А37. Катунь, бегущая по Алтаю

Бежит Катунь-река, торопится попасть в море. Всё на своём пути запоминает: кувшинку, ондатру, стрекозу.

– Вот, – думает, – вот: какая я запишка! Всё запишу, от истока до устья, и людям подарю!

Синица слышит и тенькает. Ива слышит и не понимает ничего. Но поклон на всякий случай отвешивает.

Горы стоят, как старцы с седыми бородами. Думают стаями птиц, машут Катуни рукою ветра…

Го-ры!

– Людям твои запишки на что? У них есть поэты. Видят то, что не видят другие. Вроде очков на носу!

Ёкает Катунь на перекатах, но отвечать не хочет. Дальше бежит, на зорях розовея. Луну, как сахар, облизывает… Дальше, дальше, дальше!

С одного камня спрыгнет, о другой ударится. Зафырчит, запенится и проворчит про себя:

– Ишь, дублёры нашлись! А знают ли много?
 
Повернёт направо, потом – налево. Солнечным лучом заштопает царапину на кувшинке и снова ворчит:

– Возьмём стрекозу. Питается не только мошками, но и бликами на воде. А лесные шишиги любят щекотать пятки муравью… Ших, ших… Знают ли поэты об этом?



Сказки Уймонской долины