Горе-разлучница

«Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом!» — говорит в комедии Грибоедова «Горе от ума» Фамусов, отец великовозрастной девицы. То же могу сказать и я, с одной лишь поправкой: и матерью взрослой дочери быть ох как нелегко! А уж растить двух дочек сразу, да еще без мужа, и подавно.
Отец девочек, мой любимый, мой заботливый, умный, добрый, мой незаменимый Вова умер внезапно в расцвете сил — от инфаркта, хотя до этого никогда не жаловался на сердце. Разве кто-то думал что такое случится... Жили хорошо, дружно. Володя был лучшим мужем и отцом на свете. Вел небольшой, но надежный бизнес, приносящий стабильный доход. Мы купили машину, продали старую «двушку» и переехали большую трехкомнатную квартиру. На второго ребенка решились. А потом...
Машеньке было одиннадцать, а Вике всего три, когда я осталась с ними одна. Несколько месяцев в себя прийти не могла. Спасибо, родители поддержали: и похороны организовали, и за девочками присмотрели. А потом мама мне сказала: «Понимаю, тебе сейчас очень тяжело. Но твоим детям нужна здоровая вменяемая мать, а мы с отцом не вечны. Все, хватит страдать. Бери-ка ты себя в руки, дочка!»
Жить без Вовы не хотелось, но куда денешься: Викуся ручонки тянет, просит сказку рассказать; Маша смотрит испуганно, как будто не решается подойти... Нужна я доченькам, и правда, надо брать себя в руки. Страданием Вову не вернешь. Теперь обязана стать девочкам и мамой, и папой...
Трудно давались тонкости бизнеса, который подхватила после мужа, но разобралась, и дело пошло. Девочек надо было поднимать, а деньги с неба не падали, вот и освоила все. Правда, когда мама заболела и не смогла меня заменять дома, пришлось и няню нанимать, и маминым здоровьем заниматься. Крутилась, как белка в колесе.
Может, в тот момент, и упустила что-то в воспитании Вики... Машенька-то уже достаточно взрослая была, когда произошла трагедия с Вовой. Да и разные у меня девочки, характеры совсем не похожи. Старшая — волевая, целеустремленная, с толку ее не собьешь. Как увидела когда-то в детстве по телевизору, как девочка на скрипке играет, так стала просить у нас с Вовой, чтобы мы ей тоже скрипку купили и научили играть. Мы говорим: «Так сами ведь не умеем», а она: «Ну так пусть научит тот, кто умеет». Отдали Машу в музыкалку. И представьте, не бросила, хотя порой очень трудно было совмещать с учебой в обычной школе. Более того, после получения аттестата еще и в консерваторию поступила. Потом стала в оркестре играть. Там и судьбу свою встретила, замуж вышла. Муж ее к нам переехал. Слава богу, места хватало: в одной комнате я, в другой Вика, в третьей — молодые. Зять мне попался замечательный. Просто любовалась Машей и Игорем. А уж когда они вместе музицировали... Заслушивалась. И между ними такое понимание! С полувзгляда, с полуслова, как говорится. Очень я за старшую дочку радовалась! Уверена, и Вова где-то на своей далекой звезде радовался.
А вот с Викой беда. Как исполнилось тринадцать, совсем сладу не стало. И раньше-то капризулей была, все с фокусами. «Это не хочу, то не буду!» «А почему у Машки лучше, чем у меня?» «Ну да, конечно, опять свою Машеньку хвалишь...» «Такие джинсы уже не носят, ты что, не знаешь? Это для таких, как Машка!» Меня всегда подобное отношение Вики к старшей сестре пугало и раздражало. Я ведь для обеих старалась, различий не делала, за успехи хвалила, за лень и безалаберность журила. Хотя, да, конечно, Вике больше от меня доставалось — Маша просто все, за что бралась, делала так, что и проверять не требовалось, а Вика... Ох, горюшко мое!
Ну а подростком стала — дала матери жару! То и дело меня в школу вызывали, ставили на вид, что и заниматься моя дочь не хочет, и красится непозволительно ярко для школьницы, и на уроках другим слушать не дает, и курит, и плохо на подружек влияет... Нет, я, конечно, не ханжа, знаю, что нравы у нынешней молодежи, мягко говоря, свободные, но ведь все должно иметь предел! Мальчики появились: то один звонит, то второй, то третий... Ну ладно бы еще дружила с кем-то одним, помогали бы друг другу и все такое... А тут...
Я и беседовала с ней, и к психологу водила, и увлечь чем-то пыталась — все без толку. Ни меня, ни Машу не слушалась, и справиться с ней не было никакой возможности. После школы никуда поступать не захотела — пошла официанткой в бар. Предлагала ей со мной работать — ни в какую!
Эх, если бы только это... Разговор, который у нас с Викторией в то время произошел, до сих пор в подробностях помню.
— Мне, — заявила дочь, — мужа себе найти надо. — А для этого нужно место, где много разных мужчин бывает, чтобы выбор большой.
— Господи, ну что ты придумала! — воскликнула я. — Маша вон, и без бара себе какого хорошего человека нашла! И ты еще свою судьбу встретишь.
— Маша?! — вдруг взвилась Вика. — Опять твоя любимая Машенька! Ну да, Маша — самая лучшая, самая правильная! И музыкантша, и по заграницам катается, и с мужем ей тоже повезло! 
— Да, повезло. Так разве это плохо?
— А мне еще больше повезет! Вот увидишь! А Игорь ваш... Подумаешь, высокий, красивый... А квартиры своей нет, живет у нас! И Машке ни колечка, ни духов французских ни разу не подарил. И вообще, — у дочки нехорошо блеснули глаза, — я о нем такое могу рассказать...
— И что же ты можешь рассказать? — спросила я.
— А то! Помнишь, вы с Машкой к бабушке уехали, а мы с ним одни дома остались?
— Ну, и что же?
— То же, что ваш хваленый Игорек ночью ко мне пришел и в постель мою залез. Ясно?!
Меня бросило в жар. Господи, неужели Игорь мог... такое... Кто его знает... В жизни всякое случается.
— Ты ведь неправду говоришь, Вика? — спросила дрожащим голосом.
— И не надейся! Еще какую правду! Я от него беременна.
— Боже, доченька... как же так?.. — я не знала, что делать, что говорить, руки тряслись. — А Маша как же?.. Неужели Игорь... Нет, не может быть!
— Может. Не веришь, пойдем вместе к врачу, убедишься. И Машку жалеть нечего! — голос Вики зло зазвенел. — Она не обижена, всю жизнь самая лучшая. Все ей одной: и похвалы, и муж хороший! Пусть знает, как иногда плохо бывает. И вообще, я у нее Игоря отобью! У нас с ним ребенок будет, а это вам не на скрипочке играть! С Машкой разведется — на мне женится.
— Господи, Вика, остановись, что ты несешь? — воскликнула я. — Маше хоть ничего не говорила?
— Нет, и так узнает.
— Ох! — я тяжело опустилась на стул, не было сил стоять.
В общем, переживала так — не передать. И Вику-дурочку жалко, и Маше за что все это... И в то, что Игорь мог так поступить не верилось ну никак! Ночами не спала, днем места себе не находила, все из рук валилось.
Но после посещения врача выяснилось: Вика на втором месяце. А ведь к бабушке мы с Машенькой ездили три месяца назад. Может, врач ошибся? Или... Неужели их связь с тех пор продолжается, и забеременела она позже?!
Пока гадала, что к чему, Вика успела-таки Маше нервы побить, не уследила я!
...Игорь несколько раз пытался объясниться, но Маша говорить с ним не захотела. Они расстались, дочка уволилась из оркестра. Сестру ни в чем не упрекала, даже жалела. Работать пошла в музыкальную школу, старалась держаться ровно, но я-то видела, как ей тяжело...
...Вика выносила беременность и родила девочку. А после родов... Викторию словно подменили. Она оказалась заботливой матерью, от малышки не отходила. Через какое-то время призналась, что историю о своей связи с Игорем выдумала, потому что хотела «досадить Машке, уж слишком у нее все хорошо и гладко выходило». На самом же деле отец ребенка — ее бывший одноклассник. После школы он поступил в институт в другом городе и ни о беременности, ни о дочке ничего не знает. Вот такая горе-разлучница моя младшенькая...
...Игорь и Маша снова вместе. Любовь оказалась сильнее лжи, недоверия и обид. Живут отдельно — снимают квартиру, ждут ребенка...
...Я помогаю обеим дочкам. Стараюсь не задевать самолюбие младшей, потому что знаю: невнимательность и бестактность могут дорого стоить всем нам.               

Опубликовано в журнале «Моя судьба» № 22, 2017 год