Я плачу, когда ангелы заслуживают смерти

«Всегда корень зла — кровь,
и только кровь может принести искупление»
              Стивен Кинг, «Кэрри»
Гордец… истинный гордец, вознёсшийся выше, чем тебе дозволено… кем ты ощущаешь себя сейчас? Твои грехи видны каждому смерду, твои желания алчны и порочны, твои стремления перешли границы одобрения и смирения. Устремился к сущности неподвластной тебе? Считаешь себя страдальцем, наивно веришь в несуществующую истину своей вседозволенности? Пороки, пороки, пороки… вы так грешите ими. Зазнавшиеся глупые гордецы, овеянные благодатью божьего света… вы зарылись так глубоко, что ещё чуть-чуть и провалитесь прямиком в адскую бездну. Вы верите в ангелов, что хранят вас? Но осталась ли в ваших сердцах благородная вера? Или же ваши пороки полностью поглотили вас, и она стала лишней? Только так… только так вы ведёте подсчёт своим деяниям – полностью погружаясь в грехопадение своих эгоистичных желаний. Где правила, где заветы? К чёрту же… гордецы…
Тик-так, тик-так, тик-так… скоро этот звук будет отражаться эхом в промозглых дождливых улицах городка. Из-под механического пера выйдут истинные шедевры, что будут лучше людей, выше их. Ведь человек - это название от Бога. А здесь, на этом пьедестале из эмоций, желаний, веры, развития, эволюции – выйдет истина, окрещённая «по образу и подобию». Создав прекрасные эскизы существ, должных завершить бесконечное стремление живых организмов к саморазвитию, Ты не заложил в них механизм, делающий их достойными тебя. Но нашёлся тот, кто будет Твоими руками. Существует человек, способный превознести Твои творения и предоставить им новую ступень развития. Создать из прекрасного внешне, но гнилого по сути, образа, из жалкого наброска – истинный шедевр, что преодолеет границы дозволенного Тобой и поможет вознестись тем, в ком ещё остался свет искренней веры.
-Тик-так, я срежу немного,
Тик-так, и вложу это снова.
Открой же глаза, ведь ты в вечном сне,
Руки в крови, твой мир в пустоте.
Я вложу в него пару деталей
Создам механизм,
Ты идеал, модель без теней
То, что оставил Господь, теперь атавизм.
Ты слышишь? Звук своего нового сердца,
Но от его «шёпота» невозможно согреться.
Воздвигнись из пепла, фигура ты тленна!
Оставь оболочку, ты неприкосновенна.
Молебен, святая картина
Прекрасная, яркая дива.
Ты возожжёшь во мне пламенем веру,
О, творенье из грешного тлена!
Была жалким божьем подобием,
Но теперь ты истина света его, его копия.
Длинные локоны свисают от потолка,
Благость святого лика, новая жизнь восполняет,
Твоих прошлых грехов скоро не станет,
Моя светлая, дрожащая куколка…
                I
«Put me to sleep evil angel.
Усыпи меня, злой ангел.
Open your wings evil angel.
Раскрой свои крылья, злой ангел.
Fly over me evil angel.
Ты паришь надо мной, злой ангел.
Why can't I breathe evil angel?
Почему я не могу дышать, злой ангел? »

Из песни Evil Angel группы Breaking Benjamin

-Я пришла к вам на исповедь, святой отец. Снова.
-И как положено, ваши слова будут донесены до Господа. А я стану его ушами и его словами. Откройте свою душу; излейте, что гложет вас или в чём вы согрешили.
По голосу девушки сложно было понять, действительно ли ей есть в чём раскаяться: холодный, чуть хрипловатый, лишённый эмоциональной окраски или хоть какой-нибудь выразительной интонации. Но всё же, только по первым нескольким словам, святой отец уже понимал, кто сидит за решётчатым окном, обращаясь через него к Богу.
-Грешила ли я? Такой сложный вопрос… может ли бездействие быть грехом?
-Не в первый раз я слышу это от вас…
-Да, да, простите. Я прихожу сюда практически каждый день и всё равно так ничего не поняла для себя. Мне кажется, что я только всё дальше отдаляюсь от этого мира, от понимания сути моей жизни, от всей этой людской суеты вокруг. Я… сама по себе, меня нигде нет, а с недавнего времени, как вы уже знаете, мне и поговорить не с кем. Кажется, исповедаться могу только перед вами и перед Богом... в которого не верю.
 Девушка не смогла сдержать смешка. Эмоция, столь редко проскакивающая в её монотонной речи…
-Вы считаете это некой иронией?
-Пожалуй, да. Но вы же не станете меня осуждать за столь маленький грешок? Я слишком привыкла приходить сюда и просто… говорить. И не способна легко от этого отказаться.
-Вам и не стоит. Для того чтобы услышать вас и других людей, я и нахожусь здесь. Для того церковь и открыта. Чтобы выговориться. Чтобы быть услышанным хотя бы на небесах.
-Спасибо, святой отец. Жаль, что небеса в ответ на тысячи просьб и молитв способны лишь проливать бесконечные слёзы дождя на жителей этого несчастного городка…
Красноречивая фраза была высказана ей неспроста – девушка ненавидела дождь, к её сожалению являющимся неотъемлемым погодным условием в её существовании. Небольшой городок, окружённый непролазными хвойными лесами, с населением не больше тысяч двадцати лиц, контрастирующая с ним высокая монолитная церковь в самом центре и маленький человек, сидящий в исповедальне, а в противовес этому бесконечные однообразные ливни, которые однажды, вероятно утопят этот скудный пейзаж. И ведь к погоде можно привыкнуть, пусть совершенно невозможно позитивно сосуществовать. Потому каждый в городе выживает в меру своего оптимизма.
Громко простучав каблуками по мраморному узорному полу церкви, девушка без оглядки прошла мимо десятка рядов скамей, оставляя за спиной наблюдающего за ней распятого сына божьего – Иисуса Христа. Конечно, голова скульптуры была склонена на бок и на деле ни за кем Христос не наблюдал. Так считали лишь те разбитые люди, одиноко сидящие на широких скамьях, чьи слова эхом разносились среди серых стен, изрисованных отцветшими фресками и мироточившими маслянистыми «слезами» иконами. Возможно, все их слова и доходят до безучастных ушей распятого Спасителя, а может он уже давно решил, что спасти отчаявшихся глупцов невозможно… или не нужно.
Запахнувшись в тёмно-серый плащ, девушка открыла тяжёлые дубовые двери и вышла на холодные улицы города. Время было вечернее, и дело шло к закату, но в затянутом плотными тучами небе неясно ни когда солнце заходит, ни когда садится. Всё как одно: серо, сыро и безнадёжно. Попробуй тут обойтись без депрессии…
Капюшон одевать она не стала – смирилась уже с тем, что волосы всё равно намокнут, а простудиться девушка не боялась. Поэтому на фоне чёрного плаща особенно выделялись золотистые длинные локоны. Которые впрочем, быстро теряли всю насыщенность яркой палитры, свисая влажными неприглядными паклями и прилипая к кожаной ткани плаща.
Спустившись с холма, на котором и стояла церковь, строгим каменным монументом возвышаясь над всем городом, она побрела вдоль широкой проезжей части, каким-то чудом ещё не обрызганная водой от проносящихся мимо автомобилей. Рядом с возвышенностью находился небольшой парк, с мощёными дорожками, игральными площадками, на которых даже в такую погоду вовсю резвились дети. А напротив площадок расположились длинные ряды скамеек, которые были облюбованы уже их родителями. Осень только начиналась, и деревья ещё сохраняли зелёный бархат густых крон, но в пелене дождя даже этот цвет казался мёртвым. Как они ещё сохраняют в себе способность тянуться вверх, когда фотосинтез кажется невозможным ввиду отсутствия на небе солнца? Девушка всегда поражалась этому эволюционному величию природы, и была убеждена, что сама, являясь вроде как вершиной этой самой эволюции в понимании Дарвина, не имела такой тяги жить, такого стремления сохранять свой цветущий вид, не имея над головой собственного солнца. Слишком негативно выходит, но такова её нынешняя жизнь.
И домой ей особо не хотелось, потому как обычно, девушка свернула в этот парк и неспешно зашагала по каменной тропе в сторону лабиринта многоквартирных домов, в одном из переулков которого однажды свернула в сторону её судьба, а затем...
-Мам, мам ну вот тётенька без капюшона ходит! Я тоже не хочу его надевать!
-Промокнешь же, дурёха! Кому сказала, напяливай!
-Нет, хочу промокнуть! Хочу, хочу…
Грозная мама непослушного чада с такой неприкрытой яростью посмотрела на мирно бредущую девушку, что та не сдержала ухмылки. У неё в детстве как раз было всё наоборот. Даже в редкие солнечные дни не вытаскивала свою маленькую светловолосую голову из-под глубокого капюшона.
Плохой ли пример, она подавала? Возможно, но её это нисколько не волновало. И скривившееся в страшной гримасе лицо нерадивой мамочки только забавляло её. Хотела бы она также гримасничать. Хотя бы также злиться.
Ноги сразу почувствовали, когда неровная каменистая поверхность парковых дорожек сменилась на ровную асфальтовую поверхность. Высокие каблуки её сапогов более не норовили зацепиться за каждую неровность, зато теперь появилась вероятность случайно наступить в непомерно глубокую лужу, которых на пути раскинулось немало.
Двух иногда трёхэтажные городские домики не были скопированы друг с друга и явно старались выделяться дизайном, исполнением и даже цветовой гаммой. Но, как и в случае с парком вся эта уникальность терялась на фоне влажной серости, зависшей в воздухе плотными стенками из ливневых капель. Хотя иногда яркая палитра некоторых домов перебивала скудный пейзаж и радовала неискушённый глаз девушки. Она любила иногда остановиться у таких зданий и понаблюдать хотя бы минут десять, что происходят внутри них или поблизости. Как живут люди, окружённые жизнерадостными цветастыми стенами. Обычно она не видела ничего – гармонирующие со стенами красочные жалюзи на окнах практически всегда оставались закрытыми. Видимо у хозяев был настолько счастливый и прекрасный мирок, что омрачать его видами из окна они не считали нужным. И девушка в принципе их понимала.
Дороги между домами обычно пустовали, раз в несколько минут разве что проезжало несколько автомобилей, потому блондинка шла ровно посередине проезжей части, где луж поменьше. Но была вынуждена экстренно отскочить в сторону тротуара, когда неожиданно на проезжей части показались световые сигналы полицейских автомобилей. Мимо пронеслись две сине-белые служебные машины, а за ними чуть поодаль плёлся матово-чёрный «мерседес» дизайна годов эдак 70-ых. Появление служб правопорядка на дороге не сильно удивило девушку: преступления в местных улочках и проулках происходили часто. Особенно в последнее время, когда вот так беззаботно гулять было нерационально и даже глупо из-за опасной криминальной обстановки. Но так уж вышло, что она привыкла не бояться за свою жизнь. А раз полиция нашла новую жертву то… сегодня ей даже, и переживать нечего. Впрочем, она и при других раскладах не стала бы.
Вот только настоящий «сюрприз» настиг девушку уже через несколько минут. Когда она проходила мимо переулочной арки, с которой у неё были связаны довольно неприятные воспоминания последних дней, то увидела его.
Она не ожидала встретить на своём пути никого. Ей предстояло увидеть пустое пространство, безжизненный арочный коридор между двумя трёхэтажками, но не в этот раз. На выступающей из дома колонне, на высоте в метра два или два с половиной, сидел, опустив голову незнакомый её юноша. Лёгкий чёрный плащ с тонкими белыми нитями-паутинками, проходящими по всей одежде, глубокий тёмно-бардовый капюшон, из-за которого не видно было лица, светло-синие джинсы и чёрные блестящие ботинки - довольно непрактично для местных погодных условий. Хотя не об этом подумала девушка в первую очередь.
-Знакомое для тебя место, Крислесс?
Хотелось бы ей спросить, откуда ему известно её имя, но почему-то и данная деталь в этот момент показалась ей абсолютно неважной. Она даже не чувствовала удивления, может только слабый интерес. Но этот интерес касался скорее самого появления неизвестного в переулке, да ещё и забравшегося каким-то неведомым образом на гладкую каменную колонну. Любитель паркура?
-Предпочитаю, когда меня не зовут полным именем,- сухо бросила она в ответ. И отчётливо услышала в шуме дождя громкий смешок со стороны юноши.
-Хорошо… Лесс, верно? Так тебя именуют знакомые и близкие. Редкие в твоей жизни люди.
Неизвестный быстро и как-то… грациозно спрыгнул с выступа, практически бесшумно приземлившись на ноги. Конечно, от его образа так и веяло банальной «загадочностью» и манящей «таинственностью», но ощущение опасности отсутствовало. Он ждал здесь её, вероятно с какими-то конкретными целями, но не с плохими намерениями. Крислесс и сама не знала с чего бы ей быть столь уверенной в этом, но, тем не менее, все женщины любят полагаться на интуицию и некий «внутренний голос». И этот «голос» не требовал уносить ноги пока не поздно. Даже советовал поддаться… любопытству.
-Думаю, ты уже догадалась, что я ждал здесь тебя. Зови меня Себастьян. И не пугайся моего лика…
Он сделал шаг вперёд и решительно посмотрел на девушку. Сначала она увидела глаза… блестящие тёмно-зелёные, словно излучавшие некий собственный свет, а потом уже обратила внимание  на лицо. Точнее на маску, которую он так уверенно обозвал «ликом».
Одна половина белая, с ровной улыбкой широких зубов от которой исходила белоснежная лёгкая дымка, а вторая - чёрная, угловатая, поднимающаяся выше лба, с кривым оскалом красных губ. На этой половине отчётливо можно было разглядеть всполохи чёрного пламени ровным потоком поднимающегося вверх, заканчиваясь в глубине капюшона. Все эти причуды явно ей не показались, если конечно зрение вдруг не решило её обмануть, пользуясь различными законами оптических иллюзий. Маска так плотно прилегала к смуглой коже юноши, будто и правда являлась частью его самого. Чёрное пламя не касалось одежды, а белоснежная дымка причудливо извивалась воздушными завитушками при каждом движении его головы. Такое не может показаться. По крайней мере, ей точно – от галлюцинаций девушка никогда не страдала и всегда уверенно смотрела на реальность, не создавая в своём сознании лишних образов и фантазий. С таким мировоззрением у неё практически никогда не создавалось ощущения личного комфорта, но так ей гораздо проще жить. Всегда видела истинную природу вещей и не искала нелепых оправданий. И сейчас, смотря на невероятное лицо юноши, была уверена в его подлинности, а не маскарадной дурости.
-Это же маска. Но догадываюсь, что лицо своё ты не покажешь. Может, у тебя вообще его нет. Так кто ты?
-Насчёт маски - прямо в «яблочко». Я… кхм, в общем, я - ангел. Простой, мало чем примечательный ангел, что явился на грешную землю под именем Себастьян…- юноша подошёл ещё ближе, и девушка заметила, как из-за его спины показалось серое длинное крыло. Расталкивая дождевые капли, оно поднялось выше его головы, полностью распустив скудные рваные перья. Красивыми крылья видимо бывают только в фантастических историях или церковных притчах. Ей же оно показалось лишь ещё одним странным слегка бутафорским атрибутом загадочной личности. 
-Какое ты сделал для «грешной земли» одолжение, Себастьян. Расскажешь, для чего ангелу пришлось покинуть небесную обитель, явиться в этот заплесневелый от сырости городок и встретиться со столь неприглядной грешницей в лице меня?- язвительно спросила девушка, после чего, скрипуче развернулась на каблуках и зашагала вдоль дороги. Она была уверена, что он пойдёт следом. И будет идти сзади, чтобы она не видела его «лика». На которое, как ни пыталась, но спокойно смотреть она не могла. Его маска отталкивала, казалась неестественной и чужеродной для этого мира. Нарушением порядка реальности вокруг. Когда-то она, держа в тонких пальцах распятие, произносила молитву своему ангелу-хранителю, свято веря в неразделимое участие крылатого чуда в её судьбе. А теперь вдруг непонятный однокрылый Себастьян объявился под вечер ничем не примечательного денька, её ничем непримечательной жизни и скоро что-то потребует или попросит. Он изменит её реальность. А это было единственным, что действительно пугало девушку.
-Ангелы не спускаются с небес, Лесс. Это лишь красивые истории.
-И крыльев у них явно больше…
-Мне нравится твой сарказм. Ты не удивляешься мне, не боишься меня. Чувствуешь неприязнь к моему лику, но…- она вдруг поняла, что совершенно не слышала его шагов. Тяжёлые ботинки должны были шумно шлёпать по влажной земле, но никаких звуков её уши не улавливали. Зато без проблем расслышали его вкрадчивый низкий голос, доносившийся сверху. Словно он сейчас не шёл, а летел над ней. Абсурдно.- Привыкнешь. Очень скоро ты поймёшь, что другого лица быть не может.
-Зачем мне привыкать, Себастьян? Я надеялась, что наше знакомство будет недолгим. Присутствие рядом, такого как ты… доставляет неудобства. И неважно относишься ли ты к настоящим ангелам, что описаны в каббале или «Откровениях»… если так, то всё даже хуже. Это форменное издевательство.
-Странные у тебя рассуждения. И необычные… весьма. Потому только ты и способна помочь мне. Если питаешь ненависть к ангелам, то подсознательно веришь в них. Может когда-то ты и смогла вбить в свою голову, что священные писания лживы и противоречивы, но вера просто так не способна исчезнуть. Настоящая вера.   
Смутное чувство. Он говорил именно то, что девушка не хотела слышать. Читает её мысли? И как много он о ней знает? Почему её не покидает ощущение, будто её жизнь, словно бумажный листок, обычно сложенный вчетверо, вдруг развернули и прочитали всё содержимое…
-И зачем тебе понадобилась я?
-Хм… вот и перешли к сути. Надо же: тебе неинтересны подробности моей таинственной личности? Женщины обожают разгадывать загадки… правда обходя логические пути решения, предпочитая выдавать моментальные выводы.
-Если твоя «загадка» станет для меня интересной…- Крислесс мгновенно развернулась на сто восемьдесят градусов, ожидая, что крайне близко следующий спутник столкнётся с ней, но ошиблась. Ангел стоял, не висел в воздухе, как она думала, от неё в паре метров, преднамеренно опустив голову. Не хочет смущать её своим «ликом», но это только больше злило,- если станет… я с лёгкостью её решу.
-Прекрасное заявление. Но для начала мне нужно, чтобы ты помогла решить другую головоломку. Знаешь куда направились те полицейские автомобили?
Неужели…
-Очередная жертва… Так скоро?
Она помнила. Помнила, как ровно два дня назад её приводили на опознание трупа, брошенного в том самом переулке, где сейчас появился приставучий ангел. И количество автомобилей было абсолютно идентично. Только без раритетного «мерседеса». «Монстр» этого тихого городка снова вышел на охоту.
-В прошлый раз, кажется, нашли тело… твоей лучшей подруги. Верно?
А вот это прозвучало уже как откровенная издёвка. Как бы Крислесс ни старалась смотреть на мир с невозмутимостью, существуя обособленно от людских проблем и переживаний, но в идентичный дождливый вечер, когда обнаружилось мёртвое тело девушки Венеры, она не смогла сдержать слёз. Ровно два дня назад она потеряла последнего человека на всей планете, которому могла сказать всё, что её побеспокоило, могла выпустить все страхи и переживания, не боясь осуждения или отторжения. Если этот ангел об этом знал, то, как мог позволить так небрежно бросить факт её смерти в такой форме: как нечто неотличительное, незначительное…   
-А ты умеешь вгрызаться в душу, ангел. Что ты ожидаешь увидеть во мне? Может боль? Страх? Хочешь, чтобы я боялась?
-Ты не боишься, о нет. Иначе бы не бродила здесь в вечернее время. Иначе бы не восприняла меня с таким спокойствием и отчуждённостью. Именно такая бесстрашная и, может, слегка безрассудная девушка способна мне помочь. Помочь поймать маньяка, что терроризирует этот город уже три долгих месяца. Который не даёт покоя ни тебе, ни кому-либо ещё.
-Ошибаешься. После смерти Венеры мне больше нет ни до кого дела. Пусть он хоть весь город утопит в крови – я не лишусь уже никого,- она ускорила шаг, хотя и не надеялась оторваться от Себастьяна. В чём она была уверена, так это в том, что от ангела не убежит. Но хотя бы не будет слышать его тихий вкрадчивый голос так близко… так громко.
-Он допустил вторую оплошность подряд. Такого ещё не было, верно? Промежуток между похищениями был больше, да и места расположения выброшенных им тел стали слишком близки. Это всего лишь через две улицы от нас. И я прошу тебя пойти со мной туда.
-Я похожа на человека, который бегает за серийными убийцами? Или ты выяснил каким-нибудь своим «небесным провидением», что во мне таятся невообразимые дедуктивные способности? Что за нелепость…
Слова были сказаны дерзким тоном, но искренность в них отсутствовала. Она просто должна была сказать это, должна сомневаться. Иначе он уговорит её слишком легко…
-Хах, никакие фантастические силы здесь роли не играют. Мне просто нужно найти этого маньяка. Это моя цель пребывания здесь, а ты единственная у кого выйдет помочь мне. Считай это неким судьбоносным поворотом. Помочь ангелу совсем не грешно.
-Ты определённо много знаешь… так вычисли этого убийцу сам. Для ангела должно быть проще простого.
-Ты издеваешься, верно? Если да, то твой юмор необычайно чёрен, даже моя благодать от него темнеет. Таким темпом ты превратишь невинного чистого ангела в жуткого демона. Знаешь же - белое имеет свойство пачкаться.
-Больше всех остришь здесь ты. И да - пока ты меня даже близко не убедил,- девушка демонстративно встряхнула мокрые локоны, после чего собрала их в пучок, который перекинула через плечо. Дождь постепенно давал слабину и, остановившись у следующей переулочной арки, она решила, что можно выжать из грубых волос всю влагу. Больше мокнуть не придётся.
-Вот как, а остановилась ты аккурат перед нужным нам местом. Вон и машины полицейские, и жёлтая лента уже натянута. Вижу свет от фонарей патрульных и одного колоритного мужика в пальто и фетровой шляпе. Осматривает раскинувшийся на асфальте хладный труп. Нас точно не ждут, но мы пройдём. Без проблем. Скажи только, что готова хотя бы прикоснуться к загадке вашего городского маньяка. Как его там называете… «Похититель кукол»… верно?
Старая городская легенда. В подобных этому маленьких, провинциальных населённых пунктах обязательно должны иметься байки, истории или поверья о чём угодно, чем страшнее и реалистичнее, тем лучше. Различными историями о жутких убийцах, призраках или явлениях можно создать целую рекламную кампанию по привлечению туристов, а для хитрых знатоков маркетинга конкретные решения по созданию «культов легенд» могут стать золотой жилой. Или как минимум хорошей рекламой. Так вот в этом городке, центром которого является старая, но внушительная по размерам церковь, построенная на вершине холма с единственной дорогой на пологом скользком склоне, легенд было мало, так как и потребности в них не существовало. Какие тут байки, когда в городе весь интерес туристов приковала лишь одно величественное архитектурное строение, являвшееся чуть ли не государственным культурным наследием. Приезжали сюда и эксперты, и представители духовенства, требовали чего-то фиксировать, изучать, охранять даже. Только вот откуда деньги, если город с этой церкви практически не зарабатывал, религиозный объект содержался на жалкие гроши с пожертвований и стремительно терял интерес как для местных жителей, так постепенно и для приезжих. Влияние религии неумолимо падало, и по некой иронии именно городская церковь оставалась чуть ли не единственным оплотом для немногочисленных верующих католиков штата. Основной доход же шёл с близкой таможенной зоны, что уже говорить: вся экономика города и держалась на многочисленных грузоперевозках, так ассортимент городских баек только дальнобойщики и обновляют, не привнося толком ничего интересного. Но помнят местные старожилы о старом, небольшом магазине кукол, где ныне расположен продуктовый рынок. И легенда об этом магазине имела место быть и даже активно «ходила» среди жителей, особенно в последние годы. Крислесс любила эту красивую историю, о которой ей самой рассказывала Венера. Романтичную, пугающую, но такую трагичную…
-Только ни одной куклы он ещё не похитил. Тебе, правда, так важно поймать его? Довольно мирская и приземлённая цель для ангела божьего.
-Если б это касалось только людей, то я и не лез бы. Но убийца метит на роль куда крупнее обычного маньяка или городского сумасшедшего. И мне надо понять, в чём именно заключается его мотив, в чём его цель и точная методика действий. Для этого, к сожалению, ангельского крыла за спиной недостаточно и придётся вникать в бытовое расследование. Но чтобы войти в контакт с этим делом, мне нужен проводник в мире людей. Вот я и захотел, чтобы этим проводником была ты. Окажите же честь ангелу, мисс…
Твёрдые слова, непроницаемый взгляд и мягкий вкрадчивый голос, который каким-то образом не заглушался воем полицейских сирен и шумом ливня – во всех этих деталях крылась практически осязаемая искренность. Словно он и не мог быть другим. А она не могла не верить его желанию.
 -Я не представляю, чем могу помочь тебе. Уверена, что следователь из меня никудышный плюс моя женская логика, как полагается, иногда весьма противоречива. Расследованием должен заниматься профессионал, скорее тот карикатурный человек в шляпе тебе и нужен, а не я.
-Ну, тогда побудешь связывающим звеном, чтобы я мог контактировать с ним. Там и выясним, насколько профессионален он, и как в этом деле поможешь ты. Если потом не захочешь продолжать заниматься этим делом, то заставлять я тебя точно не стану.
-Не станешь? Чую, что за твоей маской скрывается Миша Коллинз, а это автоматически приравнивается к гипнозу, ну или если не милой мордашкой, то суперсилой остановишь…
-Иногда ты пытаешься шутить, верно? Когда не ходишь с наиграно серьёзной и мрачной миной.
В ответ девушка только развела руками, после чего вернула своему лицу прежнее угрюмое выражение. Конечно, она и улыбаться иногда умеет… как же без этого.
-Можешь не переживать – ангелы не способны даже прикоснуться к людям, не то что вред причинить. Даже самой маленькой вероятности насилия с моей стороны попросту нет. Но кое-какие фокусы имеются, и у тебя есть шанс стать свидетелем некоторых чудес. При условии, что согласишься помочь. Так что…
Она не хотела отвечать ему положительно. Нет, точнее конечно хотела - любопытство вещь неконтролируемая. К тому же, как она не пыталась сопротивляться разумом, но Себастьян действительно стал её интересен. Необъяснимый даже раздражающий интерес, за гранью того к чему она привыкла в реальности. Может всё-таки вечная депрессия этого города начала сводить её с ума? Что ж, сейчас и проверит. Точно. Вот и причина: не дрянное любопытство, а настоящая проверка на её вменяемость. Потому, как бы ни старались возникшие в голове разнополярные решения мешать руководству разума, она всё равно выбрала тот вариант ответа, который не хотела произносить, но сказала бы в любом случае.
-Я согласна, Себастьян. Главное, чтобы ты вдруг не исчез в момент, когда надо будет пройти за ленту. Представь, какой идиоткой я себя буду чувствовать.
Ангел неопределённо пожал плечами, чем вызвал грозный взгляд с её стороны, но девушка больше ничего не сказала, решительно направившись к группе, стоявших под бетонной аркой людей. Тело явно нашли недавно: среди полицейских обнаружилось ещё три лица, и те были пожилого возраста - местные жители. Они что-то отчаянно пытались разъяснить или рассказать одному из сотрудников правопорядка, а тот не знал, как записать их слова на промокшем листке бумаги. На секунду Крислесс захотелось дать ему подсказку, напомнив о наличии смартфона, торчащем из заднего кармана, но всё же решила не вмешиваться. Журналистов, репортёров и даже нужных криминалистов пока не наблюдалось, хотя обычно представители СМИ, охочие до новостей, стараются приехать как можно быстрее. Видимо пока шумихи особой не подняли, да и вообще заметно, что о Похитителе кукол стараются в последнее время особо не распространяться. Предыдущая жертва была найдена всего лишь два дня назад – слишком короткий срок, тут и паника среди населения возникнуть может. Официально-то убийца считался пойманным, хотя очевидно, что это был какой-то сумасшедший непричастный фанатик, которого уж слишком удачно повязали в удачный момент. Большинство же людей в городе с отчаянием понимают, что настоящий убийца гуляет на свободе, а в новостях телевизора интернета, газет, вводят некую неясность и смуту. Мол, не знаем тот ли это маньяк, те ли жертвы, погибли ли пропавшие или же тут замешано что-то ещё, бла-бла-бла. Но пока эту пыль в глаза получалось пускать весьма удачно – ответов на происходящие в городе пропажи людей, которые либо не обнаруживаются, либо вдруг оказываются в этих подворотнях со вспоротыми брюшными полостями, никто уже не ждёт…
Второй сотрудник полиции, темнокожий жутковатый тип, посветил на девушку и её спутника фонариком, приказывая жестом остановиться.
-Место преступления, гражданским нельзя,- сухо выдавил он.
-У нас есть информация по делу… о жертве. Предоставьте возможность поговорить с детективом,- неожиданно выступил вперёд Себастьян. И полицейский, что ещё более неожиданно, послушно приподнял ленту, пропуская их.
-Он даже не удивился твоему лицу…- прошептала, скептически относившаяся до этого к словам ангела, девушка.
-Тихо. Потом объясню.
Вот же наглый. Осадил её, хотя несколько секунд назад чуть ли не молил её о помощи. Может, вообще сейчас скажет ей домой идти?
Детектив стоял, прислонившись к бетонной стене арочного тоннеля, что-то пролистывая в своём телефоне одной рукой, пока второй стряхивал пепел с сигареты. И если бы как раз не современный аппарат в его пальцах, то можно было считать его эдаким «классическим» детективом из пятидесятых-шестидесятых. Светло-коричневое длинное пальто, за пазухой которого идеально бы спрятался гангстерский «Томпсон», бежевая жилетка с белой рубашкой, такого же цвета классические брюки, фетровая шляпа и отполированные кожаные ботинки. Скорее всего, именно ему принадлежал относительно раритетный «мерседес», который она видела в общем составе приехавших сюда автомобилей, и это транспортное средство было весьма под стать своему владельцу. Да и выражение лица у детектива было такое, словно он только что собственноручно прикрыл целый наркокартель, заставив мафию потесниться с законом. Но вкупе с этим, бонусом шла некая неопрятность: пальто было измятым, «стрелка» на брюках сбита, клишированная лёгкая небритость и противнейший «аромат» дешёвого табака. А когда парочка подошла ближе, то можно было убедиться, что мужчина не просто так ковыряет пальцами экран смартфона. Здесь оказался замешан целый процесс отправки фотографии трупа в социальные сети, ради получения одобрения в виде улыбчивых смайликов и «лайков». Выглядело весьма дико, и не хватало для полного отвращения разве что хештега «похититель кукол». Хотя… возможно и такой уже существует.
-А вы ещё, что за черти? Свидетели, журналисты или может знакомые? Хотя уверен, что никто из вышеперечисленных. Что-то мне даже курить расхотелось,- детектив пренебрежительно бросил недокуренную сигарету рядом с телом мёртвой девушки. Довольно необдуманное действие с его стороны: когда это место пометят на наличие улик, то дымящийся окурок окажется явно лишним. И вообще странно, что ещё не подъехали судмедэксперты и скорая помощь. Хотя помогать тут уже точно некому…
Молодая девушка, без какой-либо одежды на теле, лежала спиной на полупрозрачной плёнке. Расположили её довольно аккуратно, по крайней мере, тело лежало идеально ровно, вытянутое, словно по линейке, а вот ноги казались неестественно согнутыми – коленные чашечки вывернуты. Лицо распухло и посинело, но всё же можно было предположить её возраст – от двадцати до двадцати пяти. На губах и подбородке запеклась кровь, а зрелище ниже шеи точно было не для слабонервных. Хотя Крислесс уже видела подобное. Точно также выглядела и её подруга…
Грудная клетка вскрыта, рёбра растащены в стороны, открывая совсем уже неприглядное зрелище. Сердце и лёгкие смешались в густую серую массу, покрывшись противной тёмной слизью. Ниже диафрагмы наблюдался ровный разрез сверху вниз до паховой области, но также был ещё один горизонтальный, доходивший до почек. Ну и конечно при таком крестовом вскрытии вся брюшная полость была как на ладони. Прямо как на хирургическом манекене, только вот невооружённым глазом можно было заметить, что органы ранее извлекались – все до единого. Но после были небрежно закинуты обратно, словно мусор в корзину. Уже только от одного этого зрелища неподготовленного к трупным ужасам человека обязательно «выворачивало», заставляя организм избавляться от результатов последнего приёма пищи. А посиневшие раздутые ноги покрытые зелёными мелкими пятнами, плюс непередаваемый запах выработки биогаза и бактерий разложения, усугубляли ситуацию ещё сильнее. Когда Крислесс приходила на опознание Венеры, то та хотя бы уже лежала на каталке, накрытая чёрной тканью. Конечно, девушка тогда заявила, что одного лица мало и потому лицезрела все остальные результаты действий маньяка. На самом деле подругу она узнала сразу, но любопытство пересилило любое отвращение. Разглядывая выпотрошенный труп в тот вечер, она с облегчением и ужасом понимала, как противоречивы её чувства. Близкая подруга стала сине-зелёным вонючим трупом, а внутри неё была только тягучая смесь из безысходности и отчаяния. Всё уже случилось, а она могла только смотреть. Смотреть, плакать и не двигаться. Словно оказываясь на секунду внутри этой мёртвой плоти без возможности выбраться и снова вздохнуть…
-Добрый вечер, детектив. Думаю, вы меня уже знаете, так что обойдусь без представления.
-Да… кхм, пожалуй, вам можно и не представляться. А меня зовут Кинг Сноу, но зовите меня детектив Кинг – мне так больше нравится.
-Хорошо, эмм, детектив Сноу,- намеренно обратился к следователю по фамилии Себастьян.- Я надеюсь, вы не против…
 -Против. Так как именно мне поручено расследовать, уже в принципе закрытое дело маленького заплесневелого городка, то я крайне возмущён вашим пребыванием здесь, а также тем, что ваша спутница слишком шустро крутится вокруг трупа - затопчет все улики. А чёрт, снова курить захотелось…- недовольно заворчав, детектив вытащил из кармана пальто небольшой чёрный портсигар и, достав из него одну сигарету, поспешил её прикурить.
Ангел в очередной раз удивил её, развевая остатки скепсиса. Кинг не спросил о личности Себастьяна ничего, словно тот настолько известная персона, что называть себя и не требуется. А вот недовольство детектива вполне понятно, интересно как её крылатый спутник выкрутится сейчас…
-В общем-то, мы здесь тоже по делу, детектив. Выяснили что-нибудь новое?
-Я не обязан отчитываться перед вами, а вот вам… тебе следует объясниться: какого чёрта вы оба здесь. А то мне вдруг стало казаться, что я и не детектив совсем, а просто пришёл постоять потроха пофотографировать.
-Конечно, конечно. Я как раз и хотел попросить вас позволить моей спутнице поискать здесь улики, которые могли… уйти от вашего взгляда. А вы очевидно уже закончили свои поиски - ждёте только, когда подъедут судмедэксперты. И определённо уверены, что от них также не услышите ничего нового.
-Ты, что же, решил сыграть в дедуктивную рулетку с самим Шерлоком? С чего это мне позволять твоей девчонке разгуливать здесь? Знаешь, я очень-очень самовлюблён и потому сомневаюсь, что эта особа, осмотрев сей смердящий труп, скажет мне что-то новое. И кстати, вот её имя мне весьма интересно узнать - подозрительно близко вы здесь крутились.
-Я? Может вы меня тоже в подозреваемых запишите, уважаемый мистер Кинг?- усмехнулась девушка, по примеру ангела исковеркав обращение к детективу.- Хотя интересно как – вы же должны понимать, что убийца точно мужчина.
-Не уходите от вопроса, дамочка. Вы, знаете ли, испортили мне своим появлением весь вечер. Компания трупа для меня куда приятней. Да что ж такое-то…- детектив снова выбросил сигарету, хотя не скурил даже половины. «Странная у него привычка»,- подумала девушка.
-Меня зовут Крислесс Долен. Два дня назад мне довелось смотреть на труп своей лучшей подруги. Убитой тем же… монстром. Так что не отнимайте у меня желание…
-Отомстить?- перебил её Кинг.- Неужели потеряла кого-то в своей жизни и возомнила себя героиней детективного романа? Что-то не верю я тебе, Крислесс…
-Пожалуйста,- вновь вступил в диалог Себастьян,- хотя бы пять минут. Вы только докажете свою правоту, если мы ничего не найдём.
-На моё самолюбие давишь… три минуты. Только потому, что я тебе доверяю. И. Ничего. Не. Трогать,- «чеканил» каждое слово детектив. Себастьян в ответ учтиво кивнул, повернувшись к девушке. Понимая, что как минимум на три минуты от него отстали, Кинг достал новую сигарету и вернулся к созерцанию экрана телефона.
-Ну, что скажешь, Лесс?
Вместо ответа девушка вдруг подскочила к ангелу и тихо спросила:
-Почему никто даже не удивился… не спросил… ну ты понял…
-Хах, любопытно же, да?- юноша склонился к её уху и ехидно произнёс:- Только займись пока поисками чего-нибудь интересного. Ответы потом.
Она недовольно покачала головой, но всё же вернулась к телу, уверенно пытаясь найти что-то важное. Пусть и сама не знала чем это должно быть.
Три месяца. Ровно три месяца назад, убийца, названный Похитителем кукол, начал терроризировать город похищениями молодых девушек. Крислесс знала немного: всего пропало пятнадцать девушек, с этой жертвой уже шестнадцать. Сначала интервал похищений был высок – больше недели, а возраст пропавших разнился, по непонятным причинам. Первой была двадцатилетняя студентка местного колледжа, вторая – пятнадцатилетняя девочка. Предпоследней жертве, Венере, было двадцать два, как и самой Крислесс. Но, в общем, диапазон возрастов был между пятнадцатью и двадцатью пятью. Из общего числа похищений шесть тел было найдено в тёмных городских переулках, с одинаковыми признаками и особенностями, что позволяло определять жертв под одного убийцу. Но вот насчёт пропавших и необнаруженных девушек всё было уже не так просто. Несмотря на наличие сходств с убитыми, предыдущий детектив – «инспектор» Бенджамин Бернли уверенно отрицал связь исчезновений и убийств. Приводя совершенно безумные доводы про то, что девушки терялись в местных лесах или натыкались там же на сумасшедших индейцев. Но здесь даже журналисты выступали против доводов следователя, чем разжигали среди населения ощутимую панику. И спустя два с половиной месяца, когда двенадцатая пропавшая девушка была найдена на улицах, Бернли, наконец, объявил о поимке преступника – показал для СМИ и людей какой-то взбалмошного психопата, повесив на него убийства и часть похищений. Убийца признался, что делал из девушек «куклы», но некоторые для его планов не годились и он избавлялся от них. По факту его слова были оправданиями кровавой надписи на руке третьей обнаруженной жертвы: «Куколка оказалась испорченной». За эту надпись собственно, убийцу и стали называть Похитителем кукол. Таким вот нелепым образом утихомирив жителей города, детектив закрыл дело и внезапно исчез из города. Паника, конечно, сошла на нет, хотя те, якобы похищенные девушки, из которых психопат собственно и делал «кукол» так и не были найдены. Вопросов оставалось много и ситуацию усугубило то, что после этой самой «поимки» пропали и не были найдены ещё две девушки, пропадавшие с интервалами в три дня. Стали ходить слухи, что дело откроют снова, им займутся уже в ФБР, и вот ещё две девушки – только на этот раз обе найдены мёртвыми. На лицо – все признаки Похитителя кукол, так что следствие точно возобновили, возможно, пересмотрят ошибки и прошлого детектива, выявив, наконец, полноценную связь между исчезновениями и убийствами. Но вот уже перед Крислесс стоит новый следователь, а никаких подвижек не ощущается…
-Шестнадцатая жертва. Ей на вид… двадцать пять…
-Кхм… двадцать три…- язвительно донеслось со стороны Кинга.
-Может какие-то пометки есть? Органы пропали?- нервно стучал носком ботинка Себастьян, смотря, как Крислесс неуверенно ходит вокруг тела.
-Ха! Может, покопаетесь в животе у этой дамы, детки? Представьте, что это песочница. Будет меньше работы для медиков, а то для них все эти внутренности уже бытовуха.
-Из того, что мне как обычному горожанину было положено слышать, я знаю следующее: следов убийца не оставляет и, кроме того сомнительного послания на руке третьей жертвы, никак контактировать не пытается. Местность безлюдная и шанс увидеть в этом тоннеле, как он вываливает полупрозрачный мешок с телом из багажника автомобиля… весьма сомнителен.
 -А почему вы так уверены, что он приезжает сюда на автомобильном транспорте, да ещё и тело держит в багажнике?- детектив даже отвлёкся от мобильника.
-Ну…- она даже не знала, что и сказать на это – подобный вывод просто изначально пришёл ей в голову, а уж как его подтвердить казалось заботой ненужной. Вроде бы очевидно всё…
-Вероятно, потому что точно не на велосипеде, а нахождение тела в багажнике, причём весьма тесном, выдают вывернутые ноги – возможно, их специально сломали, чтобы удобнее было… складывать. Для того чтобы положить труп девушки среднего роста на заднее сиденье так мучиться бы не пришлось,- ответил вместо девушки Себастьян.
-Сто очков Гриффиндору. У вас осталась минута.
-В чём-то ты уже оказалась права, Лесс,- несмотря на сокрытие лица ангела, девушка была уверена, что он улыбнулся в этот момент.   
 -Но что ещё сказать? Я даже не могу определить, сколько времени она уже мертва, когда была выброшена в этом переулке, как именно убита…
-Ну, в подспорье могу сказать, что вряд ли и наш уважаемый детектив знает всё это без результатов осмотра судмедэкспертов и лабораторных анализов…
Кинг многозначительно фыркнул, но больше никак не отреагировал на язвительное замечание Себастьяна. А значит, ангел попал точно в цель.
-Вспомнила,- бодро щёлкнула пальцами девушка.- Когда я приходила на опознание Венеры, то она уже лежала на носилках, накрытая чёрной тканью. Чтобы подтвердить личность убитой, полицейские обзвонили все первые контакты, найденные на её мобильном. Я же часто гуляю в этих местах, потому пришла на место раньше её родителей. Мне сказали немного: найдена три часа назад, все признаки убийства на лицо, но… пропала матка. Тогда со мной общался другой следователь, менее… строгий. Разговорить его не составило труда. Так что убийца точно оставил орган для деторождения себе.
Кинг заметно напрягся, но продолжал сохранять невозмутимость на лице.
-Почему именно матку? И разве Похититель кукол раньше забирал органы?
-Вряд ли. Но если у прошлой жертвы пропала матка, то предположу, что у этой девушки отсутствуют яичники. Ему вдруг понадобились репродуктивные женские органы.
-Очень интересное наблюдение. Но мне весьма сложно поверить, что в этой мешанине из потрохов вы, словно умудрённый опытом хирург, углядели пропажу яичников. Так что боюсь…
-Вы и сами не можете точно знать, что пропало, а что нет. Но если при осмотре тела выяснится, что я была права…- девушка протянула детективу свою визитку из кошелька.- Можете позвонить. Возможно, я действительно способна помочь в расследовании… для затравки скажу ещё, что следующей жертвой убийцы будет мужчина. Всего доброго.
Крислесс уверенно, развернулась на каблуках, оставив Кинга в лёгком недоумении. Тот даже снова достал сигарету из своего полупустого портсигара.
-Он не похищает лиц мужского пола. Это не соответствует его психотипу, вне его логики. Какие бы он там органы не украл сейчас.
 Она не ответила. Девушка уверилась, что больше говорить и нечего – она уже заставила детектива проявить интерес, она уже поставила под сомнения его доводы. Хоть и сама была удивлена своим догадкам.
-Спасибо, что дали возможность…ммм, проявить себя,- Себастьян сделал жест рукой, будто снимает невидимую шляпу, после чего быстро догнал быстро отдаляющуюся девушку.
Дождь прекратился, воздух стал даже непривычно сухим. Столь сильный погодный контраст ощущался сразу, учитывая, что влага падала с тёмных туч непрерывными осадками с самого утра. Но сейчас вдруг, когда красный ореол солнца уже скрылся за угловатыми крышами домов, вся влага, казалось, испарилась. Конечно, это являлось иллюзией, и на деле сырость никуда не исчезла, но лёгкими девушка ощущала именно эту сухость. Непривычно это было и… странно. Как бы ни ненавидела она дождь, во время него дышать было легче. Видимо и сама не заметила, как привыкла к нелюбимой погоде…
-Дождевая пелена словно остался позади… как странно…- она даже не заметила, как начала озвучивать свои мысли.
-После того нелицеприятного зрелища, открывшегося тебе пару минут назад, ощущать себя некомфортно – это нормально. Морально ты сопоставила себя с жертвой: хотела ты этого или нет. Оттого твоё мироощущение кажется несколько чуждым. В прошлый раз было также, верно?
-Как много ты знаешь, ангел Себастьян…- но он был прав. Только осознание факта потери единственной подруги, человека который всегда стремился помочь ей – это переносилось ещё тяжелей. Тогда воздух стал для неё не просто сухим – он словно раскалился и нестерпимой болью обжигал её кожу и лёгкие. Тихий неприветливый городок отгородился от неё последним занавесом. Оставив лишь наедине с Богом, от веры в которого она отреклась, сохранив на шее цепочку с распятием лишь в качестве напоминания об этом отречении, о нелепом символизме и гнилом аскетизме. И, тем не менее… неизвестно Господь постарался или даже Дьявол, но рядом с ней снова кто-то есть. Пусть и не человек - ангел без лица, с одним истерзанным крылом, но он действительно мог сказать о ней многое, может даже больше её самой. И как бы девушке не хотелось этого отрицать, но, находясь рядом с ним, в душе постепенно возникало ощущения спокойствия. 
-И как ты всё-таки вычислила, а? Ангелы видят многое, но я, например не смог бы разобрать какие органы на месте, а каких нет. Секреты женской дедукции? Стыдно признавать, но любопытство перекрыло мою непорочную ангельскую невозмутимость…
-Ха, не было у тебя никакой невозмутимости. Ты с каждой секундой нашего общения кажешься мне всё более человечным. Если бы не эта маска…
-Ох, вам бы только лицо смазливое подавай! Но тут я просто не в силах что-либо сделать – маска не позволяет явить какой-либо ещё лик перед человеком, с которым у меня есть связь знания. Другими словами, не знала бы ты, что я ангел, то увидела вместо маски чьё-нибудь лицо, а возможно не увидела бы ничего – тут уж как я захочу. Так что не отклоняйся от темы и давай расскажи…
-А вот и нет! Давай уж ты тогда первый объясняй, как провёл детектива? И с сигаретами тоже твой «фокус» какой-то был?
-Ах это… ну в общем, как я уже сказал, если не хочу быть невидимым, то люди вместо моей маски, ну кроме тебя, видят какую-то определённую личность, известную персону, а иногда и супергероя… в общем человека которого они знают и к которому они наиболее лояльны. Мне-то данная «способность» без надобности – я могу кружить, где пожелаю в режиме «невидимки». Но вот, чтобы убедить Кинга в том, что ты можешь помочь расследованию, нужно было создать иллюзию. Обычно помогает, но как ты заметила не на сто процентов. Сильно напирать в разговоре, используя рандомный образ, я не могу.
-А сигареты?
-Ну да… это тоже я. Детектив меня несколько раздражал своим поведением и отношением, вот я и решил проявить своё индивидуальное отношение. Ангелы любят поиздеваться, ну что поделать…
После этих слов девушка уже не смогла сдержать смеха. Его слова звучали как нелепое детское оправдание. Будто он готов был сейчас сгореть от смущения, пытаясь подобрать слова, чтобы его шалость превратилась в извинение…
-Уму непостижимо, ты меня сегодня даже рассмешить сумел, Себастьян! Ах-ха-ха, вот же… Но ведь ты сам говорил, что ангелы не способны причинить вред человеку. Даже минимальный.
-Верно. Это было косвенное воздействие – я немного увеличил поступление углекислого газа в сигаретном дыме, отчего ему сразу же хотелось их выбросить. Но потом, когда баланс восстановился, лёгкие «требовали дозы» никотина, которую они критически недополучили, вот он и снова потянулся за сигаретами. Фактически это единственное, что ангелы могут сделать «зловредного». Ну, ещё только со световыми эффектами иногда балуюсь, но это мелочи. И даже тут есть оговорка: увеличение содержания газа было настолько минимально, что способно подействовать только на самого заядлого курильщика с многолетним стажем. Коим так удачно оказался Кинг Сноу.
-Ты удивляешь меня всё больше…- покачала головой Крислесс, но удивления  и правда скрыть не могла. Как и улыбки.- А ещё… может расскажет, как же так совпало, что ты знаешь меня? Что способны видеть твои «ангельские очи»?
-Всю твою жизнь. Да, это правда, не криви так лицо. Я знаю всё твоё прошлое, Крислесс… такая вот особенность у ангелов…
Несмотря на то, что девушка сама задала этот вопрос, ответ Себастьяна заставил её прекратить диалог, молчаливо продолжая неспешную прогулку. Но он так долго тишины вынести не мог.
-Итак… теперь давай вернёмся к нашим... кхм, яичникам. Как же ты догадалась? И почему решила, что следующей жертвой станет мужчина?
-Обсудим это не на улице – жутковато ночью говорить о кишках да трупах, тебе не кажется?- не сразу «очнулась» от своих мыслей Крислесс, заставляя ангела нетерпеливо цокать в ожидании ответа.
-Может кому и жутко, но только не тебе.
Девушка остановилась у невысоких металлических дверей калитки, за которой просматривался серый невысокий двухэтажный дом.
-Ангелам приглашение может какое-то нужно или ещё какой ритуал, чтобы зайти в дом «смертных»?
-Только познакомилась со мной, а уже зовёшь к себе? Прямолинейные нынче девушки пошли, доверяют ангелам, насмотревшись на этого… Мишу Коллинза.
-Я считаю, что слетать на небеса с одним крылом тебе будет проблематично, а здесь на земле придётся как-то выживать, жить где-то. Вот я и упрощаю тебе существование. Не бояться же мне того, кто вреден только для курильщиков. И то это ещё как посмотреть, возможно, ты мог бы спасти множество людей от рака лёгких…
-Интересные у тебя мысли. Только познакомилась с парнем, а уже ищешь способы, куда бы его применить. Знаешь, я бы так и так не пропал, но раз уж приглашаешь… а отец твой против не будет?
Конечно, Себастьяна уже, что называется, «понесло» в сарказм, но увидев изменившийся взгляд Крислесс, после последних сказанных им слов, ангел понял, что переборщил. Девушка не привыкла к тому, насколько хорошо он знает все подробности её жизни. И не просто так она не упоминала своего отца ни в одном диалоге…
Но всё же сдержалась и не ответила, молча отворив дверь калитки и пройдя к дому. Как обычно попыталась открыть входную дверь ключом, надеясь, что однажды именно таким образом и вернётся домой. Но ничего не изменилось – закрыто на засов.
Не стала стучать – через несколько секунд изнутри послышались шаркающие звуки, после чего гулко щёлкнул засов, и дверь открылась. За ней стоял высокий и худощавый мужчина, одетый в серую рубашку и блеклые обесцвеченные джинсы, выглядевший лет на шестьдесят, хотя он точно должен быть моложе. Седые волосы, торчавшие как соломенные пучки, заметно редели в некоторых местах головы, превращаясь в залысины. Глубокие морщины шли в районе щёк, доходя до губ. И совершенно холодный взгляд, словно перед ним стояла не родная дочь, а совершенно незнакомый человек. Причём такой, что мгновенно вызывает антипатию; с ним даже не перекинуться парой слов. Иначе безразличие перейдёт в откровенное отвращение. Так и выходило, что его значение в жизни Крислесс ограничивалось только открытием входной двери. «Добро пожаловать домой»…
-Он меня не видит и не слышит. Ни к чему, я думаю,- Себастьян стало даже неуютно. Он вроде и не обижал девушку, но ощущал себя виноватым. Вероятно потому, что знал слишком много…
 -Тогда просто пройди наверх. А я… поесть сделаю. Тебе ведь не нужно?- прошептала она в ответ, когда отец вернулся в гостиную, опустившись в своё любимое кресло, и принялся поглощать информацию из ежедневной газеты.
-Может только… яблоки.
-Правда?
-Нет, конечно. Это такие «райские» шуточки… яблоко греха, змей искуситель…
-Иди наверх.
«И зачем я снова решил включить «шута»?»- спросил сам себя Себастьян, решив пренебречь лестницей и попросту взлетев на второй этаж. В одном Крислесс была права: с одним крылом далеко не улетишь…
Он не хотел, чтобы она чувствовала себя дома чужой и ненужной. Не хотел, чтобы она думала, будто ей здесь не место, ведь безразличие отца на девушку серьёзно давило. Она могла не подавать виду; считала, что способна преодолеть эту неясную для неё тяжесть на сердце и рано или поздно привыкнуть. Но «атмосфера» этого дома попросту «съедала» её, отчего Крислесс никогда не почувствует себя здесь по-настоящему дома. Ангел же своими не особо эффективными способами, но попытался изменить её настроение при встрече с отцом. Чтобы хоть иногда она не чувствовала стирающую её душу трагедию во время простого открытия, запертой на засов двери. Жаль, что она не могла, как он, стать невидимой, когда захочет, не могла вспорхнуть на крыльях в свою комнату в обход этого тяжёлого апатичного взгляда, не могла исчезнуть в любой момент...
Комната у девушки оказалась весьма уютной. Себастьян, словно на киноплёнке, видел всю жизнь Крислесс, каждую секунду её нахождения в этом помещении и потому почувствовал себя достаточно комфортно, подмечая каждую знакомую деталь. Широкую постель с узорчатым светло-зелёным бельём. Такого же оттенка были и слегка выцветшие полосатые обои на стенах. Зелёный и его более светлые и яркие варианты – любимая цветовая гамма девушки. Тумбочка с расставленными на ней косметическими принадлежностями выделялась своим белым окрасом. Голубой гардеробный шкаф, стоявший рядом с квадратным маленьким окном, отлично гармонировал с основным фоном, отчего в комнате царило спокойствие и умиротворённость. И ангелу нравилась эта обстановка, он также понимал, почему эти сочетания цветов полюбились Крислесс. Её жизнь требовала этой светло-зелёной радости, желая выбраться из серой унылости дождливых улиц. Эта комната – маленький уютный мирок для девушки, которая принимает очевидную безрадостность реальности, но совсем не прочь приукрасить отдельный квадратный метр для своего внутреннего комфорта.
И последний атрибут – высокое овальное зеркало, стоявшее на металлической подставке, плотно приставленное к стене. По деревянным краям его отражающей поверхности узорчатое обрамление шло неровными обрезанными линиями, словно сумасшедший дизайнер отрывал тонкие кусочки от цельного дерева. Но в остальном – обыкновенное зеркало, за которым, тем не менее, девушка проводила немало времени. И нет, определённо не за самолюбованием или многочасовым нанесением макияжа, что типично и обыденно для многих особ женского пола. Крислесс смотрела не только на себя внешнюю... всегда искала что-то в своём отражении, проводя за этими безрезультатными поисками значительную часть своей жизни.
-Приглянулось зеркало, Себастьян?- он даже не заметил, как в комнату вошла хозяйка апартаментов, которая, положив на письменный стол поднос с едой и чашкой кофе, и вопросительно уставилась на него. А вот глаза её к палитре комнаты не подходили… светло-серые – они казались чересчур мрачными.
-У него странное оформление. Но я знаю, как часто ты любишь стоять перед ним. И просто смотреть…- ангел не дожидаясь приглашения, приземлился на мягкую кровать. Что впрочем, не ускользнуло от недовольных глаз Лесс.
-Вероятно, считаешь меня затворницей. Или социофобом,- равнодушно предположила она, откусывая кусок от кукурузной булки.
-Нет… девушка, которая на ужин пьёт кофе и заедает… ммм, макаронами с тушёнкой, определённо не может быть асоциальной.
-Ну, приходится выживать. И думаю, ты знаешь, каким трудом, я получаю свой небогатый ужин.
-Знаю. Колледж бросила и потому до любимой профессии не добралась и теперь работаешь фрилансером. Что подвернётся, за то и хватаешься.
-В городе хватает мелких проблем. А я некто вроде местного супергероя… супергероини. Но обычно хожу по улицам и пинаю капли дождя.
А она не была лишена самоиронии. Как он и предполагал – в этой комнате девушка отгораживается от тяжести безразличия остального дома и чувствует себя как медведь в берлоге. А значит, пришло время извиниться.
-Приношу свои ангельские извинения. Я недопонял твою ситуацию с отцом. И хоть я знаю причины и следствия, но не имею понятия, что у тебя таится внутри, Лесс. Постараюсь впредь не быть таким опрометчивым.
-Знаешь, да… я думала поделиться этим, если спросишь. После смерти Венеры мне не с кем разделить свой тесный внутренний мир. Мирок, огороженный стенами этой комнатушки. Но ты знаешь всё и так, ты утверждаешь, что видел всю мою жизнь, какой тогда смысл…
-Ты не права. Одного наблюдения мало, чтобы понять человека и потому… если тебе есть что сказать, то можешь смело выкладывать. Я выслушаю всё.
-Почему? Твоя миссия ведь так проста: найти чёртового убийцу. А потом вероятно получишь обратно своё крыло или бригада «ангелов-спасателей» затащит обратно на небеса. Ты должен быть героем истории.
-Героем становится тот, кому есть что рассказать. Распространяться об ангельской жизни нет никакого смысла – это и жизнью сложно назвать. Потому мы и привыкли наблюдать за людьми. Мы, так сказать, проживаем наши жизни вместе с вашими. А больше у нас нет ничего.
-Если бы не потрёпанное крыло, скребущееся о потолок и «фокусы» с детективом, то я точно бы сказала, что ты спятил. Но теперь мне стало даже интересно и если наше… кхм, сотрудничество продлится достаточно длительное время, то как-нибудь я вытащу у тебя информацию о рае или любом другом месте, откуда ты мог прийти. А пока… хочешь услышать что-то обо мне от меня самой?
-Именно. Не стесняй себя в подробностях или даже в лирических отступлениях – я буду рад услышать как можно больше.
-Ну, многого я не расскажу, как ни проси. Как ты сам знаешь, живу подработками, хожу часто в церковь, где делюсь со святым отцом грехами, о которых и сама не знаю. Иногда вот гуляю, рядом с местами, где мёртвые тела находят. Лишь бы отдалить момент, когда отец откроет для меня дверь. Он… он не говорит со мной уже пять лет, со дня, когда наша семья переехала в этот город, с того же дня, когда умерла мама. Похожий дождливый день был… мне семнадцать, а отец сухо, еле сдерживая всю свою ненависть и презрение ко мне, выцедил отдельные малосвязанные слова, из которых я поняла только то, что он будет открывать мне дверь всегда, когда бы я ни пришла. Но знать он меня не желает. Видеть не будет, говорить тоже. Я словно каждодневное письмо, стучащееся в дверь: без марок, без адресата и отправителя – пустой конверт. Вот кем я стала для него. И не хочу сейчас озвучивать причину этого. Совсем не хочу…
-Тяжело так жить, Лесс? Скажи… насколько...
-Я… не знаю. Поначалу было просто… невыносимо. Мне пришлось бросить учёбу, пришлось томиться со своей болью практически в одиночестве. Потому что этот город был чужим. Потому что последний близкий мне человек открыл передо мной дверь со словами: «Ты лишила будущего меня и нашу семью». Как объяснить свои чувства в этот момент? Как рассказать какие эмоции переполняли меня? У меня не найдётся слов для тебя, Себастьян…- глаза девушки раскраснелись, готовились к потоку слёз, но ни одна капля так и не скатилась по щеке. Она сдержала подкатывающую слабость… пусть на это требовалось невероятное количество сил.
 Крислесс встала напротив зеркала, внимательно вглядываясь в собственные, дёргающиеся от подступающих слёз, глаза. Бездна, обрамлённая зелёным ободом радужки – она и правда перестала замечать, как долго смотрит в неё.
-Но встреча с Венерой многое изменила, верно?- юноша стоял позади неё, отражаясь на поверхности зеркала как обычный человек. А она почему-то подумала, что ангелы, как какие-нибудь вампиры, не должны иметь отражений. Но зеркало передавало реальность со всеми подробностями и мелочами. Разве что половинки его маски теперь поменялись местами. Пусть и не меняли сути.
«…-Понравилось? Знаешь, тут много зеркал от разных мастеров и все либо антиквариат, либо модерновые, но такие же неоправданно дорогие поделки. А вот это… ну оно необычное, но продаётся за гроши. Ибо не имеет громкого имени мастера за собой, впрочем, как и вобще названия производителя,- работница магазина была невероятно красива. Когда она встала рядом с Крислесс, позирующей перед зеркалом, то девушка почувствовала себя практически ничтожной. Она никогда особо не придиралась к своей внешности: простые черты лица, в которых выделить можно было некоторое количество мелких веснушек, бледные тонкие губы и невыразительные серые глаза. Но на фоне этой юной особы выглядела как образ «страшной подруги». Чёрные густые, волнистые волосы, играющие на контрасте с её светлыми «жидкими»  локонами, гладкая кожа бледно-жёлтого оттенка, ароматно пахнущая цветущим жасмином, выверенные, словно по некой математической формуле черты лица. И ярко-голубые глаза – лучились энергией и поддержкой. Тогда Крислесс просто восхищённо рассматривала свою будущую подругу, но после очень долго не могла понять, что же Венера нашла в ней родственного, с первых слов, с первого взгляда…
-Я уже хочу поставить его у себя в комнате. Смотрелась бы каждый день…- смогла выдавить из себя ответ Лесс, продолжая восхищённо смотреть на отражение продавщицы.
-Ахаха, мне бы твоё желание рассматривать себя. Несмотря на то, что работаю в магазине с зеркалами, ни одного дома не поставила. Да, не люблю смотреть на своё отражение, представь. Будто вижу не себя в нём, а ту богиню в честь, которой меня назвали. И это, правда отталкивает, ведь то же самое я замечаю и в глазах всех людей вокруг.
-Дай угадаю, тебя зовут Венера?
-Верно, будь она, трижды проклята эта богиня женских несчастий.
-Ты считаешь красоту несчастьем?
-Ну, только не твою, милашка,- ответила она, приблизившись вплотную к лицу девушки. Теперь Крислесс отчётливо видела разница между ними, прижавшись своей худой щекой к тёплой коже лица Венеры. Но почему-то ей от этого проигрышного сравнения стало легче. Тогда она увидела в прекрасной работнице магазина зеркал ту деталь, что связывала их в будущем. Одиночество.
-Я куплю у тебя это зеркало… Венера. А ты будешь приходить ко мне домой каждый день, и мы будем смотреть на свои отражения вместе. Рядом со мной ты не будешь видеть в себе только ненавистную «богиню несчастий»… боже, что я несу…
-Хаха, не стесняйся, милашка. Я так долго желала услышать нечто подобное…
-Лесс. Зови меня Лесс.
-До чего же очаровательно! Лесси! Лесси! Лесси! Любительница зеркал…»
-Как же я ненавидела это жалкое «Лесси». Почему-то возникали ассоциации с лох-несским чудовищем. «Несси» - «Лесси». Глупо, но меня это сравнение раздражало. Мы были одного возраста, а я чувствовала себя рядом с ней маленькой беззащитной глупышкой. Конечно, уже в семнадцать она работала в магазине отца, пока я бездельничала, оправдываясь депрессией, и сходила с ума от одиночества в этих стенах. Но это лишь подтверждает правило: люди тянутся к тем, кто лучше их. Но что же тянуло её ко мне?
-Вы нашли между собой нечто общее. Не стоит думать, что только тебя притягивало к ней – связь не бывает односторонней, иначе вы бы не дружили так долго.
-Лучше бы и не было этой дружбы. Лучше бы этой связи никогда не было. Тогда не пришлось бы видеть её такой… «богиня несчастий» оказалась не нужна убийце. Он полностью уничтожил в ней всё прекрасное и заставил меня на это смотреть. И теперь в этом зеркале я снова одна, если конечно не считать ангела, в существовании которого сомневаюсь до сих пор.
-Зеркала не могут лгать,- многозначительно произнёс ангел.- Так, ты теперь хочешь отомстить за подругу? Жаждешь найти убийцу, чтобы расквитаться с ним?
-Месть должна идти от злости. Во мне её нет, как и ненависти или страха. И ты знаешь это, Себастьян. Знаешь, почему я такая…
-Знаю. И не заставляю тебя проходить через эти воспоминания снова.
-Прости,- случайное извинение сорвалось с её губ, хотя она совершенно не хотела говорить этого. Рука Себастьяна висела над её плечом, будто он собирался остановить её дрожащие плечи. Но он не мог к ней прикоснуться при всём желании. Ангельские правила вдруг показались ей невыносимо жестокими…
-Мне интересно понять тебя, Лесс. Интересно понять, почему ты до сих пор носишь распятие, когда утратила веру, интересно узнать изменения, произошедшие внутри тебя пять лет назад. Всё то, что я не смог увидеть с высоты времени и небытия. Поэтому я стану для тебя вторым отражением в этом зеркале. Пусть и никогда не заменю того, что ты потеряла…
-А ты можешь быть очень сентиментальным, Себастьян. Буду верить, что не ошиблась, доверившись тебе. Кстати, тебе же не нужен сон?- девушка рефлекторно повернула голову, ожидая, как и положено, увидеть выражение лица собеседника, но вновь наткнулась на непроницаемую ассиметричную маску ангела. Сложно всё-таки к этому привыкнуть.
-Если ангел закроет глаза, то кто станет следить за спокойствием твоих снов?
-Это я к тому, что… ты улетишь куда-нибудь или будешь сидеть тут и, как ты выразился, «следить за спокойствием моих снов»?
Как бы она не хотела скрыть смущение, но всё же не смогла. Подсознательно она расценивала Себастьяна как обычного человека, причём ещё и мужского пола и пусть даже понимала, что ангел серьёзно отличается от шаблонных параметров, засевших в её голове, но как ещё мыслить? Всё что людям необъяснимо и недосягаемо принято «проецировать» до воспринимаемого ими уровня.
-Лесс, не стоит меня стесняться,- захохотал тихо Себастьян.- Не забывай, что я и так видел всю твою жизнь. Если хочешь, улечу, конечно, но…
-Нет. Не надо. Останься, но особо не расслабляйся. Пусть я и спокойно восприняла твоё появление в своей жизни, но всё ещё не уверена, что проснусь утром и увижу тебя в этой комнате. И меня может резко, что называется, «переклинить» - знаешь же, в женской голове мысли непостоянны, а фантазия такие фортеля способна выкрутить, что даже твоя ангельская благодать померкнет в ужасе.
-Вполне обосновано. Тогда сяду на этот уютный стульчик у стола и просижу на нём всю ночь. Даже разбужу, если вдруг будет звонок от детектива. И кстати, возвращаясь к старому вопросу, ты так и не объяснила, что же там с похищенными яичниками…- пока Себастьян располагался на не особо уютном стуле, девушка уже успела уснуть. Так и рухнула в кофте  и джинсах на не расправленную кровать, мило причмокнув несколько раз губами. Жаль он не может подсмотреть её сны. Всё-таки способности ангелов верующие в них люди обычно сильно преувеличивают…
                II
«On my sweet revenge
О, я готовлю для тебя,
Will be yours for the taking
Мою сладкую месть,
It's in the making baby, aaaaaahhh
Она сейчас как раз в зачатии, детка.
My sweet revenge
Моя сладкая месть
Will be yours, for the taking
Покарает тебя,
It's in the making baby, aaaaaahhh
Она сейчас как раз в зачатии, детка »

Из песни «Revenga» группы System Of A Down

-Итак, вы сидите здесь, а значит, вчерашняя встреча случайностью не была,- детектив вольно раскинулся на кожаном стуле, закуривая сигарету. Время утреннее, и дождя в очередной раз было не избежать, но пока ещё тучи не закрыли полностью небосвод, а сквозь приоткрытые жалюзи кабинета даже проникали солнечные лучи. Крислесс сидела на неудобном шатающемся стуле прямо напротив Кинга, а Себастьян предпочёл постоять у окна, изредка посматривая на освещённую солнцем улицу.- Интересно, что вы расскажете...
Утренний звонок не стал неожиданностью, но неприятно удивил, вынужденную непривычно рано проснуться, девушку. Ангел, как можно дольше не отвечал на звонок, желая, чтобы девушка хоть ненамного продлила свой крепкий сон, но был вынужден сдаться и разбудить её громким неприятным выкриком. Ведь больше он никак и не мог.
-Знаете, мне вот стало интересно почему, когда обнаружили тело Венеры, вместо вас был другой следователь. Как же его звали…
-Да, да, не было меня, но обрадую вас – через секунду ваш знакомый появится здесь,- и правда, через пару секунд в кабинет, предварительно постучавшись, зашёл немного сгорбленный мужчина лет тридцати с забавной рыжей чёлкой, обособленной от остальных мелких волос. Его-то Крислесс и помнила. Довольно застенчивый и неуверенный персонаж.- Доброе утро, Билли. Узнаёшь, сидящую напротив меня, кхм, леди?
Мужчина подошёл к столу детектива, бросил на край связанную пачку документов и только после этого окинул взглядом названную «леди».
-Да, она приходила на опознание убитой девушки. Крислесс, верно? Смерть подруги вызвала у вас стресс, а я необоснованно вас допрашивал. Извиняюсь.
-Что? Ты охренел, Билли? Ты лишь делал свою работу – извиняться незачем, она, во всяком случае, пережила это – особа с сильным характером. Да?- Крислесс понимала, что обижаться на его слова глупо, но всё же не смогла сдержать раздражительного взгляда. Впрочем, Кинг его даже не увидел, моментально зайдясь в кашле и бросив сигарету в пепельницу. Спасибо, Себастьян.
-Верно. И я всё понимаю, сэр - вы делали свою работу.
-Уже второй день какая-то пакость попадается в этих сигаретах… табак нынче порченный пошёл. Кхе-кхе, так вот, я что хотел сказать – в тот вечер вместо меня как раз присутствовал следователь, бывший ещё совсем недавно сержантом полиции – Уильям «Билли» Талент.
-Билли Талент? Вы из Канады?- неожиданно поинтересовался Себастьян, отчего девушке захотелось прикрыть лицо рукой.
-Как же мне надоел этот вопрос… нашли человека-группу,- грустно покачал головой следователь.
-Что вы тут за херню спрашиваете, господа? Билли - коренной житель города и относитесь к нему с должным уважение - он сейчас занимает должность местного «инспектора» или шерифа, я уже окончательно запутался в этих провинциальных обозначениях. Кхм, так вот, когда прошлый детектив-следователь, проработавший здесь без малого двадцать три года, вдруг решил собрать свои скромные пожитки и убраться куда подальше, то место оказалось вакантным. Видимо его здесь так сильно достали, что пришлось бедному мужику бесследно исчезнуть… халатность вместе с идиотизмом для детектива непростительна.
-Скажите, вы ведь из ФБР, детектив Кинг? Если так, то вам должно быть известно, куда вдруг решил убежать «инспектор»…- вдруг решил уточнить Себастьян.
-Ага, ФБР. Не захотели федералы выделять своего агента, так что просто ограничились окружным детективом-следователем. Полномочий у меня конечно больше, чем у местных блюстителей правопорядка, но времени на это дело меньше – мне полагалось найти маньяка максимум за неделю, а прошёл уже практически месяц! За это время четыре предполагаемых похищения; из них найдены два вскрытых тела. Два трупа подряд - убийца стал чересчур расточительным в последние дни. На место где обнаружили тело Венеры, я не попал бы никак, ибо был…- детектив защёлкал пальцами перед носом рыжеволосого следователя, ожидая от него некой подсказки.
-На допросе особо опасного преступника, по делу номер тысяча четыреста восемь: убийцы известного как «Похититель кукол»…- как на духу выложил Билли, но всё же остановил свой словесный поток, увидев, как пальцы Кинга сложились в совершенно нецензурный жест.
-Вот какого хера у тебя язык развязывается перед гражданскими, а? Тогда, на опознании, ты на кой-то чёрт ляпнул про исчезнувшие органы и сейчас «разведку поставляешь под удар»! Твою мать, Билли, я удивлён, как ты с прошлой-то работой справлялся…
-Моя оплошность, сэр.
-Ох, как же с вами тяжело...- протянул устало Кинг.- Ну, в общем, вы всё услышали, ребятки. Теперь поговорим насчёт вас, Крислесс. Спутник ваш мне неинтересен, а вот на вас досье уже нашлось, тут есть чему подивиться, так скажем. Понимаете же, что уже влезли в дело, за огласку которого подлежите всем существующим видам ответственности? И с этого момента следствие имеет полное право ограничить вас в выражениях, перемещениях и также получать от вас нужную информацию в любое время. Это понятно?
-Да. Я полностью готова сотрудничать.
Детектив открыл одну из принесённых следователем папку, после чего закурил новую сигарету, норовя запачкать пеплом страницы дела девушки.
-А вы… вы весьма мстительная особа. Ну, или пытаетесь казаться ею. «Отомстить за убийцу подруги», – так и вижу эту громогласную надпись у вас на лице, но бьюсь об заклад, что это обманка. Хотя какое мне дело… кхм, итак: Долен Крислесс, родилась в марте девяносто пятого, в городе Лейквуд штат Юта, окончила школу бла-бла. Хм, часть вашей биографии здесь выпадает, видимо и звали вас по-другому, и события громкие были, поспособствовавшие вашему переезду в сюда пять лет назад. Мать скончалась от сердечного приступа, а отец… написано, что нигде ныне не работает. Из-за этого, неизвестного мне случая, вам не удалось закончить местный технический колледж, а учились вы на…
-Инженера-конструктора. Не удивляйтесь.
-Чёрт бы утащил меня за яйца, Билли глянь – у нас дама без пяти минут двигатель технологического прогресса.
-Ну… в наше время равноправия это неудивительно. Вы никогда не видели инженеров женщин, сэр?- пожал плечами следователь.
-Представь себе – никогда. А ведь я - окружной детектив-следователь - повидал на своём веку многое. А это прям чудо какое-то… тьфу чёрт бы побрал эти сигареты!- очередной тлеющий окурок отправился в пепельницу. В общем, смотрю, вам есть что скрывать, и мне придётся обращаться за дополнительной информацией, а это та ещё морока. Так может, поделитесь своими секретиками? Возможно, поможет в расследовании.
-Вам говорили когда-нибудь насколько вы ужасный человек, детектив Сноу? Я ничего вам рассказывать не намерена. Моё личное дело не имеет никакого отношения к расследованию, потому ему лучше оставаться белыми строками. Люди вроде вас не способны к состраданию, а для вашей забавы ворошить своё прошлое я отказываюсь.
Выдержать «дуэль взглядов» Кингу не удалось – зелёные глаза девушки с необъяснимой яростью поглотили его, на несколько секунд даже лишив дара речи. Не случайно он ляпнул про «сильный характер»…
Билли даже не смог сдержать ухмылки, но вовремя прикрыл её «внезапным» приступом кашля. И как назло детективу снова захотелось курить, из-за чего он ощущал себя уже неким клоуном. А цирк пора было прекращать.
-Хорошо,- резко сменил свой настрой Кинг, подкатив на стуле вплотную к краю стола и опустив на гладкую поверхность локти, сцепив пальцы ладоней перед лицом.- Итак, предположим, что вы не имеете к делу никакого отношения, ваша подруга оказалась жертвой случайно. Или же нет?
-Я думаю, нет. У неё могло быть нечто общее с остальными жертвами, хотя не уверена в этом до конца. Но в одном она выделялась точно – стала первой у кого пропали органы.
 -Матка, да. Думаю, именно основываясь на этом, вы решили, что у последней девушки, Линдсии Логхан пропали яичники.
-Не совсем. Начнём издалека – на руке третьей жертвы была вырезана надпись, исходя из которой, можно сделать вывод, что убийца и правда создаёт из тел девушек некие «куклы». И чтобы сделать такую «куклу», похищенная девушка должны быть… идеально здоровой или хотя бы выглядеть таковой. Убийца не мог знать о болезнях жертв заранее, иначе бы возможно и не похищал их. Но с теми, кто не подошёл его критериям… он обошёлся весьма просто – выбрасывал прямо на улицы города, словно крича: «это брак, фальшивки и за них отвечать будете вы». У всех убитых девушек имелись серьёзные болезни, верно?
-А вы знали про недуг, Венеры?
-Киста яичников. Да, и вообще в последний год она выглядела немного… иначе из-за приёма лекарств. Намного хуже, чем раньше, не понимаю, как убийца вообще наткнулся на неё и для каких целей похитил…
-Давайте об органах, потом о теориях,- грубо прервал её детектив.
-Кхм… из-за её болезни я много узнала об особенностях влияния репродуктивных органов на весь организм. Гормоны-эстрогены, контроль выработки которых нарушился, медленно убивали красоту моей подруги… у неё усыхала кожа, уменьшился приток крови… И конечно она больше не могла иметь детей, когда узнала о своём диагнозе.
-А разве это неизлечимая болезнь?- спросил Себастьян.
-В особо запущенной версии - да. Ей должны были полностью удалить яичники. Видимо из-за этого «дефекта» убийца посчитал Венеру непригодной для пополнения его коллекции «куколок» и потому извлёк из неё только матку, которая, несмотря на гормональный недостаток, точно была пригодна для деторождения.
-Интересно-с…- детектив стал нервно стучать карандашом по столу.- То есть у последней девушки он изъял яичники, чтобы собрать полностью функционирующую репродуктивную систему? Вы так это вычислили?
-Отсутствие яичников выдавала и такая же усохшая малокровная кожа, хоть её состояние и трудно было различить в темноте, на сине-зелёном теле… к тому же вы обратили внимание на сами разрезы? Это не рука хирурга – слишком неровно, грубо даже.
-А ведь и правда, у самой первой найденной девушки разрезы были ещё более неточными – он словно набивал руку,- хмуро подтвердил Билли.
-Глупость какая-то… мисс Долен, вы сделали такое неоправданно резкое предположение, основываясь только на коже трупа, пропаже матки у подруги и отсутствии профессиональных навыков хирурга у убийцы? Девушка считалась пропавшей всего два дня – очень короткий срок, для того чтобы отсутствие яичников сказалось на её внешности. Неубедительно.
-Если она была всё это время жива, то срок достаточный, но соглашусь с вами – это выглядит очень надуманным. Я и сама была не уверена, но как видите, оказалась права.
-Непостижимая женская логика… вот моя жена тоже, несмотря на свою исключительную глупость, когда не нужно проявляет чудеса проницательности…- Билли снова «понесло», отчего Кинг уже не выдержал и ударил кулаком по столу.
-Да прекрати ты уж ссать людям в уши, Талент! Знаешь же, что особо мне в этом деле не пригодишься - ещё одна фраза не по делу и будешь отстранён к чёртовой матери! Отправишься вместе со стажёрами разыскивать городского похитителя антикварных зеркал у старушек!
-А такой есть?- искренне полюбопытствовал Себастьян.
-Да… это отдельная песня. Кого в этой дыре только не найдёшь! Боюсь, я оказался в месте, где пользы в расследовании больше от тётки с поленом, чем от профессионалов. Так вот, кхм, вам всё ясно, Уильям?- успокоившись, Кинг вернул разговор в более официальную форму.
-Так точно,- следователь моментально изменился в лице, понуро опустив голову. Как-то уж очень по-ребячески он себя ведёт…
-Что ж… теперь я, кажется, вас понимаю. Мисс Долен, вы сказали, что следующей жертвой будет мужчина… потому что убийца…
-Я думаю, мне нет смысла озвучивать.
-Он собрался заделать… потомство от «кукол»?- девушка не понимала, почему Кинг спрашивает это, а не утверждает. Очевидно же. Но всё же утвердительно кивнула в ответ.
-Видимо эта идея пришла к нему совсем недавно, оттого и частота появления тел пропавших девушек на улицах увеличилась – его не устраивали их недостатки. Что было, кстати, у последней жертвы?
-У последней… так-с,- детектив стал рыться в других папках, пока не нашёл нужную, - рак гортани, м-да. Мисс Гвен Стефани – заядлая курильщица.
-И вам курение только проблем прибавляет,- покачал головой ангел, но Кинг не обратил на его слова никакого внимания.
-Хм… ну как я и думала. А среди пропавших, но не найденных девушек, есть с похожими диагнозами?
-С похожими… да чёрт знает, тут всё не запомнишь,- озадаченно почесал макушку Кинг, но тут в дело вмешался его помощник, который, наконец, смог оказаться весьма полезным. По крайней мере, в собственных глазах.
-Третья пропавшая девушка, мисс Элора Палмер. У неё была… лейкемия, не острая, слабовыраженная, но хронического типа. Это что-то объясняет?
-Ты даже не представляешь сколько, Билли. Блестяще, Крислесс, вы только что убедили меня в отсутствии у маньяка медицинских навыков. Если он не смог выявить простую для врача лейкемию, то, получается, находил только ярко выраженные дефекты – кисту яичников и рак гортани при вскрытии не трудно заметить.
-Видимо так. Полагаю, всё, что нужно для выполнения следующей цели у него имеется. Остался только мужчина с рабочими… сперматозоидами.
-Это уже что-то!- довольно хлопнул ладонью по столу детектив.- И думаю, следующее похищение произойдёт очень скоро.
-Скорее всего, даже сегодня. С этим он медлить не будет: органы могут… испортиться.
-Ещё интересно будет ли он их пересаживать сам или воспользуется помощью хирурга? Сам-то он в этом деле, как мы выяснили, больше любитель,- Себастьян, наконец, решил отвлечься от созерцания улицы и облокотился на спинку стула, на котором сидела девушка. Крислесс даже показалось на секунду, что чувствует его тёплое дыхание, всколыхнувшее её волосы, но ангел говорил, что не может дышать. Ему это незачем.
-А может хирург будет для него одновременно помощником и следующей жертвой…- предположила неуверенно девушка, но реакция Кинга на её слова последовала незамедлительно:
-Так, Билли, срочно мне список всех квалифицированных врачей, беснующихся в этом городе. Выбирай из тех, что умеют, хотя бы в теории, держать скальпель и желательно пользоваться им. Впервые за всё время расследования у убийцы прослеживается чёткая, хоть и внезапная, цель. Вы хорошо помогли нам, мисс Долен, но думаю, дальнейшие действия полиции вас не касаются. Так что валите-ка пока отсюда и не пытайтесь ничего предпринимать сами – знали таких дураков. Если понадобится что-то ещё, я вас оповещу.
-То есть вы не собираетесь посвятить их в ещё несколько деталей расследования?- удивился Билли, поспешно собирая папки обратно в стопку.
-Ты серьёзно? Скажу им ещё что-нибудь и меня самого вздёрнут по самое не хочу, особенно если они решат, что не хуже меня могут поймать убийцы, после чего… а ни черта не будет после этого. Без глупостей – я прикреплю за вами круглосуточную слежку, ребята.
-Мы не собираемся ничего предпринимать, сэр,- как можно милее улыбнулась Крислесс, хоть и понимала, что такие фальшивые эмоции на лице ей совершенно не идут.- Но всегда готовы помочь.
-Не верю я вашим ужимкам, мисс… так, а теперь проваливайте! Билли – со мной, пойдём будить ленивых очкариков в архиве.
Во время своего пребывания на территории полицейского участка Крислесс вела себя как можно учтивей и приветливей, и как ни странно ей это удавалось – у выхода на проходной, обитавший там с вечной чашкой кофе и чёрно-белой газеткой старичок в форме, учтиво припустил край фуражки. Только ей показалось в этом жесте мало приятного…
Но стоило парочке покинуть территорию правопорядка, лицо Крислесс сразу же сменилось на жутковато гнетущую мину, даже Себастьян, вроде бы совсем не имевший лица, понял, что маска на лице женщины пугает куда больше. Пару минут назад она была совсем другим человеком.
-Ты просмотрел все данные?- не оборачиваясь, спросила девушка, на ходу открывая зонтик: тучи, наконец, победили слабовольное светило, и первые капли не заставили себя долго ждать. А сегодня промокать Крислесс не особо хотелось.
-Ну, там был пароль…
-Представителя небесного воинства остановил набор букв с цифрами – ты серьёзно?
-Ты вдруг стала грубее. Понимаю, что Кинг совершенно не похож на детектива, которому хочется вобще сообщать какую-либо информацию… скорее послать куда подальше, чтоб ему удачно давиться сигаретным дымом, но…
-Дело не в Кинге. Со мной давно такого не было… уже почти шесть лет. Я боюсь, Себастьян. Боюсь того, что представляю в своей спутанной паутиной из самых жутких и негативных мыслей голове. Меня охватывает страх, который я не могу объяснить - этот убийца всё сильнее бросает вызов реальности вокруг меня.
-А я был первой ласточкой? Слушай, не представляю какие ребусы, сейчас разгадывает твой мозг, но сейчас важнее предотвратить все возможные трагические варианты. Верно?
-Мы не успеем. Никак. И Кинг его не вычислит, пусть хоть всех хирургов перепроверит. Но… ты прав. Что нашёл?- вернуться к основной теме девушке было непросто. Конечно, она хотела бы ещё поплакаться о своих страхах, посомневаться в своих действиях ещё хоть несколько минут, но всё-таки смогла пересилить себя. Странно же будет плакаться парню, летающему за ней на одном рваном крыле с отталкивающей маской противоречия вместо лица. Если бы эту его мифическую ипостась видел кто-то кроме неё… можно было бы чувствовать себя менее сумасшедшей.
-Собственно, интересного мало. За три месяца у них толком не набралось ничего, а некоторые детали расследования, оставленные прошлым детективом, просто исчезли. Так мне, во всяком случае, сказал сотрудник, которого я и попросил показать данные о деле.
-Как  они могли исчезнуть? Это невозможно, должны быть резервные данные.
-Ну, где их искать не знал ни я, ни полицейский. Сказал, передали в какой-то архив.
-Жаль у ангелов глаз не больше чем у людей…
-Нравится тебе меня принижать, но знаешь, был бы я всевидящим, то уж точно не обратился за помощью смертного. Да и никто бы не захотел унижаться перед мелочными людишками…- едко бросил в ответ ангел, чем вызвал, к своему удивлению, снисходительную улыбку.
-И это говорит тот, кому в удовольствие издеваться над курильщиком с больными лёгкими.
-Снова отвлекаешься от дела, Лесс! Обсуждать недостатки друг друга будем после того, как хоть немного разберёмся в деле Похитителя кукол.
-Ну, раз так…
-Именно так. В общем, слушай, что я узнал. Цитирую: на вид тридцать-тридцать пять, среднего телосложения, широк в плечах, грубые черты лица, возможно, имеет какой-то ярко-выраженный внешний дефект, вроде пары укороченных пальцев или же отсутствие оных. Старается не выделяться, имеет постоянную работу. Есть автомобиль, но вычислить хотя бы производителя шин не представляется возможным – оставленные следы показывают, что протекторы значительно стёрты. Набожен и вероятно отбирает своих жертв, полагаясь на религиозные суждения, так как все пропавшие девушки периодически посещали городскую церковь и носили распятия… и как вот они додумываются всё это писать? Очевидно же, что половина из этого – выдуманная хрень.
Крислесс не спешила отвечать на негодование спутника. Практически со стопроцентной вероятностью озвученные ангелом отличительные признаки лишь фантазия психотерапевтов, составивших для начала взятый с воздуха психотип убийцы, а потом на основе этого воссоздав его внешность. Насколько обычно такие выводы далеки от правды даже говорить не приходится. Иногда конечно попадаются преступники с простыми чётко прослеживаемыми мотивами и понятными действиями и тогда, безусловно, есть возможность определить его внешность, поведение и даже вот всякие дефекты или уродства. Но в данном случае ларчик с психологическим паспортом маньяка заперт не на один замок…
-Соглашусь с тобой – это очевидная попытка следователей оправдаться перед начальством. Но моментами мне кажется, что они не далеки от истины. Например, с пальцами, некоторыми внешними данными, а главное с его причастностью к городской церкви. Он, как и все пропавшие девушки, регулярно посещал её и скорее всего, как и все, в роли прихожанина, которому есть чем поделиться с Богом. И там же выбирал жертв. Кроме Венеры… её он не мог там найти. Она никогда бы не посетила церковь.
-Но это же важная деталь! Установить наблюдение в здании, вычислять подозрительных лиц и можно быстро обнаружить его!
-Нет. Как минимум уже опоздали – он больше не станет избирать своих жертв из прихожан. У него теперь другая цель. А до этого… думаю, полиция пыталась ввести свой контроль, но ты знаешь о неприкосновенности святых мест. Скорее всего, послали их куда подальше, а они и не совались больше – себе дороже связываться с «верующими»,- Крислесс пальцами изобразила кавычки, выделив последнее слово.- Что им дело до какого-то маньяка, когда мешают общению с Господом или вторгаются в святое таинство причащения. Они быстрее порвут полицию, чем изгонят бесов из маньяка-потрошителя.
-А ты весьма негативно относишься к церкви. Знаю, что причина этому за теми белыми строками твоего личного дела, но зачем же ты носишь тогда распятие?
-Для ангела вопрос веры, вероятно, носит особый характер? Может, посоветуешь мне, как и положено, искупить грехи или изгонишь дьявольскую апатию и неверие из моего сердца?- Крислесс резко остановилась и повернулась лицом к ангелу, сжимая в руках металлический крестик.- Если ты всё знаешь, то должен понять, что этот крест для меня – символ. Тот огрызок веры, что я оставила рядом, тем самым постоянно напоминая себе -  вся эта проклятая вера осталась в маленьком ничтожном куске серебра. И никакой ангел, снизошедший с небес, не сможет эту веру вернуть.
 -Я бы и не стал тебя переубеждать, Лесс. Поведаю тебе маленький секрет: ни один ангел никогда не видел Бога. И даже никогда не падал с небес. Мы такие же, как вы: блуждающие, сомневающиеся, ищущие ответы на все вопросы. А в результате только больше путаемся в себе. Мы просто можем видеть чуть больше, ну до того как снизойдём на землю. Но это всё.
Дождь уже плотной стеной застилал городские улицы, потому все, недавно гулявшие люди принялись разбегаться по укрытиям. Только девушка и ангел не двигались никуда, а лишь смотрели друг на друга, прикованные к земле. Со стороны они и правда, ничем не отличались. Так стоит ли искать подвох…
-И ещё у вас есть крылья. Ну, или хотя бы одно.
-Ужасная ты девушка, Лесс. Только что изливала на меня свою боль, но сейчас снова готова улыбаться. Впрочем, даже это ты делаешь с помощью саркастических пируэтов в мою сторону. Я чувствую себя ущемлённым.
-Ещё вчера я думала, что больше никогда не смогу так улыбаться. Может, я и не верю в Бога, но готова верить в тебя, Себастьян. Не подведи.
-Как мне это льстит…
-Всё! Ни слова больше. Просто пошли домой. Все последствия сегодняшнего дня можно оставить на совести детектива Сноу.
-И даже исповедаться не зайдёшь? Я думал это у тебя традиция такая.
-Сейчас ты ведёшь себя очень глупо, ангелок,- игриво покачала головой девушка.- Сегодня я уже достаточно исповедалась…
                * * *
-Представляю на выбор: ризотто по-флорентийски и стандартная лазанья, но приготовленная по рецепту одного замечательного повара из той же Флоренции. Советую есть маленькими порциями – растянешь удовольствие,- на стол опустилось два блестящих закрытых крышками подноса. Открывались блюда перед голодным взором восседавшего за столом гостя намеренно неторопливо, сильнее дразня его аппетит.
-Ощущаю себя на месте Уилла Грэма, что пришёл в гости к доктору Лектеру. Точно «bon appetit» - Италия благоприятно повлияла на тебя, Авнер. Что ещё ты вынес из неё кроме особенностей национальной кухни?- поправив салфетку на груди, высокий худощавый мужчина в очках приступил к дегустации принесённых блюд. Авнер, и по совместительству его давний товарищ, любезно позвавший старого знакомого на ужин, стоял в тёмной части комнаты, внимательно наблюдая за гостем. Впрочем того это нисколько не смущало – принесённые блюда оказались столь вкусны, что полностью «поглотили» его мысли на несколько секунд.
-Тягу к искусству созидания. В Италии на меня напало божественное провидение, и теперь я предан вере в благие деяния Творца нашего,- хозяин дома, наконец, показался из тени и присел напротив друга, медленно разливая по бокалам тягучую красную жидкость. Гость точно подметил, что Авнер пытается выглядеть как можно учтивей, подавая свои действия с напускным изыском. В детстве представить такое преобразование человека было невозможно.
-В религию подался значит. И вместо того, чтобы рисовать планы удивительных механизмов, какие только в голову придут, ты решил… поднатаскаться в готовке. И это прекрасно, мой друг – такого удовольствия мой придирчивый вкус ещё не испытывал. Впрочем, лазанья понравилась больше. Тут уж просто моя неприязнь к рису кроется, вероятно…  но и здесь твой талант превзошёл мои ожидания – ризотто также великолепно. Ты изменился в лучшую сторону – это очевидно.
-А в прошлом я казался тебе хуже, Тедди? Мы и не общались особо… я очень удивился, что ты вспомнил меня и даже принял моё приглашение. Больше десяти лет прошло. Из которых пять лет меня направляла вера, хотя и техническое образование во многом пригодилось. Столько людей удивлялись, когда узнавали, на что способны такие пальцы,- Авнер поставил один бокал рядом с тарелкой товарища. На каждой руке два пальца: мизинец и безымянный - сильно отличались от остальных. Слегка скрюченные, кожа на них выглядела неестественно тёмной, а сами они были заметно короткими и без ногтей. На одном из пальцев поблёскивало золотистое кольцо – хозяин дома утверждал, что сделал это украшение собственными руками. И это не могло не удивить гостя: ещё, когда их пути разошлись по окончанию школы, Тед был уверен, что тонкую ювелирную работу Авнеру точно не доверишь. Но в итоге с завистью осознал, как ошибался, когда узнал, что тот стал практически гордостью своего выпуска, громогласно заявив о себе в научно-технической сфере…
-Ну, недоверие и прочие разногласия точно остались в прошлом. Теперь я попросту поражаюсь ловкости твоих рук.
-Вот как… ну тогда расскажу в чём секрет. Ты же знаешь, что безымянный палец сильно зависит от мизинца? Если сжать руку в кулак, то он не поднимется до конца ни при каких условиях. Так вот – у меня эта связь отсутствует. Независимые друг от друга – эти пальцы слушаются только меня. А я уверенно руковожу ими.
Авнер самодовольно ухмыльнулся, после чего правой рукой поправил уложенные назад волнистые тёмные волосы. Несмотря на то, что ему было всего двадцать восемь лет, по бокам головы уже тянулись толстые седые линии, соединяющиеся в идеальную окружность в районе шеи. В остальном же инженер выглядел не старше своих лет, разве что грубые угловатые скулы и подбородок могли смутить, а также глаза – вот тут Тед совершенно не узнавал того неуверенного парня, отводившего взгляд при первом же пересечении с собеседником. Сейчас Авнер смотрел на своего знакомого свысока: самоуверенно и жёстко. И совсем не различить было в полутёмном помещении его зрачки и цвет радужки… словно их и не было.
-Удивительно. Думаю, из тебя бы и хирург вышел не хуже меня. Предлагаю тост за нашу неожиданную, но очень приятную встречу,- бокалы звонко ударились над центром стола.
-Если бы я стал отличным хирургом, то самостоятельно разобрался со своей деликатной… проблемой. Даже удивляюсь, как Господь удачно пересёк наши пути.
-Не думаю, что здесь замешаны высшие силы, уж извини. Менее года назад я переехал в Сиэтл – там прекрасные условия, для моей работы: в смысле зарплата высокая, удобства и работать приятно всё-таки с профессионалами, не уступающими тебе – так появляется потребность расти над собой. Но спокойствие мне в этом городе и не снилось, потому меня отправили в некую командировку по больницам штата – проводить хирургический ликбез менее опытных врачей. И в городках вроде этого, действительно не всё ладно: как с оборудованием, так и с персоналом, особенно с их компетентностью. Ну, вот я и остановился на пару дней здесь и тут бах! Письмо от тебя и решительная просьба явиться на встречу. Кстати, а как тебя-то занесло в столь глухие места? Лучший выпускник, чуть ли не гений инженерии, учась в «меде» я был наслышан о твоих идеях и разработках… пророчили тебе корабли на Марс отправлять, но…
-Но я отправился в Италию. Это было… что-то вроде мечты. Планировал остаться на родине пиццы и макарон не больше месяца, но уехал оттуда только через пять лет. Посетил соборы Флоренции, Венеции и Рима. Конечно, и в Ватикане побывал. Собор Святого Петра лучше раз увидеть – размах сего творения архитектуры поразил мою трепетную творческую душу. Поразительный масштаб человеческой массовой веры, приобрётший материальный вид – это весьма и весьма впечатляет. Жизнь в Италии сильно изменила моё мировоззрение, отчего я решил посвятить себя куда более простым вещам, не стремясь, покорять планеты и строить корабли – это для меня не несло ничего. Вернувшись в Америку, я первым делом принялся подробно рассматривать положение религии в разных штатах. Посетил не одну церковь, пребывавшую в плачевном состоянии, желая помочь восстановлению святынь. Но с каждым разом я встречался с невежеством и резко негативными взглядами людей, потерявших всякую веру. Печальная история… так бы я решил, что всё потеряно, но в штате Вашингтон нашёлся городок, построенный, по сути, вокруг одной старой церкви. Той церкви, что положила начало развитию религии во всём округе. Но сейчас в ней еле справляется со всеми обязанностями одинокий святой отец, которому я помогаю и по сей день. В частности я автоматизировал двери и колокольню, чтобы облегчить работу пожилому священнику. И сейчас храм божий находится в достаточно благоприятном положении, хотя тех, кто стремиться приехать из других городов и штатов, чтобы лично лицезреть уникальное архитектурное строение с каждым годом всё меньше…
-Вот же, не ожидал от тебя такого. В медицине, знаешь ли, не принято полагаться на веру, потому понять твою восторженность церквями и храмами мне весьма непросто. Соборы эти строили для связи с Богом, но возводят-то их сами люди, а это как ни крути весьма жалкое зрелище. Всё это искусство не стоит ничего, ибо выражает лишь тот самый масштаб немощности человечества.
-И… в чём-то соглашусь с тобой. Но представь истинное могущество Бога, если он смог заставить людей превосходить свои возможности в честь поклонения ему? Это величие – оно неосязаемое, но витает в воздухе, поглощаемое нами вместе с кислородом. Потому моей целью стало добиться, чтобы и человек – творение божье – смог достигнуть одного места на пьедестале с Творцом. Конечно, в истории осталось немало личностей-идолов, но они не созидали – это либо несущие разрушение лидеры и полководцы, либо идеологические тираны, либо деятели просветительского искусства. Я считаю, что величие Бога не только в его влиянии на общество, на массовое сознание. Самым важным аспектом является создание совершенно новых жизненных форм. Совершенствование эволюции. То чего человек ещё не достиг, хоть и пытался. Теперь же я понимаю, что человечество попросту двигалось не в том направлении…
-То есть, именно развитие человечества – это твой интерес? В своём послании ты указал мне, что нужно пересадить человеческие органы… Есть ли в этом связь с твоей целью?
-Безусловно,- протерев губы салфеткой, Авнер поднялся со своего места.- Если ты согласен оказать мне помощь, Тед, то прошу за мной. Заодно покажу тебе объект своего интереса.
-Ну-с, мне стало любопытно! Но по поводу твоей операции: я понимаю, почему ты захотел довериться знакомому хирургу, но можно было провести процедуру пересадки и в местной больнице, а здесь… ничего противозаконного?
-Ох, Тедди, когда-то ты мне говорил, что готов будешь резать людей и в овощном погребе, лишь бы платили соответствующе. А у меня денег хватит, уж будь уверен,- Авнер открыл тяжёлую дубовую дверь, ведущую в абсолютно чёрный коридор, после чего сорвал со стены факел, который, казалось, висел лишь в качестве декоративного элемента и поджёг просмолённую головёшку.
-С такими архаичными «светильниками» слабо верится в твои слова. Или ты тут поддерживаешь некий дух средневековья?- неуверенно, но Тед всё же пошёл следом, в глубины тёмного тоннеля.
-Дальше будет электрическое освещение. Здесь просто оно мне без надобности – помещение давно заброшено.
-Так это не твой дом? То-то я заметил, что снаружи он выглядит… как классическая усадьба с призраками. Прячешь свои эксперименты, Авнер? Не я один грешу «чёрным» заработком...
-Здесь неуместны сравнения. Я этим не грешу, ибо не сомневаюсь в тяжести любого греха. А на моей совести хватает и иных нарушений святых заповедей.
Наконец коридор окончился дверью идентичной прошлой. Стоило им зайти в следующее помещение, как со всех сторон ударил яркий свет светодиодных ламп. От непривычки глаза Теда обильно заслезились, тогда как его друг будто и не заметил разницы.
-Добро пожаловать в мой «эдем», Тед. И заметь, ты первый человек, которому я решил его продемонстрировать. Осматривайся, не стесняйся.
-Сейчас… только глаза привыкнут…- хирург снял очки и протёр слезившиеся глаза.- О, мой бог…
Белая комната тянулась вперёд метров на тридцать, тогда как по ширине составляла не больше десяти. Освещена она была полностью, всё пространство было обложено светящимися квадратными плитками – теням практически негде было упасть. Ближе к центру в виде клина сходились подвешенные на серых гибких тросах люди. Девушки разного возраста, абсолютно нагие, головы их были опущены, а тела неестественно блестели на свету. В том месте, где «клин» из девушек соприкасался, находился широкий операционный стол, вместе с различными медицинскими и техническими инструментами рядом. А чуть дальше стояла ещё одна девушка: без одежды, как и все, с длинными чёрными волосами, закрывавшими лицо, недвижимая, будто влитая в пол. Пока Тед с открытым ртом разглядывал открывшийся ему секрет Авнера, инженер прошёл к операционному столу, принявшись что-то раскладывать рядом с ним.
-Да… именно эти слова я и ожидал услышать. Это мои произведения, Тед. «Куколки». Созданные не Творцом нашим, но тем, кто пытается постичь его величие. Тем, кто сотворил жизнь за пределами законов животворящих. За гранью велений Господа, его наставлений. Взирай на этих «кукол», созданных моими руками! И да осознаешь ты суть сего творения, как я познал величие сотворённой Богом жизни…
-Ладно, просто верить в выдуманную обществом абстракцию, Авнер. Но чтобы сравнивать себя с величием Бога… как ты создал их? Живы ли они, по-твоему? Меня они пугают, отталкивают. Так похожи на людей, но совершенно не являются ими. Никаких швов, стяжек, следов вмешательства извне… эта кожа… могу дотронуться?
-Конечно,- Авнер слабо улыбнулся, когда услышал эту просьбу и его губы пугали. Ему было в радость видеть столь противоречивую реакцию хирурга на свои творения. С одной стороны Тед не понимал, что перед ним, какими усилиями и средствами, созданы эти копии людей, а с другой… его снедало любопытство прощупать их, узнать что внутри, чем они отличаются от него, от всех настоящих людей. Это не могло не забавлять инженера, ожидавшего такой и только такой реакции. Но как эта предсказуемость радовала, так и разочаровывала его – все люди, словно глупцы будут видеть лишь отголоски самих себя в «куклах». Но эти творения не являлись копиями живых организмов, работающих на единых принципах: от вирусов и одноклеточных до самых сложных видов, включая человека. Нет, они были созданиями, что вышли «по образу и подобию Его». Как творил Господь.
-Холодная… но податливая, как настоящая. Даже сложно поверить, что это синтетика, жуть. Блеск этот, правда, немного неестественный.
Хм, а Тед оказался совсем уж недалёкого ума, раз решил, что это синтетика. Впрочем, переубеждать его Авнер пока не собирался. Откуда же ему было знать, что блеск коже придавал продолжавшие циркулировать в тканях жировые клетки…
-Ну, значит ты впечатлён? Не стану отрицать безумства своих амбиций, но как стать королём пока сам себя им не провозгласишь, верно?- шутливо поинтересовался инженер, решив, что раз уж хирург пребывает в неведении относительно реальности висящих в комнате девушек, то пусть так пока и будет. Его глупость значительно упростит задачу.
-Внешне твои «куколки» безупречны. А с такой идеальной заменой натуральной кожи можно и пластические операции делать – был бы прорыв. Я всё-таки признаюсь, что поражён, но почему ты их держишь в этой глуши? Надо заявить о себе, друг. К тому же я вижу, что скромности в тебе поубавилось, так что дерзай высоты прогресса! Только эффект «зловещей долины» никто не отменял, конечно – с этим сложно.
 -У меня нет желания демонстрировать их ради услады людских глаз. Если они пугают, то так и должно быть, Тед. Ибо неведомы нам, лучше нас.
-Но они ведь механизмы, да? Как роботы какие-нибудь…
-В них отсутствует электроника. Полностью. Механическое сердце работает по принципу нашего, но на другом уровне. 
-Жуууть. Не понимаю, конечно, ни черта, но думаю это действительно уникально. Без электроники… а я-то тебе зачем понадобился? Не механизмам же органы пересаживать.
-Лишь одной «кукле». Она стоит перед тобой. Мария. Мне нужно, чтобы ты пересадил ей репродуктивные органы.
-Это уже начинает казаться извращением. Зачем живые органы механизмам?
А Тед начинал уже порядком раздражать. Всегда сложно понять таких людей: всё равно полезут в любую сливную дыру за солидный куш, но для начала обязательно покажут своё ненужное морализаторство. Как будто это отменит их причастность к той субстанции, в которую они рано или поздно войдут с головой…
-В чём-то мне Бога не превзойти, Тед. В чём-то я должен оставаться верен его законам, но хочу попытаться хотя бы частично их обойти. Создать абсолютно новую жизнь из подвижных механических деталей - даже мне кажется невозможным, но если там будет частичка живого…- на короткое время инженер призадумался, но вдруг прямо спросил:- Ты выполнишь эту работу? Большего от тебя не потребуется, а за помощь отплачу щедро,- Авнер достал откуда-то чёрный кейс и, открыв его, продемонстрировал Теду содержимое. Лишь бы расспросов от этого глупца больше не было.
-Думаю… ты обратился к кому следует, мой друг. Но всё же безумный ты гений, совсем уж безумный.
-Это мой интерес, Тедди. И если Господь не боится конкуренции, то уже давно благословил меня. Дева Мария,- Авнер обратился к неподвижно стоявшей у стола девушке.- Можешь не бояться его. Этот человек поможет мне исполнить твоё святое желание. Пусть он и не ангел Гавриил, но принесёт благую весть.
Девушка неестественно резко подняла голову и быстро расположилась на операционном столе, вытянувшись словно струна. Тед только в очередной раз подивился, увидев такую ловкость у механической «куклы».
-Ну что же… посмотрим, что скрывается внутри у девы Марии…
                * * *
Красный. Её нелюбимый, презираемый ею цвет. Противоположность зелёного – оттенка её спокойствия и уверенности. Обычно во снах не различаешь никаких оттенков, хотя и чёрно-белым всё не выглядит. Но красный выделялся всегда. Стоило ему начать превалировать над остальной гаммой в сновидениях, то мозг фиксировал кошмар. Кошмар, заставлявший её вскрикивать в оглушительных приступах боли в районе живота…
-Нет! Только не снова! Нет! НЕТ!- девушка вскочила с кровати, глубоко дыша и держась за болевший живот. Простынь с одеялом снова стали сырыми от стекавшего пота. Это было ужасно. В который раз… но легче не становилось.
-Я видел, как ты просыпалась так много раз. Но сидя рядом… мне даже не по себе.
-Ты ещё здесь… не испарился из моей жизни… ангелок,- переводя дыхание, ответила Крислесс, глотая две таблетки успокоительного.
-Сама же говорила – куда я полечу с одним-то крылом… Во время кошмаров ты всегда держишься за живот. Он действительно тебя мучает?
-Если бы… Он не болит никогда. Это лишь кошмар… мой вечный кошмар.
-Попробуешь снова уснуть? Подслушал вот новости в телевизоре, что смотрит целыми днями твой отец и узнал кое-что. В городе поселился известный хирург из Сиэтла. Совпадение ли?
-Да мертвец он уже, Себастьян. Если его ещё не нашёл Кинг, то мы опоздали,- махнула рукой девушка, падая обратно на кровать.
-И совесть позволит тебе спать после этого?- неодобрительно помотал головой ангел.
-Советь к счастью не такая навязчивая как кошмары. Мне теперь даже спокойнее. Давно… давно… такого… не… не было…   
 И снова уснула, слабо причмокивая губами, словно младенец. Действительно – никакой совести.
                * * *
-Готово, Авнер. Честно говоря, удивляюсь, как мне удалось сделать… невозможное, но тем не менее…
-Прекрасно, мой друг! Иного результата я от тебя и не ждал. Только стой! Не торопись её зашивать. Этим уже займусь я.
-Но… умеешь же ты прервать удовольствие!- расстроено крикнул хирург, стягивая перчатки с вспотевших ладоней.- Операция была очень сложной – механизмы в её теле отвлекали своим «тиканьем», трудно было с тем, чтобы наладить приток крови к органам, а уж как будет обеспечена выработка желёз и яйцеклеток я совершенно не представляю… Но символично ты её назвал – Мария. Правда чудо будет, если…
-Чудо случится, Тедди. Как со страниц Нового Завета, только чудом явится в мир сын божий. И желание Марии будет удовлетворено.
-Разве могут быть желания у «кукол», Авнер? Твои механизмы идеальны, и я сейчас убедился в этом. Всё человечество с веками прогресса взирало бы на этих кукол как на божественных созданий, как на ангелов. И теперь даже я готов это признать. Но у них не может быть ни желаний, ни мечтаний, ни грёз. «Куклы» останутся куклами, мой друг. Без души.
-Здесь ты не прав, Тед. Эти «куклы» не бездушны, они не пусты. Просто нам не дано понять, какая внутри них таится «жизнь»,- Авнер расстроенно покачал головой, отходя назад от хирурга.- Тебе нравится проникать во «внутренний мир» людей, верно? Ты смотришь на них каждый день, но ни разу тебе не довелось видеть их души. И твоё любопытство стало столь сильно за эти годы, что победило рассудок и превратилось в порок. Лишь одно меня успокаивает – твои грехи тебе известны. Ты принял их и живёшь с ними, но пора бы узнать и о расплате…
Все висящие «куклы» вдруг подняли головы и резко повернули их в сторону хирурга. Бледные лица, блеклые синеватые губы, растянутые в слабых улыбках и эти бездонные глаза, в зрачках которых была видна бесконечная золотистая спираль.
 Скальпель выпал из дрожащих рук Теда, чьё лицо исказила гримаса страха и отвращения, и со звонким стуком ударился о белую стеклянную поверхность пола. Попытка пошевелиться, уйти в сторону оказалась неудачной - сзади его руку уже схватила пребывавшая в сознании Мария.
-Авнер! Успокой своих чёртовых безделушек! Ты точно зазнался в своём ложном богоподобии!
-Твой разум пока не постиг их величие, Тед. И я не могу судить такого мелочного глупца в этом. Но подарю тебе возможность. Ты станешь тем, кто создаст чудо в чреве Марии. Первой «куклой», которую я сделаю из тела мужского пола. Я принял тебя в свой Эдем, мой друг.
Девушки ловко соскочили с тросов и быстрыми ловкими шагами разбежались вокруг хирурга. Движения хищниц: плавные, элегантные, прекрасные… механизмы не способны так двигаться. Тед точно знал. Полностью сделанные из деталей, трубок и шестерёнок их движения должны были представлять собой лишь ломаные танцы марионеток.
И в тот момент Тед понял, что его истинно пугало в этих созданиях. Не «мёртвая», отчуждённая схожесть с людьми, нет. Когда тонкие женские руки обхватили его со всех сторон и прижали к полу, он, наконец, осознал свою ошибку. Они и правда, не были пустыми копиями…
-Не растерзайте нашего нового члена семьи... Я думаю, он уже осознал, как далёк разумом от своего вознесения. Но я приближу тебя, Тед. А после явлю миру твоё чудо, твоё дитя. Как думаешь, насколько быстро люди придут к тому пониманию, что сейчас возникло в  твоей голове? Насколько люди глупцы?
Тед не знал, что ответить на этот вопрос, потеряв сознание от вколотого морфина. Всё что он видел и чувствовал, перед тем как его сознание расплылось – это прекрасные женские фигуры, блестящую бледную кожу, её приятный ванильный аромат. Пред ним были ангелы. И возвышавшийся над ними Господь, в которого он никогда не верил…
                III
«Dreaming the night
Спишь ночью
Dreaming all right
Спишь... отлично
Do we, do we know
Ты же, ты же знаешь
When we fly
Когда мы летаем
When we, when we go
Когда мы, когда мы идем
Do we die
Умирать»

Из песни «Question!» группы System Of A Down

-И куда мы идём, а? Знаешь, я всё-таки посетил порочный мир не ради курортного отпуска – даже своё крыло в жертву принёс! Но вот уже два дня я слушаю радио и телевизор, пока ты занималась… чем же? Ничем! И вдруг, в самую отвратительную погодку вдруг собралась…- Себастьян пытался сойти на злость, но по хитрому выражению на лице Крислесс быстро понял, что любое негодование пройдёт мимо цели. В таинственных алогических лабиринтах её головы любое его негодование заходило в тупик.
-Успокоился? Когда это тебя погода стала волновать – на ангеле даже одежда не промокает. А я… решила развеяться. Иногда нужно чем-то заниматься кроме унылого пребывания в уютном мирке своей комнаты. Так что сейчас у нас есть дело.
-Как у тебя вдруг дела появились? Бред какой-то: я же знаю, чем ты занималась каждый день своей жизни… сейчас, подожди, разгадаю тайну твоего поведения… сейчас, сейчас.
-Прекращай дурачиться, а то скоро заставишь меня снова смеяться.
-А что насчёт убийцы? Передумала мне помогать уже? Может, другого помощника начать искать?
-А ты сможешь… найти другого?- вдруг совершенно серьёзно спросила Крислесс, заворачивая в узкую сырую подворотню.
-Умеешь ты портить настроение…
-Расслабься, ангелок,- снисходительно улыбнулась девушка,- если Кинг ещё не позвонил, то занят поисками хирурга. Всего лишь второй день прошёл… скоро мы ему понадобимся. Я думаю.
-И вот чем мы ему поможем теперь-то? Или у тебя ещё какие-то идеи есть, как искать Похитителя кукол? А если есть, то почему я о них не слышу?
  -Всё, тихо – замаскируйся там как-нибудь. Мы пришли,- девушка остановилась у голубоватой металлической двери, под светящимся крыльцом которой стоял высокий и грузный охранник, полностью облачённый в одежду из чёрной кожи с металлическими вставками. Байкер-вышибала какой-то, но благодаря ему и неразборчивой вывеске над его головой Себастьян понял, в какое место пришла девушка. Она точно приходила сюда не раз.
-И что ты тут забыла-то, а…- обречённо протянул Себастьян, понимая, что эта особа всё уже решила за него. Невыносимо вдруг стать ангелом «на побегушках»…
-О, Дэнни «Мачете», как тебе не повезло сегодня здесь торчать… холодно,- поприветствовала охранника Крислесс.
-Меня всегда согревает приход таких пышечек как ты… Лесси, фьить… а с тобой кто? Знакомый какой-то «чубака»…
-Вот уж так меня ещё никто не представлял,- пробубнил себе под нос ангел.
-Он со мной. Торопимся к Лансеру.
-А, да, снова у него там что-то в вертящейся хрени фьить и накренилось. Без твоих талантов никак…
-И я, конечно же, не могу отказать. Пошли… «чубака»…
-Нет, ты уже откровенно потешается над ангелом. Ты хоть представляешь насколько это богохульно? Ох, предвкушаю, как дьявольские звуки сейчас сотрясут мой чуткий слух…- пройдя подсвеченный голубыми неоновыми лампами коридор, Себастьян прижал ладони к ушам. Чем вызвал у девушки очередной приступ смеха.
-Не стесняйся развязаться здесь свои путы святости и непорочности! Иногда полезно бывает!- Крислесс пыталась перекричать шум разносящейся по огромному залу клуба музыки, но это всё равно не помогло. Выходной день – танцпол забит не одной сотней, выдающих свои нелепые движения за танцы, людей. Но атмосфера здесь царила приятная – девушке особенно нравились узорчатые, постоянно меняющие своё местоположение голубоватые неоновые отсветы. Как бы концентрация света в зале не менялась, но неизменно она оставалась голубого оттенка, и только пол танцевального партера горел мягким зеленоватым отливом. Гармония цветов прямо как в её комнате, вот если б музыку подбирали ещё не выносящую барабанные перепонки, то и полноценно работать смогла здесь. Раньше она, примерно раз в неделю, позволяла расслабиться вместе с Венерой на танцполе этого клуба. Теперь без неё это место стало более отталкивающим.
-Господь храни безумцев, что отрываются под эту содомию! Хотя… по сравнению с твоими сохранёнными аудиозаписями – под это не хочется хотя бы совершить суицид!
Может он надеялся, что она не разберёт его слов в этом шуме, но она услышала. И не постеснялась показать недовольство всем своим видом. Придраться к музыкальному вкусу он решил…
-Ну не делай такое лицо! Не слушал я твою музыку, Лесс!
Один – один. Отомстил-таки за «чубаку».
Прорвавшись сквозь неистово скачущую по зелёным светящимся клеткам толпу, они вышли к следующему пропускному пункту – похожий на Дэнни охранник сторожил здесь вип-зону самого владельца клуба. Громилу звали Джейсон, и он также был рад увидеть среди пьяных танцующих подростков знакомое лицо с серьёзным видом сообщающее, что есть дело к Лансеру. Для вышибалы самоуверенный напыщенный вид девушки доставил совершенно невыразительную «гогочущую» радость. Впрочем, её он пропустил без вопросов, а ангел шепнул спутнице, что перешёл в режим «невидимки» - видимо образа «чубаки» с него было достаточно.
-О, наконец-то пришла, Лесс. Я уж боялся, что после недавней… трагедии, ты надолго забросишь все связи. А как мне без хорошего инженера,- длинноволосый мужчина с грубой «ковбойской» бородкой, вольно раскинувшийся, на кожаном диване, и был тем самым Лансером. Владелец единственного в городе клуба, а также, по совершенно неудивительному совпадению и местный представитель мафии. Контролировал сей городок, иногда пересекаясь с теми, кто повыше, но сам к ним не лез – ему и тут жилось весьма комфортно. Несмотря на известный авторитет Лансера, клуб носил клеймо «подполья» - всё-таки церковь являлась единственным культурным достоянием города, что гордо носил знамя святости и религиозного просвещения. Если бы мафиози открыто заявил о существовании сего заведения, таящего в своих застенках наркодиллеров, шлюх, алкоголиков и прочей нечисти, то вся преисполненная святым духом городская интеллигенция давно бы искоренила его вилами с факелами. Только вот молодёжи нужно было где-то «отрываться». Абы кого сюда не пускали, так что о наличии клуба говорили только в городских сплетнях. Полиция-то, конечно, знала о нём, но всё же и на правоохранителей нашлись свои точки давления. Причём весьма и весьма простые.
-Как же я могу отказать тебе, Лансер? Ты всегда проявлял к нам с Венерой уважение. И я вижу, что меня здесь до сих пор рады видеть,- Крислесс бы и присела на край дивана, но две, находившиеся под мощным воздействием психотропных таблеток представительницы самой древней профессии, имевшие на себе минимум одежды и совести, заняли всё пространство рядом с Лансером. Раньше он ограничивался одной…
-Приятно слышать. Выпьешь?
-Нет. Я же по делу.
-А, точно,- Лансер потянулся за кальянной трубкой, создав длинную паузу затяжкой густого белого дыма.- Что-то там в этой «катушке» вылетело… а никто не разберётся в ней лучше тебя. И кстати, в качестве благодарности могу ещё предоставить кое-какую информацию насчёт того ублюдка, что баб похищает. Он и убил же красотку, верно?
-Откуда он…- начал было Себастьян, но осёкся, решив не отвлекать девушку. Как будто и так непонятно, что представителю мафии положено много знать. Это же классика.
-Да. Буду признательна, если поможешь.
-Отлично. Вот,- на стеклянный стол упала толстая пачка долларов.- Остальное получишь  у Джейсона - он проводит тебя к «катушке». Рад был повидаться, Лесс.
-Я тоже и… Спасибо, что неравнодушен к тому, что произошло… без Венеры здесь всё не так. Совсем не так…
-Полностью согласен с тобой. И я очень надеюсь, что ублюдка поймают. Жаль лично не могу ничего сделать, тут уж сама понимаешь.
Девушка кивнула, и поспешила покинуть помещение, где её уже ожидал равнодушный Джейсон. Могла ли она винить высокомерного мафиози в лицемерии? Только если бы была такой же наивной как её подруга. Но всё же последних слов лучше бы он не говорил. Ведь стоит Лансеру захотеть, и он найдёт этого убийцу быстрее, чем все копы штата; возможно маньяка самого потом бы никто не обнаружил. Но своё место конечно теплей и зачем куда-то лишний раз лезть, если тебе лично ничего не угрожает? Нет смысла, как и нет смысла возлагать на него вину…
 -Знаешь, пока я смотрел на тебя… скажем так, «сверху», то твои визиты в этот рассадник коллективного безумия и разврата воспринимал в несколько ином свете. Но все, конечно же, не так просто.
Она не стала спорить с Себастьяном – Джейсон не видел ангела, а разговаривать с пустотой при, пусть и не особо умном, вышибале как-то не горела желанием.
-Возможно, ты и правда чувствовала себя здесь как дома, учитывая, что рядом была Венера, и не было отца. Но никогда бы не подумал… этот Лансер последний человек, с которым стоит иметь дело. Самый жуткий убийца тот, который не прячется.
 Пусть замолчит. Пусть уже замолчит. Мало ей боли от воспоминаний этого места, так снова этот ангел лезет к ней в голову, пытаясь разобрать всю её жизнь на понятные ему простые составляющие. Конечно это не озлобленное эгоистичное желание свести её с ума, но всё же иногда… иногда он не знал, что нужно остановиться…
-Ты невероятно сильная девушка, Лесс. И я ни в чём тебя не виню. Но теперь хотя бы понимаю.
-Вот, «катушка». Кажется, что-то вылетело от этого топота бешеного – ненадёжная всё-таки конструкция…
Девушка молча кивнула и, приняв из рук Джейсона фонарь, шустро пролезла в узкий металлический лаз, начинавшийся в какой-то неприметной подсобке. Проход вёл к светящимся решётчатым цилиндрам, которые были закреплены на широком металлическом барабане, постоянно вращавшемся прямо под танцполом. Пара гулких щелчков и вращение вдруг остановилось. Далее Крислесс несколько минут поковырялась в цилиндрах, пока, наконец, не похлопала по металлическому кожуху барабана, и установка вновь завертелась в привычном ритме. 
-Ожидаемо от тряски снова отлетели генераторы, заодно и магниты зацепив. Конструкция всё-таки не совершенна, но такие поломки не критичны. Что там от Лансера?
-Адрес. Этот человек знает гораздо больше,- рваный кусочек бумаги оказался в руках девушки, после чего вышибала неторопливо двинулся обратно.
-Ну как, Себастьян, считаешь ещё мои связи необоснованно опасными? Лансер отправил нас прямиком в психбольницу штата Вашингтон. Причём в одну конкретную камеру,- сказала тихо девушка, когда Джейсон уже не мог их услышать. Но в радостных словах ангел услышал мощный укор в свою сторону. И это не могло оставить его равнодушным.
-Прости. Я просто… тяжело было поверить в такое.
-Ты делаешь поспешные выводы, ангел. Если бы не Лансер, то Венера умерла бы гораздо раньше. От банальной ломки. Я делала, что могла, ради её выживания. И он не требовал невозможного – благодаря мне его клуб приносит огромную прибыль и заставляет его не вставать со своего уютного диванчика. Когда я соорудила эту «катушку», Венера смогла получать свой долбаный героин за гроши, ведь денег у неё особо и не было. Я помогала её убивать и одновременно продлевала ей жизнь. Добро это или зло, ангел?
-Ты винишь себя в том, что упустила её?
-А как иначе? Видимо я эгоистка, раз не хотела оставаться наедине со своей вечной депрессией… только всё могло быть иначе, не упусти я один момент. Один прошедший мимо меня момент.
-Я всё видел не так. Замечал только, как вы сильно были связаны, как вместе стремились жить. И оказывается, как и ты, упустил лишь один момент.
-Уже неважно, Себастьян. Я больше не хочу этого вспоминать. А сюда не вернусь никогда.
На улице так и не прошёл ливень, прозрачными бесконечными каплями поливая город с затянутого тучами ночного неба. Кажется, он прекратится, только когда Крислесс вдруг решит уехать из этого проклятого места навсегда. Но тогда уже не повезёт следующему её месту жительства…
Себастьян не смог-таки выдержать гнетущего молчания и решил осторожно позвать её:
-Эммм, Крислесс?
-Я не кусаюсь, ангелок. Наоборот… только рада слышать твой голос.
-Может, тогда расскажешь про эту «катушку»? А то даже интересно стало, я-то без понятия как эта штука работает.
-Ангелу вдруг понадобился ликбез по физике? Удивительно, я-то думала, тебе известны все законы мироздания.
 -В физике я всегда был не особо силён… Да и не нужны мне никакие законы и правила, чтобы летать с помощью одного крыла,- Себастьян вдруг возник рядом с ней, планируя в нескольких сантиметрах над асфальтом. Крыло его хоть и совершало ритмичные взмахи, но будто совершенно не влияло на саму манеру полёта. Правда, какие тут законы…
-Ну, хорошо. Перед тем как организовать здесь обитель отдыха и пороков молодёжи, Лансер где-то откопал идею халявного получения электроэнергии – это бы уменьшило расходы, да и можно было не соприкасаться с городской электросетью, что конечно для его подпольной деятельности выходило только в плюс. В общем, тут принцип мини-электростанции – энергия передаётся в барабан с магнитами, вращение запускает генераторы – те цилиндры, один из которых у них отвалился. Далее электричество проходит через трансформаторы, чтобы надёжно осесть в аккумуляторах.
-А изначальная энергия откуда? От топота людей на танцполе?
-Именно. Да, так просто и одновременно не так уж идеально, как Лансеру казалось на планах. Ему повезло, что я смогла организовать сборку этой установки, хотя от скорого износа её уже ничто не спасёт. Слишком уж ненадёжно, но чего не сделаешь ради лишней прибыли?
-А ведь какой талант пропадает в этом дождливом скучном городишке…
-Ты это про кого?
-Про безупречную девушку-инженера. Удивительное сочетание.
-Хватит тебе, не очень-то люблю льстецов. За малым количеством инженеров ты наблюдал, Себастьян…
-Пока лишь за одним.
Уже практически подойдя к дому, карман плаща Крислесс завибрировал, оповещая о входящем вызове. И столь поздним абонентом оказался детектив Сноу.
-Доброй ночи, сэр…
-Не самая добрая ночка сегодня, мисс Долен. Какими бы вы там ведьмовскими ритуалами не занимались с заходом солнца - срочно явитесь в участок. Через сколько ждать?
-Буду через двадцать минут, детектив.
Видимо этого краткого ответа ему хватило, так как звонок резко завершился. Неспокойная ночь её ждёт...
-Как интересно… к чему же вся эта его срочность? Неужели вышли на убийцу?
-Сомневаюсь, Себастьян. Думаю, нас ждут только неприятные новости.
                * * *
-Нам очень жаль, что не можем сообщить вам больше подробностей. Смею только утверждать, что расследование идёт полным ходом и в ближайшее время убийца, так или иначе, окажется в руках закона,- рядом с проходной, в зале ожидания, Билли успокаивал знакомую Крислесс супружескую пару. Вот уж кого она не ожидала встретить.
-И мы хотим присутствовать на суде, до самого вынесения приговора!
-Конечно, но… как далеко вы собрались уехать?
-Скорее всего, в Оклахому или Техас. Где меньше дождей. 
-Далековато, однако… но мы в любом случае с вами свяжемся,- Билли снова замялся, не особо понимая, что спрашивать дальше, но пара уже перевела своё внимание на появившуюся в дверях Крислесс. И судя по слабым улыбкам, возникшим на мокрых от слёз лицах, были несказанно рады её видеть.
-Ох, Лесси, как хорошо, что ты здесь,- девушка крепко обняла заметно исхудавшую мать Венеры – миссис Коил. Её муж стойко держал все эмоции внутри, просто пожав Крислесс руку в качестве приветствия.
-Вы уезжаете? А как же…
-Мы не хотим хоронить её… здесь, в этом городе. Это место погубило Венеру, поэтому… потому мне… нам хочется, чтобы после смерти она оставалась там, где не будет страдать.
«Только погубил её совсем не город»,- хотела сказать Крислесс, но сдержала себя. Желание миссис Лискит казалось ей глупым и абсурдным, но она понимала, что женщине это необходимо. Ей необходимо верить, что в какой-то другой земле дочери будет лучше, лишь бы самой жить стало легче…
-Надеюсь, так и будет. Лишь бы Венера была счастлива…
«Считаешь ли ты меня лицемеркой за эти слова, Себастьян?»- озвучила вопрос в своей голове Крислесс. «Теперь после всех раскрывшихся обстоятельств, после всего, что ты сам знаешь о Венере… как считаешь, мне легко говорить слова, в которые я не верю сама? Они ведь не знали о зависимости дочери, не знали, в чём кроется её ночной образ жизни, что погубил её гораздо раньше маньяка. И неужели после всего этого ей действительно может быть проще на небесах, стоит лишь оказаться подальше от этого города?»,- Крислесс была уверена, что её мёртвой подруге уже всё равно, где окажется её тело, всё равно как будут при этом чувствовать себя её убитые горем родители, для которых она была ярким лучиком света. Прекрасной богиней Венерой…
-А ты останешься здесь, Лесс?
-Мне и некуда бежать… пусть меня будут терзать такие страшные воспоминания - я буду жить с этим.
-Ох, Лесси,- миссис Коил была готова разразиться новыми потоками слёз, но в разговор вмешался её муж.
-Ты всегда поражала меня своей стойкостью, Крислесс. И Венера сама считала, что ты сильнее её… намного сильнее. Поэтому я думаю, она была бы рада… если ты… кхм, присмотришь за её магазином.
-Магазин? Это… как… она же им так дорожила,- девушка даже растерялась – её эта новость просто шокировала.
-Ты заслужила это место, потому и доверяем тебе следить за её любимыми зеркалами. И Венера бы согласилась с нашим решением. Ну, что думаешь, Лесси? Завтра же переоформим все документы.
Она даже не знала, что сказать – это предложение застало её врасплох, да и Себастьян за спиной тихо присвистнул. Венера всё-таки решила оставить подруге вечное напоминание о себе… как жестоко. 
-У тебя теперь будет постоянное место работы, Лесс. Вот только готова ли ты к такому…-ангел всё-таки не смог обойтись без саркастического замечания.
-Конечно, я… да, хорошо. Просто… это так… могу только благодарить вас.
-Ну, вот и прекрасно, деточка, ты точно со всем справишься,- слабо потрепала девушку за щёку миссис Коил.
-Кхм, не хочу, конечно, вас прерывать, но из-за дверей уже выглядывает Кинг. И мне не нравится его взгляд. К тому же мне надо уточнить ещё кое-что у вас, мистер Коил,- Билли, наконец, вмешался во всю идиллию, за что девушка даже мысленно поблагодарила его. На неё вся эта ситуация с родителями Венеры невероятно давила, словно она ощущала вину перед ними. А они вдруг взяли и незаслуженно одарили её целым магазином, с которым она пока даже не знала, что и делать…
-Удачи тебе, Лесси. Удачи…- тихо попрощалась женщина. И эти слова ещё несколько секунд отражались эхом в голове девушки…
Пока их не вытеснил раздражительный крик детектива Сноу.
-Значит, уже поговорили, с уважаемыми Коилами? Каждый день припираются сюда, требуя уточнений по делу убийцы, и теперь наконец-то решили убраться из города. И не стану скучать.
-Мы уже давно осведомлены о вашей бездушности, детектив. Не стоит вновь её демонстрировать,- уверенно заявила Крислесс, присаживаясь на кресло. Себастьян же, о присутствии которого в комнате Кинг, вероятно, знал, вновь решил постоять в стороне. Перед следователем ангел предпочитал не прятаться.
-Решили играть «грубой» тактикой, мисс Долен? Я бы поспорил ещё насчёт того, кто более бездушен, но боюсь снова поперхнусь сигаретным дымом.
-Да, это я на вас порчу навела, конечно,- усмехнулась девушка, после чего Кинг всё же решил закурить.
-Доверия к вам, провинциалам, нет. Итак, что хотел сказать…- детектив затянулся сигаретным дымом всей мощью своих лёгких, ожидая очередного подвоха, но на этот раз ангел обошёлся без фокусов, издав лишь тихий смешок.- Хирург всё-таки пропал. И не абы какой…
-Вы о докторе из Сиэтла? О нем, где только не кричали,- сразу же предположил Себастьян, пару дней только и слушавший новостные сводки. 
-Верно, он самый,- кажется, Кинг немного удивился тому факту, что ангел вклинился в разговор.- Теодор Мозби – достаточно громкое имя для этого захолустья, и я предположил, что убийца возьмётся именно за него, но… его никто не похищал. Он поселился в отеле «Мизери» и особо ни с кем не контактировал, но портье помнила его уход – он сдал ей ключи. Это произошло примерно в шесть тридцать вечера, позавчера. После этого, хирурга и след простыл.
-В шесть тридцать… мы с вами разговаривали ещё до обеда, так что у вас была куча времени, чтобы найти его. Но вы не нашли, да?
-Думаешь, всё так просто?- резко перешёл на «ты» детектив.- Пока пришли в больницу, пока там спорили с тупыми медсёстрами, куда можно идти, а куда нет, время и прошло. В отель я попал только в семь вечера.
-И всё равно неправдоподобно. Может, вы не очень-то хотите поймать убийцу, детектив?
Что-то и правда было не так. О приезде известного хирурга Кинг должен был слышать в первую очередь, но посетил его в самую последнюю. Конечно, причин и правда могло быть много, но девушка решила твёрдо заявить о самой очевидной.
-Ты… вы сегодня невероятно дерзки, мисс Долен. Но знали бы, как у меня это дело уже пропарилось и запеклось, то подбирали слова тщательней. Впрочем, вы можете сомневаться в моей работе сколько хотите, но я также имею полное право сомневаться в вас. А здесь кроется такой немаловажный факт: о том, что следующей жертвой убийцы станет высококвалифицированный врач, знали только четверо: вы, ваш спутник, Билли и я. Ну и конечно сам убийца. Если этот убийца не кто-то из нас.
-У каждого имеется алиби хотя бы на одну из жертв. У меня таких минимум три, а…
-А я вобще приезжий,- невозмутимо пожал плечами Себастьян.
-Так и я появился в городе совсем недавно, а Билли и вовсе… какой из него маньяк. Но, но… это вероятности. И моя работа предполагает детальную обработку всех вариантов, даже тех, что кажутся безумными и неправдоподобными. К тому же вы, мисс Долен - наиболее подозрительная личность из всех. Люди не вычёркивают свою биографию, если в жизни не произошло чего-то из ряда вон.
-Вы серьёзно ошибаетесь насчёт моего прошлого,- пальцы девушки яростно сжали подлокотники кресла.
-Об этом я ещё узнаю поподробней – не сомневайтесь. А теперь, к самому главному. В связи с высоким количеством убийств и похищений мне придётся ввести особое положение. Комендантский час объявлен уже давно, но я выписываю ещё одно ограничение. Выезд из города отныне… запрещён,- детектив улыбнулся и воткнул окурок в пепельницу.
-И при этом на днях город покинут, Коилы…- заметил Себастьян.
-С ними отдельный случай: пусть лучше улетают в свой Техас, чем будут мне здесь досаждать. А вот для вас двоих это правило будет работать в особенном порядке. Ни шагу за пределы знака «Добро пожаловать в хер знает куда нас занесло». Ясно?
-Но… вы не можете,- не сдержала недовольства Крислесс, но её реакция только позабавила детектива. Этого он и ждал.
-Ошибочка вышла, да? Вы возможно даже собирались куда-то экстренно ехать, я прав? И куда же, извольте спросить?
Патовая ситуация. И Крислесс осознавала, что придётся выбирать из двух зол меньшее. Почему детектив так упорно давит на неё своими подозрениями, она понимала слабо, но любое доверие к нему теперь исчезло. А значит полученную от Лансера информацию лучше пока отложить в сторону. Кинг пытается вывести её на чистую воду, и прав у детектива действительно было много, как и возможностей - все её слова теперь могут быть использованы против неё самой. Однако удачно решила помочь в расследовании...
-Мы не собирались покидать город, детектив. Может, ещё под домашний арест заключите?
-Пф… напрасно вы считаете себя самой умной. И лучше действительно сидите дома – так меньше шансов стать жертвой убийцы. Верно ведь?
Неужели и правда подозревает её? Или у Кинга некая мания на раскалывание плотно закупоренных человеческих секретов? В любом случае спорить далее было бессмысленно.
-Уже позднее время, комендантский час как-никак. Можно ли…
-Да, проваливайте. Но помните о моих словах. Лично буду следить.
Девушка ничего не ответила, громко хлопнув дверью напоследок. Родители Венеры уже покинули участок, и Билли в зале не наблюдалось – вероятно, решил их подвезти.
-Хорошо, что ты не рассказала ему про адрес. Больше бы вопросов вызвало и вобще… не доверяю я этому «агенту Куперу»,- решил, наконец, заговорить Себастьян.
-Если ему нужно поймать преступника как можно быстрее, то принятые меры оправданы, но мне кажется всё наоборот. В любом случае, нам остаётся пока только ждать непонятно чего. Скорее всего, убийца покажется теперь только когда осуществит свой коварный план по оплодотворению «кукол». Но что за этим скрывается… сказать сложно.
На улице неприятно похолодало, да и слабый дождик так и норовил попасть каплями за шиворот. Но, тем не менее, Крислесс домой не спешила, остановившись у чёрного «мерседеса».
-О, самое время угнать его матовую развалюху,- заметил её взгляд Себастьян, подлетая к седану.
-Оскорбляешь классику… У неё двигатель ещё многим нынешним моделям фору даст,- сказала девушка, подойдя к машине вплотную.- Но у этого экземпляра явно были проблемы.
-Ты о чём?
-Кажется… нет, точно – она попадала в аварию и не так давно. Два колеса заменены – видно по стёртости шин. Двери с правого бока точно заменялись… щель видишь? Наспех ставили. Как и капот. А у него ещё и цвет другой, более насыщенный – краска совсем новая,- девушка нашла столько отличительных деталей, когда Себастьян видел перед собой ничем непримечательный автомобиль.
-Инженеры оказывается ещё и автомеханики… ты бы сейчас отлично смотрелась в команде лысых мужиков, любящих погонять на крутых тачках в кинотеатрах… уже которую часть подряд?
-Мне стало вдруг интересно: ты точно за тем как люди живут следил или у вас там есть ангельский интернет, по которому крутят боевики, сериалы и заодно концерты группы «Billy Talent»?- спросила девушка, закончив рассматривать автомобиль.
-Ну… как бы… я за твоей жизнью следил. Ты сама это всё смотрела.
-Вот именно: ты видел то же, что и я, то есть должен подмечать такие очевидные следы ремонта…
-Так ещё и невнимательный… на фоне тебя я и не ангел совсем. А нечто вроде приставучего привидения.
-Точно! Теперь буду представлять за маской лицо Патрика Суэйзи… В общем, Кинг определённо был в аварии. Но новости о серьёзных ДТП за последние несколько недель не мелькали; значит, он починил машину быстро и незаметно. Почему? А важно ли это…
-Мне кажется, мы всё больше отдаляемся от нужного убийцы к чему-то… совершенно неясному,- недоумевающе развёл в руки ангел.
-Прости – я всё-таки не сыщик. Надо было тебе изначально скооперироваться с Кингом: пусть он и весьма противоречивая личность, которая явно ещё что-то скрывает, но зато владеет информацией. В любом случае он ближе к убийце, чем я,- Крислесс и сама не понимала, зачем говорила это. Ангел привнёс хоть какую-то цель в её достаточно туманное будущее, а она словно отгоняет его от себя, говоря откровенную чушь.
-Всё не так-то просто. «Привязка» - назовём её так - ангелов к человеку основана на… единении и дополнении. Примерно как этот… даосизм. Если ты «инь», то ангел может быть только «янь». Никак иначе. Это правило могут обойти только другие ангелы - каратели. Те, у кого цели идут независимо от воли человека.
-А разве твоя цель зависит от моей воли? Ты же хочешь найти маньяка, потому что… а кстати, почему?- и как раньше этот вопрос ей в голову не пришёл. А ангел явно намеренно пропускал эту тему.
-Эмм, тут тоже непросто. Но кое-что всё-таки расскажу. Я не до конца подхожу на роль ангела-карателя – видишь крыло одно всего лишь. Я эдакий доброволец – послан сюда, дабы найти убийцу совершившего деяние, которое наше ангельское сообщество не может оставить без внимания…
-Что значит: «послан»? У вас там собрания проводятся?
-Нет, не всё так однозначно – это сложно объяснить. Слово «небеса» - это лишь условность, оставим это так. Возможен и вариант, что я, словно демон, вылез из-под земли – изначальной точки для нас фактически не существует, да и не важна она. Но важно то, что я следил за твоей жизнью и понял, что способен «привязаться» только к тебе, потому уже не являюсь фактически ангелом-карателем.
-Ладно, ладно, как-то запутанно, конечно, но пропустим этот момент. Так чем конкретно провинился Похититель кукол перед ангелами?
-Убийством другого ангела,- выдержав недолгую паузу, ответил, наконец, Себастьян.- Я не должен говорить такого, хотя и отчитывать меня за это никто не будет…
-Так у вас существует понятие мести…
-Нет, нет – это не месть. Всё из-за… опасности, которое несёт в себе такое убийство. Многие ангелы просто боятся, что люди, к которым они «привязаны», могут убить их как себе подобных, а они человеку навредить не способны. И в случае, если убийство совершается, последствия его будут абсолютно непредсказуемы.
-И ты тоже боялся, что я вдруг решу убить тебя? Неужели я кажусь настолько жестокой…
-Ну глупость же - такого я даже не предполагал. Только и говорить об этом было ни к чему, но вот ты спросила – я ответил. Теперь будешь спать спокойно?
-Теперь буду знать, что я не случайная жертва обстоятельств, над которой решил пошутить Господь, а была выбрана для чего-то большего. Даже если всех «небесных» тонкостей мне своим примитивным человеческим разумом не понять, я рада, что была выбрана… тобой.
Как вовремя в этом городе умеет заканчиваться дождь. Играется с её настроением, словно работает по условиям безумного сценария, написанного отчаявшимся искать более оригинальные художественные приёмы писателем. А какое ещё природное явление может лучше раскрыть душу человеку, как не ливень? Не придумали такого ещё…
Ангел ничего больше не говорил до самого дома. Только громко шелестел ритмичными взмахами крыла рядом с ней, летя так близко, что ей казалось, будто вот, именно сейчас, она сможет дотянуться до  него, почувствовать прикосновение к его смуглой коже, ощутить пальцами правдоподобность чёрного пламени на его маске. Но не было ничего.
                * * *
«-Лесси! Лесси, ты чего здесь делаешь?- голубые глаза Венеры были так близко, что меня это даже смутило. Зачем ты так, подруга? Зачем проявляешь заботу, зачем пытаешься сблизиться так сильно, а потом гонишь прочь? Ты винишь меня? Твои голубые глаза погружают меня в транс, заставляют видеть прекрасные сны, но сейчас в них застыло твоё обвинение. Такое неоправданно детское, глупое…
-Смотрю на своё отражение. Сколько бы недостатков я ни находила в себе - они лишь отзеркаленные копии. Они нереальны. Все недостатки только внутри меня.
-Именно поэтому ты сейчас не видишь моего отражения, верно?
В овальном зеркале действительно присутствовала лишь одна девушка. И ей определённо была я – все изъяны этого бледного лица, гибкого, но хрупкого тела, грубоватой холодной кожи известны только мне. Но стоило отвернуться от своего отражения, как мои глаза сталкивались со знакомой бездной, обрамлённой голубой радужкой. Так была ли она здесь?
-Меня нет, потому что в моей внешности невозможно найти недостатков. А пороки души зеркала не показывают. Может это и к лучшему, а, подруга? Моё настоящее отражение представляет собой сплошную героиновую пропасть одиночества. Я иногда вижу её. В твоих глазах.
Голубой цвет обернулся красным. Цвет моей боли, страха и презрения. Алый ужас, разрушающий спокойствие вокруг меня. Сжигал красными всполохами жгучего пламени мою уверенность, мой уголок счастья в тусклом сером мире безысходности. И как назло дождя не было – свет отражал красный цвет от глаз Венеры на всю комнату. Сгорали зелёные обои на стене, голубой шкаф рассыпался в пепел - исчезало всё то немногое, что оставалось у меня, оставляя только зеркало и моё отражение в нём. Отражение без огня и хаоса…
-Прекрати Венера! За что ты так со мной? Я ведь была с тобой! Спасала тебя! Ради тебя помогала этому бандиту в его проклятом подвале! Но ты продолжаешь винить меня. Винить, винить, винить, винить…
-Тихо, тихо, Лесси. Ты не чудовище. Монстр здесь только внутри меня. Не поддавайся ему. Ты знаешь, я готова отдать тебе всё,- худые бледно-жёлтые руки Венеры, кожа которых уже не источала живой жасминовый аромат, мягко прижались к моей голове. И я не смогла оттолкнуться от её объятий. Она слишком долго смотрела в бездну, а я только держала её за край платья. И ничего уже не исправить…»
Это был последний кошмар, в котором столь ярко и живо присутствовал образ Венеры. Наконец-то Крислесс смогла проститься с ней навсегда. Хотя бы таким противоречивым образом…
                * * *
-Ну, вот мы и здесь! Добро пожаловать в магазин, где продаются одни зеркала, Себастьян!- бросив ключи на пыльный столик у входа, девушка принялась бродить вокруг накрытых плёнками и тканями зеркал. После смерти Венеры магазин не работал больше недели, так что предстояло ещё привести всё в порядок.
-Даже не знал, что такие существуют на самом деле. Обычно зеркала продаются вместе с мебелью какой-нибудь или в качестве редкостей в антикварных лавках. А тут исключительная специализация…
-Но это же классно – я очень люблю зеркала, хотя ты должен знать об этом. Точно читала два рассказа Кинга про них, и оба являются моими любимыми. В одном помню зеркало стояло в каком-то музее, а во втором была целая комната с зеркальным полом. И все истории жуткие такие, давящие… отражения для людей всегда будут загадкой. Вроде бы обычная бытовая вещь,- Крислесс стянула ткань с одного товара, разглядывая на бликующей поверхности своё отражение,- а сколько в ней манящей таинственности.
-Называй всё своими именами – это точно твой фетиш. Потому что я, смотря на себя в этом куске стекла… ничего такого, не ощущаю. Хотя был бы девчонкой…
-Всё равно бы не понял. Это же мой, как ты выразился, «фетиш»,- передразнила его девушка.- Сколько тут работы… хорошо, если откроемся к обеду. Ты, я так понимаю, мне не помощник?
-Да как ты может такое говорить! Ангелу только дай швабру с ведром в руки и тотчас будет всё блестеть. А ещё я могу своим крылом смахивать паутину с потолка,- Себастьян в доказательство этого подлетел к одному из проблемных мест, своими неаккуратно торчащими перьями пытаясь смахнуть многолетнюю паутину. Венера здесь и сама редко убиралась - не самая чистоплотная особа была, потому и так всё запущенно. Действия ангела вроде бы имели успех, но стоило девушке моргнуть, и паутина с маленькими чёрными пятнышками на ней снова оказывалась на прежнем месте.
-С каждым разом ты кажешься мне всё более бесполезным мужиком, Себастьян. Всё самой…- негодующе развела руками Крислесс, после чего пошла в подсобку.
-Эй, стоп, что это значит? Почему именно мужиком, может ты хотела сказать ангелом? Эй, Лесс, сейчас вот обидно было…
-Хотя бы над ухом не зуди, а проверь тут всё, нет ли крыс каких-нибудь или тараканов. Бррр, ненавижу тараканов. Увижу - сразу убегу с визгами и писками.
-А это, кстати, интересный факт. Получается, девушка, которая с холодным лицом смотрит на выпотрошенные трупы, бесстрашно издевается над вездесущим ангелом и не чурается своего отражения в зеркале – впадает в панику при виде маленького тараканчика. Я запомню это.
-Не стоит – я соврала. Просто хотела проверить насколько ты мелочный. Два - один.
-Что ещё за отсчёт?
-Не бери в голову. Лучше посиди молча и подумай, как ты докатился до того, что ангел-каратель вместо поимки опасного маньяка безрезультатно пытается стряхивать пыль с потолков, выслушивая оскорбления от простой смертной. Ох, предвкушаю уже, как на тебя хлынет свежая волна депрессии и апатии.
-Нет уж, я лучше посмотрю, как ты работаешь, а сам… ну посижу,- Себастьян, плавно опустился пятой точкой на удобное рабочее кресло и важно скрестил руки на груди. Девушка же просто пожала плечами и начала уборку.
В итоге, как Крислесс и планировала, к обеду магазин уже был открыт. В «дисциплине» быстрой уборки она бы вероятно взяла бы какую-нибудь «золотую швабру» от общества домохозяек. И с огромным бы наслаждением приложила этой наградой по маске тунеядствующего ангела.
-Сейчас проверим, насколько этот магазин популярен у народа. Слабо верится, что в небольшом городе кому-то не хватает зеркал дома,- Себастьян с готовностью уступил кресло уставшей девушке, на которое она практически обессилено рухнула. 
-Мне сейчас откровенно всё равно. Даже надеюсь, что сегодня никто не придёт.
И пожалела вскоре об этом, так как за следующие два часа никто даже через прозрачную стеклянную дверь не заглянул, так что девушке стало невообразимо тоскливо. А Венера ведь в этой скукоте определённый кайф находила.
-Думаю, надо будет стены перекрасить…- крутясь на стуле, сказала вдруг Крислесс.
-В зелёный – угадал?
-Угадал, угадал. У Венеры просто ужасный вкус – какая-то отвратная мутно-жёлтая гамма. А может это со временем цвет потускнел… хотя вряд ли.
-Это единственное, что сейчас волнует тебя? Может, подумаешь о рекламе? У тебя есть целый ангел для этого – даже на грим не нужно тратиться!
-Хочешь сказать, все увидят твой лик с облезлым крылом и побегут за зеркалами? Ты хоть представляешь, как это по-дурацки будет выглядеть? Начищу-ка я свои пёрышки перед зеркалом, охо-хо,- спародировала ангела Крислесс.
-А этого никто и не увидит. Там будет очаровательный горячий красавец…
-Или «чубака». Ну, был же случай.
Себастьян уже собирался что-то ответить чем-то не менее колким, но входная дверь неожиданно открылась, и в магазин зашла высокая, полноватая женщина, держа за руку ребёнка лет пяти. Мальчишка явно противился попыткам матери его усмирить и хотел пойти куда угодно лишь бы не внутрь магазина ненужных ему зеркал. И Крислесс полностью его поддерживала в этом желании.
-Хватит, Ричи! Маме нужно купить зеркало в подарок тёте, всего на пять минут…
-Извините, но не могли бы вы держать вашего ребёнка чуть в стороне от зеркал? Тут как бы всё хрупкое,- чем сильнее вырывался из рук нерадивой мамочки ребёнок, тем больше нервничала Крислесс. Разбитых товаров ей не хватало только…
-Вы тут продавец? Неужели сказать больше нечего?
Отлично. Градус неадекватности будет только расти. А ждать покупки точно не придётся.
-Вы ещё кого-то видите?- развела руками девушка, поднимаясь с уютного кресла.
Мальчишка принялся уже просто неистово рвать горло в криках, отчего у Лесс чуть ли не начали кровоточить уши. Ну, это уже финиш…
-Хватит, хватит, сказала! Маме надо купить зеркало!
А то она явно своё отражение давно не видела.
-Пожалуйста, может тогда вам стоит поспешить? И не давайте ребёнку трогать руками товары, пожалуйста…
-Что вы за грубиянка? Что вы пристали к моему ребёнку?
Пристала, потому что знает, как оно обычно бывает. Разобьют случайно зеркало на пару тысяч долларов (хотя вряд ли здесь таковые имеются), а потом будут про свои права потребителей кричать.
-Я просто хочу вам помочь в выборе, чтобы…
-Да не надо нам ничего от вас! Грубиянка, тьфу! Пошли, Ричи,- к облегчению девушки неадекватная мамаша направилась к выходу, попутно бубня вычурные проклятья себе под нос. 
-Отличный первый посетитель моего замечательного магазина. Воистину среди сотен зеркал никто не видит своих недостатков.
-Я пожалуй обойдусь без комментариев…- молчавший всё это время ангел, кажется был неслабо поражён разыгравшейся сценой.
-И хорошо. Фух, надеюсь, в следующий раз будет попроще.
-Тебе надо милее быть. Улыбочку, пожалуйста…
Следующий покупатель не заставил себя долго ждать, но сначала Крислесс даже не понимала, что кто-то заходит – дверь открывалась слишком медленно, с тягучим долгим скрипом давно не смазанных петель.
-Вот это точно ценитель зеркал зашёл,- шутливо бросил Себастьян, а девушка поняла, что снова придётся вставать с невероятно уютного кресла. Тяжело постоянно работать, однако.
В помещение, еле передвигая ногами, зашёл сгорбленный полулысый старичок, голова которого в отличие от остального тела двигалась с ошеломительной скоростью, цепляясь глазами за каждый товар, как рыба на наживку. С его крючковатого носа постоянно норовили свалиться смешные очки с большими округлыми линзами. Сложно было не улыбнуться при виде такого забавного и приятного покупателя.
-Вам, помочь?- любезно подошла к нему Крислесс, полагая, что только стоя вплотную, будет обнаружена старичком.
-А? Да… это, я уже заказывал у вас зеркало…сейчас, вот,- дрожащая морщинистая рука протянула девушке квитанцию о заказе на доставку зеркала старику. Прямо перед тем днём как пропала Венера…
-Долго же вы ждали…
-Вы закрыты были… неделю м-да… точно. Я каждый день приходил. А вот… вы… раньше другая продавщица была, точно.
-Ну, теперь в этом магазине работаю я. Долен Крислесс к вашим услугам. Давайте переоформим заказ, и сегодня же вам доставят ваше зеркало.   
-Ммм, правда? Жена и так уже, сколько ждёт, совсем запилит меня скоро… а я что… мне и дойти-то до вас тяжело, но телефон тоже никто не берёт.
-Ну, неудивительно – как же жене без зеркала обойтись. Но уже сегодня поставите его в комнате…
-На могиле. На могилу она хотела зеркало… как выдала своё желание так померла… ох…
И все следующие слова резко застряли у девушки в горле. Смотря на вдруг ставшие невыносимо грустные, увеличенные через линзы глаза старичка, девушка вдруг почувствовала себя невообразимо бездушной мразью. На могилу значит…
-Так вам не к дому подвезти…- Крислесс принялась рыться в записях прошлых заказов зеркал пока наконец не нашла нужную строчку, с домашним адресом старичка.
-К дому, к дому. Дальше я уже сам… один…
-Лесс… оформи ему быстрее уже заказ, пока я не пустил скупую мужскую слезу,- совершенно серьёзно попросил Себастьян, зажавшись в углу магазина.
-Значит… ваш адрес у меня есть, товар оплачен… сегодня вечером точно будет у вас. Распишитесь вот здесь только,- дёргающаяся морщинистая рука неожиданно аккуратно вывела свою роспись в квитанции.- Теперь ждите курьера.
-Сколько? Сколько ещё надо заплатить?
-Нисколько, всё уже оплачено. Просто ждите доставки…- девушке и самой было тяжело уверенно держаться перед тяжёлым взглядом старичка. Но тот видимо всё, что нужно услышал и, тихо охая, медленно направился к выходу.
-Вы очень милая, девушка! Спасибо,- уже открывая дверь, крикнул вдруг старичок, заставив чуть ли не подпрыгнуть застывшую Крислесс на месте.   
Тихо хлопнув, дверь закрылась, но шаркающие звуки шагов никуда не исчезли...
-Ответственно заявляю, что это ужасная работа, Себастьян.
-А старичок для меня прямо герой. Всю неделю приходил сюда…
-Да уж… ещё несколько таких историй, и я посчитаю себя абсолютным ничтожеством.
Дверь снова открылась, и на этот раз на пороге возник следователь Билли Талент. Непривычно серьёзный, хмурым оценивающим взглядом изучая представленные товары.   
-Добрый день, сэр. Как там продвигается расследование?
-Здравствуй Крислесс. Кинг вчера невероятно злой был, весь день ни с кем не разговаривал. А сегодня не появлялся в участке совсем. В общем я даже без понятия, что собственно происходит.
-Вот значит как… а вы что же, решили зеркало прикупить?
-Нет, не нужно. Я же слышал тогда, что тебе Коилы собираются доверить магазин, вот и решил зайти, посмотреть, что и как. И предупредить заодно.
-Предупредить… ого,- наигранно удивилась девушка.
-Помнишь, в участке уже был разговор о воре зеркал?
-Они ещё, вроде как, только у старушек пропадают,- вспомнила Крислесс.
-Так вот – этот грабитель появился три недели назад, активно промышлял кражей зеркал прямо из домов бедных стариков. Когда уже вроде бы собрались искать – ни слуху, ни духу. Но я уверен, что он просто затаился на время – дело на него лежит открытым, за что ругают уже меня. Я просто хочу посоветовать тебе быть осторожнее – магазин зеркал как-никак. А ты, хрупкая девушка, если вдруг что…
-Хорошо,- Крислесс уже не могла сдержать смеха при виде всей этой серьёзности на лице Билли. Тут по городу потрошитель носится, а он её о страшном воре зеркал предостерегает.- Если вдруг этот жуткий ворюга попытается обчистить меня, то буду знать, что хоть один полицейский доблестно примчится на помощь.
-А я ведь серьёзно. В городе творится преступная чертовщина - уже неясно чего ожидать. Так что… имейте в виду, в общем,- следователь заметно замялся в конце, не зная какие слова подобрать, но в итоге просто кивнул и покинул магазин.
-Какая-то неведомая доблесть отражалась в его глазах…- смотря ему вслед, проговорил Себастьян.
-Да я тоже не совсем поняла, зачем он всё-таки зашёл. Хотя… точно! Ха-ха, ангел – у меня появилась блестящая мысль. Мы поймаем этого «похитителя зеркал». И у меня уже появился план как это сделать.
-Так может, тебе нужно было пойти в полицию академию, а не на инженера учиться? Но мне нравится, хоть кого-то мы поймаем - не зря прилетел.
-Отставить сарказм – сейчас всё решим. Слова Билли помогли мне понять, каким образом вор находит стариков для грабежа и почему именно стариков. Он приходит в этот магазин, Себастьян. Начинал приходить, пока Венера ещё работала здесь, и как-то выяснял, куда курьер будет доставлять декоративные зеркала.
-А старики попадались, потому что обычно именно они просили доставку?
-Скорее всего. И проще у них воровать, у беззащитных. Обычно большие зеркала мало кто покупает, а остальные доставлять в принципе и не нужно, потому количество адресов в записях Венеры небольшое, и хоть я ещё не сравнивала, но уверена, что это те самые старики, у которых зеркала и пропали.
-Если всё так, тогда он должен был приходить сюда регулярно. И скорее всего, знает о смерти владелицы магазина. Явится ли он снова?
-Подождём. В любом случае магазин открыт до восьми часов. Сейчас только три часа – времени полно. Заодно позвоним Билли, чтобы точно выявить связь потерпевших со списком заказов.
Поглощённая живым энтузиазмом, Крислесс даже не захотела рассиживаться на стуле, нарезая круги по помещению, бросая короткие взгляды на громко «тикающие» часы. Но когда через час никого на пороге не возникло, снова села на законное место, решив набрать номер Билли. Тот сначала не торопился выдавать информацию, но всё же, как обычно, сдался, и в итоге девушка довольная собой, тыкала записями прямо в маску Себастьяна, подробно называя каждого покупателя и его причастность к похитителю зеркал. Ангела на самом деле всё это не особо захватывало, но радость на лице девушки подкупала и заставляла его проявлять повышенный интерес. Зная про всю её жизнь, он осознавал ценность таких редких моментов для Крислесс. Эта яркая, детская радость казалась ему куда большим достижением, чем вся выясненная информация про Похитителя кукол…
И вот, спустя два часа, ровно в пять вечера, дверь магазина открылась, и внутрь зашёл молодой парень, лет двадцати. В чёрной кофте с откинутым капюшоном, спортивных штанах и кроссовках. Словно с пробежки заскочил.
-Добрый вечер,- бросил он короткое приветствие, после чего постарался сделать вид, будто его интересует предоставленный в магазине ассортимент. Крислесс же даже не поднялась со стула, внимательно следя за ним и постукивая ручкой по столу.- Знаете, я… в общем меня зовут Портер Робинсон, я здесь часто бывал, пока всем заведовала Венера. И вас я тоже видел, вы же её подруга, да?
Девушка обошлась коротким кивком.
-Жаль, что она… так всё вышло. Этот сумасшедший город живёт своей жизнью, а вокруг умирают люди. Вы же знаете, как Венера любила свою работу? Она часто здесь даже ночевать оставалась.
-Знаю,- кивнула девушка, не совсем понимая, к чему клонит юноша.
-Так вот, позволите поделиться с вами маленьким секретом? Очень важным секретом, о котором, я надеюсь, будете знать только вы,- Портер подошёл прямо к столу, «пожирая» девушку скачущими серыми глазками. Ей даже не по себе стало.
-Пожалуйста, я никому не скажу.
-В подсобке, я просил хранить Венеру одно особое зеркало. Оно не для продажи, но и своим назвать его не могу. Тем не менее, если возможно, то прошу вас принести его.
Подозрительный юноша, подозрительно просит некое подозрительное зеркало. Вроде бы такое не может быть совпадением, но девушка не могла различить в нём никаких черт преступника. Совершенно спокойный молодой человек, говорил уверенно и очень искренне, с нотками мольбы в интонации. Но с другой стороны, откуда ей знать, как ведёт себя вор в повседневности?
-Хорошо, я проверю. Если это зеркало не значится в списке товаров, то без проблем получите его,- «нацепила» милую улыбку Крислесс и посмотрела на пребывавшего в невидимости ангела. Тот уверенно кивнул ей, после чего девушка уже уверенно направилась в подсобку. За кассу она не переживала, так как в ней не было ни монетки. Свои же деньги всегда были при ней.
На одной из полок она и правда нашла зеркало – лежало в картонной коробке, которую она чуть не уронила, пока убиралась. Довольно большое, странно даже, что сразу не заметила, и идеально круглое – где-то полметра в диаметре. Вокруг стекла чёрное лакированное дерево с какими-то непонятными рунами или пиктограммами – она в символах особо не разбиралась. В целом конечно красивое, но дома бы она такое точно не поставила. Только если бы вдруг понадобилось вызвать Кровавую Мэри.
Товарного знака на нём не было, да и в списках ничего похожего не значилось – юноша не врал. Непонятно зачем он хранил это зеркало у Венеры, но если так хочет - пусть забирает.
-Это оно?- вернувшись с коробкой, спросила девушка.
-Да. Да… точно оно, спасибо.
-Забирайте вместе с нашей фирменной коробочкой, хоть кто-то сегодня пусть уйдёт с «оформленным» товаром…
-Да, хорошо. Спасибо ещё раз мисс…
-Долен. Крислесс Долен.
-Крислесс, да. Благодарю, но возможно я скоро зайду и снова отдам вам его на хранение. Вы ведь теперь здесь постоянно, да?
Девушка учтиво кивнула, ожидая, когда же он, наконец, уйдёт.
Неуклюже подхватив коробку, Портер чуть ли не бегом выскочил из магазина. А Крислесс продолжала улыбаться.
-Это он, Себастьян?
-Так точно. Как только ты ушла, сразу же просмотрел все списки доставок.
-Значит, сегодня целью окажется тот старичок. Это будет последняя его кража,- уверенно заявила девушка.
-Мне нравится твой настрой! Устроим слежку за домом?
-Угу, после восьми как раз и пойдём. Только домой заскочу ненадолго – возьму перекусить. Я не думаю, что он появится раньше десяти часов, но всё же прибудем немного раньше. Как настоящие сыщики, Себастьян.
Ох уж этот детский задор в её глазах. Он, конечно, продолжит поддерживать её настрой, но надеялся, что девушка понимает – в случае опасности он ей не сможет помочь. А произойти могло всё, что угодно.
Впрочем, вслух он этого всё равно не сказал.
                * * *
-Крислесс?
-Да?
-Тебе не кажется, что мы как-то неправильно… следим?
Вопрос ангела был весьма логичным, так как сидели они прямо напротив невысокого зеленоватого домика, на идеально расположенной для этого лавочке через дорогу. Наблюдать было удобно, но ни о какой скрытности не могло быть и речи. Сначала Крислесс хотела, конечно, где-то затаиться, украдкой поглядывая на дом через бинокль, прикрывшись газетой. Но так уж вышло, что стоять ей не хотелось, лавочка оказалось сухой, так как за день не упало ни капли, бинокля у неё не было, а за газету надо платить целых полтора доллара. Лучше уж так посидит.
-Сейчас, примерно через пять минут сядет солнце, и нас будет прекрасно освещать фонарный столб. Там уж и другой маньяк вдруг найдёт,- всё продолжал негодовать Себастьян, но быстро сдался, понимая, что Крислесс эти мелочи не волновали совершенно – сидела, расслабленно покачивая ножкой и жадно поедая сэндвич, в составе которого присутствовало чересчур много кукурузы.
-Меня больше удивляет, как ты предсказал с точностью до минуты, когда солнце сядет,- спустя пять минут, наконец, ответила девушка. Фонарь к тому времени и правда включился.
-Ангелы чувствуют движение планеты.
-Серьёзно?- удивлённо вскрикнула девушка, норовя столь громким возгласом спугнуть любого вора в радиусе пары километров.
-А, брось – я не знаю. Но как-то угадал – это факт.
-Удивительное ты создание. «Чубака».
Себастьян раздражённо фыркнул. Три – один.
Спустя полчаса девушка уже понимала, что начинают слипаться глаза – сказывается непривычная трудовая загруженность. И она даже впала в полудрёму, что символизировала стадия причмокивания губами, но к счастью в сон ей не позволил погрузиться Себастьян.
-Он здесь, Лесс. И правда пришёл.
-Что? Где?- резко стала озираться девушка.
-Не кричи! Ты всю операцию запорешь, сонный детектив…
Наконец, с трудом преодолев тяжесть век, она разглядела среди деревьев неподалёку от дома знакомую худую фигуру в чёрной кофте. На ограбления ходит в той же одёжке, что по магазинам. Мало его мама водила торговым центрам…
-Дело практически раскрыто, Ватсон! Осталось только оповестить Лестрейда…- девушка быстро достала телефон, набирая номер Билли.
-Кого?
-Следователя же. Неужели ты думал, что я его одна ловить буду? Кхм… да это снова я, сэр. Прямо сейчас я являюсь свидетелем ограбления… со мной всё в порядке, да… да, это он, любитель зеркал. Лучше приезжайте быстрее: Лакуна стрит, пятый проезд, дом семь. Да, да, ничего не предпринимать, всё спасибо…- Крислесс сбросила вызов, хоть из динамика настойчиво продолжал что-то советовать полицейский.- Вот надоедливый.
-Кажется, он нас не заметил – уже в дом залез. Слушай, Лесс, чтобы украсть зеркало у старичка, пусть и большое, много времени не понадобится. Полиция может не успеть.
-Так мы его и задержим! Подкараулим в лесу… давай быстрей,- девушка перебежала дорогу и притаилась между деревьями.
-Кто мы, ты долбанулась?- впервые Себастьян нервно сорвался на неё, в отчаянии понимая, что его спутницу уже не остановить. А она слабо представляет себе, насколько безрассудны и опасны её действия.- Я ничем не помогу тебе в случае опасности, понимаешь?
-Успокойся, ангел. Ты главное не будь невидимкой – важно, чтобы он хотя бы видел тебя. К тому же ты ему случайно внушить что-то можешь: он представит вместо тебя самого опасного человека на свете, с которым лучше не связываться и сразу падёт ниц, моля о помиловании.
-Лесс, ты…
-Тихо. Кажется, уже выбирается из дома. Но не здесь… я думала, он вернётся тем же путём, с которого и заходил.
Девушка зашла за угол дома и тут же наткнулась на спрыгнувшего сверху юношу, за спиной которого выглядывало стянутое верёвками овальное зеркало. На лице его была жуткого вида красная маска, верхнюю часть которой «украшали» мелкие скрюченные рожки. Неприятный цвет сразу же выбил всю уверенность из Крислесс, но предупредительный крик Себастьяна заставил включить фонарь и направить его прямо в глаза грабителя. Портер сразу же закричал, снимая с лица маску, чем значительно помог непредусмотрительной «сыщице» собраться. Ещё бы чуть-чуть и этот алый кошмар поглотил её...
-Стойте, стойте! Я не… я ничего такого. Дьявол…- спасаясь от светящего на полную мощность фонаря, вор прикрыл руками лицо, но, не удержав равновесия, рухнул на траву.
-Лучше не двигайся, парень,- твёрдо произнёс Себастьян, хоть моментами его голос и дрожал. «Почему он так нервничает?» - возник вопрос в голове девушки, но задумываться над этим не нашлось времени, так как Питер не стал слушать ангела, уверенно поднимаясь на ноги.
-Вы же та девушка, из магазина, верно? Крислесс… Чего вы следили за мной?
-Может потому что ты обманывал мою подругу, подсовывая ей какое-то старое зеркало, пока сам искал бедных людей, которых можно было ограбить?
-Да вы гоните… это не какая-то старая безделушка – это ритуальное зеркало. С его помощью связываются с обителью Сатаны. Я никого не обманывал, Венера знала, чем я занимаюсь,- пока что Портер не предпринимал попыток убежать: сзади ему мешала стена дома, а других путей он не видел – фонарь работал исправно.
-Ты что же… Сатану призывал?- в любой другой момент Себастьян спросил бы это с нескрываемым сарказмом, но сейчас звучал предельно серьёзно. Чего он переживает, зачем передаёт своё волнение ей?
-Это не просто призыв – вам, жалким червям, рыщущим пред ложным святым ликом этого не понять никогда. В этом городе все верят лишь в жалкое подобие высшей силы, забывая про того, кто всегда рядом с нами. Кто наиболее близок к нам…
Сейчас его речь напоминала типичную безумную пропаганду фанатика-сектанта, но говорил Портер серьёзно и уверенно – не как псих.
-Твоя вера сугубо твоё дело, но зачем воровать зеркала у бедных стариков?- девушка чувствовала, что ситуация со стороны выглядит совершенно по-идиотски: стоит один бесполезный ангел, она, с большим фонарём в руках, который направлен на парня в спортивной одежде с огромным зеркалом за спиной. И вся эта постановка стремительно выходила из-под контроля – Портер уверенно приближался к ней, несмотря на слепящий луч.
-Да какое вам дело? Ты носишь крест с ложным идолом! Что мне следует донести в забитый фальшивой верой разум?- хруст ветки рядом с девушкой ознаменовал следующий этап – теперь в лицо вора вместе с фонарём уставилось дуло короткоствольного револьвера.
-Воу, стой, стой! Не стреляй, ты чего?- сразу отошёл назад, до этого самоуверенный сатанист.
-Когда ты пушку-то успела взять?- Себастьян, кажется, пребывал в ещё большем шоке.
-Неужели ты думал, что я сунусь без оружия, ангелок? Слишком безумно даже для меня.
-Вы чего тут решаете, ребят? Отпустите уже, я ведь никого не трогал…
-А знаешь, что воровать тоже грех?- ох, как же глупо это прозвучало, соберись, Крислесс.
-Но мне нужны эти зеркала! Без них я не смогу осуществить ритуал!
-Какой ещё, чёрт побери, ритуал?
-Люцифер… он может явиться в наш мир, только если будет либо в теле человека, либо через зеркала. Но для этого нужно много зеркал… вот я и…
-Это слишком безумная причина, тебе не кажется?- спокойно спросила девушка, хотя понимала, что идеалисту ни одна причина не кажется безумной.
-Хах, безумная? Скажи лучше, кто больше обворовал людей за всю историю: ложный Господь или проклинаемый всеми Дьявол? Люди смотрят не с той стороны… не с той. Я не знаю, сколько бед принёс в мир Сатана, но зато знаю, сколько заветов нарушил Бог и все те, кто свято верят в него! Знаешь, что самое прискорбное в вашей вере, Крислесс? В вере этого затхлого городка… когда ты веруешь в Господа, молишься ему, просишь его, надеешься на него – неизбежное разочарование в нём приносит огромную боль. Давать надежду, а потом плевать в душу, что может быть отвратительней! И знаешь, чем привлекательна вера в Сатану? В нём нельзя разочароваться. Можно тоже верить, молиться, просить, но у него не существует понятий предательства и обмана. Невозможно обмануть надежды, которых нет. Есть только истинная вера в его превосходство над устоявшимся лживым внушением. Эту веру невозможно отнять, и я готов принести жертву ради неё. Неужели тебя устраивает это лицемерие церкви, что захватила умы всех жителей этого города? Неужели не осталось никого, кто может мыслить иначе… ближе к людям…
Девушка не успела ответить – своей болтовнёй Портер сбил её внимание, чем тот и поспешил воспользоваться. Резко бросился на девушку: одновременно с криком Себастьяна, в ту же секунду, когда послышался вой полицейских сирен…
А она бы и не выстрелила – патронов в пистолете не было. Вор резко схватил её за руку, удерживающую оружие и больно вывернул запястье, заставив расслабить пальцы. После навалился всем телом, свалив на землю, пытаясь второй рукой дотянуться до её шеи.
-Как я презираю вас! Твердите, что вам свято и неприкосновенно, а у самих в душе ничего святого! Сколько! Сколько требовалось этой проклятой церкви денег, чтобы она привносила свою ложь в сердца людей? А у меня всего лишь несколько зеркал. Несколько жалких зеркал…
Жёсткие пальцы впились Крислесс в горло, отчего парализовало практически всё тело. Она пыталась как-то дотянуться ногтями до его лица, но с каждой секундой становилась только слабее. Себастьян был рядом – она уверенно думала так, но он мог только кричать. Какой бесполезный ангел…
И вдруг мощный поток кислорода проник в её лёгкие, заставив девушку зайтись в кашле. Двое сотрудников полиции пытались оттащить беснующегося сатаниста от неё, пока стоявший рядом с полицейской машиной Билли, что-то сообщал по рации.
-Что вы творите! Твари! Вы отреклись от сути людей! Сути, которая связывает нас с Люцифером! Ему вы должны поклоняться, жалкие твари! Настолько жалкие, что он только потешается над вашим неверием! Ему остаётся только смеяться над тем, какие вы глупцы! Крислесс! Крислесс! Не Бог спас тебя сейчас!
-А я и не верю в него. Крестик для красоты,- сиплым голосом ответила девушка и неугомонного вора, наконец, заперли в полицейском автомобиле.
-Любишь ты рисковать, юная леди,- Билли помог ей подняться с сырой земли, попутно отряхивая её от грязи и листьев.- Говорил же, чтобы не лезла. Простой вор кажется, а на поверку – сумасшедший сектант.
-Но вы вовремя подоспели. У меня всё было просчитано…
Билли лишь покачал головой в ответ, снова отвлёкшись на рацию.
-Ты безрассудная дура, Лесс. Уж извини за грубость,- осуждающим голосом заявил ангел.
-Ничего. Люблю грубых мужчин.
-Пистолет у отца взяла? А я заметил только сэндвич…
Она кивнула.
-Зато теперь мы точно знаем, что ловлю Похитителя кукол тебе доверять нельзя. Самопровозглашённого сыщика свалил психованный фанат Люцифера…
-Нет. Он не псих, Себастьян. Я не знаю, в чём его предала вера в Бога, не знаю, как он пришёл к не менее лживому спасению в виде противоположной религии. Но знаю по себе… какую боль может приносить чрезмерная фанатичность. Люди создают себе веру, идолов, основывают вокруг них религию и столпы, что будут её поддерживать. А Портер глядел на это через зеркала и ужасался появившемуся отражению. Нельзя сказать, что есть истина, а что ложь – люди не замечают, как простая молитва переходит в опасный радикальный фанатизм. И дьяволу над этим действительно остаётся только смеяться…
«В зеркале мы не видим своих недостатков, потому что они все с другой стороны. Верно, Венера?»,- задала вопрос в пустоту девушка. Образ в её голове был способен только молчать.
-Так, раз всё в порядке, то я отвезу тебя домой, Крислесс. Несмотря на всю эту самонадеянность… ты всё-таки раскрыла целое дело. Поздравляю. С такой поддержкой скоро и Похитителя кукол прищучим…- похлопав девушку по плечу, следователь направился к машине.
-Отлично, хоть что-то ты раскрыла. Прямо гордость за тебя берёт, Лесс. Надеюсь, новых преступников в этом городе не объявится пока не поймаем, наконец, нужного. Впрочем, к Похитителю кукол мы не приблизились ни на шаг…
-И снова ошибаешься. Я, кажется, начинаю понимать его мотив; зачем он создаёт «кукол». Это вера, Себастьян. Вопрос веры.
                IV
«Is there anybody here
Есть ли здесь кто-нибудь,
Who hears my crying?
Кто слышит, как я рыдаю?
I'm dying...
Я умираю...
Is there anybody here?
Есть ли здесь кто-нибудь?
When it's over, over?
Когда всё это закончится? Когда?»

Из песни «Whoring Streets» группы System Of A Down

Сколько было красоты в этом теле. Медленно проводя указательным пальцем по гладкой блестящей коже, Авнер получал эстетическое наслаждение, ощущая близость своего великого творения. Холод лежащего тела передавался ему, отчего шли приятные мурашки. Палец скользнул между тонких ключиц, мимо механического тикающего сердца, пробрался к животу, внутри которого теплилась новая жизнь. Человеческий плод пребывал в неведении… ему всё казалось пустым, неважным – для него весь мир был обозначен лишь стенками матки. Которой приходилось расширяться в тесном обилии металлических деталей…
-Мария… ты просила меня. В твоём чреве растёт живое дитя – ребёнок, который станет новым проповедником Божьим, тем, кто создаст ещё один Завет, спустя тысячелетия после жизни Иисуса Христа. Чадо, путь которому выберет человечество: отдать свою волю в его власть, ради достижения истинного просветления или принести в жертву за грехи человечества. Но твоя мечта исполнилась, Мария. Если в твоём, высшем сознании есть понятие счастья, то я уверен, что ты сейчас счастлива…
«…Пожилая женщина удивлённо косилась на сцепившего пальцы в молитвенном жесте мужчину. Он сидел, опустив голову, выставив руки перед головой, но из уст не раздавалось слов молитвы. Лишь тихое: клац, клац, клац… 
-Отстань, от человека, Берта! Пусть сидит, как хочет…
-Сам отстань! Может ему нехорошо… извините, мужчина, с вами всё в порядке, почему вы постоянно стучите зубами?
Седоволосый муж чрезмерно заботливой дамы заметно напрягся, ожидая от незнакомца самого резкого и неприятного ответа. Но тот спокойно прервал свою безмолвную молитву и повернул голову в сторону женщины по имени Берта.
-Прошу извинить меня, если таким образом я помешал вашему общению с Господом… такова уж моя особенность: погружаясь в медитативный транс посредством молитв, у меня бесконтрольно начинают двигаться челюсти. То не моя вина и нет намеренного умысла.
Женщина потеряно выпучила глаза, понимая, что сейчас зальётся краской от накатывающей стыдливости. Жуткие чёрные глаза мужчины с гипнотизирующей золотой нитью, идущие спиралью в эту черноту, смотрели прямо на неё, провоцируя даму беспокойно искать ингалятор в сумочке. Под таким взглядом ей совершенно невозможно было даже вздохнуть…
-Ох, Берта… извините, пожалуйста, мою жену за бестактность,- внезапный приступ астмы у женщины заставил её мужа обеспокоенно искать ингалятор вместе с ней.
-Это пустое – в церкви просят прощения не перед людьми, а пред Богом. Что ж…- общаясь с пожилой парой, мужчина заприметил темноволосую девушку, которая, судя по ежесекундно вздрагивающим плечам, плакала. А любое горе, которое люди приносят с собой в храм божий, требует выхода, принятия или прощения. Для этого он и приходит сюда,- более не буду мешать вам и доставлять неудобства…
Поднявшись, он поправил тёмно-красный галстук и направился к лавке, на которой сидела заинтересовавшая его особа. В данный момент в просторном церковном зале находилось не больше десяти человек: пожилая пара, с которой только что произошёл короткий разговор, группа прихожанок, сидящих в отдалении и из уст которых разносились церковные песнопения, один молодой человек с довольно мерзкой улыбкой на лице, сидящий ближе всего к алтарю, мать-одиночка со своим непослушным ребёнком и она. Совсем ещё молодая девушка невысокого роста, стройного, но худощавого телосложения, в вязаной синей кофте, чёрной юбке и грязных промокших кроссовках, сидела в той же позе, что и он сам несколько секунд назад. И её губы быстрой скороговоркой шептали одни и те же слова молитвы…
-Господь мой и Бог мой! Ты, Господи, благ и милосерд! Господи, умножь мою веру! Боже, да будет воля Твоя! Боже, на Тебя уповаю, да не постыжусь! Господи, надежда моя! Помилуй меня, Господи, в скорбях моих! Направь меня, Боже, на стези Твои! Гряди, Господи Иисусе! Всё во славу Бога! Помяни меня, Господи…
-Не стоит так настойчиво обращаться к Богу, дитя,- мужчина присел рядом, но девушка ещё несколько секунд, будто не замечала его и не слышала произнесённых им слов. Весь её разум был погружён в молитвенные строки.- Он не внемлет тебе, сколько раз ни повторяй заученные слова; как бы быстро ты их ни произносила – он не услышит.
-Мне… мне сказали, что только так… только так есть возможность надеяться на чудо,- всё ещё не смотря на него, постоянно всхлипывая, ответила девушка.
-И верить нужно – особенно, когда больше ничего другого не остаётся. Но молитвы люди произносят для себя, для собственного спокойствия и уверенности. Бог их не слышит, сколь громкими бы ни были крики.
-Вы… вы служитель церкви?- наконец решилась взглянуть на незнакомца девушка.
-О, нет, я простой  прихожанин, как и вы, также прихожу сюда покаяться и изложить свои просьбы Господу. Но святой отец Иаким практически в одиночку следит за этим храмом, а это весьма и весьма тяжело, скажу я вам. Благодаря ему вы сейчас можете сидеть здесь и видеть всё великолепие вокруг. А я лишь помогаю ему в различных делах. И в частности иногда занимаюсь проповедью или выслушиваю исповеди.
-Но разве этого не делают в исповедальне… мистер…- ей можно было дать лет восемнадцать на вид, не больше, хотя видя её слёзы, нескрываемую ею боль, он понимал, что она старше, чем выглядит.
-Избавьте от лишних слов. Зовите меня Авнер. А вас…
-Мария.
-Итак… Мария. Поверьте мне – немало людей готово покаяться или открыться, не находясь при этом в тесной каморке. Церковь для того и нужна – она заботится о том, чтобы люди могли высказаться, когда нет возможности говорить, покаяться, когда не чувствуют за собой грехов в повседневности. Это маленький мир для каждого человека, которому вера способна помочь.
-А почему же вы говорите, что Бог ничего не слышит?
-Я просто иногда подсознательно ставлю себя на его место. Знаю, что это дерзко и богохульно. Это даже может показаться оскорбительным по отношению к нему, но я не могу избавить себя от этого сопоставления. И вот, будучи на его месте я точно бы слышал слишком много молитв… слишком много для человеческого уха. Но если Господь всемогущ, то тогда вы скажете, что он способен услышать все мольбы сразу, верно? Но если так, то почему тогда заветное «чудо» получают лишь единицы? Я не верю, в то, что Господь не способен помочь каждому, кто просит его искренне, кто пребывает в страданиях и мучениях. А значит - он просто не слышит.
 -Тогда кому я молюсь? Куда направлены все мои слова? Если даже здесь… если даже сам Господь…- из глаз Марии вновь закапали слёзы. Такой сильной душевной боли Авнер не видел уже давно. И это заставляло его искренне сочувствовать ей и всем сердцем желать помочь. Стоит лишь выяснить, в чём её беда.
-Тише, тише, Мария. Не стоит предаваться отчаянию. Люди, которые приходят в церковь в большинстве своём забывают о простых истинах, которые несут её стены. О ценности веры. Например, вон та пожилая женщина позади,- Авнер указал на озирающуюся по сторонам Берту,- она не знает ни одной молитвы, не может проявить терпения хотя бы на несколько секунд, ожидая лишь одно ей ведомое чудо. Или вон та дама с ребёнком, как думаете, зачем она пришла?
-Не знаю, может… крестить его?
-Время для обряда крещения уже прошло. Её тянет сюда лишь собственный эгоизм и безразличие по отношению к чаду. Она осталась одна со своим ребёнком и абсолютно не знает, что делать с ним, как жить ей, считая себя страдалицей, несправедливо обруганной судьбой. И мне жаль её дитя, которое не понимает сейчас ничего, но подсознательно отложит неверное представление о церкви от своей матери. Просить о чем-то Господа, не видя своих грехов – это ложь самому себе. Вера – это спокойствие собственной души. Она должна дать уверенность, крепость духа и намерений. Должна усилить желание достигнуть поставленных целей. И совсем не обязана являть незаслуженные чудеса каждому первому.
-А если моя мольба может осуществиться только лишь невозможным, как быть тогда, Авнер? Я и правда страшно много грешила, но моё страдание сейчас не затмить никаким другим. Я никогда раньше не ходила в церкви, никогда не произносила слов молитвы. Вера была мне не нужна, потому что не нашлось достаточной боли в моей душе, которую эту вера смогла бы погасить. Моя ветреность в отношениях, бездумность в жизни… неужели они виной всему? Сейчас я в таком отчаянии, что признаю все грехи. И готова раскаяться за каждый из них.
-Пройдёмте со мной, Мария. Я верю вам и уверен, что вы достойны получить своё «чудо». И если хотите исповедаться, то я отведу вас в то место, где вас, возможно, услышит Господь.
-Правда? Я так мало знаю о вере… мало знаю о церкви и как правильно… говорить.
Но отчаяние уже поглотило её с головой. Авнер знал, какие слова подобрать и был уверен, что именно отчаяние девушки заставит поверить в них. Никогда прежде он так не желал узнать причину страданий потенциальной кандидатки на роль «куколки», но сейчас… в этот момент он вдруг понял, насколько сильно может быть сочувствие. Инженер ей и не врал: если её не услышит истинный Творец, то обязательно услышит он сам…
Пройдя мимо лавочек и алтаря, над которым возвышался высокий крест с распятой статуей Христа, Авнер повёл девушку вглубь церковных помещений. Когда они прошли мимо исповедальни, девушка стала беспокойно озираться. Но инженер вёл её в совершенно другое место.
Открыв тяжёлую дубовую дверь, Авнер включил свет и позвал девушку внутрь. Небольшая квадратная комната была обставлена десятками икон, большинство из которых сильно мироточили, а у одной из стен крутился шестерёночный механизм с длинными металлическими тросами. Мария всем видом показывала, что не понимала, зачем он привёл её именно сюда.
-Извиняюсь, если вдруг ввёл вас в заблуждение. Эта комната необычна – иконы, которые вы видите, привезены мною из Европы. Им несколько сотен лет оттого их мироточение… весьма обильно. А механизм перед вами подаёт электроэнергию на всю церковь – он довольно прост и неприхотлив, оттого и ценен. Ну и также, строго по часам, автоматически «звонит» в колокол. Можно сказать – это мой личный уголок в этой церкви, который любовно выделил святой отец.
-Вы интересный человек, Авнер. И явно много знаете о вере…
-Но, к сожалению, не могу читать ваши мысли и понять вашу проблему, Мария. Не бойтесь поделиться ими – здесь, среди святых икон, вас никто не осудит.
 Сначала она рассказывала неуверенно, боялась уходить в лишние подробности, но Авнер непринуждённо и аккуратно выводил разговор в собственный интерес. Она раскаивалась во многом: как проклинала свою беспробудно пьющую мать, как вела беспорядочные связи с разными парнями, которые неизбежно бросали её, считая легкодоступной глупой блудницей, как твердила, что её раздражают дети, и она никогда не собирается испытывать муки родов. Авнер выслушал её, сохраняя единственное серьёзное выражение лица, сколько бы раскаяний не выходило из её уст. И когда она снова начала срываться в рыдания, то услышал самое главное. Она оказалась бесплодной. И никакие операции не помогут ей обрести собственное дитя. Никогда она не сможет выносить его в своём животе. То чудо, которое она ни во что не ставила, чудо, что доступно каждой женщине на планете для неё стало страданием и карой. И даже отрицая любую веру, погрузившись в то самое отчаяние от осознания бездетного одиночества в будущем, она явилась в эту церковь, моля вернуть ей законное чудо. И Бог просто не мог не услышать её в тот момент. Для этого не нужны были никакие особые слова и молитвы. Сила веры, возникшая от страданий, поможет ей «вознестись» выше кого бы то другого, она станет для Авнера достижением, что вплотную приблизит его к Творцу…
-Вы невероятны, Мария. Ваша искренность, ваша вера, что сейчас переполняет сердце – это не может оставить меня равнодушным. За каждое раскаяние полагается прощение. И Бог вас простит, Мария. А я искренне желаю помочь вам обрести чудо. Посмотрите на эту икону – Пресвятая Богородица. В Новом Завете изложено, что ангел Гавриил явился к ней и сказал, что родит она сына Божьего, царя Иудеи. Зачатие, которого быть не могло, то самое чудо, которого вам так не хватает. Дева Мария родила Иисуса Христа, ставшего мессией для человечества и принявшим на себя его грехи. Тогда Бог услышал женщину, услышит и сейчас. Лишь протяните мне руку и передайте через неё всю свою веру, станьте новой Девой Марией…
Авнер вытянул ладонь вперёд, ожидая ответа от девушки. Эти нежные глаза, идеально гладкая кожа и приятно пахнущие тёмные волосы пленили его, заставляли его проявлять несвойственное ему нетерпение. Перед ним стояла «кукла», которая займёт самое важное место в списке его шедевров. «Кукла», которой он подарит недоступную в этом несовершенном виде возможность создать жизнь…
-Авнер, вы… ваши слова заставили меня искренне поверить в возможность чуда. Если есть шанс, то я стану достойной этого имени… имени Девы Марии.
Влажная от пота и вытертых слез, женская ладонь оказалась в руке инженера, после чего инженер рывком притянул лёгкую девушку к себе, воткнув в шею иглу шприца. Она даже не успела вскрикнуть – голос перестал подчиняться ей, а тело вдруг обмякло, медленно оседая на пол.
-Пока отдохните, Пресвятая Дева. Скоро вас ждёт «вознесение». И исполнение заветного желания. Господь вас услышал…»
-Сознанием нам доступна боль,
Услышь же новый зов и вой.
Ведь уготовано тебе,
Вознестись дальше света, что в небе.
Дева Мария… мощь моего креста.
Прошу пусть дитя твоё ведёт сей бренный мир до конца…
Глаза её открылись. Вновь. «Куколка» прекрасного образца, истинный шедевр гения Авнера. Он осуществил её желание, но примет ли явленное чудо, данное ей счастье – сознание «вознесённое» гораздо выше людского?
«…Она открыла глаза. Яркий свет слепил, но вскоре она различила идеально белый потолок, свет фонарей и нависшего над ней чёрной тенью Авнера. Инженер даже не сразу заметил, как она очнулась – его лицо отражало маниакальное увлечение. Увлечение к странной, неестественной работе с чёрными металлическими приборами, которыми… он…
-Почему…- её же голос казался ей незнакомым, а на языке сразу же возник металлический привкус, который лишь усиливался. Скрипучий, звонкий, отстранённый – это точно говорила она?- Я доверилась вам, Авнер…
-Мария…- инженер, наконец, отвлёкся от работы, вытаскивая из её живота желудок и кладя его на блестящую металлическую тележку рядом. К остальным органам…
-Боль… я не чувствую боли… не чувствую совсем ничего, но где хотя бы моя боль?
-Не стоит беспокоиться. Оставьте её в прошлом, Мария. Оставьте позади всю вашу жизнь, преисполненную грехами и страданием. У вас больше нет слёз, нет ощущений, постепенно исчезнут и чувства, но есть ваша вера. Сохраните на этом пути эту веру и приготовьтесь к тому, что ваше желание осуществится. Я обещал вам помочь и сделаю это. Пусть и не сразу…
-Без боли… без слёз… почему вы не убили меня, Авнер? Чтобы вы со мной не делали… быстрее избавьте меня…
-Нет, нет, Мария. Ни за что. Лишив вас жизни, я уничтожу весь результат своего созидания. Как вы тогда узнаете, что желание исполнилось? Нет…- грубая рука ласково прикоснулась к щеке девушки, но она не могла ни пошевелиться, ни почувствовать этого. Её тело больше не принадлежало хозяйке.- Когда мои «куклы» стремятся к «вознесению», во время всей моей работы я оставляю им право владеть своим разумом. Постепенно, с каждой новой деталью механизма они обретают частичку нового сознания... Вознесения. Ваш «высший» разум будет неведом ни мне, ни любому другому смертному на Земле. И вы скоро обратитесь к нему, Мария.
-Нет… я боюсь, Авнер. Это страшнее чем смерть. Меня словно нет… без боли… без слёз… остался лишь страх,- девушка говорила всё более отрывисто, понимая, что мысли сбились в не разбираемую кутерьму в её голове, а слова вдруг начинают исчезать. Растворяться словно белый кусочек сахара в густом чёрном чае…
-Страх уйдёт. «Куклы» не чувствуют страха. Моим творениям бояться нечего – я не изгаляюсь над ними, не издеваюсь и никогда не уподоблюсь греху похоти.
-Так это вы… Похититель кукол.
-Какое грубое обозначение для творца. Люди принимают меня за кого-то другого, верно? Сравнивают меня с ложной легендой. Как сильно боится меня этот город, Мария? Также сильно, как сейчас боитесь вы?
-Нет… я уже забыла, что такое страх. Вы заставили меня забыть…- признание поражения избавляет от страха – так подумала в тот момент Мария. И забыла.
-Что за прекрасная дева… редкий цветок изумрудной лозы, который осталось лишь посадить в эдемском саду. Скажу вам честно – в последнее время мне стало не хватать этого чувства. Оттачивая своё мастерство, я понимал, что стремлюсь к бездушной штамповке. Лишаю своих «кукол» индивидуальности, как Господь поступил с человечеством, внеся в их сознания алгоритмы и поведенческие типажи. Да-да, мнение о том, что каждый человек – это исключительно уникальное творение Бога… оно ошибочно. И с каждым днём я убеждаюсь в этом всё сильней. И если бы не вы, Мария, то возможно я бы окончательно отчаялся. И проиграл; соскользнул с тонкой верёвки, сверзившись в безнадёжную адскую пропасть. Это чувство чего-то нового, близость достижения, которое предстоит получить – оно прекрасно. И ради него и ради вашего счастья, я готов принести ещё одну… возможно две жертвы. Детородные органы, которые лежат на хранении никуда не годятся – они промёрзли, в них нет жизни. С моей стороны кощунственно и нерационально помещать их в это вместилище…
Рука инженера через разрезанный живот проникла внутрь тела девушки, добравшись до самого горла, поместив что-то внутри. Через несколько секунд она осознала последствия.
-Авнер… я не могу дышать…
-Это лишь иллюзия. Дышать вы прекратили уже очень давно. Но скоро вздохнёте уже новой грудью…
Глотку охватил удушающий спазм, перед глазами всё помутнело, и Мария понимала, что остатки страха вдруг проявились вновь, ударив по её разуму с новой силой. Силой безысходной участи угаснуть в этой светлой комнате, в теле лишённом чувств и боли…
-Пока я ещё здесь… Авнер, прошу… прошу…
-Я слышу вас, Мария. Каждое слово.
-Ребёнок… если вы сдержите обещание… дайте мне возможность родить его любой ценой…
Глаза застыли безмятежным, полным светлой надежды взглядом, устремлённым на Авнера. Рука её, та что ей больше не подчинялась, что не являлась более частью её, держала запястье инженера, заставив того несколько секунд поражённо наблюдать за девушкой. Он не смел вздохнуть, не мог позволить себе пошевелиться, пока, наконец, тонкие женские пальцы не повисли над испускавшим белые лучи свет полом. Такого он ещё не видел - через одно это касание Авнер почувствовал всю веру девушки, всю силу её желаний и воли. Это и правда станет явлением чуда… только…
-Этого я обещать вам не могу, Мария. Рождение я обязан доверить тем, кто вас недостоин, кто норовит кинуть камень в невинного, считая себя безгрешными. Святая обязанность мученицы и её ребёнка принять на себя грехи человечества, дабы повести его по новой тропе…
И в следующее мгновение девушка вздохнула вновь…»
Полные округлые груди поднялись вверх, наполняя механические лёгкие воздухом – было слышно, как крутятся шестерёнки, с характерным «тиканьем» входя в новый жизненный ритм. Мария переродилась ещё один раз – ребёнок внутри неё заставил «куклу» дышать по-другому.
-Ты со мной, Дева Мария. И желание твоё исполнено,- тихо произнёс Авнер, внимательно наблюдая за тем, как глаза девушки обыскивают пространство. Видела ли она мир так же как он?
-Ничего не изменилось. Желания мне более недоступны. Что во мне, Авнер? Что-то чужое?
-Чужое? Это твоё дитя, Мария. Ребёнок, которого у тебя быть не могло, сейчас растёт внутри тебя. Как ты и мечтала.
-Верно. Я чувствую жизнь… неясную жизнь в своём теле…
-Это,- Авнер подозвал Теда подойти к лежащей девушке. Полностью перестраивать мужской механизм инженеру пришлось впервые, но результат, по его мнению, вышел удачным. Новоявленная «кукла» - Адам, отличалась от грациозных изящных изгибов женских тел, но сохранила сугубо мужские черты, которых в худощавом телосложении у Теда было мало. Зато сейчас… рядом с ним стоял ещё один шедевр его крамольного искусства,- тот, кто осеменил твоё лоно, Мария. Адам. И, несмотря на случившуюся физическую связь, я считаю данное зачатие абсолютно непорочным. Но знай - этот человек подарил тебе чудо. Возьми его за руку.
Адам протянул блестящую белую ладонь, которую ухватила тонкая кисть девушки. Несколько секунд Авнер стоял в предвкушении ответа, не отрывая восхищённого взора от своих творений. Эта связь через прикосновение рук – безупречное художественное полотно. Оно не имело за собой ничего свойственного людям – просто две руки сцепились в нежном соприкосновении, но вся истинная суть пары «кукол» наглядно передавалась лишь через эту «картину»…
-Чувства остались вместе с желаниями. Это касание… между нами не может быть связи. Пустота.
-Ты ничего не ощущаешь к нему, Мария? Без него твоё «чудо» бы не осуществилось. Неужели в тебе не сохранилось и крупицы человеческих чувств?
-Вашей речью не передать… что значит «ничего», Авнер? И что было? Желание Марии – не принадлежит мне. И к этому ребёнку… чувств нет. Ничего нет. Он... он даже не мой. Ничего…
Это было восхитительно и ужасно одновременно. В этот момент инженер понял, как близко подобрался к Богу – поведение Девы Марии лежало уже за гранью его понимания. Созданные им творения были выше всех имевшихся людских понятий, выше эмоций и чувств. И им приходилось общаться на его уровне, стараясь донести простые мысли, доступные ей, но полностью игнорируемые его сознанием. Теперь он осознал, почему Бог никогда не слышит, обращающихся к нему людей – его творения оказались лучше, величественнее его самого, и Господь перестал их понимать. Пугало ли его это так же, как сейчас сводило с ума Авнера? Если бы он мог плакать, то пролил бы сейчас немало слёз, осознавая, как сильно отстал от того, что сам создал…
-Значит, даже мне не дано понять тебя, Мария. Мне искренне жаль. Жаль, что сокровенное желание оказалось таким жалким и ничтожным в твоём сознании. Прости меня, Пресвятая Дева. Прости…
Инженер взял её за холодную гибкую руку, не отрывая глаз от идеально гладкого и чистого лица. «Кукла» не ответила ничего, продолжая взирать на мир чёрными глазами, с уходящей в зрачках бесконечной золотой спиралью. Авнер не думал в тот момент, что со стороны это выглядит ещё более символично. Бесконечная пропасть между создателем и его творением, выраженная через простое прикосновение. Связь, которой никогда не суждено было быть…
                * * *
Улицы городка постепенно вновь заполнялись лужами и лишались простых гуляк – ливень разгулялся не на шутку. В такой момент Крислесс чувствовала себя очень уютно, находясь в застенках магазина зеркал. Только зелёные стены, ещё неприятно пахнущие краской, только бесконечный лабиринт отражений и лишь один-единственный субъект, с которым она способна разделить этот уют. Хоть и не полностью.
-Чувствую, посетителей сегодня будет ещё меньше чем обычно…- ангел молчал, а девушке хотелось о чём-нибудь поговорить. Всё-таки такая погода неизбежно нагоняла меланхоличное состояние, от которого она в последние дни старалась отгородиться.
-Разве возможно, что будет меньше чем никого?
-Ха, очень остроумно. Последнюю неделю ты только и делаешь, что отмахиваешься от разговоров шуточками.
-Последнюю неделю мы только и делаем, что торчим в этом магазине, а потом прогулочным шагом идём до дома, где тебя вновь встречает с безразличием на лице отец, после чего ты благополучно запираешься в комнате и смотришься в зеркало. Это твоя идеальная жизнь, Лесс?
-Ты хочешь это обсудить? Или желаешь побыстрее избавиться от меня, поймав своего чокнутого маньяка и после исчезнув?
Она не хотела, чтобы разговор перешёл в агрессивное русло, но не сдержала нападок. Внутри неё давно засела пугающая мысль: найдя Похитителя кукол, ангел покинет её. Навсегда. И пусть не показывала этого напрямую, но она пыталась растянуть его пребывание рядом хотя бы ещё на несколько часов, минут и даже секунд. Он дарил ей заветное спокойствие и уверенность, и даже маска уже не так отталкивала. Она привыкла… привыкла и не желала его отпускать.
-Почему ты решила, что я исчезну, когда закончу своё дело? На основании чего такое предположение?
-Женская интуиция.
-Совершенно безумная и антилогичная система. Я уж боялся, что ты ей обделена.
-И это большая ошибка. Мне также свойственны типичные женские страхи…- и тут она поняла, что практически напрямую высказала, то, что её пугало. То, что ему знать точно не обязательно…
-Типичные женские страхи – это больше похоже на только что выдуманную отговорку. Сколько ещё у вас таких «типичных» свойств?
Нет, он точно не понял, что она имела в виду. Оттого ей даже стало обидно – ангельскому созданию надобно иногда всё-таки «включать» мозг.
-Вот мне больше интересно, почему ты не применишь свою прямолинейную мужскую логику и не выяснишь всё, что требуется? Я при первой встрече ещё говорила, что не обладаю нужными способностями для всяких там расследований.
-Да ладно? А я-то думал мы нечто вроде тандема Скалли и агента Малдера. Вот-вот уже начнём поиски инопланетян.
В ответ девушка только недовольно развела руками. Уж на скептика Дану Скалли она похожа меньше всего.
-А что касается моих умственных способностей… ну я не дурак какой-то конечно, но ангелам редко приходится прилагать к чему-то интеллект. Мы следим за человеческими жизнями, а не разбираем их на составляющие и не анализируем. Хотя у всех по-разному…
-Ну тогда давай, как раз подкину для тебя задачку по теме. Если ты помнишь наш последний разговор об убийце, в ночь, когда поймали вора зеркал, то я сказала, что это вопрос веры…
-Так ещё загадочно произнесла, будто обнаружила вдруг тайну мироздания. А мне, недостойному, только догадывайся о том, что ты имела в виду…
-Я просто тогда была в идеологическом шоке. Но я тебе всё объяснила потом, Себастьян. Все жертвы, начиная от пятнадцатилетней девочки, заканчивая последней убитой девушкой – носили распятие и часто посещали церковь. Кроме Венеры.
-Что она вообще забыла в церкви? Неужели раскаяться вдруг пришла?
-Уверена, что она туда не приходила вовсе, но пока не об этом. Мы уже предполагали с тобой, почему полиция упорно игнорирует эту связь – боятся конфликта с верующими. И я говорила, что, скорее всего убийца там больше не появится, но… в ту ночь я как раз и поняла, что это не так. Похититель кукол не просто набожен, Себастьян. Он – «отражение» самого Бога в нашем мире. А «куклы»… скорее всего, они показательные примеры его возможностей как Творца. Но тогда возникает ещё множество вопросов…
-И что это меняет?
-Ну вот и подумай, где ещё находиться «отражению» Творца, как не в церкви? Не ради поиска жертв, а ради почитания самого себя или… возможно, помощи другим.
-Но он не часто контактирует с людьми, иначе ты бы запомнила такого «постояльца».
-Именно. И вот вопрос: когда он находится в общем зале вместе с прихожанами?
-Если учесть, что… как же… ммм.
-Ну? Не расстраивай меня – это же просто.
-Возможно… если брать последние четыре похищения, два из которых окончились убийствами, то промежуток составлял два или три дня. Каждые два-три дня… тогда он общался с пропавшими девушками?
-Молодец, ангелок. Точнее именно три дня – случай с Венерой сократил этот промежуток, но её смерть и так выбивается из общего порядка. Но теперь новый вопрос: почему раньше этого точного временного окна не было? Ну? Хотя этого ты знать не можешь… святой отец Иаким стал выходить реже на вечернюю службу, он мне говорил, что в определённые дни не появится на людях и не сможет выслушивать их исповеди. Тогда я, конечно, не придала этому значения – просто узнала для себя, когда он будет отсутствовать. И вот совпадение – время его отсутствия точно совпадает с днями исчезновения некоторых девушек.
-А что тогда убийца делает в остальные дни?
-Работает, вероятно. Но уверена, что он также проводит вечера в церкви, только в местах доступных для посещений мы бы его не нашли.
-Получается, если через каждые три дня… в следующий раз он должен появиться на завтрашней вечерней службе!       
-Рада за тебя. Не всё потеряно. Хотя бы тройки складывать умеешь.
-Значит, с работы завтра уйдёшь пораньше?
-Нет, будем сидеть в церкви весь день. Чтоб уж наверняка. Так что пока можешь расслабиться, ангелок. На следующие сутки возможно вся наша история завершится. А я пока, пожалуй, вздремну…
Закинув ноги на стол, девушка попыталась как можно удобнее улечься на стуле и закрыла веки. Наконец-то она смогла одновременно сложить нехитрую цепочку, напрямую ведущую их к Похитителю кукол и ангела убедить в том, что всё это результат её долгих размышлений. Но больше тянуть время уже не получится…
Спокойно отдохнуть ей не дал тихий, но встревоженный голос Себастьяна. В тот момент, она недовольно пыталась отмахнуться от него, полагая, что тот просто намеренно мешает ей спать, но открыв глаза, поняла, что его беспокойство полностью оправдано…
-Знаешь, Лесс… я теперь уверен, что посетители этого магазина действительно не самые нормальные люди.
-Да что там такое?- девушка посмотрела на входную дверь и в тот же момент схватила трубку телефонного аппарата. Неизвестно почему сработал именно этот рефлекс, но разумно мыслить она тогда уже перестала – промедли хоть секунду и дотянуться до издающей истошные гудки трубки она бы не смогла.
Темноволосая невысокая девушка, стояла абсолютно нагая за стеклянной дверью, поливаемая неистовым ливнем. Крислесс даже смогла разглядеть, как капли дождя остаются на её неестественно бледной и гладкой коже. Сомнений в том, кто перед ней быть не могло. Но размышлять о причинах столь досадного совпадения, уже не было времени. Лишь бы негнущиеся пальцы успели набрать номер Билли…
-Что ты делаешь, Лесс? Что с твоим… неужели…
Дверь с оглушительным грохотом и противным треском стекла влетела в помещение магазина, сорванная вместе с косяком. Послышался хруст осколков под босыми стопами зашедшей в магазин девушки. Наконец раздались гудки.
-Не двигайся, Крислесс! Я разберусь с ней,- крикнул ангел, взмывая в воздух.
-Но ты… ты же не можешь…
-Она не человек.
Окатив девушку иллюзорным потоком воздуха, Себастьян разогнался для удара, насколько позволяло ему тесное пространство магазина, но хрупкая с виду рука девушки без особых затруднений прервала все его начинания, отправив ангела на другой конец комнаты, попутно разнося все зеркала вдребезги. К удивлению Крислесс через считаные мгновения все предметы вернули свой прежний товарный вид. А вот «кукла» теперь уверенно приближалась к ней самой…
-Детектив? Да, да это я, послушайте! Срочной приезжайте в мой магазин, здесь…- она не знала, что сказать – брала сухие фразы, что первыми возникали в её спутанных мыслях. Лишь бы проговорить хоть что-то, лишь убедить…
Рабочий стол вместе с телефоном отлетели в сторону, с грохотом врезавшись в тёмно-зелёную стену. Дешёвая краска быстро сошла от удара, вернув этот ужасный грязно-жёлтый цвет…
Почему-то именно об отвратном оттенке подумала Крислесс, когда холодная нечеловеческая рука «куклы» ухватила её за шею, оторвала от земли и прижала к стене, чуть не сломав ей шейные позвонки. Чёрные бездонные глаза смотрели на неё, словно ожидая ответа на несуществующий вопрос. И можно было бы постараться ответить, если бы гладкие скрипучие пальцы не держали так крепко за горло…
-Крислесс Долен,- звонкий металлический голос прорезал возникшую тишину.- Это мой дар. Мой подарок. У тебя есть выбор… Крисссслесссс,- голос сбился на едкое шипение.- Дева Мария требует выбора…
После этих слов пальцы резко разжались, позволив, наконец, девушку вздохнуть. Уже второй раз за неделю её пытаются задушить – малоприятная тенденция.
Себастьян недолго пролежал в стороне  – вновь поднявшись в воздух, из ангела вдруг стал исходить яркий белый свет, после чего «кукла», поражённая мощной невидимой волной, врезалась в кучу зеркал, тогда как Крислесс почувствовала только сильное дуновение ветра. Себастьян, не «отключая» своего свечения подлетел к «кукле», собираясь обрушить ей на грудь крестообразное оружие, целиком состоящее из того же света, что и он сам.
-Стой…- вместо крика, горло Крислесс выдало сиплый стон, но ангел услышал. И свет мгновенно исчез.- Она не убивать пришла.
-И ты уверена, что она больше никому не причинит вред, а Лесс?- голос его был озлобленным, даже яростным. А всё из-за того, что решил не использовать все свои возможности сразу, подвергнув тем самым жизнь девушки опасности. Поэтому еле сдерживался, чтобы не уничтожить жуткую «машину» до конца, исправив свою ошибку…
-Да. Уверена, Себастьян. Она – подарок-послание от убийцы. Он как-то узнал обо мне, узнал о том, как близко я подобралась… чёрт, теперь точно не отвертеться,- она обессиленно опустилась на пол, понимая, что дрожащие ноги больше не выдержат веса её тела.
Ангел же не спешил расслабляться, одной ногой продолжая прижимать тело «куклы» к полу. Хотя та не подавала больше никаких признаков… жизни? Можно ли было называть её живой? Крислесс не видела в ней тех маленьких особенностей и деталей, свойственных людям, но и не могла назвать её пустым механизмом, работающим только пока активен завод от «ключика». В этих жутких глазах было что-то отчуждённое, пугающее, то, что кажется бессмысленным, но на деле… на деле ответить на возникшие вопросы пока не представлялось возможным. Точно можно было сказать, что творение Похитителя кукол выходило за рамки привычного понимания мира Крислесс. Чужое, неведомое, гнетущее… «кукла» оказалась гораздо ужаснее, чем она себе могла представить… её реальность стремительно рушилась…
-Прости, что подставил тебя под удар. Впервые я по-настоящему мог что-то сделать, а в итоге оказался бесполезным и здесь.
-Не стоит извиняться, ангел. Не стоит…
Полиция приехала уже через минуту. В магазин вместе с Билли ворвалось ещё двое полицейских, а после, поправляя промокшую шляпу, явился и Кинг. Который после короткой затяжки сигаретным дымом, оценил обстановку и спланировал дальнейший ход развития событий.
-Какие неприятности, мисс Долен. Одна из жертв ужасного маньяка вдруг оказывается в вашем захудалом ларьке. И даже, видимо совершает нападение. Я такого просто и вообразить не мог.
-Да и не только это, вы вообще довольно ограниченно мыслите, не замечая порой очевидного. Детектив плохого образца…- не удержалась от саркастического замечания Крислесс. Один из сотрудников полиции помог ей встать, перекинув её руку через плечи. Она, конечно и сама смогла бы ходить, но раз уж взялись тащить на себе, то, пожалуйста…
-Пошутите в морге, Крислесс. Потому что именно туда мы сейчас и направимся, а вы с нами, за компанию. Билли, опознал жертву?
-Да. Это четырнадцатая пропавшая девушка – Мария Эйрхарт. Двадцать лет.
-Еврейка что ли… в машину её и накрой чем-нибудь.
-Но она… не подаёт признаков жизни, сэр. И вообще… всё в ней не так.
-Что с ней не так выясним в лаборатории морга. Так что меньше вопросов, больше выполнения приказов. А эти двое поедут со мной,- Кинг бросил презрительный взгляд на Крислесс и застывшего рядом Себастьяна. На ангела тот смотрел даже слишком внимательно – это настораживало. Но всё же, тот молча сел на заднее сиденье «Мерседеса», рядом с девушкой. Она уже хотела было опустить голову ему на плечо, но быстро поняла, что сейчас полностью рухнет на сиденье, не приблизившись к спутнику ни на дюйм. Словно его и не было.
-Я здесь, Лесс. Помни, что я рядом. Могу даже сделать вид, что глажу тебя по голове, если тебе так будет спокойней.
-Будет,- прошептала она, закрывая глаза…
«-Сей подарок ты не забудешь никогда, Лесс. Это не отразится на тебе внешне, не повлияет на твои мысли и решения. Но заставит тебя погрузиться в истинное страдание,- холодная рука Марии прикоснулась к моей щеке. Чужая… «ледяная» ладонь мертвеца. Но прикосновение это было приятным. Внутри меня тёплым потоком расходилось по артериям чувство спокойствия. Необходимое мне ощущение, позволяющее без страха жить дальше.
-Я не хочу страдать. Не хочу…- жалостливым голосом произнесла я.
-Ты думаешь, у тебя есть выбор? Ты думаешь у «куклы» есть выбор?
-У человека есть. Мне дано выбирать.
Рука Марии вдруг стала гораздо теплее, через мгновение став раскалённой пощёчиной. От неожиданного всплеска боли я вскрикнула, ухватившись за обожжённое место. Щека стала ярко-красной. Спокойствие исчезло без следа.
-Только у марионетки вечная участь – страдать. Это твой страх, Крислесс…- прошипела на ухо Мария. И от этих слов тело неожиданно сдавило со всех сторон, словно вокруг работали невидимые тиски. Всё сильнее и сильнее - был слышен треск костей, хруст разрываемых хрящей и суставов. Изо рта брызнула кровь. Ярко-алым пятном на бесконечно чёрном фоне. И я, правда, испугалась. Охватившая паника требовала, чтобы я вырывалась из тисков, зовя на помощь, визжа, как умирающий зверь и трепыхаясь, словно тонущая в масле лягушка. Я не могла справиться с этим, «тиски» сдавливали всё сильнее, ещё чуть-чуть и…»
-Лесс! Просыпайся, Лесс. Снова снился кошмар? У тебя словно жар,- мягкий голос Себастьян вырвал девушку из ужасов её сновидений, за что она была ему только благодарна. Он и правда никуда не исчез, заботливо водя рукой над её головой. А девушка почувствовала себя неловко, понимая, что от пота она промокла насквозь. И ещё некстати возник природный позыв. Причём как возник – сдерживать нужду приходилось уже из последних сил.
-Приехали, ребятки. По факту вы не должны присутствовать при обследовании, но… придётся отвести в сторону правила и условности. Я думаю, вы точно будете там к месту, мисс Долен.
Она бы и сказала детективу что-нибудь в ответ, но в голове были мысли касательно только одной единственной проблемы…
Выбравшись из автомобиля, девушка хотела чуть ли не бегом ворваться в больницу, но, не желая выглядеть странной, шла вровень с неторопливо бредущим детективом. Капли дождя яростно колотили её по лицу, только усугубляя её положение, но Крислесс виду не подавала.
Рядом с «мерседесом» припарковалась патрульная машина, откуда вышел уже Билли, а с ним ещё двое сотрудников. Показали какой-то жест Кингу, отчего тот ускорился. Наконец-то…
Зайдя внутрь больницы, девушка поняла, что больше не выдержит и бегом направилась в сторону туалета. Благо в больнице она бывала и знала, где он находится. Кинг же, увидев столь стремительный побег, сделал единственно логичный вывод в данной ситуации и, что-то бросив медбрату у регистрационного стола, бросился вслед за ней. Кажется, она даже различила фразу: «открою огонь». Ну и неловкая же ситуация.
-Вашу ж… серьёзно? А сказать было нельзя?- заметив, как хлопнула дверь с надпись «WC», детектив перевёл дух. Рядом громко засмеялся Себастьян. Он-то, было, подумал, что спутнице стало плохо, но всё оказалось куда прозаичней. Иногда Крислесс, оказывается, может и подобное выкинуть.
-Нам с вами сложно представить степень её смущения, детектив,- негромко смеясь, сказал Себастьян.- Магазин разнесли, жертва маньяка пыталась её задушить, а детектив все подозрения вешает только на неё – неприятная ситуация, верно? Но самой большой бедой всегда оказывается туалет…
-Было бы, что сказать тебе…- злобно покосился на ангела Кинг, убирая пистолет в кобуру.- Но какого-то хера нечего. Если много знаешь, то лучше оповещай меня, чтобы подобной ерунды больше не было.
И всё-таки действительно детектив обращался к Себастьяну не как раньше. Будто он стал видеть его… другим. Но тот не знал, возможно ли такое в принципе.
-Извините, детектив – это было…- выйдя из туалета прямо под пристальное внимание двух мужчин, Крислесс на удивление убедительно сохранила невозмутимость на лице.
-Очень по-женски, мисс Долен. Закончил за вас,- Кинг пробурчал что-то ещё себе под нос, но наконец, решил заняться делами насущными, вернувшись к регистрационному столу, куда уже подвезли на каталке Марию.
-Будь предельно внимательно со Сноу. Он стал разговаривать со мной… иначе. Так что…
-Это ведь ты хохотал?
-Что?
-Ты же смеялся как идиот, да? Причём знал о моей проблеме, но не сказал ему. А если бы я пулю в спину получила?
-Он бы не стал стрелять…
-И всё-таки – идиот,- заключила в итоге девушка, направившись следом за полицейскими.
Себастьян только пожал плечами – чёрт знает что. Нашла виновного.
                * * *
-Такого мне ещё видеть не приходилось,- сняв очки, судмедэксперт протёр вспотевший лоб. Сначала врач долго не мог смириться с заявлением Кинга, что нужно вскрывать тело, казалось бы, живой девушки, а теперь явно не верил собственным глазам.- В брюшной полости точно отсутствуют все важные жизненные органы… здесь просто набор из шестерёнок, механических узлов, гибких тросов и всего того, что с живым организмом ассоциируется довольно слабо. Рентген и сканирование мозга показали… что в теле не осталось никакой органики. Даже сам мозг… он совершенно другой.
-Но репродуктивные органы предыдущих двух жертв на месте, верно?- вопрос от Кинга прозвучал совсем не вопросительно. И девушка заметила, что детектив упорно не желает смотреть на тело Марии, наблюдая только за ней самой. Чего он ждёт? И неужели его совершенно не удивляет, что пропавшая девушка полностью состоит из механических деталей?
-Д-да, тут сомнений нет. И, о господи…
-Не тяни, Барри. Мне нужна вся информация.
Так и продолжает сверлить её взглядом. Да что с ним не так?
-Он-на, бер-р-ременна. Совершенно точно, вопреки всем законам… в её матке растёт ребёнок. Приблизительно вторую неделю.
Девушка нервно сглотнула. Ребёнок. Он всё-таки сделал это. Сделал невозможное…
-Так получается… он заменил ей органы, потому что сама она не могла иметь детей?- сдавленным голосом предположил Себастьян.
-П-получается так. Но это… это невозможно, понимаете? Хирургическая работа была проделана в совершенстве и даже сейчас… в данный момент ребёнок развивается, как положено. Видимо в тело насильно или… загружались…
-Говори уже, чёрт возьми, Барри!
-Питательные элементы,- судмедэксперт непослушными руками всё же смог нацепить очки обратно.- Здесь есть нечто вроде пуповины… через них видимо он и…
Крислесс понимала, что здесь даже неуместно чувство дежавю. Это не совпадение, не случайность. Вместо темноволосой молодой Марии лежала сейчас она. С ребёнком… внутри.
«У тебя есть выбор, Крислесс».
Но его не было. Выбор лишь фикция – того что происходит сейчас быть не может. А она лишь… она лишь вынуждена увидеть это вновь. Мать и младенец внутри неё, которого быть не должно…
-Что вы делаете?- увидев, как девушка уверенно подошла к телу Марии, возмутился врач, но Кинг жестом остановил его. Этого он и ждал.
-Дева Мария… так он назвал тебя… твой новый облик…- она не видела, кто был внутри матки, но казалось, слышала биение его сердца. Или не его?
-Крислесс… ты способна понять?- холодный голос пронзил девушку до самых костей, погнав мурашки по коже.- Ты способна сделать выбор, Крислесс?
Огромное количество разнообразно скомпонованных деталей внутри стройного женского тела двигались в идеальном и бесконечном ритме. Ювелирная работа… такое повторить она бы и близко не смогла. Создать нечто подобное… насколько убийца верит в то, что творит? Девушка точно не могла назвать это просто «куклой». Некто, находящийся за гранью жизни и смерти, за пределами стандартов мировосприятия – этим стала Мария. Всё что оставалось в ней человеческого – это ребёнок внутри органических органов. То, что должно стать причиной выбора. Но Крислесс уже знала ответ. Здесь не могло быть иного варианта…
-Мария… я понимаю. Тот, кто создал тебя – он исполнил твоё желание, верно?
-Она ведь не может… она ведь не жива, понимаете? Вы сейчас разговариваете с… игрушкой…- влез судмедэксперт, но увидев, как взглянула на него Крислесс, быстро осёкся. Красные от слёз… девушка готова была закричать в истерике. Но она держалась…
-Желание Марии – оно чуждо. У меня нет желаний. Крислесс… сознание… сознания больше не существует.
-Нет, нет… у тебя есть ребёнок, Мария. Понимаешь? Твой ребёнок. Растёт с каждой минутой, он может вырасти… сможет… однажды… это же твоё счастье, твои чувства… твоя любовь,- Крислесс, захлёбываясь слезами, ухватила блестящую белоснежную ладонь, прижала к своему лицу. Пусть будет горячо, как во сне. Пусть вокруг всё окрасится в красный, пусть всё вокруг заполнится всем, что она ненавидит, лишь бы она почувствовала это тепло. Тепло жизни.
-Любовь? Счастье? Всё-таки ты не знаешь, что такое выбор, Крислесс. Даже в своём ограниченном, человеческом понимании. Он сказал, что я «вознеслась». Красивое слово… для людей. Но вы не знаете его значения. Я не то, что ты думаешь, Крислесс, не то, что ты хочешь… представить. Чувств к ребёнку – нет. Всё равно. Это ничего. Для меня это ничто.
-Как… как ты можешь… неужели вознесясь над людьми… ты потеряла всё, что тебе было дорого, Мария? Не смей! Это же твоя частичка… твоя боль, твоя радость, ты сама…
Холод. Всё что источали тонкие пальцы «куклы» - это отталкивающий резкий холод. Крислесс даже казалось, что её слёзы замерзают, соприкоснувшись с этой блестящей гладкой кожей. Всё повторилось вновь…
-Лесс,- ангел решил вмешаться, видя, как у девушки подкашиваются ноги, как ей с трудом удаётся выдавливать из себя слова. Она всё уже поняла, но не хотела верить.
-Заткнись! Замолчи! Не хочу ничего слышать! Вы все… отнимаете… забираете…
-Страдания, Крислесс. Мои слова пробудили в тебе забытые страдания? У тебя есть так много, чего уже нет у меня. Что Марии было нужно. Ты всё поняла… точно. Не счастьем – болью. Вот чем станет дитя для тебя.
Рука соскользнула с мокрой щеки. Больше слов было не нужно. Больше ничего Крислесс слышать и не могла.
Вырвавшись из душной лаборатории, девушка не посмела остановиться. Она не помнила, как бежала, не замечала, как несколько раз падала на пути – ей не под силу было закончить безумный бег. Вся эта реальность, всё то, что она принимала, как за данность раскалывалось на куски, озаряя окружающий мир в кроваво-красные цвета. Есть только одно место на целой планете, где она будет спокойна. Где она сможет остановиться, забыть эти пустые чёрные глаза Марии, выбросить из головы её слова, избавиться от того ада, который огненным дождём сейчас поливал её с головы до ног. «У куклы нет выбора»… у неё его нет.
Проклятые улицы, тьма переулков, безлюдные тротуары – это всё не находило места в мире девушки. Лишь бесконечный лабиринт из возникавших в голове ужасов воспоминаний, лишь навязчивые тихие слова над ухом, лишь её отчаянные вопли, пожираемого несправедливой реальностью сознания.
«Ты кукла. Моя кукла, которой я буду управлять, как захочу. Ты увидишь мою любовь, Крислесс».
Нет, нет, нет! Этого быть не должно. Это все, что было у неё, все, что она потеряла шесть лет назад. Где же этот Господь? Почему, почему, как только ей удаётся выбраться из адского жерла, он вновь толкает её обратно, заставляя страдать? Дайте ей выбор… она же человек… только один единственный выбор…
«Ты полна греха, моя дочь. Порочная, мелочная, ветреная тварь. Господь простит тебя, но моего прощения ты не получишь никогда. Ты недостойна выбирать, Крислесс. За свои грехи будешь страдать…»
Ноги сами искали путь. Они исходили каждую тропинку, каждую дорожку этого города. Они помнили гораздо больше её самой…
Споткнувшись вновь, Крислесс поняла, что больше не хочет вставать. Её лицо отражалось в искажаемой хаотичными брызгами зеркальной поверхности небольшой лужицы. Красные глаза, слившись с дождём, слёзы бежали по розовой коже - она кричала. Не слышала своего голоса, но видела в отражении распахнутый в крике рот. В этом зеркале не было никакой истины. Как и говорила Венера – свою израненную на тысячу осколков душу она в отражении не увидит. Никогда.
Отец выбежал на улицу в чём был: шортах, распахнутой рубашке и тапочках. Дочь лежала рядом с крыльцом, не дойдя всего пары шагов до заветной двери. Он стоял внутри, уже готовый открыть ей, но в итоге, впервые за пять лет держал её на руках, затаскивая дрожащее от плача сжавшееся тело внутрь. Снял промокший плащ, сапоги, грязные джинсы. Она безудержно рыдала, прижимаясь к его плечу, бубнила что-то невнятное, чего он не понимал и не слышал. Ему нужно было лишь отнести её туда, где его девочке снова будет спокойно. Где она сможет почувствовать себя в безопасности.
Уложив её на постель, мужчина аккуратно накрыл Крислесс зелёным одеялом. Она уже не дёргалась, не кричала и не говорила. Поджала колени, уткнулась лицом в подушку и тихо плакала. Она думала, что слёзы рано или поздно должны заканчиваться, но они продолжали течь на подушку, проникая сквозь мягкую ткань. И не смели прекращать свой поток…
Отец постоял у двери ещё несколько минут. Ждал, когда, наконец, Крислесс начнёт причмокивать губами, забывая о страданиях, возвращаясь в мир снов. Пусть и там ждут её кошмары – они не сравнятся с той болью, что причиняет жизнь.
-Счастье… ребёнок… Леви… кукла. Всего лишь кукла…
Он не мог ей помочь. Не знал из-за чего сейчас страдает его дочь и не собирался спрашивать её ни о чём потом. Он просто в очередной раз открыл ей дверь. Как и обещал открывать… каждый раз.
Грустно вздохнув, мужчина выключил свет и покинул комнату. В небольшом уютном помещении остались только его дочь и невидимый Себастьян, который лежал рядом с девушкой, проклиная себя за невозможность утешить её, прижать к себе и крепко обнять… вместо этого он просто смотрел. Смотрел, представляя, как перед её глазами проносится боль прошлого…
                * * *
«…-Крислесс! Дочка, стол уже накрыт, вся семья в сборе. Сколько ещё мне тебя звать?- щуплая невысокая женщина недовольно скривила морщинистый рот, видя, что дочь совершенно не обращает на неё внимания, занимаясь своими тайными переписками в социальных сетях.- Повторять не буду… живо спускайся в гостиную!
Она никогда не называла её по-другому, сокращённым именем, как звали её практически все. И девочке это не нравилось – абсолютно все кричали ей всегда: Лесс, Лесс! Кроме неё… мама произносила полное и громкое – Крислесс.
-Бегу, мам. Леви уже за столом?
-Одну тебя ждём. Скоро остынет всё, а мы ещё помолиться должны. Пока не скажешь, что требуется - ни куска в рот не возьмёшь,- огласив это, женщина развернулась и громко хлопнула дверью. Как ни хотелось девочке ещё пообщаться о всякой ерунде со своими подругами, но пришлось закругляться. С телефона зайти в интернет она не могла – стоит увидеть матери, что в руках мобильный во время их семейной трапезы, и всё. Можно закрывать лавочку – никакого интернета вообще.
Суровые нравы провинциальной семьи, воспитывавшейся целыми поколениями на одной малолюдной земле, не приходились по нраву девочке, у которой пубертатный период был в самом гормональном разгаре. Крислесс вот-вот наступит семнадцать лет – время для того, чтобы, как говориться, «жить на полную катушку». Бунтарство, друзья, вечеринки и первые серьёзные отношения – этого она и ожидала от каждого нового дня. А в итоге слышала изо дня в день, уже набившее оскомину словосочетание: «стол уже накрыт». Она могла бы и в своей комнате поесть, но нет – матери надо каждый приём пищи превращать в дурацкий ритуал. Правда, негатив девочки не относился к молитвам – обращаясь к Богу перед каждым завтраком, обедом и ужином, она чувствовала себя уверенней. Её мама развила в семье максимально религиозную атмосферу, желая, чтобы навязанная ею вера проникла в каждый уголок дома, в сердце каждого члена семейства. Она называла это гармонией. Сила веры создаёт самые прочные узы между людьми – этот постулат шёл из её уст изо дня в день. И действительно – никаких конфликтов, разногласий и недоверия. Вся семья жила по установленным заветам матери и неплохо жила. Лишь в последние пару лет девочке стало мало этой «условной» веры. И идиллия не казалась такой уж светлой, чистой и искренней. Скорее каждый просто привык к своим обязанностям и произносил молитвы перед едой не чтобы благодарить Господа за хлеб насущный, не чтобы укрепиться в своей вере в завтрашний день и прочее – «ритуалы» стали пусты и бездушны. Частью обыденного однообразия каждого дня в этом доме…
Спустившись вниз, в гостиную, Крислесс заняла своё постоянное место с левой стороны стола, напротив брата - Леви. Светловолосый, идентично своей сестре, он и чертами лица был практически её копией. Отличали его только кожные ложбинки по бокам от носа, тянущиеся до самых губ. Можно даже сказать это выделяло его лицо на фоне тысяч других. Словно идеально проведённые шрамы… такое девчонкам нравится. И Леви точно нравился многим – сестра старалась быть осведомлённой в этом вопросе. Он на самом деле давно мог привести невесту домой, покорив хотя бы одну из десятка виснущих на нём девушек, но совершенно не торопился с этим делом, желая для начала закрепиться, как он говорил - «на социальной лестнице».
Парень уже давно перерос в юношу – неделю назад исполнилось двадцать лет, и он уже собирался покинуть отеческий дом и пойти «в люди». Если бы только мама не разводила излишнюю паранойю по этому поводу. Она была абсолютно уверена, что куда бы её мальчик ни направился, всюду его поджидают различные демоны, что будут искушать его ложными ценностями и фиктивными благами. На что он всегда выдавал слабую улыбку – приподнимал один край своих губ, неотрывно смотря на мать. А она не могла выдержать давления его светло-зелёных щурящихся глаз.
-Итак, сегодня у нас постные куриные бёдра и кукурузный салат с брокколи. Тебе, Крислесс это точно придётся по вкусу, все знаю, что у нас в семье ты больше всех съедаешь кукурузы…- в очередной раз, перед молитвой, мама начинала с создания хорошего настроения. И это хорошее дело, если бы только не происходило так часто и вымучено.
Отец на слова жены не отреагировал никак, ожидая, когда уже, наконец, пройдут необходимые «процедуры», а вот Леви слабо ухмыльнулся, смотря на Крислесс. Её саму взгляд брата всегда вгонял в краску смущения. Слишком проникновенный…
-Хватит мам. Тут все и так прекрасно знают, что я обожаю кукурузу. Может, ещё раз посмеёмся на эту тему?
-Да ладно, Лесс. Поменьше негатива,- обратился к ней Леви, ставя локти на стол. Теперь будет безотрывно наблюдать за ней…
-Кхм, пожалуй, перейдём тогда к молитве. Благослови, Господи Боже, нас и эти дары, которые по благости Твоей вкушать будем, и даруй, чтобы все люди имели хлеб насущный. Просим Тебя через Христа, Господа нашего. Аминь.
Все повторяли за матерью слово в слово, хотя давно знали наизусть каждую букву и даже интонацию их произношения. Мать и Леви молились, закрыв глаза, отец бурчал невнятно себе под нос, а сама Крислесс говорила в такт остальным, но всё это время скучающим взглядом «поедала» манящую курицу. И как так случилось, что молитва, к которой у неё никогда не было нареканий, вдруг стала так надоедать? Нет, она всё ещё была уверена в необходимости обращения к Богу перед трапезой, но не считала, что это нужно делать именно так. И семейная гармония с каждым днём казалась всё больше фальшивой…
-Теперь можно приступать. Помните всегда дети, где бы вы ни были, как бы тяжело вам не приходилось – Господь поможет вам, помня о вашей благодарности за каждый кусок хлеба, который вы обратили в веру в него. Особенно это тебя касается, Леви.
-Я понимаю твои переживания, мам, но постарайся хоть иногда быть немного уверенной во мне. Это только поможет.
-Да не слушай ты её! Клара, чёрт побери, тебе бы парня только к титьке прижать! Ты посмотри на него – мужчина сидит, нехер сюсюкаться с ним. За дочерью лучше следи, как бы не убежала куда не следует, никакой «господь» не найдёт потом…
-Не богохульствуй, Майкл! И беса не смей поминать за столом!- мама всегда болезненно реагирует на подобные вещи. А отцу же обычно всё равно. Как и Крислесс собственно, которая серьёзно занималась только кукурузным салатом.
 -Да хер бы с бесом твоим! Ты не слышишь меня, Клара и хочешь парня обдурить. Леви, хватит на поводу идти уже. Твоя жизнь – ты и решаешь. А я уверен в том, что твой выбор будет правильным. Я ясно вижу, твою роскошную жизнь будущего сынок, особенно как ты приносишь уставшему больному отцу чашку кофе и толстую пачку «зелёных» на одном подносе… хех, шутка конечно. Но в таких вещах я не ошибаюсь.
И это тоже уже осточертело. Отец возлагал все свои надежды, все свои несбывшиеся мечты и пропавшие возможности на Леви, а Крислесс в его жизни словно и не было. Единственное, что она слышала от него: «Нехер бабе в технику лезть». Когда сам не мог объяснить даже принцип работы холодильника, продолжая при этом уверенно заверять жену, что сам починит его. И вот новость – технику, в которую «нехер бабе лезть», починила именно Крислесс. И никто даже не отреагировал, как подобает: мама грустно вздохнула, а отец пробурчал как обычно бессвязную чушь и ушёл кричать в телевизор на мнимые внутриэкранные проблемы. И только Леви ободряюще похлопал её по плечу, прошептав на ухо, какая она умница. А ведь, если бы не его просьба, то слабо уверенная в себе девочка и не взялась бы ни за какую починку. Брат единственный человек в семье, который верил в неё, радовался каждому её достижению вместе с ней. Когда она сломала посудомоечную машину в десять лет, погладил по голове и тихо попросил её не плакать, как бы громко ни кричали на неё родители. Когда нужна была помощь со старым разваливающимся автомобилем, то отец звал не её, хотя знал… точно знал, что она и в такой сложной конструкции разберётся на раз-два. И тогда Леви сказал отцу, что она, Крислесс справится с этим гораздо лучше, а девочка только рада была помочь, она считала важным любое внимание. Брат всегда помогал ей, когда были проблемы с уроками, помогал разобраться в отношениях с другими людьми. Подруг у девочки было немного, а те, что имелись, тоже не рвались особо общаться с «забитой техничкой» из сектантской семьи. И даже в этой ситуации Леви смог придать ей уверенности. Говорил нежным вкрадчивым голосом, какая она уникальная на всей планете, сколько у неё отличительных черт и способностей, которые она должна проявлять постоянно. Добиваясь результатов, стремясь к вершинам, которые недоступным другим - рано или поздно такое рвение заметят и оценят. Ошибся он только в одном – заметили её слишком рано…
Леви помогал сестре и в других моментах, например, выгораживая её перед матерью, которая ждала иногда целыми ночами, пока дочь соизволит вернуться. Жизнь, знакомства, новые отношения склоняли взрослевшую на глаз девушку к поступкам и действиям, на которые раньше она бы ни за что не решилась. Попала один раз в участок за хулиганство с парнем, которого она знала не больше суток. Того быстро «отмазали» родители, ругая почему-то её и полицейских, а не своего сынка. И когда, наконец, с криками ворвалась мать, то Крислесс поняла, что ругани в её сторону будет только больше. Женщина твердила ей о грехах, об искушениях, которые «раздавят» девушку в разврате и праздности. Но та, конечно же, не слушала – слишком была пьяна для этого.
Ей говорили вообще забыть про учёбу. Забыть о мечте, к которой всю её жизнь подталкивал Леви. Уподобиться им – пышущими адреналином и подростковыми глупостями веселящимся дуракам. Они не молились перед приёмом пищи, не жили по строгим правилам и стремились к тому, что ошибочно называли свободой или даже анархией. А девушка отчётливо видела лишь глупость, максимализм и нескрываемую похоть во взглядах каждого. И как бы не отговаривал её брат, как бы ни рыдала перед своими иконами мать – она не смогла побороть в себе желания ощутить ту самую «свободу»…
…Красные мерцающие огни ночного клуба. Сотни людей, от которых разит спиртным вперемешку с потом. Сдавливающая в невидимые тиски и обрушивающаяся со всех сторон танцевальная музыка. Крики, свисты и неразличимые слова окружающих затемнённых лиц. Это стало её стихией. Бешеная игра возбуждающих красок, грубые и наглые прикосновения к самым запретным местам… она слабо помнила, куда «проваливалось» её замутнённое сознание в тот момент. И не обладала никаким контролем, не имела никакой власти над поддавшимся искушению телом. Поцелуй, ещё один, этот больно укусил за губу, но даже оказалось приятно. Вот рука схватила её за грудь, другая уже проникала под джинсы, а она не видела даже того человека, которому готова была позволить нарушить границы непорочной близости. Смотрела на светящийся красными прожекторами потолок, жадно обсасывая пальцы, на которых недавно ещё были белоснежные крупицы эйфории. Бесконечное удовольствие: никаких насущных проблем, никаких запретов от матери, никакого равнодушия от отца… только та самая – свобода. Выбор, который она наконец-то позволила себе сделать.
Крепкая рука повела её вдоль трясущихся людей, вдоль бесконечного бега красных огней кривыми линиями проносившихся перед глазами, через «океан» из оглушающего шума басов, в котором она ощущала себя уже глухой рыбой. Вылетела прямо на улицу, где в нос ударил резкий запах гари. Кажется, бомжи грелись совсем близко к месту, где происходил настоящий праздник. Но презрение к молодёжи в их глазах было гораздо сильнее того, что им приходилось видеть по отношению к себе…
-Куда мы идём, а?- помутившимся взглядом девушка кое-как разглядела крупную квадратную голову «похитившего» её парня. Кажется красивый, сильный… а и неважны такие мелочи были ей в тот момент.
-Тсс, деточка. Ничего не спрашивай, ок?
Спина вдруг оказалась прижата к кирпичной стене. Шершавые влажные губы принялись целовать её, где ни попадя, а девушка хотела лишь рухнуть. Ноги вдруг стали совсем «ватными»…
-Приятно, а? Расслабься, ты сама этого хочешь,- толстые пальцы проникли так глубоко, что девушка вся сжалась от удовольствия. Но расслабиться не получилось – он вдруг поняла, что не хотела этого. Совсем. Но даже сказать ничего не могла.
-А может тебе надо расслабиться, приятель?- квадратное лицо вдруг исчезло, и вместо него появились узнаваемые черты Леви. Он всё-таки был рядом, оберегал её…
Пока девушка медленно скатывалась вниз по стене, блаженно улыбаясь, её брат безжалостно избивал парня, которому она секунду назад позволила распускать руки. Так мокро…
Выстрел. Отчётливый звук выстрела раздался совсем рядом, хоть и был старательно заглушён – Леви использовал какой-то плотный чёрный пакет, который обернул вокруг отцовского револьвера. А вокруг её незнакомого знакомого уже растекалась ярко-алая кровавая лужа…
-Пошли, Крислесс. Нам пора домой.
Взяв её под руку, Леви практически всю дорогу вынуждено тащил девушку на себе. Её тошнило, недавняя радость и лёгкость сменилась душащей тяжестью. Она даже смогла почувствовать неясную боль, хоть и не понимала с чего бы этой боли вобще взяться…
Убийство, совершённое братом отпечаталось в её голове единственным зрительным образом: обёрнутый в пакет револьвер смотрел на накрытое тенью тело, из которого медленно вытекала кровь. Она не понимала, зачем он это сделал, сомневалась в том, что видела и попросту стала забывать детали – алкогольно-наркотическое опьянение сменилось отравлением. Когда желудок выворачивает наружу, то тут даже не до всяких убийств…
Он привёл её в комнату. Снял одежду, положил на кровать. Не сказал ни слова: не осудил, не поругал, даже не соизволил спросить хоть что-нибудь. Просто молча помог ей. Как и всегда…
-Леви… подожди. Пожалуйста,- как бы ей не было плохо, она понимала, что ей нужно присутствие рядом хоть кого-нибудь. Чтобы уши наконец-то могли слышать другие звуки кроме застоявшегося гула. Чтобы ночь радости и порока, где её окружали сотни людей, десятки были невероятно близки, а единицы даже позволили себе больше, чем следовало, не закончилась темнотой одиночества…
-Что такое, Лесс? Неужели ты боишься остаться одна?
Как ловко он её «прочитал».
-Боюсь. Ляг со мной. Прошу.
И он сделал, как она просила. Лёг напротив, смотрел на неё. Ждал.
-Леви… я так люблю тебя. Помогаешь мне… всегда. И даже сейчас – спас от самой себя. Ты даже убил, верно? Убил…
-Убил, сестра. И ничуть не жалею об этом. Я не мог позволить произойти тому… что он собирался сделать. Корю себя уже за то, что позволил тебе зайти в этот клуб. Видимо слишком уж верил в тебя…
-Верил, но следил. Ты это делал, потому что тоже любишь меня?
-Да. Люблю.
-Приятно… я даже жалею, что ты мой брат, Леви. Я бы хотела любить тебя гораздо больше, ещё сильнее. За всю твою помощь, за всю твою веру в меня - я бы стала делать для тебя что угодно.
-Стала бы моей… игрушкой?
-Куколкой. Твоей маленькой любимой куколкой. Всегда была бы рядом с тобой, полностью в твоей власти… пусть тогда бы я уже не могла выбираться между материнской клеткой и никчёмной свободой – этот вариант всё равно самый лучший. Кукле выбор попросту не нужен… её жизнь проще. Лишь ждёт обратной… любви… к себе…- причмокнув губами, Крислесс уснула. Леви медленно протянул руку к её лицу, убрал золотистый локон со лба. Значит кукла…
-Ты разочаровала меня сестра. Предала мою веру в тебя, ты поддалась всем примитивным потребностям отбросов. Переступила грань между удовольствием и греховным пороком – отчего мать отгораживала тебя всю жизнь. Ты и правда, теперь похожа на безвольную куклу – ты такая же, как все, Крислесс.
…Проснулась она от жгучей боли в ногах и запястьях. С трудом разлепила загноившиеся глаза, чуть приподняла отяжелевшую голову. И поняла, что совсем не лежит сейчас в тёплой зелёной постели. Она была подвешена в воздухе.
-Доброе утро, сестра. Помаши рукой, давай,- запястье резко и невыносимо кольнуло – девушка не смогла сдержать крика. Бесконечная боль, которая только нарастает с каждой минутой… Леви с привычной ухмылкой сидел на стуле напротив неё и словно наслаждался этим.
-Л-леви… больно, очень больно,- из глаз закапали слёзы. Она не понимала, что происходит, не знала причины её жгучей боли. И потому могла только плакать…
-Конечно, больно, Крислесс. А ты думала, что куклы живут без боли? Подвешенные на верёвках… да ты  и не совсем кукла – слишком неидеальна. Потому годишься пока только в качестве марионетки.
-Марионетки? О чём ты, брат…- наконец она смогла повернуть голову, пусть это и вызывало уже внутричерепной спазм. Судя по гнилым доскам вокруг, они находились в старом сарае у дома – здесь несколько лет уже и не хранится ничего. А через секунду она в ужасе закричала от причины своей боли в конечностях.
-Не кричи, сестрёнка. Это не так страшно. Ты сама этого хотела. Ты сказала, что любишь меня, помнишь? А это я так сильно люблю тебя. Ты отказалась от тюрьмы матери и тебе претит гнилая свобода примитивного стада. Я позволил тебе быть другой. Куклой. Да, ты кукла. И я могу управлять тобой как захочу. Ты увидишь мою любовь, Крислесс.
Через запястья проходили тонкие прозрачные нити, которые для прочности были сплетены в несколько толстых. В ступнях и коленях были тоже – белёсые линии, тянущиеся к самому потолку, где сходились вместе и устремлялись к руке Леви. Он полностью контролировал её.
-Отпусти… отпусти меня, Леви. Пожалуйста. Я не скажу ничего… только избавь от этой боли, прошу.
-Какая мольба, какое раскаяние… для марионетки ты слишком искренне говоришь. И так губителен твой язык.
Дёрнув за нити, нога девушка устремилась вверх, согнувшись в колене. И это всё сопровождалось обжигающим жаром в израненных конечностях. Её сознание требовало провалиться в бессознательную бездну, но новые вспышки огня в руках и ногах вырывали его из желанной пропасти. Он игрался ей, с удовольствием дёргая её руками и ногами. Так, играючи, он самодовольно уничтожал её.
-Ты не простишь меня, сестра. Не простишь мою простую шалость. Будешь ненавидеть за то, что желала сама. И в этом я совершенно не понимаю людей, не понимаю тебя. Мать фанатично верит в Бога, ждёт от него какой-то помощи, молит о твоём прощении, об отпущении грехов. Она сама заперта в клетке, её разум…- Леви демонстративно постучал указательным пальцем по голове, и вместе с этим движением рука девушки дёрнулась в сторону, ударив её по лицу. Она уже не кричала – безмолвно смотрела вперёд себя, на прозрачные нити, которые с каждой секундой всё сильнее окрашивались в красный цвет её крови…
-Её разум… он закрыт от понимания сути вещей. А суть проста – я верю в то, что возможности человека способны сравниться с божественными. Из всего беспросветного людского мрака я выбрал тебя, но ты предалась порокам и похоти, чем изрядно упала в моих глазах. И я вижу в тебе эту греховность даже сейчас…
Леви поднялся со стула и подошёл вплотную к девушке. Она не говорила ничего – смотрела в его спокойные холодные глаза. Ему не страшно, в нём нет сомнений и жалости. Этого взгляда лишённого всяких рамок и совести девушка не видела никогда. Или же просто не замечала его?
Губы брата жадно впились в её кожу, одаривая шею, лицо, грудь пожирающими поцелуями. Она не видела этого, да и ощущения пропадали с каждой новой каплей крови, которые скатывались по белёсым нитям. Только на этот раздражающий, тревожный, пугающий красный цвет она и могла смотреть.
Леви добрался до её губ, проникая в рот языком – она не сопротивлялась, отдаваясь жадному желанию брата. Ей уже поздно было сопротивляться искушению – «демон» Леви, ставший Левиафаном, овладел сейчас всей её порочностью, используя как ему вздумается. Она же молилась только, чтобы эта адская, вводящая в транс, боль, наконец, прекратилась…
-Как сладки… сколько грехов сейчас ты совершила, Лесс? Ты не молишься Богу, хотя должна, ведь веришь в него не меньше матери. Разве что по-другому…
-Леви… отпусти. Я ничего… ничего не чувствую…- слёзы безостановочно катились по щекам, падая редкими каплями на сырую землю.
-Так и положено кукле. Не чувствовать. Из тебя исчезнет страх, ненависть, все губительные эмоции. Может только это и способно тебя спасти…
В руке брата блеснуло зеркальное лезвие ножа, обрубая все нити. Девушка рухнула на землю, чувствуя, как вытекает капля за каплей кровь из открывшихся ран. Она не могла пошевелить и пальцем, безучастно смотря вперёд себя.
-Я не потерял веру в тебя, сестра. Нет, была бы на твоём месте какая-нибудь другая особа, то не делал бы ей и шанса. Но тебя я люблю и потому… позволю стать лучше. Возможно, у тебя ещё получится, но только когда ты примешь свои грехи, Лесс. Марионетка стала куколкой, и теперь следующее, что тебя ждёт – это отсутствие выбора. Ведь у куклы нет выбора. Отсутствие возможности принимать решения обеспечит тебя самыми страшными мучениями. А страданиями ты способна возвысится…- Леви помахал перед её лицом большим шприцем, внутри которого можно было разглядеть что-то мутно белое…
-Что ты сделал? Что ты сделал со мной? Что во мне…
-Тихо, тихо – потеряешь слишком много крови. Я не настолько ужасен, Лесс. Никогда бы я не посмел… опорочить тебя. Потому воспользовался этим непорочным способом – теперь внутри тебя мой ребёнок. Что ты сделаешь дальше, сестра? И считаешь ли ты, что тебе позволят что-нибудь сделать?
Все, что было дальше, промелькнуло лишь редкими яркими кадрами. Её пронзительный крик, разрывающий голосовые связки. Улыбка краем губ. Ворвавшиеся в сарай родители, которые застыли на месте на несколько бесконечно долгих секунд. Отец молчал, охваченный ужасом от представшей картины. Мать начала громко кричать, сыпля непривычными для неё проклятьями и ругательствами. Они не спешили помогать обессиленной девушке. Не стремились что-то узнать; не стали мешать уходу Леви. Куда-то исчезла вдруг заветная семейная гармония…
Брат сам сдался полиции, после чего был обвинён в убийстве и насильственных действиях над сестрой. Долгому сроку не случилось даже начаться – юношу нашли повесившимся в камере. А она ещё долго лежала на холодной, пахнущей гарью и навозом земле, пока из маленьких ран текла алая жидкость, знаменуя собой всё самое страшное в её дальнейшей судьбе…»
Девушка открыла глаза. Себастьян лежал неприлично близко, в жалких сантиметрах от неё. Стоит немного податься вперёд, и они соприкоснуться лбами – она расколет эту неприятную маску и тогда уже приблизится к нему своими губами. Но ничему из этого произойти было не суждено…
-Тебе снился кошмар, Лесс?- шёпот ангела действовал успокаивающе. Вернул ей даже некий уют. Но не мог заменить прикосновений.
-Он ещё не закончился. Несмотря на то, что Леви умер. Кошмар только начался.
-Ты, наконец, можешь рассказать об этом?
-Тебе и так всё известно. Зачем, Себастьян?
-Потому что хочу, чтобы твоя боль ушла. Не желаю смотреть, как ты страдаешь, как текут по твоему лицу слёзы, которые я не могу стряхнуть. А для этого тебе надо поделиться со мной своей болью. Разделить её на двоих.
Крислесс ещё несколько секунд хаотично водила глазами, надеясь найти заветный изъян или трещину в сияющей маске. Провела пальцем между половинками его лика, не почувствовав кожей ни воздушных колебаний, ни живого тепла. Как бы далеко не тянулась она рукой – ангел будет всё дальше. В миллиметрах, но недосягаемый для простого прикосновения…
Откинув одеяло, девушка встала перед зеркалом. Привычный вид её отражения на знакомой поверхности. Она знала каждую царапину, каждую выпуклость и изъян. Она знала о нём все, и только отражаемая реальность всегда была новой. Никогда нельзя было предугадать, какая деталь возникнет на зеркальной поверхности при следующем взгляде на неё…
-Сколько раз ты уже видела себя в этом зеркале, Лесс… что ты надеешься найти в этом отражении сейчас?- Себастьян возник за спиной, склонив голову над её низкой шеей.
-Тебя.
-Всё боишься, что я исчезну? Ну так, снова ошиблась…
-А что видишь ты в этом зеркале, Себастьян?
-Самую прекрасную девушку на Земле. И сколько бы боли ни отражалось на её лице, сколько бы слёз не скапливалось на глазах – я скажу, что это отражение и правда не имеет недостатков. Во всяком случае, я их не вижу.
-Правда… прекрасная? Как банально. Но это проклятое зеркало – не отражает никакой сути.
Тонкие пальцы стянули с плеч лямки бюстгальтера; бельё скатилось по гладкой коже к ногам. Она не стеснялась, не смущалась – ей хотелось, чтобы он увидел её всю. Хотела, чтобы он снова и снова называл её прекрасной…
-Здесь ничего нет, Себастьян. Если бы ты мог прикоснуться… дотронулся до моей кожи и ощутил холод смерти. Коснулся груди и не почувствовал бы как я дышу. Дотянулся рукой до живота, ещё ниже… и ощутил пустоту. Пустоту потерянной жизни…
Худые плечи слабо задрожали, но Крислесс быстро прервала накатывающие рыдания. Дала скатиться единственной слезе – лишённые жизни глаза плакать не могут. У неё, мёртвой куклы, не должны проявляться эмоции, а все нервные клетки не способны проводить ни боль, ни удовольствие, ничего…
Руки ангела обхватили её через плечи, в надежде обнять, прикоснуться к телу девушке, прощупать каждую частичку её кожи. Себастьян не верил, что ощутит холод, не верил безысходным словам девушки. Его взгляд скользил по её отражению, пытаясь обнаружить хоть что-то отличающееся от его идеального представления и не находил этого. Пальцы приблизились к её лицу, собираясь смахнуть одинокую слезу, его маска приблизилась к пульсирующей шее девушки, стремясь к поцелую. Крислесс закрыла глаза и даже представила касание его губ на своей коже. Она могла только представить…
-Это невыносимо, Лесс. Невыносимо мучить тебя своим ложным присутствием. Мне кажется, я доставляю тебе только больше боли…
-Дурак… дурак ты, Себастьян… не прекращай. Пожалуйста. Пусть я хотя бы смогу представить прикосновение твоих рук…
-Хорошо. А ты не стесняйся тогда своих слёз. Не закрывай в себе свою боль и ненависть, не притворяйся мёртвой. Я вижу в тебе жизнь, Лесс. Твою жизнь…
Их руки сошлись вместе у груди, спустились ниже - она ощущала раскатывающееся по коже тепло. Остановились в том месте, где Крислесс до сих пор ощущала слабое сердцебиение детского сердечка. Тук-тук-тук… там, где были разбиты все её светлые надежды.
«…Почему они винили её? Обвиняли в порочности, в греховности, в развращении брата. Она был для них кем угодно: искусительницей, шлюхой, ветреной сукой, но никак не жертвой. Отец даже не смотрел на неё, каждый следующий семейный ужин уходя в своё уютно кресло перед телевизором, стоило ей сесть рядом. Мать словно сошла с ума, погружённая в бесконечные молитвы и мольбы к Всевышнему. Тот вероятно не слышал её, истязая ещё достаточно молодую женщину новыми морщинами, сединой на ломких волосах. Она тратила на это все свои нервы, отчего сердце периодически стало давать сбои, норовя остановиться навсегда, оставив её застыть в омертвевшей молитвенной позе. Постоянное давление общества, соседей, вкупе с травлей девочки в школе, не позволили семье оставаться не то, что в родном городе – им пришлось уехать из целого штата, отправившись в дождливые окрестности Сиэтла. Но перед самым отъездом Крислесс сообщила им о своей беременности. Спустя целый месяц после смерти брата…
Конечно она не получила ни помощи ни поддержки – того немногого, что требовалось семнадцатилетней девчушке в такой ситуации. Несмотря ни на что, она не была в отчаянии от своего положения. Не паниковала, не билась в истерике. Внутри неё рос ребёнок. Маленький беззащитный человечек, которому однажды она станет матерью. Лучшей матерью на свете…
Отец просто плюнул в ярости, высказав что-то нецензурное и унизительное. Ему стало даже противно, что горячо любимый, подающий самые светлые надежды сынок, успел оставить своё наследие внутри сестры. Той самой «прошмандовки», что, по его мнению, уничтожила всю гармонию семьи. А мать… она не стала ничего слушать. Её религия говорила ей, что грех инцеста непростителен, до крайности мерзостен, а ребёнок от такого пусть и непорочного зачатия – это дьявольское отродье, которое недостойно полученного им права на жизнь. Её проклятая церковь, которая имела немалое влияние в провинциальных городках штата, поддержала обезумевшую женщину, считая, что аборт – единственный способ хоть немного очистить девушку от греховной скверны противоестественного зачатия. Её никто не спросил. Девчонку, которая тихо плакала в уголке своей маленькой комнатки, своего крохотного мирка в обители безумных фанатиков, которые верили, что их Бог также безумен, как и они, ибо требует крови. Требует смерти невинного младенца…
 -Ты не понимаешь, Крислесс! Беззаботная глупая дрянь! Я каждый день страдаю, истязая себя, моля Господа нашего о прощении твоей жалкой порочной души, а ты противишься мне! Ты хочешь оставить не ребёнка – это грязь, поганое чудовище порождённое бесами, томящимися в каждом из нас! Но ты дала возможность своим демонам выйти на волю, позволила себе упасть в самую бездну греха!
-Это мой ребёнок… мой ребёнок… мой ребёнок…- Крислесс не слушала мать. Поджав колени, сидя в пыльном углу, она твердила только одну единственную фразу, отражавшуюся эхом отчаянной попытки достучаться до матери. Заветы этой обезумевшей женщины требовали отобрать жизнь. Совершить грех, который очистит её саму от грязи порока. Как она может так говорить… как может взять на свою истощавшую и скорбящую душу столько зла, столько нечеловеческого зверства? Она считает это своим страданием? Считает, что это единственное спасение для души её дочери? Да плевать на эту душу, плевать на то куда она попадёт после смерти, плевать, ПЛЕВАТЬ! Она лишь хотела жить, хотела дать жизнь, позволить себе сделать выбор, который избавит её от участи куклы, навязанной братом. Выбор, к которому бы пришла она сама. Если это грех, то он остаётся только за ней. И она готова идти с ним до самого конца…
Это тепло в животе не может лгать. В нём нет ни ложной веры, ни безумных надежд – это то маленькое счастье, что заставляло Крислесс в перерывах между слезами иногда улыбаться. Робко, неуверенно, словно боясь спугнуть это трепетное чувство возникавшее, когда в очередной раз она слышала биение маленького сердечка, когда ощущала движение настоящего чуда внутри себя. Ребёнок не давал ей сойти с ума от творящегося на глазах ужаса реальности. Рядом с ней есть тот, кто искренне в ней нуждается, кто ждёт от неё любви, ласки, поддержки. Глядя на, начинавший слабо округляться живот, она плакала. И улыбалась…
«У куклы нет выбора. А отсутствие возможности принимать решения обеспечит тебя самыми страшными мучениями. Только страданиями ты способна возвысится…».
-Давайте, давайте быстрее! Она же так вырвется, а больше тянуть нельзя!
Грязная комната, неудобный шершавый стол и пугающе незнакомые лица вокруг, вертевшие перед ней какими-то инструментами. Крючковатыми, мерзкими и длинными. А она не могла даже пошевелиться. Конечно, у матери не нашлось денег на дорогостоящий аборт у опытных врачей. Нашла среди своих знакомых фанатиков тех, кто предложил самую быструю и дешёвую услугу. Лишь бы как можно быстрее избавить свою дочь от мнимого проклятия…
-Да всё, всё быстро сделаем. Она даже ничего не почувствует – крепкую дозу ей вкололи, должна спать крепким сном…
Но она не спала. Могла двигать только глазами, что-то даже пыталась сказать непослушными губами, но сил не хватало. Сейчас… в эти самые секунды её лишали её счастья. Лишали жизни, не давали заветного права выбора. Мать сжимала крестик в руках с такой силой, что из пальцев текла кровь. Она молилась за отпущение грехов. «Чьи грехи ты замаливаешь, мама? Ты же попросту убиваешь свою дочь»…
Она заплакала. Смотрела, как из неё вытаскивают окровавленные приборы, как противные капли пота с грязных лиц падают ей на кожу. И чувствовала, как исчезает это тепло. Постепенно, словно давая ей возможность насладиться последними секундами своего счастья, издевательски посылая ей ложные сигналы надежды. У неё есть выбор. Это её ребёнок. Она имеет право… имеет право не быть одинокой…
-М-м-мама… не отбирай. Прошу… мой ребёнок. Не отбирайте моего ребёнка…- неведомыми усилиями она смогла отлепить ссохшиеся губы, смогла выдавить из себя эти робкие жалкие слова. Её мольба ввела в ступор неумелых хирургов, заставила мать задрожать в ужасе, ещё сильнее сжать крестик. Молитвы… её интересовали только молитвы. Молитвы её жалкой ничтожной веры в Бога, которого она должна ненавидеть, которого должна презирать. Но она любила этого фальшивого идола, лишавшего её дочь возможности найти своё счастье, обращалась к глухому воздуху, не ожидая от него уже ничего. Таков был её слабовольный бездушный мирок…
-Пожалуйста… он всё… всё, что у меня есть. Как вы можете… он же мой…
-Молчи. Молчи Крислесс. Ты слепа и глуха, ты погрязла в грехе. Ты даже не почувствуешь боли. Просто избавишься от порочного, ненужного ребёнка…
Не почувствую боли? А разве слёзы на лице, бесконечная мольба на глазах, отражавших все её муки – это не есть боль? Это куда страшнее… это поглощает её, опустошает, делает её абсолютно ничтожной. Куклой…
-Нет… нет… прошу, не отнимайте… не отнимайте жизнь…- она хотела протянуть руку, хотела сделать что-нибудь, хоть что-то. Но не могла ничего, проваливаясь в бессознательную пустоту. Она закрыла мокрые от слёз веки и не видела, что было дальше, не видела смерти своего ребёнка, своей смерти. Иначе бы не проснулась никогда…»
-Нет ничего, Себастьян. У меня это отняли. В тот день я умерла,- слёзы медленными прозрачными линиями стекали по лицу. Она пыталась нащупать потерянную жизнь внутри себя снова и снова, каждый день, стоя перед зеркалом, надеясь, что хотя бы в фальшивом отражении всё будет по-другому. Но напротив неё стояла та же «прекрасная», заплаканная и жалкая Крислесс. Смотрела на своё стройное, гладкое обнажённое тело, медленно водила пальцами от бёдер до живота, от пупка до возбуждённых сосков, от вздымающейся при частых вздохах груди до влажных розовых щёк. Себастьян повторял её движения с идеальной точностью, боясь сбиться с ритма девушки и испортить её красоту. В отражении казалось, что они двигались в едином ритме, чувствуя друг друга не только мысленно, но и тактильно. Каждой частичкой кожи, каждым чувствительным местом. В зеркале ангел точно смог прикоснуться к ней…
-Всё что осталось тогда у тебя – эта боль?
-Не было даже страха – подпольная операция лишила меня возможности иметь в будущем детей. Больше никаких желаний обрести свободу, исчезли амбиции, которые вели меня в светлое будущее инженерии. Ни мечтаний, ни грёз. Только одно ощущение бесконечной пустоты внутри. Потом мы сразу же и покинули штат. Мать не смогла меня простить, отец не говорил мне ни слова. Наше прошлое было удалено из официального досье, фамилии сменены. Крислесс Долен – так зовут меня с тех пор. Кукла, избавившаяся от прошлого…- она смотрела в глаза ангела сквозь зеркало, но не понимала, что хочет увидеть в них. Ещё одно отражение?
Приехав в окутанный грозовыми тучами дождливый городок, её мать первый делом бросилась в церковь. Возвышавшаяся на холме в центре города, его единственная и главная достопримечательность – медленно источаемый ливнями оплот религии целого штата. Крислесс понравилась красота внутреннего убранства неприглядного и чересчур угловатого снаружи здания. Мать же, бросившись к алтарю там и преставилась – сердечный приступ застал её во время молитвы. Конец, на который она, скорее всего и рассчитывала. Иначе и быть не могло: Господь, наконец, внял хотя бы одной её жалкой мольбе…
-Отец привёз меня домой, открыл дверь и высказал всё в своей стандартной малосвязанной манере. Обвинял меня в том, что я лишила его дорогого сына, уничтожила семью, обрекла и себя, и его на одиночество… но откроет мне дверь домой. В любой момент.
-Ты можешь его понять, Лесс?- вкрадчиво прошептал вопрос над ухом девушки ангел.
-Я не хотела его понимать. Но и не хотела никогда вешать ни на кого вину. Что я могу? Всего лишь кукла…
-Такая же, как Мария?
-Мария стала воплощением моего забытого страха. Её равнодушие к судьбе своего ребёнка, её отринутая возможность обрести чудо, которого быть не могло – это выбило меня из колеи, Себастьян. Я встала на её место и испугалась. Ведь она не чувствовала ничего. Она стала выше нас, могущественней, но потеряла от этого слишком многое…
-Она стала совершенной. Так она считала.
-Как можно стать совершенным, если в тебе не осталось того, чем можно дорожить? Похититель кукол показал мне самую страшную картину «вознесения», которую только можно представить. Чтобы сказала та, живая Мария, когда бы узнала, что возвысившись над ничтожными человеческими границами, она потеряла само понятие счастья? Она сама отреклась от возможности выбирать…
-Ты хочешь знать, что в итоге они сделали с её ребёнком, Лесс? Я услышал об этом прежде, чем полетел за тобой.
-Нет. Не хочу. Избавь меня от этого. Я только ещё сильнее хочу найти того гордеца, что решил поставить себя рядом с Богом. Хочу увидеть… хочу понять…
-Теперь это твой собственный выбор? Ты же понимаешь, сколь опасен человек, посмевший убить ангела? Ему нет места в этом мире, как нет места и его куклам. Его присутствие принесёт совсем неидеальному, дрожащему, слепо гонящемуся за размытым понятием счастья и любви человечеству, одну лишь боль. Боль, которую невозможно увидеть ни в одном отражении. Боль, которую я не мог и представить, пока смотрел за тобой из пустоты небытия.
-Да. Я не хочу вновь стать бесполезной куклой, Себастьян. Что угодно, лишь бы не иметь такие же чёрные и бездушные глаза как у «совершенной» Марии…
-Ты стала сильнее, Лесс. В тебе нет ненависти и гнева, но взгляд полон решительности. Неужели у тебя не осталось никакой злобы даже к Леви? Ведь именно он обрёк тебя на страдания…
-Леви… как бы ты не переубеждал меня в отсутствии деления небытия на рай и ад, но я уверена, что ему больше как в аду места быть не нашлось. Я сама принесла грехи в наш дом, но он воспользовался моей слабостью, уничтожил всю мою жизнь за мгновения. Но и ненавидеть брата я не могу, потому что хоть на ненадолго, но он привнёс в мой мир немного заветного счастья…
-Но не оставил для этого счастья выбора… Прости, если…- Себастьян, увидев, как у девушки вновь задрожали губы, поспешил извиниться. Он не хотел снова доводить её до слёз.
-«Прости»?- она неожиданно обернулась к нему, пытаясь прижаться к высокому телу юноши.- Я впервые в жизни была так открыта. Даже с Венерой я позволяла себе меньше искренних слов. Я впервые почувствовала связь, которую обычно восхваляют в слезливых любовных романах и романтических стихах. Связь, которая никогда не сблизит нас, но которую невозможно отринуть. Я готова поделиться с тобой всем, Себастьян. Всем. Лишь бы ты оставался рядом. Продолжал верить меня, направлять. Как светлый образ библейского ангела-хранителя…- девушка вдруг рассмеялась, понимая, что сказала слишком уж много и слишком высокопарно. Ещё чуть-чуть и она окончательно потеряет рассудок рядом с ним. Погрязнет в чувстве, доступном только ничтожным божьим созданиям…
-Ты посвящаешь мне так много надежд. Не слишком ли наивно, Лесс?- усмешливо произнёс в ответ ангел.
-Нет. Это не глупость, не пустые слова – я действительно хотела бы быть с тобой. Всегда. С ангелом, у которого не вижу лица, у которого только одно, и то истерзанное, крыло, и он совершенно бесполезен в уборке… 
-Всё-всё, хватит, наслышан. Я думаю тебе нужно поспать, Лесс. Завтра будет тот ещё денёк, а пока… вытри слёзы, закрой глаза и когда ты откроешь их, я снова буду рядом.
-Выслушал мои откровения и погнал в постель – как по-мужски. Но раз уж… раз ты обещаешь… рядом… я тебе верю.
Причмокивая губами, девушка погрузилась в сон. Самый спокойный и приятный сон в её жизни…
                V
«I know, how I feel when I'm around you,
Я знаю, что чувствую, когда я рядом с тобой
I don't know, how I feel when I'm around you,
И не знаю, того же, когда я рядом с тобой,
Around you,
Рядом с тобой, рядом с тобой...»

Из песни «Roulette» группы System Of A Down

«Прекрасный аромат цветочной поляны, залитой ярким солнечным светом, будоражил кровь, заполнял такой радостью, что я не сдерживала больше улыбки. Скинув тесные туфли, босиком побежала по влажной траве, покорно пригибавшейся под каждым моим шагом. Я так давно не видела столь чистого света над головой, не ощущала такого спокойствия, свободы в лёгких. И практически никогда не наблюдала такого разнообразия цветов на одной единственной поляне. Не иначе как райский сад…
-А мы с тобой Адам и Ева, я так полагаю,- Себастьян возник из ниоткуда, прямо в центре поляны. Он, не отрываясь, смотрел, как я ношусь по траве и, словно игривый ребёнок, топчу ногами цветы и радостно хохочу. И он сам вдруг выдал ехидный смех.
-Ну что ты снова смеёшься?- возмутилась неловко я. Мне же хочется порадоваться вместе с ним…
-Солнечная поляна с цветами – это всё на что хватило твоей фантазии, Лесс? Я думал, это у авторш вампирских романов с воображением всё плохо. А оказывается, все женщины радуются одному и тому же.
-Эх, Себастьян, Себастьян…- тоже мне, нашёлся знаток женской души.
Я, прекратив свою беготню, уже не торопясь подошла к слегка сутулой фигуре ангела. Он нагнулся специально, чтобы сразу поцеловать меня…
Мимолётная догадка оказалась правдой – маска на его лице никуда не исчезла, но горький вкус его губ я ощутила в полной мере. Пятки оторвались от земли, чтобы дать мне возможность подняться выше, чтобы этот поцелуй длился дольше. И почему-то я была уверена, что стоит оторвать губы, и они больше никогда не соприкоснутся вновь…
-Ты чувствуешь меня? Сразу везде трогать начинаешь, неугомонная – это не случайность, не беспокойся. Поцелуй ещё, если хочешь.
Его тело было так близко, и так быстро и шумно стучало моё сердце, что расслышать те же дары в груди ангела не представлялось возможным. Но я точно знала - сердце колотиться у него также безумно, также яростно. На секунду мне показалось это странным – настоящий Себастьян смог появиться только во сне. Живой, горячий, возбуждённый моими нежными касаниями – как человек. Так может не стоит этому сну прекращаться?
-Какая удивительная сказка, Лесс. Как я счастлив, что смог дотянуться до тебя хотя бы так. Поцеловать тебя во сне. Теперь могу точно сказать, что ты само совершенство. Проверено, как говориться, своими руками,- Себастьян весело помахал передо мной своими ладонями.
-Тогда я тоже проверю всё, ангелок. Чтобы убедиться насколько твоя ангельская персона подходит моему «совершенству»,- «парировала» в ответ я.
-Пока есть время этого сна – я весь твой, Крислесс. Не отпускай меня ни на секунду. Прижми как можно крепче. У нас есть так мало…
И так много для меня самой. Могу ли я называть это состояние счастьем? Или всего лишь мимолётным наслаждением? Вопросы, вопросы – в маленькой голове их так много, а я уже давно не ищу на них ответы. Слишком короток этот момент…»
-Что значит - слишком короток? Что тебе там такого короткого снилось? Улыбалась, улыбалась и тут бац! Слишком короток. Ау, безумная непричёсанная голова, я тебя спрашиваю,- её утро Себастьян начал с каких-то забавных и наигранных недовольств. Девушка, ещё не до конца отошедшая от прекрасного сна с улыбкой смотрела на яростно жестикулирующего ангела и молчала. Словами она ничего передать не могла.
-Нет, ну ты меня поражаешь, Лесс. Что тебе снилось? Надеюсь, меня в твоих страшных фантазиях не было…
-Ты был рядом, Себастьян. Всё эту прекрасную ночь…
-Ну да, рядом как бы…- ангел, не особо понимая, о чём она, вдруг осознал, что одними этими словами хитрая особа свела все его возмущения на нет.
-Не хочу выходить в этот дождливый город. Хочу весь день проваляться в кроватке и смотреть на тебя,- закутываясь поглубже в зелёное одеяло, девушка напоминала теперь свернувшегося в клубок милого котёнка. Жаль, она не могла видеть его улыбки в этот момент…
-Так подождём до вечера? Чего там, маньяк всего лишь какой-то.
-Нет. Пойдём сейчас,- неожиданно посерьёзнела Крислесс, вскакивая с кровати и понимая, что лежала абсолютно голая. И первая мысль: «вот же…»
-Что-то не так, Лесс?- еле сдерживая смех, спросил Себастьян.
-Воспользовался мной значит… негодяй. А я ведь открылась тебе…- наиграно возмутилась девушка, застёгивая застёжку на бюстгальтере.
-Ты вероятно первый человек на Земле, кто исказил светлый и непорочный образ небесного воина до гадкого ангела-извращенца. Как я теперь собратьям буду в глаза смотреть…
-Вы там все бессовестные – я уверена. Не засиживайся тут – полетай вокруг дома, обследуй обстановку, пока я душ приму.
-Да ну…- махнул рукой ангел и, принимая поражение, вышел из комнаты. Оставив девушку с глупой, но счастливой улыбкой на лице…
…Которая быстро вернулась в исходно-мрачное выражение, когда оказалось, что погода решила поспорить с её настроением. Крупные капли дождя раздражающе барабанили по ткани зонта, а на фоне чёрно-серых туч грозно возвышался силуэт церкви с высокой колокольней, из которой исходил ритмичный звон, возвещавший о начале утренней службы. Убийца должен появиться к вечерней, но всё же Крислесс решила подстраховаться. И перед тем как подняться по широким ступеням, ведущим к каменному крыльцу, девушка остановилась, собирая всю свою решительность. К своему сожалению она понимала, что нервничает. Но не боится – это скорее некая поедающая её уверенность форма волнения. И вероятно только присутствие рядом Себастьяна не позволяло ей развернуться и пойти прочь.
-Растеряла весь свой энтузиазм, Лесс?
-Нет, просто… не представляю, кого мы там встретим…
-Вспоминаю я его психологический портрет и не представляю, что может быть ужаснее того «монстра», что нарисовала полиция.
-Боюсь, он не будет похож на монстра.
-Да что ж с тобой делать-то… уже не знаю, как тебя заставить хотя бы под крышу крыльца зайти – там обдумаешь все свои опасения.
-Боишься промокнуть?
-За тебя боюсь…
-Оставь эту сентиментальность для других барышень, ангелок. Не верю тебе,- ехидно бросила ему Крислесс, решившись, наконец, начать свой подъём по ступеням.
Себастьян в ответ только издал тихое цоканье, полетев за ней следом. Нужного ему эффекта он всё-таки добился…
Высокие чугунные двери были открыты, любезно открывая доступ в божий храм. Раньше она наведывалась сюда практически каждый день… исповедовалась без исповеди, просто желая высказаться хотя бы перед святым отцом. Но сейчас наконец-то не несла тяжесть своих грехов и страданий в одиночку. И пусть церковь будет всегда открыта для страждущих и ищущих надежды и утешения… девушка верила хотя бы в то, что человеку доступна здесь искренность. Все эти барельефы, фрески и иконы – яркая и приятная глазу «мишура», за которой прячется такой же простой человек. Но он хотя бы не глух к тем, кто пытается ему объясниться…
-Раньше это была маленькая, сбитая колонистами из трухлявых досок квадратная «коробка», на которую сверху кое-как приставили башенку,- тихо начала говорить Крислесс, когда они оказались внутри и медленно шагали вдоль симметрично выстроенных лавочек и колонн.- Но эта постройка оказалась судьбоносной для городка – оплот веры скрепил неуверенных в завтрашнем дне рабочих и уставших от нападок индейцев солдат. Это поселение ещё древнее Сиэтла – чуть ли не первое место жительства колонистов в ещё неназванном штате.
-А место, какое символичное – на вершине одинокого наполовину отвесного холма, а вокруг сплошной лес. Поближе к небесам…
-Ну и обороняться было проще – поначалу коренные племена не собирались отдавать местные леса во власть гугенотам. А теперь сидят в резервациях, как изгои.
-Печальный итог любой колонизации. Прогрессивное человечество предпочитает давить тех, кто остаётся верен традициям прошлого. Никогда этого не понимал.
-Тем не менее… традиции этой религии искоренить никто не способен. Да, сейчас штат Вашингтон один из наименее религиозных, но мне кажется именно благодаря ей этот городок ещё не забыт. Людям не хватало веры… и они пришли сюда в поисках той церкви, что стала святыней завоевателей. И как видишь, святыня теперь ещё и «твердыня» - дерево сменилось на камень и бетон, башня разрослась до высокой колокольни, а свет, исходивший когда-то от редких свечей, теперь изливается из чугунных конусов люстр, усеянных электрическими лампочками…
-Мраморный пол… роспись на потолках и стенах, а эти колонны, украшенные барельефами и статуями ангелов – сколько люди потратили сил и средств, чтобы создать эту красоту?
-Ты поражён?- удивилась реакции ангела Крислесс, присаживаясь на краю одной из лавок.
-Ну, знаешь, я только сейчас об это задумался. Это конечно не настолько величественно как какой-нибудь собор Святого Мартина или базилика Сан-Петронио, но учитывая, при каких обстоятельствах и в каких условиях всё это возводилось… можно сказать да – я поражён.
-А теперь задумайся, стоило ли оно того. Как много эта архитектурная красота дала людям, и не больше ли они с этого потеряли? Мне кажется, всем хватило бы и простой деревянной постройки. Теперь, когда обороняться больше не от кого, нужны ли эти каменные своды? Или может развешанные иконы помогают людям больше, чем больной старик, сидящий за ширмой и выслушивающий каждый плач, каждую мольбу? Святой отец уже так стар – я удивляюсь, как ему хватает стойкости духа разговаривать с каждым недовольным, с каждым дураком, с каждым грешником…
-Получается кроме нашего маньяка, присматривать за всем этим больше некому? Такая известная церковь, а никого… кто мог бы…
-Никого. Пока вместо колонн были гниющие балки и подпорки, все люди знали, в чём суть этого места, в чём их связь с Богом. Теперь же, мне кажется, за всей этой пафосной, но ненужной красотой пропала сама вера.
-Как прекрасно, что вы так много смыслите в сути веры,- гласный, пробирающий до мурашек голос, ударил по ушам, словно грозовая волна. Он стоял сзади, совсем близко, но она даже не заметила приближения, не слышала звука шагов. И судя по напрягшемуся Себастьяну – ангел не приметил его тоже.
Долго задерживаться позади незнакомец не стал, выйдя вперёд. Его глаза безотрывно наблюдали за девушкой, которая видела в пугающе чёрных зрачках застывшую бездну, в бесконечную глубь которой уходила тонкая золотая спираль. Уже один этот взгляд заставил Крислесс вжаться в сиденье, не смея пошевелиться.
Пальцы его были сложены в молитвенном жесте, причём особенно выделялись два крайних на каждой руке – они неестественно выгибались и казались слишком короткими по отношению к остальным. Окончательно его образ дополняли в бешеном темпе стучавшие друг о друга зубы, которые он смог усмирить только после глубокого вдоха. Однако слишком много особенностей за секунду времени.
-Извиняюсь, когда я слишком сильно погружаюсь в чтение молитв, то непроизвольно начинает сводить челюсти. Это многих отпугивает.
-А кажется будто вам холодно…- смогла, наконец, выдохнуть Крислесс и правда почувствовав, что ей стало холоднее.
-Здесь не может быть холода, дитя. Столько свечей – разве они не несут тепло от каждого человека, поставившего их? И неважно за здравие или за упокой…
Он определённо казался странным. И не только глаза, пальцы или стучащие зубы – его вид и поведение вызывали ощущение опасности, хоть тот и старался показать всю свою доброжелательность и проявлял вежливость. Но Крислесс понимала, что с каждой новой секундой их разговора все опасения старательно уходят на задний план. Она даже готова была ему поверить – настолько сильно давили на её разум его слова, тяжёлый взгляд, движения и приятный тембр голоса. Но к счастью, привлекая внимание, громко кашлянул Себастьян, выведя девушку из затягивающего транса.
-Ах да. Представлюсь – меня зовут Авнер, и я выполняю обязанности святого отца Иакима – общаюсь с пришедшими в церковь людьми. Выслушиваю их, даю напутствия – стараюсь помогать по мере возможности. Правильно вы сказали…
-Крислесс,- сухо представилась девушка.
-А ваш спутник?
Себастьян, до этого вольготно развалившись на лавочке, вдруг выпрямил осанку, настороженно сверля взглядом Авнера. Видимо он предполагал оставаться невидимым, но что-то пошло не так… слишком много совпадений, слишком. Неужели все её догадки оправдались, и сейчас перед ними стоит тот самый убийца – Похититель кукол? Мужчина, которому не больше тридцати лет, но он уже обзавёлся седыми линиями волос по бокам, с кучей странных особенностей, но приятной манерой общения – неужели такой человек где-то хладнокровно вырезает органы девушкам, заменяя их на механические узлы и шестерёнки? Как бы обстоятельства сейчас не подтверждали её теории и догадки, девушка верить в сей факт не хотела.
-Себастьян,- представила ангела она.
-Приятное знакомство Крислесс и Себастьян. Так вот о чём я… точно, вы были правы, когда говорили о потерянной в этих прекрасных стенах вере. Как бы ни был прискорбен этот факт, но отрицать его я не могу. Стараюсь это исправлять, делая всё от меня зависящее.
-Часто ли бываете здесь? А то я сама до некоторых пор ежедневно посещала церковь, а вас не замечала…
-В храме господнем я, можно сказать, нахожусь постоянно, а вот общаюсь с людьми лишь в определённые дни. В коммуникации до святого отца мне ещё очень и очень далеко. Я лишь обычный прихожанин, как вы, как все верующие в этом зале. Единственный нюанс – я ещё занимаюсь технологическим обустройством. Например, эти люстры, автоматизированные двери и окна…
-Так вы тот инженер, о котором ещё полгода назад кричала чуть ли не каждая новостная статья!- воскликнула Крислесс.- Обустройство церкви ещё только часть проделанной вами работы – исправно работающая насосная станция также ваша заслуга. Когда я училась на инженера-конструктора, то вас представляли как одного из гениев инженерии, к сожалению вдруг исчезнувшего с горизонта… а теперь вы здесь и на собственные сбережения пытаетесь поддерживать веру в глухом городке. Столько таланта уходит на такие приземлённые вещи…
Девушка точно не ожидала встретить человека, которого во время учёбы ей ставили в пример. Три научные диссертации, одна из которых могла привести его к Нобелевской премии, столько громких хвалебных слов, мировое признание… и внезапное исчезновение из всех заголовков и статей. Гений, который стал громкой, но пустой историей. Человек способный привнести революционные идеи, двинуть поезд прогресса на десятки лет вперёд… всему этому он предпочёл старую, величественную, но постепенно становившуюся ненужной церковь в маленьком американском городке. И судя по всему нисколько не жалеет об этом.
-Вы называете их приземлёнными, а я скажу, что они основополагающие. Любая пирамида начинается с основания, любой механизм – с детали, а любая религия – с маленькой частички веры каждого человека. И одной лишь заботой о храме божьем я не ограничиваюсь – в городской школе оказались рады приветствовать человека, знающего почти в совершенстве итальянский язык, потому взяли меня в преподаватели.
-Почему именно итальянский?
-Как вы сами сказали, после успешного окончания учёбы я вдруг «исчез». На деле же отправился в Италию, где я задержался дольше, чем планировал и там же окончательно постиг суть веры. Но как видите, всё же вернулся обратно в Америку.
-И в чём состоит «суть веры», Авнер?- не удержалась от подступившего к горлу вопроса Крислесс, хотя она понимала, что слишком напирает на инженера. Может заподозрить её, хотя если он действительно является убийцей, то ещё с самого начала знал о том кто она и что рядом с ней ангел. Но почему он так любезен? Почему так охотно рассказывает ей о своей жизни, почему не проявляет никакой агрессии или опаски? Для маньяка, которого грозятся раскрыть, он слишком спокоен, слишком рассудителен, слишком бесстрашен. Может считает, что её подозрения всё равно ничем не подкреплены, а значит она бессильна что-либо сделать? Или всё-таки нет у него никакой связи с убийствами и похищениями, а все факты – случайности? Девушка ожесточённо металась мыслями меж двух огней: с одной стороны ей казалось, что от него исходит опасность и слишком много выходило совпадений, а с другой – он был искренен. Настолько, что ей можно напрямую спросить убийца ли он - в ответ услышит правду. Но задавать такой вопрос она не решилась.
-Вы, правда, хотите, узнать это от меня, Крислесс? Что может поведать о вере тот, кто не испытывал такие мучения, через которые прошли вы…
-Мучения? Я не понимаю о чём вы,- о нет, она прекрасно понимала. Лёгкая улыбка на лице Авнера красноречиво говорила ей обо всём. Он видел её насквозь. Или знал то, что было вычеркнуто из её жизни.
-Страшные вещи происходят в городе, не правда ли? Девушек похищают, некоторых убивают, найти не могут, да и не особо пытаются. И из красивой, но пустой легенды рождается Похититель кукол…
Колени предательски задрожали. Не от страха перед гипнотическим взглядом, а от ощущения непредсказуемости. Она не знала, что известно ему, а вот инженер взвешивал каждое своё слово. Обрушивая их размеренным холодным потоком на её голову…
-Эта церковь… место на стыке человечества и всемогущего божества. Энергетика потрясает – здесь не может прятаться ложь и фальшь. Здесь исчезают все человеческие маски, оголяя их не самые приятные лица. И даже сам Похититель кукол не смог бы противиться этому. А вы чувствуете, как зудит в том месте, где вы только что скрывали лицо, Крислесс?
Это не может быть правдой. Он не мог знать о ней так много, как упорно кричали его глаза, его жесты… никак.
-Крислесс… мне кажется нам пора,- неожиданно влез в разговор Себастьян. Инженер видел его, знал о его постоянном присутствии рядом, но даже не бросил мимолётного взгляда. Словно был уверен, что тот бессилен…
-Вы стремитесь «оголить» истину каждого человека, Авнер?
-Безусловно. Только так человек узнает о своей греховности, о том, что его гложет и в чём его вина. А я постараюсь помочь…- его лицо стало ближе, а губы продолжали безостановочно «чеканить» каждое слово,- стать лучше. Или же вовсе избавить заплутавшего в собственных мыслях беднягу от сути беды – первородного греха человечества…
-Лесс, хватит… этот разговор ни к чему не приведёт.
Она не слушала его, продолжая свою борьбу с давлением Авнера. Она должна понять его, преодолеть эту неведомую силу, с которой он так уверенно напирает на её разум… сдирает маску.
-Обратите внимание на роспись над вами, Крислесс. Библейское представление о сорванном яблоке в эдемском саду – вот оно. Адам и Ева – создания божьи, что поддались искушению и были изгнаны из рая. Так был ли Бог уверен, что его «шедевры» создадут само понятие греха? Или же он сотворил то, что оказалось выше его собственного всемогущего сознания, и он перестал понимать людей, перестал чувствовать их? Люди надели маски, спрятавшись от Творца и считая, что таким образом их грехи не будут заметны. Люди изобрели сотни религий, чтобы спрятать лишь одну истину – Господь совершил ошибку. Оплошность, из которой стали вытекать сотни, тысячи бед и несчастий. Он сам открыл ящик Пандоры. А его ошибка состояла в том, что он не сделал нас совершенными.
-И зачем? Зачем, по-вашему, ему было так делать?
-Ох, я задаю этот вопрос уже столько лет, Крислесс. Слабовольный бы ответил вам, что пути Господни неисповедимы… но нет! Каждое деяние имеет свою цель, а со стороны Бога я пока вижу лишь усмешку. «Я дал вам выбор, дал вам сознание, чтобы вы творили как я! Но моего величия вы не достигнете никогда» -  так я представляю его странное решение.
-Вы считаете, что человек может стать равным Богу? Творить… как он?
-Крислесс!- не выдержал и крикнул Себастьян. Во всём зале его услышали только двое: теперь девушка была уверена, что Авнер видит не иллюзию наводимую ангелом, а его самого. Истину без масок…
-Это и есть спрятанная от человечества истина. Потому я уверен, когда люди вместо того, чтобы пытаться созидать на Его уровне, несут прогресс только через средства пригодные для разрушения – Господь ехидно смеётся. Предоставленный выбор оказался лишним. И лишь совершенные существа - «куклы»… выбора не имеют.
После этих слов девушка, наконец, вскочила со своего места, послушавшись Себастьяна. Авнер не просто знал многое – ему было известно абсолютно всё.
-Вы оказались слишком искренни, Авнер. Но я уверена, что вы знаете в поисках чего я пришла сюда.
-Конечно. Я даже рад, что вы меня слушали также внимательно, как обычно выслушиваю людей я. Исповедавшись, ещё больше укрепил свою веру. А вы?
-Я в Бога не верю. Но в другой вере укрепилась окончательно. Поиски оказались не напрасны.
-И вы уверены, что вам это поможет, Крислесс? То, что вы нашли… это созидание или разрушение?
-Ни то ни другое. Это лишь очередная жалкая попытка человека оправдать своё существование в этом мире…
Стук каблуков эхом разносилась в стенах церкви. Наконец она смогла оторваться от его глаз, смогла побороть его хотя бы на мгновение, но этого хватило, чтобы понять…
-Если сможете узнать больше о вере, о судьбе, о Боге… то возвращайтесь снова, Крислесс! Я буду ждать вас. И вашего друга тоже. Вы убедитесь в правоте моих слов и искренности моих решений. Убедитесь…
Она не обернулась. Больше искать здесь было нечего.
-Лесс! Почему ты не слушала меня? Ты сидела и слушала его безумные речи, а надо было бежать сразу же! Он не просто опасен, он не фанатик и не психопат, ты понимаешь?
-Успокойся, Себастьян…- сказала девушка, хотя сама чуть не рухнула кубарем с лестницы от внезапно ослабевших ног. Нервы были на пределе – этот разговор полностью вымотал её. Ещё бы чуть-чуть и она могла бы… не вернуться.- А говорил он, именно как фанатик, тебе не кажется?
-Возможно, если бы он не был прав. Но то, во что он верит… те мысли, что излагает – даже я нахожу в этом истину, Лесс.
-Авнеру нравится срывать покровы, но он не Господь. Скорее просто зазнался…
-Я говорил, что убийство ангела ведёт к непредсказуемым последствиям… обычно невероятно страшным. Потому что человек слаб и для него этот грех может оказаться грузом, что уничтожит его сознание. 
-Как сильно повлиял этот грех на Авнера, Себастьян?
-Сложно сказать... слишком мало мне известно самому. Возможно, это укрепило его веру, обозначило его цель, направило его… тогда всё ещё хуже. Но главное, что мы теперь знаем про Авнера, знаем что он…
-Что мы знаем, ангел?- нервно перебила его девушка.- Что он убийца, создающий из людей кукол, желая исправить ошибки Бога?
-Или стоять наравне с ним.
-Эти знания значат слишком мало, Себастьян. У нас нет на него ни улик, ни хоть каких-либо поводов для обвинений. Может, ты знаешь, чем выделяется человек, убивший ангела, но полиция нет. Нам нужно хоть что-то.
-Ты собралась сдавать его в руки полиции, Лесс? Ты, правда, веришь, что этого человека остановит тюрьма? Это смешно просто…
-А что предлагаешь, а? Ты не сделаешь ему ничего, а я… я… мне убить его?
-Не обязательно, чтобы это сделала ты, но именно за смертью являются ангелы. Только смерть способна не допустить… его нечеловеческого влияния. Он ведь чуть не «раздавил» тебя, ты даже пошевелить головой не могла, неотрывно смотря в его глаза. Тебе ещё невероятно повезло, что выбралась из-под его воздействия.
-Чёрт, чёрт…- от переизбытка волнения, девушка невзначай стала грызть ногти, что совсем на неё было не похоже. Ангел прав – давление Авнера на её волю было невероятно велико. И девушке самой не верилось, что этого человека можно отправить за решётку. Но совершать тяжкое преступление она тоже не собиралась.
-Тебе нужно собраться с мыслями, Лесс. Это всё… сложно, я понимаю.
-Мало же ты понимаешь. Хоть мы и приблизились к нему практически вплотную, ухватить убийцу не удалось. Теперь спокойно жить он мне тоже не даст. Он знает обо всё: мою прошлую жизнь, через что я прошла, кем была… он узнал, где я работаю, чтобы отправить «в гости» Марию. Уверена, ему даже известно, где я живу… вопрос - откуда?
-Информация о твоём прошлом недоступна абы кому. Ох, чёрт… Кинг!
-Да… и я этому даже не удивлена. У него есть возможности, есть желание. Он пытался активно давить на меня в обвинениях и запретил выезжать из города, потому что в лечебнице, адрес которой дал Лансер есть некто знающий гораздо больше.
-Ты узнала про этого заключённого, да?
Девушка довольная собой кивнула.
-Осуждённый за преступления Похитителя кукол. «Подражатель» из Сиэтла. Особо не разглашалось, куда именно его поместили, но психиатрическая лечебница кажется убедительным вариантом. Его запрятали даже в более глухое и неприступное место, чем тюрьма. Помнишь, Билли говорил, что Кинг ездил на встречу с особо опасным преступником, в тот вечер, когда была обнаружена Венера? Теперь я уверена, что он отправился к этому психопату, может даже попытался убить его, но не сделал этого. А значит… помешает кому-либо добраться до него.
Девушка чуть ли не бегом принялась спускаться по ступеням с холма, так и, норовя поскользнуться на мокрых ступенях. Но медлить было нельзя: если её предположения верны, то с помощью Кинга Авнер перейдёт уже к радикальным действиям.
-Ты думаешь, детектив попытается тебя убить, Лесс? Чтобы ты не встретилась с «подражателем»?
-Да. Поэтому у нас нет больше ни единой свободной секунды. Либо идём против его воли и едем в лечебницу, либо становимся загнанными в угол жертвами. Теперь Авнер не станет медлить – он убедился в том, что отступать я не намерена.
-Надо же… а сначала я как раз вознадеялся, что Кинг и сможет его убить. Что заставило детектива встать на сторону убийцы?
-Я бы не была столь уверена, что Сноу с ним заодно. Скорее всего, он просто… воспользовался правом выбора.
                * * *
-Добрейший денёк, Авнер,- детектив ждал этого звонка. Сидел с самого утра в своём кабинете и смотрел на безмолвный телефонный аппарат, изредка прикасаясь губами к кружке с горячим кофе. Он знал, что если звонок будет, то Крислесс оправдала все его ожидания и настигла убийцу. Умна да чересчур…
-Видимо Мария сильно встряхнула нашу юную особу – Крислесс стала только решительней. Она меня даже очаровала. И обеспокоила…
-А ангел? Мне вчера показалось, что я видел его уже в истинном обличье, а не иллюзию…
-Да. Всё оправдалось, Кинг. Я уверен, что в ближайшие минуты, она покинет город. Но надеюсь, вы с Эцио уладите этот вопрос.
-Это будет последнее, что я сделаю под твоим контролем, Авнер. Дальше наша сделка подходит к концу,- сказал, как можно напористей детектив, постукивая карандашом по столу.
-Конечно. Но я надеюсь, ты получишь свою дозу удовольствия. Насколько аппетитны убийства, Кинг?
-Примерно как твоя итальянская кухня,- скупо бросил Сноу, повесив трубку. Рядом запахло горелым… ангел снова резвится.
-Come espressamente , Кинг. Настало время выйти на сцену? Oh s;! Мне нравится выражение на твоём лице, compagno. Ты точно готов.
От ангела исходило ярко-оранжевое свечение. Два огромных крыла были охвачены пламенем, так и, норовя сжечь всё дотла, но, к сожалению исходивший от него жар не ощущал даже Кинг. Отчего вся величественность и опасность огненного существа сходила на нет.
-Вот же ты бесполезный хрен, compagno,- раздражённо заявил ему детектив, зажав между губами сигарету.- Столько огня и даже прикурить не дашь. А гонору…
 неделю назад
«…-Решил пропустить работу сегодня, детектив? А ведь начальство и так недовольно твоей медлительностью, в столь простом деле,- хоть Сноу и не предупреждал о своём прибытии, Авнер всё равно не удивился его приходу, увлечённо раскладывая набор инструментов на столе.
-Да я вот сам жду не дождусь, когда, наконец, покончу с виновником моей головной боли,- буркнул в ответ мужчина, специально закуривая сигарету в просторной белой комнате инженера. Знал, что Похититель кукол не терпит сигаретного дыма, особенно здесь – в его «эдеме».
Все куклы в данный момент пребывали «во сне», подвешенные к потолку. И даже Мария покоилась рядом с остальными, пока внутри её чрева развивалась жизнь. Хотя очень быстро Кинг понял, что просчитался – одна пара «кукол» находилась у дальней стены, распятая на широких стальных брусках, сложенных в виде крестов. Инженеру всё не достают покоя лавры Библии…
-Заинтересовало?- Авнер кивнул на распятых «кукол».- Решил я немного интерпретировать библейские события. Распятые Адам и Ева, когда-то бывшие Тедом и Эвелин. Событие на горе Голгофе несло за собой немалый символизм и продемонстрировало несколько отличительных свойств веры – жертвенность, раскаяние и прощение. Всё то, что не свойственно первой паре людей – обрушившей на человечество всю тяжесть грехопадения. Смотри, как смиренно они склонили головы, как пусты их взгляды… куда они направлены, Кинг? В чём заключается раскаяние для совершенных существ? И существует ли оно для них вообще…
-Иногда мне кажется, что ты бы с удовольствием переписал Библию. Интерпретация «нового Бога»,- усмехнулся Кинг, рассматривая висящие нагие тела, прижатые стальными жгутами к металлической поверхности. Религиозный постмодернизм – не иначе.
-К сожалению, Господь ни одной книги не написал,- мрачно ответил Авнер.- Так, в чём заключается твой визит?
-Происходит то, о чём ты предупреждал меня. Молодая особа, именуемая Крислесс Долен, серьёзно намерена найти Похитителя кукол. И делает это гораздо быстрее меня.
-И с ней…
-Да. Хоть я и не особо верю в твои заявления об ангелах, но этого парня я даже толком не помню. Он был рядом с ней, говорил иногда, а я видел в нём… кого-то знакомого, но кого даже не могу вспомнить. Я ему определённо доверял. Гипноз что ли какой-то - из-за этого у меня, кажется, мигрень началась.
-Scusa , но я более чем уверен, что это из-за пристрастия к табаку. А точнее его чрезмерного употребления,- некто появился в помещении, а детектив не заметил, оплошал, отчего на мгновение «выпал» из реальности. Неизвестный не издавал звука шагов; был слышен только треск, словно от горящего костра и слабый шелест. Но таинственный субъект, наконец, показался на глаза, «подлетев» на длинных огненных крыльях прямо к одной из распятых кукол. И не только крылья удивляли – вместо лица у него была ярко-жёлтая, пылающая яркими оранжевыми всполохами улыбающаяся маска. Кожаный белоснежный плащ даже казался чем-то неестественным на фоне остального огненного образа. И, конечно же, не мог не поразить детектива длинный слегка изогнутый меч-фальшион, рукоять которого крепко удерживала правая рука в серой перчатке. Что уж тут говорить про удивление, когда Кинг чуть сигарету изо рта не выронил.
-Что это за, мать его, спецэффект такой?- воскликнул наконец он, когда не нашёл в едкой ухмылке Авнера нужного ответа.
-Это ангел, Кинг. Ангел, пришедший за моей жизнью, ибо я посмел убить одного из его собратьев.
-А… эмм, а разве не тот с девчонкой, должен это сделать? Ведь именно об этом ты предупреждал, так?
-Досадная  svista . Я не понимаю, чего Себастьян хочет добиться с этой дамой, ибо священная миссия лежит на моём мече. А, точно, mi dispiace , ведь я ещё не представился. Эцио Флавио Виктория Граци! Ангел-каратель и по совместительству ваш временный партнёр, Кинг.
-А покороче никак…
-Ангел привязался к итальянской культуре, что ж тут поделать. И я его понимаю, но всё же набор звучных слов для имени не годится, Эцио,- пояснил Авнер, но ангел пропустил его слова мимо ушей.
-А что значит «партнёр», и какого чёрта он здесь летает?
-Чтобы существовать в этом мире, ангелу необходима «привязка» к выбранному им человеку. Для свершения своей миссии Эцио решил стать твоим compagno, считая, что ты в скором времени убьёшь меня. Но немного ошибся.
-Фи, что за слово – «привязка»! Каратели тем и отличаются от падших, что не дополняют людей, не имеют с ними связи. Я не твой «инь» или «янь», Кинг или как там у вас это называется. Ты просто поможешь выполнить la mia missione .
-Храни тебя Господь, что ты не станешь моей половинкой,- решил съязвить детектив, понимая, что ситуация по сути совершенно идиотская. Конечно, он продолжал упорно не верить в россказни об ангелах, которые так упорно слагал Авнер. Но, несмотря на всю свою пафосною галантность итальянского аристократа и меч с крыльями – Эцио выглядел вполне себе настоящим, как и вчерашний спутник Крислесс. Вспоминая слова того же инженера, Кинг знал, что на людей и окружение ангел повлиять не способен. Словно его и нет. Видимо поэтому от огня не исходило никакого тепла.
-Он появился менее часа назад, ожидая твоего прихода. Наивно посчитал, что идёшь за моей головой.
-А я всегда иду к тебе с таким намерением, Авнер. Так что ангел не был далёк от истины.
-Cos; bella ! Пристрели этого bestemmiatore , и я полетел в палаццо Каприни. Италия ещё не открыла мне все свои тайны,- довольно хлопнул в ладоши Эцио, весело подкинув в этот момент меч. Кинг, смотря на это циркачество, только с прискорбием подумал об издёвках судьбы. Как ей удалось выдумать ему в напарники этого совершенно невменяемого субъекта…
-Подождёт твой палаццо, ангел. Мои обязательства ещё не выполнены. Верно, Авнер?
Ненависть к инженеру у детектива не уменьшилась ни на йоту. Кинг был готов убить его хоть сейчас, но понимал, что тот успеет прикончить его гораздо быстрее. А сделка есть сделка. Сноу должен был вычислить человека с ангелом, что пришли по душу Похитителя кукол. Он это сделал. Крислесс была умна, да и дело являлось весьма нехитрым, если разобраться. И в итоге ему, детективу со стажем в двадцать с хвостиком лет, пришлось оправдываться перед девчонкой, как же так - он упустил из виду хирурга. И он только рад бы повесить на неё все обвинения, но с прискорбием понимал - она доберётся до настоящей разгадки гораздо быстрее. И может это будет не так уж плохо. Для него. Хоть Авнер и следил за каждым шагом детектива, но не мог предусмотреть всего. Слишком зациклился на восхищении своими «куклами»…
-Раз уж теперь в игру вмешался ещё один ангел, то думаю некоторые моменты можно перетасовать. Ты сможешь достать мне всю информацию по этой девушке, Кинг?
-Уже. Это было весьма непросто, но из архивов ФБР не исчезает ничего. И там весьма впечатляющее досье. Не удивлён, что её семья отправила своё прошлое в небытие.
-Отлично. Тогда надеюсь получить эту информацию в своё распоряжение. И я прошу у тебя неделю. Одну неделю на то, чтобы выпустить Марию в свет. После этого, я надеюсь, вы придёте только за моей жизнью.
-Неделя? Santa Madre di Dio, как же я ошибся в выборе. Целую неделю среди американцев, когда моя душа требует вернуться в Неаполь…- расстроено пробормотал ангел, закидывая лезвие меча на плечо.
-Ты оттягиваешь такой приятный момент на семь долгих дней… это последняя отсрочка, Авнер. И через неделю мои руки будут в крови.
«Неважно чьей»,- хотел закончить детектив, но не он не собирался обнадёживать инженера. Пусть ждёт его словно жнеца, страшась потерять свою жизнь. Конечно, убийца не боялся своей смерти нисколько, но его пугала перспектива не закончить свою работу. Авнеру остались лишь последние штрихи, а Кинг дополнит картину красным цветом пролитой крови…»
-Ровно неделя прошла с того дня, и кровь прольётся. Жаль, что Крислесс не удалось мирно вывести из игры – слепая решительность приведёт её к гибели,- заявил Кинг, занимая водительское кресло в белом салоне «мерседеса».
Когда Авнер узнал историю девушки, то не смог сдержать своих эмоций, поражённый жестокостью её судьбы. Она очень напомнила ему беду Марии, к которой он также оставался неравнодушен. Тогда-то Кинг и решил предложить инженеру нехитрый план в надежде «раздавить» яростную волю Крислесс. Он не хотел её убивать, но понимал, что чем дальше она заходит, тем меньше остаётся шансов на её спасение. Детектив желал отнять только одну жизнь – Авнера, но для этого не должен был позволить кому-либо найти его раньше назначенного срока. А юная особа к этому шла нагло и уверенно.
И тогда, в больнице, детектив решил было, что добился нужного эффекта – стоило девушке испытать боль за судьбу Марии, словно ножом прошедшую по сердцу Крислесс, она залилась слезами и, казалось, была полностью сломлена. Но звонок Авнера всё расставил по своим местам. Видимо её ангел был не менее доставучим, чем тот, что «привязался» к Кингу.
-Ты собрался отнять жизнь у обманутой падшим ангелом бедной девушки? Ох, questo ; cos; triste .
-Ну, ты же видел всю мою жизнь, верно? Я представляю собой печальный пример, когда представить закона слишком увлекается своей властью. И грань размывается. Хотя не уверен, что подобные границы существуют у ангелов.
-Я не сторонник бессмысленных убийств, compagno. Но в чём-то тебя поддерживаю. Один убийца ангела уже нам известен, а вот появление второго нужно избежать любой ценой. Поэтому весьма благоразумно избавить этот мир от потенциального вершителя страшного греха. За тобой fanciulla , а займусь наглецом Себастьяном. Тут мы с тобой похожи – его смерть тоже доставит мне удовольствие, Кинг.
-Да ты тот ещё маньяк,- хмыкнул детектив, трогаясь с места. Ангел же предпочёл взлететь повыше, чтобы обнаружить нужную парочку. В чём-то польза всё-таки есть…
И когда Эцио указал нужное направление, глаза мужчины загорелись совсем не праведным огнём. Он сделал всё, чтобы не дать девушке умереть, но сдерживать себя уже был не в силах. Свою страсть к убийствам он перестал подавлять уже очень давно…
                * * *
-Но если Кинг не особо рвётся помогать убийце, то зачем? Зачем ему мешать нам?- не переставал засыпать девушку вопросами ангел.
-Личные мотивы. Может Авнер его как-то заставляет. А может, он сам такой же чёртов маньяк. Откуда мне знать? Не об этом надо думать…
Забежав на многоярусный паркинг, девушка перешла с бега на шаг, окидывая короткими взглядами каждый автомобиль. Пока, наконец, не решилась подобраться к зелёной «ауди».
-Попытавшись уехать из города, у него будут законные основания задержать тебя. А так это пока лишь предположения - ты сильно рискуешь…
-Готово,- недолго поковырявшись в дверном замке, Крислесс села в машину. А ангел даже понять не успел, как она так быстро и аккуратно умудрилась «вскрыть» автомобиль.
-Ты ещё и за угон хочешь сесть?- показавшись в окне, продолжил свою тираду Себастьян, но девушка была уже увлечена попытками завести двигатель. И всего через полминуты у неё это получилось.- Ловко, однако…
-Практически все созданные человечеством механизмы имеют схожие концепции устройства. А уж про автомобили и говорить нечего.
-У «ауди» просто система попроще?
-Нет, цвет понравился,- пожала плечами девушка.- Может, ещё спросишь, есть ли у меня водительские права?
-Я и так знаю, что нет,- покачал головой ангел, внимательно следя, как девушка сдаёт назад с парковочного места. И для человека без прав у неё это получалось весьма неплохо, пусть и неторопливо.
Ангел бы и дальше наблюдал за тем, как смешно надуваются её щеки, при повороте головы назад, но внимание Себастьяна привлёк быстро приближающийся тёмный силуэт автомобиля. И некто парящий прямо над чёрной крышей, в чьих руках вертелся длинный пылающий меч. Это уже ознаменовало проблемы куда более серьёзные…
-Быстрее, Лесс! Они уже здесь!
-Да тут стекло в тонировке, я не вижу ничего… ты сказал они?
-С ним ангел. И он куда сильнее меня.
-Но ты же его остановишь? Будет наконец-то польза,- попыталась пошутить девушка, но ревущий на всю стоянку «мерседес» всё же нагнал на неё страху. Ведь, несмотря на наличие крылатого защитника, с реальным человеком она, по сути, будет вынуждена бороться сама. С тем безумцем, что несётся на её автомобиль, на полной скорости, собираясь пойти на таран…
Натужно завизжав от зажатой до пола педали газа, лёгкий седан рванул вперёд. Только вот «мерседес» сокращал дистанцию всё больше, а ей попросту не хватало времени для разгона. Потому девушке пришлось пойти на опасный манёвр, резво прокрутив руль вбок.
К такому повороту автомобиль был не готов: заднюю часть ощутимо занесло, норовя закружить транспорт. К счастью рядом оказалась бетонная колонна, которая хоть и разнесла габариты и правую часть бампера, но не дала девушке окончательно потерять контроль над управлением. Кинг же так рисковать не стал, на скорости пролетев мимо. У неё появились лишние секунды времени.
Крислесс прекрасно знала все выезды с паркинга, потому и выбрала именно это место для угона. Аккуратно лавируя между припарковавшимися машинами, выехала через небольшой тоннель, прямо на поливаемые дождём улицы города. А вместе с ней проломив бетонную стену стоянки, вылетели сцепившиеся в рукопашной схватке ангелы. Что впрочем, не помешало стене остаться целой. Неизвестный двукрылый ангел с невероятной скоростью размахивал пылающим ярким оранжевым пламенем меч, а Себастьян изо всех сил отражал атаки светящимися белыми крестами, которые создавал безостановочно, материализуя их словно из воздуха. Выглядело это впечатляюще, но долго засматриваться на столкновение двух крылатых парней девушка не могла, вовремя заметив, как прямо перед ней на дорогу выскочил чёрный автомобиль. Собравшись опередить его, Крислесс попыталась ускориться, но «мерседес» удивительно быстро набрал скорость, старательно «подрезая» ей путь. Долго она так вести автомобиль точно не сможет – постоянные торможения рано или поздно обернуться для неё полной остановкой. Потому девушка воспользовалась своим приблизительным знанием дороги и уже через сто метро резко свернула с дороги на неровный склон, прорвавшись через цепь декоративных кустарников. И это действительно ей помогло – спуск выходил прямо на проезжую часть, ведущую к шоссе.
Неприятно скрипнула подвеска, кажется, даже зацепило передний бампер, но автомобиль выдержал и покорно слушался руки, следуя к шоссе. «Мерседес» хоть и отстал, но всё же отчётливо отражался в зеркале заднего вида. Вместе с огромной волной огня, окатившей всю проезжую часть…
От неожиданности Крислесс вскрикнула и даже на секунду закрыла глаза. Но когда обманутый мозг убедился в безвредности огня, пришлось экстренно уходить в сторону от медленно плетущихся по дороге грузовых фур. Впереди уже виднелся съезд на шоссе, и она успевала туда гораздо раньше Кинга. Её внимание отвлёк двукрылый ангел, с грохотом ударившийся о дорожный знак впереди. Не давая ему времени на отдых, рядом пролетело несколько светящихся крестов, но тот ловко увернулся от каждого, вновь столкнувшись с Себастьяном вплотную.
Аккуратно завернуть на шоссе у девушки не получилось – автомобиль проскрипел по металлическому заграждению всё тем же пострадавшим местом, только на этот раз, чуть не оторвалась задняя дверь. Наконец, выскочив на проезжую часть, она чуть было не столкнулась с каким-то лихачом на спортивном седане, отчего несколько секунд ехала зигзагами, каким-то чудом избегая ухода в занос.
Чёрный седан не заставил себя долго ждать, стремительно настигая изрядно пострадавшую «ауди». До нужного места по шоссе ехать не меньше сотни километров, и Крислесс совершенно не представляла, как уйти от погони. Вероятнее всего уже через ближайшие метров пятьсот автомобиль Кинги догонит её, а дальше…
Представить дальнейшее девушка не успела – на дорогу со свистом рухнул Себастьян, пролетев по асфальту не меньше десятка метров, пока гигантские всполохи огненного меча превращали дорожное покрытие в труху. Но как обычно разрушения были иллюзорными – колёса не ощутили под собой никаких неровностей.
Тем не менее, рефлекторно Крислесс резко вывернула руль влево, опасаясь врезаться в Себастьяна, которому и так приходилось непросто под атаками другого ангела. На скорости в сотню миль такой манёвр мог закончиться для неё переворотом через заграждение, если бы так удачно это заграждение не перешло на белые разделительные полосы.
Правый передний край машины всё же задел разделительный буфер, расплескав по стеклу содержимое водяного бака. Но именно этот удар позволил ей остаться на дороге, пожертвовав только целостностью переднего бампера и фары. Только радоваться этому ей не стоило.
Изрядно покорёженная «ауди» неслась по встречной стороне и теперь, ближайший километр, а то и больше, у неё не будет возможности вернуться на свою полосу. Встречные автомобили неистово сигналили девушке, на дороге начался настоящий хаос. Крислесс, еле справляясь с накатившим страхом, крутила взмокший от вспотевших ладоней руль то влево, то вправо, понимая, что долго так продолжаться не может и сейчас… вот сейчас какой-нибудь внедорожник закончит всю эту безумную погоню…
И серый «ланд ровер» чуть было не подтвердил её опасение, благо задел её автомобиль лишь вскользь: проскрипев по дверям и снеся боковое зеркало. И пусть смерть девушку не настигла, зато владельцу внедорожника повезло гораздо меньше – на огромной скорости он врезался в ограждение, сильно прогнув его, но по силе противодействия быстро отлетел назад, снеся несколько автомобилей с другой полосы. И за откатившимся корпусом «ланд ровера» Крислесс, наконец, заметила главное – Кинг пошёл на столь же безумный поступок, ведя свой автомобиль по встречной дороге, и уверенно догонял её.
Ангелы вновь появились перед глазами, стремительно несущимся вихрем огня и света, выделяясь на покрытом серыми тучами небе. Под очередным напором взмахов меча, Себастьян вынужден был спикировать куда-то в сторону леса – старый покорёженный дорожный знак показывал, что там есть или была когда-то автозаправочная станция. И в голове девушки так не вовремя возник важный вопрос: ехать ли за ним или продолжить свой безумный заезд мимо несущихся навстречу стальных смертоносных монстров?   
 Поразмыслить над ответом не позволил, толкнувший её сзади «мерседес». Кинг не собирался давать девушке послаблений, норовя отправить в неконтролируемый занос. А стоит слететь с шоссе и плотные деревья по бокам не дадут никаких шансов для выживания. Поэтому девушка решилась на весьма отчаянный шаг.
Надавив на педаль газа с максимальной силой, Крислесс понеслась навстречу первому же неповоротливому грузовику, что попался ей на глаза. Чёрный седан не отставал, но уже не так сильно прессовал сзади – Кинг видимо немного растерялся. И было чего бояться – тормозить или сворачивать девушка не собиралась.
И только в последнюю секунду, неведомым, совершенно безумным образом рассчитав момент, в котором она поравняется со встречным автомобилем, Крислесс дрожащей рукой аккуратно вывернула руль влево – здесь требовалась колоссальная точность руля. Чуть слабее или чуть сильнее повернуть - и можно засчитывать ей поражение. Но к счастью, вновь пострадало только ещё одно боковое зеркало, после чего девушка со всей силы выжала педаль тормоза.
Завизжали колодки искорёженной «ауди», разрывая барабанные перепонки, загудел звуковой сигнал встречного грузовика, а слегка отставший «мерседес» оказался неспособен уйти в сторону от перегородивших дорогу машин. И заслуженно отправился сначала в занос от ручного торможения, а после и в кювет, снесённый краем кабины грузового автомобиля. Чёрный корпус сорвался с асфальтового покрытия, отправившись лавировать между высокими столбами сосен, где наткнулся подвеской на торчащий пень, слегка подлетел, теряя в воздухе колесо, укатившееся с сорванной оси, и с треском и скрежетом врезался в покачнувшееся от удара дерево. Девушка же, неторопливо съехала следом, выезжая на старую разбитую дорогу, ведущую к заправке. Сейчас там вероятно иногда останавливаются на короткую передышку дальнобойщики или просто путешественники, но от заправки и магазина рядом осталось только одно название - «Lonely Day». У девушки с этой фразой возникала совсем другая ассоциация.
Себастьян безостановочно швырял в парящего над ним ангела длинными крестами из кристально чистого света, но попасть не мог даже близко. Отчего тот больше потешался, чем пытался уклоняться от обстрела.
Остановив автомобиль рядом с заправкой, девушка выбежала на улицу и, спотыкаясь на увязающих в грязи каблуках, побежала навстречу Себастьяну. Ей навредить их битва не может, а вот она… она повлиять на исход способна.
-Хах, Sebastiano,- расслабленно наблюдая за всем действом, двукрылый ангел громко рассмеялся, произнеся имя своего противника с неприятным акцентом.- La vostra signora  бежит спасать тебя, потеряв голову! Верно, готова убить меня, ради такого никчёмного падшего angelo…
-Себастьян!- не слушая его, девушка подбежала к уставшему ангелу. Она не хотела, чтобы он был убит. Больше всего сейчас не хотела видеть его смерть от меча крылатого напыщенного гордеца, любящего бросаться итальянскими словечками.
-Где Кинг, Лесс? Эцио не представляет для тебя опасности, тебе не нужно…
Нужно, ангел. Ещё как нужно, ведь ещё одной такой сумасшедшей, готовой безрассудно броситься на выручку несуществующему крылатому парню, в этом мире больше не существует. Хотя в данный момент своей жизнью она не рисковала ничуть.
-Mi scusi  за то, что вынужден прервать вас, но ждать пока вы наговоритесь, я не стану. Падший angelo должен умереть, от меча карателя, а не руки смертного. Дабы не повторить судьбу человеческого искушения…- Эцио, резко спикировал вниз, обрушившись огненным вихрем на Себастьяна. Яркий столб пламени ударил девушке в лицо, отчего она инстинктивно прикрылась рукой, что было совершенно напрасно – жара она не чувствовала.
Его атака не достигла цели – Себастьян был уже внутри магазина, решив не вступать в открытое сражение с двукрылым собратом. Он был слабее того, кто называл себя «карателем». Но разве…
Крислесс вспомнила, что её спутник сам называл себя добровольцем из ангелов-карателей, посланным, чтобы избавить мир от человека совершившего страшный грех убийства их собрата. Говорил только, что истинный исполнитель этой обязанности не должен сильно привязываться к человеку, становясь его второй половинкой. А теперь Эцио вдруг объявляет его «падшим» и выглядит куда сильнее и внушительнее, собственно ему и звание «карателя» подходит гораздо больше…
-Твой adorabile angelo  решил пойти по пути труса,- не оборачиваясь к ней, произнёс Эцио.- Diavolo! Ты должна быть уже мертва! Кинг не справился…
Ангел, взмахнув мечом, направился внутрь заправки, туда, где раньше располагался небольшой магазин. Долго прятаться Себастьяну точно не удастся…
-Постой… ангел…
-Эцио, синьора,- вдруг громко представился тот.
-Эцио… хорошо. Что ты имел в виду под словом «падший»? Разве Себастьян был послан не с миссией?
-Уахаа, ха-ха-ха! Ты, хах, ха-ха, ну… ты ridicolo , синьора. Значит, он лгал тебе,- за жёлтой маской не видно было улыбки, но Эцио от приступов смеха разве что не упал, смешно дёргая ногами.
-О чём?
-У падшего нет никакой миссии. Лишь гадкое эгоистичное желание влезть в жизнь, которая ему недоступна. Из-за подобных ему, собственно «каратели» и появились, синьора. Если бы не однокрылые отбросы, отказавшиеся от своего блаженного вечного будущего ради короткого существования со смертными, то не появлялись бы и убийцы ангелов. Зачем же он решил тобой воспользоваться, cutie ?
Вместо ответа из глубины магазина, испуская слепящие лучи света, вылетел Себастьян, норовя неожиданным и весьма подлым ударом убить заговорившегося Эцио. Но тот, только громко хмыкнув, коротким и точным взмахом отразил два светящихся лезвия в руках противника, после чего схватил его за горло и бросил через стену заправки. На выкрик девушки он не обратил внимания, стремительно продолжив контратаку, настигая Себастьяна сверху. Но тот ловко вспорхнул на крышу, создав вокруг себя около десятка светящихся крестов. Эцио завидев это, уже не торопился атаковать.
-Даже смешно, Sebastiano. Раньше бы твоя защита могла доставить мне проблем, но на что ты надеешься сейчас?
-Все жду момента, когда скажу тебе ari-ari-ari-arrivederci, пустоголовый мой собрат…- ангел отпрыгнул назад, уклоняясь от рубящей атаки сверху вниз, после чего вращающиеся вокруг него кресты один за другим ускоренными пучками света направились в сторону врага. Все его действия было просчитано с удивительной точностью, и девушка уже решила, что бой можно считать законченным, но Эцио выкрикнув что-то неразборчивое, совершил несколько сверхбыстрых оборотов с мечом вокруг своей оси, создавая огромный пламенный столб, разрастающийся вширь и уничтожающий все кресты Себастьяна ещё на подлёте. И последовавший за этим взрыв скинул падшего ангела с крыши магазина, лишив каких-либо сил подняться вновь. Он не сможет больше ничего противопоставить…
-Idiota! Все твои потуги были тщетны, Sebastiano!- довольно хохоча, крикнул с высоты Эцио, вертя меч над головой и готовясь следующей атакой добить своего врага. Этого Крислесс позволить не могла, изо всех сил побежав к ангелу. Она могла… она ведь точно могла что-то сделать… хоть что-нибудь.
-Так давай же, чего ты медлишь, бесполезный рыцарь?- бросил ему в ответ Себастьян.- Как много стоят твои понты и нелепые словечки? Не в том мире живёшь, мнимый «синьор»…
Он знал, как задеть своего врага. Знал как заставить того перестать красоваться и сломя голову совершить прыжок именно тогда, когда ему было нужно. В тот самый момент, когда перед ним, зачем-то разведя руки в стороны, стеной встала тяжело дышавшая Крислесс.
Огненное лезвие остановилось в жалких миллиметрах от лица девушки, не в силах преодолеть невидимую границу между человеком и ангелом. Застыв на жалкие доли секунды в воздухе, Эцио успел произнести лишь гневное:
 -Diavolo…- и на последнем звуке в его голове уже застыло лезвие света, пущенное Себастьяном из-за плеча девушки. Больше двукрылый ангел не издал ни звука, медленно растворяясь и исчезая под тяжестью проливного дождя...
И только после этого к Крислесс вернулась возможность дышать. Несмотря на отсутствие опасности – меч казался абсолютно реальным. И смертельная угроза, притаившаяся в пылающем лезвии, совсем не выглядела иллюзией.
-И правда… трусоват я. Да и ангел-хранитель совершенно никчёмный – меня спасла та, кого я и должен защищать. Даже стыдно…- быстро проговорил Себастьян, поднимаясь с земли.
-Как я могла не прибежать к своему «синьору»…- дрожащим голосом ответила Крислесс, выдавив из себя робкую улыбку.- Но как ни крути, я хочу убить тебя сейчас не меньше, чем того желал Эцио несколько секунд назад. Спасение не обойдётся тебе даром, ангелок…
-Да, конечно… только вот, сейчас тебе придётся точно спасаться как-то самой…- сдавленно произнёс юноша, обратив свой лик в сторону леса за её спиной.
-Нашёл время прикалываться… зачем мне-то спасаться…
-Беги! У него пистолет, Крислесс!
И прямо во время его слов мимо ушей просвистела пуля, заставив девушку временно оглохнуть на одно ухо. Но, благо не растеряв ещё весь адреналин, она быстро сориентировалась и скрылась за стеной магазина. Рядом выбили бетонную крошку ещё несколько пуль, заставив Крислесс ещё сильнее вжаться к сырой поверхности.
Себастьян же поспешил вернуться на крышу, высматривая внезапно появившегося врага. И результатом его «гляделок» стал громкий свист.
-Чего там?- взволновано спросила девушка.
-Наш с тобой детектив сейчас представляет собой дешёвый косплей на терминатора. Того самого - из первого фильма.
-Себастьян!- испуганно взмолилась Крислесс, понимая, что уже начинает паниковать. А потеря контроля над ситуацией – последнее, что нужно в этой ситуации. Кинг не мог выжить в такой аварии, а если и была такая вероятность, то неизбежные переломы точно не позволили бы ему преследовать её. Если он уже здесь и яростно желает её смерти, то панику остановить ей будет невероятно тяжело. Он не мог быть куклой – иначе Себастьян бы сделал всё сам. А значит, он нечто более смертоносное…
-Ты неслабо потрепала его и явно бы оставила на инвалидном кресле или с протезами, если бы… он и так наполовину состоит из металла, Лесс. Одну ногу вывернуло и быстро ходить он не может, но в остальном…
Над головой ангела пронеслась ещё одна пуля. Детектив решил уже стрелять по всему, что видит. Но, тем не менее, Себастьян также ушёл под прикрытие стены.
-Он может убить тебя...
-Нет. Из пистолета – нет: пули мимо пролетят. Только он-то этого не знает…
-Не понимаю к чему ты…- в другой ситуации она бы сразу догадалась, что за план возник в голове ангела, да и разработала бы его сама гораздо быстрее своего спутника, но сейчас еле сдерживалась, чтобы не впасть в истерику. Слишком нервный сегодня день, слишком многое произошло, а ещё и неубиваемый детектив из последних сил рвётся к ней в надежде убить… это попросту выводило из морального равновесия.
-Лесс… успокойся и соберись. Всё же в порядке? Сейчас точно не время паниковать, красавица. Всё хорошо…- никогда он ещё не пытался успокоить её… так. Но это помогало. К удивлению самой девушки – его слова поселили в ней слабый огонёк уверенности, всё пламя которого она стремительно растеряла за сегодняшний день.
-Говори… что за план?
-Я отвлеку его. Уверен он будет стрелять в того кого увидит первым, не особо раздумывая. А ты должна забраться в автомобиль и…
-Поняла,- прервала его Крислесс и слабо кивнула для уверенности. Другого выхода всё равно не было.
-Помнишь, где оставила машину?
Ещё один утвердительный кивок.
-Прекрасно. Ты справишься, Лесс. Я верю в тебя.
И после этих слов ангел вылетел из-за укрытия, рванув в сторону леса. Выстрелы не заставили себя долго ждать, эхом разносясь по пустынной округе. Крислесс же забралась внутрь магазина через небольшое окно в стене и стала красться между стеллажей, высматривая Кинга и определяя расстояние до автомобиля. Детектив, в и изодранном окровавленном пальто, медленно шёл в сторону притаившегося между деревьев Себастьяна, одной рукой держа пистолет, а другой, подволакивая вывернутую ногу, кожа на которой отсутствовала, оголив блестящий покорёженный металл. Сейчас он был повёрнут спиной к девушке, но бросаться сломя голову к автомобилю она себе не позволила – решила выждать, когда у Кинга закончатся патроны. И к счастью это произошло раньше, чем прилившая к её голове разгорячённая кровь помешала сосредоточиться. Стоило руке детектива потянуться за запасным магазином, девушка со всех ног, норовя запнуться каблуками о кочки и неровности, понеслась к искорёженному седану, дверь которого так удачно оставила открытой.
-Я предусмотрел такой ход, Крислесс,- скрипнув зубами, процедил Кинг и вместо того, чтобы вставить новый магазин выстрелил вновь. Решил провести её, специально сохранив последний патрон…
Но пуля не достигла своей цели – только услышав голос Сноу, девушка поспешила укрыться за ржавой колонкой. И после этого уже побежала в полную силу – чертыхнувшись, детективу пришлось перезаряжаться. Благодаря частой практике, он умел делать это быстро, автоматически, поэтому, когда девушке оставалось ещё не меньше двадцати метров до автомобиля, дымящееся дуло уже смотрело в её спину.
Но первый же выстрел ушёл «в молоко» - пролетевшие перед глазами яркие пучки света, на мгновение, но отвлекли внимание Кинга. Ангел вылетел из леса, обкидывая детектива всё новыми и новыми светящимися крестами, хоть теперь они не оказывали практически никакого эффекта. Но полученные этим отвлекающим манёвром драгоценные секунды позволили Крислесс сесть в автомобиль и, выжав педаль газа, направить его прямо на Сноу.
-Проклятые ангелы! Мне прекрасно жилось, пока не узнал, что вы существуете…- злобно выдавил Кинг, целясь в лобовое стекло «ауди». Уйти от несущегося на него автомобиля он не мог, потому решил пойти ва-банк.
Несколько пуль прошили стекло, ударившись о спинку сиденья за спиной Крислесс, но девушка вовремя решила пригнуться, не отпуская педали и руля. Ей не нужно было даже видеть куда ехать – слишком коротко расстояние.
Для машины оказалось весьма ощутимым сопротивление тела детектива – при ударе половина капота попросту изогнулась, норовя смять всю переднюю часть автомобиля. Но двигатель выдержал – скребущие металлом руки Сноу раскинулись на выгнутом капоте, а тело послушно последовало за движением транспорта, остановившись только в тот момент, когда спиной соприкоснулось с бетонной стеной заправки. В лицо девушки неприятно ударила раскрывшаяся подушка безопасности, но останавливаться на этом она не собиралась – сдав немного назад, она разогналась снова и придавила осевшее на землю механическое тело Кинга с новой силой. Этот удар уже не оставил ни единого живого места на теле детектива. Только шестерёнки в его груди ещё медленно крутились, не желая останавливать жизнь неистово колотящегося сердца…
Переполненная адреналином и злостью девушка собиралась разогнаться для следующего тарана, но возникший рядом Себастьян поспешил её успокоить.
-Не стоит, Лесс. Для него уже всё кончено.
-Кончено говорите… собрались убить убийцу, так надо уметь заканчивать... дети. Я ведь снова буду искать тебя, Крислесс и вновь попытаюсь убить. Обещаю, если выживу… да только и правда вряд ли…
Наконец она позволила себе расслабиться, безвольно опустив руки. Она смогла… смогла выжить. И этот удивительный факт успокаивал её и ужасал одновременно.
-Зачем ты помогал убийце, Кинг? К чему была вся та клоунада в участке?- спросил Себастьян, внимательно наблюдая как сломанной погнутой рукой, детектив пытается достать сигарету из выпавшего портсигара.
-Да пошёл ты, долбаный светоч. Дай сдохнуть спокойно. Хотите что-то узнать – катитесь туда куда собирались. Услышите много нового. Наверное.
-Крислесс?- ангел с таким трепетом и заботой произнёс её полное имя, что девушка была вынуждена оторваться голову от руля и вытереть непослушными руками накатившие слёзы. Как же раздражала её эта слабость… бесящая, дурацкая женская слабость.- Ты… в порядке?
-Я думаю, что для особы, с её-то прошлым, мало что может быть в порядке. Но отдаю должное – не каждая дамочка могла позволить себе придавить детектива Кинга к провонявшей бензином стене.
-Мы поедем дальше, Себастьян. Иначе всё зря. Всё зря…- холодно ответила девушка, вылезая из начинавшей слабо дымиться машины.
-А Кинг?
-Он ничего нам не скажет. Не видишь? Ему давно плевать на всё. Участь у ходячего трупа только одна.
-Верно мыслишь… верно. Только не забудь пистолет здесь где-то найти, а то ведь выстрелю в спину.
-Ты даже сигарету в руки взять не можешь…- помотал головой ангел, на что детектив ответил ему дёрганым тихим смехом. Кинг понимал, как беспомощен и жалок сейчас, но его это не волновало абсолютно. Зачем переживать о том, что уже неизбежно.
-Тяжело быть убийцей… да?- спросила вдруг девушка, задрав голову вверх и закрыв глаза. Каждой частичкой лица ощущала холодные, но такие приятные дождевые капли.
-Принимая свои грехи, ты способен «вознестись»… так он говорил. Так что не в моём праве жалеть о чём-то. Ну, может только о том, что не смог прикончить Авнера лично. Даю дорогу молодым.
-Я не собираюсь лишать его жизни. Я не убийца… как вы.
-Жаль, но жизнь обычно не даёт в таких случаях выбора.
Словно куклам…
-Прощайте, детектив Кинг,- не оборачиваясь, попрощалась Крислесс, неспешно зашагав в сторону шоссе. И в спину ей доносился только хриплый смех детектива…
                * * *
«…Как некрасиво вышло.
Холодный проливной дождь, падал на залитое кровью лицо через разбитое дверное стекло. Потеря управления это была или всё-таки затонированый минивэн намеренно подрезал его автомобиль – сейчас было неважно. Больше всего Кинга расстраивала перспектива сдохнуть в перевернувшейся на бок машине, не покурив напоследок. Будто и жил зря…
Но умереть в этот день судьба ему не позволила. Слишком простой конец для убийцы. Да и куда бы он попал после смерти? Если брать теорию о рае и аде, то первый вариант отпадал точно. А что обычно с подобным ему делают в аду? Либо тычут раскалёнными копьями, как в буддистской «нараке» или же в ещё одну пасть засунет Люцифер, сочтя его грехи, сродни самым страшным предательствам человечества…
-Ад подождёт, Кинг Сноу,- с монотонным пафосом произнёс голос над ним. Детектив не мог видеть владельца этого голоса – всё словно было в сером плотном тумане, а тела его не существовало вовсе. Обычно когда уходит боль, можно уже гадать какую на надгробии напишут эпитафию. Но не в этот раз.
-Для меня там просто не хватит места…- неожиданно для самого себя дополнил Кинг и полностью прозрел. Хотя ещё несколько секунд слезящиеся глаза привыкали к яркому белому свету, равномерно заполнявшего всё пространство вокруг него.
-Хорошая реакция. Значит не зря я простоял над тобой четыре с лишним часа.
Детектив попробовал пошевелиться. И вот удача! Ему это удалось. Причём без особых стеснений и боли – пусть и чувствительность куда-то исчезла, но глаза не могли быть обмануты, видя как руки стали препятствием перед светом. Какая бледная кожа… словно и не его.
-Я не хирург, детектив, потому сейчас эта операция стала для меня серьёзным испытанием. Помогла консультация одного знакомого ну и… собственный опыт в анатомии.
Наличие одного голоса, без собственно самого собеседника уже порядком стало раздражать мужчину. Он конечно сначала всё-таки не поверил, что выжил, но здесь было так светло – слишком похоже на рай. А в эдемские сады ему дороги точно быть не могло. Значит – это реальность, в которой его кто-то чудесным образом спас. И кто же этот «чудотворец»?
Оттолкнувшись руками от края стола, Кинг перешёл в сидячее положение, ненадолго уставившись на пространство перед собой. И кроме своего спасителя увидел девчонку, стоявшую напротив. Совсем молодая, но достаточно половозрелая, чтобы не казаться ребёнком. Светлые волнистые волосы спадали на блестящие белоснежные плечи. Тьма чёрных зрачков с золотистой спиралью внутри проникала пугала детектива; эти глаза казались отражением его собственной души. Такой же чернушной…
Он не мог оторвать от неё взгляда – прекрасная, хрупкая, обнажённая, но такая… холодная. Ему могло показаться, что в ней совершенно нет жизни. Но в голове почему-то возникла мысль, что эта «жизнь» была совершенно другого понятия…
И окинув взглядом всю комнату за спиной девчонки, Кинг быстро понял в чьё «логово» затащила его насмешливая судьба…
-Это Тереза, детектив. Моя вторая «куколка»,- протирая в спиртовом растворе металлические приборы, пояснил спаситель.
-Она ещё совсем ребёнок… ну то есть, на первый взгляд так не скажешь, но это же видно. Пятнадцать лет… верно?- перед тем как отправиться в провинциальный, затерянный в лесах, городок Кинга чуть ли не силой уткнули в дело о так называемом «Похитителе кукол». И теперь он понимал, что ткнули не зря – обычно он все эти папки с фотографиями отправляет в глубины ящика рабочего стола, даже не соизволив рассмотреть «внутренности» - предпочитает разбираться со всем на ходу. Но сейчас эта информация пришлась так кстати…
-Это не было моей какой-то извращённой прихотью. Я просто… изучал. Разница строения тел в зависимости от возраста, состояния развития – это некая вереница этапов, которые помогают мне обогатить своё сознание. Я всё-таки многого не знаю в том, что у человека внутри, но… благодаря такому плавному переходу от молодого организма к окончательно оформившемуся взрослому, смог в итоге помочь тебе. И каждая новая «кукла» для меня как новая ступень совершенства. Ведь человек не сразу принял свой окончательный вид, когда был создан Богом. Ему было дано идти к идеалу, пусть на какой-то стадии этот путь стал бесконечной петлёй…
-Так ты и правда Похититель кукол… оказывается самый короткий путь к убийце – через свою смерть,- детектив спрыгнул со стола на пол и увидел, как тонкие руки Терезы протянули ему одежду. Теперь она не смотрела него, но оттого казалась только более отчуждённой, мёртвой. «Куколка» выполнила такую маленькую задачу: вернуть ему вещи, но для неё это было ничем, пустотой. Как и пуст, для неё был тот, кому она протягивала одежду. Абсолютное ничто.- Тогда позволь узнать – какого чёрта происходит… как тебя там…
-Зови меня Авнер. Видишь ли, так вышло, что я располагал информацией о твоём приезде и был осведомлён о том, что ты попадёшь в аварию. Подстроенную аварию. Я решил тебе помочь, но, правда, чуть было не опоздал. Твои конечности были раздроблены практически полностью, все рёбра треснули, а хрящи разошлись, но грудная клетка свою защитную функцию выполнила – сердце и лёгкие остались без повреждений. Зато органам брюшной полости повезло меньше – некоторую часть мне пришлось заменить своими… механизмами. Ты наполовину кукла, но большей частью всё-таки человек. Не знаю к счастью или к сожалению.
-То-то я курить хочу… где сигареты?- осматривая карманы штанов, возмущённо спросил Кинг.
-Здесь не курят.
-Прекрасно конечно, но…- из кармана рубашки детектив с довольной ухмылкой достал припрятанную помятую сигарету. И, несмотря на видимое недовольство, проявившееся на лице Авнера, поспешил втянуть горький табачный дым в свои загубленные никотином лёгкие.- А кофе пить я могу? И есть…
-Желудок на месте, как и твоё чувство голода. Скоро оно вернётся к тебе.
-Замечательно, а то уже было подумал, что стал… как они. Почему ты не сделал из меня полноценную «куклу», Авнер? Они вроде подчиняются тебе, так а я вот не чувствую никакого давления и потому надеюсь, разузнав всё нужное, достать пистолет и одним выстрелом поставить печать «закрыто» на твоём деле.
-Они не подчиняются, и я не велю им делать, что мне вздумается. «Куклы» - они ведь совершенно новые элементы в укоренившейся системе. Мир для них неизведан, а связующим звеном являюсь только я. Это доверие, а не подчинение. А ограничителем для них является отсутствие права выбирать. Права, которым так бездарно распорядился человек. Они лишены иллюзий, видят перед собой только один путь, по которому будут следовать. Для них жизнь проще, совершеннее. Хотел бы ты так существовать, Кинг? Или ты своим выбором распорядился, как подобает?
-Умеешь ты байки травить, Авнер. Знаешь обо мне то, чего не знаю я? Просвети.
Убийца негромко засмеялся, сел на кожаный крутящийся стул, скрестив пальцы на ладонях. Но пристального взгляда от детектива не отрывал.
-Ты не годишься для куклы, Кинг. Хотя ясно вижу, что сомнений в собственных грехах у тебя нет – «вознестись» ты не готов.  У тебя больные лёгкие, а возможно и не только они, но это видно даже невооружённым взглядом. Сама болезнь не грех, да и «кукол» я, по сути, лишаю всех органов. Тем не менее, когда я вижу столь ярко выраженные дефекты, то теряю представлению о том, как будет выглядеть мой шедевр. Столь ярко выраженные болезни – ошибки самих людей, а не наказание от Бога за нарушения заповедей. Ты уже жить не можешь без своих сигарет, а они взамен жизни не дадут тебе. Это уже в твоём сознании и потому... «куклы» я из тебя не увидел.
-Также как и в ещё четырёх девушках. Которых ты выбросил на улицы словно мусор. И посадили за их убийства получается совсем не того…
-Ошибки свойственны и мне. Не понял я до конца их внутренний мир, пока… не увидел его. И это мои разочарования, об этом мне приходится скорбеть. Но тяжесть моих грехов была и без этого настолько тяжела, что подобные ошибки норовят окончательно раздавить мой разум, подавить мою волю. А сдаться я позволить себе никак не могу…
-Чёрт возьми… хочу сказать, что ты псих каких ещё поискать, но не могу. Не у каждого убийцы найдётся такая прорва оправданий и раскаяний как у тебя. Поздравляю – теперь я хочу убить тебя ещё сильнее.
-Не удивил. Сколько оправданий ты израсходовал, пока, наконец, не понял истину - убийства единственное, что доставляет тебе удовольствие, Кинг?
Авнер действительно знал о нём всё. Залез своими чёрными глазами в самые глубины разума детектива, выскрёбывая всю гниль из потаённых углов. Чудеса психологии или банальная провокация?
Грань между вершителем правосудия и тем, кого это правосудие собственно настигает – необычайно тонка. Профессиональное выгорание у сотрудников ФБР не редкость и пусть там вместе с благородной улыбкой и значком вручают в руки орудие смерти - за его использование отчитывают по всей строгости. Давая право одному человеку выбрать исход жизни другого, а потом, когда решение уже принято, когда пресловутый выбор остался позади, а в светлой душе полицейского начинаются проявляться тёмные пятна, на что люди рассчитывают? Что это оружие будет служить только благим целям? Несущие смерть руки никогда не откажутся использовать свою внезапную власть. Даже когда в этом нет необходимости. Это просто стремительно возникающее от новых жертв, новых убийств и давления со стороны лицемеров-добродетелей желание убивать всё больше. Потому что есть совсем неравнозначный выбор.
-Слишком много…- не стал увиливать от ответа детектив.
-Пока, наконец, не оказался за порогом ФБР. Превышение полномочий, неоправданные жертвы… иногда ты был даже весьма изощрён, прибив алкоголика, зарезавшего в горячке свою семью, досками к стенам его сарая. В «рамочку», да?
-Такие подробности, Авнер… откуда?
-И вот тут мы подходим к главному, Кинг! Как ты знаешь, наш «инспектор», который решил, что данное звание ставит его выше обыкновенного «шерифа», Бен Бернли занимался делом обо мне более двух месяцев. И ведь не приблизился ни на шаг, даже связь между убийствами и похищениями толком доказать не мог. Не просто так…
-Вы с ним что же, заодно? Запутанный весьма детективчик вырисовывается…- хмыкнул Кинг, шагая мимо рядов подвешенных к потолку «кукол». Вспоминая, сколько пропало девушек и сколько, исходя из этого, должно быть здесь… не хватало ещё двоих.
-Бен не любитель потрясений. А как только я приехал в город, то мы с ним быстро нашли общий язык. Не хочу хвастаться, но хороших инженеров найти непросто… а много чего приходит в упадок. Я помог городу, а он соответственно помог мне. Предоставив эти прекрасные образцы… церковь стала для их отчаявшихся человеческих сознаний последним пристанищем. Храм божий, ставший мне практически домом, для заблудших девушек оказался точкой невозврата, но местом, где они были услышаны Господом. Так что, «инспектор» знал о моих деяниях, знал даже о моей цели. Но не стал мне мешать. И всё бы хорошо, но ведь Бену надо было как-то успокоить людей и начальству докладывать. В результате его бездействия среди жителей стала расходиться хорошая легенда о Похитителе кукол. Звучная, страшная, красивая. Обеспечившая городу пугающую славу. Бену это, конечно, не понравилось. По его нелепой версии девушки официально пропадали в лесах. И часть пропавших вместе со всеми убитыми, следователь решил «записать» на другого маньяка. Моего, кхм, «подражателя», жертвами которого стали две девушки в Сиэтле. И которого я своим непрямым посланием заманил сюда.
-«Куколка вышла испорченной»… слова на третьем найденном теле.
-Он слабо понимал, что делаю я, но отчаянное желание разобраться в этом привело прямо сюда. И отказать я был не в силах. «Подражатель» стоял прямо здесь, в этой комнате. Услышал мою историю об ангелах, «вознесении» и о печальной участи человечества. После чего был пойман Беном прямо на месте следующего преступления, рядом с четвёртой девушкой, также погибшей от моих рук.
-А он не собирался арестовать тебя…
-Зачем? Я помог ему исправить ситуацию, поймать убийцу, который хоть и говорил правду, но излагал её в абсолютно бессвязном и безумном ключе, отчего был признан невменяемым и отправлен в лечебницу. О нём все забыли – ещё один психопат коих сотни. Похититель кукол так и остался легендой. Бен же часто приходил в церковь, будучи человеком очень набожным. И я был тем, кто выслушивал его исповеди. Не могу судить его за спорные решения. Представь, каким потрясением для города стало бы моё раскрытие, Кинг? Добровольный служитель церкви, незаметный учитель итальянского языка и готовый помогать людям и городу инженер. Это не хвастовство… нет. Так в газете писали. На меня чуть ли не нимб святого повесили.
-В этом городке, я так понимаю, хватает отчаянных… Получается Бен тебе и выдал всю информацию обо мне? И где он только сам накопал…
-Связи с подпольем. Местная мафия иногда знает больше полицейских… и самое главное – «зачем?»… этот вопрос тебя мучает?
-Не сказал бы, что мучает, но интересно стало. Даже чуть меньше пристрелить тебя хочу,- «только вот пистолет найти ещё надо»,- промелькнуло в голове детектива следом.
-Девушки продолжали исчезать, несмотря на поимку убийцы. И пусть их пропало всего две, но этого оказалось достаточно, чтобы в ФБР решили пересмотреть дело. А отправить решили окружного следователя. Тебя. Правильно, да?
-Я в их заговорах уже не участвую, так что и сам удивлён…- съязвил Кинг.
-Для Бена это, конечно же, было немалым потрясением. Худший кошмар, можно сказать. Я уверил его, что не собираюсь требовать от судьбы многого – скоро исчезновения прекратятся, но паника в его глазах переросла в откровенное безумие. Потому он решил, воспользовавшись «связями», закончить возобновившееся расследование, до того как оно собственно возобновилось, избавившись от самого виновника. Так что твоя авария действительно не случайность. Теперь можешь сделать выбор, Кинг.
В следующую секунду детектив понял почему не нашёл ещё двух «кукол» в помещении. Девушки неторопливо зашли в освещённое помещение, крепко держа за руки, пытавшегося вырваться лысоватого пухлого мужичка. Он их щедро осыпал проклятиями и ругательствами, но перед цепкими руками, под блестящей кожей которых скрывался металл, оказался бессилен. Пока, наконец, не был брошен, казалось бы, хрупкими «куклами», на середину комнату. К ногам Кинга.
-Знакомься, детектив – Бенджамин Бернли собственной персоной. Совсем недавно он собирался бесследно исчезнуть из города, но вот не удалось. Судьба решила иначе, передавая одного лживого блюстителя закону, другому. Как ты поступишь, Кинг?
-Детектив Сноу?- визгливо воскликнул Бен, не видя из-за яркого света лица стоявшего над ним мужчины. В его словах промелькнули жалкие нотки надежды… наивный.- Детектив – это убийца! Тот самый Похититель кукол – это он! Вы должны… должны…
-Что должен, Бернли?- усмехнулся Кинг, принимая из холодных рук Терезы заострённое с двух сторон лезвие ритуального ножа. Блестящий клинок, с выгравированными словами на латыни и крепкой деревянной рукоятью показался детективу необычайно красивым. И идеально лежал в его ладони.
-Нет, нет, детектив! Что этот дьявол сказал вам? Вы что же… нет, как же… Верите убийце больше чем мне – блюстителю закона? Вы сошли с ума, прошу…
-Конечно, я верю ему больше, Бернли. Он как никак спас мне жизнь, да и к тому же… я тоже убийца. Всё просто, очень просто.
Бен для него сейчас представлялся жалкой скулящей псиной, жавшейся своими лапами к его ноге, пребывая в ужасе от близости смерти. Бесполезная, не умеющая выполнять самые простые команды тварь…
Лезвие скользнуло по толстой шее, не встретив никакого сопротивления – кровь брызнула во все стороны, словно вода из пробитого шланга. Глаза Бена полные боли и отчаяния мертвели с каждой секундой, с каждым новым неистовым ударом ножа по телу. И пока большая часть груди «инспектора» не превратилась в сюрреалистичную картину из кровавых порезов, Кинг не останавливался. Слишком сладок для него был сей момент.
-Браво, детектив,- негромко зааплодировал Авнер, когда мёртвое тело осело на ногах Сноу.- Я всё-таки не ошибся.
-Скажи, Авнер… на что ты рассчитываешь?- не оборачиваясь, спросил Кинг, крепче сжимая рукоять оружия.- Может на то, что я стану помогать тебе как этот вонючий кусок мяса? Мне мало этой смерти… очень мало. Так что помешает мне сейчас же воткнуть этот нож в твоё поганое сердце?
-Хороший вопрос. Но решается он легко. Я предлагаю сделку, Кинг. Сделку на твою и мою жизнь.
-Значит, ты предусмотрел всё… куклы твои растерзают или ещё что?
-Нет, всё немного проще. Вокруг твоего сердца я поставил небольшие тиски. Стоит мне сделать вот так...- Авнер слабо дотронулся до золистого кольца на коротком безымянном пальце, и в этот же момент, Кинг опустился на колени, выронив нож – пронзительная боль в груди была просто невероятной. А он не хотел умирать… не таким образом.- Страшное это чувство, да? Но я всё же не надеюсь на использование этого механизма – слишком наглая манипуляция. Сделка же несёт равносторонние условия?
Вместо ответа, скрюченный детектив издал неясный хрип. Но ненависти в нём было явно больше чем понимания.
-Ты хочешь моей смерти, и я тебе её предоставлю. Пока сложно определиться в какой именно момент это произойдёт – работа моя ещё не окончена. Величие Бога ещё не достигнуто, но совсем… совсем скоро на меня снизойдёт откровение. Я чувствую это. А ты станешь тем, кто даст мне время на исполнение задуманного. После чего я возложу свою жизнь тебе в руки.
Конечно, верить ему у Сноу не было никакого желания. Но в руках объекта его ярости была его жизнь, а всего несколько секунд назад инженер позволил Кингу выпустить на волю свою жажду убийств. А значит, и сомневаться в искренности Авнера смысла не было. Живым в любом случае больше шансов прикончить Похитителя кукол. Рано или поздно.
-Надеюсь, я не должен «прибирать» за тобой, Авнер. Если твоя обязанность – сдохнуть от моей руки, то в чём будет моя?
-Будешь расследовать это дело в своей привычной манере. Искать улики, находить связи – делать всё возможное, чтобы вычислить меня. И очень быстро это привлечёт двоих: человека и ангела. Скорее всего, именно с тобой они попытаются связаться.
-Какого ещё ангела? Мне что же явится с небес крылатый шестикрылый ублюдок?
-О нет, всё куда тривиальней. Ангел будет выглядеть твоим знакомым или кем-то, кто не вызовет у тебя ни малейшего вопроса. Ты даже можешь не вспомнить о его появлении. Просто обрати внимание на эту странность и если твои подозрения подтвердятся, то сообщи мне. Ангел обязательно будет с человеком - так что если сомневаешься в моих словах сейчас, то поверишь, когда встретишь их.
-Ангелы, твоё желание уподобится Богу, эти очаровательные, но отталкивающие «куклы», когда я смогу просто назвать тебя психом, Авнер? А то выходит всё слишком сложным…
Инженер вместо ответа слабо улыбнулся. Для него всё разворачивалось как нельзя лучше. И это кольцо в руке практически в принципе было не нужно – короткая демонстрация, не более. Разум детектива он сковал совсем другим способом…
 И Кинг выполнил его просьбу. Нехотя взялся за расследование, медленному развитию которого так удачно способствовала глупость второго следователя – Билли. Когда следующей жертвой Авнера стала Мария, должная родить ребёнка, Кинг наконец-то узнал, что работа инженера подходит к своему завершению. Ждать оставалось недолго…
Две следующие жертвы были направлены по наводке самого детектива. Наркоманка Венера, замечательно игравшая роль глуповатой шлюхи, пыталась обставить Кинга в его же игре. Он не убивал невинных – всё-таки считал своим долгом направлять хищную жажду для относительного правосудия. Но именно эту особу ему жалко не было – назвать её невинной не поворачивался язык. Спонтанное убийство принесло мало плодов: матка оказалась единственным органом, что годился для пересадки. Кинг обставил это как типичное убийство Похитителя кукол, оставив поиск улик на Билли. Сам же отправился в лечебницу, проверить, как много знает сумасшедший «подражатель». А знал тот немало, пусть и выловить что-то связное из его слов оказалось той ещё задачкой. Тем не менее, подсказок о личности убийцы до ушей Кинга донеслось предостаточно – такого опасного «информатора» следовало бы срочно убрать, но Авнера это почему-то не волновало. Да и в стенах лечебницы у детектива не было никакой власти - убийство здесь обернулось бы для него большими проблемами. Поэтому оставил ценного свидетеля в живых, полагая, что слушать его бредни будет некому. С Похитителем кукол следователь разберётся самолично, смело считая, что никто не подберётся к Авнеру ближе, чем он сам. Самоуверенность, разложившаяся в прах, когда появилась эта упрямая особа, именуемая Крислесс Долен…»
-Девка обставила «детектива вкрутую»…- слова его, конечно, никто не услышал, да и быстро они растворились в шуме ливня. Но поговорить безумно хотелось.- А я видимо так и не выжил в той аварии… вернулся к тому же исходу…
Был ли вообще во всей этой кутерьме хоть какой-нибудь смысл? Так ли ему хотелось удовлетворить свою низменную потребность в убийствах или же никакого выбора на самом деле не было? Ни тисков вокруг сердца, ни дурацкой сделки с Авнером – не было ничего. А весь выбор сводился к тому, чтобы бесцельно сдохнуть рядом с разбитым автомобилем…
 Вся эта внезапно подкравшаяся философия благополучно свела бы детектива с ума, но чуткий слух уловил приближение транспорта. Кто-то решил посетить его перед смертью… может даже Кинг поговорит с этим незнакомцем, расскажет свою антигеройскую историю, перед тем как умолкнуть навсегда. Жаль что без столь желанной сигареты в зубах…
                * * *
-Ты же хочешь что-то спросить, верно?- устав слушать попсовые композиции, игравшие по радио в магнитоле таксиста, не выдержал томительного молчания Себастьян. Слишком мрачное выражение на лице девушки сохранялось уже не меньше получаса и это пугало. Он ведь совершенно не понимал, какие мысли сейчас могут роиться в этой светловолосой голове…
-Разве?- равнодушно ответила вопросом на вопрос Крислесс.- Хотя… нет. Имеет ли смысл вообще о чём-либо спрашивать? Всего лишь полчаса назад меня пытался убить бронированный детектив, а над головой летал огненный придурок, косящий под итальянца с противным акцентом, который вдруг выставил меня обманутой дурой. И кем обманутой? Ангелом, которому я доверила все тайны своей души…
Водитель такси, конечно, старательно делал вид, что не слышит разговора, но всё же сделал музыку на магнитоле несколько тише. Видимо не каждый день встречает девушку, болтающую об ангелах и убийцах с… кем он там представил Себастьяна… Бобом Марли?
-Я не обманывал тебя. Просто не говорил всего…
-Ты сказал, что прибыл сюда для ликвидации убийцы ангела. Но настоящий ангел-каратель убедил меня, какими вы бываете эгоистичными сволочами.
-Ну прости, прости Лесс! Я должен был как-то оправдать своё появление, и этот убийца оказался весьма удачной…
-Удачной? Ты сейчас серьёзно, ангел? Считаешь всё это чем-то «удачным»?
-Да, ведь я просто хотел встретиться с тобой. Убийца был просто отговоркой. Наблюдая за твоей жизнью, я не смог сдержать своего постыдного желания «привязаться» к тебе. Лишился крыла, половины своих сил, чтобы быть рядом. Это эгоистично – да, но неужели, скажи я всё сразу в первую нашу встречу, ты бы не отвергла меня?
-Разве это на что-нибудь повлияло? Ты бы продолжил летать вокруг меня, пока в конец бы не достал…
-Нет. Такого бы не произошло…- неожиданно обречённо произнёс Себастьян, отвернувшись к окну.
-Ты изменил мою жизнь, ангел. Но я уже боюсь сказать в какую именно сторону. Слишком многого я могу о тебе не знать.
-Лесс… я не намеревался подвергнуть тебя такой опасности. Даже не предполагал насколько всё запущенно в вашем городке. Мало думал о том, какую опасность представляет Похититель кукол. И поступил очень опрометчиво…
-Опасность? О какой именно опасности ты говоришь? Можешь, наконец, сказать, в чём заключается ваш страх перед убийцами ангелов? Или снова утаишь самое важное?
-Убийство ангела…- после недолгой паузы ответил, наконец, Себастьян,- оно соединяет две половинки воедино. Я тебе уже говорил, что ангел не станет падшим ради человека, с которым не почувствует… единения. Помнишь: «инь» и «янь»… смерть же связывает их навсегда. А сила ангела, которая, как ты видела, не способна влиять на реальность, представляет огромную опасность в теле человека. Потому что тогда меняться будет уже сама реальность.
-Так вот как… вот как он делает «кукол» такими живыми. С сознанием и мыслями. Всё эта ваша ангельская сила… И раз они выходят за грань нашей реальности, то ты можешь им противостоять.
-Да. Тебе даже не нужно много объяснять – схватываешь на лету. И понимаешь теперь, почему падшие ангелы являются причинами всех этих бед. Мы ставим свои жизни на алтарь человека, к которому привязаны и только ждём момента, чтобы стать жертвами…
-Если это так… то неужели ты только и ждёшь, когда я убью тебя?
-Конечно же, нет. Я верю в тебя, Лесс. Вся моя ангельская бесконечная вера направлена на одну тебя. Я верю, что ты сможешь взять в свои руки перепутанные вожжи судьбы и... возможно, найти своё счастье.
-Ха-ха, найти счастье? И каким ты его видишь? Беда ведь в том, что как бы сильна ни была твоя вера, стать частью моей реальности ты не сможешь никогда…
-И, тем не менее, я, упираясь в свой эгоизм, не отвернусь от тебя. Буду всегда рядом, пока ты сама не пожелаешь, чтобы я исчез. Таково моё никчёмное ангельское желание.
И девушка не могла его за это винить.
Спустя двадцать минут плотные ряды деревьев, наконец, расступились, и такси въехало в крохотную деревню, за которой и расположилось трёхэтажное квадратное здание психиатрической лечебницы. Остановившись у высоких металлических ворот, водитель любезно согласился подождать парочку, хотя судя по его взгляду, точно полагал, что в этой лечебнице им самое место. 
-Знаешь, обычно «психушки» всегда представляют чуть ли не жуткими готическими замками, в башнях которых по ночам воют прикованные цепями самые безумные личности. А здесь ничего – мило так. И вдруг найдём свихнувшегося Ди Каприо?
-Мне только хочется быстрее закончить с посещением этого чудного места, так что давай ты как-нибудь постараешься показаться милым местному персоналу, чтобы нас пропустили без лишних вопросов и задержек. Хорошо?
-Маскировка не работает по щелчку пальцев, Лесс. Может и не получится ничего.
-Говорю же: постарайся, ангелок,- ободряюще улыбнулась девушка, открывая тяжёлую металлическую дверь парадного входа.
Просторный полутёмный холл нагонял самые депрессивные мысли, Крислесс даже показалось, что внутри здания холоднее, чем снаружи. И ещё эта угнетающая чёрно-белая плитка на полу…
-Извините, вы…- увидев вошедших гостей медсестра, сидевшая у регистрационного стола, собиралась уже устраивать допрос с пристрастием, но довольно нагло её прервал Себастьян, подскочивший вплотную к работнице.
-Извиняю, но дело срочное. Мне и моей коллеге нужно встретиться с заключённым 908 в секторе «С».
-Сегодня у нас подобные встречи ограничены или недоступны. Персонала мало, а сектор «С»…
-Повторюсь: дело не требует отлагательств. Можете сделать исключение, мисс… Саммерс.
-Ну, хорошо,- неожиданно сменила тон на более кокетливый медсестра, поправляя съехавший на лоб чёрный локон.- Через пять минут вас проводят в комнату встреч в секторе «С», пока подождите. И, если вдруг ещё что-нибудь понадобится, то зовите меня Баффи. Не надо официальности.
-Благодарю,- учтиво кивнул Себастьян, возвращаясь к нахмурившей брови Крислесс.- Как-то удалось. Видимо для этой Баффи я предстал кем-то ну очень симпатичным.
-Возможно, она подумала, что ты несколько другой Ангел. С большой буквы,- злорадно хмыкнула девушка.
Ровно через пять минут к ним вышел охранник с большеголовым забавным врачом в больших круглых очках, которые постоянно ему приходилось поправлять. По всей видимости - личный психиатр нужного им субъекта.
-Здравствуйте, вы к пациенту 908, верно? Я его лечащий врач, доктор…
-Давайте обойдёмся без лишних слов, доктор. Проводите к нужному человеку и как можно быстрее,- грубо оборвал психиатра Себастьян, на что тот хотел было возмутиться, но всё же сдержал свой гневный порыв, в очередной раз только поправив очки.
-Хорошо, тогда за мной.
Тёмно-зелёные коридоры невероятно давили, вызывая у девушки никогда не проявлявшуюся ранее клаустрофобию. Несмотря на наличие своего любимого цвета, уютным это место не казалось ни капли. И ещё этот холод…
-Пациент обычно спокоен и не проявляет даже малейших признаков агрессии, но всё же в целях безопасности будет сидеть за стеклом. В секторе «С», как вы наверняка знаете, находятся больные с самыми тяжёлыми и опасными для социума случаями. Аса, как он себя называет, уподобляясь Иудейскому правителю, убил девять невинных девушек… и пребывает с тех пор в твёрдом убеждении, что во всём виноват некий новый мессия вместе с невидимыми ангелами и прочими небылицами. Он верит в идею о созданной «Богом от людей» новой жизни, зарождаемой в неких «куклах». Параноидное расстройство личности на лицо…
Пока доктор рассказывал о всевозможных причинах безумства пациента, Крислесс нервно теснилась позади, постоянно сжимая себя за плечи от подступающего холода. Из этого места хотелось уйти как можно быстрее: неровные стены шли бесконечной волной, освещаемые скудным светом ртутных ламп, ритмичный и громкий стук шагов охранника и звон ключей на его поясе уже сводили с ума. Никогда ей не приходилось бывать в подобных учреждениях, но она бы с удовольствием предпочла вычеркнуть этот момент из своей жизни. Весь сектор «С» был наполнен непонятным хтоническим ужасом сдавленных в тисках стен жертв собственных разумов…
И когда охранник остановился у металлической решётчатой двери, все звуки словно по щелчку пальцев, вдруг оборвались. Наступившую тишину прервал только медленный скрип ключа в замке. Один поворот, второй… почему в современной лечебнице такие архаичные замки?
-У вас есть не больше пятнадцати минут. И старайтесь не провоцировать его вопросами, которые способны вызвать возбуждённую или агрессивную реакцию. Какие примерно это могут быть вопросы, я вам уже сообщил. Прошу.
Себастьян зашёл первым. Крислесс немного промедлила, но как только пересекла порог, дверь с шумом захлопнулась; скрипнул замок. Они остались наедине с маньяком, сидевшим в наручниках за стеклом напротив…
-Всё в порядке, Лесс?- заметил нерешительность спутницы Себастьян.
-Да, да. Место жутковатое, непривычно вот и…
-Жуткое? А я здесь живу. Сюда верно приходят не безумцами – с ума сходят уже внутри этих стен,- шипящим тихим голосом сообщил Аса, комфортнее располагаясь на стуле.
Внешне у «подражателя» особенно выделялся неприлично большой лоб: морщины на нём будто собирались во второе улыбчивое лицо. В остальном же, обыкновенный мужчина, за сорок, но абсолютно седой: от торчавших волос на макушке, до неровной щетины. Крислесс, не отрывая глаз от него, села на стул рядом. Себастьян же встал сбоку, скрестив руки на груди.
-Редкий г-гость,- заикаясь, начал убийца.- Юная дева с ангелом… ооо, какая с-связь! История, история… вы запишите это в ис-сторию, верно?
-Как ты…- прервал его Себастьян, но девушка жестом остановила ангела, решив выслушать всё до конца.
-Ангел, ангел. Именно так и говорил Он! Ангела ты увидишь, когда он явится в облике твоего доверия. Пон-нимаете, да, мисс…
-Крислесс. Без мисс.
-Крис-с-слесс, какое приятное имя. И какое славное для особы, лишённой выбора. Ваш ангел… хотите узнать, как я увидел?
-Да.
-Облик. Твоего. Доверия. Полтора месяца заключения я искал это дов-верие в самом ангеле. И теперь могу видеть его! Это достижение. Записал бы, но на истерзанном теле не оставишь пометок…- Аса оттянув воротник рубашки, показал целую сетку из глубоких царапин на груди.
-У Авнера… у Него, какой был ангел?
-Он решил не делиться с этим со мной. А я так х-хотел! Ангелы же разные, как мы с вами, как наши поступки. Самые мерзкие поступки. Пфе…
-Чем же он тогда поделился?
-Хах, умниц-ца Крис-с-слесс. Ты действуешь как надо. По шаблону. По выверенному как по линейке шаблону.
-Шаблон?- девушка пыталась как-то логически раскладывать обрывки из фраз убийцы, но получалось у неё это с трудом. Не удивительно, что его признали невменяемым – Авнер от этого только выиграл.
-Вы видите его в зеркалах. Но наоборот. Пон-нимаете?- потрескавшиеся губы растянулись в неприятной улыбке.
-Я часто смотрюсь в зеркало,- честно ответила Крислесс, хотя так и не понимала, к чему ведёт Аса.
-Вот! Д-да, это и надо. Там нет правды, но зато есть путь, которым вы так яростно следуете. И этот путь… кха, да, он как-то привёл вас сюда. Но до или после отражения, Крис-с-лесс?
Вот тут она уже не знала что ответить. До или после отражения… в чём смысл? Может он имеет в виду встречу с Авнером? Но причём здесь тогда отражение?
-Я… не знаю.
-Ац, нет, нет-т! Смотрите: вот шаблон,- «подражатель» ткнул пальцем в расцарапанный стол и провёл неровную линию,- видите? Не свернуть. Я пришёл к своему исходу, покорённый деянием Его. Вы придёте к своему исходу. Там же. Но после отражения. Понимает-те?
-То есть, нет иных вариантов? Попали бы мы сюда или нет… исход будет тот же?- заговорил молчавший до этого Себастьян.
-Ты же к этому всё и вёл ангел. Вы все ведёте к одному исходу, самому… самому выг-годному для вас. Я бы назвал вас демонами, а не ангелами, но тьфу, тьфу… не тьма вела Его, а свет. Не грех, но искушение. Не зло, а несовершённое добро. У него не имелось шаблона, потому исход его не увидеть. Потому его «куклы» ознаменуют нечто великое. А мы… пфе, примитив. Нам не понять. Вы будете только мешать, верно, Крис-с-слесс?
-Я пришла сюда, чтобы понять Его. Не остановить.
-Хм… весьма честно. Весьма, весьма. Вы касались его величия, верно?
-Через отражение. И я испугалась этого.
-Все мы боимся. Вс-се. И я боялся. Но звон колоколов не позволил мне потеряться в пустоте страха. Молитвы из Его уст, звучали лучами света в моём разуме. Он ближе всех к тому Богу, в которого верит. Которого вот-вот превзойдёт…
-Ближе к Богу… церковь, да? Он каждый день там…
-И творенья Его… там же. Они р-рядом, а вы и не заметили. Его «эдем» расположился не выше голов, о н-нет! Перехитрил он людей, ждущих, когда его «куклы» спустятся с небес. Светлый рай, где нет теней – он находится у вас под ногами. Ногами, хаха!
Под ногами…
Крислесс и Себастьян переглянулись одновременно. Выходит, церковь скрывала не только самого убийцу, но и весь его рабочий «склад». Учитывая, как доверяет Авнеру святой отец, инженер мог спокойно соорудить в каких-нибудь заброшенных помещениях свой «эдем». И дом… инженеру принадлежал ветхий разваливающийся особняк на том же холме, где стояла церковь. И вряд ли это совпадение: скорее всего к дому вёл какой-нибудь тоннель, чтобы скрыть перемещения Авнера с похищенными жертвами. Но как он сумел незаметно прорыть целый подземный коридор и организовать рабочее помещение под церковью? Только если ему с этим не помог кто-то ещё… полиция? Мафия? Нет, с преступностью ему связываться точно ни к чему, а вот полиция… вполне возможно. Жаль только Кинг ничего не сказал…
-Значит у Него своё представление «эдема». Так в чём заключается Его вера, Аса?- до конца встречи оставалось не больше пары минут и следовало узнать кое-что ещё. Про самого Авнера.
-Верно! Верный вопрос, Крис-с-слесс! Я также хот-тел понять Его. Но это невозможно. Нам невозможно. Беллерофонту на Пегасе не дали подняться к Богам, Икару солнце сожгло крылья – есть ли смысл приближаться к недосягаемому?
-Он обычный человек, Аса. И у него были причины начать верить в свою идею, имелось что-то подтолкнувшее его в сторону веры.
-Обыч-чный человек! Пфе,- рассерженно застучал пальцами по столу Аса.- Причины были и у Бога создавать мир. Но задумывались ли вы о них, Крис-слесс? Глупости! Бреееед!- последнее слово «подражатель» чуть ли не провизжал. И в этот момент в замке знакомо скрипнул ключ.
-Не ангел ли стал для него прозрением? И той слабостью, что делает его до сих пор человеком. Тщеславие, ложный выбор, искажение Библии… его ошибочные суждения, что Богу присуще лишь созидание. Он может ошибаться множество раз, но ангел в его душе никогда не позволит ему отказаться от цели… верно?
Дверь открылась. И в этот момент Аса не выдержал, с криками брызжа слюной на стекло.
-Так, Крис-сслесс! Именно вы отнимаете веру! Я вижу в вас ложь, оправдания, жалкие попытки бороться с шаблоном! Туп-пость! Мерзость вашего примитивного разума! Вся ваша жизнь лишь отражение! Отражение! И взгляните со стороны, как вы ничтожны пред величием Его…
Психопат принялся долбиться своим большим лбом о стекло, оставляя кровавые следы, но забежавший охранник быстро скрутил взбунтовавшегося пациента, а доктор незамедлительно поставил укол. Больше Аса не сказал ничего, с безразличным видом пуская слюни на стол.
-Всё-таки вы его спровоцировали! А ведь подобных приступов не наблюдалось уже больше месяца!- расстроенно покачал головой доктор, но Крислесс не слушая его, выбежала в коридор. Внутри стен сотовая связь отсутствовала, а нужно было срочно дозвониться до Билли. Хоть кто-то в полиции должен остаться верен своей присяге, а у неё сейчас на руках были все основания для выдачи ордера на обыск дома Авнера. Или даже для ареста. Разговор был записан, а ключевые моменты она объяснит сама. Он должен ей поверить, должен…
Наконец пошли заветные гудки и на другом конце вызов был принят. Девушка незамедлительно принялась расписывать в подробностях всё, что узнала…
                * * *
-Да. Да, я понял, Крислесс. Сегодня же проведём арест. Ты сделала даже больше чем нужно. Молодец. Заслужила отдых – не стоит молодой девушке так загонять себя… ладно, извини, понимаю. Ещё раз спасибо. Ты действительно получше многих известных мне детективов работаешь. Отдыхай.
Вызов завершился. Билли неторопливо убрал телефон в карман, не опуская ствол пистолета, нацеленный прямо на Кинга. Старший следователь и так узнал достаточно от неспособного даже пальцем пошевелить детектива. Тот оказался даже слишком сговорчив.
-А ты меня удивил сейчас, Талент. Всё услышал, что хотел? Видишь, какой я сегодня общительный – благодаря мне и девчонке у тебя есть возможность получить нахер ненужное повышение. Но какие благодарности придавленному машиной инвалиду…
Детектив испытал неописуемое удивление, когда из подъехавшего полицейского автомобиля вышел Уильям Талент собственной персоной. Наивный простодушный дурак, которому даже дело о воре зеркал раскрыла девка. Он конечно и не гнался никогда за служебными достижениями, но Кинг в принципе был уверен, что дедуктивных способностей у старшего следователя не больше, чем у какой-нибудь дворовой шавки. А оказалось вот как. Вычислил.
Ещё со смерти Венеры, Билли внимательно присмотрелся к деталям. Единственная жертва, ни разу не посещавшая церковь – странное исключение из общего ряда. А детектив так настойчиво игнорировал эту деталь, что невольно, но вызывал подозрения. И этот запрет на выезд из города: на самом деле он действовал исключительно на Крислесс и её спутника, на которых Сноу вдруг начал коситься с подозрением, пытаясь запугать девушку обвинениями в её сторону. Ещё одна монета в копилку недоверия.
В день, когда, как выяснилось, Кинг уходил в гости к убийце, следователь неспроста посетил магазин, в котором работала Крислесс. И не случайно заикнулся о похитителе зеркал, полагая, что девушка в тот же момент займётся поисками преступника, а это позволило бы поймать сразу двух зайцев. Шансов было мало конечно, но, тем не менее, на стороне Билли играла удача и, как только девушка покинула магазин, проник туда сам. Искал хоть какую-то связь между Венерой и Кингом, пока, наконец, не нашёл. Запись посетителей. Мистер «Хер с сигаретой». И тут даже сомнений быть не могло. Кинг, услышав это, расстроено помотал головой – он не назывался перед продавщицей и постарался как можно быстрее выпроводить её из магазина, а девушка всё-таки успела оставить послание. И довольно красноречивое, чтобы под описание подходил только Сноу.
Далее Билли принялся следить за каждым действием детектива. Ощущал себя на месте героя глуповатого шпионского сериала: занимался бестолковой слежкой и толком ничего не находил. Кинг пил кофе, курил сигареты, ну и ещё разговаривал иногда с невидимым субъектом. С кем не бывает. Но сегодня, получив звонок от неизвестного, впервые за неделю резко сорвался с места, устремившись на «мерседесе» в неизвестном направлении. И прямо по следам, неторопливо последовал за ним и старший следователь. Конечно, он думал сначала рвануть в безбашенную погоню, но этих следов было так много, что без труда за каких-то полчаса он нашёл полумёртвого Кинга, прижатого передним бампером «ауди» к стене заправочной станции. А всё остальное детектив рассказал сам. Рассказал всё, что хотел.
-Ты… и Бернли… из-за вас погибло шестнадцать девушек. Шестнадцать, Кинг.
-Ну не все померли-то…
-Оставить правосудие за бортом ради личных прихотей и предрассудков…
-А рука у тебя дёргается, Билли. Конечно, тебе это непонятно. Ты сам-то особо не стараешься мир от зла избавлять. Зачем? Когда есть жена, пятилетний сын. Надо выжить и сохранить своё место ради них. И только.
-И это ты сказал моему сыну о правосудии. Преступник всегда получает своё – твои слова? Твои, ублюдок!
Нервы полицейского были взвинчены до предела. Человек, с которым он вместе вёл расследование, которого познакомил со своей семьёй, которого подпустил к ним как близкого друга… был в любую секунду убить всех, коли на то будет его желание. Не убивает невинных? Но что стоят эти слова от того, кто перешёл за невидимую грань между доблестным правосудием и низменной животной жаждой убийств…
-А я что, своё не получил? Стоишь тут, распинаешься, а как долго ты продержишься на своей вере в торжество справедливости законов и порядка? Все лицемеры. Долбаные лицемеры.
-Больше ты эту грань не переступишь, Кинг. Больше нет…
-Дрожит, дрожит рука, Билли. Пристрелишь меня что ли? Да брось…
Большим пальцем Билли взвёл курок. Впервые за все годы его службы, ему предстояло самое сложное решение. Преступить грань закона так же, как это сделал впервые когда-то и сам Кинг.
-О, решительный. Но давай-ка завязывай с этим концертом и просто оттащи меня к машине. Всё равно даже минимального сопротивления не окажу, правда, тяжеловат буду, но я думаю, яйца у тебя сейчас даже потяжелее. Не сходи со своей, как ты считаешь, «праведной» тропы, Билли. Не стоит.
-Верно, не стоит…- сдавленно проговорил полицейский, из последних сил удерживая дёргающийся ствол двумя руками.- Но как бы поступил ты, Кинг? Иногда ради правосудия надо переступить грань, верно? Иногда… совсем…
-Хах, вижу, ты кое-что понял. Вот он, тот выбор, что отличает нас от «кукол» Авнера. Выбор, за который мы будем видеть хоть какой-то грёбаный свет и вечно за это страдать… и ты уже его сделал.
На секунду, на стремительно проскользнувший миг завывание ветра и шелест дождя прервал выстрел. Голова Кинга медленно завалилась на плечо. И ни звука больше.
                VI
«When angels fall with broken wings
Когда падают ангелы со сломанными крыльями,
I can't give up, I can't give in
Я не могу сдаться, я не могу отступить.
When all is lost and daylight ends
Когда всё потеряно и нет дневного света,
I'd carry you and we will live forever
Я поддержу тебя, и мы будем жить вечно»

Из песни «Angels Fall» группы Breaking Benjamin

За окном быстро проносились бесконечные неровные ряды сосен, но Крислесс куда интереснее было разглядывать бегущие по стеклу дождевые капли. Сносимые ветром, стекающие неровными дорожками влаги, сливающиеся друг в друга… славные лёгкие капельки. Они даже смогли вызвать на хмуром лице улыбку.
-Не нравится мне, когда ты так улыбаешься. Обычно такую эмоцию вызывают самые безумные женские мысли,- пробормотал Себастьян. Его маска, на которую Крислесс даже перестала обращать внимания, отражалась на прозрачном стекле блеклым однотонным силуэтом. Как мало она знает о том, кто скрывается за этим «ликом»… и хочет ли она знать? У ангелов должны быть секреты. Иначе, какие же они тогда ангелы.
-Молчишь…
Зачем слова? Их пронеслось и так слишком много. И не все были важными, не все красивыми, не все приятными и трогательными. Но, несмотря на это… между ними до сих пор пропасть. Вечная стена неприкосновенности, его ложное присутствие рядом, как бы громко слышны ни были его слова, как бы близко не приближалась к её лицу чёрно-белая маска… У Похитителя кукол тоже был ангел… пусть он и оказался в итоге убит человеком. Существовала ли похожая пропасть между ними? И исчезла ли, когда совершалось убийство…
-Теперь я кое-что поняла, ангел. Венеру точно убил Кинг. Авнер бы никогда не позволил её, лишённой веры душе «вознестись»…
-Есть повод ненавидеть детектива больше, чем инженера, Лесс?
-Нет… из моего сердца исчезла любая ненависть. Просто это… глупо прозвучит, но это очень печально. Венера не заслужила любви ни от настоящего Бога, ни от фальшивого. Оказалась бессмысленной жертвой животных инстинктов. И самое ужасное, что винить в этом можно только её саму. Ну и меня, что не спасла свою подругу.
-Хватит, хватит, Лесс. Не вешай на себя чужие страдания…
-Люди только этим и занимаются, что «примеряют» боль других, но никогда не понимают её, не чувствуют. Это лицемерие, Себастьян.
Ему нечего было сказать. Возможно, она права, возможно, слишком категорична, но на такие мелочи ему было всё равно. Ангел не хотел видеть муки на её лице. Только и всего. Поэтому решил отвлечь её другой темой.
 -Уже давно хотел попросить тебя… расскажи мне вашу городскую легенду. Ту самую, что дала громкое имя убийце.
Легенду… она слышала её так давно, но помнила прекрасно. Слово в слово. И почему вдруг Себастьян попросил её об этом сейчас?
-Ты видел всю мою жизнь. И потому точно слышал её.
-Там было плохо с акустикой. Мне кажется, должна быть связь между выдуманной историей и тем как её привязали к убийце. Найдём эту связь – будет проще понять Авнера,- его фальшивый лик был так близко, практически поравнялся с её лицом. Вот произошло бы чудо и его дыхание мягко коснулось её замёрзших плеч. Одно маленькое чудо…
-Не поймёшь ты ничего. Слишком глупый… ангелок,- на секунду она повернулась к нему, посмотрела в узкие щели маски, за которыми притаились обычные человеческие глаза. И резко отвернулась обратно. Обычно она без проблем выдерживала «борьбу» одними глазами – для этого у неё всегда хватало силы воли. Но этот чувственный и вместе с тем давящий взгляд Себастьяна сковывал её тело словно тиски, лишая даже возможности дышать…
Таксист держался смело, упорно делая вид, что его интересует только дорога, а не странная парочка из томно вздыхающей блондинки и… Боба Марли. Точно, чего в этом интересного…
-Когда-то этот город славился своим магазином по производству игрушек, в частности заводных механических кукол. Принадлежал он одному мастеру, который посвятил всю свою жизнь работе, отчего и не знал ни сна, ни покоя. В его магазин приезжали со всех штатов, чтобы прикупить диковинных женских моделей: дорогих из хрупкого фарфора или простых, грубо сшитых из ткани, но имевших такую же «начинку» из пружинок и шестерёнок внутри. Эти куклы… отличались от обычных штамповок с других заводов и фабрик. Каждая обладала своим уникальным видом, композицией, внутренними движущимися деталями. Мастер кукол – амбициозный красивый юноша собирал каждый шедевр собственноручно, превращая каждую уменьшенную копию человека в невероятный шедевр ювелирного мастерства. Неисчислимое количество людей бросалось к нему на прилавок, желая приобрести за сравнительно низкую цену кукол высочайшего качества. Он удивлялся – к чему такая страсть к неживым молчаливым изделиям? Ответов было много: кто-то эстетически наслаждался прекрасной работой мастера, кто-то занимался коллекционированием, а кому-то собирались сделать подарок в виде холодной, практически живой, но не имевшей за неподвижными круглыми глазами ни малейших признаков души, игрушки. Но мастер отметал все эти варианты, полагая, что ответ кроется в другом. Он был одинок, от одиночества и пошла его страсть к созиданию. И продавая людям творения, созданные без устали работающими руками, он полагал, что каждому из этих людей хочется иметь рядом маленькую, живущую только во время вращения ключика в заводе, но практически настоящую, копию человека…
Таксист снизил громкость радио практически до минимума. Либо он сам не слышал никогда эту историю, либо не смог противостоять тихому чарующему голосу рассказчицы. Но для самой девушки время сейчас как будто остановилось. Она излагала легенду самой себе…
-И да, однажды он сделал то, что было запретным в, пропитанном религиозными идеалами и заветами, городе. Он создал свой главный и абсолютный шедевр, способный навсегда спасти его от одиночества. Куклу девушки, одного с ним возраста. Настоящей живой девушки, которая могла бы его полюбить.
Для неё он сделал особый ключик, который подходил к замку в её сердце и «пробуждал» в ней жизнь ровно на один день. Всего на один прекрасный день, после чего кукла безжизненно падала в руки мастера, ожидая, когда тот воскресит её вновь. Мастер считал своё изобретение чудом – он создал, словно Господь, целую жизнь. У неё был свой вкус, свой характер, своя мимика, свои привычки. Он мог поцеловать её и почувствовал бы тёплые женские губы. Он мог дотронуться до её блестящей бледной кожи и ощутить внутри пульсацию жизни, словно на месте каждого его касания приливает крови, которой в ней быть не могло. В ней не могло быть и жизни – она лишь кукла. И была создана им ради него одного…
Крислесс откашлялась – в горле от долгого рассказа пересохло, а история была ещё не окончена. Но никто не сказал ни слова: ждали, когда она продолжить свой сказ…
-Чудо, способное пробудить светлые человеческие чувства обернулось страданием. Да, он радовался каждому дню, проведённому со своей куклой, он мог любоваться ей бесконечно, говорить с ней, не переставая. Но также изо дня в день он видел, как неизбежно она падала холодным опустошённым телом на его руки. Воскрешая её вновь, мастер получал только новую боль в испепелённое любовью сердце – она не помнила ни о нем, ни о себе ничего. Казалось бы, всего лишь воспоминания, но ведь именно на памятных моментах, на тех крохотных вспышках чувств между ними и закреплялась истинная связь. И вот новый день, а ключик заводил лишь «пустую» куклу.
Мастер корил себя за это. Он решил уподобиться Богу, считая, что кукла, сделанная его руками способна заменить живое человеческое тепло. И за свою гордыню вынужден был только глядеть как она «умирает» и «воскресает» вновь и вновь, не в силах остановить своё искушение. Лишаться единственного спасения от одиночества он тоже не желал.
Но все его страдания разрешили без него. Люди прознали о противоестественной любви между человеком и созданной им куклой и не смогли сдержать своего гнева. Безумные фанатики, верящие, что только Господь способен даровать жизнь, решили сжечь его магазин вместе со всеми куклами и ним самим, подгоняемые громкими речами церковных глашатаев. Вмиг исчезло их былое уважение к мастеру; словно по щелчку пальцев, все мысли были перенаправлены на уничтожения «богохульства». Те, кто улыбались ему каждое утро, те, кто сами покупали его куклы ради удовлетворения своих мелочных желаний и прихотей, стали дикими зверями, требующими только смерти невинной девушки.
В безумном пламени, охватившем магазин, мастер стремился спасти только её. Куклу, что стала его страданием и вечной болью, но среди всего этого бесчестного людского сброда, оказавшаяся единственным спасением от одиночества. Тщетны были его попытки – руки фанатиков вытащили девушку из здания, вырвав её из рук мастера. Лишь в последнюю секунду, одним полуоборотом ключика, он успел её «оживить»…
Растерзываемое на части хрупкое тело, вырвалось из грязных лап животной толпы, и кукла, не раздумывая, бросилась в пучину огненного пиршества. Она вспомнила. Вспомнила о том, кто отдал жизнь, чтобы спасти дорогое сердцу творение и предпочла сгореть, держа его за руку… и перед смертью он, наконец, понял, что избавился от своего одиночества, что может быть счастлив, но огонь поглотил их любовную идиллию вместе с ненавистью толпы, что спокойно вернулась к бессмысленному размеренному существованию…
Таксист достал из кармана платок и шумно высморкался. Несколько минут в автомобиле была абсолютная тишина, разве что дождь шумно барабанил по металлической крыше…
-Какой город, такие и легенды… так стоили ли того эти страдания, Лесс?- наконец прервал молчание Себастьян.
-Я похожа на человека, который знает ответ? Мне кажется, проще быть той куклой… ничего не знать, ничего не помнить, но чувствовать, что кто-то рядом тебя искренне любит и готов за тебя умереть. Только лёгких путей не бывает.
-Это для тебя лёгкий путь? Быть… куклой?
-Жизнь без выбора всегда проще, чем та, где этот выбор представлен лишь иллюзиями из двух зол. Может и Похититель кукол считает, что его создания лучше нас, потому что не оставляет им этого выбора. Они не страдают, не ищут в жизни среди множества дорог самую выгодную или самую безболезненную или самую пустую… их путь единственный. Он верит в это, Себастьян, верит всем сердцем. Сердцем, что вероятно занято тем ангелом, которого ему пришлось принести в жертву ради «великой» цели…
                * * *
-Мои «куклы» готовы выйти в свет. Они великолепны, невинны, величественны. Человечество поймёт ценность веры… твоя жертва была не напрасной, Эльфрида,- на несколько минут тучи прекратили проливать слёзы на окружённый густыми лесами городок, и пейзаж под ногами Авнера предстал во всей своей гнетущей пустынной красоте. С вершины холма прекрасно была видна спираль городских дорог, запутанные лабиринты низких домов и слабые огни ночных фонарей. Редкая жизнь проходила в этой застывшей картине: где-то пройдут гуляющие пьяные подростки, наплевавшие на комендантский час, изредка тишину прервёт звук ревущих моторов спешащих таксистов. Чем стал этот город для инженера? Домом он его назвать не мог… возможно пристанищем его души. Души так отчаянно требующей исполнения заданных им когда-то целей. Здесь он смог найти ту частичку, совсем крохотную, но такую важную, такую живую, что зовётся истинной верой. И даже этот затухающий огонёк вот-вот норовит потухнуть навсегда…
Мужчина обернулся. Десять обнажённых силуэтов, горделиво расправив плечи, обратились своими взорами к нему, готовые подчиниться любому слову своего создателя, готовые пойти за ним и в адскую пропасть или ступить на широкие ступени райской лестницы. Но тот никогда не стал бы отдавать им приказы…
Ботинки захлюпали по влажной земле, ноги стремительно несли инженера в распахнутые двери церкви. Сейчас ударит колокол, пусть этот звон и будет выбиваться из привычного городского ритма, но он обязан оповестить город. Заявить, что эта ночь в стенах церкви станет для Авнера последней, дальше его шаги направит судьба. Люди не оправдали его последних надежд: Кинг, вероятно с поручением не справился, ребёнок Марии так и не увидит света, и под монотонные звуки дождя, словно под вечную колыбельную, этот город просто уснёт. Никто не вспомнит о вере, о святости, и лишь в попытках очистить свою совесть кто-то произнесёт молитву перед сном. Чтобы никогда не быть услышанным…
-Они прекрасны, как и ты, Эльфрида. Я отразил в них твой образ, твоё величие, но даже этим никогда не искуплю свой грех. И никогда не услышу, как ты прощаешь меня…
«…-Поражаюсь, как тебе нравится всё разбирать и собирать, Ави… такая светлая детская увлечённость,- мать, улыбнувшись, погладила увлечённого конструктором мальчишку по голове.- Было бы прекрасно, если б это также нравилось твоему отцу.
С кухни донёсся приглушённый кашель. Папа точно всё слышал.
-Однажды твои изобретения станут великими, может даже станут будущим человечества. Проснёшься знаменитым и… ну возможно, я упрашивать не буду, конечно, но отправишь престарелую мать скоротать последние деньки на солнечных просторах Тосканы…
Она мечтала отправиться в Италию, и своё желание она не никогда не стеснялась упоминать при любом удобном случае. Ей больше ничего не оставалось, как мечтать, пока отец был занят рабочей беспросветной рутиной. Работал, чтобы продлить ей жизнь…
Что такое рак, Авнер ещё не знал. Как и не знал, что такое Тоскана, и где она находится. Он знал о мире так мало, но с самых малых лет стремился заполнить эту пустоту знаний, проникаясь сутью механизмов, на которых держится каждый элемент человеческого быта. Это казалось ему единственно важным…
-Люди требуют твоего внимания, Ави,- любила она так сокращать его имя. Твердила, что Авнером будет называть его, когда мальчик станет мужчиной, когда оправдает значение своего имени. И этого он от неё так никогда и не услышал…
-Мне не нужны люди. Зачем мне говорить с ними, зачем? Они все злые… не любят меня, обзывают.
-Ох, мой маленький Ави. Меня тоже когда-то не любили, представь себе.
-Тебя нельзя не любить. Ты мама…
Искренние слова, за которые она готова была простить ему всё.
Мальчик оказался талантливым. В школе он превосходил как в гуманитарных, так и в технических предметах всех своих одноклассников. Его часто хвалили, щедро поощряли, всё новое парень поглощал за секунды, разбирая каждое слово, каждый тезис и структуру до основ, а после пересобирая обратно, выдавая иногда нечто невообразимое и удивительное. В мире будущего ему пророчили великие свершения, но вот в настоящем… ему не с кем было разделить радость своих маленьких или больших побед. Одноклассники относились к нему либо с недоверием, либо с завистливым отвращением, либо вовсе игнорировали. Все поражались дефектам его рук, считая, что его уникальные пальцы делают его уродом. Маленькая деталь, к которой людям всегда нужно придраться, в надежде принизить того, кто мог стать лучше них. И как оно иногда бывает – завистники ошибаются. Особенно часто они ошибаются, если их не слушать вовсе, как собственно и делал Авнер. У него была мама. Добрая мама, которая всегда была рада выслушать его, всегда произносила слова поддержки, всегда принимала его сторону. И пусть всё чаще он стал замечать, как она с трудом произносит слова, как стали худы её руки и еле удерживали её тело ноги, он не мог избавить себя от слабости её любви.
-Ави… всё это мелочи. Это всё жалкие мелочи. Ты не должен на них оглядываться. Твой путь самый лучший, самый важный и исключительный. Вытри слёзы, ты же парень. Ну, ты же справишься? Ты станешь великим, а надоедливую мамку отправишь в Италию, чтоб не доставала,- и слёзы она волшебным образом превращала в улыбку. Боль исчезала… в его душу проникала её светлая вера в него.
-Мама… а кто такой Бог? И почему ты говоришь с ним каждую ночь? А папа знает?- спросил во время семейного ужина Авнер. Отчего отец даже поперхнулся.
-Значит, ты заметил, да? Этими словами я выражаю свою веру, Ави. Веру в то, что всё в нашей семье будет хорошо. Что исчезнут страхи, сомнения и боль. Я верю в это. И иногда не могу сдержать слов, которыми выражаю свою веру…
-Но кому ты это говоришь? Этому… Богу? Кто же он…
-Ави, мой мальчик,- она нежно потрепала его за щеку,- мой Бог – это ты.
«Мой Бог – это ты…»
Это было последнее, что он услышал от неё. На следующее утро тело его матери положили на белую каталку, накрыли плотной тканью и унесли. Единственного человека, который всем сердцем верил в него, направлял… отбирали у него на глазах. Мальчик рвался к ней, он был готов драться против всех взрослых, увозивших её с холодными застывшими лицами. Захлёбываясь слезами, кричал вслед уезжающей машине, пока его изо всех сил удерживал отец. Тогда он понял, что такое боль от потери, насколько страшно остаться без человека, который скажет нужные слова. Да, рядом оставался отец, только это не значило в тот момент для мальчика ничего. Папа всегда держался отдалённо, меньше говорил и больше пропадал на работе. И пусть он трудился ради семьи, любовь свою выражать не умел. И он не мог заменить пустоту, возникшую в сердце Авнера. Не мог…
-Я хочу помолиться. Хочу узнать такие слова, что вернули бы маму. Узнать какой мой Бог, и как он может меня услышать…
Но слов не было. Он знал, что никто не будет слушать плачущего зажатого слабака. И потому предпочёл молчаливо идти дальше. Пусть дома больше не встречала светлая улыбка матери, а отец обходился скупыми стандартными фразами – он не сдался. И пусть весь мир был к упорствующему юнцу неприветлив – он обещал добиться своей цели. Стать великим…
С такой верой он продержался не больше года. И раз, всего лишь раз позволил рукам упасть, понимая, что всё бессмысленно. Ради кого он старается? Кто оценит его стремления, кто похвалит за его бесконечные попытки прыгнуть выше собственной головы? Кто будет Богом для него?
-Маленький Ави уже не такой и маленький. Поприветствуй все тяготы жизни, парень,- она возникла неожиданно. Высокая длинноногая девушка в лёгком красном платье, на которое была накинута короткая чёрная кожаная куртка и столь же ярко-алых туфлях. Её абсолютно белые волнистые волосы аккуратно лежали на левом плече. Её руки постоянно гладили свои светлые длинные локоны. Вместо лица чёрно-белая светящаяся маска, а за спиной грозно распустилось единственное крыло. Тогда мальчик не знал об ангелах ничего. Но не испугался её появлению. Удивился, на секунду восхитился, но не испугался. Благодаря молитвам матери он не знал, что такое страх.
-Ты…
-Я ангел, Ави. Я с самого твоего рождения наблюдала за тобой. И очень переживала. Тяжело смотреть, когда дети страдают. С первой же серьёзной потерей всё детство заканчивается, верно?
Она поразила его. В самое сердце. Каждым звуком своего мелодичного тонкого голоса, она обвивала его сердце нитями спокойствия, веры, твёрдости. Слово ангел не могло значить что-то плохое – в этом Авнер был уверен. И она только подтверждала его убеждения.
С самого рождения… когда в нём ещё не было ни таланта, ни желаний, ни даже потребностей – она уже была рядом. Следила за каждым шагом, за каждым поворотом его судьбы и вот сейчас, в самый сложный для него момент явилась лично. Потому что больше не могла просто смотреть на его одиночество…
-Ангел… как тебя зовут?
-Эльфрида. Ангел, замораживающий излишне горячие, неверные мужские сердца. Можешь звать меня «королевой льда»…- она приложила указательный палец к маске, поглаживая им несуществующие губы.
-Это… жутко.
-Да шучу я. Знаю, что стервозная иногда, но не всем же быть идеальными. Ты видел когда-нибудь идеальных ангелов, а?
Парень сдавленно помотал головой. Что тут можно сказать, если он вобще об ангелах не знал до этого момента.
-То-то же. И знай, что к кому попало я не являюсь – ты же, весьма интересный экземпляр. Мне любопытно.
-И чего ты ждёшь от меня… Эльфрида?
-Великих свершений, парень! Давай подотри сопли и удовлетвори меня…- совсем не «ледяным» голосом произнесла она и сразу же заметно засмущалась,- ну то есть моё любопытство. Ну то есть… ааа,- запутавшись в собственных, совсем не детских мыслях, Эльфрида, подлетела к его кровати и вдруг рухнула на неё уткнувшись лицом в подушку. И это не могло не вызвать у Авнера смеха. Что за нелепый ангел…
На следующий же день парень быстро просеял всю найденную информацию об ангелах и неслабо удивился, когда понял, что его однокрылая спутница не подходит ни под одно известное условие или описание. На что сама Эльфрида ответила тем, что ничего не ответила, а насвистывая неизвестную мелодию под нос, скрылась из виду. Воины небес, святые посланники Господа, чудотворцы, нисходящие к верующим, что потерялись в пути и нуждаются в направлении свыше - это всё было точно не про неё. Особа с единственным грязно-серым потрёпанным крылом предпочитала ходьбе по земле медленное и грациозное планирование. Оправдывалась тем, что на высоких каблуках ноги устают, хотя с чего бы. Её мысли были практически невесомыми, спонтанно вылетавшими из головы, иногда обескураживая своим абсурдным содержанием педантичного Авнера. Привыкший во всём видеть начало и конец, соединяя их звеньями логики и точности подхода, он иногда испытывал интеллектуальный шок от некоторых слов Эльфриды. Но девушка не казалась ему от этого глупой, ничуть. Скорее… свободной, открытой. И расти ей приходилось вместе с ним, ведь она так мало знала о мире, пусть и видела не один десяток прожитых человеческих жизней. Спустившись же на землю обетованную, ангел поняла, как далека от понимания людей. И потому пыталась узнать как можно больше, через стремящегося к тем же знаниям мальчика. Для Авнера же, её присутствие рядом стало чем-то обыденным, но совершенно необходимым. Иногда она всё-таки оправдывала своё звание ангела…
-Вот ты сидишь и целыми днями читаешь, учишься… откуда в тебе столько усидчивости? Мне тоже много чего интересно, но я… не могу долго на одном месте торчать,- спросила девушка, которая уже полчаса пыталась поуютнее уместить в неудобном кресле в комнате Авнера.
-Ты же ждёшь от меня великих свершений, вот я и работаю в этом направлении,- пожал плечами парень и вернулся к созерцанию страниц учебника.
-И всегда так… сколько ни наблюдаю, а усердие присуще только людям. Мне-то незачем стараться и добиться я ничего не могу. Но ты, кстати, не стесняйся спрашивать, помощи просить – «королева льда» готова растопить своё сердце, чтобы дать ценный жизненный или ещё какой совет,- надменно произнесла Эльфрида, вновь занявшись укладкой белоснежных волос - её постоянная привычка. Как и прикладывание указательного пальца к губам, когда она задумывалась о чём-либо. Авнер как-то невзначай стал подмечать такие мелочи и не только в ней. Все мелькавшие в его жизни люди, даже те, которых он знал лишь пару минут, пользовались «своими» жестами или имели отличительные привычки. Вот у ангела их было целых две, если не считать ещё постоянных удручённых стонов от приступов скуки.
-Правда? Тогда подскажешь мне в инженерной механике: тема «Аналитическое условие равновесия плоской системы сил». Тут, в общем, пять задач…
-Ох, тяжело же быть ангелом!- наиграно вскрикнула Эльфрида, положив запястье на лоб.- Теперь ещё пугают инженерной механикой! Как думаешь, Ави, ангелам нужны знания «равновесий», «механики», что там ещё есть… «инерции»?
-Ну, какие-то силы позволяют вам летать…
-О, поверь мне – они ничего общего с механикой не имеют. Крылья лишь внешний атрибут – красивый, но не в нём суть. Жаль, что ты не летаешь… тогда бы понял, о чём я…
-И правда, зачем всё это нужно,- Авнер провёл рукой по куче открытых книг, лежавших на столе,- если просто умеешь летать.
Такой простой философией она жила. Хотя можно ли было назвать существование ангелов жизнью? С каждым днём Авнер задавался этим вопросом всё большее, понимая, что кроме его судьбы, его будущего, для Эльфриды мало что в этом мире имеет значение. Да, ей были интересны люди, и ей хотелось понять их, но она стала падшим ангелом, чтобы быть рядом со стремительно растущим ребёнком, чтобы смотреть за каждым его шагом к достижению целей и радоваться вместе с ним его даже самой маленькой удаче, разделить с ним все его достижения. Стала ли она для него заменой матери? Возможно, он бы и стал так считать, если бы мог дотронуться до неё. Весь пафос «королевы льда» был для него сплошной фикцией – никакого холода рядом с ней он не ощущал. Как и тепла. Она говорила с ним, успокаивала, когда было нужно, дурачилась, как обыкновенная девчонка и тем самым вызывала у парня улыбку. Но ни разу она не подёргала его за щеку, не погладила по голове… как любила делать мама…
-Я понимаю, конечно, у тебя вступительные экзамены в университет, но можно уделить хоть немного внимания скучающей королеве? Забылся совсем, а ведь только я всегда жду тебя рядом в тёплой кроватке… как бы сейчас странно это не прозвучало,- Эльфрида иногда любила показывать своё не самое отличительное актёрское мастерство, устраивая дурацкие крикливые сценки. И вызывала этим обычно только снисходительную улыбку у Авнера, которая ещё сильнее провоцировала её раздражение. И в этот раз ангел принялась разбивать вазу, одиноко стоявшую на полке у самого потолка. Страдальческая ваза же, визуально рухнув на пол, с полки никуда не исчезла.- И прекрасно! Могу разбивать, сколько влезет.
И этим бесполезным занятием она так и мучилась долгие пять минут, пока, наконец, не спланировала обратно на кровать. Конечно, в жизни Авнера происходило не слишком много событий, и большую часть времени парень уделял только учёбе. А в последние дни действительно с Эльфридой почти не разговаривал. Но что он мог ей дать? Она явилась к нему из любопытства, а инициатива, как известно наказуема. И впереди ещё много времени…
-Знаешь, мне стала интересна одна деталь. Ты говорила, что ангел не способен навредить человеку или повлиять на физическую реальность, но ты же способна показываться людям в различных… скажем так, «видах»?
-Ууу, теперь у тебя появился интерес, да? И нет бы извиниться…
Судя по её реакции, одного слова будет достаточно.   
-Извини. Так вот… если человек тебя представил каким-нибудь идолом, ради которого готов пойти даже на убийство или погром устроить – ты можешь его к этому… подтолкнуть?
-Ой, спроси, что попроще!
-То есть не знаешь?
-Я не проверяла. Да и никто из ангелов, думаю, не проверял. И почему-то мне кажется, что это невозможно…
-Так проверим?
-Ха! Ну, если честно, то есть человек, которому я бы с удовольствием «насолила»…- девушка привычным образом приложила указательный палец к губам.
-Что же это за «демон», вызвавший на себя праведный ангельский гнев?- усмехнулся Авнер.
-Ты не поверишь…- от её раздражительности уже не осталось и следа. И этим она не переставляла удивлять парня.- Булочник. Который прямо рядом с твоим домом пирожки печёт. Ненавижу его.
-Ахаха, почему?- уже в голос засмеялся Авнер, хотя девушка говорила достаточно серьёзно.
-Питаться ангелам конечно не нужно, но… я очень хочу попробовать его изделия. Как почувствую с утра этот манящий аромат с улицы и прямо помираю… ну чего ты смеёшься? Давай, я завтра уговорю его отдать все булочки тебе? Надеюсь, что не представит меня жирной поварихой из соседней столовой…
Чрезвычайно опасная женщина. В этот момент она заставила смеяться парня так громко, что даже отец прибежал на возникший шум в комнату, заявив о какой-то беде. Это был самый искренний и долгий смех в жизни Авнера…
В высшее учебное учреждение выросший юноша поступил без затруднений, с практически самым высоким баллом на курсе. Тогда же ему пришлось покинуть родной дом и отправиться жить в Британию – там начинающему инженеру предстояло учиться в Оксфорде целых пять лет. Прощание с отцом вышло недолгим и довольно скупым на эмоции. С коротким напутствием, которое напомнило Авнеру аналогичное прощание родителя с Андреем Болконским, уходившим на войну. И пусть то было лишь на бумаге, жизнь, оказывается, отличается немногим…
В университете жизнь юноши особо не изменилась. Короткие знакомства, редкие встречи и прогулки… в основном всё его время занимали те же учебники и бесконечные тетрадные листы, исписываемые сотнями ручек. Эльфрида также сновала неподалёку, изредка отвлекая и развлекая его, когда мозг перетруждался от бесконечных нагрузок. Она мечтала, кажется больше, чем он…
-Представь да, вот, наконец, кончатся у тебя эти учебники, выкинешь эти дурацкие книжки в окно, готовый творить всякие безумства! Можно столько создать, столько придумать!
-Например?
-Например, построишь звездолёт, который полетит на Марс с горсткой первооткрывателей…
-Этим уже занимается Илон Маск…
-Ну, тогда… придумаешь, как создать летающие дома! Точно и построишь целый город на небесах! Как классно бы было мне там летать…
-Ага, и назову его Колумбией…- покачал головой Авнер, но фантазию ангела было не остановить.
-Ну или сделаешь такие зонты, чтобы людям, живущим в высоких зданиях, не приходилось спускаться на лифте. Они бы на этих зонтиках вниз планировали, выпрыгивая прямо из окна…
-Зачем? Это же больше времени займёт.
-Ну тогда… тогда, вот! Чисто женская прихоть такая, знаешь, когда длинные волосы… их убирать лень, а выглядят, как пучок облизанного коровой сена…
-О нет, избавь меня от этого, прошу. К сожалению, у меня нет никакой глобальной идеи. Кроме одного маленького желания. Но его я исполню, когда закончу университет.
-Вот это интересно! Что за желание? Говори не томи, тебе ещё не один год здесь грызть научный гранит, а я с ума сойду, пока буду представлять, чего ты там придумал,- девушка подлетела практически вплотную к нему, словно он ей должен был прошептать ответ на ухо. Но юноша ничего и не скрывал.
-Я отправлюсь в Италию. Мама хотела отправиться туда… мечтала. Теперь я собираюсь исполнить мечту матери за неё…
И он добился своего. Годы учёбы не прошли даром, а врождённый талант только укрепил его возможности – Авнер даже стал знаменит, заставив всех профессоров восторженно разводить руками. Они пророчили ему самые высшие научные степени, звание академика – его гению нашлось бы прочное место в безумном прогрессе мира. Но тогда юноша уже окончательно понял, что не может больше тянуть с поездкой в Италию. Все эти похвалы, достижения, даже эта заслуженная «корочка» на руках – ничто по сравнению с его желанием увидеть мечту матери своими глазами. Он конечно не жалел о затраченном времени и считал любые знания существенными, но дальше двигаться в этом направлении не желал. Имевшихся знаний ему бы хватило, чтобы привнести в реальность даже наивную фантазию Эльфриды о летающем городе. Возможно, он бы построил таких городов десятки, сотни, но следующий жизненный отрезок изменил всё…
-Уааа, Тоскана! Какая красота, сколько цветов! Я хочу полетать там, хочу, Ави!- чуть ли не кричала от восторга девушка, высунув голову в открытое окно автомобиля. Хорошо таксист её не видел и не слышал, а то вероятно оглох бы, слушая эти визги вместе с Авнером.
-А что мешает? Если так хочется, то вылезай и лети,- шёпотом ответил ей юноша.
-Ха! Думаешь, стала бы я сидеть в этой душной машине, если бы могла улететь до самого горизонта? Но мои невидимые границы проходят примерно на расстоянии двух километров от тебя. Тяжёлая доля ангела…
-Над машиной пари.
-А смысл? Никакого удовольствия несколько часов подряд гнаться за тобой.
Любила она иногда истерить, но Авнер за столько лет уже привык к этому. И отвечал той же улыбкой. Скоро, совсем скоро она насладиться своим полётом вдоволь…
Таксист остановился на окраине Сан-Джиминьяно – известный туристический город выделялся на фоне цветущей зелени своими грубыми серыми средневековыми башнями. А совсем рядом раскинулись бескрайние просторы виноградных полей. Покинув душный салон, Эльфрида не стала тянуть и, взмахнув серым крылом, закружила над всем природным великолепием. Пролетела над плантациями, низкими домиками и вдруг вернулась обратно.
-Я тут думала, что всё равно по земле не хожу, так зачем стеснять себя этими ужасными туфлями. Только не потеряй, Ави,- игриво захохотала девушка, снимая алую обувь с высокими каблуками и бросая её в руки юноши. Тот попытался их подхватить, но поймал только пустоту. Конечно же…
 -Хах, тебя, оказалось, несложно провести,- Эльфрида, громко смеясь, закружилась в воздухе, отправившись исследовать всё доступное ей пространство полей и лугов.
 Авнер же времени даром тоже не терял, приобретя в ближайшей лавке тосканское вино, которое продавалось с явной наценкой. Дерут деньги с туристов…
-Это место стоит того, чтобы о нём мечтать, Ави,- сообщила девушка, вернувшись к своему спутнику.- Не зря я терпела всю твою учебную скуку несколько лет.
-Тем не менее, я пока не продвинулся в сути твоего любопытства ни на шаг,- сгустил краски юноша, которого очень поразил эффект выпитого вина. Настроение создалось расчудесное.- А уже хочу остаться здесь, в этом мирном спокойствии, распивая вечерами чудное вино. Не хватает сладкой музыки менестрелей только… а нет, вот же она,- ритмичные струнные мелодии преодолели даже городской вечерний шум.
-А что твоя мама хотела увидеть здесь?
-А разве не на что полюбоваться? Зелёные просторы сельской Тосканы, Сан-Джиминьяно – своеобразный город влюблённых, восхвалённый не в одной книге и показанный не в одном кинофильме. Я думаю, в её мечтах всё выглядело именно так. Прекрасное место.
-И правда, хотелось бы мне очутиться здесь по-настоящему, ну знаешь, как человеку. Пить с тобой виной, пробежаться по этим полям, ощущая под ногами рыхлую землю, чтобы щиколотки приятно щекотала высокая трава…
-Жалеешь, что поддалась любопытству, Эльфрида?- ангел сидела рядом, пытаясь положить голову ему на плечо. И, несмотря на оставшееся расстояние между ними, она умиротворённо закрыла глаза. Ангелам не нужен сон, но сейчас она не могла отказать себе в таком удовольствии…
-Никогда.
Несмотря на исполненное желание, покидать Италию Авнер совершенно не торопился. Дальше его путь проходил через узкие кварталы Флоренции, через очаровательные каналы Венеции, до самого Рима. И в столице юноша задержался гораздо дольше запланированного…
-Что тебе больше всего нравится в Италии, Ави? Если честно, от Венеции я ожидала большего. Своеобразная романтика, конечно, есть, но вонь такая, что даже я готова была пролить свои ледяные слёзы. И душно очень…
-Любишь ты жаловаться… хотя не можешь ни чувствовать запахов, ни ощущать изменений температуры,- девушка на это только развела руки.- Что мне здесь нравится больше всего? Пожалуй… храмы, соборы, базилики. Их здесь столько, что все за целую жизнь посетить сложно. Вот, например, смотри, прямо перед нами Санта-Мария-сопра-Минерва - базилика, в которой сам Галилео Галилей отрёкся от своих убеждений. А ещё там хранится шедевр Микеланджело – статуя Христа, держащего в руках свой крест. И таких отличительных мест только в одном Риме больше десятка. А рядом ведь ещё и столица всего католичества – Ватикан. Который мы тоже посетим… увижу своими глазами собор Святого Петра.
-А ты знаешь, зачем были построены все эти здания?
-Как зачем. Всё католичество зародилось здесь…
-Скажи, Ави,- тон ангела был непривычно серьёзным,- ты сам веришь в Бога, из веры в которого и были построены храмы и соборы?
-Странный вопрос от ангела. Разве ты сама…
-Ангелы ничего не знают ни о Боге, ни о какой-либо другой высшей сущности. Нас никто не создавал: пока пребываешь в небытие, беспомощно наблюдая за жизнями людей, неясно даже существуешь ли ты…
-Перед смертью я узнал от мамы, что такое молитвы и кому они предназначались. Она каждую ночь отдавала всю свою веру неведомому Господу, прося о прощении, помощи и поддержке. И сказала мне…
-Мой Бог – это ты,- закончила за него Эльфрида.
-Да. Тогда я не понимал, в чём смысл этой фразы. Да и сейчас не уверен в значении её слов.
-Может она так любила тебя, что практически боготворила?
-Не знаю. Мне больше кажется, что она боялась. В ней поселился страх, будто настоящий Господь её не слышит. Совсем. А ей всего лишь нужно было время… чуть больше времени и только. Понимая, что все её мольбы направлены в никуда, ей оставалось верить только в меня. До самой смерти…
-Тебе не интересно узнать, что представляет собой эта вера, Ави?
За все года, загруженный учёбой он практически никогда не задумывался над этим. Если у него и была вера, то она заключалась в достижении значительного результата, что оправдает возложенные на него надежды матери и Эльфриды. И достигнув одного из своих пределов, лишь недавно осознал, что оказался потерян. Без своей собственной мечты, без своих стремлений, без какой-либо веры. И неуверенный вопрос от ангела в итоге стал определяющим на всём пути судьбы…
-Убедила. Мне стало интересно. Завтра же посетим одну из церквей, желательно, где меньше людей,- громогласно заявил инженер.- А сейчас хочу попробовать местную пиццу и отправиться домой. Жаль ты не можешь насладиться местными блюдами, Эльфрида.
-Издеваешься надо мной… ах, до сих пор чувствую этот аромат выпечки…- всё-таки противоречия её иногда абсолютно спорили с логикой. Может, она была особым ангелом, что чувствует запахи? К сожалению, узнать истину инженер не мог при всём желании…
Из-за огромных скоплений людей, в основе которых были туристы, Авнера выматывало гораздо сильней, чем обычно. Он не считал себя социофобом, но в толпе долго пребывать не мог совершенно. Он считал это своей личной особенностью, которая зародилась в его сознании так давно, что стала неотъемлемой частью и во взрослой жизни. Чем меньше перед ним было людей, тем проще ему давалось руководство над своими мыслями, которых в голове инженера скопилось слишком много, и многие из них неизменно сбивались в атмосфере бессознательной толпы. Так что церковь он выбрал не самую посещаемую, но показавшуюся ему интересной.
Ей оказалась базилика Сан-Кризогоно – одна из старейших во всём Риме, возникшая ещё на античных развалинах в 499 году. Различной информацией по данному архитектурному сооружению Авнер безвозмездно делился с ангелом, полагая, что ей это интересно. А Эльфрида в свою очередь делал вид, что увлечённо слушает – привыкла уже, что куда бы они ни направились, сначала её спутник узнает про это место всё, что возможно.
-Вай, какой потолок высокий! И красивый…- оказавшись в просторном зале церкви, девушка сразу же упорхнула как можно выше, вблизи разглядывая причудливую роспись на блестящей позолоте.
-Этот деревянный потолок стоит отдельного внимания. Точная резьба, позолоченная поверхность – прекрасная работа по проекту архитектора Джованни Баттиста Сория. Главная достопримечательность церкви…
-Интересное место ты выбрал для свидания, «синьор»,- смешливо крикнула сверху Эльфрида, которая всё никак не могла оторваться от разглядывания потолка.
 Авнер же не стал отвечать, продолжив бродить между, плотно примыкавшими друг к другу колоннами, приближаясь к дальнему концу нефа. Время раннее, потому к его радости, посетителей церкви было крайне мало. И лишь один человек, стоявший напротив алтаря, походил на священнослужителя - к нему и направился юноша.
-Вы мало похожи на туриста. Не за светом золота вы посетили эту церковь, но ради чего?- неожиданно первым заговорил священник, когда Авнер приблизился к алтарю. И кроме его голоса, давящую тишину здания прерывал только протяжный вой Эльфриды – проверяла, как хорошо здесь работает эхо.
-Вы даже не спросили, говорю ли я по-итальянски,- коряво спросил на указанном языке юноша. Пока с произношением у него было не очень.
-Вижу, что говорите. Настоятель Дионис, к вашим услугам.
-Меня зовут Авнер. И я, правда, пришёл сюда не только узреть архитектурную красоту, но и узнать нечто большее. Видите ли, я точно уверен, что видел ангела,- и словно потакая его словам, Эльфрида зависла над алтарём, а точнее над накрывавшем его балдахином, на который бесцеремонно опустила свою пятую точку, свесив длинные босые ноги. Непонятно было заинтересовалась ли она разговором или же задумалась о чём-то своём.
-Правда? И каким образом он предстал перед вами?
-Он был очень необычным… точнее она. Девушка, с одним крылом, вместо лица у неё двухцветная маска, и совершенно никаких манер,- с трудом сохраняя серьёзное выражение лица, пояснил Авнер. Настоятель к его удивлению слушал очень внимательно.
-Ангелы имеют множество ликов, так что представленный вами образ не удивителен. И я вам даже завидую. Моя служба церкви и Господу длится уже больше тридцати лет, а я так и не встретил ангела, хотя всем сердцем желаю этого. Но у каждого в жизни своё чудо…
-Зависть – смертный грех…
-Разве? Вы вот никогда не завидовали?   
-Разве что только ангелу. Завидовал возможности летать, особенно, когда имеешь лишь одно крыло.
-Так вы что же получаются, тоже грешник? И будете страдать в аду?
Таких вопросов Авнер точно не ожидал услышать от настоятеля церкви. И этот разговор неожиданно увлёк инженера…
-По-вашему, грехи – это выдумка?
-Нет… конечно, нет. Но люди порой забывают, что суть совсем не в самих грехах… если говорить проще, то не тот грешен, что готов бросить камень в невинного человека, а тот, кто это сделал.
-Таким образом, Христос показал, что грешником является каждый человек в толпе.
-И при этом – ни один. Читали Библию?
-В качестве ознакомления. Всё-таки я приехал на родину католичества.
-Вас направил сюда тот самый ангел?
-Можно сказать и так,- неопределённо кивнул Авнер, наблюдая, как Эльфрида с интересом разглядывает фрески за алтарём. Совсем как ребёнок…
-Тогда думаю, вы обретёте здесь веру. А я могу помочь вам в этом. И нет, я имею в виду совсем не то, о чём вы сейчас подумали. Это моя обязанность - помогать людям обрести свою собственную веру. С ценностями, которые дороже им, с чувствами, что будут помогать преодолевать все тяготы судьбы, с желаниями, которые пересилят возможности. Это будет вера, которую найдёте вы сами, Авнер. В самом себе.
-Значит и у меня появится Бог, к которому я смогу обращаться с молитвами. Но что если… этим Богом я буду считать самого себя?
-Скажу лишь, что для этого понадобится невероятная вера. И не одна ваша.
Дионис не подходил под тот образ священника, который инженер выстроил в своей голове. Его речи не были преисполнены пустословием, лицемерием или излишним фанатизмом – перед ним стоял такой же человек, как и он сам. Только мечтавший увидеть ангела…
И в честности святого отца Авнер убеждался всё больше с каждым днём. Поначалу он просто приходил в зал церкви, чтобы перекинуться лишь несколькими словами с настоятелем. Эльфрида же кружила обычно неподалёку, делая вид, что ей интересно другое, но юноша был уверен, что она слышала каждое слово. Ангела вера интересовала не меньше…
-Ты погрузился в изучение религии с головой, Ави. Но у меня появилось ощущение дежавю – учебники физики сменились на бесчисленные священные писания,- скучающе произнесла Эльфрида, смотря, как трещат деревянные головёшки в пламени камина. Почему Авнер так стремился найти место жительство с камином, ей было неизвестно, но это было и неважно – подобный предмет интерьера создавал по её мнению приятное ощущение уюта, особенно, когда тёплые летние и осенние дни в Италии закончились, подпуская всё ближе не особо холодную для местного климата зиму. А юноше же просто нравилось смотреть, как извиваются тонкие языки пламени перед глазами…
-Ты ведь знаешь, что стоит мне заинтересоваться чем-нибудь, и я изучу эту тему до конца. А тематика религии невероятно обширна и интересна. Такой объём информации люди приспособили для скрепления социальных устоев… а в них ведь куда больше смысла. И я хочу понять всё.
-Я этому рада. Правда. Очень-очень. Ты меняешься прямо на моих глазах; на протяжении двадцати пяти лет я наблюдаю совершенно разных людей.
-И куда приводят эти изменения?
-Нельзя сказать категорично, но… думаю, ты просто становишься взрослее. И когда, наконец, ты найдёшь новую цель, для достижения которой применишь весь свой талант и все свои умения, то я хочу быть рядом.
-Не будь ты ангелом, то я подумал бы, что ты влюбилась в меня, Эльфрида,- шутливо сказал инженер.
-Да… не будь я всего лишь ангелом…
Поездка, которая предполагала нахождение в Италии не больше пары месяцев, обернулась в несколько лет томного и скрупулёзного изучения всех тонкостей мира вероисповеданий. Огромный пласт основ общества, оказывается всю жизнь проходил мимо инженера, ограниченный до этого лишь одной фразой матери из его детства. «Мой Бог – это ты»…
-Ты определил для себя значение веры, Ави?
-Возможно… эти года не прошли даром – я теперь и сам понимаю, как изменился. Как переформировались мои мысли, как я вижу людей сейчас. И мне совершенно не нравится открывшееся передо мной зрелище,- Авнер внимательно следил за многотысячной толпой, собравшейся на площади святого Петра – подошло время переизбрания нового Папы, а событие это для всего католического мира имело просто неописуемую важность. Люди придавали так много значения одному человеку, возможно, он был для них практически… Богом?
-Что бы ты изменил?
-Изменил? Нет… здесь уже нечего изменять. Господь создал нас такими… ведомыми; видимо у него отличное чувство юмора. Думаешь все эти люди – они верующие? Или всё-таки марионетки, которым определили их «веру»? Духовность слагается не количеством молитв, не громогласными речами пропитанных злобой политиков и алчностью власти высших структур церкви, не следованием за толпой. Точно - передо мной марионетки, Эльфрида. Которым указали не на того Бога.
-Не все они такие… можешь ли ты назвать отца Диониса марионеткой?
-К сожалению, да. Он открыл меня так много, дал мне направление и указал путь, но следует ли он сам тем заветам, в которые верит? Мне кажется, он многое бы хотел изменить в церковной структуре, многое бы преобразовал, но не делает этого, помогая лишь заблудшим единицам вроде меня. А стоит ему выйти за пределы своей церкви, то возможно… он смог бы даже исполнить мечту.
-Увидеть ангела? Знаешь, я могла бы стать видимой для него, пусть и совершенно не представляю, какая иллюзия возникнет перед его глазами. Может как раз ангел…
-И ты считаешь, что эта иллюзия будет стоить его трепетной многолетней мечты? Мне почему-то видится это… жестоким. Я думаю, что ангелы являются только к тем, кто отчаялся… как однажды я. Если же его не настигла такая апатия… значит, он и не стремился к этому, Эльфрида. И ангелу незачем к нему являться…
-Но возможно его слова вовсе были только красочной метафорой…- отмахнулась девушка, понимая, что переспорить Авнера ей вряд ли удастся.
-Сути не меняет. Главное, что я благодарен настоятелю - он позволил мне мыслить иначе. Миллионы, миллиарды божьих созданий безропотно поклоняются Всевышнему, полагая, что этим делают свою жизнь после смерти лучше. И хоть вера нужна каждому, но уверен, что она не должна быть такой,- инженер указал на ликующую внизу толпу.- Не определившись в своих грехах, они привыкли кидать камень в того, кого все признали виновным. Стоит лишь на этого виновного указать руке Папы.
-Как ты сам сказал – такими люди были созданы.
-Да. И нет. Я не собираюсь принимать эти условия. Я уверен, что иногда и творения способны показать свою волю и проявить возможности, превосходящие своего создателя. Как думаешь, стал бы он делать нас несовершенными? Какой смысл? Если суть созидания в достижении превосходства, то и Господь должен был стремиться создать истинный шедевр.
-Для этого он сотворил ангелов. Ты посмотри, насколько я идеальна, Ави!- гордо расправив крыло, пронеслась перед лицом инженера Эльфрида.
-А кем тогда являются люди? Всё не так просто, мой ангел. Господь схитрил, он поместил в человека все возможности, чтобы превзойти его в созидании, но отобрал само желание это делать. Ведь проще стать ведомой всемогущим образом марионеткой, куклой, признающей свою слабость перед всемогущим Творцом. Но должны найтись и те, кто желают достичь его величия.
-И этот «кто-то» - ты? Решил, наконец, стать равным Богу? Ждала я этого момента…
-Равным… да. А вдруг и превзойти? Если я создам для человечества новый образ Творца, который достиг высоту, что казалась им недосягаемой, но при этом не стал лучше их, то тогда… тогда…
-Что тогда произойдёт?- прошептала девушка, зависнув прямо над инженером. Толпа внизу разом закричала, приветствуя вышедшего к людям нового Папу. Какими же мелкими они казались Авнеру в этот момент, какими жалкими. Ведь теперь его новая цель стремилась к гораздо большему величию…
-Я стану Богом. Непревзойдённым Творцом, который не заставит всю эту толпа кланяться мне в ноги, показывая свою ничтожность. Я стану Богом, чтобы человечество стало лучше меня. И в каждый свой жизненный миг пыталось добраться до моей высоты.
-Я мало понимаю в религии, да и в людях тоже… но я верю в тебя, Ави. Ты – мой Бог. И даже я, ангел, готова стать лучше. С тобой.
Он не мог сказать ей, что ничего бы не достиг в одиночку. Не принял бы в один жаркий солнечный день решения проникнуться верой, не пришёл бы в ту церковь, не поговорил бы с её настоятелем. Возможно, его бы поглотила другая мечта, возможно нет. Скорее всего, он даже никогда не посетил бы Италию. Потому что вся красота Тосканы разом бы поблекла, не поймай он несуществующие туфли Эльфриды, для которой весь мир был одним лишь прекрасным чудом. Для которой он казался чудом. Как же глупо он себя ощущал: привязался всей душой к ангелу, которая пускала слюни на булочки неизвестного продавца неизвестной лавки. Которая любила вечерами сидеть у камина, разглаживая пепельные локоны, наблюдая за ярким пламенем камина, тепла которого она никогда не почувствует. Существовала ли она на самом деле или нет – казалось бы, логичный вопрос. Но Авнер никогда им не задавался. Эльфрида стала частью его веры и его самого. «Инь» и «янь» - гармония сердец, которые никогда не соприкоснуться. И не найдётся во всём мире человека, которому бы инженер доверил ту огромную часть своей души, что передал в руки ангела.
-Как забавно ты стучишь зубами, когда молишься,- засмеялась вдруг Эльфрида, вырывая инженера из медитативного транса.
-А я не замечал этого… все мои молитвы сводятся к тому, чтобы отгородиться от мира и обращаться к собственной душе и разуму – туда и уходят все мои слова. Может, потому тело и теряет контроль…
-Какой ты стал серьёзный – я прямо поражаюсь. Но ты же для меня всё равно маленький милый Ави…
-Потому я ещё и не вырос из этого детского имени – совершенно не представляю, что мне нужно создать, чтобы стать равным Богу. Представь себе – никаких мыслей,- пожаловался Авнер, наливая в прозрачный бокал тёмно-красное полусладкое вино.
-Ни одной идеи? Прям ни единой? Ну, хоть самой малюююсенькой…- жалостливо стала расспрашивать Эльфрида, садясь рядом со своим спутником, который поудобнее разместился на кожаном диване, держа в руке бокал вина, а глаза устремив на бушующий внутри камина огонь.
-Боишься, что я сдамся? Ни за что. Да, пока мне сложно представить себе дальнейшие действия. Я должен создать жизнь – самое великое, что сделал Господь. Ты вот представляешь, как это сделать?
-Тут надо думать не с позиции Бога, а как человек. Но не как слабовольный или ищущий лёгких путей, на которых не будет жертв…
-Он создал мир из ничего за семь дней. Жизнь, подчиняющуюся законам органики, основанной на углеродных цепях…
-Что за углерод такой…
-Не отвлекай, подожди,- Авнер серьёзно задумался, чем привёл девушку в лёгкое негодование. Это ведь она ему сейчас идею подала, а он её просто взял и заткнул!
-Да уж, сколько лет ждала… ничего. Всё в порядке. Идеально вообще.
-Снова ты за своё. Я когда-нибудь отказывал тебе в словах благодарности?
-Нууу…
-После смерти матери ты стала единственным светом на моём пути. Как бы банально это не звучало, но это так. Что значат мои достижения, когда на них некому обратить внимания? И сейчас… спасибо тебе, Эльфрида. Ты - ангел.
-Такого мне точно ещё никто не говорил,- съязвила она в ответ, после чего устало упала мужчине на колени. Она так хотела прижаться лицом к нему, чтобы его пальцы скользили по длинным белым волосам… чтобы он вечно говорил ей любые слова, а она никогда не устала бы его слушать. Но голова зависла в воздухе, не позволяя коснуться его коленей. Невыносимо…
-Без жертв ведь и правда, не обойтись. Но как я могу заставить кого-то страдать за свою идею? Мне кажется для этого я слишком мягкосердечный.
-Ты - да. А я же «королева льда» - помнишь? И готова убивать ради тебя. Готова даже умереть сама…
-Это уже лишнее.
-Совсем нет, Ави. Как думаешь, почему люди так редко видят ангелов? Почему они не являются каждому человеку, особенно к тем, кто в них так нуждается? Это чудо запретное. Падшие – так нас называют. И мы не должны пребывать на земле рядом с людьми.
-Почему же? Есть опасность, что однажды умрёт какой-нибудь булочник?
-Нас преследуют. Другие ангелы. Чтобы уничтожить. И я сражалась с ними уже не раз, но так удачно, что ты не замечал этого. Я убила немало собратьев, чтобы оставаться рядом с тобой. Такова моя жертва.
-Стой… погоди, так… почему они хотят убить тебя?- встревоженно спросил инженер.
-Есть вероятность, что однажды падший ангел будет убит человеком, к которому привязан. И тогда душа ангела, если она существует, соединится с человеческой, хотя точнее сказать – будет поглощена ею. Исчезнет грань людских возможностей, и… что может произойти дальше, никто не знает. Ангелы просто беспрекословно противостоят этому.
-Кажется, Господь оказался ещё хитрее, чем я думал.
-Прости, что не говорила тебе этого раньше. Но после твоих размышлений я поняла – ты был прав. Ангелы – та часть каждого человека, которую Бог мог спрятать от людских глаз, чтобы они не пытались превзойти его.
-И зачем ты говоришь это мне сейчас? Я бы никогда… никогда…
-Для меня нет другой мечты кроме твоей, Ави. Боже, ты стал мужчиной, но и правда сохранил в себе частичку детской наивности. Думаешь, Богу было легко, думаешь, он выбирал лёгкие пути? Твоя цель кажется мне действительно великой, и ради неё… ради этого я готова быть убита. Тобой.
-И какой будет тогда смысл бороться, если ты не увидишь результата, Эльфрида? Если не похвалишь меня, не будешь радоваться вместе со мной и переживать за меня…
-Глупый. Меня ведь не существует. Я жива только рядом с тобой. И неужели ты думал, что наш союз продлится вечность? Однажды кто-нибудь из ангелов-карателей обязательно нас разлучит, но я не хочу, чтобы «королеву льда» уничтожил крылатый гордец… моих сил сейчас так мало,- девушка вытянула ладонь вперёд и на ней медленно закружились частички льда. Постепенно они собрались в небольшую ледяную фигурку – копию Эльфриды.- До того как стала падшей, я точно знала, что могу создать полноценную ледяную копию самой себя, делать их десятки, сотни. Но теперь…- рядом с её ледяной фигуркой, возникла новая, что удерживала девушку в танцевальном движении. Маленькая копия Авнера. Впервые он мог наглядно увидеть, как они прикасаются друг к другу, держатся за руки.- Смерть от твоих рук – лучшее, на что я могу рассчитывать. Да, Ави – такова тяжёлая доля ангелов. Прости, что даю тебе этот нелёгкий выбор, но теперь я уверена, что лишь моя смерть исполнит твою мечту. И ты станешь великим. Таким великим, что даже Господь не сможет тебя пересилить…
-Тогда чего стоит моя цель? Если человек не способен возвыситься без ангела… в чём смысл?- упорно не сдавался Авнер, заворожено наблюдая за соединившимся ледяными фигурками.
-Ты не должен сомневаться, Ави. Помни, что наше существования ложь, но если оно способно дать людям веру и надежду, если способно подвести к преодолению возможностей, то к этому они и должны стремиться. Ангелы являются к тем, кто боится своих грехов, но способен однажды их принять и… как ты сказал, возвыситься…
Она не могла врать. Холодная Эльфрида имела самое живое и горячее сердце, и готова была отдать его Авнеру. И как бы он не старался опровергнуть её слова в своей голове, но всё больше понимал, насколько они правдивы. Перед ним из пустоты, вдруг возник единственный выход, ведущий к той самой, заветной цели. Пойти против своей человечности – так в этом состоял твой хитрый план, Творец? Не слишком ли жесток твой выбор? И готов ли молодой инженер принять верное решение…
-Почему сегодня ты снова решил пойти в церковь? Посетил все соборы и базилики Рима, а возвращаешься сюда. Вера привела тебя обратно?- в это утро Эльфрида казалась чрезвычайно настороженной и встревоженной – в её словах не было ни капли привычного сарказма или ребячества. Настроение спутницы передалось и Авнеру: потому он вернулся в эту церковь. Храм, с которого всё началось…
-Может она вела меня с самого начала. С самого рождения,- ответил мужчина, заходя в открытые двери. Пусто. Совсем никого. Целый простор центрального нефа для него одного…
-Я уже знаю каждую царапинку и потёртость на этом потолке, рассмотрела каждую фреску… ничего нового. Ави… почему ты так упорно пытаешься не смотреть на меня?
-Потому что сегодня хочу помолиться в тишине. Наедине с собой. Мне надо понять, что делать дальше.
-Только для людей выбор кажется бременем…- задумчиво приложила палец к маске Эльфрида, пролетев над головой спутника.- А для меня моё решение стало счастьем. Да, пожалуй, счастьем. Если это понятие конечно существует для ангелов…
Он сцепил дрожащие пальцы в молитвенном жесте и опустил голову. Не говорил ни слова, но зубы его неистово заколотились, разнося между стен зала неприятное «клац-клац». Может Господь ожидал от него каких-то слов мольбы, выражения его слабости и ничтожности, но Авнер не собирался доставлять ему такого удовольствия. Его слышал только он сам. Ибо Богом и был только он один. Решительным, твёрдым, беспринципным, но вдруг осознавшим, что никакого выбора у него нет. Так многим ли он отличается от презираемых им людей-марионеток? Неужели любое решение грозит обернуться тяжким страданием, сколь бы ни были внушительны его последствия? И не имелось разницы между деянием благородным или греховным – за всем следует расплата. Какой же сложный выбор сделал ты, вершитель человеческих судеб?
-Никогда… никогда не сомневайся, Ави. Чтобы сделать тебя сильным, чтобы дать тебе великую цель – в этом была моя цель. И мне никогда не придётся в этом раскаиваться…
-Какие тёплые слова! Что я слышу от известной «королевы льда»! Самой Эльфриды!- неизвестный мужской голос, сотрясший пустое пространство церкви, заставил Авнера вырваться из молитвенного транса. Девушка, которая, казалось, была всё это время рядом, стояла сейчас в центре нефа, между рядами лавок. И вокруг неё медленно вихрем кружились белёсые плотные частички. Лёд.
-Напасть в церкви, средь бела дня – как это похоже на тебя, Пуччи,- с каждой секундой частицы льда летали вокруг неё всё быстрее, обволакивая ангела блестящей дымкой. В ней не отражалось ни капли сомнения – Эльфрида собиралась мгновенно уничтожить врага. Коим оказался невысокий двукрылый ангел с чёрной маской на лице, одетый в такую же тёмную церковную рясу и державший в руках свёрнутый металлический хлыст. От которого исходил слегка заметный чёрный дымок.
-Хотелось посмотреть, как отразится твоя гибель на его лице,- ангел указал на Авнера, принявшись раскручивать хлыст.- Знаешь же какой я садист…- он лёгким движением взмахнул оружием, после чего на месте удара пол разошёлся трещинами. Которые в ту же секунду исчезли,- ни один падший ангел не устоял под моими ударами плетью. Ты, должно быть, удивлена, что по твою душу пришёл именно я, но слишком многих собратьев ты преодолела до этого. Восхищаюсь твоей стойкостью, падшая королева льда…
Морозные осколки закружились быстрее и собрались сначала в длинное древко, а потом и в закруглённое лезвие блестящей ледяной косы. И только изящное оружие оказалось в её руке, как девушка сразу же бросилась в атаку, стремительно подлетев к ангелу напрямую. Взмах хлыстом – и возникший на мгновение столб пыли от расколотого пола скрыл их обоих из глаз инженера. Тот сначала не знал, что и делать, заворожено наблюдая за носящими под резным позолоченным потолком ангелами. Ловкие и грациозные движения косы Эльфриды пресекались грубыми и разрушительными ударами по площади хлыста Пуччи. И в один момент девушка совершила ошибку – плеть задела её совсем чуть-чуть, но даже от этого удара девушка, сражённая, рухнула вниз, хотя всё же смогла приземлиться на ноги. Противник не собирался останавливаться, набросившись на неё сверху, но был остановлен крепким ледяным барьером, разрушив который, он ангела уже не обнаружил.
-Опасные у тебя уловки, «королева». Но мне совершенно не нравится твоя наглость и самоуверенность. Знаешь к кому я «привязан» сейчас? Интересный же вопрос. Хах, молчишь… это настоятель сей церкви. Он, кажется, всю жизнь хотел встретить ангела и тут вот он - шанс! А я даже не показался ему на глаза. Жестоко?
Отвлёкшись на разговор с запрятавшейся в дальнем конце зала Эльфридой, ангел лишь в последний момент увидел Авнера, который, пользуясь эффектом неожиданности, попытался ударить его ножом. Но острое лезвие прорезало лишь пустоту – Пуччи вовремя воспользовался возможностью летать.
-Ох, признаться, я удивлён. Какая между вами связь – оба решительны, готовы согрешить. Знаешь же, зачем он взял нож, Эльфрида? Хочешь умереть от рук человека? Боже мой… вовремя я подоспел.
Но девушка не отвечала. Она готовилась атаковать снова, но на этот раз… в ней произошли изменения. Лицо… чёрно-белая маска распалась на осколки, явив истинный лик Эльфриды. Белоснежная кожа, большие, неестественно красные глаза, из которых бесконечным потоком лились слёзы, тонкими ручейками доходившие до её угловатого подбородка и спадавшие вниз… крохотными прозрачными льдинками.
-Так вот насколько ты решительна. Теперь мне даже не нужно напрягаться: явив свой лик, ты исчезнешь сама через несколько минут. Какая бессмысленная жертва…
«Исчезнет. Сама?»- промелькнуло в голове инженера, но собрать мысли он не успел – Эльфрида понеслась вперёд, одним мощным ледяным вихрем. И тут уже Пуччи пришлось отступить – эта атака грозила ему мгновенной смертью. Вовремя увернувшись, ангел перешёл в контратаку, ударив удлинившимся хлыстом до самого потолка. Несколько попыток и ни один бросок не настиг цели. Спикировав вниз, девушка взмахнула косой и практически достала противника. Не хватило жалких сантиметров, отчего ей снова пришлось отступить.
-Не ожидал, что даже будучи падшей, ты доставишь столько проблем, Эльфрида! Но не со мной тебе тягаться!- Пуччи одним движением скрутил плеть, готовясь к новой атаке. Девушка, пытаясь сбить его с толку, кружила по всему залу, постоянно меняя направление и траекторию полёта. И тут хлыст «выстрелил». Один точный бросок длинной плети сотряс стены, колонны зашатались, норовя обрушить всю красоту потолка на ангелов и единственного человека, следящего за всем этим действом. Авнер чувствовал себя в этот момент абсолютно беспомощным, слабым, не способным помочь той, кем так дорожил. И понимал, что в любом случае выбор сделан уже за него. Он её потерял… ещё когда зашёл в двери этой церкви. Ещё в тот момент, когда взял с собой нож. Жалкий человек.
Пуччи, довольный разрушительным эффектом хлыста, свернул его обратно, собираясь на всякий случай повторить, но как только пыль исчезла, не без удивления отметил, что он всё-таки попал. Но только в точную ледяную копию Эльфриды. А ведь прошлой ночью она говорила, что не способна создать такую… вновь обманула наивного инженера.
-Да. Опасные же… уловки,- ледяное лезвие лёгким движением срубило голову ангела, закончив этот бой. Пуччи даже не увидел её, вероятно не представляя, как Эльфрида могла за столь жалкий миг оказаться у него за спиной.
«Королева льда» достигла своей победы и теперь медленно опускалась на пол. Вокруг неё продолжали кружиться крупицы льда, но Авнер не чувствовал от них холода. Он сел рядом с ней, на колени, сжимая непослушной рукой нож. Смотрел в её глаза полные слёз, еле сдерживая свои противоречивые эмоции. Больше всего он хотел сейчас кричать, рваться, чтобы помочь ей, спасти её, как когда-то рвался к мёртвому телу своей матери. Спустя столько лет он испытывал такую же боль, потому что понимал – конец наступил слишком близко. И ему придётся быть куда решительнее, чем раньше. Ему придётся выбирать.
-Почему ты плачешь, Эльфрида? Ты же победила… всё хорошо…- не веря собственным словам, произнёс Авнер, пытаясь прикоснуться к её белой щеке.
-Явив свой истинный лик, ангел исчезнет. Если честно я ждала этого момента, я желала, чтобы он свершился.
-Чтобы лишить меня выбора?
-Нет, нет. Ты уже принял решение, неужели думаешь обмануть меня, «королеву льда»? Я не отнимала твой выбор… ни за что…
-Не хочу в это верить…
-Раньше ты и не верил во многое. Я же видела всю твою жизнь: от глупого, но любознательного мальчишки, до мужчины, которому сейчас доверяю свою смерть. Ты вырос Ави… теперь я могу называть тебя Авнером…
Совсем как его мать. Говорила её словами, верила в него также сильно, возлагала на него такой же невыносимый груз надежд. На осознавшего всю свою ничтожность и слабость человека…
-Эльфрида… как мне избавиться от этой боли? Как решиться…- острие ножа приблизилось к груди девушки. Ещё чуть-чуть… одно лишь движение.
-Не сомневайся, Авнер. Моё сердце – ледяной осколок, который станет частью тебя. И даже тепло живого сердца не окажется способным растопить его – я не исчезну. Меня ведь никогда и не существовало…
Глаза закрыты. Одно слабое движение – и он понял, что лезвие проникло в тело ангела. Она была настоящей, живой, а он действительно убил её…
-Теперь можешь прикоснуться ко мне. Пока я не исчезла окончательно,- прошептала Эльфрида. Он не мог избавиться от желания, мучившего его столько лет. Протянул руку, готовясь ощутить весь холод её белоснежной кожи, но поймал лишь пустоту. Ничто. А она улыбалась ангельской чистой улыбкой.
-Ой, кажется, обманула…
Нож со звоном упал на каменный пол. Она оставила его одного… с такой гадкой шуткой напоследок…
-Авнер? Сын мой, почему ты здесь, почему слёзы текут по твоим щекам?- за мгновение поседевший инженер не помнил, когда тишину его одиночества прервал голос отца Диониса. И даже услышав его, не поднял глаз, зрачки которых стали бездонной чернотой. Сейчас он не чувствовал ничего, и последние слёзы его прошлого медленно падали на пол. И только ледяной осколок льда без остановки прокалывал сердце морозным остриём…
-Уже ничего… ничего, святой отец. Теперь я понимаю, что постиг слишком много. Я совершил грех, за который буду вечно страдать. Как трудно быть Богом…
-Что же это за грех, сын мой?
-Убийство. Я убил ангела, которого очень… любил. Как человек…»
Звук полицейских сирен прорезался сквозь колокольный звон, и Авнер затушил очередную свечу. Последний источник тепла вдруг исчез, но будь даже здесь тысяча огней – они не смогли бы избавить его от ледяного осколка в сердце. Ничто… никакая боль не казалась страшнее тяжести его греха.
-Без жертв не обойтись, да? Но ни одна из этих жертв не сравнится с твоей, Эльфрида. Противники мои падут ибо того желаю я – новый Творец от лица человечества. И вера моя непоколебима и истинна. Вы полностью готовы к «вознесению», мои куколки…
                VII
«Aerials, in the sky
О, гроза!
When you lose small mind
Огонь небес!
You free your life
Ты от скверны очищаешь лес!
Life is a waterfall
Жизнь словно чистый родник:
We drink from the river
Мы пьем из него,
Then we turn around and put up our walls
Оградясь от других...
Swimming through the void
И потеряв, что держали любя,
We hear the word
Мы, наконец-то,
We lose ourselves but we find it all...                Находим себя …»

Из песни «Aerials» группы System Of A Down

-Ох, это было невыносимо! Кроватка, милая кроватка… ты бы так скучала, если б меня сегодня убили…- только зайдя в комнату, Крислесс, даже не снимая обувь, рухнула на кровать, прижимаясь лицом к подушке. Себастьян же хоть и понимал, что день вышел даже чересчур насыщенным, и девушка заслуживала отдых, не мог позволить себе расслабиться. Полиция вскоре направится на задержание Авнера, но обернётся ли это для них успехом? У убийцы должно быть не меньше десяти кукол, и если они все нападут… даже у профессионалов не останется шансов.
-Кхм, Лесс, я, конечно, понимаю всё, но сейчас не время…
-Нет! Именно сейчас самое время. Меня уже всё задрало, ангел - ты просто не представляешь. Я уверена, что полиция прекрасно справится – это всё-таки их работа. А я хрупкая нежная и очень даже несчастная девушка – меня только кровать согреть может,- хоть она и говорила резко и уверенно, но Себастьян прекрасно мог отличить в её голосе фальшь. Врала сама себе. 
-Ты позволишь этим людям так просто умереть, Лесс? Должна же ты понимать, что…
Но она его уже не слышала. Может она и переживала сейчас за судьбу полицейских, бросившихся на практически самоубийственную операцию, может задумывалась о том, какую большую роль ей ещё предстоит сыграть в этой истории – всё это может быть. Но со сном и усталостью бороться она была не в силах. И как бы Себастьян не бесился из-за этого – будить её не стал. Сел рядом и безотрывно смотрел на милое улыбающееся лицо, отражавшее её счастливые сновидения.
Разбудил девушку телефон. Резко вскочив и ещё не совсем понимая, что происходит, схватила трубку – Билли. Весь сон как рукой сняло.
-Ничего хорошего я в этом звонке не вижу,- решил вставить своё мнение Себастьян, но в данный момент Крислесс была с ним согласна – это не могло быть хорошим знаком.   
-Да, сэр…
-О, мисс Долен… Крислесс. Прекрасная ночь, не находите? Знаете, вы мне очень понравились: прекрасный собеседник и дотошный следователь в одном лице. Вы куда умнее тех, кто приехал сейчас меня арестовать.
Этот голос… лишь один этот пробирающий металлический тембр заставлял девушку невольно сжаться. Он оставил её без выбора…
-Вы слышите меня, Крислесс?
-Да, прекрасно вас слышу, Авнер,- стараясь избавить голос от неуверенных высоких ноток, ответила девушка.
-Хм… извиняюсь, если вдруг разбудил, просто… не мог пропустить этот момент. Вы упорно искали меня и достигли своей цели, так что… я готов провести с вами ещё одну встречу. В той же церкви. Конечно, всё зависит только от вашего желания, но мне кажется, что упорство в вас всё-таки победит – дела надо доводить до конца. Так, стоит ли мне вас ожидать?
-Да. Я приду.
Из динамика громко ударили непрерывные гудки – видимо на её обещании убийца счёл разговор прекратить.
-Что за музыка?- спросила вдруг девушка, понимая, что сосредоточиться на своих мыслях ей мешает знакомая джазовая мелодия.
-А вот это уже точно твои аудиозаписи. Ты их ещё утром оставила включёнными… Такие спокойные, я бы даже сказал релаксирующие, композиции… как же обойтись без Луи Армстронга и Каунта Бэйси. Но раньше ты слушала совсем другую музыку – одни твои любимые армяне из «System of a down» полностью противоположны нынешнему списку. Вкусы меняются?
-Нет. Если все джазовые композиции я слушаю под настроение, то «система» это самое настроение создаёт. Мне кажется их песни - безумная альтернатива всей моей жизни…- ответила девушка, вставая с кровати. Как бы ей не хотелось продолжить спать – обстоятельства были против.
-Точно подметила. Смотришь на тебя, и невольно в голове играет: «the toxicity of our city, of our city»…- мелодично проговорил Себастьян.- Вижу ты не в настроении.
-Удивительно, правда? Всего лишь собираюсь пойти к убийце, с которым не справилась полиция! Зачем париться?
-Ну, я буду рядом. Куклы даже на метр не приблизятся к тебе – обещаю. А что до Авнера…
-Ну конечно – с полпинка уложу мужика, который крупнее меня раза в два. Себастьян – это самоубийство.
-Можешь не идти. Но тогда ты, получается, нарушишь обещание,- шутливо заметил ангел.
-Как я могу… знаешь, такого страха я не испытывала уже очень давно. Мы противостоим не простому маньяку или психопату. Идейные злодеи не отступятся никогда, а кто я на его фоне? Жалкая человеческая кукла, у которой вырвали всю её уверенность в непоколебимой ужасной реальности…
-Лесс, не надо,- руки девушки дрожали, а сама она казалась, была полностью лишена какой-либо решительности. Ангел приблизился к ней, намереваясь подбодрить, но много ли он мог? Разве что нелепо отшучиваться и смотреть на неё из прорезей своей маски, ожидая, когда Крислесс примет решение сама,- если сомневаешься, не иди. Если боишься, то оно того не стоит. Нужно бежать из города, желательно даже из штата – ты просто исчезнешь. Я в любом случае поддержу тебя и буду рядом…
В отражении своего зеркала Крислесс вновь видела ту испуганную слабую девчонку, которую обрекли на страдания её слабости, глупость и пороки. Не умеющая принимать решений, дрожащая перед тяготами мира… подвязанная на кровавые, раздирающие её кожу нити… только зеркало не показывало недостатков. Оно любит врать, приукрашивать или же наоборот приуменьшать, стараясь обмануть взгляд. Так какой же она стояла сейчас на самом деле? И почему не видела в отражении ангела?
-Я не вижу тебя, Себастьян. А представляла, что ты очень близко… пытаешься прикоснуться к моим плечам…
-Зеркало не показывает недостатки, помнишь? А я твой единственный грех, Лесс. Эгоист, направивший тебя на путь, который не каждый способен выдержать. Ангелы куда греховнее людей.
-Нет, Себастьян – я так не считаю. Сколько бы ни пыталась, от охватившего меня страха винить во всём тебя, но от осознания своей вины не убежишь. Как и не убежишь от своей дерьмовой жизни,- тёмная фигура ангела возникла за её спиной – чистый образ, ставший частью её самой.- Так стоит ли мне убегать? Если ли смысл? Скрываясь от выбора, я ни к чему не приду.
-Ты невероятно сильная, Лесс. Какие бы противоречия тебя не сковывали, ты одним своим словом можешь разрушить всю ложную иллюзию Авнера. Возможно, при других обстоятельствах ты могла бы стать маньяком?
-Вечно ты сводишь всё к какой-то ерунде,- наконец выдавила из себя улыбку девушка, чувствуя, как становится уверенней. Однажды она уже так много потеряла… из-за того, что боялась своих решений, своего выбора. Многое ли изменилось теперь? Ответить было сложно, но дело своё она и правда должна довести до конца.
И вдруг Крислесс громко захохотала, норовя разбудить своим смехом всю улицу.
-Чего тебе вдруг так смешно стало?
-Представила, будто я спасительница целого мира. Как знаешь, в подростковых антиутопических фильмах, снятых по бездарным книжкам недалёких феминисток. Я вот будто вылезла из этих историй. Говоришь сильная, но в масштабах мира я совершенно ничтожна…
-А ещё утверждаешь, что я обычно всё свожу к ерунде…- недоумевающе приложил ладонь к маске ангел.
-Но это действительно кажется каким-то абсурдом: девушка с невидимым однокрылым ангелом собирается остановить убийцу, что возомнил себя Богом и создал из тел молодых девушек механические куклы. Но когда всё представляешь именно в таком, немного безумном, ключе, то становится даже легче. Я не знаю, что нас ждёт в церкви, Себастьян, но полагаю, что готова встретиться с этим лицом к лицу. Только сделаю ещё одно дело…
Крислесс вышла из комнаты и осторожно стала спускаться по лестнице, посматривая в сторону гостиной. Отец сидел на том же кресле, всё перед тем же телевизором. Могло даже показаться, будто он спит, но она знала, что это не так. Он всегда ждёт…
-Думаешь, это хорошая идея?
-Боюсь, другой возможности может не предвидеться. А я хочу… хочу попрощаться.
Крислесс спустилась в коридор и нерешительно стала приближаться, к уставившемуся в мелькающий разноцветными всполохами экран, отцу. Он либо не слышал её, либо попросту игнорировал…
-Сейчас, я так понимаю, ты уходишь надолго?- спросил неожиданно он.- Иначе бы не подошла...
-Не знаю, надолго ли. Я просто хотела… хотела…
-Подойди ко мне, Лесс. Дай посмотреть на тебя.
Она не верила своим ушам. Отец говорил с ней и сказал даже больше, чем за последние пять лет…
-Ты не похожа на мать. Ни капли.
-Странно, что ты заметил это только сейчас.
-Я никогда не смотрел на тебя, Лесс. И может, это было моей ошибкой, может - нет. Дочь я никогда не хотел, а сына потерял. Но что мои страдания по сравнению с твоими слезами…- его рука поднялась, собираясь коснуться её лица, но так и остановилась, повиснув в воздухе. Слишком поздно.
-Спасибо, пап. Всё равно, спасибо. За то, что ты всегда ждал меня…
-Глупая. Не верю я, что ты сможешь уйти от жалких остатков нашей семьи, но хочу, чтобы моя дочь, наконец, всё преодолела. Чтобы не сожалела. Знай только, что если вдруг вернёшься… я обязательно открою тебе дверь. Только и всего.
Она слабо кивнула, чувствуя, как к глазам подступают предательские слёзы. В последние дни она стала непривычно сентиментальной: даже этот короткий, но такой нужный и искренний диалог с отцом пробудил в ней нечто забытое. Нечто светлое, что обычно люди ощущают, когда знают, что у них есть семья. Пусть от её семейства остались лишь одни грёзы и слёзы, стёртые беспощадным временем…
-Это было… смело,- сказал Себастьян, когда она вышла из дома.
-Только вот проще не стало. Наверно впервые за эти пять лет я захотела вернуться домой,- девушка достала из кармана плаща уже знакомый серебристый ствол револьвера.- Чувствую себя гадко.
-Снова позаимствовала оружие у отца? В прошлый раз пистолет тебе не сильно помог.
-Тогда он был нужен только для ложного устрашения. Теперь… всё по-другому,- горсть патронов в другой ладони подтвердили её слова. Тонкие пальцы принялись неумело вставлять пули в откинутый барабан -  одна даже выскользнула и утонула в луже под лестницей.
-Не представляю, чего стоит тебе сейчас решиться на это.
-Ничего… ничего, ангелок. Запишу этот грех на тебя,- и её улыбка, сопровождавшая данную фразу, вызывала скорее испуг. Больше иронизировать она была не намерена.
-Меня так достал уже этот дождь… а уж как тебя…
-Привыкаешь, даже к ненавистным вещам привыкаешь. Пошли, Себастьян. Встретимся с нашим «злом» тет-а-тет.
К каменной лестнице, заложенной на пологом склоне холма и ведущей к высокому тёмному силуэту церкви, они подошли за несколько минут. Полицейские машины остановились на ближайшей стоянке – двери некоторых автомобилей были распахнуты. Обычно в фильмах ужасов в такие моменты слышен треск раций или приёмников, но сейчас отсутствовали любые звуки – даже шум ливня перестал досаждать. Грозовые тучи не покинули город, но не смели мешать луне освещать пространство перед ногами девушки. И она отчётливо видела, как по ступеням стекают тонкие ручейки крови.
-Может мне слетать, проверить?- спросил ангел, заметив, что девушка остановилась перед подъёмом.
-Нет уж. В любой другой момент твоё предложение было бы кстати, но не сейчас. Всё это может оказаться ловушкой – полицейских убили ещё на подходе к церкви. Поэтому будь рядом.    
Себастьян кивнул, и Крислесс, осторожно, постоянно оглядываясь по сторонам, пошла вверх по лестнице. Кровавых следов становилось всё больше – иногда тёмно-красные ручейки сливались в небольшие лужицы, застывшие в неровностях каменных ступеней. И первые жертвы стали заметны совсем скоро. Истерзанные и изломанные нечеловеческой силой тела полицейских были брошены, вероятно, там же, где их и настигла мгновенная смерть. Некоторые медленно скатывались по размякшему склону холма вниз, кто-то распластался прямо на лестнице. Ангел был прав с самого начала – у них не было ни шанса.
-Может его куклы действительно совершеннее нас? Эти смерти… слишком жуткие. И ведь сам Авнер к ним не причастен,- мрачно бормотала Крислесс, поднимаясь по ступеням всё выше.
-Почему ты так решила? Он натравил их, использует…
-Неужели ты до сих пор не понял? Ему не нужно ими командовать. Их сознания недоступны и непонятны даже ему. Они сами понимают, как действовать и так уж выходит, что это совпадает с желаниями Авнера.
-То есть, теоретически они могут пойти и против него?
-Я думаю, да. Они, как и мы – следуют за тем, кого почитают, в кого верят и кого боятся. Куклы, свободные от оков выбора. Они видят лишь один единственный путь…
Высокие двери были слегка приоткрыты, а рядом девушка обнаружила мёртвого Билли. Голова следователя была повёрнута на сто восемьдесят градусов – из шеи даже торчали сорванные позвонки. А ведь она помнила, как он рассказывал про семью, радовался тому, что дома его кто-то ждёт… и ждёт до сих пор. Очередная разрушенная семья повисла на совести девушки – она ведь могла ничего не говорить следователю, и тогда никто бы здесь не погиб. Не был бы этот холм залит кровью тех, кто точно заслуживал жить.
Стало бы ей легче, узнай она, что от её слов тогда зависело мало, и основную информацию предоставил детектив Кинг? Всё шло только к одному исходу…
-Может он всё-таки создал монстров? Бесчувственных монстров, для которых человеческие жизни – это ничто. Для которых даже собственные дети это не живое чудо, а нечто чуждое, ненужное, пустое. Заслуживают ли такие «монстры» права на существование?
-Они хотя бы честны, Себастьян. Не могут с нами говорить на равных, но и не пытаются обмануть лицемерием. А тех «монстров», что ты описал, я чаще видела среди людей.
-Так вот, что значит «по образу и подобию своему», да?
Полностью открывать тяжёлые двери девушка не стала, аккуратно протиснувшись в имевшуюся щель. Просторный зал церкви был ярко освящён лунным светом, свободно проникавшего через прозрачный круг витража над алтарём. Десять колонн, два симметричных ряда лавок и единственный человек, стоявший, слегка сгорбившись, перед высоким крестом с распятым на нём сыном божьим. Авнер держал руки в молитвенном жесте и не говорил ни слова – в тишине был слышен только громкий стук его зубов. Клац-клац-клац…
-Я поражён, Крислесс. Вы… ты явилась, несмотря на тот страх, что я слышал в твоём голосе. Несмотря на опасность, о которой ты прекрасно знаешь. Что ты решила предпринять?
-А чего ты ожидаешь от меня, Авнер? Что я проникнусь твоей философией, твоей идеей?- ответила вопросом девушка, медленно подходя к колоннам. Но дальше них она идти не собиралась. Себастьян парил над головой, ожидая любого подвоха, но старался не отдаляться – держался так, чтобы его спутница была постоянно на виду.
-Как может кукла проникнуться деяниями Господа? Это даже забавно. Обычно вы на всё говорите, что пути его неисповедимы. А ты готова пойти против?
-У меня есть выбор, Авнер. И пусть твой подражатель сказал, что исход будет один - я в это не верю. Так что отбрось всё, что ты знал обо мне до этого и лучше взгляни на себя. «Подобие Бога» - не считаешь, что ты нынешний - это и есть результат того, что Господь задумывал? И просто следуешь по такому же однозначному и прямому пути, как и те, кого ты привык называть «куклами»?
-Какие громкие слова! Для человека, чья вера была растоптана и уничтожена теми, кто должен был веру ей подарить! Для девчонки, чьи пороки всегда были сильнее её самой! Ты признала свои грехи, Крислесс? Или винишь в них своего брата? Свою мать? О, я вижу. Вижу эту боль в тебе. Пропащее во тьме, дитя…- Авнер медленно повернулся лицом к девушке, разводя руки в стороны. В одной из них он сжимал слегка изогнутый ритуальный нож, а в другой цепочку с распятием. Его распахнутые пронзительные глаза вновь сковали девушку, заставив её замереть на границе, где начинали возвышаться колонны. И она бы застыла так окончательно, погружаясь сознанием в бесконечную спираль в зрачках убийцы, но из транса её вывел спасительный крик Себастьяна. Который ознаменовал нечто куда более серьёзное…
-Крислесс, назад!
С вершины каждой колонны, прятавшиеся до этого в тенях статуй ангелов, на пол плавно опустились десять человеческих фигур. Девять девушек и один мужчина – все смотрели на них такими же бездонными зрачками…
-Вот моё достижение. Мои шедевры, создания которыми я восхищаюсь и при этом боюсь того, что они могут оказаться лучше меня. Как боялся и Господь, создавая людей. Видишь – я от него отличаюсь немногим. Но «куклы» не созданы лишь по моему, всё же человеческому подобию. В них есть и то, что присуще лишь ангелам. То, что делает их разум сильнее. Возвысьтесь, мои творения!
Вокруг Себастьяна образовался круг из светящихся крестов, несколько штук были направлены остриями на «кукол», но те не двинулись с места. Они лишь стали меняться: руки потянулись вниз, блестящая кожа на спинах начала разрываться, и из лопаток вдруг вырвались вверх длинные металлические крылья. Совсем как у ангелов…
-Что ты сотворил, Авнер…
-До чего же они прекрасны. Как сложно мне сдержать рвущиеся из груди эмоции! Как сложно поверить в то, что у меня получилось…
-Но ты не приблизился к Богу. Ни на шаг. Ты создал их, используя тела, что сотворил Господь. Ты делал их по «образу и подобию», как творил и Он. Ты вложил в них часть души ангела, которая не принадлежала тебе. В чём же заключается твоё достижение, Авнер? И как ты исправил ошибки Творца, если не замечаешь своих?- Крислесс направила ствол револьвера на восторженного инженера. Она готова была выстрелить. В любой момент. Лишь услышит его ответ…
-Крислесс, Крислесс… в тебе исчез страх? А нет, ошибаюсь – его в тебе не было. «Куклы» Господа лишены страха. Они много чего лишены, но приобрели ли за свои страдания, что-нибудь взамен? В этом и кроется суть, дитя. Я пошёл на жертвы, взял на себя грехи, которые не искупить. Я видел людскую боль и избавлял их от неё. Я видел тех, кто готов был преодолеть мнимую планку, установленную Богом для людей. И помог им «вознестись». Я готов делать это дальше, готов потратить на это всю жизнь, лишь бы люди поняли… поняли, что Господь не сильнее их. И я в том числе. Но пытаться преодолеть грань дозволенного им, они должны. Иначе теряется вся уникальность сотворения…
-Позволишь ли ты преодолеть эту грань своим творениям?
-У них не существует ограничений. Какие могут быть оковы для тех, кто с самого начала лучше нас, выше нас? Зачем им искать дорогу среди тысяч путей, зачем выбирать, когда они могут просто летать? Светлая мысль, подсказанная мне ангелом…
-Тогда я тоже могу кое-что сказать, Авнер,- рука с оружием стала затекать, а решиться на убийство она никак не могла, хоть и понимала, что времени для решения всё меньше. Пока «куклы» стояли неподвижно, но она ждала нападения в любую секунду, в любое мгновение. «Соберись, Крислесс или умрёшь!»- крикнула она самой себе, но даже не была уверена, что слова достигли своей цели. Револьвер дрожал всё сильнее.- За свои страдания я нашла награду… ангела. Как и ты однажды, верно? Но ты своего убил и ради чего? Ради мнимого величия? Ради высоких громогласных целей, которые никогда не найдут места в этом мире? Твоё достижение пусто, Авнер. И кто тогда больше кукла: ты, под дулом моего пистолета или же я – та за кем стоит выбор, пусть и из двух зол. Но выбор не свойственный кукле.
-Так вот оно что…- несмотря на провокационную речь, реакция Авнера вогнала девушку в ступор. Он лишь повёл бровью, мельком взглянув на висящего за её спиной Себастьяна.- Ложный выбор куда ужаснее, настоящего. Мне искренне жаль тебя, Крислесс. Видимо ты очень редко смотришь в лицо своему ангелу – оно бы сказало тебе гораздо больше…
Что? Что он имеет в виду? Лицо ангела? Но… но ведь Себастьян никогда… у него лишь маска. И она считала, что никогда не увидит, что за ней…
-Себастьян… о чём он… Себастьян?- одними глазами, но сама абсолютно недвижимая, она смотрела, как ангел опускается между ней и Авнером. Стоял спиной, но медленно, невыносимо медленно поворачивался, заставляя воздух застыть камнем в её лёгких. Она ожидала увидеть за маской кого угодно, так много мыслей было по этому поводу, так много желаний… но разве судьба была к ней благосклонна всё это время? К плачущейся в зелёную подушку в своей зелёной комнате, «куколке» самого Бога. К той, что никогда не имела выбора.
-Как же иногда жесток символизм Господа,- вновь заговорил Авнер.- Как часто он обманывает наши ожидания, как часто ставит людей в тупик, загоняя в безвыходную комнату. Явив свой лик, ангел умрёт, Крислесс. И я не позволю тебе приблизить эту смерть самой.
«Куклы» разом, всей десяткой, бросились на девушку. Готовы были ворваться холодными жёсткими пальцами в её застывшее тело, намеревались вырвать бешено колотящееся сердце, собирались прервать всё её остановившуюся на этом мгновении жизнь…
Вокруг ангела образовался ослепляющая световая волна, отбросившая механических созданий в стороны. Он выиграл лишь несколько секунд. Несколько жалких секунд, чтобы повернуться к девушке и улыбнуться ей краем своих бледных губ…
-Ты стала идеальной «куклой», Лесс. Ты готова… готова стать лучше. Подожди лишь ещё чуть-чуть…- светлое, сияющее лицо Леви смотрело на неё живыми тёмно-зелёными глазами. Все черты, вся его мимика… совсем как у него…
Одна из кукол вновь ринулась в атаку, но ангел, в полёте схватив её за горло, разогнавшись «впечатал» обнажённую фигуру в стену. Сзади подлетели ещё двое, но им в грудь врезались сразу несколько светящихся крестов, выведя из боя, пусть и на секунды. Создания рухнули на пол, разломав мраморные плиты – в воздух поднялась вполне настоящая, осязаемая пыль. Разрушения от созданий Авнера были реальны.
Твёрдая металлическая рука успела ударить замеревшую девушку, отчего та безвольно рухнула на пол, выронив пистолет, но продолжить нападение «кукле» не удалось – мощный световой удар ангела снёс её в сторону. Долго задерживаться рядом с девушкой Себастьян (или Леви?) не стал – оставил ей для защиты круг из вращающихся крестов, а сам бросился на ещё одну пару «кукол», пикирующих с потолка. Одна из них лёгким тычком вылетела в окно, разбив его на сотни зеркальных осколков. Со вторым врагом ангелу пришлось сложнее – Адам физически превосходил остальные творения Авнера и потому ощутимо сопротивлялся. Еле сдерживая его, ангел пробил телом куклы потолок церкви, вылетев прямо под струи возобновившегося ливня. Дотронувшись до груди Адама, сконцентрировался и мощным световым лучом оторвал его от себя, после чего бледное тело отправилось в неконтролируемый полёт, задев попутно церковный колокол. Звонкие удары ознаменовали приближение ещё нескольких крылатых «кукол»…
Крислесс лежала на холодном мраморе, сжимая ноющую от боли руку. Она не заметила, куда пропал револьвер, не помнила даже, как оказалась на полу, не видела, как вокруг кружили в непрекращающейся борьбе ангел и механические создания Авнера. Перед ней было только ожившее лицо её брата… брата, который оказывается всё это время был рядом, так близко. Почему Господь дал ему второй шанс? Почему именно ему… почему…
-Как оказалось просто тебя сломить, Крислесс,- до ушей сквозь шум разрушительной битвы доносился вкрадчивый и спокойный голос инженера. Стук тяжёлых шагов… он приближался. И Авнер точно, без малейших сомнений загонит лезвие прямо ей в сердце. В остановившееся кукольное сердце…
Тело ещё одной девушки рухнуло через дыру в потолке, упав прямо к ногам убийцы. Потоки дождя проникали сквозь пробитую крышу, заполняя разломы мраморного пола, стремительно растущими лужами. Инженер бесцеремонно перешагнул через застывшую девушку, часть металлических конечностей которой была переломана и вывернута, но они продолжали неистово дёргаться и изгибаться. Капли дождя намочили его лицо и волосы, и на мгновение мужчина захотел остановиться, чтобы полностью прочувствовать каждой частицей кожи эту прохладную влагу, но сдержал свой неожиданный порыв. Нож в руке убеждал Авнера, что дело надо доводить до конца.
Она не собиралась сопротивляться. Сжалась на полу и вдруг застонала, от нахлынувшего бессознательного отчаяния. Девушка не верила. Ещё несколько секунд назад рядом с ней стоял Себастьян, тот, кто привнёс в её бессмысленные серые будни хоть некое подобие жизни. Ангел, которому она выдала все свои секреты, которого даже посчитала, что смогла полюбить. Так близко… он узнал о ней всё, проник в её душу своими руками и сжал её сердце в болезненные тиски, превратившиеся в оковы удовольствия… и она была счастлива. Уже посчитала, что перестала быть куклой, что она теперь человек и способна противостоять Авнеру, его лживому влиянию…
-Как сильно должно быть отчаяние, когда осознаёшь всю ничтожность своих стремлений, своих желаний, надежд. Твой свет был фальшивым, Крислесс. Но ты не замечала этого. И я знаю почему. Ты всегда… всегда была куклой. Это твоя судьба. Обманутый маленький человек, где теперь вся твоя решительность?
Он подходил всё ближе. Был уже совсем рядом, она чувствовала на себе его тяжёлый взгляд, понимала, что не способна даже взглянуть на него, а слова все пропали. Брошенная «куколка»… кто укажет дорогу, заплутавшей во тьме девушке?
Рядом с треском обрушилась одна из колонн, подняв в воздух огромную тучу пыли. Авнер на секунду остановился, не дойдя до Крислесс всего одного метра, и именно этой заминкой воспользовался влетевший прямо в пылевой туман ангел. Придавив ещё одну «куклу» к земле и вырвав ей металлические конечности, он обрушил как можно большее количество света на инженера. Только всё это не возымело никакого эффекта.
-Чего ты собираешься добиться, ангел? Она сломлена и не способна противостоять мне. Твоё решение было слишком поспешным,- отмахиваясь от пыли, крикнул инженер и ударил ножом в то место, где должна была находиться Крислесс. Но девушки там уже не оказалось…
-Ты сделаешь это для меня, Лесс. Идеальная «куколка»… я восхищаюсь тобой, твоей силой. Ты не позволишь ему победить…
И она не могла его ослушаться. Этот спокойный, ровный голос… как сильно он изменился, пока был Себастьяном или же девушка просто не замечала этого сходства? Он так стремился познать её, докопаться до самых тёмных потаённых глубин её души, что полностью захватил власть над потерявшейся «куклой». Дёргал за кровавые нити, вызывая такую знакомую ужасную боль…
Ногти девушки впились в кожу лица убийцы, заставив того пошатнуться и выставить перед собой лезвие ножа. Но именно этого она и ждала и рывком ухватила вытянутую руку, после чего вцепилась зубами в грубую ладонь, прокусив кожу до крови. Нож рухнул на пол и, не медля ни секунды, Крислесс схватила тёплую рукоять и ударила наотмашь. Из глубокого пореза на груди брызнула кровь, но на этом девушка не остановилась и, разогнавшись, проскользнула рядом с его ногами, полоснув лезвием по коленям. Срезанные хрящи не смогли удерживать тело мужчины, и тот безвольно рухнул на колени. Но окончательно падать Авнер отказывался, выставив перед собой руки. Понимал, что если он всем телом окажется на полу, то можно засчитывать поражение. Но ему нельзя… нельзя было проиграть жалкой кукле…
-Нет, нет… я до сих пор не могу это сделать, Леви…- прошептала вдруг девушка, готовая нанести последний удар по убийце. Алая кровь капала с лезвия на её запотевший лоб. Она не боялась этого цвета, больше не могла испытывать страх перед ним. Для «куклы» цвета не значат ничего…
-Тихо, тихо, Лесс,- заметив, что девушка опустилась на колени рядом с отползающим в сторону алтаря Авнером, ангел сел напротив. Посмотрел на неё, улыбнулся краешком губ. Как он хотел ощутить тепло её кожи на своих пальцах… как ему не хватало таких простых, человеческих ощущений на протяжении всего его никчёмного ангельского существования.
-Себастьян… где Себастьян? Я хочу, чтобы он был рядом, хочу, хочу…- затараторила девушка, из её глаз закапали слёзы. Почему перед ней было именно это лицо… лицо, которое она надеялась не увидеть никогда.
-Лесс, Лесс… Себастьян никуда не исчез. Думаешь, я способен был притвориться другой личностью? Ты меня переоцениваешь: я не настолько хороший актёр. Просто... всё упирается в твои желания. В твою любовь, Лесс. Я о многом жалею, многое бы хотел поменять, но вижу, какой ты стала. Безупречной «куколкой», что вечно помнит о своём брате. Помнишь, как сильно он верил в тебя, как сильно любил? И после смерти он понял, что любит тебя ещё сильнее. Что всегда готов быть рядом, что готов исчезнуть навсегда, ради того, чтобы ты по-настоящему «возвысилась»... Не как эти «куклы» – жалкие творения наивного гордеца, а как человек. Леви говорил, что люди могут стать лучше, и ты стала. Моя идеальная, родная «куколка»…
-За что… за что Господь позволил тебе стать ангелом? Почему отдал тебе это лицо?- её рука пыталась дотронуться до щёк брата и даже кажется… могла ощутить его тепло. Или холод. Или ничего…
-Ангелы – это человеческие грехи, Лесс. Нас не существует без людей, мы лишь мысли, абстракции, наблюдающие за людьми, за их неоднозначными жизнями и сложными судьбами. Поэтому ты должна принять свои грехи, принять меня, осознать их и оставить в своём сердце. Но для этого…
-Я должна убить тебя…- глотая солёные слезы, прошептала девушка, хватая лезвие двумя руками.
-Умница. Твои мысли больше ничто не удержит, ты станешь идеальной, Лесс. Лишь истинная кукла способна на это, лишь, такая как ты.
-Откуда ты знаешь? Почему ты так думаешь… ведь Себастьян – он всё! Всё что у меня есть! Всё…
-А я и не знаю. Мне ведомо не больше тебя. Но во мне есть вера. Вера в то, что это возможно. Давай же, моя любимая Лесси… вся твоя судьба шла к этому исходу. Твой ангел будет убит тобой…
Острое лезвие вонзилось в ангела, заставив его тело вздрогнуть. Серое крыло медленно осело на мраморный пол, руки его опустились, но она продолжала видеть перед собой живые зелёные глаза. Знакомая улыбка, ложбинки у щёк, сощуренные веки – Крислесс неотрывно следила за ними и не сдерживала больше крика. Больше она ничего сделать не могла и от понимания этого кричала ещё сильней. Столь ненавистное и любимое лицо исчезало, растворяясь в пылевой дымке. Ангел был убит. А сердце её пронзила жуткая боль, словно тысячи игл разом вонзились в мягкую мышечную плоть, разрывая сосуды, пуская внутри неё литры крови. Вечная боль убийцы ангела…
                * * *
Сначала было темно. Тьма окутала её всю, не позволяя видеть даже самые близкие части тела. Девушка попробовала пойти вперёд и с удивлением обнаружила, что у неё это получается. Сделала один шаг, следующий, ещё и ещё. Пока ступни не пронзила неожиданная боль, от вонзившихся в кожу множества кроваво-красных осколков. Она, крича, но, не слыша собственного крика, отступила назад, пытаясь уйти, прочь от впивающихся в ноги стеклянных граней, но уже всё пространство под стопами было усеяно разрывающими плоть остриями. Шаг, ещё шаг, но кожу резало всё сильнее, и избавиться он этого, казалось, уже невозможно.
Не выдержав напряжения, конечности подогнулись, и девушка рухнула прямо на груду осколков. Кровь от поражённой бесчисленными ранами каждой частички нежного обнажённого тела сливалась с переливающимися бардовыми и алыми оттенками зеркальными осколками, а может даже кристаллизировалась, превращаясь в новые и новые острия, рвущие её плоть на части.
Она уже не хотела вставать – боль стала частью всего её тела и не позволяла пошевелить и пальцем. Только глаза пытались что-то высмотреть во тьме, в которой неведомым образом блестели кровавые осколки. Что она здесь делает, почему ей приходится страдать в этом месте каждую вечную секунду? Почему вокруг всё становится алым, жутким, пугающим, а она не способна противостоять этому? Как может быть так невыносимо больно…
Из глаз девушки закапали прозрачные слёзы, растворяя под ней море из осколков, растворяя их, превращая в плоскую зеркальную поверхность. Теперь под ней растекалось настоящее море, на поверхности которого отражалась только она одна.
-Я помню… здесь нет меня. Это лишь отражение. Боль только в отражении…
Лицо девушки соприкоснулось со своей копией на гладкой поверхности кровавого моря, а следом слились воедино все части её тела. Погрузившись в красную рябь из ненависти и страха, она оказалась с другой стороны – стояла посреди покрытого зеленью поля. Совсем как в её сне…
«-Лесс… о чём задумалась?- жёсткие мужские пальцы нежно скользили в её волосах. Голова девушки лежала на коленях ангела, что любовался её красотой через прозрачные щели двуцветной маски. Себастьян… так он  назвал себя в первую их встречу. Он был рядом и прикасался к ней, не отдалялся ни на мгновение, одними только медленными поглаживаниями доставляя ей невероятное удовольствие. Девушка довольно замурчала, сильнее прижимаясь к его ногам. На безымянном пальце её бледной руки поблёскивало на солнечном свете кольцо…
-Об отражении. Знаешь, представила вдруг, что та девушка, которую я каждый день вижу за зеркалом, живёт своей жизнью, но у неё при этом всё пошло по-другому. Она не стала такой же счастливой как я. У неё нет тебя, Себастьян… и ведь таких зеркальных копий может быть тысячи.
-Ну, без меня точно все твои отражения обречены на бессмысленное прозябание,- усмехнулся ангел.- Видимо я такой единственный на всём свете, что решил променять вечность, на короткую жизнь с тобой.
-Не преувеличивай, ангелок. Вот брошу я тебя, и что делать будешь, такой распрекрасный? Полетишь искать «новую» Крислесс в зеркалах?
-Глупости. Что за глупости – эти твои отражения. Ты тоже одна. Самая невероятная…»
Что за ванильная гадость? Никогда такого быть в её жизни не могло. Очередной дурацкий сон?
-Тебе не нравится этот выбор, Лесс?- знакомый голос позади девушки, заставил её оторваться от созерцания несуществующей пары молодожёнов. Она помнила, что находилась по ту сторону зеркала – где её, покрытое кровавыми ранами тело, терзали зависшие в воздухе тысячи стеклянных осколков. От её желаний эти осколки могли сложиться в целый мир, но ведь зеркало никогда не показывает недостатков…
-Такой идеальный, но до отвращения приторный. Наивные мечты, не имеющие ничего общего с реальностью,- руки ангела пытались прикоснуться к её ранам, избавить её от боли, но пропасть между ними никуда не исчезла. Настоящий Себастьян никогда не коснётся её…
-Таковы твои отражения. Они никогда не покажут, сколько в твоей душе боли. Никогда…
Неожиданно ноги потеряли опору, и девушка провалилась в пустоту. Падение казалось бесконечным, глядя вверх она смотрела как капли крови, вылетавшие из её порезов, медленно поднимаются вверх, не успевая догнать её. Но они и не пытались – сплелись в единую алую спираль, в которой словно в калейдоскопе мелькали бесчисленные вариации её отражений…
«-Леви, не забудь, вернуться пораньше. Ты же не захочешь пропустить, как мы всей семьёй будем запускать праздничные фейерверки?- крикнула уходящему юноше мама, не отрываясь от протирки кухонного стола.
-Ещё бы я пропустил такое…- хмыкнул брат, хлопая входной дверью. В этот вечер он точно будет рядом с семьёй – впервые день Благодарения у нас отмечаются с салютами. Только одна эта новая деталь создавала ощущение настоящего праздника.
-Мама, мама, смотри, что я нашла. Крестик,- краснощёкая малютка Крислесс подбежала к матери, показывая ей цепочку с потускневшим распятием. И где она только всё находит…
-А я думала, куда он пропал…- погладила девочку по голове женщина, вешая цепочку на шею.
-Красиво. Это… для Бога, да? В которого ты веришь.
-Бога… да, пожалуй. Но верю я в нечто другое, моя девочка,- мама опустилась на колени, поравнявшись глазами с дочерью. В этих невинных детских глазах было столько вопросов, столько надежд… и веры. Веры в них отражалось намного, намного больше, чем в глазах каждого взрослого человека. Они видели истинную суть, не отвлекаясь на ложные символы и выдуманные абстракции, и тем были прекрасны.- Я верю в тебя и брата. Верю в нашу семью. Мы же вместе да, всегда будем вместе. Поэтому нет на свете богов, способных заставить в них верить больше, чем в вас, чем в тебя…»
Когда она говорила такое? В её жизни, в её наполненной красными осколками разрушенных судеб и преисполненной муками решений, жалкой жизни…
«-Леви… я уже достаточно взрослая, чтобы… ну ты понимаешь,- неуверенно затараторила девушка, прижимаясь к руке брата.
-У тебя, что же - «синдром младшей сестры»?- засмеялся вдруг юноша, заставив Крислесс обиженно надуть щёки.
-Какой синдром? Я, правда, люблю тебя… правда. Сильно люблю. И не хочу больше никого любить.
-Наивная ты, сестра. Ты же меня даже не знаешь… какой я на самом деле.
-А вот и знаю!
-Вот представь, что я однажды исчезну, а потом вдруг возникну в твоей жизни вновь, но на лице будет такая жуткая маска. Я изменю голос, буду общаться как другой человек. Я буду другим, твоим светлым образом, тем, кто нравится тебе, но не является собственно мной самим. Как ты узнаешь меня, Лесс?
-Не придётся мне тебя узнавать. Я просто не отпущу тебя никогда. Никогда…
Он понимал, что то были лишь глупые детские мечты девочки, для которой брат стал символом, идеалом мужчины, с которым она хотела бы жить. Если бы она знала его хоть чуточку лучше, то никогда бы не сказала этих слов. Эта Крислесс не захотела бы стать безвольной куклой в его руках, не стала бы искать в жизни лёгких путей. Но она существует лишь в отражении…»
-Лесси, Лесси, как же я скучала,- девушка почувствовала, как её обхватили худые руки. От них так знакомо пахло жасмином.- Тебе до сих пор больно?
-И с каждой секундой всё хуже, Венера. Меня полностью истерзали осколки зеркал…- она обернулась и сразу же наткнулась на ярко-голубые глаза. Прикоснулась к бледно-жёлтому лицу, ощутила пальцами каждую складку на её огрубевшей коже. Ещё одно отражение…
-Добро пожаловать в мой мир из зеркал, Лесси!- радостно пробежалась по небольшому помещению магазина Венера, раскинув в стороны руки.- Но тебе надо выбрать одно.
-Я уже выбирала…- девушка осторожно ступила на шершавый ламинат, ожидая, что ноги вновь пронзит коварная боль. Но этого не произошло. Она даже было решила, что с тела исчезли все кровавые борозды, но не могла увидеть себя – все зеркала показывали её только с идеальной стороны. Никаких изъянов, никакой боли… лишь образы, которые она видела всю свою жизнь.
-Тебя никто не торопит. Зеркал много. И лишь одно из них – верно для тебя.
Лишь одно…
В отражении она увидела, как за её спиной опустился на пол, размахивая своим единственным крылом, ангел. На лице его была маска. Себастьян.
-Не ошибёшься, Лесс? В одном из этих зеркал твоё счастье, твоя судьба. Давай же, сделай выбор.
-Я всегда боялась выбора,- вспомнила вдруг девушка.- Я отказалась от него.
-Почему? Если каждый станет решать за тебя, то, что останется для Крислесс? Неужели жить вечными страданиями?
-Нет… не страдать. Так просто проще… проще…
Знакомое зеркало, привычные глазу неровные деревянные края. Заметные потёртости и слегка выпуклая поверхность, затянутая тонкой кровавой плёнкой – ангел в нём не отражался. Вместо него стоял Леви, пытаясь прикоснуться губами её волос.
-Правильно, Лесс. Ты всё делаешь правильно. Отринуть столько желаний, столько возможностей, столько решений… ты всё делаешь правильно. Ты – идеальная куколка.
Вся комната вдруг начала стягиваться в центр, сжимаясь и изгибаясь под неестественными противоречивыми углами. Стёкла зеркал стали трескаться и лопаться, рассыпаясь по воздуху осколками, с новой силой вгрызавшимися в исстрадавшуюся плоть девушки. Покрывались алым цветом, складывались в причудливые рассыпные узоры. Оставалось целым лишь одно…
-Как страшно остаться одной, верно, подруга?- прошептала на ухо Венера, чьё идеальное светлое лицо на глазах покрывалось жуткими чёрными язвами и струпьями.- И вдвойне страшно, когда вдруг стало казаться, что одиночество прошло. Прости меня, Лесси. Прости…
Обтянутые жёлтой кожей костлявые конечности Венеры толкнули слабое тело девушки в последнее целое зеркало. Густая алая поверхность поглотила её полностью, обволакивая, словно вторая кожа: плотная, кровавая, стекающая жирными каплями по её телу…
Ноги плавно коснулись светящейся поверхности. Стеклянный пол с  тысячью, миллионами её отражений тянулся в бесконечность пространства из тьмы и зависших в воздухе рубиновых осколков. И такие же обтянутые кровью обнажённые копии стояли напротив девушки, повернув к ней одинаковые лица. Бесконечные версии её самой… последствия выбора.
Неожиданно все они устремились на неё, вытянув вперёд руки, намереваясь добраться до её тела и разорвать сдавшуюся куклу на куски. Да. Они все были «живыми», отражения, что достигли осознания своего выбора и стойко приняли будущее, где властвовали их решения, а не чужие. И они все желали избавиться от неё.
Девушка бросилась прочь, скользя пятками по гладкому стеклу, не щадя своего тела, в которое снова и снова врезались новые осколки, пытаясь сломить её, заставить признать поражение перед болью, перед настигающим выбором. И избавиться от его гнёта с каждым шагом становилось всё труднее…
Пока на сцену не явился он – светлый ангел, разгоняющий своим единственным крылом зеркальные острые грани. И готовился уничтожить все её отражения одним ударом…
-Не позволю пропасть своей кукле. Ни за что. Хватит с тебя страданий, Лесс. Пора тебе «вознестись». Пора…
Гигантская, выжигающая глаза световая волна прошла за бегущей девушкой, уничтожая все её отражения, распыляя их в густые капли крови, которые сразу же устремились друг к другу, сливаясь в одно алое удушающее море, затягивающее девушку с головой. Она чувствовала, как кровь заливается в неё через рот, уши и даже глаза, стремясь утащить как можно глубже, похоронив её жалкое сознание хотя бы таким образом. На волнистой поверхности кровавого водоёма осталась только вытянутая рука. Девушка верила… надеялась, что кто-то должен спасти нерадивую куклу из этого ада.
«-Странная ты, Лесс. Я ожидал, что ты расплачешься, ведь ты так не хотела расставаться со мной. Но я вижу, что ты только хитро улыбаешься…- Леви готов был покинуть родимый дом – его ждал престижный колледж в Британии. Родители со слезами уже отпустили юношу и разошлись тосковать по нему, а она, Крислесс не уходила. Продолжала чего-то ждать от брата, чувствуя как сердце готово вот-вот разорваться в её груди…
 -Я знаю, что ты никуда не исчезнешь, Леви. Я знаю… ты вернёшься. Возможно, вернёшься ангелом, в жуткой отвратной маске на лице, попытаешься показаться другим, но я обязательно узнаю тебя. И когда это произойдёт, ты останешься со мной навсегда.
-У тебя будет ещё столько выборов, сестра… ты точно забудешь обо мне. Я хочу, чтобы ты забыла. Потому что как бы я не любил тебя, для меня ты останешься только маленькой глупой «куколкой»…»
Она не хотела страдать от своих решений. Проще ведь всегда винить кого-то, чем принимать свои грехи на себя. Проще просить прощения у тех, кто презирает тебя, потому что только так ты избавишься от боли одиночества. Проще любить того, кто вечно будет недоступен тебе, для кого ты станешь игрушкой… больше ни о чём другом мечтать она не могла.
-Отражения должны исчезнуть. Миллионы путей сольются в один отрезок, который ты преодолеешь за руку с тем, кому отдала свои стремления и надежды. Твой Господь поведёт тебя, Лесс. И ты оставила для него всю свою веру, чтобы спастись…
Тело девушки мощным рывком потянуло вверх, вырывая из сковавшего её тела кровавого моря. И только она стала отдаляться от дрожащей поверхности, как к коже лопаток стали прилипать сгустки крови. Они собирались в плотные, длинные линии, накладывались одна на другую, впитываясь в её тело, проникая до самых костей, с невыносимым треском ломая их. Алые нити сплелись воедино и создали для неё крылья, взмахнув которыми девушка быстро стала набирать высоту в бесконечном спиральном пространстве. Последнее отражение было на самом верху, выше всех остальных, рассыпавшихся на новые осколки, прямо на её пути. Рука потянулась к плотному стеклу, собираясь соприкоснуться…
И она оказалась в своей комнате. Столь привычной, уютной… и всё же другой. Она провела пальцами по стене, и зелёные куски обоев с лёгкостью оторвались от лёгких прикосновений. Её маленький мирок спокойствия в этом мире разрушался, оголяя нынешнюю суть. Сплошь состоявшую из цветов противоположного контраста…
-Все твои грехи перед тобой, Лесс,- ангел с лицом Леви взял её за руку. Непривычно, но… она сжала его ладонь ещё крепче. Он и правда не исчез… как и обещал.
-Мне уже осточертели эти зеркала. Они ни разу не показали истины, ни разу не оголили мою душу, хотя я открыла для них своё тело…- девушка подошла вплотную к высокому овалу зеркала, протянула к нему ладонь, но дотронуться помешал Леви.
-Почему ты меня останавливаешь? Ты сам хотел, чтобы я сделала это. И я готова. Какие сомнения, откуда взяться страхам? Куклы не чувствуют ничего. Они гораздо... сильнее.
-Верно. Ты станешь лучше людей. Выше их. Так всё и было задумано. Однажды Господь разделил людей и ангелов, чтобы одни не смели задирать голову, склоняемые величием его воли, а вторые могли только наблюдать, не в силах помочь смертным созданиям возвыситься над своими возможностями. Но ангелы любят приносить себя в жертву. Он не создал для них этой черты, этой возможности, но их жертвенность стала прерогативой. Только так они могли чувствовать себя живыми…
-А люди? Неужели возможность выбора сделала их слабее?
-Нет… здесь всё куда сложнее. Стоит указать человеку наиболее простой путь среди терний судьбы, и как думаешь - откажется ли он пройти по нему?
-Куклой быть проще… только и всего.
-Но у тебя есть ещё тысячи решений, Лесс. Миллионы альтернатив – только выбери отражение. И прикоснись.
-Ни одно из отражений не покажет недостатков. Лишь идеальный образ – без души, без греха, без чувств. Так что я понимаю, к чему ты ведёшь,- девушка, в последний раз взглянув на улыбку Леви, закрыла глаза. Если зеркало не способно отразить истины, то она просто не будет смотреть. И откроет глаза только, когда путь будет открыт. Единственный путь.
-Молодец, Лесс. А теперь дотронься до стекла, ощути его холод. Больше ты никогда не увидишь перед собой лживых масок. Никогда не услышишь фальши в голосах, ибо ты будешь различать звуки самих людских сердец. Твоё величие затмит всё человечество, сияющая богиня греха…
Кожа медленно утопала в холодном плотном стекле, и постепенно она вся погрузилась в бездонную пустоту. Ран на гладкой коже больше не было, хоть боль никуда и не исчезла. Её кровь осталась только в отражении зеркала, стоявшего в её комнате, ожидая, когда вернётся его хозяйка. Оно было бы радо показать её настоящую, не скрывая более ничего, но этого никогда не случится…
Ноги коснулись твёрдых неровных ступеней. Не открывая глаз, она стала спускаться по ним, руками пытаясь нащупать стены, но находила лишь пустоту и… движение?
Она открыла глаза. Бесконечная золотистая лестница шла вниз, в бездонную пропасть, а вокруг неё вращались, натужно скрипя деталями, стены из шестерней и блоков, пространство состояло из постоянного движения звеньев вечного механизма, что тонкой золотой лентой спирали стремились в абсолютную тьму новых зрачков её глаз…
                * * *
Она открыла глаза. Застывшие в пыли руины церкви продолжали освещаться голубоватым лунным светом. Грязно-кровавый след тянулся от девушки, к отчаянно ползущему в сторону алтаря Авнеру. Инженер увидел в придавленной колонне бледную девичью руку… Тереза. Он точно узнал её по одной только ладони, судорожно изгибающей пальцы в попытке нащупать жизнь. Его шедевр, его идеальное творение… оно было мертво.
Крислесс медленно встала с колен и обратила свой взор на протягивающего ладонь к повисшей руке своей «куклы», инженера. Мнимый Господь никогда не сможет дотронуться до неё… никогда.
И Авнер ощутил её взгляд. И в ту же секунду осознал, как он низок, как ничтожен перед волей того, кого пытался достичь…
-Крислесс… ты, ты – прекрасна. Ха-ха, ха… нет – это невозможно. Как можешь ты, «кукла» быть настолько божественной? Настолько величественной? Словно богиня…
Девушка неторопливо стала приближаться к неотрывно взирающему на неё с пола инженеру. Такой громогласный, могущественный, считавший себя равным Богу всего несколько минут назад – она не видела в нём сейчас ничего… Ничто.
-Боже… боже, как ты можешь так унижать меня одними глазами… как ты можешь заставлять меня так восхищаться тобой… хах, Господь! Ты слышишь меня, Творец? Ты перехитрил всё человечество вновь, ты так дерзко завёл меня в тупик! Твоя «кукла» оказалась в тысячу раз прекраснее моих! Сколь же ничтожны мы, дрожащие твари, в твоих глазах! Как низко я пал в жалких попытках достигнуть тебя! И больше не смею осуждать твоё могущество… слышишь! Твоя воля оказалась сильнее, твоя и только твоя «кукла» стала лучезарной богиней…
Она остановилась рядом с вопящим на луну Авнером. Его глаза были наполнены слезами, а ладони соединены. Он молился. Впервые в своей жизни молился вслух, прося Господа услышать его. И в этом было его поражение…
-Он никогда не услышит тебя, Авнер,- холодным, отразившимся невыносимо громким эхом в ушах инженера, голосом сказала девушка и ударом ноги свернула мужчине голову. Свои обезумевшие от смеси восторга и ужаса глаза он так и не закрыл, продолжив бессмысленно смотреть на сияющую луну.
Отвернувшись от тела, Крислесс, громко стуча каблуками, зашагала к алтарю. Статуя Христа стояла совершенно невредимая, и это казалось удивительным, учитывая, что совсем рядом, в жалких сантиметрах рухнули потолочные блоки. Последний слышимый стук ознаменовал конец пути. И вслед за ним из руин начали подниматься поверженные искорёженные и растерзанные куклы. С трудом переставляя сломанные конечности, они двигались к застывшей напротив алтаря девушке. Некоторые расправили свои помятые крылья, и, поднимая в воздух пылевые вихри, взлетали над остальными. Без слов, без приказов, без пояснений – они понимали, за кем надлежит им следовать теперь - после гибели их Творца. «Куклы» не могут принимать решения сами – у них нет выбора. И они безропотно следуют за тем, кто поведёт их по единственно возможному пути.
Озаряемые свечением лунного диска, фигуры застыли в нескольких метрах от Крислесс. Девушка не смотрела на них – её взор был направлен только на распятого божьего сына. Он взял на себя все грехи человечества, старался отвести людей от пути их пороков к дороге знания и веры, обрекая тем самым себя на страшные муки. Теперь она стояла напротив и могла смотреть в опущенные на землю глаза Христа, не скрывая своей гордыни, не пряча своего величия. Когда-то он страдал за весь людской род, но теперь ей придётся занять его место, ведя за собой нечто большее. Создания, которым нет места в этом мире, «куклы», что не знают своего предназначения, что следовали до этой минуты за ложной человеческой тенью. Но сейчас все страдания для них завершились – проповедником станет богиня…
Крислесс медленно повернула голову к застывшим творениям Авнера. Больше им ничего было не нужно. Только путь. Путь, который даст им «кукла» созданная Богом…
Si spengono le luci - pioggia continua ad andare .
Истинно, что путь каждого человека ведёт к исходу всего человечества