Шалун Морфей

Татьяна Эдел

Рисунок Алисы Дьяченко
 
Случилось это давно. Бабушка мне рассказывала, а я  вам расскажу. 
Лето в том году выдалось жаркое, но и дожди в гости наведывались. Трава на лугах росла буйно, сочная да зеленая. Успевай только косить, да на зиму корм коровушкам заготавливать.
Вот и собрались сельчане с самого раннего утра лишь солнышко встало, за деревней на лугу траву косить. И Аленушка напросилась с отцом и братьями идти. "Буду цветы да ягоды собирать, - говорит девушка,- пока вы косите. А потом обедом вас накормлю."
Не смог отказать отец дочке своей единственной. Много лет ждали ее появления, уж два сыночка подросли, пока бог дочку послал. Да только заболела матушка вскоре и ушла в мир иной. Остался бедняга-отец с тремя детьми на руках, да делать нечего. Побежало времечко, покатилось. Выросли сыновья, красивые, крепкие, высокие - вровень с отцом стоят. А уж Аленушка вешней зорьки краше, даром что и шестнадцати еще нет. Белолицая, стройная, будто березка.
 
Вот отправились в поле. Братья с отцом косить принялись, а Аленушка пошла ягодок поискать. Солнышко припекает, притомилась девушка. Решила в тенечке отдохнуть. Прилегла на травку, а сон-то сразу и сморил ее, будто кто пуховым платком накрыл. Снится ей юноша в черном блестящем плаще, звездами усыпанном. Высокий, стройный, черные кудри вокруг лица вьются, а на висках маленькие крылышки трепещут. Странный человек! Разве у людей бывают крылышки на голове?
Юноша же тот в руке красивую чашу держит с напитком ароматным. Улыбается и Аленушке подает чашу ту - испей, мол, девица. Вздохнула девушка, нет сил отказать такому красавцу. Приняла чашу и сделала глоток. В тот же миг затуманилась ее головушка и уж не помнила больше ничего. Проснулась, когда крики братьев услышала. 
- Куда же ты пропала, сестрица милая? -спрашивают. 
- Сон сморил,не заметила, как и заснула, - отвечает. - Давайте обедать.
Пообедали дружно. Братья с отцом снова за работу принялись. Только не идет из головы у Аленушки парень тот. Уж и ягодки не в радость. Окутала ее истома сладкая, будто опоили чем.  "А ведь и правда во сне я пила напиток странный",  - думает девушка.  Может, это и не сон был вовсе?"  А спросить братьев стесняется. Засмеют ведь, - ишь,  чего, скажут, удумала. 
Дома тоже покоя не обрела, ходила, словно во сне. Обеспокоился батюшка, но молчит дочка, не хочет рассказать печаль свою. Спросила только, бывают ли люди с маленькими крылышками на висках. Еще больше расстроился отец, -  какие такие крылышки, не может этого быть. 
На следующий день рано поутру пошла Аленка на тот лужок. Присела на травку и глаза закрыла. Ждала встречи с юношей крылатым. А долго ждать и не пришлось. Явился тут же. Снова улыбается и ту чашу протягивает. Выпила Аленка напитка терпкого, взял ее за руку юноша, и почувствовала девушка, что летит она выше облака белого. Да так хорошо душе ее стало, словно всю жизнь только и ждала этого мгновения. Долго они летали. То на облако садились и смеялись от радости, то проваливались вниз и неслись к земле, распугивая птиц встречных.
-  Как зовут тебя?- спросила Аленка.
-  Я Морфей, а ты, я знаю, Аленушка.
-  Откуда ж ты знаешь меня? - удивляется девушка, - ты ведь не из наших краев будешь. 
-  Это правда, я живу далеко, но ты же видишь, как хорошо и быстро я умею летать, - отвечает юноша. А хочешь полететь в мое царство? - спрашивает.
- Хочу, - отвечает затуманенная головушка. 
И полетели они в царство царя Гипноса, батюшки Морфея. Не знала девица и не ведала, что и не человек совсем юноша этот, а бог сна. Парень- шалун, который только один из всех богов умел превращаться в человека и подражать голосу и повадкам человечьим. 
Ну вот,  только оказались они в царстве Морфея...  закрылись глаза у Аленушки и уснула она сном беспробудным. А юноша обрел вновь  свой облик, какой и подобает богам.
Тут же улетел по своим делам,  про девушку и не вспомнил. Чувства человеческие неведомы ему были.  Подивился на красу девичью, будто на рассвет весенний, и был таков.
 
Дома же потеряли Аленушку. Где только ни искали ее братья с отцом, нет и следочка  нигде. Тогда вспомнил отец, что спрашивала дочка, бывают ли крылышки на висках у людей. Отмахнулся тогда он, а зря, видно. Надобно к старикам идти да совет просить, может, кто и слышал про таких людей.
Указали ему на старца, что отшельником в избушке у леса жил. Что, мол,  он сто лет на свете живет, должен все знать.
Взял отец гостинцев для старика: сметанки от коровушки своей, меда с пасеки, да каравай хлеба свежеиспеченного. Поутру и отправился в гости. Подошел к избушке, только было собрался в дверь постучать, а она сама и открылась.
-  Заходи, мил человек, гостем будешь, - говорит хозяин, высокий старец в холщовые штаны и рубаху  одетый.
Поклонился отец, вошел в избу, подарки с краешку на стол положил.  Рассказал старцу о беде своей, помощи попросил.
-  Догадываюсь я, кто девушку сманил. Это Морфея шутки, не уймется никак, шалун. Теперь, если  за неделю девушку не вызволить, не сможет она проснуться ото сна. И останется в царстве сонном до конца жизни своей.
 -   Ах ты, батюшки, горе-то какое, - схватился горестно за голову отец девушки.  -  Как же спасти ее, где оно, царство это? - допытывается.
-  Далеко, - задумчиво отвечает старик, -  и помочь ей может лишь парень, какому 18 лет  еще не исполнилось. Другим туда хода нет .
-  Моему сынку младшему 17 как раз сравнялось. Да как же отпущу еще и его на погибель верную? -  сокрушается отец.
-  Научу я тебя, что он делать должен. Коли исполнит все, как надо, не забудет и не спутает, выручит сестрицу из беды.  Слушай да запоминай крепко. Должен он взять с собой нож острый,  да накажи ему, чтоб крови не боялся.  Еще пусть возьмет веревочку тоненькую да крепкую, а на конце петельку сделать надобно. Идти нужно до самой высокой горы. Это три дня ходу будет. Подняться тоже не просто, сноровка и сила нужны. Как поднимется на вершину, пусть спрячется в местечке укромном, да ждет, пока Морфей прилетит. Он частенько туда наведывается.  Ваше счастье, если он не задержится, а то, бывает, пролетит и неделя незаметно, да уж поздно будет спасать девушку. Должен изловчиться сынок твой запрыгнуть на спину Морфею да схватиться за крылышки, которые у него на висках трепещут. В них вся сила его.  Тогда ничего он не сможет сделать, и в сон кинуть тоже не сможет. Так вот петельку на веревке и затянуть надобно, чтоб крылышко в нем оказалось. Пусть прикажет ему сын твой лететь с ним к  сестрице. Придется вместе и лететь за ней за облака. Испугается, не выдержат руки, - разобьется паренек.  А уж как прилетят они в царство отца  Морфеева,  тут  главное не уснуть. Сын должен сильно руку себе поранить, чтобы кровь текла и боль была сильная. Не даст ему эта рана заснуть, выгадает  время сестрицу спасти.
Так за веревочку пусть и водит Морфея. Да прикажет разбудить  Аленушку на горе, а то, мол, крылья-то тебе обрежу. Пристращать надо. Если все ладно сынок твой сделает, не забудет и не испугается, срок не нарушит, будет с вами дочка твоя.   
Покачал головой отец, страшно ему за сына. Молод еще, горяч, а ну как поторопится или силы иссякнут?  Виданое ли дело за облака летать!  Да другого-то выхода всё равно нет. Сам бы пошел, побежал, полетел, так ведь уже и силы не те, и не попасть в то царство пожилому человеку.
Поблагодарил старца и пошел домой, пригорюнясь. Рассказал все сыновьям. Обрадовался младший Иван, кинулся собираться в дорогу дальнюю. Дали ему котомку с едой, нож да веревку. Обнялись на дорожку, пожелали удачи и скорейшего возвращения. Ушел паренек в даль неведомую. 
Долго пришлось идти, уж третий день на исходе, а горы высокой не видать нигде. Как вдруг луна выглянула и осветила впереди вершину снежную. Рванулся вперед юноша с новой силою. Камни из-под ног осыпаются, так и грозят скинуть в пропасть гостя незваного. Карабкается тот, что есть силы, образ сестры пред глазами стоит.
Темно уже и не понять, где можно ногой ступить, да времени нету переждать ночь. Так по капельке, по капельке передвигаясь и настиг заветное место. Отдышался, за огромным камнем спрятался и уснул без сил.
Разбудила его боль страшная. Вскинулся паренек, а на плече у него огроменная птица сидит, клокочет и куски мяса рвет из него.  Закричал Иван, руками машет, отбиться старается.  Да не тут-то было, цепко держит свою добычу птица. Вот как раз нож-то и пригодился. Достал он его и вонзил в стервятника. Взмыл тот вверх и улетел вместе с ножом. Расстроился Иванушка, а потом подумал, что он теперь и не очень-то нужен, ран на теле и так много. Кровью бы не изойти. Снял рубаху, оторвал рукава да рану кое-как перевязал.   
Вдруг слышит снова шум. Только это не птица уже, а кто-то на человека немного похожий, только с крыльями за спиной и маленькими крылышками над ушами.  Ага, вот он злодей! Ну, теперь держись!
Достал Иван веревочку свою , подкрался поближе да и набросил петельку на одно  крылышко у виска. Затянул в одно мгновение и на спину запрыгнул. Опешил Морфей:
-  Откуда ты тут взялся , человек?
-  Сестру пришел вызволять. Неси ее сюда сейчас же,  а иначе отрежу тебе твои волшебные крылья.  Говорит, а сам думает, и ножа-то теперь нет, хорошо хоть злодей не знает об этом.
-  Да я и сам хотел ее отпустить, - хитрит божество, - подожди тут.   
 -  Ну, уж нет, с тобой полечу, нету тебе веры, - отвечает Иван и пуще прежнего в крылья вцепился. 
Некуда Морфею деваться, взмыл он выше облаков и полетел. По пути все крыльями встряхивал,  надеялся, что упадет человек. Не тут-то было:  больно Ивану, плечо болит страшно и руки устали, но сцепил парень зубы, что есть силы, и терпит, летит. 
Оказалось и лететь недалеко. Сели на поляну зеленую. Вокруг тишина и покой. У Ивана глаза закрываться стали. Сорвал он повязку с плеча, пронзила боль острая, теперь не до сна. Видит, посреди белого одеяла на поляне лежит красавица сестра его. Спит мирным сном, будто и неживая. Уцепил Морфей девушку и понеслись в обратный путь.
На вершине горы положил Морфей Аленушку на камни, дунул ей в лоб, она глаза и открыла. Села, не поймет, где она и что с ней. А Морфей говорит:
-  Отпусти мое крылышко, Иван, не причиню я вам зла. Я шутить люблю всего навсего. Мне уже отец мой бог Гипнос внушение сделал. Не должен я людей в царство свое без их ведома отправлять. Здесь на горе силы моей нет без напитка макового.  Давайте, помогу вам с горы спуститься, а там уж сами пойдете.
Аленушка проснулась, наконец, совсем и кинулась к братцу плечо перевязать. Потом обнялись, схватили крепко крылья Морфея и в то же мгновение у подножия горы и оказались. 
Отпустил Иван божество, попросил чтобы не шутил тот  больше с людьми. Помахал им крыльями Морфей и улетел, а брат с сестрицей в путь- дорожку отправились. 
Через три дня и три ночи встречали их у калитки родного дома отец со старшим братом. То-то радости было! Ивана благодарили, да дочку обнимали.