Чернышевский навсегда

…Когда-то на высоком берегу Волги стояли два дома с деревянными колоннами.   
Сад окружал их веранды, спускаясь по террасам к песчаному берегу реки. Среди деревьев и цветников были разбросаны пять флигелей, конюшни для трех лошадей, каретный и дровяной сараи, сенник, баня, коровник, курятник…
В одном из домов жили бабушка и дедушка.

Бабушке принадлежали деревянные часы-ходики конца XYIII века, дедушке - металлическое кольцо с надписью «Бог моя надежда», нагрудный крест и печатка с изображением Большой Сергиевской церкви, где он служил.
Весной в саду расцветала сирень.
Луна над Волгой сияла так ярко, что при ее свете можно было читать.
Дети перелистывали дедушкины книги: самая старая из них «Боговдохновенная книга великих пастырей духовных», пахла стариной и была издана в Москве в 1661 году…
Расцветали вишни.  Детей звали пить чай.

Прошли годы.
Внук священника отказался от духовной карьеры.
Он поступил в университет и привел в дом веселую, кокетливую жену.
Она обожала книжку-малютку «Любовь красавицы», изданную в Париже в 1818 году, а он дарил ей свои глубокомысленные книги с нежнейшими надписями: «Милому моему другу Оленьке от мужа, которого она так часто бранит (иногда за дело)».

Он стал публицистом – и публицистом неудобным.
Был арестован и написал в одиночной камере жизнерадостный роман.
Долгие годы провел в сибирской ссылке – и присылал своему маленькому сыну засушенные цветы из далекого Вилюйска.

На склоне жизни он получил разрешение вернуться из Сибири и  привез с собой совсем немного вещей: деревянные ножи для разрезания книжных страниц, деревянную китайскую чашку и несколько кусочков китайской головоломки…

Сыновья, разлученные с отцом еще в детстве, бережно хранили и  засушенные цветы, и его белые венчальные перчатки, и носовые платки с вышитой красными нитками монограммой «НЧ» – «Николай Чернышевский»

А на усадьбе, в центре старого Саратова, все так же цвела сирень…

В 2010 году музею-усадьбе Николая Гавриловича Чернышевского исполнилось 90 лет. А сегодня близится столетие музея.

За это неполное столетие в стране изменилось все. Исчезли дома, имена, идеи. Музей остался. 
Здесь по-прежнему собирают все, что связано с именем Чернышевского.

Сюда, на международные чтения памяти Чернышевского, приезжают  российские и зарубежные ученые. 
Но темы их докладов звучат не так, как полвека назад.
Они называются «Игровое начало в поэтике Н.Г. Чернышевского», «Тема наслаждения жизнью в романе «Что делать?», «Иезуиты и декабристы»…

На сайте музея создан «Виртуальный музей романа «Что делать?». Правда, уже никто не заходит на эту страницу, чтобы скопировать текст для школьного сочинения…

Но дети в музей приходят. И это – самое удивительное. 

А еще сюда, на угол улицы Чернышевского и Гимназического спуска, приезжают свадебные кортежи. 
Женихи и невесты, не имеющие собственного родового гнезда, стремятся оставить на память снимок в кресле Ольги Сократовны Чернышевской.
Немногие из них знают, кто такой Чернышевский.
Зато они убеждены: этот старинный дом приносит счастье.

Это правда?

Вот о  чем мне хочется спросить у директора дома-музея Чернышевского Галины Платоновны Мурениной.


- В 90-е годы XX века отношение к Чернышевскому – как к представителю революционно-демократического движения – резко изменилось, - начинает рассказывать Галина Муренина, заслуженный работник культуры РФ, лауреат Чеховской премии 2008 года. - На Чернышевского и его соратников возложили ответственность за то, в чем они не были и не могли быть виновны. Роман «Что делать?» удалили из школьной программы.

Посмотрите: у меня в руках издание романа «Что делать?» 90-х годов XX века, сделанное для учителей. Оно сопровождается методическими рекомендациями, и некоторые из них звучат весьма негативно.

- Тогда почему большинство сегодняшних посетителей Дома-усадьбы Чернышевских – школьники и молодые люди?

- Наш музей имеет исключительную судьбу. В России почти не осталось родовых гнезд. А на этой усадьбе все находится в неприкосновенности уже 200 лет.
Ведь именно 200 лет здесь живет семья Чернышевских! Да-да, вы не ослышались: живет.

История началась, когда здесь, над Волгой, построил свой дом священник Егор Иванович Голубев.
Потом здесь поселился его зять Гаврила Иванович Чернышевский, затем  усадьбу унаследовал его сын Николай Гаврилович Чернышевский.

Старший сын писателя, Михаил Николаевич Чернышевский, основатель музея, тоже жил здесь.
Связь поколений не прерывалась: на усадьбе остались его дочери Нина и Марианна Чернышевские, их дети - Вера и Валентина.
При мне родилась Катя Чернышевская, потом -  Данилка Чернышевский…
Здесь – настоящее родовое гнездо.
Я не знаю подобных примеров в России.

- Как уцелело это дворянское гнездо? Благодаря магии имени Чернышевского? 

-  Это была не дворянская усадьба, а разночинная. Правда, в 1916 году Михаил Николаевич Чернышевский, основатель музея, получил чин личного дворянина за заслуги перед отечеством.

Но родители Николая Гавриловича не были дворянами.
Из дворян состоял приход Гаврилы Ивановича Чернышевского, отца писателя и очень уважаемого священника: квартал вокруг усадьбы был аристократическим.

В этих стенах, в этом саду, можно воочию увидеть, как протекала жизнь среднего сословия России 19 века.
Дело в том, что члены семьи Чернышевских очень хорошо понимали, что значит наследие Николая Гавриловича для российской истории. И они бережно сохранили все, что было связано с его жизнью. 

Ольга Сократовна Чернышевская, даже раздавая друзьям вещи своего покойного мужа  (как было в те времена принято), обязательно писала на них: «Этот стол принадлежал Чернышевскому», «Это кресло Чернышевского».

Потом по этим надписям всю мебель отыскали и вернули домой. 

В усадьбе  сохранилась и синяя фарфоровая чашка с золотым ободком, из которой в детские годы пил чай Михаил Чернышевский, и белый фарфоровый бокал с крышкой, который принадлежал Николаю Гавриловичу, и чайница и фаянсовый кувшин Ольги Сократовны Чернышевской…

А как прекрасно сохранился фонд посуды семьи Чернышевских и Пыпиных: остатки сервизов, вазочки, стаканчики, икорницы…

Ольга Сократовна сумела внушить сыновьям Чернышевского (а когда Николая Гавриловича арестовали, одному мальчику было четыре, другому - восемь лет) огромное уважение к отцу. Дети бережно хранили его вещи.
Это - счастливое стечение обстоятельств: усадьба первой половины 19 века, с иконами, мебелью, книгами, посудой, с дорогими сердцу хозяев вещами – венчальными перчатками, обручальными кольцами, шкатулками - сохранилась в неприкосновенности до нашего времени.

В 80-е годы XIX века Михаил Чернышевский передал многие из отцовских вещей в фонд первого в России общедоступного музея изобразительных искусств, открытого в Саратове внуком Радищева – художником Александром Петровичем Боголюбовым.

А в годы революции Михаил Николаевич Чернышевский сам, по дарственной, отписал этот дом советскому государству.

Решение было принято с благодарностью, на дом выдали охранную грамоту. И это спасло от разорения усадьбу с архивом и со всеми вещами семьи Чернышевских.
В том числе – с семейными иконами, портретами священников, богатейшей коллекцией  духовных книг…


- И все же до сих пор не понимаю: как на территории музея смогли поселиться и жить несколько поколений Чернышевских?

- Это - тоже заслуга Михаила Николаевича. Передавая государству свою усадьбу, он поставил условие: члены семьи, особенно те, кто работают в музее, должны быть обеспечены жильем.
И это требование неукоснительно выполнялось советским государством.

Традиционно в музее работали Чернышевские.
Во флигеле во дворе, напротив нас, жила семья Нины Михайловны и Марианны Михайловны Чернышевских, которая работала у нас главным хранителем.

Вслед за нею главным хранителем была Ирина Ивановна Чернышевская, Вера Самсоновна Чернышевская…
Потом традиция, к сожалению, прервалось.

Но это уникальный случай в истории музейного дела, когда музей, за более чем 90 лет его существования, возглавляет всего лишь третий директор!

- Семья и музей живут на одном пространстве. Наверное, между вами бывают и недоразумения? Например, семья может сказать, что она иначе представляет работу музея? 

- У нас прекрасные отношения с семьей Чернышевских. Это не такой уж частый случай в истории литературных музеев.
Но кое-что мне, как директору, со временем пришлось поменять.

До 70-х годов XX века в экспозиции дома-музея делался акцент на политическую и литературную деятельность Чернышевского.
Потом подходы к организации музейных экспозиций изменились: целью стало создание атмосферы той или иной эпохи, знакомство посетителей с подлинными вещами того времени.

Я стала директором в 1976 году. А в 1978 году мы создали две новые экспозиции на основе современных тенденций мирового и советского музееведения.
С 80-х годов - начали докупать недостающие предметы быта той эпохи.
И в 2001 году в усадьбе наконец открылась обновленная экспозиция.

- Как вы представляете идеального посетителя дома-музея Чернышевского? 

- Наши самые благодарные посетители – это школьники. С того время, как в России стала работать программа «Музеи-детям», мы постоянно в ней участвуем.

У нас дети могут увидеть предметы исчезнувшего мира XIX века: ухваты, коромысла, старинные утюги. Мы называем такое занятие «Тайны старого дома». 

Младшие школьники играют в интерьерах дома Чернышевских в игру-загадку: берут ухват или прялку и пытаются сообразить: для чего служила эта вещь?

Современные дети никогда не видели даже ручки с пером. А у нас для маленьких посетителей есть  особая выставка, и на них – целые коробочки с такими перышками. Ребенок берет этот незнакомый предмет, вертит в руках, иногда пытается лизнуть…

- И вы даете в руки детям музейные экспонаты?

- А на этот случай мы формируем так называемый фонд «культурного образования». Он создается для того, чтобы показывать детям старинные вещи. Ведь из фонда музея какую-то вещь не всегда легко достать, не говоря о том, чтобы вынести экспонат за ограду музея!

Ряд исторических предметов быта люди нам, например, дарят, и мы можем ими распоряжаться. Мы храним эти вещи отдельно, чтобы показывать их детям. 

А любую вещь можно подать так, что она заставит остановиться и
задуматься. Не так давно, при проведении строительных работ, в углу усадебного двора была обнаружена историческая мусорная свалка.

Оказалось, что хозяева дома два столетия выкидывали туда разбитую посуду. Какие потрясающие находки!
Мы нашли осколки бутылок и посуды с клеймами фирм 19 века.
Но что с ними делать?

Мы соединили эти осколки в композиции, сделали шесть коллажей  и выставляем их в начале нашей экспозиции. Оказалось, что это тоже увлекательное занятие – стоять и рассматривать то, что осталось за 200 лет от посуды Чернышевских.

Это притягивает всех - и взрослых, и школьников, и дошкольников…

- Дошкольники в усадьбе Николая Гавриловича Чернышевского? Трудно себе представить!

- А между тем это так. Казалось бы – Чернышевский, чем он интересен для дошкольников? Не роман же «Что делать?» им пересказывать? Но мы поступаем иначе.

Мы привозим сюда детей и показываем мир усадьбы Чернышевских. Наши сотрудники надевают костюмы 19 века и превращаются в обитателей этого  дома: вот матушка писателя Евгения Егоровна, вот священник Гаврила Иванович, вот маленький Николенька…

А еще дети играют в саду Чернышевских. Мы уверены, что это помогает сохранить подлинный дух усадьбы.
Ведь, по воспоминаниям современников, у отца писателя был большой сад, поэтому играть собирались у Чернышевских.

Мы знаем, что в играх участвовали жившие здесь Пыпины, прибегали и соседи: Вороновы, Чесноковы, Патрикеевы…
Все это отмечено в воспоминаниях современников. И еще одно: «руководил всеми играми бойкий, озорной, рыжий Коля Чернышевский»…


- В музее хранится детская рукопись «бойкого, озорного, рыжего» Николеньки Чернышевского. Она называется «Бога чти паче всего». Чернышевский и религия – трудная тема. Вы обсуждаете ее с посетителями музея?

- Мы продолжаем говорить – как и в советское время - что Николай Гаврилович Чернышевский был атеистом.

Однако он  родился и вырос в семье священника, где строго соблюдали заповеди и превыше всего ставились нравственные ценности.
Самое главное - заповеди, полученные в семье, Николай Гаврилович перенес на светскую этику.

Его личная нравственная безупречность проявлялась во всех обстоятельствах его жизни.
Я люблю вспоминать слова Николая Алексеевича Некрасова, который, говоря о Чернышевском и о шестидесятниках XIX века, подчеркивал: под их репутацию не подсунешь и соломинку, а под нашу бревно можно подложить.

Это действительно были рыцари без страха и упрека, с высочайшими  представлениями о нравственных ценностях.
Даже просвещение общества заключалось для Чернышевского не столько в насыщении знаниями, сколько в передаче людям нравственных постулатов.

Вспомним, сколько запоминающихся нравственных сентенций можно найти в романе «Что делать?»

Сам о себе, уже после Сибири, ссылок и тюрем, Чернышевский говорил: единственным моим занятием в течение всей жизни было думать и размышлять.

В середине 70-х годов XX века, когда я стала директором этом музея, мы издали книжечку «Мысли и афоризмы Чернышевского». Они по-прежнему звучат актуально.
Вот один из них: «Человек должен каждый день думать, чтобы подняться над собой вчерашним».

Между прочим, Чернышевскому принадлежит еще один, ныне позабытый, афоризм.
Но в мое время его повторяли даже в начальной школе: «Умри, но не давай поцелуя без любви»!   

- Как вам кажется, настанет время, когда девочки снова будут приносить эту клятву в своих тайных дневниках: «Умри, но не давай поцелуя без любви?» 

- Думаю, что да. Примеры взаимоотношения полов, которые дают нам современные СМИ, рано или поздно вызовут в обществе отторжение. 

И, как всегда бывало в истории, реакцией на них станет полная противоположность социального поведения.
Это неизбежно. 

- Мне кажется, что наследием Чернышевского сегодня интересуются больше за рубежом, нежели в России. Так ли это?

- Наследие Чернышевского продолжает вызывать интерес во всем мире. Недавно на наших ежегодных международных чтениях «Чернышевский и его эпоха» сделали доклады японские исследователи творчества Чернышевского. Они оставили нам книги о Николае Гавриловиче на японском языке! Так что видите: о его жизни творчестве размышляют даже в Японии.

В последние годы я наблюдаю перелом по отношению к Чернышевскому и в России. Тенденция 90-х годов XX века к негативной оценке Чернышевского ушла.
Я чувствую это по изменившемуся отношению к музею, к себе, к нашей деятельности. 

В 90-е годы прошлого века в России вышел роман Владимира Набокова «Дар», который нас, занимающихся наследием Чернышевского, очень огорчил.  Но сегодня «Дар» вызывает стабильный интерес только у зарубежных исследователей творчества Чернышевского: в России его почти не читают.

Даже не могу припомнить, чтобы хоть кто-нибудь из российских учителей, приходящих в наш музей, хоть раз задал мне вопрос по «Дару».

Возможно, в этом сказывается  перемена в менталитете наших сограждан.
Мыслящие люди начинают переоценивать то, что было связано с революционно-демократическим движением в российском обществе. 

- Что вам кажется главным в этом движении?

- Стремление сделать народ счастливым. Сегодня многие  начали понимать, что мы не стали счастливее за прошедшие десятилетия.

- Возможно ли заново начать с подростками разговор о Чернышевском? 

- Я верю в это. Тенденции, которые прослеживаются в обществе, заставляют предположить, что XXI век принесет всплеск интереса к наследию и мыслям Чернышевского.
Возможно, он даже станет веком Чернышевского…
Впрочем, мне трудно делать прогнозы, связанные с Чернышевским,  - просто потому, что я его очень люблю!



Несколько слов о музее:
17 сентября 1920 года постановлением Совета Народных Комиссаров дом Чернышевских в Саратове был объявлен национальным достоянием.
Основателем и первым директором музея стал младший сын писателя Михаил Николаевич Чернышевский.
Более полувека, с 1924 года, музей возглавляла его дочь Нина Михайловна Чернышевская.
В 2001 году интерьеры всех комнат были воссозданы в соответствии с мемуарными указаниями Николая Гавриловича Чернышевского и его младшей кузины Екатерины Пыпиной. Она оставила подробные воспоминания о подлинной обстановке дома в своей книге «Беседы о прошлом».