Похороните меня на еврейском кладбище

Похороните меня на еврейском кладбище.
Я не люблю землю… Нет, я честно пыталась полюбить, копая грядки, сажая деревья, ягоды, цветы, картошку. Но как бы я ни старалась, это было насилие над собой, какое-то понимание головой, что мир станет прекрасней, я там что-то взращиваю, созидаю. В ход шли многие рекомендации: то женский апгрейд, обновления и наполнения там чем-то, то шаманские практики. Но нет, и все равно нет. Лес да, люблю, дышу, гуляю, а землю - эту черную, маслянистую, густую, сыроватую мякоть… не могу.
Я не люблю Германию, несмотря на наличие немецких корней, буквально наполовину, несмотря на то, что многие уехали, звали, писали о том как там прекрасно. И все же я не могу себя убедить туда поехать, я не люблю Германию. Потому что…
Потому что я боюсь, как это ни странно я боюсь фашистов, и не могу им простить войну. Справедливости ради надо сказать, что из моих близких на войне никто не погиб, все были  благополучно эвакуированы, либо удачно вернулись с фронта… Вернулись все с фронта, с войны, все, все, все.. Все мои родственники пережили войну, все… Но как оказалось, кроме меня. Этот просто кошмар из детских снов. Можно предположить, что я начиталась книжек или пересмотрела фильмов. Но увы, нет, я не начиталась книжек, и не пересмотрела с избытком военные фильмы, да был ли вообще избыток в Советском Союзе. Этот удушливый кошмар приходил в мою жизнь, как-то по мимо моей воли, вынуждая меня жить в вечном страхе, что «а вдруг они меня найдут», найдут даже здесь на далеком холодном Урале, найдут в уютном, сонном доме бабушки и дедушки, найдут и не дадут мне возможность жить. Жизнь может оборваться, закончится. А это значит надо все успеть, быстро все выучить, прочитать, создать все, что планировалось, да ну и влюбиться наконец. Я почему то была уверена, что всего этого может не быть, если они найдут меня. Я комкала события своей жизни, словно проглатывала не жуя, давясь от переполнения и бешенной скачки проживания. Я понимала, что посыпанный пеплом Нюрнбергского процесса Третий Рейх исчез в пучинах исторических хроник. Нет его, давно нет, никто не вытащит меня, забившуюся от страха в комочек, из-под кровати. Представляете, каково это - забраться под бабушкину кровать в самый далекий и темный угол, дрожа от ужаса, что меня могут найти. Моя мудрая, любящая бабушка не искала, она просто звала меня и ждала, когда я выйду.
Я перебирала хроники всех военных лент и всегда, всегда это заканчивалось событиями под названием Бабий Яр. Я словно чувствовала это место и это время всей своей кожей. Почему? Я не понимала, я думала, что возможно потому что там были родственники моего деда, моя прабабушка. Но он никогда об этом ничего не рассказывал, просто никогда… В семье никто это не вспоминал, не обсуждал.
-А еще мне нужно сделать так, чтобы ОНИ не смогли узнать, что я еврейка, это надо скрыть, ведь я наполовину еще и немка, - так думала я.
И я стала христианкой, как было принято у одной половины моих родственников, тщательно скрывая, что есть еще и другие, я без особого воодушевления посещала  храмы и обрядовые церемонии.
-Пусть они меня ну никак не узнают, - я решила усилить защиту и вышла замуж, поставив на всех документах русскую фамилию мужа.
Мне почему-то казалось, что так я буду в полной безопасности, почему то я решила, что полная безопасность - это жить на Урале, быть православной христианкой с русской фамилией, а глаза.. Ну и что, что они огромные на поллица. Может не заметят? Адский бред мог продолжаться вечно, если бы…
-Вы можете пройти во времени назад и там найти себя, живущего во время Второй Мировой войны, - сказал Учитель.
 Я пришла на проект, чтобы учиться коррекции личной истории, а не саботировать выполнение задания.
Да, я увидела свою смерть, и имя ей Бабий Яр. На подкосившихся ногах я упала в мокрую или от влаги, или от крови землю. Земля была липкая, темная, влажная, густая. Крики звенели в ушах, я падала все больше опутываясь комками грязи. Тогда в последние мгновения я думала о том, что если бы мы успели уехать в Челябинск, если бы мы изменили фамилию, то я бы жила… Я не успела тогда уехать в Челябинск, а чтобы жить надо было непременно уехать в Челябинск.
Я родилась в Челябинске.  Да, я пока не люблю землю, но уже не боюсь того, что кто-то узнает о том, что я из еврейского рода.
Я иду вдоль могил по еврейскому кладбищу, внутри меня больше нет криков, там звучит «Хава нагила», мне удивительно спокойно.
И когда прийдет мое время - похороните меня на еврейском кладбище.