Кто написал ПВЛ часть 2

В первой части я уже отмечал, что стиль изложения Сильвестра и Нестора принципиально отличаются между собой. Этот вывод подтверждается вставкой под 1091 годом.
В оригинале, который представлен Новгородскими летописями старшего и младшего извода читаем:

В лето 6599. Перенесли игумена Феодосия в монастырь из пещеры. В тоже лето представился митрополит скопец Иоанн.

По свидетельству Нестора преподобный Феодосий после выбора его общинной братией своим игуменом в 1062 году построил первое здание Печорского монастыря. По его свидетельству умер он в субботу на рассвете 3 мая 1074 г.
По свидетельству самого Нестора он был чернецом Киевско-Печерского монастыря практически с его основания. Поэтому невероятно, чтобы он оставил такое событие как перенос мощей преподобного без своего обширного комментария, учитывая, что всего несколько лет назад в середине 80-х годов он написал его житие.

Сообщение о переносе мощей преподобного Феодосия стоит впереди сообщения о митрополите Киевском Ионне III Скопце. Очевидно именно это предпочтение некоторые исследователи сочли достаточно убедительным доказательством авторства Нестора. Но вот что нам сегодня известно об этом митрополите.

В 1089 году за ним было послано русское посольство в Константинополь во главе с преподобной княжной Анной Всеволодовной и в 1090 году, вместе с возвращающимся посольством, он прибыл на Русь. По свидетельству современников, уже к моменту прибытия в Киев был смертельно болен.
Был митрополитом в Киеве примерно с лета 1090 года "от года бо до года" - то есть неполный год. Внешне Иоанн III был до того худ и дряхл, что казался народу мертвецом.

Итак, мы видим, в первом издании в стиле характерном именно для Сильвестра события излагаются кратко, с выделением приоритетов автора. Русский Феодосий более импонирует автору, чем присланный из Византии Иоанн, но при этом он не позволяет себе каких либо сентенций в отношении описываемых персонажей.

Но уже совсем иное мы встречаем на страницах Лаврентьевской летописи, где не узнать стиль Нестора практически невозможно. Причем события у него так перемешаны, что порой трудно понять их последовательность:

"В год 6597 (1089). Освящена была церковь Печерская святой Богородицы в Феодосиевом монастыре Иоанном митрополитом и Лукою, белгородским епископом, Исаем, черниговским епископом, при благородном, державном князе Русской земли Всеволоде и детях его, Владимире и Ростиславе, когда воеводство киевской тысячи держал Янь, а игуменство держал Иоанн. В том же году преставился Иоанн митрополит. Был же Иоанн сведущ в книгах и в учении, милостив к убогим и вдовицам, ласков ко всякому, богатому и убогому, смиренен же и кроток, молчалив, речист же, когда от святых книг утешал печальных; такого не было прежде на Руси, и после него не будет такого. В тот же год пошла в Греческую землю Янка, дочь Всеволода, о которой говорилось прежде. И привела Янка митрополита Иоанна, скопца, про которого видевшие его люди говорили: "Это мертвец пришел". Пробыв год, умер. Был же этот человек не книжен, но умом прост и прост речью.

В год 6599 (1091). Игумен и черноризцы, посовещавшись, сказали: "Не годится лежать отцу нашему Феодосию вне монастыря и вне церкви своей, ибо он и церковь основал и черноризцев собрал". Посовещавшись, повелели устроить место, где положить мощи его. И когда через три дня наступил праздник Успения Богородицы, повелел игумен копать там, где лежат мощи его, отца нашего Феодосия, по велению которого я, грешный, первый был очевидец, о чем и расскажу не по слухам, а как зачинатель всего того. Итак, пришел игумен ко мне и сказал: "Пойдем в пещеру к Феодосию". Я и пришел с игуменом, втайне от всех, и рассмотрели, куда копать, и обозначили место, где копать, - в стороне от входа. Сказал же мне игумен: "Не смей рассказывать никому из братии, чтобы никто не узнал, но возьми кого хочешь, чтобы тебе помог". Я же приготовил в тот день мотыги, чтобы копать. И во вторник вечером, в сумерки, взял с собою двух братьев, и втайне от всех пришел в пещеру, и, отпев псалмы, стал копать. И, устав, дал копать другому брату и копали до полуночи, утомились и не могли докопаться и начал тужить, что копаем не в ту сторону. Я же, взял мотыгу, начал усердно копать, а друг мой отдыхал перед пещерою и сказал мне: "Ударили в било!". И я в это мгновение докопался до мощей Феодосиевых. И когда он мне сказал: "Ударили в било", я сказал: "Уже прокопал". Когда же прокопал, охватил меня ужас, и стал взывать: "Господи, помилуй". В это время сидели в монастыре два брата и смотрели в сторону пещеры: игумен еще не сказал тогда, с кем он будет переносить его тайно. Когда ударили в било, увидели они три столпа, точно светящиеся дуги, и, постояв, передвинулись эти дуги на верх церкви, где был положен потом Феодосий. В это же время Стефан, который раньше был игуменом на месте Феодосия, а теперь был уже епископом, видел в своем монастыре за полем зарю великую над пещерою; решив, что несут Феодосия, так как за день до того было ему возвещено об этом, и пожалев, что переносят без него, Стефан сел на коня и быстро поехал, взяв с собою Климента, которого он потом поставил вместо себя игуменом. И когда они ехали, видели они великую зарю. И когда приблизились, увидели свечей множество над пещерою, и подошли к пещере, и не увидели ничего, и вошли в глубину пещеры, а мы сидели тогда у мощей. Когда я прокопал, послал я к игумену: "Приходи, вынем его". Игумен же пришел с двумя братьями; и я сильно раскопал, и влезли мы и увидели лежащие мощи; суставы не распались, и волосы на голове присохли. И, положив его на мантию и подняв на плечи, вынесли его перед пещерой. На другой же день собрались епископы: Ефрем Переяславский, Стефан Владимирский, Иоанн Черниговский, Марин Юрьевский, игумены из всех монастырей с черноризцами; пришли и люди благоверные и взяли мощи Феодосиевы, с фимиамом и со свечами. И, принеся, положили его в церкви его, в притворе, по правой стороне, месяца августа в 14-й день, в четверг, в час дня, индикта 14-го, года... И праздновали светло день тот.
Теперь коротко поведаю о том, как сбылось пророчество Феодосия. Еще когда Феодосий был жив и держал игуменство, управляя стадом черноризцев, порученным ему Богом, пекся он не только о них, но и о мирянах - о душах их, как бы им спастись, особенно о духовных сынах своих, утешая и наставляя приходящих к нему, а иногда приходя в дома их и благословение им подавая. Однажды, придя в дом Янев к Яню и к жене его Марье, - ибо Феодосий любил их за то, что они жили по заповеди Господней и в любви между собой пребывали, - однажды, зайдя к ним, поучал он их о милостыне убогим, о царствии небесном, которое заслужат праведники, тогда как грешники - муку, и о смертном часе. И когда он говорил о положении их тел во гроб, сказала ему жена Яня: "Кто знает, где меня похоронят?". Сказал же ей Феодосий: "Воистину, где лягу я, там и ты похоронена будешь". Что и сбылось. Игумен умер раньше ее, а на 18-й год это и сбылось: ибо в тот год преставилась жена Яня именем Марья, месяца августа в 16-й день, и пришли черноризцы, отпели положенные песнопения и принесли и положили ее в церкви святой Богородицы, против Феодосиева гроба, по левую сторону. Феодосий был похоронен 14-го, а та 16-го.
Так сбылось пророчество блаженного отца нашего Феодосия, доброго пастуха, пасшего словесных овец истово, с кротостью и со вниманием, наблюдая за ними и опекая их, молясь за порученное ему стадо и за людей христианских, за землю Русскую, за которых, и по отшествии от сего света, молишься за людей верных и за своих учеников, которые, взирая на гроб твой, вспоминают поучения твои и воздержание твое и прославляют Бога. Я же, грешный твой раб и ученик, недоумеваю, как восхвалить доброе твое житие и воздержание. Но скажу немногое: "Радуйся, отче наш и наставник! Мирской шум отвергнув, молчание возлюбив, Богу послужил ты в тишине, в монашеском житии, всякое себе божественное приношение принес, постом превознесся, плотские страсти и наслаждения возненавидел, красоту и желания света сего отринул, следуя по стопам высокомысленных отцов, соревнуясь с ними, в молчании возвышаясь и смирением украшаясь, в словесах книжных находя веселие. Радуйся, укрепившись надеждою на вечные блага, приняв которые, умертвив плотскую похоть, источник беззакония и волнений, ты, преподобный, бесовских козней избег и сетей. С праведными, отче, почил, получив по трудам твоим воздаяние, став наследником отцов, последовав учению их и нраву их, воздержанию их и правила их соблюдая. Всего более хотел уподобиться ты великому Феодосию нравом и образом жизни, подражая его житию и в воздержании с ним соперничая, последуя его обычаям и переходя от одного хорошего дела к еще лучшему, и по-ложенные молитвы к Богу вознося, вместо благоухания принося кадило мо-литвенное, фимиам благовонный. Победив мирскую похоть и миродержца - князя мира сего, врага поправ дьявола и его козни, победителем явился, противостав вражеским его стрелам и гордым помыслам, укрепясь оружием крестным и верою непобедимою, Божьею помощью. Молись за меня, отче честный, чтобы избавиться мне от сети вражеския, и от противника-врага соблюди меня твоими молитвами".
В тот же год знамение было на солнце, как будто бы должно было оно погибнуть и совсем мало его осталось, как месяц стало, в час второй дня, месяца мая в 21-й день.
В тот же год, когда Всеволод охотился на зверей за Вышгородом и были уже закинуты тенета и кличане кликнули, упал превеликий змей с неба, и ужаснулись все люди.
В это же время земля стукнула, так что многие слышали. В тот же год волхв объявился в Ростове и вскоре погиб."

Разница в изложении одних и тех же событий настолько вопиюща, что сомневаться в том, что Нестор просто самым бессовестным образом корёжил труд Сильвестра, не приходится.

Следует обратить внимание, что первоначальный текст Новгородских летописей в Лаврентьевской просто исчез. Фактически Нестор просто заменил его своим продолжением жития Феодосия.

Но судя по всему к великому произведению приложил свою руку не только Нестор, но и другой таинственный соавтор, который в совершенного другой стилевой манере дописал три удивительных факта, о которых, надо полагать, ни Сильвестр, ни Нестор ничего не знали.