108 Дней Ее Жизни. День 19. One by one

Одна за одной
_______________________________________
Какая разница сколько нам лет, если за эти годы мы пережили больше событий, чем были должны? Наш возраст не зависит от прожитого времени.
_______________________________________
День 19

   Этим утром я разбила зеркало в ванной. Проснувшись, я пошла умываться, как и всегда. Несколько раз умылась холодной бодрящей водой, потянулась за полотенцем. Вытираю лицо, убираю полотенце, смотрю в зеркало… Я думала, такое бывает только в фильмах ужасов, но это была реальность. Вместо моего отражения была моя копия из сна. Труп. Несколько секунд я стояла разинув рот. Потом девушка хриплым голосом произнесла:
— Они заберут его раньше, чем тебя.
   В этот момент страх и шок уступили ярости. Я была зла на саму Смерть. Какого черта она посылает мне эти иллюзии, зачем? Почему Мэтт? Нееет, пусть только попробует его забрать раньше меня.
   «Мы ждем тебя».
   Волна ярости захлестывала меня целиком. Ничего не соображая, я беру баллончик дезодоранта и со всей силы бросаю его в зеркало, в эту чертову иллюзию. Половина зеркала со звоном разбивается, разлетается на осколки. Но нет, мне этого мало. Кулаком я разбиваю остатки зеркала, что осталось на стене. Кто б только знал, с каким наслаждением я делала это. А потом меня резко вернуло обратно на землю. Повсюду осколки стекла и кровь. Правая рука в мелких и крупных порезах. Меня испугала не кровь, а то, что я могу ее просто не остановить. Из-за лейкемии раны затягиваются очень долго. Еще и осколки могли остаться в ранах. Пришлось снова открыть кран и промыть руку. Меня всю трясло. Позже я обнаружила несколько царапин на ногах и плече.
   С каждым днем все хуже. Подсознание говорит, что скоро всему придет конец и это закончится. Сумасшествие начинает овладевать мной. Я начала видеть то, чего на самом деле быть не может. Может Мэтт был прав и мне правда стоит записаться к психоаналитику? Стоп, о чем я? Какой психоаналитик? Да я скорее смирюсь с тем, что я конченая шизофреничка с дикими припадками, чем пойду к таким людям. Им не понять, что происходит внутри меня, захотят закрыть в одиночной камере. А мне нужна свобода, пространство, люди, совсем не обязательно общаться с ними, пусть это будут обычные прохожие.  Я должна ощущать себя самой собой, не быть под чьим-то контролем и наблюдением. Так и повеситься можно. Я не выдержу такое напряжение. Конечно, оно и сейчас велико, но это другого рода давление, не от кого-то, оно от самой себя. Нужно настроиться на что-то, что отвлечет меня от мыслей о том, что может случиться, вдруг мои сны и видения окажутся правдой.
   Меня всю трясет. Прошло уже полтора часа, а я так и не пришла в себя. Странная тошнотворная смесь страха и злости сидит внутри. Что это было? Я сглотнула и снова попыталась себя успокоить. Заварила зеленый чай. Опять что-то пошло не так. Когда я взяла кружку, мои руки все еще тряслись. Я чудом успела раздвинуть ноги сидя на стуле, причем это случилось не осознанно. Кружка с горячим чаем упала на пол. Кипяток совсем немного обжег меня, чуть руку и щиколотку. Кружку жалко, откололась ручка и пошла трещина от края до самого ее дна.
   Что ж, день с самого начала не задался. Посмотрим, что будет дальше.
   Оставив затею пойти убрать осколки в ванной (а вдруг я порежу себе что-нибудь и на этот раз не смогу остановить кровь?), я упала на диван в гостиной. Очень редко нахожусь на первом этаже дома, в основном сижу на кухне или спальне второго этажа. Сейчас мне казалось, что тут веет чем-то мертвым, заброшенным. Нет, эта часть дома также убрана и, в принципе, не плохо обустроена, как и та, в которой я живу, но что-то не так. Стены первого этажа будто кричали: «Останься здесь еще ненадолго, тут так редко кто-то бывает». Иногда я захожу сюда, когда возникает желание вспомнить свое детство с семьей. Но есть две комнаты, порог которых я не переступала уже много лет. Спальня родителей и Алексы. Родительская спальня заметно меньше той, в которой обитаю я. В нее можно пройти только через гостиную. По правую сторону от двери стоит кровать и тумба у изголовья. Посреди стены напротив входа большое окно, как и во всех других комнатах этого дома. А по левую сторону стоит шкаф. Если не ошибаюсь, был даже ковер на полу. Комната Алексы по размерам точно такая же. Однако, вход в коридоре возле лестницы. Та же самая простая мебель, кровать напротив двери, журнальный столик и стул возле окна; вместо шкафа комод. Не удивительно, что я помню даже расположение мебели, я так часто вспоминала моменты, проведенные здесь со всеми, что буквально выучила каждый уголок этого дома. Мое детство полностью принадлежит этому месту, приюту, в котором меня оставили, дорогам и больницам. Раньше я не жила здесь, нет. Приют находился в Белвью. Небольшой городок рядом с Сиэтлом. Я почти не выходила на улицу и совершенно не знала этот город. Наверное, это странно. Здесь жили мои родители и, иногда, я, но тогда даже понятия не имела, в какой части города и на какой улице нахожусь. Конечно, по дороге домой и в Белвью я старалась уловить чуть ли не все, запомнить места, сам путь. Но все, что я видела – обрывки окраин Белвью и Сиэтла, приют, несколько забегаловок, заправки и этот дом. Так что, можно сказать, я была там, где не знала где. Позже, после того, как не стало мамы и сестры, дом достался бы отцу. Но когда он ушел из семьи, все переписал на маму. Тетка оказалась самой близкой ее родственницей – родной сестрой. Я права на эти стены не имела, не было документов подтверждающих, что я прихожусь дочерью семьи Марми. Вот дом и достался тетке, а она решила, что мне он нужен намного больше. Целая система. Три года назад, когда я все-таки решила вернуться сюда, мне было очень сложно отыскать дом. Все районы и кварталы так похожи. Тогда у меня уже был адрес и карта, но все равно было трудно. Тетка хотела поехать со мной, ее остановили какие-то важные дела на работе, и мне пришлось ехать одной. Так, в поисках, я и начала запоминать места этого города, было интересно бродить в чужом городе и искать свой кусочек. Мэтт был не в восторге от такого, но и он бы не смог быть рядом. В отличие от меня он ходил на учебу, ему даже нравилось, тогда начался его последний учебный год. Пропускать занятия, все равно, что придти на экзамен за 15 минут до его конца. Конечно, в Америке спокойно можно купить аттестацию или тот же экзамен. Черт, да можно сразу диплом и аттестат купить, если имеются деньги. Мэтт мог бы это сделать, но продолжал учиться. Было даже немного обидно, он мог быть со мной, а сидел на нудных уроках, которые ничего не дали ему, кроме оценок на листе бумаги.
   Всю свою жизнь я езжу по городам Северной Америки. Мне пришлось объездить штаты Вашингтон, Орегон, Монтана, Невада, Калифорния и Юта. В каждом я побывала минимум в трех городах. Штат Вашингтон изучен мной больше, ибо я провела тут больше времени, чем где-либо еще и бывала во многих его городах. Но… мне мало того, что я видела, где была. Если б у меня было время, эх… Когда Мэтт вернется нужно уговорить его на небольшое путешествие.
   Я растянулась на слегка пыльном диване и задумалась. А может открыть их комнаты? Мой взгляд упал на дверь родительской спальни.
— Нет. Я пока не готова перебороть себя и открыть их. Пока не могу.
   В горле стал ком. Хотелось курить. Через минуту я уже сидела на кухне второго этажа и закуривала сигарету.
   Совершенно не важно, что происходит в моей голове, какие мысли меня посещают. Все сбивают всего три слова. Мгновенно все рассеивается, меня бросает в дрожь, становится страшно. Не знаю, может я просто параноик, но привычка слушать свой внутренний голос настаивает на том, что стоит действительно чего-то бояться. Голос внутри меня снова сказал это.
   «Мы ждем тебя».
   Да когда это, черт подери, прекратится? Пусть уже, наконец, случится то, что должно, не выдерживаю такого внутреннего давления.
   Стоп. О чем я? Как я могла о таком подумать? Нет. Лучше я сойду с ума от подобных мыслей, чем случится то, что я тогда видела во сне.
   Я взялась обеими руками за голову.
— Мне срочно нужен кто-то, кто наконец разгребет этот бардак в моей голове.
   Послышался скрип досок внизу. Будто кто-то ходит по первому этажу. Я прислушалась, скрип не повторился. Наверное, показалось. Через несколько секунд звук снова дошел до меня, и я бегом спустилась по лестнице. А там… никого.
— Что за бред? Я ведь точно слышала чьи-то шаги.
   Мне вдруг стало очень холодно, появилась жуткая слабость во всем теле. Проклиная все вокруг я зашла в свою комнату и залезла под одеяло. Нужно отвлечься. Сейчас кроме Кристен здесь никого нет. На поиски телефона ушло гораздо больше сил, чем я на то рассчитывала. Я села на кровать и закурив сигарету, набрала ее номер.
— Привет, Крис.
   В ответ я услышала непонятное шуршание и голоса. Через мгновение послышался голос подруги.
— Да, привет.
— Я тебя не отвлекаю?
— Мм… у нас подготовка к экзаменам.
   Точно, сегодня понедельник. Все сейчас на учебе. Я сделала тягу.
— Хорошо, зайди тогда ко мне после. Сможешь?
— Да… — прозвучали короткие гудки.
   Сейчас всего десять утра, она будет около часа, может двух. Как же долго. Ужас.
   Холод охватил меня всю. Одеяло перестало спасать. Не нравится мне это. Укутавшись в одеяло, я пошла на кухню, поставила чайник. Мельком осмотрела утренние царапины. Прошло достаточно времени, что бы у нормальных людей раны вроде моих начали затягиваться, чтобы кровь запеклась. Но я же, черт возьми, не такая. Они все еще слегка кровоточили. Еле-еле, да, но кровь шла. Я привыкла к этому и даже порой не замечаю. Сейчас же меня бесила сама мысль о том, что я не могу справиться не с болезнью, а хотя бы с такими царапинами. Я ничего не могу. НИЧЕГО.
   Мое состояние все ухудшалось. Тоже ничего странного. Я точно знаю, как мгновенно мне может стать плохо, также быстро может полегчать, и я опять буду полна жизни. Хм… то есть, сил. Моментов, когда я была действительно полна жизни до того мало, что сосчитать их можно на пальцах одной руки.
   И все-таки, что может быть хуже беспомощности? Я понимаю, что никак не смогу продлить свою жизнь. Мне остается только ждать. Ждать собственной смерти. Это невыносимо, особенно когда вроде все хорошо, когда ощущаешь свободу от всего, и тело не подает никаких признаков болезни, не сковывает меня, когда можешь, наслаждаясь теплыми днями бежать к берегу. А потом вдруг осознаешь – вот сейчас все прекрасно, а завтра сырая земля сыпется на доски твоего гроба.
   Грустная улыбка тронула мои уста. Оптимист по жизни. Ха-ха. Если так подумать, то практически все мои размышления сводятся к тому, что жизнь дерьмо и скоро я утону в нем из-за какой-то шутки этой же самой жизни. Ирония судьбы, как говорят. Человек, который хочет жить, познать свое существование во всех красках, в любом случае должен умереть раньше времени и не дожить до старости. Хотя, я не верю в судьбу. Да, конечно, все происходит вовсе не случайно. Но дело не в каких-то высших силах, а в нас. Как пойдем, куда завернем, с кем пересечемся, вот и вся «судьба». Мы сами ее пишем, не кто-то, а мы. Весь этот бред, что для нас и нам что-то предначертано, безусловно, нужен. Людям надо во что-то верить. Хотя бы даже с подобные сказки. Во что верю я? Это сложно. Проще сказать, во что я не верю. Реинкарнация. Не думаю, что после смерти человека исчезают его мысли, суждения, да и сама душа. Все это не пропадает. Скорее всего, сознание умершего проходит различные временные порталы, а пройдя через них возрождается в новом теле, обретает плоть, становится началом нового сознания, новых мыслей, новой жизни…
   Чувство дежавю от того и происходит, что мы реально что-то когда-то уже слышали, видели, делали, просто не в этом теле, не так. Но ведь было.
   Я вдруг резко громко засмеялась. Действительно забавно, мои внутренние монологи и, правда, похожи на разговоры двух психоаналитиков. Один говорит на одну тему, другой молча слушает, а потом наоборот, второй развивает другую, а первый выслушивает. Черт, я сошла с ума. Смеяться захотелось еще больше. Потом что-то во мне сломалось, из глаз полились слезы.
— Я не хочу умирать…
   Будь оно все проклято, какого черта я плачу?! Когда успела стать такой слабой, не умеющей сдерживать эмоции?! Я резко поднялась со стула и чуть не бросила кружку с чаем в стену, но вовремя опомнилась. На сегодня достаточно, я и так уже разбила зеркало в ванной и немного кружку. Ногти больно впились в ладони, зубы до крови прокусывали нижнюю губу. Я успокаивалась. А через пару минут уже снова спокойно пила чай. Ну… почти спокойно. Слабость усилилась. Мне плохо.
***
   Меня колотит сильная дрожь. Не могу согреться под двумя одеялами. Горячий чай не помогает. Так холодно, что аж зубы клацают. Крис должна придти с минуты на минуту, а я все не могу привести себя в норму. Кажется, я уже слышу ее шаги на веранде. Наверное, показалось. Там никого нет. Одна прядка черных волос спала на лоб. Коснувшись пальцами, чтобы убрать ее, я почувствовала какую-то влагу на лбу. Черт, я обливаюсь холодным потом. Пару минут я думала, подходить или нет к зеркалу. Выгляжу, скорее всего, хуже некуда. Так и есть. Из зеркала на меня смотрела уставшая худощавая девочка с огромными мешками под глазами, бледными, даже белыми, губами, с небрежно собранными в пучок грязными волосами и блестевшей от пота кожей. Я провела руками по лицу убирая капли со щек и лба.
   Стук в дверь. Надеюсь, это не очередная галлюцинация и пришла Кристен.
   Укутавшись посильнее в одеяла, на ватных ногах спустившись вниз, я увидела ее тень за дверью. Выдохнула. Когда дверь уже была открыта, Крис поначалу окидывала меня испуганным сочувствующим взглядом, меня это начало раздражать.
— Ты заходишь?
   Она молча кивнула и быстро переступила порог закрывая дверь за собой.
   Все рано или поздно заканчивается. Мысль пролетела очень быстро. Ничто не вечно (не считая нашего сознания, хотя и оно может где-то потеряться при перемещении с одного тела в другое).  Тем более я. Я  просто сижу дома и дрожу от холода, потом – уже горю в адском пламени. Хм, а ведь я сама не так давно думала о том, что действительно вечно, теперь же убеждена, что вечного нет. Нет-нет, все-таки есть. Точно есть. И это душа, это наше сознание. Кристен вряд ли что-то поймет, если я расскажу ей о своих переживаниях. Она может меня выслушать и, возможно, даже что-то скажет в ответ, еще и попробует успокоить другие мои мысли. Но мне это не поможет. Мне нужно как-то самой разобрать весь хлам в моей голове. Сложно, но всю жизнь я занималась этим сама. Сейчас будет хуже, практически не реально, но я смогу. Ведь, на самом деле, реально все.
   Крис стала на первых ступенях лестницы ведущей наверх и вопросительно смотрела. Создалось впечатление, будто она хочет сказать: «Может я не вовремя? Я могу уйти».
— Нет, все хорошо, — ответила я на ее немой вопрос.
   Она снова кивнула и начала подниматься наверх. Я шла за ней. Одеяла спадали с моих плеч и волочились по полу. С пучка на голове выбивались пряди.
   «Эйприл…»
   Я резко повернулась. Этот голос… он очень близко, кажется, он за мой спиной. И что правда странно, похоже знаком. Бред. Галлюцинации сегодня беспокоят меня весь день. Не нравится мне это… Несколько шагов вверх по ступеням, я оборачиваюсь и врезаюсь в Крис.
— Точно все в порядке? Ты не только выглядишь болезненно, так тебя еще что-то мучает. Расскажешь?   
   О, Крис, если бы ты только знала, как сложно объяснить то, что происходит со мной. Различного рода иллюзии одна за другой подстерегают меня за каждым углом. Признаться, мне страшно от такого. Я хочу рассказать тебе все.
— Это лейкемия, ничего такого. Всего лишь недомогание в физическом плане и скоро это пройдет. — я натянуто улыбнулась ей.
   Ну почему же я не могу сказать ей, как на самом деле все плохо? Мне ведь нужно с кем-то обговорить некоторые темы, быть хотя бы участником одностороннего разговора. Не обязательно отвечать мне, говорить что-то. Я лишь хочу выговориться, не более. Секунда раздумий и я поняла, в чем дело. Слишком мало я знаю о ней. Одно из правил, по которым я и живу: «Никогда не давай человеку о себе информации больше, чем он дает тебе». А она и так знает слишком много. Ком в горле, я взяла сигарету.
   Доверие нужно заработать. И этого не обойти даже Кристен. Я не доверяю ей настолько, чтобы раскрыться вот так просто. Наивностью я никогда не отличалась. Обычно, напротив – недоверием. Может быть, не всегда хорошо, но… О чем я? Меня это никогда не подводило, какое «но»?
    Крис остановилась в коридоре, не зная куда идти: на кухню или в комнату. Немой диалог, я завернула налево. Подруга будто бы боялась мне что-то сказать, но когда мы присели за кухонный стол, подала голос.
— Давно ты куришь?
— Я курила несколько лет назад и довольно продолжительное время, - в подтверждение я пустила несколько колец. — А вот тебе нечего курить. Не укорачивай свою жизнь. У людей она и так слишком коротка.
— А ты?
— Я… — улыбка появилась на моем лице, — Мне нечего терять. Я уже мертва.
— Что ты несешь? Ты еще здесь, в этом мире и ты живешь в нем.
— Как бы так… Я уже давно не ощущаю этого мира, можно сказать, меня в нем нет. Телесная оболочка, которую ты видишь, может тут, да, не более. Но только телесная.
   Она хотела бы что-то ответить, но, похоже, не нашла слов и опустила глаза. Я затушила окурок в пепельнице. Сначала я думала, она поможет мне разобрать весь хлам внутри меня, но нет. Придется снова самой, как всегда. Она не тот человек. Кристен хорошая, мне она нравится. Останавливает то, что ее жизненный опыт все же намного меньше моего. Многое она может не понять или понять не так. Как все сложно… Тогда, получается, я зря ее позвала. Хотя действительно ли зря?
— Все будет хорошо, — сказала она. — Не понимаю как, но даже в такие моменты ты держишься прекрасно. Ты сильная.
— По началу, мне стоило это огромных трудов. Ты даже не представляешь сколько было возможностей закончить все сразу, одним махом. Мне бы никто не смог помешать.
— Тогда почему не закончила?
— Я привыкла к боли и разочарованиям, но никогда бы не желала, чтобы это испытал кто-то из близких мне людей. Меня останавливал Мэтт. До сих пор останавливает.
— Ты все еще хочешь?
— Порой. И это странно, я люблю жизнь, хочу жить. Но, как я уже сказала, я не ощущаю ее. У меня остались лишь воспоминания о чем-то светлом, далеком. Одними воспоминаниями долго не протянешь. Мне нужно больше, чем обрывки старого.
— У меня сейчас также. Постоянно вспоминаю Джейка и Агату. Много чего было между нами, но это были чаще всего светлые моменты. Я хотела бы вернуться туда. А в тоже время и нет. Думаю, стоит начать все заново. Найти другого человека и с ним создать новые воспоминания, более счастливые и надеяться, что уж они не закончатся.
   Крис мало думает о чем-то кроме отношений. Конечно, ее внутренний мир велик, но она не часто заглядывает внутрь себя. Или все дело в ее окружении, которое вбило ей в голову, что «любовь» это все на свете? Она ж даже понятия не имеет, что такое настоящие чувства между двумя людьми. Однако, в одном тут она права. Нужно создавать новые воспоминания.
— Разве ты любила Джейка? — не удержалась я.
— Думаю, да. Мне без него как-то плохо.
— Тебе и с ним не очень-то хорошо было.
   Наши глаза встретились. Ее непонимающий взгляд и мой жесткий и прямой.
— Ты еще не знаешь этого чувства и узнаешь пока не скоро.
— Почему ты так думаешь?
— Настоящая любовь бывает всего раз. Она не обязательно будет взаимной. Может даже так случится, что этот человек не будет знать о твоей глубокой привязанности к нему. Но ты посвятишь ему всю себя, свою жизнь, все, что у тебя есть и будет. Знаешь, это навсегда. Кто-то из вас двоих может уйти, исчезнуть, но никогда не пройдет то, что правда было любовью.
   Она глубоко вздохнула. Я смогла убедить ее.
— Мне казалось, что он моя судьба. Оказалось совсем не так. Ты права, Эйприл. У меня не было такого. Но точно будет, я верю в это, — она улыбнулась. — Тебе уже лучше? Кажется, цвет твоего лица стал немного менее болезненным.
   Возможно, так и есть. Меня, наконец, перестало морозить, голова прояснилась. Я встала и вышла из кухни. Крис пошла за мной. Совершенно позабыв про осколки в ванной возле раковины, я зажгла свет и открыла дверь. Даже не посмотрев в ту сторону, стала осматривать себя в зеркалах.  Ко мне возвращался мой привычный бледный, но более менее здоровый цвет кожи, мешки под глазами  не ушли, только уменьшились, тело уже не блестело от холодного пота.
— Что здесь произошло? — она не отрывала глаз от зеркального стекла на полу.
   Я молча показала ей костяшки на правой руке. Крис все поняла, кроме, конечно, самой причины моей агрессии, против зеркала.
— Мне кое-что показалось, — я пожала плечами. Не рассказывать же ей, что я в реальности вижу то, что обычно показывают в фильмах ужасов, дабы напугать непослушных детей, которые поздно смотрят телевизор.
— Что?
— Ничего особенного.
— Если так, то это не причина разбивать зеркало кулаком. В чем дело?
   Да уж, отмахнуться от нее не так уж просто.
— Я не хочу говорить об этом.
   Она замолчала. Похоже, не ожидала, что отвечу ей так грубо. Мой голос выдал мое раздражение от ее вопросов.
— Эмм, я пойду. Нужно готовиться к экзаменам.
— Конечно.
   Я, было, пошла за ней, но она сказала, что не стоит ее провожать, сама дойдет. Обидчивая девочка. Ей будет сложно, если не сможет перебороть это.
   Стрелки часов на стене близились к семи. Я лежала у себя на кровати, и мечтала уснуть, а проснуться только к приезду Мэтта. Но уснуть то я уснула, только проснусь на утро следующего дня.