Живём мы как то без задора...

Как же бесят те люди, которым только скажешь, что тебя что-то не устраивает в жизни, выскажешь своё мнение и недовольство нынешней жизнью, а они сразу думают, что у тебя депрессия и ставят диагнозы, будто лучшие врачи. Да, у меня депрессия только от того начинается, что я вижу некоторые лица людей, в которых нет ничего живого, никакого огонька, никакого задора, а только доллары и евро мелькают в голове с их быстро меняющимся курсом. Они всегда знают, какой по счёту айфон вышел в продажу, а ямба от хорея отличить не могут, не знают своих классиков и истинных патриотов, тогда как иностранцы завидуют России оттого, что она породила Толстых и Достоевских, Пушкиных и Лермонтовых, завидуют русской душе, её самобытности. И никакие материальные ценности не могут покрыть этого наследия. И только мы сами, русские люди, не ценим того, что имеем. Да одни эти рожи новых русских людей навевают сплин и тоску.

Странно, что я написала Пушкиных и Толстых, будто бы их было много. Хотя для меня нет ничего странного в этом. Потому что я уверена, что очень много людей могли бы стать вторым Пушкиным и Толстым, если бы в их стихи не заворачивали селёдки и не внушали, что это никому не нужный бред и хлам, и с высоты своего невежества не давали бы оценки творчеству людей, с которыми они и рядом никогда не стояли.

Это вовсе не депрессия и не упадок сил. Это болезнь, которой заболел Пушкин (боже, какое кощунство болеть той же болезнью, что и гений), когда он разочаровался в европейском стиле жизни и понял, какого козла Россия пустила к себе в огород.
Сейчас эти козлы вытоптали все наши плодородные пастбища и разрушили в сердцах людей веру, надежду и любовь. А эти многочисленные строящиеся храмы похожи на то, что мы от отчаяния и бессилия своего грозим кулаком врагу, с которым второй рукой здороваемся и приглашаем в гости.

Что же это за болезнь такая опасная? Отчего это произошло со всеми нами? Отчего это произошло со мной?
На этот вопрос очень просто ответить. Когда твои идеалы попирают ногами, то больше ничего не остаётся, как просто смириться с тем, что игра в бисер перед свиным стадом бессмысленна и безнадёжна. А за смирением этим не получается возрождения. За таким "смирением" хочется удавиться.

Это получается так, что нас с начала 20 века приучали к плохой жизни, чтобы мы так изголодались, что за тряпки и за кусок мяса могли продать и Родину и мать родную и тех людей, которые по настоящему заботились о народе и о каждом человеке в отдельности. Вот говорят: легче любить всё человечество, чем одного человека. Но это неправда. Нелегко и человечество любить. А вот отдельного человека как раз легко понять и простить ему ВСЁ, потому что ты прекрасно понимаешь мотивы его поступков, потому что ты не уверен в том, что поступил бы иначе, оказавшись на его месте и в его жизненных обстоятельствах. Но...
Но были же люди, с которых началось это всемирное зло. И обычно это совсем не те загнанные в тупик люди, которые проявили слабость и оклеветали товарища, с которым сидели в одном окопе и спали под одной шинелью. Обычно это люди, которым нравилось делать зло сознательно. Они получали от этого наслаждение, как последние садисты, которые издеваются над слабым и беззащитным и кайфуют от того, что им-то не больно, что у них-то всё в порядке, что их жизни и благополучию ничего не угрожает. Или даже не благополучию, а их привычному НЕблагополучию ничего не угрожает. Они не хотят ничего менять, ни с кем сражаться, ничего отстаивать, потому что им нечего отстаивать и нечего беречь; потому что в их мировоззрении нет таких понятий, которые тревожат душу; потому что у них нет души; потому что так удобнее. Они насмотрелись на страдания русской души и решили, что без души жить спокойнее. И ведь нечем карту-то крыть "совестливому гуманитарию".