Детка и поэт
по нашим представлениям о свободе становится понятно, что все мы
из советской бедноты...
вот оно -теплообутое детство моё.
вязнуть в сугробах валеночками с калошами, в шубе из жёлтой цигейки.эх, морозец!
шаль крест на крест повязана на спине. дремота на холоде.
"трижды горнят на заре" сказал великий Иван Афанасьевич.
"тесно в стихе" зачем-то говорю я...Сибирь.
снег скрипит под полозьями санок. сумерки лиловой зимы.
мы пьяны. я с тобой не останусь...
детка-детка, не плачь...постой...
не бегай налево хотя бы этой весной...
2. Жалко лета.
Газ посреди лета на кухне становится невидим
пляшет себе и пляшет над раскалённым железом
плевать, что расстались над раскалённым железом
остаться бы, поостыть …
как могут остаться те, кто так и не были вместе
и всё равно серафим расправляет
золотые крылья и по утрам
укрывает Крестовую гору. Кройцберг -
название вершины, где мы все живём…
Такая кожа у тебя,
как у маленького совсем ребёнка.
Ресницы - девицы. Мой ум – самоубийца.
Точит бритвы..
Ты говоришь – «дурак», да? Стыдишься, что о тебе.
А это о тебе.
Мы разбиты на жаркие части
страсти.
Третий раз подряд читаю поэта Филиппова.
На день Победы перепутала два немецких слова
Wahrzeichen и Wahnsinn-
И мне ничего не удалось
объяснить немцам в русских пилотках
из Трептов парка,
Поняли только, сердечные: у поэта Филиппова – лицо серафима.
О тебе слушать не захотели.
Мы язвы на теле
души.
Не дыши.
Моя дверь третья по коридору.
Ветер раздувает штору.
Отрывок двора какой-то уж совсем наивный :
луг - лужок, некрашеные скамейки,
и игрушки из восьмидесятых.
Тогда мы были такими,
каким уже не будем…
Мне грустно, что я – не поэт, как вы все вокруг, люди,
И на картине русской литературы
меня замазали красной краской.
Моя жизнь – пляска
огня
среди дня.
3. Аня и Илья.
Мне снилось: она стоит у моей кровати
Что-то говорит, но я не слышу...
- Слава капризна, детка, -
говоришь ты несмело.
Помнишь голубку? Она прилетала
клевала зёрна с руки?
Белее лица твоего,
голоса и даже мела?
Слава капризна...Побыл с нами немного,
Теперь - беги...
июнь, 2016
Свидетельство о публикации №217101600160
Я вот прочитал сегодня в "Топосе" Ваше великолепное эссе о Ковалевиче. Это, конечно, и "Хо-хо", и "Ого-го", и "красота", и "знаменито"... Поставил там лайк (зачем они там?).
Потом стал смотреть опус Ковалевича. Конечно, чтобы им проникнуться, нужно время. Неделя, а может, и больше. Единственное, что сразу смущает: у Твардовского есть поэма "Теркин на том свете".
У Ковалевича - перекличка с Твардовским? У Ковалевича - очередные похороны Твардовского (новая плита на могильный холм)?
У Вас в эссе об этом ни слова.
С глубочайшим уважением,
Юрий Евстифеев 13.07.2018 09:46 Заявить о нарушении
Я всегда пытаюсь отвечать на комментарии, если есть что сказать. Когда писала о Ковалевиче,про "Теркина на том свете "
Не думала
Думала о Сартре,.О Тарковском
Но спасибо за аналогию.
Но это же часто в литературе описывают - что с героем происходит после смерти, с другой стороны. Если вдуматься, то у Коваливича и Твардовского совершенно разная поэтика. А с Сартром показалось, наоборот,схожие мотивы. Кстати, спасибо, что написали отзыв именно здесь, а не на "Топосе", потому что здесь это эссе ещё не выложено.
Екатерина Садур 14.07.2018 00:55 Заявить о нарушении