Глава III

        Хитрые улыбочки. Понимающие взгляды. Помощь в разоблачении. Верстоглядовой понравилось нижнее белье партнерши, явно от кутюр. Тонкий аромат духов, пробившийся с потом. Атласная кожа. Сладость губ. Они ласкали друг дружку, позабыв о заботах дня. Пола достала взрослые «игрушки», вибратор, но Ксюха отстранила, предпочитая язычком. Они взаимно изучили каждую клеточку тела, постонали всласть. Расстались, почти влюбленными. Подержались за ручки, покраснели щечками, точно мальчик с девочкой на первом свидании.

        - Надо бы повторить. - Ксения сверкнула глазками.
        - Обязательно. Давай завтра!

        В истомном блаженстве, с бегающими мурашками, Верстоглядова возвращалась к работе на склоне дня. Навстречу попался нахмуренный Херб, устроил нагоняй за отлучку, недогляд за подчиненными, успевшими напортачить. А Ксюха плевать хотела на злобного негра, даже не собиралась прикрываться старшей по званию, просто кайфовала. На душе пели птички родных лесов, хотя корабль слышал лишь галдеж чаек, и то рядом с портом.

        Она мечтательно пересчитывала полотенца, часто сбивалась, вспоминая недавнюю радость. Белье собиралось в высокие стопки. Упаковки жидкого мыла и шампуней вытягивались по линеечке. На губах ощущался вкус англичанки. По каюте витал запах свежести моющих средств. Ксения мечтательно раскладывала любовницу на простынях, поглаживая ладоши о добрую ткань.

        Дважды приходил Ивица, подгонял к уединению. На второй раз Верстоглядова отказала:
        - Давай не сегодня, а?
        - У тебя что, критические дни?
        - Что-то типа того. - Ксюха залилась прокуренным смехом. За истомой она забыла выйти на палубу, кашель курильщика напомнил. Легкие преждевременно обрадовались и начали отхаркивать смолы.

        Хорват покосился на счастливую женщину, как на умалишенную, ушел в бар, прятать обиды на дне стакана.

        Ксения вернулась к себе, растянулась на кровати, впервые за месяц одна, но теперь радуясь данному обстоятельству. За иллюминатором перешептывались ветры, к борту прислонялись волны. Ярко горел ночник. На столе - блюдце с крошками круассана и чашка с кофе на донышке, - остатки завтрака. Каюту наполнял английский парфюм, - Верстоглядовой не хотелось даже в душ. Она потянулась, словно нагулявшаяся кошка, и уснула сладким сном.

        Наутро все-таки помылась, надушилась «Шанелью», купленной в Марселе. Радио отжигало итальянской песенкой. Денек обещал солнечность. В одухотворенном настроении Ксюха выпорхнула на смену. Она выполняла привычную работу, а организм рвался к вчерашней пассии. Ксения придумывала множество предлогов для заглянуть, но терпела с мазохистским наслаждением, предвкушая сладострастный вечер. Подчиненные ответно улыбались, начальница в хорошем настроении, - подопечным легче. Аниматор, будто избегал, могла бы побаловать ротиком, но пошла в отказ. Плевать на «терзания молодого Вертера», если с Полой срастется, о мужиках можно забыть. Воплотится голубая мечта голубых и розовых - найти постоянного партнера. У Верстоглядовой это впервые, ранее - от случая к случаю и если повезет.

        Ксюха частенько выходила на палубу перекурить, торопя время, предаваясь любовным думкам. Море ласковое. Солнце яркое. Тушки загорелого целлюлита у бассейнов отдыхали на расслабоне, компашки резались в карты. Музычка из репродукторов создавала фривольное настроение. Вкус беззаботной жизни ощущался кожей.

        Ксения надеялась - начальница вызовет по пустяковому поводу, вновь откупорит коньяк. Но англичанка не появлялась, будто спешила достичь поставленных рабцелей, освободив вечер для утех. Верстоглядова буквально парила, треволнения растаяли, как сигаретный дым, мир представлялся райскими кущами.

        К восьми вечера Ксюха пересчитала инвентарь, отпустила отдыхать девчонок, повздыхала в томительном ожидании. Делать нечего, придется самой. Она на цыпочках подкралась к каюте британки, робким стуком дала знать о приходе, растянула улыбку до ушей. Предвкушение достигло апогея.

        - О, привет! - Хозяйка явно не ждала гостей и уже приняла рюмашку. Тело приятно размякло. Румянец окрасил щечки. Потные железы разожгли парфюм, безупречный, как белый китель с золотистыми погонами, начперсонала еще не переоделась.

        Ксения увидела в каюте Мартину, ухмыляющуюся с лисьим выражением лица, покручивающую на запястье золотой браслет. Вчерашняя бутылка. Раскрытый шоколад. Флер игры. Намечающаяся буря примирения. Верстоглядова поняла верно. Губки невольно скривились в сожалении.

        Пола поспешно выскочила в коридор, прикрыла дверь. На миловидном личике появилась виноватость, носик сморщился, глазки извинялись. Она повела плечиками, сделала гримасу Пьеро, объяснила:
        - Мартина попросила прощения, и я приняла. Спасибо тебе! Вчера ты просто вернула меня к жизни.

        Пьяные губки скользнули по губам Ксюхи. Англичанка шикарно улыбнулась и скрылась в каюте, мягко закрыв дверь.

        Ксения вышла на палубу. Словно маска разочарования, на лице поселилась кислая улыбка. Щелкнула зажигалка. Срочно раскурилась сигарета. Конечно, Пола ничего не обещала и вольна поступать, как считает нужным. Глупая русская девчонка. Напридумывала себе эдемское блаженство. На пустом месте. И все равно саднило чувство предательства. Совершенного легко, как бы между прочим. И наказание не жди, все правильно, хотя Боженька все видит.

        Она услышала беседу за углом, высунула носик. Метрах в двадцати дышала сумеречным воздухом парочка. Болтали на незнакомом языке, покуривали, облокотившись на перила. В силуэтах угадались Ивица и Ведрана. Верстоглядова украдкой наблюдала. Второй день яркие звезды, теплый ветерок, романтичное настроение. Хорваты бросили окурки за борт, ушли в темноту переборок, женщина встала на колени.

        О нет! Второе предательство за час - это слишком. Ксюха выбросила сигарету, поспешила к себе. Нужно искать плюсы. Все отлично. Начальница довольна. Самой можно снова хорошо выспаться. Предатель разоблачен, больше не подкатит. Второго шанса Ксения не давала.

        На следующий день аниматор объявил о возвращении к прежней подружке. Верстоглядова отнеслась прохладно, мужики снова оказались сволочами, да и вчера сама решила аналогично - обратного хода нет.

        Рейс подходил к концу. «Европа» бросила якорь в Барселоне. Билет на самолет. Здравствуй, Москва! Поезд в родной Город. Два месяца отдыха. Мамины манты. Навещание подружек. Праздное шатание. Сон по двенадцать часов в сутки.

        - Устала уже гостить. - Ксюха проснулась далеко за полдень. Сидела на кухне, прихлебывая кофе. Неделя дома пролетела, будто во сне. - Может, Галку проведать?
        - Проведай, - одобрила мать, хлопочущая по хозяйству.

        Верстоглядова-младшая созвонилась с однокашницей, напросилась, к вечеру поехала на такси. Деньги заработаны, можно тратить. Рубли милее сердцу, но в пересчете на доллары в России все выглядит дешевкой.

        Галина Додонова жила в новом районе на окраине, на первом этаже кирпичного дома. По одной стороне грунтовки выстроились десятиэтажки, по другую - коттеджи. «Бедняки» нависали над богачами, подсматривая за сытой жизнью. Частный сектор примыкал к сосновому бору - месту летних пикников, прогулок с младенцами в колясках, выгуливанию собак.

        Галка - крашеная брюнетка с плоским личиком и выпирающими щечками. Среднего роста, впалой грудью. Все прелести ушли в широкую попу. Она выскочила замуж еще в институте, после окончания устроилась учить детишек английскому в школе-детском саду, родила сына, сейчас четырех лет. Удобно, - ребенок всегда под присмотром. Зарплата - не ахти, но муж зарабатывал достаточно. Жили, как средний класс, - в еде не скупились, на дорогие покупки копили.

        - Заходи. - Лучшая подруга встретила в дверях. Голосок звучал привычным эхом. Тускло, будто Галина говорила внутрь, а слова выскакивали, отражаясь от неба.

        Сын Тимоша числился крестником Ксении. Окрестили быстро, крестная мать согласилась из женской солидарности. Лишь со временем пришло осознание роли, ответственности. Сейчас она одарила ребенка заграничными гостинцами, спортивным костюмчиком, гоночной машинкой на радиоуправлении. Смышленый мальчишка быстро разобрался, однокомнатную квартиру наполнил рев мотора, гулкое торможение шин о линолеум под бубнеж канала «Уолт Дисней».

        Подружки расположились на кухне. Коричневый стол овалом. Клеенчатая скатерть с полосатым узором. Четыре стула вокруг. Высокий холодильник с магнитиками городов. Диагональ настенного телевизора. Раковина с грязными тарелками. Газовая плита. Ясеневый гарнитур. Прогорклый запах, давно непроветриваемого помещения.

        - Заметила, как меня покрасили? - Додонова откинула ворох волос.
        - Я тебя сто лет не видела. Ты сильно изменилась. А это что? - Ксюха потрогала припухлость под глазом, прикрытую пудрой.
        - А-а, не обращай внимания, - отмахнулась хозяйка.
        - Он что, тебя бьет?
        - Не будем о грустном. Давай лучше выпьем.

        Галка достала из морозилки бутылку водки, разлила по рюмкам, подсуетилась с бутербродами. Серега вчера купил семгу, очень кстати.

        - Ну! Будем. - Галина, опираясь локотком на стол, подняла тост. - За встречу!
        - Хряпнем, - согласилась Ксения, сначала невольно загрустив, но потом рассмеялась. Дурочка, напридумывала себе. А Мартина только поманила пальчиком, и снова хэппи-энд для отдельновзятой лесбийской пары.

        Девчонки выпили, помахали ручками перед ротиками, срочно закусили. На зубах слышно хрустел свежий хлеб, в соседней комнате рычала машинка.

        - Как семейная жизнь? - Верстоглядова грустно смотрела на подругу, мысль о синяке сверлила мозг.
        - Нормально. Тимоша хорошо успевает, отличником будет.
        - Молодец! А с Серегой, что не поделили?
        - А-а. - Галка опять махнула рукой. - Ты ж знаешь, мужики хорошие, пока трезвые. А как выпьют, будто с цепи срываются. Расскажи лучше, как ты? Много стран посетила? Где больше всего понравилось?
        - Да мы с корабля особо не сходим. Так только, если поблизости есть супермаркет.
        - Шмотки у тебя модные. Где такие продаются?

        Додоновы, как большинство русских, одевались на рынке. Выбирали покачественней, когда позволяли средства, подешевле, когда денег в обрез. Старались жить по принципу: «Мы не настолько богатые, чтобы покупать себе дешевые вещи», но получалось не всегда.

        - Из разных мест. Уже не помню, где что брала.

        Они выпивали, вспоминали студенчество, дискотеки. Галина принесла японский магнитофон, поймала на радио веселую мелодию. Позажигали, сидя, отплясывая руками. Рюмки снова наполнялись, алкоголь обжигал горло. На голову накатывала веселость, беседа становилась громче.

        Входная дверь с грохотом распахнулась. Сбрасываемая обувь перекричала телевизор. Тимофей бросил катать подарок. На кухню ввалился низкий мужичок с обвисшим пузом. В черных глазах блестели молнии. На осунувшемся лице боксерский нос, жирные губы. У большого пальца на правой руке татуировка «С».

        - Все бухаете? - Он обдал перегаром, пьяно вздохнул и заперся в туалете.

        Девчонки переглянулись. Ксюха мигнула глазками, изобразив непонятки.

        - Как будто каждый день с тобой видимся... - Додонова выдавила удивленную улыбку, предтечу смеха сквозь слезы.
        - Я, наверное, пойду? - отпросилась Ксения. Семейных скандалов хватало дома, с отцом.
        - Давай, - протяжно выдохнула подруга. - Ты надолго?.. На пару месяцев? Звони! Куда-нибудь выберемся на выходных. А как ты доберешься? Автобусы уже не ходят.
        - Поймаю такси, не беспокойся.
        - Давай вызовем. - Галка взяла телефон, начала перебирать контакты. - На днях подсказали дешевое.

        Они посидели с полчасика, говоря шепотом, убрав бутылку в холодильник. Муж прочно занял уборную.

        На прощание девчонки поцеловались. Верстоглядова вновь ощутила превосходство женщин над мужчинами. В Городе найти согласную девочку трудно, как на корабле, но еще сто грамм и подошел бы любой мужик. Если бы подошел, познакомился. Может, таксист попадется симпатичный, возьмет натурой? Водила оказался старпером с одышкой и сахарным диабетом.

        Серега, точно поджидал уход гостьи, прошагал на кухню, сел за стол. Жена поспешила к раковине. Гора посуды требовала перемойки. Из крана полилась горячая вода, хозяйка поднастроила до нормальной теплоты. Она выдавила моющее средство на тарелку, взяла зеленую губку, поднесла к носу. Пахнет хуже мусорного ведра, пора заменить. Галина полезла в шкафчик.

        - Налей мне, - приказал супруг, достав початую бутылку и уставившись в этикетку.
        - По-моему, тебе уже хватит, - сказала жена, не оборачиваясь. Галке надоели постоянные придирки, солдафонское обращение.
        - Ты чо, попутала? - Додонов угрожающе развернулся.
        - Я что тебе служанка?! - Развернулась и Галина. Подступили слезки. Женская гордыня, разбуженная алкоголем, подсказывала - она заслуживает более уважительного обращения.
        - Я сказал - налей!
        - Бери и наливай.

        Она только отвернулась к шкафу, как хозяин подскочил и врезал звонкую затрещину. Женщина ударилась виском о стену. Голова закружилась. Ноги подкосились. Тело рухнуло на пол, будто мягкая игрушка, брошенная в угол. Сознание окутал туман.

        Продолжение - http://www.proza.ru/2017/10/17/2031