Трактир на развилке. 2

Начало здесь: http://www.proza.ru/2017/06/06/2065

2.
Я хорошо помню Павла. Помню, как наполняла его суму тем, что предки называли бутербродами. Олин торжественно вручил нашему гостю собственноручно выписанные из священной книги норманнов молитвы.

Мы все знали, что через мгновение Павел забудет о существовании туннеля, обо мне, об Олине, о трактире и даже о своей суме с продуктами и исписанными мелким почерком листочками. Но мы так же помнили о том, что чем полнее заплечный мешок перед входом в очередные двери, тем больше в том мире вещей под рукой: денег, лекарств, спичек, оружия…

Хозяин туннеля – шутник. Как-то, сэкономив девять сухарей из десяти, тех самых, что появляются в суме каждый раз, когда ты снова обнаруживаешь себя на развилке, я, войдя в комнату с набившими оскомину красными обоями, стала счастливой обладательницей девяти календариков.

Это я помню сейчас, мы все вспоминаем обо всём, что с нами было в очередном туннеле, оказавшись на развилке, а тогда я была крайне удивлена, обнаружив вместо «глушилки» стопку  картонных квадратиков.

Наверное, эти календарики что-то означали. Наверное, я могла с их помощью что-то понять и изменить, но, как и прежде, я была слишком невнимательна, слишком взволнована, напугана и думать могла лишь о том, чтобы вытолкнуть Марка из светового пятна, высветившего в сумраке комнаты его застывший силуэт.

Я много-много раз прокручивала в голове эту сцену, понимая, что она – вешка в моей жизни. Много-много раз находила другие варианты ее проживания и даже знала, как бы поменялась моя жизнь. Но, оказавшись в комнате с красными обоями снова, я забывала обо всём. Всё повторялось. Я могла изменить лишь детали. Как и в пяти других историях.

У меня осталось два туннеля, две двери и десятки боковых ответвлений. И, когда в очередной раз я оказалась на развилке, меня озарило: «Нужна пауза. Пауза, за которую я обязана измениться…»

***
Сегодня нас пятеро. Стас и Роберт заплатили своими историями за постой еще вчера. Сейчас на стуле в центре обеденного зала восседала Дженнифер.

Всё больше то, как делятся своими историями наши постояльцы, напоминает психотерапию или, если удобнее думать, исповедь. Хочу надеяться, что со временем, пройдя по канве десятков чужих историй, мы с Олином научимся задавать гостям правильные вопросы. И, возможно, ответы на эти вопросы что-то изменят, на что-то повлияют, что-то высветят в нужный момент и помогут отыскать выход из Лабиринта.

… - После того, как меня предали в третий раз, я поняла: надо что-то менять.
Голос Дженнифер с хрипловатыми нотками вплетался в негромкий треск дров, лениво пожираемых огнем в камине.

Предательство, обман, невыполненные обещания, крушение планов, неоправданные ожидания… Как похожи истории и, тем не менее, как они разнятся! Пусть в деталях. Но мы-то с вами знаем, кто кроется в этих самых мелочах.

- После того, как я третий раз пошла на поводу у любимого и третий раз побывала в руках хирургов, мне сказали, что о детях я могу забыть. И всё же, как дура, я на что-то надеялась. Но в третий раз, глядя в спину тому, кто через месяц должен быть стать моим мужем, я внезапно поняла, что вся моя жизнь будет состоять из этих самых мимолетных встреч и расставаний! Вся жизнь! Одни «здравствуй!» и «прощай»… Я не хотела этого! Я хотела встретить одного единственного! Я хотела прожить с ним всю жизнь! Я подняла голову к небу и кричала! Я не помню, что я кричала! – Дженнифер сжала кулаки и подняла их над головой. – Я кричала так, что сорвала горло…

Женщина закашлялась. Стас метнулся к ней, протягивая стакан с водой.
Жадно выпив половину, Дженнифер вытерла губы тылом кисти.

- И вот, я здесь. Прошла два туннеля. Ничего не меняется…
- Это понятно, - пробубнил Олин. – Иначе тебя бы здесь не было…

Стас потягивал вино. Роберт откровенно скучал.

- И что ты будешь делать? – Стас наклонил голову к плечу.
Дженнифер скользнула по нему равнодушным взглядом, со вздохом и каким-то отчаянием в лице развернулась всем корпусом к Олину:
- Я не знаю. Ты можешь подсказать?
Олин усмехнулся, пожал массивными плечами:
- Мы не даем советов, Дженнифер. Таковы правила. Решать всегда тебе.

Молодая женщина, чуть полноватая, с короткой стрижкой, одетая в джинсы и линялую тунику сидела на стуле, скрестив лодыжки и спрятав их под сидение.

- Из какого ты времени, девочка? – мой вопрос, похоже, удивил всех, кроме Олина.
- Как это? – выдохнул вмиг проснувшийся Роберт.
- Очень просто, - пробасил Олин. – Какой год был на дворе, когда вы оказались перед входом в Лабиринт?

Наши постояльцы переглянулись.
- Две тысячи… - начал Стас и замолк, растерянно бросил взгляд на Роберта.
- Две тысячи… - подхватил Роберт, глядя на меня, и тоже замолк.
Я смотрела на них и улыбалась. Здорово, возможно ровесники!
- Тысяча девятьсот… - выпалила Дженнифер и застыла с открытым ртом.

- Вот то-то и оно, - вздохнул Олин. – Счет идет на века.
- Как это? – ошарашено повторил Роберт.

Стас внезапно кивнул, взлохматил рукой ежик волос на голове и хлопнул ладонью по столешнице:
- А то и значит. Мы с тобой из одного века – двадцать первого, а Дженнифер – из двадцатого. И, как я понимаю, можем быть из разных стран, а говорим на одном языке. Я из России. А ты?
- Из Голландии, - промямлил Роберт.
- Швеция, - вздохнула Дженнифер. – По обмену…
- Лабиринт уравнивает всех, - снова кивнул Стас. – Правила одни, как и язык общения.

«Умный мальчик, - мысль заставила улыбнуться, – ставлю пять к одному, что больше я его в нашем трактире не встречу».

***
Задумывались ли вы когда-нибудь о том, что всё в вашей жизни могло быть иначе? Если бы вы родились в другой семье. Или стране. Выбрали бы в супруги другого человека, был же у вас выбор? И глядя сейчас на тех, кому вы в свое время отказали, не жалеете ли о принятом решении?
Бывает ли у вас так, что только что произнесенная фраза заставляет вас жалеть о том, что вы ее произнесли? Вас никто не укорил, никто не заострил внимание на этой фразе, но где-то там, внутри, вы понимаете, что вот этого говорить не стоило. Бывает?
Мы все имеем собственные приоритеты, ценности, принципы. И расставляем по своей шкале важности события, людей, обещания… Иной раз кажется, что некоторые события, наши поступки, слова — проходные, их можно игнорировать, отнести к категории «не стоит обращать внимания». И каково бывает удивление, когда то, что и важным-то назвать было трудно, вдруг выходит на первый план и начинает влиять на нашу жизнь в целом: работу, семью, здоровье, финансовое благополучие…

***
- Я требую, чтобы мне выдали меню! – вопил тщедушный мужичок, заявляя о себе во всю силу голосовых связок и объема легких. – Я имею право потребовать в этом трактире всё, что хочу! Нет! – вскочил он, опрокинув стул, - мне не нужно ваше меню! Я просто назову и ты, - палец с обломанным ногтем уперся в грудь медленно багровеющего Олина. – Да, да, ты! Принесёшь мне всё!

- Сегодня – бараний бок, гречневая каша и пирог с яблоками. Можно разогреть суп с фрикадельками, - сжав зубы, в третий раз повторил Олин.
- Какие к черту фрикадельки?! – взвизгнул единственный наш постоялец. – Ты так глуп, что мой хомячок может быть твоим учителем!

Сидя с вязанием в руках за столиком в углу обеденного зала, я ждала, когда придет время вмешаться. Хотим мы того или не хотим, но Лабиринт меняет нас. И чем дольше мы в нем бродим, тем быстрее впадаем в раж, снова и снова оказываясь на развилке. Этот парень, похоже, бродит здесь гораздо дольше меня.

- Слушай, ты, - Олин отбросил в сторону столовые приборы, до этого мирно лежащие перед нашим постояльцем. – Или ты сожрешь то, что я тебе принесу или вылетишь отсюда в ту дыру, в которую я тебя заброшу. Причем, учти, - мой партнер оперся руками о столешницу и грозно навис над сжавшимся мужчиной. – Я не буду спрашивать в какую именно. Так что ты будешь есть?!
- Кашу, - с готовностью кивнул постоялец. – И всё остальное.
- Суп с фрикадельками? – свел густые брови Олин.
- Да, всенепременно! Обязательно! Обожаю фрикадельки! – постоялец расцвел улыбкой.
- Умница, - пробасил Олин, направляясь в сторону кухни. – Надеюсь, твоя история будет стоить куска яблочного пирога.

Но, после ужина наш постоялец исчез. Мы были так удивлены, что, глядя друг на друга, не могли найти слов.

- Вот паскуда, - выдохнул Олин. – Это что же получается, что все так могут? Мы тут стараемся, а они вон как!
Сказать, что я была расстроена? Нет. Удивлена? Скорее, нет. Растеряна? Скорее, да. И всё же, где-то в глубине души я знала, что история с юрким мужичком еще не закончена.

- Ну, попадись он мне! – сжимая кулаки, грозился Олин.
- Остынь, - мои пальцы легли на ладонь Олина и я почувствовала, как разжались его кулаки. – Он вернется, вот увидишь.

И словно в подтверждение моих слов наш исчезнувший постоялец вывалился из ближайшего к нам туннеля.
- Мать вашу! – вскрикнул он, увидев нас, и шмыгнул в соседний туннель.
Через пару минут, выскочив из туннеля и помянув нас ласковым словом, мужичок исчез в очередной темной дыре. И снова. И снова. Наконец, нам с Олиным это наскучило и мы, не торопясь, направились к трактиру.

- Похоже, история у него еще та, - хохотнул Олин.
- А может, он уже и забыл ее. Кто знает, сколько он уже здесь. Да и одежка у него явно не современная. Ближе к твоей.
- И я заметил, - кивнул Олин. – Надеялся, что из моих мест. Может, даже знакомцы общие имеются.
- Может, и имеются, - вздыхаю. – Подождем. Все равно – дорога у него теперь одна.
- Ага, - снова хохотнул Олин. – К стулу в центре зала.
...
- Еще одна ловушка, - выдохнул мужичок, остановившись на выходе из туннеля, обреченно опустил плечи и, шаркая старыми ботинками, побрел в нашу сторону. - Ладно, заплачу я за постой, заплачу.
Олин распахнул перед беглецом дверь трактира, мрачно кивнул на стоящий в центре обеденного зала стул.
...
- Я прошел по туннелям двадцать два раза, - неторопливо и на грани слышимости звучала речь Карла. - А началось всё с такой глупости, что и говорить стыдно…
- А ты не тушуйся, - кивнул Олин. - Плати и не скупись.
- Да, - снова вздохнул беглец. Бросил взгляд на окно, перевел на танцующий в камине огонь, втянул голову в плечи и как-то съежился на своем стуле, стал маленьким. - Прокляли меня. Потому я здесь.

Мы с Олином переглянулись.

- Погоди, - мой компаньон положил кулаки на столешницу, - у входа в Лабиринт появляются те, кто потерял смысл в жизни, у тебя разве не так было?
- Нет, - качнул головой Карл, - не так. Мне было сказано: «Чтоб ты всю жизнь плутал в Лабиринте». Вот и плутаю…

В зале повисла тишина. Для нас, встретивших и проводивших более десятка гостей, это было нечто новое.

- И кто же тебя так? - осторожно спросил Олин.
- Девка, - тихо произнес Карл, - после того, как долг ей не выплатил.

И снова - тишина. Лишь бормотание сытого огня в камине.

- Расскажи с самого начала, - смутное чувство опасности коснулось сердца. - И не вздумай лгать: не получится.
- Понял уже, - кивнул Карл…

***

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/02/17/1485