Путь к рассвету

        Я в пути. Шум натруженного мотора, шуршание шин по асфальту в предрассветной тишине влетают в кабину КРаЗа. Шоссе стрелой уходит к поднимающемуся солнцу на встречу. По обочинам трассы меняются кадры изумрудные леса. Новый день тушит личные огорчения и неопределенность. Оживает надежда. Я счастлив? Да, я счастлив в обнимку с этим удивительным миром природы, миром неподвластным нам,а всецело владеющий нами.

        На трассе с каждым километром, единицей времени, поток машин увеличивается, они мчатся по многочисленным людским делам... Встречный населенный пункт с плохо засыпанной траншеей на трассе подкинул меня на сидении, возвращая в прошлое, которое нимало тряхнуло мою жизнь.

         Дорогая Москва! Ты не только дорога сердцу, ты дорога в обыденном смысле слова. По приезду в Москву мы сняли квартиру. Я работал, а жена Ирина, сидела с нашим малышом, сыном Пашей, дома. Сколько бы я не зарабатывал, нам ежемесячно не хватало то на питание,  то на подгузники, то на лекарства, то на сигареты. Я не курю, но Ирина ни с того ни с чего вдруг стала баловаться этим. Каждого из нас по-своему тяготили имеющие проблемы и отдаляли друг от друга.
         
          Сгущались тучи под семейным небосводом, я это чувствовал и периодически спрашивал жену:
- Все ли у нас хорошо, дорогая?
- Все отлично! - слетало с улыбчивых губ жены.
Это меня успокаивало, прибавляло сил крутиться на работе изо дня в день, из недели в неделю. Общего времени общения с семьей становилось все меньше и
меньше. Для увязки достатка с желаемым для жены и необходимым для семьи я периодически искал и находил дополнительный заработок. Но улыбка все реже
появлялась на губах жены, росла раздражительность, которая рвалась наружу, и я боялся задать свой обычный вопрос «Все ли у нас хорошо, дорогая?» Как-то под недостачу денежных средств она взорвалась:
- Зачем ты меня сюда привез? 
К тому моменту во мне самом все созрело для решения возврата в родные места, и я произнес:
- Поедим назад, домой.
- Наконец, догадался! Многие мои вещи и вещи Паши уже упакованы. Могли бы уехать без тебя, недотепа!

     Друзья, упущу название родных мест  - не столь важно. Важна суть того, что мы дома, мы дома! К жене вернулась счастливая улыбка, а ко мне удовлетворенность жизнью. Я растворялся в ее улыбке, плыл в облаках счастья, созданного самим собой. Я так считал. Но вскоре узнал, что счастье жены было не от наших взаимоотношений. У Иры возобновились встречи со школьной симпатией, Николаем. На что друзья, неоднократно, пытались мне раскрыть глаза. Я не мог в то поверить, я жил семьей и сиянием глаз жены.

      Вновь за рулем. Под ровное дыхание мотора, вспомнилось детство и тетя Нина, проживающая с моим дядей. Я иногда заходил к ним. Она плавала в заботах, изредка
вставляя свое «Здравствуй», «Раздевайся», «Чай готов», «Садитесь», - приглашая нас с дядей к столу. «До свиданья», «Приходи». Воспринималась она мною как добродушный робот ни больше, ни меньше. А фактически она была между небом и землей от потери первого мужа. Однажды, по возвращению домой из Москвы, она встретилась нам с сынишкой возле магазина. Во взгляде ее было не наигранное внимание к моему чаду.
- Какая славная девочка!
- Нет, - улыбнулся я, - это мальчик, сын мой, Паша. Многие принимают его за девочку.
- Черты лица тонкие, правильные. Как тут не ошибиться!
Стоим разговариваем. Паша рядом, не шалит. Улыбчиво-внимательный взгляд его, как у моей милой Ирины, блуждал от меня до тети Нины.
- А где жена? В магазине? – спросила она.
- Нет, я один с сыном. Взял для общения.
- Как это взял?
- Мы с женой не живем уже месяц. Поссорились, надеюсь что это временный разлад. При случае я расскажу вам.
- Заходи ко мне, - сказала тетя Нина и заторопилась по своим делам. Она жила одна, дядя умер, когда мы жили в Москве.
        - Телефон. Ах, телефон! - продолжаю рассказ у тети Нины за очередным чаем, - он разбил всю иллюзию благополучия нашей семьи, которую я тщательно лелеял в себе, не давал прикоснуться к сердцу ползающим слухам. 
- Так что ты услышал в своем телефоне или в ее?
- В ее, она собиралась, как сказала, к подруге. На ее телефон позвонили, когда она была в ванной. Зачем я его взял?
- Алло, - сказал я.
- Каково ты хрена взял трубку, - голос Николая, - это не твой телефон, мешком ты пришибленный.
Дрожавшей рукой я положил телефон на место. «Не дай Бог...» невольно произнес я. Взял Пашу и вышел с ним в сад. Вечерняя роса отражала то ли цвет лепестков
роз, то ли пламень закатного солнца, то ли цвет моих пылающих щек…
- Да ты, лирик!  - сказала удивленно тетя Нина и тихо добавила, - если что-то происходит и ты произносишь «Не дай, Бог», значит, пришло то с чем надо идти в церковь, в данном случае молиться о сохранении семьи. Ты готов?
- Я на все готов, чтобы вновь быть общим целым.
Тетя Нина добавила вослед, провожая меня:
- Не разрывай связь, все наладиться. Она пока видит одну сторону жизни, когда увидит другую, то все поймет и вы будите вместе.
Слова ее легли бальзамом на незаживающую рану сердца. При следующем чаепитии, я добавил к рассказу о себе:
- Моя мама умерла в раннем моем детстве. Отец часто восклицал, не ожидая ответа, «Отчего ты такой мягкотелый!?». Он не знал, поскольку я не рассказывал ему, сколько пришлось перетерпеть в общении со сверстниками. На фоне тех обид я до сих пор не могу причинить страдания другим.

        Облегченный шум мотора, многотонный КРаЗ без груза бежал домой. Работаю я у фермера по развозу зерна, бахчевых по потребителям. Маяком быстрого возвращения домой был сын Паша и надежда на то, что у нас с Ирой семейная жизнь наладится. Но иногда физически ощущаю противоположное: наши берега с Ириной расходятся, я плыву без борьбы по течению обстоятельств, а на дне тень расплывающихся отношений. Моя самокритичность дорисовывала переданный мне разговор подруг:
- Ирина, привет! В гости приехала, или…
- Или… Вернулись с Москвы три месяца назад.
- Снова живете у твоей мамы?
- Да, с Пашей.
- А муж, Саша?
- Снимает себе квартиру на окраине города, в километре от нас.
- Вы что расстались?
- Не живем вместе. Ты же знаешь, что его легко оттолкнуть.
- Так, что  случилось?
- Я снова встречаюсь с Николаем, да и мама меня лелеет, «Все, что хочешь доченька». А Сашу она встречает без меня, как будто и нет между нами разрыва, дает ему свой Матис для поездок с Пашей по городу, по магазинам. Знаешь, еще в Москве, я поняла, что сделала ошибку. По гордости вышла замуж за Сашу, назло своему Николаю.
- Да, все были удивлены вашему расставанию и быстрой неожиданной свадьбой с Сашей и отъездом. Так чем же благодушный Саша тебя оттолкнул?
- Со стороны трудно понять, в нем нет твердой мужской руки, он взрослый ребенок, тюхтя, хотя пытался заботиться о достатке семьи, о нас с Пашей. Вначале жизни с ним мне виделись безоблачные дали. Но, чем туже давило бремя недостатка, тем сильнее доставало меня сюсюканье бесхребетного Саши. Он падал в моих глазах, как мужчина. Нет в нем твердого слова, хоть юбку одевай. Так и родилась у меня в голове фраза и не переставала звучать «Забыть нельзя возвращаться» с перемежающей запятой, то возле слова «забыть», то возле слова «нельзя». «Забыть нельзя, возвращаться» победило. И вот мы здесь, и я снова с Николаем.
- Не понимаю. Говорят: «От добра, добра не ищут!» Не понимаю, - повторила подруга и добавила, - прекращай дурью маяться у тебя общий сын с Сашей. Жизнь - н постоянное лето, придет осень и с чем, с кем тогда останешься. Саша с тобой начал с белого листа, не имея никого до тебя. Ты же под стать Николаю, как лист по ветру. Одумайся… Извини, пока. Тороплюсь за сынишкой в садик.
 
          Путь-дорога как и прежде ретушировала реальность. Встречи с населенными пунктами, с другими людьми, новыми рассветами и закатами в пути на время убирали, живущую как плесень, тяжесть в сердце. По возвращению я не берег денег, как раньше, спускал их в баре по выходным, а следующий день валялся с больной головой в размыто-расслабленном состоянии, как и сейчас. Звонок.
- Предлагаю погулять с сыном, - проговорил телефон голосом любимой тещи.
Любимой потому, что она мать моей милой Ирины. Я поднимаюсь, чтобы вновь пообщаться с Пашей и потратить на него последние наличные. Завтра на работу.

         Выходные прошли, я в пути. Утеха мне моя работа, мой КРаЗ. Сливаюсь с автомобилем так, как будто мы во всем понимаем друг друга. Платная остановка. Кафе. Ночь. Ухожу в забытье... Дорога. Обгоняют навороченные тачки. «Это мой достаток, мои добрые дни убегают от меня» пронеслось в голове, глядя на них. Понимание этого вдавливает меня в сиденье с невероятной тяжестью, вот-вот выдавит под колеса, под колеса жизни. «Нет, не бывать этому», - хрипло
выдыхаю, просыпаясь. Раннее утро. Кофе. Трасса. Мой молодой организм противится всему увиденному во сне. Спрашиваю себя: 
- Что меня ждет? Отвечаю: - Путь к рассвету.