Порог сердца киносценарий Р. Валиев, Ю. Александро

По мотивам повести Сергея Козлова "Мытарь. Порог сердца"

НАЧАЛО

НАТ. УЩЕЛЬЕ

На затемненном поле проявляются песочные часы. Картинка укрупняется до тех пор, пока частицы песка не заполняют весь экран. Их изломанные грани становятся скалами, ярко освещенные солнцем. Камера отъезжает и показывает панораму Кавказских гор. Солнце клонится к вечеру. В тени скалы одного из ущелий, прячется небольшая горная деревушка. Камера пролетает на ней. Внизу жители совершают свои ежедневные бытовые дела – загоняют скот, растапливают печки. По одному из дворов, проходит чернобородый мужчина в камуфлированной одежде, он останавливается, долго смотрит в камеру, качает головой и скрывается в одном из домов. Сразу же врывается звук вертолетного двигателя. Над деревушкой с ревом пролетают два «крокодила» - Ми-24 в камуфлированной окраске. Они улетают вдоль ущелья. Наступает хрупкая тишина.


ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ.

НАТ. ВОЕННАЯ ЧАСТЬ

Военный аэродром на фоне заснеженных вершин. Два «крокодила» с ревом садятся на посадочную площадку. Вокруг военная суета – строем бегут солдаты, дымя черным дизельным дымом проезжают огромные «Камазы». Возле крыльца одноэтажного здания сидят кругом несколько спецназовцев в полной боевой экипировке. Некоторые курят, некоторые молча ждут. Мимо них проходят двое летчиков, держа в руках шлемы. Косятся на солдат. Один из спецназовцев поднимает руку с разведенными пальцами в виде буквы V. Летчики отдают честь и идут дальше.


ЭПИЗОД ВТОРОЙ

ИНТ. ШТАБ ДИВИЗИИ ДЕНЬ

Небольшое помещение с занавешенными окнами. Солнце пробивается сквозь щели, причудливо освещая густой табачный дым, вьющийся вокруг стоящих у стола нескольких офицеров. Они негромко переговариваются. Лица их усталы. В дальнем углу разговаривает по телефону пожилой человек в строгом гражданском костюме – московский КУРАТОР. На столе - развернутая полевая карта, на ее краях наполненные окурками пепельницы. Возле окна, прислонившись плечом к стене, стоит подтянутый мужчина в полевой военной форме. На погонах поблескивают майорские звезды. Это МЫТАРЬ. Он тоскливо смотрит сквозь занавеску в окно. Пожилой человек кладет трубку и подходит к столу. Он оглядывает офицеров, ненадолго задерживает взгляд на стоящем особняком Мытаре. Офицеры подтягиваются. Куратор разгоняет рукой табачный дым и говорит решительно.

КУРАТОР
Итак, товарищи офицеры, решение принято…

Он прихлопывает ладонью по карте.

КУРАТОР
В ближайшее время по нескольким объектам будут нанесены точечные ракетные и авиаудары, где будут уничтожены схроны оружия, базы и дома боевиков. Разведка добилась, наконец достойной работы с агентурой. Буквально сейчас вот здесь будет котлован вместо схрона.

Мытарь хмурится, отрывается от стены и подходит к столу. Куратор косится на него и продолжает.

КУРАТОР
Ребят туда посылать опасно, много мин и растяжек. Не стоит рисковать. Придется пару жилых объектов заровнять, где по нашим проверенным сведениям находятся боевики. Вот эти два дома.

Мытарь присматривается к карте, поднимает голову и хрипло произносит.

МЫТАРЬ
Этот дом бомбить нельзя, там дети.
Вот этот. Там точно дети.

Куратор хмурится, засовывает руки в карманы, пристально смотрит на Мытаря.

КУРАТОР
Откуда у Вас такие сведения, майор? У Вас что, там работает агентура?

Усталый подполковник протирает ладонями лицо.

НАЧШТАБА
Вы знаете, товарищ полковник,
это типа экстрасенсорных знаний.
Некоторые говорят, что Бог ему сообщает.

Куратор, не глядя на него, щурится. Говорит издевательски.

КУРАТОР
А может, аллах?!? Вы беретесь опровергать данные ГРУ?

Мытарь выпрямляется и глядя в глаза Куратору твердо говорит.

МЫТАРЬ
Отмените удар по этому дому.

Куратор поднимает бровь и обводит всех присутствующих удивленным взглядом. Упирает кулаки в стол, слегка наклоняется и произносит угрожающе.

КУРАТОР
Вы готовы взять на себя ответственность, что там дети, майор?

Мытарь спокойно смотрит на него. Кивает.

МЫТАРЬ
Готов.

Куратор бьет кулаком по столу. Кричит.

КУРАТОР
Рапорт потом кто писать будет?!?

Мытарь, не меняя выражения лица, твердо.

МЫТАРЬ
Я.

Неожиданно к Мытарю подходит полковник ЧЕРНОУСОВ, встает рядом по стойке смирно. Говорит так же твердо и решительно.

ЧЕРНОУСОВ
И я.

Куратор беспомощно оглядывает потупившихся офицеров. Секунду всматривается в решительные лица Мытаря и Черноусова, затем машет рукой и тихо произносит.

КУРАТОР
Надо выходить на связь с Москвой. И что я им скажу? Что одному майору Бог сообщил?

Черноусов переглядывается с Мытарем.

ЧЕРНОУСОВ
Так и скажите.

Мытарь неожиданно покачивается. Черноусов поддерживает его. Мытарь трет виски, морщится и глухо спрашивает.

МЫТАРЬ
Сколько времени до удара?

Куратор тревожно смотрит на него.

КУРАТОР
Н-ну…  меньше двух часов.

Мытарь встряхивается, как боевой пес. Быстрым движением передвигается к выходу, схватив со стойки автомат. Обернувшись, бросает отрывисто.

МЫТАРЬ
Я – туда. Попробую успеть вывести детей.

И выходит из помещения. Черноусов кричит вслед.

ЧЕРНОУСОВ
Миша, это безумие!

Он срывается с места. Куратор ошеломленно оглядывается.

КУРАТОР
Да туда вообще сейчас ехать нельзя…


ЭПИЗОД ТРЕТИЙ

НАТ. УЛИЦА ДЕНЬ

Звуки большого города – шум автомобилей, гудков, разговор людей.
В фокусе камеры крупно – песок в песочных часах, который сыплется из верхней колбы вниз, отмеривая время. Часы стоят на большом деревянном ящике.  Рядом, на ящике поменьше сидит, полузакрыв глаза и прислонившись стеной к стене здания, мужчина лет 60-ти, седой и изможденный. Он одет в выцветшую от солнца уже почти бесцветную ветровку с капюшоном, такие же бесцветные джинсы, под курткой видна бело-голубая тельняшка. На ногах видавшие виды кроссовки «Адидас». Это постаревший Мытарь. Появляется белый мотылек, который, покружившись, садится на его левое плечо. Мытарь, покосившись на мотылька, легко улыбается.

МЫТАРЬ
Привет…

Он вновь закрывает глаза. Слышится звук подъезжающей машины, звук открывающейся двери и шум уверенных шагов. Тяжелая рука опускается на плечо старика, спугивая мотылька. Раздается грубый голос.

ГОЛОС
Слышь, старый, ты тут правду-матку рассказываешь?

У ящика стоят двое крепких мужчин. На вид им чуть больше сорока. Одеты модно. По всему видно – из оставшихся в живых после криминальных войн девяностых годов. Это МИТЯЙ и ЛЕОНИД. Митяй –коренастый, коротко стриженный темноволосый крепыш. Леонид выше его, но уже в плечах. Старик молчит, не открывая глаз, как будто в дреме. Леонид оглядывается недовольно, сплевывает.

ЛЕОНИД
Митяй, да зря мы сюда пришли. Алкаш обычный.

Митяй хмурится, заглядывает в лицо Мытаря. Носком модного ботинка брезгливо толкает ногу старика.

МИТЯЙ
Подожди, Леонид, не мороси. Верные люди сказали. Слышь, ты… как тебя там… Мытарь!

Неожиданно Мытарь открывает глаза. Пристально смотрит в глаза Митяя. Затихает шум города, остаются только глаза Митяя и Мытаря. И такая сила в глазах старика, что Митяй не выдерживает взгляда и слабо отшатывается. Старик отводит от него глаза и так же внимательно смотрит на Леонида. Тот зябко поводит плечами, отступает на шаг. Мытарь вновь прикрывает глаза.

МЫТАРЬ
Вы правда хотите узнать то, зачем пришли?

Митяй нервно переводит дух. Произносит неуверенно.

МИТЯЙ
Ну, а как по-твоему, зачем мы пришли?

Мытарь вновь открывает глаза. Молча поднимает песочные часы. Смотрит сквозь них на проезжающие автомобили. Митяй и Леонид зачарованно следят за ним. Мытарь цокает и ставит часы на ящик и говорит, не глядя на Митяя.

МЫТАРЬ
Ты бы сначала за невинную девочку в своем гостиничном номере покаялся.

Митяй вздрагивает, судорожно сглатывает. По лицу его проносится целая гамма эмоций – страх, недоумение. Он оглядывается, кладет руку на грудь. Говорит едва слышно.

МИТЯЙ
Так это когда было, двадцать лет прошло…

Мытарь смотрит ему в лицо. Произносит жестко, глазами указывая на небо.

МЫТАРЬ
Там - нет срока давности.

Митяй смотрит на Леонида, наклоняется к старику. Говорит глухо, прищуря глаза.

МИТЯЙ
Слышь! Она сама пришла, я ее силой не тащил.

Он держится из последних сил. Леонид, покусывая губы, наблюдает за этим странным диалогом. Видя нервозность Митяя, он кладет руку ему на плечо. Старик смотрит исподлобья, говорит очень жестко, сжимая одной рукой часы, другой взявшись за край ящика.

МЫТАРЬ
Она за помощью к тебе пришла, поверила.

Митяй взрывается, отбрасывает руку Леонида. Глядя с ненавистью на Мытаря кричит.

МИТЯЙ
Ну так бабла я ей достаточно отвалил! Потому, небось, и не заявила!

Мытарь резко встает, держа в руках часы. Говорит громко и твердо.

МЫТАРЬ
Ты думаешь, деньги решают все?!?

Они стоят друг против друга, сжав кулаки. Прохожие удивленно оборачиваются, некоторые останавливаются. Растерянный Леонид жестами прогоняет их. Митяй, глядя в глаза Мытаря, вдруг язвительно кривится.

МИТЯЙ
Слышь, дед, ты, может, подскажешь, где она? Я поеду, найду, женюсь на ней! А?

Он поворачивается за поддержкой к Леониду. Тот послушно, но неуверенно хохочет.

ЛЕОНИД
Мы даже вместе женимся…

Старик коротко на него глянув, вновь усаживается и ставя часы на ящик, тихо произносит.

МЫТАРЬ
Она умерла, когда рожала твоего сына… Твоего. Сына. А ты сироту обидел…

Оглушенный Митяй, непонимающе смотрит на него. Его плечи обвисают. Он произносит дрожащими губами.

МИТЯЙ
Чё? Ты… Ты чё мелешь, старик? М-мой сын?

Мытарь внимательно следит за остатками песка в часах. Говорит спокойно.

МЫТАРЬ
Она аборт делать не стала. Долго её уговаривали. Но для неё бог был, для тебя – нет.

В это время последняя песчинка падает из верхней чаши весов, и старик быстро переворачивает их. Он крестится и тихо шепчет молитву. Митяй напряженно следит за ним. Спрашивает настойчиво.

МИТЯЙ
Старик… Мытарь, ты хочешь сказать - у меня есть сын?

Мытарь откидывается на стену и прикрыв глаза, как будто всматриваясь вдаль, глухо произносит.

МЫТАРЬ
Да. Зовут Дмитрий, в честь Дмитрия Донского. Родился восьмого сентября.

Митяй громко выдыхает и тихо шепчет.

МИТЯЙ
Дмитрий Дмитриевич, значит…

Потом разворачивается к ничего не понимающему Леониду и говорит очень серьезно.

МИТЯЙ
Знаешь, Лень, я теперь понял, почему Ленка умерла. Ведь сколько я тогда клиник оплатил…  А все потому, что та умерла, даже не помню, как ее звали…

Мытарь тихо подсказывает.

МЫТАРЬ
Ольга.

Митяй так же тихо повторяет.

МИТЯЙ
Ольга…

Леонид делает шаг вперед и разворачивает Митяя к себе. Трясет его безвольные плечи.

ЛЕОНИД
Слышь, Мить, ты чё, братан? Почему ты ему вообще веришь?

Мытарь жестко усмехается, поглаживая бороду.

МЫТАРЬ
А потому что тебе верить нельзя. Он, когда у тебя денег на последнюю операцию для жены просил, ты что сказал?

Леонид замирает на полувздохе, беспомощно глядя на Митяя. А тот глядя в побелевшие глаза Леонида, выдавливает слово за словом.

МИТЯЙ
Что его Ржавый кинул и денег у него нет. Правда, Леонид?

Леонид возмущенно частит.

ЛЕОНИД
Мить, да ты кому веришь–то? Он щас тебе наплетет!  Да и доктор же сказал, что бесполезно…

Митяй все еще глядя в глаза Леонида, произносит презрительно.

МИТЯЙ
Ясно.

Леонид поникает, опускает голову и делает шаг назад. Митяй разворачивается к старику и молча смотрит на него, нахмурив брови. Мытарь вновь откидывается и прикрыв глаза, произносит напряженно. По его лбу скатывается капля пота.

МЫТАРЬ
Сына найди. Он на Кавказе. Служит. Успеешь его найти живым, сам живым вернешься, тогда я и скажу тебе то, зачем ты сегодня приходил…
 
Митяй наклоняется к нему и спрашивает тревожно.

МИТЯЙ
Так там вроде война кончилась.

Мытарь, не открывая глаз грустно усмехается.

МЫТАРЬ
Где? На Кавказе? Еще в девятнадцатом веке, не слышал?

Неожиданно раздаётся старушечий голос.

СТАРУШКА
Ребята, вы тута еще долго? Я вот ентому провидцу поесть принесла.

От неожиданности Митяй отшатывается и испуганно смотрит на жизнепышущюю старушку, что лет на двадцать старше Мытаря, которая появилась на месте действия с полиэтиленовым пакетом в руках. Мытарь приоткрывает один глаз, ворчит.

МЫТАРЬ
Соседка дала, а говоришь, ты принесла…

Старушка возмущенно всплескивает руками. Наполненный пакет взлетает. Митяй тревожно следит за ним. Но ничего не происходит – старушка ловко, округлой траекторией возвращает его в нормальное положение.

СТАРУШКА
Так, а чё такого? Ну, дала соседка.
Отнеси, говорит, юродивому нашему.
Если никто не отнесет, так и будет целый день некормленым. Меня чё попрекать. Ты уж мне все сказал. Во всем покаялась! Вчерась причащалась…

Мытарь молча достает из нагрудного кармана мятую купюру. И, протягивая ее старушке прерывает болтовню.

МЫТАРЬ
Ты вот что. Возьми эту бумажку и отнеси в двадцать седьмую квартиру.
Отдашь Ирине, ей надо.

Опешившая старушка замолкает и осторожно берет деньги.

СТАРУШКА
Ладно, отдам.

Мытарь вздыхает.

МЫТАРЬ
Не затягивай, там шибко надо.

Старушка опускает купюру в карман старенькой кофточки и вновь бодро заводится, раскладывая на ящике баночки и контейнеры

СТАРУШКА
Да чего я? Щас и отнесу. Там тебе щи овощные и, это, рыбка, камбала, хлеба. А вот вареного мяска я от себя положила, так что не все ты, провидец, видишь.

Мытарь морщится, исподлобья смотрит на Митяя. Тот понимающе усмехается. Мытарь смотрит в поток машин и спокойно произносит.

МЫТАРЬ
Не все… и не всегда… Просто мясо не мне…

Старушка, провожая его взгляд смотрит туда же. Спрашивает глуповато.

СТАРУШКА
Кому ж?

Мытарь вздыхает.
МЫТАРЬ
Кому надо…

Митяй наблюдает всю эту сцену с откровенным интересом. Потом вдруг достает из кармана несколько купюр большого номинала и вкладывает в ладони старушки.

МИТЯЙ
Возьми - отнеси Ирине из двадцать седьмой квартиры.

Старушка вопросительно переводит взгляд на Мытаря. Тот кивает.

МЫТАРЬ
Возьми. Теперь хватит.

Старушка, открыв рот смотрит на деньги. Митяй с улыбкой качает головой. Затем поворачивается к Леониду и говорит решительно.

МИТЯЙ
Поехали.

Он быстрым шагом идет к припаркованному рядом большому черному внедорожнику. Леонид секунду колеблется, как будто желая сказать что-то, и даже начинает доставать кошелек, но затем машет рукой и спешит за Митяем.  Мытарь внимательно смотрит им вслед. Старушка наконец прячет деньги и тихо спрашивает.

СТАРУШКА
Есть – то будешь?

Мытарь отворачивается и внимательно, снизу-вверх смотрит на нее. Старушка опускает глаза и делает шаг назад. Мытарь усмехается и крестит ее.

МЫТАРЬ
Иди уже.

И тотчас переворачивает песочные весы. Шепчет.

МЫТАРЬ
Скоро уже…



ЭПИЗОД ЧЕТВЕРТЫЙ

ИНТ. САЛОН АВТОМОБИЛЯ ДЕНЬ

Роскошный салон представительского автомобиля. В машине трое - водитель САША – крепкий рыжеволосый парень, оттопыренные уши и крепкая шея которого выдают в нем борца, Андрей Иванович КРЫЛОВ, импозантный мужчина средних лет, в дорогом костюме, но без галстука и его десятилетний сын ВАНЯ. За окном, в несколько рядов – едва двигающиеся автомобили. Обыкновенная московская пробка. Толстые стекла автомобиля отсекают шум множества машин, едва слышится негромкая музыка. Под тихое чертыханье Саши, машина едва движется в общем потоке. Андрей Иванович что-то просматривает на экране открытого ноутбука, Ваня отворачивается от окна и спрашивает жалобным голосом.

ВАНЯ
Пап, а нельзя мне в обычную школу? Туда, где Артем и Васька?  Обязательно в эту гимназию?

Андрей Иванович произносит ровным голосом, не отрываясь от экрана.

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ
Нет, нельзя, Ваня. Я эту гимназию строил, можно сказать, для тебя.

Саша встревоженно оборачивается.

САША
Не опоздаем, Андрей Иванович?

Андрей Иванович таким же тоном отвечает Саше, глядя в экран.

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ
Подождут…

Ваня ворчит, вновь отворачиваясь к окну.

ВАНЯ
Надо было вообще не ехать…

Саша театрально вздыхает, глядя в зеркало заднего вида.

САША
Я бы тоже сегодня не поехал.

Андрей Иванович отвлекается от экрана, поверх очков оглядывает Ваню и Сашу. Хмыкает.

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ
Чего так?

Саша слегка поворачивает голову, не отвлекаясь от дороги - поток наконец двинулся.
САША
Вадимыч сказал, что Скворковский то-то замышляет. Надо бы сначала пробить. Повременить…

Андрей Иванович закрывает экран ноутбука, откладывает его в сторону и закидывает руки за голову. Потягивается. Говорит задумчиво.

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ
Да что он может затевать? Кто за ним стоит? Да и не девяностые уже…
Саш, рули, а?

Саша разочарованно отворачивается, тихо бурчит.

САША
Было бы куда рулить…

Ваня, прилипший носом к стеклу, вскрикивает и отшатывается. Автомобиль в это время проезжает мимо сидящего Мытаря, который поднимает песочные часы и смотрит сквозь них на Ваню. Их глаза встречаются. Ваня спрашивает испуганно.

ВАНЯ
Пап, смотри! Кто это?

Андрей Иванович встревоженно всматривается в окно, успокаивается и гладит Ваню по голове.

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ
Не бойся, сынок. Очередной нищий. А этот, судя по всему, еще и юродивый. Таких сейчас много.

Ваня снова приближает лицо к стеклу, пытаясь увидеть Мытаря, оставшегося сзади автомобиля. Тихо шепчет.

ВАНЯ
А зачем ему песочные часы?

Крылов, уже вновь углубившийся в чтение, поднимает глаза. Пожимает плечами.

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ
Часы? Песочные? Да откуда мне знать!

Саша весело скалит зубы.
САША
Это у него «ролексы» такие…

В это время, из соседнего ряда, отчаянно мигая «поворотниками», пытается втиснуться перед машиной Крылова тонированная черная «девятка». Саша резко тормозит, чертыхается. Говорит возмущенно, качая головой.

САША
Блин! Вот люди… Ты попроси, как положено, а?! Так нет - навешают черных штор, как катафалки и прут буром!

Андрей Иванович выглядывает через плечо Саши. Говорит примирительно.

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ
Да пропусти! Может, человеку очень надо…

«Девятка» встает перед ними и резко останавливается. Саша поднимает бровь.

САША
И че теперь?

После небольшой паузы из «девятки», открыв одновременно двери, на асфальт выскакивают двое крепких парней в масках-балаклавах. В руках одного из них – кувалда на длинной ручке, второй вооружен короткоствольным автоматом. Не дав опомнится ошеломленным пассажирам «Ягуара», первый нападающий с размаху кувалдой разбивает лобовое стекло автомобиля, а второй в упор стреляет в Сашу, затем наводит оружие на Крылова – старшего. Несмотря на то, что нападение заняло несколько секунд, Андрей Иванович все же успевает среагировать. Он буквально падает на Ваню, одним движением открывает дверцу с его стороны, и с силой выталкивает сына на горячий асфальт. Ему хватает времени крикнуть ему вслед.

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ
Беги, Ваня! Беги, только не домой, а к…


ЭПИЗОД ПЯТЫЙ

НАТ. УЛИЦА ДЕНЬ

Пуля, пробившая его голову, разрывает не только височную кость, но и эту короткую фразу. Фонтан крови брызгает на лицо Вани, и он, обезумевший от страха, отползает от машины на ягодицах, не отрывая взгляда от окровавленной головы отца. Затем вскакивает и бежит между рядов резко остановившихся машин, задыхаясь от ужаса и напряжения. Двое в масках пытаются побежать за ним, но из стоящей в соседнем ряду машины ДПС, выскакивают несколько полицейских с пистолетами. Вооруженный налетчик стреляет в них короткой очередью поверх машин, и бандиты, резко развернувшись, бегут в другую сторону, бросив на асфальт кувалду. Полицейские преследуют их. Ваня, вырвавшись из мгновенно собравшейся толпы, снимающей происшествие на телефоны, глотая слезы бежит по тротуару, петляя между прохожими. Со всего маха он налетает на ящик с песочными часами, за которым сидит стиснувший зубы Мытарь. Ваня, уронив ящик, распластывается на асфальте, затем садится и нервно оглянувшись поворачивается к сидящему на ящике старику. Их взгляды пересекаются, спокойный - Мытаря и ненавидящий - Вани. Ваня тихо, сквозь зубы цедит.

ВАНЯ
Что? Что ты тут свой дурацкий ящик расставил?

Он замечает рядом с собой чудом уцелевшие песочные часы, хватает их и швыряет их в старика. Громко и истерично кричит.

ВАНЯ
Ты!!! Ты… Сидишь тут – время меряешь, а там моего папу убили! Понимаешь, гад? Понимаешь?

Он пытается подняться, но с криком хватается за ногу, снова садиться на грязный асфальт и плачет навзрыд, размазывая по щекам слезы, перемешанные с кровью отца. Старик молча поднимается, ставит на ящик пойманные часы, подходит к мальчику, и грустно смотрит на него сверху. Затем берет хныкающего Ваню на руки и, что-то тихо напевая качает его. ЗТМ.


ЭПИЗОД ШЕСТОЙ

НАТ. ГОРНОЕ СЕЛЕНИЕ ВЕЧЕР

Шум города превращается в шум ветра. Из ЗТМ видом сверху появляются густые клубы дыма. Камера взлетает выше и в разрывах дыма видно, что это развалины дома. Среди них копошатся люди, пытаясь разгрести еще дымящиеся обломки. Мытарь, кряхтя, голыми руками откатывает большой закопчённый камень. Он весь перепачкан золой, лицо его перекошено, на нем безумием светятся глаза. Рядом с развалинами лежат тела двух детей, одетых в горскую одежду - мальчика лет трех и девочки лет семи. Мытарь замирает, прислушивается и громко кричит.

МЫТАРЬ
Здесь кто-то живой! Ко мне!

Трое солдат бросаются ему на помощь, и они начинают лихорадочно убирать большие камни. Отодвинув несколько бревен, они слышат слабый стон. Мытарь наклоняется и осторожно вытаскивает из-под развалин окровавленного мальчика лет десяти. Мытарь берет его на руки, мальчик тяжело дышит и хочет что-то сказать. Майор наклоняется к нему, но в это время из ближайших кустов начинается стрельба. Солдаты залегают и стреляют в ответ. Мытарь присаживается и не отрываясь смотрит в глаза мальчика. Один из «Уазиков», на котором приехал Мытарь и солдаты взрывается. Из горящей машины выскакивает полыхающий солдат и громко крича падает рядом. Мытарь смотрит на лицо мальчика и вдруг реальность начинает меняться – звуки боя затихают, сквозь них пробивается звуки большого города, сквозь лицо кавказского мальчика проступает лицо Вани. Мытарь отрывает взгляд от мальчика и с удивлением смотрит вокруг. В наступившей густой тишине, будто бы в отдалении разворачивается бой - солдаты остервенело стреляют в кусты, из-за поворота появляется камуфлированный БТР и поведя стволом, начинает поливать свинцом окружающую селение «зеленку». Следом за БТРом появляется Уаз и Урал с солдатами. Из грузовика высыпают солдаты и, развернувшись цепью начинают окружать селение. Из Уаза выскакивает Черноусов и что-то кричит, показывая на Мытаря. Мытарь встает в полный рост и идет в его сторону, тихо шепча спекшимися губами.

МЫТАРЬ
Гриша… Врач… нужен врач!

Неожиданно, резко возвращаются звуки боя. Мытарь сомнабулически идет по открытому пространству. Черноусов истошно кричит.

ЧЕРНОУСОВ
Не стрелять! Прекратить стрельбу!!!

Из кустов так же громко кто-то по-чеченски кричит. Стрельба прекращается. Все смотрят на идущего с мальчиком на руках Мытаря. В дальних от места события кустах, раздвигаются ветки и появляется ствол снайперской винтовки. В прицеле – спина идущего Мытаря. Палец в черной перчатке плавно нажимает курок. Замедленный полет пули, оканчивающийся в спине майора. Сила удара такова, что его бросает вперед, и он падает, закрывая собой мальчика. Из-под них разливается большая лужа крови. Черноусов бросается к нему, а из кустов, отбросив автомат выбегает бородатый аксакал. Они одновременно подбегают к лежащему майору. Черноусов переворачивает Мытаря и вглядывается ему в лицо. Шепчет.

ЧЕРНОУСОВ
Миша… Миша! Не вздумай умирать майор…

Горец берет бездыханное тело мальчика и, положив его на колени, покачиваясь начинает тихо бормотать слова молитвы. К ним, поводя по сторонам стволами автоматов, подходят солдаты. Из кустов появляются растерянные вооруженные бородатые люди. Камера взлетает, показывая всю картину сверху.
 

ЭПИЗОД СЕДЬМОЙ

ИНТ. САЛОН АВТОМОБИЛЯ ДЕНЬ

Крупно – мужские руки, крепко держащие руль автомобиля. Камера отъезжает – за рулем стиснув зубы сидит Митяй. Брови сурово нахмурены. Автомобиль лавирует в городском потоке, то и дело нарушая правила дорожного движения. Леонид, крепко держится за поручень, чтобы не удариться головой о стекло на особо крутых поворотах. Он изредка смотрит на Митяя. Наконец выпрямившись после резкого торможения, раздраженно спрашивает.

ЛЕОНИД
Мить, мы куда едем? Он же тебе ни хрена не сказал!

Митяй, не отрываясь от управления автомобилем, цедит.

МИТЯЙ
Ты можешь никуда не ехать…

Леонид возмущенно передергивает плечами.

ЛЕОНИД
Мить, но хоть скажи, что ты задумал?

Автомобиль останавливается на красный свет светофора. Митяй нервно постукивает пальцами по рулю. Отвечает глухо, не глядя на Леонида.

МИТЯЙ
Да все просто. Раз старик не сказал, куда ехать, значит, знал, как я поступлю. А я приеду в аэропорт и возьму билет на ближайший рейс на Кавказ.

Леонид изумленно смотрит на товарища. Недоверчиво качает головой.

ЛЕОНИД
Хм… а дальше? Ну прилетел ты и…?

Митяй искоса смотрит на Леонида, трогает машину и раздраженно повышает голос.

МИТЯЙ
Хрени! А там пойду в ближайшую военную часть и буду искать солдата или офицера Дмитрия Дмитриевича…

Леонид возмущенно разводит руками, почти кричит.

ЛЕОНИД
Твою мать, Митяй! Фамилия-то у него какая хоть знаешь?!?

Митяй отводит глаза.

МИТЯЙ
А там… там - бог поможет…

Леонид трясет руками, кричит.

ЛЕОНИД
И ты, бля, готов столько бабок выбросить на эту херню?!? Которую намолотил чокнутый старик?

Митяй резко тормозит, от чего Леонид с силой ударяется лбом о переднюю панель. Сзади возмущенно сигналят. Митяй хватает Леонида за грудки и кричит, глядя в его ошеломленные глаза.

МИТЯЙ
Ленька! Ты, придурок, за все эти годы так и не понял, что деньги – это мусор?!?

Он отталкивает Леонида и роняет голову на руль. Глухо и с болью говорит, поглаживая грудь.

МИТЯЙ
Сам бог мне этого старика послал… 
Давит тут, тянет. Такое чувство, что всему миру должен…

Он поднимает глаза и смотрит в глаза Леонида. Говорит жестко.

МИТЯЙ
Так ты со мной?

Леонид потирает ушибленный лоб. Сердито хмурится, исподлобья глядя на требовательно ждущего Митяя. Неожиданно усмехается.

ЛЕОНИД
Да куда я от тебя денусь, Митяй! Столько с тобой прошли всякого… Ты же знаешь - у меня ведь тоже никого нет… Ах да - жена, есть… вроде…

Митяй улыбается, с теплотой глядя на друга. Спрашивает с легкой подначкой.

МИТЯЙ
А денег не жалко?

Леонид качает головой.

ЛЕОНИД
Нет… Прости ты меня…

Митяй вздыхает и грустно говорит, глядя в зеркало заднего вида.

МИТЯЙ
Бог тебя простит, Ленька… А я на тебя, за все это время, так и не научился злиться по настоящему…

Он открывает окно и, глядя сверху вниз, кричит проезжающему и сигналящему водителю.

МИТЯЙ
Да заткнись ты, бля!

Затем давит на газ и тяжелая машина, с ревом срывается с места.


ЭПИЗОД ВОСЬМОЙ

ИНТ. КОМНАТА МЫТАРЯ ДЕНЬ

Чисто убранная, полупустая комната. Почти никакой мебели - кровать, стол, стул, шкаф, тумбочка, на ней две книги. В углу на полочке иконы. Под ними горит лампада. Ваня, нахохлившись и изредка шмыгая носом, сидит на кровати. Старик выкладывает из пакета продукты. Ваня исподлобья следит за ним. Наконец нарушает тишину.

ВАНЯ
Это все из-за тебя! Я на тебя папе показал, и он отвлекся, и Саша отвлекся, и пистолет не успел достать. Из-за тебя!

Последние слова Ваня кричит с такой силой, будто сам старик стрелял в папу, Сашу и самого Ваню. Мытарь выпрямляется, долго смотрит на Ваню, вздыхает и подходит к нему. Говорит сурово сведя брови.

МЫТАРЬ
Я не знаю, может, и из-за меня.

Ваня испуганно отодвигается от него, смотрит снизу-вверх. Говорит дрожащими губами.

ВАНЯ
Гад! Гад! Гад! Гад! Сумасшедший!

Мытарь спокойно стоит, опустив руки. Глядя вдаль, тихо произносит.

МЫТАРЬ
Вот это точно.

Ваня неожиданно бросается к двери, пытается открыть ее, но безуспешно. Бьет кулаками по стальной двери. Видя безуспешность попыток, затихает и, прижав лицо к двери, всхлипывая говорит придушенно.

ВАНЯ
Ы-ы-ы! Ы-ы-ы! Гад! И все у тебя гадское!

Мытарь подходит к мальчику и, после паузы кладет старческую руку на его плечо. Ваня дергает рукой, пытаясь сбросить руку, но Мытарь крепко берется и с силой разворачивает мальчика к себе. Заглядывая ему в глаза, твердо произносит.

МЫТАРЬ
Ваня, ровно через шесть секунд я сам тебе открою эту дверь. Начинай считать: уже один…

Ваня смотрит на старика и успокаиваясь, зачарованно считает.

ВАНЯ
Два, три, четыре, пять, шесть…

Старик резко выбрасывает руку к замку за спиной мальчика и с не присущей для пожилого человека силой, толкает дверь в подъезд. Она буквально выстреливает навстречу лестнице, по которой в это время бежит молодой человек. С гулким ударом парень буквально расплющивается о дверь Мытаря, отлетает от нее и распластывается на лестнице. С верхней площадки кричит, вся в слезах, пожилая женщина.
Старик аккуратно отодвигает ошеломленного Ваню с прохода и выходит на лестничную площадку. Он наклоняется над потирающим разбитый нос парнем. Прищурившись смотрит на него и говорит сурово.

МЫТАРЬ
Ты опять украл у бабушки пенсию? 
Поднимись наверх и верни. В следующий раз ты с этого места уже встать не сможешь.

Из двери выглядывает Ваня и спрашивает с любопытством.

ВАНЯ
Как это?

Парень и Мытарь смотрят на него. Мытарь с кряхтением выпрямляется.

МЫТАРЬ
Эх, Ваня, Ваня… Игроман это - проигрывает деньги в игровых заведениях, пытаясь разбогатеть.  Не может остановиться. Ты меня услышал?

Парень утвердительно кивает головой, зачарованно глядя ему в глаза. Старик небрежно взмахивает рукой. Парень на корточках делает первые шаги, затем вскакивает и быстро бежит вверх, прямо в руки подошедшей женщины. Та хватает его за ухо и с криком ведет в квартиру. Хлопает дверь и в подъезде наступает гулкая тишина. Мытарь спокойно смотрит на Ваню. Говорит твердо.

МЫТАРЬ
Ты можешь уйти, Иван. Я не вправе держать тебя. Если тебе есть куда, если есть тот, кто тебе поможет – иди!

Он вздыхает и заходит обратно в квартиру. Ваня несколько секунд стоит в подъезде, глядя вниз, потом вздрагивает от звука открывшейся двери и быстро заходит следом. Топчется в прихожей, говорит смущенно, шмыгая носом, не глядя на Мытаря.

ВАНЯ
Можно, я пока здесь останусь?

Мытарь, едва заметно улыбнувшись, треплет его по голове. Говорит ласково.

МЫТАРЬ
Конечно, малыш - можно… Пойдем, я тебя покормлю…

Ваня несмело смотрит на него снизу-вверх и неуверенно делает шаг вперед. Мытарь обнимает его, и Ваня прижимается к нему всем телом. Старик, гладя его по голове, смотрит внутрь себя, и по его щеке медленно ползет слеза.


ЭПИЗОД ДЕВЯТЫЙ

ИНТ. АЭРОПОРТ ДЕНЬ

Касса авиакомпании. Митяй и Леонид плечом к плечу стоят у стойки. Митяй кидает паспорт на стойку, говорит быстро и нетерпеливо.

МИТЯЙ
Девушка, до Грозного на ближайший рейс!

Симпатичная девушка в форме авиакомпании поднимает на них глаза, смотрит в их лица и произносит сочувственно.

ДЕВУШКА
На ближайший Вы не успели. Регистрация уже закончилась. Следующий рейс только завтра в 17-30.

Митяй с Леонидом обескураженно переглядываются. Митяй наклоняется к девушке и тихо произносит дрожащим голосом.

МИТЯЙ
Девушка!  Родная! Я вас прошу. Продайте на этот рейс два билета.
У меня на кону жизнь моего сына. Сделайте что-нибудь.

 Он смотрит на девушку с такой мольбой, что та начинает колебаться.

ДЕВУШКА
Я не имею права.

Леонид секунду всматривается в жалкое лицо Митяя и говорит твердо.

ЛЕОНИД
Хорошая ты моя. Мы заплатим любые деньги – очень надо. Помоги нам?

Митяй произносит очень тихо, почти шепчет.

МИТЯЙ
Я прошу Вас!

Девушка взволнованно вздыхает, встает и неуверенно произносит.

ДЕВУШКА
Подождите немного - я спрошу…

Она удаляется. Леонид смотрит на напряженного Митяя и, после паузы кладет руку на его плечо.

ЛЕОНИД
Не волнуйся, братан…

Митяй благодарно смотрит на него. В это время выходит сияющая девушка и радостно выпаливает.

ДЕВУШКА
Вам повезло – есть два места! Правда в бизнес-классе… будете оформлять?

Митяй суетливо лезет в карман за деньгами.

МИТЯЙ
Конечно! Спасибо вам, девушка. Точно - нам сам Бог помогает!


ЭПИЗОД ДЕСЯТЫЙ

ИНТ. КОМНАТА МЫТАРЯ ДЕНЬ

За простым столом, накрытым потрепанной, но чистой скатертью стоит незамысловатая снедь. Ваня, вооруженный оловянной ложкой, увлеченно ест дымящуюся похлебку из потрепанного армейского котелка. Напротив него сидит Мытарь, положив подбородок на сложенные руки. Он следит за тем как ест Ваня, задумчиво и грустно улыбаясь. Мальчик замечает взгляд Мытаря, отвлекается. Смотрит задумчиво на него. Из наклоненной ложки начинает течь жидкая часть похлебки. Мытарь протягивает руку и поправляет руку Вани. Ваня возвращается к еде. Прожевывая еду, деловито спрашивает.

ВАНЯ
А вас как зовут?

Мытарь на секунду задумывается, затем произносит, будто пробуя слово на вкус.

МЫТАРЬ
Миша… Хотя люди давно называют - Мытарь…

Ваня, продолжая есть, продолжает допрос.

ВАНЯ
Мытарь? А кто такой мытарь?

Мытарь усмехается в бороду, вздыхает.

МЫТАРЬ
Эх… В древней Иудее, во времена Иисуса, мытари налоги собирали, а их за это не любили.

Ваня перестает жевать, смотрит на старика удивленно. Нахмуривает брови и внимательно осматривает Мытаря, затем обводит взглядом комнату. Кривит рот.

ВАНЯ
Мы были с папой в налоговой – ты на них не похож… Папа говорил – они кровопийцы… Но ты же налогов не собираешь?  Почему тогда они тебя так зовут?

Мальчик вдруг вспоминает где он и как сюда попал. Его губы начинают дрожать. Мытарь успокаивающе гладит его по голове. Мальчик откладывает ложку и серьезно смотрит на него. Мытарь качает головой.

МЫТАРЬ
Наверное, потому, что я самый грешный…

Ваня опускает глаза и начинает теребить край скатерти. Говорит едва слышно.

ВАНЯ
Деда Миша…

Мытарь ласково спрашивает.

МЫТАРЬ
Чего, Ванюша?

Ваня поднимает на него повлажневшие глаза, тихо просит.

ВАНЯ
Я домой хочу…

Мытарь глубоко вздыхает, тяжело встает и подходит к полке с лампадой. Поправляет огонек и, полуобернувшись говорит спокойно и с силой.

МЫТАРЬ
Нельзя, Ваня! Опасно это…

Ваня упрямо поджимает губы.

ВАНЯ
Откуда ты знаешь?

Мытарь берет в руки песочные часы, медленно крутит их в руках.

МЫТАРЬ
Я не знаю, откуда я знаю, но знаю…

Мальчик выходит из-за стола и подходит к нему. Смотрит на движения рук Мытаря. Затем кладет свою ладошку на руку Мытаря. Всхлипывает.

ВАНЯ
Тебе не понять - у тебя ведь никого не убили…

Мальчик начинает плакать и Мытарь прижимает голову мальчика к своей груди. Смотрит поверх его головы затуманенным взглядом. Камера вбирает в себя его взгляд.


ЭПИЗОД ОДИНАДЦАТЫЙ

ИНТ. КАБИНЕТ ДЕНЬ

В кабинете, перед столом командира по стойке «смирно» стоит Мытарь в полевой форме. На плечах поблескивают звездочки подполковника. За заваленным бумагами столом, неодобрительно и устало глядя на него, сидит полковник Черноусов. Мытарь бодро, по-уставному чеканит.

МЫТАРЬ
Товарищ командир! Мне срочно нужен отпуск…

Черноусов хмурится и, играя желваками жестко спрашивает.

ЧЕРНОУСОВ
Что так, подполковник?

Они напряженно смотрят друг другу в глаза. Наконец Мытарь расслабляется, его плечи опускаются. Отводя глаза тихо произносит.

МЫТАРЬ
Предчувствия у меня нехорошие, Гриша…

Черноусов тяжело вздыхает, на секунду прикрывает глаза. Так же тихо спрашивает.

ЧЕРНОУСОВ
Опять?

Мытарь, играя желваками, молча кивает головой. Черноусов с тоской смотрит на него, кивает.

ЧЕРНОУСОВ
Хорошо, Миша… Но через две недели быть в части. Дело намечается.

Мытарь подтягивается, отдает честь. С благодарностью произносит.

МЫТАРЬ
Есть.

Черноусов возвращаясь к работе, бурчит.

ЧЕРНОУСОВ
Давай уже… Первым бортом и отправляйся. Бумаги у Афанасьева подпиши, скажи я утвердил…

Мытарь срывается с места, у двери останавливается. Смотрит на Черноусова. С чувством говорит.

МЫТАРЬ
Благодарю.

Черноусов, не глядя на него машет рукой.


ЭПИЗОД ДВЕНАДЦАТЫЙ

НАТ. УЛИЦА ДЕНЬ

У подъезда обыкновенной пятиэтажки останавливается такси. В ней Мытарь. Он смотрит сквозь стекло на стоящую возле дома милицейскую машину с включенными мигалками. Переводит взгляд на скорую, на стоящих у подъезда, возбужденно говорящих зевак. Ему что-то говорит таксист и Мытарь, не глядя подает ему купюру, медленно выходит из машины и, тяжело ступая идет к подъезду. При его приближении люди замолкают и расступаются. Далее камера субъективно – движение Мытаря по ступеням, вход в полуоткрытые двери квартиры. По мере приближения к комнате фокус камеры концентрируется на центре, размывая края, создавая эффект туннеля. Наконец камера останавливается. В кадре – лежащие на полу в луже крови тела женщины и светлоголового мальчика лет семи. Вокруг них суетятся люди, замирающие по мере приближения Мытаря. На груди мальчика – песочные часы. Крупно – широко открытые глаза Мытаря, в которых отражаются часы, затем резкий размыв. ЗТМ.

ЭПИЗОД ТРИНАДЦАТЫЙ

ИНТ. КОМНАТА МЫТАРЯ ДЕНЬ

Косые лучи солнца заливают комнату. В его свете блестят пылинки. Мытарь нежно гладит Ваню по голове. Тихо произносит, болью в голосе.

МЫТАРЬ
У меня всех убили, малыш… И жену и сына…

Ваня перестает плакать, смотрит на Мытаря. Спрашивает потрясенно.

ВАНЯ
Всех убили?  Кто?

Мытарь часто моргает, с трудом сглатывает, с дрожью в голосе произносит.

МЫТАРЬ
Бандиты… Думали, что мстят… за такого же мальчика…

Ваня задумчиво смотрит вдаль. Тихо и грустно шепчет.

ВАНЯ
Значит, мы с тобой родственные души…

Мытарь тяжело вздыхает.

МЫТАРЬ
Выходит, так.

Ваня подходит к столу и садится на табурет. После молчания, несмело предлагает.

ВАНЯ
А может, мне к бабушке можно? Баба Аня хорошая. Оба дедушки и одна бабушка уже умерли, а бабушка жива… Мама от нас уехала за границу с другим дядей. Остались только папа и баба Аня. Теперь и папы нет.

Ваня всхлипывает и начинает плакать, уткнувшись в стол. Мытарь стоит не двигаясь, с болью глядя на мальчика. Ваня затихает, тихонько всхлипывает. Поднимает голову и с надеждой смотрит на старика.

ВАНЯ
Деда Миша… Ты же все знаешь? Ну, может, к бабушке можно?

Мытарь глубоко вздыхает и смотрит в сторону икон. Долго думает, пока мальчик с надеждой смотрит на него. Затем, пожевав губами и нахмурившись смотрит на Ваню.

МЫТАРЬ
Не все. Все знает только Господь Бог.

Ваня разочарованно кривит лицо, собираясь снова заплакать. Мытарь быстро и решительно продолжает.

МЫТАРЬ
Хорошо! Попробуем к бабушке, только пообещай, что будешь меня беспрекословно слушаться.

Лицо мальчика оживает, он срывается к двери, на бегу вскрикивая.

ВАНЯ
Да! Я обещаю!

Мытарь громко окрикивает его.
МЫТАРЬ
Подожди! Не торопись… Надо сначала помолиться. Ты умеешь?

Ваня останавливается, недоуменно морщит лоб.

ВАНЯ
Папа со мной «Отче наш» учил…

Мытарь подходит к полке, поправляет икону. Сурово говорит.

МЫТАРЬ
Вот и хорошо… Тогда давай попробуем…

Он, кряхтя встает на колени и начинает тихо бормотать слова молитвы. Ваня, не трогаясь с места смотрит на согнутую спину Мытаря и вдруг жестко спрашивает.

ВАНЯ
Деда! А ты убил тех, кто убил твоих родных?

Старик замирает, сгорбив плечи. Не дождавшись ответа, мальчик продолжает настойчиво.

ВАНЯ
Скажи! Ты можешь убить тех, кто убил моего отца? Пообещай мне!

Мытарь встает, еще раз крестится на икону и молча подходит к Ване. Долго смотрит в ожидающие глаза, потом кладет руку на его плечо и произносит твердо.


МЫТАРЬ
Я обещаю тебе одно, Иван! Я никому не позволю причинить тебе зло!

Ваня, глазами полными слез, смотрит в печальные, глаза Мытаря. Спрашивает дрожащим голосом.

ВАНЯ
Ты правда меня не бросишь?

Мытарь хмурит брови и произносит торжественно и громко, будто принимая присягу.

МЫТАРЬ
Пока я жив - не брошу!

Ваня с всхлипыванием, глубоко вздыхает. Вытирает ладошкой глаза. Смотрит из-за Мытаря на икону. Тихо говорит.

ВАНЯ
Пойдем помолимся, деда… А за папу можно помолиться?

Мытарь разворачивается и тоже смотрит в красный угол. Утвердительно качает головой.

МЫТАРЬ
Нужно, Ваня… Нужно!

Они оба встают на колени – Мытарь привычно, мальчик немного неловко. Камера отъезжает, оставляя в комнате их склоненные спины.


ЭПИЗОД ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ

НАТ. УЛИЦА ДЕНЬ

Место расстрела машины Крылова. Оцепление из полицейских не пускает напирающую толпу зевак. Возле машины работает криминалистическая группа. Чуть вдалеке – несколько телевизионных установок, возле которых работают репортеры. Камера двигается на них, останавливается у телекамеры. На экране монитора камеры – репортер, молодая красивая девушка, держа микрофон с надписью «Вести» быстро говорит.

РЕПОРТЕР
В нашем городе произошло чрезвычайное происшествие. Среди белого дня на оживленной улице двумя неизвестными людьми в масках был расстрелян автомобиль известного в нашем городе бизнесмена и мецената Крылова Андрея Ивановича. О пострадавших нам пока ничего неизвестно. Известно только, что их двое. Это водитель и сам бизнесмен…

Возле машины стоят двое мужчин в гражданской одежде. Более старший – РЕБРОВ, усталый мужчина в потрепанной куртке. Он держит в руках блокнот и что-то записывает. Рядом нетерпеливо топчется молодой парень, молодцевато поглядывающий вокруг - ОПЕР. Он бодро докладывает.

ОПЕР
Очевидцы говорят, что еще мальчик был в машине. Скорее всего, его сын. Успел убежать.

Ребров стоит, глубоко погруженный в свои мысли. Он отрывается от блокнота, морщится, глядя на молодого человека. Вздыхает и говорит устало.

РЕБРОВ
Что ты орешь, Соколов? Отправь к дому Крылова Скурыгина со своими ребятами. Пусть ждут мальчика там… Скорее всего, он побежал домой. Есть ему еще куда идти?

Опер чешет голову. Выпаливает.

ОПЕР
Еще бабушка есть! Она живет в соседнем доме через дорогу от Крыловых.

Ребров опять морщится, прикусывает карандаш.

РЕБРОВ
Тем более, он туда наверняка придет. Узнай, кто еще живет в доме с ними. Охрану и прочих допросить. Если что-нибудь будет существенное, всех ко мне! Давай, действуй!

Рука опера тянется к голове, собираясь отдать честь. Но на полпути опер вспоминает, что он в гражданской одежде и просто машет рукой.

ОПЕР
Есть.

Он четко разворачивается и быстрым шагом уходит прочь. Ребров неодобрительно провожает его взглядом, затем долго смотрит на верхушки деревьев, через которое пробивается солнце. Он тоскливо вздыхает. Переводит взгляд на гильзу от патрона, которая лежит на асфальте. Сурово поджимает губы, недоверчиво качает головой.

РЕБРОВ
Да, уж… как в девяностые…


ЭПИЗОД ПЯТНАДЦАТЫЙ

НАТ. УЛИЦА ДЕНЬ

Мытарь с Ваней идут по многолюдной улице. Они смотрятся более чем нелепо среди нарядно одетых горожан – седобородый старик, в потрепанной одежде, с песочными часами в руках и чумазый мальчик, в помятой одежде с потеками засохшей крови. Они идут медленно, рассекая поток. Спешащие люди то и дело наталкиваются на них, но странным образом не задевая их, продолжают свой путь. Ваня идет, держась за руку Мытаря, с любопытством оглядываясь вокруг. Неожиданно Мытарь останавливается, морщится и смотрит вперед. Ваня прошедший, по инерции лишний шаг, останавливается и с недоумением смотрит на старика. Затем, проследив за его взглядом видит спешащего молодого человека, который лавируя меж людьми, пробивает себе дорогу. Задевая прохожих, он непрестанно извиняется. Уперевшись в Мытаря, он поднимает на него рассеянный взгляд, затем в очередной раз просит прощения и, обогнув стоящего старика бежит дальше. Ваня с интересом оглядывается, но Мытарь одергивает его руку.

МЫТАРЬ
Вот что, Вань. Мы пойдем к твоему дому и, если там будет происходить что-то необычное, ты ничего не бойся, просто держи меня за руку. Хорошо?

Ваня вздыхает и покорно отвечает.

ВАНЯ
Хорошо…

Старик все еще стоит, и Ваня вновь оглядывается и видит, как спешащий парень со всего маха врезается в группу стоящих крепких парней кавказской наружности. Один из них, пошатнувшись, берет парня за плечо. Заглядывая ему в глаза и возмущенно восклицает.

ПЕРВЫЙ КАВКАЗЕЦ
Э, ты чё, «Титаник», да?

Парень недоуменно оглядывает их и делает попытку пойти дальше, попутно бросив.

ПАРЕНЬ
Извините.

Второй кавказец встает на его пути. Угрожающе ворчит.

ВТОРОЙ КАВКАЗЕЦ
Чё, если кавказцы, чурки, борзет можна, да? Ти, может, скинихед?

Парень оглядывается вокруг, но прохожие опустив глаза спешат проскочить стоящую группу. Он замечает стоящих невдалеке Мытаря и мальчика, но не считая их заступниками отчаянно отвечает.

ПАРЕНЬ
Я, кажется, извинился!

Кавказцы переглядываются, довольные предстоящей стычкой. Третий кавказец замыкает круг вокруг парня, разминает шею. Первый кавказец деловито уточняет.

ПЕРВЫЙ КАВКАЗЕЦ
Так кажется, или извинился?

Третий кавказец кладет руку на плечо парня и крепко сжимает. Говорит вкрадчиво.

ТРЕТИЙ КАВКАЗЕЦ
Если кажется, брат, крестится надо, да? Так у вас говорят? Ну-ка, перекрестись… Или ты во Всевышнего не веришь?

Он толкает его в ближайшую подворотню, где его прижимают к кирпичной стене. Парень затравленно озирается, пытается сбросить руку, но его держат крепко. Парень возмущенно.

ПАРЕНЬ
Парни, вам что надо? Мы будем сейчас религиозные проблемы обсуждать?
Это у вас самоутверждение такое? Наехать на того, кто идет один? 
В горах теперь так поступают?

Первый кавказец прищуривает глаз. Приближает свое лицо к лицу парня. Злобно шепчет.

ПЕРВЫЙ КАВКАЗЕЦ
Вот сейчас и узнаешь, как в горах поступают…

Коротко посмотрев по сторонам, он резко бьет парня в живот. Парень сгибается, но ему не дают упасть руки других кавказцев. Жестко усмехнувшись, первый кавказец делает замах, чтобы ударить парня в лицо. Но на полдороге его кулак перехватывает сухая старческая ладонь. Кавказец несколько секунд пытается силой продавить ее, но у него это не поучается – рука старика словно камень. С изумлением он разворачивается и встречается взглядом с Мытарем. Старик, прищурив глаза произносит гневно, на непонятном для парня и Вани, который стоит чуть в стороне, языке. (Далее на лезгинском с переводом)

МЫТАРЬ
Гаджимет! Ты зачем обманул свою мать и сказал ей, что выиграл соревнование?

Первый кавказец отшатывается, потрясенный. Старик поворачивается ко второму:

МЫТАРЬ
А ты, Исабек зачем потратил деньги, которые послали сестре? теперь думаешь, у кого их выбить?

Второй кавказец изумленно открывает рот и отпускает парня. Мытарь обращается к третьему:

Вам что, заняться больше нечем?  А у тебя, Тарлан бабушка умирает, очень хочет видеть любимого внука, а ты тут приключения себе ищешь!

Тот одергивает руки и опускает голову, лицо его краснеет. Они в страхе делают шаг назад, во все глаза глядя на Мытаря, стоящего с выпрямленной спиной и грозно глядящего на них. Первый кавказец, склонив голову и прижав руку к груди, глухо произносит.

ПЕРВЫЙ КАВКАЗЕЦ
Извините, уважаемый дервиш…  Мы пойдем… У нас действительно много дел. Извините нас.

Они пятясь выходят на улицу и, то и дело оглядываясь и переговариваясь уходя вдаль. Парень оседает вдоль стены, и Ваня бросается ему на помощь. Вдвоем с Мытарем они усаживают его удобней. Парень тяжело дышит. Мытарь заглядывает ему в лицо. Неожиданно произносит.

МЫТАРЬ
У тебя есть одна главная проблема, мил человек – ты хочешь любить, но не знаешь, как. Твоя главная ошибка в том, что ты считаешь свое одиночество своим преимуществом. Но одиночество – преимущество монаха. А ты не монах.  Твоя мать хотела нянчить внуков, но она умерла, так и не увидев их.

Ваня и парень с изумлением смотрят на Мытаря. А тот требовательно смотрит парню в глаз. Парень, заикаясь произносит.

ПАРЕНЬ
В-вы кто?!? Откуда все это знаете?

Мытарь грустно улыбается. Говорит с болью.

МЫТАРЬ
Я – мытарь… собираю налог с грешных душ…

Парень опускает глаза и шепчет едва слышно.

ПАРЕНЬ
Я не бросил свою мать… Я ухаживал за ней до последнего.

Мытарь кладет ладонь ему на лоб, прикрывает глаза. Мелко крестит его и тихо говорит.

МЫТАРЬ
Потому-то Господь и простит тебе многое…

Он выпрямляется и решительно выходит из подворотни. Ваня, секунду поколебавшись смотрит на потрясенного парня, понимающе и извиняющее пожимает плечами и выскакивает за стариком.


ЭПИЗОД ШЕСТНАДЦАТЫЙ

НАТ. ДЕЖУРКА НОЧЬ

Темная южная ночь. Оглушающе стрекочут цикады. Митяй с Леонидом, усталые, с сумками в руках выходят на освещенное пространство перед дежуркой военной части. Два неярких фонаря высвечивают выпуклые красные звезды на зеленых металлических воротах. На выцветшем щите надпись: «Защита Отечества – наш священный долг». Митяй и Леонид в молча смотрят на это наследие советских времен. Леонид поворачивается к Митяю.

ЛЕОНИД
И…?

Митяй молчит, всматриваясь в лимонно-тусклые окна КПП. Затем решительно шагает вперед. Бросает замешкавшемуся Леониду.

МИТЯЙ
Пошли.
 
В проходной их встречает молодой сержант, худой и высокий, он сидит в будке, что-то записывая в потертую тетрадь. Митяй костяшками стучит в мутноватое окошко. Меланхолически глядя на них, сержант лениво приоткрывает его. Тягуче спрашивает.

СЕРЖАНТ
Вам кого?  Тут воинская часть.

Митяй раздражается.
МИТЯЙ
Да я понимаю, что не институт благородных девиц. С дежурным офицером поговорить можно?

Сержант поднимает бровь, приподнимается и оглядывает Митяя и Леонида с ног до головы. Хмыкает, но кричит в глубь будки.

СЕРЖАНТ
Товарищ лейтенант! Гражданские вас тут спрашивают!

Из-за его спины неторопливо появляется скуластый и усатый лейтенант. Он устало смотрит на сержанта, тот кивает на окошко. Лейтенант прищуривается, говорит спокойно.

ЛЕЙТЕНАНТ
Лейтенант Аминов. Слушаю.

Митяй подбирается, быстро смотрит на прислонившегося к стене Леонида и быстро говорит.

МИТЯЙ
Полозков Дмитрий Олегович… Лейтенант, ты не посчитай меня за идиота… В общем, я ищу человека… Знаю о нем немного… Он военнослужащий…
Где-то здесь, наверно… Зовут Дмитрий Дмитриевич…  Есть у вас такой?

Лейтенант переглядывается с ожившим сержантом. Спрашивает строго.

ЛЕЙТЕНАНТ
Зачем?

Митяй, опешив переспрашивает.

МИТЯЙ
Что зачем?

Лейтенант пристально смотрит на него. Хмурится.

ЛЕЙТЕНАНТ
Я говорю - ищите зачем?

Митяй соображает, оживляется.

МИТЯЙ
А… это мой сын! Возможно… Я просто его никогда не видел. А, у меня вот - паспорт есть.

Митяй торопливо достает из внутреннего кармана паспорт и протягивает его лейтенанту. Леонид, после секундной паузы тоже достает свой и отдает офицеру. Тот неторопливо берет их в руки и поочередно открывает, сверяя фотографии с оригиналом. Митяй с Леонидом напрягаются, ожидая. Сержант заглядывает через плечо лейтенанта и радостно гаркает.

СЕРЖАНТ
Так это, товарищ лейтенант! Это ж, наверное, наш Комаров!

Лейтенант оглядывается на него и смотрит таким тяжелым взглядом, что сержант на шаг отступает назад и вытягивается по стойке «смирно». Лейтенант продолжает внимательно изучать паспорта. Закончив, он не отдает их, а сложив вместе похлопывает ими по ладошке. Размышляет.

ЛЕЙТЕНАНТ
Хм… Дмитрий Дмитриевич имя редкое -  сразу и не выговоришь… У нас есть такой один. Но фамилия у него другая и сейчас его нет в части. Впрочем, можете подождать в этой комнате встреч и ожидания, там удобные лавочки - можно отдохнуть.

Митяй наклоняется к лейтенанту и говорит настойчиво.

МИТЯЙ
Мне нужно увидеть его сейчас, лейтенант! Понимаешь, мне сегодня один старик предсказал, что я должен успеть…

Он смотрит в недоверчивые глаза лейтенанта и сбивается, понимая всю странность своих слов, но затем заканчивает твердо.

МИТЯЙ
Успеть встретится с сыном, чтобы не произошло несчастье!

Лейтенант качает головой, сержант в изумлении открывает рот. Леонид тихо вздыхает. Митяй в отчаянии машет рукой, говорит горячо.

МИТЯЙ
Как же мне объяснить, чтобы ты поверил?!

Лейтенант пожимает плечами, кладет паспорта на край стола и собирается уходить. Митяй набирает полную грудь воздуха, выдыхает и тихо спрашивает.

МИТЯЙ
Слушай, Аминов, у тебя сын есть?!

Лейтенант вздрагивает и хмурится.

ЛЕЙТЕНАНТ
Ну есть… маленький еще, три года ему…

Митяй так же тихо, но с болью в голосе говорит.

МИТЯЙ
Тогда ты должен меня понять… Так случилось, друг, что я своего сына маленьким даже не видел. Я даже не знал, что он есть… только вот сегодня узнал… случайно…

Он поникает и опускает глаза. Лейтенант внимательно смотрит на него, затем говорит.

ЛЕЙТЕНАНТ
Они сейчас на выезде.  Скоро должны вернуться…

Митяй вскидывается, спрашивает тревожно.

МИТЯЙ
На выезде? Операция боевая?

Лейтенант отрицательно машет головой. Говорит успокаивающе.

ЛЕЙТЕНАНТ
Да не волнуйтесь вы так - сейчас срочников на такие дела не отправляют. Там спецназ ФСБ работает. А они всего-навсего во втором оцеплении стоят. Вместе с ментами. Так что ничего ему не угрожает.

Митяй на секунду прикрывает глаза и когда открывает их – меняется разительно. Голос его становиться жестким, тело подбирается, взгляд становится колючим - это уже готовый к схватке боец. Леонид, чувствуя изменения, тоже становится напряженным. Сказываются многие опасности, пережитое это парой.

МИТЯЙ
Послушай, лейтенант, то, что ты сейчас сказал, еще раз подтверждает: я не зря именно сейчас приехал. Каждая минута дорога. Скажи мне, где это. Я тебя как отец отца прошу!

Лейтенант тоже чувствует эти изменения. Его голос становится деловитым. Он достает карту, складывает ее так, что была видна только маленькая часть. Ведет по ней пальцем.

ЛЕЙТЕНАНТ
Ладно! Смотри - вот карта города. Вот -  улица Аметхана Султана, здесь частные дома. Запоминай, тебе надо сюда. Красный такой, двухэтажный дом. Пройти сможешь только досюда. Вот тут как раз оцепление. Удачи!

Он отдает честь и сворачивает карту. Сержант протягивает Митяю паспорта. Митяй берет их и с чувством произносит.

МИТЯЙ
Спасибо тебе, лейтенант. Пусть твой сын вырастет таким же сильным и честным, как ты.

Он подбирает сумку и идет к выходу. Леонид идет за ним, по дороге, подмигнув сержанту.

ЛЕОНИД
И это… главное, чтоб не было войны!

Митяй неожиданно останавливается и поворачивается к еще не ушедшему лейтенанту.

МИТЯЙ
Слушай, командир – такси как вызвать?

Лейтенант внимательно смотрит на него, затем отчаянно машет рукой. Лязгает дверь, и лейтенант выходит из дежурки, на ходу вынимая ключи от машины.

ЛЕЙТЕНАНТ
Подождите! Вон моя машина стоит, черная, «Лада приора». Держи ключи… Хотя…

Он не отдает ключи Митяю, поворачивается к сержанту и громко кричит.

ЛЕЙТЕНАНТ
Васильев, поедешь сопровождающим! И пулей обратно! Ты в наряде! Понял?

Сержант радостно вскакивает. Громко чеканит.

СЕРЖАНТ
Так точно!

Выскакивает из дежурки, берет ключи и на ходу поправляя ремень, бежит на стоянку. Митяй еще раз с чувством произносит, пожимая руку лейтенанту.

МИТЯЙ
Спасибо!!!

Лейтенант усмехается.

ЛЕЙТЕНАНТ
Все равно сюда вернетесь. Комаров хороший солдат. Просто так никуда не поедет. У него чувство долга есть. Сегодня это редкость.

Митяй расплывается в улыбке.

МИТЯЙ
Это - точно.

Подъезжает машина с довольным сержантом за рулем. Митяй садится вперед, а Леонид шлёпается на заднее сидение. Митяй опускает боковое стекло и поднимает руку со сжатым кулаком.

МИТЯЙ
С меня причитается, дружище!

Лейтенант усмехается.
ЛЕЙТЕНАНТ
Ладно, отметишься… Давай, Васильев дави… машину только береги, зараза!

Сержант усмехается и отпускает педаль сцепления. Машина с ревом уезжает в темноту. Лейтенант еще некоторое время стоит, глядя им вслед, затем смотрит в небо, вздыхает и уходит в дежурку, что-то тихо ворча.


ЭПИЗОД СЕМНАДЦАТЫЙ

НАТ. ДВОР ДЕНЬ

Мытарь и Ваня стоят на углу улицы, заглядывая через кованный забор во двор невысокого кирпичного дома. Практически по всем стенам развешаны камеры наблюдения, смотрящие в разные стороны. Мытарь тревожно оглядывает припаркованные автомобили. Ваня, зараженный серьезностью и собранностью Мытаря, берет его за руку. Тихо спрашивает.

ВАНЯ
Ты что-то видишь?

Мытарь носом втягивает носом. Отвечает так же тихо.

МЫТАРЬ
Чувствую…

Ваня сильнее сжимает руку старика. Шепчет.

ВАНЯ
Опасность? Сильно чувствуешь?

Мытарь разворачивается, хмуро оглядывает окрестности. Оценивающе смотрит на мальчика.

МЫТАРЬ
Зашкаливает…  Ты, конечно, не помнишь, какие машины всегда здесь стоят, а какие в гостях?

Ваня обиженно выдергивает руку.

ВАНЯ
Почему это не помню? В гостях вот тот черный «мерс» старый и вон та «жига». Остальные свои, соседей.

Мытарь рассеяно гладит его по голове.

МЫТАРЬ
Не обижайся, Ванюша… Этот-то черный мне и не нравится… Ну чтож, пойдем с Богом!

Он берет мальчика за руку, и они входят через распахнутые настежь ворота во двор. Посаженные вдоль забора кусты заглушают шум города, оставляя лишь слабый гул. Щебетание птиц становится громче. Мытарь и Ваня осторожно обходят черный «мерседес», тревожно глядя в стекла автомобиля. Но густо тонированные стекла отражают лишь их усталые лица и кусок двора за ними. Отойдя несколько метров от машины, они слышат звук открываемой двери. Нервно оглянувшись они видят, что с обеих сторон машины лениво выходят двое крепких парней. Один из них держит в руках небольшую фотографию. Второй крепыш, переглянувшись с первым окликает Мытаря.

КРЕПЫШ
Слышь, мужик! Постой!

Мытарь разворачивается всем телом и тихо, одними губами шепчет.

МЫТАРЬ
Ну вот они… Ты только ничего не бойся…

Ваня тоже тревожно шепчет, глядя на вальяжно подходящих парней.

ВАНЯ
Будем убегать?

Мытарь еле заметно качает головой и крепче сжимает ладошку мальчика, предупреждая его возражения.

МЫТАРЬ
Нет Ванюша… Мы просто исчезнем.

Парни останавливаются, видя, что Мытарь и Ваня не делают попытки убежать. Один достает мобильный телефон и говорит в него, поглядывая поочередно на фотографию и на Ваню. Другой, ухмыляясь медленно достает из-за пазухи пистолет. Мытарь напрягается и, не сводя глаз с парня быстро говорит Ване.

МЫТАРЬ
Ничего не бойся, малыш. Просто считай до трех и делай шаг вперед. Давай!

Ваня, испуганно глядя на пистолет, произносит дрожащим голосом.

ВАНЯ
Х-хорошо… Раз, два, три….

И они одновременно делают шаг вперед. Тотчас реальность взрывается веером радужного взрыва. Все застилает комковата серая дымка, которая становиться все гуще. Мытарь и очумевший Ваня делают еще один шаг, проходя сквозь, ставших призрачными парней. Их ошарашенные лица – последнее что они видят. Мир накрывает кромешная темнота.


ЭПИЗОД ВОСЕМНАДЦАТЫЙ

НАТ. ПРЕДДВЕРИЕ УЛИЦА ВЕЧЕР

Оглушающая, мертвая тишина. Слышится звук шагов. Слабый, дрожащий свет освещает огромное заброшенное пространство. Мертвые, полуразрушенные дома с выбитыми стеклами, покосившиеся столбы с висящими на них обрывками проводов, заржавевшие останки автомобилей. Кроме медленных шагов, пустое пространство не нарушает ни единый звук жизни. Из-за полуразвалившегося здания, на центр улицы выходят Мытарь и Ваня. Мытарь опирается на подобранную где-то палку, Ваня кутается в его старенький пиджак. Они останавливаются на перекрестке, осматриваясь вокруг. Ваня прижимается к старику. Мытарь успокаивающе гладит его по голове. Ваня произносит жалобно и тихо, будто боясь нарушить покой этого места.

ВАНЯ
Холодно, деда…

Мытарь беспокойно оглядывается, присматриваясь к окружающим предметам. После паузы отвечает, слегка рассеяно.

МЫТАРЬ
Ничего, сейчас найдем, во что одеться.

Ваня из-под его руки смотрит вперед. Потом заглядывает в глаза старика.

ВАНЯ
А где мы?

Мытарь смотрит на его испуганные глаза, затем садится на корточки для того, что быть вровень с мальчиком и тихо и успокаивающе произносит.

МЫТАРЬ
Слушай меня внимательно, Ванюша… Это… как бы тебе сказать… Преддверие… Дальше я пройти не могу.  Где-то дальше -  ад, где – то в другой стороне – рай. А мы… мы - на границе…
 
Ваня задумывается и жалобно просит.

ВАНЯ
Тогда пойдем в рай!

Мытарь со вздохом встает и тихо говорит, глядя перед собой.

МЫТАРЬ
Ох, мальчик мой… Для этого надо идти всю жизнь. Правильно идти… А пока – мы здесь. И здесь – пока безопасно.

Ваня тоже вздыхает и грустно шепчет.

ВАНЯ
Мне холодно, деда Миша.

Мытарь обнимает его за плечи и ласково произносит.

МЫТАРЬ
Пойдем, милый… пойдем – нам нужно одеться.

Они идут по взрытому асфальту, среди сумрака, ползущего из мертвых зданий. На одном из них Ваня замечает облезлую вывеску и по слогам читает: «Торговый центр». Он дергает Мытаря за рукав.

ВАНЯ
Деда, может здесь возьмем теплую одежду?

Старик присматривается, отрицательно качает головой. Показывает рукой направление.

МЫТАРЬ
Нет, не здесь. Здесь нет ничего целого… Нам вон к той сопке. Там бункер…

Ваня прослеживает за направлением и тоскливо спрашивает.

ВАНЯ
А когда мы отсюда вернемся в нормальный город? Я уже кушать хочу…

Мытарь молча продолжает движение. Ваня двигается за ним, постоянно спотыкаясь о выступающие камни. Мытарь наконец отвечает на ходу.

МЫТАРЬ
Понимаешь… Тут такая штука… Вернуться мы можем хоть сейчас, но только на то же место, откуда сюда шагнули… а нас там ждут…

Ваня наконец приспосабливается к шагам Мытаря и берет его за руку.

ВАНЯ
А-а! Этот как в компьютерной игре!

Мытарь косится на него, хмыкает.

МЫТАРЬ
Что-то вроде этого.

Они замолкают и продолжают дальнейший путь молча, думая каждый о своем. Их силуэты растворяются во мраке. Наступает полнейшая тишина. В сумрачном воздухе формируются странные волнообразные образования и круговыми движениями засыпают следы на песке. Ваня и Мытарь двигаются по улицам разрушенного города. На одном из перекрестков Ваня резко останавливается, дергает Мытаря за рукав и пальцем показывает на одно из зданий. В нем, несмотря на разрушения, легко узнается одна из башен Московского Кремля. Мытарь смотрит в ту сторону и хмыкает.

МЫТАРЬ
Этот город, Ваня – точная копия нашего… только здесь он – ни жив, и ни мертв…

Он несколько секунд размышляет, затем заканчивает.

МЫТАРЬ
Впрочем – как и мы… Нам пора, здесь нельзя задерживаться надолго!

Они двигаются дальше. Наконец их путь заканчивается у основания небольшого холма. По его вершине и склонам сползают оплывшие стены, в которых угадывается остатки заграждения. В основании холма – вход внутрь. Железная дверь, покрытая облупившейся железной краской с металлической бляхой в виде красной звезды, обрамлена аркой из белого камня. Ваня с любопытством оглядывается. Мытарь подходит к двери и достает из кармана ключ. Немного повозившись, он с заметным усилием открывает ее. Делает приглашающий жест.

МЫТАРЬ
Здесь безопасно… это мой схрон в этом мире. Входи…



ЭПИЗОД ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ

ИНТ. ПРЕДДВЕРИЕ ПОМЕЩЕНИЕ ПОД ХОЛМОМ НОЧЬ

Темное замкнутое пространство освещается пламенем костра. В полумраке видны стеллажи уходящие в глубину помещения. У костра, одетый в армейский бушлат и шапку советского образца, сидит Ваня и с аппетитом уплетает из консервной банки армейскую кашу. Мытарь, поправляя угольки костра корявой палкой, с грустью смотрит на него. Ваня заканчивает есть, сыто вздыхает, откладывает пустую банку, воспитанно вытирает, и кладет рядом ложку. Сонно осматривается и спрашивает.

ВАНЯ
Дед, а когда мы обратно? В наш город?

Старик откладывает палку, и с кряхтением усаживается, прислонясь к стоящему рядом ящику. Ваня, немного подумав, на коленях переползает к нему и устраивает свою голову Мытарю на колени. Глаза у него сонно  закрываются. Мытарь укутывает мальчика поплотнее и отвечает.

МЫТАРЬ
Завтра, Ваня… Сегодня нас там ждут. Хотя…  и завтра ждать будут.  Но…  утро вечера…

Ваня сонно бормочет.

ВАНЯ
Мудренее…  Ты что, видишь, что там делается?

Мытарь вздыхает и успокаивающе гладит его по голове. Тихо произносит.

МЫТАРЬ
Вижу… Тебя там ищут. И кто хорошие, кто плохие, сразу и не разобраться…

Он смотрит на Ваню – тот уже тихо сопит во сне, положив щеку на ладошку. Мытарь, прикрывает глаза, тихо шепчет молитву.

МЫТАРЬ
Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша.


ЭПИЗОД ДВАДЦАТЫЙ

НАТ. УЛИЦА НОЧЬ

На слова молитвы накладываются звуки перестрелки. В свете прожекторов стоит БТР с многочисленными антеннами. Возле него суетятся несколько солдат в боевой выкладке. У складного стола – несколько офицеров. Они поднимают головы на визг покрышек «Приоры». Сержант Васильев лихо тормозит, эффектно, с заносом останавливая машину. Митяй выходит из машины. Навстречу ему делает шаг КАПИТАН в бронежилете, машет рукой.

КАПИТАН
Давай назад, тут нельзя стоять!

Он приглядывается к машине, удивленно спрашивает у Васильева.

КАПИТАН
Машина Аминова? А он сам где, сержант?

Сержант открывает рот, но его решительно перебивает Митяй.

МИТЯЙ
На КПП. Он мне машину дал.

Капитан переводит взгляд на Митяя. Рассматривает его, спрашивает хмуро.

КАПИТАН
Что нужно?

Митяй также хмуро отвечает, глядя в темноту.

МИТЯЙ
Мне нужен Дмитрий Дмитриевич Комаров.

Капитан недоверчиво качает головой.

КАПИТАН
И кто Вы ему?

Митяй разворачивается к капитану и, глядя ему в глаза, твердо говорит.
МИТЯЙ
Отец.

Капитан, после паузы ворчит недовольно.

КАПИТАН
Другого времени не нашел? Что-нибудь срочное? Постой…  он же сирота…  детдомовский…

Митяй качает головой.

МИТЯЙ
В том-то и дело, что не сирота теперь, понимаешь, капитан?

Капитан размышляет несколько секунд, затем пожимает плечами и машет рукой.

КАПИТАН
Туда. Метров триста. Лейтенант Сычугов там за старшего. У него спрашивайте. Я по рации ему сообщу…

Обращается к сержанту.

КАПИТАН
Машину в соседний переулок.

Митяй кивает Леониду, наполовину вылезшему из машины.  Леонид быстро выходит, прихватив сумки. Васильев медленно сдает машину назад. Капитан неодобрительно смотрит на сумки.

КАПИТАН
Хотя бы сумки оставьте… не на вокзал же, в самом деле приехали.

Леонид вопросительно смотрит на Митяя, тот молча кивает, и Леонид ставит сумки у колес БТР. Капитан вздыхает и отходит, тихо говоря в рацию. Матвей произносит ему в спину.

МИТЯЙ
Спасибо.


ЭПИЗОД ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ

НАТ. УЛИЦА НОЧЬ

По сумраку улицы пригнувшись, под редкие выстрелы в ночи, быстро идут Митяй и Леонид. Неожиданно из кустарника выходит лейтенант СЫЧУГОВ. Едва заметный в своем маскировочном костюме, он останавливает Митяя раскрытой ладошкой, упираясь ему в грудь.

СЫЧУГОВ
Вы к Комарову?

Митяй резко останавливается, сзади в него, тихо чертыхаясь врезается Леонид. Митяй переводит дыхание.

МИТЯЙ
Да.

Сычугов осматривает улицу за ними и уходит в кусты. Митяй и Леонид переглянувшись идут за ним. За кустами, прислонясь к забору сидят несколько бойцов. Стволы автоматов немедленно поворачиваются к ним. Сычугов делает успокоительный жест и стволы опускаются. Сычугов садится на корточки и, после паузы отвечает.

СЫЧУГОВ
Он на точке.

Митяй присаживается сам и дергает замешкавшегося Леонида за рукав. Тот с шумом садится. Сычугов неодобрительно косится на него. Митяй деловито спрашивает.

МИТЯЙ
Где точка?

Сычугов меланхолически пожимает плечами, машет в сторону домов рукой.

СЫЧУГОВ
Там… Метров двести… Он за бетонной полусферой лежит. Хорошо там, спокойно…

Он вздыхает и включает рацию, в полголоса говорит.

СЫЧУГОВ
Комар! Доложи обстановку.

Из рации в шорохе помех раздается молодой голос.

ДМИТРИЙ
Да тихо все…

Митяй вздрагивает и жадно прислушивается. Сычугов косится на него и продолжает.

СЫЧУГОВ
Тут к тебе посетители…

После паузы из рации раздается раздраженно.

ДМИТРИЙ
Какие нахер, посетители?

Митяй тянется к лейтенанту и напряженно шепчет.

МИТЯЙ
Отец.

Сычугов хмыкает и, явно развлекаясь ситуацией и вынужденным бездельем, лениво цедит.

СЫЧУГОВ
Говорит – отец…

Наступает долгая тишина. Сычугов недоуменно смотрит на рацию. Хмурится.

СЫЧУГОВ
Комар, ты где? Не рад что-ли? Давай я Солошенко на смену пришлю.

Голос в рации холодно отвечает.

ДМИТРИЙ
Не надо. Двадцать лет отца не было, а двадцать минут ничего не решат…

Лейтенант с пониманием хмыкает и разводит руками. Говорит в рацию.

СЫЧУГОВ
Отбой, Комаров! Сиди там тихо!

Митяй кладет руку ему на плечо. Твердо говорит.

МИТЯЙ
Понимаешь, лейтенант, я сюда не случайно приехал, мне надо туда, очень надо!

Сычугов смотрит на руку Митяя, стряхивает ее. Говорит раздраженно.

СЫЧУГОВ
Да ты что! Ты – туда, я – под трибунал? Я здесь с вами и беседовать-то не должен… Все! Давайте…  На безопасное расстояние.

Неожиданно в ночи раздаются автоматные очереди, вдалеке ухает взрыв, за ним еще один - бой разгорается в полную силу. Из рации сквозь треск раздается командирский голос.

РАЦИЯ
Восьмой!  Начали работать! Вперед!

Сычугов вскакивает и, мгновенно забыв о Митяе и Леониде, делает знак своим бойцам. Те, уже стоявшие на изготовку, срываются с места. Говорит в рацию.

СЫЧУГОВ
Понял! Работаем!

Пока он отвлекся, Митяй, словно этого и ждал, срывается с места и, пригнувшись бежит вдоль улицы туда, где находится пост Комарова. Леонид очумело бросается за ним следом. Сычугов чертыхается, громко кричит.

СЫЧУГОВ
Стой! Куда!

Быстро срывается вдогонку, по дороге успев прокричать в рацию.

СЫЧУГОВ
Гражданские во втором квадрате! Иду на тринадцатую!


ЭПИЗОД ДВАДЦАТЬ ВТОРОЙ

НАТ. УЛИЦА НОЧЬ

За бетонной полусферой лежит Дмитрий КОМАРОВ, он недоуменно оглядывается на подбежавших Митяя и Леонида, которые тяжело переводят дыхание. Матвей жадно вглядывается в лицо Дмитрия и едва слышит тихий возглас Леонида. Быстро глянув в сторону, он замечает появившийся из кустов ствол автомата. Тотчас время спрессовывается в тугой комок, и все происходит почти одновременно, в полной тишине – Дмитрий пытается и явно не успевает повернуться, Митяй хватается за ствол автомата и тянет его на себя, одновременно пригибая вниз. Раздается автоматная очередь, за спиной Митяя вскрикивает Леонид. Одновременно Сычугов, падая на колено стреляет из пистолета в боевика и тот с гортанным криком падает на асфальт, оставляя свой автомат в руках Митяя. Митяй с криком отбрасывает его в сторону, глядя на свои обожжённые руки. Звуки боя неохотно затихают вдали. Тихо и недоуменно шепчет Леонид.

ЛЕОНИД
А я, кажется, рикошет поймал…

С топотом подбегает Сычугов, быстро оглядывает поле боя, успокаивается и засовывая пистолет в кобуру, одновременно грозя кулаком Митяю, бормочет.

СЫЧУГОВ
Как ему удалось просочиться?

Матвей оседает и смотрит на лежащего на боку бледного Леонида, который держится двумя руками за живот. Тот виновато улыбается бескровными губами. Митяй, тихо матерясь задирает окровавленную штанину – из-под нее сочится кровь. Сычугов приглядывается к ним, чертыхается и громко кричит в рацию.

СЫЧУГОВ
Санинструктора на тринадцатую! Носилки давайте – у меня два трехсотых, гражданских….

Дмитрий подходит к Митяю и молча смотрит на него сверху вниз. Митяй, стиснув зубы от боли, смотрит ему в глаза. Рация в руках лейтенанта взрывается криком.

РАЦИЯ
Сыч! Какого хрена! Откуда гражданские?!

Сычугов знаком показывая Комарову, что бы тот помогал Митяю, возмущенно кричит в ответ.

СЫЧУГОВ
А откуда на тринадцатой точке боевик!?!

Он садится на корточки перед Леонидом, осторожно убирает его руку от живота, присматривается. Сокрушенно качает головой. Из рации доносится.

РАЦИЯ
Что!?! Задержали?

Сычугов смотрит на тело лежащего боевика, отвечает.

СЫЧУГОВ
Ага! Насмерть…


ЭПИЗОД ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ

ИНТ. КАБИНЕТ УТРО

За казенным столом, заваленным ворохом бумаг сидит чистовыбритый и подтянутый капитан – сотрудник особого отдела ФСБ. На столе медленно вертит лопасти вентилятор. Особист ловко вертит в пальцах карандаш. Напротив него, на табурете - взъерошенный и усталый Митяй. Одна его нога до колен перевязана, на ладошках – пластырь. Он заворожённо следит за карандашом в руках особиста. Тот замечает внимание Митяя и резко останавливает движение, стукнув торцом карандаша об стол. Митяй вздрагивает и поднимает взгляд на офицера. Тот меланхолически продолжает ранее начатый разговор.

ОСОБИСТ
… так вот. Возвращаемся к нашему основному вопросу: откуда Вы узнали, что Умар Ибрагимов именно в это время
будет осуществлять движение именно по этой улице?

Митяй, вздыхает и говорит агрессивно.

МИТЯЙ
Да я не знал! Я просто знал, что моему сыну угрожает опасность!

Особист тоже вздыхает. Говорит нарочито медленно и спокойно.

ОСОБИСТ
Не волнуйтесь Дмитрий Олегович… Ну, хорошо - давайте перефразируем. Откуда Вы узнали, что младшему сержанту Дмитрию Комарову угрожает опасность во время выполнения боевого задания?

Он внимательно и пытливо смотрит Митяю в глаза. Тот не выдерживает, отводит в сторону глаза. Тоскливо и тихо говорит.

МИТЯЙ
Да если я Вам скажу, Вы все равно не поверите…

Особист наклоняется к нему и не отводя от него глаза предлагает.

ОСОБИСТ
А Вы попробуйте.

Митяй думает несколько секунд под испытующим взглядом капитана. Затем произносит решительно.

МИТЯЙ
Хорошо! Все не важно! А важно вот что - Верите ли Вы в Бога?

Особист пожимает плечами, откидывается на спинку стула.

ОСОБИСТ
Допускаю. Вам Бог сообщил о том, что якобы вашему сыну угрожает опасность?

Митяй оживляется.
МИТЯЙ
Нет – человек! А ему, скорее всего, сообщил об этом сам Господь Бог…

Он осекается под ироническим взглядом особиста. Тот делано, радостно разводит руками.

ОСОБИСТ
Великолепно! Давайте так - вы нам называете имя человека, а мы через него выходим на бога…

Митяй неуютно ежится и неуверенно произносит.

МИТЯЙ
Ну… В общем… Ну…  Как бы сказать-то… В общем - это старик…  Он не от мира сего. Его Мытарем называют. Он напоминает людям их грехи.

Особист долго смотрит на съежившегося Митяя, затем деловито спрашивает.

ОСОБИСТ
И откуда Вы про него узнали?

Митяй задумывается, затем его лицо проясняется и он, морщась от боли в потревоженных руках, достает из кармана мятую фотографию. Двумя руками передает ее особисту.

МИТЯЙ
Ах да…  Вот! Качество не очень, фотка сделана на телефон. Вы не беспокойтесь - этот никакого отношения ни к каким бандподпольям не имеет. Готов поручиться.

Капитан берет фотографию, рассматривает ее со всех сторон. Всматривается в изображение. После паузы спрашивает.

ОСОБИСТ
Ну-ну…  А зачем перед ним песочные часы? Это ведь песочные часы?

Митяй пожимает плечами.
МИТЯЙ
Не знаю. Но с песочными часами он не расстается, постоянно их переворачивает, как будто измеряет ими время.

Особист еще некоторое время смотрит на фото, затем открывает папку и кладет ее внутрь. Вежливо спрашивает.

ОСОБИСТ
Мы им попользуемся? А вы адрес, где он сидит, подскажите.

Он пододвигает к нему лист бумаги и кладет рядом авторучку. Митяй угрожающе говорит.

МИТЯЙ
Да не проблема. Но я Вас предупреждаю. Этот старик теперь близкий для меня человек. Поэтому я Вас просто, по-человечьи, прошу: не делайте плохо близким мне людям. Я не угрожаю. Угроза – это для фраеров. Я сразу перехожу к действию…

Он очень внимательно смотрит в глаза особисту. Особист пожимает плечами, вежливо и спокойно отвечает.

ОСОБИСТ
Да не волнуйтесь, Дмитрий Олегович! Все будет хорошо… Вот, пожалуйста изложите на бумаге то, что вы мне сейчас рассказали и мы с вами расстанемся…


Митяй вздыхает, берет в руку авторучку и начинает писать. Особист на смотрит него, приоткрывает папку и косится на фотографию.


ЭПИЗОД ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

ИНТ. КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛА УТРО

По коридору и лестницам Управления ФСБ на Лубянке очень быстро идет офицер. В его руке несколько папок. Он заходит в приемную, кивает секретарю и входит в большую и массивную дверь. Камера показывает вывеску – «Начальник отдела особых операций. Черноусов Г.И.». В кабинете, за массивным столом сидит генерал Черноусов. Он поднимает тяжелый взгляд на вошедшего офицера. Офицер вытягивается.

ОФИЦЕР
Вызывали, товарищ генерал?

Черноусов кивает на фотографию на столе.

ЧЕРНОУСОВ
Откуда?

Офицер косится на стол, быстро отвечает.

ОФИЦЕР
Из Грозного.

Генерал прищурившись долго смотрит на него.

ЧЕРНОУСОВ
На фото русский город.

Офицеру неуютно, но он отвечает, глядя в стену.

ОФИЦЕР
Так точно. Уже выяснили.

Черноусов вздыхает, отводит взгляд. Берет фотографию и долго смотрит на нее. Его лицо разглаживается. Офицер недоуменно косится на него. Неожиданно генерал резко спрашивает.

ЧЕРНОУСОВ
Ты хоть знаешь, кто на фото?

Офицер снова вытягивается.

ОФИЦЕР
Никак нет! Но Еремин сказал нести Вам.

Черноусов откидывается на спинку кресла, ослабляет воротник кителя. Затем тяжело встает и подходит к окну. Приоткрывает тяжелую штору. Смотрит в окно и, не оборачиваясь, ворчит.

ЧЕРНОУСОВ
Правильно, потому что только я и Еремин знаем, кто это.

Офицер, чувствуя изменение настроения генерала, выдыхает и расслабляется. И даже позволяет себе задать вопрос.

ОФИЦЕР
А кто это, товарищ генерал??

Генерал резко разворачивается к офицеру и тот опять встает по стойке смирно. Генерал резко, но беззлобно рявкает.

ЧЕРНОУСОВ
Кто, кто… Агния Барто! Это тот, кого все предали. Человек, который стоит целой роты хорошо обученных спецназовцев, майор… понимаешь?

Офицер выпаливает.

ОФИЦЕР
Никак нет, товарищ генерал!

Черноусов, после паузы огорченно машет рукой и подходит к шкафчику. Открывает резную дверцу и становятся видны полочки, где стоят бутылки с коньяком. Выставляет на приставной столик два бокала, блюдце с порезанным лимоном, наливает. Закрывает пробку и смотрит на офицера. Тот недоуменно следит за его манипуляциями. Генерал приказывает.

ЧЕРНОУСОВ
Бери.

Офицер округляет глаза и недоверчиво отвечает.

ОФИЦЕР
Я на дежурстве, товарищ генерал!

Черноусов начинает сердиться.

ЧЕРНОУСОВ
Заладил – товарищ генерал, товарищ генерал… Я приказываю, давай!

Офицер нерешительно берет бокал, и они залпом выпивают. Генерал, крякнув, ставит бокал на стол и сразу же разливает по новой. Они снова стоя выпивают. Офицер, вслед за генералом берет кусочек лимона, и они морщась закусывают. Молчат. Генерал знаком показывает офицеру на бутылку, и майор вновь разливает. Пьют, закусывают. Генерал тяжело садится показывает офицеру на стул. Тот с готовностью садится и уже сам, без напоминания разливает остатки. Черноусов хмыкает, но не одергивает офицера, а берет бокал и задумчиво смотрит на жидкость. Затем грустно произносит.

ЧЕРНОУСОВ
Ну, за то, чтобы за нас с тобой третий тост не пили.

В это время приоткрывается дверь и появляется голова секретаря.

СЕКРЕТАРЬ
Товарищ генерал! К вам…

Генерал, не дослушав рявкает.

ЧЕРНОУСОВ
Занят!!!

Секретарь исчезает, прикрыв дверь. Черноусов откладывает бокал, тянется за фотографией и, одев очки долго смотрит на нее. Потирает грудь в области сердца. Грустно говорит.

ЧЕРНОУСОВ
А за него третий пили. Да не по разу. А он все живой возвращался.

Офицер заглядывает в фото, сочувственно произносит.

ОФИЦЕР
Там, на фото, перед ним песочные часы. Зачем?

Черноусов снимает очки и с силой протирает глаза. Тихо говорит.

ЧЕРНОУСОВ
Эх, Шведов, Шведов… Другому бы не рассказал… Слушай… Это жуткая история. Песочные часы стояли на груди его убитого сына… Еще, что называется, тикали. Он опоздал на какую-то минуту. На одну. Всю семью вырезали…

Наступает тишина, прерываемая только тиканьем часов на стене. Наконец офицер тихо спрашивает.

ОФИЦЕР
Нашли?

Черноусов хмурится, недоуменно спрашивает

ЧЕРНОУСОВ
Кого?

Офицер задумчиво.

ОФИЦЕР
Ну тех… кто семью…

Черноусов вздыхает.

ЧЕРНОУСОВ
Если бы…

Офицер сочувственно.
ОФИЦЕР
А он?

Генерал смотрит на него, затем молча встает и идет за свой стол. Бессмысленно передвигает несколько бумаг и несколько раздраженно отвечает, глядящему на него офицеру.

ЧЕРНОУСОВ
Что – он? Крышу у него вместе с погонами сорвало. На крыше его и нашли. Спрыгнуть, наверно, хотел…  Без парашюта… В психушку попал.


ЭПИЗОД ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

ИНТ. БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА ДЕНЬ

На переднем плане – колышущаяся оконная занавеска. Под пение птиц за окном, камера отъезжает и становится видна больничная палата на две койки. Одна койка пуста, на другой лежит Мытарь, опустошенно, и безразлично глядя вверх в одну точку. Его лицо осунулось, многодневная щетина покрывает щеки. Истощенные руки лежат поверх одеяла. Раздается шум шагов и в палату заходит священник в рясе и крестом на шее. В его руках требник и раскладной иконостас. За ним, одновременно, втискиваются в дверь Черноусов и доктор. Батюшка - отец ГЕРМАН, оглядывает палату и участливо обращается к Мытарю.

ОТЕЦ ГЕРМАН
Ну как Вы, Михаил Иванович?

Мытарь безучастно шепчет.

МЫТАРЬ
Слава Богу!

Отец Герман расставляет иконостас на тумбочке. Между делом говорит.

ОТЕЦ ГЕРМАН
Меня радует ваше железное спокойствие.

Мытарь не обращает внимания на манипуляции священника. Так же ровно и тихо отвечает.

МЫТАРЬ
Слава Богу!

Отец Герман поправляет рясу и крест и подходит к кровати. Долго смотрит на Мытаря, наклоняется и поправляет одеяло. Тихо произносит.

ОТЕЦ ГЕРМАН
Я знаю, Вы настоящий воин… Я верю, что у Вас все будет хорошо.

После паузы Мытарь косит на него глазом, но произносит также безучастно.

МЫТАРЬ
Слава Богу!

Отец Герман выпрямляется. Широко крестится и громко говорит.

ОТЕЦ ГЕРМАН
Тогда возблагодарим Господа нашего молитвой!

Черноусов переглядывается с доктором и, после паузы крестится. Доктор смотрит на него удивленно. Отец Герман тем временем продолжает.

ОТЕЦ ГЕРМАН
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Мытарь утомленно закрывает глаза.

МЫТАРЬ
Слава Богу!

Батюшка начинает уверенно и напористо вычитывать молебен о болящем Михаиле. Мытарь после первых молитв меланхолично повторяет «Слава Богу». Священник все усиливает чтение, и в какой-то момент Мытарь медленно подносит руки к лицу и глухо из-под ладошек повторяет за отцом Германом слова молитвы. По лбу священника катятся капли пота, голос его становится громким и торжественным. Слова молитвы «Да воскреснет Бог!» он практически выкрикивает. Мытарь рывком встает, падает на колени и истово крестится. Доктор делает попытку сделать шаг, но Черноусов удерживает его. Мытарь на коленях подползает к священнику и медленно встает. Не отводя глаз от его лица, он громко, сквозь слезы, повторяет за ним слова молитвы. Вместе у них получился своеобразный канон. В проеме двери появились любопытные лица медсестер и врачей. Ошарашенный доктор во все глаза смотрит на это действо. Черноусов тяжело дышит и периодически крестится. Голос Мытаря становится сильным и последние строки он почти кричит, подняв мокрое от слез лицо к потолку.

МЫТАРЬ
О, святой Архистратиге Божий Михаиле!
Молниеносным мечом Твоим отжени от меня духа лукавого, искушающего и томящего меня! Аминь!

Отец Герман и Мытарь замолкают, тяжело дыша. Мытарь падает на колени, уткнув лицо в простыни постели. Священник обессилено вытирает пот со лба. В наступившей тишине звучит потрясённый голос доктора.

ДОКТОР
Никогда такого не видел. Ну… Вы служите…  отец Герман. По-моему, пробило. Меня, во всяком случае, насквозь…

Медсестры и врачи вокруг понимающе кивают. Черноусов тайком вытирает уголок глаза. Священник, устало глядя на доктора тихо говорит.

ОТЕЦ ГЕРМАН
У каждого, свое служение, доктор… И у меня, и у Вас…

Он собирает иконостас, поглядывая на вздрагивающие плечи Мытаря. Неожиданно Мытарь поднимает голову и произносит твердо, глядя перед собой.

МЫТАРЬ
Мое служение закончилось… отслужил.

Священник вздыхает. Все присутствующие глядят на него. Он смотрит на голову Мытаря, крестит его и произносит глядя вдаль.

ОТЕЦ ГЕРМАН
Кто знает? Одно закончилось, другое начнется. Если б не было служения, Господь бы прибрал уже. А раз оставил, значит, есть. У каждого своя миссия на земле!


ЭПИЗОД ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

ИНТ. КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛА УТРО

Снова кабинет Черноусова. Генерал горестно вздыхает, затем деловито спрашивает.

ЧЕРНОУСОВ
Н-да… Миссия… Кто источник фотографии?

Шведов быстро тянется к папке и достает лист бумаги. Кладет перед генералом. Бодро докладывает.

ОФИЦЕР
Вот ориентировка, Георгий Иванович!  Банальный бандюга. Показал, что приехал к сыну, но родства подтвердить не может, мол, ему об этом Мытарь сказал.

Генерал хмурится, отрываясь от чтения.

ЧЕРНОУСОВ
Какой еще Мытарь?

Офицер кивает на фотографию.

ОФИЦЕР
Этот. Его все Мытарем там зовут…

Генерал хмыкает и смотрит на офицера. Говорит поучительно.

ЧЕРНОУСОВ
Значит, не врет твой бандюга. Миша никогда слов на ветер не бросал… Раз сказал, значит, знает.

Офицер продолжает, доставая из папки лист за листом и выкладывая их перед Черноусовым.

ОФИЦЕР
Мы уже все проверили. Дом нашли, где он жил. Но там его нет. Уже нет. Наблюдение выставили. Но там еще милиция, тьфу, теперь уже полиция, под ногами снует. А его нет.

Генерал смотрит на все бумаги, не читая складывает их и отдает офицеру.

ЧЕРНОУСОВ
Найдите! И чтоб волос с его головы не упал! В теплый плед завернуть – и сюда доставить!

Офицер складывает листки назад в папку и встает, оправляя китель.

ОФИЦЕР
Есть! Разрешите идти?

Черноусов хмурится, открывает ящик стола и достает маленькую бутылку коньяка. Ставит на стол.

ЧЕРНОУСОВ
Подожди…. Еще по одной.

Офицер, не выпуская папки, открывает бутылку и разливает жидкость полностью по бокалам. Генерал одобрительно смотрит на его действия, берет бокал и говорит.

ЧЕРНОУСОВ
А с полицией…  разрешаю поступать как с полицией. В военное время! Гитлер капут!

Они выпивают, офицер занюхивает кулаком. Генерал набирает полную грудь воздуха и резко выдыхает. Машет офицеру рукой.

ЧЕРНОУСОВ
Действуй, Шведов!

Офицер отдает честь и, слегка пошатываясь покидает кабинет. Генерал с усмешкой следит за ним. Откидывается на спинку кресла, выдвигает ящик и достает фотографию, где он с Мытарем стоит на фоне БМД в полной разгрузке. Глаза его заметно увлажняются. Тихо шепчет.

ЧЕРНОУСОВ
Мишка, Мишка! Наконец-то я нашел тебя… А ты мне сегодня снился, друг…

Он поднимает трубку одного из телефонов с гербом и через несколько секунд напористо говорит.

ЧЕРНОУСОВ
Игорь Дмитриевич, здравия желаю. У меня есть оперативная необходимость выехать в провинцию. На два-три дня… Да, крайне важно… Речь идет о пропавшем без вести офицере. Да, Вы его лично знаете. Никак нет, не засвечусь. Войду в образ - еще не разучился… Да, наши люди на месте уже работают. Спасибо. Есть.  Так точно.

Он кладет трубку и размашисто крестится на образ Спасителя, стоящий на полке в шкафу. Нажимает на кнопку селектора.

ЧЕРНОУСОВ
Шведов, ты еще не уехал?

Из прибора доносится едва различимый невнятный ответ.

ОФИЦЕР
Никак нет…

Генерал грохочет.
ЧЕРНОУСОВ
Догоняешься, поди, майор!?!

Из селектора – уже четко и раздельно.

ОФИЦЕР
Никак нет, товарищ генерал!

Черноусов успокаивается.

ЧЕРНОУСОВ
Так-то лучше… Короче - закажи мне билеты на самолет… Какой, какой! На ближайший! И это…  В общем, сделай все по полной программе, чтоб у меня никаких проблем с мили… тьфу ты, – с полицией не было. Аусвайсы все выправь, местным там сообщи… и еще -  оружие возьму…

Из селектора доносится недоуменный вопрос Шведова.

ОФИЦЕР
Зачем?

Генерал наклоняется к селектору, говорит издевательски.

ЧЕРНОУСОВ
В носу поковырять, Шведов… Девять миллиметров как раз по размеру… Давай шурши, майор!

Раздается бодрый ответ Шведова.

ОФИЦЕР
Есть!

Генерал задумчиво ворчит.

ЧЕРНОУСОВ
Есть… Есть хочется. Закуску сообрази, вдогонку отправим. Русские после третьей закусывают!

Он кладет трубку, снова смотрит на фотографию Мытаря.


ЭПИЗОД ДВАДЦАТЬ ПЯТЫЙ

ИНТ. КОРИДОР БОЛЬНИЦЫ ДЕНЬ

Длинный коридор больницы. Камера двигается спиной к движению, в ее фокус попадают поочередно, врачи, медсестры, больные. Наконец останавливается на ногах двух человек – одни ноги в джинсах, причем одна штанина завернута и видны бинты, другие обуты в солдатские «берцы». Камера понимается по ногам и видны два Дмитрия – Митяй и его сын. Видно, что сидят они долго, им скучно и неловко. Они украдкой поглядывают друг на друга, немедленно отводя взгляд в сторону. Наконец Комаров не выдерживает.

КОМАРОВ
Слушай, ты вот мне скажи, с чего ты взял, что я твой сын?

Митяй вздрагивает и на секунду в его глазах мелькает панический огонек. Он берет себя в руки и неохотно отвечает.

МИТЯЙ
Старик один, он типа пророк какой-то,
Мытарем его все зовут - он мне сказал.

Дмитрий пожимает плечами и, откинувшись и вытянув ноги, задумчиво говорит.

КОМАРОВ
Старик? Мне тут снился один. Седой такой, глаза добрые…  Я его спросил, кто он, а он ответил: «Мытарь». Он мне сказал во сне, что отец ко мне приедет. И чтобы я ему…  тебе…  поверил. Я думал, так - сон.

Митяй вскидывается и, нахмурившись достает из кармана распечатку фотографии. Спрашивает взволнованно.

МИТЯЙ
Этот?

Дмитрий с удивлением смотрит на оживившегося Митяя, переводит взгляд на фотографию. Хмурится, разглядывая ее. Наконец отвечает.

КОМАРОВ
Ага… Этот. Он мне еще сказал, ну там, во сне, ну…  ерунду какую-то. Типа, я вам помог, а Вы мне поможете…

Митяй жадно смотрит на сына, спрашивает с придыханием.

МИТЯЙ
И… что?

Дмитрий пожимает плечами.

КОМАРОВ
Да ерунда какая-то… нужно, чтобы мы вместе шагнули с одного пригорка…
Там, у нашей части. Зачем?

Митяй вскакивает и начинает ходить по коридору. Дмитрию приходится все время подтягивать ноги. Наконец ему это надоедает, и он поджимает их под стул. Митяй останавливается перед ним и взволнованно спрашивает.

МИТЯЙ
Он что, показал этот пригорок?

Дмитрий смотрит на него снизу-вверх. После паузы отвечает.

КОМАРОВ
Показал. Так и сказал: шагните вот в ту сторону. А там обрыв. Высоковато. Покалечиться можно.

Митяй выдыхает воздух и убежденно говорит.

МИТЯЙ
Раз Мытарь сказал, значит, так нужно делать!

Дмитрий поднимает брови и усмехается.

КОМАРОВ
Ты это серьезно? Это же сон!

Митяй стискивает зубы и тихо произносит.

МИТЯЙ
Серьезней не бывает, Дима… Мне тебя Бог послал…

Неожиданно он встает перед Дмитрием на колени. Проходящие вдали люди останавливаются и смотрят на них. Митяй, ни на кого не обращая внимания горячо спрашивает.

МИТЯЙ
Дима! Сынок… Ты меня в отцы возьмешь?
У меня, кроме этого придурка Леньки и тебя, никого и нету…

Дмитрий вскакивает и смущенно оглядывается.

КОМАРОВ
Я же вам с этим придурком вроде как жизнью обязан…
 
Затем смотрит на склоненную голову кротко ожидающего Митяя и мягко произносит.

КОМАРОВ
Да…

Митяй поднимает голову и смотрит снизу-вверх на Дмитрия. Говорит с чувством.

МИТЯЙ
Спасибо, сынок…

Дмитрий помогает ему встать, усаживает. Оба взволнованы. Митяй не знает куда деть руки и все время потираем ими друг об друга. Дмитрий искоса смотрит на него. Тихо спрашивает.

КОМАРОВ
А маму помнишь?

Митяй прикрывает глаза. Произносит с горечью.

МИТЯЙ
Помню. Красивая была. Очень. Мне тогда казалось, у меня сотни таких будут. Дурак! Оказалась настоящая только она. Прости меня, сынок…

Дмитрий несмело кладет ему ладошку на суетливые руки. Тихо говорит.
 
КОМАРОВ
Да ладно, пап…

Митяй вздрагивает. Он смотрит на его руку и медленно поворачивается к сыну. Глаза его наполняются слезами, он часто моргает, не в силах вымолвить ни слова. В это время из открывшейся двери палаты раздается крик Леонида.

ЛЕОНИД
Эй, Вы там… родственники! Хватит сопли размазывать – а то я тут расплачусь… Дивиди или ноутбук, планшетик какой пришлите - тут от тоски рехнутся можно!

Митяй вскакивает и заглядывает в палату. Перебинтованный и бледный Леонид слабо улыбается. Митяй делает шаг вперед, но сердитая медсестра не дает ему войти, и он через ее плечо радостно гаркает.

МИТЯЙ
Да не проблема, братан! Ты не кисни - мы тебя вывезем! Русские своих не сдают!

Он подмигивает подошедшему и улыбающемуся во весь рот Дмитрию. Так же бодро продолжает.

МИТЯЙ
В Кремлевскую больницу, если захочешь… Будешь там прохлаждаться с министрами. Ты только дождись, братан! Сейчас нам, с сыном еще дело сделать нужно… А потом – за тобой!

Он чмокает удивленную медсестру в щеку, машет понимающе кивнувшему Леониду рукой и, взяв Дмитрия за локоть уходит в коридор.


ЭПИЗОД ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЙ

ИНТ. ПРЕДДВЕРИЕ ПОМЕЩЕНИЕ ПОД ХОЛМОМ НОЧЬ

В свете костра, укутанный бушлатом, свернувшись в комок спит Ваня. Мытарь задумчиво глядит в костер, изредка поправляя горящие угли сучковатой палкой. Царит вязкая тишина, нарушаемая только треском горящих дров. Мытарь поднимает голову, будто услышав зов. Хмурится и тихо шепчет молитву. Затем тихонько встает, поправляет второй бушлат под головой Вани и взяв голыми руками раскаленный уголек из костра, уходит вглубь темного коридора. Освещая дорогу слабым светом уголька, петляя в лабиринте, пробиваясь через завалы, он заходит в маленькую комнату. Последний раз вспыхнув, уголек гаснет. В наступившей кромешной тьме возникает свет вспыхнувшей спички. Старик зажигает стоящую на полке керосиновую лампу. Огонь лампы освещает оружейные ящики и две иконы на них: Спасителя и Архангела Михаила. Старик, перекрестясь опускается на колени перед ними. Прочитав молитву, с кряхтением поднимается и открывает один из ящиков. В нем лежит камуфляжная форма, «берцы», два пистолета, несколько обойм, фляжка, аптечка, пара боевых ножей, оптические приборы… Все это Мытарь, морщась перекладывает на подстеленный бушлат. Закончив крестится.

МЫТАРЬ
Боже, милости в буди мне грешному? 
Пронеси эту чашу мимо меня, впрочем, да будет во всем воля Твоя…

Неожиданно раздается глухой гул. Огонь в лампе вспыхивает ярче и по стенам качаются тени. Мытарь, не оборачиваясь спокойно спрашивает.

МЫТАРЬ
Кто здесь?

Раздается тихий, словно шелестящий голос.

ГОЛОС
Я…

Мытарь оглядывается и смотрит на стоящую в углу неясную, словно колеблющуюся фигуру. Так же спокойно спрашивает.

МЫТАРЬ
Андрей Иванович?

Фигура колеблется сильнее и начинает разваливаться на хлопья тьмы. Через секунду фигура снова собирается. Тихий голос шелестит.

КРЫЛОВ
Да… Я… Но я не знаю - мертвый я или живой. Я не чувствую себя… Просто я искал Ваню, а он меня не видит… Странное состояние. Я вижу, осознаю себя, но словно растворен в пространстве… И откуда-то я знаю – кто вы… Вы что-нибудь можете мне сказать об этом?

Мытарь вздыхает и говорит с сочувствием в голосе.

МЫТАРЬ
Эх, человече… Либо у Вас три дня после смерти на земле, либо Вы в коме…

Фигура снова начинает распадаться, но быстро собирается.

КРЫЛОВ
Как все странно - не могу привыкнуть, что дышать необязательно…

Мытарь крестится и начинает отбирать и заворачивать найденное в бушлат. Между делом поучающее говорит.

МЫТАРЬ
Дышать надо обязательно, Андрей Иванович! Духом Святым. Поздно мы это понимаем…

Мытарь связывает рукава бушлата и пробует полученный кокон на вес. Морщится и продолжает.

МЫТАРЬ
А кто и не успевает вовсе…

В голосе фигуры пробиваются нотки беспокойства.

КРЫЛОВ
Вы скажете Ване, что меня видели, позаботитесь о нем? Меня куда-то тянет, сейчас исчезну… Если я в коме… и вдруг выживу… я никогда не забуду…

Фигура становится все прозрачней, сквозь нее явственно проявляются стены подземелья. Мытарь качает головой.

МЫТАРЬ
Как Бог даст, Андрей Иванович.

Фигура окончательно растворяется. Последнее, что слышит Мытарь.

КРЫЛОВ
Если бы не Ваня…

Мытарь задумчиво крестится, вздыхает и тушит лампу. В полной темноте слышны его удаляющиеся шаги. Спящий у костра Ваня вскрикивает, просыпается и, сонно моргая садится на корточки. Недоуменно оглядывается и видит входящего в комнату Мытаря. Мытарь останавливается напротив Вани и мягко говорит.

МЫТАРЬ
Ваня, я кое-что должен тебе сказать, только пообещай мне, что ты выслушаешь меня как положено мужчине.

Ваня вскакивает и хватает Мытаря за рукав. Горячо спрашивает.

ВАНЯ
Вы что-то узнали про папу?

Мытарь опускает свою ношу и берет Ваню за плечи.

МЫТАРЬ
Твой папа жив.

Ваня часто моргает, пытаясь сдержать слезы, но не выдерживает и рыдает, уткнувшись Мытарю в живот.  Мытарь приседает на корточки и обнимает Ваню. Тот рыдает еще громче. Дав мальчику выплакаться, Мытарь отодвигает его и, глядя в его зареванное, но радостное лицо произносит.

МЫТАРЬ
Жив, Ванюша… Я даже поговорил с ним…

Ваня, размазывая слезы по чумазым щекам, недоверчиво спрашивает.

ВАНЯ
Правда, деда Миша, Вы не врете? Когда я его увижу?

Мытарь отвечает твердо, глядя мальчику в глаза.

МЫТАРЬ
Когда Бог позволит ему вернуться с границы!

Ваня сглатывает и тихо спрашивает.

ВАНЯ
Так он выживет?

Мытарь гладит его по голове, говорит тихо и ласково.

МЫТАРЬ
Выживет, Ванюша… Он попросил о тебе пока позаботиться… А пока… нам пора.

Ваня вскакивает и поправляет бушлат. Берется за ношу Мытаря, пытаясь помочь ему. Мытарь с улыбкой отодвигает его и сам берется за кокон. Они выходят на воздух. Мытарь втягивает носом воздух. Ваня выскакивает вперед и резко останавливается, задирает голову. Под серым небом, на горизонте разливается красноватый свет. А прямо над ними висит облако в форме креста. Ваня показывает на него пальцем и говорит Мытарю.

ВАНЯ
Смотри, деда! Облако крестом встало. А может, это знак нам, а? Пора?


Мытарь долго смотрит на облако. Тоскливо вздыхает.

МЫТАРЬ
Да! Уже скоро…


ЭПИЗОД ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОЙ

НАТ. СКВЕР БОЛЬНИЦЫ ДЕНЬ

Камера сверху – густо заросший деревьями сквер у большого белого здания. Камера опускается, делает проезд вдоль аллеи. Становится понятно, что это сквер у больницы. Наблюдая картинки больничной жизни и поведение некоторых пациентов на прогулке, становится понятно, что больница эта – психиатрическая. Слышится тихий и умиротворенный голос.

ГОЛОС 1
Хорошо там…

После паузы ему отвечает второй голос, такой же тихий и спокойный.

ГОЛОС 2
Хорошо…

По аллее спешит немолодая медсестра, выглядывая кого-то в кустах. Это ТАТЬЯНА. Наконец она видит искомое и устремляется в эту сторону. На скамейке, под лучами солнца, пробивающегося сквозь листву, сидят Мытарь и юноша лет двадцати пяти. Оба, в больничных халатах, задрав головы молча смотрят в небо в одну точку. Медсестра подбегает к ним и переводит дыхание. Хочет что-то сказать, но потом прослеживает за их взглядами и замирает от открывшейся ей небесной бесконечности. Молодой человек, ПАВЕЛ опускает взгляд и смотрит на ее одухотворенное лицо. После паузы – всхлипывает. Его лицо пересекает мгновенная страшная гримаса, а затем мышцы лица расслабляются и из безвольного рта вытекает струйка слюны. Медсестра, очнувшись достает из кармана халата платочек и бережно вытирает ее. Говорит ему теплым и ласковым голосом.

МЕДСЕСТРА
Пашенька! А к тебе родители пришли… Ты бы пошел, встретил их…

Павел безучастно смотрит в одну точку. Медсестра вздыхает.

МЕДСЕСТРА
Пойду, приглашу…

Она смотрит на не меняющего свою позу Мытаря, так и глядящего в небо. Еще раз вздыхает и уходит по аллее. Через некоторое время, к скамейке подходят немолодые мужчина и женщина. На женщине боком накинут казенный больничный халат, а мужчина держит свой свернутым и перекинутым через руку. Во всем его облике виден чиновник, крупный и имеющий власть. Они останавливаются перед скамейкой, и женщина садится рядом с Павлом, гладит его голову, прижимается к плечу. Павел все также безучастно смотрит в одну точку. Мужчина, неодобрительно поглядев на Мытаря, передергивает плечами и поджимает губы. Женщина, сквозь слезы скороговоркой частит.

ЖЕНЩИНА
Пашенька! Здравствуй! Вот мы и пришли с папой. Как у тебя дела? Что ты такой похудевший у меня? Совсем ничего не ешь. Доктор сказал, что ты уже идешь на поправку…

Неожиданно Павел фокусирует взгляд на ее лице. Затем одной рукой берет ее за руку, а второй нежно прикасается к ее щеке. Женщина всхлипывает. Отец сокрушенно отводит взгляд и тяжело вздыхает.

МУЖЧИНА
Господи! И за что нам такая напасть?

Мытарь, не меняя позы четко и ясно произносит.

МЫТАРЬ
Ваш отец ради должности предал друзей, вы изменили жене даже накануне   свадьбы, Вы женились, чтобы получить повышение, Вы были пьяны в первую брачную ночь, Вы ударили супругу на глазах сына, когда ему не было четырех лет…

Во время всей этой тирады глаза мужчины округляются, он багровеет и в ярости хватает Мытаря за лацканы халата. Приподымает его и кричит в лицо, брызгая слюной.

МУЖЧИНА
Молчать! Я тебя! Не доводите меня до греха!

Мытарь спокойно смотрит в его глаза, а затем бьёт ногой в колено. Мужчина от боли вскрикивает, отшатывается и хватается за колено. Сквозь боль цедит.

МУЖЧИНА
Сука… да я тебя, псих ненормальный…

Мытарь, не меняя позы и выражения лица, говорит глядя сверху-вниз на него.

МЫТАРЬ
Вы сами просили…

Мужчина выпрямляется и делает шаг вперед, замахиваясь для удара. На его пути встает женщина. Кричит в его разъяренное лицо.

ЖЕНЩИНА
Олег! Мне уже сто раз об этом говорили…  Он сказал правду!

Мужчина смотрит в ее глаза и отводит взгляд. В бессильной злобе опускает руки и кричит в лицо Мытаря.

МУЖЧИНА
Он же -  псих!

Женщина хмурится и говорит твердо.

ЖЕНЩИНА
Псих, но сказал правду! Мы-то с тобой уже давно все знаем… И все знают…

Мужчина поникает, бормочет.
МУЖЧИНА
Псих…

Неожиданно для всех раздается голос забытого в суматохе Павла. Он меланхолически наблюдает всю картину.

ПАВЕЛ
Он не псих! У него служение такое… К нему батюшка приходил…

Мужчина смотрит на него, его щека дергается, он тоскливо стонет. Оглядывается вокруг безумным взглядом и, прихрамывая быстро уходит по аллее. Женщина на секунду задерживается, нежно гладит Павла по щеке и спешит за мужчиной. Мытарь и Павел спокойно смотрят им вслед. Мытарь огорченно произносит.

МЫТАРЬ
Я не успел ему главное сообщить - прадед рубил иконы… Богохульствовал…

Павел вздыхает.

ПАВЕЛ
Я знаю. Он еще этим гордился…

Он тоскливо оглядывается. Тихо шепчет.

ПАВЕЛ
Я отсюда убегу. Мне тут душно…

Смотрит в глаза Мытарю так пристально и прямо, что Мытарь ежится и делает полшага назад.

ПАВЕЛ
А ты будешь Мытарем!

Мытарь шепчет вслед за ним.

МЫТАРЬ
Мытарем?

Павел поднимает голову к небу и говорит торжественно и ясно. Его внешний вид настолько не соответствует его речи, что это было бы смешно, если бы не страшный смысл его слов.

ПАВЕЛ
Да! Мытарь! Кто-то же должен собирать подушевой налог! Только не деньгами… Я имею в виду – с души. Это будет твое служение! Я сразу это понял, как только отец Герман ушел…

Мытарь стонет и охватывает голову руками. Медленно опускается на скамейку и глухо спрашивает.

МЫТАРЬ
Как ты это понял?

Павел поворачивает к нему голову, смотрит сочувственно.

ПАВЕЛ
Ну вот - ты же не знаешь, откуда ты все знаешь про мою семью?

Мытарь смотрит на него широко открытыми глазами, шепчет.

МЫТАРЬ
Не знаю.

Павел снова смотрит в небо.

ПАВЕЛ
Вот и я не знаю… Просто понял, и все… Я уже даже врачу сказал, что ты – мытарь. Ты не обидишься?

Мытарь откидывается на спинку скамейки и смотрит в небо. Спокойно отвечает.

МЫТАРЬ
Нет.

Павел садится рядом и тоже закидывает голову. Тихо говорит.

ПАВЕЛ
Спасибо, Мытарь!

Мытарь не поворачивая головы, улыбается.

МЫТАРЬ
Не за что…

Камера взлетает, показывая их запрокинутые и улыбающиеся лица.


ЭПИЗОД ДВАДЦАТЬ ВОСЬМОЙ

ИНТ. БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА ДЕНЬ

Наплывом – лицо сердитого мужчины. Камера отъезжает, показывая со спины двух мужчин, пытающихся пройти в проем двери больничной палаты. На их пути стоит врач, непреклонно качает головой и громко говорит.

ВРАЧ
К нему нельзя! Крылов только что пришел в себя! Дайте сначала нам хотя бы определить его состояние!

Перед дверью палаты стоят Ребров и его помощник НИКИТИН. Никитин смотрит через плечо врача. Напористо говорит.

НИКИТИН
Если он захочет что-то сказать, то скажет. Донимать не будем…

Врач сдается, вздыхает и заявляет.

ВРАЧ
Только под моим контролем! И никаких допросов!

Ребров обходит его и входит в палату, бросая на ходу укоризненно.

РЕБРОВ
Доктор, мы же не из гестапо!

Доктор пожимает плечами и демонстративно встает у двери, сложив руки на груди. Ребров и Никитин подходят к единственной кровати в палате. На ней лежит Андрей Иванович Крылов. Возле кровати, поправляя медицинские приборы стоит медсестра. Голова Крылова полностью перевязана бинтами. Виден только один, полузакрытый глаз. Из стоящей рядом капельницы тянется трубка к руке. Ребров и Никитин встают по краям кровати и заглядывают Крылову в лицо. Врач возмущенно фыркает. Ребров неодобрительно косится на него. Неожиданно Крылов открывает глаз и страдальчески обводит им вокруг. Размыкает пересохшие губы.

КРЫЛОВ
Ваня… Мытарь… Старик… Помогите им…

Крылов и Никитин наклоняются к нему. Ребров жадно спрашивает.

РЕБРОВ
Где они?

Крылов фокусирует взгляд на его лице. Тихо шепчет.

КРЫЛОВ
На границе…

Ребров переглядываются с Никитиным. Потом деловито спрашивает.

РЕБРОВ
На какой?

Крылов начинает кашлять. Врач делает шаг, но Никитин делает ему знак остановится. Крылов тяжело дыша, шепчет.

КРЫЛОВ
С адом…

После паузы Ребров с Никитиным выпрямляются и переглядываются. Никитин произносит нарочито четко и раздельно.

НИКИТИН
Вы понимаете, что Вы говорите?

Крылов долго смотрит на него, затем произносит.

КРЫЛОВ
Да…

Ребров быстро спрашивает.

РЕБРОВ
Старик его похитил?

Глаз Крылова туманится, он тихо шепчет.

КРЫЛОВ
Он его спас…

Врач не выдерживает, подходит и начинает выталкивать полицейских. Медсестра тотчас начинает помогать ему. Возмущенно и сердито врач говорит.

ВРАЧ
Знаете, что господа полицейские? Это уже слишком! Пациенту нужен покой, это для него слишком резкий выход из того состояния, в котором он пребывал! Будьте добры – в коридор!

Никитин и Ребров под натиском сердитого доктора и медсестры, пятятся назад. Никитин пытается вразумить доктора.

НИКИТИН
Доктор, это вопрос жизни и смерти его сына. Вы когда-нибудь видели, как люди буквально растворяются в воздухе посреди улицы?
 
Доктор фыркает и продолжает свой натиск. Ребров через его плечо кричит Крылову.

РЕБРОВ
Где их искать?

Крылов шепчет, закрыв глаз.
КРЫЛОВ
Просто ждите… Там же…

Ребров прислушивается и громко переспрашивает.

РЕБРОВ
Что? Что вы сказали?

Доктор наконец выталкивает их в коридор и начинает закрывать дверь. Ребров вставляет стопу в щель между дверью и косяком. Спрашивает у доктора.

РЕБРОВ
Что он сказал?

Доктор смотрит на его ногу, поднимает взгляд на лицо. Твердо произносит.

ВРАЧ
Он сказал – ждать там же!

И с такой силой толкает дверь, что Ребров вынужден убрать ногу. Он стоит несколько секунд, глядя в закрытую дверь, затем разворачивается и возмущенно жалуется Никитину.

РЕБРОВ
Да мы уже больше суток на стреме! Я что начальству доложу? Был старик с мальчиком, и оба растворились в воздухе? Через час я в соседней психушке! Только и остается на Копперфильда сослаться.

В это время в коридоре раздается громкий и уверенный голос Черноусова.

ЧЕРНОУСОВ
Копперфильд – банальный шарлатан! Где у нас болезный?

В полумраке коридора стоит одетый в гражданский костюм Черноусов. Полицейские недоуменно смотрят на него, и Ребров неохотно кивает на закрытую дверь. Подозрительно спрашивает

РЕБРОВ
А Вы, собственно, кто?

 Черноусов усмехается.
ЧЕРНОУСОВ
Я? Я, собственно, никто, и в этом мое главное преимущество…

Следом за ним в коридор входит начальник местного ФСБ. Он кивает полицейским и подает генералу бумажную папку. Ребров и Никитин понимающе переглядываются. Генерал стучит в закрытую дверь. Дверь открывается и на ее пороге стоит возмущенный врач.

ВРАЧ
Я же вам русским сказа…

Начальник ФСБ показывает ему красную книжку-удостоверение и, отодвинув его в сторону входит в палату. Медсестра поворачивается к нему и хочет что-то сказать, но начальник так строго смотрит на нее, что она спешит ретироваться. Черноусов подходит к кровати, долго смотрит на Крылова. Нерешительно трогает его за бледную руку, лежащую поверх одеяла. Тихо говорит.

ЧЕРНОУСОВ
Кхм… простите, Андрей Иванович… Нам очень нужна Ваша помощь…

Крылов устало открывает глаз, тихо шепчет.

КРЫЛОВ
Да?

Черноусов достает из папки фотографию, показывает Крылову и спрашивает.

ЧЕРНОУСОВ
Посмотрите пожалуйста внимательно – Вы видели этого человека?

Крылов мельком смотрит на фотографию, утвердительно кивает головой. Черноусов с шумом выдыхает воздух и мягко спрашивает.

ЧЕРНОУСОВ
Что он делал, когда Вы его в последний раз видели?

Крылов морщится и отвечает.
КРЫЛОВ
Молился…  И… он не стал брать оружие…

Черноусов потирает шею под воротником, ослабляет галстук. Взволнованно спрашивает.

ЧЕРНОУСОВ
А видели Вы его… когда?

К кровати подходит врач и, проверяя капельницу ворчит.

ВРАЧ
Когда был в коме… имейте совесть, господа сыщики!

Черноусов мельком смотрит на него и жадно ждет ответа. Но Крылов закрывает глаз и молчит. Не дождавшись ответа, Черноусов разочарованно произносит.

ЧЕРНОУСОВ
Н-да… Вот так - у нас вся страна в коме…

Поворачивается к стоящим за его спиной и прислушивающимся Реброву и Никитину. Те отшатываются. Командует.

ЧЕРНОУСОВ
Никакой самодеятельности. Руководство беру на себя!



ЭПИЗОД ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЫЙ

ИНТ. КАБИНЕТ ДЕНЬ

Кабинет начальника ФСБ. За столом начальника, под фотографией сурово смотрящего на посетителей Путина, сидит Черноусов. Без галстука, с расстегнутым воротником сорочки. Пиджак висит на спинке кресла. За приставным столиком сидят Ребров, Никитин и сам хозяин кабинета. Черноусов постукивает карандашом по столу. Строго спрашивает Реброва.

ЧЕРНОУСОВ
Кто задержан? Кто расстрелян?   Кого еще пытают?

Ребров, нисколько не смущаясь, откидывается на спинку стула. Отвечает вызывающе.

РЕБРОВ
Пытают всю страну. Задержанных нет, есть подозреваемые.

Черноусов глядя на развалившегося Реброва ухмыляется.

ЧЕРНОУСОВ
Насчет страны – правильно, сынок, насчет подозреваемых – стратегическая ошибка.

Становится серьезным и деловым тоном спрашивает Никитина.

ЧЕРНОУСОВ
Охранника мальчика допросили?

Никитин сидя вытягивается.
НИКИТИН
Так точно.

Черноусов задумывается и приказывает начальнику.

ЧЕРНОУСОВ
Давайте его еще раз – сюда!

Начальник молча встает и выходит из кабинета. Никитин задумчиво смотрит на фотографию Путина. Говорит, не глядя на генерала.

НИКИТИН
А начальника охраны?  Из ваших, вроде…

Черноусов смотрит через плечо. Усмехается.

ЧЕРНОУСОВ
Щас все из наших.  А мы - мирные землепашцы с незапамятных времен…

Ребров, жестко глядя на генерала спрашивает.

РЕБРОВ
Вы знаете, за что вашего друга прозвали Мытарем?

Генерал отвечает ему таким же взглядом, отвечает тяжело.

ЧЕРНОУСОВ
Догадался, что он мой друг? Хм… Теперь уже знаю. До сих пор вообще не знал, где он. А раз я здесь появился, значит, я ему нужен…

Резко, командным голосом спрашивает.

ЧЕРНОУСОВ
Ребенок с ним?

В его голосе столько начальственной стали, что Ребров и Никитин подтягиваются и отвечают хором.

РЕБРОВ и НИКИТИН
Так точно!

Черноусов смотрит на них и удовлетворенно произносит.

ЧЕРНОУСОВ
Вот и весь ответ!


ЭПИЗОД ТРИДЦАТЫЙ

НАТ. ПРЕДДВЕРИЕ УЛИЦА ВЕЧЕР

Мытарь и Ваня, отдыхая сидят на поваленном дереве. Молча смотрят на красное зарево вдали. Ваня тихо грызет армейский сухарь, откусывая от него понемногу. Он прожевывает последний кусочек, стряхивает ладошки. Тяжело вздыхает и смотрит на старика. Мытарь, поджав губы, сидит глубоко задумавшись. Ваня трогает его за рукав.

ВАНЯ
Деда Миша! А ты всегда молишься перед едой?

Мытарь отвлекается от дум, немного отстраненно смотрит на мальчика. Наконец отвечает.

МЫТАРЬ
Почти…

Ваня смотрит на зарево. После паузы спрашивает.

ВАНЯ
А там много верующих?

Мытарь смотрит в ту же сторону. Качает головой.

МЫТАРЬ
Много… А знаешь, Ваня, почему вращается земля?

Ваня недоуменно смотрит на него. Говорит поучительно.

ВАНЯ
Потому что все планеты вращаются вокруг Солнца и вращаются вокруг своей оси по закону всемирного тяготения.

Мытарь долго смотрит на него. Задумчиво качает головой.

МЫТАРЬ
Это тебя в школе так научили… А на самом деле Земля вращается, чтобы на ней не прекращалась молитва к Богу!

Ваня замолкает, обдумывая услышанное. Наконец говорит восхищенно.

ВАНЯ
Здорово! А можно еще… сухарик?

Мытарь усмехается. Достает из кармана сухарь и дает его Ване.

МЫТАРЬ
Нужно!

Ваня благодарно кивает и берет сухарь. Смотрит на старика. Спрашивает.

ВАНЯ
А ты людям всегда правду рассказываешь?

Мытарь смотрит на него. Гладит по голове.

МЫТАРЬ
Да, Ванюша…  Это мое служение…

Ваня, глядя исподлобья серьезно спрашивает.

ВАНЯ
А тебя хотели избить за это?

Мытарь вздыхает.
МЫТАРЬ
Нет… Убить хотели, и не раз.

Ваня оглядывает сухую фигуру старика и заинтересованно спрашивает.

ВАНЯ
И что?

Мытарь морщится и сухо отвечает.

МЫТАРЬ
Бог бережет покуда… Доедай, и пошли уже дальше – нам долго идти…


ЭПИЗОД ТРИДЦАТЬ ПЕРВЫЙ

ИНТ. БОЛЬНИЦА ДЕНЬ

В конце больничного коридора, у торцевого окна, за большим растением в кадке плачет медсестра Татьяна. К ней подходит Мытарь в больничной пижаме, трогает ее за плечо. Татьяна замолкает, но не поворачивается. Мытарь, глядя в окно твердо произносит.

МЫТАРЬ
Он больше никогда так не будет…

Татьяна оборачивается и становится виден синий кровоподтек на правой щеке. Она, всхлипывая переспрашивает.

ТАТЬЯНА
Что?

Мытарь, все так же ровно произносит.

МЫТАРЬ
Он больше никогда так не будет!

Татьяна осматривает его маленькую и тщедушную фигуру в мешковатой пижаме, отворачивается и снова плачет. Мытарь стоит возле нее некоторое время, затем разворачивается и уходит по коридору. Он заходит в небольшой закуток, где есть незаметная дверь в подсобные помещения. Дверь закрыта, но Мытарь, поколдовав несколько секунд с замком, легко открывает ее. Зайдя в полутемное помещение, забитое различным инвентарём, оглядывается и слышит звук тихо работающего телевизора. Он идет на звук и заходит в крошечную комнату, в которой небольшая кровать, тумбочка и телевизор на полке. На кровати лежит ВАДИМ, крупный краснолицый мужчина, с банкой пива в руках. Он вздрагивает, садится и заглядывает за спину Мытаря. Убедившись, что тот один, успокаивается и, сделав глоток спрашивает у безучастно стоящего Мытаря.

ВАДИМ
Тебе чего, псих?

Мытарь поднимает на него взгляд. Твердо произносит.

МЫТАРЬ
Если ты еще раз ударишь Танюшу, у тебя будет сломана рука. Будет долго болеть… Возможно, до конца жизни…

Вадим усмехается, подняв бровь. Заглядывает снизу в лицо Мытарю. Ехидно произносит.

ВАДИМ
О! Нажаловалась! И кому! Психу! Шизоиду! А если я тебя ударю, у меня что сломается?

Мытарь спокойно отвечает.

МЫТАРЬ
Ты не ценишь того, что тебе Бог дал!

Вадим издевательски хохочет, допивает пиво и сплющивает в руках банку. Отбрасывает ее в сторону и встает во весь рост. В маленьком помещении, по сравнении с тщедушным Мытарем он выглядит огромной горой. Презрительно поднимает бровь.

ВАДИМ
Ты меня учить будешь?

Затем берет Мытаря за лацканы пижамы, легко отрывает его от пола. Усмехается ему в лицо и выносит в большое помещение. Ставит на ноги и резко, но не сильно бьет в лицо тыльной стороной ладони. От удара Мытарь теряет равновесие и падает на спину. Вадим потирает руку и презрительно произносит.

ВАДИМ
Слышь, псих… об тебя-то моя рука не сломается…

Мытарь медленно поднимается, проводит по щеке ладонью. Так же спокойно произносит.

МЫТАРЬ
Ты больше никогда ее не тронешь.

Вадим начинает злится. Он подходит к нему, смотрит исподлобья.

ВАДИМ
Ну, лови!

Он размахивается и бьет Мытаря кулаком, уже значительно сильнее. От удара Мытаря подбрасывает, и он отлетает к дальней стене. После паузы, с трудом поднимается. Вытирает тыльной стороной ладони разбитые в кровь губы, сплевывает на пол. Прищурившись, смотрит в глаза нахмурившемуся Вадиму. Твердо произносит.

МЫТАРЬ
Два раза…

Вадим недоуменно переспрашивает.

ВАДИМ
Что «два раза»?

Мытарь еще раз сплевывает. Тихо говорит.

МЫТАРЬ
Два раза… А дальше в Библии про третий раз ничего не написано…

Вадим, играя желваками надвигается на него. Говорит с угрозой.

ВАДИМ
И что ты хочешь сказать? Что я не смогу врезать тебе третий раз?
Тебе, видать, без разницы, что тебе по куполу стучат. Ты же псих.
Но сейчас все будет по-настоящему. А потом я пойду и врежу жене, чтоб не слюнявила где ни попадя…

Он подходит к Мытарю, нависая над ним. Мытарь произносит с жалостью.

МЫТАРЬ
Жалкий ты… Она тебя любит, а в ответ у тебя ничего нет.

Вадим багровеет и в ярости кричит.

ВАДИМ
Ну, все! Получи, псих!

Он замахивается и наносит сильный удар в лицо Мытаря. Мытарь слегка отклоняется в сторону, пропуская удар мимо себя. Перехватывает руку Вадима в кисти и резко выворачивает ее. Развернувшись, второй рукой с силой бьет по локтю. Раздается страшный хруст сломанной кости и дикий, полный боли крик вырывается изо рта, стоящего на коленях Вадима. Одновременно распахивается дверь и в подсобку врывается с криком Татьяна с четырьмя санитарами за спиной.

ТАТЬЯНА
Вот они!

За одну секунду оценив обстановку, санитары, отталкивают Татьяну и наваливаются на Мытаря. Несколькими точными и быстрыми ударами он разбрасывает их в сторону, и они скрючиваются на полу воя от боли. Мытарь стоит последи полного разгрома, поднимает глаза к потолку и с горечью произносит.

МЫТАРЬ
Господи, Ты видел, я этого не хотел, я больше не буду…

Он замечает на полу выпавшие из его кармана и разбитые песочные часы. Его лицо перекашивает страшная гримаса и он, оскалив зубы делает шаг к стоящему на коленях и смотрящему на него с ужасом Вадиму. Татьяна с криком бросается к нему в ноги.

ТАТЬЯНА
Не надо, Мытарь! Я дам Вам новые часы!

Мытарь останавливается и смотрит на нее. Она отползает к стонущему и баюкающему сломанную руку Вадиму и обнимает его. Вадим поднимает расширенные от боли глаза и шепчет.

ВАДИМ
Я все понял, Мытарь! Прости меня… Я больше никогда…

И теряет сознание.


ЭПИЗОД ТРИДЦАТЬ ВТОРОЙ

ИНТ. КАБИНЕТ ГЛАВВРАЧА ДЕНЬ

Крупно – ухоженные, сухие руки пожилого человека на столе. Камера отъезжает, показывая старого, седовласого человека в белоснежном врачебном халате. Темные, умные глаза и характерный нос с горбинкой выдают в нем соплеменника Христа. Это ДОКТОР БОРНШТЕЙН. Он смотрит на сидящего передним Мытаря, который сидит в смирительной рубашке с рукавами, завязанными сзади. Они спокойно смотрят друг другу в глаза. Мытарь произносит разбитыми губами.

МЫТАРЬ
Доктор, а Вы знаете, почему у Вас сын больной?

Доктор горько усмехается.

ДОКТОР БОРНШТЕЙН
Знаю, голубчик… знаю… Это кара Божья… Потому-то, друг мой, я и отрабатываю здесь…

Он наклоняется к Мытарю. Тихо и доверительно говорит.

ДОКТОР БОРНШТЕЙН
А Вы, друг мой, перешагнули – таки порог. Вы знаете, что это значит?

Мытарь опускает глаза и тихо переспрашивает.

МЫТАРЬ
Что?

Доктор встает и выходит из-за стола. Молча заходит за спину Мытаря и распускает узел рубашки. Садится на краешек стола и с жалостью смотрит на Мытаря. Говорит сочувственно.

ДОКТОР БОРНШТЕЙН
Вы теперь не там еще, но уже не и здесь…

Мытарь снимает смирительную рубашку, растирает затекшие руки. Доктор спокойно следит за ним. Мытарь поднимает на него несчастные глаза. У

МЫТАРЬ
А что мне с этим делать, доктор? Мне не хочется говорить этого людям. Меня уже в больнице Мытарем прозвали… Это происходит непроизвольно…

Доктор вздыхает, снимает очки и протирает глаза.

ДОКТОР БОРНШТЕЙН
Значит, так надо…

Мытарь спрашивает с горечью в голосе.

МЫТАРЬ
Кому надо?

Доктор одевает очки, смотрит на Мытаря, поднимает указательный палец к потолку. Говорит с силой.

ДОКТОР БОРНШТЕЙН
Ему!

Мытарь встряхивает головой, спрашивает покорно.

МЫТАРЬ
И что мне делать?

Доктор пожимает плечами, сочувственно говорит.

ДОКТОР БОРНШТЕЙН
Ну, друг мой, Вы задаете вопросы, на которые к сожалению, у меня нет ответа… Вам–то как раз виднее. Я - здесь, а Вы – за порогом. Наверное, идти дальше…


ЭПИЗОД ТРИДЦАТЬ ВТОРОЙ

ИНТ. ПАЛАТА ДЕНЬ

Палата Мытаря. В распахнутом окне плещется занавеска. На тумбочке, возле аккуратно заправленной кровати лежит записка, прижатая песочными часами. В ней ровным почерком текст - «Главный врач – отличный специалист и не виноват в том, что пациент решил больше не быть пациентом. Спаси Вас Бог!»


ЭПИЗОД ТРИДЦАТЬ ТРЕТИЙ

ИНТ. КАБИНЕТ НАЧАЛЬНИКА ФСБ ДЕНЬ

В кабинете начальника ФСБ, возле небольшого ноутбука сгрудились Черноусов, начальник, Ребров, Никитин. Они просматривают видео с камер наблюдения на доме Крылова. По столу в беспорядке разбросаны чашки из-под кофе, стоит пустая бутылка коньяка, тарелка с нехитрой закуской. Черноусов быстро нажимает кнопку, останавливая прокрутку. Спрашивает нахмурив брови.

ЧЕРНОУСОВ
Мальчик что-то говорит?

Ребров откидываясь и потирая шею.

РЕБРОВ
Считает до трех. Уже установили.

Черноусов хмыкает.
ЧЕРНОУСОВ
Как в сказке…

Никитин поддакивает.
НИКИТИН
Раз, два, три – и нет…

Черноусов качает головой. Проверяет свою пустую чашку. Отставляет ее, бурчит.

ЧЕРНОУСОВ
М-да, Миша… Нам бы так уметь… Сколько жертв можно было бы избежать!

Обращается к начальнику.

ЧЕРНОУСОВ
Федор Степаныч! Давайте-ка охранника Эдуарда еще раз в кабинет? И распорядитесь, что бы кофейку там организовали…

Пока начальник распоряжается в селектор, все расслабляются, потирая усталые глаза. Через некоторое время в кабинет заходит адъютант и ставит на стол кофейник и чистые чашки. Ребров без приглашения разливает напиток. Начальник, подмигнув Черноусову, открывает шкаф и достает начатую бутылку коньяка. Генерал показывает на чашки, и начальник доливает в них коньяк. Сидят и молча наслаждаются напитком. Открывается дверь и в кабинет входит ЭДУАРД. Крепкий, моложавый мужчина в джинсах и модном пиджаке. Под тонкой тканью перекатываются мощные мышцы. Он оглядывает всех присутствующих и без приглашения садится на свободный стул. Выделяет из всех самого главного и, недовольно обращается уже непосредственно к Черноусову.

ЭДУАРД
Мне кажется, я уже все рассказал!

Черноусов не дает сбить себя с толку и напористо произносит.

ЧЕРНОУСОВ
Ваш непосредственный начальник Петр Вадимович - отставник ФСБ?

Эдуард кривит губы.
ЭДУАРД
Да!

Черноусов продолжает в том же жестком тоне.

ЧЕРНОУСОВ
Он что-то говорил Вам о Скворцовском? Ваше мнение?

Эдуард внимательно смотрит на Черноусова. Оглядывает всю ожидающую компанию и начинает говорить, уже более спокойно.

ЭДУАРД
Ну… Это единственный впрямую заинтересованный и вроде как обиженный Крыловым… Но в том-то и запарка, что уж сильно в лоб. Ну, дурак он, что ли, последний? А Петр Вадимович пусть сам делится с Вами, откуда у него информация…

Черноусов, не отводя глаз от лица Эдуарда, говорит вкрадчиво.

ЧЕРНОУСОВ
А информацию ему дали его агенты криминала, мол, ломится такой заказ…

Эдуард презрительно фыркает.

ЭДУАРД
П-ф-ф… Ну вот и кумекайте сами, вы же тут все аналитики - с каких пор криминал и за какие такие шиши отставников информацией кормит? И что дает смерть Крыловых, тем более, обоих, Скворцовскому?

Черноусов поднимает бровь. Спрашивает заинтересованно.

ЧЕРНОУСОВ
Ты был близок к семье…

Эдуард перебивает его.
ЭДУАРД
К Ване я был близок! Он-то молодец… вундеркинд! А вот про мать ничего хорошего сказать не могу… Мне она показалась полной стервой. Редкостной, причем… И где Крылов такую надыбал?
У нее же в каждом хитром месте счетчик стоит!

Черноусов хмурится, резко бросает.

ЧЕРНОУСОВ
Данные по матери!

Начальник, Ребров и Никитин одновременно протягивают ему свои папки. Черноусов недоуменно смотрит на них и забирает все три. Открывает одну, находит листок и читает, одновременно размышляя.

ЧЕРНОУСОВ
Сколько стоят все это движимое – недвижимое Крылова-старшего?

Начальник прокашливается.

НАЧАЛЬНИК
Четыре с половиной миллиарда евро! В среднем… Может, больше.

Черноусов прихлопывает лист бумаги к столу. Обводит всех взглядом.

ЧЕРНОУСОВ
Господа офицеры, поздравляю! Мы – дебилы! Куи продэст - ищи кому выгодно! Ну? Какие мысли?

Начальник пожимает плечами. Говорит с сомнением в голосе.

НАЧАЛЬНИК
Ну… Она же живет в толерантной Франции, и скоро у нее будет ребенок… На последнем месяце… И живет вроде не бедно…

Черноусов усмехается.

ЧЕРНОУСОВ
Не бедно. Но четыре с половиной миллиарда любого, кто их не имеет,
сделают бедным. Что там еще по ней?

Начальник все еще сомневается.

НАЧАЛЬНИК
Муж у нее - преуспевающий юрист…

Ребров возбужденно подскакивает. Бьет себя в лоб.

РЕБРОВ
Вот! Который и мог разработать блестящий план подставы Скворцовского с этим дешевым заводиком!

Эдуард возмущенно вставляет.

ЭДУАРД
Но она же получала от шефа деньги, и не малые!

Черноусов обмахивается листом бумаги. Констатирует.

ЧЕРНОУСОВ
Ну и зря…

Никитин сокрушенно.
НИКИТИН
Но ведь она мать…

Генерал откровенно радуется.

ЧЕРНОУСОВ
Мать…  ее за ногу.

Эдуард размышляет, вспоминая.

ЭДУАРД
За все это время она ни разу с Ваней не встречалась. Даже не приглашала его к себе…

Черноусов смотрит на него и качает головой.

ЧЕРНОУСОВ
И вы все это выпустили? Ваш начальник куда смотрел?

Обращается к Реброву.

ЧЕРНОУСОВ
А ну-ка прощупайте его тоже со всех сторон. Может, и он в деле?

Эдуард хмурится и встает во весь свой могучий рост. Говорит решительно.

ЭДУАРД
Вы, короче, тут решайте, стройте планы, но я Вам так скажу!
За Ваню я убью любого. И, возможно, несколько раз! Он вундеркинд.
Такие потом Россию на ноги поставят. Любого завалю! Голыми руками! Не верите?

Генерал смотрит на него, машет рукой. Говорит примирительно.

ЧЕРНОУСОВ
Верим, Эдик, сядь! Мытарь таких, как ты, знаешь сколько из-под огня вывел? И задача у него теперь одна, поверьте, я ее чувствую: чтоб никого не убили. Ни-ко-го!

Он с кряхтением выходит из-за стола. Допивает остатки кофе в чашке. Стоит сверху глядя на всех. Распоряжается.

ЧЕРНОУСОВ
Так, господа офицеры! Бабушку взять под охрану. Скворцовского не трогать - пусть пескарь думает, что он щука.
Шушеру из машин на улице лично ко мне!

Все с шумом встают. Никитин, оправляя куртку деловито спрашивает.

НИКИТИН
Зачем?

Генерал смотрит на него, усмехается.

ЧЕРНОУСОВ
Пытать буду! И еще - Миша выведет людей, когда поймет, что я готов.
Теперь дайте мне час на сон и час на обдумывание операции. Каждый пока работает в своем направлении. Где диван?

Начальник машет рукой в сторону неприметной двери.

НАЧАЛЬНИК
Там.

Генерал снимает пиджак, ослабляет галстук. Мечтательно.

ЧЕРНОУСОВ
Спать буду, если жить получится. Все! Через час разбудить. Иногда во сне мы видим то, чего не можем увидеть в нашей эфемерной реальности. М-м-м…   Красиво сказал!


ЭПИЗОД ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

НАТ. ХОЛМ ВЕЧЕР

По тропинке вьющейся по склону холма, идут Митяй и Комаров. Окружающие ущелья уже скрылись во мраке, а эта сторона холма ярко освещена. Тяжело дыша они поднимаются на плоскую вершину, останавливаются и осматриваются. Митяй спрашивает.

МИТЯЙ
Точно этот?

Дмитрий крутит головой осматриваясь. Кивает своим мыслям, решительно кивает.
КОМАРОВ
Да! Если конечно во сне что-то вообще точно бывает… Нам туда!

Он показывает рукой в сторону обрыва, и они замечают сидящего на краю человека. Комаров удивленно.

КОМАРОВ
А это кто такой?

Они подходят ближе и видят сидящего старика, одетого в традиционный бешмет, поверх которого накинута черкеска. На седой голове - овчинная папаха. Его руки сложены на крючковатой палке. Он настолько чем-то неуловимым напоминает Мытаря, что Митяй и Комаров робеют. Митяй очень вежливо произносит.

МИТЯЙ
Здравствуйте, уважаемый.

Старик поворачивает голову, оглядывает их с ног до головы и также вежливо отвечает с небольшим акцентом.

СТАРИК
Здравствуйте…
 
Митяй продолжает.

МИТЯЙ
Позвольте нам присесть рядом?

Старик усмехается в седую бороду.

СТАРИК
Вряд ли Вы пришли, чтобы здесь посидеть.

Митяй вздыхает.

МИТЯЙ
Вы правы…

Старик качает головой, строго спрашивает.

СТАРИК
Зачем Вы пришли на холм правды?

Митяй переглядывается с Дмитрием и мягко отвечает.

МИТЯЙ
Мы, уважаемый, видимо должны исправить ошибку. Мою ошибку…

Старик отворачивается от них и задумчиво смотрит вдаль. Тихо произносит.

СТАРИК
Это хорошо, когда есть возможность исправить ошибку. Я уже не могу исправить своих ошибок. Я могу их только считать и каяться перед Всевышнем… А еще считать потери… Садитесь, если вам надо…

Митяй и Дмитрий садятся по обе стороны старика. Долго молчат, глядя на долину. Наконец старик поворачивается к Митяю и смотрит на него проницательным взглядом из-под седых кустистых бровей. Качает головой и произносит слегка укоризненно.

СТАРИК
В то время, когда здесь воевали за честь, ты воевал за деньги – зачем тебе на этот холм? Сюда приходят люди, чтобы говорить правду…

Митяй прямо смотрит на старика и спрашивает.

МИТЯЙ
Друг другу?

Старик отводит глаза и вздыхает.

СТАРИК
Нет, небу! Всевышнему… Друг другу они могут сказать правду за столом или в бою…

Митяй чешет переносицу, с трудом произносит.

МИТЯЙ
Могу показаться идиотом, но нам сказал прийти на этот холм один старик и велел шагнуть вот с этого уступа…

Старик смотрит вниз и насмешливо говорит.

СТАРИК
Он что, сумасшедший? Там же можно покалечиться…

Митяй секунду подумав решительно отвечает.

МИТЯЙ
Нет, он Мытарь!

Старик хмурит брови, переспрашивает.

СТАРИК
Мытарь?

Митяй достает из кармана мятую фотографию и дает старику в руку.

МИТЯЙ
Да, вот он…

Старик берет ее обеими руками, подносит к подслеповатым глазам, долго всматривается прищурившись. Неожиданно из его груди вырывается тихий стон. Он разжимает руки, и фотография падает вниз по склону холма. Дмитрий делает попытку поймать ее, но Митяй жестом останавливает его. Он пристально смотрит на старика. Тот закрывает лицо руками и так сидит молча. Затем проводит ладонями по лицу. И решительно говорит.

СТАРИК
Биссмилля! Слушайте! Я должен этому человеку жизнь его сына, жизнь его жены, жизнь моего внука, которого он пытался спасти… Я должен вернуть на правильный путь племянника, который выбрал слепую месть!

Митяй, так же глядя на старика, твердо произносит.

МИТЯЙ
А я должен ему жизнь своего сына.

Митяй кивает на ничего не понимающего Дмитрия. Старик смотрит на молодого человека, качает головой и кладет руку не его плечо. Одинокая слеза скатывается из его глаза. Тихо, но сильно произносит.

СТАРИК
Живи, сынок, живи на радость людям! И плач, если хочется плакать… Это только слова гордецов, что мужчины не плачут. Глупые мужчины не плачут, потому что не знают, отчего плакать. Мудрые плачут перед Аллахом и своей совестью…

Он поворачивается к Митяю. Строго спрашивает.

СТАРИК
Почему ты назвал его Мытарем?

Митяй пожимает плечами, после паузы отвечает.

МИТЯЙ
Потому что он напоминает людям их духовные долги перед Богом… Многие поэтому считают его сумасшедшим.

Старик с кряхтением встает, опираясь на плечо Дмитрия. Требовательно обращается к Митяю.

СТАРИК
Где он? Я должен его увидеть! Он поможет остановить мне Тагира!
Я, старый Аюб, должен вымолить у него прощение, чтобы спокойно умереть! Где он?

Митяй тоже встает.
МИТЯЙ
Не знаю, где сейчас именно, не знаю. Раньше сидел у нас в городе… Перед ним всегда стояли песочные часы.

Аксакал вскрикивает, хватается за сердце и оседает. Митяй и вскочивший Дмитрий подхватывают его под руки. Митяй встревоженно спрашивает.

МИТЯЙ
Вам плохо, уважаемый?

Старик слабо машет рукой.

СТАРИК
Мне…  Да я давно мертв! Будь прокляты в семи поколениях те, кто начинает войны!
 
Митяй недоуменно размышляет.

МИТЯЙ
Но причем тут песочные часы?

Старик вырывает у них руки и кричит.

СТАРИК
Они отмеряют время, оставшееся нам на раскаяние!

Митяй и Дмитрий немного с испугом смотрят на него. Аюб в это время снимает папаху и встает на колени, читая слова из Корана.

СТАРИК
 «К тому, кто приблизится ко мне на пядь, Я приближусь на локоть, а к тому, кто придет ко Мне, шагая, Я приду бегом». Аллах Акбар!

Закончив он, не поворачивая головы, спрашивает.

СТАРИК
 Что он сказал Вам?

Дмитрий, после паузы несмело отвечает.

КОМАРОВ
Шагнуть с того обрыва… Но Вы поймите, это было во сне!

Старик встает, одевает папаху строго произносит.

СТАРИК
Кто знает, где сон, а где явь? Мой племянник Тагир, сын моего покойного брата, стал моим сыном. Но он выбрал путь войны. Аллах никому не говорил начинать джихад. Джихад должен быть внутри себя, за свою душу! Многие слишком поздно это поняли. В том числе и я… Мой племянник стал снайпером. По сути – наемным убийцей. Мой долг вернуть его на светлый путь к Всевышнему. Долг перед братом, перед народом, перед Мытарем… Так куда он сказал шагнуть?

Дмитрий недоуменно спрашивает.

КОМАРОВ
Вы что, уважаемый собираетесь сделать это вместе с нами?

Митяй хмурится.

МИТЯЙ
Почтенный Аюб! Мытарь сказал нам сделать это вдвоем.

Старик пристально смотрит ему в глаза.

СТАРИК
Как тебя зовут?
 
Митяй ежится.

МИТЯЙ
Митяй.

Старик, не отводя глаз продолжает.

СТАРИК
Митяй – это погонялово того парня, который бегал по стрелкам в девяностые. Я спросил, как тебя зовут.

Митяй молчит, затем неохотно отвечает.

МИТЯЙ
Ну…  Дмитрий…  Дмитрий Олегович.

Старик смотрит на молодого сержанта. Кивает своим мыслям.

СТАРИК
И его зовут Дмитрий?

Митяй кивает покорно.
МИТЯЙ
И его…

Старик подбирает свою палку, выпрямляется и сильным голосом произносит.

СТАРИК
И что ты думаешь, Дмитрий Олегович, мы тут все встретились случайно?
Ты после всего, что с тобой произошло, веришь в случайность? Ну так что, пойдем?

Они втроем подходят к уступу. В центре Аюб, справа Дима, а слева Митяй. Долго смотрят вниз. Дмитрий тоскливо вздыхает.

КОМАРОВ
Сильно ноги сломаем, если упадем?

Старик и Митяй одновременно берут его за руки.

СТАРИК
Давайте возьмемся за руки! Биссмиля рахмат рахим!

Они одновременно делают шаг вперед.


ЭПИЗОД ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

НАТ. ДВОР ВЕЧЕР

Освещенный лучами заходящего солнца- двор перед домом Крыловых. Двор абсолютно пуст. К кустам, посаженным вдоль ограды подходит одинокий кот. Неожиданно он настораживается - в кустах притаились несколько спецназовцев с автоматами наизготовку. Один из них тихо шикает и кот высоко подняв хвост убегает. Черноусов медленно, будто прогуливаясь, идет между домов, прихрамывая и опираясь на бутафорскую трость. Тихо бурча под нос, он взглядом остро просматривает пространство вокруг себя. Останавливается в пятидесяти метрах от припаркованных машин, на крышке колодца, заросшего травой. Постояв немного двигается дальше, бормоча.

ЧЕРНОУСОВ
Лежку снайпера не нашли… Все чердаки обнюхали… Где я просчитался?
Ну хоть бы толику мне чутья твоего, Мишка! Мишка, подскажи, где растяжечка?


ЭПИЗОД ТРИДЦАТЬ ПЯТЫЙ

НАТ. ПРЕДДВЕРИЕ ВЕЧЕР


Мытарь и Ваня стоят на краю обрыва в заброшенном мире. Ваня крепко держит Мытаря за руку. Мытарь оглядывает пространство, достает из кармана песочные часы и тихо произносит.

МЫТАРЬ
Пора!

Глазами дает сигнал Ване. Ваня считает.

ВАНЯ
Раз, два…  три!

Они одновременно делают шаг вперед.


ЭПИЗОД ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

НАТ. ДВОР ВЕЧЕР

Раздается низкий гул. Кот, сидящий на парапете подъезда фыркает и выгибается дугой. По двору проносится пыльный смерч и на асфальте из ниоткуда появляются Мытарь, Ваня в армейском бушлате, Митяй, Дмитрий и Аюб. Все, кроме Мытаря очумело крутят головами. Мытарь же пристально метр за метром осматривает окружающее пространство. Черноусов, уже дошедший до машин, резко разворачивается и в полном изумлении смотрит на появившуюся компанию. Потрясенно бормочет.

ЧЕРНОУСОВ
Раз, два…  пять…

Ребров приподнимает из-за мусорного бака, за которым прятался в засаде. Изумленно крутит головой.

РЕБРОВ
Оп-па…

У Никитина, поднявшегося рядом, из губ выпадает незажжённая сигарета. Он тихо бормочет.

НИКИТИН
Что за на…


Аюб делает шаг вперед, поднимает руки и громко кричит.

АЮБ
Тагир, сынок! Я здесь сам! Не стреляй! Если хочешь, стрелять -  стреляй в меня! Харом! Харом!

Мытарь отодвигает Ваню за спину Митяя. Сам встает рядом. Неожиданно приоткрывается крышка колодца и оттуда слышится крик Тагира.

ТАГИР
Дядя Аюб… Отец! Ты сказал – я сделал!

Аюб поворачивается к Мытарю и счастливо кричит.

АЮБ
Слышали? Он назвал меня отцом! Не стреляйте, умоляю!

Спецназовцы выскакивают из своих укрытий и, бренча экипировкой окружают колодец, направив внутрь стволы автоматов. Один из них откидывает люк и с помощью товарищей вытаскивает несопротивляющегося Тагира. Черноусов бежит в сторону друга, широко улыбаясь.

ЧЕРНОУСОВ
Миша!

Неожиданно Мытарь прикрыв глаза, перекрикивая всех, громко кричит.

МЫТАРЬ
Стойте!!! Чтобы не происходило, стойте!!!

Черноусов резко останавливается, нервно оглядывается.

ЧЕРНОУСОВ
Миша, друг, ну что там, что там еще? Все позади…

Мытарь резко открывает глаза. Тихо говорит.

МЫТАРЬ
Вторая пуля…

Он делает мощный рывок в сторону спецназовцев, держащих Тагира, и с силой толкает молодого джигита в сторону. Непонимающий Тагир падает, увлекая за собой держащих его спецназовцев, а в грудь Мытаря вонзается пуля. Только через секунду слышится выстрел из окна дома Крылова. Мытарь падает на колени. Страшно вскрикивает Ваня.

ВАНЯ
Деда Миша!!!

Прикрывает глаза Аюб.
АЮБ
О, Аллах! Теперь он спас моего сына!  Второй раз…

На окно обрушивается шквал огня. Бойцы с остервенением бросаются в дом. Следом за ними бегут Ребров и Никитин. К Мытарю, страшно матерясь подбегает Черноусов. Он подхватывает падающего Мытаря и со слезами на глазах спрашивает.

ЧЕРНОУСОВ
Миша, друг… ты как?

Мытарь открывает глаза и со стоном, морщась тихо произносит.

МЫТАРЬ
Наверное, сломаны ребра. Из чего – то новомодного стрелял.  Но наш броник выдержал.

Черноусов, не веря своим словам переспрашивает.

ЧЕРНОУСОВ
Ты… ты в бронике?

Мытарь устало прикрывает глаза.

МЫТАРЬ
Да…

Ваня весь в слезах подбегает и обнимает Мытаря. Громко рыдает.

ВАНЯ
Деда Миша!

Мытарь гладит его поголове.

МЫТАРЬ
Не плач, Ванюша - я жив… Мне просто очень больно… Очень. И тут тоже…

Он показывает на грудь в то место где бьется сердце. Ваня счастливо всхлипывает. Черноусов глупо улыбаясь смотрит на осунувшееся лицо Мытаря. Аюб очень тихо подходит к ним, говорит торжественно.

АЮБ
Аллах, да продлит твои года Мытарь…

Пищит рация и голос Реброва докладывает.

РЕБРОВ
Цель нейтрализована, товарищ генерал! Вы оказались правы… Это начальник охраны Крылова.

Черноусов вскидывается. Вместе с Аюбом и Ваней они укладывают Мытаря поудобнее. Черноусов кричит заполонившим двор военным и полицейским.

ЧЕРНОУСОВ
Да что Вы стоите-то все? «Скорую»! Быстрее!

Как по сигналу слышится звук приближающейся сирены. Черноусов успокаивающе говорит Мытарю.

ЧЕРНОУСОВ
В больничку, Миша, в больничку!

Мытарь шепчет благодарно, глядя на Черноусова.

МЫТАРЬ
Не привыкать, Жора.

И откидывает голову, потеряв сознание. Черноусов беспомощно смотрит на въезжающую во двор скорую. Ваня решительно произносит.

ВАНЯ
Я поеду в больницу с дедой Мишей!

Черноусов переводит взгляд на него, одобрительно кивает головой.

ЧЕРНОУСОВ
Не вопрос, малыш… Тем более там отец твой учится заново говорить… Оживает. Вот и встретитесь…

Ваня, путаясь в рукавах снимает бушлат и становится виден броник, буквально намотанный на маленькое тело Вани. Черноусов в восхищении качает головой.
 
ЧЕРНОУСОВ
Ну, Миша! Еще бы каску тебе нацепил!

Ваня складывает вещи в сторонку и поучительно произносит.

ВАНЯ
Дед сказал, что в каске стрелок не поверит. Эх, вы… Думать головой надо!

В это время подбегают санитары. Они, отодвинув Черноусова и Ваню перекладывают Мытаря на носилки. Черноусов внимательно следит за ними. Аюб подходит к спецназовцам, держащим Тагира. Он смиренно обращается к ним.

АЮБ
Позвольте мне сказать ему несколько слов, уважаемые… он не убежит. Клянусь.

Спецназовцы переглядываются и отступают на пару шагов, не опуская стволов автоматов. Старик обнимает Тагира, и они оба плачут. Аюб отклоняется назад и тихо говорит, держа Тагира за плечи.

АЮБ
Сынок…  Мы совершили столько ошибок… Много ошибок. Чтобы остановить войну, надо остановить ее в себе! Ты мог сейчас убить святого… Он смог остановить войну!
 
Тагир опускает глаза.
ТАГИР
Отец! Я должен был стрелять сначала в мальчика…

Аюб молча смотрит в его глаза. Бойцы почти нежно, поддерживая под локоть, отстраняют старика от Тагира. Крупный спецназовец вежливо произносит.

БОЕЦ
Нам надо идти, отец.

Аюб вздрагивает и смотрит в голубые глаза, смотрящие на него из выреза черной маски. Солдат понимающе подмигивает ему, и они все вместе конвоируют Тагира к машине. Аюб смотрит им вслед и слезы ползут по его морщинистым щекам.


ЭПИЗОД ТРИДЦАТЬ ПЯТЫЙ

ИНТ. БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА ДЕНЬ

Счастливый Ваня в свежей одежде сидит у кровати и крепко держит руку отца. Весь перебинтованный Крылов нежно смотрит на него и мирно улыбается. Слышится грохот шагов и в палату шумно врывается Черноусов в накинутом белом халате поверх генеральского мундира. В его руках два больших пакета. Один пакет он аккуратно ставит на тумбочку, достает оттуда мороженое и отдает Ване. Тот, не отпуская руку отца одной рукой берет его.

ЧЕРНОУСОВ
Так, это Вам! А это тебе! И пошли проведывать твоего деда Мишу. Пойдешь?

Ваня вопросительно смотрит на отца и тот согласно кивает. Ваня встает.

ВАНЯ
Пойду.


ЭПИЗОД ТРИДЦАТЬ ШЕСТОЙ

ИНТ. БОЛЬНИЧНЫЙ КОРИДОР ДЕНЬ

Генерал и Ваня идут по коридору. Ваня, вскрыв упаковку ест мороженое. Неожиданно останавливается и подозрительно спрашивает Черноусова.

ВАНЯ
А Вы настоящий генерал?

Черноусов останавливается, приседает на корточки, чтобы быть на уровне лица Вани, и подмигнув, шепчет.

ЧЕРНОУСОВ
Не…   Подделка. Вот Миша был бы настоящий. А я так, назначенный.
Вот вырастишь и станешь настоящим!

Ваня задумчиво лижет мороженное, затем решительно произносит.

ВАНЯ
Нет! Не хочу быть генералом. Я буду ученым. Я придумаю что-нибудь такое, чтоб войны не было, чтобы никто никого не убивал!

Генерал выпрямляется и вытирает каплю мороженного с подбородка Вани. Усмехается.

ЧЕРНОУСОВ
Ты лучше придумай что-нибудь, что уничтожит все оружие. Фантастика, конечно, но у такого башковитого, как ты, может и получится!

Ваня серьезно смотрит на него, торжественно говорит.

ВАНЯ
Я постараюсь.


ЭПИЗОД ТРИДЦАТЬ СЕДЬМОЙ

ИНТ. БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА ДЕНЬ

Они входят в палату и недоуменно оглядываются. Палата пуста, на кровати – аккуратно сложенное одеяло. Из открытого настежь окна доносится пряный запах прелой листвы. Колышется белая занавеска. На подоконнике стоят песочные часы. Черноусов кричит в коридор.

ЧЕРНОУСОВ
Сестра!

В палату вбегает заполошная заспанная худенькая медсестра. С удивлением смотрит на пустую кровать. Черноусов грохочет.

ЧЕРНОУСОВ
Где пациент?

Медсестра поворачивается и ошалело смотрит на них. С изумлением в голосе говорит.

МЕДСЕСТРА
А…  О… Я только вот утром ему уколы поставила, капельницу убрала.
Как же это?

Черноусов с горечью передразнивает ее.

ЧЕРНОУСОВ
Как же это?

Ваня подходит к окну, выглядывает наружу и берет в руки часы.

ВАНЯ
Через окно ушел. Здесь же всего второй этаж. Для деда Миши — это пустяки.

Медсестра всплескивает руками.

МЕДСЕСТРА
С его травмами? Он даже встать не мог!

Черноусов в бессильной ярости закатывает глаза.

ЧЕРНОУСОВ
С его травмами!

Он роняет пакет на пол и из него доносится звон разбитого стекла. В воздухе разливается запах коньяка. Не замечая этого Черноусов стоит с опущенными руками, шепчет.

ЧЕРНОУСОВ
С его травмами! Не живут с его травмами! Миша, Миша…

За его спиной, с таким же пакетом появляется Ребров. Понюхав воздух, он осматривается и, оценив обстановку деловито спрашивает Черноусова.

РЕБРОВ
Объявить розыск, товарищ генерал? Закрыть город?

Генерал раздраженно машет рукой.

ЧЕРНОУСОВ
Смеешься? Не для твоих оперов задача.

Ваня подходит к нему и серьезно говорит глядя снизу-вверх.

ВАНЯ
Значит, ему нужно было уйти, он должен делать то дело, которое ему доверил Бог!

Черноусов смотрит в его серьезные глаза и огорчённо говорит.

ЧЕРНОУСОВ
Эх! Повидал лучшего друга!

Он поворачивается к Реброву.

ЧЕРНОУСОВ
Ты хоть гюрзу эту взял?

Ребров отвечает тихо, глядя на отошедшего к окну Ваню.

РЕБРОВ
Так точно. Вот только бы не при мальчике. Мать же…

Черноусов вздыхает. В комнату врывается порыв ветра, и генерал потягивает воздух носом.

ЧЕРНОУСОВ
Ах да… И воздух здесь у вас какой-то особенный, сладковатый...

Ваня от окна, глядя в небо тихо шепчет.

ВАНЯ
Как с ладаном…

Он ставит часы на край окна и пальцем подталкивает их. Часы переваливаются через край и, кувыркаясь летят вниз. Камера сопровождает их до тех пор, пока они не разбиваются от удара о землю. Брызги разбитого стекла и серого песка заполняют экран.

КОНЕЦ


Рецензии