глава сорок

Миновало уже три дня с момента получения письма. Ничего интересного не произошло, возможно сегодня случиться. Уже вечер и отец хотел сообщить нам что-то важное, а я решила забыть о своих проблемах и жду приезда брата. До него осталось совсем чуть-чуть. Я обожаю слушать его рассказы о сумасшедших происшествиях в университете. Как один раз он сделал вид, что подбросил бомбу, впоследствии его чуть не исключили; обложил все коридоры общежития сахарной ватой, но особенно он гордится историей про спасение девушки. Это произошло год или чуть больше назад. Кирилл услышал рыдания в женском туалете. Как смелый сапёр, он уверенно зашагал на звук. Заглянув внутрь, он увидел девушку, которая пыталась покончить с собой.

— Зачем ты пришёл? Будешь меня уговаривать? Тоже будешь рассказывать о том, что у меня есть ради чего стоит жить? — сквозь рыдания спросила его она.

— Никогда не лги потенциальному самоубийце. Если ты и вправду думаешь, что у тебя ничего не осталось, может, тебе стоит сделать это. Раз ты хочешь это делать: делай, не буду тебе мешать.

 Не буду углубляться в историю, но он каким-то чудом уговорил её не делать этого. Теперь они встречаются и с виду вполне счастливы. Это я вам рассказала, чтобы показать какой Кирилл классный.

 Услышав звук поворачивающегося замка, побежала в коридор встречать папу. Выглядел он уставшим, как кассир в магазине. Он обнял меня, и я почувствовала запах медикаментов. На мои вопросы он лишь уклончиво шептал:

— Позже узнаешь. Мне надо немного времени отдохнуть.

 Оставив меня одну наедине с вопросами, он устало побрёл в гостиную. Там его встретила встревоженная мама, вопросы которой остались нетронуты. Она жестом подозвала меня, и мы сели рядом с ним. Обычно в такие дни я завариваю ромашковый чай, и мы все обсуждаем проблемы, но сегодня нам предстоит разобраться не с моими.

— Я должен вам кое-что сообщить. Кое-что, что изменит нашу жизнь навсегда.

 Мы с мамой переглянулись, казалось, что она уже подозревает, но безмолвный крик застыл на её губах. Казалось, что время остановилось. Всё вокруг замерло. Я слышала, как звуки, доносящиеся с улицы, прекратились. Пыль, летавшая по комнате, зависла в ожидании ответов. Я видела, как по стене ползли бесцветные червячки с мушками, ставившие бредом моего плохого зрения.

— Меня хотят посадить в тюрьму.

 В этот момент всё оживает. Я вдруг поняла, что не сплю. Пелена моего розового тумана рассеялась. Я замерла. Никто из нас не решался разрушить тишину. Миллионы клеток моего тела хотели вырваться наружу и закричать, о том, что это всё ложь. Это не может быть правдой. Мой папа, мой прекрасный папа, что же ты натворил?

— Но... как... из-за чего это произошло? — вернули меня в настоящее слова мамы.

— Я, я не знаю. Они хотят, чтобы я молчал.

 Я как будто попала в детективный фильм. А если я скажу, то вы все будете в опасности. — вот что он ответил.

— Когда суд? — подала голос я, пытаясь быть уверенной.

 Его лицо напряглось так, что я смогла бы сосчитать все его морщинки и неровности кожи.

— Завтра.

;Г;о;с;п;о;д;и;,; ;н;е; ;ж;и;з;н;ь;,; ;а; ;у;д;о;б;р;е;н;и;е;.;

— Но почему ты не сообщил нам раньше? Мы бы... мы бы что-нибудь придумали. Зачем ты держал всё в себе? — скрывая слёзы, разнёсся мой голос по помещению. — Мы бы что-нибудь придумали...

— Моя жизнь кончена. Вы уже не сможете мне помочь

— По...

— Всё. Закончено. — жёстко прошипел отец. В его глазах появился блеск. Казалось, он вот-вот заплачет. — Я люблю вас больше своей жизни. Давайте проведём этот вечер, как счастливая семья.

 Этот вечере я провела так, будто это был последний день моей жизни. Я не знаю, как это могло произойти, но я веселилась как никогда. Отец внушил нам, что всё кончено. Он так решил, и мы приняли это, смирились. Я была как под седативными. Попивая морс, я удивилась своему спокойствию. Всё-таки стресс хорошо влияет. Я должна быть сильной. Кому-то ещё тяжелее, ведь кто-то голодает, кто-то сейчас стоит на крыше, у кого-то умерли близкие, кому-то пришлось жить в детдоме.

 Иногда мне кажется, что мой дом – детдом. Может быть, я не заслуживаю такой жизни? Быть в тепле, сытой, ходить в красивой одежде, иметь красивую квартиру. Может быть, меня вовсе перепутали в роддоме. Пора перестать думать о себе и заняться своими близкими. Почему же я раньше так не думала? Почему после смерти сестры я думала, что только я страдаю? Почему я такая отвратительная?

 В любом случае я рада, что нахожусь сейчас в прекрасном месте. Ещё бы. Свечи создают романтичную атмосферу, мама сияет как никогда. Кажется, что радостный блеск её глаз в любую секунду может превратиться в слёзы. В такой обстановке просто нереально находиться в уныние. Родители вспоминают счастливые моменты своей жизни, а я пытаюсь шутить. Жаль, мне не понять поговорки «мой дом — моя крепость». От кого мне защищаться, милый?