Только по желанию

Седьмого марта вся группа была в сборе. Пока шёл период подготовки съёмок, это случалось крайне редко. Пришёл режиссёр, пришли костюмеры. Было весело.

Увидев Надю в её необычном наряде, Пётр Константинович просто ахнул и рассыпался в комплиментах, из которых молодой женщине больше всего понравился один: «Единственная и неповторимая». Пока в группе было ещё мало народа, все только собирались, он уселся за стол, снял трубку с телефона и принялся «разговаривать»:

– Алло, Надюшка? Вы не видели Надежду Николаевну?

– Нет, а кто это?

– Есть тут такая хорошенькая, миленькая и обаятельная. Не видели? Не пришла сегодня, – он притворно вздохнул и сделал грустное лицо. Надя весело рассмеялась, её забавляла эта игра.

– Ну, и на здоровье.

– Да какое уж тут здоровье? Нервничаю. Надюшка! Ты сегодня такая женственная! – он оставил в покое телефон, уселся рядом и положил голову ей на плечо. В этот момент появился пан Каминский – второй режиссёр, в прошлом – актёр, до сих пор сохранивший яркую внешность, выделявшую его из толпы. Это был среднего роста, мускулистый, бравый мужчина с прекрасной осанкой, копной седых живописно спадавших на плечи волос, с такого же цвета пышными усами, пронзительно-голубыми весёлыми и умными глазами. Он сам мечтал снимать, работа у В-го была только разбегом. Все его мысли были заняты собственной картиной, хотя и в этой он работал с удовольствием. Но одновременно готовился и к собственным съёмкам. Присматривал актёров, типажи, выискивал места будущих съёмок.  К Наде он тоже присматривался с интересом. Не актриса, да, но что-то есть в ней такое, что засмотришься – и про всё забудешь. Вот как Петро. Как-то раз, рассердившись, Надя заплакала при нём, но тут же уняла слёзы, а Каминский спросил:

– А по желанию можешь вот так заплакать?

Она взглянула на него, одарила лучезарной улыбкой и произнесла слова, которые с тех пор так и застряли у него в голове:

– Я всегда плачу по желанию!

Ай-да дивчина! С такой держи ухо востро! Увидев сейчас своего друга Петра в таком блаженном состоянии, пан Каминский вздохнул:

– Ох, Петро, Петро! Нема чего робыты? Пийшли, трохи о диле погутаримо.

– А я, Евгений Витальевич, о деле не могу разговаривать, когда рядом – такая женщина.

– Надя, отпустите своего шефа!

Она встряхнула плечом, и Пётр Константинович со вздохом удалился вслед за вторым режиссёром.

Маленькое помещение группы между тем наполнялось народом. Мужчины расставляли стулья и бокалы, женщины накрывали на стол. Вскоре настал приятный момент – речей и подарков. Все женщины с благодарностью приняли духи и цветы. Мужчины наперебой произносили тосты. Все шутили, смеялись, только режиссёр был неизменно серьёзен и, взяв слово, неожиданно заговорил о предстоящей работе.

Надя то и дело посматривала на часы, и как только режиссёр закончил свой длинный монолог, который она большей частью пропустила мимо ушей, направилась к вешалке. Пётр Константинович пытался её удержать.

– Надюшка, ну, какие сегодня могут быть дела?

– А кто говорит о делах? – она обворожительно улыбнулась.

– Ах! Так у вас свидание! Вот почему вы такая! А я-то думал…

– А вот! Не радуйтесь раньше времени! – и она, попрощавшись с остальными, скрылась за дверью, оставив кого-то радоваться, а кого-то грустить.

роман "Пришелец", первая часть, отрывок