9. Во мраке

Делать ей было совершенно нечего,
а сидеть без дела, сами знаете, дело нелёгкое.
Л. Кэролл.

Кого другого эта тьма здорово напугала бы. Но Эрин, как и все прочие эльфы, прекрасно видела в темноте. Ей не было надобности в фонарях или факелах. И всё же эта мышеловка удручающе подействовала на неё. Первым порывом было забиться в уголок, вторым — расстроиться, третьим — расплакаться. Потом начать себя жалеть. Может быть, даже отказаться от надежды вернуться домой.

Но Эрин буквально физическим усилием подавила в себе желание поплакать. Борьба — естественный путь силы, а расписаться в бессилии она всегда успеет. Во всяком случае, когда пробьет восемнадцать часов, а она всё ещё будет сидеть здесь. Вероятно, нет, даже наверняка, Джарет предоставит ей такую возможность — услышать бой часов, чтобы дать ей почувствовать свою власть над ней. Но пока сдаваться рано. У неё нет времени, чтобы тратить его впустую. Ирландия, её родина, девять сотен лет сражалась за свою независимость и не сдавалась, и она не сдастся!

Эрин поглядела вверх. Крышка люка была плотно закрыта. Ни щёлочки, ни выступа. Даже если ей удастся выбить её, как выбраться наружу? Ведь здесь нет ни лестницы, ни даже маломальской мебели. Одни стены да единственный «стул» — грубый обрубок дерева. Повеситься — и то не на чем!

Неожиданно рядом с ней что-то зашуршало. Из крохотной ниши в углу темницы показалась голова маленького Дориана. Эрин едва не вскрикнула от радости. Вот уж воистину добрая встреча!

— Дориан, как ты сюда попал! — удивилась она.

— Это ты как сюда попала, глупышка!

— Прямо через дверь! — неуместно радостным голосом сообщила Эрин.

— Надо было выбрать другую! — проворчал гномик.

— Вот жаль, ты не был настолько любезен, чтобы помочь мне с этим выбором! — подколола его девушка.

— Зато сейчас я настолько любезен, чтобы помочь тебе выбраться отсюда. А вообще… мы и сами, думаешь, так хорошо всё здесь знаем? После ухода Сары Джарет так намудрил тут, что только он один и может целым и невредимым пройти в свой замок из любой точки Лабиринта.

— Сары? — перебила его Эрин. — Что ещё за Сара?

Дориан сообразил, что брякнул лишнее. Джарет и сам не любил вспоминать об этом эпизоде, и другим настрого запретил болтать об этом. Впрочем, уходить от ответа было уже поздно: у эльфов цепкая память, Эрин к тому же ещё и женщина, значит, вдвойне любопытна к таким событиям… то есть вещам… ну, в общем, явлениям, как другие женщины. Следовательно, не отцепится, пока он не удовлетворит её любознательности. И Дориан постарался просветить её лишь в двух словах, от души надеясь, что Король не наблюдает за ними прямо сейчас.

— Да была тут одна… — сказал он ворчливым будничным тоном. — Сперва пожелала, чтобы Джарет забрал её крикуна-братишку, а потом передумала. Известно, люди!

— И? — подтолкнула его Эрин.

— Ей удалось пройти через Лабиринт в Замок. Ей помог мой троюродный дядя. Тогда он, то есть Лабиринт, был много проще. Только времени у неё было на пять часов меньше. Джарет справедлив к тебе, видишь? Путь сложнее, зато и времени у тебя больше!

— Уверена, что буду ему по гроб жизни благодарна, — буркнула Эрин, потеряв к своей предшественнице всякий интерес.

Дориан обрадовано умолк. Он умолчал о том, что это всё было лет за пятьдесят до сегодняшнего дня. Сара нравилась обитателям Лабиринта, с коими ей довелось познакомиться и подружиться. Но она покинула их мир и вернулась домой. И жизнь её, хоть и недолгая (смерть в возрасте шестидесяти пяти лет даже по людским меркам считается всё же несколько преждевременной), сложилась счастливо. Она провела её с любимым человеком, в окружении детей, внуков и до самой смерти, до самого последнего дня она оставалась верной своему призванию актрисы.

Эрин не хотелось больше ничего знать об этой девушке. И, пожалуй, она нашла для себя ценной только ту информацию, что, стало быть, из Лабиринта всё же можно выбраться.

— Да ты хоть понимаешь, где находишься? — кипятился Дориан. — В каменной яме! Знаешь, что это такое?

— Так объясни мне! — Эрин, по-видимому, даже не понимала, в какое положение попала. А положение это, между тем, было из рук вон.

— Сюда бросают людей и забывают о них. Но даже если ты выберешься отсюда, ты попадёшь в другую такую же яму. Их здесь много. Всё, что тебе нужно, — всего лишь выразить желание, искреннее желание — остаться с нами. И Лабиринт сам поведет тебя в Тронный зал.

— Нет.

— Ну и зря! Забудь ты про тот убогий мирок. С нами куда веселее!

— Знаю!

— Мне кажется, ты заслуживаешь лучшей участи, нежели сгинуть в одной из этих ям, — Дориан, что называется, достал последний козырь из рукава.

Эрин задумалась. Карлик был прав, разумеется. Остаться в Лабиринте навсегда куда лучше, чем умереть тут, в неизвестности. Но ей так хотелось вернуться домой! А, кроме того, ей отчего-то не верилось, что Джарет оставит её здесь. Не может он так с нею поступить! Или может?

— Спасибо, Дориан. Ты настоящий друг, — тепло сказала Эрин.

— Друг? — потрясенно переспросил гоблин. Ещё никто никогда не называл его своим другом. Здесь вообще друзей ни у кого не было.

— Конечно. Мы ведь друзья?

— Да…

— Ну, вот и хорошо. Хотя, по правде, королевское гостеприимство здесь не на уровне…

— А ты чего ожидала? Пока ты не станешь одной из нас… Пойми ты, глупышка! Джарет хочет, чтобы ты осталась с нами. И он своего добьется, уж поверь мне. Так что лучше не теряй времени даром. Сдавайся. Тебя переиграли.

Эрин прошлась по камере, находя, что она довольно большая. И очень уж тёмная: факел Дориана давал лишь небольшой кружок света. Не стоило ему говорить ей таких слов! Партия пока не проиграна. Кстати, всё это напоминало стандартную компьютерную игру. Выполнить квест, сходить туда, вот ещё одно задание… И вообще: отсюда есть выход! Дориан ведь как-то попал сюда.

***

Джарет снова заглянул в свой кристалл. Время шло. Он, конечно, совершенно не верил, что кому-то ещё раз удастся пройти через весь Лабиринт и войти в его Тронный зал, а тем более выбраться из Лабиринта в мир людей. Об этом он позаботился загодя. В душе он лелеял мечту взять Её за руку и ввести сюда как свою королеву, как свою драгоценность, любой, даже самый невероятный каприз которой будет исполнен в мгновение ока. После того, как она подчинится ему, признает, что он — её Король и Повелитель. Это была смелая мечта. Давнишняя, но всё ещё новая для него. Новая, потому что это уже не Сара. Эрин — не пятнадцатилетняя девчонка, а вполне взрослая женщина. Она вызывала в нём чувство уважения, восхищения и понимания. И вместе с тем росло стремление покорить и завоевать её, добиться полной победы, покорности. На этот раз всё будет по-другому, всё получится. Джарет желал исполнения своей мечты и боялся его.

Он слышал, разумеется, весь разговор о Саре. Дориан-болтун не удержал язык за зубами. Впрочем, Эрин отреагировала чисто по-женски, прекратив этот разговор. А что такое? Неужели ревность? Так-так!

— Она в подземной яме.

Его слова вызвали бурное ликование гоблинов. Эти крики мешали Джарету сосредоточиться.

— А ну, тихо! — приказал он с досадой, и гоблины мигом утихли. — Она зашла слишком далеко. Она должна немедленно вернуться назад.

— Она без боя не сдастся, — заметил один из гоблинов. — Эльфы все такие. Упёртые.

— Да ну? Она остановится, как только вернётся к Воротам в Лабиринт. Ведь там она снова окажется в начале пути!

— На земле и на небе я буду твоей… — напевала Эрин, оглядываясь по сторонам. Этой популярной в Ирландии песенкой она надеялась хоть немного занять себя и скрасить своё бедственное положение. Так выходило вроде ничего. — Просто сделай шаг навстречу, и я тебя найду!

Джарет наблюдал за нею в шар. Эти слова его порядком развеселили.

— Точно! Через десять часов и сорок минут ты станешь моей!

Король довольно усмехнулся. Громкий смех грейвелинов грянул из всех углов, вторя ему. И он, уже не сдерживаясь, рассмеялся.