Три дня из его жизни

Здравствуй, мой дорогой друг! Эту книгу я написала достаточно давно, многое прошло и многое забылось с того времени.
Но она была первой. Первой попыткой идти именно этим путем.
А, как известно, первое не забывается.
Яна Н.



































Joseph Benjamin Slaughter















Three days of his life
















2013

Slaughter B.J. Three days of his life. – Donetsk : Ukraine, 2013. – 182 c.



















При написании этой истории, я лично прожил и прочувствовал каждую из жизней. Надеюсь, что все вышло достаточно правдоподобно, мне хочется искренне верить в существование каждого из персонажей, что диктовали бесконечные строки, нашептывая нужные слова и фразы, в мою, уже пожалуй нездоровую голову. Ине понять нам, кто кого создал, я их, или они меня. Впрочем, это не несет в себе никакой значимой информации для тебя, дорогой мой читатель.
Ты сможешь, понять и ощутить, всю полноту моей мысли, прочитав эту книгу…














               «Если бы ты написал книгу о себе, позволил бы ее читать?»
Slaughter J.B.



5

Сердце билось, как мотор, в которое не залили масла. Разум перестал различать реальность, кровь прилила к вискам…

4
Чувствую, как уплотняется время.
По телу пробежала мелкая дрожь, никогда не думал, что умру именно так.  Запах  смерти пьянит и пугает меня.

3
Кажется, мое сознание плавится, как металл от стоградусной температуры. Огонь апатии  лижет его языком.




















Часть 1
Глава 1
Меня зовут Рон Картис. Вся моя жизнь - это путь. Наверное, если бы я прочел хоть несколько книг за свою жизнь, я бы смог процитировать Бальзака: «Чтобы дойти до цели, человеку нужно только идти. Идти». Но, увы, я не могу этим похвастаться. Под моими ногами лежала каменная дорога, над головой кружилось выжженное небо, а впереди была вся моя жизнь. Один поворот и я…
 Впрочем, я все время шел, я всегда  куда-то шел…
Мое детство выдалось не самым радостным. Отца я не знал. Моя мать постоянно таскала домой каких-то мужиков, которые плевать хотели на нее и уж тем более на меня. Когда очередной хахаль бросал ее, она срывала всю злость на мне. Никогда не забуду, как она выставила меня зимой на улицу, почти голого, как я скитался, окрестностями, пока мой друг Марк не приютил меня на время. После этого у меня хронический бронхит, он дает периодически о себе знать.   
- Где ты был, маленький гаденыш?- донесся голос матери из кухни, - опять воровал, небось, что-то у соседей? Вот придет Джек, он задаст тебе порку.
Джек был одним из новых «папочек», хотя было в нем то, что отличало его от других. Его жестокость не знала границ, как-то он выпорол меня за разбитый стакан, да так, что я неделю не смог сидеть. На той  неделе он застрелил нашего пса, просто потому что дворняга не давала ему спать.  Мать он тоже часто поколачивал, да только та все ему с рук спускала – боялась. «Бьет-значит, любит» - любила успокаивать она себя.
 - Ничего я не крал. Я у Марка был. Хочешь, спроси у него,- сказал я, изо всех сил стараясь, чтобы она поверила в мои слова.
- Знаю я твоего приятеля, еще тот пройдоха. Ладно, давай убирайся отсюда, скоро Джек прийдет. В твоих же интересах не попадаться ему на глаза.- Сказала она.
Мне ничего не оставалось, как пойти к себе в чулан и закрываться в этой темноте до утра, чтобы никто не видел и не слышал мои стоны. Я плохо сплю, кошмары часто снятся. К тому же из-за бронхита часто спину ломит. Чулан – это единственное место на свете, где  я мог быть один, не учитывая крыс по углам, но даже они не портили мне этого момента. Здесь не было вечно орущей матери, ее дружков, надоедливых соседей, которые то и дело жаловались на мои проделки. Темнота давала мне ощущение надежды, на то, что я никогда не вернусь в тот мир, мир ненависти и боли. Здесь я мог ничего не бояться, это был мой свет, моя искалеченная голодом и больной фантазией реальность. Но так было не всегда, настал и тот час, когда мне пришлось проститься и с ним.
Я не помню ни дня, ни месяца года, когда все это случилось. Помню лишь то, что было холодно, скорее всего, это был декабрь. Утром, я как всегда собрался в школу, надел свое старое пальтишко, тоненькие штанишки и старые сапоги, которые, по-видимому, когда-то принадлежали моему отцу.  У меня страшно болела рука, Джек вчера пришел не в духе…. В школе я, конечно, не учился, а так захаживал иногда, чтобы беду от своих сородичей не навлечь
После занятий мы с Марком, как и всегда, направились в сторону дома. Кто-то упорно шагал за нами.
- Ну что молокососы, отучились? - ехидно сказал Томас Ридли, один из бывших учеников нашей школы. - Поговаривают, что его замели в тюрягу пару лет назад, как раз на выпускном, то ли за убийство, то ли за воровство.
- Что тебе нужно?- угрюмо переспросил Марк.
- Заработать хотите?- спросил с еще  большей надменностью Том.
- Кто же не хочет? Да только знаем мы твое «заработать». Вон гляди только сам, небось, вышел, не, нам такого  счастья не надо. Пошли, Рон, отсюда. - Выпалил Марк.
- Ну как знаете, ребятки. Я может только и вышел, да вот деньжата у меня теперь водятся. Ну, отсидел я годок – другой, ну и фиг с ним. Зато вышел теперь с бабосиками, я ведь припрятал  их до этого дня. - Сказал Том.
- Да что мне тут распинаться перед вами что ли? Дело то плевое, а ни копеечку стоит. Топайте вдвоем отсюда, трусы!- продолжил он - так и будете у мамочки под юбкой сидеть.
Тут что-то у меня защемило внутри. Не знаю почему, то ли день такой был, то ли Джек мне последний мозг отбил.
- Эй, постой. Что делать-то нужно? - вдруг вырвалось у меня.
- Ну, так бы и сразу. Ладно. Расскажу вам. Только слово сперва дайте, что не протрепитесь кому-нибудь, а то я ваши язычки поотрезаю.
- Даю слово - смиренно подчинился я.
- Какого черта ты творишь? - начал кричать Марк,- да ты что не знаешь, чем все кончится?
- Я устал. Каждый мой день – это новая шутка надо мной. Я устал быть избитым, я устал от голода, от школы, от матери. Ты, если хочешь, можешь идти, я останусь - ответил совершенно спокойным голосом ему мой рот.
Не знаю, откуда у меня в тот миг взялось столько уверенности и надменности. Возможно, мне просто хотелось сбежать отсюда, а Том Ридли предложил мне ключ от заветной двери.
- Хорошо, я буду держать рот на замке. Доволен?- сдался Марк.
- Вот и славненько - торжествующе начал Ридли - дело вот в чем:
- Сегодня ночью в 13-ом доме по верхней улице никого не будет. Ваша задача пробраться через заднюю часть сада, пройти мимо старого пса, забраться в окно и отпереть нам дверь с наружной стороны. На этом все. Ваша миссия заканчивается. Действовать начнете в 11 вечера, утром мы вас найдем и рассчитаемся  с вами.
- А откуда нам знать, что вы нас ни кинете?- недоверчиво спросил Марк.
- Оттуда, откуда и мне знать, что вы не будете ляпать своим бескостным языком направо и налево.- Ответил Ридли.
- Мы согласны.- Вмешался я.
- Рон, давай все обсудим. Нельзя ведь так, впопыхах, а вдруг узнает кто. Меня отец так выпорет, а тебя и подавно из дому попрут.- Продолжал упорствовать Марк.
- Том, мы все сделаем. Даю тебе слово. В 11.30 будьте наготове.- Сказал я, не замечая усердных стараний своего товарища.
- Вот и славненько. До вечера, уродцы - сказал на прощанье ехидно Ридли.
- Послушай – начал я свое обращение к другу - это наш шанс. Если у нас появятся деньги, мы сможем сбежать отсюда. Нам больше не придется выполнять приказы наших родных, больше никаких тумаков, никаких занятий, никаких обязанностей.
Пожалуй, мои аргументы действовали на него благосклонно, особенно последние. Марку часто доставалось за учебу, папка порол как ни родного. Да Марк и поспособнее был, учиться  он мог, если б не ленился и задатки к тому же у него были не плохие.
- Хорошо. Я пойду на это в первый и последний раз. Я не хочу закончить свою жизнь с ножом в спине от какого-нибудь бандита в колонии.- Сказал он.
- Встречаемся на этом месте в 10.30.  Не опаздывай.- Бросил я ему, уходя.
Если бы я мог быть настолько уверенным в том, что мы собираемся провернуть. Но мысль о возможной свободе не давала мне покоя. Главное что Марк поверил в то, что я в это верю.
Этот вечер тянулся часами. Я сидел в своем чулане и боялся показаться матери на глаза. Мне казалось, что если она увидит меня, то все мигом поймет. Из кухни доносились пьяные крики Джека и рыдания матери. Кажется, они говорили обо мне. Как я ненавижу это место, этот дом, этих людей. Чтобы не случилось сегодня, я приму это как избавление от этого каждодневного ада. Разные мысли лезли ко мне в голову,  я пытался совладать с ними. К счастью на часах было ровно 10. Это время настало.
Выбравшись через окно, я пустился бежать. Я бежал и смеялся, кажется, у меня был приступ легкой эйфории, что походил на истерику.
 На удивление мне, когда я пришел, Марк уже был на месте, ничего на его лице не выражало страха, только кончики пальцев  нервно дергались.
- Ну вот… - начал он.
- Ага. - Ответил я.
На самом деле эмоции в тот день переполняли нас. Но не было ни сил, ни желания передать их словами.
- Пошли. Все будет хорошо.- Скомандовал я, по-прежнему стараясь держать себя в руках перед Марком.
Мы перелезли через забор. Все было тихо. Но вдруг громкий лай пронзил тишину, как меч живую плоть. У меня все остановилось. На нас двигался с большой скоростью огромный пес. Рядом я быстро замечаю нож. Одним взмахом руки я схватил его и упал на землю.
- Попались, голубчики!- раздался голос во тьме.
Собаку кто-то одернул, и она покорно приняла смиренный вид.
- Ловите же их! Ах вы, малолетние преступники. Ах вы, уроды! Мало того, что вынесли все, так и ее убили. А ну-ка  сейчас я вам….
Тут на меня надели наручники. Я больше не слышал, что происходило вокруг. Руки были плотно сжаты. Я понял, что я допустил ошибку, и обратного хода здесь нет.  В глазах была пелена, я ничего не понимал.



Глава 2

Очнулся я на следующий день, на холодном полу темного, вонючего карцера.
- Глядите-ка, наш малыш проснулся.- Сказал высокий парень в углу.
- Как я сюда попал?- спросил недоумевающе я.
- Они что избили тебя? - спросил он.
Я не знал что ответить.
- Да. Наверное. - Сказал я. Тело болело так, будто меня били неделю.
Как мне потом удалось узнать, Ридли подставил нас. Они с дружками прокрутили все заранее, гады. Обчистили дом какой-то пожилой дамы, после того как безжалостно убили ее  ножом.
Нож, с которым меня поймали, был орудием убийства, все повесили на меня. Я не знал в тот момент, что с Марком и где он, но я искренне надеялся, что ему удалось убежать. Это был единственный человек, за которого я волновался в тот момент.
Так как я был несовершеннолетним, меня приговаривали к 3 годам колонии для несовершеннолетних. Моя камера была такой же холодной, как и коморка у меня дома. Но в ней было что-то зловещее, она пугала меня. По ночам доносились крики людей, из-за маленькой решетки иногда проскакивал свет солнца, но это было редкостью. Мы здесь вообще мало что замечали.
Длинный парень, мой сокамерник, оказался не плохим собеседником. Он сидел здесь тоже за убийство. «Тоже за убийство….» как это странно звучит. Будучи заядлым игроком в покер, он задолжал денег одному мужику, который угрожал ему расправой.
Ну, вот он и не сдержался, а что еще делать? Замели сюда, так же как и всех.
- Выйдем, обязательно замутим с тобой дельце.- Часто повторял Эдди.
- Нет. Мне хватит. Когда я выйду - найду работу, больше не хочу быть в подобном месте. Никогда.- Отвечал я.
Шли дни, недели. Точнее не шли, а ползли как червяки в гнилом яблоке. Они разъедали меня. Это место научило меня многому, например - драться.
Как-то раз на меня наехали двое ребят.
- Ты! А ну-ка стой! - чья-то рука перегородила мне путь.
- Что вам нужно? Отвалите!- гордо бросил я.
Позже глотая собственную кровь на полу, я понял, что нужно быть вежливей. Неожиданно для самого себя я почувствовал гнев, это часть моей души впредь была мне не известна. Упреки и кулаки матери и его дружков, само собой, заставляло меня, их ненавидеть, но это было другое. Что-то внутри так сильно кольнуло, импульс передался по всему телу, как разряд тока. Я вмиг вскочил на ноги и бросился на обидчиков. Одного из них мне удалось повалить на пол и выбить пару зубов, пока другой не оттащил меня и не зажал руки. Было очень больно, они били меня до тех пор, пока я не потерял сознание. Я чудом выжил этой ночью.



Глава 3

  Чьи-то нежные руки разбудили меня. Я боялся открыть глаза, вдруг она исчезнет.
- Все хорошо. Ты в безопасности.- Сказал приятный женский голос.
Я открыл глаза. Передо мной сидела красивая девушка, на вид ей было лет 25. Красивые белые волосы падали на ее плечи. Глаза были голубыми, они показались мне бездной, в которой я мог найти спасенье.
- Кто ты? Как ты сюда попала, ты, что тоже кого-то убила?- спросил я.
Приятная, милая улыбка озарила ее лицо. Я понял для чего я жил, чтобы встретить ее.
- Конечно, нет, разве я похожа на убийцу?- продолжал сводить сума ее голос.
- Мое имя Кетрин. Я медсестра. Тебе досталось вчера, поэтому  ты здесь. Ты побил 2 огромных парней. А кажешься таким славным…- в ее голосе слышалось разочарование.
- Я…я…они первые...- начал оправдываться я, словно ребенок, что украл конфеты в новый год из-под елки, раньше положенного времени.
- Расслабься. Мы не в школе. Ты не обязан ничего мне объяснять.- Улыбка куда-то пропала, и как мне показалось солнце вместе с ней.
- Лежи, сегодня ты можешь пробыть здесь до утра. Завтра вернешься  в камеру.- Она направилась к двери.
- Кетрин! Я прошу тебя, останься!- взмолил я. Ее видимо удивила моя дерзость.
- Что такое? Я не намерена здесь оставаться. Мне нужно домой.- Сказала она, пытаясь выдавить из себя фальшивую улыбку.
- Как часто тебя просят об этом? Всего один час. Время здесь кажется мне наказанием, хуже тысячи ударов. Пожалуйста, ты можешь мне помочь, поговорив со мной, хотя бы чуть-чуть, - продолжал я.
- Хорошо. Я останусь - сказала она. Кажется, это удивило ее, она  вовсе не думала соглашаться.
- Как тебя зовут? За что ты здесь? - спросила она.
Мне пришлось посвятить ее в курс событий, которые произошли со мной за последний год. Она слушала, моргая своими голубыми глазами, словно впитывала, все, что я ей говорю. Она ни разу не перебила меня. Лишь качала понимающе головой.
- Почему ты молчишь?- спросил я.
- Что мне сказать…Знаешь, сколько историй мне довелось выслушать. Все они почти одинаковые. - Ответила девушка.
Меня так задели ее слова, мне казалось, что она понимает меня, верит...
- Это твое право. Я лишь рассказал тебе свою историю. Ты можешь идти. - Сказал я, будто мог отдавать ей приказы.
- Ты обиделся что ли? - Продолжала Кетрин.
- Я тут душу тебе вывернул, а ты…- безразлично промямлил я.
- Ты ведь понимаешь, сколько мне тут историй пришлось выслушать. Прости, если обидела тебя, нежно промолвили ее губы.
- Где ты живешь?- попытался я уйти от темы.
- Мы с мужем живем неподалеку.
Эти слова ударили меня сильнее, чем кулаки того парня.
- Тогда тебе уже пора, пока Кетрин, я рад был знакомству с тобой.
Кажется, она была разочарована. В глазах ее блеснула грусть. Буд - то я задел ее за живое, за что-то, что терзает ее сердце и душу.


Глава 4

Следующий  месяц был наполнен мыслями о ней. Все что я делал, приобрело какой-то смысл.
- Рон, чего угрюмый такой? - спросил как-то Эдди.
- Ничего. Отвали.- Отрезал я.
- Видимо эти уроды, изрядно задели твое самолюбие. Слушай, а давай устроим им взбучку?- ехидно начал Эдди.
- Нет. Хватит. Я хочу выйти отсюда с почками.- Попытался пошутить я.
И в этот момент   понял, что  могу снова ее увидеть. Не знаю, о чем я только думал, когда выгнал этого ангела из комнаты,  позволив ей  улететь.
- У тебя есть идеи?
- Ну вот, это мой Ронни.- сказал довольным голосом  он.
Этим вечером мы дождались, пока все уснут. План Эдди сводился к тому, чтобы застать их по одному, внезапно. Я же плевать на это хотел. Ощущение чей-то крови на моем кулаке доводило меня до экстаза. А мысли о Кетрин вообще пьянили мой разум.
Двое  из них направлялись в свою камеру, когда я  выскользнул из-за угла.
- О, смотри «этот»!- крикнул один из них.
- Ларри, ему мало! Так мы добавим…- не успел он договорить, как мой кулак оказался у него перед носом, да так припечатал ему, что  он не смог  устоять на ногах.
-Ты чего, засранец, творишь?- взбешенно кричал второй.
От двух ударов я уклонился, но третий попал в цель. Отпечаток ботинка, казалось, остался у меня на груди. Я начал кашлять. Сзади подбежали охранники и принялись бить меня, да так сильно, что я потерял сознание. Как я ненавидел это чувство.
Мои молитвы не были услышаны. Вместо милого лика Кетрин надо мной стоял Эдди и кричал:
- Ты что совсем идиот? У всех на глазах, да еще и посреди коридора! Тебя вообще убить могли! Ну, ты  и дебил.
- Закончил? А теперь дай мне отдохнуть, безразлично ответило ему мое подсознание.
- Да пошел ты! Ублюдок!- донеслись в мою голову его слова.
Мой взгляд был устремлен на решетки окна, кажется я в первый раз за долгое время,  проведенное  здесь,   увидел краем взора луну. Она была прекрасна. Этот непонятный диск олицетворял все в моей жизни. Я вспоминал, как шел, в этот чертов дом, вспоминал, как зимой Марк впустил меня в свой дом, не дав мне замерзнуть. Думал  о Кетрин, которая была единственной  надеждой на спасение моей души. Стоп. Марк. Что же с ним случилось? Его здесь нет, значит с ним все в порядке. А вдруг его убили? Мой единственный друг, моя вторая часть души…
Утро наступило внезапно. И как всегда началось с криков охранников.
Все здесь жили, как в какой-то временной петле. Каждый день все повторялось вновь. Работа днем, черная камера, поникшие в себя люди с одинаковыми лицами встречались, казалось,  даже во снах. Я часто вспоминал, те вечера, которые я проводил в своем чулане. Помню, как я не чувствовал боли в избитом теле, погружаясь в свое подсознание. Там я встречал другой мир, других людей, другую реальность. Там была моя семья, мой любящий отец и мать. Я ходил в школу и радовал их своими отметками… Как же это казалось было давно.
Сегодня настроение было печальным, как никогда. До нас дошли вести о еще нескольких суицидах, здесь это было не редкостью. Мы подростки, с несостоявшейся психикой, которая способна ломаться словно тростник.
Для совершения самоубийства в тюрьме, заключенный должен использовать весь свой творческий потенциал. Так как доступ к наркотикам, лекарствам, оружию не является легким и законным, именно поэтому заключенные используют болезненные методы лишения жизни.  Этот, пожалуй, был самым изощренным.
Умышленно нанесённые ранения – считаются самыми обычными методами самоубийства. Чаще всего используются такие режущие и колющие предметы как: вилки, ножи, бритвы, части провода, лезвия, гвозди. Некоторые заключенные просто глотали инородные предметы. Примером этому и служит глупец из 10 камеры, который разбил стакан о стену, затем собранные осколки закрутил в салфетку и проглотил. Мучения были страшные. Его кишечник истязал себя более шести дней, после чего он скончался.
Следующий самый обычный метод убить себя в камере – передозировка какого-либо препарата. Но мне этот случай пока не встречался.
Еще один красавчик, повесился в душе пару недель назад, поговаривают, что его убили.
Вот в этом месте и прошла моя юность. К счастью завтра был день моего освобождения.  Я превратился в симпатичного парня, как оказалось,  после того как меня по настоящему хорошо побрили  в 19 лет. После душа и настоящего шампуня (вообще тут все моются мылом) я чувствовал себя Богом. Это был мой подарок на день освобождения. Не смотря на то, что солнца я давно не видел, кожа была моя смуглая, а на щеках был здоровый румянец. Эдди вышел пару месяцев назад, оставив мне какой-то адрес. Пожалуй,  я не выкинул его лишь из уважения к своему приятелю.
«Будешь на свободе приходи, найдем  для  тебя работенку»- бросил он мне, уходя. Меня эта перспектива совсем не радовала. Все, что было в моих мыслях – это найти себе крышу над головой, какую-нибудь работу, чтобы  на еду хватало и большего мне не надо. О матери не хочу ничего слышать. Я никогда не вернусь в то место, где родился, где была моя жизнь.

Глава 5
Вот и настал этот долгожданный, сладкий, как майский мед день - день моей свободы. Я покидаю решетки, ограды, мне больше никогда ни придется спать  в темной  и холодной камере, видеть эти заблудшие, потерянные души, которые скитаются там изо дня в день по темным углам.
Кажется сегодня, я впервые увидел солнце. Это чувство не передать словами. Тепло разливалось по моему телу, кажется, даже попадало в кровь и доходило до сердца, заставляя его стучать с каждой секундой быстрее. 
«Для свободных – все высоты достигаемы» говорил М. Горький. Я так долго  о ней мечтал, долгими, бесконечными днями, что теперь, когда она оказалась у моих ног - был  абсолютно растерян. Я уже забыл как это: идти куда хочешь, делать  то,  что тебе по душе. В голове у меня периодически раздается звон тюремных звонков. И этот воздух…он такой терпкий и пьянящий, о, как бы я хотел дышать им вечно.
 Я пустился в путь. Просто вперед, никуда не сворачивая. Я вижу голубое небо, под моими ногами серый асфальт, что подобен весенней свежей траве. Прохожие больше не кажутся мне скучными  и однообразными, каждый из них о чем-то думает, мечтает. Есть грустные и уставшие, скорее всего они всю жизнь работают ради денег, а дома их ждет такая же угрюмая жена с тарелкой горячего супа на кухонном столе. Некоторые из людей почему-то радуются, может хорошей погоде, а может тому, что не опоздали на свой автобус. Девушки…все такие разные: худые, пышные, милые, яркие, печальные. И куда только смотрят все эти парни… Я так долго ходил по городу, что совсем не заметил, как наступила ночь. На небе появились звезды и круглая, одинокая луна. Людей на улице поредело  и стало как-то не интересно. Я не знаю  где я. Везде какие-то магазины и проулки. За оградами стоят дома, из которых виден приятный желтый свет. Откуда-то тянет ароматом свежего хлеба. Я глотаю  слюну. Я не ел сегодня ничего, кроме парочки ложек каши у себя в камере. Хотя, еда—это последнее, пожалуй, о чем мне стоит думать.
Впереди какой-то проулок. Думаю, стоит туда свернуть. Я вижу небольшой дворик, по сторонам которого распластались большие дома. Никогда не понимал этих людей, живущих в квартирах. Этот дом больше похож на скворечник, чем  на уютное место. Вижу лавочку, она мне кажется сейчас удобней, чем все кровати на свете. Лежа на ней, я смотрю на небо, у него нет границ. Какой же я все-таки маленький,  по сравнению с этим миром. Я – ничто. Пылинка, мечтающая стать ветром…
- Эй, парень, давай-ка вставай -  раздражающе раздался голос в моей голове.
Я открываю глаза. Возле меня стоит женщина лет тридцати. Судя по венику и прочим вещам возле нее – она дворник. И как все типичные особи этой нелегкой профессии она выглядит важно и в то же время пугающе.
- Не, ну ты че, оглох, что ли? Развалился тут мне.  Я тут, видишь ли,  порядок навожу, шляются мне тут, бродяги всякие. – Продолжила она.
- Извините, -  от моих слов она еще больше нахмурилась.
Думаю, мне стоило, просто молча, удалиться, а не вступать с ней в диалог.
- Извините….
- Перед мамой будешь извиняться, за то, что родился такой не путевый. А мне твоих извинений не нужно. - Добавила женщина.
- Я бы рад, да только у меня ее нет. Впрочем, как и дома, тоже - на этой ноте я думал уйти, но тут она жестом руки перегородила мне путь:
- Откуда ты? Может, помощь нужна, или работа?- спросила она.
- Может и нужна. А что вы мне можете предложить? – попытался сказать я как можно уверенней.
- Ты можешь грузчиком подработать, если есть желание. Работа не простая, платят не много, но жить можно. – Попыталась она объяснить.
Ну а что… денег у меня почти нет. При выходе из тюрьмы мне немного дали, как и остальным, часть за проделанные работы вовремя заключения, да только их хватит на неделю, в лучшем случае на две.
-Хорошо. Я согласен. Куда мне идти?- выпалил я.
Она подняла свои густые брови, посмотрев на меня сверху – вниз. Как – будто пыталась назначить мне цену:
-Не так быстро, родной. Сначала расскажи, кто ты и как здесь оказался. Может ты наркоман или еще чего, а я тебя к хорошим людям направлю.
«Наркоман. Да, тебе бы эта история гораздо  больше понравилась» - Промелькнуло у меня  в голове.
- Мое имя Рон. Я детдомовец. Мать с отцом погибли при пожаре, когда я был еще маленьким. Всю жизнь прожил там. Вот вчера первый день оказался на свободе и растерялся. Не знал куда пойти.
Кажется ей, не очень понравились мои слова. Она поморщилась, покривилась и наконец, заговорила:
- Ладно. Иди вниз по улице, увидишь магазин большой. Массивное  здание, синие стены.  Зайди и  спроси Сьюзен, скажи, что от Марлы, она поймет.
- Спасибо. – Уже уходя, решил добавить я.
«Скажи, что от Марлы». Интересно, часто она присылает туда людей?…
Магазин, о котором, она говорила, найти было не сложно. Огромный с синими стенами и с большой рекламой на входных дверях.
Первое, что бросилось мне в глаза – это девушка. Темноволосая, небольшая  и очень быстрая. Она металась по магазину, как кошка за мышью. Думаю, она и есть та самая Сьюзи.
Она замечает меня:
- Вам помочь? – раздался приятный голос.
- Да. Я ищу Сьюзан. Я от Марлы. Должно  быть это вы.- Начал я.
- Ах, да. Видимо вам предстоит не легкая работа.- В ее голосе слышалось разочарование.
- Видишь вон те ящики?- спросила она.
- Да, конечно.
- Тогда берись за дело. Делай то же, что и остальные. Выгружай товар из машины и приноси туда.
- Это все, - добавила она уходя.
Я тут же принялся за работу. Со мной работали еще парочку парней. Они постоянно ругались и жаловались на свою жизнь. Когда мы закончили, моя спина ломилась от острой боли, а ноги дрожали от напряжения.
- Молодцы, вот деньги - сказала Сьюзи, протягивая мне несколько купюр.
- Благодарю вас. Вы очень добры.- Ответил я из последних сил.
Взяв деньги, я тут же их потратил. Купил воду, хлеб, колбасу и пачку сигарет. Не знаю зачем, но я часто слышал, что они успокаивают. Да и в тюрьме они имели огромное значение. « У кого есть сигареты, тот и рулит» часто доводилось слышать там.
Я снова на улице. Передо мной лежит весь мир, да только я не уверен, что он нужен мне. Вчерашняя эйфория прошла, стало невыносимо одиноко. Я вспоминал милую Кэтрин ее нежные руки. Думал об Эдди, немного о Сьюзен, такая забавная  и не по годам взрослая. Вспоминал о Марке, о моем единственном друге. Интересно как он, что с ним. Я надеюсь, он жив. Невольно даже начинаю вспоминать о матери, но тут же пытаюсь выкинуть эти мысли из головы, как ненужный хлам.
Хорошенько наевшись, я, впервые за долгое время, начал думать о завтрашнем дне. В конце концов, мне ведь нужно где-то жить, чем-то питаться. Я снова чувствую себя узником обстоятельств, как будто зажато капканом  мое бренное тело. Вокруг есть все, и нет ничего.
- Рон! – раздался голос из темноты.
Странно, что я не услышал шагов, обычно мой слух всегда навостро.
Я оборачиваюсь. Передо мной стоит небольшая фигурка человека. Сзади светит фонарь, и я никак не могу разглядеть лица таинственного незнакомца. Позже по голосу, я узнаю Сьюзан. Забавно, что она здесь делает в такое время суток? Хотя откуда мне знать о времени….
- Рад видеть тебя!- пытаюсь я скрыть удивление.
- Знаешь, ты не похож на других рабочих.
Неужели она что-то знает о моем прошлом?
- Что же во мне ни так? – изо всех усилий я пытаюсь продемонстрировать спокойствие.
- Мне кажется, ты потерялся. Как маленький мальчик. – Сказала она, поправляя свои волосы.
- Я уже давно не ребенок, Сью. Но не буду тебя убеждать в обратном. Мне действительно некуда идти.
- Это в прошлом. Видишь ли – начала она – Марла мне все рассказала. Мне безумно жаль тебя и твою семью. Поэтому я решила тебе помочь.
«Как эта милая девушка может мне помочь?» - Продолжал упорствовать мой мозг.
Она словно прочитала мои мысли и тут же принялась пояснять:
- В нескольких кварталах отсюда есть заброшенный дом. С виду, он, конечно, выглядит печально. Но внутри, все гораздо лучше. Окна на месте, пол тоже хорош. По крайней мере, там тебе будет, где укрыться от холода. Мебели там немного. Старый диван, стол и парочка стульев. Но, я думаю, что на первое время хватит.
- Не знаю, что и сказать.
- Ничего не говори. Просто позволь мне отвести тебя туда.
Я не стал, ни о чем больше спрашивать.  Я просто позволил ей увести себя. Мы всю дорогу шли почти молча. Нас это устраивало. Она, наверное, боялась задеть мои воспоминания, а я …Я просто не знал, о чем говорят с девушками. Весь мой опыт – это глупые девченки из класса и Кэтрин. Кэтрин, какое сладкое имя. Ей я хотя бы не врал.
- Вот. Мы пришли. – Сказала Сью.
- Обживайся и…завтра я жду тебя на работе. В то же время, - добавила она и поспешила удалиться, как будто боялась остаться со мной  наедине.
Я даже не успел сказать ей спасибо, впрочем, это не так уж и важно.
Дом снаружи выглядел запущенно. Я открываю дверь. Темно. Что же, может оно и к лучшему. Я нащупываю диван и падаю замертво. Сегодня мне ничего не снится, мои мысли обрели покой.
Утро наступило мгновенно. О времени, как и прежде, доводилось лишь догадываться. Хорошо, что у меня хорошая интуиция. Живот начал тихо урчать, я догадался, о чем хочет сказать мне мой голодный товарищ. По дороге на работу я заскакиваю в небольшую лавку и покупаю несколько пирожков, на деньги, выданные мне при выходе из тюрьмы. Они мне кажутся безумно вкусными, я проглатываю их и не замечаю, как передо мной сияет лицо Сьюзен.
- Привет. Я как раз ждала тебя. Как ты? Как дом? Ты хорошо спал?- выпалила она на одном дыхании.
Меня начинает пугать эта девушка. Уж слишком она заботится обо мне. Хотя может, я преувеличиваю. Просто обычно до меня нет никому дела.
- Я… привет. Все хорошо, спасибо. Дом просто находка для меня.
- Ты голоден. Хочешь бутерброд? Я обычно делаю два и наедаюсь, а сегодня вышло три. Будешь?
Нет, все-таки в ней что-то не так. Врать она точно не умеет.
- Не думаю, что перед работой это хорошая идея.- Стараюсь не обидеть ее.
- Да, ты прав. Ты знаешь, что делать. В общем…
- Я понял тебя. - Попытался я закончить ее мученья.
День прошел быстро, как и предыдущий. Работа была хоть и пыльной, но не доставляла мне особых проблем. Грузи, да вытаскивай ящики, что может быть проще?
Кажется, я начинаю замечать, как девушки пялятся на меня. Сначала я думал,  что со мной что-то не в порядке и даже начал немного нервничать. Но дело было не в этом. Позже я открыл для себя, что их привлекает мое тело. Мускулистые руки, накаченный пресс (тренировки в тюрьме не прошли даром). Густые брови и зеленые глаза на фоне смуглой кожи выглядели, должно быть, привлекательно.
- Ты закончил? То есть. Все в  порядке? Ты молодец …- снова разливался по комнате голос черноволосой девушки.
- Да, все отлично,
Кажется, она не знает о чем со мной говорить.
- Знаешь, мне идти нужно, если хочешь, можешь прогуляться со мной.- Говорю я.
Кажется, на такое быстрое развитие событий она не рассчитывала.
- Мда, я тоже уже домой. Пойдем.
В этот раз мне вовсе не хотелось молчать. Я хотел знать о ней все, о ее жизни, семье, родителях. Мне нравилась мысль, о том, что она не знает кто я.
Мне не пришлось уговаривать. Сьязан оказалась очень разговорчивой, оказывается, ей только нужно было дать волю. Я узнал, что отец бросил их с мамой, когда она была еще ребенком. Мать погибла в автокатастрофе несколько лет назад. А Марла, как и мне пару дней назад, дала ей приют  и работу, Она знала ее мать и считала Сью достойной молодой девушкой. Сама Сьюзан не очень стремилась учиться, а вот работать, было ей по-душе. Иногда даже захватывала.
- Мы пришли. Здесь я живу. – Перебила Сью, рисование своего же портрета.
Не успел я ничего подумать, как ее губы оказались возле моих, они впились с такой жадностью и страстью, что я с трудом смог отдалиться. Не буду врать, мне это безумно нравилось, но в моем сердце не было место ни ей, ни кому бы то ни было другому.
- Прости. Не сейчас.
После этих слов я не стал вдаваться в подробности. Развернулся и побрел к себе домой. Она стояла ошарашено, наверное, ни кто не смел до меня отказываться от ее губ.
Не знаю, почему я так сделал. Мне просто нет до нее дела, хотя в какой – то момент, что - то внутри меня шептало об обратном.
Ночь сегодня выдалась тревожной. Мне снился странный сон.  Как будто я на борту самолета (странно я никогда не видел, как они устроены в середине, но картина была очень четкой и правдивой). Какие-то люди суетились, все вокруг говорило мне о тревожности. Не знаю, как  я там очутился но…
Свет. Я проснулся. Хотя чувствую себя по-прежнему уставшим. И эта история вчера со Сьюзен, даст сегодня о себе знать. Я поспешно одеваюсь в новую одежду (удалось прикупить на сэкономленные деньги), принимаю душ из холодной воды (дом оказался очень полезным для меня) и отправляюсь на работу. По дороге покупаю пирожки, сегодня они кажутся мне не такими вкусными, как вчера.
 Когда я пришел на работу, сразу принялся за дело. Сью нигде не было. Может оно и к лучшему. Ее озабоченное лицо - это последнее, что я хочу сейчас видеть.
Магазин наполнен разными толпами людей, одни заходят из чувства голода, другие ради забавы, третьи… Эдди? Что он делает здесь?
- Эдд! – стараюсь я крикнуть, как можно громче.
Я хочу, сразу броситься в объятия старого приятеля, но тот, кажется обескуражен.
- Черт! Рон! Не называй моего имени, ты сукин сын!
Хм, что это с ним?….
- Ты чего? Не рад меня видеть?- говорю я с вопросительной интонацией.
- Рад, конечно. Да только не зачем дело палить.- Отвечает он совершенно спокойно.
По-моему он больше не злится. Ведь здесь все равно никому нет до нас дела
- Какое еще дело? Ты тут тоже работаешь?
- Хах, ну да, конечно, работаю. А ты, я смотрю, тоже зря времени не теряешь. Кто направил вас сюда? Где твои дружки?
- О чем это ты? Какие дружки? Кто направил?
- Ладно, Рон. Давай не будем разыгрывать комедию. Я, конечно, рад видеть тебя. И по старой дружбе постараюсь помочь уйти вам по-тихому. Только  скажи на кого работаете.
Я совершенно не понимаю, о чем он говорит. Лицо его больше не кажется мне дружелюбным, как там в камере. Здесь другой мир, в нем каждый за себя.
- Я всего лишь гружу ящики. – Говорю я спокойно.
На лице моего сокамерника появляется довольная ухмылка. Ему пришлось сдержать себя, чтобы не рассмеяться.
- Ну, ты блин даешь! Хотя знаешь, от такого простодушного парня, мне не следовало ожидать ничего другого.
Глаза его налились чем-то черным, как в тот день, когда он подговорил меня на драку в тюрьме с этими громилами.
- Что ж, - продолжил он, - тебе повезло. Уже второй раз ты встречаешь меня, и я вытаскиваю тебя из жопы. Сегодня мы обчистим этот магазин, денег здесь собралось за неделю не мало, а, как правило, их вывозят в пятницу, то есть сегодня. Нас четверо, включая меня. Мадж, Хьюи и Сем – мои ребята. Старый Кеш – наш организатор и предводитель, ему отойдет 50% от выручки. Остальные 50% мы делим между собой. В среднем – это по 12%. Но поверь, чтобы их заработать, тебе придется пол года каждый день сосать всем в этой халупке. Я предлагаю тебе 4 % от своих 12% , этого не так уж и много, но на приличный вечер,  с парочкой проституток тебе хватит. Можешь снять себе еще и комнату на несколько недель. Будешь работать со мной дальше, все пойдет веселей, я обещаю.
- Нет. – Решительно говорю я.
- Что? Малый, ты чего? Я дело предлагаю. Мы не попадемся, поверь мне.
- Молодой человек, вам помочь? – раздался голос из-за моей спины.
Это была Сьюзан.
- Грузчики просто грузят товар и больше ничего не знают, вам не принесет пользы  разговор с данной особой. Позвольте, я что-нибудь сделаю для вас.
Кажется, она хотела меня унизить и ей это удалось.
- Ему не нужна помощь. Он уже уходит. Бросил я ей в лицо, - подожди меня снаружи.
На лице Эдди я прочитал удовлетворение, он знал меня лучше, чем я. И был прав.


Глава 6.
Я не корчился в предубеждениях, я не пытался думать о будущем. Сейчас в моих руках был холодный пистолет, а лицо скрывала черная маска, пожалуй, так даже лучше, все равно никому нет дела до моего лица, какая разница, чем оно будет скрыто на этот раз, маской безразличия или черной тканью…
Эдди дал знак рукой «пора». Я зашел первым, Эдд и его друзья влачились за мной. Не успел я подумать, как они уже держали на мушке троих кассиров,  а все покупатели лежали на полу.
-Не тормози,- сказал мне один из подельников, кажется, это был Сем.
Хотя какая разница, я вряд ли увижу их еще.
Эдд принялся сгребать деньги в сумку, в это же время ребята расправились с охранниками. Я продолжал стоять и наблюдать за происходящим, словно это немой и скучный  фильм. Волнение во мне не было, скорее недопонимание до конца того, что происходит. Я видел лежащую на полу Сью, мне стало, ее немного жаль, даже после ее оскорбительных фраз. Благодаря своей ловкости и быстроте, мне с легкостью удается расправиться с одним из страж закона, воткнув ему нож в ногу, убить я, не посмел. Он корчился от боли у меня в ногах, но почему-то даже напуганная милая Сью, вызывала у меня больше сострадание.
- Пора убираться! – скомандовал Эдд.
Тут мы услышали странный звук, который резал наш слух.
- Вот тварь! – крикнул Эдд,  схватив Сью за волосы.
- Она включила сигнализацию, беспечно надеясь на свое спасение. Вот дура!
- Оставь ее! – как можно сильнее и властней сказал я, надо убираться!
Одним движением я вырвал Сьюзан из рук Эдда и забросил на плечо. Дальше инстинктивно  принялся бежать в машину за парнями в черных масках.
Хью был ранен, ему проткнули ногу, но его это не останавливало. Мы быстро попрыгали в машину и уехали до того, как звуки сирены стали доноситься с окраин города.
В машине грохотал смех, мне тоже хотелось кричать, смеяться! Я никогда не чувствовал прежде себя таким счастливым! Звуки колонки заставляли нас биться в экстазе.
What I've felt, what I've known
Turn the pages, turn the stone
…………………………….
Or are you unforgiving too?
Слова впитывались в меня, подобно воде, что наполняет части губки, перед тем, как вымыть парочку тарелок, что  собрались в раковине.
Тут я вспомнил о Сью, она лежала неподвижно на заднем сиденье,  и от шока потеряла сознание.
- Ну как? – перекрикивал  Кирка Ли, солиста Metallicа, Эдди.
- Я ненавижу тебя! Я ненавижу этот мир! Я хочу владеть им!- вырвалось у меня изо рта.
- Яхуууу!! Я живой! – продолжал все так же наслаждаться музыкой мой разум и тело.
Мне было плевать на деньги. Адреналин в моей крови зашкаливал. Теперь я понял, что я искал всю жизнь.
- Рон! Дружище!- орал Эдди, протягивая мне бутылку с алкоголем, это был виски.
Я не заставил его ждать, сделав парочку глотков, по инерции передал его ребятам, они заслужили.
Сам не заметив того, я оказался в просторном доме, с большой кухней и гостиной.
- Здесь мы проведем ночь.- Объяснил мне Эдд.
В дверь вломились Хью с Семом, ведя за собой трех разукрашенных девиц.
- Бери, - продолжил Эдд,- ты заслужил. Он указал на одну  из девушек, у нее были каштановые волосы и ярко-красная помада. Честно говоря, она мне не нравилась, лишь немного возбуждали ее длинные красивые ноги.
- Нет, спасибо, я лучше пройдусь.- Отказался вежливо я.
- С тобой все в порядке?- настороженно спросил мой сокамерник.
- Да, все круто. Просто нужно переварить немного. Подышу воздухом.
Не дожидаясь чьих-либо комментариев, я направился на улицу. Свежий воздух внес лепту трезвости в мою хмельную голову. Тут  я вспомнил о Сью.
Открыв машину, я увидел свернувшегося в клубок маленького котенка, который нуждался в защите.
- Сью, - начал я, снимая с ее глаз повязку, - Сьюзан.
Она открыла глаза.
Почему-то теперь мне захотелось прикоснуться к ее губам.
- Что? Рон? Но как ты….
- Я знаю. Все очень запутано. И тебе страшно, но я обещаю,  что не дам тебя в обиду, все будет хорошо. 
И я обнял ее что есть мочи, в какой-то момент даже показалось, что могу задушить.
Я почувствовал что-то на своей щеке, это была слеза.
- Я прошу тебя, не плачь, я же рядом. – Шептал я ей на ухо.
- Ты уйдешь, как тогда. Мне страшно.
Не знаю, что нашло на меня в этот момент, но я начал целовать ее, ее губы, шею. Потом я осторожно снял с нее пиджак и стиснул в руке ее грудь. Она  громко ахнула, я чувствовал, как ее нежные пальцы скользили по моей спине. Мой язык ласкал мочку ее уха, а рука сама непонятно как оказалась в трусиках. Сью принялась стонать, как маленькая девочка, но я не останавливался. Мой торс уже освободился от плотных джинс, и больше ничего не сдавливало меня внутри. Я кинулся на нее как животное, которое давно не ело мясо. Сначала мои движения были ритмичны, но потом они становились все быстрее и быстрее, чем больше она кричала, тем быстрее и сильнее  двигался я. Затыкая ей рот своим пальцем. Я кончил трижды. Это был мой первый секс. Никогда не доводилось мне чувствовать столько тепла и радости внутри себя, что, наконец, смогли вырваться наружу.  Мы уснули как младенцы,  пока стук в окно не разбудил меня.
- Вставайте, голубчики! – в отражение полного парня я узнал Маджа.
Он выглядит уставшим. Еще бы, так пить.
- Сейчас встанем! – беззаботно отвечаю я, поднося палец к носу,  чтобы тот заткнулся и не будил Сью.
- Ох уж эти романтики – нахмурился он, - через час нам нужно уехать, лучше бы вам поторопиться.
У меня на груди спала милая, черноволосая девушка, которая еще вчера дрожала от испуга у меня на плече. Сейчас здоровый румянец и улыбка озаряют ее лицо, я мог бы смотреть на нее вечно.
- Рон? Это ты?
- Все хорошо, тебе лучше одеться, если не хочешь, чтоб твою грудь  увидели другие - с ухмылкой говорю я, поглядывая на ее великолепные формы.
Она смутилась, даже покраснела.
- Куда мы едем? Ты же не оставишь меня, правда?- в его голосе слышалась тревога.
- Как же тебя оставишь? Но сейчас тебе лучше отправиться домой. Я скоро приеду.
- Я, я не знаю…и вчера…
Тут перед моими глазами быстро проносится картина вчерашнего вечера: страх, запах крови на моих руках, алкоголь, страсть….
- Сью, послушай!- говорил я, стараясь, чтоб мой голос звучал на октаву ниже,- ты сейчас отправишься домой. Если кто спросит, что случилось, то ты скажешь, что бандиты выкинули тебя из машины по дороге, подумав, что за ними гонятся. Ты таскалась по улицам в безпамятстве  всю ночь, пока не пришла в себя. Когда разум стал чист, ты направилась домой. Ты слышишь меня? – почти кричал уже я.
- Да, да. Не волнуйся. Я не скажу ни слова, которое бы доставило тебе неприятностей.- Ответила она.
-Теперь одевайся.- Сказал я, проведя рукой по ее прекрасной груди.
Наши губы еще раз слились в поцелуе.
После того, как со Сью было покончено, я завел машину и подъехал к главному входу дома.
- Карета подана, господа! -  крикнул я.
Из дома вышел Эдди и одобрительно похлопал меня по плечу.
-Ты правильно сделал все вчера, я не должен был сомневаться в тебе Рон. Ты той же крови.
Я не принял его слова всерьез, но гордость переполняла меня.
- Сейчас нам нужно отвезти деньги Кэшу, там ты получишь свою долю.
- Как скажешь. А когда будет еще работа?
- Не спеши, для начала тебе нужно познакомиться с Кэшом. После этого, если он одобрит тебя, через время мы найдем дело.
- А если нет?
- Мы тебя застрелим и девку твою!
После этих слов Эдди расхохотался.
- Да расслабься ты! Все будет путем, давай, дуй назад. У нас Хью у руля.
Мне его слова не показались смешными. Всю дорогу я не переставал думать о том, шутил ли мой друг. Мы приехали быстро. Местом встречи оказалась старая заброшенная заправка, огражденная  каким-то карнизом, видимо он играл когда-то роль забора. По близости было ни души, это место вызвало у меня странный зуд в спине, словно тысячи мурашек покрыли мое тело.
Вслед за нами подъехала черная машина, это был джип. Из нее вышел человек небольшого роста, в очках. Одет он был в деловой костюм. Между пальцев у него тлела сигара, похожая на те, что доводилось нам видеть в руках у надзирателей в колонии. Встретив его на улице, принял бы за милого дедугана.
- Кто он? – спросил Кеш, указывая на меня указательным пальцем.
- Это Рон. Он мой старый приятель, мы сидели вместе, он славный малый, на него можно положиться – начал свою речь Эдд.
- Разве я не запретил брать кого-то в дело, без моего ведома?
- Он проверенный парень, честно – все никак не успокаивался Эдд.
Ему и вправду было не наплевать на меня.
- Сер, - решил включиться я в беседу,- я понимаю ваше раздражение, но парни не виноваты. Это я узнал Эдда в магазине и предложил свою помощь, к тому же, мне очень нужны были деньги, у меня нет крыши над головой, нет ни родных, ни близких. Я прошу вас, позвольте мне работать с ними.
- Где деньги?- неожиданно для всех сменил тему старик.
Ему в тот час притянули большую сумку, набитую деньгами. Не став пересчитывать, он взял ее, и направился к машине, ни сказав, больше, ни слова. В его взгляде читалось безразличие.
- Я же говорил, - пнул в плечо меня мой друг, - он нормальный и все понимает, иногда вспыльчивый правда, но жить можно.
Я попытался выдавить из себя улыбку и, кажется, мне это удалось.

Глава 7.
На вырученные деньги я снял небольшую квартиру, в новостройке. Первое что я сделал - принял горячую ванну. Это был пик блаженства. Сегодня я мог валяться на кровати  и ничего не делать, холодильник был набит мелким продовольствием, на работу мне было идти ни к чему, Эдд еще не звонил. Отличное время для того чтобы просто валяться и ничего не делать. За окном светило ярко солнце, словно напоминало мне о новом дне, дне, который принадлежит мне, в котором я полноправный хозяин. Но, к  удивлению для меня, спать мне не хотелось и даже лежать на чистой простыне стало в тягость. Я хотел знать ответы. Что с моей матерью и Джеком? Куда делся Марк  в ту роковую ночь?  Я принял решение. Я должен поехать в родное место, как бы тяжело не далось мне это путешествие.
Плотно позавтракав, я оделся и отправился на улицу. Автобус не заставил себя долго ждать и уже через несколько часов я стоял на остановке, которая так плотно врезалась мне с ранних лет в память. Все вокруг казалось знакомым. Дома и деревья напоминали мне о доме и детстве. Даже камни казались мне родными. Вокруг меня проплывали какие-то лица, но я не замечал их. В какой-то миг, мне даже удалось увидеть маленького себя,  замерзшего ребенка, который стиснув зубы, весело идет на встречу судьбе. Хорошо, что в тот день Марк приютил меня, я обязан своему другу жизнью.
Я не думал куда идти, дорога сама привела меня к родному забору. Точнее к тому, что от него осталось. Палки, торчащие из земли, играли роль ограды.
 Стены дома были обесцвечены временем и проливными дождями. Сарай, который иногда служил мне укрытием от проливного дождя  и холодного ветра и вовсе завалился. Все здесь было мне уже, каким - то чужим, как будто я через время вернулся в другую реальность, да только изменилось мое восприятие. Цветы, по-прежнему росшие у оградки, казались мне обычными сорняками, засоряющими  землю. Я нерешительно переступил порог во двор. Собак не было, видимо, здохла от холода или не доглядели, хотя может ее и вовсе не было. Я аккуратно открываю переднюю дверь. В доме пусто. Хотя нет, на кровати кто-то лежит. Я подхожу ближе и вижу, какую-то замученную старушку, ахающую на постели. Позже по глазам, я узнаю в ней свою мать.  Женщина медленно подняла свои глаза и уставилась на меня вопросительным взглядом:
- Что тебе здесь нужно?  Проваливай! Денег у меня нет. Можешь даже убить меня, моя жизнь не стоит ни гроша, после того как ушел мой любимый Джек.
Кажется, она не узнала меня. В голове не укладывается, как эта бойкая женщина могла так быстро превратиться в дряхлую старуху, без тяги к жизни.
- Мэм, я только лишь…ищу парня …Рон, мне нужен Рон.-  Промямлил я.
- Ах, Рон. Этот болван, к несчастью мой неблагодарный сын.  Сидит в тюрьме за убийство какой-то женщины. А может и не сидит уже, я толком не знаю.
- Как же вы не интересовались своим ребенком? – взвыл я, едва сдерживая слезы, которые так и норовили скатиться с моих глаз.
- Он покуда мал был, приносил одни неприятности, да только я его все жалела, думала, научу хоть чему-нибудь. А он вот чем мне с Джеком отплатил за любовь и ласку. Нужно было избавиться от него, когда еще был в животе. Да я из-за любви к отцу его сохранила, ублюдка…
Она все продолжала и продолжала что-то усердно рассказывать, только я ее уже не слышал. Слова родной матери шокировали меня и ранили до глубины моего и так не здорового сердца. Я знал, что она меня ненавидит, но никогда не догадывался на сколько.
- А ты вообще кто такой? Не из милиции случайно, а то расспрашивать тут взялся.- Перебил поток моих мыслей голос этой женщины.
Ответить у меня не было ни желания, ни сил. Я, молча, развернулся и побрел к выходу.
- Эй, парень, ты оглох что - ли?- продолжала настырно говорить она.
- Нет, я прекрасно слышу. Ваш мальчик умер в тюрьме,  просто хотел, чтоб вы знали…
- Да простит Бог ему его грехи. – Сказала она и увалилась на кровать.
Я не солгал ей, того мальчика и действительно уже не было. Лишь остатки его воспоминаний продолжали напоминать о его жизни. Сейчас я чувствую лишь пустоту, которая поедает мою душу изнутри. Может так оно и лучше, пусть она съест ее полностью, пусть затопит ее своими водами равнодушия, лишь бы не чувствовать, лишь бы этот осколок правды перестал терзать мое больное сердце. Последнее, что напоминало мне о нем – это Марк. Где же он? Я должен его найти, он единственный в этом мире символизирует для меня чистоту и искренность.
С легкостью я вспоминаю дорогу, по которой так часто доводилось бегать мне к товарищу. Его дом был прежним, словно его окружала временная петля. Высокий забор, белые выкрашенные побелкой стены напоминали мне о нашем детстве.
Во дворе я замечаю высоко парня, который что-то с усердием пилит из досок.
- Марк! Марк! – кричу я.
Он оборачивается. Это и вправду он, только вытянулся немного и оброс волосами, как и подобает настоящему мужчине.
- Вам кого?- раздался родной голос.
- Это я! Это я, дружище, Рон!- что есть силы продолжаю горланить я во все горло.
Лицо Марка как то поменялось, то ли от радости, то ли от грусти.
- Рон? Да это ведь и вправду ты!
Быстрым шагом он вышел за дверь. В этот раз мне не удалось сдержать своих слез, и они хлынули на мои щеки, как апрельский дождь. Я бросился ему на шею.
- Мне так много нужно тебе рассказать…- начал  я.
- Подожди. У нас есть время. Лучше скажи как ты?
- Как я? Знаешь, тюрьма не из лучших мест, которые мне доводилось видеть. – Пытаюсь пошутить я, - где ты был все это время, почему не пришел?
- Я не мог.- В глазах Марка таилась печаль.
- Что значит «не мог»? Ты тоже сидел?
- Нет. Мне запретили.
Я начинал приходить в бешенство с каждым его словом.
- Да ты хоть представляешь, что я переживал каждый день в эти годы? -  вопил я.
- Том. Он сказал, что если я сдам их, они нас прикончат, еще перед тем, как мы пошли туда, я говорил, что нужно остановиться, что это не выход, но ты не слышал ни единого моего слова.
Я стоял напротив человека, которого считал своим братом, сейчас он чужой мне, как и все в этом грязном мире.
- И ты решил отсидеться дома. Ну а что? Все равно Рон уже сидит. Так и пусть и за меня срок помотает, а я прокручу пока наши деньги, чего уж там.
- Все не так. Ты не поймешь - начал оправдываться Марк.
- Мне плевать. Ты был мне другом, опорой, семьей. Сейчас я клянусь, я готов проломить тебе череп вон тем кирпичом, и даже возможность получить  срок не  пугает меня.
В глазах Марка я читал страх. Мне это нравилось. Я изо всех сил ударил его в нос.
- Да ты совсем ненормальный! Да сказал бы спасибо, что я от матери тебя с этим придурком спас.
Передо мной в ногах валялся мелкий и ничтожный тип, кровь из носа которого, залила мне правый ботинок. Мне нравилось смотреть, как красная жижа льется из него по капли. Мне доставляла удовольствие смотреть  в его глаза и читать там мольбу о пощаде.
- Прощай, друг! – вылетело из моего рта, словно последнее письмо,  к погибшему человеку.

Глава 8
Я ничего  больше не хотел. Лишь бы уйти отсюда, из этого места,  которое никогда не было мне домом. В  груди что-то больно жгло, как будто норовило вырваться. Я никогда еще не чувствовал столько ненависти внутри себя. Ненависть к своей матери, Джеку, Марку, к себе и своей жизни. Дать бы мне волю я бы сжег этот мир дотла, до последнего кусочка.
На лавочке я замечаю  еще одних типичных представителей серой массы, хм…что-то читают. «Они читают свои газетки, ну а  я читаю их. Мысли, поступки, желания, и многое другое, что заставляет их жить, жить красиво, без оглядки, без стыда, без грязи на ботинках, которую не запланировал дизайнер. Вот что я вижу в них»*. Их серые, бесформенные лица говорят мне о скуке, о бесконечном океане не сбывшихся надежд. Хотя, кто знает, может они и счастливы в нем. Будь у меня другая семья, любящая мать, теплый дом и вкусный суп на обед, я бы жил по-другому. Если бы у меня была вторая жизнь, я бы прожил ее простым обитателем большого города. Но у меня ее нет. Иногда я вижу во снах себя, счастливого, доброго, немного тревожного из-за важности своих дел. Часто в этих снах я вижу самолет, который уносит меня далеко-далеко из этого придуманного мной мира.
Поникнув в свои размышления, я и не замечаю, как наступает ночь. Я так увлекся размышлениями, что забыл, что хотел встретиться с Эдди. Если этот парень скажет  мне сегодня кого-нибудь убить, я буду только рад. Ни минуты  не раздумывая, я, направляюсь к нему. Эдд живет не далеко от меня, в своем доме, который достался ему с братом от отца. Где его брат я не знаю, да и не хочу знать, если честно. Еще немного ускоряя шаг, в скором времени я достигаю цели и принимаюсь что есть силы стучать в дверь.
- Иду! - слышу  я знакомый голос из дома.
Дверь открылась, из нее высунулся с недовольным видом мой приятель.
- Ты че дурак, под дождем лазить?- недовольно спросил он.
Странно, я вовсе и не заметил, как промок до нитки.
- Входи, раз пришел.
У Эдда было не плохое жилище. Гостиная в желтом цвете, отдавала теплом и радостью. Столовая, по сравнению с ней,  скорее несла что-то грустное и печальное, так как была выкрашена преимущественно в серый.
- Что привело вас ко мне в столь поздний час? – пробормотал Эдд.
- Мне нужна работа. Я готов на все. Слышишь? На все! - упорно начал я.
- Ого! Не так быстро парень. Куда ты летишь?
- Просто я понял, наконец, что такое «свобода»- ответил я.
- И что же? Пистолет в руке?- спросил он.
- Деньги. Чем больше их, тем больше меня. Я не хочу думать о цене, я хочу жить, жить, так как живут другие. Хочу большой дом, много женщин и еды. И если для этого мне придется обокрасть десяток людей, пусть так оно и будет. – Соврал я.
На самом же деле, я хотел опасности. Я скучал по тому безумному чувству, которое я испытал в машине. Я хотел чувствовать себя неуловимым, сильным и властным. А еще запах не смытой проливным дождем крови на моих ботинках, лишь накалял мой порыв.
- Деньги говоришь…это конечно хорошо. Но что поменялось?  Еще пару дней назад ты приказывал мне убираться из магазина, а сегодня ты просишь меня дать тебе дело.
- Просить? Я не прошу, Эдд, я требую.
- Ха-ха, глядите какой! -  рассмеялся он.
- Я нуждаюсь в этом! Это у меня в крови. Ты же сам говорил, что в нас течет одна кровь, помнишь?
Эдд внимательно слушал меня.
- Помоги мне, а я помогу тебе. Вместе мы сможем добиться высот, я обещаю – закончил свой монолог я.
- Я и не собирался снимать тебя со счетов. Мы с тобой в одной упряжке, ты верно сказал. Сегодня мы  идем на дело, только оно слишком опасно, я боюсь, что ты еще не готов.
- Я сделаю все, что нужно, я не подведу тебя. – Уверенно ответил я. Главное чтобы Эдд поверил, что я действительно верю в это, хотя это и есть мой мир.
- Ладно, но только потому, что Хью неважно себя  чувствует. Это должно было быть наше дело. Раз ты так хочешь, ты можешь занять его место.
  - Говори, что я должен делать, - сгорал от любопытства мой мозг.
  - Энн Венуал – одна из присяжных, которые будут голосовать на суде против какой-то шишки Кеша. Наша задача устранить ее. Сможешь?
  - Что значит устранить? Закрыть ей рот?- переспрашиваю я.
- Да, закрыть ей рот, закрыть навсегда. Если ты едешь, то будь готов через полчаса. – Бросил мне Эдд.
Мысль о том, что кого-то действительно придется убить, немного настораживала меня. Полчаса пролетели  кометой, в туманном небе. Эдд уже прогревал машину.
Без всяких слов я, молча, поплелся к входной двери. Эдд протянул мне пистолет.
- Это для того, чтобы убрать охрану. - Пояснил он.
Мы двинулись с места, дорога была долгой и беспокойной. То и дело налетали в какую-то яму, и в животе мне немного отдавалась боль, еще  бы,  ничего не есть целый день.
Вдалеке показалась черная машина с тонированными окнами, мне стало ясно без лишних слов,  что нужно делать.
Вжжжж - визг колес.
Тфффф – врезались мы в зад.
- Какого черта? – вылезла голова водителя из-за руля.
Меня оглушил выстрел, не успел я опомниться, как он уже валялся в луже крови  под бампером.
- Скорей! Забери ее – кричал Эдд.
Я вскочил и помчался к двери машины. На заднем сиденье сидела   женщина лет тридцати и дрожала от страха. Большой локон спадал ей на очки, придавая ей загадочность. Тут острая боль пронзила мое тело. Я обернулся. В моей ноге торчал нож, а перед лицом стоял большой мужчина с огромными руками. Не теряя ни секунды, я схватил свой пистолет и по примеру Эдда, прострелил ему череп. Он упал. В его, еще таких живых глазах, я видел свое отражение. Мне нравилось смотреть, как мой образ  тух постепенно в  его расширенных от боли зрачках. Боль в ноге лишь усилило это мимолетное опьянение.
- Чего стал? Давай забирай ее! – ворвался в мою голову посторонний мужской голос.
Я не стал давать повод, просить себя дважды. Я схватил Энн и поволок в машину, она повисла на мне, как мертвый груз. Видимо увиденное, произвело на нее не меньшее впечатление, чем на меня.
- Молодец! Я знал, что ты сможешь! -  одобрительно сказал Эдд, похлопав меня по плечу.
- Что будет с ней?- указал я пальцем на напуганную, парализованную страхом женщину.
- Это не должно тебя волновать. Мы отвезем ее к Кешу, он сделает все, что посчитает нужным. Большего нам не надо знать.
Я не стал спорить. Судьба этой незнакомки меня интересовала меньше всего. Боль в ноге почти утихла, она была ничем, по-сравнению, с бурным водоворотом моих помыслов.
Когда мы приехали, я не сказал ни слова, лишь машинально вывел одну из присяжных за дверь, передав ее в руки незнакомого парня.
- Держи, - сказал Эдд, протянув мне пачку денег, - ты заслужил.
Как ни странно, мне было не до денег сейчас.
- Да, спасибо.
- Эдд?
- Я тебя слушаю – серьезно ответил он.
- Я хочу развлечься, мне нужно.
- Девка и алкоголь – перебил меня мой приятель.
Сейчас он был прав. Мы снова направились к тому дому, в котором пару дней назад было разгульное пиршество меня и моих подельников.
Отворив дверь, я увидел на столе бутылку с виски. Схватив ее, я начал пить, жадно глотая горькую жидкость, позволяя ей разливаться по моим внутренностям.
Кто-то дотронулся до моего плеча. Я обернулся. За спиной стояла полуобнаженная девушка лет 18, с длинными каштановыми волосами. Я не хотел долго разглядывать ее. Я схватил и с силой бросил ее на стол. Она не сопротивлялась, видимо Эдд хорошо ей заплатил. Я содрал с нее трусики и лифчик. Безжалостно схватив ее за грудь,  крепко сжав ее сосок в руке. Это болью вырвалось у нее из губ. После этого я принялся в нее входить, а она кричала, то ли от удовольствия, то ли от боли, я хотел, чтобы это было второе.
Мои мысли были далеко, в ее глазах я видел свое раскачивающееся тело, как во взгляде  у того парня. Интересно сколько ему было, когда я вышиб из него мозг?
- Как тебя зовут? - спросил я, кончив в нее несколько раз подряд.
- Анна, - испуганно ответила она.
- Тебе заплатили?
- Да. Иначе я бы никогда не позволила делать такого с собой. – Ответила она
- Хорошо. Сейчас уходи.
Анна быстро оделась, и ее силуэт удалился в дверном проеме, так же, как и ее образ из моей головы.
Я затянулся сигаретой. Безумно хотелось спать. Я упал на кровать и проспал до следующего вечера, пока не пришел в себя.

Больше не было сомнений. Мое тело и мысли были свободны от страха и вины. Каждый раз, при новом деле, я становился все более сильным и уверенным. Возможно, в этом и крылась опасность, мое я росло и рано или поздно оно закроет мне глаза на реальность.  Хотя кому она нужна? Эта банальная картина мира. Жизнь – это игра, к которой нет правил и я должен не проиграть.


Глава 9.

Солнце било светом сквозь оконное стекло. Не могу понять, как я очутился дома. Возле меня стояла чашка с кофе и свежей маковой булочкой, запах которой был изумителен.
- Ешь! Тебе нужно есть.- Донесся знакомый женский голос из прихожей.
Это была  Сью. Не знаю, как она сюда попала, хотя чего уж тут о ней говорить,  я и сам едва помнил, как очутился здесь.
- Твой друг сказал, что ты немного заболел. Я решила остаться, если ты не против.
Сью, скорее всего, была единственным человеком на этой земле, которой было не наплевать на меня, после Эдда.
  - Как я могу быть против? – улыбнулся в ответ ей я.
Сегодняшний день я хотел посвятить ей. Проваляться в кровати, есть булочки, кто знает, когда мне судьба предоставит еще такой шанс.
- Сегодня я буду дома, - говорю я, - можешь остаться до завтра, я буду только рад.
Сью только и ждала этих слов.
- Конечно, конечно я останусь с тобой - выпалила она, не скрывая своего возбуждения.
Часами на пролет мы лежали в кровати, смотрели телевизор и занимались сексом. Она была мне островком надежды, как затонувшая Атлантида, погружала меня в пучину своей беспечности.
- Рон,- сорвалось у нее с губ.
- Что такое? – спросил я.
- То, чем ты занимаешься, я боюсь. Мне страшно за тебя. Вдруг ты погибнешь. Я не выдержу разлуки, Рон.
Она принялась покрывать мое тело мелкими поцелуями.
- Я не оставлю тебя. Со мной все будет хорошо. Я непобедим. Я хочу, чтобы ты верила в это, пока ты будешь верить мне  и притягивать своими мыслями мою ниточку жизни, ее никогда и ничто не оборвет.
- Я слабо верю в материализацию мысли Рон, но я буду стараться изо всех сил ради тебя.
  - Все люди равны, равны перед судьбой, Богом, миром – сказала Сью с особой сокральностью.
Я улыбнулся в ответ.
- Чего смеешься? – спросила она.
- Да так. Вспомнил одну историю со школьной скамьи.
-Я вся во внимании.
Ей и правда, было интересно слушать мои рассказы. Это так странно….
- В школе я не особо учился, но кое-что все-таки усваивал. Кое-что – это часть из многого, которая производила на меня впечатление - пояснил я.
Сьюзан уже сидела, раскрыв  широко свои зеленые глаза, и принялась слушать.
  - Был такой правитель – Октавиан Август. И на его нелегкую долю выпал долг построить республику, великую и непобедимую. В один из дней, он предстал перед народом и сказал « Друзья, мы все равны. У нас общая цель, давайте же построим великое государство равенства и справедливости, где каждый человек будет чувствовать себя частичкой целого механизма, не будет больше бесправных  и малоимущих, республика станет нашим общим делом - делом свободного народа» Все слушатели были глубоко поражены словам императора и стали аплодировать ему, выкрикивая его имя. На заседании сената, приближенные Августа спросили его: «Как же так? Вы же - есть власть, почему же сравнили себя вы со всем народом? Означает ли это, что мы теперь равны вам». «Да» ответил Август, «Мы равны, но не забывайте, что я Primus inter pares», добавил он. На этом все вопросы сената были завершены.
- Что это значит? – спросила Сью, озабоченным голосом.
- Это значит, …что кому-то пора спать.
- Так не честно! Я хочу знать ответ.- Уже молила она.
- Узнаешь, всему свое время.
Поцеловав ее, я отвернулся на другой бок. Она смирилась с моим жестом и тоже тихонько засопела где-то рядом.
Этой ночью мне снился приятный сон. Я видел теплый дом, большой стол накрытый кушаньями, скорей всего, был праздник. Топот детских ног наполнял все углы комнаты. Семья, моя семья. Я так не хочу просыпаться, все такое настоящее, я почти поверил  в реальность этого мира.


Глава 10

- Вставай, соня! - нежно прошептал мне кто-то на ухо. Это была Сью, так приятно просыпаться под чей-то нежный голос.
В комнате стоял запах только горячих, жареных яиц и бекона. Что-то мне напомнило мой сон.
- Я сплю? – аккуратно поинтересовался я, словно боясь спугнуть быстро растворяющуюся реальность.
- Уже нет. Прости, что разбудила. – Начала оправдываться она.
Так бы и лежал тут вечность
- Звонил твой приятель и сказал, что через час ты должен быть готов.  Что он хочет, Рон? Куда вы собрались?
Если бы я знал ответ на ее вопрос.
- Не волнуйся, у нас дела. Где мой завтрак? Я безумно голоден! – потребовал я.
Сью быстро метнулась на кухню и принесла мне горячую тарелку.
Я, молча, насладился плодом ее кулинарного мастерства. Принимаю бодрящий теплый душ, чищу зубы и одеваюсь.
Сью все время сидит и смотрит на меня непонимающим взглядом. Как будто я ей что – то должен.
- Будешь уходить – запри дверь. - Бросаю я напоследок.
На улице довольно-таки прохладно. Я замечаю Эдда с бодрым взглядом и сигаретой в руках.
- Не угостите сигареткой, сер? – дразню я его.
- Сейчас не до шуток, бери – протягивает он мне пачку – у нас важное дело, мы должны очень постараться.
В глазах Эдда мелькнули черные огни, впрочем, как и всегда, когда он задумывает что-то важное.
- Нам предстоит украсть картину из дома одного  аристократа.
- К чему такие волнения, Эдд? – недоумеваю я.
- Его дом под большой защитой и, честно говоря, я не уверен, что это не подстава.
- Подстава? О чем ты?
В моей голове проносится ряд плохих мыслей, связанных с воспоминанием о темной камере и суровых надзирателях.
- Да сам не знаю, просто лишнее волнение…эх.
- Эдд, все в наших руках, помни!
 Я убеждаю Эдда. Как все быстро меняется в этом мире.
- Ладно, не парь себе мозг, еще свяжемся.
На этой ноте Эдд направился к машине, оставив меня  с клубком озадаченных соображений. Дым от сигареты внушает мне уверенность и безумное желание, желание провернуть это дело.
На часах было уже около 10, когда я пришел на встречу. Сем, излучавший обычно спокойствие всем своим внешним видом,  сейчас нервно стучал пальцами по двери.
- Я не понимаю, почему все так просто?- недовольным голосом спросил Хью.
- Не знаю, но я верю Кешу! – ответил ему Эдд.
- Почему ты ему веришь?- внезапно вырвалось у меня.
- Я работаю на него почти всю свою жизнь – ответил мне он.
- Может пора что-то поменять?- продолжил я вить свою тонкую нить противостояния.
- Не в этой жизни, парень – вмешался Сем.
Я понимал, что своими словами я разжигаю пламя, которое может поглотить и меня. Но разве есть выбор у человека, который стремится стать свободным? Нет. Для цели все средства хороши, и я продолжил:
- Для чего он нужен? Мы отдаем ему половину заработанного нашим сложным трудом, как вы не понимаете? Разве без него не найдем мы больше дел, разве без него пропадут все деньги мира? Нет.  Все, что нужно – это пойти другим путем, самостоятельным и независимым. Услышьте меня! – уже практически умоляю я.
- Мы слышим - отозвался Хью, -  и если ты сейчас  не заткнешься, я вышибу тебе твой мозг.
От таких слов внутри все вскипало.
- Я лишь пытаюсь помочь нам обрести себя. – Пояснил я.
- Сейчас нет время для споров и дискуссий – сказал Эдд, - время идти.
Человек, в дом которого  мы собирались попасть был известным коллекционером, сейчас же он скорее  один из представителей зажиточного класса, наслаждающийся плодами своих достижений. Чудотворным образом, его сейчас не оказалось в доме и охрана отсутствует. Все что нам нужно, это отключить сигнализацию, пробраться в дом и вынести картину, ничего лишнего.
На улицах была особая темнота, режущая наши взоры. Дом был окружен высокой кирпичной оградой из черного камня. Ворота были из железа, все в завитках и непонятных узорах, что еще раз указывало на нестандартность мышления ее создателя. Здание, видневшееся за забором, имело 3 этажа. Особо дать ему оценку не приходилось, так как фонари, установленные по всему периметру, сильно били светом в глаза.
По плану Кеша, нам полагалось перебраться через забор с задней стороны здания, ибо свет там был не таким ярким, к тому же мало кто заметит тебя ночью, лезущего на ограду. После удачного приземления моих товарищей, пришел и мой черед. Пользуясь своей хорошей физической подготовкой, я без труда перебираюсь через каменную стену, мы оказываемся внутри. Двор был по-настоящему необычным. В центре размещался большой фонтан, в форме девушки-дельфина, вокруг которого были посажены фруктовые деревья. За ним размещался сад с диковинными растениями и  камнями непонятной формы и диаметра.
- Хватит глазеть! – с укором сказал Эдд, - время не терпит отлагательств.
Сэм к тому времени уже позаботился о сигнализации, с легкостью устранив блок ее питания. Таким образом, она, как бы и оставалась, но зафиксировать наши движения не могла. Сэм был мастер электроприборов, не зря его в детстве током долбануло.
Дальше дело шло за Хью, его задачей был черный ход, точнее его открытие.
«Клац!» - замок сломан. Он тоже мастер своего дела.
Дальше настал наш черед. Мы с Эдом аккуратно вошли в дом, точнее в его подвал - именно туда вела нас эта дверь.  Нащупав лестницу, мы бережно рассчитываем каждый свой шаг, казалось, даже дышим в такт.
По данной нам информации, необходимое находилось на втором этаже, куда мы и стремительно направились.
Я не могу сказать, что дом был безумно красивым, скорее просто роскошным. В нем чувствовался вкус его хозяина, который был далек от моего понимания. Везде разные статуэтки от больших до самых маленьких, какие-то странные картины, изображавшие что-то, на мой взгляд, потустороннее.
Я бы разглядел тут, конечно все, но время как говорит Эдд: «не терпит отлагательств».
Мы поднялись на нужный этаж.
- Вот она! – прошептал Эдд, - указывая краем пальца на стену.
Хмм, какая она…странная. На белом холсте были нарисованы непонятные квадраты, круги и прочие фигуры разных размеров. Я бы ни дал за нее, ни гроша.
Вдруг раздался острый звук, и что-то ударило меня сзади…


  Глава 11.

Я лежал весь в поту,  ощущение будто спал целую вечность. Боль почти не чувствовалась, только воспоминание отдавались приторным ядом в моей голове. Чьи-то нежны руки гладили меня по волосам. Это была Сью, я рад, что она жива и что она тут, сейчас, но где?
- Лежи, тебе стоит отдохнуть – сказала она заботливо.
- Как же…?
- Они мертвы, их больше нет.
Эти слова меня сводили с ума. Я схватил ее за плечи и повалил на кровать.
- Что с ними? Эдд тоже? – кричал я в не себе от ярости.
- Да. Мне жаль. Тебе стоит успокоиться.
Я отпустил ее и сел на край кровати. Ко мне  начинали возвращаться воспоминания, а с ними боль. Я помню, как кровь моего единственного друга стекала у меня по рукам. Все было подстроено, все было спектаклем. Кеш так убирает людей, которые уже слишком много знали.
- Значит, я уберу его…
- Что? Кого? – забеспокоилась она.
Черт, не верится, что я сказал это вслух.
- Послушай! Все очень сложно. И когда-нибудь я все тебе расскажу, обещаю.
- Ты пугаешь меня, Рон….
Мой единственный друг мертв, все рушится как карточный домик, я должен это остановить.
- Сью, сделай то, о чем я тебя попрошу.
- Пожалуйста…..
- Нет. Молчи. Просто слушай.
Я должен был обезопасить ее, она единственная кто остался у меня.
- Я дам тебе денег, наличными, карточки прослеживаются. Ты сядешь на ближайший самолет и улетишь в другую страну. Купишь там дом, найдешь работу. Где-то через год, надеюсь, я приеду. Только жди меня и верь.
- Я не могу. Но как же…
Я закрыл ей рот рукой и крепко обнял.
- Premium inter pares – первый среди равных. Я стану им для тебя, только жди и верь.

- Долго - это многоточия в конце фраз, это когда один и тот же трамвай  прошел мимо тебя больше, чем тысячу раз. А я … я буду ждать, Рон.
Это именно те слова, которые я так хотел от нее услышать.  Я еще раз крепко обнимаю эту женщину, она – это все, что у меня есть, да и когда-либо было.
- Сейчас уходи.- Приказываю я.
- Но…
- Нет. Не надо лишних фраз. Я обязательно приеду к тебе.
На этой ноте, он покорно собирает свои вещи и идет к двери. Ах, если бы ты знала, милая Сью, что я сам слабо верю в свои речи.
Не знаю, когда раскололась моя жизнь, а может она и вовсе никогда не была единственным целым.  Я мог бы собрать вещи и улететь куда-нибудь далеко вместе с ней, создать семью, о которой всю жизнь мечтал. Но чувство мести и злобы сильнее меня. Да и как я могу спокойно жить, зная, что тот, кто убил моих друзей, спокойно продолжает дышать. Я знал, что делать. У стены, возле комода я беру пистолет, подарок Эдда на мой первый кровавый дебют, как символично.
Я беру телефон. Долгие гудки.
- Да – раздался грубый мужской голос на том конце трубки.
- У меня есть то, что тебе нужно -  уверенно говорю я.
- Рон, как смело с твоей стороны позвонить мне. Я люблю смелых парней.
- Я не впечатлить тебя позвонил, я хочу предложить тебе сделку.
- Хм, интересно. Что же ты можешь мне предложить?
- У меня есть картина. Я понимаю, что ты и не планировал ее красть, все же,  мне удалось ее забрать и сохранить себе жизнь. Я верну тебе ее, а ты оставишь меня в покое.
- Почему я должен верить тебе, мой мальчик?
- По той же причине, что и я тебе. У каждого из нас есть то, что нужно другому, у меня картина, а у тебя – моя жизнь.
Молчание, кажется, он задумался. Я начинаю нервничать.
- Драйв стрит 17. Сегодня ровно в 10. Приходи один. 
После этих слов Кэш повесил трубку.
 Я не верил ему ни на каплю его лживых фраз. У меня просто не было выбора. Я принял холодный душ, чтобы хоть как-то остудить свои мысли и кипящую жажду мести в моем сердце. Время длилось долго, даже дольше, чем неделя в тюрьме. Я пытался заставить себя поесть, но все бесполезно.
Наконец темнота спустилась на этот и без того мрачный город.  Мне пора. Я выхожу и завожу машину, в которой таится так много воспоминаний  о былых безрассудных днях. Дорога уже не кажется мне такой длинной, с каждой милей я все ближе приближаюсь к кульминации своей нелепой картины жизни. Нащупываю в кармане пачку моих любимых сигарет «Lucky Strike» и начинаю теребить ее туда – сюда. Даже курить сейчас почему – то не хочется.
Вот я и приехал. Поспешно открываю дверь и шагаю вперед.
Кэш не сдержал обещания, по обеим сторонам от него стояли парни с винтовками. Хотя, это ведь было его условием.
- Привез? – донесся голос с той стороны дороги.
- Я смотрю, ты взял друзей – бесцеремонно говорю я.
- Как правило, я не доверяю людям. И тебе советую, сынок.
Сколько сарказма в его голосе, я бы снес ему голову при первой же возможности.
- Ну что ж, подойди. -  Продолжает Кэш.
Я уверенно шагаю на встречу своей судьбе. А вдруг они переметнулись? Мелькает у меня  в подсознании, разве я могу предоставить им то,  что давал этот ублюдок. Все что я мог когда-либо им предложить – это свобода, и не более того.
Джон и Тэд никогда не были со мной в одной команде, но они пересекались как-то с Семом и другими. Мне удалось убедить их, что Кэш  уберет их, как только те перестанут быть в нужде. Не знаю, откуда у меня ораторский дар, но, кажется, мои слова подействовали. Они держат две винтовки  по бокам Кэша и смотрят на меня непонятным взглядом. Надеюсь, они все еще со мной.
- Рад, что ты решился приехать – сказал Кэш.
- Нет, это я рад - сказал я как можно уверенней. Улыбка озарила мое лицо.
Кажется, он занервничал, но изо всех сил пытался не подать виду,  ибо страх – это слабость.
Два выстрела. Джон и Тэд убит.
Нет. Откуда он мог узнать…
Кэш продолжает смотреть мне прямо в глаза, кажется, ему доставляет удовольствие видеть в моих глазах боль.
Я понимаю, что нужно срочно что-то предпринять. Я хватаю пистолет из кармана пиджака и стреляю ему в голову. Он падает. Земля заливается красной кровью.
По машине открывается огонь. Я бегу, пытаюсь скрыться, но пуля попадает мне прямо  в ногу,  и спазмами давит все мое измученное тело.
Я вижу Сьюзан, что она тут делает? Я же сказал ей уехать. Никогда не прощу себе, если ее убьют.
- Сюда.-  Кричит она мне,-  сидя за рулем своего авто.
Я бросаю последние силы и бегу к ней.
- Поехали быстрей – кричу я.
Но Сью лишь смотрела на меня своими большими глазами.
Она медленно, без  резких движений достала пистолет и выстрелила мне прямо в голову.
- Прости, Рон. – это последнее, что я услышал, - я должна была.

Пуля пронзила мою кожу, не давая времени даже почувствовать страх. Кровь водопадом обрушилась на сиденье машины, заливая собой все пространство багровым цветом…
… Я так и не узнал, как пахнет горячий суп….

«Никого не любить - это величайший дар, делающий тебя непобедимым, так как никого не любя, ты лишаешься самой страшной боли» А.Гитлер.



Раздел 2. Реальность.
5

Сердце билось, как мотор, в которое не залили масла. Разум перестал различать реальность, кровь прилила к вискам…

Что я здесь делаю? Ах да…я помню. Я нахожусь в предвкушении новой вершины своей карьеры.
У меня вообще очень узкий круг общения, иногда он сужается до воображаемых друзей. У меня есть работа и сегодня я должен ехать в Нью-Йорк, чтобы возглавить там один из отделов местной газеты. Мне нелегко далась эта возможность. Я долго и упорно трудился, строча статьи, заметки в газеты, даже пару книг своих написал. Наконец мне повезло. Будучи главным редактором  городской газеты, меня наконец-то смогли оценить по достоинству. И теперь я должен лететь в Нью-Йорк, чтобы продолжить свое не легкое дело.  Как вы скорее заметили, я не очень общителен.  Одиночество всё же лучше, чем общество людей, прогнивших насквозь. Может это и высокомерно с моей стороны, но я действительно так считаю. Любовь меня как-то не настигла, были, конечно, девушки, да и не одна, только ни к чему это не привело. Родители гордятся сыном, хоть он и не спешит дарить им внуков. Продолжение рода вовсе не терзает мой мозг. А вот работа, как льдина, часто держит тебя на плаву в океане неурядиц и забот. Но это лишь поддержка, а не решение. Лед вокруг - это люди. Он постоянно  тает, и страницы жизни  заканчиваются. За это время ты должен успокоиться и понять, как научиться плавать самому.
Мое имя Стив Кортреин и я горжусь им. Кому еще из молодых людей моего возраста удалось достичь таких вершин в карьере? Поэтому я счастлив, знаете, как говорят: «У каждого свой личный космос, свой персональный ад!» И я сделал свой выбор абсолютно сознательно и без чьего либо воздействия.
Я иду навстречу своей новой жизни. Хорошо позавтракав, я вызываю такси, чтобы доехать до аэропорта. У меня есть своя машина, но я не хочу рисковать, не мое это, вдруг пробки по дороге (а это у нас обычное дело) - придется бросить. Да и в аэропорте оставлять как-то не хочется, лучше позже переправлю и продам ее, если Нью-Йорк проявит ко мне свою доброжелательность.
Дороги, как ни странно, оказались не такими загруженными, как в привычное воскресенье. Вообще-то, я должен был полететь в понедельник, но будучи человеком предусмотрительным, ненавижу, когда что-то идет не так. Больше всего поражает меня безответственные люди, которые постоянно опаздывают, неужели нельзя рассчитать свое время!
- Приехали – раздался уставший и чем-то недовольный голос моего таксиста с переднего сиденья.
Кстати, я стараюсь не ездить по возможности спереди, лучше обезопасить себя  на заднем сиденье. В отличие от всех этих глупцов в моем городе я читаю статистику, так вот, те, кто сидит сзади при авариях, как правило, переносят гораздо меньше повреждений  в случае столкновений. Как я уже говорил, подвергать себя лишний раз риску не стоит.
- Возьмите – сую я ему деньги за дорогу.
До самолета у меня еще час, а я уже на месте. Думаю, можно выпить стаканчик бодрящего кофе перед полетом. Следуя полету своих мыслей, я иду к большому скоплению людей возле кофейного автомата… И откуда их здесь столько? Думаю, об этом можно было бы написать статью ммм… «Муравейник готовится к взлету » или может «Как избежать пробок на рейс?» Да, над этим стоит поразмыслить.
Я беру свой стаканчик кофе и сажусь на «скамью ожидания». У меня возникает несколько мыслей, которые не требуют отлагательств. Я давно уже хочу написать что-то стоящее. Мое творение - две не плохих книги, но они всего лишь отблеск, тень мировой литературы, который меркнет и вянет в глазах читателей. Пожалуй, моим следующим героем станет антипод хорошего парня. Когда ты пишешь, то уходишь в свой мир, нарисованный именно твоей чернильницей, сказанной твоими речами. Мне удается время от времени убегать от реальности, наверное, меня и спасают мои миры, иногда это доходит до сумасшествия, я полностью перевоплощаюсь в своего героя, живу им, дышу. Видимо в этом и заложен смысл моего бытия, моей Вселенной.
- Посадка на Нью-Йорк подходит к концу. Спасибо, что выбрали «Аэрлайн вест компан.» - эти слова с болью врезаются мне в голову.
Как можно быть таким идиотом, чтобы приехать на час раньше и опоздать на рейс? Так, соберись, Стив. Ты должен успеть, нет. Не так. Ты обязан успеть. Я вскакиваю и со всех ног мчусь  по длинному и загруженному людьми коридору, чувствую себя, как в муравейнике. Ладно, сейчас не время для рассуждений, лишь бы успеть в срок.
Кажется, я вижу, что посадка еще не завершилась. Знали бы вы, как это радует меня. Девушка, стоящая на входе в синей форме, усиленно машет мне рукой. Я протягиваю ей билет, но она даже не пытается проверить его. Как хорошо, иначе я бы точно опоздал.
- Быстрей, сер! Нет времени.
Безумно благодарен ей. Столь милое создание в окружении безумной массы ничтожеств.
Я прохожу по узкому туннелю, устланному каким-то красным ковром. Наконец я добираюсь до самого самолета. В середине он уже не кажется мне таким большим. Все очень компактно, немного чопорно, но со вкусом. Четко выдержана классика. С удивлением для себя я вижу, что мое место занято каким-то толстяком в  строгом черном костюме и ролексом, наверняка настоящим, на левой руке. У меня нет ни желания, ни времени, чтобы предъявить ему что-то. Я просто занимаю свободное место поблизости, к счастью для меня оно расположено возле иллюминатора. Люблю смотреть в окна, даже когда еду в обычном городском транспорте с немыслимым скоплением людей. Интересно, я много раз задавался вопросом, почему люди всегда выбирают место возле окна, не думаю что это связано со страстью наблюдения за городскими пейзажами. Может каждый борется за свое место в этой жизни и хочет казаться более властным, заседая подальше от выхода, а быть может просто не хочет, чтобы его задевали своими телами неугомонные пассажиры, которые то и дело продолжают заполнять автобус на всех его остановках. Вполне можно еще предположить, что это связано с чувством защищенности, которое человек получает сидя ближе  к стене, таким образом,  он отгораживает себя от других мнимой завесой. Да, это стоит взять на заметку, может, включу в какой-нибудь рассказ, когда настанет тому время.
- Дамы и господа! Добро пожаловать на борт рейса 4B7. Мы в настоящее время третьи в очереди на взлет и, как ожидается, в воздухе около семи минут времени. Мы просим вас, пожалуйста, пристегните ремни в это время, и обеспечите, чтобы  весь багаж находился под вашим сиденьем или в багажных полках. Мы также просим держать ваши локти в вертикальном положении, на специальных выступлениях на стульях  для взлета. Пожалуйста, выключите все персональные электронные устройства, в том числе ноутбуки и сотовые телефоны. Курение запрещено на протяжении всего полета. Благодарим вас за выбор нашей компании. Желаем Вам приятного полета.
Интересно, как часто им приходится это говорить? Меня бы сводило это с ума каждый день одно и то же. Хотя, в этом есть и другая сторона, более привлекательная, чем кучка уставившихся на тебя людей, которые вовсе не понимают, что нужно делать и как. Возможно, это весьма забавно, летать так из страны в страну, видеть другой мир, слушать чужую речь, наблюдать за прелестью разных стран этого земного шара. Но тот риск, которому они подвергают себя каждый день, разве может он быть оправдан жаждой приключений? Тягости к новому, далекому и такому недоступному. Еще раз убеждаюсь в глупости и бессмысленности действий всей человечности.
Строго выполняя перечисленные мне команды, я принимаю нужную позу и чувствую как мое тело, вместе с этой железной штукой начинает отрываться от земли. Ощущение довольно странное, не думаю, что смогу найти синонимы, чтобы показать вам всю сокральность пережитого мною момента. Все равно вам не понять порывов моей души, не услышать звуков, таящихся в моем подсознании. Я попал во временную яму, словно все движется, меняется, а  ты остаешься таким же.
-… Эйрлайн… до самого Лондона, мы очень надеемся, что…
О нет! Я не верю своим ушам! Какой Лондон? Мне нужен Нью-Йорк. Там вся моя жизнь, мое будущее, мои мечты и желания. Глупая девчонка, даже не взглянула на мой билет! Да кто ей вообще дал  работу?
В кармане начинает вибрировать телефон.
- Да, Стив слушает.
Надеюсь это важно, в ближайшее время мне придется отключить телефон, не хочу нарушать порядок.
- Это твой сосед, Элиот.
Да, я узнал этого парня сразу же по его грубому и хрипловатому голосу. Быть может, он много курил, а может и врожденное, я не знаю.
- У меня для тебя плохие новости, дружище! – говорит он взволнованно.
Неужели что-то может быть хуже этого? Я просто не  верю своим ушам.
- Да, Элиот. Говори скорей что случилось.
- Сегодня в банке, на первом этаже был жуткий пожар, что-то с проводкой случилось. Огонь с легкостью распространился на весь дом. В общем, твоя квартира сгорела, мне жаль, приятель.
Его слова привели меня в глубокое шоковое состояние.
- Ты меня слышишь? - спросил он.
- Да. Слышу. Сгорело… все, сгорело?- запинался я.
- К сожалению это так, одни стены. И…
Я положил трубку.
В моей квартире оставалось все. Дело не только в воспоминаниях, счастливых моментах и любимой кровати. Все мои статьи, рукописи, неизданная книга - все было там. К тому же, я никогда не доверял этой электронной системе с карточками, всегда было надежней держать деньги дома, в сейфе, что я и успешно делал.
После успешного работоустройства мои сбережения должен был перевести на карточку мой приятель.  Квартиру тоже планировал продать. А теперь…я в полной растерянности. Что если меня не примут на работу? Да и как я буду жить? Конечно, перед отъездом, я договорился о снятии квартиры, не далеко от центра, на месяц, которую мне обязались предоставить по прибытию в Нью-Йорк.  Деньги мне должны были перевести на карточку в течение недели после прибытия. Я просто не хотел возить с собой лишние суммы. Интересно, что у меня с собой сейчас имеется?
Я поспешно лезу в карман своих брюк и вываливаю все на небольшой столик рядом со своим креслом. Больше всего занимали место железные ключи от квартиры. Очень похожи на те, что были в старину, хотя к чему они мне теперь? Сигареты, странно. Вижу надпись:  “Lucky Strike”. Понятия не имею, как они попали ко мне, я не курю. Пластиковая карточка Dominus Active одного из ведущих банков. На ней было баксов 50, не более. Что мне с ними делать? В глубине кармана еще шелестела какая-то мелочь и пустая пачка от жвачек.
Снова раздается звонок.
Мне уже страшно отвечать.
- Мистер Кортреин? – раздался мужской голос на том конце трубки.
- Да, я вас слушаю.
- Вас беспокоят из главного офиса.
Я сразу понимаю, что звонят с места новой работы.
- Да-да – бодряще отвечаю я -  говорите.
- Надеемся, вы будете вовремя на рабочем месте. На собрании было принято решение о проведении презентации и это как раз совпадает с моментом вашего прибытия. Следовательно, Мистер Кортреин, вам очень повезло, вы удостаиваетесь чести провести ее.
Еще бы несколько минут назад, я был бы безумно рад подобной новости.
- Я польщен этим предложением, но в силу неких обстоятельств я вынужден отказаться. – Говорю я с досадой.
- Мистер Кортреин, вы, кажется, не поняли. Это не предложение, а условие,  при выполнении которого, мы готовы обеспечить вам долгую и продуктивную работу в нашем издательстве.
- Мне очень жаль, но у меня возникли проблемы и я не смогу прибыть на место в указанный срок. Я прошу вас войти в мое положение и дать мне немного времени, в котором я так сейчас нуждаюсь.
- Время – это деньги. В данной ситуации не ваши, мистер Кортреин.
- Я понимаю, что подвожу вас, но поверьте, на то есть свои причины. Дайте мне шанс, я не разочарую вас.- Уже почти умоляю я.
- Он был. Давать второго мы не намерены. Удачи вам. – Хладнокровно ответил мне голос незнакомца.
Гудки раздались не только в телефоне, но и у меня в голове. Они означали конец, конец всему. У меня больше нет дома. Нет денег, нет работы. Все что у меня осталось - это карточка на 50 баксов, которых  врядли хватит даже на обратный билет домой.
Я вспоминаю о пачке сигарет в кармане. Поспешно открываю и достаю одну. Черт, у меня же нет зажигалки.
- Сер, здесь запрещено  курить. Уберите сигарету и пристегните ваши ремни, пожалуйста.- Обратилась ко мне девушка в строгом синем платье, которое так изящно подчеркивал ее фигуру.
- Сер! продолжала она.
- Да, конечно, сейчас. Не беспокойтесь - отвечаю я.
Убрав сигарету куда подальше, я принялся размышлять. Пожалуй, это единственное, что оставила мне моя жизнь.
Мой внутренний монолог связывал меня огромным узлом скорби, и я ничего не мог с этим поделать. Да и что тут поделаешь… не выпрыгнуть же мне из самолета. Пора бы мне  уже привыкнуть, что удача порой проходит мимо меня. Наверное, мне стоит успокоиться и подумать, что делать по прибытию. Еще пару минут назад я был  безумно рад своей предусмотрительности,    благодаря целому дню  в запасе, я наивно полагал, что смогу все-таки добраться до места назначения  в срок.
Всегда думал о том, мог бы я прожить другую жизнь, где будет все иначе. Жизнь, где я не буду спешить на работу, имея еще час в запасе, где у меня была бы своя семья, круг друзей. Жизнь, страницы которой бы мне не диктовала судьба, не по воле ее рока писались бы прологи и кульминации. Иногда, долго думая о  подобных вещах, мне кажется, что у меня едет крыша.
Кажется, у меня опять начинаются галлюцинации.
«Стук. Стук. Стук
Вы слышите это?
Да, и он тоже это слышит»*.
Так бьется  его сердце, оно снова раздается нервными импульсами по всему телу. Если бы я мог контролировать это. Короткие и прерывистые удары, заставляют почувствовать его холод. Стены начинают сдвигаться, и я теряю чувство реальности. Словно туман ранним утром, прокатывается у меня в голове легкая дымка, быть может страх стал тому  банальной причиной.


Глава 12.

- Люди не могут без трагедий, да и как же иначе – это их маленькое путешествие в трансцендентность, их аперитив.
- Ах, Девид! Вы так юны, чтобы делать подобные разглагольствования на такую нелегкую тему.
- Мне жаль, что вы так считаете, Мисс Коллинз. – Говорю я ей с укором.
- Видите ли, Шекспир и его «Ромео и Джульетта», Уолтер со своим вечным «Титаником» убили своих героев нарочно.  Таково правило писателя: нужно убивать, кого любишь, только так можно достучаться до сердец, читающих тебя людей.
- Любая мысль имеет право на существование. – Отвечает она мне, изо всех сил пытаясь продемонстрировать свою победу перед классом.
Это так глупо с ее стороны. Нет. Не то чтобы я не уважал мнения других, но своими последними  аргументами, она лишь продемонстрировала мне свое бессилие и приземленность мышления. Да и к чему столь уважаемая женщина  сейчас пытается доказать что-то этим безнравственным и отдаленным людям? Не понимаю. Порой мне кажется, что данные рассуждения интересуют лишь меня.
Не знаю, почему у меня в голове пронеслось столь невзрачное воспоминание из моей юности. Да, помню, я тогда  заканчивал обучение в Университете, все у меня ладилось. Дома ждала  заботливая мать с горячим, вкусным обедом. В учебе я всегда преуспевал, иногда даже переусердствовал. Друзей немного, по большей части приятели и веселые ребята, что способны были поддержать меня в минуты моего затворничества. Девушки у меня тогда еще не было, да и тогда  меня это мало интересовало. Приходилось подстраивать свое расписание, выделять время. Кажется, мои рассуждения напоминали мою учительницу - мисс Коллинз, которая безнадежно пыталась  оправдаться перед аудиторией. Разница лишь в том, что перед собой это сложнее, гораздо сложнее.
Я не знаю, правильным ли был мой образ жизни тогда или нет, но сейчас я вполне ним доволен.  У меня хорошая высокооплачиваемая работа   – я адвокат. Каждый вечер я прихожу в дом, где вкусный аромат ужина пьянит мое воображение.  Я живу с сестрой - Керолайн, по профессии она финансист, хотя и вовсе не похожа на него, разве что очки являются негативным последствием ее усердной деятельности. Она вовсе не строга, разве что немного предубедительна.  Муж Керр сейчас в отъезде, поэтому она сейчас живет какой-то период со мной. Меня это не сильно напрягает. Она не слишком надоедлива, чтобы разговаривать  со мной часами на пролет, и не молчалива, чтобы дать умереть от одиночества и скуки.
- Привет, Дейв! – нежно говорит она, - ты голоден?
В желудке у меня начало что-то бурчать, словно маленькие червячки кусали меня из нутри.
- Ты еще спрашиваешь?- улыбаюсь я.
Керолайн быстро снимает с плиты горячие мясные котлеты, одним взмахом руки открывает кастрюлю, и кладет мне кашу на тарелку, поливает ее сверху каким-то оранжевым соусом.
Многие могли бы сказать, что моя жизнь весьма скучна, но я так отнюдь не считаю. В карьере я не стремлюсь к большим гонорарам, берусь лишь за те дела, которые мне интересны. Многие говорят, что адвокаты, как правило, по сути своей бессердечные люди. Увы, это вовсе не про меня. Самым важным я всегда находил человеческий фактор и старался браться лишь за дела тех людей, которые нуждались в моей помощи, их социальный статус и финансовое положение никогда не играли для меня главенствующую роль.
В комнате раздались шаги.
- Дейв, у нас в гостях моя подруга Анна, надеюсь, ты не против.- Сказала Керолайн.
Я знал Анну, хоть встречался с ней не так уж часто. Довольно красивая  и  беспечная женщина. Меня всегда удивляло, почему Керолайн выбрала именно ее. Она не была слишком коммуникабельной, чтобы иметь много друзей, поэтому ограничилась всего парой и Анна одна из них. Я бы сказал, что она весьма безрассудна и легка на подъем. Работала она в салоне красоты визажистом, такое слово как «серьезность» было ей попросту не присуще.
- Здравствуйте, Девид!- сказала она как-то торжественно и строго.
Видимо Керолайн дала ей пару советов по социальным навыкам. По крайней мере, в отношении меня. Уж очень она любила, чтоб ее выбор был одобрен кем то.
- Здравствуй, Анна. – Абсолютно непринужденно ответил ей я.
- Как поживаете?- продолжала она.
- Все в порядке, вот только с работы, вашими молитвами все хорошо.- С сарказмом вырываются у меня парочка слов.
Керолайн нахмурилась, кажется, она поняла, в чем дело.
Анна вдруг стала как вкопанная, совсем потерялась в нитях своей речи.
Тут вмешалась моя сестрица:
- Ладно, Дейв, перестань. Садитесь за стол.
Мы не заставили долго себя ждать. Я по привычке уселся по центру стола и начал уплетать свой ужин, абсолютно не замечая ни одну из присутствующих дам.
Керр снова принялась нарушать мою идиллию:
- У Анны есть брат, он мечтает стать адвокатом.
- Здорово! – непринужденно говорю я, не отрываясь от тарелки.
- Да, он  очень умен. – Вдруг включилась в разговор Анна, многие говорят, что эта профессия очень сложна, а вы как считаете?
- Легких не бывает, каждая имеет свои особенности. Если ему это действительно близко, то почему бы нет.- Отвечаю я.
- Часто, наверное, приходиться защищать людей, которые совершили преступление, должно быть это нелегко -  продолжает она.
- Я люблю помогать людям. Если  я буду совершать именно те поступки, которые ожидает от меня общество, то  попаду к ним в рабство. Понимаете, Анна, очень часто мы руководствуемся принципом собственной значимости. Говорят, что защищая невинного и, проиграв дело, мы обрекаем его вечно ненавидеть нас, если же выиграем, они принимают это как должное. «Ну а чего, мол, я ведь не виновен, все так и должно быть». Защищая же преступника и оправдав его, он безумно будет счастлив такому стечению обстоятельств. И в отличие от невинного способен будет принять свою участь, на случай неудачи.
- Какой же случай ближе вам?
- Люди с тонкой душевной организацией, вроде меня, слишком многое видят и потому никогда не могут дать прямой ответ. Разные стороны вопроса - вот это всегда меня терзало.
На самом деле, я не очень любил выкладывать свои мысли перед общественностью. По-большей части им это было не к чему, да и мне попросту напрягаться не хотелось, это всего лишь разговоры, семечки…
В сущности, мы никогда и ни с кем не делимся своими мыслями, мы делимся лишь отфильтрованными, обеззараженными, разбавленными водицей растворами этих мыслей, их сладенькими голливудскими экранизациями, предназначенными для детей от триннадцати и старше.
- Спасибо за ужин, думаю, что мне пора спать - стараюсь я уйти из-за стола.
Керр вдруг посмотрела на меня как-то пристально и нервно начала постукивать пальцами по столу.
- Дейв, еще ведь рано, посиди  с нами -  попросила она.
- Да я бы с радостью, но очень устал. Приятного вам аппетита.
На этой ноте я покидаю кухню и направляюсь к своей единственной и настоящей подруге – постели.
На кухни продолжают доноситься голоса:
- Он всегда такой?
- Да, в этом весь Девид.
….
- В целом он довольно симпатичный, но какой – то замкнутый что ли….
- Замкнутый, ну да, как же.
- Анна, это просто усталость.
…..
Они продолжают обсуждать мою личность, мне это даже немного льстит. Я сразу понял, что Керр не просто так привела домой одну из своих самых симпатичных подруг. Мне иногда кажется, что эта женщина вообще никогда ничего  не делает попусту.  Замуж она вышла рано, хоть и не очень удачно. Ее муж Френк, был довольно успешным, только легкомысленным. Вечно  у него какие-то командировки и отпуска, мотается по странам туда-сюда, туда-сюда, а Керр ждет его, как послушная школьница. Я подозревал не раз, что у него кто-то есть на стороне, да вот только моя сестра никак не способна этого уяснить.
Погруженный в свои рассуждения я не замечаю, как сон овладевает моим сознанием.
Проснулся я от шума на кухне и приятного аромата блинчиков.
Неохотно встаю и начинаю одеваться.
- Дейв, завтрак на столе, мне пора бежать, до вечера. – Доносится голос Керр из кухни.
Меня это радует, люблю есть в одиночестве.
Блинчики, собственно как и вся стряпня моей сестры, оказались невероятно вкусными и просто таяли у меня во рту. Наевшись, я поспешил собраться. У меня  на это не уходило много времени.
На улице была приятная, прохладная погода, светило солнце и бодрящий ветерок обдувал со всех сторон. До работы я доехал быстро, как ни странно на дорогах не было пробок.
Офис, где я работал, находился в центре города. Большое серое здание с черными тонированными окнами. Адвокатская контора «McVouter» - место, где я провожу свои серые будни. Многие смотрят на него с завистью, будто всегда мечтали о работе, в подобном месте. Другие видят в нем печаль  и даже, возможно, капелька сострадания появляется  у них в глазах, когда они смотрят на людей-роботов, выходящих из огромной «цирюльни».
 Я открываю входную дверь и по-привычке начинаю телепаться к дверям лифта, возле которого уже столпилось изрядное количество народа. В углах здания можно заметить зеленые растения в горшочках разной формы, некоторые кажутся забавными, другие странными, а некоторые вообще не вызывают никакого интереса. Я вхожу  в лифт и нажимаю цифру 8 – это этаж, на котором  я работаю. Восемь…очень символично, говорит о бесконечности моей работы, жизни и что самое главное – мыслей.
Двери лифта открываются, и уже через несколько секунд я могу разглядеть знакомые мне лица, фигуры суетливых и непоседливых людей. Натянув на свою физиономию доброжелательную гримасу, я по – очереди со всеми здороваюсь, стараясь никого не упустить из вида.
- Фред! Отличный костюм!
- Марли! Ты просто ослепительно, как твой бракоразводный процесс?
- О, Алекс! Сто лет тебя уже не видел! Как жизнь?
- И тебе доброе утро, Хариссон!
Таким темпом я постепенно добираюсь до своего кабинета и оказываюсь наедине с собой. Мое рабочее место, на первый взгляд, не несет никакого сверхъестественного впечатления. Обычная комната, много света. Это из-за окна по центру. Большой деревянный стол и удобное кожаное кресло. Журнальный столик, которым я никогда не пользуюсь и полку с кучей книг, что несут полезную информацию или несли бы, во всяком случае, если бы я их все прочел. Возле окна стоит одно из тех растений, которые, я бы, пожалуй, отнес к категории «странные». Небольшое деревце было скукожено, словно боялось замерзнуть. Кто знает, может, если бы не моя склонность все забывать, вычеркивать из своей головы информацию, что не несет важного смысла, я бы поливал его по-чаще. Но, увы, это не так.
Первое что я делаю, это принимаюсь за разборку кучи бумаг, которые накопились за последние два дня. Скорее это одна из самых рутинных работ, которые способен выдержать человек.
Сегодня важный день. Пару дней назад, я закончил работать над одним делом, что касалось завещания покойного мистера Смита. Сейчас, кажется,  мне сулит что-то более воодушевленное.
Раздается стук.
- Да-да. Войдите - говорю я спокойным, уравновешенным голосом.
Дверь тихонько приоткрывается, и на пороге я вижу женщину, точнее даже сказать девушку. Красивой ее назвать сложно, скорее она изящна и просто очень мила. Одета в темно-коричневое платье,  что идеально подчеркивает ее зеленые глаза.
- Здравствуйте! – тихо мямлит она.
- Мое имя Лейла. Я звонила вам, помните….
- Конечно, проходите, Лейла. - Я делаю одобрительный знак рукой и немного улыбаюсь краем губ. Кажется, это ее немного успокаивает.
- Хотите чай, кофе?
- Нет, спасибо, на улице слишком жарко. Я бы предпочла воду.
На ее лице снова лежит маска холодного безразличия и какой-то отрешенности от всего, что происходит вокруг.
- Да, на улице сейчас довольно душно. – Пытаюсь я как-то поддержать беседу.
- Вы женаты?
Этот вопрос вдруг обескураживает меня. Обычно я стараюсь держать себя в руках, но ей удается застать меня   врасплох.
- Нет. – Спокойно отвечаю я.
- Тогда не думаю, что вы способны понять всю боль,  с которой я пришла к вам.
- Вы пришли, в поисках решения, и я приведу вас  к нему.
- Видите ли, - начала Лейла издалека, -  мой муж достаточно известный и состоятельный человек в этом городе. Но, увы, никакие деньги мира не способны мне дать той свободы, того чистого воздуха, что я ищу.
Я совершенно не понимал ее слов, но глаза, такие бездонные и полные печали, заставляли слушать меня каждое слово.
- Я вышла замуж по ошибке. Счастье продлилось не долго,  вскоре нас настигла непреодолимая тьма, что и сейчас продолжает накрывать собой мое сердце.
Вдруг, неожиданно, по всей видимости, для себя, она хватает меня за руку и крепко сдавливает в своей хрупкой ладони.
- Я прошу вас, вытащите меня оттуда, откройте эту клетку, я задыхаюсь.
Столь эмоциональный рассказ не мог оставить меня равнодушным. Кажется, я уже был готов собственными руками вытащить ее маленькое, милое личико из пасти этого дракона.
Я высвободил свою руку из ее ладони и начал пытаться формулировать достойный ответ:
- Лейла! Я обещаю, что сделаю все, чтобы помочь вам получить этот развод. Просто дайте мне понять, что удерживает вас?
- Что меня удерживает? – протяжно взвизгивает она, и ее лицо озаряет равнодушная и холодная улыбка.
- Френк. Он сказал, что никогда и ни за что не даст мне развода. Если бы все было так просто, я бы не пришла к вам, Девид.
Мне нравится, как ее губы издают мое имя. Я на секунду замираю.
- Дейв, к тебе можно? – вдруг раздается звук у двери.
Это Алиссия. Одна из работников фирмы. Весьма надоедливая особа. Светлые вьющиеся волосы спадали, как всегда ей на плечи. Голубая кофта и серая юбка до колена выставляли ее фигуру в лучшем свете, хоть и ни казалась мне особо привлекательной. Алиссия всегда крутится рядом, всегда готова помочь и поговорить. По-правде говоря, меня это в ней напрягало, уж больно она заботливая и милая. А врываться в мой кабинет, особенно, когда там сидит какая-нибудь девушка, вообще было ее даром.
- Я немного занят. Зайди, пожалуйста, позже.
-Ой, простите, я думала, что здесь никого нет. Глаза Алиссии вдруг налились черной краской, и она судорожно начала мяться на месте. Ее поведение просто писало мне по бумаге  о ее плохом умении врать и юлить, кажется, она была лишена этого дара.
Она немного покраснела и нехотя вышла за дверь. Надеюсь, что Лейла не читает так же искусно язык тела.
- Я вижу у вас дела. – Говорит она с какой-то досадой.
- Нет-нет, все в порядке.
- Не утруждайте себя. К тому же мне уже давно пора. Надеюсь, что вы выполните свое обещание, мистер….
- Зовите меня просто Дейв.- Выпаливаю я.
- До встречи, Девид.
- Хорошего дня, Лейла. Не волнуйтесь.
Она снова дарит мне свою мимолетную улыбку и на этой ноте покидает мой кабинет, забирая вместе с собой остаток солнечного света.
Весь остаток дня я провожу, копаясь в бумагах, сортирую их по датам, проставляю недостающие даты и запятые. Комнату постепенно наполнила темнота. Я совершенно забыл об Алиссии  и прочих, по моему мнению, не важных делах.
Когда я выхожу из кабинета, она бросает на меня укоряющий взгляд, но даже это ей не удается, уж больно добрые ее глаза.
- До завтра, Алиссия. – бросаю ей я, стоя уже у дверей лифта.
- Пока, Дейв.
Шагая по ступенькам я, начиная вглядываться в уголки стен, они кажутся мне мертвыми. Даже растения в горшочках не спасают их.
Я открываю дверь, и первое что замечаю - это Лейлу. Она стоит спокойно и смотрит куда-то вдаль, словно думает о чем-то очень-очень далеком.
- Лейла? Что вы делаете здесь в столь поздний час?
- Я…Я просто решила прогуляться и сама не заметила, как оказалась снова  возле этого серого здания.
Мне безумно нравилась ее манера говорить.
- Вам далеко до дома? – спрашиваю я.
- Нет, всего пару кварталов.
И она указывает рукой на длинную аллею, освещенную фонарями.
- Мне туда же. Если хотите, я мог бы составить вам компанию.
На самом деле я лгал. Мне нужно было в другую сторону.
Она, молча, делает одобрительный знак, и начинает идти в сторону парка.
- По поводу вашей ситуации…- пытаюсь начать разговор я.
- Нет. Не нужно, не сейчас. Этот вечер слишком прекрасен, чтобы тратить его на эти скучные и лишенные смысла разговора.
С одной стороны меня радуют ее слова, но с другой… Я совсем не имею понятия, о чем  с ней говорить. Не то чтобы у меня был маленький словарный запас или недостаток мыслей, скорее наоборот. Я терялся  в них, они путали и не давали мне адекватно размышлять и строить логические конструкции.
- У вас страхи?- спрашивает она.
- Страхи… Я думаю, они есть у каждого.
- А мне кажется, что их нет.- Произносит она.
- Понимаете, Дейв, все эти надуманные картинки чудовищ – всего лишь черные псы  в нашей голове, которых мы породили и продолжаем давать пищу каждый день. Все это наша фантазия, наше иллюзорное восприятие этого странного мира.
Первый раз мне хочется поделиться с женщиной своими искренними суждениями.
- Может и так, но мои опасения абсолютно реальны, я не придумывал их.
- Что же вас пугает?
- Время. Я боюсь времени, Лейла. Его нельзя удержать, схватить, остановить. Оно течет непрерывной нитью, оставляя за собой лишь груду пепла. Кто вспомнит о ней? Что останется после нее, кроме парочки фраз на устах ее собственных детей?
- Я понимаю вас, - отвечает она. – Вы боитесь уйти  и не оставить ни капли после своего ухода.
- Чтобы вы загадали, имея одно желание? – снова спрашивает она.
С каждым словом все больше вглядываясь в глубину моей души.
- Мое желание покажется вам странным - говорю я.
Она, молча, улыбается одним взглядом, никогда прежде не видел, чтобы это так легко кому-то удавалось.
- Я бы хотел исполнять желание других.
В ответ я ждал смеха или поднятия бровей, но ее мимика осталась неизменной.
Я продолжил:
- Я бы хотел исполнить желание каждого на этой земле, чтобы он захлебнулся в собственной корысти и тщеславии.
- Это бы привело к анархии – говорит она.
- Это бы привело к войне. К концу - заканчиваю я.
Дальше мы идем и продолжаем обсуждать подобные вопросы, что давно уже терзают наши души. Мир проносится мимо, пешеходы и улицы раскручиваются, как длинная лента из цвета и звуков. Я перестаю замечать, как течет время, как свет от фонарей и магазинных витрин сменяют друг друга.
Глаза у нее теплого янтарного цвета, я смотрю в них, и вдруг в моем сознании возникает картинка: я вижу костер и сучья,  что приятно потрескивают и издают  приятный аромат. Вокруг костра я вижу сосны, они такие высокие, что приходится опрокинуть голову назад, чтобы разглядеть их верхушки.
- Ладно, спасибо, что провели, мне пора.
Эти слова вдруг расстраивают меня до глубины души, словно тот сосновый лес начал гореть и я ничего не могу сделать.
- Да, конечно. Рад был пообщаться.
Лейла непринужденно разворачивается и уходит куда-то вдаль высокого забора, оставляя за собой шлейф  французских духов.
Я понимаю, что оказался далеко от дома и нужно что-то предпринять. К счастью, я хорошо ориентируюсь в пространстве и без труда нахожу остановку с нужным мне маршрутом автобуса.
Когда я захожу домой, озадаченное лицо сестры встречает меня непонятным взглядом.
- Уже так поздно. Где ты был?- спрашивает она, - Я беспокоилась.
- Просто задержался, не бери в голову.
- Хм, ну что ж. Я хотела сказать, что завтра возвращаюсь домой и в честь этого приготовила  вкусный ужин.
Действительно, в доме стоял сильный запах только приготовленного мяса и других вкусностей. Только я как-то сразу не заметил этого.
- Раз так.
Я мою руки, и сажусь в центр стола. Керолайн быстро наполняет мою тарелку и ставит передо мной.
На самом деле я не был голоден, мысли о Лейле насытили мое тело сполна. Керр, кажется, довольна таким стечением обстоятельств, она ловко открывает бутылку вина и наполняет бокалы.
- Ну что, за нас, брат!
Я поддерживаю ее и выпиваю до дна залпом.
- Спасибо за ужин, все было великолепно.
Я поспешно встаю и направляюсь в спальню. Хотя, пожалуй, сон - это последнее что мне нужно. Я слишком напряжен и переполнен мыслями о ней.
В эту ночь мне снится красочный сон, наполненный привкусом горького послевкусия. Я вижу мальчика похожего на меня, что забился в углу какого-то чулана,  словно нашел в недостающий уют. Он еще так мал, а уже познал всю ненависть этого мира. Матери нет дела до него, как впрочем, и окружающим. Он-не я. Но почему-то его боль, ощущается в моей груди будто собственная. Я просыпаюсь в поту на рассвете, как будто видел худший кошмар в своей жизни. Чтобы как - то развеяться я принимаю решение пойти побегать.
На улице еще прохладная погода, солнце еще толком не проснулось, и не показало всю свою изнурительную силу. Я начинаю бежать, пристально вглядываясь в каждое дерево, каждую фигуру, что встречается на моем пути. Я надеюсь прочитать в них намек на возможную подсказку, чтобы найти ответ, вопрос которого я не могу задать.
Боль в легких разрастается, и, кажется, что она уже проникла повсюду и разрывает все клетки и мышцы моего тела. Из-за судороги в бедре я морщусь всякий раз, когда левая нога касается тротуара. Так всегда происходит на второй-третьей милях, как будто стресс, волнение, раздражение и страх трансформируются в физическую боль. Тебя как будто колют острые иголки, ты уже не можешь дышать и даже не можешь представить, что предстоит бежать еще дальше, и только повторяешь: больше не могу, больше не могу, больше не могу…
А потом внезапно все проходит. Боль улетучивается, судорога исчезает, тиски перестают сжимать грудную клетку, и я снова дышу легко и свободно. Меня охватывает ощущение тотального счастья - подо мной твердая земля, простое движение устремляет меня вперед во времени и пространстве к абсолютной свободе.
Но существует ли она? Эта абсолютная свобода, порой мне кажется, что это очередной блеф текущего дня.
Мы живем для того, чтобы жить…как бы банально это ни звучало…
Наше сознание напичкано какими-то умными фразами, абсолютно чужих нам людей, которые почему-то являются примером для нашего сознания. Мы пытаемся найти правду и ложь, не понимая, что это лишь вопрос разного мирровозрения и восприятия вещей… Кто мы на самом деле? Мы лишь сборище чьих-то мыслей и продуктов деятельности. Каждый из нас так восхваляет свое «Я» … хотя по-сути его и вовсе не существует. Мы живем законами, которые установил кто-то до нашего рождения, наша любимая музыка – это чья- то творческая  деятельность, чей-то порыв души…лишь одна из видимостей реальности…. Наши мечты и интересы обусловлены потребностями выживания и соответствия какому-то вымышленному идеалу… Что такое наша жизнь…первый крик, учеба, работа, дети... и снова все по кругу? Кто установил эти правила и почему мы должны их соблюдать и не пытаться выйти за рамки установленного? В поисках индивидуальности мы лишь попадаем в другую массу себе подобных, которые так стремятся найти себя…
Я не знаю кто я, я не знаю куда иду…. Я способен лишь чувствовать лучи солнца и снег на коже, радость и грусть… хотя, это тоже навеянное чувство. Кем-то или чем-то…. Мы все заложники обстоятельств, вопрос лишь в том, как их воспринимать.
Некоторые говорят, что есть любовь… но я не уверен, что привязанность к  другому человеку может быть настолько сильной, чтобы длиться всю жизнь. Она подобна цветку, по началу так прекрасна, расцветает и пахнет не земными иллюзорными ароматами, а потом вянет, подобно розе в пустыне и ничего не остается…лишь пепел былых чувств и надежд, словно осколок стекла, которое изредка режет наше без того израненное сердце…
Я не знаю кто мы и для чего мы живем? Что бы еще раз повторить то, что повторяли миллионы до нас? Кто знает, может и так.  Ответ на это мне не найти ни на одной странице из тех книг, что пылят полки в бессмысленном мире чужих фантазий. Вот и выходит, что мы живем лишь для того, чтобы жить…
Думая об этом, я совсем не замечаю, как добегаю до своего дома и то, как силы покидают  мое тело. Уставший и изнеможденный я плетусь в душ и смываю с себя остатки всех этих беспричинных печалей. Готово. Вот и я. Свежий, обновленный и готовый к подвигам.
На улице продолжает ярко светить солнце, на секунду мне чудится, что я  растворяюсь в его лучах, становлюсь им. Я слышу, как шелестят листья на деревьях, пение птиц, гул назойливых машин. Где-то ругаются соседи, озадаченные своими повседневными проблемами, меня все это не заботит, я живу в собственном мире, где есть только я и кисть, которой возможно нарисовать все что угодно. Как я раньше всего этого не замечал.
- Девид! – чей- то голос прерывает мои мысли.
Это Алиссия, будто преследует меня все время.
- Рад тебя видеть, - вру я.
Она улыбается, кажется, мои слова дали ей веру во что-то серьезное.  На самом деле, Алиссия  очень мила. Я и сам не могу понять, почему она вызывает у меня порой столько раздражения. Белые вьющиеся волосы делают ее похожей на ангелочка, который всегда готов прийти на помощь.
- Будешь кофе?- предлагаю я.
Кофе – это единственный напиток способный взбодрить меня утром. На работе я всегда выпиваю чашечку, не зря же у нас поставили  автомат на этаже.
- Да, не откажусь. – Все так же мило говорит она.
Кажется, мое присутствие заставляет ее немного нервничать.  Она поспешно пытается сделать большой глоток из своей чашки и ошпаривает кипятком верхнюю губу.
- Ай! – срывается из ее рта.
- Ну что ты, нужно быть аккуратнее.
- Да, прости.
- За что ты извиняешься?
Какая-то все-таки она странная.
- Не за что прости, то есть…. Я хотела…
- Все хорошо. Увидимся еще.- Говорю я и стараюсь побыстрее скрыться  в своем кабинете, оставив свою спутницу наедине с ее мыслями.
Жаль, что не мог сделать то же самое. Сегодня мне предстоит выступать в суде, представляя интересы некой Ванессы Донсье. Ее муж был убит около месяца назад острым предметом. Сама Ванесса очень тяжело переносит происходящее и винит во всем его «несуразную» дочь, которая ко всему еще и наркоманка.   Мортипер Донсье был зажиточным человеком высокого достатка. И как подобает человеку подобного статуса, он имел жену,  моложе на 20 лет – Ванессу. Но, как всем известно, сама Ванесса не нуждалась в обеспечении или громком имени Мортипера, так как сама была из знатной семьи. Их брак считался одним из тех,  что заключались по большой любви. Общих детей у них не было. Единственная дочь Мортипера – Кассия, была не очень успешна, постоянно позорила фамилию отца. Впервые она была привлечена к закону в свои 12, за воровство какой-то куклы из магазина, собственно говоря, это был первый раз, когда об этом узнали.  В 16, девочка проходила активную реабилитацию в наркологическом центре «Жизнь плюс», которое, как говорил отец «пошло ей на пользу». Не знал тогда Мортипер, как сильно он заблуждался. Улучшение длилось всего неделю, после чего Кассия начала  воровать деньги из дома, а позже и вовсе попыталась ограбить со своим дружком Маркусом. Когда, за очередную проделку она угодила на несколько ночей в камеру, девочка кричала о том, как она ненавидит отца и Ванессу, мол, те убили ее мать,  а теперь и саму пытаются увековечить. 
По приходу в суд я сразу замечаю Ванессу, она чем-то  озадачена.
- Как вы? – спрашиваю я.
- Как человек, который потерял что-то важное, но не в силах осознать и принять это.
Мне было ее жаль. Белые ухоженные волосы были подобраны в аккуратную  гульку на затылке. Светлые глаза имели оттенок красного, даже сложно представить, сколько слез, она пролила этой ночью.
- Не беспокойтесь, вас не обвинят в этом.- Пытаюсь ободрить ее я.
- Да какая теперь разница…
Только сейчас до меня доходит вся нелепость моих слов. Видимо это ее интересует сейчас меньше всего.
- Возьмите себя в руки, Мортипер бы хотел видеть вас сильной.
Ванесса окидывает меня потерянным взглядом и выдавливает улыбку. Видно, что это ей дается очень тяжело.
- Пора проходить, суд сейчас начнется.
Раздается несколько ударов деревянного молоточка.
- Тишина в зале – приказывает судья.
Все безоговорочно подчиняются. Шум стихает, и взгляды устремляются в конец зала, словно на арену, где будут прыгать клоуны.
Первым выступает Шифер. Он относится к категории людей,  что не нуждаются в представлении. Достаточно ловко и непринужденно он сыпет потоки  фраз,  которые, кажется, прописаны ним еще за долгое время  до наступления нужного момента.
Первым свидетелем выступает сестра  Мортипера. Импозантная женщина в строгом черном костюме, с подобранными черными волосами и очками на переносице. Видно, что всю жизнь она прибегала только к коротким однострочным ответам, только и слышно:
- Да.
- Нет.
- Да.
- Мисс Форестер, как вы считаете, были ли у миссис Донсье повод для того чтобы убивать вашего брата?
- Думаю, нет.
Коротко и ясно. Что тут еще скажешь.
- В каких отношениях они по - вашему находились?
- Кажется, они всегда ладили, за исключением истории, что произошла пару лет назад.
- Правда? Что же за история, не поделитесь?
- Я толком не знаю, что произошло. Знаю лишь то, что Ванесса была чем-то удручена и смотрела на Мортипера как-то косо. На людях же они вели себя, как ни в чем не бывало. Не думаю, что могло произойти что-то серьезное.
Слова этой женщины, имя ее Кейт, заставили меня почувствовать маленькую неуверенность. Я окинул взглядом Ванессу, выражение лица осталось прежним, только веки немного напряглись, будто она пытается не поддаваться внешним раздражителям.
Я решил не упускать шанс и задать Кейт тоже парочку вопросов.
- Скажите, пожалуйста, мисс Форестер, как вы считаете, был ли у моей клиентки какой-нибудь мотив для совершения такого деяния?
- Не знаю. Я уже сказала, что мне известно не так уж и много.
- В целом, вы считаете, что они хорошо жили, верно?
- Да, я не замечала частых ссор за ними.
- Что же могло послужить мотивом  в таком случае? – продолжаю я.
- Единственное, что могло бы привлечь убийцу – это состояние моего брата.
Я ожидал такого ответа.
- Но, как всем известно, мисс Донсье сама родом из семьи с достатком, верно? Следовательно, основой брака была не что иное, как любовь.
- Я знаю, скорее да.
- Значит, вы утверждаете, что мотива у Ванессы на убийство просто не могло существовать?
- Думаю нет.
- У меня больше нет вопросов, ваша честь.
Я с чувством гордости сажусь на место.
Судья что-то долго перебирает, словно пытается отсрочить время, чтобы подумать самостоятельно.
Следующая должна была быть Ванесса. По правде говоря, я немного волнуюсь из-за того, что не знаю того случая, что был, упомянут Кейт.
- Клянетесь ли вы, мисс Донсье, говорить правду и ничего кроме правды….
- Клянусь.- Спокойно отвечает она.
- Конечно, клянется, ей соврать ничего не стоит - доносится голос из зала.
Я сразу узнаю ее – это Кассия, дочь Мортипера. В ее глазах было столько злобы, что смотреть в них давалось нелегко. Черные глаза Кассии сливались с черными прядями ее волос, что небрежно спадали на плечи.
- Тишина в зале.- Прервали ее.
- Ванесса, скажите, вы много времени проводили вместе с убитым?
- Достаточно много. Иногда у Мортипера его не хватало, но мы все компенсировали на праздниках и выходных, которые всегда проводили вместе.
- А чем вы были заняты в его отсутствие?
- Я..у меня есть хобби, я очень люблю картины, часто посещаю аукционы и беру участие в их проведении. Для меня это что-то вроде отдушины.
- По вашему мнению, могли ли у Мортипера быть связи с кем-то кроме вас?
- Я не могу утверждать, но я доверяла ему и никогда не упрекала, даже если он задерживался или опаздывал.
- Правда?
Вдруг в ее глазах я замечаю капельку сомнения. В моей же голове она разрастается быстрым течением и превращается  в бездонный океан, осушить который смогут лишь ее слова. Но, этого не происходит.
- На что вы намекаете? – говорит она, еле сдерживая свое  волнение.
- Как раз о том, что вы так боялись услышать, Мисс Донсье.
- Видите ли, нам стало известно, из уст вашей горничной, что ровно год назад, вы застали Мортипера в постели с какой-то девушкой, имя которой нам, к сожалению не известно. Достаточно ли гнева и обиды, чтобы желать ему смерти, как вы считаете?
- Это правда. – Шепотом сорвалось два слова с ее губ.
- Да, все действительно было так. Поступок моего мужа очень огорчил меня, и я даже думала о разводе в тот момент. Но позже, когда мои эмоции утихли, Мортипер объяснил мне, что это лишь увлечение, мимолетный порыв души. И знаете, я поверила. Не сразу конечно мне потребовалось время, чтобы найти в себе силы, но я смогла его простить во имя нашей любви. Он дал мне слово, что больше такого не повторится.
- Тогда почему же вы сами не рассказали на суде о данном прошествии? Не уж то страх  быть притянутой к ответственности вас так напугал?
Тут я почувствовал, что настал мой черед вмешаться.
- Я протестую, ваша честь! Это прямое давление на мою клиентку.
- Протест отклонен. Прошу вас, продолжайте.
Просто не верю своим ушам. На Ванессу уже больно смотреть. Кажется, каждое слово ранит ее душу, каждый укоряющий взгляд режет ее сердце.
- Как я говорила ранее, я очень любила Мортипера. А рассказать о его измене, означало бы осквернить его имя, порочить его память. Мы договорились забыть об этом инциденте. И смерть одного из нас, не избавила другого от клятвы.
- Лгунья! Лживая стерва! – закричала Кассия.
- Тишина! За неуважение к суду я могу приговорить вас к ответственности, Мисс.
- У вас все к мисс Донсье?
- Да, я думаю, все уже все поняли.
На лице Ванессы больше не виделась печаль, скорее растерянность. Когда она встала, то можно было заметить, как ее ноги тряслись от напряжения. Я вовсе не понимаю. Как ей хватило сил  говорить.
- Ванесса – мягко сказал я, - я все понимаю. Не понимаю почему, вы мне не рассказали об этой истории.
Она ничего не сказала, лишь улыбнулась краем губ.
- На этом заседание объявляется закрытым. - Донесся голос судьи.
Я помог Ванессе дойти до машины и, убедившись, что с ней все в порядке, покинул эту улицу.

  Глава 13
Шум заполнял все вокруг. Казалось, что в моей голове поместились сразу несколько колонок и безудержно продолжали стучать внутри. Музыка заполнила комнату, повсюду мелькали огоньки. В воздухе летал запах эйфории и адреналина.
Я не часто посещал подобные заведения. Но сегодня именно один из таких вечеров, когда я нуждался в релаксе.
Весь наш отдел собрался этой ночью здесь. Еще бы, сегодня же годовщина нашего предприятия!
Просаживая свой взгляд сквозь толпу, я замечаю Алиссию. Сегодня ее волосы не вились как обычно, а были выпрямлены и подобраны в аккуратный хвост. Сейчас она мне кажется весьма милой. Может, стоит с ней поговорить.
- Алиссия! – кричу я сквозь толпу.
Она оборачивается и моментально свет озаряет ее лицо, затем шею и плечи.
- Ты всегда так светишься? – ехидно спрашиваю я.
- Нет. Только когда выпью.
На самом деле это не так. Более того, я думаю, что это ее типичная реакция на меня. По крайней мере,  мне нравится так думать.
- Я думал ты сторонница домашнего образа жизни. Ну, знаешь, фильмы по вечерам с чаем и всякое такое.
- Есть немного. Но как видишь, сегодня я заменила чай на этот коктейль.
Она демонстративно провела рукой с длинным бокалом у меня перед носом. Синяя жидкость смотрелась весьма привлекательно с  зеленой трубочкой и кусочком лайма на краю.
- На самом деле я не хотела идти. Здесь слишком шумно, а шум мешает мне думать.
- Не слышишь своих мыслей?
- Можно и так сказать.
- Почему же ты пришла?
Ответ на самом деле, как мне казалось, у меня перед носом.
- Сама не знаю, чего я ждала от этого вечера. Просто устала сидеть дома, наверное.
- В любом случае ты здесь не просто так. Ну что ж, как говорится Carpe diem – лови мгновение.
- Ну что, потанцуем?
Я протягиваю ей свою руку. Она немного краснеет, то ли от выпитого спиртного, то ли от волнения. Руки у нее очень мягкие и приятные. Мы начинаем с ней танцевать. Все вокруг начинает кружиться и тонуть в этой комнате. В отражении ее глаз я вижу тысячи лампочек, что готовы взорваться лишь от одного щелчка. Мне это нравится, но, в тоже время я понимаю, что это не серьезно, а разочаровывать ее снова мне не хотелось. Наверное, мне лучше уйти.
- Спасибо за танец.- Шепчу я ей на ухо,- мне нужно уйти.
- Что? Куда ты?
Я ничего не ответил, лишь пристально посмотрел ей в глаза. Я думаю, что она прочла мое немое послание и осталась стоять на месте, когда я уже почти покинул зал.
На улице было немного прохладно. Шорох деревьев нарушал тишину своим непринужденным шепотом. Стоило взглянуть на верх, чтобы понять, осознать свое ничтожное существование в этом мире. 
- Снова пешком?- раздался голос из-за моей спины.
Эта была Лейла. Голубое платье на ее теле, едва прикрывало коленки. Волосы небрежно падали волнами на плечи.
- Что вы…ты здесь делаешь? - озадаченно спросил я.
- Наслаждаюсь запахом ночи, а ты разве нет?
Лейла вовсе не была похожа на топ-моделей из глянцевого журнала. И на девушек на полотнах художника тоже. Она мне казалась моим ведением, творением, вымыслом, что было доступно лишь моему взору.
- Я рад, что ты здесь. – Сказал я, абсолютно не тая своего восхищения ее красотой.
- Я вижу, ты любишь смотреть на небо? – спросила она.
- Да, это заставляет задуматься о многом здесь.
- Здесь?
- Ну да, в этом мире, на Земле.
- Понимаешь, их там так много, что только моему взгляду суждено блуждать там не один десяток лет. Представляешь, сколько миров, планет, возможно жизней? В такие минуты  я осознаю полную никчемность собственной жизни. Я - никто. Просто маленькая частичка Вселенной, крохотный элемент механизма, что работает по неизвестным мне правилам.
- Как я понимаю тебя! – воскликнула она.
Возможно именно этих слов, я ждал уже очень давно.
- А о чем  ты думаешь, Лейла?
- Я…Я думаю, обо всех этих мирах и меня охватывает страх и возбуждение. Я бы хотела полететь туда, на каждую из этих планет. Посетить их столько, насколько бы хватило моей ничтожной жизни.
- Ты боишься высоты, Дейв?
- Не знаю, высота ведь тоже разной бывает.
- Когда я была маленькой, меня насильно заставили прыгнуть с вышки в бассейн. Мне было 8, и я еще плохо плавала. Помню, как вода начала заполнять мои легкие, а страх все мое тело. Конечно, меня вытащили, и все было в порядке, но после этого я ужасно боюсь высоты, все время, кажется, что я снова упаду.
- Это из-за того, что все наши мысли, чувства, страхи берут свое начало именно в детстве. Если хочешь найти причину своим поступкам, то следует искать там.
- Да, я слышала об этом. Хотя психология меня не очень интересовала, только исключительно увлекающие моменты.
- Это, какие?
- Хм, ну например, манипуляции сознанием. Не могу похвастаться таким навыком, но я с большим интересом, пролистала массу страниц, посвященных этой теме.
- Лейла, ты меня удивляешь. Когда я увидел тебя впервые, то и подумать не мог, какая ты.
- Надеюсь, я не слишком тебя разочаровала.
После этих слов мы выдерживаем маленькую паузу.
- Это так важно иногда просто помолчать, - сказала она.
Если бы она только знала, как много значило для меня это молчание.
- Девид!
- Да?
- Спокойной ночи, мне пора. Я как бы все еще замужняя женщина.
- Это временно. Сладких тебе снов.
Время с ней шло очень быстро, и я совершенно не заметил, как до рассвета осталось всего пару часов. Хорошо, что завтра просто обычный день, никаких слушаний.
Сейчас я думал обо всем и ни о чем. С одной стороны, мне хотелось помочь Ванессе и решить дело Лейлы. С другой – я просто хотел идти. Идти, не важно куда и сколько времени уйдет на мои прогулки. Скитаться по переулкам ночного города до самого рассвета, чтобы жаркое солнце осветило твои раны и сожгло твою душу. Я сам не знаю, что или кого я искал в этих черных уголках спящих переулков. Как говорил Гете «Кто ищет - вынужден блуждать». Я абсолютно с ним согласен.
Всю ночь мне снятся странные сны. Я вижу парня, который куда-то бежит. Он совершенно не похож на меня, но во сне я почему-то являюсь им. Я слышу, как бьется его сердце и конвульсии распространяются от ног, ко всему телу. Я отчаянно пытаюсь капаться в его голове, чтобы понять, кто он и от кого пытается убежать, но все в пустую. Наконец-то он добегает до машины, где сидит какая-то тень. Я думаю, что эта девушка, хоть и не вижу ее лица.
- Прости – выдавливает она из себя.
Я перестаю быть этим парнем, теперь я где-то высоко. Доносится выстрел. Я могу лишь догадываться, что произошло.  Боль пронизывает мое тело. Конечности начинают замерзать, и голова становится какой-то тяжелой. Нескончаемую боль, разносит моя кровь по всему телу. Я никогда прежде такого не чувствовал. Словно букет черных роз, что впиваются в кожу, и ты не можешь вырвать шипы, никто не может.
Я открываю глаза. Потолок пристально смотрит на меня своим поникшим, безразличным взглядом. Солнечный свет бьет в глаза, становится как-то больно. Я не могу понять, что произошло. И главный вопрос: жив ли я?
Первая мысль – позвонить кому-нибудь. Вдруг меня действительно уже нет в живых.
- Парень, ты чего такой перепуганный? – раздается звук у меня в левом ухе.
Я неохотно поворачиваю голову и вижу Алекса. Сколько я пережил с этим парнем за всю свою жизнь. Алекс - один из не многих на этой планете, кому я действительно доверял и мог делиться всеми своими нормальными и ненормальными мыслями.  Мы знакомы с ним еще с ранних лет. Помню как в детстве мама пекла нам вкусный яблочный пирог, пока мы забавлялись в свои игры. Кажется, что я даже сейчас ощущаю его аромат. Когда мы повзрослели и игры закончились, мы проводили время, просто беседуя друг с другом на абсолютно разные темы. Многие, когда слышали наши разговоры, хоть они попадали на слух довольно не часто, принимали нас за сумасшедших мальчишек. Помню, как мы проводили вдвоем вечера, в то время пока наши одногодки коротали времена с девушками. Конечно, им было не понять нас, быть может, их ум и сознание было слишком низким, а может мы и впрямь, теряли порой рассудок. Одно время нас интересовала политика, мы то и дело болтали о возможности построения коммунизма и рассматривали разные политические режимы и возможность их существования, хоть преимущество всегда отдавали тоталитаризму. У нас тогда разгорелась явная дискуссия, связанная с анархией, а точнее возможности ее как таковой, ведь история не знала ни одного четкого примера, где она бы продержалась длительное время.  Иногда мы болтали о смерти, точнее о том, как бы мы хотели ее встретить. Даже вариант самоубийства обсудили. Алекс бы выбрал пистолет, пулю в висок, а вот мне по душе всегда был яд. Может, боялся руки пачкать или стены, кто знает. В общем много мы пережили с этим парнем, до того как он уехал из города, потом все как-то реже видеться стали, у каждого появились свои проблемы. Но как бы там ни было, я безумно рад видеть его сейчас, в своем доме.
- Ты…ты просто не представляешь!
Я вскакиваю и обнимаю своего товарища так сильно, что кажется, причиняю ему боль.
- Эй, потише! Я тоже рад тебя видеть!
- Алекс! Чтобы я не говорил и не думал, ты всегда был ко мне ближе всех.
- Пффф…Что это за нежности и откровения, ты чего геем заделался?
- Ой, да ладно тебе! Просто эмоции зашкаливают.
Алекс владел хорошим чувством юмора и не лез в карман за словом, когда у него появлялась возможность меня погнобить.
- Как ты здесь оказался?
- Ножками, Дейв, ножками.
Мне уж лучше было промолчать.
- Голодный?
- Не то чтобы сильно, но от бифштекса, я бы не отказался.
Я быстренько обшарил холодильник и нашел колбасу, сыр и пару яиц. Яичница с колбасой и тостами не заставила себя долго ждать.
- Ух, какой ты ловкий!
- Спасибо, я знал, что ты оценишь мой труд!
Алекс улыбнулся и начал есть с таким аппетитом, что у меня у самого начал бурчать  живот. Я тоже последовал его примеру и принялся уплетать свой завтрак.
- Как ты жил последние два месяца? Кажется, прошла целая вечность. – Решился я на беседу.
- Жил - не тужил.- Ответил Алекс, почавкивая едой.
- На самом деле все отлично. На работе прядок, сейчас возглавляю отдел по продаже, ну тебе известно.
Алекс с детства обожал машины, я совершенно не удивился, когда он занялся любимым делом.
- Мы с Амели скоро поженимся, думаю. Собственно я, поэтому  и приехал.
Амели – девушка Алекса, они вместе уже два года. Она была послана ему небом, милая, красивая и добрая. После его громкого разрыва с Одри, она именно та, которую он искал.
- Да это же здорово! Не  думал, что ты, наконец, решишься на такой отверженный шаг!- пытаюсь высказать я свой восторг.
- В том то и дело, что я тоже.
В его голосе слышалась какая-то доля сомнения.
- Что-то не так?
- Да все так. Просто у нас все так хорошо сейчас, я боюсь, что все изменится со временем. Она родит мне пару детишек, растолстеет и будет печь пирожки по вечерам.
- А чего ты хочешь?
- В том то и дело, что я не знаю. Меня охватил порыв как-то ночью, и я сделал ей предложение. Утром мне эта идея уже не казалась такой радужной, но забрать свои слова я не осмелился. К тому же, она была  слишком счастлива, я не мог ее огорчить.
- Даже не знаю что сказать. Вы вместе уже два волшебных года, я не думаю, что ваша свадьба изменит что-то кардинально. К тому же, вам не обязательно заводить сразу детей.
- Да я знаю, но все равно…
- Поверь, я знаю тебя как никто другой. И совершенно ясно представляю,  с каким трудом далось тебе это решение. Но раз ты его принял, имей мужество следовать ему.
- Ладно, оставь свои нравоучения для работы, кстати, как она?
- Да работаю сейчас над одним делом, долго рассказывать, но я верю в его успех.
Еще около часа мы проводим с Алексом за столом, болтая о том, о сем.
- Давай завеемся  куда-нибудь, как раньше, подальше отсюда.- Говорит он.
Меня не пришлось долго уговаривать:
- Без проблем!
Я хлопаю друга по плечу и чувствую, как его поддержка и тепло наполняет мое тело. Это здорово иметь человека, на которого готов положиться.
- Давай в этот раз поедем на природу, куда–нибудь в лес, где никто не найдет наших следов. – Предлагает Алекс.
Это идея была мне по душе. В прошлый раз мы жутко напились на каком-то концерте и проснулись в неизвестном доме с двумя голыми девушками. По-правде говоря, я себя так никогда не вел, видимо алкоголь добрался до моих тщательно спрятанных участков головы.
- Отличная идея!
Он видимо прочитал мои мысли и был абсолютно солидарен с ними. Алекс хоть  и был безрассудным, но мысль о том, что он не помнил какие-то моменты своей жизни, видимо напрягало его.
- У тебя ведь есть пару дней в запасе?- спросил он.
Я быстро прокрутил  у себя в голове календарь, с расписанными встречами и прочими рабочими вопросами, убедившись, что таковых нет, я радостно сообщил:
- Нет. Я абсолютно свободен.
Как мне понравились эти слова. Уж больно они приятно отдавались  и ласкали мои уши.
- Тогда чего нам ждать?
Алекс, вдруг начал суетиться и забегал по комнате.
- Нужно срочно скупиться. Так… мясо… алкоголь…..
В такие моменты, он вовсе забывал обо всем. Кажется, у него в голове был листик с ручкой или печатная машинка, которая уже принялась стучать и заглушала его мысли.
- Притормози. Решим все по дороге. Дай мне немного времени собрать вещи.
Тут я замечаю, что у Алекса с собой ничего нет.
- А ты? Ты разве ничего не взял с собой?
- Мои вещи уже давно собраны и лежат в машине!- с гордостью заявил он.
- Ой, какие мы предусмотрительные и продуманные!
Я быстренько набиваю свой рюкзак самым необходимым.
- Куртку возьми, а то холодно по вечерам.
Точно. Он прав. На сборы у меня уходит минут 10, не более. По лицу моего друга можно было прочитать довольство, он, видимо, не ожидал, что я соберусь так скоро.
Запрыгнув в машину, я почувствовал сразу какое - то облегчение. Словно я оставил позади груду камней, что заваливала меня с каждым днем все больше и больше.
В лицо дул приятный ветер, а салон подпевал в такт играющей песне. Мы были одни из немногих, кто отдавал предпочтения классическому року. Годы шли, а мы все перлись по темам Metallica и Iron Madden. Ну что уж тут поделаешь, нравились нам их песни.
- Черт, я так долго ждал возможности, чтобы сбежать отсюда -  говорит Алекс.
- Как я тебя понимаю. Мы могли бы сделать это гораздо раньше.
Глаза Алекса всегда могли рассказать всю правду. Даже когда он лгал, его пристальный взгляд давал мне понять, о чем его печали. Сейчас он был искренен и говорил от всей своей душенки.
Шум мотора ревел в такт музыки, я мог бы слушать это годами. Оставив все проблемы позади, хотелось лишь лететь навстречу неизведанному, дикому, необузданному. Лес, в который мы направлялись, был в 150 км, не очень далеко, не очень близко.
Вот воздух уже начинает кардинально меняться. Удушливый, наполненный  выхлопными газами воздух города, вдруг стал приятным для легких. В нем появилась какая-то кристальность и свежесть, словно было раннее утро и вокруг стекали  капельки прозрачной росы. То же происходило и с нами. Машину нам пришлось оставить у обочины и продвигаться пешком. Тяжесть сумок за плечами практически не ощущалась, а, наоборот, с каждой секундой становилось все легче и легче. Добравшись до речки, мы решили сделать привал. Алекс принес дров, и мы без труда распалили костер. Прохладный вечерний ветер заставлял листья деревьев издавать разные звуки. Все пространство вдруг наполнилось разнообразными красками и ароматами. Где-то угукали совы и филины, издавали странные звуки животные, что порой даже пугало меня.
- Почему же так сложно что-то менять в своей жизни? – нарушил молчание Алекс.
Я проглотил кусочек горячего, только пожаренного мяса, что купили мы в одной из тех лавочек, где всегда толпится много народу. Иногда, у меня возникает ощущение, что  я слышу их голоса.
-  Ты можешь построить свое будущее из чего угодно. Из какой-нибудь крошки или искры. Из желания двигаться вперед, медленно, один шаг за другим. Ты можешь построить на руинах просторный город, стоит лишь разбить эти высокие стены, что строил ты годами вокруг себя, мой друг.
- Ты прав. Мне иногда даже кажется, что я запираю себя в комнату и лишь изредка смотрю из нее в окошко, что тщательно прячет от меня реальный мир. Но когда в моей жизни появилась Амели, стекло исчезло, и я смог вдыхать чистый воздух.
- Вот видишь, Алекс! Теперь тебе стоит лишь решиться впустить ее в свой мир и быть готовым покинуть свою одинокую и мрачную комнату.
Он улыбнулся, но ничего не сказал. Да и не нужно было. По его глазам можно прочитать, что он знал о моей правоте.
Ночь уже укрыла весь лес, своей черной вуалью. Я умостился у костра и снова устремил свой взгляд наверх. Сколько звезд, они не давали мне покоя. Сосчитать их, наверное, так же сложно, как вычислить количество песчинок на пляже. Их бесконечность радовала и пугала меня одновременно. Кто-то рассказывал мне, что наша Вселенная – это два больших зеркала, что стоят напротив друг друга. Именно благодаря ним, мы верим в ее бесконечность.
Алекс уже крепко спал, когда я услышал шаги, где-то у реки. Любопытство бы все равно не оставило меня в покое, я пошел  чтобы узнать, что там творилось. То, что я там увидел, удивило меня очень сильно. Передо мной стояла Лейла, она была абсолютно нога, в ее глазах отражался свет луны, то ли она сама была ее отражением. Она сидела на берегу и мочила ноги в прохладной речной воде. Тело ее было покрыто слегка мурашками.
- Что ты тут делаешь? – спросил я.
- Как будто ты не рад меня видеть…- услышал я в ответ.
Черты ее лица завораживали, а изгибы тела заставляли что-то напрягаться у меня в паху.
На секунду мне показалось, что я сплю. Я ущипнул себя, но ничего не произошло, боль отчетливо отдалась в руке.
- Все в порядке. Просто тебе нужно с кем-то поговорить - сказала она.
- Поговорить? О чем поговорить?
Она пристально  посмотрела мне в глаза. Ненавижу, когда на меня так  смотрят, как будто заглядывают в самые темные закоулки моей души.
- Ты заблудился. Тебе стоит вернуться из этого мира, ты же знаешь, что он не настоящий.
Я не понимал ни слова из того, что она пыталась мне сказать. Словно она говорила на иностранном языке.
- Дейв, нельзя жить так. Ты блуждаешь по каким-то закоулкам, все в поисках какого-то скрытого смысла. А ты не задумывался, что его может просто не существовать, впрочем, как и тебя сейчас здесь?
- Я думал над этим и не раз. Что если моя жизнь не имеет смысла, что если она всего лишь отпечаток чьих-то замыслов. Что если я не мог сам писать свою историю?
- Поверь мне, не в этом суть. Ты должен понять, что ее нет. Меня нет. И тебя, Девид Паркер, тоже нет.
Сказав эти сокрушительные и тяжелые для моего осознания слова, она встала. Я увидел небольшой шрам у нее за ухом, который она тщательно прятала всегда под волосами. У меня возникло непреодолимое желание дотронуться до нее. Как только я протянул руку, все исчезло.
Свет вдруг неприятно врезался в мои зрачки, надо мной стоял Алекс и тряс за плечи:
- Ты чего совсем перепил вчера?
- Что?
- Говорю, пить тебе надо меньше!
- А где…?
- Что где? Ты где?
Я недоуменно смотрел на своего друга.
- Я не знаю, как ты тут оказался. Но мне не нравится, что бродишь по ночам и засыпаешь, где попало. Я даже начал немного переживать за тебя, когда не увидел тебя в палатке.
Неужели это был сон? Я готов был поклясться, что еще несколько часов назад возле меня стояла Лейла и говорила какую-то ерунду. 
- Все в порядке. Видимо я действительно перепил.
Мне отнюдь не хотелось рассказывать Алексу, что я вижу голых женщин во снах.

Утро было обычным. Кажется, кроме нас с Алексом и всякой живности ничего в округе не было и не предвещало быть.
День прошел отлично. Я немного половил рыбу, хоть и не очень любил это занятие. Меня этому отец научил. Еще когда я был совсем маленьким, они с мамой часто брали меня на природу. Когда я стал старше, мною завладели другие интересы, и было уже как-то не до этого. Да только родителям было не объяснить, что я вырос. Вот и выработался, видимо,  антагонизм ко всяким рыбалкам.
Местность нас радовала. Особенно, когда мы сварили вкусный супчик на костре. Все казалось просто сказочным. Отсутствие людей в округе вообще дарило нам огромное чувство радости.
Ночь прошла благополучно. Я не видел никаких снов и проснулся в палатке.
- Женюсь я! – сказал вдруг Алекс.
Я бы мог поддержать этот разговор, что грозился затянуться еще на пару часов, но принял решение только одобрительно угукнуть ему в ответ.


Глава 14
И вот я снова лежу в своей кровати. Солнце лениво пробивается сквозь шторы, наполняя всю комнату светом. Интересно, я бы смог покинуть «свою комнату», как сделал это мой друг? Согласно его теории, любой человек, при желании мог выбраться из своего тела и побродить по этому миру. Для этого требовалось лишь завести будильник на рассвете, проснувшись, не открывать глаза, а начинать представлять, как твоя душа покидает бренное тело. Он утверждал, что пару раз ему удалось это сделать. Представляя канат, что свисает с неба, он хватался за него и таким образом, покидал себя. Я не знал, правда, это или нет, у  меня никогда не выходило ничего подобного. Быть может, я попросту, не старался.
Немного перекусив остатками продуктов из холодильника, я собрался, натянул один из своих костюмов и белую рубашку и направился в суд.
Снова эти пробки, машины, столпотворения в городе. Я так отвык от всей этой суеты в лесу.
Наконец, выругавшись по дороге раза три, на невнимательных водителей я подъехал к огромному серому зданию, где сегодня должно быть продолжено рассмотрение дела относительно кончины и завещания Мортипера Донсье.
Направляясь к двери, я пытаюсь надеть на себя маску, как на всех этих серьезных людях. Кажется, их ничего не заботит, они ничего не  чувствуют. Все такие серые и угрюмые, нагоняют грусть и усталость. Сделав еще пару шагов, я становлюсь таким же, как они, мрачным и инертным. Мой взгляд чернеет, плечи расправляются, словно готовятся нести тяжелую ношу. Уголки губ немного опускаются. Шаги становятся четкими, я слышу, как звук от моих туфель раздается по ходу.
Возле зала заседания я вижу Кассию. Ее волосы небрежно растрепаны. Синие джинсы и голубая рубашка не очень подходили для человека, которого должны были сегодня прилюдно допрашивать в суде.
«Неужели она опять подсела на свои наркотики?» -  пронеслась мысль у меня в голове.
- Здравствуйте, Кассия! – говорю я ей, как и всем, придерживаясь официального,  строгого тона, что соответствовал этому месту и моему имиджу.
- Здравствуйте!
В ее глазах я увидел осуждение. Будто я был тем самым убийцей, что урезал дни ее дорогого отца.
Я бы мог поговорить с ней, узнать, за что она так ненавидит этот мир. Иногда, я ловлю себя на мысли, что мы чем-то с ней похожи. Это темнота, что была скрыта, где-то глубоко под ее тяжелым взглядом таилась и во мне. Было время, когда она заполняла все клетки моего тела и не давала дышать. Но между нами была и разница, отличие с размером в пропасть. Я мог ее контролировать. Она была подвластна мне, я был в силах ее сдерживать и управлять ею. Хоть порой она с удовольствием делала это за меня.
- Почему вы помогаете ей? – вдруг спросила у меня она.
Я сразу понял по ее томному взгляду, что речь идет о ее мачехе.
- Это моя работа. Представлять интересы людей в суде.
- А что если вы узнаете, что она не такая милая и беззащитная,  какой кажется? Что если вы поймете, какая она лицемерка и лгунья?
- От этого мои профессиональные обязанности не изменятся. – Как можно холоднее пытаюсь ответить я.
- Знаете; Кассия, чтобы не думала о вас Ванесса, она ни разу не позволила себе ни одного плохого слова в вашу сторону. Вы бы заняли такую же позицию.
- Я не нуждаюсь в дружеских советах.
- Я вам не друг.
Не имея никакого желания продолжать этот разговор, я направился в зал заседания. К тому же, время уже напоминало о себе, тикая на запястье моей руки.
Куча людей снова наполнило зал. Они были все похожи на мух, что слетались на какой-то запах.  Все они вызывали у меня приступ тошноты. Но я не мог сбежать отсюда.
Ванесса уже сидела на своем месте. Мне показалось, что сейчас она уже выглядела лучше.  Может эти пару дней пошли ей на  пользу, как и мне.
- Доброе утро! – говорю я ей с энтузиазмом, пытаясь как-то ободрить.
- Доброе! – спокойно говорит она.
Мы бы перекинулись с ней парочкой слов, но времени уже не было.
- Заседанье объявляется открытым!- раздался громкий голос судьи.
Все вдруг замолчали, и над залом зависла  полная тишина.
Потом пронеслись вступительные  речи нескольких людей.  Снова несколько из них поклялись говорить  правду и ничего кроме правды….
Наконец дело дошло и до Кассии.
Она уверенно направилась на место, где ей предстояло рассказать о своих знаниях и суждениях. После присяги, не дождавшись вопроса, она вдруг выпалила:
- Я знаю! Это все она! Она!
- Я попрошу вас держать себя в руках, юная леди, или мне придется принять соответствующие санкции. – Строго сказал судья.
- Я прошу прощения, я постараюсь сдерживать свои эмоции, Ваша Честь! – сказала она.
- Что ж,  приступайте, в таком случае.
- Мисс Кассия, где вы находились в момент смерти вашего отца?
- Я была у друга.
- Вашу версию может кто-то подтвердить.
- Да, конечно, мой друг Бред.
Как выяснилось, это действительно было таковым, Бред, темноволосый парень с таким же пронзающим взглядом как у Кассии подтвердил ее слова.
- В каких отношениях вы находились с убитым? – последовал следующий вопрос.
- Я любила отца. Хоть и не говорила об этом. Последнее время мы немного не ладили. Но у этого были свои причины.
- Какие?
Взгляд Кассии с ненавистью устремился  на Ванессу, затем она выпалила:
- Всему виной эта женщина.
Рукой она указала в ее сторону.
- Мы ненавидели друг друга. Она то и дело тянула из отца его деньги и каждый день делала все возможное, чтобы расстроить,  словно мечтала о его смерти.
Во взгляде Ванессы я увидел боль и отвращение. Как же было ей тяжело слушать эти беспочвенные обвинения.
- У вас конкретные подтверждения? Может ситуации?
- Да какие там примеры. Вся их жизнь – одна сплошная ложь. Она вила из него веревки, доводила своими капризами и амбициями.
- То есть, вы считаете, что именно  мисс Донсье виновна в его смерти, так?
- Однозначно. К тому же, она была дома в момент его смерти. Что стоит спуститься из спальни в кухню  и ударить его ножом? Я настаиваю, чтобы эта женщина ответила за свои деяния.
- Ваша Честь, могу ли я приступить к допросу? – говорю я, еле сдерживая свои накипевшие эмоции.
- Да, Мистер Паркер, я прошу вас.
Окинув предварительно взглядом весь зал судебного заседания, остановил ее на Кассии. Она была похожа на маленького демона, что вот-вот загорится и сожжет  дотла все до тла.
- Вы утверждаете, что все время совместной жизни Мистера и Миссис Донсье  между ними был сплошной раздор и вранье супруги, так  ведь?
Она с насмешкой посмотрела мне в глаза:
- Да, именно это я и пытаюсь сказать.
- А вы? Какие отношения были у вас с отцом? Неужели все было так гладко?
- Как вы понимаете, все быть хорошо не может. У нас были порой разногласия, но мы любили друг друга. И если бы ни эта женщина, продолжали бы это делать и сейчас.
- Насколько мне известно, это были не просто разногласия.
Из зала донесся голос:
- Ваша Честь, если он не знает о чем говорит, то не стоит утруждать мою клиентку лишними вопросами.
- Вам есть что сказать, Мистер Паркер? – спросил судья, приподняв свои густые брови.
- Да. Есть.
- Прошу вас, продолжайте.
Я делаю несколько движений и передаю присяжным справку из  наркотического центра, где лечилась Кассия еще пару месяцев назад. По их лицам я вижу, что данная информация пришлась им по вкусу, и они с осуждением смотрят на эту девушку, что еще пару минут назад кидала обвинения в сторону других.
- Это еще не все - уже с азартом говорю я.
- Проблемы с наркотиками Кассии не были основной причиной недоумений с отцом. Как-то раз, а именно, 17 мая, она была замешана в воровстве картины и нескольких драгоценностей из собственного дома. Об этом мало кому известно, но  наведя несколько справок, я узнал, что в исправительных целях Господин Мортипер пожелал оставить ее в камере для заключенных  на несколько дней. Об этом говорится в протоколе, который был составлен, в тот же день. К сожалению, большая часть информации об этом отсутствует, я полагаю, что Мортипер, не хотел выносить эти происшествия на всеуслышание.
Кассия с ненавистью смотрела на меня и Ванессу, будто кто-то из нас был виноват в ее проступках.
- Вам есть что сказать, Мисс Донсье?- обратился судья к Кассии.
- Я могу лишь сказать,  что все это осталось в прошлом. Я вылечилась и никогда бы не пошла на убийство родного отца.
Видимо она была весьма удивлена, что мне удалось достать эти документы. Ее внешний вид говорил о какой-то отрешенности, от всего, что происходило здесь. Если бы я мог, то назначил бы медицинскую экспертизу, чтобы узнать принимает ли она наркотики по сей день.
- Суд принял решения назначить медицинское обследование касательно Мисс Донсье и ее друга Бреда Лоутера. Если окажется, что они принимают наркотические препараты, то алиби, которое предоставил ей господин Лоутер, будет являться ненадлежащим, а равно тому, не будет является доказательством и подтверждением алиби, о котором было заявлено ранее.
В какой-то момент мне показалось, что судья прочел мои мысли. Я был благодарен ему за каждое слово, что высказал он сегодня.
После заседания, я подошел к Ванессе, чтобы как-то ободрить ее. Но, кажется, все, что было сказано сегодня прошло мимо нее.
- Что с вами? Неужели вы не рады? Скоро все ваши проблемы утрясутся.
- Это не имеет значения. Мортипера этим не вернуть.
Мне вдруг стало как-то стыдно, за то, что я наивно полагал, что мои слова ее успокоят. Видимо рана, что лежала у нее на сердце, была слишком глубокой, чтобы поддаваться лечению.
Приехав в свой кабинет, я почувствовал себя немного несчастным. Так бывает, наверное, когда все к чему ты идешь потихоньку, реализуется.
На пороге показалась Алиссия.
- Дейв, с тобой все хорошо? – спросила она меня своим тоненьким голосом.
- Да, все отлично. Мне пора домой. Давай завтра поговорим.
На самом деле, до конца рабочего дня оставалось еще несколько часов и мы оба об этом знали. Я просто хотел удалиться отсюда и подумать о чем-нибудь своем.
- Ну что ж,  рада была тебя видеть.
- До завтра.
Пока я спускался по ступенькам, мысли разного характера переполняли мою голову, кружили непреодолимым водоворотом и вдруг замерли.
Я увидел Лейлу, что стояла неподалеку от магазина «Винил». Она пристально разглядывала витрину, и в то же время, ее отражение уже заглядывало глубоко мне в душу.
Уверенными шагами я подошел к ней и без слов обнял  сзади за талию. Она не издала ни звука, лишь участилось ее сердцебиение и дыхание.
- Поехали со мной? – предложил я.
Она развернулась лицом ко мне, и теперь наши губы почти соприкасались и я почувствовал ее горячее дыхание где-то на своем плече.
Не вымолвив ни слова, Лейла лишь тихонько кивнула головой, будто давно ждала от меня этого предложения.
Я повел ее в машину и направился в сторону дома. По дороге мы не сказали ни слова. Как будто они были чем-то запрещенным, непонятным для нас обоих.
Открыв дверь, я первым делом хотел предложить ей выпить что-то или съесть, но прежде чем я подумал об этом, она уже впилась в мои губы страстным поцелуем.
Вдруг в моей голове не осталось ничего, кроме страстного желания ее тела. Я сорвал с нее одежду и повалил на кровать. Мои губы впивались в ее кожу жаркими углями. Мне хотелось облизать ее полностью, каждую клеточку ее прекрасного тела. Когда я спустился ниже ее пупка, она задрожала. О Боже, как приятно звучал сейчас ее голос. Она вся горела и издавала бурные крики радости и возбуждения. Она запустила мне свои руки в волосы, а потом начала царапать мне спину. Наши тела содрогались в приятном экстазе. Каждое мое движение внутрь ее отдавалось  активным движением ее прекрасных бедер. Жаркий воздух заполнил всю комнату до краёв. Мы тонули в ней. Мы становились ею. Наши тела разрывались на тысячу кусочков, казалось что мы одни  в этом мире, я никогда прежде не чувствовал такого ни с одной женщиной. Чем больше и продолжительней я  продолжал входить в нее, тем сильнее мне хотелось,  чтобы это длилось вечность, ведь я  уже не мог остановить порывы своего «я», такого странного, горячего и еще мне не известного.


Глава 15
- Какое прекрасное утро - сказал я, раздвигая шторы.
- На термометре 27 градусов, достаточно жарко.
- Разговор о погоде – последнее убежище людей, лишённых воображения. Оскар Уайлд.- ответила она, прикрывая свою наготу простыней.
Вдруг ее звонкий смех заполнил все вокруг и я, словно зараженный неизвестной болезнью, подхватил его. Мы смеялись как малые дети, до  тех пор, пока наши животы не скрутились, то ли от такого напряжения то ли от голода.
К  счастью вчера я успел затарить холодильник продуктами первой необходимости, что попались мне под руку, в супермаркете через дорогу. Лейла быстро прочитала мои мысли и сказала:
- Да, поесть было бы здорово.
- Ты отдыхай, я все приготовлю.
Первый раз за многие годы, я пожалел, что не слушал маму и ее лекции о правильном питании. А так выбор возможного завтрака сужался до парочки вариантов.  Достав яйца, я разогрел сковородку и поджарил ломтики бекона. В целом, яичница с  беконом и свежей зеленью  выглядела довольно аппетитной. Хотя, возможно, это просто говорил мой внутренний голодный голос. Я заварил кофе, это я умел делать просто замечательно. Вскоре его аромат заполнил всю кухню. На пороге показалась Лейла, в моей рубашке.
- А ты постарался.- Сказала она, присаживаясь на стул.
- Приятного аппетита, кажется, ты голодна.
- Безумно.
Мы принялись уплетать за обе щеки приготовленный мною завтрак. Кто знает, может именно такого уюта мне и не хватало в жизни.
- Ты куда-то спешишь? – спросил я, глядя на то, как она надевает свое вчерашнее платье.
- Да, мне нужно идти. Ты ведь помнишь, что я замужняя женщина.
На секунду я и, правда поверил, что мы одни в этом мире, что в округе нет ни кого, кроме этой  комнаты, пары стульев и нас. Как никстати она напомнила мне об этом.
- Когда я смогу тебя увидеть?
- Это будет зависеть от тебя.- Сказала она, закрывая за собой дверь.
Ах, если бы я только знал, что это последний раз, когда я видел ее такой, такой настоящей.
На работе день прошел тихо,  и без каких либо происшествий.  Во мне просто бился какой-то не известный мне раньше энтузиазм. Хотелось что-то делать, вершить дела, двигаться, жить. Я даже пообедал вместе с Алиссией, уж больно она была мила в этот, в такой красочный и веселый день. У меня было безумное желание снова увидеть Лейлу, но она не отвечала на телефон, а домашнего адреса я не знал. Без нее все вокруг казалось каким-то пустым и лишенным смысла. Не замечая никаких деталей, окружающего меня пространства, я направился к машине, чтобы уехать поскорей домой. Почему - то, что-то внутри подсказывало мне, что я найду Лейлу дома, что она, как ни в чем не бывало, будет по прежнему лежать у меня в кровати и говорить своими заумными фразочками, что придавали ей какую-то особенную пикантность, которая была к лицу лишь ей.
Спотыкаясь и учащенно дыша, я, что есть силы, бросился по приезду из машины к входной двери. Но то, что я увидел за ней, меня ни капли не обрадовало. Дом был наполненный пустотой. Хотя нет, это пустота заполнила его до краев. Я стоял в одиночестве посреди кухни и чувствовал, как она начинает поглощать и меня. Обычно я наслаждался пустотой в этом уютном месте, но сейчас, она почему-то вдруг стала душить меня. Темнота в комнате, была для меня лучом света. Но только не сейчас.  Поглощенный своей неминуемой тоской, я лег спать. Даже желание есть, как-то не бодрило меня. Мне бы стоило думать  о завтрашнем слушанье в суде, о медицинской  экспертизе Кассии и о прочих делах. Но, увы, не суждено.
Сон приходит не сразу, давая мне сначала хорошенько измучиться. Ночь какая-то тревожная, я слышал каждый шорох, каждое дуновенье ветра за окном, что шептало мне ее имя.
Проснувшись, я чувствовал себя лучше, значительно лучше. Не понимаю, из-за чего я так накрутил себя какими-то проблемами. Ведь у Лейлы есть свои заботы, она не может быть рядом каждую минуту, да  и от меня ей не стоило этого ждать.
Я приготовил какой-то полуфабрикат, что уже неделю ждут своей участи  в моем холодильнике. Вкус был немного резиновый, но в целом, могло быть и хуже. 
По дороге в суд, я замечаю лицо каждого прохожего, словно ищу ее. Какое бесполезное занятие для человека моей профессии. Мне стоит поскорее выкинуть все эти мысли в своей голове, иначе они скоро выкинут меня.
Заседание началось как всегда во время.  Чувствовалось какое-то всеобщее напряжение, даже воздух казался каким-то спертым.  Судья сел на свое место и несколько раз ударил молоточком по столу. Как много раз в своей жизни я слышал этот звук, иногда мне кажется, что он присутствует всегда в ней.
- Заседание объявляется открытым! – раздался его такой строгий и торжественный голос.
Без лишних отступлений, сразу взялись за тот момент, который интересовал меня больше всех в этой душной аудитории.
- Прошу вас предоставить мне результаты проведенного исследования касательно Мисс Донсье.  – обратился судья к какой-то женщине .
Коротко-стриженная брюнетка в белом платье направилась в центр зала.
Сердце на какой-то момент перестало стучать, и температура поднялась  до непреодолимых высот.  Я вытираю несколько капель пота со лба, прежде чем услышать вердикт судьи.
Вот он уже с умным видом разглядывает бумажки и потирает очки указательным пальцем. Ну же. Ну же. Чего он ждет?
- Мисс Донсье, - обратился он к Кассии, - вы обвиняетесь в даче ложных показаний. Точнее вам может предъявить это обвинение прокурор.  Вы утверждали, что не принимали наркотических и психотропных веществ после вашего лечения, но медицинская экспертиза, к сожалению, говорит об обратном.
- Но, как же! Это невозможно! Я…..
- Тишина в зале! Суд отправляется в комнату совещания,  чтобы принять окончательное решение по этому делу.
Неужели все так просто? Часть напряжения спала с моих плеч. Я окинул Ванессу взглядом, чтобы дать ей понять, что карты на нашей стороне. Она продолжала сидеть совершенно без эмоций, словно каменная статуя, что замерла и лишена способности не только говорить, но и чувствовать.
Судья не заставил себя долго ждать.
- Попрошу всех замолчать! Мы готовы вынести приговор!
Сердце снова начало барабанить. «Ну же, успокойся». - Мысленно говорил ему я.
- Мисс Кассия Донсье, вы обвиняетесь в убийстве Мортипера Донсье, а так же, по заявленному ходатайству прокурор, вам позже предъявят обвинение в даче ложных показаний  во время процесса судебного заседания. Согласно действующему законодательству, суд, заслушав обе стороны, с учетом мнения присяжных,  а так же с учетом доказательств по данному делу,  вы приговариваетесь к 12 годам лишения свободы в женской колонии,  с возможностью сократить срок до 9 лет при примерном поведении.
- Мисс Ванесса Донсье получает все наследство, что оставил господин Мортипер, включая акции и компанию. На этом все. Заседание закрыто.
- Нет, нет! Это не справедливо! Это все она - продолжала кричать Кассия, уже не сдерживая слез.
Ее уже, к счастью, никто не слушал.
- Мистер Паркер, вы отлично справились с вашим делом, я перечислю вам гонорар сегодня же. – Говорит Ванесса.
- Ну что вы, это моя работа.
- Мои знакомства в больнице пришлись как нельзя кстати, вы не находите? – говорит она, открывая дверь своего новенького автомобиля.
Лицо, на котором еще пару минут лежала непреодолимая скорбь, сейчас расплывалось в улыбке.
- Знакомства? О чем вы…
Подмигнув мне из-под очков, она, что есть силы, надавила на педаль газа и сорвалась с места, оставив меня стоять как вкопанного у дорожного тротуара.
Как я мог, как я мог не понять ее наигранности, не поверить, пусть в столь язвительные, но правдивые слова бедной Кассии, что теперь должна отсидеть в этом ужасном месте 9 лет?
- Что грызет тебя изнутри? – раздался голос Лейлы  за моей спиной.
Она спросила: «Что грызет тебя изнутри?».
Как много фраз и чернил могли бы лечь на эту бумагу, поддаваясь унылым размышлениям на столь изрядную тему. На словах, пожалуй, я бы не произнес ни одного. Это не потому, что у меня нет навыков коммуникации или маленький словарный запас. Дело не в этом.
Тяжело так просто взять и сказать «у меня болит голова» или «я слишком устал» или «ты знаешь, я разрушил своими руками парочку жизней». Может потому что, нужно кричать молить о помощи, тянуть руки к краю этой бездонной и всепоглощающей  пропасти. Я слишком плохо знаю себя, чтоб искать лекарства или мечтать о чудном исцелении. Просто, похоже,  что  внутри меня поселились какие-то мелкие червячки, что разъедают мою душу каждый день, каждый час, минуту, секунду…. Они не доступны взгляду других, я и сам не вижу их, только чувствую страх, который они оставляют. Страх и огромную пустоту, что с каждым прожитым бездарным днем, становится все больше, и заполняют все части моего тела.
Раньше,  я думал, что причина в ней. Но я ошибался. Дело во мне, я сам их создал, я их творец, безумный наблюдатель, который хотел создать парочку забавных зверушек и не сумел остановить себя до того,  как они начнут уничтожать все, что ты когда-нибудь любил. Как остановить эту шестеренку? Как сделать так чтобы она перестала крутиться по этому кругу и умолкла? От  этого шума у меня болят уши… Мне не найти ответа и не построить вопрос. Остается только жить и ждать, когда они съедят все внутри и наконец оставят меня в покое….
- Я знаю, о чем ты думаешь! – прервала вдруг она поток моих мыслей.
- Нет, не знаешь.
Я сел на парапет возле какого-то ларька со спиртным и свесил руки вдоль дороги, водя пальцем по асфальту.
- Я здесь, потому что ты видел меня раньше,- сказала вдруг она.
Что за бред она сейчас говорит? Окинув ее взглядом, не могу не заметить волосы, что собраны в хвост на затылке, а за ухом …. Это шрам. Помню, что видел его раньше. Да. Именно в ту ночь у озера, но как это, возможно, быть может, я схожу сума?
- Я понимаю твое беспокойство. Но ни мне, ни тебе, не место в этом мире. Я не такая, какой ты создал меня. И ты, ты совсем другой. Почему ты строишь эти стены, что заставляет тебя создавать подобные миры? Для чего? Неужели твоя настоящая жизнь так скучна?
Если бы она сказала еще хоть слово, я бы спятил. Я перестаю обращать на нее внимание и лезу в карман своих брюк. Кроме мелочи я чувствую там что-то еще. Я высыпаю содержимое на асфальт:
Вижу ключи, наверное, от дома, какую-то карточку из банка. Очень странно, первый раз вижу банк с таким названием.  Последний предмет удивляет меня сильнее остальных. По размерам коробочки, я  понимаю,  что это сигареты. На пачке красуется название черными буквами «Lucky Strike». Как они могли попасть мне в карман, ума не приложу. Я не курю.
В переходные периоды меня часто охватывает грустное, но спокойное удивление собственной безразличностью. Я отделен ото всех вещей пустым пространством, через границы которого я даже и не стремлюсь пробиться. Подобное происходило и сейчас. 
- Ты можешь отсюда уйти - звучал где-то голос Лейлы.
Но я уже не разбирал ни слова, из того что она говорила.


Глава 16.

Я открываю глаза, от удивления мои зрачки становятся шире буквально за несколько секунд. Я пытаюсь осмотреться: я нахожусь в красивой, просторной комнате. Справа от меня стоит комод и журнальный столик с пахучим букетом цветов.  В конце комнаты, недалеко от окна я вижу телевизор, одна из последних моделей. Откуда-то доносится знакомый мне запах маминого пирога, и на секунду я верю, что попал в детство,  с такими же белыми, накрахмаленными простынями.
Тут раздается женский голос:
- Милый! Ты проснулся?
Я тут же понимаю, что это не голос моей матери. Осмотрев себя, словно проверяя все ли на месте, вижу, что меньше я не стал. Значит я не в прошлом. Ну, хоть что-то радует.
- Ты теперь вечно будешь торчать в постели? Давай вставай завтракать!
Этот голос мне безумно нравился и кого-то напоминал. Нехотя я встаю с постели и бреду на запах пирога.
Сделав десяток шагов, я попадаю в кухню. Какая-то светлая женщина у плиты. Мой интерес возрастает прямопропорционально    голоду, что уже давно сидит у меня в желудке.
- Доброе утро! – произносит загадочная незнакомка и поворачивается ко мне лицом.
Я узнаю Алиссию.
- Алиссия? Что ты тут, черт побери, делаешь?
Она совсем не смутилась, а лишь немного приподняла брови и с недовольством спросила:
- А где я должна быть? Разве ты не помнишь, что именно по твоему настоянию я взяла отпуск, чтобы малыш в моем животе рос спокойно, без лишних нервов.
- Какой ребенок? – уже с опаской спрашиваю я.
- Дейв, ты плохо спал? Наш ребенок, наш малыш.
- Хочешь пирога?
В этот момент я понял, что окончательно сошел сума. То ли Алиссия пытается это со мной сделать.
- Прости, но я не помню чтобы….
Тут я запинаюсь, мой взгляд попадает на безымянный палец правой руки. На ней красуется золотое обручальное кольцо. Со страхом я поднимаю взгляд на руку Алиссии - там тоже самое. Осмотревшись немного, я замечаю свадебную фотографию на столе: на ней мы вдвоем. Я просто в шоке.
- Сколько лет этой фотографии?- спрашиваю я.
- Лет? Уже второй пошел… Ты точно в порядке?
- То есть, мы женаты с тобой почти два года, верно?
- Ну да - говорит спокойным голосом она, отрезая мне на тарелку большой кусок пирога.
- Твоя мама меня бы похвалила - с гордостью в голосе говорит Алиссия.
- А вы знакомы?
- Дейв! Перестань вести себя, будто у тебя амнезия! Да. Мы женаты с тобой вот уже почти два года. Да. Я жду от тебя ребенка. Да. Конечно, я знаю твою мать. И еще тысячу раз да, если хочешь. Только перестань меня пугать. Я в душ, надеюсь, твое чувство юмора уже иссякло себя.
После этих слов Алиссия с недовольным видом снимает с себя халат и идет куда-то  дальше по коридору.
Я замечаю свежую газету. Сейчас октябрь, это радует, но…но год. Прошло уже два года с тех пор, как я представлял интересы Мисс Донсье в суде, не распознав ее подлости и коварства.
Как же такое возможно? Выкинуть из головы два года жизни?
Вкус свежего пирога на языке, возвращает меня постепенно к реальности, дает понять, что все идет, так как и должно идти.
- Ты идешь на работу?- снова преследует меня голос супруги.
-Ммм…. нет, я, пожалуй, останусь сегодня дома и хорошенько просплюсь.
Тут я понимаю, что мне придется остаться с ней, а я не мог позволить себе окончательно сойти с ума.
- Ты знаешь, я навещу сегодня Алекса. Давай, увидимся вечером.
Алиссия, явно что-то хотела возразить, но я не оставил ей такого шанса, громко хлопнув входной дверью.
В куртке, что набросил по дороге, я нахожу ключи. Ну, слава Богу, хоть машина осталась мне верным другом. Сев в родное кресло, я сразу замечаю некие изменения. Весь салон пахнет женскими духами, в бардачке  лежит чья-то помада и женские очки. И как я дожил до такого?
По приезду к дому Алекса, все, что мне хотелось – это броситься на шею своему родному товарищу, приятелю, чтобы он сказал. Что все это злая шутка, выдумка. Что я не женат, Алиссия не ждет от меня ребенка, а помаду в моей машине оставила его жена, что уже месяц не может найти пропажи.
- Привет! Не ждал тебя сегодня! Ты один? – выпалил Алекс, открывая мне дверь.
- А с кем по - твоему, я должен был приехать?- спросил я его достаточно осторожно.
- Ты какой-то странный, у тебя все в порядке?
Я на самом деле, выглядел как-то взбудоражено. Волосы не расчесаны, не глаженная рубашка небрежно торчит из-под брюк.
- Я думал, ты мне поможешь.
- Что-то с Алиссией? Ребенком?- начал уже тревожно говорить Алекс.
Значит все это, правда. Он бы не стал меня дурачить, как бы не нравилось ему всю свою жизнь подшучивать надо мной.
- Нет, все хорошо. Я просто неважно себя чувствую и…
- Не продолжай. Я все понимаю. Сам ходил такой, когда Амели ждала ребенка.
- Ждала? – невольно переспросил я.
Тут из дома донесся детский плач.
- Алекс! Заходите! Не стойте у дверей! – доносился женский голос из дома.
- Сейчас, дорогая.
Я прошел в гостиную и уселся поудобнее на черном кожаном диване. Вдруг меня охватило странное чувство, то, которое не доводилось мне испытывать ранее. По крайней мере, уже лет десять. В этом доме было что-то большее, чем просто парочка стен и кресел, создающих комфорт и уют. Аромат горячей еды, цветов в милых горшочках, на подоконнике, красный торшер, благодаря которому вся комната окрашивалась в приятный коричневый цвет.
Когда я увидел Амели и Алекса, я понял, что в них есть что-то большее, и это называлось семьей. Может именно этого мне так не хватало в моей жизни, с тех пор, как я покинул собственную семью. Всю свою жизнь, я пытался стать успешнее, старше. Сначала окончить школу, потом университет, найти работу, чтобы самостоятельно себя обеспечивать, реализовать себя в этой жизни. Но разве, способна эта машина, все время двигаться без остановок,  что если самое важное, я где-то упустил?
Кто я... И куда я иду? Я стою, в ожидании рассвета, не понимая, что увяз в этой тьме. Я ищу выхода, ключи от которого давно утеряны, я хочу слышать птиц, не понимая, что они давно умолкли.
Я осуждал людей, называя их массой, не замечая, как сам потерялся и увяз в ней настолько, что все больше и больше окружал себя иллюзорными частичками своего воображения. Я смеялся над теми, кто не видит солнечного света, до тех пор, пока сам не ослеп. От боли, которая разрывала мою грудь, хотелось кричать до хрипоты в горле, чтобы они меня услышали, в ответ лишь продолжая совершать свои нелепые ошибки по бездумному кругу, который давно был придуман до нас, я все больше и больше молчал.
Это так странно, ехать в транспорте и ничем не отличаться от тех, поникших в себя людей, так не привычно смотреть в окно и не видеть ничего кроме стекла, в отражении которого можно заметить за спиной пьяного парня.
Я находился  в пустой и темной комнате, сквозь щель которой пробивается изредка свет, что так будоражил мое воображение, но потом он исчез и не оставил ничего, лишь снова пустую, заросшую паутиной комнатушку, и осознание этого терзало мои мысли каждый день, что даже порою мне казалось, что лучше бы я не видел света.
Я больше не хочу искать смысла в угасшем фонаре, мне надоело искать ответы на то, чего не хочу знать.
Я часто говорил, что меня многое пугает в этой жизни, но это лишь из-за того, что боюсь темноты, которую я так тщательно пытался скрыть в себе и поместить под кровать своей одинокой, скрытой от людских глаз комнаты.
Мы так часто лжем лишь от собственного страха, от этих нелепых картинок, которые любим рисовать у себя в голове, что в один день, услышав правду, по-просту не поверим ей.
Я знаю, что это правильно: мечтать, верить, любить. Но иногда, смотря на звезды, забываешь, что творится на земле и возвышаешься все выше и выше... И что-то вдруг неожиданно сильно начинает биться в груди, и ты  понимаешь что, что-то было утрачено... Что-то, что было самым важным, что-то, что  давалось тебе от рождения, что-то, что ты не сумел сохранить.
От чего эти мысли настигли меня лишь сейчас? Как я раньше не видел, за своими темными очками то, что находилось всегда перед моим носом?
Вдруг мое сердце начало биться  с такой силой. Что казалось, вот-вот оно выскочит у меня из грудной клетки и убежит прочь.
- Нет.
- Что? Ты что-то сказал? – переспросил Алекс.
- Нет. Эмм.… В смысле, спасибо, но мне пора домой. Я должен ехать.
- Какой-то ты взбудораженный, ты здоров? – обеспокоенно спросила Амели.
- Да, теперь все в порядке. Я должен ехать.
 С этими словами я выбежал из дома, и, что есть духу, побежал к машине. Никогда мне еще дорога от Алекса не казалась такой длинной. Столько машин, всем куда-то нужно. Я тарабаню по рулю, пытаясь хоть как-то успокоить свои нервы. Сигналю, по поводу и без. Создавалось впечатление, что все решили выехать именно в эту минуту, чтобы не дать мне возможности попасть домой.
- Алиссия!
- Алиссия! – что есть силы, кричу я на весь дом.
- Дейв? Что случилось?
Я подбежал и обнял ее  с такой силой, что ей пришлось приложить усилия, чтобы вырваться из моих рук.
- Ты даже не представляешь! – с отдышкой говорю я порывистым голосом.
- Что? Что произошло?
- Чудо!
- Я встретил тебя.
Вдруг внутри меня моментально вырос какой-то ком и с каждой секундой он становился все больше и больше, не давая мне продохнуть. Это было приятное, теплое ощущение, что отдавалось легким покалыванием где-то в боку.
Я понял, что я любил эту женщину, ее белые, прекрасные волосы, серые, как  небо перед дождем, глаза. Ребенка, что носила она под сердцем, этот дом, стол, даже ложку, что валялась почему-то на полу.



Глава 17.

Время теперь летит так быстро, что еле-еле успеваю следить за всем, что происходит  вокруг меня. Все сверкает, кружит неутомимым порывом в моей голове. Работа идет своим чередом, я немного перенаправил ее в другое русло.  Я не бросил работу адвоката, скорее немного подстроил себя. Теперь я предоставлял свои услуги не просто людям, что готовы были заплатить мне изрядную сумму денег, а и тем, что были, как говорится, в народе «нищебродами». Хоть мне это слово никогда не нравилось, уж больно резало ухо. Так вот, эти самые люди, среднего и малого достатка, назовем их так, обращались ко мне со своими проблемами. Конечно, денег мне так не удавалось много раздобыть, но ничего, главное, что теперь я мог действительно приносить пользу не обществу, а каждой личности в частности.
К тому же, мы с Алиссией открыли не большой магазинчик возле дома, где продавались, скажем, так, странные вещи. К ним относились, всякого рода сувениры, старинные вещи, на подобии армейских часов, картины, не признанных художников и другие вещицы. Главное, что посетителям нравилось и с деньгами они легко расставались.
Алиссия, после рождения моего первого сына, устроилась работать поваром в ресторан, уж больно готовка припала ей к сердцу. Со временем, ей пришлось бросить эту работу, ибо я был очень ревнивым и эгоистичным. Да и кому понравится, чтобы его жена готовила всем кому не попадя?
Сына назвали Патриком, в честь моего прадеда. Я его совсем не помнил, но много слышал из маминых рассказов, что человек он был хороший, умный, с чистым сердцем и совестью.
Спустя три гола, у нас родилась дочь. Я взял на себя смелость назвать ее Элеонорой. Это имя я выбрал не случайно. Элеонора Аквитанская была королевой Франции, женой Людовика VII, затем королевой Англии. Когда я был еще совсем юн, меня поразила красивая легенда, связанная с именем герцогини. Будто любила она, пятнадцатилетняя, мужественного рыцаря Ричарда, против брака с которым выступили влиятельные родственники девушки, так как считали неравным этот союз. Однажды на глазах обезумевшей от горя Элеоноры рыцарь был убит, и её выдали замуж за другого. Завидной невесте - герцогине Аквитанской - и жених назначался «что надо» - французский король Людовик VII.  Королева была незаурядной, высокообразованной женщиной. В Париже она посещала лекции знаменитых философов, теологов, правоведов. В общем, была она женщиной очень умной и выносливой, поэтому с гордостью вынесла все испытания, которые были посланы на ее голову.
По-правде говоря, влияние имени, не особо отразилось на моей Элеоноре. С детства она была не очень усидчива, училась изрядно. Зато характер и страстность натуры передалась ей, я бы даже сказал, с избытком. Природа наделила ее большой красотой, и она отнюдь не стеснялась этого демонстрировать. Нет, это не то, о чем вы подумали. Парней «как перчатки» она не меняла, скорей наоборот. Первый парень, с которым она нас с Алиссией познакомила, стал впоследствии ее мужем. Удачно выйдя замуж, а главное по любви, она живет в достатке и относительно не знает бед.
Что же касательно нашего сына Патрика, то он выбрал нелегкий путь учения. Иногда он напоминает меня. Медицина стала  его вторым дыханием, его прелестью  и пищей. Данная мечта появилась у него еще в пять лет, когда он упал с велосипеда и добрый дядя доктор перебинтовывал ему руку. Из него вышел отличный хирург. Жаль лишь то, что до сих пор не женился, а пора бы уже.
Сразу после Элеоноры, у нас родился еще один, уже последний ребенок. Я назвал его Чарльз. И нет. Не ищете здесь сходства с Дарвином и его теорией эволюции, все гораздо проще. Американский и английский киноактёр, сценарист, композитор и режиссёр, универсальный мастер кинематографа, создатель одного из самых знаменитых образов мирового кино — образа бродяжки Чарли, что появился в короткометражных комедиях, поставленных на поток в 1910-е годы. Да-да, я именно про Чарли Чаплина. Уж больно меня поразил его талант и мастерство. Чарльз Паркер актером стал, разве что в жизни. Слишком мы его с Алиссией избаловали, ну да ладно, что уж поделаешь.
Ну а что касается Лейлы, ну или как там ее звали, она оказалась плодом моей бурной фантазии, едким кусочком, червячком в моей голове, что, наконец, удосужился вырваться на волю, почувствовав запах свежего воздуха. Я, конечно, ради любопытства, порылся в бумагах и прочих документах, но ни одной девушки с таким именем не нашел. Быть может период у меня в жизни такой был. Или я все придумал в тот момент, когда сидел, обескураженный событиями после судебного заседания.
Сегодня мой 70 день рождения. Дети не забывают обо мне, я по-прежнему могу радоваться их милым личикам, что смотрят на меня со всей своей непосредственностью и любовью. Внуки громко топают по скрипучему полу, издавая радостные крики и бурные вспышки эмоций у меня в душе. Алиссия каким-то образом умудрилась приготовить мне свой фирменный пирог, пусть теперь он и немного подгорает. Мои седые волосы вовсе не пугают меня, как я думал в далеком прошлом, они - символ моей мудрости и я безмерно горд, каждому волоску на своей голове. Свечи – уже стали ненужным излишком на таком торжестве, мы обходимся без них.
Слышу, как тикают часы:
«Тик», «Тик», «Тик»…
Все медленнее и медленнее. Свет в моих глазах сужается, а воздух становится каким-то спертым. Я падаю на пол, абсолютно случайно. Тут же пытаюсь встать и успокоить всех, но почему-то не выходит….




















Реальность - это  довольно странная штука, что продолжает существовать даже тогда, когда ты перестаёшь в неё верить. Даже когда пытаешься ее убить.

Иногда мы ошибаемся в анализе события, поскольку рассматриваем его только с той точки зрения, которая нам кажется очевидной, с той точки – что лежит в нашем бурном воображении.

Но как бы нам не хотелось, она продолжает жить, карабкаться изо всех сил, хвататься за уступки, раздирая себе кожу в кровь и разбивая те замки, стирая те строки, что так долго мы строим в своей голове.
У нас нет выбора. Мы инертны.
Мы просто должны ее принять.














Раздел 3.
И снова реальность….
Я открываю глаза, и меня накрывает резкая  боль. В первые секунды я не вижу ничего, кроме водоворота разноцветных огней. Меня охватывает паника. Я не могу понять, где я, не могу вспомнить, что произошло.
Оглядевшись по сторонам, память начинает рисовать потихоньку не привычные очертания окружающего меня пространства. Узкие проходы между сидений с разными угрюмыми лицами, круглые иллюминаторы, девушки в форме. Я понимаю, что нахожусь в самолете.
Какой-то назойливый голос продолжает твердить мне  из подсознания:
- Свершилось! То, чего я боялся больше всего.
- Все кто рядом - иллюзия.
- Всё тепло и улыбки, подаренные ими - искусственны.
- Ты слышишь? Зачем ты их создал? Чтобы убить?
- А может тебе это нравится, а?
Я отчаянно пытаюсь прекратить эти диалоги в своей голове, склоняясь на то,  что это полет так дурно влияет на меня.
Наверное, для человека, который потерял дом и работу в один момент, это должно быть обыденным. До сих пор не могу понять, как так могло выйти?
Размышляя над этим вопросом, я начинаю рассматривать людей, что сидят со всех сторон, словно в улике.
Они все такие разные, словно цвета радуги, что собрались здесь после дождя.  По чертам лица можно было сказать о многом.
Вот, например, пожилая женщина в дальнем углу с четко выраженными мимическими морщинами между бровей. Видимо, по жизни, она довольно серьезна и часто хмурилась. Седые волосы не были выкрашены, как это модно сейчас делать. Скорей, она одна из тех, кто таким способом пытается подчеркнуть свою мудрость и тягость прожитых лет. Взгляд ее был пристально направлен куда-то за пределы самолета. Женщина смотрела в иллюминатор и с непринужденным выражением лица, думала о чем-то важном, постукивая пальцем по коленке, что скрыта под длинной черной классической юбкой.
Мужчина средних лет, что сидел по близости, был ее абсолютной противоположностью. Глаза его излучали приятный свет и доброту. Знаете, он был похож на одного из тех милых дядь, что каждый день покупает своим внукам мороженое. Строгий коричневый костюм был ему не к лицу. Это как одеть балерину в зимнюю фуфайку, не то чтобы не красиво, а просто не по статусу. Я скорее вижу его в какой-нибудь рубашке и не слишком пестрых штанах, хотя яркое, думаю ему бы пошло однозначно.
Справа от меня сидит красивая молодая девушка, одетая в короткое красное платье. Кажется, я видел не раз такие на модных показах в телевизоре. Колье, что свисало у нее на красивой шее, отлично подчеркивало ее голубые глаза. Все время она пыталась улыбаться краем правого  кончика своих розоватых губ. Не нужно быть психологом, чтобы понять всю наигранность ее изысканных манер. Совсем очевидно, что пожилой мужчина, с ролексом на руке, явно не был ее дедушкой или дядей. Неужели ради денег можно продать собственную душу и тело? Все эти ее  лживые глаза и ухмылки вызывали у меня в горле приступ тошноты. На фоне этого ее красота блекла как песчинка на жарком пляже, выцветала старой тканью на поношенном платье. Может, со временем, она поймет, что все эти материальные ценности не будут иметь никакого значения, в момент, когда в душе будет слишком темно, чтобы зажигать свечу. Эта тьма поглотит ее и превратит в злобную старушку, как ту, что сидит возле иллюминатора.
В тот миг, когда в ее голове крутятся мечты о красивой жизни, мужчина рядом с ней, был озабочен совсем другими проблемами.  Создавалось впечатление, что он все время пытается что-то сосчитать или разработать программу. Глаза его были лишены человечности, он был похож на робота из фильма. Интересно, как долго она сможет приносить ему радость, неделю, месяц, год?  Взгляд его оценивающе мелькал между сидений, периодически падая на часы. Я даже думаю, что в его возрасте, у него должны быть дети. Кольца на руке не было, да и кто его сейчас носит? Хотя, я не думаю, что его наличие отпугнуло бы эту блондиночку с голодным ищущим наживы взглядом.
Интересно, что заботило парня слева от меня? Я знаю ответ – ничего. Музыка в его наушниках играла так громко, что все сидящие рядом периодически бросали на него недовольные взгляды. Закрыв глаза, он наклонил аккуратно голову вперед, словно поддакивал в такт своей музыки, подражая ей, сливаясь и становясь одним целым. Ну а чем еще стоит заниматься в подобных местах? Может именно он и знает толк в подобных вещах и понимает в этой жизни гораздо больше, чем все эти насупленные  и погруженные в свои проблемы люди.
А вот, неподалеку сидит азиат, вщурившись  в одну из газет, что выдали нам на время полета. Видно как зрачки метаются из строчки на строчку, словно боятся куда-то не успеть. Пальцы нервно перебирают газету, комкая ее в некоторых местах. Возможно, ему каждый день приходится работать за компьютером, а руки уже по инерции выполняют заученную рефлекторную работу. Черная челка периодически падает  ему на глаза, заставляя делать резкие движения головы, каждые пять минут. Вряд ли ему удастся избавиться от этой привычки, даже по истечению долгих лет.
Рядом с ним сидит музыкант, который побоялся оставить свою скрипку в багажном отделе, видимо везти ее неподалеку гораздо проще для него. Вокруг ногтей можно заметить желтые окружности, думаю, они от сигарет. Еще бы, наверное, не так легко писать и воспроизводить музыку своими собственными руками.
Наконец мой взгляд падает на девушку, которая значительно отличалась от всех сидящих здесь людей. Потерянный взгляд не смотрел ни в иллюминатор, ни на кого-то из присутствующих. Скорее, он был направлен внутрь себя, словно она пыталась найти ответ на вопросы, что терзают ее душу уже достаточно продолжительное время. В нем читалась не только вдумчивость, но и бесконечная печаль, что накрывала ее с каждой секундой все больше и больше. Я не мог понять, что могло терзать столь юную особу так сильно? Бледная кожа, одежда серых тонов, шапочка на голове - все говорило о наличии проблем со здоровьем. Поразмыслив еще немного, я выдвинул ужасное предположение, что оставило горький привкус у меня во рту. У этой столь юной и задумчивой особы, с отрешенными от мира глазами сложнейшая неизлечимая болезнь - рак.
Все  эти наблюдения заставили погрузиться меня в глубокий транс, что скрывал реальную картину происходящего. Все эти умозаключения, анализ совсем незнакомых мне лиц, кому это нужно?
Вдруг я почувствовал сильный толчок, что сопровождался командным тоном одной из стюардесс:
- Будьте абсолютно спокойны. Самолет находится в зоне турбулентности, скоро это пройдет. Не волнуйтесь.
Судя по спокойствию в ее голосе, все и в правду должно скоро кончиться. Но, этого не произошло.
С каждой минутой атмосфера лишь продолжала накаляться, доводя воздух до терпкого, горячего и такого спертого, что легкие едва могли его вдыхать.
Первый запаниковал мистер «денежный мешок». Даже его блондинка казалась мне более уравновешенной.
- Когда это кончится? Что произошло?-  повторял он, как заученную диллему.
Ответа не было.
- Я требую, чтоб на меня обратили внимание! – звучал его голос уже более уверенно, но все же как-то жалко.
- Я прошу всех сохранять спокойствие, говорит капитан самолета. У нас повреждено левое крыло, но это еще не значит, что все потеряно.
- Мы убедительно просим – подхватила его речь одна из бортовых девушек, пытаясь как-то сгладить накалявшуюся атмосферу, - чтобы все сохраняли спокойствие и были весьма благоразумны. Никто не умрет, все будет хорошо.
С этими словами лица всех присутствующих моментально изменились, отображая всю боль и страх на еще недавно столь отрешенных и бездумных физиономиях.
Богатенький дядя начал отчаянно вытирать пот с лица, что неумолимо не покидал его широкий лоб. 
Блондинка, кажется, была напугана не меньше, но по ее лицу было сложно определить всю тягость ее мыслей в этот момент. Она нервно метала глазками по углам, словно пыталась найти там спасение.
Бабушка, с насупленным видом и кучей морщин, кажется, потеряла дар речи. Ее обезумевшие глаза ничего не выражали, кроме необузданного животного страха. Вцепившись руками в сиденье, как в спасательный круг, она принялась прерывисто дышать.
Парень с музыкой теперь стал обращать внимание на происходящее. Его большие карие глаза, замерли в одной точке, где-то в районе двери, что разделяла нас и комнату, где производилось управление самолетом.
- Сейчас вам будут предоставлены кислородные маски, наденьте их, пожалуйста, и не пренебрегайте правилами борта. Все будет хорошо - говорит одна из женщин-стюардесс.
Маски вывалились сразу же после ее слов. Все поспешно кинулись натягивать их на лица, будто те могли и вправду спасти их от падения.
Что касательно меня, то всеобщая паника настигла меня немного позже, вдоволь натешившись изобилием других. Я не осознавал всю серьезность ситуации, не мог выстроить свои нелепые, запутанные мысли, что неустанно накрывали меня своим черным холодным покрывалом.
Вдруг по коже пробежала мелкая дрожь, распространяясь как вирусная инфекция, от кончиков пальцев до макушки моей кипящей  головы.  Самолет начало трясти, вместе с ним, тряслись люди, словно непрерывная вибрация накрывала все и всех.
Лица людей стали белыми и перестали выражать весь спектр эмоций, что копились день изо дня  в их загруженном подсознании. В глазах отображался лишь весь ужас происходящего, отображая первичный человеческий инстинкт самосохранения.
После мелькания света в салоне, я твердо осознал, что спасение остается лишь маленьким лучом света, где-то настолько далеко, что сам я с трудом мог разглядеть его луч.
Из этого всеобщего хаоса можно было лишь выделить одну довольно странную особу, которой, по всей видимости, было наплевать на весь спектр окружающих ее событий. Бледные губы, которой  прижимали сигарету, периодически выпуская кольца едкого дыма. 
Снова раздался резкий стук, и все вокруг покачнулось, словно мы находились на борту маленького кораблика, который встрепенулся от находящей на него волны….

Раздел 4.
Глава 18.
Страшная судорога свела мне левую ногу, причем так сильно, что если бы во сне люди могли делать, что им вздумается, то я бы закричал как резанный. От такой резкой боли я сразу проснулся и какой-то период времени не мог пошевелить ни одной конечностью. Видимо страх овладел мной сполна. Я видел сон, в котором моя комната стала сужаться до размеров маленькой коробочки, которая вот-вот и поглотила бы меня. Никогда прежде не думал, что приступы клаустрофобии могут быть во сне.
Почувствовав власть над своим сполна измученным телом, я поставил одну из ног на пол. Убедившись, что все в порядке. Повторил это со второй.
Вдруг резкий шум в левом ухе пронзительно и точно, словно кинжалом, сделал надрез где-то внутри. От таких непредвиденных обстоятельств у меня мигом помутнело в глазах, и я пристально начал их тереть обеими руками, чтобы хоть как-то дать оценку происходящему. То, что я увидел,  заставило меня содрогнуться: все было в точности, как пару минут назад в моем сне. Безусловно, слухи о том, что мысли могут материализоваться, я слышал, но чтобы сны, так это впервые.
Стены вдруг начали плыть, в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Словно бумага, на которую пролили воду, они начали извиваться и корчить мне свои ехидные рожи. Пол  вдруг тоже стал каким-то зыбучим и походил на песок. Чтобы оставаться на месте мне пришлось упасть на колени и держаться правой рукой о кровать.
Говорят, что в таких случаях, первым делом стоит искать причину в себе, успокоиться, взять себя в руки, что я начал старательно предпринимать. Огромное количество попыток не принесло абсолютно никакого результата, а лишь сократило количество времени на принятия важного решения. Стены же, тем временем, тоже отнюдь не бездействовали, надвигаясь, словно тысячи отважных воинов или охотников на испуганную добычу.
Когда я уже почти перестал различать цвета из-за того, что «белые всадники» окружили меня, я вдруг почувствовал приступ тошноты. Комната вдруг, каким - то образом смогла попасть внутрь меня и продолжала постоянно, беспрерывно сужаться. Теперь глотать воздух стало не то чтобы слишком сложно, а практически невозможно. Единственным подходящим решением оставалось взять остатки своих сил и выбежать на улицу, пока эта мразь не поглотила меня. К своему удивлению, мне удается встать на ноги, после нескольких попыток, еще пару рывков и я пулей выношусь во двор своего дома. Ощущение холодного ветра дарит мне блаженное наслаждение, я с жадностью начинаю дышать, всасывать в себя столь приятный и необходимый мне воздух. Осознав собственную безопасность, я сел на пороге и долго смотрел в никуда, чтобы отойти от столь мрачного происшествия.  О том чтобы вернуться в дом, не могло быть и речи, к тому же…..
- Пи-пи-пи-пи….
- Пи-пи-пи-пи…
Что это за звук?
- Пи-пи-пи-пи
Тут я открываю глаза и понимаю, что все это лишь игра моего воспаленного подсознания, дурной сон, проделки моего мозга. Встав с кровати, я первым делом завариваю себе кофе, о еде не могло быть и речи, я привык не завтракать по утрам. Дверь на улицу открыта. Странно… Наверное, я просто забыл ее закрыть вечером, вечно занят другими проблемами.
Вдруг на пороге появился силуэт парня - это Люк, мой хороший приятель и верный соратник. Его отец просто обожал «Звездные войны», видимо это и стало причиной его такого странного имени. Сам Люк, никогда не жаловался, а скорей наоборот, гордился своей уникальностью и оригинальностью, что по праву  принадлежали носителю такого имени.
Волосы его были слегка растрепаны, впрочем, как и всегда. Белая рубашка, одета поверх синих рваных джинс, придавала его образу какой-то пиконтности.
- Чего стал? Проходи, раз пришел! – говорю я.
- Просто осматривался, вдруг ты не один - с сарказмом пробормотал он, доставая из холодильника колбасу.
- Чего ты вылупился? Просто не успел позавтракать!
Мда, скромности моему товарищу было явно не занимать.
- А чего это ты помятый такой, будто трахался всю ночь, а к утру осознал, что это воображаемая подружка? – пошутил он.
- Ну, ты урод! Я бы двинул тебя, да руки марать не хочется!
- Ой, да ладно тебе, все знают, что ты слабак.
Эти подколы могли продолжаться еще достаточно долго, но именно сегодня я сдержал свои порывы ляпнуть что-то в ответ, дабы рассказать о проишествии, что настигло меня этой ночью.
- Да…..- протянул он, дослушав меня до конца. – Лучше бы трахал воображаемую девку.
- Хватит, я ему тут душу изливаю…
- Ладно, ладно. Как говорит один из русских классиков «Бытие человека загадочно, и эта загадочность весьма похожа на бессмыслие».
- Это Горький сказал, - добавил он позже, как - бы не взначай.
Люк был хорошим приятелем для меня, еще с университетской скамьи. Я закончил экономический факультет одного из местных университетов. Не то чтобы я слишком разбирался в этом или имел чрезвычайный интерес – нет. Скорее мне нужно было, как и всем в  моем возрасте, делать выбор, принимать важное решение относительно своего будущего. Мечты у меня не было, да и особых знаний по какой-либо дисциплине тоже, вот и пришлось идти туда, куда успел документы подать. Годы моего обучения пронеслись довольно быстро, я не успел заметить, как первый день знакомства со студенческой жизнью, через короткое время стал завершающим. Великих успехов я не добился, красного диплома не получил, «Капитал» Карла Маркса так и не прочел. Впрочем, это и не важно, как говорит Люк, главное диплом есть.
Как я уже сказал, в жизни Тайлера Роса, то есть моей, мечты не было. Не то чтобы он был нытиком или одним из этих угрюмых пессимистов, что только и говорят на тему своего бытия, отнюдь нет. Просто не сумел найти какого-то стержня или нити, за которую смог держаться, как за свет в конце всего этого непроглядного туннеля. Но это не означает вовсе, что не было страсти. Она заключалась не в любимой девушке, вещи или приличной сумме денег. Меня не привлекало чтение заумных книг или рыбалка на окраине города.  У меня был он. Он – заменял все и всех, был отцом, товарищем, верным спутником, что по причине отсутствия дара речи никогда не докучал мне своими нелепыми домыслами. Вы, наверное, сейчас думаете, а не гей ли этот парень? О чем вообще идет сейчас речь? Так вот, я с гордостью могу заявить, что он - мой хлеб, страсть, космос, обитель - это мотоцикл. Да-да, именно он, это не опечатка и не глупая шутка автора книги. Для многих, из типичных обывателей, это всего лишь груда железа, что способно переносить твое бренное тело из пункта «А» в пункт «Б», но только не для меня.
Помню, мне было всего 4 года, когда отец впервые прокатил меня на своем байке, чувство страха еще было не развито в моем маленьком теле, так что я лишь мог наслаждаться минутками экстаза и грандиозного наслаждения от скорости и ветра, что неустанно бил мне в лицо. Спустя некоторое время, отец научил вставать меня на заднем сиденье на ноги, по ходу движения, и отпускать руки. Если честно, до сих пор не понимаю, как нашел он в себе столько смелости рисковать жизнью своего ребенка. Но как бы там ни было, моей благодарности нет границ. Он избавил меня от страха еще до того, как он мог зародиться у меня в голове, до того как он бы начал прогрессировать и разъедать, словно вирус меня изнутри. Ах, если бы только знала мама, чем мы занимаемся.
В 6 у меня появилась возможность самостоятельно водить небольшой пятидесяти кубовый мотороллер. Со временем я развивал эти навыки и чем больше я ездил, тем сильнее привязывался к источнику своей радости.
Я уж молчу о моменте появления первого мотоцикла, мне было 16. По моим меркам – он был идеален: двести пятьдесят кубиков, четыре цилиндра, японского производителя. Honda CBR -сводила на тот момент меня с ума. Видел лишь его и хотел быть всегда лишь с ним.
Позже я сменил своего первенца на изрядную Yamaha, немного мощнее. Не смотря на всю популярность данной марки, он часто ломался, ибо был не новым, да и я вечно, то свечу залью, то в карбюраторе неполадки допускаю.
Сейчас у меня Yamaha R6,  и честно сказать, я не жалуюсь. Конечно, человеку свойственно всегда хотеть большего, но я вполне доволен и ценю то, что имею. Этому меня научила жизнь, отнюдь не на хороших примерах.
Моего отца сбила машина, когда мне было 11. Вы, наверное, подумали, что дело связано с мотоциклами, но это не так. Какая-то иномарка сбила его прямо на пешеходном переходе, не дав возможности даже скорой помощи внести свою лепту в происходящее. Он умер на месте, долго не мучаясь.
Мать умерла не так давно, а точнее 3 года назад. Всему причиной стало переливание крови. Она всего лишь приболела не сложной формой болезни, что немного измучило ее организм. При переливании крови, не было сделано достаточно анализов, ну знаете как обычно, проверили на СПИД и прочие тяжелые заболевание, да и влили. Она скончалась в течение двух недель после этого. Говорят, что это еще довольно долгий период времени в ее случае.
Не подумайте, что я жалуюсь и каким-то образом пытаюсь вызвать каплю сочувствия в ваших холодных сердцах. Все что произошло, лишь сделало меня сильнее. Я не грущу и не лью слез по ночам, а просто живу, стараюсь жить. В свете этих событий, я понял, как мало времени отводится человеку и что нужно хвататься, цепляться мертвой хваткой за то, что еще не прошло, ведь в  один момент его просто может не стать, впрочем, как и мира, в котором ты привык влачить свое ничтожное существование.
- О чем ты так задумался? – задал вопрос мне Люк.
- Да, так, как всегда, думаю  нужно что-то  с этим делать.
- Ты о чем?
- Да я все о жизни.
Исходя из единственного моего увлечения, я хотел заняться продажей мото-техники, которой, конечно, у меня на тот момент не было.
- Твоя тетка, если я не ошибаюсь, предлагала помощь.
- Да, это так, Люк. Но брать у нее просто так деньги почему-то не хочется.
- Ты их вернешь. К тому же, это не такая большая сумма. Ну,  сколько нужно на закупку трех единиц двухколесного товара?
- Может ты и прав. Ладно, подожди, пока я оденусь.
Надев свои любимые синие джинсы и черную футболку, я подошел к своему мотоциклу. С полуоборота ключа произошла искра, где-то внутри двигателя, и мотор запел столь щепетильной и тонкой музыкой. После того, как двигатель был прогрет, я отключил подсос и взглядом пригласил друга садиться. Люк был  одним из немногих, кто держался за бак в период поездки, и это было правильным. Те, кто держался за меня,  доставляли неудобства, другие же, что предпочли заднее сиденье или выступы возле него, добавляли себе работы.
Вот он, момент, ради которого я проснулся. Этот ветер не переставал дуть мне в стекло шлема, шум мотора заставлял лишь сильнее крутить ручку газа и активнее переключать коробку передач все выше и выше. Не большая пробка перед светофорами совсем не отнимала у нас времени. Я мастерски проходил между машин, предупреждая свистом своего железного товарища, что в случае резкого маневра мы постоим за себя.
Тетя Керол жила в двадцати минутах езды от моего дома, сегодня мы сократили этот путь всего до пятнадцати. Ах, если бы мне удалось прокатиться на литровом мотоцикле, я бы сократил его и до двеннадцати.
- Я подожду тебя снаружи - сказал Люк, по прибытию.
- Ага - одобрил его решение я.
Керол была состоятельной женщиной. Об этом говорил не только ее трехэтажный дом в одной из модных зон города. Имея двоих детей, она всегда старалась выглядеть подобающе. Красивые наряды, с продуманными аксессуарами заставляли восхищаться ее изящностью, не смотря на ее, уже не столь юный возраст.
Я открыл дверь, но в гостиной было пусто. Дети, скорей всего находились на учебе, мужа у Керол не было. Точнее был когда-то, но никто не знает когда и кем он вообще являлся.
- Тетя Керол! – позвал я.
Никто не откликнулся. Тишина.
- Тетя Керол!- повторил свою попытку снова.
Молчание вынудило меня двинуться дальше на кухню. Я полагал, что открытая дверь свидетельствует о наличии дома хозяев. 
И…я не ошибся.
Керол сидела за столом и что-то с усердием читала. Когда я вошел, она вовсе не удивилась моему появлению, а лишь сдвинула свои очки на нос и сказала:
- Я ждала тебя, Тайлер. Проходи.
Не смотря на то, что было утро, она выглядела уже достаточно хорошо. Рыжие волосы были подобраны в один аккуратный пучок, из которого небрежно выпадали локоны. Белый халат просто отдавал свежестью и гостеприимностью своей обладательницы. Губы накрашены легкой красноватой помадой. В общем, складывалось впечатление, что она вовсе не ложилась спать,  а кропотливо ждала моего появления уже долгое время.
Я подошел ближе, но садиться все-таки не решался, сам не знаю почему.
- Присаживайся, нам есть о чем поговорить, ты кстати голоден?
- Нет, я…
Видимо это был риторический вопрос. Керол уже была занята тем, что наливала мне только что сваренного ароматного кофе, а с плиты снимала мои любимые блинчики.
- Рассказывай,- начала она, - как ты живешь.
Да что тут расскажешь. Я не думаю, что ей придется по вкусу истории одного сумасшедшего  пьяницы, которым я иногда становлюсь.
- У меня все хорошо. Как вы знаете, я по-прежнему получаю проценты от бизнеса родителей, на еду мне хватает. У матери был свой магазин, который после ее смерти достался Керол. Честно говоря, я немного недолюбливал ее за это, ведь по праву наследия, он должен был стать моим. Но аспект того, что некая доля принадлежала ей, а также страховка, что была оформлена на ее имя, лишала меня всякой надежды. К тому же, проценты от дохода, что я получал по ее милости, вовсе запрещали мне жаловаться.
- Если бы все было так уж замечательно, ты бы не пришел сегодня сюда.
Какой бы стервой она мне иногда не казалась, все же сейчас в ее словах была правда.
- Ладно-ладно. Не смущайся, Тай. Я сама позвала тебя.  Я знаю, что мы с тобой никогда не были друзьями и даже хорошими собеседниками, но твоя мать и моя сестра, возложила на меня обязательство заботиться о своем сыне, что собственно говоря,  я и пытаюсь сделать.
- Вы ничем мне не обязаны.
- Знаю. Даже  скажу, я никогда не давала никому никаких обещаний, а у меня никто ничего не просил. Все же, ты моя кровь, хоть и дальняя, но я  не могу бросить тебя одного.
В то же время она подала мне блинчики, но аппетит как-то пропал.
- Послушай, чего ты хочешь от жизни? Чем думаешь заниматься? Я могу помочь.
Мне так не хотелось принимать помощь у этой женщины, но я твердо знал, что деньги, которые она мне может предоставить, я верну. Через время, но верну.
- Как вы понимаете, раз я пришел  к вам, у меня есть несколько мыслей, а точнее одна и я уверен в ней. 
  - Продолжай.
- Моя страсть к мотоциклам, вам должна быть известна. Именно с ними я хотел бы связывать свое будущее. У меня есть вариант, возможность, купить несколько у одного знакомого и заняться реализацией. Деньги, что заработаю, я не намерен тратить. Пущу их в оборот, таким же образом. С третьего круга я обязуюсь отдать вам деньги, если хотите, могу даже расписку написать.
- Что за глупость!
Сначала я подумал, что она о расписке, но позже оказалась не только.
- Никогда в жизни я не слышала идеи глупей и бессмысленней. Послушай, Тай, ты окончил университет, у тебя есть образование, так давай же и продвигайся в этом дальше, я могу помочь устроиться тебе дельным экономистом, я готова покрыть все твои расходы на приборы, одежду и прочее, что тебе может понадобиться. Но участвовать в столь нелепой затее как эта я не намерена.
Слова тети ошарашили меня так сильно, что правильные слова не сразу начали вертеться в моей голове. Отец научил меня никогда ни унижаться, ни просить и не стоять на коленях.
- Всего вам доброго, - сказал я, отодвигая недоеденные оладьи вглубь стола.
- К чему ты так? Я ведь пытаюсь помочь.
- Я только что понял, что не нуждаюсь в помощи. Мне просто нужно занять денег и сделать я это могу у кого угодно. Спасибо за завтрак.
- Подожди. Сядь.
Я продолжил стоять на месте.
- Люди должны заниматься тем, что приносит деньги, а уж потом тратить их на всякие утехи. Мой совет, сделать так же. Я не буду просить тебя взять деньги или делать что-то, чего ты не хочешь. Но будь в твоей голове хоть немного здравого смысла, ты послушаешь меня.
Если бы она не была сестрой моей покойной матери, я бы выразил весь гнев всего в парочке слов и фраз, что с удовольствием полетели бы в  нее со скоростью света, но светлая память к женщине, что вскормила меня грудью, не позволяла этого сделать.
- Прощайте, Керол.
Пока я шел к выходу, она что-то язвительно кидала мне в спину, словно ножи, врезая в мое тело: «ты никогда не сможешь извлечь из этого пользу»,  «тебе это не по-плечу», «что ты о себе возомнил», но самое обидное было это: «ты такой же, как твой отец»- эта фраза была больнее всех.
- Я горжусь быть сыном своего отца! – сказал я, и громко хлопнул дверью.
Люк сидел возле мотоцикла, попивая пиво из жестяной банки, временами отгоняя мух, что так и норовили отпить напиток вместе с ним.
- Что с тобой? Ты что убил ее?- хихикнул он.
- Садись, мы больше сюда никогда не приедем.
- Да  я та сяду, сяду. Объясни мне хоть, что произошло?
- Как ты видишь, я без денег. Она не займет мне их для моей мечты. Но готова просто подарить, чтобы я стал хорошим экономистом.
- И что теперь?
Я завел мотор, и мы принялись ехать. Казалось, только его громкий вой, что доносился из самого сердца механизма, способен был понять мое состояние.
Люк сзади просто не умолкал:
- Что теперь, Тайлер? Ты меня вообще слышишь?
- Помнишь, ты когда-то рассказывал мне о своем приятеле, кажется, его Бил зовут.
- Ну да, и что с этого?
- Я думаю занять денег  у него.
- О нет, дружище, это плохая идея. Там большие проценты и вообще он не предсказуем.
- Это не важно, пусть я год или даже больше буду работать, чтобы вернуть ему деньги. Мне плевать. Говори, куда нам ехать.
- Сверни налево через перекресток… сейчас направо.
Через двадцать минут перед нами открылся, мрачный проулок с кучей гаражей. Один из них принадлежал этому Билу.
- Вот, Тайлер. Мы приехали, он должен быть тут.
В гараже действительно был парень, что капошился в машинном двигатели, весь в масле и какой-то мазуте, он скорей выглядел жалко, чем устрашающе.
- Бил, привет. – Сказал Люк.
Парень нехотя обратил на нас внимание:
- Дури у меня нет. Где взять не знаю. Ваши проблемы. Валите.
- Нам не нужны наркотики, оставь их для своих друзей, - ответил я.
- Это кто тут такой смелый? Ты кто такой парень, что позволяешь себе так со мной разговаривать.
- Тише, Бил, это мой друг, его зовут Тайлер.
- Я здесь для того, чтобы сделать тебе выгодное предложение.
Бил почухал у себя за ухом, взял мокрую тряпку и вытер пот, что уже ни один час, по-видимому, стекал у него с волос.
- С чего ты взял, что я стану его принимать?
- Мне сказали, что ты умный парень и своего не упустишь. Вот я и решил приехать.
- Ну, хорошо, допустим. Я потрачу пару минут своего драгоценного времени.
Он вышел из гаража и направился в какой-то дом, что был таким же мрачным, как и все в этой округе, мы следовали за ним. Каменная плитка местами отваливалась, видимо ей уже ни один год. Мы пришли к какому-то столу, что стоял посреди двора, скрываясь от жаркого солнца в тени деревьев.
- Ну, садитесь,- пригласил он, открывая банку, по всей видимости, холодного пива.
Я принялся сразу за дело:
- Мне нужны деньги Бил, занять денег. Я готов на 5% в месяц и обещаю, что за год все выплачу.
- 5%? Ты должно быть шутишь. Минимум 12% и то, это зависит от суммы. Условия здесь диктую я.
- Я согласен на 10%.
Люк выпучил на меня глаза, словно хотел сказать, что я просто обезумел.
Когда Бил узнал о сумме, о которой шла речь, то заулыбался, а потом сказал:
- Не так уж и много. Я займу тебе их. И не дай Бог, парень, тебе их не вернуть. Поверь, смерть - это далеко  не худшее, что может с тобой произойти, не веришь, спроси друга.
Раньше я бы не принял такого решения, но выбора у меня не было, нужно было рисковать. Я дождался, пока он протянет мне руку, и крепко пожал ее. 


Глава 19.
Я проснулся весь в поту, снова мучили кошмары. Что снилось, я толком не помню. После удачной, как мне на тот момент казалось сделки, мы с Люком здорово накачались и попадали спать. На самом деле, я едва помнил, как оказался дома. Но, судя по тому, что сюда я все-таки добрался, Люк должно быть, тоже в порядке.
Сегодня был важный день. Я должен был поехать, чтобы подтвердить сделку с Билом и забрать обещанные им деньги. После этого, я планировал сразу же поехать в соседний город, чтобы купить то, о чем я так давно мечтал.
Утром у меня обычно не было особого аппетита, к тому же, вчерашняя гулянка давала о себе знать такой язвительной и не проходящей тошнотой, что периодически подкатывала к моему горлу. Но это не могло остановить меня.
Я завел свой мотоцикл, нажав левой ногой вниз, чтобы переключить передачу. Легкий щелчок и колеса начали двигаться по заданному мною пути. Я ехал около получаса, но мне показалось, что прошло всего минут пять. Во мне бурлило куча эмоций, что не давали мне отчетливо воспринимать время.
Пунктом назначения был огромный рынок, где твоему глазу предоставлялся большой выбор как мото, так и авто техники. Я бы мог ходить тут и неделю, только бы рассмотреть все то, что здесь имелось. Мотоциклы тут были разные, начиная от спорт-байков, заканчивая обычными, пятидесяти кубовыми мотороллерами. Не последнее место занимали и кроссовые мотоциклы, кажется, в последнее время все эти гонки на них стали очень популярны и собирают массу народу на различных трассах страны. Каждый из них был по - своему хорош, в каждом была своя, неповторимая изюминка. Взгляд мой устремился вперед, туда – где был он. Черный цвет под лучами солнца придавал ему особое свечение, что словно лучом ударило мне прямо в глаз. Да, это был он, мой Kawasaki Z 1000. Никогда еще прежде мое сердце не билось с такой силой. Он был идеален, словно был рожден руками умной японской машины, чтобы попасть мне в руки. Увы, сейчас моих денег не хватило бы и на половину, но я твердо знал, что наступит день, когда я расплачусь с долгом и обязательно заберу этого красавца в свои руки.
Мой выбор сегодня остановился на Honda 125 и Suzuki 250. Я добавил немного денег, что берег для такого случая и смог купить их. Они показались мне отличным выбором для любителя. Надеюсь, этими моделями в скором времени заинтересуются, если я приведу их в порядок.
- Тай, я смотрю, ты нашел, куда пристроить деньги?- послышался голос Люка за моей спиной.
- Да, это так. Как тебе они? – указал я рукой на свой выбор.
На самом  деле, мнение Люка ничего не решало, а спросил я из самой обычной вежливости.
- Хороший выбор, мы вовремя подоспели.
С Люком был еще один парень, его звали Бред. Смешное имя, всегда напоминало мне о еде. (*bread от англ. озн. хлеб).
- Вот и отлично, привет, Бред.
Ребята, после того как я расплатился сели на мотоциклы и направились в сторону моего дома.
По дороге домой, мой пыл ничуть не утих. Я приехал на десять минут раньше своих приятелей.
«Ах, если бы я был на тебе, то мог бы и быстрее»- пронеслось в моей голове. Но я гнал от себя такие мысли, ведь однажды они станут реальностью.
- Давайте, ставьте их в гараж, - скомандовал я.
На одном из них, нужно было менять передний пластик и чистить карбюратор, как выяснилось позже, второй же, ожидал просто небольшой покраски по бокам.
- Спасибо ребята! Вы здорово помогли!
- Ой, да ладно тебе, не стоит быть таким милым, мы знаем какой ты на самом деле.- Сказал Люк.
- Вы недооцениваете мою мощь, -  поддел я Люка за его имя.
Он никогда не обижался на мои шутки, лишь иногда кривился в изощренной улыбке.
- Какие планы на вечер? – спросил Бред, - я думаю, мы могли бы «клево позависать».
- Не сегодня, я должен поработать. Спасибо за помощь, но сейчас вам лучше уйти.
- Ладно, ладно. Нам все ясно, можешь не стараться – с понимаем, заявил Люк.
- Только сильно не перерабатывай, мы ждем тебя.
- Ага, конечно (пожатие рук), давайте.
В эту ночь, спать – это последнее, что могло прийти мне в голову, всю ночь я возился с ними. Замечая одну недоработку за другой, еще пару, тройку таких ночей (думал я) и они буду готовы. Заснуть мне все-таки пришлось. Уже было светло, я думаю около шести утра.
Проснулся я от громкого женского крика.
- Как ты можешь спокойно спать? Ты чертов ублюдок!
Что-то принялось бить меня по плечу и все так же вопить невнятные фразы.
Я открыл глаза, передо мной стояла Дженни, дочь Керол. В ее глазах была тоска, а еще ненависть, огромная и  непреодолимая, словно пропасть, что была готова заглотнуть все, что попалось бы ей на пути.
- Успокойся, ты, что совсем сдурела со своей мамашей?
- Да как ты смеешь? Ах ты…..
Удары не переставали сыпаться на меня лавиной, так же как и ее упреки. Я знал, какая Дженни может быть в гневе. Долгие годы она была влюблена в меня, а я не уделял ей должного внимания. Однажды, сбежав от своей матери, она попала на вечеринку, где были я и мои друзья. Мы тогда здорово напились и переспали, вернее я даже не понимал, с кем сплю. Утром она была очень милой и чуть ли не составила план нашей свадьбы. Мне пришлось ее расстроить. Я не любил ложь и поэтому сказал ей все открыто, что ничего не чувствую и никогда не чувствовал, более того, иногда мне было даже жаль ее открытых бесконечных попыток привлечь мое внимание (это я умолчал). Я помнил ее глаза тогда, они были наполнены темнотой и ненавистью, кстати, это и стало одной из причин наших таких «милых» отношений с ее матерью. Но сейчас было что-то серьезней, гораздо серьезней.
- Дженни, отпусти этого ублюдка, не стоит марать руки – послышался голос Кевина, ее братца.
Кевин всегда был маменькиным сынком, что выполнял все ее поручения. Не смотря на все это, он всегда казался мне умным и предусмотрительным, в нем было что-то большое, чем просто робот.
- Может, вы объясните мне, что произошло?- поинтересовался я.
- Тебе объяснить…- с какой-то страшной улыбкой ответил мне Кевин.
- Ты ответишь за это. – Сказал он, беря Дженни под руку, - клянусь, ответишь за ее смерть.
-Ты была беременна? – с ужасом спросил я, глядя все в те же больные глаза, своей преследовательницы.
Ах да, должен вам сказать, что если вы подумали, что я какой-то маньяк или извращенец, которой спал  с  сестрой, должен вас огорчить или обрадовать – это не так. Дело в том, что Керол, приходилась моей матери то ли троюродной, то ли еще более дальней сестрой, я, честно говоря, даже не знал, как точно это называется.
- Моя мать… она мертва - обрушила на меня, словно камень известием Дженни.
- И не смей говорить, что ты не причем! Я знаю, это твоих рук дело. Ты был там у нее, до того как все случилось, когда я вернулась домой, она рассказала, как ты обзывал и был груб с ней.
- Что обзывал? Возможно, я был груб, но….
- Заткнись. Мы уходим. – Сказал Кевин и вывел Дженни из моего дома.
- Ты будешь гореть  в аду, Тайлер, я тебе обещаю -  кричала она напоследок.
Думаю, если б она знала мою теорию об аде, о том, что, по моему мнению, наша жизнь и есть наказанием за наши грехи, то не была бы такой язвительной. Хотя не время для шуток. Да,  я действительно никогда не был привязан к Керол столь чувствительной любовью, но убивать…это уж слишком.
Я поспешно оделся и прыгнул на мотоцикл, нужно было выяснить, что случилось на самом деле.
До ее дома я доехал быстро, точнее до того, что от него осталось. Все было в углях, повсюду ходили какие-то люди, что-то носили, плакали, разговаривали, кто-то смеялся. Я принялся пробираться сквозь толпу, к самому очагу происшествий.
- Как ваше имя, сер? – спросил у меня человек, в форме полицейского.
- Я…я Тайлер, Тайлер  Рос.
- Замечательно, вас все ищут, пройдемте со мной.
Я не осмелился спорить, к тому же, мне безумно хотелось узнать, что произошло на самом деле.
Человек в форме повел меня  к машине  и отвез в участок. Я ни на секунду не выразил ни сопротивления, ни какого бы там, ни было неуважения. Единственное, что по-прежнему не давало мне покоя, это мой мотоцикл, что остался там совсем один.
- Я должен сделать звонок - попросил я.
Тишина.
- Эй, я говорю, что мне нужен телефон.
Тишина.
- Я что задержан или у вас есть ордер? Я требую, чтобы вы немедленно обратили на меня внимание, - уже приказным тоном почти кричал я.
- Успокойтесь, по прибытию, мы обеспечим вас всем необходимым.
После этих слов, они задвинули шторку, что разделяла мое сиденье с передним. Меня ужасно разозлил факт их нелепого поведения.
Наконец мы приехали в окружной участок, я начал уже нервничать. Нет, конечно, это было не из-за страха или подобных чувств, меня просто ужасно выводило из себя поведение этих невежд, так и хотелось сломать кому-то челюсть. Но, увы, я уже был не подросток, а люди вокруг меня, не простые ребята с соседнего двора.
- Звоните, у вас пока есть только один звонок, Мистер Рос, – протянул мне трубку, один из сопровождавших меня людей.
Люку я дозвонился на удивление быстро. К сожаленью объяснить толком, что к чему мне не удалось, главное, что он понял, что мой мотоцикл остался один и сейчас же ликвидирует эту оплошность.
- Пройдите в кабинет, Мистер Рос.
Я последовал за человеком в форме и скоро оказался, в первый раз в кабинете следователя. Конечно, как и все ребята, я попадал раньше несколько раз в полицию, кажется, даже один раз провел там пару ночей, мать хотела, чтобы я извлек урок, у нее это получилось.
- Присядьте. – Сказал он, а точнее приказал, выйдете все.
Я сел на стул, размещенный напротив его стола. Кабинет был довольно большим. Мебели было не много, только самое необходимое: большой стол с кучей документов, полка с какими-то папками, диван в углу комнаты и стул, на котором я сидел. Окна, расположенные позади стола, направляли весь свет мне в лицо, даже пришлось прищуриться.  По всей видимости, так и было задумано, я был уверен.
- Я полагаю, что вы знаете, по какой причине вы находитесь здесь.
- Догадываюсь.
- Что ж, я думал, что вы начнете все отрицать, это хорошо, сразу подпишите или как?
- Подпишу что? Разве я что-то подтвердил?
- Жаль, мистер Рос, очень жаль, что нам придется вести столь длинный диалог, ну что ж, раз вам так угодно…
Вот сейчас, я начинал немного нервничать.
- Как вы узнали о поджоге, что случился в доме вашей тетки?
- Никак, я не знал. Приехал и увидел своими глазами.
- Просто так взяли и приехали? Решили заехать в гости, да?
- Нет. Утром меня разбудила Дженни и обвинила в смерти матери. Чтобы разобраться в происходящем, мне пришлось поехать туда, так как сама Дженни была слишком взволнованна, чтобы сказать что-то внятное.
- Значит, исходя из ваших слов, Мистер Рос, вы не причастны никоим образом к происходящему.
- Да, так и есть.
- Что ж, в таком случае, вы должны сказать, где были прошлой ночью.
- Я находился в своем гараже и ремонтировал мотоциклы.
- До самого утра?
- До него.
- А кто-то может подтвердить ваши слова?
- Нет. Я был один. Всю ночь.
- Так я и думал. Увести его, - сказал он сурово.
- Как вы можете, разве у вас есть улики против меня, что способны ограничить мою свободу?
- У нас есть показания детей Керол. Что рассказали, как вы ругались с ней накануне происшествия, к тому же, у вас даже нет достойного алиби, Тайлер. Подумайте над признанием, это облегчит и вашу и мою участь.
Всю ночь я провел в камере. Соседей у меня не было. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Уснуть мне не удавалось. Маленькое окошечко с решетками, из которого жадно пробивался лунный свет, не давал абсолютно никакого понятия о времени, мне казалось, что прошли уже годы, меня признали виновным и большую часть своего заключения я уже провел здесь, в одиночестве.
Наконец, где-то послышались шаги и в скором времени, дверь этой чертовой камеры отворилась.
- На выход. – Сказал человек в форме.
Я едва мог различать их,  и вовсе не удивился, если бы это был именно тот, что привез меня сюда, в это ужасное место.
- Не так быстро - сказал он, - тебя хочет видеть следователь.
Мы снова двигались по этому мрачному коридору, что привел нас к кабинету, который больше не вызывал у меня ни капли восхищения. Казалось, что прошли уже года, с тех пор, как я попал сюда. Дверь открылась, мне, как и вчера, было велено сесть. Мои глаза не выражали ничего, кроме бесконечного безразличия к происходящему. Как я и говорил ранее, я не чувствовал страха или безумного волнения. Все что мне хотелось – это узнать правду и в конечном итоге покинуть это мрачное место, что еще с юных лет навевало на меня воспоминания о близких.
- Ну как вы?- спросил меня следователь.
- Как человек, который провел ночь в тюремной камере, без каких бы там ни было на то серьезных оснований.
- Ну, это не вам решать, Мистер Рос. Вы не передумали насчет признания?
- Признания? В чем же я должен признаться?
- Не юлите.
- Я никогда не возьму на себя чужую вину, если у вас есть законные основания держать меня тут, то позвольте мне вернуться  в камеру и продолжить мои размышления над смыслом жизни.
- Я смотрю пребывание здесь пошло в какой-то степени вам на пользу.
Внутри у меня начала кипеть злость. Хотелось встать и убить этого щупленького человека, который решил, что способен решать мою судьбу.
- Вы правы, мы не можем держать вас тут. Утром поступили новые сведения. Точнее, было установлено, что возгорание произошло из-за не исправной проводки в подвале дома. Но это вовсе не значит, что мы снимаем с вас все подозрения.
- Значит…, значит, я  просидел здесь без законных оснований. А сейчас вы заявляете, что это действительно является таковым. Я уйду сейчас отсюда, и вы больше не посмеете предъявить мне подобные обвинения, в противном случае, я вынужден буду обратиться к вышестоящей инстанции, и уж поверьте, я добьюсь того, чего хочу.
- Всего вам доброго, Мистер Рос.
- А разве вы не должны предъявить мне извинения?
Глаза следователя немного распахнулись, а зрачки увеличились от злости, что кипела у него внутри нескончаемым пожаром.
- Приносим наши извинения за неудобства, мистер Рос, - выдавил он, скрепя зубами.
Я не сказал больше ни слова и, хлопнув дверью, покинул это место. 
Погода была замечательной, солнце ярко светило на небосклоне, затмевая каждый  уголок этого, такого пустого и холодного на первый взгляд мира. Первым же делом я направился домой к Люку, чтобы объяснить свое столь странное отсутствие, ну и забрать своего механического друга, само собой.
Люк жил в нескольких кварталах от меня, в небольшом домике, что больше походил на дачу. Отец с матерью жили где-то в центре, а он, по собственной инициативе перебрался в дом своей бабушки, что еще с ранних лет стала для него незаменимым товарищем.
Я постучал в дверь.
Послышались шаги.
На порог вышла пожилая женщина, лет шестидесяти, с седыми, то ли от старости, то ли от  не легкого жизненного пути волосами. На ней был ярко-красный халат с заштопанным карманом и домашние тапочки серого цвета. Мисс Тренволд, бабушка Люка, была очень милой и гостеприимной женщиной, которая не раз предоставляла нам, так сказать «политическое убежище» от родителей, что иногда гневались из-за наших проделок.
- О, Том! Я так рада видеть тебя!
- Здравствуйте! Это я, Тайлер, вы не узнаете меня?
- Да, да. Конечно. Проходи, Том,  Люк наверху.
Я знал, Мисс Тренволд последнее время была не в лучшем расположении духа, но не думал, что она не различает людей. Я не стал ей объяснять кто я на самом деле.
- Хорошо, спасибо.
Я потопал по деревянной лестнице, что вела на второй этаж, где и жил Люк.
Когда я вошел, он сидел на кресле и смотрел в одну точку, с озадаченным выражением лица.
- Люк? Ты в порядке? Что с тобой? – кинулся к нему я.
Люк, к моему удивлению, был абсолютно здоров. Нехотя он повернулся и как будто, так и надо, сказал:
- Привет.
- Привет? Ты похож на китайца в високосный год.
- Веселье среди веселья — не истинная радость. Лишь когда постигнешь радость в печали, поймешь, чем живет сердце.
- Снова твои цитаты?
- Да, Тай, это сказал Гёте.
Мне не нужно было быть следователем или психологом, чтобы понять, что происходило с моим другом.
- Что курил? – спросил я абсолютно спокойно.
- Знаешь, пять минут назад, мне казалось, что все это уже было, ну это как… как дежавю.  Ты входишь в мою комнату уже пятый или шестой раз и говоришь все время одни и те же фразы.
- Люк, это я, поверь мне. Я настоящий.
- Ничто не является настоящим в этом мире, друг мой. Настоящая лишь истина, но, увы, она слишком велика, чтобы вместиться в твою голову.
После этих слов он принялся смеяться.
- Ладно, перестань.
- Что перестать? Это ты перестань вести себя, как будто ты особенный или не отсюда. Спустись на землю, иначе ты рискуешь быть обожженным солнцем, что возгарает от тоски по этому миру.
Оглянувшись по сторонам, я увидел пакетик с травой на столе. Я мог бы забрать ее или выкинуть, но, дел никаких не предвиделось, так что под легкой рукой,  я повторяю уже заученные из университета действия и скручиваю остатки дури в сигарету.
Первая затяжка. Реакции нет.
Делаю вторую, но уже более глубокую. Реакции нет. Нет. Нет ничего. Я смотрю по сторонам пытаясь понять, что происходит. Комната вдруг стала просто огромной, я не мог понять, где было ее начало и где конец.
После третьей тяги, я начинаю замечать стены или они меня. Все вокруг живет, трепещет, играет, неутомимым порывом, взаимодействует друг с другом. И как этого не замечают.
Я слышу, как на первом этаже капает вода из крана:
Кап. Кап. Кап.
Странно, ведь по - идее, я не должен этого слышать. Мой слух способен сейчас абсолютно на все, кажется, что я даже слышу, как где-то в кармане незнакомца шуршит мелочь, издавая приятное потрескивание.
Зрачки расширились, я это сразу почувствовал. Понял, когда боль от солнечных лучей отдалась у меня где-то в затылке. Мои глаза слишком чувствительны для восприятия такого количества воздействующих частиц. Я изо всех сил стараюсь прищуриться, чтобы сгладить это неприятное ощущение.
Мысль врезается с огромной силой в мою центральную нервную систему и отдает ей приказ, но я не понимаю его. Наверное, мне стоит закрыть окно, что так мешает. Я пытаюсь встать на ноги. На самом деле это процедура занимает у меня не более нескольких секунд, но у меня создается впечатление, что это длится около часу или даже больше. Наконец окно закрыто, и мои глаза начинают привыкать к очертанию комнаты, где я был заключен.
Люк с любопытством наблюдал за каждым моим действием, а потом вдруг начал смеяться, причина была мне не известна, но смех его был таким заразительным, что я тут же подхватил его ноты. Мы сидели и смеялись вечность, просто так, без какой-либо причины. Создавалось впечатление, что мы одни в этом мире, да и сам мир, был создан лишь для того, чтобы угождать нам. Кем? Мы не знали.
- Как ты думаешь, Люк, чей он?
- Кто?
- Чей он? Этот мир, что извивается, дышит, трепещет неутомимыми порывами где-то там за окном? Иногда мне кажется, что его создал кто-то похожий на меня, чтобы посмеяться, поглумиться или выразить, таким образом, собственную неукоризненность мышления.
- Если бы я знал ответ на этот вопрос. Сколько еще людей сейчас думают об этом?
- Я думаю как он, а он как она, она как я…. Все просто заключено в один нелепый круг, что кружится, вертится, пока не сломается его шестеренка или не устареет ржавая деталь.
 - Ты прав.
- Ты знаешь, ведь  он тоже сейчас так думает, совсем как она…
В этом хаотичном порядке чьих-то слов, фраз, мыслей и идей, я, совсем как они, потерял ту нить, которая была самой первой, что повлекла за собой всю эту неразбериху, путаницу, что наматывается на один огромный моток. Просто беру одну из них и пытаюсь понять, кому принадлежит ее сущность по праву, но она, так же как и предыдущая, не способна рационально отделить реальность от безумства.
Смеяться нам уже не хотелось. Мы принялись философствовать, словно двое ученых, что пытаются разобрать концепцию этого мира.
Я не знаю, сколько времени мы еще так говорили, но вскоре на нас набросилась необратимая усталость, она укрыла нас своим покрывалом, будто юных, неумелых детей.

Глава 20.
Я проснулся от громкого стука, что доносился с первого этажа. Люка рядом не было.  Я попытался подняться, но ноги почему-то не слушались меня. Обхватив правой рукой свое колено, я кое-как смог поставить не послушную ногу на пол, убедившись, что у меня есть опора, проделал то же самое с другой.
Спустившись, я увидел своего друга с безумными, ищущими глазами.
- Что случилось?-  обеспокоенно спросил я.
- Я так хочу есть, мне нужна еда, Тай, это просто ужасно.
Я прекрасно понимал, что с ним творилось. Все дело в  том, что  при курении наркотического вещества не только обостряются чувства и замедляется время в пространстве. Происходит небольшое смещение диафрагмы, таким образом, желудок поднимается и становится значительно больше, образуя пустоту.
- Нужно бы сходить в магазин. Кстати, где мой мотоцикл?
- Он в гараже, но я не советую тебе сейчас ехать куда-то.
- Что?
- Если бы ты видел свои глаза, то не задавал бы мне подобных вопросов.
Своих глаз я действительно не видел, но красный и потерянный взгляд моего приятеля давал мне приблизительную картину моей физиономии.
- У тебя есть очки?
- Да, у бабушки…сейчас.
- Ты совсем идиот? Солнцезащитные!
- А, да конечно, вот, держи.
Теперь я выглядел значительно лучше. Ближайший магазин был в трех минутах езды, и я быстро вернулся с  едой, на которую мне удалось насобирать денег в своих карманах.
Еда показалась нам подарком судьбы. В обычный день, я бы и не притронулся к  таким продуктам, что лежали, наверное, не одну неделю. Они не были испорчены, портится обычно мясо, а то, что было в них, готово было пережить и атомную войну.
- Ладно, все это конечно хорошо, но стоит приниматься за работу.
- Тай, мне рассказали, что произошло с Керол.
- И?
- Ты причастен к этому?
- Это ты серьезно? Конечно, нет. Да и у меня мотива не было, ты ведь знаешь правду?
- Я просто спросил. Хочешь,  я помогу тебе с твоими детьми?
- Что?
- Говорю, мотоциклы делать помогу!
- А, да? Ну, это было бы здорово.
Работа продвигалась быстро. Вдвоем мы крутили отвертки, шурупы, время летело как ненормальное. К вечеру я решил протестировать Honda. И меня устроило то, что я получил. При прокрутке газа провалы исчезли, передачи переключались постепенно и плавно. Скорость набиралась быстро. Второй мотоцикл тоже был готов, оставалось лишь найти того, кто будет готов их купить.
За день мы прилично вымотались, и Люк предложил поехать в местный кабак, там всегда было весело: куча недорогой выпивки, громкая музыка, девочки. Большая часть работы была проделанна, поводов чтобы не согласиться не было.
Всего после нескольких выпитых рюмок местного рома, нас как-то подавило. Музыка начала казаться слишком громкой, свет ярким, а жизнь ничтожной.
- Тай, я хочу домой, я слишком устал.
- Ой, перестань, мы только пришли.
На самом деле, я сам был не против, отправиться в кровать, но гордость не позволяла мне признаться в этом. Осмотревшись по сторонам, я увидел девушку, на вид ей было не больше двадцати, каштановые волосы, зеленые глаза отлично гармонировали и притягивали мое сознание к ее телу. Белый ситцевый сарафан удачно подчеркивал ее изящный загар  и выразительность столь пронзительных глаз.
- Куда ты уставился? – озадачено перебил мои мысли Люк.
- Не твое дело.
Я встал со стульчика у стойки бара и направился к девушке. Я думаю, она сразу поняла, что мы познакомимся сегодня, еще в ту секунду, когда моя нога переступила порог этого заведения.
- Привет - сказал я, пытаясь завязать беседу, со столь банальной фразы.
- Ну, привет. Кира.
- Что?
- Мое имя Кира. Ты ведь это хотел узнать?
- Я Тайлер.
Долго не раздумывая, я умостил свой зад возле прекрасной Киры, оставив своего спутника в гордом одиночестве.
- Может тебе принести что-нибудь?
- Да, я бы не отказалась от рома, например того, что пили вы со своим другом.
- А ты очень наблюдательна.
- Я знаю.
Пробиваясь сквозь толпу, я достал две рюмки точно такого же рома и уселся обратно, протягивая одну из них своей новой знакомой.
Она улыбнулась и опрокинула рюмку, не хуже моего приятеля. Конечно, я не подал виду, что меня удивила ее… так сказать напористость.
- Кто ты, Кира? Чем занимаешься?
- Воспитываю ребенка.
Я поперхнулся после ее слов.
- У тебя есть дети? -  постарался я сказать, как можно менее эмоционально.
-Тебя это напрягает?
- Вовсе нет. Я не буду тебе врать, я не склонен к детям. Не то что бы я их не любил, просто не удается находить общий язык. А удивился я от того, что ты, на мой взгляд, слишком юна, чтобы иметь детей.
- Это всего лишь маска.- Ответила она.
- Это  твой мотоцикл возле бара?
Я не перестал удивляться женской наблюдательности. 
- Возможно, а тебя это напрягает?
Кира улыбнулась во второй раз гораздо открытей, я смог разглядеть милую ямочку на ее щеке.
- Мой брат проводит часто соревнования не подалеку, я подумала, что тебе будет интересно принять участие.
Я не первый раз уже слышу о гонках, что проходят у меня под носом, но никак не мог узнать о них подробнее.
- Ты не ошиблась. Я бы принял участие.
- Не так быстро, для начала мне нужно тебя познакомить с ним. Хочешь, пошли со мной?
Ну, кто я такой, чтобы отказывать такой прекрасной даме в этот вечер. Я позволил взять ей себя за руку и вывести из этой душной, прокуренной комнаты. Люк провожал меня ехидным и немного завистливым взглядом.
Пару минут мы шли по заросшей тропинке, не говоря ни слова на своем пути. Вскоре, обойдя пару заброшенных зданий, перед моими глазами открылась дорога. Серый, чистый, практически идеально гладкий асфальт.
- Нам сюда.
Мы направились к какой-то компании курящих и весело смеющихся людей.
- Кира? Кто этот …парень с тобой?
- Его имя Тайлер, он хочет поучаствовать в гонке.
Неприятный хохот раздался в темноте.
- Разве она сказала что-то смешное?- спросил я.
- А я смотрю, ты смелый, мне нравятся такие ребята.
- Я не гей - ответил я.
- Говори, да не заговаривайся.- Продолжал все тот же парень.
Кира вдруг провела у меня по плечу, и стало как-то теплее.
- Перестань, не подставляй меня, прошу тебя – шепнула она мне на ухо, касаясь краешком губы мочки моего уха.
- Это мой брат - Тод. Он здесь все решает.
Тод смотрел на меня немым, злым взглядом, без капли дружелюбия.
- Ну, допустим, я разрешу тебе принять участие, а есть ли на чем.
- Есть - перебила меня Кира, - у него…
- Спасибо, я сам в состоянии. У меня Yamaha, шестьсот кубиков, на ходу. Езжу я хорошо, так что если не боитесь, я приму участие.
- Боимся? Вы его слышали?
- Тод, я прошу тебя, если хочешь, он сейчас же уйдет.- Взмолила Кира.
Она не нравилась мне такой, образ всезнающей девушки ей шел куда больше.
- Завтра я жду тебя к шести вечера здесь. Опоздаешь - и ты проиграл. Не приедешь – и ты проиграл. Придешь не первым-…
- Я не проиграю. Можешь не сомневаться.
На лице Тода показалась сомнительная улыбка, он посмотрел на Киру и добавил:
- Если что пойдет не так, ты будешь отвечать.
Он обвил свою волосатую руку на талии девушки. И если бы он не был ее братом, клянусь,  я бы уже вмазал ему.
- А, да, у нас есть взнос – триста долларов. Удачи.
Я не сказал, ни слова.
Когда вернулся в бар, Люка уже не было.
Всю ночь меня мучили мысли, о том, где мне достать денег. Как мне объяснила Кира, в завтрашнем заезде берут участие шесть мотоциклов, я седьмой. Если с каждого по триста долларов – выходит больше двух тысяч. Я так понимаю, что их забирает победитель. Для меня это отличная возможность скорей рассчитаться с долгом. Но где взять деньги уже сейчас я пока не знал.
Рано утром я прыгнул на мотоцикл и поехал к Люку.
- Привет, нет времени объяснять, мне нужны деньги -  выпалил я, как только тот открыл входную дверь.
- И тебе доброе утро…
- Я серьезно, я участвую,…в общем, нужно двести пятьдесят долларов, (пятьдесят у меня были).
- Ага, а еще большой дом и бассейн с девочками. Кокаина не хочешь, так ты проходи…
- Я прошу тебя, перестань! Мне действительно нужна твоя помощь, а ты ведешь себя как последний засранец!
- Ну, извини, друг, что не вынес тебе поднос с деньгами по первому требованию. Видишь ли, я не располагаю такими ресурсами.
- Дай, сколько есть, до вечера мне нужна вся сумма.
- Хорошо, у меня есть сто долларов, не дай Бог ты их не вернешь завтра, я тебе обещаю, что сам выпущу твои кишки, понял?
- Ага, конечно.
Собрать триста долларов оказалось не так уж сложно, еще пару друзей и я был готов к участию, а точнее к выигрышу.
Вечер не заставил меня долго томиться в его ожидании. Есть я не мог, уж больно сильными были волнения, казалось, даже начинало немного тошнить. Еще раз убедившись, что с мотоциклом все в порядке, я протер зеркала заднего вида, надел перчатки, что служат мне уже несколько лет, затем шлем. Помню, как не просто он достался мне. До этого он принадлежал одному парню, с которым я имел честь ездить. Гонка была не легкой, но я победил. Моей наградой стал его шлем, ведь не было большего унижения, чем забрать у проигравшего то, что оберегало его жизнь.
Ехал я не очень быстро, словно стараясь, сохранит весь тот горячий пыл, что был у меня внутри. Как будто он мог бы раствориться, уйти или еще что-нибудь.
На дороге уже стояло пять мотоциклов. Сразу бросился в глаза свет, что излучал один из них. Видимо, на фарах был установлен ксенон, признаюсь, выглядело это потрясающе. Если бы он включил дальний свет, то мог бы ослепить любого, кто ехал ему на встречу или просто шел по тротуару. Парень, что сидел на байке выглядел весьма сурово, темные очки скрывали его глаза. Весь в коже, похож на терминатора. Защиты на нем было не много, только боты и налокотники, ну и шлем, разумеется.
Нельзя не заметить гордого блондина, что сидел на ярко-красном Kawasaki. Этот цвет был весьма непривычным для этой модели, стандартом, как правило, всегда приходился зеленый. Он покуривал сигарету и беседовал с какой-то молодой девушкой, что явно осуждала его поступок.
Позади него был кроссовый мотоцикл. Это весьма странно, что он участвует в подобном роде соревнованиях, лицо, сидящего на нем человека, было не видно. Могу только сказать, что он весьма худощав и создавал жалкое впечатление среди всех остальных.
- Я смотрю, кто-то уже приехал - раздался знакомый голос справа от меня.
Это был Тод, тот самый противный тип, с которым мне удосужилось познакомиться вчера.
- Давай деньги, ты ведь принес?
- Конечно,- сказал я и достал три сотни из своего кармана.
Прикид Тода, впрочем, как и его байк, был впечатлительным. Новые боты известной фирмы Alpinstars, такие же перчатки и куртка. Все подобрано в цвет черного мотоцикла Honda, я мог бы о таком только мечтать. Ну, это конечно, в случае отсутствия в моей голове  Kawasaki Z 1000. По правде говоря, я начал немного сомневаться, по поводу своей победы. Но выбора у меня не было, я должен был победить!
- Всем ехать на старт! – скомандовал Тод.
Все ринулись к белой полосе, где уже стояло пару девушек, готовые отправить нас на тот свет.
Газ, вой, дикий шум – раздавались в округе, все были готовы и не боялись этого продемонстрировать. Наконец, девушка в белой майке, с большой грудью, как в американском боевике,  и подколотыми черными волосами махнула белой тряпкой - это означало начало, начало гонки…
Мне не удалось стартовать первым, я ехал третьим. Первым вырвался, как и следовало ожидать Тод и его дружок, которого я лицезрел еще накануне. Позади меня ехали блондин и суровый парень в коже, остальные, как-то выбились из виду. Я переключал передачи с необыкновенной скоростью, как никогда раньше, чтобы достичь максимального разгона, кажется, у меня получалось. В голове мелькало милое лицо Киры и разозленная физиономия  друга, что словно повторяло « ты должен выиграть и вернуть мне эти деньги, слышишь?»
Я изо всех сил старался гнать прочь от себя все потусторонние мысли, что не давали сосредоточиться мне на самом главном—на дороге.
Каким-то образом я понял, что нахожусь уже четвертым, красный мотоцикл обогнал меня на одном из поворотов, когда я потерял координацию. Я поднатужился  и собрал все силы, что находились у меня внутри, сначала переключил пару передач вниз, затем, выжав из них всю мощь, начал клацать левой ногой вверх, это помогло. С легкостью я снова стал третьим. Но это не давало мне никакого права радоваться, я должен был выиграть.
Мотоцикл Тода и Тревиса (так, кажется, его звали) были значительно мощней моего. Оставался лишь один вариант обогнать их. В скором времени мы добрались до населенного пункта, там -объем коробки не главное. Важным становилось твоя способность быстро реагировать и маневрировать в разных ситуациях, что сыпались с разных сторон. Я делал это абсолютно без труда. Тод ехал впереди, нас разделяла белая машина, нужна была решительность. Нажав на газ изо всех сил, я попытался обойти машину справа и застать Тода в расплох,  но это оказалось не таким простым. Его друг ехал в той же линии, что и я, не давая мне ни малейшей возможности обойти препятствие.
Нужно было быстро действовать  - и я принял решение. Встречная полоса была единственным выходом из столь конфузной ситуации. Этот маневр казался мне безумием, но альтернативы у меня не было, я быстро наклонил руль влево. Через пару секунд раздался сигнал встречной машины, все было в порядке. Зажав сцепление, на случай падения, я обошел машину, что словно белым комом легла на моем пути. 
Так, отлично, теперь Тревис остался позади. К моему счастью, он довольно неповоротлив, чтобы успеть за моим ритмом.   
Тод вырвался вперед, чтобы я не делал, как бы не выжимал ручку газа, это оставалось неизменным. Мы приближались к кольцевому движению. В какой-то момент мне показалось, что все отлично, и я уже проехал кольцо, как вдруг, за моей спиной раздался сигнал машины и что-то взорвалось. Глянув в зеркало заднего вида, я увидел лежащим на асфальте тощего парня, а в другой стороне его мотоцикл. Люди в один момент начали сбегаться,  образуя собой непроглядную толпу. 
«Я бы мог остановиться, но как бы это повлияло на исход? Проиграть гонку, ради того, чтобы помочь человеку, которого я даже не знаю, к тому же, какую помощь я смог бы ему оказать?»
Я принялся изо всех сил гнать прочь все мысли и чувства связанные с  ним, ибо они делали меня слабее и уязвимей.
«Так, победа, я должен выиграть». - Повторял я, словно заучивая стих в третьем классе, чтобы поразить учительницу.
Тод находился впереди, не давая мне ни малейшего шанса на победу. Совсем скоро, мы оказались на узкой, двухсторонней дороге, между двумя рынками, с огромным скоплением людей. Я понял, это был мой шанс, я должен что-то предпринять.
Тод, в это время, занял хорошую позицию у обочины дороги, обходя все машины с правой стороны. Ехать за ним не имело никакого смысла, я должен был снова выехать на встречную, что я и сделал. Один легкий поворот руля - и я уже тут. Вдруг, справа, совсем неожиданно, выехала машина, прям перед Тодом, преградив ему на пару секунд путь, воспользовавшись этим моментом, я вырываюсь вперед. Так, вот уже третья передача, четвертая и….. есть. Я приехал! Приехал первым! Так как и ожидал!
Тод финишировал всего на несколько секунд позже, но разве это кого-нибудь уже интересовало?...
Я принялся расстегивать шлем, что впился в мою голову, словно шипами, выкачивая последние силы. Руки дрожали от перевозбуждения и адреналина.
Глаза Тода налились ненавистью, словно он жаждал сейчас моей крови.
- Ладно тебе, Тод, это честная победа, смирись! – сказал Тревис, как только поставил своего огненного зверя на подножку, он будто бы почувствовал всю злость своего товарища.
Тод отвел на меня глаза и переключился на Тревиса:
- Кто упал?
- Мы думали, это был Макс, но как оказалось он дома, лежит с переломанной ногой.
- Что значит, «вы думали»? Кто ехал с нами? Я вас спрашиваю? – принялся кричать он.
- Я.- раздался голос неподалеку.
Оглянувшись, я увидел Киру. По ее щеке текла кровь.
- Меня Джастин забрал, а…мотоцикл…мне жаль.
Тод кинулся к ней на встречу и со всей силы ударил по лицу. То пламя что подогревало меня на протяжении всей гонки, вдруг зажглось и начало взрывать все внутри, словно там был специальный механизм с системой бомб. Я подбежал и, собрав всю силу в одной руке, ударил Тода.
Он упал на землю.
- Ну, урод, ты сейчас ответишь за это! – прошептал он, сплевывая кровь.
Раздался вой сирены.
- Нет, Тод, сейчас не время - начал Тревис, - нужно убираться.
Он нехотя поднялся и подбежал к мотоциклу.
- Мы скоро увидимся, гонщик, - и еще раз сплюнув кровь, добавил, - возьмите кто-нибудь эту сучку с собой!
Я попытался схватить Киру за руку, но она выскользнула.
- Я не могу, прости, ты не поймешь.
С этими словами она запрыгнула к Тревису на заднее сиденье.
Моему удивлению не было предела. После всего, что произошло, она едет с ними, но ведь это же абсурд!
Времени у меня было в обрез, я должен был убираться, иначе еще порция проблем мне была гарантирована.
Оторваться удалось без проблем, это было просто, по сравнению с гонкой. У меня в голове мелькало тысячу мыслей, ответы на которые не дано было найти. Первая касалась Киры и происшествия с ее милым братцем. После этого меня волновали проблемы с деньгами, начиная от тех, что я занял у друзей, заканчивая теми, что были за мотоциклы. Решения не должно было прийти мне в руки, но и бездействовать я был не намерен. Расстраивать Люка мне не хотелось, так что я принял решение, отправиться к Тоду, чтобы выяснить наши отношения до конца. Трусом я не был, уж, слава Богу!
Возле бара никого не было, хотя это и не удивительно. Дорогу, что показала мне Кира вчера, я запомнил.
Возле гаража стояла несколько мотоциклов, я узнал Тревиса.
- Где Тод?- спросил я его первым делом.
- Эх, парень, лучше бы тебе его сегодня не трогать!
- Я не прошу совета, ответь.
Тут я услышал крики и жалобные стоны, что исходили из гаража:
- Я прошу тебя! Нет, не нужно!
Это был голос Киры. Я бросился бежать в сторону звука. Когда я открыл двери, то не поверил свои глазам. Передо мной лежала полуобнаженная и до смерти напуганная девушка, а на ней сидел Тод, держа ее крепко за руки и прижимая к кровати. Тут рука его скользнула ей в джинсы, и она принялась стонать еще жалобней.
- Тод! Твою мать! Убери свои руки!- кричал я, стаскивая его с Киры.
Когда обескураженный Тод упал на пол, я принялся бить его, причем так сильно, что с первого же удара разбил нос и бровь.
- Нет, Тайлер! Остановись, я прошу  тебя - молила Кира.
Злость не давала мне ни единого шанса остановиться. Я бил и бил его снова, получая от вида его крови колоссальное наслаждение. Каждая очередная капля наполняла меня желанием бить снова и снова. Тут подбежал Тревис и оттащил меня прочь.
- Оставь меня! Ты хоть знаешь? - принялся невнятно тараторить я.
- Это их дело. Не лезь! Ты ведь мог его убить!- ответил он.
- Кира, Кирочка, я прошу тебя, давай уйдем, все будет хорошо, дай мне руку - взмолил я.
- Я не могу, прости, тебе лучше уйти.
- Что? Да как ты можешь после того, что произошло? Или это норма для тебя? Сколько раз он тебя трахнул уже?
За моими словами последовала пощечина, ее жаркой рукой.
- Вот деньги, - сунула она мне что-то в карман, - уходи.
- Я не понимаю тебя - сказал я.
- Я и не прошу, хочешь помочь - проваливай из моей жизни.
После этих слов она начала поднимать окровавленного Тода и вытирать его ссадины руками.
Тревис протянул мне руку и сказал:
- Нам лучше уйти, пошли, поговорим на улице.
Я последовал за ним.
- Я не понимаю, Тревис, какого черта она это терпит? Как вы это терпите?
- Куришь?- спросил он, протягивая мне сигарету.
- Видишь ли, Тайлер, Тод здесь хозяин и если он захочет тебя уничтожить, а я думаю, он захочет, у тебя не будет шансов. Кира ему не родная, они сводные брат и сестра. Все что происходит между ними, там и остается.
- Уничтожить? Я тебя умоляю, еще посмотрим, кто кого…
- Нет. Даже не думай, если тебе жизнь дорога. Я поговорю с ним, меня он послушает, просто не появляйся в этой части города и не показывайся на глаза.
- Прятаться? Ты должно быть шутишь?
- Лучше бы тебе меня послушать. Кстати, чем ты зарабатываешь?
- Не волнуйся, у меня легальный доход.
- А если серьезно?
Я рассказал Тревису, о мотоциклах, что имелись у меня, так сказать,  в ассортименте. Кажется, ему понравилось описание, и он предложил нескольким ребятам купить их. Я был безумно рад такой удаче и ни секунды не колеблясь, продал их, по выгодной для себя цене.
Тревис оказался не плохим парнем, если бы ни его дружок. После избавления от товара, пришло время сделать выбор, что делать дальше - вернуть долг и взять новые мотоциклы или купить себе Kawasaki, что давно уже снится мне во снах.

Глава 21.
 Спустя несколько дней, я возвращался из соседнего города, где нужно было решить несколько проблем, относительно закупки мото-техники. Дверь дома оказалась не заперта, я немного насторожился. Войдя в дом, я пристально осмотрелся, убедившись, что ничего не пропало, направился в спальню. 
Вдруг, я вижу на полу какого-то окровавленного человека, который был без сознания. Сделав пару шагов, я узнаю в нем Люка.
- Что с тобой случилось?-  принялся расспрашивать его я, пытаясь привести его в чувства.
Он открыл глаза и попытался выдавить улыбку.
- Рад тебя видеть! Надеюсь, ты не против, мне просто больше некуда пойти.
Я был в  полном недоумении.
- Рассказывай, что случилось, пока меня не было?
Люк глубоко вдохнул и нехотя начал говорить:
- Помнишь, я тебе рассказывал, что Бил, которому ты должен денег, опасный парень?
- Это он так тебя?
- Не перебивай! Дай мне закончить! Ты не знал, о том, что месяц назад я занял у него определенную сумму, потратив ее на дурь и девочек. Когда пришло время возвращать долги, денег у меня не оказалось, он здорово отделал меня и обещал убить, если ситуация не изменится. Что мне делать, Тай?
- Денег, которые я выиграл на той неделе… Их хватит?
- Да, но я не могу, Тай, они твои и…
- Заткнись! Я знаю, что делаю, ты возьмешь их и вернешь Билу. Твоя жизнь для меня дороже, чем железяка.
- Ты просто не представляешь, что ты делаешь для меня. Я верну их тебе, обещаю.
Вот я снова должен был начинать с нуля, брать новые мотоциклы, делать их. Денег теперь хватит только на это, чтобы вернуть долг, нужно было снова работать.
- Тайлер, верни ему деньги. Обойдемся как-нибудь, придумаем. Я не хочу, чтоб с тобой что - то случилось, не бери новую технику.
- Знаешь, Люк, мы живем только один раз и сейчас я больше всего хочу купить свой Kawasaki, плевать на Била, разберусь потом.
- Нет, не поступай так.
- Если повезет, я смогу учавствовать в заездах и быстро отобью деньги.
Люк видимо понял, что спорить со мной не имело абсолютно никакого смысла, если я что-то решил, меня было не переубедить.
На следующий день я направился в то место, где ждала меня новая жизнь, с моим мотоциклом. Конечно, мне было жаль тот, что был сейчас у меня, мы многое пережили, были взлеты и падения. Да что  там говорить, он словно частичка меня, создававшая единый и целый механизм с моей  душой, но настало время нам попрощаться, она всегда приходит и как бы мы не хотели что-то удержать в своей жизни, все больше понимаем, как все сложно. Это касается не только людей или вещей. Даже наши эмоции, посланы кем-то, дабы пережить их  в какой-то миг, бывают лишь однажды, все в этой жизни бывает лишь однажды, это просто нужно принять.
Все было как в моих снах. Когда я сел на него и завел двигатель, с ним завелось и мое сердце, словно вовсе до этого не билось, не стучало. Этот звук был идеален, впрочем, как и сам мотор. Я не колебался ни на секунду, отдавая круглую сумму за часть себя, ведь она бесценна.
Домой я доехал за семь минут, раньше у меня уходило восемнадцать. Это были лучшие минуты в моей жизни, развивая скорость за двести километров, перестаешь замечать, что происходит вокруг, все мелькает, кружится, сливается в одну яркую картину. Дыхание учащается, не давая ушам вовремя адаптироваться к смене обстановки. Только гул мотора звучал в моей голове и собственное сердцебиение, казалось, что вот-вот и оно выпрыгнет на дорогу.
Люк забрал мой старый мотоцикл и отвез в мой гараж. По правде говоря, я потерял его из виду, как только переключил  третью передачу, меня больше ничего не заботило. По дороге я обогнал несколько знакомых мотоциклов, что еще пару часов назад, могли бы посоревноваться со  мной, но сейчас у них не было ни единого шанса.
После утомительного дня я хотел остаться один, наедине со своими мыслями и впечатлениями, чтобы никто не мог украсть их.
Шли дни, недели, оставляя за собой скверный аромат какой-то сырости, безысходности. Она уже весьма приелась моему сознанию, теперь она требовала чего-то большего, нового, фееричного. Скорость была подобна ветру, призрачному фантому, что шла за мной по пятам под руку со смертью, словно два призрака, они проходили сквозь дома, машины, людей, стремясь достигнуть какой-то своей цели. 
За последнее время мне не раз улыбнулась удача, я выиграл ни одну гонку и даже заработал больше того, что ожидал. Мне нужен был перерыв, укрытие от всей череды этих событий, я всегда бежал, когда грусть настигала мою кожу, оставляя на ней воспаленные вены, словно сжатый папирус. Моя жизнь хоть и была непредсказуемой, но в ней все же чего – то не хватало. А что если попробовать попасть в другой мир? Где живут совсем другие и незнакомые люди? Быть может они будут способны понять все то, что творится в моей душе?
Выход был столь очевидным  и не заставил слишком долго размышлять о себе. Всего в семи кварталах был другой район. «Другой» - не означало, что он просто отличался от того места, где жил я, он был по настоящему иным. Все дома в этом месте были построены с учетом последних требований моды и роскоши. Ее обитатели были напыщенными и странными людьми. Такими, словно с ними ничего уже давно не происходило, словно они застыли, замерли, в ожидании чего-то, но на помощь к ним приходила лишь смерть, только она была способна унести всю горечь и официальность с их угрюмых, без эмоциональных лиц.   Потом я начал размышлять над тем, что почти все, чем мы имели когда-либо, нам дали мертвые... Наш язык и наши знания, способность чувствовать себя счастливым и способность приходить в отчаяние. Я понял, что все, что мы считаем в себе особенным, что по нашему мнению делает нас выше животных. Наши знания, представления о мире, секунды счастья, такие глубокие и многогранные, представления о религии и секунды отчаяния, все это не дано познать, если ты не был рожден человеком, мы познали жизнь, точно так же, как и познаем неизбежность смерти. Я не хотел сейчас думать о бегстве, чтобы не терзать свою душу ненужными волнениями, поэтому я думал о смерти и находил в ней утешение.
Не дав солнцу полностью погрузиться во тьму, я решил отправиться в то «другое» место, где все жили по законам «иного» банального и скучного мира. Возможно на его фоне, я хотел увидеть всю прелесть своего, хотя где-то в глубине себя боялся ослепнуть.
Все было так, как я себе это нарисовал. Серьезные люди, одетые в дорогие одежды, красивые машины и ухоженные газоны. Все это вдруг стало навевать у меня непреодолимую тоску, будто я на миг стал обитателем этого полиэтиленового мира. Рассматривая окрестности и свет, что струился ливнем из каждого дома, я вдруг увидел девушку. Нет, не потому что она была другой или выделялась чем-то особенным. Несчастье, что было, по всей видимости, присуще ей, вызвало даже у меня какую ту боль. Ее светлые глаза смотрели в мою сторону, но казалось, что они смотрят сквозь меня. Я давно уже не видел таких потерянных глаз, таких потерянных и красивых. У нее были темные красивые волосы.  Их было сложно разглядеть, так как они были подколоты в какую-то непонятную для меня прическу. Длинные ноги скрывались за юбкой коричневого цвета. Оранжевая блузка подчеркивала ее потерянный взгляд, что искал место для того чтобы остановиться.
- Почему ты здесь?  - вдруг неожиданно для себя самого вырвалось из моего рта.
- Что? – недоумевающе  спросила девушка, облачив на меня свой холодный взгляд.
- Тебе в правду  нравится быть здесь?
Кажется, я начал говорить что-то не то. Не так должно начинаться знакомство.
- Молодой человек, простите мою грубость, но я не понимаю к чему столь бестактные вопросы? Мы знакомы? Если нет, то простите, мне нужно идти.
Сразу было видно, что манерам ее обучали с рождения, а вот характер она выбрала сама.
- Не поймите меня не правильно, я не хотел вас оскорбить, - начал я подстраиваться под ее говор,- мне просто стало интересно, что столь юная и прекрасная особа делает в таком, Богом забытом месте.
- Богом забытом месте? – уже начала улыбаться она.
- Да вы хоть знаете, что это самый богатый район в этом городе? Не знаете, так осмотритесь по сторонам!
- Смотрю, ну и что по - вашему я должен здесь увидеть? Большие, красивые и такие пустые дома? Прекрасные розы на клумбах, что вызывают тоску? Дорогие автомобили с одинокими людьми? Или быть может вас или ваши глаза, что пытаются найти выход отсюда, но его нет…
Я видел, как улыбка покидает ее лицо и делает таким холодным и безразличным.
- Мне пора. Вам лучше уйти, - сказала она и ускорила шаг.
- Вы ведь знаете, что в глубине души я прав, а еще вы на секунду улыбнулись. И знаете, что это была за улыбка? Она означала надежду, на то, что кто-то рано или поздно заберет вас, и вы навсегда сможете покинуть этот остров безысходности.
Она вдруг остановилась, я подошел к ней ближе и шепнул на ухо:
- Я пришел.
- Уходите, я прошу вас, меня ждут.
С этими словами она ускорила шаг и перестала откликаться на мой зов.
- Скажите хоть ваше имя? Я не уйду, пока вы не скажите.
- Меня зовут Оливия. Прощайте.
«Оливия», такая молодая и такая несчастная, подумал я. Уже было поздно и пора возвращаться домой, но не хотелось. У меня появилась идея остаться здесь до утра  и ждать возвращения своей новой знакомой. Облокотившись на мотоцикл, я устремил свой взгляд в небо и не заметил, как сон охватил мое уставшее тело.
Мой сон был наполнен моим миром, я ехал, ехал, обгоняя машины, проносясь сквозь города и время. Но вдруг, один неудачный поворот и я врезаюсь в машину. Падение происходило несколько секунд, но казалось, что это длится, целую вечность. Я пришел в себя, когда кто-то приоткрыл мой шлем, пытаясь, выяснить мое состояние.
- Вы в порядке? – спросила меня девушка, чье лицо мне было уже знакомо.
Я не мог ей ответить ни слова, все вокруг начало погружаться в туман и конечности потихоньку отнимались.
- Вы в порядке? -  продолжала трясти она меня.
- Вы не можете спать под моим домом!
- Что? Спать? Но я…
Открыв глаза, я увидел Оливию, шлема на мне не было, а мотоцикл по-прежнему абсолютно целый был надежной опорой для моей спины.
- Я не знаю, что вам нужно. Но я прошу вас по хорошему, покиньте это место и меня тоже. Если кто-то увидит, как я с вами разговариваю, у меня будут неприятности.
- Значит, вы хотите избежать неприятностей, я вас правильно понимаю?
- Именно.
- Для этого вам нужно избавиться от меня, что ж, допустим.  Я уеду лишь в одном случае.
- В каком же? Вам нужны деньги, верно? Как я сразу не догадалась.
- Нет, эти бумажки мне не нужны. Я хочу вас.
- Что? Да как вы?
- Вы неправильно поняли. Пообещайте, что проведет со мной, хотя бы один вечер, одна встреча. Если вам не понравится, я клянусь, что больше не потревожу вас своим назойливым присутствием. 
- С чего я должна идти куда-то с вами?
- Ну не знаю, я симпатичный.
Она снова начала улыбаться, ей это так шло.
- Просто одна невинная встреча, обещаю.
- Что ж, хорошо, я согласна, но помните наш уговор.
- Я заеду за вами в семь.
-
Нет, давайте, лучше встретимся у моста, так будет лучше.
Приехав домой, я снова почувствовал пару крыльев за своей спиной. Меня даже не печалили истории Люка, о его бабушке. Дело в том, что она была уже не молода и многое повидала на своем веку. Последнее время, она стала придаваться безумию и даже походила на своего внука в минуты его кайфа. Она не только путала людей, но и перестала различать время. День становился ночью и она спала. Ночью бродила по дому и пела песни своему, давно умершему супругу. Люку, конечно, все это не нравилось. Дело было не только в том, что она будила его по ночам. Как я уже говорил, она была для него единственным соратником и преданным другом, еще с юных лет. А ее нынешнее состояние заставляло Люка беспокоиться. Он уже обращался в больницу, но после курса лекарств, ему посоветовали отдать старушку в дом престарелых.  «Ради ее же блага» - говорили они. Люк был в замешательстве и не знал, что предпринять. Я оказался плохим советчиком. Все кто были мне дороги, уже умерли, что делать в таких ситуациях я не знал.
Наконец сумерки снова начали поглощать город, и настало  время отправиться к месту назначенного свидания. Я старался ни о чем не думать по дороге, чтобы очистить свой разум от негативных мыслей, что были моими обычными собеседниками.
Когда я подъехал, Оливия уже стояла на мосту и все с таким же мрачным взглядом, всматривалась вглубь горизонта.
- Уехать бы туда, правда?- сказал я.
- Не знаю, слишком далеко.
- Вы или горизонт?
- И то и другое.
Она повернулась и накрыла меня своим пронзающим взглядом.
- Не боитесь ездить на этом? – спросила она, указывая на мотоцикл.
- Я боюсь жить, боюсь, что она не закончится.
- Что? Я не понимаю.
- Хотите, я отвезу вас туда? Ну, или хотя бы попытаюсь.
- Что? На этом? Я не за что в жизни не сяду на «это» с вами.
- Почему, вы боитесь, Оливия?
- Начнем с того, что вы для меня незнакомец. Мотоцикл слишком опасен и…
- Не продолжайте. Вы знаете меня уже два дня, кстати, меня зовут Тайлер. Опасен? Что ж, жизнь тоже опасна, но вы же живете. К тому же, живете один раз. Мы договорились всего об одной встрече, и вы пришли на нее. Неужели вы упустите такую возможность, что упала к вам в руки всего раз?
По выражению ее лица,  я видел, как она страдает и  как сильно мои речи влияют на нее.
- А может, вы правы, мне уже нечего терять.
Я завел мотоцикл и пригласил ее сесть. Ее непреодолимая тоска, по человеку, которым она очень хотела бы быть пугала меня и в тоже время притягивала.
Впервые за много дней ее охватило чувство безмерного, смутного ожидания - она ждала не чего-то несбыточного, не чуда, которого надо дожидаться годами, она ждала того, что произойдет с ней в ближайшие несколько часов.
Когда мы начали ехать, я потихоньку ускорялся  и чувствовал, как ее руки с каждой передачей цеплялись за меня все сильней. Это значит, что у нее было желание жить, это непременно хорошая черта.
То, что происходило у Оливии в душе, было тяжело описать. Это было странное ощущение собственной свободы, что она не чувствовала уже долгие годы. Казалось, будто бы она вырвалась из плена, из оков, что держали ее, оставляя на коже глубокие, кровавые шрамы. Мелькали перекрестки, улицы, дома, машины, словно на картинах Пикассо и Жоржа Брака. Всю реальность можно было разделить на отдельные кусочки, фрагменты, что стремятся стать единым целым.
- Нравится?- крикнул я.
- Очень, это как картины футуристов,- отвечала она с заднего сиденья.
Ее голос уже звучал намного приятнее и веселее, мне нравилось, что я стал тому причиной.
Мы подъехали к бару «Нортвиль», что освещался тремя фонарями напротив.
- Куда вы меня привезли? – обеспокоенно начала говорить она.
- Успокойся, это всего лишь бар. Я хочу, чтобы ты запомнила эту ночь. Рестораны для тебя – обыденное дело, я хочу дать тебе что-то новое, пусть ни такое роскошное, зато настоящее.
Мы вошли в бар, там пахло алкоголем и дешевой едой. Дым, что был неотъемлемым признаком данного заведения, врезался в глаза, заставляя мою спутницу, щуриться и кривиться.
- Это пройдет, ты привыкнешь.
Я заказал пару рюмок хорошего бренди и поднес к руке Оливии.
- Это слишком крепкий напиток для меня, - возразила она.
- Оливия, поверь, ничего не произойдет, ничего  такого, чего ты не хочешь. Доверься мне, пей.
Она аккуратно взяла предложенную мою рюмку и вмиг опустошила ее, скривив свои губки.
- Вот так, молодец, - сказал я, протянув ей дольку лимона.
За этой рюмкой последовала еще одна и еще. Я видел, как ее глаза становились все более насыщенными, отпускали одну проблему за другой.
- Почему бы тебе не распустить волосы? Зачем собирать их в этот странный пучок, не понимаю.
- Может тебе, и одежда моя не нравится?
- Нет, - сказал я.
Оливия от изумления открыла рот. На ней было роскошное платье, бледно-голубого цвета, красивое ожерелье на шее  и изящные туфельки на маленьком каблучке.
- Что тебя не устаивает?
- Разве в этом удобно ездить? К тому же, зачем этот пафос, поверь, в этом месте он никого не интересует. Тебе бы пошли джинсы и яркая футболка, в тон твоей сущности. Ты носила когда-нибудь джинсы?
- Да, в детстве. Потом мне объяснили, что эта одежда не соответствует моему статусу и пришлось ее выбросить.
- Жаль. Пошли танцевать?
Она не выдала ни одной отговорки, а лишь подала свою белую ручку. Мы продолжали пить и веселиться до тех пор, пока не зазвонил ее телефон, она вышла из бара и несколько минут о чем то серьезно беседовала, позже подошла ко мне и сказала, что ей пора, за ней заедут, и просила не приезжать больше.
- Разве тебе не понравилось?- спросил я, схватив ее за руку.
- Понравилось, но я не могу остаться, я должна уйти, это не мой мир, как бы он мне ни симпатизировал. Он твой. Прощай…
- Ты можешь приходить сюда,  он огромен, я могу поделиться с тобой его частью.
С этими словами я подтащил ее к себе и крепко поцеловал, она не сопротивлялась.
- Прости, я выхожу замуж, - бросила она, садясь в черную машину, и захлопнула дверь.
Я не понимал и не понимаю этих людей из того, «другого» мира. Ну почему так нужно в нем оставаться, зачем? Если он внушает лишь горечь и боль, это было для меня загадкой.
Подъезжая домой, я увидел на пороге Киру, она вся сжалась от холода.
- Что ты тут делаешь? – спросил я ее.
- Жду тебя.
- Я догадался.
- Позволишь войти?
Я открыл дверь и пригласил ее жестом руки войти. Как только она вошла, то упала на пол и принялась рыдать.
- Что с тобой?- обеспокоенно спросил я, - это твой брат, что он сделал, я убью его!
- Нет, он ни при чем, я клянусь тебе. Просто  я так устала от всего этого, от брата, от всех сложностей.
- Так уйди.
- Не могу, помнишь, я говорила, что воспитываю ребенка? Так вот, у меня нет детей, на самом деле, это мой младший брат, в отличие от Тодда, он мне родной. Ему  всего четыре, Тод обеспечивает нас всем необходимым, включая еду и крышу над головой. Сейчас Макс (так звали ее родного брата) остался у тетки на несколько дней. Оставить его там надолго я не могу, да и не хочу этого, понимаешь?
Второй раз за день я встречался с обстоятельствами, над которыми был не властен. Ощущение собственного бессилия давило на меня так сильно, что я становился маленьким и беспомощным, словно комар.
- Я могу тебе помочь?- спросил я, в надежде, что ей все-таки что-то нужно.
Она промолчала, устремив на меня свой черный, как тучи взгляд.
- Я живу в мире, где все было расставлено за долго до меня. Каждый день, я смотрю за братом, терпя все трудности, с которыми только может сталкиваться человек. Все же, во мне живет надежда, что иногда я смогу выбраться из него, точно, так как сегодня. Не проси меня уйти, дай мне отдохнуть и провести эту ночь с человеком, который, я надеюсь, не будет осуждать мои грехи.
Она говорила, будто падшая женщина. Словно ей осталось всего немного, словно она больна, больна неизлечимой болезнью и осознание этого дарит ей какую-то особенность, изюминку, о которой она сама вряд ли догадывается.
Я без слов обнял ее, склонив свою голову на хрупкие плечи этой девушки. Руки Киры быстро оказались у меня на спине, затем под футболкой. Я понимал, что ей нужно этой ночью. Не буду врать, все во мне горело желанием, не понимая того, что я лишь способ, игрушка, которая способна утешить ее, понять и развеселить на время, делала этот момент отнюдь не романтичным.
- Не бросай меня, ладно? – взмолила она. И ее голос отдался какой-то сладкой болью внизу моего живота. Я изо всех сил пытался заглушить ее, старался думать о чем-то другом: о дороге, мотоцикле, Оливии и даже о покойных родителях, но все было даром. Скоро вожделение накрыло мое тело, словно плащ, который мне не удавалось снять. Казалось, что вокруг идет дождь, если я сниму его – то умру.
- О чем ты думаешь? – вернул меня к реальности голос Киры, которая уже стояла абсолютно нагая передо мной.
- Это не важно - ответил я.
Это и в правду, не имело никакого смысла, говорить о том, что терзало мою душу в данный момент. Я перестал бороться со своими чувствами и впился в ее шею своими губами. Словно живительная влага, вкус ее кожи наполнял меня каждую секунду. Больше ничего не останавливало меня, казалось, даже если сейчас начнется война, и через минуту я умру, ничего бы не изменилось. Я был готов умереть в объятиях этой женщины. Каждый вздох и крик ее тела, заставлял меня трястись в конвульсиях, каждое движение и прикосновение. Я не мог почувствовать ее, но был уверен, что она чувствует то же самое.
Этой ночью мне ничего не снилось, быть может, недостаток времени тому объяснение. Поспал я всего пару часов, при этом, продолжая чувствовать то возбуждение и страсть, которую внушала моему телу Кира.
Утром, вопреки моему ожиданию, она спала у меня на плече, когда я открыл свои глаза. Буд - то ангел, что спустился с небес в мою обитель.
- Привет, - прошептала она, уставшим голосом.
- Доброе утро, ты голодна?- постарался проявить заботу я.
- Нет, не стоит беспокоиться, к тому же, мне пора идти.
Я не стал просить ее остаться или побыть еще какое-то время. Теоретически она и так была в этой комнате, ею был наполнен каждый уголок, каждая щель моего дома.

Глава 22.
Спустя некоторое время, меня не возможно было остановить. Я выигрывал гонку за гонкой, словно удача стала моей маленькой музой, что сидела на моем плече. На время гонки я забывал обо всем, о друзьях, о доме, о деньгах и о любви. Не могло  существовать ничего и никого кроме меня, мотоцикла и дороги. Все остальное было запретом, своеобразным табу, что могло в любой момент лишить меня жизни. Словно тень, за мной следовала опасность, но я слишком быстр для нее. Пока я буду оставаться таким, ей ни за что не догнать моих колес.
С Биллом я в скором времени расплатился, не желая, таким образом, оставаться у кого-то в долгу. Это стало моим новым принципом: «Я никому ничего не должен». Пусть эта позиция и была немного эгоистичной, но ничего лучшего пока не придумали. Это напомнило мне одну из цитат, которую я не раз слушал от своего друга «Демократия—это хреновый режим, но лучше ничего не придумали», кажется, это сказал Черчилль, к тому же, я немного перефразировал, но суть от этого осталась неизменной. (На самом деле у автора книги, попросту не работал интернет, чтобы посмотреть верную формулировку данного выражения). Я чувствовал себя ветром, который обдувал меня при езде, на какой-то миг я становился его частью и уносился так быстро и так далеко, что даже самый наблюдательный человеческий глаз, не смог меня узреть.
Участие в гонках дало мне много преимуществ, одним из них были выгодные знакомства, благодаря которым, мне удавалось продавать свои мотоциклы, которые и были моим хлебом помимо гонок. Мой новый товарищ - Хенк, был отличным парнем, что разбирался не только в гонках, но и в жизни. К сожалению, его жажда к наживе, заставляла меня усомниться в нем. Хенк завел роман с одной зажиточной дамой в возрасте, которая оплачивала все его счета и радости жизни. «Влюбленная женщина способна на многое» - часто повторял Хенк. Ему уже было около сорока, но, не смотря на возраст, его навыки не ухудшались.
 После еще одного тяжелого дня, мне хотелось остаться одному. И я решил пойти в бар. Весьма странное решение, чтобы остаться наедине с собой, но это не то, чего я искал. Мне не хотелось видеть друзей или знакомых, нужно было что-то еще.
Бар как всегда был наполнен дымом и гарью, что была повсюду, будто уже неотъемлемая часть, что впилась с  годами. Казалось, даже если произойдет пожар или его снесут, то этот аромат дешевой жизни, еще долго будет бороздить окрестности, в поисках своих верных товарищей.
- Я буду ром,- сказал я с уверенностью, выпивая уже третью рюмку.
- Как скажите, - ответил бармен и налил мне очередную рюмку. Он был весьма приветливым парнем, лет двадцати, с плотно зачесанными волосами и какой-то взбудораженной улыбкой на лице. Он мне нравился, ведь в его глазах, я мог увидеть свое отражение, отражение жизни, ее желание.
- Кстати говоря, о вас спрашивали - сказал он.
- Правда, и кто же?
- Уже не в первый раз. Посмотрите сами.
И он указал мне рукой на столик в конце комнаты. За ним сидела девушка, лицо которой скрывал свет торшера. Узкие джинсы и голубая майка, которую покрывали длинные каштановые волосы. В ней было что-то знакомое, и, в то же время, чужое. Я начал подходить ближе, как бы опасаясь, узнать в ней кого-то, кого бы не желал видеть. Но это оказалось не так.
- Оливия? Это ты? Здесь?
От изумления мои глаза выкатились, словно два больших шара и уставились на девушку.
- Я искала тебя, но, к сожалению, кроме твоего имени и этого места, ты ничего не потрудился оставить после себя.
В ней появилось что-то новое однозначно. Глаза по-прежнему выглядели потерянно, создавалось впечатление, что они смотрели мимо тебя, сквозь. Но уже как-то иначе.
- Зачем?
- Странный вопрос, Тайлер. Я искала тебя, чтобы увидеть. Ты разве не рад?
По-правде говоря, я не знал, что ей ответить. Меня радовало ее присутствие здесь, но почему и для чего она пришла? Чтобы снова убежать или остаться?
Я не стал отвечать на ее вопрос, а лишь взял ее за руку и потащил на улицу, она не сопротивлялась.
- Садись, - сказал я, заведя мотоцикл.
Она покорно выполнила мой приказ и без лишних вопросов всю дорогу проехала молча.
Мне хотелось дать ей что-то новое, какой-то полет, радость или восторг. Мы приехали ко мне домой. Не далеко от кровати  у меня лежало немного травы, что осталось еще с прошлой недели, от Люка.
- Что ты собираешься делать? – спросила она.
- Увидишь! Ты веришь мне Оливия?
- Я..Я не знаю, совсем тебя не знаю.
- А хотела бы узнать?
Я протянул ей косяк, в надежде, что она не отважится и примет мою помощь, помощь в побеге от этого мира.
Так и случилось. Что происходило у нее в голове, было сложно понять, но я попытался.
В тот же миг или минутой позже, она ощутила на себе, как эти зеленые, синие и красные цвета растворяются в ее крови и в ее легких, как будто ее телесная оболочка и сознание - то, что отделяло ее от окружающего мира, - исчезли и всю ее, словно  рентгеновскими лучами, пронизывал свет, с той лишь разницей, что рентген показывает лишь очертания того, что внутри, а свет раскрывает ту таинственную силу, которая заставляет биться сердце и пульсировать кровь с непреодолимой силой. Это было великое наслаждение, что удалось ей испытать в жизни благодаря Таю, она никогда не забудет этот день, - пусть ее жизнь, все, что ей еще предстоит прожить, станет таким же, как эта, заполненная дымом комната, что от всех этих движений походила на улей, полный меда – лучей. Мой мир для нее был  непонятным. Все, к чему она относилась безразлично, я считал самым важным, а то, к чему она стремилась, вызывало у меня огорчение и какой-то маразм.
- Тебе не плохо? – спросил я.
- Плохо, - смеялась она, как ты не понимаешь? За такое долгое время застывший во мне образ мира начал вдруг таять, разговаривать со мной. Все вокруг начало двигаться, то есть оно всегда двигалось, только я не замечала, понимаешь?
Вдруг на ее глаза накатились слезы.
- Что с тобой, это должно делать счастливым, а не на оборот.
- Да что такое это счастье? Скоро я потеряю этот мир, не успев даже стать с ним единым целым. Все это, словно тени, испарятся во времени.
- Тогда наслаждайся моментом.
После этих слов мы занялись с ней любовью, это было прекрасно. Комната, словно живая, становилась нами, а мы ею. Мое тело разбивалось на тысячу частиц, которым перекрывали кислород, задыхаясь, они молили пощады, словно приговоренные к смерти, что ждали свое участие.
В эту прекрасную ночь, мне снился странный сон. Я видел Керол, мою тетку. Она обвиняла меня в своей смерти, говоря, что это я создал ее, ради собственной забавы и лишил жизни, оставив ее детей без любви матери. Самым страшным было то, что я верил ей, сам не зная почему. Позже, мне снился порог моего дома и отец, слова которого долго звучали в моей голове: « Живи, пока бьется сердце, живи так, как будто будешь жить вечно, живи так, как будто завтра умрешь». Многое из его наставлений остались у меня в памяти, но это всегда мне казалось самым поэтичным и дельным.  Я решил заглянуть в свой карман и достал оттуда ключи, что вовсе не походили на те, которые отпирали мой дом. За ними следовала карточка, на которой лежала пятьдесят долларов, конечно на ней не было это написано, но почему-то я знал это. Пачка сигарет «Lucky Strike», ну хоть она меня не пугала.
Утром я проснулся с непреодолимым желанием курить, что и было первым действием. Оливия уже не спала, а сидела и смотрела куда-то вдаль возле окна.
- Все хорошо?- спросил я.
- Пока я тут, да. Но как бы я не хотела, я не могу здесь остаться.
- Мы можем видеться, если хочешь.
Она повернулась ко мне лицом, и я узнал этот обескураженный взгляд. Зазвонил телефон. Мне звонили из больницы. Оказывается, Хенк попал в аварию и ему ампутировали ногу. Его подружка, как я узнал позже, сразу же бросила его. Ну конечно, кому нужен калека?
- Все кончено, Тай.- Сказал он мне печальным и хриплым голосом.
- Нет, все будет в порядке.
Я понимал, что вру ему. В его крови, так же как и в моей, была жажда скорости, теперь он не сможет даже ездить на машине без чьей либо помощи.
- Я хочу умереть, понимаешь?
- Что ты говоришь, Хенк?
- Ты бы выбрал то же самое. Я люблю быть свободным, больше это мне не по карману. Лишь смерть сможет избавить меня от этой боли и муки, просыпаться каждый день, осознавая свою беспомощность, влача свое жалкое существование.
Я понимал каждое слово и более того знал, что выбрал бы тоже самое.
- Ты лучший. – Сказал я ему, уходя, моля о том, чтобы он не дожил до утра…
Это так странно, желать кому-то смерти. Многие бы осудили меня за это, но мне плевать. Я бы никогда не желал себе вечной жизни, это стало бы моим проклятием, грузом, что лежала бы на моем сердце. Мысли, о возможной старости, навевали у меня такое же ощущение отвращения. Честно сказать, я не раз думал о том, чтобы погибнуть молодым, разбиться насмерть, несясь к очередному финишу. Оставить память о себе, всего в нескольких дружеских сердцах, что сделали бы меня вечным, улыбаясь, каждый раз при звуке мотора. Это не было печальным, отнюдь. Вспомните Ромео и Джульетту, Тристана и Изольду, Коперника или того же Ейнштейна. Разве они могут умереть или могли когда-то? Сейчас я понимал, что ничего никогда не кончается. Мы просто меняем свою форму, приобретая с каждым разом иной облик или подобие. Я не знал, есть ли рай или ад. Хотел бы я знать? Скажу честно - нет. Меня это не волнует. Быть может, то место, где я жил было создано кем-то, чтобы поглумиться или наказать его обитателей? Я не знал, кем являлся мой создатель, какими были его цели, все это было не важным. Ни сейчас, ни сегодня.
Может, где-то должна же быть еще другая, не знакомая мне жизнь, которая говорит языком книг, картин и музыки, будит во мне тревогу, манит меня. Но здесь ей было не место.

Утром я снова собрался на гонки. Привыкшим побеждать, ничего не смущало и не останавливало в этот жаркий, пропитанный странными флюидами день. Расстояние было приличным, трасса представляла собой кусок города, по которому мы должны были ехать. Начиналось все у гостиницы «Лига», дальше дорога проносилась по центру города, мимо закоулков и небольших магазинчиков, пару колец, и в завершение оставалось небольшое расстояние – напрямик, где можно было вырваться за счет собственной скорости.
Я стартовал седьмым, учитывая, что гонщиков было тридцать,   результат пока не был слишком ужасен. В голове начинали возникать какие-то образы, я старался прогнать их, ибо каждый из них, словно вирус, разрушал мои шансы на победу. Люди, наблюдавшие за происходящим, начали внушать отвращение. Ведь по настоящему, они ничего не чувствуют, лишь жалкую долю возбуждения и каплю мнимой опасности, что охватывает их горячие тела. Им плевать, что кто-то сегодня может лишиться жизни. Своими лживыми сожалениями и притворными словами они выразят грусть и, соболезнуя, пытались выудить хоть каплю скорби у себя внутри. Мне казалось это таким жалким и убогим, что я начал ненавидеть их, всех сразу и каждого в частности. Ненависть давала силы, я черпал и черпал из ее нескончаемого источника, пока не стал уже третьим. Вдруг что-то завизжало сзади, в зеркало я увидел дым, что шел из моего заднего колеса. Дело было в покрышке, до финиша еще приличное расстояние. Мотоцикл стал вести себя непредсказуемо, виляя и трясясь, давая мне понять, что сегодня он не готов к победе. Проехав еще метров сто, мне пришлось остановиться, продолжать ехать было бессмысленным, колесо бы отвалилось через двадцать секунд. Ко мне сразу подбежали механики, пытаясь что-то быстро предпринять, но было поздно. Гонка - это то, что не требовало остановок. Любая помеха, что вынуждала остановиться, была равносильна проигрышу, и я должен был принять его. С гордой головой, как сильно бы это не терзало мое сердце.
Я уехал сразу, не доехав до финиша. Утешение товарищей и разочарованные лица людей – это последнее, что я хотел видеть.    Я отправился к  Оливии, может ее мирок, сможет меня утешить.
Она шла, как и в прошлый раз, в красивом платье, одна, погруженная в свои мысли. Увидев меня, она сначала улыбнулась, а потом перестала. Грусть заполнила ее всю, казалось, даже улица стала какой-то печальной.
- Тайлер, уезжай, пожалуйста.
- Что с тобой?
- Ты знаешь, - сказала  она, помедлив, - я выхожу замуж, я должна.
В ее взгляде я читал решительность и уверенность в своих словах.
- Разве ты этого хочешь? Это убьет тебя!
- Ты говорил, что люди здесь, только и ждут своей смерти, почему мне не стать одной из них?
- Ты – не они. Давай уедем, вдвоем?
Я не ожидал от себя таких слов, но они вырвались сами.
- Оливия, наше будущее каждый раз длится только до следующего вздоха. Никто не знает, что будет потом. Каждый из нас живет минутой. Все, что ждет нас после этой минуты, только надежды и иллюзии.
- Увези меня. Далеко отсюда. Навсегда.


Глава 23.

Оливии потребовалось некоторое время, чтобы собрать вещи, а мне, чтобы подумать. Я не знал, куда мы поедем, в какую сторону, где будем искать себе пристанище, но это не волновало меня. Я знал лишь то, что меня ждет дорога, а она с детства не умела лгать, в отличие от всех этих призрачных лиц, что встречались мне по пути домой. Все куда - то спешили, опаздывали, разбив свою жизнь на сотни, тысячи маленьких целей, которые, если задуматься, всерьез не имели никакого смысла. За ними терялся смысл жизни. Та единственная и самая важная цель, что так удачно пряталась в тени обыденности и столпотворений.
Я решил заехать к Кире, чтобы попрощаться. С Люком это не имело смысла, он был не только другом, но и братом, что всегда оставался в моем сердце. И я точно знал, что куда бы не закинула меня жизнь, мы встретимся.
Не успев доехать до дома, что был ее обителем, я встретил ее идущей по дороге, в одиночестве и полностью погруженной в свои мысли. Увидев меня, она оживилась, и мимолетная улыбка озарила ее загорелое лицо, придавая ему, милые и дружелюбные черты.
Я не знал, как сказать ей, что уезжаю, где это сделать.  Единственным местом, куда я мог пригласить ее - был мой дом. Что я, собственно говоря, и сделал. Кира поспешно села сзади и без лишних вопросов наслаждалась дуновением ветра, что растрепывал ее волосы на протяжении всей дороги.
Дома было как-то пусто, до того как она вошла. Создавалось впечатление, что до этого момента все в нем спало, а  теперь вдруг  проснулось, заговорило. Точно так же, как и во мне. Опустошив бутылку вина, что уже около месяца стояла  в моем холодильнике, мы начали разговаривать. Я любил слушать ее голос, он был такой живой.
Вдруг я почувствовал напряжение и какое-то хладнокровие внутри себя, что придавало мне силы. Войдя в сравнение, эти два чувства дали мне возможность сконцентрироваться. 
- Я уезжаю, - сказал я.
На лице Киры не отразилось ничего, абсолютно ничего. Быть может, гораздо лучше, если бы она почувствовала боль или смятение, обозвала меня парочкой слов, но этого не произошло. И от этого становилось дурно.
- Я знала, что рано или поздно ты уедешь. Я рада, что до того момента, ты успел стать близок мне.
- Кира, - начал я, пытаясь обнять ее за талию.
- Не нужно, все хорошо. Такой я была тогда: неуверенно стоящая на ногах, идущая ко дну, потерявшаяся в ярком солнечном свете девушка. Мое прошлое исчезло навсегда, я начала жить с абсолютно чистого листа. Я благодарна, что ты остаешься со мной честен. Ответь мне только на один вопрос: ты уезжаешь один?
Я не мог ей лгать. Хоть и в моем понимании, все в этой жизни было относительно. Не существовало правды, точно так же, как не было лжи. Разница лишь лежала в разном понимании некоторых вещей. Они балансировали между собой, ровно так, как и все в этом мире: правда и ложь, свет и тень, жизнь и смерть, иллюзия и реальность.
- Нет, не один.
Тут раздался звонок. Мне сообщили, что Хенк умер.
- Что-то случилось?-  спросила Кира.
- Да, произошло счастье, - с улыбкой ответил я.
- Мой друг умер и я этому рад.
- Что? Я не понимаю.
- Не старайся понять. Смерть - это то, что он ждал уже долгое время. Надеюсь, он не разочарован тем, что получил.
-Ты просто сумасшедший, - сказала она, - мне пора. Прощай, Тайлер, береги себя.
Мне не хватило духу сказать ей тоже самое. Первый раз за долгое время я оказался на распятии двух дорог и не знал куда ехать. Может мне стоило уехать в сторону, одному. Сбежать от всей этой суматохи, что накрывает меня и заставляет верить в свою примитивность и бессилие? Я обещал Оливии, что увезу ее отсюда и не мог нарушить своих слов. Я знал, как это важно для нее. Что будет потом с нами, с ней, со мной - я не знал. Но раз уж решил, другой дороги нет.
На рассвете, я отправился к мосту, где должна была стоять Оливия. Впервые, ее глаза, не смотрели сквозь предметы, а разделяли их на точные части. Казалось, что она впервые, за долгое время обрела точное понимание того, что происходило за  гранями ее клетки.
В руках у нее была небольшая дорожная сумка, что с легкостью поместилась между нами.
- Я так счастлива, - сказала она.
В какой-то степени я тоже это чувствовал. Но это «счастье» было не мое. Я не знал где его искать, как долго и быстро нужно мчаться, чтобы успеть за ним.
Иногда мне казалось, что я очутился здесь по ошибке, на самом деле, где в другой стране, другом городе, мне была уготовлена совсем другая жизнь, абсолютно не такая. Но я не знал, как ее найти.
Эти мысли не давали мне сконцентрироваться на дороге, и я проехал, вот уже два светофора по собственной невнимательности. К счастью, все обошлось лишь сигналом встречной машины. Проехав, огромный дом справа, мы должны были свернуть под мост, что выходил на трассу. Один небольшой маневр, мне удалось обогнать парочку машин, проехав между ними. По привычке, то ли по собственной безответственности я снова выехал на встречную полосу движения, не заметив машину слева от себя, что пыталась повторить мои действия. Я начал уходить все больше на встречную полосу и забывал смотреть в зеркала.
Вдруг что-то ударило меня о правый бок. Казалось, все произошло в секунды. Мотоцикл полетел в сторону, издавая не мыслимые стоны. Вдруг я очутился на асфальте, лишенный чувств, не в силах пошевелить ногами. Люди, словно брызги от падающего камня, разбежались по сторонам, потом начали сходиться. Я вспомнил свой сон, когда я лежал в шлеме и не понимал что происходит. Кажется, все повторилось, только теперь, я не спал. В глазах появился туман, он не давал мне четкого понятия о происходящем. Вдруг что-то снова с силой ударило меня в грудь и в лицо, и со всех  сторон на меня посыпался разбитый вдребезги мир.
На улице шел дождь. Капли его были большими и колючими, для тех, кто ездил на мотоциклах. Люди не замечали его, пряча свои лица под зонтами, что наивно давали им ощущать себя защищенными. Мало кто вспомнил о том парне, что разбился вчера на главной дороге, что вела из города. Разве что парочка угрюмых прохожих, обсудят это, в ожидании своего автобуса на мокрой остановке, которую еще вчера окрасили в зеленый цвет.
- Я слышал, с ним была девушка, - сказал один из них.
- Она умерла по дороге в больницу и постоянно что-то повторяла.
- Да-да, кажется, она благодарила кого-то за спасение. Может скорую помощь или какого-нибудь человека, что ее вызвал.
- Я не знаю.
На самом деле, она благодарила парня, что впустил ее в свой мир, показал жизнь и дал познать смерть. Парня, благодаря которому, она узнала, что такое быть счастливой, даже в последние минуты, когда кровь перекрывает кислород и в горле образуется петля, что медленно душит, оставляя привкус сладкого нектара на еще таких юных, но уже  мертвых губах.

Глава 24.
Реальность. Да именно она, настигла меня снова с большой неожиданностью. Именно в тот период, когда мое сердце учащенно билось, изнизывая от страха, за свою ничтожную жизнь. Теперь он ушел, как уходит непрошеный гость, что настиг вас в позднее время суток или как всем известный жест англичан: «ушел, не попрощавшись».
Он и так уже заполнил весь самолет, коснувшись каждого ну или почти каждого.
Несмотря на запрет табака в самолете «она» продолжала курить, выпуская свои едкие кольца дыма, и с насмешкой наблюдала за чередой событий. Лица же других отпечатывали боль, ужас, смятение, но только ни ее. Отсутствие эмоций обращало в ее сторону такое внимание, будто где-то загорелся бы пожар или взорвалась пробка от шампанского. Никто этого не замечал, никто, кроме меня.
Я с негодованием и любопытством наблюдал за девушкой, что курила себе спокойно сигарету, пока другие придавались панике. Создавалось впечатление, что я где-то ее уже видел. Ну да, конечно, это она была и Сьюзан и Лейлой, Оливией  и даже той милой медсестрой Кетрин в тюрьме. В каждом просвете своих призрачных миров она появлялась  в разных обличиях, не давая забыть своих глаз.
Кажется, она заметила меня, лицо ее поменялось. Она все пыталась понять, что со мной не так, почему я не уподобился остальным, не начал молиться, кричать или биться в конвульсиях, от страха быть умерщвленным. Ответа не было, и, кажется, это вызывало в ней интерес, такой жгучий, что едва мог удерживать ее на месте.
Наши взгляды соприкоснулись. Словно едкая боль пронзила мое тело тысячами лучей, я хотел спрятаться от них, но тени нигде не было. В какой-то миг, мне стало, ее жаль, что в столь молодом возрасте, ей приходится переносить такую болезнь как рак. Но разве могло это иметь значение сейчас? Твой возраст, пол, материальное положение и состояние здоровья не имели никакого смысла, ибо перед лицом смерти все мы были равны.
Она смотрела на меня, не отрывая глаз, смотрела мне в душу и задевала каждую клеточку моего тела. Я не испытывал никогда подобных чувств на яву. Мне хотелось крикнуть ей, что я люблю ее, но она была так далеко. Хотя, почему бы нет…

- Я люблю тебя - закричал я изо всех сил, как следует, напрягая все голосовые связки. Казалось, я видел, как эти слова вырвались из моего рта и полетели к ней. Самое главное, что она тоже их видела. Впервые я увидел, как она улыбнулась за время полета.
Что-то говорил диктор, кричали люди, но я не слышал этого, так же, как и она. Тяжело испытать все чувства, что накрыли меня в момент моей смерти, когда тело, все еще продолжало дышать.


Скоро это закончится:
5

Сердце билось, как мотор, в которое не залили масла. Разум перестал различать реальность, кровь прилила к вискам…

4

Чувствую, как уплотняется время.
По телу пробежала мелкая дрожь, никогда не думал, что умру именно так. Запах  смерти пьянит и пугает меня.

3

Кажется, мое сознание плавится, как металл от ста градусной температуры. Огонь апатии лижет его языком.


2

Теперь, я больше не чувствую страха и этой боли, что терзала меня на протяжении жизни.

1…
Я свободен…. Я абсолютно свободен…




























Не обязательно жить в мире, где быт накрывает тебя с головой, все больше погружая в свою трясину. Всегда, всегда можно убежать, неся голову туда, где твое сердце найдет себе временное пристанище.
Вот я, например, вижу сейчас тысячи осколков, что летят на меня, продолжая разбивать остатки самолета, который все же, теоретически, приземлился. Они похожи на дождь…. Я даже чувствую его запах и звон об мокрый асфальт:
«Кап»…
«Кап»…
«Кап»…
А вы это слышите? Это просто, нужно всего лишь закрыть глаза….
Ведь никогда не знаешь, когда начнется твоя шизофрения…










































*Данные цитаты, мысли и репризы принадлежат Кучмистому В.С.
Хочу выразить ему благодарность за его наставления  и вдохновение, щедро подаренное им, что помогало мне писать.