Прохвост

Раздался звонок в дверь, и Лена пошла открывать. Руслан сидел в гостиной, поглядывая, как восьмимесячный Максимка на коленях исследует свою территорию, ограниченную полом комнаты.
- Спасибо, - раздался в коридоре голос жены. Послышалось шуршание пакета, невидимый гость произнёс: «До свидания», и хлопнула дверь. Лена вернулась, держа в руках небольшую коробку.
- Наконец-то привезли. Не прошло и года. Доставка у них безобразная.
Руслан иронически ухмыльнулся:
- Зато бесплатная.
Максимка, увидев маму, резко взял курс на неё и споро, качая закованной в подгузник попой, словно маятником, двинулся к ней. При этом он что-то довольно бубнил и обнажал в улыбке свои три зуба.
- Иди сюда, малыш.
Мама присела, положила коробку на пол и подхватила бутуза под мышки. Максимка тут же залился звонким смехом.
Руслан подошёл и поднял коробку. На белой поверхности был изображён небольшой пластмассовый мониторчик, на котором, в свою очередь, - малыш в обнимку с плюшевым мишкой. Рядом с мониторчиком - видеокамера, круглая и пухлая, похожая на старенькую веб-камеру от компьютера. Руслан подумал, что тот, кто создавал эту картинку, судя по всему, ставил цель придать этим двум кускам пластмассы максимально нежный и плюшевый вид. Над этой идиллической картинкой, словно кусочек бело-голубого облака над заснеженным лесом, растекался размашистый китайский иероглиф и чуть ниже стояла надпись – «Цифровая беспроводная видеоняня».
Лена уселась на разноцветный резиновый коврик, выполненный в виде огромного паззла, и принялась помогать Максимке запихивать фигурки в полый кубик с отверстиями. Когда малыш умудрялся протолкнуть пластмассовую звёздочку или кубик в нужное отверстие, он радостно угукал и победоносно смотрел на маму. Руслан в который раз горделиво отметил про себя, невероятную настойчивость, а порой и упрямство мальчика, который терпеливо, высунув набок язык, добивался своей цели.
Руслан уселся рядом, на диван, и принялся аккуратно, с трепетом распаковывать приобретение. В такие моменты он чувствовал себя опытным хирургом, который должен провести сложную операцию. Одно неверное движение, и пациент, истекая кровью, умрёт. И только железная рука, сжимающая скальпель, могла остановить несчастного больного на середине Калинова моста, развернуть его в обратном направлении и элегантно, шаг за шагом, вывести того вновь в мир живых.
Сначала он поддел ногтем склеенные на торце коробки уголки полиэтиленовой обёртки, отвернул их в стороны и, ни разу не надорвав плёнку, принялся снимать её, словно носок. Покончив с полиэтиленовой кожей, он медленно распаковал грудную клетку - коробку. Внутренности: камера, мониторчик, провода, аккуратно лежали на своих местах. Под картонкой расположилась душа пациента – инструкция по эксплуатации.
Решив не лезть в душу больному, Руслан достал из коробки монитор и камеру и быстро подключил их проводами к розетке. Щёлкнул кнопкой включения на камере и затем такой же кнопкой на торце мониторчика.
Пациент был спасён и чувствовал себя замечательно. На мониторе появилось жёлтое пятно. Руслан не сразу понял, что это. Но, бросив взгляд на камеру, улыбнулся. Поблёскивающий глаз объектива смотрел на резиновый коврик, вблизи изображение расплывалось. Разрешение на этой камере оказалось довольно слабым, но, когда Руслан с помощью маленького джойстика на мониторчике поднял вверх объектив, он выяснил, что изображение сносное.
- Ну как? – спросила жена.
- Да, в принципе, неплохо, - проговорил Руслан небрежным тоном опытного хирурга, которого спросили, как себя чувствует пациент, после того, как эскулап явил чудо.
- Ну и слава Богу.
Руслан, складывая в коробку провода, согласился:
- Да уж. Теперь полегче будет с этой штуковиной.
***
Вечером, пока Лена купала Максимку в ванной, Руслан установил камеру так, что можно было увидеть ту часть кровати, где лежала голова малыша. Сверившись с родительским блоком (это название монитора он вычитал в инструкции, быстренько пролистнув её на всякий случай), он немного поправил камеру и остался доволен.
***
Жена вышла из спальни, стараясь не шуметь. Руслан лежал на диване с томиком Ремарка в руках.
- Я пойду приму ванну, последи за Максимкой, - шёпотом сказала она.
Руслан кивнул и включил родительский блок. На картинке показался Максимка, укрытый одеялом по подбородок. Ночник, стоявший возле кровати, давал немного света, поэтому изображение оказалось чётким.
Удовлетворённо кивнув, Руслан вернулся к разговору Людвига с Изабеллой , но уже через пять минут начал клевать носом. Он уже третий раз прочитывал одно и то же предложение, пытаясь вникнуть в смысл написанного, когда заметил движение на экранчике родительского блока.
Максимка проснулся. Покрутился туда-сюда и сел. Теперь он сидел в профиль к камере и крутил головой. Руслан обратил внимание, что разрешение экрана не такое уж и чёткое, как он подумал вначале. Предметы выглядели размытыми на фоне еле ощутимого света ночника. Мелкие детали не угадывались, а большие предметы, казалось, слегка изменили свою форму, став чуть изогнутей там, где должны были быть прямее, чуть прямее там, где должны были быть изгибы.
- Чёрт, - огорчённо пробормотал Руслан и пошёл в спальню.
Там его ждал сюрприз. Максимка спал. Чуть высвободившись из плена плотно подбитого одеяла, он тихонько посапывал.
Руслан удивлённо моргнул. Ребёнок несколько секунд назад совершенно точно сидел на попе и оглядывался в поисках мамы или папы. А теперь лежит так, словно бы и не просыпался.
«Он играет со мной», - пришла глупая мысль в голову, но Руслан тут же её отбросил. Не мог же, в самом деле, ребёнок восьми месяцев от роду притворяться и хитрить.
Он подошёл к сыну, вернул на место уголок одеяла. Малыш слегка повернулся и еле слышно застонал во сне. Руслан подождал несколько секунд, боясь разбудить ребёнка, но удостоверившись, что Максимка крепко спит, вышел.
Лена ещё не вернулась из ванной. Руслан лёг на диван и взял в руки мониторчик. И, поражённый, выдохнул. Максимка в родительском блоке и не думал спать. Он сидел, всё так же мерно поворачивая голову, словно маленький перископ. Руслан подумал, что стоит прихватить с собой мониторчик и зайти в спальню, чтобы убедиться, что сын спит в то время, как новое устройство убеждает его в обратном. Но не успел он встать с дивана, как на экране Максимка перестал вертеться и вперился взглядом в объектив. Руслан не смог подобрать другого слова. Малыш именно вперился взглядом. Руслан был уверен в этом даже несмотря на то, что лица, а уж тем более глаз, при таком разрешении разобрать было нельзя.
Всё происходящее дальше оказалось ещё более странным. Зафиксировав взгляд на объективе, Максим встал на колени и переместился к изножью кровати, которое было ближе к камере. Держась руками за вертикальные рейки заднего бортика, он приподнялся и встал на ноги.
Лицо Максимки оказалось повёрнутым к камере, но Руслан, уже позже, засыпая в своей кровати рядом с женой, признался сам себе, что это не было лицом Максимки.
Те искажение и расплывчатость, на которые обратил внимание Руслан, осматривая спальню на экране, ни в коей мере не касалась лица того существа, которое сидело сейчас в кроватке и смотрело через стекло на него. Руслану показалось, что невидимый художник обвёл остро отточенным мягким карандашом круг головы существа и каждую чёрточку на лице, которое очень походило на Максимкино, но было наполнено жёсткостью и бездушностью. Щёки, которые своей округлостью придавали ребёнку нежный мультяшный вид, сейчас казались высеченными из глины грубыми,  неаккуратными взмахами. Глаза малыша, обычно неимоверно большие и круглые, как у героев «аниме», сейчас превратились в две чёрные дыры, словно всё тот же неумелый скульптор небрежно проковырял их в лице стеком. Безотрывно глядя на Руслана снизу вверх, существо вдруг открыло рот и принялось дёрганно шевелить челюстью. Движения походили на какую-то жуткую пародию, будто этот маленький монстр решил по-детски подразнить папу, но делает это неуклюже, неумело.
В голове зашумело, словно внутрь засунули старенький радиоприёмник и включили на полную мощность, отмотав барашек в угол, где никакого сигнала нет. Руслан стиснул зубы и застонал. Шум радиопомех начал потихоньку стихать, и сквозь него стал всё отчётливее и отчётливее проникать звук голоса, пока ещё неразборчивый и монотонный. Он становился всё более различимым, и Руслан сквозь всполохи помех, разобрал обрывки слов: «Папа…помо…ста..па…» Незнакомый детский голос всё же показался Руслану не таким уж и чужим. Такой голос мог бы быть, если бы Максимка стал говорить чуть более разборчиво и мягко, чем теперешние резкие слоги «пап, мам, дай, ну, а». И этот звук голоса повзрослевшего сына никак не совпадал с открывающимся ртом того существа, что сидело в кроватке.
Руки Руслана разжались, и мониторчик упал на пол. Вместо звонкого стука раздался приглушённый шлепок - родительсий блок упал на мягкий цветной коврик - паззл. Звук, моментально пропал, оставив в голове эхо: «Папа-папа-па».
Руслан подумал, что нужно ещё раз зайти и посмотреть на Максимку, но сил не было. Единственное, на что его хватило, - это усесться на диван. Мониторчик видеоняни он оставил на коврике, боясь до него дотронуться. Он так и сидел, бездвижно и беззвучно, пока из ванной не вышла Лена в халате и с полотенцем, обмотанным вокруг головы, наподобие тюрбана.
- Фух, весь день мечтала...
Она увидела Руслана и осеклась.
- Русик, что с тобой?
Руслан при звуках её голоса вынырнул из забытья.
- А?
- Что случилось?
Руслан слабо улыбнулся.
- Всё.., - запнулся, словно его рот не хотел продолжать врать, попробовал ещё раз. - Всё нормально.
Лена подошла, машинально подняв с пола родительский блок. Посмотрела на экранчик, еле заметно улыбнулась. «Значит, она ничего не видит», - подумал Руслан.
- Ничего нормального, на тебе лица нет.
Руслан опасливо посмотрел на кусок белой пластмассы в руках жены.
- Голова что-то закружилась. Может, давление?
Лена, видимо, услышав хоть какое-то объяснение, чуть успокоилась.
- Сходил бы ты завтра к врачу.
И тут же перевела тему:
- Максик не просыпался?
«Да, просыпался, дорогая. Подполз к камере и выплёвывал какие-то проклятия, словно древний демон из второсортного ужастика или сраный цыган. А в остальном, прекрасная маркиза...»
Руслан усмехнулся своим мыслям, что его самого немало удивило.
- Что, что ты ржёшь? - проговорила Лена, машинально поддерживая его улыбкой.
- Нет, ничего, всё отлично. Просто чувствую себя туповато. Не просыпался.
Лене пришла в голову другая мысль:
- А у тебя не инсульт? - проговорила она и сама испугалась своих слов.
- Нет, нет, - успокоил её Руслан. - Видишь, руки поднимаются, лицо перекошено не больше обыкновенного…
- Дурак, - улыбаясь, проговорила Лена. - Я - сушить волосы и спать. Ты в спальню?
Руслан не раздумывал.
- Нет, посижу с тобой, почитаю.
Через полчаса, когда они пошли в спальню, Руслан подошёл к родительскому блоку, чтобы выключить. И еле заставил себя взглянуть на экран, опасаясь, что вновь увидит ту грубо высеченную насмешку над лицом сынишки, которая будет беззвучно рассказывать Руслану свои истории. Но нет, ребёнок спал, черт лица разобрать было невозможно. Руслан немного успокоился, но всё же ему опять показалось, что изображение довольно странное: объекты более условны, а перспектива слегка искажена.
Максимка мирно посапывал. Лена подошла к кроватке, склонилась над ней, и мягко подбила одеяльце по бокам. Затем нырнула в постель, где уже лежал Руслан. Выключив ночник, обняла его и поцеловала.
- Спокойной ночи, Русик.
- Спокойной ночи, - проговорил в ответ Руслан, думая, что этой ночью он не сможет заснуть.
Но уже через полчаса он забылся неглубоким беспокойным сном, в котором он сидел в комнате, заставленной старыми радиоприёмниками. И маленький «Турист», и громоздкий «Октябрь», «Минск», «Маяк», «Мелодия» и двести девятый «Океан» - всё это раритетное буйство шумело, скрипело, шипело, трещало и попискивало, а сквозь какофонию помех пробивалось настойчивое «Папа помоги папа помоги папа помоги».
***
На следующее утро Максим заболел. Руслан уже обулся и собрался выходить из дома, когда в коридор выглянула Лена с Максимкой на руках. Малыш уткнулся личиком в шею маме и хныкал.
- Тридцать восемь и четыре, - сообщила Лена, поглаживая сына по спине. – И откуда она только взялась? – расстроенно добавила она.
Руслан предложил остаться, но Лена покачала головой.
- Иди работай, справимся. Сейчас жаропонижающее дам и педиатра вызову.
Руслан кивнул. Он и сам сейчас не хотел оставаться дома. Вчерашнее впечатление так и не притупилось, как он думал перед сном. И даже наоборот, весеннее солнце, словно прожектор, направило свет на вчерашние страхи и отчётливо осветило их, показывая: «Как ничего не случилось? Вот же они, твои ночные страхи! Посмотри, теперь их хорошенько можно разглядеть».
День оказался суетным, и Руслан с радостью погрузился в работу. Мысль о том, что вечером нужно прийти домой и вновь включить их новое приобретение, пугала его.
Несколько раз звонила Лена. Максимка подхватил какой-то вирус. Педиатр, Тамара Васильевна, выписала капли и посоветовала пить побольше жидкости. Максимка весь день был то лихорадочно подвижен, то болезненно вял. В общем, как сказала Лена, ничего необычного. Но Руслан знал, что кое-что необычное было: цепкий взгляд глаз-дыр и беззвучное бормотание мальчика-пародии накануне болезни.
***
Руслан предпочёл остаться на работе допоздна. К счастью, на то были и иные причины помимо иррационального страха перед картинкой с родительского блока.
Перебирая ворох документов к исковому заявлению, он всё размышлял, с чем он вчера столкнулся и что с этим теперь делать. Кто знает, какая опасность кроется за этим жутким лицом на экране? Кто знает, чем это ему грозит? И не только ему.
Он вскочил с офисного кресла так резко, что бумаги съехали на пол. До этого момента ему даже в голову не приходило, что та тварь в родительском блоке могла угрожать и Лене. Он настолько погрузился в раздумья о природе кошмара, что не мог ни о чём больше рассуждать здраво.
Он набрал номер её телефона и облегчённо вздохнул, услышав усталый, но совершенно нормальный голос Лены:
- Алло!
- Ленусь, я сейчас выхожу, скоро приеду.
- Хорошо.
***
Включая вечером родительский блок, Руслан всё же на секунду понадеялся, что произошедшее вчера – это какое-то помутнение, и сейчас он увидит изображение обычной комнаты, своего сына и жены, которая в эту самую минуту укачивала Максимку. Занеся палец над кнопкой, он мысленно произнёс: «Господи, помоги» и включил устройство. Мысленно он был готов к тому, что увидит, но всё равно испуганно дёрнулся, впрочем, тут же подавив рвущийся крик.
Комната имела всё тот же немного странноватый вид наброска. Тот же выдохшийся свет ночника. То же существо, неумело изображающее его сына, лежало на боку. И…
- Этого не может быть, - застонал он и вскочил с дивана. Держа в руке родительский блок, подошёл к двери в спальню и резко распахнул её. Лена, сидящая на стуле возле кроватки, вскрикнула. Максим сначала застонал, а потом заплакал.
- Ты что, с ума сошёл? – зашипела жена.
Руслан посмотрел на неё, а затем опустил взгляд на мониторчик, который держал в руках. Нет, всё верно, в «заэкранье» Максиминой мамы не было. Руслан молча закрыл дверь.
Через двадцать минут из спальни вышла Лена. Руслан сидел на кухне. Возле него стоял стакан, на четверть наполненный виски. Перед ним лежал раскрытый на середине «Чёрный обелиск», на который Руслан не обращал внимания. На углу стола лежал родительский блок. Выключенный. Экраном вниз. Руслан ждал Лену.
- Русик, что это было? – спросила она. – Ты опять бледный, как смерть.
И заметив стакан, подняла брови вверх:
- С каких это пор ты втихую пьянствуешь, да ещё и в понедельник?
Руслан поднял глаза на жену.
- Присядь.
Он села.
Руслан поставил мониторчик так, чтобы экран был направлен на Лену. И включил. На несколько секунд воцарилось неуютное молчание.
- Что-нибудь кажется необычным? – проговорил, наконец, он.
- Да.., - начала она, и у Руслана перехватило дыхание. «Слава Богу».
- …Да, - продолжила Лена. – Твоё состояние и твоё поведение. Вот что необычно. И твои танцы вокруг этой штуковины.
Она указала пальцем на родительский блок.
- Объясни уже, наконец, что происходит.
Руслан раскрыл, было, рот, но тут же захлопнул. Он не хотел, чтобы жена думала, что он сбрендил больше, чем ей кажется сейчас.
- Нечего объяснять, - проговорил он.
Лена пристально поглядела на него, но предпочла не развивать тему.
- Ты сможешь завтра отвезти нас с Максимкой к маме? Ты завтра на работе, а мне тяжело тут одной. Максимка постоянно плачет и куксится, всё время нужно с ним быть.
Руслан кивнул.
- Отвезу.
Лена зашла к нему за спину и принялась разминать плечи.
- Русик, я беспокоюсь за тебя. У тебя на работе всё хорошо?
Руслан подумал, что работа его волнует сейчас меньше всего.
- Всё замечательно.
Она поцеловала его в затылок и проговорила:
- Пойдём в постель.
- Сейчас, прикончу этот стакан, раз начал, и приду.
Лена хмыкнула неодобрительно, но промолчала.
Как только послышался тихий скрип закрывающейся двери в спальню, Руслан залпом выпил оставшийся виски и поставил стакан в раковину.
- Что же ты за хрень такая? - зло процедил он, поворачиваясь к родительскому блоку. Он мог поклясться, что развернул устройство экраном к Лене, которая сидела напротив него. Теперь же светящееся окошко монитора смотрело на него, а сквозь окошко, словно из какой-то адской квартиры, на него пялилось существо, отдалённо напоминающее Максима.
- Нет, - простонал Руслан.
Существо вновь принялось призносить беззвучные слова, конвульсивно дёргая нижней челюстью, а в голове Руслана вновь зашумели радиоприёмники.
«Папа, - донёсся голос с неизвестной радиостанции. Разборчивее и отчётливее. - Папа, пожалуйста».
Руслан закрыл уши ладонями, стараясь заглушить звук этого голоса, и закрыл глаза, чтобы не видеть лопочущего с экрана демона.
- Нет, - проговорил он. - Нет.
«Папа, он хочет меня убить», - сообщил голос.
Руслан убрал ладони от головы.
- Кто? Кто хочет?
Помехи на миг стали сильней, а потом послышался еле слышный, словно радиостанция находилась в тысячах километрах отсюда, голосок:
«Прохвост».
- Что за прохвост? - спросил Руслан, но радиошум в голове пропал.
А маленький монстр в кровати Максимки спал. Или притворялся, что спал. С Прохвоста станется.
***
На следующее утро Руслан отвёз жену и сына к тёще. У Максимки температура всё не снижалась. Лекарства на время сбивали её, но потом всё возвращалось на круги своя. Лена с покрасневшими от бессонной ночи глазами внимательно смотрела на Руслана. Ему казалось, что в её взгляде помимо беспокойства появилось что-то ещё. Что-то менее приятное. Опаска. Чего можно ожидать от человека, который второй день ходит сам не свой и делает странные вещи? Теперь её отъезд выглядел не столь однозначно. Вся эта история про помощь мамы вполне могла прикрывать её неосознанное стремление сберечь ребёнка.
«Какого хера! - накручивал он себя. - По ходу только я теперь могу сберечь Максимку. Это ведь не какая-то температурка, это целый Прохвост, который почему-то собирается убить невинного ребёнка. А ты даже не видишь сраного демона!»
-  Русик.
Руслан посмотрел в зеркало на сидящую сзади Лену. Она держала в ладони маленькую ручонку Максимки, словно боясь отпустить его.
- У тебя какой-то злой взгляд.
- Наверное, тебе показалось, - проговорил он как можно мягче и улыбнулся, показывая через зеркало, что всё в порядке. Видимо, у него получилось, потому что Лена послала ему ответную улыбку и чуть расслабилась.
«Она не виновата в том, что ничего не видит. Она беспокоится за Макса», - подумал он, переводя взгляд на дорогу. В сотне метров показался поворот во дворы, к дому тёщи.
Злость прошла так же быстро, как и появилась. Просто страх, перемешанный с бессоницей, дал свои всходы довольно быстро. Руслан подумал, что нужно вовремя пропалывать грядки, чтобы эти сорняки не заполонили собой весь огород. Образ ему понравился, и он снова улыбнулся. Теперь уже для себя.
***
Холостяцкий вечер он решил провести с Ремарком и виски. Но прежде, чем сесть с книгой в кресло, он зашёл в спальню. На всякий случай. В комнате никого не оказалось.
-Хорошо, - проговорил он, но всё равно решил лечь спать в гостиной. Старенький диван с просевшими пружинами и промятыми подушками не очень подходил на роль ночного ложа, но он выполнял другую важную функцию - позволял провести ночь вне спальни.
Родительский блок стоял на тумбочке. Руслану показалось, что этот бездушный кусок пластика следит за ним, подглядывает, всматривается.
- Пошёл ты на хер, Прохвост! - Руслан хотел произнести это громко и грозно, но услышал лишь дрожащий испуганный голос.
- Пошёл ты на хер, - второй раз получилось чуть лучше.
Руслан взял монитор и засунул его под диван, подоткнув ногой.
- Вот так, скотина. Вот так.
Затем прошёл на кухню и, уже почти успокоившись, налил себе в стакан виски.
- Пью за то, чтобы ты, сучий Прохвост, тихо сдох или вообще оказался лишь моим бредом. До дна.
И он опрокинул стакан.
Через полтора часа он уже клевал носом, глупо пялясь на страницу. В конце концов, захлопнул книгу и медленно встал. Покачиваясь, двинулся в туалет. Пока мочился, вспомнил, что спрятал видеоняню под диван. Он не хотел спать так близко от жилища Прохвоста. И вообще не хотел, чтобы Прохвост находился в его доме. План, родившийся в его голове, пока он опорожнял мочевой пузырь, оказался гениален и прост.
- А почему бы тебя, суку, не отправить во двор погулять? - пробормотал он и хихикнул. - Короткой дорогой, через окно.
Он смыл воду и двинулся по маленькому коридорчику к гостиной. Вошёл и громко сообщил:
- Ну где ты, б..? - но слово куском камня встало поперёк горла, не желая выходить.
На полу прямо напротив двойной двери, через которую прошёл Руслан, стоял родительский блок, и в темноте комнаты на него смотрел Прохвост, тараща чёрные провалы глаз и непрерывно двигая своей не знающей покоя челюстью.
В голове вновь включилось радио. Помехи, помехи, помехи, а затем:
«Папа, папа, помоги. Он во мне. Прохвост спрятался внутри меня».
И тишина.
Вместе с отключившимся радио отключилось и сознание. Руслан не рухнул, а скорее неуклюже стёк на пол и распластался по паркету. На его лице играла безмятежная улыбка забытья.
***
Следующим вечером, после работы, Руслан заехал за женой и сыном. Лена опасливо поглядывала на Руслана, но, кажется, всё наладилось. Вид у него был немного потрёпанный, но спокойный.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила она.
- Замечательно! - с энтузиазмом сообщил он. - Мне надо было просто выспаться. А как Макс?
Лена помрачнела. Температура так и не спадала. Жаропонижающее приносило временное облегчение.
- Так и температурит. Завтра к утру если не спадёт, то нужно ехать в больницу.
Руслан кивнул.
- Не волнуйся, всё будет в порядке. Вот увидишь, завтра всё наладится.
Лена слабо улыбнулась.
***
Уложив Максимку, она вышла из спальни. Руслан отложил книгу, которую почему-то держал закрытой.
- Лен, поставь чайник, чайку попьём, - попросил он с улыбкой.
Лена кивнула, отметив про себя, что он мог бы и сам это сделать, пока она укладывала. И мысленно вздохнула. От мужика в этом вопросе ждать понимания и помощи было бессмысленно.
- Включи монитор, - сказала она и прошла в кухню.
Первое, что бросилось в глаза, это пустой стакан на столе и такая же пустая бутылка из-под «Red label»  возле раковины.
Он двинулась в гостиную.
- Русик, - негромко проговорила она и замерла возле входа в комнату. Картина, открывшаяся ей, заставила её раскрыть от изумления рот. Руслан сидел, пялясь на родительский блок, на лице его блуждала какая-то хищная улыбка: верхняя губа приподнималась, обнажая зубы, а нижняя губа была натянута, словно струна, слюна поблёскивала на подбородке.
Он не замечал её. Он смотрел в монитор. Внезапно он заговорил.
- Я готов, маленькая сволочь. Я иду за тобой.
Только теперь она заметила в его руке кухонный нож, большой, которым она обычно резала мясо.
- Русик, - дрожащим голосом проговорила она.
Он, наконец, обернулся.
- Не беспокойся, Лен. Я сейчас вырежу этого сраного Прохвоста и с Максимкой всё будет в порядке. Температура уйдёт. Не надо врачей. Иди, поставь чайник.
Он ей улыбнулся. Мягкой улыбкой, говорящей: «Всё под контролем, родная. Ни о чём не думай». Только уголки рта ощутимо подрагивали.
Он разжал пальцы, и родительский блок шлёпнулся на ковёр. Руслан двинулся к спальне, покачивая большим и указательным пальцами нож. На его лицо моментально вернулся хищный оскал.
В этот момент ступор прошёл, и Лена, громко завизжав, рванулась к Руслану. Он развернулся у самой двери в спальню, и Лена, словно снаряд, выпущенный из пращи Давида, сбила мужа-Голиафа, распахнув его телом дверь.
Оба рухнули на пол. Лена, продолжая орать, принялась колотить по лицу Руслана, но тот щерился, обнажая окровавленные зубы. Выпавший нож лежал возле его руки, но он и не думал его брать, он только мягко пытался отодвинуть Лену. В определённый момент он толкнул её сильнее, и она опрокинулась на спину рядом с ним. Руслан медленно повернул голову в сторону ножа, потянулся...
Но рассвирепевшая Лена оказалась проворней. Рванув, словно кобра за мышью, она схватила нож и, уже не соображая, опустила его прямо на безумный оскал мужа. Скользкие от пота пальцы соскользнули с ручки. Лезвие зубьями пираньи впилось в кожу и проложило себе путь до костей. Но Лена этого не заметила. Как не замечала она и истошного крика ребёнка, разбуженного грохотом драки. Она тупо смотрела на чёрную рукоять ножа, на лезвие, наполовину торчащее из головы Руслана, на его глаза, которые вмиг затянулись туманом.
***
- Как он? - спросила Лена маму.
- Заснул, - прошептала Елизавета Васильевна. - Наконец-то. Тридцать восемь и два намерила. Снова появилась, да как резко! Вроде бы прошла уже. Я же мерила на следующий день после…
Она резко замолчала.
Лена, плохо соображающая от таблеток, медленно, словно под водой, кивнула. Она привстала с дивана. Здесь, в квартире родителей, всё было непривычно, и она ощущала себя здесь какой-то несоразмерной, не то слишком большой, не то очень маленькой. Но быть у себя дома она не хотела. И, скорее всего, никогда не захочет.
Елизавета Васильевна приобняла дочь.
- Пойдём, я тебе чаю горяченького сделаю.
Лена вздрогнула.
- Мам, не... не надо чая. Я у папы там видел бутылку коньяка. Достань её.
Мать неодобрительно поглядела на неё, но промолчала и двинулась на кухню.
Лена хотела, было, пойти за мамой, но вдруг вспомнила, что не включила монитор, взятый вместе с камерой из дома. Максимка в последнее время очень плохо спал, видимо, от стресса, и Лена не хотела, чтобы малыш, проснувшись, долго не мог обнаружить рядом мамы.
Нажала на кнопку. Появилось изображение, но оно показалось очень странным. Максим спал в своей кроватке, которую папа Лены перевёз к себе, но Лена не узнала эту кроватку. Она выглядела так, словно кто-то слегка помял и изогнул её.
В голове возник гул, похожий на звук водопада - шорох, плеск и хруст.
Только сейчас она заметила, что кроватка стала понемногу раскачиваться. Еле заметно. В одну сторону, в другую, и опять, и опять.
В голове гул чуть стих, а поверх него зазвучал тоненький детский голосок:
«Мама, мама, помоги нам».
Лена от неожиданности моргнула. Качение продолжалось: туда-сюда, туда-сюда.
«Прохвост обманул папу».
Лена вдруг вспомнила слова мужа перед тем, как он пошёл убивать своего сына. Что он говорил, она не помнила, но про какого-то прохвоста он упомянул.
Туда-сюда, туда-сюда.
«Папа теперь здесь со мной. Но ты можешь спасти нас».
Она, наконец, отвела взгляд от ребёнка. На бортике кроватки увидела чью-то руку. Она боялась посмотреть левее, но глаза её не послушались.
Рядом с кроваткой, она увидела своего мужа, который покачивал кроватку туда-сюда. Его лицо, хоть и не повреждённое кухонным ножом, казалось каким-то странным. Словно бы его нарисовали впопыхах,забыв добавить мелких деталей. Его глаза походили на две чёрные дырки, просверленные в стене. И эти глаза смотрели на Лену.
Когда Лена увидела, что челюсть мужа дёргано зашевелилась, она закричала.