Главы из романа Вина. Продолжение

Глава 4.

Они стояли на продуваемой суровым невским ветром трамвайной остановке и молчали. Подошел трамвай, Инна сказала: «Едем ко мне. Едем, там будем разбираться». И Елена поехала. А у нее и другого-то выбора не было. Хоть на остановке ночуй. На этой стылой остановке, рядом с примороженным бомжом и кусками цветных обрывков фольги.
У Инки была своя тяжелая ноша: больная свекровь уже второй год лежала, не вставая. Инка работала, ухаживала за ней, за мужем, и сама часто света не видела за домашней жизнью.
Постелили ей на кухне. Муж Инки, послушав то, что нашептала ему жена в другой комнате, пришел и сказал: «Ночуй у нас, не стесняйся, сколько надо. Дело такое...» Замолчал, потрепал ее по руке и ушел к своему телевизору.
- Ну вот, видишь, все образуется, - сказала бодро Инка. – А жить будешь в свекровиной комнате в коммуналке, на Литейном, та пустая стоит, мы ее не сдаем, некогда заниматься этим. Поживи там пока, а потом разберемся.
Елена кивнула. Она все делала теперь заторможенно, как под наркозом. Ей казалось, что она больше уже не вынесет... не сможет!
Ей казалось, что она не проснется назавтра и таким образом, все ее проблемы будут разрешены, и сыну будет легче: он же опомнится, его совесть замучает, а эта его жена не даст ничего изменить.
Назавтра она проснулась. Было воскресенье, все еще спали. Она лежала на диванчике в кухне и вспоминала всю свою жизнь – как-то странно она проскочила, как пленка в кинотеатре, вкривь и вкось, а все не обрывается, бежит....
Она вспомнила, как встретила отца Дениса. Нет, у них не было какой-то необыкновеннной любви: просто, пришло время и два молодых человека потянулись друг другу, еще не до конца осознавая, почему, зачем, насколько они друг другу подходят, да и хотят ли они быть вместе. В горе и в радости.
Ее родные как-то сразу начали называть Алешу женихом, потом приехали его родные из деревни, шумные, безапелляционные: невестушка, родная.
И вот, скоро свадьба. Лена стояла у зеркала в белом платье и мучительно соображала: а надо ли мне это? Подружка подошла: «Вот скажи, ты на самом деле без него жить не можешь? Ну, вот представь, что вы расстались, и как ты чувствуешь?» Лена качнула головой: « Знаешь, и ничего. То есть, я к нему привыкла, и родители уже считают...»
- Нет, забудь про родителей! Сама себе ты как чувствуешь? Без него можешь жить?
- Знаешь, могу... – удивленно отозвалась Лена. – Нет, не умираю от любви, это точно.
-Тогда останови все это! Как ты можешь, а если ребенок?!
- Ну как я остановлю? Его семья приехала, вон, в гостиной спят, мои родственники понаехали. Стол готов, машины. Нет, поздно...
- Никогда не поздно! – кричала Нелли. Она была эмоциональной толстушкой с черными кудрями, которые свешивались на лицо, когда она начинала жестикулировать. « Черт, остригу на фиг! Да ты пойми, не бывает поздно, когда ты рискуешь испортить себе жизнь!»
Но Елена не смогла. И все пошло своим чередом, была свадьба, были крики «горько» и пьяные чужие люди лезли к ней с поцелуями и пошлыми наставлениями. И брачная ночь была, и потом еще много дней, которые не сделали их ближе. Через год родился Дениска. А еще через год муж не выдержал – ему было скучно с ней, непонятно, неуютно. Лена почти сразу после родов вернулась в институт, упорно училась, занималась ребенком, домом. Спала мало, все время ходила усталой, невыспавшейся. Муж стал задерживаться на работе. И скоро его коллеги в автоколонне стали ей намекать, чтоб смотрела за мужиком, а то у них девчата больно бойкие.
Девчата были бойкие. И одна из них уже через полгода увела ее мужа, вместе со шкафом и холодильником, потому что он честно поделил подарки родни пополам.
Включая чайный сервиз и постельное белье.

"Бойкая девушка", которая оказалась дамой на пять лет старше его, да еще и с семилетней дочерью, надавила на Алексея и он подал в суд на раздел жилья. В результате Лена оказалась с ребенком в коммуналке, а он съехался со своей второй женой и получил трехкомнатную.
Возмущались все родственники, но Лена никогда не умела отстаивать свои интересы, скандалить. Так все и осталось. Она намыкалась по коммуналкам с мальчиком, часто переезжая: то ребенка обижал алкаш-сосед, которого никто не мог усмирить. То к ней самой приставал отставной милиционер, на которого тоже трудно было найти управу. Так она и бегала от этих проблем. И мальчик с ней, пока не вырос и не смог сам за себя постоять. И за нее.
Так было раньше...

Глава 5.
В комнатке Инкиной свекрови стояла допотопная мебель, лежали кружевные салфетки,  а на них вазочки, статуэтки, фотографии. И пахло нафталином и старостью.
Лена поставила сумку и села на диван, застеленный пожилым ковром. На нем валялись подушечки в самодельных разноцветных наволочках, пестрые, аж в глазах рябило. Но все это было, как ни странно, уютным.

Инна села рядом.
- Слушай, подруга. Дело твое труба, ты от них не отобьешься, твоя невестка – еще тот фрукт. А на сына надеяться нечего: ночная кукушка дневную перекукует. Уже перекуковала. Так что, давай думать, что делать. Нет, ты не думай, нам эта комната не нужна, живи спокойно, но это все не дело.
Ты – молодая интересная баба и надо просто начать жить своей жизнью. Здесь ты этого сделать не сможешь: будешь жалеть «мальчика», подкидывать ему деньжат, продуктов, и все будет идти по-прежнему. А они дадут тебе возможность спокойно сдохнуть от вечных переработок и тоски. Тебе это надо?
- Ну, хорошо, ты права, но что делать?
- Уехать. Подальше. Лучше всего, за границу. Чтоб они лопнули от злости, если тебе удастся хорошо устроиться.
- Легко сказать «уехать». Куда, на что? Да и кто меня там ждет, в мои сорок пять с высшим техническим?
- Замуж выйти. Да, не маши на меня руками. У моей подруги брачное агенство, там куча баб замуж повыходила, в основном, за американцев. И ты себе найдешь. Нет, ты скажи, когда ты в последний раз ходила с мужчиной в кино, в ресторан? Цветы тебе когда дарили? Ухаживали? Ну вот, то-то же.

И, не откладывая в долгий ящик, она поволокла уже почти не сопротивлявшуюся Елену в агенство.
Они вошли в длинный коридор и на них тотчас же налетела растрепанная женщина: «О, Инна, привет! Решила мужика сменить? Я тебе давно предлагала! Да брось, шучу, шучу! Слушай, у тебя никого нет с английским? Понимаешь, тут форс-мажор: приехал клиент, а переводчица, зараза, не пришла. Некогда ей, видишь. Ну я ей еще это припомню!»
Инка сразу воскликнула: «Вот, Лена по-английски отлично! Но я ее к тебе, как клиентку, привела».
- Слушай, давай, поработай сейчас, а я тебя бесплатно в базу данных поставлю и лучшие кандидатуры подберу, как своей, а? – подталкивала ее хозяйка агенства.
- Я могу, конечно, но я не переводчик, я технический перевод знаю.
- Ну и вот, и ладненько, разберемся.

Елену впихнули в комнату, где сидел немолодой дядечка с седыми волосами и чашкой кофе в руке. Первое, что ее поразило, были его ярко-красные брюки.
Она не могла отвести от них глаз и потому приветствие получилось скомканным. Он улыбался, показывая великолепные, явно искусственные, зубы, и что-то говорил. Елене пришлось поднапрячься, чтоб понять: он счастлив, что встретил ее, и другие кандидатуры смотреть не хочет. По крайней мере, сегодня.

Хозяйка агенства выдернула Лену в соседнюю комнату и шепнула ей: «Слушай, сходи с ним куда-нибудь, а если не понравится, мы ему завтра кого-то другого найдем. И тебе тоже, а? Ну, один вечер!»

И они пошли в ресторан. Елена поначалу стеснялась и своей непарадной одежды, и его идиотских красных штанов, которыми он почему-то гордился. Но потом расслабилась, помня о том, что это все – на один лишь вечер, улыбнулась заговорила – и очарованный иностранец по имени Ян уже не сводил с нее глаз.
Они прошлись после ресторана по улицам, мела легкая поземка, небольшой морозец бодрил, и Ян пригласил ее зайти еще и в бар на Невском, выпить кофе с коньяком или виски, как ей захочется.

Глава 6.

Елена так давно не бывала в ресторанах, так давно не ощущала на себе чьих-то нежных взглядов, ее так давно не брали за руку, перебирая каждый пальчик, любуясь ею. Словом, она растаяла. Хотя, помнила, что это все – лишь на сегодняшний вечер. Как Золушка.
Ей было так легко, впервые за много времени. Бездумно и легко.

Кофе был вкусным, и «бейлис» в широкой рюмке тоже.
Кто-то потрогал ее за плечо, она обернулась: позади стояли сын с невесткой.
Лицо у сына было обалдевшим, хотя, он кажется, был немного пьян. Невестка просто смотрела зло.
«Развлекаетесь? Значит, нашлось и куда пойти, и с кем. А сами комедию ломали.Точнее, трагедию. Бездомная мать, злые дети. Ну что, убедился? – обратилась Жанна к Денису. – А ты говорил, мама где-то бродит одна, нехорошо получилось».
Елена обрадовалась было: «Он думал, волновался, сыночка мой!»
Но сын сказал: «Я рад, что у тебя все в порядке. Хотя, могла бы нам и сказать, что у тебя кто-то есть. Ну, удачи!» И эта пара исчезла в полумраке бара.

Ян смотрел вопросительно, а Елена... ей было физически плохо, ей хотелось на воздух, она задыхалась.
Ян видимо, что-то понял, кивнул официанту, положил деньги на столик и вывел Елену из бара.

Они шли по ночной улице, залитой огнями, и молчали.
Она – потому что не могла говорить, он – просто, хотел дать ей успокоиться. Он не понял, что произошло, но чувствовал, что-то не так. Слово «мама» от молодого подвыпившего человека сбивало его с толку: ее сын? Но почему так странно говорил, и что он сказал, что Елена получила шок?

Она начала говорить, сама не понимая, на каком языке. Но ей надо было выговориться. И она рассказала ему все, всю свою историю жизни.
Ян понял ее. Он обнял ее за плечи и сказал: «Не надо так волноваться!»
Елена сказала подавленно: «А что делать, что?! Как жить теперь?»
Он усмехнулся: «Я когда-то читал немного русскую литературу, в переводе, конечно. И узнал, что главный вопрос для русских: Что делать? Я знаю, что делать».
- Что же? -  безнадежно спросила Елена.
- Выходить за меня замуж и уехать отсюда. Навсегда.
Она удивленно глянула на него: «Это шутка?»
- Нет, я серьезно. Вы мне нравитесь, как долгие годы никто не нравился. Может быть, потом и я Вам понравлюсь, а? Вот сейчас, что Вам во мне несимпатично?
Елена брякнула: «Брюки».

Он так удивлся, что встал посреди дороги: «Почему? Это хорошая фирма, добротная ткань»
- Но почему они красные?!
- Цвет красивый, - обалдело проговорил он. - Мне понравился. А что? Гармонирует с пиджаком, он в красную клетку.
- Яркие, у нас так не принято, мужчины носят спокойные тона, особенно, не молодежь.
А я – молодежь! – засмеялся он. – Я влюблен в красивую женщину, здоров, силен и годы не имеют значения!
И он закружил ее прямо на мостовой.
На углу стоял цветочный киоск, в нем горел свет. Ян постучал в окошко, продавщица неохотно выглянула и спросила: «Вам чего?» Он показал ей на пальцах: двенадцать роз, да тех, темно-красных, на метровых стеблях. Счастливая продавщица тут же подала ему розы, сгребла деньги и выглянула в окошко: ее немолодой клиент стоял на коленях посреди Невского проспекта и подавал немолодой женщине купленные только что розы.
- Выходите за меня! У нас есть такой обычай; подарить двенадцать роз, когда просишь руки женщины.
А у нас четное число – только для траура, - мелькнуло в голове у Елены, но она не стала его расстраивать.