Филармония

          

Есть такие программы, когда страны обмениваются студентами, певцами, театральными коллективами.

Не в смысле "насовсем", а на время: наши у них попляшут, "ихние" у нас похвастают мастерством, а мы, значит, поучимся и восторг выразим.          
          
Вот по такому обмену приехали в наш город трое. Один испанец и двое"наших".Из БОЛЬШОГО.

Певцы. Билеты "улетели" как пирожки! Заранее. Все в ожидании: "Наши!" Из БОЛЬШОГО!
В предвкушении.      
          
Наконец день настал! На испанца, понятное дело, никто "не ставил". 

Все с замиранием и обожанием ждали кумиров БОЛЬШОГО. Наконец то! Живьём! Лучшие из лучших! К нам в Сибирь! Как декабристы...   
          
Нарядные, в театральных туфельках и сумочках, в серёжках и кружевах оживлённым потоком затекли в зал. Разместились. Настроились на волну. Ждём занавес. Когда откроется... Открылся.   
          
Вышли "наши". В начале по одному. Потом двое. Поют. То по переменке, то вместе. Слышно хорошо. И видно. Но возникает вопрос: может кто-то чего-то перепутал? Может где-то ошибка? И приехали не те?...      
          
Выглядят странно. Костюмчики хоть и были когда то синими и новыми, теперь выглядят потёрто-поношенно. Обувь, прямо перед глазами, давно не чищена, не говоря уже о том, что она не концертная... 
          
Толстое пузо вываливается из брюк, затмевая собой процесс восприятия классики. В общем, присутствуют на сцене две "брюквы" не опрятные по принципу "пусть радуются, что мы к ним   
в такую глушь заехали".

Ну мы,значит, и радуемся в недоумении...   
          
Но всё хорошее когда нибудь заканчивается, закончился и БОЛЬШОЙ. Театр.

И ВЫШЕЛ ИСПАНЕЦ.      
          
Молодой. Красавец. Стройный. Подтянутый. Спортивный. Модель!   

Во фраке. Фрак сидит как влитой! Концертные  штиблеты. Лаковые. Новенькие!         
         
Встал. И запел. Зал вытянулся в струнку. Молодой, чистый, свежий, бархатный баритон такой силы и красоты, такого совершенства, что глаза защипало от восторга! Зал превратился в СЛУХ... Зал замер.
         
А голос лился, обволакивал, ласкал прекрасным тембром и великолепной певческой школой.  Заполнил собой всё пространство,но ему было тесно, хотелось выпустить этот голос на простор, на волю...
         
В нашей филармонии прекрасная акустика, здание старинное и голос испанца "лёг" на акустику зала как на бархат и стал одним целым с этим древним шедевром зодчества. Великолепное сочетание древности и молодости!
         
Какое это наслаждение: видеть безупречную красоту и слышать её же! Спел нам испанец всего две вещи... Очевидно это условие контракта.   

Аплодисменты были бурными и продолжительными. Но испанец  больше не показался.   
         
На эти аплодисменты вышли ещё раз двое из БОЛЬШОГО.
 
Лучше бы они не выходили.

После "иконы стиля" видеть это неряшливое безобразие, ощущать к себе полное неуважение, "любуясь" сомнительной обувью, и задаваться вопросом:

             А Большой ли это театр? Или БОЛЬШОЕ пренебрежение к ЗРИТЕЛЮ?