Путник Ошибка сети

Предисловие: данный рассказ предполагается первым в цикле, повествующем о мире Путника – сложной системе планеты будущего. Представленные истории носят общее название - Первая сфера. О тонкостях мира Первой сферы вы узнаете в процессе чтения, но одну особенно я посчитал нужным указать в предисловии – язык. Номинально все герои говорят на сильно преобразованной и сокращённой версии английского языка, поэтому значения многих слов в контексте мира могут приводить к недопониманию и даже являться противоположностями. Но в таких случаях будут указаны контекстуальные сноски.

«…Сложная система будет работать, только если в ней каждый элемент будет на своём месте. Минимальный сбой – и потенциальная «вавилонская башня» обрушится, похоронив под грудой обломков все будущие надежды. Поддерживать идеальную отладку системы вечно не представляется возможным, но что если появится фальшивый алгоритм? Иллюзия, адаптивный элемент, который убедит систему в её исправности. Ложь – математически вычислима?»
                Первоначальный концепт положения Первой сферы

Шум листвы успокаивал и заманивал странников в зелёные лесные дебри. Войти в сокрытое от яркого света пространство чащобы, ощутить как под ногами шелестит опавшая листва, и хрустят усохшие ветки. Бескрайние поля или серые скалы – в них нет той загадки, что содержат в себе высокие столбы безмолвных деревьев. А таинственность необъяснимым образом привлекательна. В том числе и для меня – безымянного Путника. Любителя «шумной» лесной тишины…
Через триста метров нужно устроить привал. Данные с сетевой карты на экране коммуникатора указывали на удобное для отдыха место, неподалёку от лесной опушки. Я уже предвкушал, как смогу примоститься на плоском пне, закрыть глаза и просто слушать, как шумят листья и скрипят ветви от раскачивающихся под напором ветра деревьев. И так возможно смогу просидеть очень долго.
Странно. Так ищу покоя и умиротворения, но забываю, что на самом деле мне это и не нужно. Видимо пройдённый без остановки путь в тридцать километров как-то негативно сказывается на сознании, пробуждая в голове чересчур эмоционально окрашенные мысли о приятном отдыхе. А это несколько не соответствует моему пути – мимолётный покой, какой в нём смысл? Ведь от этого моя будущая дорога не изменится. Любой отдых для меня – это промежуточный  элемент, который способствует выполнению поставленных задач. Большего быть не должно.
В такие неопределённые моменты можно запутаться в самом себе. Пусть я и являюсь Путником – моё существование это сплошное путешествие без точки назначения, в котором путь и есть сама цель. Но иногда долгие прогулки наедине с собой накладывают на сознание отпечаток, который можно обозначить не иначе как «эрией» - некой части тебя, что тебе не соответствует. У меня подобных эрий (От английского «error» - ошибка. Прим. автора) могло скопиться достаточно, чтобы начать сомневаться даже в самом их наличии. А ведь я полагал, что хорошо себя знаю. Возможно и это – эрия.
Присев на холодный от влаги пень, я открыл магнитную стяжку на рюкзаке и достал консервированный обед. Несмотря на отсутствие приёма пищи в течение последних двадцати промежутков (Промежутками в мире Первой сферы называются отрезки времени аналогичные земному часу. Прим. автора), голод я ощущал достаточно слабо. Но я же человек – значит питаться надо. Так положено.
Я человек, а значит, без еды рано или поздно ослабну: не буду получать нужные  для оптимального функционирования организма элементы, и не смогу продолжать свой путь. Конец пути означает мой конец. Финал моего существования – этот исход стал бы «эрией» в заложенной моим разумом программе. Сознание обязано создавать цели, ставить на их пути задачи, тем самым обеспечивая поэтапное прогрессивное движение. И всё это должно работать в обход того конца, когда выполнение задач становится невозможным. «Энд».
Постоянно убеждать себя в том, что являюсь человеком, стало чуть ли не панацеей. Но не было «эрией», нет, скорее некой задачей по удержанию памяти. Вокруг меня никто и никогда не произносил слова «человек». Хотя… нет, ни разу. Поэтому постоянное напоминание себе о том, кем я являюсь – единственное, что удерживает это слово в моей голове. Пусть и точное определение «человека» я назвать не смогу. Если я им являюсь, то почему никто кроме меня даже не знает об этом? Все разумные создания сферы называют друг друга «сайборами». И я для них тоже сайбор(От английского «cyborg» - киборг. Прим. автора). Пусть и точно уверен, что всегда был человеком. Всегда…
Человеческие уши улавливают гармонию таких разных, но идеально подходящих друг другу лесных звуков. Человеческие глаза поражаются вечной зелени густых крон и травяного покрова. Человеческий же язык чувствует вкус… хотя возможно нет. Что такое вкус и для чего нужно это обозначение, когда оно выражает неясное мне значение? Еда нужна только для восполнения энергетического запаса, большего от неё не требовалось. Но я точно знаю – должен быть вкус. Даже многие сайборы знают, что такое вкус. А я – человек. Разве не должен тоже его ощущать?
Меланхоличные мысли так бы полностью поглотили моё сознание не на один промежуток, но в лесу я уже был не один. В размеренное и обособленное благозвучие лесного пространства, вмешался шорох чьих-то шагов. И писк датчика на коммуникаторе.
Рука плавно опустилась к рукояти меча, но незнакомец не стал скрывать своего присутствия, выйдя из чащобы в метрах десяти от меня.
-Стой, стой. Я не враждебна,- незнакомцем оказалась девушка. Сайбор – высокая, ростом с два метра, если не выше. Левая нога её была заменена элегантным тонким протезом чёрного цвета. Руки и тело скрывал плотный тёмный комбинезон, поэтому больше никаких искусственных частей я не наблюдал. Кроме разве что разноцветных глаз: красный и синий. Один из них, скорее всего также являлся неорганическим.
-В этом лесу и не может быть никакой враждебности. Это моя… привычка,- кивнул я, убирая ладонь с рукояти оружия, и вернулся к своему обеду. Надо бы покончить с банкой и утилизировать, но еда совсем в рот не лезла. Не было у меня голода.
-А как же «роверы»?(Одно из значений слова «rover» – пират или морской разбойник, но в мире Первой сферы явления пиратства быть не могло, поэтому так называют лесных бандитов. Прим. автора)- девушка медленно приблизилась на пару метров. Ещё не была уверена, в отсутствии опасности с моей стороны.
-Здесь их нет. Через этот лес никто не ходит. Почти.
-А ты уверен в своих словах. Меня зовут Верия. Первая «V»,- она указала на выгравированную букву на протезе. Нечасто встретишь сайборов с такой редкой моделью.
-Мне обязательно называться? Я ценю твоё доверие, но взаимностью ответить пока не могу,- еда в банке, наконец, подходила к концу. Так как моё единение с мыслями и природой было нарушено, то смысла тянуть с отдыхом больше не было, и нужно быстрее продолжить свой путь. 
-Ладно. Понимаю. Я…- Верия облокотилась на дерево напротив меня. Несколько зелёных листьев упало на её голову. У девушки были красивые русые волосы, и причёска интересная. Как-то… «каре», кажется. С длинными концами и спадающей чёлкой, норовящей закрыть её слегка раскосые глаза. Это выглядело странно и неестественно для сайбора, но очень естественно само по себе. И удивительно даже для меня, видавшего разных личностей на всём пронстранстве сферы. И если высокий рост у тех, кто носил первую «V» обычно был нормой, то вот такие необычные волосы, ещё и уложенные в аккуратную причёску... вряд ли. Необычная особа, а значит, способна заинтересовать. Только заинтересованность  во мне пробуждается достаточно редко.
-Ты… в этом лесу случайно? Гуляла и вдруг встретила меня?
-Не случайно. Слышала, за лесом есть деревня. Там… живут («Живут» здесь представлено словом «exist» - значение «существование» является контекстуально более верным, но эмоционально слова Верии несут иной смысл. Прим. автора).
-Во всех деревнях живут. Иначе... деревнями их не назовёшь.
-Живут не так как в других местах… сложно объяснить. Я просто хочу дойти до этого места. А твой путь…
-Я люблю леса и предпочитаю ходить через них. Обычно я в них никого не встречаю и тем мне спокойнее.
-Если ты двигаешься в ту же сторону, то в компании точно лучше. Веселее,- она улыбнулась. «Холодная» - так можно было описать её улыбку. Пусть я и не мог понять, почему именно этот эпитет возник в моей голове.
-Компании?(Верия произнесла это слово как «binch», от оригинального «bunch» - связка. Стандартных обозначений групп в Первой сфере нет, и поэтому используются похожие слова, что вызвало непонимание у Путника. Прим. автора)- покончив, наконец, с обедом, я положил банку в небольшой цилиндрический отдел рюкзака. Провернул диммер на несколько делений, и температура в герметичном цилиндре поднялась до положенных восьмисот пятидесяти градусов. После чего от консервированной банки остался только пепельный ворох, который я вытряхнул на землю.
-То есть вместе.
-Хорошо. Я не против. Заодно расскажешь подробнее про эту деревню,- магнитные лямки рюкзака, щёлкнув, закрепились на плечах, и я уверенно продолжил путешествие, пусть теперь и не мог позволить ненужным мыслям захватить свой разум – из-за спутницы нужно постоянно быть начеку. Но ведь в компании же идти веселее…
Что значит веселее? Я видел на лице Верии улыбку – это и есть «веселье»? У некоторых сайборов я наблюдал похожую реакцию, иногда более выразительную – они называли это «смехом». Смеялись от шуток - чего-то нелепого и глупого. Я пробовал улыбаться как они, но обычно это вызывало ещё более громкий и неудержимый смех у окружающих. Выглядело нелепо, видимо. Но я ведь человек – человеку положено улыбаться? Или всё-таки я должен сохранять невозмутимость на своём лице – гримасы способны выдавать твои намерения, а это грозит провалами задач. Но вот в чём ещё одна загвоздка: значила ли улыбка Верии обозначенное веселье? Иногда сайборы улыбались… перед тем, как собирались привести моё существование к энду. Таким проявлениям эмоций доверия меньше всего.
Но я позволил Верии следовать позади – опасности от неё не исходило точно. Обычно любое проявление агрессивных намерений вызывало интенсивные волны – их диапазон невозможно было уловить никакими внешними приборами, ведь исходили они из головного мозга. Импланты, установленные в затылочной части сего органа способны распознать степень интенсивности таких волн – точность зависела от близости объекта их излучающего. Хотя кроме этого имелось ещё с десяток факторов, из-за чего точные намерения ни одного индивида вычислить не представлялось возможным. Но ведь есть ещё такая особенность - интуиция. Она существует только у людей и не подлежит никаким исчислениям – в этом я был уверен. Ещё это называют внутренним чутьём – такое выражение я слышал у некоторых сайборов, хотя они также не могли объяснить, что оно значит. Возможно, это ощущение за гранью рациональных объяснений доступно и сайборам, но в моей голове попросту закрепилась такая мысль, что интуиция «равно» люди…
-Так что там за деревня? Она явно не транзитная – путей перевозок в округе не имеется. Там обособившиеся сайборы - анхориты? (От английского «anchorite» - отшельник. Прим. автора) Их данных нет в сети?
-Разве может чьих-то данных не быть в сети? Это ведь способно спровоцировать эрию.
-Так и есть. И иногда это происходит. Пространственная система сети стремится исправить подобные локальные эрии в максимально короткие сроки.
А вот тут я мог сказать лишнего. Не очень-то хотелось раскрывать всё, что хранилось в моей памяти перед незнакомкой.
-Верно. Ты явно не просто так гуляешь по лесам. Этот меч… прорезиновый жилет, рюкзак со встроенным утилизатором – ты ведь не простой путник, верно? Ты «Nomad». «Nomad» - является обозначением всех Путников, самый подходящий перевод – кочевник. В Первой сфере обыкновенного путника бы назвали «wayfarer», а слово «nomad» используется только для Путников, чтобы сразу выделить их обособленность от остальных сайборов. Прим автора)
Мгновение и рукоять меча уже лежала в моей ладони, разворот и широкое чёрное лезвие прижато к горлу девушки. Я хотел увидеть в её глазах страх – значение неуверенности, слабости. Это выдаст её, позволит мне полностью контролировать ситуацию. Пусть и приводить её к энду я не желал.
-Согласно протоколу номер тринадцать мне разрешено произвести ликвидацию любого, кто произнесёт кодовое обозначение «Путник»,- она удивилась, точно недоумевала, но не боялась меня. Не боялась острого лезвия, прижатого к её горлу. И это запутало меня ещё сильнее.
-Если бы вы, Путники, ликвидировали каждого, кто назовёт вас по кодовому имени, то немногие бы сайборы знали о вашем существовании. Протокол даёт тебе право на ликвидацию, но не накладывает обязательство,- спокойным тоном сообщила она. Никакой агрессии не исходило даже сейчас. Возможно, я ошибся.
-Ты права. У меня нет причин приводить твоё существование к энду. И протокол меня не обязывает,- убрав меч обратно в ножны, я отвернулся и продолжил путь в том же темпе.
-Зачем же была эта… демонстрация?
-Проверить твои намерения. Редко кому можно довериться в пути. Особенно на той дороге, где никого быть не должно. Ты встречала других Путников… верно?
-Да,- нехотя ответила Верия. Затаила обиду? Точно, шла, опустив голову, боялась пересечься со мной взглядом. Не в первый раз встречаю такую реакцию, особенно у женских особ. Их намерения вычислить сложнее всего.
-А я никогда.
-Но разве… вы не связываетесь через сеть?
-Нет. Я не знаю, почему и как, но наши пути не пересекаются. Никогда. Поэтому иногда начинаю сомневаться в их существовании.
-Словно кажется, что если мы чего-то не видели, не ощутили присутствие лично, то значит, этого нет на самом деле… Только это ведь ложно суждение. Сеть же есть, и мы все связаны с ней, хотя никогда и не видели её, не знаем, что она такое и в чём именно заключается наша с ней связь. Может, Путники знают?
-Нет. Наша задача просто следовать произвольному пути,- не вся информация доступна для чужих ушей. Я действительно знал про сеть больше остальных сайборов, но некоторые данные, хранящиеся в ней, становились неотъемлемой частью моей работы, а значит, не подлежали огласке.       
-Как абстрактно…- опечалено вздохнула Верия. Странная реакция.
-Что тебе известно о Путниках?
-Что они ходят. Везде. И у них есть чёрные мечи с широким двусторонним лезвием. Про форму лезвия узнала только сейчас,- добавила она после короткой паузы.
-У тех Путников, что ты встречала, был такой же набор вещей, что и у меня?
-Один в один. Хотя лично я видела Путника только единожды… уже дважды. Множество историй про вас «гуляет» и баек.
-Вероятно, все являются сплошными скучными выдумками.
-Да? А может, тогда у тебя есть хоть одна интересная история? Столько дорог тобой должно быть исхожено… столько изведано. (Верия говорит «lookned» - совмещение слов lern (изведать) и look (смотреть). В итоге эти два значения сходятся в одном слове. Прим автора)
-Не так много дорог я видел – предпочитаю на пути не выходить. Ну а если истории… однажды я повстречал одного сайбора, его возраст не поддавался точному вычислению даже ему самому, у него странным образом росли волосы на лице. Покрывали подбородок и скулы. Больше ни у кого такого не встречал. В общем, он искал путь. Ушёл из дома и два месяца скитался по сфере, пока случайно не встретил меня.
-А что же такого случилось, когда вы встретились?
-Он… он попросил меня показать самую неизведанную дорогу. Быстро догадался кто я, поэтому развернул прямо перед лицом пожелтевшую и истёртую бумажную карту и попросил указать ему желаемый путь. Я не мог этого сделать, не зная точки его назначения. А он сказал, что она и не нужна. Ему просто надо было пройти неизвестный долгий путь, по которому он будет следовать до самого энда. Такая вот интересная и рьяная цель у него была.
-И что ты ему ответил?
-Сказал, если хочет следовать по неизведанному пути, то пусть поворачивает обратно.
-Ха-ха,- сдержанно засмеялась Верия. И почему у неё такая реакция?
-Это вызывает у тебя смех?
-А у него… у того странника, твой ответ улыбку разве не вызвал?
-Кажется, да. Он усмехнулся. И собственно сделал как я сказал. Повернул назад. Что же в этом весёлого?
-Я не знаю. Это просто так… необычно. Ты сказал ему, что неизведанный путь – это дорога назад. Та, которую он уже прошёл. И если ты произнёс это с таким же серьёзным лицом, то… боюсь, улыбку было не удержать.
-Мне видимо этого не понять. Я действительно говорил серьёзно – пройденный путь считается таковым, только если его прошли дважды. В первый раз ты ничего не замечаешь.
-Глубокомысленно. Но я думала у тебя найдутся истории помасштабнее.
-Что это значит?- не совсем было понятно, что именно она хочет услышать. Как может история измеряться масштабом?
-Значит событий больше. Насыщенность действиями. Опасности на дороге и…
-И это считается интересным? Не один раз меня пытались привести к энду, прервать выполнение моих задач. Я не нахожу эти моменты интересными. И запоминать их особо не старался.
-Как скучно,- с убедительной тоскливостью вздохнула девушка.- Вам, Путникам только и остаётся, что рваться к неведомой цели, а зачем, вы и сами объяснить не можете.
-Без цели нет существования. Итог – энд. Завершение пути. У меня цель в самом путешествии. У тебя найти деревню за этим лесом. У того старого сайбора – пройти неизведанный путь, что станет его концом.
-Всё, так или иначе, приведёт к энду, Путник. Из нас двоих настоящую цель поставил только герой твоей истории.
-Одна из моих задач – отсрочить неизбежность этого конца. Это замкнутая система – в ней нет изъянов или тонкостей. Все мои действия ведут к выполнению поставленной цели, а поставленная цель не даёт мне прекратить свою деятельность.
-Ещё одна твоя задача: в любой ситуации оставаться предельно серьёзным?
Вопрос от Верии ввёл меня в некоторое недоумение, обернувшись, я заметил, как девушка быстро отвела глаза, делая вид, что рассматривает яркую зелень вокруг. С моей стороны это выглядело так, будто спутница пыталась меня запутать. Но, с другой точки зрения, сказанное ею было похоже на сарказм. Как человек, я точно знаю о существовании такого явления в общении, пусть сам им и не пользуюсь. Вроде бы это близко к понятию шутки, но… чем отличается от дезинформации?
-Да,- кратко и односложно бросил я в ответ, понимая, что здесь меня точно провели. В диалогах всё же не хватает сноровки. Или как минимум опыта. Мой путь -  следование одиночки и любой контакт с разумными существами становится небольшим, но испытанием.
-Смотри, гнездо,- Верия вдруг указала на дерево передо мной, привлекая внимание к скоплению тростинок между ветвями.- Только птиц не видно.
-А должны быть?
-Да. Кажется. Я часто видела гнёзда, но всегда они оказывались необитаемы. Почему так?
-Не знаю. Может потому что все птицы в небе летают.
-Отправились в бесконечный путь, как ты, да? И незачем возвращаться домой…
-Знать бы ещё какой он - этот дом для Путников… у нас нет ни точки начала пути, ни места назначения. Мы просто идём. А у тебя есть дом?
-Уже нет,- судя по негативной интонации в голосе, развивать эту тему Верия не хотела. Некоторые намёки понять было совсем не сложно.
Пока гнездо не скрылось за кронами, девушка не могла оторвать от него взгляда. Видимо ждала, когда обитатели дома на дереве вернуться. Мне вдруг тоже захотелось запечатлеть этот момент. Пусть это желание задержалось всего на миг. Лишний интерес может помешать выполнению задач.
-Мы почти вышли из леса. Ты уверена, что деревня неподалёку?
Верия неуверенно обхватила себя за левое плечо. Неужели она сомневается? Впрочем, мне совершенно неважно, что возникнет на нашем пути. Будь то деревня или простирающееся до горизонта ярко-зелёное поле.
Я даже забыл о том, что моё наслаждение успокаивающими звуками леса прервала незнакомая мне сайбор. Кажется, мне даже начало нравится общение с ней. Редко с кем из встреченных незнакомцев на своём пути перекидываюсь больше чем парой предложений, а сейчас… я рассказал ей относительно немало. Поведал какую-то историю из глубин своих воспоминаний незнакомке – нонсенс. Нонсенс, граничащий с эрией…
-Надо же, это всё-таки правда,- удивлённо произнесла девушка, остановившись на опушке. Я внимательней присмотрелся к простирающемуся за редкими деревьями полю, но не заметил ничего интересного. А тем временем начинало уже темнеть – небо покрывалось плотным слоем из облаков, за которыми становилось всё меньше и меньше света. Осталось меньше крайнего промежутка. (Крайний промежуток – последний промежуток до наступления темноты или рассвета. Прим. автора)
-Ты уверена? Впереди только голые поля.
-Не впереди. Там,- Верия указала налево и куда-то выше верхушек деревьев. И оказалась права – над лесным массивом возвышался пологий холм, на вершине которого был отчётливо виден высокий столб огня. Значит там, как она сказала, «живут»…
А ведь я точно знал - на сетевой карте не было никакого обозначения населённого пункта поблизости. Конечно, случается и такое, что деревни появляются и быстро исчезают: от грабежей, бедности или даже внутренних распрей, а карта либо оставляет их расположение нетронутым, либо стирает без остатка. Глюк сети – не эрия, но очень близок к этому понятию. Ситуация с этим же поселением скорее всего не относится ни к одному из указанных факторов.
Ничего больше не сказав, я повернул в сторону холма. Верия решила следовать уже не позади, а слева от меня, что создавало некоторый… дискомфорт. Казалось бы, в чём проблема, но я даже не думал, что идти рядом с девушкой, которая выше тебя сантиметров на тридцать, когда у самого рост метр восемьдесят, будет так неуютно. Никогда особо не задумывался над этим, но почему-то именно сейчас возникла некая… закомплексованность. Такая мелочь, а ведь серьёзно способна повлиять на мою уверенность. За сегодняшний день как-то слишком много странностей, когда останусь один проверю работу имплантов.
На плоскогорье действительно оказалось поселение. Правда, оно заметно отличалось от тех, что я привык видеть за время своего путешествия. Во-первых: расположение. Обычно земля вокруг с деревнями должна быть богата на содержание органики и проявлять некую «жизнь». Здесь же почва была жёсткой, глинистой, с редкой пожухлой желтоватой травой. Во-вторых: дома. В небольших поселениях возводятся постройки только из чёрного дерева – поэтому иногда их не различишь в тёмный период. Также часто поверх деревянных стен ложится укреплённое рудой карбоновое волокно. Идентичное цвету дерева. Здесь же дома выделялись светло-серыми оттенками и, при ближайшем рассмотрении на них можно было заметить следы извести. Редко используемый материал… не могли же они дома сделать полностью из известкового камня? И в-третьих: едкий и густой дым из труб. Сжигали чёрное дерево, которое обычно никогда не использовалось в качестве топлива в виду своей жаропрочности и низкого тепловыделения. Почему же здесь так нерационально расходуется строительный материал?
-Какую необычную деревню ты искала,- сказал я, когда мы приблизились к первым домам, а их тут имелось не больше десятка. Но девушка меня не услышала – стоило зайти на территорию поселения, и она сразу переменилась в лице. На этот раз её губы растянулись в такой светлой и искренней улыбке, словно она нашла свой давно потерянный дом. Как бы сказали в одной деревне «улыбка до ушей», но по её глазам казалось, будто вот-вот прольются слёзы. Видимо что-то здесь Верии было необычайно близко…
-Вы странники? Заплутали или искали эту забытую всем миром деревню?- из крайнего дома вышел невысокий худощавый сайбор, у которого я не различил ни одного видимого протеза или имплантата. Длинные волосы свисали с его лица и доходили чуть ли не до живота. Прямо как у того странника из истории, что я рассказал Верии. Несмотря на такое большое количество волос на лице, на голове у старика имелось лишь несколько редких седых волосинок. Седина… она встречается редко, очень редко. Обычно у самых старых сайборов, которые не соизволили установить на черепе дополнительные импланты и сохранить волосы. А ещё он ходил с помощью трости… деревянной обыкновенной трости. Как такое возможно?
-Миром? (Слова «world» - мир, не существует в словарном запасе сайборов. Вместо этого они говорят пространство или сфера. Прим. автора) 
-Ах, вы же…- покачал головой седой. Из других домов постепенно стали выходить другие жители, и у всех я заметил те же странности, что и у первого встреченного сайбора. Они выглядели слишком… естественными. Женщины, мужчины, даже дети – наличия карбоновых материалов в их телах было полностью отрицательным. И говорили они… не как остальные. Иное произношение, исковерканные слова. Похоже на эрию, но в чём состоял сбой, понять представлялось невозможным.
-Они киборги? Те самые киборги?- вдруг закричала маленькая девочка и, вырвавшись из рук старших, подбежала к нам. Как редко я видел детей, а те, что встречались на моём пути… на них было страшно смотреть. Протезы на детей ставились так, чтобы при росте компенсировать размер – то есть до определённого возраста они обязаны были терпеть отторжение карбонового волокна или же отказаться от наличия имплантов вовсе. Что в сфере значило для них однозначный конец. Временные же имплантаты, которые по достижении определённого возраста менялись на постоянные, находились только в одном известном всем месте под названием Сити (от английского  City - город. Прим. автора) и стоили неприлично дорого…
Но на этом ребёнке я не заметил ни единого следа протезирования. Совершенно обычная розоватая кожа, одноцветные глаза, и блестящие чёрные волосы. Похожих на неё сайборов я не встречал никогда. И самым удивительным было то, что кроме неё в деревне я заметил не меньше пяти детей… практически того же возраста, без каких-либо внешних улучшений тела.
-Киборги… забавно звучит,- сказала вдруг Верия. Искажение привычных терминов часто встречалось среди жителей пространства сферы. И слово «киборг» я слышал не раз. Хотя у меня такое произношение вызывает неприязнь.
-Видимо наша речь немного различается,- заметил старик, который первым нас встретил в деревне.- Я – Ван. Старейшина этой деревни. А вы…
-Верия. Я искала вашу деревню. Хотела увидеть, как живут… люди (Верия произносит «human’s» - множественное число слова «человек». Прим. автора),- последнее её слово буквально меня парализовало. Она знала… знала про людей…
-Ве…- хотел обратиться к спутнице я, но был остановлен девочкой, упрямо задёргавшей мою штанину.
-А как вас зовут, дядя? (Дядя и незнакомец – одно слово для сайборов – Uncle. С той лишь разницей, что такого значения как «дядя» Путник не знал. Прим. автора) 
-Вы должно быть Путник. Я слышал о вас. И ждал,- не дал мне ответить Ван, медленно зашагав в мою сторону, устало опираясь на хлипкую трость.- И не стоит бояться или переживать – здесь ни вам, ни вашей спутнице никакая опасность не грозит. Вы находитесь в обществе людей, мой друг. А человек не станет вредить другому человеку.
Почему-то захотелось поспорить с его утверждением, но опасности я и правда, здесь не ощущал. Ни волнения, ни страха, ни вражды. Они называют себя людьми, существуют без протезов, не скрывают своего старения и проявляют необычайное доверие, подпуская детей к паре незнакомцев. Я считал себя человеком, но… такой же я как они? Впервые кто-то не мотает удручающе головой, заслышав знакомое только мне слово, но для меня это ничего особенно не меняет. Я всё также не понимаю, что значит быть человеком и почему так называют себя жители этой странной деревни…
-Это удивительно, Путник. Удивительное место. Как я и думала,- сообщила Верия, когда жители учтиво нас пригласили на «деревенский» ужин. Чем эта трапеза отличалась от обычного ужина, я понял совсем скоро, когда мы подошли к большому костру на другом конце деревни. Вокруг рассекавшего воздух высокого столба яркого пламени расположилось несколько массивных брёвен и невысоких столов перед ними.
-Мы всегда едим все вместе, прямо здесь. Костёр горит только когда темно, а так без него. Зато сейчас горячая еда будет!- весело залепетала та же девочка, которая прямо-таки привязалась ко мне. И чем её мог заинтересовать такой неприглядный незнакомец, как я?
-У тебя крутой меч. У всех Путников такой?- спросил уже один из парней, завистливо смотря на моё оружие.
-Я не знаю. И тебе лучше не знать,- честно ответил я, за что получил странный взгляд Верии. Кажется, он выражал нечто похожее на осуждение. Что я не так сказал?
-У всех, у всех,- поспешила она разубедить подростка, зачем-то мило, но фальшиво заулыбавшись. Сейчас это точно было лживой гримасой, она же на самом деле не радуется и не веселится. Или я уже совсем ничего не понимаю.
-А вы, тётя, почему такая высокая?- хором перекинулись на Верию дети.
-Как бы вам объяснить… моё тело очень долго не могло принять протезы, и, чтобы не было больно, я принимала специальные таблетки. Из-за них так и выросла.
Верия называла таблетками то, что, по сути, ими не являлось. Когда тело отторгает импланты – это всегда невероятная боль и очень длительный период адаптации, в течение которого принимаешь внутримышечные инъекции с содержанием углеродных соединений – в их составе также присутствует множество гормональных добавок. Их приём как раз и мог сказаться на девушке, превысив норму гормонов роста. Не редкий случай, но в её ситуации, скорее всего, пришлось ещё менять протез на первую «V». Для неё это не могло остаться приятным воспоминанием…
-Вы проделали долгий путь, надеюсь, нагуляли аппетит?- насмешливо поинтересовался Ван.
-Немного,- утвердительно кивнула Верия. Я же просто пожал плечами – есть ведь не хотелось совершенно.
-Угостим всем, что у нас есть. Вам понравится, но это будет точно не та еда, к которой вы привыкли,- заверил нас старик, когда все жители расселись на брёвнах. Люди совсем не смущались нашего присутствия, не остерегались нас и продолжали непринуждённо вести свой быт. Крепкие мужчины, одетые в кожаные жилеты и куртки – они видимо делают одежду из шкур животных, но только мы по дороге не встретили даже птиц – откуда здесь взяться крупным зверям? Впрочем, я быстро переключил внимание на противоположный пол. Улыбающиеся, весёлые женщины были больше заняты детьми и принимало совсем скромное участие в локальных беседах. Я сразу заметил, что у некоторых лица были покрыты сетью из трещин и морщинистых складок. Они старели стремительно, но почему-то не торопятся заменять умирающую эпителиальную ткань. Женщины обычно делают это как можно раньше, но в норме, каждые примерно пятьдесят долгих циклов кожный покров проходил обновление с помощью искусственно выращенные клеток. Оттого у многих сайборов, у Верии в том числе, терялась пигментация, и кожа становилась бледной, гладкой и блестящей. У местных мужчин морщины и складки также наблюдались, но максимальное их количество приходилось на старейшину деревни. Неужели явное и неизбежное старение ещё одна особенность людей? Тогда почему моя кожа не покрывается такими же трещинами и складками?
-Ха-ха,- громко засмеялась сидящая рядом Верия, которая всё это время неотрывно наблюдала за мной.- Это забавно, Путник. Впервые с момента нашей встречи ты так сильно изменился в лице. Правда, удивительно – не могу подобрать другого слова. Я не была уверена, что здесь есть люди. И что они так, по-настоящему, живут.
-Откуда… откуда ты узнала про людей?- решил я, наконец, задать самый волнующий вопрос.
-А, ты про слово. От другого Путника. Который был разговорчивее тебя.
Теоритически я предполагал, что другие Путники также знали о слове «человек». Это логично – не мне же одному причислять себя к людям. Не мог ведь я сам выдумать целое слово, значения которого иногда всплывают в моём сознании, а иногда ускользают, не в силах совладать со строгими конструкциями моих мыслей, направленных на выполнение задач и только на них. А какие задачи стояли у меня сейчас?
-Держите. Только осторожно, горячее,- одна из женщин, с приветливой широкой улыбкой на лице, поставила передо мной странную миску, выполненную из материала мне неизвестного. Дотронувшись до посуды, я понял, что грели еду точно не на ней – иначе была бы раскалена.
-Это фарфоровая тарелка, Путник,- поспешил пояснить мне Ван, заметив мой недоумевающий взгляд.- Неужели тебе подобная посуда ещё не встречалась?
-Нет. Фарфоровая? Что это?
-То, что мы получаем при обжиге кварца, каолина и глины. Материал земли. Есть из такой посуды намного приятнее, чем из металлической. В металлической же мы обычно еду жарим, разогреваем или варим. Как ужасно живётся в пространстве сферы – вы даже не знаете про фарфор!   
-А откуда…
-Вопросы потом,- перебил меня старик.- Не к тарелке обратите внимание, а к пище в ней.
Не став спорить со старейшиной, я решился попробовать немного странной горячей похлёбки из такой же странной фарфоровой миски. И понял, что это действительно заметно отличалось от того, чем я питался ежедневно. В консервах у меня хранилась либо уплотнённая пища из углеродного волокна, либо редкое животное мясо. Но у всей этой еды никогда я не чувствовал вкуса. А здесь… кажется, мой мозг даже не до конца осознал насколько его рецепторы обмануты…
-Это же вкус!- вскрикнула вдруг Верия, отчего окружающие хором засмеялись.
-Да, именно. Это вкусно. То есть приятно. (Верия произнесла слово «toust» - изменённое «tasty» - вкус. Но производных от «вкусно» она уже не знала, поэтому Ван использовал слово «nice». Прим. автора) Видимо вам этот день привнёс множество интересных открытий.
Пока все жители продолжали смеяться, наблюдая за нашей реакцией, я быстро опустошил миску, осознавая, что никогда не получал столько удовольствия от еды. Нечто похожее я ощущал, когда слышал шум деревьев в лесу, но нет – это совсем другое. Более яркое, будоражащее. А эти люди, настоящие люди, получают подобные эмоции каждый день…
-Понравилось?- зачем-то сощурил глаза Ван, смотря прямо на меня.
-Да. То есть, что значит понравилось? Это как ты сказал… приятно.
-Понравилось: значит, получили удовольствие. А пища должна нравиться, потому что любое удовольствие для нас редкость. Простые радости жизни, Путник. То, что тебе сейчас кажется незабываемым и удивительным – для нас обыкновенная жизнь. Иногда мы можем даже не ощущать насколько вкусна эта пища, представляете? Поэтому, благодаря вам, многие снова вспомнили, что можно радоваться и вкусной еде.
-Я очень многого не понимаю. Деревня людей, эта еда, дома из известковой породы – откуда? Как это… откуда это всё появилось в сфере?
-Люди очень уж приставучие. Не могут иногда отпустить и отдать то, что им не принадлежит. Не способны покинуть дом, где им больше нет места. Вот и мы не можем. Вынуждены выживать там, где это для нас трудно… практически невозможно.
-Ты знаешь про сеть?
-Безусловно. Но в отличие от вас, киборгов, мы с ней не связаны напрямую. И в данный момент не пытаемся восстановить контакт с ней.
-Почему? Вы могли бы… все сайборы смогли бы узнать о том, что есть люди! Я думал - никому кроме меня не знакомо даже само слово «человек», что уж говорить о расшифровке его значения.
-А ты сам знаешь, что оно значит, Путник? У тебя явно много версий в голове, но также и должно быть много противоречий. Давай поступим так: вы с Верией просто всё увидите. Что обычно для нас, людей, важно.
Ван махнул рукой кому-то из жителей, и к костру вышло несколько женщин. Улыбаясь, они поклонились всем присутствовавшим и, резво скинув обувь, принялись кружиться вокруг костра, совершая плавные ритмичные движения руками и бёдрами. А сам ритм поступал в качестве ударов ладонями о поверхность столов.
Музыка. Точно – это называлось музыкой, я часто слышал её в разных деревнях, но никогда не понимал, зачем она. А сейчас, когда все жители дружно барабанили по столам, а некоторые мужчины ещё и дули в короткие деревянные трубки, я понял, что эти звуки дополняли и сливались в гармоничном ритме с движениями женщин. Прямо на моих глазах возникало нечто невообразимое…
-Это называется танцами, Путник. От танцев, от музыки люди тоже получают удовольствие. Как видишь, человеку постоянно нужно искать источник веселья, радости и умиротворения. Мы вечно гонимся за хорошими и приятными эмоциями…
-Это красиво,- не мог подобрать слов я, а моя спутница совсем кажется, обособилась от окружения, заворожено наблюдая за танцующими людьми.- Но неужели без этого «удовольствия» человеку невозможно существовать? Это ваша цель? Или танец лишь одна из задач к ней ведущая?
-Нет, нет,- отрицательно замахал рукой Ван,- всё совсем не так. Удовольствие не должно быть целью. Или задачей. Оно должно стать частью жизни. Одной из составляющих счастья, Путник.
-А «счастье» - это…
-То, что ищет человек. Для кого-то и цель счастье, может для вас, Путников счастье кроется в бесконечном пути. А для многих здесь счастье – это семья. Мужчины живут вместе с женщинами, у них рождаются дети. Эти дети растут, меняются поколения. И за всем этим невообразимо интересно наблюдать. Это эмоции, яркие события, удовольствие в том числе. Так обычно у людей. Но это только по моим наблюдениям, я прожил восемьдесят лет, по-вашему долгих циклов, скоро и на покой… может во мне и заключена накопленная со временем мудрость, но конечно не стоит принимать моё мнение за истину…
-Восемьдесят? Это же очень мало,- именно этот вопрос сорвался с моих губ, хотя их скопилось гораздо больше. И не хватило бы и целого цикла, чтобы на них ответить.
-Для киборгов – возможно. Но мне хватает и того времени, что отмерила судьба.
-Мне сложно это понять. Хоть я и тоже считаю себя человеком. Всегда считал. И не могу считать иначе.
-В этом тоже может быть смысл. В противоречиях между человечностью и тем, что составляет твою личность сейчас, ты постоянно ищешь некий компромисс, который и станет истиной. Рано или поздно.
Танец подошёл к концу и, вновь поклонившись, женщины вернулись на зрительские места под громкий звук хлопающих ладоней. Я не понимал, зачем все так сильно хлопают, но заметил, что Верия также присоединилась к этому ритуалу. Странные они всё-таки.
-Это аплодисменты. Таким образом, выказывается уважение к танцорам.
-А это так необходимо?
-Ещё один элемент удовольствия.
-Дядя, дядя, а вы останетесь здесь? У нас каждый раз так весело и еда вкусная! Оставайтесь!- снова эта девочка. Столько внимания к моей персоне, а я даже не знаю, что ей сказать. Никогда не приходилось общаться с детьми.
-Лиззи,- грустно помотал головой Ван, и я вдруг понял, что следующие мои слова могут расстроить ребёнка. Для неё удовольствие, что незнакомый Путник остаётся в деревне, но стоит ему уйти… почему это так важно для девочки? Ведь тут столько людей, с которыми она связана намного сильнее…
-Я не могу оставаться на одном месте. Я всегда должен идти дальше. Извини,- добавил зачем-то я в конце, хотя это прозвучало крайне нелепо.
-Правда? Ты не хотел бы здесь остаться?- с удивлением посмотрела на меня Верия.
-Ну дядя Путник! Вас здесь ждали, а вы хотите уйти!- девочка перешла на крик. Того и гляди заплачет.
-Я не могу менять своей цели. Для меня это невозможно, Лиззи,- как можно ласковее попытался произнести её имя я, но судя по недовольному выражению лица ребёнка, получилось у меня плохо.- Стойте, а что значит, ждали? У меня никогда не было чёткого маршрута пути, так откуда вы могли знать…
-Сеть,- неохотно ответил Ван, прождав несколько долгих секунд.- Вы спрашивали о сети. Мы с ней не связаны, но у нас есть аппарат для внешнего подключения. Мы можем даже показать вам его, но только… подождите хотя бы до следующего светового периода.(Так в мире Первой сферы называют день, ночь соответственно – тёмный период. Прим. автора) Чтобы Лиззи легла спать с улыбкой, а не со слезами.
Сейчас этот старик уже не казался мне таким искренним. Я не мог чувствовать изменений его мозговых волн, как и у остальных жителей. Вероятно из-за того, что у них отсутствовали мозговые импланты – другого объяснения я не видел. А это значило, что мне не представляется возможным распознать то или иное изменение по отношению ко мне. Что для меня крайне непривычно.
-До того как станет светло значит... хорошо. Верия, ты останешься?- обернулся я к девушке, но той рядом не оказалось.
-Видимо она ушла развлекаться с детишками…- пожал плечами Ван.- Хочу сказать вам спасибо. Уже за то, что вы здесь с нами. А я, пожалуй, отправлюсь спать. Если вам нужно где-то остаться…
-Не нужно. Я не знаю, что такое сон, мне он и не нужен.
И спать мне тоже никогда не приходилось. Обычно, когда начинает казаться, что накатила усталость, я усаживаюсь где-нибудь, закрываю глаза и просто слушаю звуки окружения. Поэтому приятнее всего мне отдыхать в лесу, где шум листвы заставляет немного забыть о столь необходимых задачах, вечном пути и бесконечной цели. На несколько мгновений я представляю, что ничего этого нет, как и всего мира вокруг меня. Только тишина, ласкающая уши, создающая в моём разуме только приятные, светлые образы. Были ли эти образы теми «снами», что видят многие сайборы? На самом деле рассказы о различных сновидениях высоко ценились у обитателей сферы и составляли немалую часть общения. Но я, как ни силился, не мог вытащить из памяти ни одного образа, что видел в дремотном состоянии. Они не были снами… скорее всего не были.
Жители постепенно расходились по домам. Каждый продолжал пребывать в хорошем настроении – я никогда прежде не видел, чтобы улыбки на лицах оставались так долго. У них под ногами была мёртвая земля, но при этом такой сытный и «вкусный» ужин. Они отрезаны от всего остального пространства, но совершенно не страшатся этого. Сей маленький мир на вершине холма принадлежит только им, и они умеют радоваться каждой минуте своего существования. И с таким почтением принимают в гостях незнакомого сайбора и даже Путника. Меня-то обычно нигде не жаловали – сайборы редко откажут Путнику в чём-либо, особенно если тот настойчиво попросит, но сделают это не по своему желанию. Таких как я просто боятся. Как и всё, что кажется непонятным и чьи намерения неясны.
-Дядя, дядя, а как же… ты не спишь?- Лиззи продолжала кружиться возле меня, старательно красуясь каждым действием. Лишь бы я её заметил и радовался вместе с ней. А я не мог. И даже улыбаться не стал – отпугнёт только.
-Я скорее не вижу сны. Закрываю глаза, а там - ничего. Ты же их видишь?
-Да! Вижу. Совсем недавно… кажется три коротких цикла (Сутки в пространстве Первой сферы называет коротким циклом. Долгий цикл – год или 365 коротких цикла. Прим. автора) назад. Я гуляла в том лесу, из которого вы пришли. Там было страшно. Деревья высокие, а я… я такая маленькая. Я даже закричала, но не проснулась. А потом там появился кто-то похожий на вас. Он сказал, что из какой-то… сети что ли. И искал меня. А после сидел у меня дома, собирал мне венок из цветов. Я знала, как выглядят цветы, что это такое, представляете, дядя! Ведь на этом холме не растёт даже обычной зелёной травы – откуда я могла знать про цветы?
-О том, что происходит во снах, я знаю ещё меньше чем ты. Хорошо, что как бы тебе не было страшно, может появиться герой-спаситель,- я попытался выразиться как можно проще, и девочка точно поняла меня, хитро заулыбавшись.
Только вот откуда она могла знать про сеть? Если у Вана в деревне действительно есть источник внешнего подключения, то возможно о нём знают все остальные жители, но дети… зачем детям знать об этом? И если им нравится жить обособленно от остального пространства, то нужно ли им подключение к сетевому пространству в принципе?
Вопросов возникло немало, а я не очень люблю, когда в один момент вокруг происходит так много непонятных событий. Вся эта деревня по сути одна большая загадка, которую я хочу… нет должен разгадать. Это часть моей цели, моего пути. Ради изучения такого уникального явления, и Путник может ненадолго остановиться…
-Вам надо улыбаться, дядя.
-Возможно,- краем губ я всё же постарался выдать некое подобие улыбки. Отчего Лиззи ожидаемо расхохоталась ещё сильнее.
-Значит снова смешно…- отчаянно помотал я головой.
-Конечно. Но так и надо. Так правильно.
Как уверенно звучали её слова. И, несмотря на свою неприязнь к яркому выражению эмоций, мне снова захотелось улыбнуться. Хотя бы так, как могу.
-Спасибо вам. Вы добрый, очень.
И только сейчас я заметил, как она на меня смотрела. Безотрывно, максимально распахнув большие глаза, в которых мелькало так много незнакомого мне, что я просто не знал, за что зацепиться. Не понимал, какие эмоции она хочет донести до меня. Для этого точно не было придумано слов…
-Пора спать, Лиззи.
К девочке подошёл один из жителей и, схватив за руку, повёл в сторону одного из домов. Я ничего не сказал ей вслед, никак не ответил на её благодарность. Но весь путь до своего дома она не отрывала от меня своих многозначительных глаз…
-Твоё выражение лица – бесценно,- послышался знакомый голос неподалёку – Верия. Сайбор в одиночестве стояла у крайнего домика, прислонившись к белой стене спиной - все жители уже отправились спать. Неужели они совсем не переживают, что по деревне сейчас гуляют два чужака, в намерениях которых невозможно быть уверенными? Не верится, что с таким уровнем безопасности это поселение стоит здесь уже долгое время.
-Не собираешься спать?
-У меня это плохо получается. Старый имплант в голове,- она постучала пальцем по макушке.
-Я слышал, что устаревшие микросхемы в голове помогают видеть наиболее красочные сны. Пусть ко мне это точно не относится. 
-Часто ли ты веришь в истории, которые проносятся мимо тебя каждый день, Путник?
-Нет, но особенно я не верю в частые совпадения. А всё, что сейчас происходит – неслучайно. Ты заметила?
Верия утвердительно кивнула, отходя от стены. После чего зачем-то решила заглянуть в окно ближайшего домика.
-Зачем ты это делаешь?
-Любопытство. Не знаешь, что это такое?
Издевается.
-Странный интерес. Хочешь увидеть, как спят люди?
-Хочу, но всё равно сквозь эти мутные стёкла ничего не разглядеть. И даже встроенный увеличитель не помогает,- она показала на свой светящийся красный глаз. Так и думал, что именно он являлся протезом, хотя в светлый период выглядел как обычный.
-И всё же…- хотел я уже вернуть разговор в нужное мне русло, но Верия вновь меня перебила.
-Путники – тоже сайборы? Или вы чем-то отличаетесь от нас? Может ты такой же как они… человек.
Какой интересный вопрос. И кто у кого пытается, что-то вызнать?
-Я считаю себя человеком,- мне не хотелось уходить от ответа. Волны от Верии исходили такие же спокойные и ровные – не думаю, что моя информация как-то будет использована против меня.- Не знаю за что, не знаю почему. Иногда в моей голове, как наваждение, всплывают какие-то детали. Детали, которые делают человека человеком. Но я ни в чём не уверен.
-Так у тебя есть импланты?
-Да. Неужели не заметила пластины на лице?- я постучал пальцем по одной из серых металлических полос на левой щеке. Всего таких у меня было три, и шли они до самого затылка, где соединялись вместе – там и был встроен имплант.
-А глаза? Внутреннее ухо? Руки, ноги…
-Внешних признаков протезирования нет. Остальное я тебе разглашать не стану. 
-Не доверяешь? Ха. Правда, что вы - Путники составляете отдельный, закрытый от остальных мирок…
-Дело не только в доверии. Протокол номер семнадцать.
-Ты обязан соблюдать эти протоколы? Без них никак?
-Они являются частью моей цели. Моего пути. Если для меня протоколы, то люди бы это назвали…
-Принципами. Выдуманные личные правила, что заключают существование в определённые рамки. 
-Только мои не выдуманные. Я их знал всегда. Так что слово принципы не совсем верно.
-И откуда… откуда у тебя, у нас появляются знания, Путник? Мы сейчас встретили людей, настоящих людей, и ты увидел, как сильно они отличаются от нас. Для них жизнь не существование. Для них время – мгновения. Но ты почувствовал, и я тоже… мы с ними родственны. Мы понимаем друг друга, пусть многие слова и кажутся странными. Я не знаю «как» и «что», не понимаю – это похоже на какую-то… какую-то…
-Эрию. Системный сбой. Надеюсь, что ошибаюсь, но… я должен выяснить, что у них за источник подключения к сети, и как он позволил предупредить о нашем прибытии. А теперь скажи мне – ты знала, что в этой деревне всё именно так? Знала о людях…
-Нет. Я уже сказала тебе – слово «человек» я услышала от другого Путника. А про деревню… деревня…- Верия вдруг замялась, не зная, что сказать, даже глаза отвела в сторону.
-Говори,- решил всё же надавить я, после нескольких секунд ожидания.
-Я увидела её во сне. В одном из таких редких... Это был странный сон – слишком прямолинейный, выстроенный слово по схеме. Даже ты там был… твой образ. Может это сеть дала мне такую подсказку? Но зачем? Что она хотела мне показать?
-Вместо ответов ты задаёшь ещё больше вопросов,- и при этом я чувствовал в ней искренность. Она, правда, не понимала как и почему в бесчисленном множестве системных вычислений сети именно ей было представлено яркое видение этого места. Но для меня это не казалось чем-то удивительным. Сеть любит «играться» с Путниками и не всегда можно растолковать её сигналы верным образом. Интересно, а настоящие фантасмагорично-безумные сны, также выстроены по её безумному сетевому алгоритму? И можно ли тогда называть эти сновидения настоящими?
-Да… да, знаю. Это видимо такая форма страха. Боязнь того, что тебе неведомо и что как бы ты ни силился понять не дано.
Её это действительно пугало. Верия говорила неуверенно, обнимала себя за плечи и старательно избегала встречи наших взглядов. Возможно, я сейчас был чересчур осторожен, возможно, я мог ей рассказать о собственных видениях, посылаемых сетью, но… не могу. Не стану. Она услышала и без того слишком много… давно ли я так открывался посторонним?
-Я останусь здесь до начала светового периода. После того как узнаю про сеть – уйду. Ты не пойдёшь дальше, Верия?- этот вопрос я пытался произнести, как можно менее заинтересовано, но вышло не очень удачно – фальшь в голосе была заметна даже для меня. Возможно, путешествие в компании могло мне и понравиться. И потому пытаюсь врать сам себе.
-Путник, если бы я не знала, кто ты есть, то подумала, что тебе захотелось продолжить путь вместе со мной,- усмешливо бросила она в ответ. Очень проницательно, у меня даже похолодело внутри.
-Нет – всё немного не так. У меня уже бывали попутчики, но… обычно они долго со мной не оставались. Очень быстро находили свой энд. Тогда как мне положено его избегать. 
-Я поняла тебя, Путник. Жаль, что твоё путешествие неизбежно пропитывается одиночеством.
-Так что насчёт тебя?
-Я… не знаю. Всё так сложно, ведь моей единственной целью была эта деревня, а теперь... что теперь? Я не собиралась здесь оставаться, ведь как бы мне не было спокойно и хорошо – это место не моё. Не мой дом. В чём же был смысл моего прихода?
Она впервые за весь диалог посмотрела прямо на меня. Скрывала свои эмоции, свою слабость и вдруг решила встретиться со мной взглядом. Взглядом ярких разноцветных глаз, пусть только из единственного «живого» текли столь редкие для сайборов слёзы. Какие эмоции вызывают эту странную реакцию организма? Раньше мне доводилось видеть слёзы у тех, кто страдал, кого сковывало такое чуждое мне слово «грусть». Но Верия не грустила, ей точно не могло быть плохо – она ведь выполнила свою цель. И это должно было принести ей нечто похожее на определение «удовольствия», что я услышал от Вана. Но она плакала и ждала от меня ответа, который я определённо дать не мог.
-Да, верно, откуда тебе это знать. Твоя цель гораздо проще.
-Проще?- на что она намекает?
-Ты её никогда не достигнешь. Ведь путь достижения и есть цель. Это очень удобно, Путник. Вы очень удобно устроены.
-Но я не думаю, что моя участь завиднее, чем у остальных сайборов. Это «эриальное» (Если «Эрия» - ошибка, то «эриальное» - ошибочное. Прим. автора) суждение. Не строй бессмысленных догадок, Верия.
-Хорошо. Тогда я сообщу о своём решении тебе с первым светом. А сейчас… я хочу попытаться попасть в мир снов. Может хотя бы сейчас мне это удастся.
Я молча кивнул и не стал более досаждать девушке, направившись к месту, где уже утихало пламя большого костра. Там, где некогда возвышалась охваченная пламенем конструкция из брёвен, выбивались наружу лишь слабые огоньки, которые стремительно обращались в ничто, оставляя на земле раскалённые головёшки и угли.
Как можно удобнее расположившись на одном из брёвен, я закрыл глаза. Вспомнил, что собирался проверить работу имплантов, но сейчас это желание полностью испарилось - диагностику можно было провести и позже. В эти мгновения спокойствия и одиночества хотелось только окунуться в звуковую гамму окружающего пространства. Приятный треск тлеющих брёвен, слабый, иногда отдававший свистом ветер, тихий стук… тук-тук-тук. Откуда он интересно шёл?
Иногда мысли работали неправильно. Точнее они располагались не в том порядке, в котором должны были образовать целостную картину. Но, когда я погружался в окружающую тишину, то заставить свой разум работать по алгоритму не получалось, как ни старайся. Только огрызки, мимолётные образы, отталкивающие действия и мысли, которым бы не нашлось места в моей повседневности, но которые распускались яркими мутными бутонами в опухшей от тягот задач голове. В такие моменты, я обычно решал, что задремал, но также ощущал, что могу в любой момент вернуться в реальность. Это состояние не могло быть сном. Нет - сны, о которых я слышал совсем не такие.
Зато, я мог услышать её голос. Чужой в моей памяти, но знакомый для ушей, скрипучий, доносившийся отовсюду – он существовал в моей голове. Тогда и приходило осознание своей связи с глобальной непосильной моему разуму сетью…
-Дядя. Мне не спится,- высокий детский голос оказался слишком неожиданным. Тело рефлекторно сменило положение, а правая рука легла на рукоять меча. И только одно мгновение, когда я позволил мыслям главенствовать над телом, позволило мне не нанести удар. Лиззи мои резкие действия заметно испугали – она немного отошла назад, прижимая к груди маленькую фигурку из дерева, похожую на какое-то животное.
-Не бойся. Я просто…   
-А ты разве уже не спишь? Или ты, правда, считаешь, что сон тебе неведом?- совсем другим тоном спросила девочка. 
-Лиззи? Это ведь ты…- я протянул руку вперёд, пытаясь дотронуться до её головы, но ребёнок уже исчез. Остался только её громкий неестественный смех.
-Соединение установлено. Пора выполнять протокол номер три, Путник. Ты же жаждешь… аха, нет, это слово не для тебя. Узкомыслящий человек,- этот голос уже не принадлежал Лиззи. Но я не мог вспомнить никого с такой интонацией – постоянный треск и шум, скрипучие нотки, даже смех не несёт эмоции – это было больше похоже на запись.
-Протокол номер три – зарегистрировано возникновении эрии в коде центральной системы. Но где источник?
-Найди. Твоя задача искать, Путник.
Деревня передо мной изменилась. Серые дома вдруг стали вытягиваться вверх, растворяясь в воздухе в виде системных обозначений. Цифр. Символов. Вереницы вычислительных процессов.
-Найди. Найди. Найди…
Хотелось приказать голосу исчезнуть, но делать этого я не стал – собственные связки не слушались, ноги двигались сами по себе. Я должен был найти источник эрии. Должен был.
-Стой. Стой, дядя. Ты же не обязан. Ты же как и мы. Человек,- Лиззи ухватила меня за край жилета. И держала такой хваткой, что я и правда не мог двигаться дальше. Откуда у ребёнка такая сила?
-Я не могу,- вновь протянув к ней руку, я вдруг рывком отбросил девочку в сторону. Для этого понадобилось приложить немало усилий.
-Путник. Ис-с-сточник. Он рядом. Ты не должен поддерживать иллюзию порядка.
Дом Вана. Если в деревне и есть аппарат внешнего подключения к сети, то только у старейшины. Больше ему быть негде - все остальные постройки практически растворились в моих глазах, став вереницей цифр и символов. Оголяя беззащитных людей спящих прямо на земле.
Ворвавшись в постройку, я сразу ощутил, что нахожусь в том самом источнике. Стены вокруг медленно осыпались до состояния известковой крошки, но даже эти частицы через мгновения исчезали полностью. Деревня стиралась из пространства, пусть пока всё происходило только в моей голове. Но это ненадолго.
Теперь меч лежал в моей руке. От чёрного лезвия исходил приятный красный свет: сначала слабый, достигая только моих глаз, но дальше он стал расходиться по всему окружающему пространству в виде алой сетки из ровных квадратов. Сеть была близко. Я стоял прямо в центре внешнего устройства связи.
Вложив все свои силы, я воткнул лезвие в пол, и обрушившиеся стены дома восстановились за считаные мгновения, но после принялись скользить по земле, собираясь в окружность и сжимая материю с такой мощью, что оглушительный шум стираемого пространства стал всепоглощающим – кроме него не осталось ничего. Но это лишь миг – камни известняка поглотили свою же породу, растворившись в сером грунте. И лишь я остался стоять напротив старого цилиндрического образования: обломков коррозийных труб, металлических сочленений стен и карбоновых деталей. Это и был их источник. Фальшивка, которую собрали из мусора… для чего?
-Путник! Что ты делаешь?- голос Верии я не узнать не мог. Она бежала, возможно хотела меня остановить. И слёзы с её лица никуда не исчезли. Сколько времени прошло с нашего последнего разговора? Кажется, я видел как светлеет ясное небо, но не мог темновой период пройти так быстро, не мог…
-Твои глаза… почему они красные?- испугано задала новый вопрос девушка, перейдя на шаг.
-Соединение с сетью. Происходит выполнение протокола номер три – ликвидация эрии кода центральной системы. Эта деревня и есть эрия. Всего этого никогда не существовало. И сеть направила нас сюда, чтобы исправить сбой программы.
-Стой! Стой! Неужели ты не понимаешь – всё это исчезнет! Если ты уничтожишь эту иллюзию – всё, что здесь было… ты сотрёшь существование людей. Единственных людей.
-Организация числового массива не предполагает наличия в составе любой элементарной системы ложной функции. Появление матрицы несуществующей в основной программе означает спровоцированную ошибку кода центральной системы. Это лишь временная… заплатка. Она не решает проблему, а в качестве краткосрочного решения не даёт массиву развалиться. Всего этого и не существовало, Верия.
-Правда? Даже меня, дядя?- я слышал, как дрожал от страха голос Лиззи. Ощущал, как она сейчас с теми же незнакомыми мне эмоциями в глазах смотрит и ждёт. И поэтому я не взглянул на неё в ответ.
-Даже тебя. Начать выполнение протокола номер три. Полная аннигиляция матричной системы.
-Нет!- Верия внезапно бросилась в мою сторону, но гравитационная волна, вырвавшаяся из лезвия меча, отбросила девушку на землю. Красные линии квадратной сетки проходили по каждому миллиметру пространства, стирая ложные жизни, фальшивые улыбки, обнажая правду этого мёртвого места. Дома истирались в белую пыль, доски рассыпались в угли, исчез даже дым от тлеющего костра – он тоже оказался частью фальшивой системы. И, конечно же, люди…
-Аннигиляция завершена. Но ты не нашёл источник сбоя программы, Путник. Найди. Найди. Иначе эрия возникнет вновь.
Не торопясь, я вытащил клинок из земли. На всей вершине холма остался стоять только тот самый «внешний источник» - цилиндрическая груда материала, которая как-то позволила «болванкам» получить доступ к сети. Сами же «болванки» явили свою истинную суть – покрытые коррозией, гниющие сайборы, чья мозговая деятельность уже давно перестала существовать как таковая – в мёртвом органе работали лишь установленные импланты, которые и создали в результате эрии им ложную реальность. Эта же иллюзия сетью была внушёна и мне с Верией, хоть и для нас она не могла искажать внешнее пространство длительный период времени. Поэтому я не чувствовал никаких волн – их просто не было, а информационные потоки мой имплантат не распознавал. Сайбор, некогда считавшая себя девочкой по имени Лиззи, лежала сейчас у моих ног, смотря почерневшими оптическими окулярами на мёртвую землю. И такое печальное зрелище представляли сейчас все остальные жители несуществующей деревни. Люди оказались иллюзией – это прямо-таки ирония над моими вечными мыслями. В этот момент я даже непроизвольно улыбнулся, как делал это не один раз, пока общался с Лиззи. Заслышав мой смешок, Верия, сидевшая на коленях и с ужасом осматривающая безжизненное пространство, вдруг яростно посмотрела на меня. Её волны внезапно поменяли свой характер на агрессивный.
-Так это просто одна из задач, Путник? И больше ничего тебя не волнует?
Детальный вычислительный процесс запустил свой ход, не позволяя мне ответить на её вопрос. Сейчас мой мозг работал в совершенно другом направлении, сконцентрировавшись на поиске источника создавшего эрию.
-Верия. Первая «V». Самый ранний срок имплантированного чипа – четырнадцать долгих циклов назад. В базе данных твой возраст – четырнадцать циклов, Верия.
-И что? Что это значит? И ты ли это говоришь?
-Сеть направила через данные микрочипа в твоём головном мозге ложную цель по поиску этой деревни. На самом деле создателем эрии была ты. Запустив в тебе фальшивый программный код, система допустила создание матричного пространства, которое заменил элемент основного массива и позволил избежать обрушения пространственной сетевой программы. Ты знаешь, из-за чего возникла эта эрия?
-Она соврёт, Путник. В ней нет программы ответа. В ней не.. не с-существует программы ответа,- механический голос продолжал давить на моё сознание. Выполнение протокола продолжалось.
-Откуда мне знать…я  не помню. Я ничего не помню. До того как встретила того Путника. Но это… было ли это реальностью? Существуют ли люди? Я уже ничего не понимаю.
Точно. Первое, что меня в ней насторожило – это произнесённое ею слово «люди», когда никто во всём пространстве сферы даже не слышал о нём. Она же была осведомлена об их существовании, знала даже больше, чем способна была понять и потому для неё встреча с неведомыми людьми вышла такой эмоциональной. Четырнадцать долгих циклов – малый срок существования для сайбора, а значит, девушка оказалась в пространстве сферы совсем недавно и поэтому в основном массиве сети могла в некоторой степени затеряться или даже значительным образом повлиять на неё. Но должно было произойти что-то ещё…
-Твоя цель была эрией с самого начала. Зациклившись на ней, ты смогла скрывать свои истинные намерения от меня…
Я не хотел требовать от сайбора ответа, который она дать не могла. Но сеть была со мной не согласна.
-Потребуй от неё, Путник! Заставь её…
Из меча вырвался плотный алый луч, который скользнул по всему телу Верии, заставив её скорчится от боли. Протезы начали работать без её контроля, разрывая сосуды на теле, выворачивая кости и суставы, норовя вырваться из живого организма. Искусственный глаз залился красным светом, и девушка вдруг засмеялась. Так громко и раскатисто, что я впервые испытал то чувство, что обычно называют «жутью».
-Ты знаешь ответ. В чём состояли твои истинные намерения?
-Путник… когда я встретила того Путника… три года назад, он рассказал мне, что является человеком,- с металлическим скрежетом в голосе сообщила Верия, не переставая улыбаться.
-Дальше!
-А ты ведь многого о себе не знаешь. Он помог мне. Помог осознать, что и я… я человек тоже. Путник, помог мне вспомнить, открыл во мне обратный канал сети. Он что-то обнаружил в сетевом пространстве, но испугался этого. И дальше, вспомнив о сути своего человеческого «я»… моя рука… сама…
Ручной протез девушки вытянулся вперёд, запястье стало вращаться вокруг своей оси. Вот как значит: её ладонь, словно буром, прорвала грудь Путника и…
-Я вырвала его сердце. Сердце полное алой крови, которое ещё долго билось в моей холодной руке. Тогда, именно тогда я поняла, что и правда была человеком. Понимаешь, Путник. Я испугалась этого. Неужели в этом деянии и заключалась моя человеческая суть? Как продолжать мне существовать с этим? Очередная эрия, скрытая в безумном противоречивом сознании. Избавиться от отчаяния я смогла, только обретя свою цель. И исполнив её, придя сюда, убедилась, что всегда мыслила неправильно. Я могу принять себя, могу сдержать то, что таилась внутри и жить так же как и они. Ища своё собственное счастье. Это тоже эрия, Путник?
-Протокол восемнадцать – эрия инициализации. Приказ – ликвидация объекта.
Лезвие резким движением разрезало воздух и вместе с ним тонкую шею девушки. Светловолосая голова глухо ударилась о мягкий грунт, медленно покатившись вниз по склону. Заискрили провода и по инерции вращались шейные сочленения; под напором вырвалась наружу кровяная жидкость, которая впрочем, очень быстро закупорилась – у Верии оказалось гораздо больше имплантов, чем я полагал.
-Источник ликвидирован. Функционирование сетевого пространства восстановлено в изначальных значениях. Код центральной системы подтверждён. Выполнение четырнадцатого протокола – отключение соединения.
-Стой!- куда был направлен мой крик? Я ни к кому не мог обратиться. На секунду возникло чувство потерянности, отчуждения, но оглянувшись я обнаружил, что стоял сейчас на пустой вершине холма, крепко сжимая в руках тёплую рукоять меча. Передо мной возвышалась уродливая груда мусора, вокруг были рассыпаны остатки известковой породы и не функционирующие тела сайборов. Верия… мне было жаль её. Как человек… я испытывал жалость. Пусть и не мог этого никак выразить.
Как может сайбор осознать себя человеком? Что вобще это значит? Я причислял себя к людям, но те единственные их представители, встреченные мною, оказались лишь результатом системного сбоя, созданного нарушением сетевого пространства от действий Верии. Банальной ложью. Все эти жители, их слова, улыбки, даже их музыка и танцы, еда… пустые механизмы, которые для создания иллюзии работы системы вынуждены были притворяться некими «людьми». Но если сеть дала им такую информацию… значит и настоящие люди не вымысел?
-Твоя цель привела тебя к энду. Как и многих других. Неужели это так страшно и сложно - стать человеком? Может оно того и не стоило…
Зацепив пальцами горсть стылой земли, я ещё некоторое время простоял над лежащим телом Верии. Мне хотелось бы узнать у неё больше. Спросить, в чём состояла её человеческая суть. Почему она не остановила меня, когда ещё могла. И выяснить, что же такого важного для себя она нашла в несуществующих людях, раз они смогли так сильно её изменить.
-Я и сам знаю слишком мало. И хоть связан с сетью – она не торопится раскрывать свои тайны. Мой путь продолжится... иначе быть не может. Но пройдёт он всё также - в одиночестве.
Холодная земля упала на безмолвное тело. Вторую горсть я бросил на останки маленькой Лиззи. Существовал ли, когда-то разум девочки в этом иссушённом теле? Или «болванка» с самого создания не содержала ничего кроме изначального программного кода… для набора пустых микросхем она слишком искренне улыбалась.
Теперь меня здесь ничего не держало. Со временем земля поглотит тела, впитает в себя органику и преобразует всё остальное. Возможно, здесь даже вырастут цветы. Когда-нибудь.
-Доступ один-точка-три-точка-восемь четыре,- монотонно пробормотал я в микрофон коммуникатора. Единственное устройство, через которое я могу войти в сеть, пусть и с односторонним каналом.
-Принято. Согласовать ваши данные с сетевой пространственной картой?
-Да. Тридцать четвёртый квадрат. Добавь – за лесом не обнаружено присутствие сайборов. Транспортные пути отсутствуют. Земле нужно время восстановление в период трёх долгих циклов. Следующий квадрат наметь тридцать пятый.
-Изменения внесены.
Впереди простирался новый лес. Правда, он уже должен быть совсем небольшим, а за ним… по последним данным сетевой карты находился торговый пост. Но всё меняется слишком быстро – никогда нельзя быть уверенным в доступной информации. Никогда.
Пожалуй, больше всего я не понимал, как же пересёкся мой путь и путь Верии. По тому немногочисленному количеству данных, что я получил из сети, выходило, что с момента, как девушка ликвидировала Путника прошло больше трёх долгих циклов – для сетевого пространства ничтожное время, но для потерянной в собственном существовании Верии… так долго искать нечто, возможно несуществующее – это испытание для терпения и выдержки. И лишь, когда она встретила меня, то сразу же нашлась и деревня, и выявилась скрытая сетевая эрия. Не странное ли совпадение?
Я точно был уверен, что уж мой путь принадлежит только мне. Выбор дороги – это полностью моё решение, которое не согласовано никакими протоколами. Могло ли и это оказаться ложью? Могло ли…
И вновь лицо моё исказила такая непривычная улыбка. Теперь это выходило как-то само по себе и видимо означало, что во мне главенствуют определённые эмоции. Пожалуй, эта слабая улыбка краешком губ – то немногое, что останется у меня от встречи с людьми. Если они подарили мне её, значит, существовали на самом деле, значит в чём-то они могли оказаться правы. Могли дать мне возможность чуть лучше разобраться в том, что значить быть человеком. И аннигиляция не исправит этой странной и несуразной эрии в моём сознании.
Я ещё сильнее заулыбался собственным мыслям. Времени отработать привлекательность улыбки у меня ещё очень и очень много…