В шелках

«Another black Saturday»
Mando Diao
Олька Хомина смотрелась в зеркало старомодного трюмо, стоявшего в прихожей однокомнатной квартирки. Зеркало, повидавшее семидесятые, отражало в себе девушку, примерявшую новую белую футболку с эмблемой «Nike». Волосы, ниспадавшие на плечи в свете лучей дневного Солнца, были как никогда ярко-оранжевыми или «мандариновыми», как говорил её муж Артём. Налюбовавшись своей точеной фигуркой в новой майке, девушка вошла в комнату и, взяв ноутбук, легла на разобранный, старенький диван. Из кухни в зал прибежал наевшийся корма домашний питомец — хорёк Анфиса.
Двадцатипятилетние молодожены прожили в этой съемной квартире почти год. В марте они поженились и всей душой ждали появления потомства. Спустя почти два месяца в браке было решено переехать к родителям Ольги в соседнюю от Марьевска Крестовку. Село в десяти километрах от города. С переездом связывали множество плюсов: будь то жизнь в большом двухэтажном доме (хоть и с родителями), помощь при рождении ребенка и самое главное — это работа Артема с тестем, дядей Станиславом, в семейном бизнесе — торговля мясом баранов и коров, весьма прибыльное предприятие!
Артем — высокий голубоглазый блондин, дорабатывал последний день на стройке штукатуром, еще немного и прекратится это «впахивание на чужую фирму». Начнется время работы на семью, этого он ждал с нетерпением. В торговле он видел свою карьеру и моральный рост. Ольга же занималась своим маленьким бизнесом: созданием видеофильмов-презентаций на ноутбуке — клиенты присылали фотографии с праздников и девушка создавала видеоряд из них, сопровождаемый аудио и визуальной составляющей, за каждый фильм выходило чистого заработка в три тысячи, что, довольно, неплохо, для декретного отпуска.
Рыжая бизнесменка открыла файл программы видеоредактора и принялась за работу. Бодрящим фоном служили песни рок-группы «Пилот». За работой в ноутбуке незаметно прошел час или два. Наступили вечерние апрельские сумерки.
Провернулся ключ в скважине, открылась входная дверь, это пришел Артём с работы. В руках у него был пакет с едой из магазина.
— Олюшка? Ау! — закричал он с порога.- Женушка, я пришел!
— Да, муженек, слышу, — вставая с дивана, сказала девушка.
Ольга встретила мужа в прихожей и взяла в руку большой, черный пакет. Ноша сразу оттянула руку, заставив подхватить его второй рукой.
— Господи, что ты там притащил? Кирпичей что ли?
— Шпатели, хозяйские, сгодятся нам! И полгазели набрал плитки половой! Представляешь? Полгазели! Никто не охраняет, взял, подъехал и накидал за десять минут, сгодится в деревне!
— Какой ты у меня запасливый, а покушать что-нибудь принес?
— Сосисочки, молока и хлеб, а еще майонез!
— Куда ж без него, давай в ванну, ну и запах.
— Рабочий дух.
Спустя двадцать минут молодожены Хомины сидели на маленькой, но уютной кухоньке однушки и ели сосиски, обильно поливая их майонезом. В ногах молодых людей то и дело терлась питомица Анфиса из семейства куньих.
— А вот еще что! — проглотив сосиску, выпалил Артём и сей же миг встал и скрылся в прихожей.- Платежка, — прокричал он из прихожки.
Вернулся с бумажкой в руке и сел за стол продолжать скромную трапезу.
— Достал из ящика по дороге.
— Сколько там? — беря в руки платежный документ, пробормотала Оля.- Пять тысяч семьсот??? С чего это так много? — воскликнула девушка.
— Вроде ремонт подъезда и там же вывоз ТБО большой включили.
— Да они охренели! Мы то тут причем? Мы квартиросъемщики, пусть хозяйка и платит.
— Она скажет, чтоб мы заплатили, чай будешь? Наливать? — Артем положил свою грязную тарелку в мойку и подхватил электрический чайник.
— Нет, мне молока. Слушай, а давай эту платежку здесь оставим, на столе, скажем Свете-хозяйке, что не приходила еще, а завтра уже съедем. Ключи соседу оставим, пусть Светлана сама платит за свой ремонт, я не хочу лишние деньги просто так отдавать.
— Я тоже не хочу, давай так сделаем: под клеенку положим, если что, потом скажем или не будем говорить. Скатерть то она будет поднимать, стирать типа после нас, вот и увидит.
— Охренеть можно, такого счета большого никогда не было, за однушку то!
— В общем, Олюшка не переживай, завтра уезжаем, пусть сама платит, мы ни при чем. Хорошо со мной уже рассчитались да и плитки я стянул прям количество.
— Добытчик ты! Люблю тебя.
— А я угадай кого?
— Меня!
— Правильно! Завтра тогда Гришку попрошу помочь с переездом, чтоб в газель вещи затащить.
— Он отзывчивый парень, согласится. Хочу домой уже, в селе мне больше нравится, хоть и интернет слабый.
— Ну ничего. Зато растения, зелено скоро.
— Ты, кстати, должен пообещать мне одну вещь.
— Какую?
— Что б травки твоей больше не было никогда! Понял? — Оля сложила руки на груди и пристально смотрела в глаза Артему
— Конечно! Обещаю.- Пробормотал Артем.
— Что б не опозорил меня перед родителями своей херней, я к запахам чувствительна — меня не проведешь! — глаза её гневно блестели.
— Хорошо-хорошо! Не кричи.

Утро следующего дня разбудило молодоженов ласковым лучом Солнца, скользящим по их лицам. Олька подумала: «Артём вновь забыл задвинуть шторы». На постель забрался хорек Анфиса. Первым открыл глаза Артём:
— Чу! Кышь! Блин..
— Что опять лезет целовать тебя в нос? — спросила Олька.
— Разбудила.
— Встаем тогда, дорогой мой человек, яичницу будешь?
— Пять яиц и сыра туда, и майонеза побольше.
— Такой худенький ты у меня, как в тебя это вмещается? Ума не приложу.
— Даа, я такой.. — сладко потягиваясь в предвкушении завтрака, протянул Артем.

В обед к Хоминым пришел друг молодой семьи, Гриша, любознательный парень, ровесник, живущий на одной улице. Вдвоем, они с Артёмом начали спускать собранные баулы и мешки с одеждой вниз к газели. Предстоял спуск самого тяжелого объекта — стиральной машины. Молодые люди, взяв за края стиралку, аккуратно вынесли её на лестничную площадку. Из техники пролилась грязная жидкость на пол. Гриша нажал на кнопку вызова лифта и кабина начала движение. Артём вернулся в квартиру и попросил жену подтереть лужи. Олька же, тем временем, ловила хорька и поймав, поместила её в переносную клетку. Оставалось еще собрать в коробки кое-какие вещи, но сначала нужно убрать воду. Парни загрузили стиралку в лифт и поехали на первый этаж.
Вооружившись тряпкой и шваброй, девушка вышла в подъезд. На лестничной клетке открывал дверь своей квартиры сосед, добродушный старичок-пенсионер, мужчина с лысой головой и пышными усами под носом. Все жильцы дома звали его Марк Иванович или просто дядя Марк. Жил он в трехкомнатной квартире один! Не считая кота. Увидев Олю, убирающую пролитую воду, сосед обратился к девушке:
— Что? Разлили? Видел я твоего муженька-то. Переезжаете?
— Да, здравствуйте, съезжаем.
— Вы не знаете, Светочка сама тут теперь будет жить или квартирантов опять пустит?
— Ой, не могу сказать.
— Ну ладно.
— А вы не могли бы передать Свете ключи от квартиры?
— Ключи? Ну мог бы, что ж. А вы что же новое жилье нашли?
— К родителям в деревню переезжаем, — собирая последние пролитые капли воды, сказала Олька.
— Ну с Богом! Ключи передам.
— Спасибо! Сейчас последние сумки спустим и я принесу вам их..

Газель ревела своим мотором, везя молодую семью с их скромным скарбом и ворованной плиткой со стройки в село Крестовка, в родительский дом. Минуя улицу Зеленую, машина выехала на трассу «Марьевск-Саркел», оставив позади город.
— Я просил Гришу, чтоб он с нами поехал на своей «Девятке», в Крестовку, сказал что у тестя больная спина, а он не захотел, отказался, говорит дела, представляешь? — вопрошал Артем, негодуя.
— Ну ничего страшного, сами как-нибудь спустим эту стиралку, маму попросим, она поможет тебе и я.
— Ты платежку на скатерть положила?
— Да, не стала прятать, сегодня-завтра обнаружит.
— Хорошо. Все-таки жаль, что Гриша отказался.
— Хоть на том помог и то. Хороший друг.
— Неплохой такой он, кентяра мой.

Вечером того же дня в квартиру, которую покинули Хомины вошла симпатичная женщина бальзаковского возраста, невысокого роста, с черными волосами как вороново крыло и выразительными игривыми темно-карими глазами. Женщина втянула воздух, своим аккуратным маленьким носиком и ей стало дурно, она подумала: «Эти жильцы самовольно держали животное, лжецы». Включила везде свет. Осмотрев зал и убедившись, что с комнатой все в порядке прошла на кухню и увидела лежащую полоску бумаги на столе. Взяла бумажку в руки и, бегло прочитав, вслух со злостью произнесла: «Грязные свиньи! Лживые уроды».
Тем же вечером, за десять километров от однушки с неоплаченным платежом, в селе Крестовка, в доме родителей Ольги, во всю шел праздничный ужин. По случаю переезда был зажарен гусь с яблоками, в изящные рюмки налито красное вино.
— Папа, как твоя спина? Не сильно болит?
— Нормально, дочка. В смысле не болит, — говорил полный мужчина за пятьдесят.
— Станислав Иванович, говорите тост, у вас хорошо получается, — сказал Артем, уже изрядно поддатый.
— Давайте знаете за что, — начал тесть Артема, — давайте за успешное начинание нашего семейного предприятия, ты мой зятек дорогой, чтоб осилил бизнес, пью за тебя!
— За нас! — крикнул Артем и быстро закинул в себя сто грамм вина.
— У Темы такой голос звонкий, ой, аж дребезжит в ухе, — сказала мама Оли, Светлана Николаевна.
— Да, он у меня такой, боевой, — подтвердила, пьющая компот Ольга, — чуть что сразу в драку лезет, на рожон и покричать любит.
— Что? — отозвался Артем, — ты про меня, Олюшка?
— Говори с папой о баранах своих, я с мамой болтаю, не обращай внимания, говорю какой ты боевой у меня.
— Да, я такой, я всем покажу! Я думаю, с этим бизнесом всё на мази будет, все рынки наши будут, отвечаю.
— Молодец, сынок! — вторил тесть, жуя гусиное крыло, — уважаю такой боевой характер, красава!
Олюшка наклонилась к маме и что-то тихим голосом ей рассказывала. Мужчины же, на повышенных тонах обсуждали нюансы и тонкости ведения торговли тушами баранов и коров.
— Станислав Иванович, завтра давайте прямо с утра рубать туши пойдем.
— Да что ты сынок, отоспимся после застолья да пойдем, чего ради?
— Мне без похмелья норма! Отвечаю, все будет сделано, все нарублю!
— Как знаешь сынок, разбужу тебя раз так поработать хочешь, прям горишь желанием. Давай-ка, наливай до краев, за армию сейчас пить будем.
— Во! Тема, пап, за армию будем, до краев!
Руку наливающего Артема слегка повело и он расплескал вино на белоснежную скатерть. Оля охнула и укоризненно заметила: «Теме больше не наливать, шучу».
— Жена, все нормально!
Оля изъявила желание лечь спать и пожелав всем спокойной ночи, поднялась в спальню на второй этаж. Выпив и обильно закусив, мужчины вышли покурить на крыльцо двухэтажного кирпичного дома, ставшего уютным гнездышком для двух семей. Апрельский воздух был на удивление теплым. Да, весна в этом году пришла рано, подарив тепло всей республике Эльбруссия. Где-то лаяли собаки, за железными воротами по улице проехал, громыхая пробитым глушаком мотоцикл.
— Хорошо в селе, — сказал, стараясь выговаривать все слога Артём, — не то что, не то что в Марьевске пыльном, вонючем.
— Он нам еще много пользы принесет, этот Марьевск, будем там на стихийных рынках торговлю вести, — говорил более трезвый тесть, — хороший рефрижератор у меня?
— Отличный! Прекрасный рефри..же..ратор.
— Вчера полный мяса привез, порубать только надо, но эт завтра.
— Я нарублю всё, сам!
Пьянка перевалила за первый час ночи. Гусь и салаты с соленьями были съедены. Открыта вторая банка маринованных грибов. Теща Артема час назад ушла также спать, мужчины курили прямо на кухне, сбрасывая пепел, и туша окурки в металлическую крышку. Глаза тестя начали слипаться и рассказы болтливого Артема его изрядно утомили.
— Сынок, пойдем спать наверно, только ты жену не буди, ложись в гостевой комнате, рядом со спальней, перегар то се, будешь еще кружиться, а утром я тебя разбужу.
— А! Хорошо, пап! Ладно. Идем спать.
Щелкнул выключатель на лестнице, мужчины, тихонько ступая на половицы, поднимались на второй этаж. Артем открыл дверь гостевой комнаты и, не включая свет, повалился на старую, продавленную тахту. Сон долго не шел — кружилась голова от выпитого вина, так называемые вертолеты, не давали покоя. Подпитый зять пошел на хитрость: перевернулся на спину и опустил с тахты, коснувшись пола, кулак. Этот старый способ часто его спасал в юности, в пьянках на районе. Так и уснул.
Жуткий собачий вой на улице заставил Артема проснуться. Открыв заспанные глаза, на мгновение как это обычно бывает, что бы потом опять сильно зажмуриться и уснуть он заприметил что-то странное в комнате. Открыв еще раз один глаз, он разглядел темный силуэт посреди комнаты. Невольно его глаза раскрылись и попытались сфокусироваться. Луна-свидетельница, блеклым светом освещала комнату в середине которой, приближаясь к Артему двигался черный, дымчатый силуэт под два метра. У ног лежащего, дым остановил свое движение. Хомин покрылся холодным потом, дикая судорога прошибла все его тело, он не мог пошевелить ни языком, ни конечностями. Что за чертовщина? Лишь мычал, как немой, издавая подобие звуков. Уставившись на черную фигуру, он разглядел, что голова этого существа напоминает по форме лошадиную, только по бокам козьи рога. Тело, колышущееся дымкой, казалось было из черного дыма, каким-то образом, принявшим такую жуткую форму, не теряемую в пространстве. Артем мысленно читал про себя молитву «Отче наш» и умолял простить Бога за пьянку, ведь напился до чертиков, что за дела? Холодный пот пропитал тахту. Хомин, наконец, смог закрыть глаза, а когда спустя десять секунд усиленной мольбы открыл их — наваждение исчезло. Он вновь смог шевелить руками и ногами. Вой собак стих. Спаси Христос!
Как тяжело было невыспавшемуся зятю орудовать топором по утру. Но слово пришлось держать, работать на износ. Для торговли нужно рубленное на аккуратные куски мясо. Артем решил никому не говорить, что ему привиделось ночью. Тесть подбадривал его:
— Руби-руби! Скоро мастером станешь по рубке, это я уже старый дядя для этого дела, а ты поработай, сынок.
Нарубив мясо необходимыми кусками, мужчины отправились в дом, на кухню, плотно завтракать перед рабочим днем. Оля с мамой накрыли стол для бизнесменов.
— Вы не слышали вой собак ночью? — решил поинтересоваться Артем, хлебая ложкой суп из глубокой тарелки.
— Нет, я не слышала, спала как убитая, — ответила его жена.
— Мы тоже не слышали, да Стасик?
— Нда, перебрал ты вчера, сынок, вот и послышалось.
— А! Ну хорошо. Значит послышалось мне. Хорошо. Куда поедем сейчас, папа?
— На Верхний рынок поедем, сдадим, я уже договорился.
После сытного завтрака мужчины загрузили товар в газель и выехали со двора по направлению в город. Олька помогла маме с уборкой, а после поднялась в свою спальню и включила ноутбук. Рядом на кровати кружилась, играя со своим хвостом, Анфиса. Рыжеволосая девушка включила музыкальный проигрыватель и зашла в Фейсбук. Там её ждало сообщение от пользователя, который не был у нее в друзьях. Кликнула мышью на вкладке, письмо от пользователя Светлана Данилова гласило: « Грязные свиньи, лживые уроды! Подавитесь!!!». Хомина, улыбнувшись, в два клика заблокировала женщину и удалила её сообщение пометив как спам. Надо доделать заказ, решила девушка. Надрывно пел «Король и Шут» песню про ром. Рабочее настроение мигом создалось, молодая семья зарабатывает деньги! Хомина, быстро орудуя мышью и высунув от усердия по-детски кончик розового язычка, монтировала ролик для заказчика. Клик за кликом, копировать-вставить, применить эффект, через час работы ролик посвященный юбилею какого-то профессора был готов. Ольга с удовлетворением потерла свои ладошки и нажала отправить адресату, сначала она всегда отправляла пробный образчик, половину ролика, а после получения денег на счет высылала полный продукт.
— Мама, мама! Давай чай попьем, — прокричала Ольга, спускаясь по лестнице на первый этаж особняка.
— Давай, ставь чайник, доченька, попьем! — только не кричи так, голова болит.
Заболтавшись на кухне с чаем и домашними пирожками мать с дочкой и не заметили как приехали их мужья. Отец Ольги открыл входную дверь. Мужчина грузной походкой вошел на кухню. Артем загонял газель в гараж.
— Ну твой муженек и учудил! Сонный как муха в декабре! — воскликнул папа, глядя на Олю.
— Что такое?
— Двойную сплошную пересек, прям перед гаишниками! Еле откупились, штраф пять тысяч и лишение прав, пришлось мясом отдать, еле уболтал гайцев, такие дела, вы пирожки трескаете? Давайте и мне тоже. Сегодня можно еще водочки выпить, бутылочку.
— Жесть! Ну что же такое, Тема, — сказала Оля, повышенным голосом вошедшему на кухню виновнику, — ты не успел в дело войти, а уже траты! — журила металлом в голосе жена мужа.
— Буду внимателен впредь. Я не хотел.
— Артемчик, угощайся, мой руки только, это папа у нас сходу хватает, а ты мой ручки, — говорила теща, — и не переживай за гаишников, покушай.
День с хлопотами по дому закончился. Блюдце Луны появилось на небе, освещая вечернюю Крестовку. Артем и Ольга поднялись в свою спальню. Рыжеволосая девушка вновь включила ноутбук. «Посмотрим какой-нибудь фильм», — сказала она мужу. «Фантастику давай», — ответил Артём. «Не угадал! Я выбираю сегодня, психологический смотрим», — парировала Ольга.
Машинально зашла в почту браузера и увидела сообщение от заказчика последнего ролика, текст гласил: «Оля, видео бракованное, какие-то испорченные фотографии, пересмотри и исправь, абсолютно не наши фото!». Девушка приоткрыв от удивления свой рот в несколько кликов запустила последнюю видеопрезентацию. Начало ролика как и должно быть, сменяются фотки, одна за другой, веселье в каком-то кабаке, празднование пятидесятилетия профессора кислых щей. Вот он со своей сраной супругой, вот он со своим сраным сыночком, вот он, нет не он, черная фигура, похожая на дым с вытянутой головой по бокам которой два огромных рога. «Что за чушь?», — думала про себя Олька.
— Артем посмотри-ка, что это такое? Дефект кадра или что?
Муж повернулся боком к ноутбуку и увидев фотографию быстро заморгал от удивления и наступившего испуга — на фото была именно та фигура, что посетила его прошлой ночью.
— Я не знаю, Оль, — тихо сказал парень.
— И я не знаю, что за нечисть, как дым какой-то с козьей башкой, чертовщина какая-то.
— Дефект фотоаппарата, — решил успокоить жену Артем.
— Сраные профессора!
— Давай лучше фильм смотреть, Олюшка.
На том и порешили. Редактирование ролика было решено отложить на завтрашний день. Ольга крепко обняв мужа, уснула под киноновинку — психологическую драму. В своей клетке спала представитель семейства куньих, Анфиса. Артем еще долго не мог сомкнуть глаза, к горлу подступил комок предчувствия чего-то неразрешимого. Луны луч медленно полз по деревянному полу. «Только бы сегодня этого не было», — думал про себя Хомин. Небольшая дрожь прошибала тело. Наконец, глаза сомкнулись, но сон так и не приходил.
На следующий день Станислав Иванович был не в состоянии садиться за руль да и вообще был в не кондиции, одной бутылкой вечером не обошлось. Артем поехал сам на рынок рано утром.
Оля помогала маме с готовкой, её не отпускало чувство, что чего-то или кого –то не хватает. На диване в зале лежал похмельный папа, то и дело просящий водички. Управившись с готовкой, девушка решила доделать ролик и поднялась в свою спальню на втором этаже. Её рассеянный взор мельком опустился на зверька в клетке. Пушистый комочек лежал на боку. Обычно она сразу бежит встречать хозяйку. Олька села на корточки и дотронулась до животного, Анфиса была холодной и окоченевшей. Ком горя из-за потери частички чего-то родного и привычного подступил к горлу и выступил в виде ручья слез, побежавших по щекам девушки. Анфиса умерла!
Солнце стояло высоко, дул легкий весенний ветерок. Траурная процессия состоящая из папы, мамы, Ольги и приехавшего с работы Артема хоронила питомца за гаражом у грядки с помидорами. Станислав Иванович, выдержав театральную паузу, произнес:
— Нам всем Анфиса была очень близка! Она прожила счастливую, но короткую жизнь под нашей крышей. Так горько осознавать, что ее больше нет с нами…
— Папа, ты похож на свата из сериала, давай лучше просто помолчим, пожалуйста, — сказала Оля, вытирая слезу.
Артем, красными белками глаз, молча, пялился на маленький курган погибшего хорька. Карман его рабочих штанов, источая едкий своеобразный аромат, оттягивала металлическая курительная трубка.
Оля поднялась на второй этаж, в свою комнату и повалилась на кровать. Слезы выступили из глаз. В комнате еще пахло Анфисой. Её подарила Оле подруга Аля, на день рождения осенью, маленький хоречек прожил очень короткую жизнь. Что могло случиться с ней? Отравилась чем-то? Олин папа выдвинул гипотезу, что она, вполне возможно, съела крысиного яда. «Надо позвонить Але, рассказать обо всем, поплакаться в жилетку», — думала Ольга. Вдруг, зазвонил мобильник. Девушка взяла трубку.
— Оля, здравствуй, это Павел Викторович, мы вам заказывали ролик.
— Да, — заплаканным голосом ответила Оля, — я еще не переделала, завтра сделаю.
— Да дело в том, что вы нам вирус отправили на компьютер, жесткий диск испортился, загнали вирусняк нам, Оля.
— Ой…
— Что будем делать?
— Я правда давно не обновляла Касперский.
— Там мои лекции были и что самое важное так это моя книга, я пишу книгу по микробиологии, две трети было написано, моя работа двух лет, понимаете? — срывался на крик мужчина.
— Ой.
— Что ой? Что делать будем? Книги нету больше, я должен издателю теперь круглую сумму и кафедре тоже, — кричал Павел Викторович.
— Простите, пожалуйста, я не специально, — разрыдалась в голос девушка.
— Мне остается повеситься только на старости лет! Я на вас в суд подам если…
Но профессор не успел договорить — Ольга положила трубку, отключила телефон и трясущимися руками вытащила сим-карту. Быстро зашла в почту браузера и заблокировала последнего адресата. Сделав глубокий вдох, она постаралась успокоиться. Какая-то полоса невезения, но с кем не бывает. С кем не бывает, всего лишь чёрная полоска. Короткая черная полоска. С кем не бывает. Девушка включила AIMP, в плейлисте играла любимая Nirvana, встала с постели и подошла к зеркалу. «Рыжая бестия», — про себя подумала Ольга: «Ну и натворила делов с Касперским, книгу стерла по микробиологии». «А нечего! Надо дубли книг делать», — пришла на ум такая мысль. Вытерла слезы и попыталась улыбнуться. Вышло слегка криво. Еще раз. Получше. Всего лишь черненькая полосочка узкая. Завтра надо Але позвонить, поболтать. Её номер Олька помнила наизусть, ведь они дружат с пятого класса. «С маминого телефона только позвонить. Новую симку купить теперь надо и объявление о роликах придется править, но не беда!» — размышляла девушка.
Внизу доносились песни пьяного папы, одной бутылкой водки вновь не обошлось. Олька глубоко вдохнула и прижалась щекой к плечу любимого мужа. Тот лежал с открытыми красными глазами, уставившись в потолок. Оля заснула. Папа пел военно-патриотические песни, наплевав на сон близких. Артем, наконец, сомнул веки и долгожданный сон снизошел на него.
Оля видела очень необычное сновидение. Как будто клип какой-то психодел-группы. Сами посудите! Оля и Артем, держась за руки, бегут по лугу с высокой зеленой травой, у Оли уже большой такой животик, там ребеночек! Царит радость, молодые смеются. Светит яркое Солнце и на душе чудесно. Артем рассказывает опять байку про то как он в детстве плясал перед торговкой на рынке, чтобы заполучить банку соленых огурцов и, отплясав, — заполучил-таки. Эту историю она слышала миллион раз. Вдруг Оля взглянула на свою руку, будто почувствовала что-то неладное и вместо Артемовой зажатой кисти увидела козью лапу с копытцем на конце, медленно перевела взор на Артема — тот стоял дурашливо улыбаясь, из головы его торчали два козлиных рога и весь он был в какой-то длинной шерсти. Мычал и блеял что-то нечеловечье. Сон превратился в кошмар, который никак не закончится. Вдруг, Оля, уже одетая в белую ночную рубашку, очутилась на опушке мрачного черного леса как будто из сказок братьев Гримм и буквально физически почувствовала боль внизу. Она сидела на земле и рожала, ощущая так реально схватки. Новая жизнь из неё стремилась наружу, раздирая плоть. У ее раздвинутых ног стоял муж в животном обличии и блеял по-козьи. Низ ночнушки стал красным от крови. И вот из Ольги в руки козла-Артема выкатился гладкий красный шар. Муженек подхватил его и что есть мочи шваркнул шар об землю. Всё перед глазами спящей поплыло и стало темно-багровым.
Ольга проснулась с дрожью в теле, на лбу выступил пот. Такие кошмары ей еще не снились. Рядом храпел Артем. Сразу навалились плохие мысли ушедшего дня: и хорек и вирус у профессора, вероятно, этот сон отражение дурного дня, его мрачная проекция. Надо отдышаться и постараться уснуть ещё, думала девушка. Закрыв глаза, она стала считать овец, но прыгали перед глазами только мертвые окоченевшие хорьки. Спустя минут десять она все же уснула, на этот раз без жутких сновидений.

— Сегодня такой сон жуткий снился, будто я уже рожаю.
— У меня тоже такие сны бывали, когда Кирилла носила, подруга, это нормально.
— Да у нас какая-то полоса невезения, реально, Аля, может в церковь сходить?
— Да брось ты, хотя как вариант. Я бы на твоем месте сходила к цыганке Розе, что в Верхней Крестовке живет, на улице Красной.
— Ты была у неё?
— Когда-то давно, она и гадает и проклятия всякие снимает, вообще чудесная женщина. Молодец. Она мне предрекла же мальчика еще до УЗИ.
— Прикольно. Сходить что ли?
— В конце улицы, это целый цыганский поселок, дом с зелеными воротами, они открыты всегда.
— Сколько берет?
— Сколько дашь.
— Надо будет сходить, обязательно.
— Сходи, подруга, раз такие неудачи семью преследуют, это наверняка чей-то дурной сглаз. А потом загляни и в церковь, свечу поставь. Роза — очень хорошая ведунья.
— Думаю прямо сейчас схожу, потом тебе если что наберу, поболтаем еще.
— Конечно, расскажешь, как было все. Вообще сны такие к чему-то важному, я так думаю, странно…

Ольга Хомина вышла из своего двора и направилась по улице к району Верхняя Крестовка, там начиналась улица Красная, сплошь населенная цыганами. Весеннее Солнце стояло в зените дня, когда девушка шагала по сельским улицам. Навстречу крутил педали велосипеда дядя Толик. Оля поздоровалась с ним и продолжила свой путь. Дойдя до почты, свернула в проулок, её сразу обдало запахом свиного навоза — плохие хозяева не вывозят отходы из загона. По зловонному проулку торопливым шагом она вышла на улицу Мира — здесь уже начиналась Верхняя Крестовка. Оля шла, то и дело, закусывая нижнюю губу, такая у нее была привычка с детства когда нервничала. В голову приходили разные мысли: «Может зря я Алю послушала, что за цирк это может быть с цыганами? Да и страшно немножко. Ладно, за спрос не бьют в нос, так уж быть раз уж вышла из дома, то назад пути нет». В правом кармане её голубых джинсов лежала смятая пятисотка для оплаты «услуги» тети Розы и позвякивала какая-то мелочь.
Откуда-то появились чумазые смуглые детишки в стареньких одеждах. Компания из четырех цыганских мальчишек возрастом лет десяти носилась по потрескавшемуся асфальту дороги. Играли в догонялки. Видимо, самый наглый из них подбежал к Оле со спины и спросил: «Тетя, у вас лишней денюжки не будет нам на конфеты?». Оля ответила невозмутимо: «Знаю я ваши конфетки, на сигареты небось стреляешь, нету денюжки». Сзади цыганята закричали во все звонкое детское горло: «Жадина, жадина! Рыжая жадина!». Оля хотела бросить в них камнем с обочины да передумала и прибавила ходу. Надо было вообще не разговаривать с этими придурками. Мелочь пузатая! Козлята! Сразу вспомнила сегодняшний сон — это ж надо такому присниться, надо больше на ночь кофе не пить и чай тоже, вредно для нервной системы, тем более нас теперь двое в одном теле.
Дорога привела её к концу улицы Красной, вот уже видно голое поле и пахота вдали, справа стояла ветхая хатенка, как и говорила Аля, « с зелеными воротами, вечно открытыми для посетителей». Оля вошла во двор — залаяла мелкая собачонка на цепи в углу двора. По просторному подворью бегала домашняя птица: утки и куры. В маленький завалившийся на один бок дом вела деревянная некрашеная дверь. Хомина постучала и тут же услышала в ответ: «входи!». Открыла дверь и шагнула внутрь, в темноту цыганского жилища.
Дом состоял из двух комнат: в одной тетя Роза спала, во второй, в которую вошла Оля, была комната встречи с клиентами и она же кухня и прихожая. За круглым деревянным столом сидела весьма полная женщина в ярком красном платке, черном платье и пила из глубокой пиалы чай. Женщине было лет семьдесят или даже больше, длинный острый нос «украшала» большая бородавка с длинным торчащим волосом. Пристальный и дикий взгляд женщины оценивающе изучал лицо девушки. Оля слегка трусила, её ладошки покрылись испариной.
— Здравствуйте, — начала Оля, пытаясь подавить испуг громким голосом.
— Ну привет, — вяло ответила тетя Роза.
— Я бы хотела, в общем, мне подруга про вас рассказала, что вы помогаете людям.
— Я? Да, помогаю. Садись, чай будешь?
Женщина встала из-за стола и поставила перед Ольгой табуретку. Оля села на стульчик и с опаской осмотрелась: побеленные стены, два маленьких окошка, газовая плита и баллон рядом, кухонный шкаф, ничего необычного, даже черного кота как у всех ведьм почему то нет.
— Чай, кофе? — спросила Роза.
— Нет спасибо, не хочется.
— Ну рассказывай что хочешь? Что случилось?
— Да дело в том, что какие-то неудачи идут.
— Какие?
— Хорек ручной умер, по работе неудача, папа..
— Что?
— Он часто в запои уходит, вот опять ушел, может можно как-то помочь? Все это..и еще сон страшный приснился ночью, что я рожаю для козла какого-то..
— Козла??
— Да, я в положении.
— Я это сразу заметила, девочка, сразу видно. Знаешь что, давай я тебе погадаю на кофе.
— Ладно. Хорошо.
Старая цыганка подхватилась, долила в медную турку воды и поставила на огонь греться. Оля нервничала. Опустила взор вниз и разглядывала узоры скатерти, это цыганская этника что ли? Очень интересно вышито. Турка в это время закипела. Тетя Роза налила душистый напиток в маленькую кружечку и поставила перед Олей: «пей, девочка». Оля начала прихлебывать, старательно дуя на кофе. В тишине дома было слышно как Оля пьет. Через пять минут дело было сделано. Цыганка взяла в левую руку кружку и щурясь стала всматриваться в оставшуюся гущу.
— Так..- изрекла Роза, — недавно замужем ты, муж высокий такой, белый.
У Оли ёкнуло сердечко: цыганка действительно видит.
— Да, — сказала девушка. — Верно.
— Хороший парень, но есть вредные привычки у него, вижу какие-то проблемы у него в будущем.
Оля насторожилась. Цыганка на секунду замолчала, а потом, причмокнув языком, продолжила.
— Действительно тумана много, дымки. Дым! Дым! Дым! Ох! — воскликнула Роза и перевала взгляд на Олю, — ты кого обидела?
— Я? — голос её выдавал страх, — не знаю.
— Обидела, обидела, — с горечью произнесла хозяйка жилища. — Что же делать мне с тобой? Ладно, пришла за помощью так помогу тебе, постараюсь. Помощь вам молодым окажу. Эх, вы, учи вас всему учи. Добро, да что добро в наше время. Давай, поднимайся, за мной, пошли! — цыганка подошла к кухонному шкафу и отворив створку, взяла длинный нож, развернулась и направилась к выходу из дома. Оля последовала за ней.
Во дворе цыганка стала подманивать бегающих куриц зернами пшеницы. Черная молоденькая курочка опрометчиво приблизилась к хозяйке на критическое расстояние и была поймана ловкой опытной рукою женщины.
— Хорошая девочка, — ласкала птицу Роза, — Как тебя зовут? — обратилась она к Ольге.
— Оля.
— А фамилия?
— Хомина.
— Значит Оля Хомина, ладно, хорошо.
Цыганка аккуратно положила птицу на землю и прижала её крылья ногами, ножом в левой руке, приговаривая какие-то странные фразы, она отточенным движением несколько раз провела по горлу птицы, быстро отделив голову. Брызнула кровь. Обезглавленная тушка трепыхалась, испуская последние куриные силы. Оля молча наблюдала за этой обыденной деревенской картиной. Цыганка отпустила тушку и подняла взор на Олю.
— Держи, девочка, — при этих словах она протянула девушке куриную голову.
— Зачем это?
— Это Оля Хомина теперь, старинный цыганский наговор от проклятья, которое над твоей семьей. Оля Хомина померла.
— Что мне делать с этим?
— Рассказываю, значит: иди в нашу церковь, там по углам стоят лавки, под лавку положи голову, да так, чтобы никто не заметил и поставь самую толстую свечу за упокой души Оли Хоминой, поняла?
— Да. Скажите, это поможет?
— Должно, девочка, должно, будем верить. Ну все, уходи, мне вязать надо внуку.
— Возьмите деньги, — Оля протянула смятую купюру, цыганка быстро схватила деньги и, отвернувшись, зашагала к дому.
Хомина вышла со двора тети Розы, крепко зажав еще теплую куриную голову в девичьем кулачке. Предстоял путь к сельской церкви. «Надеюсь, это действительно поможет, хоть бы помогло, Господи помоги», — думала про себя девушка, поднимаясь вверх по улице Красной. Цыганских детей не видно. Мимо проехала бричка, запряженная тощей кобылой, она везла какой-то старый хлам. У почты Оля свернула налево и пройдя до конца по Октябрьской, дошла до сельского храма. Новая церковь, построенная на деньги какого-то марьевского мецената радовала случайный взор. Она находилась на холме, с которого была видна трасса и позолоченные купола храма отражали блики Солнца, торжественно глася всему миру о доме Господнем на Земле.
В прихрамовой лавке на улице шла торговля церковными аксессуарами. Там девушка купила самую толстую свечу, отдав за нее всю мелочь. Потянув на себя огромную деревянную дверь, девушка вошла в храм. В церкви у алтаря стояла какая-то незнакомая старушка и усиленно крестилась. Оля, тихо ступая, кошачьей походкой направилась в угол, там воровато оглядевшись, положила под лавку куриную голову. Надо теперь поставить свечу. Слева от алтаря стоял помост для свечей в добрую память об усопших. Хомина подожгла свою толстую свечку от пламени соседней свечи и, приговаривая про себя «за упокой Оли Хоминой», вставила свечку в круглый паз. Дело сделано.
По дороге домой она заглянула в лавку МТС и купила там новую симку. Дома Олю ждала мама, приготовившая вкусный борщ. Настоящий, на бульоне из деревенской чистой птицы. Папа смылся к соседу «по делам». После обеда Хомина поднялась в свою комнату и залезла в интернет. Необходимо исправить объявление об услугах, поправить там номер. В углу спальни, унылым напоминанием об утрате, стояла не нужная теперь клетка Анфисы. Ах, да, она же обещала позвонить Але! Вспомнила об обещанном и решила пообщаться с подругой на улице.
Во дворе со временем можно сделать песочницу для потомства, здесь ребенку играть и играть. Рядом со скамейкой и палисадником. Оля села на скамью и набрала подругу. Вполголоса, чтобы мама не слышала, девушка делилась впечатлениями от похода к цыганке. Аля одобрительно угукала и поддакивала подруге.
Подъехала машина. Это была рабочая газель Артема. Парень вошел в калитку слегка скованной походкой. Отворил ворота и прыгнул за руль машины. Медленно въехал во двор и заглушил мотор. Оля как раз закончила разговор и игриво подбежала к мужу, что бы чмокнуть его в губы, но приблизившись к нему, выражение её лица изменилось, брови сложились гневным домиком. Втянув глубоко воздух у его шеи, она пристально всмотрелась в красные глаза мужа. Там читался возникший легкий испуг.
— А ну иди сюда! — девушка потянула рукав его куртки за собой.
Быстрыми резкими шагами она затянула мужа за угол гаража.
— Ты урод! Ты снова начал курить эту дрянь? — шипела гневно Оля, — я чую эту вонь!
— Олюшка, прости!
— Ты сука!
— Нет, — промычал Артем, — не ругайся,
Его выпученные от испуга красные глаза смотрели в землю, зацепившись взглядом на растоптанном окурке.
— Прости, я в общем.
— Что в общем? Ты хочешь, чтобы папа тебя в наркологию сдал? Свинья, ты обещал мне! — быстро тараторила Оля.
— В общем мне просто нужно это, что бы кое-что не видеть. Прости.
— Что не видеть?
— Дым.
— Что?
— Тот дым, что на снимке был, я его вижу везде, какая-то тварь с козлиной башкой.
— Дым? — Оля вспомнила слова цыганки, когда та глядела в кружку с гущей, — что ты видишь, Тема?
— В общем, по дороге, на обочине вижу этот силуэт, а в первый раз я увидел его в спальне для гостей ночью, явилось, блин, чуть не обмочился. Та фигура как на испорченном снимке, страшная.
— Жесть..- тихо произнесла Оля.
— Потом на рынке стою, а он вдали появляется меж рядов стоит и никто главное его не видит, только я! Потом опять по дороге. Еду домой значит, чувствую сбоку что-то, поворачиваю голову- там сидит на пассажирском тварюка эта. Дым с башкой! Затормозил резко, выбежал, подхожу тихонько и никого. Вот у Васьки Кривого и купил чутка забыться чтоб. Спать хоть смог как покурю, прости меня, Олюшка.
— Блин, я сегодня у цыганки была, она говорила что-то про дым, потом обряд провела и теперь у нас все хорошо будет. Понял? Все хорошо будет, временная полоса неудач, а теперь все хорошо будет!
— А! Понял, Олюшка… Больше не буду тогда.
— Идем в дом, борщом тебя накормлю, работник, все продал то?
— Все, хозяюшка. Идем. Хорошо, что завтра выходной у меня.
Вечер прошел в семейном кругу. Папа, на радость всех, трезвый смотрел телевизор, неужели цыганский наговор начал действовать? «Надоело бухать, завтра я поеду в город», — ответил Станислав Иванович, на вопрос Оли о трезвом виде. Моментальный эффект цыганского наговора, радость появилась в сердцах Оли и Артема. Около восьми часов в Фейсбуке написал новый клиент, желавший заказать видеоролик. Слава Богу! Оля даже позволила Артему выбрать фильм для вечернего просмотра, он конечно же, выбрал голливудский блокбастер о супергероях. Жена с улыбкой терпела выбор мужа. По давней привычке, уткнувшись в его волосатое плечо, она уснула, не прошло и получаса кинца. Артем, досмотрел фильм и сам без задних ног отошел в сладкий мир сновидений. Месяц, песочным рогаликом, виднелся из окна спальни молодых. Апрельская ночь тиха и спокойна.

Утром, на бледно-розовом рассвете раздался топот поднимающегося по лестнице тестя, резким движением мужчина открыл дверь в спальню молодых. На его лице застыла маска гнева.
— Артееем! — запыхавшимся голосом, что есть силы, прокричал тесть.
Хомин приоткрыл один глаз, недоумевая, зачем его будят в положенный выходной.
— Ты рефрижератор не включил когда позавчера мясо грузил в газель! Идиота кусок!
— А! — только и воскликнул Артем и подскочил с постели, проснулась от криков Оля.
— Мясо пропало!
— Как пропало?
— Так, вставай! Козел!
— Папа не ругайся, он же не специально, — заступилась за мужа Ольга.
— Ладно я бухал три дня, а он что растяпа такой? Как муха в декабре! Забыл морозилку включить, осел!
— Простите..- поджав к подбородку колени, только и вымолвил Артем.

Выход из сложившейся ситуации все-таки нашелся. Станислав Иванович отвез рефрижератор с протухшими тушами на мясоперерабатывающий комбинат и там за откатик сбыхал мясо для производства ливерных и вареных колбас. Что там с ним сделают технологи уже не его забота. Какую-никакую выручку за тухлятину он вложит в новую партию туш. Расстроенный Артем места не находил себе в доме. Оля успокаивала мужа да и мысленно себя. Ведь он забыл включить морозилку когда еще было сильно действие проклятия, этого наваждения, а теперь жизнь наладится и все будет хорошо. Папа смотается на хутор Касаи за новой партией баранов и коров и продажи вновь пойдут. Все будет хорошо, так ведь цыганка сказала! Стоит искать светлые пятна в жизни, негатива всегда достаточно.
Оля монтировала ролик уже второй час, чтобы взбодриться играла фоном дискография «Короля и Шута». Фотографии с какого-то мероприятия, встреча выпускников как будто, просьба была везде вставлять надпись «ШБШ-016». Улыбчивые лица возрастной категории +40 улыбались на цифровых фотографиях, похоже это встреча выпускников какого-то колледжа или университета. Смешные ребята веселились и отжигали. Последняя фотография была довольно прикольной: в какой-то то ли аудитории, то ли в актовом зале стояли в ряд участники веселья — женщины и мужчины, человек тридцать, посередине один из них стоял в шутливой позе задом-наперед и наклонившись, выпятил пятую точку. «Хорошо, что штаны не спустил, шутник», — размышляла Оля, клепая в проге ролик. Так, значит добавить детской музыки как просил клиент и дело готово. Отправила пробник и решила узнать как дела у мужа, тот чувствуя себя безмерно виноватым менял колодки рабочей газели во дворе.
— Тема, как дела?
— Да вот милая, у нас двух колодок оказывается нету, придется в Марьевск ехать за ними, на маршрутке.
— Папа поехал в Касаи за мясом, только что маме звонил.
— А! Хорошо, ладно, мне надо из бюджета пару тысяч на колодки, так что давай хозяюшка.
— Мастер мой, конечно дам, только успей до вечерней маршрутки, а то пешком идти будешь.
— Успею!
И он взяв в руки деньги, поспешил на автостанцию. Шел четвертый час. Оля, беззаботно болтая ногами в коротких домашних шортиках, лежала на кровати и серфила интернет. Её интересовали детские кроватки. Выбор был широчайшим. Цена-качество разнились. Можно даже выбрать кроватку с модной подсветкой и светильником. Взгляд её остановился на деревянной кровати с автоукачивателем фирмы «Zena». Идеально впишется в планировку комнаты. На фото даже обои такого же цвета — темно-бордовые. Оля подумала: «Ее я добавлю в закладки, как приедет папа, переговорю с ним насчет покупки». В комнату, тихо открыв дверь, вошла мама, Оля, заметив её боковым зрением, убавила «Мумий Тролля».
— Папа перевернулся в кювет, — сказала тихо мама.
— Как? — сердце девушки заныло.
— Под Шайтановским, на обратном пути уже, холодильник не работает, опять пропадет товар.
— Господи! За что нам все это? С ним все нормально? — воскликнула в сердцах Ольга, — Артему надо позвонить, что бы ехал скорее помогал чинить.
— Нормально с ним. Папа уже сам звонил ему и я звонила, не берет трубку твой Тема.
— Может с ним что-то случилось? Я наберу его.
Девушка тут же набрала мужа в списке звонков, но в ответ было лишь ледяное «телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети», еще раз — безуспешно. Черт! Девушка кусала нижнюю губу и теребила рукой свои мандариновые волосы. «Где его черти носят? Вот же задам я ему взбучку если снова за старое взялся, а ведь может кто его знает», — думала рассерженная Ольга. На её лбу от размышлений и негодования проступили две морщинки. На ум шли разные мысли: «неужели, неужели не помог наговор тети Розы и все пошло прахом, неудача за неудачей, с чего все началось то? С этого паршивого ремонта в подъезде, за который они отказались платить? Её, Свету, они так обидели, подумаешь пять тысяч, что с того? Профессор, ах, да, профессор со своей сраной книжкой. Козел! Книжку я ему не напишу — не сильна в микробах, а Светке пять тысяч отдам и пусть подавиться, может поможет это? Хоть бы помогло, по крайней мере я сделаю все что от меня требуется, надо поспешить до последней маршрутки вернуться назад, ох, вот я и задам Теме при встрече!».
Стремительной походкой она неслась к автостанции, где загружались пассажирами желтые маршрутки. Прыгнув на переднее сидение, девушка вставила в уши наушники. Заиграли успокаивающие песни «Мельницы». Водитель собрал плату за проезд. Газель тронулась. До города при хорошей езде пятнадцать минут. Оля надеялась застать Свету на квартире или передать деньги через новых квартирантов, хоть бы порядочные какие люди там поселились. Пробовала звонить Светлане, да её телефон выключен. Жесть какая-то.
По приезду в город, (благо северная автостанция близко к бывшему дому) Ольга шла по проспекту Николаева. Ряд панельных десятиэтажек уже виднелся среди высоких тополей. По проспекту прогуливались молодые парни и девушки — город жил своей жизнью. Пахло тонкими ароматами духов. Мимо пронесся подросток на гироскутере. Оля подошла к своему бывшему дому. В подъезд входила женщина. Вместе с ней девушка прошмыгнула внутрь. Подъем на лифте до пятого этажа. И вот знакомая дверь напротив лифта.
Оля позвонила в звонок. Тихо. Неужели Светы нет? Еще разок. Нет. Кто-то идет, слышны шаги. Оля нервничала, казалось, она откусит свою нижнюю губу. Дверь открылась и перед ней предстал невысокий мужчина в майке-алкоголичке и трусах, среднеазиатской внешности, за ним из-за плеча выглядывали и толпились еще двое.
— Здравствуйте, а Светы нету? — спросила, волнуясь Оля.
— Киркилды! Далдонат уйганды!
— Ивините?
— Уйганды, не понимаю. Кишкельды.
— Простите.
— Уйганды! Секс?
— Что?
— Хочешь сладки секс, девочко, уйганды бирлиндэ? Заходи.
— Извините, не надо.
— Керат мебот даданат гома!
— Не надо мне!
Девушка, весьма опешившая, от этого дерзкого предложения подумала, что договориться с этими типами о чем-либо будет сложно и ретировалась с лестничной площадки на этаж ниже, от греха подальше. Спускаясь по лестнице, позвонила Свете еще раз. Тщетно — телефон выключен или же она от нее заблокировалась. Дверь в квартиру со среднеазиатскими новыми жильцами тем временем захлопнулась.
Оля решила подняться на площадку и передать деньги через дядю Марка, он главный по дому, наверняка есть выход на Свету, отличная идея! Но ответом на трели звонка было лишь мяуканье кота Марка Ивановича. Невезуха какая-то. Неудача. Снова. Пора ехать домой иначе придется топать пешком или вызывать такси, при свалившихся проблемах это крайне расточительно. Хомина также быстро вышла из подъезда и поспешила на автостанцию, домой. Настроение было хуже некуда. Еще этот муженек, куда-то делся. По пути к автостанции Оле пришла мысль позвонить Грише, может он что-то знает о местонахождении Артема. После череды длинных гудков парень взял трубку:
— Нет, не знаю где он, может у Макса.
— У Андреева? Ты бы не мог позвонить ему, а то я номер не знаю. У нас несчастье- отец в аварию попал, а Тема, он исчез где-то со своими колодками. Перезвони мне, пожалуйста.
— Хорошо, сейчас.
Через минуту Гриша перезвонил и поведал, что у Андреева Темы нет, но поиск друга он не намерен прекращать, обзвонит общих знакомых и в случае чего сообщит Оле. Девушка поблагодарила друга семьи и отключила вызов. Как раз подошла к автостанции. Последняя маршрутка набивала свое чрево односельчанами Хоминой.
Тревожные мысли не отпускали Олю и не давали расслабиться, а ведь Света писала ей в фейсбуке! Можно попробовать ей написать там, почему она не вспомнила об этом сразу? Вот же блин! — негодовала про себя девушка.
По приезду домой она сразу же справилась у мамы насчет папы: «Все ли нормально? Починился. ли?». Мама отвечала: «Последние деньги потратил на трактор и починку, но мясо пропало, такая вот беда, едет домой». Чувство опустошенности который раз за день нашло на Хомину, ну хоть цел-здоров любимый папочка. Что же с Темой? Где он есть?
Зашла в фейсбук и написала короткое «Здравствуйте» в переписке с пользователем Светланой Даниловой, тут же выскочила плашка «пользователь добавил вас в черный список», Оле стало обидно до слез. Она расстелила свою семейную кровать и в одиночестве легла спать. Сон долго не шел, она думала о муже и свалившихся неприятностях. «Надо завтра сходить снова к тете Розе, пусть ещё курицу зарежет или какой-нибудь другой обряд проведет».
Утро, мерзким звоном будильника ворвалось в плохой и тревожный сон девушки. Сразу обрушилась лавина из тяжелых мыслей действительности. Пропажа мужа, порча мяса, отсутствие денег. Как там папочка, доехал ли?
Станислав Иванович таки доехал ночью и до утра на кухне употребил две бутылки водки, закусывая квашеной капустой. Лечил нервы дедовским способом. Оля решила поскорее отправиться к цыганке за помощью.
Наспех собравшись, с урчащим от голода желудком, она быстрой походкой шла к тете Розе. Оказавшись на «цыганской улочке» она еще издали заприметила множество машин у покосившегося домика старой женщины. Старые, повидавшие виды шестерки, черные лады приоры и новые белоснежные мерседесы были припаркованы у открытых ворот хозяйства тети Розы. Оля с опаской, медленно обошла огромный черный мерс и ее взору открылась мрачная картина: во дворе, среди большого количества людей с грустными лицами, стоял на двух табуретках черный гроб, в котором с закрытыми глазами упокоилась тетя Роза… Опоздала Оля, поздно пришла.
Вытирая хрупким кулачком накатившие слезы, Олюшка медленно брела к себе домой по пустынным улицам утреннего села. Комок горькой обиды, подкативший к горлу, не давал вдохнуть полной грудью воздух. Оставалось уповать лишь на Бога. Вот Оля и решила зайти в церковь, помолиться и просто побыть в храме Божьем. Она не заслуживает такой судьбы, быть битой жизнью за какие-то пять тысяч рублей неуплаченного платежа.
В церкви было прохладно и тихо. Кроме Оли в доме Бога находились две бабушки, осматривая девушку, они перешептывались между собой (Хомина зашла в храм без платка). Из-за алтаря вышел высокий батюшка, длиннобородый, как и полагается священнослужителю. Его красивая длинная ряса была обшита золотой окаемкой. Оля решилась заговорить с ним.
— Извините, батюшка!
— Да, дочка.
— Вы сильно заняты?
— Да пока нет, что случилось? Почему плачешь?
— Можно переговорить с вами?
— Дерзай, только не плачь. Меня отец Сергий зовут.
Священнослужитель пригласил Олю в свой служебный кабинет и, усадив на стул, стал внимательно слушать заплаканную девушку. Оля быстро рассказывала суть своей проблемы: «Мне кажется, Бог отвернулся от меня, я его обидела. Точнее другого человека обидела, мы жили на квартире с мужем и съехали, не заплатив за месяц коммуналку, ну по-свински сама понимаю, после начались проклятия, мужу чертовщина какая-то мерещиться стала, у меня в доме неудачи, потери денег и здоровья, нервы истрепала». Сергий внимательно слушал. Оля глубоко вдохнула и продолжила: «По совету подруги пошла к гадалке, та обряд сделала, но не помогло что-то, только хуже, муж пропал, не можем найти».
Отец Сергий, не спуская взгляда, слушал, а после строго изрек: «Что ж ты такая молодая, а без совести? Хоть и понимаешь все, а делаешь против Бога да ещё в колдовство какое-то врюхалась!». «Простите меня», — по-детски выпалила тонким голоском Оля и разрыдалась навзрыд.
— Вот ты мне подобие исповеди сейчас устроила тут, ела что-нибудь перед тем как ко мне прийти?
— Нет, — всхлипывая, ответила Оля.
— Эхехе, молодежь, искушаемы вы нечистым да инфантильны как дети малые, всё на колдунов рассчитываете да на Бога, а как говорится? Сам не плошай! Вот как надо! Помолюсь я за тебя, Олюшка, ступай домой и Символ веры читай, — молитва такая и Евангелие каждый день по главе. Плакать перестань, большая уже.
— Хорошо. Спасибо.

Оля скачала Евангелие в интернете, покупать в такое трудное для семьи время накладно. Сразу же углубилась в чтение священной книги, прочитав за раз три главы. Несколько раз прочитала «Символ веры». Параллельно шли обзвоны родственников и друзей, в этом деле помогал друг Гриша. Станислав Иванович пьяный спал на первом этаже, мама Оли помогала обзванивать, еще немного и придется звонить в полицию. Коварное время медленно тянулось. Вдруг смартфон Оли, лежащий на кровати, издал звук входящего сообщения. Девушка подхватила трубку и прочитала смс: «Чего тебе надо, сука?», сообщение было от Светы, хозяйки однушки. Видимо ей пришли сообщения о вчерашних звонках Оли. Сердце учащенно забилось, вот шанс искупить вину! Оля, дрожащими пальцами быстро написала следующее смс: «Простите нас пожалуйста, я хочу вернуть вам деньги, только простите нас за все», быстро нажала кнопку отправить. Тишина в комнате. Звенящая тишина. Пришло ответное письмо, заставившее Хомину слегка улыбнуться от облегчения: «Деньги в руки Марку Иванычу, только ему и только в руки». Что ж придется вновь ехать в город, Оля воздала благодарность Богу, за то, что он услышал её утренние молитвы!
Наушники в уши и езда на соседнем от водителя месте в пассажирской газели. Еще немного и все обойдется, Тема обязательно найдется. Оля ехала в город вручать деньги Марку Иванычу.
Но того не оказалось дома, опять никто не открывал и даже кота не было слышно. Из квартиры напротив вышла женщина, увидев Олю, она произнесла: «А он уехал на дачу». «Как на дачу?», — удивилась Оля.
— А на сезон, завтра же первое мая, праздник! Он всегда на первое мая уезжает, традиция у него. Хотите адрес дам, если он нужен так вам?
— Очень нужен, давайте, конечно!
Женщина вернулась в квартиру и спустя минуту вышла с листком бумаги, там был записан адрес.
— Поселок Звезда, улица Пятая, 13, он и кота забрал, просил передать адрес, кто спрашивать будет.
— Спасибо вам огромное, выручили меня

На дачной остановке толпился отъезжающий народ, все ждали автобус к поселку Звезда, Оле хотелось безумно есть да и пить уже тоже, может Марк Иваныч её накормит? Он с виду добрый дядька. Наконец, подъехал пыльный, коптящий воздух Икарус. Хомина вошла на заднюю площадку и встала у окошка. Ехать предстояло полчаса. «Скорее бы это все закончилось. Надо расквитаться с этой проблемой и установить антивирусник на ноут, в обязательном порядке раскошелиться на него, мало ли какие еще книги можно так попортить дяденькам-ученым», — рассуждала, вставшая на путь праведницы, Оля.
Дорога, по которой ехал автобус, пролегала среди густого, черного, елового леса. В салоне сделалось прохладно, но никто не закрывал окна. Две старушки, сидящие где-то в середине автобуса, начали петь песню «Любо братцы, любо». В Олину щеку то и дело хотел попасть черенок от тяпки веселого бородатого дедка. Вот почему они все именно сегодня решили на дачу поехать? А! наверно потому что суббота сегодня, совсем сбилась во днях, думала про себя Ольга.
Автобус приехал к Звезде. Оставалось лишь найти улицу Пятую и вручить денежку Марк Иванычу. Сгущались сумерки. Пассажиры автобуса перешли дорогу и растворились в поселке. Так быстро, что даже спросить не у кого было, где эта улица и откуда идет порядок счета. Оля в одиночку блукала по неосвещенному поселку. На одном указателе разглядела табличку «улица 3». Ура! Значит через две будет пятая, та что нужно. Тропинка вела ее на окраину дачного поселка. Мимо болотца с вонючей водой она прошла, аккуратно ступая прямо по краю, еще немного и можно было замочить кеды. Откуда ни возьмись её тропинку перебежал черный кот, может это кот Иваныча? Хотелось бы, что бы это было так!
Оля вышла на пятую улицу и благоговейно в предвкушении встречи искала глазами в домиках номер тринадцать. В конце улицы уже начинался еловый, черный лес. В этот поздний час он выглядел жутким распластавшимся на горизонте великаном. Оля прошла до самого конца тупиковой улочки, дом тринадцать был самым последним. Деревянный, двухэтажный дом, выкрашенный то ли синим, то ли зеленым — по темноте не было видно. Но в окнах горел свет. На крыльце горела лампа. Приусадебный участок казалось был сплошь засажен невысоким газоном, грядок Оля не разглядела. Поднявшись на крыльцо, она услышала громкую музыку, доносящуюся из жилища. Позвонила в звонок. «Довольно цивильный домик для пенсионера», — подумала девушка.
Дверь открылась и тут же стихла музыка, на пороге стоял Марк Иванович, усы переливались серебром, лысина блестела под светом фонаря.
— О! Дочка пришла!
— Добрый вечер, Марк Иванович, мне нужно вам деньги передать лично в руки, для Светланы Даниловой, она знает.
— Ну проходи в дом, а то на пороге нельзя, проходи-ка, — и он жестом пропустил Олю в дом.
Та, робко вошла в дом. В доме было полно народа, люди возрастом как Марк Иванович, некоторые моложе, женщины и мужчины сидели за огромным «п» -образным столом и пировали. Человек тридцать-сорок, наверное. «Маевка на славу», — мелькнуло у Оли в голове. На деревянных стенах дома висели картины и головы диких козлов и баранов. Марк Иваныч оказывается охотник. «Клади вот на стол, деньги», — произнес торжественно хозяин дачи.
Оля быстро подошла к столу и под всеобщие взоры разом притихшей публики достала из кармана голубых джинс пять тысяч семьсот рублей. Положила купюры на скатерть. Все, почему-то, пристально смотрели на девушку. Ей стало малость не по себе. Закусила губу.
— Дочка, хочешь кушать?
— Нет, спасибо, а вот попить можно у вас? Водички бы.
— Секундочку! — хозяин скрылся из залы на кухню и выбежал оттуда уже со стаканом до краев налитой воды, — пей, дочка.
Под пристальные взгляды гостей и царящую гробовую тишину Оля взяла стакан и начала жадно пить воду. Пустынная жажда проходила, исчезала с выпитой водой. В тот же миг гости начали галдеж. Громкая болтовня наполнила гостинную. Заиграла озорная скрипка, откуда-то взявшаяся у этих интеллигентов, инструмент наигрывал цыганскую мелодию. Хомина на мгновенье закрыла глаза.
Сколько она пробыла в забытьи она не могла вспомнить даже по прошествии большого времени в дальнейшем. Суть в том, что Ольга открыла свои зеленые глаза уже сидя за п-образным столом, во главе его, по правую её руку, на удивление, сидела Света — хозяйка однушки, по левую от Олюшки, восседал Марк Иванович. На душе у Оли было чувство умиротворения, будто бы она попала к давним друзьям-приятелям. Царила небывалая пьянка, по своему размаху напоминавшая деревенскую свадьбу. Мужчины и женщины, чокаясь и крича друг другу на ухо, выпивали красное как кровь вино из граненых стаканов и закусывали печеными гусями и баранами. Коих на столе было превеликое множество. Надрывно играла визгливая скрипка.
К Оле повернулась Света и елено-приторным тоном сказала: «Простила я тебя, хорошая ты девочка, ладная, кушай, пей вино». Оля отвечала ей: «Мне нельзя вино». Все участники торжества разом повернулись к ней и хором прокричали: «МОЖНО!!!МОЖНО!!!МОЖНО!!!». Олю пробил озноб, живот поднывал от голода. Она осторожно отщипнула от курицы ножку и положила кусочек в рот. Гомон продолжился, гости под скрипку тарахтели на повышенных тонах друг с другом, до Оли доносились обрывки фраз участников маевки: «Я главбухом в этом году стал», «Гонишь, я руководителем отдела снабжения!», «Я склеила нашего директора и увела его из семьи»,».. Построил дом в три эта..», «Купил ауди». Олю вновь мучила небывалая жажда. Гвалт продолжался, казалось конца и края нет этим выплескивающимся эмоциональным впечатлениям, так рьяно люди доказывали и рассказывали друг другу о своих достижениях: «вышел по УДО, трех вальнул», «стал ЦЕО..», «Да херня твое Бали, вот Маврикий — тема..», «свой бизнес в гору..», «насиловал малоле..». Смысл фраз уже не касался Олю, она дико хотела есть и пить.
К ней повернулся Марк Иванович и на ушко по-отечески произнес: «Кушай мясо, пей вино». «Мне нельзя вино», — сказала тихо Оля и тут же, в ответ раздалось троекратное «МОЖНО!!!» от гостей маевки. Девушка съела уже половину курицы, но голод не унимался.
Играла надрывно скрипка, гости кричали во все глотки: «Я брата на бабло кинул..», «Стал ректором политеха..», «Шантажирую коллегу за мине..», «Смотрю ДОМ 2..», «я хочу целоваться с бичами..», «пью шампань по утрам», «уважаю Панина Леху».
Как же Олюшке хотелось пить, все мысли были только о питье, во рту пересохло от сухой зажареной курятины, надо хоть глоток сделать, а то глотать невозможно. Рука её потянулась за стаканом, доверху налитым рубиновым вином. Гости, увидев это, хором начали орать: «МОЖНО!!!МОЖНО!!!МОЖНО!!!». Оля сделала глоток вина и в тот же миг голова её закружилась. Гости предстали в каком-то ином обличии, скрипка в руках одного из пьяниц превратилась в лошадиную голову, а смычок в черного кота. Стаканы в руках пьяниц превратились в лошадиные копыта. Головы баранов и козлов протяжно заблеяли со стен. По всему дому прошли дрожь и рокот. Оля повернула голову к Свете, а вместо нее сидела дымчатая фигура с вытянутой башкой и козьими рогами. Повернулась влево: Марк Иванович сидел, заливно смеясь, в глазах его играли огни пламени. Что происходит? Задавала себе вопрос моментально опьяневшая Оля. Глаза невольно сомкнулись.
Был слышен бой в барабан, играла свирель и вновь противная заунывная скрипка. Ольга открыла глаза и осмотрелась. Она сидела на земле, на поляне у черного мрачного леса, вокруг кружили парами гости застолья. В середине поляны на деревянном стуле у большого костра восседал Марк Иванович, а за ним парил в воздухе тот дым с козьими рогами. В руке у хозяина мероприятия был посох с наконечником в виде лошадиного черепа. Олина голова кружилась, в душу закрался страх, как ей выбираться из этого места? Музыка громко играла и гости выплясывали пируэты, веселясь и улюлюкая. Под ритм барабана, казалось бы, бьющего сам в себя без чьей бы то помощи, участники маевки стали подбегать к Марку Иванычу и целовать его в руку. В его глазах плясало пламя.
— Оля! — прокричал хозяин «встречи».
— Что? — тихо спросила девушка.
— Целуй меня в руку, таков обычай и ритуал принятия, давай, милая, вставай.
«ДАВАЙ!», — раздалось со всех сторон.
Олю пробивал страх, закрыв глаза, она про себя читала «Отче наш».
— Что ты там бормочешь? — спросил хозяин.- Целуй мою руку иначе поплатишься, поцелуешь и мы весело над этим завтра посмеемся, подарю папе твоему рефрижератор полный бараньих туш, а тебе кроватку с автоукачивателем да еще много чего! Договорились? Вставай, милая, целуй руку, не тяни.
Оля встала и во весь голос, на всю опушку произнесла: «Верую в единого Бога Отца, Вседержителя, Творца неба и земли, всего видимого и невидимого».
По всей поляне прокатился возглас негодования. Многие охнули и закрыли руками уши.
— Злить меня вздумала? — и хозяин встал со своего стула.
Оля продолжила чтение молитвы: «И в единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, рожденного от Отца прежде всех веков: Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, не сотворенного, одного существа с Отцом, Им же все сотворено».
Марк Иванович занес над головой свой посох с лошадиным черепом и со всей силы метнул его в Олю, посох ударил девушку по низу живота, от сильной боли она упала на землю и отключилась.

Пели свои трели лесные птички. Лес оживал ото сна. Ольга очнулась и открыла глаза, голова сильно болела. Что это было за наваждение? Все приснилось что ли? Поднывал живот. Надо выбираться из этого леса. В памяти всплывали обрывки вчерашнего вечера: как она ехала на автобусе, как искала дачу. «Надо позвонить Але и скинуть свои координаты местонахождения, пусть она на машине заберет меня отсюда», -подумала Оля. Так и сделала. Голодная и замерзшая, она сидела на поляне рядом с кучей золы и дожидалась подруги. Встала и прошлась. Рядом дорога. Хорошо.
Через час приехала Аля. Подруга вышла из машины и принялась целовать Олю.
— Как ты здесь очутилась, рыжик?
— Обрывками помню, как в фильме «Джентльмены удачи».
— Ты себя видела? У тебя кровь внизу, между ног!
— Господи!

По дороге все вспомнилось, и вино и сухая курица и мерзкие обрывки разговоров. И то как отказалась целовать руку хозяину и как читала «Символ веры», все вспомнила и тот удар посохом в низ живота… Слезы в два ручья текли по щеками. Аля, крепко держа руль, старалась подбодрить подругу: «Зато сама жива, все у вас ещё получиться и Тёма твой найдется, все будет хорошо, будут ещё детки».
Дома привела себя в порядок, сказав родителям, что ночевала у подруги в городе, искала Артема, телефон сел. Где-то в середине дня к дому подъехала «Девятка» Гриши, на пассажирском сидении сидел Артем. Гриша нашел друга в подвале-притоне одной нехорошей общаги на улице Николева в Марьевске. Артем воскуривался там запрещенными веществами дабы «не видеть дымчатого демона с рогами», который всюду преследовал беднягу. Гриша объяснил тому, что демон это как раз таки следствие употребления и стоит ехать домой к жене, обыскавшейся мужа. Отхватив подзатыльник от Ольги, Артем зашел в дом для серьезного разговора. Нужно было узнать новости, касаемые его семьи. Гриша же, попрощался и уехал.
На следующей неделе, в понедельник после светлого праздника Пасхи на ноутбук Олюшки в Фейсбук пришло сообщение: «Милая Ольга, Христос Воскресе! Ты была гвоздем программы!!! ШБШ-017 удался на славу, просьба сделать ролик, фото прилагаются». И, действительно, к сообщению прилагались фотографии того самого застолья на котором побывала Оля: стол с белыми скатертями, три десятка гостей, Оля ест курицу, пьянка полным ходом, рядом улыбающиеся Марк Иванович и Света, следующий кадр — Оля тянет ко рту стакан с вином…
Во дворе уже стоял летний столик для обеда под виноградной беседкой. Папа, мама, Оля и Артем кушали суп, обычный обед не предвещал ничего из ряда вон. Страсти прошедшей недели устаканились. Работа шла своим чередом, и редкие свободные минуты семья, как правило, проводила вместе только за обеденным столом. Открылась калитка и во двор вошли трое: два полицейских и мужчина в строгом костюме.
— Хомин Артем? — спросил полицейский.
— А! Да, я! — чуть ли не поперхнувшись супом, отозвался Артем, бешено вращая белками глаз.
У Оли, казалось, на секунду замерло сердце.
— Да, это он, — воскликнул мужчина в костюме, — он у меня на стройке плитки пятьдесят кубов спер, а у меня камеры везде развешаны, что ж я дурак что ли? Всяких прохиндеев на работу приходиться брать.
— Пройдемте с нами, гражданин! — сказал угрюмо полицейский.