без времени

Творческое безвременье. Если творческое, потому что, то только безвременье.

Реальность, та, что окружает, расстворяется, её краски выцветают, оставляя лишь блёклую пустоту и вакуум . Четвёртое измерение здесь уступает чему-то неведомому, возможно, ноосферичному. Так вот если тебе есть что сказать, то эта пустота внезапно обретает - не сказать, что смысл сразу, но объём, затем лёгкие контуры, после - заполняется краской и мыслью, будто тушь цветная по бумаге, лёгким перламутровым налётом оседают уму непостижимые пейзажи, врывается ветер - запаха соли, миндаля и мёда, доносит неведомо откуда крики чаек. Всё вокруг и внутри оживает.

И ты, пишущий или читающий это, вместе с ними.
Но выдаются и другие дни. Когда эта блёклая пустота, будто вступая в химическую реакцию с твоей нерешимостью, стремительно обретает окрас сухого, промёрзшего, зимнего тротуара и, медленно, но неминуемо, поглощает тебя. По-прежнему отказываясь уступать в правах времени и хоть сколько-нибудь осязаемому пространству.

Что-то подобное последнему случилось со мной дня 2 назад, когда, собственно, и было задумано изложить тут оное. А не далее как вчера, я шла, пронзая насквозь хрущёвские дворы одной из южных окраин, и оценивающе осматривалась "Какая из этих 5-ти 9-тиэтажек лучше подойдёт для моего первого и, по совместительству, последнего, полёта?" И после длинного, вязкого вечера нас с моей любовью и прелестью отвёз домой высокоинтеллигентнейший (не до приторности) пожилой джентльмен, насколько мне запомнилось, в белом костюме, белой машине, в белые ночи под музыку Шуберта. Ещё мне в тот день говорили, что я добрая и красивая.

К слову, перелезть через балкон 22-го этажа не хватило уверенности в твёрдости собственных движений. Как-никак, а последний и первый, по совместительству, полёт обязан исполняться осознанно - права на ошибку тут нет.

А сегодня я - блондинка с сожжёнными волосами, пыльных псевдо-конверах, куртке, будто с кого другого снятой, и двумя сумками по плечам иду на остановку. Закрываю глаза, подставляю лицо робкому июньскому дождику, полной грудью вдыхаю аромат земли, источающей тепло и истому по влаге.

По моему телу импульсными волнами, точь-в-точь как из какого-нибудь школьного опыта по физике, вибрируя растекаются тексты и музыка современных замысловатых поэтов и певиц. За закрытыми веками с невероятной скоростью проносятся образы: Мы, мокрые и замёрзшие холодным питерским летом, прилаживаемся кое-как к лавкам старой, дребезжащей электрички с искусственным освещением цвета заката; Улыбающийся мальчик с переломом ноги, достаёт из мокрых спортивок "Парламент", завёрнутый в презерватив; Огромная в пол неба луна под щемящие переливы фортепьяно и несчастный композитор.

Вот он - блаженный покой с примесью не докучающей усталости. Этого-то и не хватало за последние 3 дня без еды и суток без сна. Это ещё не сатори и не пробуждение, но уже в нескольких милях оттуда. Очень устала.Сегодня, позволяю поглотить себя заиндевело серому вакууму.