Жизнь поэта. книга 5-я. пр. 5 стр 151-170. пр. 6 с

-Девственница.
-Девственница, тебя матросики быстро возьмут на абордаж!
-Как, это?
-Посадят на хер! Это у них, называется взять на абордаж. Как воткнули тебе, значит взяли на абордаж. Ты, что не читала книги о пиратах? Там пиратский корабль приближается к торговому судну, прижимается к нему бортом, и пираты перепрыгивают на него. Берут на абордаж. Запрыгнет на тебя матросик, значит, взял на абордаж. Вот так же и я залетела. Потом – выковыривала. Хорошо, что без последствий. Рожать буду. А мой пират, курсантик - через неделю меня бросил. Так, что будь осторожна, девственница!
   Уже начали встречаться курсанты мореходки. Одни бросали нам комплименты, другие циничные слова, типа: «ваши красивые ножки, да на наши бы матросские пле-чи».
   Когда мы проходили мимо училища, у меня глаза разбежались. А в голове проме-лькнула Нинкина фраза, когда мы, в техникуме, приходили на молодёжный вечер:
«-бля. ...дь, сколько здесь красивых ёба......рей!
  Двое подскочили к нам, но Надька осадила их, сказав, что замужем, а мужья идут сзади. Пыл курсантинков сразу угас.
   Мы часа три ходили по городу. Особенно мне понравились парк и набережная. Прошли мимо пляжа. Но у нас не было с собой купальников.
-Люд, пляжа тоже остерегайся! Здесь тоже свои донжуаны и соблазнители и много воришек.
-Хочется увидеть море. Он мне столько о нём рассказывал!
-Кто?
-Вано. Он же вырос на море.
-Ты часто произносишь это имя.
-Мы любили друг друга. Я его, похоже, и сейчас люблю.
151
-А почему не вышла замуж?
-Так получилось. 
-Обещал и свалил?
-Настаивал. Но, то я корячилась, то он баламутил, в общем  оба виновны!
-Ты не проголодалась?
-Есть немного.
-Здесь недалеко недорогое кафе, зайдем, перекусим, посидим, если есть желание, расскажешь о вашей любви. Люблю слушать любовные истории. Самой крепко любить не получилось. Да, и меня, похоже, тоже никто не любил. Хоть послушаю сказку о чужой любви.
-Надь, а у нас она, действительно была, как в сказке. Слушай:
 -Меня привёз в колхоз, где наша группа была на уборке кукурузы, в сентябре, Петухов наш куратор и там я вечером на танцах встретила его, Вано...............
   Мы долго сидели, пили красное крымское вино и я рассказывала Надюхе нашу историю любви. Там, где была виновата сама, валила на Вано, а где был виноват Вано, немного смягчала его вину, но тоже обвиняла его. Кто же на себя, скажет, что он дурак! Сцены любви преподносила так, что Надюха тёрла иногда руками у себя между ног. И много привирала. Рассказывала то, чего не было, но хотела бы, чтобы это было. Выдавала мечту за быль.
-Люд, -сказала она, когда мы пошли из кафе пешком, -ты так красиво рассказываешь, тебе надо попробовать написать книгу о вашей любви!
-Ты, что, Надь?! Это не в моих силах. Вот, Вано, может, и написал бы. Он пишет стихи.
  Алка пожалела, что не пошла с нами, когда я ей рассказала о нашей прогулке по городу. Но, я была довольна, что она не пошла с нами. С ней такой прогулки не получилось бы.
   Через неделю, в следующее воскресенье, мы, с Алкой, уговорили Надюху свозить нас на  море,  которого  мы  не видели.
152
22 июля. Воскресенье.
   Мы встали пораньше. Вещи собрали ещё в субботу вечером. Я хотела надеть своё лучшее платье, ведь еду на встречу с ним, морем, которое так любил Вано и много рассказывал о нём. Но Надя меня отговорила.
-Нам повезло, девочки, когда мы подъезжали к морю, -сказала Надюха, море должно быть спокойным, или на нём будет мелкая зыбь, потому, что ветра нет совсем.
   Море мне открылось невиданным доселе простором. Всё пространство лежало у моих ног, до самого горизонта и уходило за его пределы. Как красиво рассказывал о мо-ре Вано, но он не передал и тысячной доли всей красоты моря. Я в него сразу влюбилась. Так, как однажды, на техникумовском вечере, в мужика, старше меня, танцевавшего с женщиной. Я смотрела на него и не могла оторвать глаз, а когда его дама вышла, видимо в туалет и он пригласил меня станцевать танго, прижалась к нему всем телом. А он, сразу взял меня за руку и повёл. И я покорно шла за ним, пока на выходе из зала нас не остановила его дама, оказавшаяся женой. То была скорее не любовь, а внезапное ослепление, опьянение от его красоты и мужества.
Вот так же, сейчас, на меня подействовало море и, если бы оно было живым существом, подошло бы, взяло бы меня за руку и сказало: «-пойдём, я тебя утоплю!», я бы пошла за ним, как тогда за тем мужиком, даже не зная его имени.
Я не знаю, как море подействовало на Аллку? Она равнодушно смотрела на море, хотя, может быть, и в её душе кипели страсти от увиденного.
-Я думала, будет рябь. А оно вон, какое тихое. Это называется – полный штиль. Вам, девчонки, правда, повезло увидеть такое спокойное море и с первого раза. Здесь у нас, на херсонщине, ветра и море редко бывает таким.
-Какое же оно красивое! Я сразу влюбилась в него!
-Надь, Людка влюбчивая, и частенько в кого-нибудь или в чего нибудь влюбляется.
153
-Я не стала отвечать на её поддевку. Намёк был явно на Вано. Чёрт с ней! Пусть злорадствует.
Жаль, что мы с Аллкой не умеем плавать!
   Мы нашли место на переполненном пляже, а люди всё прибывали и прибывали.
   Надя потащила нас в воду. Вода мне показалась холодной. Они с Аллкой пошли дальше, вглубь, а я отказалась. Надька завела сестричку в воду по грудь и Алкины сиськи, в розовом лифчике от купальника, то опускались под воду, то показывались на поверхности. Девки барахтались в воде. Видимо, Надя учила плавать Аллу.
-Здравствуй, море! – сказала я и погладила водичку  рукой, присев на корточки у самого берега. Вода мне доходила до щиколотки или чуть выше. –Если встретишь Вано, передай ему привет! А лучше поцелуй!
   Я прикоснулась двумя пальцами к своим губам и опустила их в воду.
-Это не поцелуй! Ни водный, ни воздушный. Отправь ему воздушный поцелуй, только, боюсь, что он не долетит, Ветер перехватит его, ведь ты такая красивая, а пас-кудник Ветер любит красивых женщин и постоянно ласкает их. А мои волны, он, донжуан, постоянно насилует. А если ты поцелуешь меня, по настоящему, своими губами, то тогда я смогу передать этот поцелуй твоему возлюбленному, когда и он прикоснётся ко мне губами, в любом месте моря. А чтобы ты смогла меня поцеловать, зайди в меня так, чтобы вода доходила тебе до пояса, наклонишься и поцелуешь.
-Но я боюсь!
-Тогда я не передам ему твой поцелуй!
   Я зашла в воду по колено, а дальше не решалась. Стояла и гладила воду.
-Не умеем плавать, красавица?
   Он стоял рядом и мило улыбался. Высокий, стройный, красивый. Лет сорок. На лбу мелкие морщины. Красивые, вьющиеся белокурые волосы. Голубоватые честные глаза. Принц из сказки.
154
-К сожалению. Первый раз в жизни увидела море.
-А я недавно приплыл. Далеко заплывал. Обсыхал и смотрел на Вас. Показалось, что Вы разговариваете с морем. Просите, чтобы оно Вас не утопило.
-Вы, наверно, читаете по губам. Всё так и было.
-Девочка, не подумайте обо мне плохо. Я не донжуан и не пристаю к незнакомым девушкам. Через пару часов придёт жена, красавица. Тогда я не смогу. Если хотите, попробую научить вас
-Плавать?
-Что, Вы, милая? Чтобы научиться плавать нужно много времени и усилий. Научиться, не бояться воды. Преодолеть страх. Это самое важное. А плавать, потом, Вы научитесь сами. Лапать Вас в воде я не стану. Обещаю. Вот моя рука пойдём? - он протянул руку.
   Секунду поколебавшись, я вложила свою маленькую ладонь, в его раскрытую огромную ладонь и она утонула в ней. Сразу почувствовала уверенность и отдала себя в его власть.
-Сейчас три шага и постоим, привыкнете к воде, а затем дальше вперёд.
   Мы ещё пару раз останавливались, пока вода не закрыла мои груди.
-А теперь, отпустите мою руку и постойте самостоятельно.
-Не надо! Я боюсь! Я сильнее сжала его ладонь, а когда он высвободил мою ладонь из своей, ухватилась за его руку выше кисти.
-Ой, да мы – трусиха?! Девочка, в ваши годы девушки, во время войны, ходили ночью по глухому лесу в разведку.
-Но, сейчас, же не война?
-Для Вас – война! Раз решили научиться плавать. Отпускаем мою руку и стоим.
   Я отпустила руку. Коленки дрожали, мне так казалось.
-Теперь я сделаю шаг вперёд. Буду держать руку вытянутой, а вы будете шагать ко мне. Не торопясь.
155
   Он, стоя лицом ко мне, с вытянутой рукой, сделал пару шагов назад. Чтобы мне до него дотянуться, надо было шагать вперёд. Я сделала шажок вперёд, но, похоже, и он сделал шаг назад. Я сделала ещё шаг вперёд. Рука приблизилась. Я схватила его руку и очутилась в его объятиях. Потому, что вода дошла мне до подбородка. Он легонько меня отстранил, держа за руку.
-А теперь немного постойте так. Чувствуете своё тело?
-Оно стало лёгким, лёгким.
-Попробуйте подпрыгнуть!
-Если я подпрыгну, то улечу на небо от страха.
-Я вас удержу! Прыгаем вверх.
-Не получается.
-Ещё раз.
-Получилось. Как здорово!
-А теперь пошли вдоль берега. Высвободите мою руку. Идите самостоятельно.
-Нет! Тогда я не пойду! С Вами надёжно!
-Пошли так. Я буду слегка придерживать.
-Трудно шагать.
-В воде плавать легче, чем шагать. Отпустите мою руку и постойте так.
-А вы не убежите от меня?
-Тогда у вас будет вечный страх к воде.
-И к мужчинам, обманщикам.
-Я не из таких. Не страшно стоять одной?
-Нет, потому, что вы рядом!
-Давайте, я отплыву от Вас на пару метров. Если, что, через секунду буду рядом с Вами.
-Только не далеко!
-Не страшно стоять одной?
-Уже не страшно.
-Тогда я подплываю и попробую Вас учить плавать. Самое главное Вы преодолели страх к воде. Сейчас, ложитесь на мои руки, я буду Вас слега поддерживать, а вы работайте руками и ногами. Или хотя бы  руками.  Вот,  так,
156
хорошо! Работайте руками!
-У меня ничего не получается.
-Не всё сразу. Нужно терпение. Извините, я нечаянно, коснулся Вашей груди.
-Всё нормально. Можете касаться ещё. А лучше положите свою ладонь на мою грудь. Левую. Вот, так. Мне приятно.
-От Вас исходит огромная волна страсти. И вы, как вирусом, заражаете ей.
-Но Вы ещё не заразились!
-Заразился! Разве Вы, не чувствуете?
-Чувствую, даже его твёрдость и упругость и даже тепло, через ткань плавок.
-Вы – сумасшедшая!
-Как хорошо лежать на Ваших руках. И чувствовать тепло Ваших ладоней. Если бы пляж был пустынным, я бы попросила Вас, отнести меня на пляж и положить на песок.
-Чтобы загорать?
-Нет, чтобы Вы делали со мной то, что делает  мужчина с женщиной.
-Перестаньте, девочка! Иначе у меня продырявятся плавки.
-И я увижу Вашего красавчика. Кстати, меня зовут Людмилой.
-Людмила, я вам своего имени не называю, разницы нет, кем я назовусь. У нас с Вами ничего не будет. Скоро должна придти моя жена. А мы любим с ней друг друга. Я ей не изменяю. До её прихода тридцать две минуты. Она пунктуальна.
-У вас морские часы. Вы – моряк?
-Тоже не имеет значения. А Вы, если судить по вашим грудям – ещё девушка, не женщина? Хотя, это обманчивая вещь.
-Тогда отвечу Вашими же словами, не имеет значения, раз у нас с Вами ничего не будет. Но я могла бы подарить Вам свою невинность.
157
-Я боюсь таких людей, от которых исходит большая, огромная сила страсти. Она разрушает всё на своём пути. Особенно опасны женщины, от которых исходит волна такой страсти. И я, к тому же, предан жене.
-А она Вам?
-Думаю – тоже. Но в каждой женщине сидит бесёнок, который, иногда, вылезает наружу. И даже, если она мне изменит, то это будет мимолётным флиртом.
-А Вы бы ей простили?
-Однажды, уже прощал.
-Вано бы - не простил. Мой друг.
-Люда, Вы уже замёрзли! Губы начинают синеть. Надо выходить!
-Не знаю, как Вас зовут. Сожмите, напоследок мне груди, а потом погладьте мою девочку, но лучше сразу под купальником. Тогда я долго буду вспоминать, как меня учили плавать.
Я ещё минут десять, до полного посинения губ, плавала, вернее летала в руках этого незнакомого красавца, а моя девочка, как на надувном матрасе, плавала в его огромной ладони и ей было тепло и уютно и её слёзы радости стекали ему в ладонь.
   Песок обжигал ступни ног. Я легла на песок. Хорошо, что это всё происходило в воде и, естественно, трусики купальника были мокрыми. Снизу согревал песок, а сверху солнце, а внутри грели воспоминания тех божественных ощущений от прикосновения его рук.
-Надь, а где Алка?
-Поднялась на набережную, купить, что-нибудь пожрать. Сказала, не может смотреть, как эта сучка, то есть, ты, Люд, так быстро нашла себе такого красивого ёб...ря, и забавляется на виду у всех.
-Мы же ни чего не делали!
-Вот именно, что не делали, ты даже ни разу не взмахнула ни руками, ни ногами, нет ногами ты подрыгивала, когда он, как гинеколог копался у тебя в п.....е.
-Во, бля! Неужели всё так было заметно?
158
-Кто не знает, как учат плавать, тот ничего не понял, а кто знает, тот – заметил! Даже Алка поняла.
-Надь, она всё время меня пасёт, хотя я старшая сестра. Ну, представь, что ты лежишь у такого самца на руках, тогда находишься полностью в его руках. Я и была в его руках. Хотела возмутиться и уйти, а он сказал, начнёшь рыпаться, утоплю.
-И ты, поэтому млела в его руках?
-Ты бы тоже млела!
-Люд, глянь, какая шикарная блондинка подсела к нему! Так мило воркуют. Он помогает ей вынимать жратву из сумки.
-Жена. Он говорил, что женат.
-Мужики – все кобели! Жена отошла на секунду, а он уже подцепил другую. Они из Херсона?
-Откуда я знаю?! Мы об этом не говорили.
-Он, что, не назначил тебе свидания, после того, как кое-где пошарил?
-Представь, нет!
-А если б назначил, пошла бы?
-Побежала бы!
-Я бы тоже.
-Пришла Аллка с сумкой. Мы стали раскладывать еду на большое полотенце.
-Люд, только не смотри в их сторону. Они о чём-то говорят и смотрят на тебя.
-Пусть смотрят, мне то что!
   После того, как вернулась Аллка, мывшая фрукты и овощи под краном,  и вытирала салфеткой руки, подошла эта божественная блондинка и сказала:
-Здравствуйте, девочки! Дима сказал, что сегодня совершил геройский поступок научил не бояться воды девушку Люду, которая впервые увидела море. Люда – это Вы, как я поняла.
-Да, я.
-Он у меня молодец! Всегда и всем помогает. Вот, вам
159
три груши и три персика от нас. А мы – одесситы. Приехали - к родственникам на пару дней в гости, а они только будут к вечеру. Решили провести время на море.
-Спасибо! Чем же угостить вас? Фрукт у нас нет. Будете помидоры и огурцы?
-Спасибо, но мы через полчаса уходим. Пока доберёмся, родственники уже будут дома.
   Когда они ушли, рослые, красивые, оба блондины, у меня защемило сердце. Надо, столько хороших мужиков и все чужие! Где же бродит он, мой принц? Делает для меня хрустальные туфельки? Я вспомнила, какое твёрдое и упругое мужское достоинство прижималось к моему боку, жаль, что не к заднице, а огромная ладонь ласкала мою девочку и томление снова охватило меня.
   Когда Аллка пошла выбрасывать мусор в урну, Надя сказала:
-Люд, а персики с грушами были хорошими, вкусными, у тебя сегодня вышло, как в той пословице: «и на хер сесть и рыбку съесть».
-Надь, на хер он меня не посадил, только тёрся им о мой бок, а рыбки у нас тоже нет.
-Зато были груши и персики.
   И мы захохотали.
   Я потом ещё дважды заходила в воду, но дальше, пупка вода мне не поднималась. Рядом не было стимула, который стоял в плавках. Зато я лежала на горячем песке, под обжигающим, как страстный любовник, солнцем, вспоминала ласковое движение огромной ладони, этого Димы, под низом живота, и млела. Или собирала разно-цветные камушки, которые были один красивее другого и вспоминала Вано. Но, сегодня, его лицо, заслоняло лицо Димы, оно было совсем рядом, а его полуоткрытые губы призывали к поцелую, он мог бы наклониться и поцеловать меня. Но он этого не сделал. Вано, прости! Время подтачивает нашу память и наступит момент, когда совсем сотрёт твоё лицо.
   В четыре часа мы пошли на автобус.
160
27 августа. Воскресенье.
   Я перестала вести дневник, как в детстве, в школе – ежедневно, и как в техникуме – раз в неделю. Но привычка, записывать по выходным – осталась. Последнее время стала записывать раз в месяц, или в два месяца. Так больше отсеивается ненужного – мусора. Хотя, кто его знает, где в жизни мусор, а где нет?
   Вчера, в субботу, к нам в отдел, зашла Женя Маслова, она училась в парал-лельной группе, в техникуме, а, сейчас мастер арматурного цеха, и сказала:
-Грищенко, пляши!
-Чего, ради?
-Тебе - привет!
-От твоего Володьки, птички - Чайки?
-И от него тоже. От твоего Капцова.
-Он уже не мой!
-Этот придурок Капцов стал влиять на моего губошлёпа Володьку!
-Что вместе выпивают и ходят по бабам?
-Нет. Твой Капцов там – трезвенник. И девки у него нет. Володька бы написал. Капцов, сразу, как приехали, пошёл в какое-то спортивное общество, он же боксёр и имеет, то ли третий, то ли второй разряд. Туда же затащил и Володьку. Теперь и моя Чайка, птичка, сможет стать ястребом, постоять за себя.
-Жень, а тебя он туда не зовёт?
-Без конца ноет в письмах, приезжай, приезжай!
-Слушай, а почему ты назвала Капцова – придурком?
-А его все в техникуме звали так. Но не потому, что он придурок. А потому что, променял добрую Клару на  тебя.
-Это тебе твой Володька сказал?
-Он тоже говорил. Ему, ведь Клара нравилась, а она сохла по Капцову. Люд, а ты уж, и не такая красавица! Если бы у меня нос не был вздёрнутым, я не была бы курносой, я была бы красивее тебя!
-Жень, а если бы у меня между ног висел хер, я была бы парнем!
161
   Мы захохотали.
-Люд, это на тебя дурно влияла Нинка Горобец. У той, что ни слово, то мат.
-Ни куда не денешься! Жили вместе.
-И вместе ходили на ****ки!
-И – вместе, и – по отдельности.
-А здесь тебя уже многие брали «на абордаж»?
-И ты знаешь это выражение?
-А кто здесь его не знает?
-А тебя, Жень? Что ты покраснела и замолчала? Значит, уже брали!
-Пару раз. Только пусть останется между нами. Не хочу, чтобы дошло до Володьки. Хотя, этому губошлёпу, кажется, всё равно.
-Если всё равно, что же он так зовёт тебя к себе?
-Я его лишила девственности. Была первой его женщиной.
-Женька, тихоня! Правда, что ли?
-Правда, что врать?
-А, тебя, Люд, сколько уже раз, здесь, брали на абордаж морячки?
-Один, Жень. И то была неудачная попытка. Он поцеловал меня в парке, а целоваться совсем не умеет. Ну, я и оттолкнула его и ушла.
-Хочешь сказать, воткнул один раз, и плохо и больше ты не стала с ним встречаться?
-До этого, Жень, честно не дошло!
-Не переживай, Люд, морячков много. Нам хватит!
-А, сейчас, Жень, есть морячок? Если нет, почему?
-Первый лучше трахался, но через неделю меня бросил, а второго я сама бросила. Слабак!
-Понятно, подруга, где у него слабое место! Забыла тебя спросить. Капцов кем работает?
-Мастером арматурного цеха, как и я. Что ему передать?
-Привет.
-Володька просил твой адрес для Капцова? Дашь?  Вас
162
в общежитии не видно, сняли квартиру?
-У знакомой, одинокой женщины. Ехали в одном вагоне из Горловки. Болтали. Гоняли чаи. Приехали вечером. Идти некуда. Пригласила к себе ночевать. Недавно, слу-чайно, встретились, разговорились, она и предложила, мы с Аллкой посоветовались и согласились. Но из общежития не выписались. Мало ли что?!
-У неё лучше?
-Спрашиваешь, конечно! Все условия. Живём в своей комнате. Кухня, ванна, туалет. Только хозяйка поставила условия: - хахалей не приводить! А у нас их и нет. И мы, ещё, платим по восемь рублей в месяц за квартиру.
-Давай адрес! Люд, тороплюсь!
-Сейчас запишу.
   Женька ушла, а я сидела, вспоминала этот случай с матросиком. Недели две назад, в субботу вечером, решила после работы прогуляться. Пошла домой пешком через парк, подспудно мечтая познакомиться с парнем. Разумеется, с морячком.
   Несколько раз подкатывали, поддавшие курсанты, которых я сразу отвергала. Один раз «подплыл» низкорослый и кривоногий. Тоже дала отлуп.
   Затем подошли двое. Высокие. Один красивый брюнет, а второй рыжий, курносый, как тот парень, что приезжал, тогда, от Володьки, и его видел Вано. Трезвые. Ес-тественно, что я выбрала первого. Самки животных всегда выбирают лучших самцов. Природный инстинкт. Второй парень понял, и отвалил. Уходя, рыжий сказал оставше-муся:
-Витёк, возьмёшь на абордаж, не забудь о вахте! У тебя уже были нарушения.
   Что такое «абордаж» я уже знала и внутренне подготовилась к нему. Видимо, в своё время, в те далёкие времена, моряки торговых судов, при виде, что пиратский корабль с чёрным флагом, на котором изображены череп и кости, внутренне готовы были отдаться пиратам на милость, хотя и сопротивлялись.
163
-Людочка, пойдём в ту сторону, где темнее, а то здесь, иногда, шныряет патруль.
-А там скамейка есть?
-Есть и не одна.
   Мы отошли в тёмный угол, но там скамеек не было. Он сразу попёр на абордаж. Стал меня целовать. Одна его огромная ладонь взялась за мою левую грудь, а вторая вначале держалась за задницу, а затем полезла под юбку. Действовал он напористо и умело. Видно уже многих трахал таким образом. Его рука стала гладить мою девочку через трусики, а затем они под его рукой съехали вниз, оставив мою красавицу незащищенной.
   Как, его, довольно внушительный хер, оказался на воле, я узнала только потом.
Затем, не спуская брюк, Витя, вытащил своего дружка и стал водить им по моим ляжкам.
   Я только потом узнала, что у моряков брюки впереди не имеют ширинки, а так называемый клапан, который держится на четырёх пуговицах, по две - по бокам брюк. Отстегнул их и клапан падает вниз, а брюки держаться на теле. Если без трусов, а в увольнительные все курсанты ходят без трусов или кальсон, то отстегнул клапан и хер наруже.
   Марина Геннадиевна, историк, у которой мы жили, поведала такую историю: За полную достоверность которой не поручилась:
«Клапан придумал Пётр 1. Находясь в Голландии он (Пётр 1) прогуливался как то вечером и увидел такую картину. В кустах, некий бравый моряк развлекался с деви-цей и сверкал голой жопой на всю округу. Неожиданно появился её друг (жених, брат и т. п. история умалчивает) и отметелил этого матроса, так как тот, не мог стоять и передвигаться (путался в спущенных штанах). Посчитав такую картину не комильфо, Пётр решил, что Русский моряк, развлекаясь, должен оставаться скромным (не сверкать жопой) и быть в постоянной готовности дать отпор или
164
ретироваться в случае опасности (со спущенными штанами это очень проблематично).
   Этот инцидент и послужил разработке и внедрению клапана. С тех пор, этот весьма удобный элемент (привыкаешь быстро), присутствует на морских брюках». Но об этом я узнала потом.
   Как же было приятно, когда он водил своим мальчиком по моим ляжкам! Волна неги и томления пошла по всему моему телу, а его дружок, хищник, ястреб, уже при-ближался к моей голубке и когда коснулся её, та сучка, уже широко открыла пасть и выпустила много сока, обильные свои слёзы радости или умиления. Но я, вспомнив, слова Марины Геннадиевны,  о том, что стоит, раз отдаться матросику и будешь вечно торчать у мореходки, ублажая любого из них. Большим усилием и вовремя я успела сдвинуть ноги, и толчки морячка уже были бессильны. Я захлопнула страстную пасть своей голубки, которая до самого дома, пока я добиралась, исходила слезами, злясь на меня. Хорошо, что было темно и прохожие не видели мои мокрые икры ног.
-Встретимся завтра, Люд?
-Посмотрим. А сегодня я ещё не созрела.
-Созреть то, ты созрела, но не захотела давать.
-Значит, не созрела!
-Я тебя плохо ласкал?
-Ласкал даже очень хорошо! Но я не люблю стоя!
-Пошли на скамейку!
-Все скамейки на свету. Ты же говорил, что здесь есть скамейка, а её не оказалось.
-Я знаю одну вон в том, тёмном углу. Пошли, туда!
-Надо было сразу вести меня туда!
-Не успевал на вахту. Хотел отодрать тебя раком. Воткнуть стоя, а потом поставить раком.
-Раком будешь драть других!
-Они мне уже надоели. А ты такая красивая и с хорошей фигурой. Особенно мне понравились твои ямочки на щёчках. У тебя личико куколки, такое милое!
-Вить, через неделю или две?
165
-Что, через неделю или две?
-Я бы, тебе надоела?
-Я бы тебя трахал, до тех пор, пока не ушли бы в море, на практику.
-А когда вы уходите?
-Через два с половиной месяца.
-А потом, когда бы вернулся?
-Тебя бы уже трахал другой курсант.
-Спасибо за откровения!
-Какое на хер спасибо?! Теперь из-за тебя яйца будут пухнуть, а найти другую сучку я уже не успею.
   Надо же! В глаза сказать, что я сучка! Если бы я ему после этого дала, вот удивился бы, что я – целка! Я шла и моему возмущению, не было предела. До чего откровенная наглость! Даже Джон, этот бабник, не был столь циничен. Даже Сергей, к которому я сама потянулась передком, во время танца, не был таким наглым, я уже не говорю о Вано, который, даже случайно, боялся сделать мне больно. Ему надо было бросить меня на кровать и истерзать, как ястреб голубку. Ванечка, почему же ты первый не взял меня? Ведь я тебя так любила?! И люблю сейчас! Люблю и завожу шашни с курсантами. Пошла сама искать самца. Но, что поделаешь? Жизнь идёт, проходит. А я - не железная! Нет, надо держаться подальше от этой долбанной мореходки! Если не один, так другой всё равно возьмёт меня. Я, самка, уже давно созревшая для спаривания, а их самцов полно ходит вокруг. Если я устояла перед этим, то другой, которому не надо будет торопиться на вахту, на дежурство, оседлает меня, нет, возьмёт на абордаж, как они, моряки выражаются. Но всё равно приятно было почувствовать мужской упругий член на своей девочке. Приятно было даже тогда, когда он только прикоснулся и не вошёл, а какое блаженство будет, когда я впущу его туда?!
Домой я пришла, радостная возбуждённая и грустная. Радостная и возбуждённая я  была  от  того,  что  впервые, почувствовала мужской член на своей милой киске.
166
А грустная оттого, что это был не он, Вано, а совсем незнакомый мне курсант – Витька.
   Жизнь идёт совсем не так, как я планировала. Она познаётся с разных сторон. И всё дальше и дальше отдаляет нас с Вано. Интересно, пришлёт ли он письмо? И какое? Наверно, длинное, плаксивое, умоляющее меня передумать и связать наши судьбы. Будет просить, как и губошлёп Володька, переехать к нему. Не знаю, какой город Черкассы, а Херсон мне нравиться. ХЕРСОН.
   Когда, там, в вагоне поезда, мы сидели за чаем, а Алка спала, я спросила у Марины Геннадиевны, почему город назвали Херсоном? Она засмеялась и рассказала:
-Конечно, это скорее неправда, но в каждой неправде, есть частица правды. Якобы, когда Екатерина Вторая, с Потёмкиным подъехали к месту нынешнего Херсона, ко-торый был в то время маленьким поселением, и она спросила, как называется это место? Он ответил, что не знает.
   Тогда любвеобильная Екатерина захотела, прямо в карете, мужика, а у Потёмкина не встал, он ей и сказал:
-Извини, матушка-царица, ничего не получится, хер сонный!
-Тогда назовём это место – Херсонный или Херсон, ответила русская царица.
   Мы с Мариной Геннадиевной долго смеялись.
   Письмо, от него, пришло недели через две.
   Обычное письмо. Живу. Работаю. Скучаю по Грузии, а в конце приписка. Мучает один вопрос. Не хочешь, не отвечай! Почему в прощальный вечер сказала приходить утром, а сама уехала? После этого вопроса был написан его адрес.
-Идиот, ещё посмел, задать такай вопрос! Сам сбежал. Уехал к брату, а меня обвиняет. Написала злое, оскорбительное письмо, но в этот день не получилось отправить. Долго тянула с ответом,  а когда купила конверт и ещё раз перечитала письмо, передумала и написала другое короткое, аналогичное его письму. Где тоже, сделала приписку: 
167
-«Что же ты, милый Ванечка, так поступил тогда? Клялся в любви, а сам даже не зашёл попрощаться?! Попросту сбежал. Как зайчик. Уехал к брату.»
   Поздравила с прошедшим Днём рождения. 20 августа.
   Когда, через непродолжительное время он прислал второе, тоже коротенькое письмо, там описал, как всё было на самом деле. «Что  я приходил, писал он, а Алла не впустила меня в комнату, что был на следующий день у тебя дома, а  твоя мать сказала, что они, с Аллой уехали к тётке, и что ты ждёшь парня из армии».
Я, с пристрастием, допросила Аллку и она во всём призналась, что это были их, с матерью, козни.
   Отвечая на письмо, плакала и слёзы размывали, кое-где чернила. Так и отправила это письмо, надеясь, что их подлость я искупила своим слезами. Долго не могла прийти в себя. В субботу подошла красавица Вероника, из производственного отдела, чтобы окончательно договориться насчёт вечеринки, которую она устраивает дома, с приглашением курсантиков. Я категорически отказалась.
-Люд, зря отказываешься! Я для тебя пригласила, красавчика, грузинёнка.
-И как его зовут?
-Гурам.
-Если бы его звали Вано, пошла бы!
-Какое значение имеет имя? Лишь бы хер хорошо стоял! А Катька, подружка, говорила, что у него обалдело стоит, но она уехала на свадьбу сестры. Значит, не придёшь?
-Извини, Вероник, не приду! Срочные дела.
   После этого письма Вано прислал длинное, на нескольких страницах, нет, не письмо, а послание, любовное послание. Я не удержалась от соблазна переписать его полностью в дневник. Отдельное письмо может затеряться, а в дневнике оно сохранится. Вот оно:
«Людочка – писал он, вот уже полгода я не видел  тебя, а мне кажется, что прошли десятки лет, что пройдёт  ещё целая вечность, прежде, чем я смогу увидеть тебя,   
168
но эта вечность ещё впереди, и я не знаю  –  пройдёт ли  она? Смогу ли я вообще увидеть тебя? А я так хочу тебя  видеть! Утром я встаю с твоим именем,  и  оно  целый  день не покидает меня. Делаю ли я какую-то работу, хожу или сижу, а мои губы шепчут одно твоё имя. А вечерами мне просто становится невыносимо, страшно оставаться наедине со своим одиночеством, хотя вокруг полно людей. Когда я бываю один, мне постоянно кого-то не хватает  и я ловлю себя на мысли, что ищу вокруг тебя. А  тебя  всё нет и нет. Только ночами, во  сне,  ты со  мной.  Ночами  я
не отпускаю тебя до самого  своего  пробуждения. Я вижу нас рядом в парке. Вижу на вечерах в актовом  зале техникума, танцующими танго любви. Вижу те зимние ночи, когда встречал тебя с работы, а снег, ослепительно белый, накрывал всё вокруг: дома, улицы, деревья, но ему казалось мало, и он всё сыпал и сыпал. Ты тоже была вся в снегу. Ты была похожа на снегурочку. Твои ресницы, когда на них садились снежинки, превращались из ярко-чёрных, в чёрно-белые, седые. Ты смахивала снежинки, а они всё садились и садились. Было изумительное зрелище – борьба со снежинками. А когда снежинки садились на твои губы, я целовал их. Горячие губы и холодные  снежинки – своеобразное  и  бесценное мороженное. А потом мы играли в снежки, падали,  сыпали снег друг  на  друга  и  без  конца  смеялись. Затем снег перестал идти, небо очистилось, и показались звёзды. Тысячи звёзд радовались жизни  и смеялись вместе с нами. А перед  уходом, ты  крепко  поцеловала  меня, прижавшись всем телом.  Перед  глазами  не  исчезает последняя наша встреча, когда мы страстно  жаждали впиться друг в друга телами. Когда для нас  двоих  мир исчез. Остались только ты и я. Но ты,  сейчас, далеко и мой мир потерял все свои краски и  превратился из цветного и яркого в серый и унылый. Если нам  суждено расстаться, я сохраню в своей душе твой образ – чистым и кристальным.
P. S. Когда я получил от тебя письмо,  мне  стало  легко  и
просторно. Словно выросли крылья, и я написал стих. Посвящаю его тебе:
169
Мне сегодня легко и просторно,
Словно новый напялил костюм...
   Но стихотворение я не стала переписывать. Решила завести отдельную тетрадь для его стихов. Или объединю его и свои. У меня тоже есть несколько неплохих стихов, но они с его, Капцова стихами не сравнятся. У него не только стихи – поэзия, но и проза превращается в поэзию.
   После этого у нас с ним, началась регулярная переписка. Теперь свои письма ко мне он писал на глав. почтамт. Я боялась, что Аллка станет их перехватывать. Но, похоже, и у неё засвербело между ног. Появился «друг», как она сказала. Друг, коллега, приятель, как ни называй, но если гуляешь с ним по вечерам, значит – хахаль, но не обязательно любовник, то есть ёб.....рь.
   Удивительно, но после того, как у нас началась переписка, я перестала думать о свиданиях с морячками. Сейчас свиданиями у меня стали дни получения письма от не-го и дни написания ему письма.
   Но, чего греха таить, между ног всегда жгло огнём, когда рядом находился красивый здоровый самец! Матушку природу – не обманешь!
30 сентября. Воскресенье.
   Сегодня, в обед, зашла на почтамт, с полной уверенностью, что письма от него нет. Рано. Но, к удивлению письмо было.
  Не как всегда. Чуть сдержаннее и суховатее. В конце приписка. Долго думал, написать тебе или нет. Хотели забрать в армию и во время комиссии обнаружили у меня зачаточные признаки туберкулёза. Сказали, будут лечить. Или на месте, в госпитале, или пошлют куда-то в санаторий. Пойму тебя правильно, если перестанешь мне писать, и не буду в обиде.
   Долго думала показать Алке письмо или нет? Показала. У той была истерика. Она тут же заставила пойти провериться, просила не говорить хозяйке, чтобы не  выгнала.
170
Продолжение 6 следует.
На Стихи. ру публикуются мои стихи.