Глава шестнадцатая

— Ты никуда не пойдешь, черт тебя побери! — ругался Эхэльйо, потрясая кулаком перед носом у некроманта. — Не пойдешь, ясно?!
— Это еще почему? — рыкнул тот, упирая руки в бока. — Ты мне кто? Заботливая мамочка? Так я не в том возрасте, чтобы плясать ради каждого твоего слова! Хочу — иду ночевать на кладбище, не хочу — не иду! Тебе какое дело до моих решений? Я пришел отчитываться капитану, и капитан меня отпустил!
— Я — твой друг! — окончательно вспыхнул проклятый. — И я буду очень расстроен, если какой-нибудь давно умерший капитан корабля откусит тебе башку и полакомится твоими мозгами, если они там, конечно, есть!
— А ты сомневаешься? — Эльва побледнел и на всякий случай ухватился за фальшборт. Остроухий тут же успокоился, заглянул ему в глаза и спросил:
— Ну куда ты в таком состоянии пойдешь? И что ты будешь делать, если заклятие-усилитель лопнет? На кладбище, среди беспокойных трупов, да еще и ночью...
— Ночь — мое любимое время суток, — огрызнулся некромант, расправив плечи. — А ты иди себе и прячься в каюте. Можешь за меня помолиться, раз уж так сильно опасаешься. — И, помедлив, повернулся к Ши: — Пойдем отсюда.
Девушка растерянно улыбнулась, заправила за ухо прядь чудесных каштановых волос и послушно зашагала за Эльвой. Проклятый выругался, саданул так и не разжатым кулаком по мачте и присоединился.
Некромант обратил на него внимание лишь перед воротами, ведущими во двор особняка благородного. Особняк, кстати, был вполне себе ничего — без лишней роскоши, с узкими слюдяными окнами. Всего два яруса, на втором имеется длинный балкон, а на балконе — цветы в разнообразных кадках, горшках и даже ведрах.
— Ты чего приперся? Вали обратно на фрегат! — сердито приказал парень.
— Угу, уже сваливаю, — в тон ему ответил Эхэльйо. — Вот прямо разбежался. Стучи давай, на тебя уже слуги странно косятся, с подозрением. Сейчас арбалетчиков позовут и сделают из тебя миленькое дырявое решето!
— Заткнись! — Эльва, не сдержавшись, пнул ворота ногой. И так резко подался навстречу подбежавшему слуге — сгорбленному, седому, с явным отпечатком прожитых лет на теле, — что тот испуганно отскочил. — Открывай давай!
— Я прошу прощения, но вы... кто? — настороженно уточнил старик. — Господин не принимает корсаров.
Некромант содрал с куртки жетон:
— Я не корсар, я маг.
— А-а-а, — облегченно протянул слуга. — Значит, вы по поводу кладбища капитанов? Ну проходите, господин с радостью все вам расскажет. Здравствуй, Ши.
— Добрый день, — отозвалась девушка.
Старик приоткрыл ворота, пропуская гостей. Спустя миг за спинами звучно лязгнул замок, отрезая путь к отступлению.
Эльва поднялся на высокий порог, заглянул в гостиную — небольшую, со старыми портретами на стенах и полочкой для обуви. Ши бестрепетно сняла ботинки, а Эхэльйо — легкие летние сандалии. Некроманту было лень расшнуровывать сапоги, и он по просьбе слуги обмотал нижнюю их часть чистыми тряпками, чтобы не испачкать ковры.
Хозяин коротал досуг в столовой. Худой, высокий, невозмутимый человек сидел на диване, закинув ногу на ногу, и пил малиновый чай. Обнаружив гостей, он почтительно склонил голову — как если бы приветствовал равных.
— Господин Хроно, — поклонился старик. — Эти люди утверждают, что способны очистить от оживших покойников капитанское кладбище.
— Я понял, — кивнул хозяин. — Спасибо, Стет. Не мог бы ты принести нам еще чаю?
Старик улыбнулся, продемонстрировав последние зубы, и вышел.
— Господа, — Хроно указал на соседний, накрытый одеялом, диван. — Прошу, присаживайтесь. Угощайтесь, — он подтолкнул к некроманту вазочку с шоколадными пирожными. — И поведайте, откуда вы явились и какими рекомендациями обладаете.
— Эмм... — Эльва посмотрел на сладости с тоской, но от идеи замарать шоколадом руки все же отказался. — Ну, я белобрежец. У меня есть диплом об окончании Академии Магов, лицензия о праве вести охоту на территории других королевств и, конечно, жетон. Ваш слуга его уже видел.
— Вот как, целый диплом? — мужчина приподнял брови. — Вы позволите?..
— Разумеется.
Парень протянул ему мятый, скрепленный лентами свиток с треснутой зеленой печатью. Хроно аккуратно потянул за хрупкие края, вчитался... и чем дольше он, собственно, читал, тем больше округлялись его ореховые глаза.
— Все в порядке, господин? — забеспокоился Стет, вручая Эхэльйо наполненную до краев чашку. И, не дождавшись ответа, чуть громче окликнул: — Господин?..
— «Этот документ, — процитировал Хроно, изучая Эльву с проклюнувшимся уважением, — заверенный центральной Академией Белых Берегов, является дипломом об окончании факультета Некромантии и Переходов. Господину Эльве Тиезу де Лайну присваивается вторая степень, а также звание специалиста по классическим обрядам и ритуалам». Мало того, что некромант, — мужчина вернул магу диплом, — так еще и вторая степень. В этот раз нам действительно повезло. Следует полагать, что вы — из высокородной семьи, милорд Тиез?
— Вроде того, — спокойно подтвердил Эльва. — Мои родственники высоко ценят чистую кровь.
— Не скажу, что это неправильно. Но вы, как заметно, не одобряете?
— Не одобряю. Я считаю, что людей не стоит делить на бедных и богатых, благородных и нет. Мы все одинаковы. У нас есть сходные, а порой — даже неотличимые друг от друга желания, мы все вынуждены вовремя есть, пить и посещать отхожее место. Мы ничем не лучше животных, господин Хроно. Просто нам повезло сильнее, чем им.
Мужчина поджал губы, задетый этим утверждением. Вероятно, ему не нравилось, когда разумных существ опускали носом в грязь. Однако некромант был прав — пускай и по-своему. Те же эльфы, инфисты и якобы вымершие оборотни не допускали подобного разделения, предпочитая быть единым народом, а не разношерстными слоями общества. А потом, пользуясь иным характером мыслей младших рас, начали набирать человеческую прислугу. Ну а чем плохо? Работа привычная, платят хорошо...
— Перейдем к делу, — попросил Эльва, покончив с чаем. — Ши говорила, что неподалеку от вашего особняка процветает беспокойное кладбище. Вы не поделитесь со мной подробностями, что конкретно там происходит? Мертвецы вылезают из могил, или над их трупами бушует нечисть? Местные знахарки пытаются изучать темную магию, но в итоге кормят своей плотью мертвецов, а те, переполненные чужой силой, остаются поплясать на собственных надгробиях?
Хроно содрогнулся, бросил быстрый, оценивающий взгляд на некроманта и пробормотал:
— К счастью, до танцев дело не доходило. Да, трупы выбираются из гробов, но покидать пределы захоронения не спешат. Они... стыдно сказать, но они усаживаются полукругом, разжигают костер и поют песни.
Эльве многое пришлось повидать, но о таком он слышал впервые.
— Поют... песни? — помедлив, переспросил он.
— Да. — Мужчина потянулся за очередным пирожным. — Старые плиаретские песни о небесных кораблях. Я обращался к магам Киоля, умоляя их прекратить это безумие, но они лишь руками развели. Мол, у ребят наверняка есть недостигнутые цели в мире живых, и поэтому они не желают лежать на месте.
— Странные маги. — Парень встал, легонько — чтобы не выразить излишнее почтение, — поклонился и сообщил: — Если не возражаете, по самому кладбищу я прогуляюсь сейчас, а с мертвецами побеседую после захода солнца. И спасибо за чай, с вашей стороны было очень любезно провести дневную трапезу в обществе некроманта.
— Я буду счастлив пригласить вас на ужин, — ничуть не покривив душой, сказал Хроно. — Приходите. Не стоит работать на голодный желудок.
— Благодарю вас, — повторил Эльва и поскорее шмыгнул за дверь, не желая и дальше мучить себя подчеркнуто вежливым общением. Эхэльйо и Ши догнали его на лестнице, причем девушка выглядела радостной и довольной, а эльф — наоборот. Обоих прорвало одновременно, и некромант закрыл ладонями уши, избегая эха, посмевшего откликнуться на разноголосицу спутников.
— ...а мне можно пойти с вами, господин маг?
— ...какого черта ты ему нагрубил?!
— Никому я не грубил, — буркнул парень. — И вообще, что тебя теперь-то взбесило? Весь день ходишь хмурый, как грозовая туча, и зачем-то срываешься на мне. По-твоему, это нормально? Я устал реагировать на упреки и оскорбления. Проваливай на корабль, приставай к Мильту. А у меня дела. — Он жестом попрощался со слугой, закрывшим тяжелые деревянные створки, и, не заморачиваясь, спрыгнул с порога. — Дорогая Ши. Прости, но я не возьму тебя с собой. Некроманта мертвецы примут без проблем, а вот с тобой эти самые проблемы появятся. Живая кровь, будь она хоть тысячу раз дружелюбной, восставших покойников выводит из равновесия.
— Угу... — девушка тут же загрустила. — Тогда я пойду обратно в таверну. Там к вечеру людей — прорва, моя помощь всем пригодится.
Эльва обменялся с ней рукопожатием, и Ши, миновав открытую улицу, исчезла. Маг наконец-то приметил чертово кладбище — причину недовольства Хроно, — и уверенно направился к нему, на ходу копаясь в дорожной сумке.
Проклятый, снова не придав никакого веса его словам, поплелся туда же. Некромант сдавленно зарычал:
— Хэль, что тебе от меня надо?!
— Ничего. Я всю жизнь мечтал понаблюдать за действиями темного мага, но то возможности не было, то еще что-нибудь. — Эхэльйо мрачно усмехнулся, затем одернул себя и другим, менее ироничным, тоном произнес: — Извини. Ты прав, мне не стоило возмущаться и портить тебе настроение.
— Хэль, — парню пришлось сделать над собой усилие, чтобы не ткнуть приятеля агшелом в живот. Или в горло — тогда-то он точно прекратит эти глупости! — У тебя как, нормально с памятью? Я буквально только что объяснял Ши, почему вы не должны составлять мне компанию.
Остроухий равнодушно пожал плечами:
— Я в курсе. Но я, в отличие от нее, маг. И обитатели кладбища меня ни капельки не пугают.
— Ишь, бесстрашный, — скривился Эльва, отворачиваясь.
Проклятый благоразумно заткнулся.
Мощеная дорога подходила вплотную к высокой кованой ограде, выполненной в форме связанных между собой копий. За ней возвышались кресты, обомшелые могильные камни, а местами — даже целые стелы с древними письменами. Кое-где проступали силуэты скульптур, по традиции — плачущих, скорбящих либо немо взывающих к небесам ангелов. У ближайшего отвалился краешек белого крыла, а его товарищ по несчастью лишился носа.
Некромант с ледяным неодобрением изучил замок, изрядно проржавевший и вряд ли способный сдержать легион покойников. Одно крохотное заклятие, и он упал в траву, напоследок печально звякнув — мол, вот он я, и я бесконечно устал. Эльва пересек границу захоронения, притворил за собой калитку и неторопливо, отмечая про себя сотни разных деталей, пошел вперед.
В земле — корявые дыры. На камнях — следы ботинок и босых ног. Надгробия потрепаны, кусты безжалостно выдраны с корнями, тонкие веточки испещрены кусочками кожи — отвалилась, когда неудачливый мертвец за них взялся. А в тенях, там, где ни один умный человек надолго не задержится, полно потерянных фрагментов: полусгнившие пальцы, опухшие ноги и рваные ошметки плоти. В общем, мало приятного.
Завершением картины послужила гитара, аккуратно приставленная к очередному надгробию. Эльва провел пальцем по обратной стороне грифа, щелкнул по струнам — звучат ли. Затем прочел высеченное на кресте имя: «Капитан Рез, быстроходная шхуна «Ясень», 11. 17. 43 н. н.»
— Приятно познакомиться, — проворчал парень. — Вы не обидитесь, если вечером я присоединюсь к вашей развеселой компании?
Тишина. Только ветер потревожил примятую, пустившую душистый сок траву.
Но некромант, как никто другой, знал — мертвецы его услышали.

По синему-синему небу плыли пушистые облака, размеренно удаляясь на запад. Там, если глядеть с точки зрения человека, бродили рыжие и белые коровы, а пастух дремал под низким кустом, надвинув на лицо шляпу. И там же, если смотреть с точки зрения колдуна, соприкасались две энергетические жилы. Их близость приводила в движение стихию земли, и страшно было представить, что таится глубоко внизу, прямо под копытами ничего не подозревающих животных.
Хотя бы здесь инквизиция  не ошиблась — Айл-Минорские графства действительно являлись большой угрозой. Как для себя самих, так и для близлежащих королевств.
Впрочем, Фасалетрэ Эштаралье плевать хотел на такие мелочи. Развалится этот мир или рухнет в бездну, останется жить или умрет — его не заботило. Нижние Земли всегда открыты для шэльрэ высшего ранга, и уж они-то ни за что не исчезнут.
Особняк семьи Эль-Тэ Ниалет воздвигся впереди, как скала — несокрушимая и высокая. Пропитанный магией, испещренный ритуальными символами, накрытый мощным щитом... разумеется, обычные люди не знали о силе хозяина здешних мест, и для них его дом был всего лишь домом —  обителью благородных господ, тех, кто защищает Айл-Минорские графства от излишков темного колдовства.
Добравшись до ворот, демон поманил к себе слугу. Тот выпрямился, удерживая в ладонях маленький складной нож, и вежливо улыбнулся:
— Добрый день. Вы к господину Шейну?
— Да, — слегка удивился Летрэ. — А как вы узнали?
Слуга пощелкал короткими лезвиями, складывая их:
— К господину Шейну часто приходят. Кто в гости, кто — подраться, а кто — попросить о помощи... если вы относитесь ко второму типу личностей, я вас выгоню.
— Интересно, как? — скептически осведомился демон. По его мнению, человек был способен разве что покричать, призывая подмогу, и распластаться безвольным трупом под ногами у высшей сущности.
— Использую руну, — просто ответил слуга, показывая плоскую серую пластинку на цепочке, помеченную черным знаком «Ksae». От пластинки веяло спящим заклятием, и Летрэ невольно отступил на шаг.
— Хорошо, — сказал он. — Прошу прощения за грубость. Если размышлять по-вашему, то я отношусь к третьему названному типу. Мне нужна помощь.
— Я передам ваши слова господину Шейну, — согласился человек. — Подождите здесь.
Демон подождал, любуясь огромными дубами, сомкнувшими ветви над особняком. Густая зеленая тень ложилась на все вокруг, и листва весело шелестела, приветствуя легкий ветерок. Летрэ не знал, почему, но здесь лето ощущалось гораздо ярче, чем на других землях — так, словно энергетические жилы щедро делились с ним запасными красками.
Слуга неторопливо и гордо сошел по лестнице, скрылся между цветочными клумбами и пропал. Спустя пару минут до шэльрэ донесся его голос, обманчиво тихий и спокойный:
— Ваше Сиятельство, вы не могли бы подойти к воротам?
— Мог бы, — лениво отозвался другой, более молодой и звонкий, голос. — Но мне лень. Передай посетителям, что я никого сегодня не принимаю.
— Ваше Сиятельство! — сдержанно возмутился слуга. — Разве можно так относиться к подданным?
— Мой дорогой Нив, — Шейн зевнул. — Под воротами меня дожидается вовсе не подданный. Этот... с позволения выразиться, человек... не живет на территории Айл-Минорских графств. Я понятия не имею, что ему понадобилось, однако не испытываю желания вмешиваться в его проблемы. И я буду тебе безумно благодарен, если ты все-таки сообщишь ему, что я занят.
— Это невежливо, — попытался воззвать к его совести человек.
— Да, я плохо воспитан. Что-нибудь еще?
Слуга возвел глаза к зеленому пологу листьев, намекая Богам, что сейчас их влияние пригодилось бы. Но у Богов нашлись другие развлечения, веселее и проще, чем попытки добиться взаимопонимания с отпрыском упрямого рода Ниалет.
— Извините, — вздохнул человек, останавливаясь в шаге от створок. — Но...
— Не утруждайте себя, — отмахнулся Летрэ. — Я обладаю отличным слухом. Пожалуйста, передайте господину Шейну, что мне надо поговорить с ним о заклинателе. Это важно. Бешеную крысу следует раздавить, пока она не устроила пожар в амбаре.
Рядом раздалось насмешливое фырканье, и высокий седой парень, держась в прохладной тени, буркнул:
— А не слишком ли ты любезен?
— Приходится, — вздохнул демон. — Твои слуги под надежной защитой.
— Верно. Я не собираюсь впускать выходцев из Ада в свой дом, даже если они пообещают мне пару тысяч золотых монет. Полагаю, у тебя в карманах ни черта не звенит? Превосходно. Я выйду. Нив, запри за мной ворота.
Он покинул пределы родного двора, щелкнул по кованым прутьям и усмехнулся. Нив немым укором застыл по ту сторону.
— Я отведу господина Эшту в березовую рощу, — сказал Шейн. — Если понадоблюсь — пришли кого-нибудь туда. Но амулеты ни в коем случае не снимайте и на дядины... да и тетины... стенания не обращайте внимания. Они любят приукрашать действительность, пускай и своеобразно. До встречи.
Слуга проводил хозяина крайне неодобрительным взглядом. Повелитель проигнорировал его с завидным хладнокровием, вызвав закономерный вопрос:
— Ты не ощущаешь себя сволочью?
— А? — Шейн обернулся, посмотрев на спутника удивленно. Голубая радужка отразила солнечные лучи, резко посветлев. — Ты о чем?
— О людях. Ты не считаешь, что с ними стоило бы быть... немного дружелюбнее, что ли? — медленно, путаясь в словах, выразил свое мнение Летрэ.
— Нет. Теперь — не считаю.
— А раньше?
Повелитель добрался до березовой рощи, расположенной совсем рядом с особняком — и двухсот шагов не наберется, — уютно устроился в корнях и кивнул, приглашая демона сесть напротив. Тот подчинился — одежду, пережившую долгий поход из Лантершота в ЭнНорд, а оттуда — в Айл-Миноре все равно было уже не спасти.
— Раньше я верил, что каждому из нас необходим тот, кто будет его поддерживать и спасать. И что ради этого надо обходиться с людьми помягче, потерпимее — вдруг спугнешь свою собственную судьбу? Но потом меня забрала инквизиция, и жизнь слегка изменилась. Я ни в ком не нуждаюсь. Мне без разницы, существует особняк Эль-Тэ Ниалетов или нет. Мне без разницы, любят меня слуги или нет. Пусть хоть об стенку расшибутся, лишь бы вовремя убирали и приносили поесть. Впрочем, — он сорвал гибкий стебель нидиры , — в Шатлене я прекрасно готовил себе сам. И ни один чертов придурок не бегал вокруг меня, словно я состою из золота, и не вопил: «Покушайте, господин Шейн! Искупайтесь, господин Шейн! Подпишите документы, господин Шейн! Вам пришло письмо, господин Шейн! Королевство Шаэл приглашает вас на летние праздники, вы поедете, господин Шейн? Давайте, я выберу самую лучшую вашу одежду?» И все это ужасно фальшиво, слащаво до боли в зубах. Так, что я испытываю жгучий соблазн схватить их за горло, — парень безжалостно раздавил хрупкие листики, — и сжать, да покрепче!
— Тише, тише, — попросил Фасалетрэ Эштаралье. — Успокойся. Где твое знаменитое хладнокровие?
— Плавает в бутылке, — честно признался повелитель. — Утром я заключил, что, раз уж сегодня мне выпал шанс побыть дома, не размениваясь на долгие воспитательные беседы с ландарским королем, то можно выпить. К тому же я пытался свести воедино постоянные переходные руны из особняка в замковые подвалы, чтобы не рисовать их заново каждый чертов день, и здорово устал. — Он покосился на проплывающее по небу облако, похожее на кошачью голову, и полюбопытствовал: — Так на что ты рассчитывал, когда шел сюда? На мою помощь? Извини, но я не помогаю демонам.
— Неужели? А сам ты кто?
Шейн позволил себе приподнять брови:
— Разумеется, человек. Не знаю, что ты себе надумал, но я не шэльрэ. Я медиум, и это разные вещи.
— Если верить памяти Рикартиата, ты умеешь уступать демону свое тело и руководить его действиями. Значит, ты ребенок вечного света. Такой же, как я.
— Сомневаюсь, Фасалетрэ Эштаралье. Я всего лишь связан с подобными детьми, но тело у меня человеческое. Некоторые процессы замедлены, вот и все.
Летрэ нахмурился, не желая признавать его правоту. Седой повелитель принялся заплетать прядь волос в косицу, ожидая, когда собеседник перейдет к истинным причинам своего визита и перестанет разглагольствовать о выходцах из Нижних Земель.
— Северный ветер, — наконец произнес демон. — Ты в состоянии отыскать кого угодно, используя силы северного ветра. А я потерял след имперского заклинателя. По идее, течение унесло его на земли варваров, но если там есть драконы...
— Вряд ли, — равнодушно заметил Шейн. — Иначе варвары бы сдохли задолго до вторжения на Белые Берега. Впрочем, там им тоже не поздоровилось.
— Да что ты за тип такой?! — возмутился Летрэ. — У тебя есть хоть немного сострадания ближним? Между прочим, этот заклинатель охотится на моего хозяина, а по совместительству — твоего друга Эльву! Он спит и видит, как отрывает кудрявую башку Эхэльйо или сжирает потроха Маргула! Он продаст душу Кьётаранаулю за то, чтобы тот расправился с Мильтом — но лично я, если честно, ума не приложу, как можно убить бессмертного амайе...
— Амайе? — на лице Шейна впервые возник слабый интерес. — Значит, ты тоже знаком с корсарами Плиарета?
Демон осекся:
— Вроде того.
— Это здорово, — поделился мнением седой. — Плиаретцы — милый народ. Я надеюсь, они на тебя хоть сколько-нибудь повлияли?
— А должны были?
— Нет? Жаль.
— Слушай, — окончательно вспыхнул Летрэ. — Я пришел к тебе, потому что думал — ты не бросаешь людей в беде. Но я ошибся. Извини за потраченное время и бывай здоров, повелитель северного ветра.
Он развернулся и сердито зашагал прочь, сунув руки в карманы. Под подошвами, ломаясь, жалобно тренькали травяные стебли.
Шейн проследил, как демон минует границу рощи, и едва ощутимо повел пальцами. Под ногтем указательного красным огнем загорелась старая рана, сломала полупрозрачную материю и выбралась на свободу. Осколки впились в нее с энтузиазмом голодных волков, причиняя боль — вроде бы острую, но какую-то отстраненную, неубедительную.
После жизни в застенках повелитель часто не мог понять, действительно ли ему больно, и на всякий случай не реагировал.
Вставать было лень, но воздух рядом уже закружился упругой черной воронкой, вымаливая оплату. Яркие капли он поглотил быстрее, чем иной пропойца — стакан дешевого пива. Выгнулся, задрожал, как живое существо... и растаял. На многострадальную землю Айл-Минорских графств осыпался золотистый пепел. А затем — медленно-медленно, — над ней начал проступать силуэт. Не человеческий.
— Что это? — обернувшись, настороженно уточнил демон.
— Северный ветер, — рассеянно пояснил Шейн. Он стал бледным до зелени и слегка пошатывался, поэтому благоразумно обхватил ствол ближайшей березы, уткнулся в него лбом, сомкнул веки. — Ты ведь мечтал о его вмешательстве? Пожалуйста. Разгребай.
Прошла минута, и стало ясно, что невесомый силуэт принадлежит кентавру — высокому, длинноволосому, надменно взирающему на седого. У Летрэ сложилось неприятное впечатление, что никого, кроме мага, это создание попросту не  видит.
— Приветствую тебя, повелитель, — гортанно произнесло оно. — Что-то случилось? Ты призываешь меня не чаще, чем единожды в целый год. Я потрясен, что наша новая встреча произошла так скоро.
— Благодари вот этого полудурка, если угодно. — Шейн присел, не отпуская, впрочем, белое дерево.
Кентавр повернулся к демону, с недоумением уточнил:
— Ты уверен, что он достоин знания обо мне? Или огненный феникс теперь недостаточно надежен?
— Огненный феникс не умеет мчаться сквозь время и расстояние. Не умеет находить людей, которых занесло на другую сторону мира. А ты умеешь. Ты поможешь ему, Сев, — повелитель, не ограничиваясь достигнутым, улегся, используя вместо подушки твердые корни. — Взамен за услугу.
Последнюю фразу он пробормотал столь сонно, что северный ветер поморщился. Похоже, взаимоотношения между ним и повелителем оставляли желать лучшего, но выбирать не приходилось — ни тому, ни другому.
— Кого ты ищешь? — раздраженно осведомился он.
— Сага, — осторожно ответил Летрэ. — Сага из империи Ильно. Я собирался утопить его в великой реке, но не сумел. Не помню, чем все закончилось, но я очнулся на берегу Лантершота, а его поблизости не было.
— Так уж и не помнишь? — в словах бестелесной сущности явно прозвучала ирония. — Только в том случае, если не помнишь ты. Именно ты, а не кто-нибудь иной. Жди меня тут, — он обвел рощу широким жестом. — Я выясню, куда занесло твоего приятеля, и вернусь. К этому времени ты успеешь довести... или, скорее, донести... повелителя до ворот, отдать на попечение слугам и прийти обратно. Удачи.
В следующий миг его развеяло, как дешевую, наспех составленную иллюзию. Демон досадливо скривился, наклонился над неподвижным Шейном — и тут же отпрянул, застигнутый врасплох злой, полной ненависти фразой:
— Убирайся прочь!
— Э-э-э... прости. Он приказал...
— Не прикасайся ко мне, — чуть спокойнее потребовал седой парень. — Никогда не прикасайся. Не смей. Я сам... встану.
И он действительно встал, прижимая левую ладонь к груди. Прокашлялся, избавляясь от хрипоты, и побрел домой. Худой силуэт поглотили тени ограды.
Северный ветер явился нескоро — солнце успело укатиться за край, и повсюду, словно полог шатра, навис бесконечный мрак. Непроглядное новолуние лишь чуть-чуть поблескивало далекими огоньками звезд, а Фасалетрэ Эштаралье дремал, наслаждаясь запахом цветущего по ночам куста видны  — ему, как представителю народа шэльрэ, эффект этого запаха был не страшен.
Не спеша будить причину своего беспокойства, кентавр сокрушенно покачал головой и бросил:
— Тебе надо прекратить связываться с демонами, Шейн Эль-Тэ Ниалет. Даже если раньше они были твоими друзьями.

Ужин в компании господина Хроно больше походил на поминки. Благородному, кажется, не верилось, что маг сумеет избавить кладбище от восставших мертвецов, а Эльву раздражали похоронные нотки в каждой его фразе. В итоге перепелку, абы как растерзанную изящной вилкой и крохотным, словно игла, ножом, он без всякого сожаления бросил, откланялся и поспешил скрыться из особняка. Остроухий на этот раз промолчал, только сердито шевельнул бровями — мол, как же ты мне надоел!
Сумерки легли на кладбище капитанов сплошным синевато-серым одеялом — порой и не различишь, где заканчивается надгробие и начинается тень. Но некромант, привыкший работать ночью, чувствовал себя вполне бодро. Он сразу подметил, что потерянные конечности пропали, а следов на влажной поверхности стало больше. Эхэльйо обнаружил эту неприятную деталь спустя пару минут, ойкнул и предложил:
— Может, уйдем, пока не поздно?
— Нет, — отказался Эльва. — Что я, зря терпел этого надутого индюка?
— Да с чего ты взял, что он надутый? — растерялся проклятый. — Обычный мужик, честный. Таких сейчас мало, особенно в среде благородных. На твоем месте я бы не воротил от него нос.
Некромант остался невозмутимым:
— Не воротил бы. Но ты не на моем месте, Хэль.
— Знаю, — вздохнул эльф. — Поэтому постараюсь не путаться у тебя под ногами. Что ты, кстати, собираешься предпринять?
— Для начала присяду. — Парень действительно опустился на лавку, примыкающую к дереву. — И немного отдохну, пока не появятся мои клиенты.
— Я полагал, что твой клиент — это господин Хроно, — удивился Эхэльйо.
— Ты правильно полагал. Но в случае с беспокойным кладбищем, где мертвецы не воют от голода, а поют песни о небесных кораблях... я смею надеяться, что они достаточно разумны и мы сумеем понять друг друга без боя.
На лице проклятого отразилось жгучее недоверие. Он, конечно, избежал участи учиться в Академии Магов, получив большую часть сведений на землях Шеальты, но восставших из могил трупов встречал, и все они были на редкость тупыми созданиями. Все, что сохранили их гниющие мозги — это желание жрать, умение размахивать ручищами и устраивать засады, а еще протягивать в горле звук «ууууээээ!». Факт, что здешние зомби чем-то отличаются от иных, пока что оставался не подкрепленным.
На небо высыпали звезды — много-много, порой сливаясь в единое мерцающее пятно, — но ни одна луна не показалась. Темнота достигла такой глубины, что стало невозможно различить собственную ладонь, хотя Эхэльйо специально попробовал. Ни бледного морока, ни смутного силуэта. Ни черта, кроме густой черноты, накрывшей кладбище капитанов.
И в этой черноте, вспыхнув неожиданно ярко, проявились глаза неподвижного некроманта. Синие радужки, алые вертикальные зрачки. От неожиданности остроухий попятился... и наткнулся на нечто мягкое, тошнотворно липкое, ужасно холодное. Оно вздрогнуло, клацнуло зубами — теми, что еще не выпали из гниющего рта, — и спросило:
— Что здесь потеряли чужаки?
Эльф, не выдержав, отскочил прочь и выдернул из ножен клинок. Закаленная сталь описала полукруг, но Эльва, не подавая признаков страха — или вообще его не испытывая, — приказал:
— Спрячь.
— Рехнулся?! До они сожрут нас за пару минут, если мы не окажем сопротивления!
— Спрячь! — уже громче повторил парень. — Ты обещал не путаться под ногами. Убери этот чертов меч, очень тебя прошу.
Эхэльйо выругался и подчинился. Рукоять напоследок печально звякнула, а зомби, наоборот, весело расхохотался:
— Ну вы и недоумки!
— Недоумки, — легко согласился некромант, — но не чужаки. Мы пришли с «Оборотня» и хотим выяснить, почему вам не лежится в гробах. Слишком твердые стенки? Или крышка жмет? Или, возможно, черви не дают покоя? Я слышал, что сейчас гробы делают абы как, на хлоп-хлоп, а потом подземные твари лезут во все доступные дыры. Так что? Чем я могу вам помочь?
Мертвец, смущенный его уверенностью, отступил. А вот его товарищ, застывший справа от Эхэльйо, подобными качествами не обладал и вынес предложение:
— Посиди с нами, что ли. Мы давно не видели живых.
— Посижу, — поразмыслив, кивнул Эльва. Впрочем, он и так сидел, поленившись вставать с удобной лавки ради сомнительных переговоров. — Но взамен вы больше не будете тревожить местных. Господин Хроно, хозяин во-о-он того особняка, из-за вас страдает недосыпом. А недосып — это, между прочим, страшная вещь! Только в смерти от него и избавишься...
Тихий шелест полуистлевших одежд сменился звуком шагов. Невысокая женщина, чья серая кожа плотно обтягивала кости — словно вот-вот лопнет и выпустит их наружу, — подобралась ближе, устроилась напротив мага и с улыбкой принялась наблюдать за каждым его действием. Действия, как таковые, отсутствовали — парень оценивал покойников, прикидывая, к какой категории кладбищенской нежити их отнести. Выходило, что возникшему описанию не соответствует ни одна — и Эльва решил, что обязательно побеседует об этом с кем-нибудь из Гильдии.
Мертвецы образовали круг, в центре которого одиноко возвышалась лавка. На эльфа они не обратили внимания, позволив ему стоять за границами давно погибшего воинства. Бледный, с каплями пота на висках, Эхэльйо нервно оглядывался. На ум лезло лишь два варианта спасения: убежать, перемахнув через ограду, и доложить о происходящем Гиалю — ведь Мильт, наверное, уже ушел с корабля, — или, опять же, убежать, но прорвавшись через окружение зомби и вытащив некроманта обратно на божий свет. Пожалуй, если бы Эльва не выглядел таким безмятежным, проклятый давно применил бы заклятие помощнее и навсегда упокоил местное, кхм, население.
— Итак, — начал светловолосый парень, изучая рваную рану в животе ближайшего трупа. Вокруг расположились женщины и мужчины, молодые и сильные. Перспективные — подняв их заклятием, некромант вполне мог уничтожить и Эльм, и пристани, и верфи, и половину плиаретского флота. — Явился я, значит, на кладбище капитанов. Но никто до сих пор мне не объяснил, почему оно так называется? Потому, что тут похоронены только капитаны, или потому, что его основал капитан?
— Тут, — охотно подхватили мертвецы, — покоимся мы, а мы руководили небесными кораблями без малого три поколения. 
— Но вы люди, — напомнил Эльва.
— А что, — зомби с оторванным ухом и рассеченной щекой потребовалось много усилий, чтобы соединить буквы, — по-твоему, плиаретский зачарованный флот создан исключительно для амайе? Нет, мальчик. Амайе в этом маленьком королевстве мало, и оно не гнушается смертными существами. Жаль, что нельзя снова выйти в море и стоять у штурвала. Какая разница, мертвый я или нет? После пробуждения здесь я чувствую себя куда более живым, чем при жизни.
Последнюю фразу трупы встретили смехом, свистом и радостными воплями. 
Некроманту приходилось бороться с разумной нежитью, обещавшей выкупить свою судьбу за пару сотен золотых монет. Приходилось бороться с людьми, выступившими против того или иного решения. Приходилось убеждать представителей относительно мирной нечисти, приходилось... в общем, много чего приходилось, но весь этот богатый опыт спасовал перед мертвыми плиаретскими корсарами.
Они были... нормальными. Абсолютно нормальными, как любой другой житель архипелага. Разумеется, если забыть о той немаловажной детали, что они вылезли из могил и потихоньку разлагаются — медленнее, чем это случилось бы без природной магии, но все же... все же!
Однако разобраться в причинах данного явления оказалось довольно просто. Мгновением раньше зомби сами поведали, что мечтают вернуться на когда-то им принадлежавшие корабли. Вполне достижимая цель, но вряд ли тот же Мильт обрадуется, если на борт «Оборотня» поднимется вонючий дохляк и потребует передать ему капитанские права. Хорошо, что у Эльвы имеются запасные идеи...
— Вы все, — сказал он, — родились на Плиарете, верно?
Нестройный гул голосов подтвердил, что да, верно. Некромант наставительно поднял палец:
— Значит, вы все осознаете, какие проблемы доставляете обществу. Разве будет кто-то гордиться городом, где бушуют восставшие мертвецы? Господин Хроно уже готов переехать из Эльма куда-нибудь на королевские гавани — например, в Киоль, там-то его точно защитят. И не только он — жители близлежащих домов тоже недовольны. Объясните мне, уважаемые капитаны, понравится ли вам соседствовать с опустевшим городом — причем опустевшим по вашей вине?
Эхэльйо почувствовал, что еще чуть-чуть — и парень переступит некую грань, пролегающую между дружелюбностью и яростью бесконтрольных зомби. Но Эльва смолк, смерил мертвецов осуждающим взглядом и сложил руки на груди, намекая, что не собирается уходить, пока ему не предоставят ответ.
Прошло около получаса, и  кто-то робко проскулил:
— Я думал, что они мной гордятся.
— И я, — диким стоном вырвалось у той самой женщины с продырявленным животом.
Кто-то заплакал, кто-то сразу сорвался на отчаянный, полный боли вопль. Некромант не проявил никаких эмоций, а Эхэльйо на всякий случай стиснул рукоять меча.
— Как же так, парень? — уточнил труп, чье душевное равновесие с честью выдержало испытание. — Ради них мы испили до дна чашу, наполненную тоской, ради них мы пересекали море, ради них составляли карты и собирали информацию о дальних королевствах... а теперь они считают, что мы причиняем им неудобства? Мы, плиаретские капитаны? Те, кто бился со штормом, кто выполнял все приказы Ее Величества Хайрен, кто ни разу не нарушал законы островов?
— Мне жаль, — вежливо улыбнулся Эльва. — Но вы мертвы. А мертвые не должны тревожить живых. Вы находитесь в разных мирах, и эти миры могут благополучно быть лишь на расстоянии друг от друга. Живая кровь не в силах делить одно измерение с мертвой. И этот закон гораздо крепче плиаретских.
Его улыбку встретили тишиной, молившей о пощаде громче, чем преступник за пару минут до свидания с виселицей. А потом...
...первый удар некромант принял на щит — магическое полотно прогнулось под весом тела, готового использовать все свои резервы, лишь бы заставить гостя заткнуться. Второй наткнулся на острие меча, захлебнулся на лезвии, и отрубленная голова зомби по высокой дуге полетела вверх.
Эхэльйо оказался рядом, прикрывая спину некроманта. Оружие пело и сверкало, разгоняя ночную тьму, и к его мощи примешивалось колдовство. Человек, больше не размениваясь на любезности, швырялся зеленым огнем, а эльф — ледяными осколками, острыми, будто стрелы.
Пламя радостно пожирало тела тех, кто в прошлом служил музыкальному королевству. В траве смутно серебрился пепел, а кости, отвергнутые заклятием, рассыпались от малейшего прикосновения. Будь трупов поменьше, и Эльва справился бы сам. Однако дар стремительно таял, а противники все еще наседали. Теперь их было всего лишь десять, но этих десятерых изрядно потрепало сражение. У кого-то не хватало ноги, у кого-то — кисти, а кто-то атаковал зубами, лишившись всего остального. Жалкие крохи некротической магии сожрали их, словно голодные демоны, и... все закончилось.
Остроухий привалился к дереву и, тяжело дыша, обводил кладбище капитанов затравленным взглядом. Некромант, едва совладав со слабостью, отправился на проверку — наклонялся над каждой могилой, топтал оторванные куски тел, рисовал на надгробиях корявые символы. На их форму повлияли дрожащие, словно в лихорадке, ладони, но общий состав был неизменным, и линии немыми стражами застывали у начертанных по камню имен.
— Эй, Хэль, — окликнул Эльва, стоя в дальнем углу ограды. — Я нашел нетронутую могилу. То есть закрытую. То есть... ой, да ну к черту! Просто иди сюда.
Из подозрительного холмика торчал крест — широкий, добротный. Вырезанное в нем имя успело покрыться лишайником, но некромант безжалостно его ободрал, испачкав рукава куртки.
— Что за... — потрясенно выдохнул проклятый.
Парень хихикнул:
— Ага, странно. Я думал, что мы первые будем в курсе, если его угораздит умереть.
Плиаретская вязь рун причудливо переплеталась, образуя фразу: «Thellet Mielte, gran-tie STAKKE SHATTA, aemie». Эльва неторопливо, будто пытаясь различить ее вкус, перевел:
— Капитан Мильт, фрегат «Белая крыса», амайе. Смотри, тут еще и эпитафия есть:

«Подожди меня там, где кончается горизонт.
Подожди, пока ливень роняет на нас сезон —
я приду и останусь с тобой.
Навсегда останусь».

— Очередная песенка? — поморщился Эхэльйо. — И что с того? Эти строки не объясняют, зачем вполне себе живому Мильту понадобилась могила.
Некромант сдвинул брови, задумавшись.
— Может, внутри ничего нет? И поэтому она осталась целой, в отличие от остальных?
— Понятия не имею. — Остроухий пожал плечами. — Но мне это не нравится. Давай уйдем, пока нам на головы не свалилось нечто вроде небесной кары.
— Давай, — серьезно кивнул Эльва. И, обернувшись на неприметный крест, добавил: — А еще давай поинтересуемся у Мильта, какого черта его имя делает на старом дереве.
— Не сейчас, — отмахнулся проклятый. — Сначала я хочу убедиться, что тот, кто проводит время на квартердеке — настоящий Мильт.