Музей de memoir. I

Известно, что память никогда ничего не забывает, а если отпускает то исключительно в Вечность. Как там поется у Крематория: "твоя Душа, как музей гениальных изделий и редких вещей" Так вот у каждого есть своя история, свой музей. И у героев цикла была. У каждого своя, но как это обычно бывает - траектории сталкиваются при условии, если им конечно суждено столкнуться...

Сон первый. Незнакомец.
Она входит в передняю двухэтажного коттеджа. За стенкой о чем-то горячо спорят. "Должно быть сестра с другом, черт" - не успело пронестись у нее в голове, как дверь распахнулась и к ней навстречу вышел раскрасневшийся бывший ухажер Греты.
- Что у вас там? - спрашивает Марго.
- Ничего, забудь... - отрезал он - у тебя все образуется, все будет хорошо - повторяет, словно в горячке и садится на диван. Курит.
- Последнее время меня преследуют видения. Один и тот же человек. Я и знаю и не знаю его одновременно. Как-то мы молчали и шли под руку по мостовой, а еще он сказал, что я преуспею в четырех ипостасях, мол Солнце уже короновало меня, а еще... А еще - запнулась Марго.
- Что "О" значит Опасность.
- Именно!
- И, что "О" это ты...
- Да... - сникла Марго.
- Я пойду - встал он с дивана, скрывшись за дверью. Она тяжело вздохнула и поднялась по лестнице на второй этаж. Внезапно из тени к ней навстречу выбежал незнакомец. Лица на нем не было и не в переносном смысле. Что-то мешало ей его разглядеть. Словно пелена застелила веки. Душа незнакомца обнажена, как и тело. Однако Марго даже позволила себя обнять. Ее детские пальцы скользнули по бесплотной хорошо знакомой спине. Она прильнула к нему, а затем отпустила. Он же не хотел расставаться еще больше. Прежде чем уйти развернулся и снова обнял, сказав:
- До встречи! До встречи!..

Чудовищные реалии. Первое ПолноЛуние Полу Месяца

- Где он чёрт побери?! - шарит Марго в истерике вокруг себя.
- Сперли - отрезала Грета - это все ты со своей забывчевостью.
- Нет и еще раз нет. Мне просто не хватает здорового сна.

Разбирались долго. Марго про свои видения промолчала, но слезы не прятала. Ей было параллельно чужое мнение, впрочем, как и мнение сестры, которая в свою очередь лишь подливала масла в огонь, но.. все мытарства двух хрупких душ вполне были понятны. Просто никто не знал и слава богу. Улица - суровое испытание, особенно, если она становится твоим домом. Выживать каждый день и ждать следующего утра в надежде на просвет.
- Может отец заберет нас, когда выйдет?
- Может... Да конечно заберет. Я в него верю - говорит Марго в гневе сшибая помойки на своем пути.
- А я как-то не очень.

Но вернемся в тот день.
- Лучше б поехали на выставку, когда еще увидишь немое кино - всхлипывает Марго - завтра последний день экспозиции.
- Нам жить не на что, негде и не зачем, а ты все о выставках. Забудь, все это в прошлом. Кому нужны знания без материи. Кому нужна ты-жалкая нищенка с узелком на перевес.
- Но...
- Всем плевать.
- Нет, я знаю, есть люди...
- Ну был один, второй, третий. Только о даже их нахожу тебе я, малолетка.  Я из последних сил, использовала того мудака, чтобы вернуть тебе твою вещь. А ты ее элементарно проспала - Грета зарыдала - Сколько можно просиживать в клубах, делать вид, играть. Страшно оказаться с незнакомцами в безлюдном отеле, правда?.. Черт - с этими словами она, хлопнув дверью, выскочила из закусочной. Марго осталась одна. Слезы кололи глаза, но не выступали. Она еще не умела плакать и лишь сглатывала горечь, как слюну. В момент тяжелых мыслей с проблескивающей мечтой к ней подсели два молодых человека. Главный, белобрысый просматривал телефонную книжку. Второй молчал. Порой голубые глаза белобрысого пробегали по растроенной девушки, но остановились лишь когда вернулась Грета.
- Что у вас стреслось?
- Вы не дадите позвонить? У нас украли одну очень важную вещь из-за которой мы временно остались без связи.
- Да, конечно.

Когда они вышли из закусочной к суровой ночи подступающего преждевременного мороза, к обеим в души закралось очередное подозрение на нескончаемость совпадений и выпадающих на их долю ипытаний. Чем-то же это должно было кончиться...
- Если достанешь тот телефон, будет совсем неплохо - вымолвила Марго, сжимая сотню от белобрысого в тельняшке.
- А он ничего. Будто бы знаю его. А, бред.
- Да, интересный. Но мы даже имени его не знаем. Встретимся разве что в следующей жизни.
Но следующей жизни ждать не пришлось. Разве что следующего дня. Грета достала для них телефон, после чего они уселись в городской кофейне его настраивать.
- Поедем сегодня на выставку, а? Последний день, как ни крути.
- Поедем...
Не прошло и года, как в кофейню к двум сестрам навстречу вошел тот самый белобрысый незнакомец. Подсел с краю. Казалось все, кроме него, пребывали в недоумении.
Раз уж так вышло, решили ехать на выставку вместе. Белобрысый однако был вынужден отъехать на тренировку, но обещался приехать, примкнуть и привести с собой друга.
Сестры поехали. Галерею искали долго и не на шутку удивились, когда их новые знакомые успели во время и нашли все, в том числе и их без труда.
Справа от показа "Про Это" красовался Михаил Афанасьевич с любимой женой, когда Марго впервые за весь вечер обернулась, чтобы встретить Его.
- Мой друг, отнюдь не спортсмен, поэт. Поблекший цвет творческой жизни столицы - представил незнакомца белобрысый - А откопал я его не менее странным образом. В вагоне метро мы столкнулись лицом к лицу, а на следующий день в том же вагоне разговорились.
- Верно - подтвердил угрюмый поэт - в тот день еще в вагон женщина с черным пуделем входила - Марго вспомнила Фауста и побраговела при словах Греты:
- А Марго тоже пишет, так что вы братья по несчастью.
- Я рад - вымолвил поэт, сделав всем кофе. Сестры беспрестанно переглядывались, мол совпадений не бывает. Но неужели Вселенский Заговор давно перешел границы криминального чтива, царившего в последнии месяцы их существования?..

Когда спускались в метро у Марго промелькнула мысль - "из-за разницы в возрасте мы никогда не будем вместе, только если с белобрысым. Но никто из них не знает, что произошло в моей душе за эти два часа общения на фоне бильярдной партии двух именитых поэтов"
Однако их тоже было двое и дам двое. Два на два. Четыре фигуры на шахматной доске большого беспощадного города убийц и бездомных. Но, кто бы мог из них тогда подумать, как развернется битва и, как образуются пары противников...

Пошли на Патриарши. Отметили, что все поклонники Булгакова с его бессмертным романом и, что сегодня полнолуние. А в двух шагах в добавок Маньяковская с ее бессменным стражем опозиционной Михаил Афанасьевичу литературы.

Замерзли гулять, облюбовали лавку и пошли греться в ту самую кофейню, где буквально сегодня днем произошла судьбаносная встреча с белобрысым. По дороге мимо Аквариума выяснилось еще одно совпадение - оказывается все четверо из одного раойна, бывшего ВсехСвятского. Но от порыва позвать сестер к себе в гости белобрысый друга отговорил, мол мало ли, что они о них подумают.
- Да у меня родители за стенкой живут...
- Не надо.

Зашли в кофейню. Уселись у дальнего столика, который отныне замурован вместе с памятью. Именно этот участок администрация решила в последствии урезать.
Так вот, стали стихи читать.
- А я прозу пишу - пробубнила Марго, замирая от каждого прочитанного им стихотворения. С этого момента поэзия приследовала ее повсеместно.
"Теперь все изменится - повторяла про себя Марго - я твердо уверена в этом. Нет, больше. Я знаю! Откуда-то я знаю, что эта встреча несет в себе то, что я так отчаянно искала в жизни"
Она смотрела в его измученную душу, как в зеркало и нисколько не влюблялась, как бывало порой с остальными. Нет, она уже давно любила, но просто забыла вспомнить об этом.

А дальше никаких вестей от Него на долгие две недели. Он выпал. Белобрысый сохранял спокойствие. Испытывал наше терпение