Лаврентий Омарович и проклятые цифры

Стоял погожий осенний денёк. Бабье лето было в самом разгаре, и городска листва, прежде чем опасть с деревьев, сверкала ярче прежнего. В прозрачном воздухе трепетала паутинка, и жители города, предчувствуя холода, проводили один последних тёплых выходных в году на свежем воздухе.
Лаврентий Омарович не был чужд общих человеческих настроений. Поэтому, принарядившись соответственно выходному дню, вышел на свет божий - себя показать и на людей посмотреть.
На “свету божьем” пестрели горожане самых разных формаций и покроев:  стайки молодёжи шумели грубым отроческим гоготом вперемешку со звонким девичьим смехом; семьи выгуливали свои чада, а те в свою очередь норовили то заглянуть в пасть бродячему псу, то на ровном месте упасть и расплакаться. Под ручку, с трудом шевеля конечностями, мило прогуливались пожилые семейные пары. Царил самый обычный мещанский выходной. Напялив сандалии поверх носков, улыбаясь невпопад, чего-то в этой толпе искали городские юродивые.
Чего-то в этой толпе искал и Лаврентий Омарович. Надев новенький фрак, начистив туфли, вышел он на центральную улицу города. Но хоть и выглядел он хорошо, а всё же места себе никак найти не мог: присаживался на одну скамейку, вставал с неё, нервически ходил вокруг фонарного столба, потом снова присаживался. Вскоре, устав от собственной неопределённости, он решил немного выпить - для социализации. А выпив, стал улыбаться всем прохожим подряд - и девушкам, и парням. Девушки в ответ хихикали, а некоторые парни грозно смотрели в ответ. “Вот, тоже вышли на охоту и чувствуют конкурента! Потому и смотрят грозно!” - размышлял Лаврентий Омарович.
А один из юнцов язвительно крикнул в ответ: “Сначала усы сбрей, чепушило, а уж после улыбайся!” Лаврентий Омарович подобное высказывание принял достаточно остро. Этимология слова “чепушило” ему была незнакома, однако усы свои он очень любил. На вооружении он имел более пятнадцати способов обращения с усами, которые отличались длиной, степенью закрученности и надушенности парфюмом. Сегодня Лаврентий Омарович использовал способ №12 - это означало, что внешне усы выглядят довольно по-человечески, зато духов для них наш герой не пожалел. Такой способ был рассчитан для ближнего боя.

Будучи уже достаточно социализированным, Лаврентий Омарович решил выпить ещё немного вина. И как это часто бывает, эффект получился прямо противопложным: Лаврентий Омарович ещё сильнее ощутил своё одиночество. Делать нечего. подумал он, нужно завести с кем-нибудь знакомство. А то так и волков завыть можно.
Вычитав где-то, что с женщинами хорошо знакомиться на остановках общественного транспорта, он отправился на ближайшую из них. Ему повезло - тут же на скамейке сидела юная леди и болтала ногами: шляпка (как положено), туфельки, ленточка в волосах и проч. и проч.
Лаврентий Омарович про себя отметил “шелковистость волос” и “изящные ножки”. И, решив не терять время даром, двинулся в сторону ничего не подозревающей леди. Вина в нём было слишком много, и вместо заготовленной фразы Лаврентий Омарович выпалил:
Какие у вас шелковистые ноги!
Леди перестала болтать ножками и настороженно посмотрела на незнакомца. Незнакомец тут же попытался ретироваться:
-Ах, как изящно вы болтаете волосами! Болтайте, милочка, почему же вы перестали?
И вдруг девушка захохотала. Прикрыв одной ладошкой изящный (как положено) рот, а второй схватившись за живот, она смеялась и смелась. Опешивший Лаврентий Омарович стоял напротив неё и не знал что сказать.
Что, что не так? Ах, вы простите меня, если…
Натали, - перебила его девушка, и немного успокоившись, протянула ему свою маленькую ручку.
Какая изящ…, - снова было завёл свою шарманку Лаврентий Омарович, однако Натали вовремя пресекла эту попытку:
Довольно, - сказала она. - Вы какой маршрут ждёте?
Я? Семьдесят...двести...Да я так. Сорок девятый.
А я пятьдесят восьмой! - ответила Натали.
Лаврентий Омарович сразу подумал о тех 58 розах, которые бы он положил к её ногам, о тех 58 поцелуях - или даже больше, нет, о 588 поцелуях под луной, у реки, под пение сверчков августовской ночью…
А чем вы занимаетесь? - спросила девушка
Я - писатель! - ответил Лаврентий Омарович, поднимая вверх указательный палец.
Чудак вы, а не писатель! А впрочем, раз так, то записывайте: четыре-один-два-три-шесть-восемь! Девять-четыре!
В это время к остановке подъехал автобус с табличкой “58”. Натали запрыгнула в закрывающиеся двери. Она успела крикнуть:
Позвоните мне как будет время, а?
Позвонить ей…- мечтательно произнёс Лаврентий Омарович. Он похлопал себя по карманам, но письменных принадлежностей там не обнаружил.
Четыре-один-два…- повторил он вслух…- Четыре-один-два - как чУдно звучит! Прямо как её голубые глаза! Шестьдесят восемь...или пятьдесят? А что после шестидесяти восьми?
Грёзы затуманили ему голову, мысль потеряла ясность. Тут же перед глазами стали возникать мягкие как масло бёдра, тоненькие ручки и другие неотъемлемые атрибуты любви.
Сорок девять...девяносто четыре...девяносто восемь?
Теперь уже Лаврентий Омарович гадал, а номер юной леди был им безвозвратно забыт.
Тьфу, леший побери эти цифры! - вскрикнул Лаврентий Омарович. - И зачем только люди их придумали!
Он выпил ещё вина, и ещё, и домой вернулся только когда рассвело. После этой ночи горожане рассказывали о странном человеке с закрученными усами, который лазал на фонари и кричал: “пусть будут прокляты цифры пятьдесят восемь раз!”
Вместе с забытыми цифрами Натали исчезла из его жизни и больше никогда в ней не появлялась.