Наваждение

               
  Мне снятся удивительные сны. Яркие, с калейдоскопом быстро меняющихся событий и множеством действующих лиц. Порой они требуют тщательного анализа. И пренебрегать такими снами нельзя. Однажды был сон, на который я не обратила особого внимания, и он повторялся время от времени, пока я не выучила наизусть каждое слово,  произнесённое в нём, а через полгода он сбылся и даже фразы, сказанные во сне, повторились с точностью. Нынешний сон явно не спроста, что-то в нём меня смущало, тревожило, и я поделилась с подругами увиденным.  Мы порассуждали о странностях сновидений, порылись в сонниках. Ничего не найдя путного, решили, что со мной наяву произойдёт реально что-то особое.               
      Вот  этот сон:               
  «Как была в старом поношенном халате, в шлёпанцах вылетела на улицу. Иду по селу и удивляюсь сама себе. Что я здесь делаю? На дворе осень, прохладно. О том, чтобы теплее одеться не было и в мыслях. Кто-то неведомый будто играет мной как марионеткой. Что мне нужно? Зачем я здесь? Наверно, вышла в магазин за чем-нибудь. Сейчас разберёмся. Захожу в магазин смотрю на витрины и не вижу того, что мне нужно. Силюсь вспомнить, что нужно, но на память ничего не приходит. Решаю просто смотреть на витрины, что нужно, увижу, вспомню. На глаза ничего не попадается. Вдруг кто-то неведомый снова толкает меня к выходу. Подчиняюсь. В другом магазине вижу новый отдел. Интересно, надо посмотреть. Чёрные торгуют, чем? Подхожу ближе, не понять. Ко мне подходит мужчина с чёрным цветом кожи, а ладони розовые. Гладит мою руку и говорит на ломаном русском: Ай-ай коса незная, бахатная, а мои руки немытые. Улыбаюсь ему в ответ на его белоснежную улыбку, а сама думаю: для этого я здесь, чтобы слушать комплементы? Но кто-то невидимый снова тянет меня на улицу.  Прохожу мостик, вижу группу людей, среди них заметила знакомых командировочных, поздоровалась. Видимо, автобус ждут. С ними едут молоденькие девушки лёгкого поведения. Спрашиваю одну из них: что ты всё в поездках? Найди себе мужа, нарожай ребятишек и живи в своё удовольствие. На что она мне ответила: А мне нравится!  О чём с ней говорить, своих забот хватает. Где я ещё не была? А, в «Успех» не ходила, решаю идти короткой дорогой через парк, вляпываюсь в густую грязь  и теряю шлёпанцы. Лезть в грязь не особо хочется. Махнула рукой и пошла дальше босиком.  Встречаю свою подругу учительницу, она в шоке: ты, что делаешь на улице в халате? Ты же знаешь, это домашняя одежда,  – видит мои босые ноги: ещё и босиком? Пытаюсь оправдываться, объясняюсь, на полуслове себя обрываю и лечу дальше. На полпути к магазину вдруг резко поворачиваю в проулок. Странно, здесь и магазинов нет. Стою у заборчика молча, поглядываю. Вижу, с реки идёт светловолосый мальчишечка, холодно, а он в плавках, мокрый весь, видимо купался. Думаю, сейчас прочитаю ему лекцию. Слышу, а он дрожит и бормочет, слова трудно разобрать, потому что зубы стучат от холода. Прислушиваюсь, а он как заезженная пластинка: Ммамочка, пппрости, я бббольше не ббуду. Хватаю с веревки полотенце и начинаю сушить волосы, растирать его тело. Боже, какой он худенький!  Из дома выходит худенькая женщина, мальчишка к ней: Мамоочка, проости, я больше не бууду.  По лицу бегут слёзы, а на шее кровь фонтанчиком.  Женщина всплеснула руками: кровь!  Зажимаю полотенцем шею, чтобы остановить кровотечение.               
  Дверь дома открывается и выходит высокий жилистый мужчина, взгляд недобрый. Женщина отскакивает от мальчишки, а мужик пьяный  пришпилил мальчонку к забору и начал орать: «Что тебе каждый раз  тёплый костюм покупать, может, пойдёшь на речке поищешь?».               
  Мальчишка от страха побледнел, кровь перестала течь. Думаю, сейчас вмешаюсь, с языка готовы сорваться гневные слова, но женщина втянула меня в дом, протащила по коридору и впихнула в комнату. Отметила про себя: какое унылое жилище, как тут можно жить? Очутившись в комнате, огляделась: почти всю комнату занимает большой облезлый диван, простыни нет. На диване под стареньким одеялом лежат две старушки и между ними бледненькая девочка с пышными длинными косами. Зашла женщина, плотно прикрыла дверь, легла на диван под одеяло.               
  Спрашиваю: Как мне выйти на улицу, не встречаясь с мужчиной?               
           Старушка говорит: Иди через окно, всё равно не закрыто. Подхожу к окну, штор нет, стёкла не мыты, сквозь них в комнату просачивается вечер. Людей на улице немного. Пробую открыть створку и вижу, что рама меньше оконного пролёта, вверху зияет дыра. В ужасе поворачиваюсь к дивану и  спрашиваю: А дрова у вас есть?               
 - Нет.
  Открывается со скрипом дверь и входит мужчина, женщина выныривает из-под одеяла, обнимает его и уводит из комнаты. И тут девочка говорит тихо тоненьким голоском: Тётя, а вы купите мне пирожок? Я беру девочку на руки и иду с ней на улицу. Там действительно с автолавки продают горячие пирожки с картошкой. Запах так и щекочет нос, манит купить вкуснятину. Дорогу к автолавке преграждают другие машины, чтобы пройти, нужно перелезть через них. Ставлю девочку на обочину дороги и иду за пирожками. Шофера подтрунивают надо мной, приглашают провести с ними вечер. Мило улыбаюсь и ползу дальше. Вижу, что автолавка уже ушла, поворачиваю обратно. Не могу я уйти домой, что-то должна сделать для этой семьи».               
  Вот такой сон. Хотелось бы увидеть продолжение сна, помочь людям, но как назло, продолжения нет. Постепенно, сон стал забываться, на смену ему пришли другие сны, не менее интересные. Пока однажды тревожащий меня сон не приобрёл реальные очертания. 
  Моя мечта увидеть Санкт-Петербург стала явью. Брат давно приглашал в гости, да я ссылалась на безденежье, на нехватку времени. Выйдя на пенсию решилась. Валера живёт с семьёй недалеко от города в лесной зоне. Выстроил себе двухэтажный особняк, с резными карнизами. Надо сказать, мой брат отличный мастер, обучение проходил у ведущих специалистов евро отделки, в том числе и зарубежных. В его стиле перемешивается архитектура современная с элементами древнего зодчества.  Как можно сочетать мраморную лестницу на второй этаж, линолеум на полу и резными карнизами, напоминающими Кижи? Иду по просторным комнатам, поражаюсь шикарному убранству искусно сшитых его женой штор, отделке стен, выполненных в разных стилях.  Спальни для детей поражают не меньше: у сына Юлия напоминают викторианский стиль; у Агнии – времена петровские, у Лидии – современные в лучших традициях; но больше всего поразила спальня супругов.  Я попала в настоящую первобытную пещеру.  Валера поясняет, что отделка спальни меняется по желанию его жены Татьяны.  Сейчас семья на море, он присоединится к ним позднее. Брат выкроил из своего плотного графика работы несколько дней, чтобы показать мне город.  И снова восторг, удивление, радость от увиденного.  Были мы в Петергофе, удивляясь немецкой практичности, гуляли по гранитной набережной Невы, посетили «Аврору», видели, как разводили мосты. Валера возил меня по городу на своём шикарном многоместном авто, показывал Петродворец, памятник Петру 1,  Адмиралтейство, как опытный искусствовед поведал мне о других достопримечательностях Санкт-Петербурга, которые мы не сможем увидеть.               
  Прошли дни экскурсионные, и брат предложил мне вернуться домой самолётом.  Я отказалась, до ужаса боюсь самолётов, хотя ни разу не летала. Лучше поездом, увижу российские просторы,  полюбуюсь природой; при  пересадке  в ожидании следующего поезда, погуляю по городу. На том и порешили. Меня не страшили пять дней пути, почти сутки ожидания следующего поезда. Уже подъезжая к Уральским горам, поняла, что я дома: за окном пробегали уже знакомые пейзажи: свежая, уже начинающая желтеть зелень после дождя, блестящая на солнце, зеркальные озерки, извилистые речки.  И вдруг остановка. Все пассажиры высыпали в коридор, чтобы узнать, в чём дело. Оксана наша проводница успокоила: «Ничего страшного, пропускаем важный груз по встречной». Поворчав, толпа разбрелась по купе и всё затихло. Я смотрела в окно, видела невдалеке лесок, небольшую полоску зелени с полевыми цветами перед железнодорожной насыпью. Из леса выбежала женщина с ребёнком на руках; оглядываясь назад, она спешила в сторону поезда. Странно, остановки здесь нет, но она явно стремилась к поезду. Тут из леса выбежал мужчина, который решил догнать беглецов, расстояние между ними сокращалось. Я рванула к двери в тамбуре, открыв, спрыгнула с поезда и побежала к женщине, выхватив девочку, взяла за руку молодую женщину, совсем ещё девчонку и мы устремились к поезду. Чертыхался мужчина, что-то кричала проводница Оксана, я не расслышала, остановилась только тогда, когда была у вагона. За спиной со свистом загрохотал грузовой; Оксана, бледная, как смерть, с широко открытыми глазами, тяжело, прерывисто дышала. Мы влезли в вагон, проводница закрыла дверь и тут же набросилась на меня с визжащим криком. Всегда такая спокойная, приветливая, сейчас уже с красным от гнева лицом, она выговаривала мне, захлёбываясь при этом словами. Ну, что я могу ответить ей, такой уж я человек, не могу пройти спокойно мимо беды. Даже сейчас с риском для жизни спасла незнакомую женщину с ребенком. Оксана тяжело дышала, переводя дух. Спасённая  плакала, прижимая к себе малышку.  Поезд тронулся и покатился, набирая скорость.               
 - «Оксана, миленькая, но ты же сама всё видела. Можно, мы пройдём в моё купе, там свободно, надо им отдохнуть» - я кивнула головой  в сторону новых пассажиров.               
 - Нет! У них и билетов нет. Я их высажу в Челябинске.               
 – Я заплачу, куда бы они ни поехали, и … принеси нам чаю.               
  Проводница, окончательно придя в себя, кивнула, и мы прошли в купе. Уложив малышку в свою постель, я присела рядом с женщиной и обняла её, она расплакалась, судорожно вздрагивали худенькие плечи.  Уткнувшись в моё плечо, она тихо проливала слёзы. Дожидаясь, пока иссякнет поток слёз, я гладила её плечи, густые пышные косы, ласково успокаивая. Пришла Оксана, принесла чай, обещала похлопотать о билетах. Молодая женщина пила, обжигаясь, чай, ела, медленно прожёвывая булочки и курочку. Малышка уснула, мы не стали её будить. Гульнара, так представилась женщина, по моей просьбе начала свой рассказ:               
  «Закончила я школу и мама впервые отпустила меня на танцы в клуб. Деревенька наша небольшая, танцы на улице, парни все мои были. Я красиво танцевала.  Девчонки злились на меня за то, что парни не обращали на них внимания. Тут на  танцы подъехали парни с другой деревни. Один высокий пригласил меня танцевать.  Обнял и больше не отпускал. Танго закончилось, начался шейк, а он меня не отпускает. Я испугалась и сказала, что мне пора домой. Он назвался Георгием и вызвался проводить, повёл меня через весь парк. Я не возражала, мне было по пути. В конце парка он втащил меня в кусты и повалил на землю, я стала отбиваться, набрала в рот воздуха, чтобы закричать и тут же получила удар по лицу. Больше ничего не помню». По лицу её бежали слёзы. Она горестно вздохнула и продолжила: «Очнулась в незнакомом доме, испугалась, пыталась вскочить, но тут же скорчилась от боли. Внутри всё будто огнём горело. Снова легла, превозмогая боль, прислушалась. Георгий  лежал со мной рядом и спал. Оглядевшись, поняла, что это дом одинокого мужчины: штор не было, половиков тоже, стены давно не белены, постельного белья нет. Что делать? Осторожно встала, на цыпочках прошла на кухню и напилась воды, кое-как привела себя в порядок. Одеться было не во что: моё выпускное платье было изорвано. Тихонько обошла весь дом, обследовав все комнаты, решила выйти в сени и тут же была поймана парнем. Он грубо схватил меня за косы, протащил в комнату и бросил на кровать. Я с тихим ужасом наблюдала за ним, крик застрял в гортани, мгновенно пересохло во рту. Георгий  надвигался на меня, я съёжилась и отодвинулась вглубь кровати. Со звериным рыком бросился он на меня, и я закричала. Ему это понравилась, он мучил меня и просил, чтобы кричала. Если я молчала, он избивал. Для меня началась адская жизнь. С утра он куда-то уходил, закрывая меня в доме, а вечером возвращался, насиловал и только тогда давал поесть. В доме ничего не было из еды. Я долго думала, как выйти из этого положения, ведь сбежать невозможно. Дом закрыт, одежды нет, сшить не из чего, и село не знакомо мне. Даже ночью не сбежишь, незнамо куда. Решила умилостивить мучителя  и просила у него: кастрюли, крупы, чтобы сварить поесть. В ответ услышала лишь оскорбления. Потеряла счёт времени, инстинкт самосохранения подсказывал действия. Я кричала, извивалась, когда он приближался ко мне, тогда мучения были недолгими, и он сразу засыпал. Когда поняла, что беременна, старалась сохранить дитя. Георгий не сразу сообразил, что со мной, а когда понял, потребовал избавиться от него. Я отказалась, и он жестоко избил меня. Дочка родилась крохотной, слабенькой. Молока у меня  было мало, на первое время ей хватало, а потом, пожевав хлебную корочку, давала ей  в рот. Георгий требовал избавиться от младенца, но я была неумолима. Когда Георгий потерял работу, стало ещё хуже. Случайные заработки злили его, и он вымещал злобу на мне. С этой поры дочка стала увядать. Плохо ходила ногами, но не хныкала, а просто плакала, просила поесть. Когда малышка подросла, я запретила ей выходить из комнаты. Она это знала, а позавчера выглянула посмотреть, где я, и была схвачена отцом за косу. Я умоляла его отпустить дочку, а Георгий схватил её за шею и сказал, что убьёт, если подойду ближе. Я билась головой о стену и кричала. Малышка потеряла сознание, и Георгий бросил к моим ногам бесчувственное тело и ушёл, как всегда закрыв нас в доме. Я боялась, что дочка умрёт, у неё было кровотечение, она долго не приходила в себя. Но вроде всё обошлось, ей стало лучше. В эту же ночь я одела его рубашку и вышла на улицу, в доме напротив горел свет, постучалась, открыла бабушка. Я попросила попить воды. Она усадила меня, стала расспрашивать, что случилось, кто я. Из-за боязни, что могу ей навредить своим рассказом, не ответила; попросила одежду для себя и девочки пяти дет. Дочке моей уже семь, но она не выглядит на свой возраст. Женщина принесла свою одежду и внучкино платье,  поблагодарив её, я пошла, а она перекрестила меня. Вернувшись в дом, легла. А сегодня, дождавшись, когда Георгий уйдёт, я решилась  бежать. Остальное вы знаете».               
  – И где сейчас родные ты не знаешь?               
  - Нет, может там же, может, переехали. Восемь лет я ничего о них не знаю, как и они обо мне.               
  – Вот что, милая, поживи у меня, это недалеко; найдём твоих родных, а сейчас тебе туда нельзя. Георгий будет тебя там искать.               
  – Да, наверное, а что будет с родными, когда он туда придёт? – Гульнара закрыла лицо ладошками и снова заплакала.               
  - Не плачь, скажи, как зовут твоих родных.               
  – Нурмановы мы. Папа Азамат, мама Азалия, брата зовут Али, тётя Айгуль, и ещё Айша, Мириам, Наргиз. Нас Нурмановых много.               
  - Это же башкирские имена!  А где вы жили? Это очень важно.               
  - В деревне Ухты Сафакульевского района, под Уфой. Завражный переулок, 10.               
  - «Спасибо, ты ложись к дочке, отдыхай» - предложила я и вышла.               
  Мы уже подъезжали к Челябинску, где поезд будет стоять 25 минут. Брат, который  живёт в этом городе, встречал меня на перроне, в надежде уговорить меня остаться погостить. После объятий я сразу перешла к делу. Вкратце рассказала Олегу историю Гульнары. Он всё больше хмурился, но не прерывал меня. Выслушав, ещё немного помолчал. У него самого две дочки и он всегда боялся за них, сопровождая повсюду. Город был неблагоприятный в этом отношении и у брата есть все основания встревожиться.               
  – Так, где ты говоришь, поезд останавливался – он вытащил карту Челябинской области.               
  – За час до Челябинска – ответила я. - Точнее не скажу.               
  – Тогда мне надо увидеть твою Гульнару.               
  С этими словами он вошёл в вагон, показав удостоверение Оксане, прошёл в купе. Гульнара пугливо взглянула на человека в форменной одежде, поёжилась.               
  - «Не бойся, это мой брат, он судебный пристав и поможет найти твоих родных и Георгия» - успокоила я молодую женщину.               
  Олег задавал ей вопросы и записывал в блокнот. Объявили посадку на наш поезд, брат встал, попрощался и, пообещав помочь, вышел.               
  Всё время от Челябинска до моей станции Гульнара спала, обнявшись с дочкой. Уже подъезжая к Юргамышу, я решила разбудить их. Нежно, ласково гладила Гульнару по голове, звала её. Крепко спит. Не на шутку встревожилась. Проверила пульс, слабый. Проверила у девочки, тоже самое. Я схватилась за голову, пытаясь сохранить самообладание. Так, что бы сказала на этот счёт Ирина, она у нас самая хладнокровная: «В больницу и немедленно!»  Хватаю телефон и звоню в скорую.  Дежурная медсестра отвечает грубо: «Скорую может вызвать только участковый фельдшер». А я уже ору: «Чёрта с два! Пока я буду выполнять вашу инструкцию, у меня ребёнок помрёт! Немедленно примите вызов!»                Медсестра уже мягче: «Ваш адрес».               
      Какой адрес? Пассажирский поезд Одесса-Владивосток, вагон 4, купе 5. Прибытие через 20 минут. Трубка ответила: «Ожидайте».               
  Ожидайте! Хоть бы проинструктировала, что мне делать! Как я могу сидеть и ждать. Что я могу сделать до прихода скорой? Звать, не отпускать сознание. С кого начать? Кому сейчас хуже всего? Девочке, женщине?  Я металась по купе, выбегала в коридор, смотрела  в окна, торопя поезд. Голова разболелась. Села и взмолилась:  «Матушка Матронушка! Не оставь их в беде, помоги!» Сняла с себя ладанку матронушкину и повесила девочке на шейку.
  Встречал нас лысенький маленький доктор, осмотрел больных и спросил, чем вызван крепкий сон? Вкратце рассказала события сегодняшнего дня. Доктор похвалил за срочность вызова,  для успешного лечения важно, как скоро оно начато и назначил им капельницы. Я выпросилась быть сиделкой при них. Первой пришла в себя девочка, она внимательно посмотрела на меня и сказала тоненьким голоском: «Тётя! Возьми меня на ручки, как мама делала».               
  Я прижала к себе худенькое тельце и гладила девочку по голове, целовала в щёчки и тихо мурлыкала ей песенку. Она закрыла глаза и тихо произнесла: «Ну, вот, теперь и умереть не страшно!»               
  - Что ты, милая, жизнь для тебя только начинается. Чистая, светлая, радостная! – рассказываю и чувствую, как она уходит от меня. «Не-е-т!!!» Медсестра вбежала, схватила её и потащила, громко кричала доктора. Я следом. Сижу у реанимации, молюсь, сердце то бешено колотится, то больно сжимается. Наконец вышел доктор и на мой вопрос сразу не ответил, пригласил в свой кабинет:               
  - Девочке уже лучше. Вы просто  её  ангел - хранитель. В такой ситуации всё решают секунды. Мы проверили её маму, у неё интоксикация. Она давно не ела, и ей нельзя было принимать много пищи, но, похоже, она съела слишком много. Расскажите мне подробнее об этой семье, для дальнейшего лечения это необходимо.               
  Я рассказала всё, что знала. Глаза у доктора были навыкате. По мере того как я рассказывала, глаза почти вылезли из орбит, оставшийся пучок волос на голове поднялся дыбом, он сам побледнел, хватал ртом воздух, как рыба выброшенная на берег. Понемногу доктор пришёл в себя, лицо приобрело обычное выражение, волосы улеглись, но слова ещё не вязались. Он выпил воды и проговорил: спасибо, идите.               
                Я хотела сказать, но он махнул рукой, и мне пришлось выйти. В палате всё было по-прежнему. Гульнара спала, как сказала медсестра, это после пережитого стресса. От резкой перемены жизни она впервые почувствовала себя в безопасности, теперь ей нужно набраться сил во сне.               
  Когда меня вызвали в кабинет врача, я, приоткрыв  дверь, увидела человека в форме. Он представился и попросил рассказать ещё раз об этой семье. Я повторила свой рассказ и добавила: Ранее, в Челябинске я попросила брата, судебного пристава заняться поиском Георгия и родственников Гульнары и оставила координаты Олега.
  Когда Гульнара пришла в себя, слабо улыбнулась. Не увидев дочку, с испугом взглянула на меня.  Я успокоила её, сказав, что опасность миновала, девочка будет жить.               
  -  Скажи, Гуля, как зовут твою девочку? Есть у неё свидетельство о рождении?               
  - Нет, свидетельства нет, она не зарегистрирована. По нашим обычаям имя первому ребёнку дают родители мужа. Я её зову просто Малышкой.               
  - Но, так нельзя, имя у ребёнка должно быть!               
  Я предложила придумать имя для Малышки. Гульнара растерялась и долго не могла ничего придумать, а потом сказала: «Можно сделать так, имя придумаете вы, Анна, вы наш спаситель».               
  - Если я стану крёстной вашей девочки, по русскому обычаю, то, наверно, это будет правильным.               
  В палату вошёл следователь. Он представился и сказал Гульнаре, что ведёт её дело. Задавая вопросы, записывал. Вместе с Гульнарой составили словесный портрет Георгия, уточнили  место пребывания близких и дальних родственников. Уходя,  следователь  пообещал помочь с документами.               
  Дни шли, а вестей из полиции не было. Гульнара по нескольку раз на дню подходила к медсёстрам, спрашивала, что им известно. Одни пожимали плечами, другие пытались успокоить, ищут мол, найдут.  Малышку привезли из реанимации на шестой день. Гульнара не отходила от неё, обнимала, целовала:  «Мы попросим Анну стать твоей крёстной, тогда она может дать тебе имя. Ты, Малышка, согласна?»               
  - Да! – обрадовалась она.               
  Я улыбнулась: С большим удовольствием, но  не знаю башкирских имён. А среди исконно русских много красивых. Светозара – Светлая заря. Любовь, Вера, Надежда. Людмила - людям милая. Доброслава, Ждана, Заряна. Анастасия, Настенька – воскресение. Ульяна – греческое – счастье. Тебе, Малышка, какое имя понравилось?               
  - Светозара. Можно?               
                Гульнара  обрадовалась, стала поздравлять дочку с удачным выбором имени. Светозара, Зара, Зоренька, Светик –  она стала  придумывать производные имена.               
  - А теперь нужно подумать о фамилии для Светозары – предложила я.               
  - «Тут и думать нечего - насупилась Гульнара: Нурмановы мы, как мой папа»!   И мы с крестницей согласились.               
  Вошёл следователь. Он сказал, что Георгия ещё не нашли. Последний раз его видели в деревне Ухты, его опознали колхозники. В ту же ночь он поджёг дом в проулке Завражном.               
  - Наш дом! – вскрикнула Гульнара.               
  - Да, это ваш дом. Пожарной части в деревне нет, районный центр далеко, ничего не удалось спасти. У вас большая усадьба,  была, – поправился следователь: поблизости нет домов, поэтому соседи не пострадали. По нашим предположениям, он может появиться в больнице, либо в селе Туманово, где попытается сжечь дом Анны. Поэтому выставим охрану в больнице и у дома Анны. Родных тоже не нашли, они выехали из деревни вскоре после вашего исчезновения.               
  Увидев испуганное лицо Гульнары, добавил: Но, не волнуйтесь, у нас всё под контролем. Теперь давайте поговорим о ваших документах. Мне нужно уточнить ваши данные. Гульнара сказала: Пишите, мы Нурмановы. Дочку зовут Светозара. Родилась весной, точную дату не скажу, лет семь назад. Я родилась 12 июля 88 года в деревне Ухты. Мама Азалия Ринатовна, папа Азамат Гасанович.               
  - Так, а отчество дочки?  - спросил следователь: Георгиевна?               
        - Нет! – в страхе произнесла Гульнара: не надо! Лучше Азаматовна, как папу звали.               
  - Ну, пусть Азаматовна. Можно и так. – Согласился следователь, хлопнул папкой и вышел.               
  С этого дня в палате поселилась тишина. Гульнара не донимала охранников расспросами, старалась вообще не выходить из палаты. На процедуры ходила неохотно, с опаской передвигалась по коридору и быстро возвращалась. Кормили их с дочкой  в палате по особой диете, а также давали дополнительно фрукты, йогурты, ягоды, молоко. Ещё вчера они радовались счастливому стечению обстоятельств, своему спасению, а сегодня сидели в задумчивости, во взглядах сквозило беспокойство и страх. Боялись заговорить вслух, при входе медперсонала Гульнара вздрагивала, прислушивалась к шагам в коридоре, при непонятном шуме съёживалась. По ночам лежала без сна, Светозара часто просыпалась и звала маму. Гульнара попросила  меня лечь на её место и перешла ближе к дочке. Из палаты выходила только я, смотрела телевизор, читала книги, больше нечем было заняться. На улицу нас не выпускали, охранники дежурили круглосуточно. Мне не разрешали звонить, телефон изъяли, сказали, ради вашей же безопасности. Посетителей ко мне не пускали, я ничего не знала о том, что творится в селе. Может и к лучшему.  Характер у меня взрывной, в рискованных ситуациях бросаюсь на защиту справедливости, поэтому наломаю дров, потом жалею о своей несдержанности. Подруги многое от меня скрывают, знают, что кинусь решать их проблемы, не считаясь с трудностями.               
   На следующий день выпал первый снежок. Вчера ещё парк в больнице был засыпан жёлтым ковром из сухих листьев, а сегодня всё сияло кристальной чистотой. Я всегда любила снег, особенно, когда он хрустит под валенками. Лёгкий морозец, яркое солнышко, лыжная прогулка – вот истинное счастье. Обязательно куплю  лыжи Светозаре, чтобы она почувствовала всю прелесть зимней поры.               
   Меня вызвали к доктору. В кабинете сидел следователь. Он сказал кратко: известий нет, мы по другому вопросу. Сергей Петрович осветите подробнее суть вопроса.               
  - Больные прошли курс лечения, я бы рекомендовал девочку подлечить в санатории годик, у неё выявлены нарушения в работе внутренних органов. Но вот делить семью сейчас нельзя, а двоих отправить в санаторий на год проблематично. Нужны большие средства, как вы сами понимаете.                -
  - Наша организация собрала некую сумму, но это капля в море – следователь нахмурился.               
  - Наши односельчане соберут одежду, деньги  – предложила я.               
  - Да, вы правы, тумановцы молодцы, они собрали одежду, постельное бельё и деньги собирали, но и этого мало.               
  - Тогда напишите статью в газету, попросите помощи у населения, откройте счёт в банке.               
  - В теперешней ситуации, когда Георгий затаился, как вы это себе представляете?               
  - Думаю, что это подтолкнёт его к активным действиям, если не сообщать о том, что нужно курортное лечение.               
  - А я думаю, наоборот, он затаится и подождёт, когда соберут деньги, чтобы взять сразу всё.               
  - Но, ведь он не дурак, и деньги его мало интересуют, а вот месть, да. Поэтому, отправлять в санаторий ещё рано, а вот собирать деньги пора.               
  Мои предположения оказались верными, статья в газете вышла и в тот же день Георгий попался. Ночью он пытался сжечь мой дом. Пойман, так сказать с поличным.  Ему было предъявлено обвинение по четырём статьям. Наказание тянуло почти на 10 лет. Население района собрали достаточную сумму на путёвки, и моя семья отправилась в санаторий на весь год. Деньги продолжали поступать на счёт. После выхода телевизионной передачи «Заложники на восемь лет», счёт в банке пополнялся ежедневно. И родственники Гульнары нашлись. После выхода передачи ко мне в дом приехали мама, брат, тёти, дяди Гульнары с подарками и с предложениями поехать с ними в посёлок, где они сейчас проживают.               
   Мы приехали накануне праздника «Сабантуй». Он празднуется после посевной, по-нашему «Красная борозда». Этот праздник, как символ возрождения природы, где возносятся молитвы о благодатном урожае. За несколько дней до праздника юноши и девушки ходят по домам, собирая призы для конкурсов. В течение года население изготавливают своими руками призы: игрушки, бытовые вещи из дерева, глины, шерсти, женщины рукодельничают. Лучшая рукодельница весь год в почёте. В этом году это была Айгуль, родственница Гульнары, она в прошлом году вышла замуж.               
         Призами и лентами украшают площадь, на которой будет проходить празднество. Сабантуй начинается с первыми лучами солнца. Мулла произносит молитву, обращаясь к солнцу, прося обильного урожая, как перевела молитву Азалия Ринатовна. После молитвы все мужчины и юноши, мальчишки отправились на ипподром, где будут проходить скачки. Весь год, лучшие наездники тренируют своих лошадей, победить в конных соревнованиях очень почётно. Победитель получит звание «Батыр», а также примет участие в конных состязаниях в районе, а победив и в Уфе. В это же время проходит конкурсная программа для малых детей и девушек. Дети получают в подарок глиняные, деревянные  и валянные из шерсти игрушки. Мне понравились конкурсы для женщин. Одна из них весит на плечо коромысло с вёдрами и смотрит в толпу, выбирает, кто будет её соперницей. Вызывая её на круг, предлагает с полными вёдрами воды пробежать до финиша, не расплескав. Когда в игру вступила Гульнара, она оглядела собравшихся, и выбрала меня. Удивившись, я приняла вызов, посмотрим, всю молодость носила вёдра на коромысле. Конечно, я проиграла Гульнаре и в быстроте и в аккуратности, но робость, как рукой сняло. Вместе с женщинами я танцевала, не зная башкирских слов, песен не пела; лакомилась башкирскими блюдами: Тутырылган-таутык (заливная курица), Вак-балеш (пирожки с начинкой из мяса и картофеля), колбаски Люля Кебаб, печёные яблоки с эремсеком (красным творогом), сладкие татлы (варёная помадка из молока и сахара). Смотрела концерт самодеятельных артистов  из соседних деревень и ансамбль песни и пляски Уфимского хореографического училища.               
  Мужчины пришли с ипподрома и соревновались в силе и ловкости. Обвязав себя полотенцами, обхватывали противника за пояс, стараясь уронить его на ковёр. Победитель вызывал на круг другого соперника, желающего померяться силой. В центре площади был вкопан высокий столб, на верхушке привязаны призы, которые могли снять только самые сильные и ловкие. Самым дорогим считается приз – полотенце расшитое башкирскими орнаментами молодой снохой. А ещё на конце тонкой жердины, вкопанной в землю под углом, был привязан баран. Желающий выиграть его должен пройти  до конца жерди и отвязать барана. Не так-то это и легко, как казалось.               
  Дружба моя с семьёй Гульнары продолжается, и по сей день. Мы не пишем, друг другу писем, общаемся по телефону, встречаемся довольно часто. Они приезжают к нам на день села, а я бываю в гостях чаще. Осенью на празднике Ураза-Байрам, который проводится после сбора урожая, на дни рождения Гульнары и Светозары. Крестница в этом году поступила в 1 класс, весёлая, подвижная, любит пошалить, у неё много подруг. Гульнара, как и мечтала когда-то,  поступила учиться на учителя в Казанский университет. Дружит с Салихом, молодым джигитом из своей деревни.
  Мне и сейчас снятся удивительные сны, с большим вниманием я пытаюсь разгадать их, и они мне помогают в жизни. Такие подсказки мне даются не часто, бывают сны и пустые. Разгадать, что хочет сказать мой сон, можно за день, а, бывает, и неделю хожу в раздумье.