Трилогия. Адская сигара

1.

Кто-то сбитые звёзды рисует
На борту корабля своего.
Снова крестиком, походя, всуе,
Метит жизни, вкушая "Клико".

Задымит "ароматом" сигара,
Адской серой наполнив сосуд.
Нет души там, бездонная тара
Грех вмещает и праведный блуд.

Кто-то хлам разбирает по полкам,
Всё стирает чужое бельё.
С расстановкою, чувством и толком.
Здесь старьё, тут рваньё, там новьё.

Быт хламьёвщика с запахом тлена.
В нём кошмары, не сказки, живут.
Стёб рифмует, под скрипы колена,
Заигравшийся сплетнями, шут.

Ну, а кто-то таким рукоплещет,
Подливает, подносит огонь.
Вонь исходит из адовых трещин.
Гомерический смех под гармонь!

2.

В свору сбились инетные тролли.
Проклинают, гнобят без предела.
Кто-то снова загнётся от боли,
Часть души отделяя от тела.

Кто-то яростно кинется в драку,
Уподобившись лающим псам.
Не ищите потом бедолагу...
Рухнул света божественный храм.

Кто-то тихо закроет страницу,
Крест на крест заколотит окно.
Кто-то ляжет надолго в больницу,
Положив свой роман под сукно.

Кто-то просто читателем станет,
Каждодневных пасквилей о них.
В жарко топленой троллями бане,
Угорит, под "родимую" стих.

Кто-то...где-то...
Другим что за дело,
Если лают собаки гурьбой?
Здесь немало голов поседело.
Может, зло нас минует с тобой?

3.

Эта доля объекта для травли
Незавидна...и часто вина,
Не на тех, кто капканы и грабли
Ставил жертве, чтоб "сдохла" она.

Проще сборище троллей оставить,
Чем невинную душу спасти.
И кружи'т чёрным вороном зависть.
И болото встаёт на пути.

Вязнет в нём и плохой, и хороший.
Давят, топят друг друга они.
Маски-лица от грязи похожи,
Счёт идёт не на годы...на дни.

Кто кого в этой жиже вонючей
Победит, от себя открестясь,
Удостоится звания "Лучший"
Категории "редкая мразь".

Будет он восседать среди смрада,
С головёшкой сигары своей.
Станет другом для жабы и гада.
Нет дороги ему в мир людей.