родная

Родная

Он не мог понять, что с ним происходит. Это было впервые в его жизни: он очень, до сумасшествия скучал по женщине! По той, которую бросил легко и непринужденно месяц назад.
Ему сорок пять. Он не то, чтобы бабник... Но он умел находить женщин. И их было... наверное, все же их было много. Сейчас он окинул мысленным взором свое прошлое. Да, женщин было много. Совсем случайных, разовых, неслучайных, но с течением времени надоедавших ему - разных.
С одной однажды он прожил пять лет. Она считала его мужем. А он ее женой не считал. Она хотела ребенка, он не хотел. И потом он ушел от этой нежены и не вспоминал ее даже. Были еще и после нее женщины.
Сейчас, тоскуя по Тале, он вспомнил ту... С которой пять лет. Как же ей было тяжело, наверное, когда он от нее ушел! Господи! Ведь она его любила! Да, он вспоминал, как она смотрела на него в постели, гладила его, целовала его глаза. И шептала, как она его любит. И столько нежности и тоски было в ее шепоте! Он ведь только позволял себя любить. Как же ей, бедняжке, было больно!
Как? Да вот так, как ему сейчас.
Впервые он тоскует по женщине и понимает, что готов просто видеть ее рядом, просто вдыхать ее запах. Если она не захочет постели - да и не надо! Не постель важна, а она! Всегда! Чтобы всегда была рядом с ним. Какая угодно: растрепанная, нечесаная, не в настроении - пусть! Без нее плохо, как же плохо! И что с этим делать?
Ведь ее, Талечку, он тоже бросил!
Это было еще зимой. Он пришел к ней злой, не в настроении. Во-первых, как всегда, работа. А во-вторых, на горизонте замаячила новая смазливая девочка и дала ему понять, что она не против. Вот. А тут, вместо того, чтобы уже не тянуть с секретаршей, он вынужден идти к Тале. Она ждет его, он к ней приходит уже два месяца. Да, как-то она так поставила, эта Таля, что не она к нему, а он к ней. Ей было так удобно, а он пошел на поводу. Хотя - он отметил это сразу - он не играл по чужим правилам. А Таля тогда очень ему понравилась. Чем?... Вот если собрать все лучшие качества всех его женщин, то у Тали они все были: она красивая, с ней легко, она добрая и нежная, но не навязчивая, она умная, она хорошая хозяйка, умеет все сделать быстро и хорошо. В общем, ему с ней было удивительно хорошо.
А в тот вечер он пришел злой. И она его раздражала. Она это заметила и оставила его одного в комнате. А его это разозлило еще больше. И он пришел на кухню.
- Что, надоел я тебе? - зло и насмешливо спросил он тогда.
- Нет.
- А почему убежала?
- Поесть хочешь?
- Почему убежала, я спросил?
- Думаю, ты все и сам понимаешь.
- Что я должен понимать?! - он уже кричал. И интересное дело: такое бывало с ним и раньше, что он срывался на своих женщин. Обычно умные женщины подходили к нему и обнимали его. Целовали. Иногда это его успокаивало, иногда нет. Сейчас он чувствовал, что если Таля подойдет, то ему станет еще хуже. Она двинулась в его сторону, но не обняла. Она миновала его и вышла из кухни. И снова раздражение. Вообще, он удивлялся и тогда, и сейчас, что он так уж взбеленился? Какого ему рожна было нужно?
Он побежал за ней. О, как его все бесило! Как хотелось, чтобы она что-нибудь сделала не так!
- Ты опять от меня сбежала?
- Успокоишься - не буду бегать.
- Да не бегай! Я сам уйду!
В общем, наговорил он ей на прощание еще всякого и отчалил.
Такое он тогда облегчение почувствовал! Свобода! Ура!
На следующий день он решил начать с секретаршей. Но... не начал. Он и не пытался отдавать себе отчета, что его остановило. Он с удовольствием вернулся в свою квартиру. Хорошо пожить холостяком. И он решил, что ему надо побыть одному. Он не секс-машина.
Однажды, где-то через неделю холостяцкой жизни, он лег спать и почувствовал, что ему не хватает Тали. Он спросил себя: может, не в Тале дело, а в сексе? Нет. Ему было бы достаточно просто обнять ее. Поговорить с ней. Они иногда начинали какой-нибудь интересный разговор, и до интима даже не доходило: засыпали оба.
День за днем, вечер за вечером, утро за утром - без нее становилось плохо. Впервые он вдруг сказал, мысленно обращаясь к женщине: «Родная!»
Вот, оказывается, что это! Он бросил родного человека.
А она... Она не звонила, не тревожила его. Да и как Таля могла поступить иначе? Представить ее в истерике, умоляющую его вернуться - немыслимо. Но то, что он ей был дорог, он знал точно. Она никогда не скупилась на нежность и ласку. Это было искренне. И не только в постели. Да что говорить! РОДНАЯ! И всё! А он идиот последний! И ему выть хочется!
Хоть бы он догадался бы позвонить ей пораньше, извиниться! А сейчас как?! Время идет, он ушел с концами! Как она отнесется к его звонку? К нему самому? Как к бешеному быку, который все бегает за красными тряпками и не знает, что ему надо! Она ведь действительно умная, Талечка. Она вполне догадалась, что у него тогда другая была на уме. Или где там она у него, это другая была?...
...Он увидел сон. Явственный такой, красочный и короткий. Таля рядом. Она смотрит на него и молчит. На ней ее шубка. Она у него дома, но в шубке. Села на кухне. А он перед ней на коленки встал и руку ее взял. И они просто смотрели друг на друга. Долго. И она такая родная, добрая, а он был так счастлив во сне!
Он проснулся. И заплакал. Тихо. Слезы лились на подушку по его виску. И он их не вытирал.
Как же болит душа! Это новое для него ощущение уже стало привычным. Он думал: поболит - пройдет. А оно только сильнее болело. И эта душа шептала: «Вот она - Любовь». И противиться этому было бессмысленно. Потому что это была правда. А с правдой глупо спорить.
Он посмотрел на часы. Около шести утра. Таля встает в восемь. Он стал ждать восьми.
В пять минут девятого, когда, он знал, Таля выключила будильник, но еще лежит, он ей позвонил. Хуже не будет, решил он.
- Да. - она говорила спокойно, немножко сонно.
- Талечка, здравствуй!
- Здравствуй, Илюш.
- Талечка, как ты?
- Нормально. Работаю потихоньку.
- Талечка...
Он замолчал. Комок подступил к горлу. Он не знал, что говорить! Или не мог! Он мог прорыдать в трубку все, что передумал за эти дни. Но он мужчина как-никак.
- Я сегодня немного задержусь. С работы зайду к подруге, но ненадолго. Приду часов в восемь.
Он слушал, затаив дыхание. Это она что? Что она говорит?
- Ты...
- Я к Нине зайду, ей нездоровится. Приходи к восьми. Продукты есть. Ничего пока не покупай.
- Талечка! Ты меня примешь?
- Я тебя и не отнимала, чтобы принимать. Я тебя всегда ждала. Твоя командировка кончилась - ты вернулся. Дома я и ужин.
- Я приду раньше! - зачем-то закричал он.
- Хорошо. Погода сейчас замечательная. Посидишь, подождешь.
А и правда! За окном солнце! Какое яркое!

Наталия Жукова (с)