Озеро в огне

Не короли и султаны правят миром. Сильнейшие колдуны давно разделили его на владения.
1.1.
Старуха Изольда жила одна. Мужа еще в молодости в одну из ветреных зим скосила лихорадка. Опору и надежду – сына – спустя много лет в городе зарезали бандиты. Все, что у нее тогда осталось – десяток кур, уютный дворик, заросший цветами, да домик, обвитый диким виноградом. Когда наступила зима, Изольда, будто ожидая кого-то, подолгу неподвижно смотрела в окна, а беспризорный ветер колыхал сухие виноградные лозы. Постепенно смыслом ее жизни стала давнишняя привычка, со временем превратившаяся в непринужденную, но настойчивую тягу к чистоте. Худые пальцы с любовью оттирали, отмывали все, что не блестело первозданной красотой, скрытое надоедливой пылью или почерневшим жиром, и день за днем продолжали делать то же, дабы это сияние ни на секунду не тускнело.
Скоро желание наводить порядок заменило все, что прежде было дорого, и стало единственным занятием старухи. Спустя почти год после похорон сына, когда сбережения и продукты закончились, Изольда, отдав последние крошки хлеба двум рыжим курочкам и потрепанному петушку, прошла, опустив голову, в сторону леса. Там за деревьями стоял вековой замок из серого камня, обнесенный изящной стеной. В нем жил тот, чье имя старались не произносить даже мысленно, но все в деревне знали уже много поколений.
Изольда начала ежедневно ходить в замок. Скоро в деревне узнали, что она занимается там уборкой. Люди стали с опаской смотреть на старуху и здороваться боязливо. Но постепенно привыкли; и однажды, отважившись, самый любопытный негромко спросил:
-Какой он?
-Красивый. И жестокий.
С той поры прошло более десяти лет.
2.
Лето выдалось особенно жарким и совершенно безветренным. Трава пожухла, полегла и пожелтела, а на протоптанных тропинках потрескалась земля. К полудню воздух, прогретый беспощадным зноем, начинал дрожать едва заметными волнами. В домах закрывались ставни, чтобы не впускать горячий свет. К обеду люди начинали завидовать пастуху, на рассвете ушедшему со стадом к реке за лесистые холмы.
Колодцы в деревне пересыхали год от года, а в это лето осталась надежда лишь на один: старинный и глубокий, которым давно не пользовались, во дворе завалившегося дома, где уже много лет никто не жил. К оговоренному времени селяне собрались у покосившегося забора. Все с детства знали, что заброшенный колодец - самый глубокий в деревне, и очень надеялись, что вода из него не ушла. Скоро подоспела соседка с ведром, и люди вошли в заросший травой двор.
-Жижа, - достала перепачканное ведро крупная женщина средних лет и поставила на колоду, рукава у нее были заранее закатаны. Люди вокруг, ждавшие чуда, тяжело вздохнули.
-Марилена, может быть, дождик пойдет? – обратился кто-то к задумчивой кареглазой девушке, молчащей позади.
-Нет, дождя скоро не будет, - грустно ответила та, стерла пот со лба и побрела прочь.
После обеда мужчины с ведрами в руках направились в лес к обрывистой стене холма. Там из серых камней тонкой струйкой лился и уходил в землю серебристый прохладный ручей. И, как на ладони, взору представал огромный молчаливый серый замок, обнесенный красивой каменной стеной. Марилена с сестрой, взяв ведра, последовали туда же.
Со временем люди привыкли с меньшим страхом ходить к ручью. Но замок продолжал давить своей громадой, да и путь был неблизкий, поэтому все с нетерпением ждали осени, когда жара спадет и желанная вода вернется. Особенно тяжело это ожидание давалось Марилене, которой с детства был дан необъяснимый дар: она предчувствовала дождь. И в те дни она знала, что в ближайшую неделю бессмысленно ждать живительную влагу небес.
Солнце в безоблачном рубиново-рыжем море вставало рано. Его свет заставлял поникнуть ожившие за ночь благоухающие цветы. Когда наставал горячий полдень, природа замирала в ожидании вечерней прохлады.
К обеду закончив домашние дела, Марилена оставила сестру за вышивкой, которой девушки зарабатывали на жизнь, и пошла к ручью. Ведра были полны, но дальность источника заставляла экономить воду, доставляя неудобства. Рука девушки обнимала большой глиняный кувшин.
Зеленый лес был полон щебета птиц. С белым платком на голове, Марилена бодро поднималась на холм по пыльной тропе, желая поскорее вернуться домой. Звук и свежесть ручья всегда радовали ее. Но, как и всех, пугал замок за деревьями.
Упругой напористой струйкой ручей спадал с выступа серого камешка в оголенной стене холма. За годы серебристая вода сгладила этот камушек и нарисовала в основании стены маленькое озерцо, не больше донышка чашки, но, по-прежнему, не задерживаясь, уходила в землю в каменную расщелину. Девушка ополоснула горячее лицо и с наслаждением выдохнула, опустив ресницы. Она с удовольствием задержалась бы здесь подольше, поближе к прохладной, живительной воде, но нужно было спешить. Марилена подставила кувшин под холодную струю и вытерла лицо платком. Короткий несмелый взгляд упал на серые, аккуратные камни стены замка, проглядывающей сквозь зелень кустов и деревьев.
Обратный путь, хоть и под гору, давался с трудом. Тяжелый кувшин нельзя было расплескать. Солнце обжигало кожу и палило в глаза. Решив сократить путь, Марилена, склонив голову, свернула в деревья, напрямик к деревне. В траве и густой тени стояла непривычная темнота и пахло горячей листвой. Впереди скоро должна была открыться огромная поляна, за ней - небольшая рощица, а следом в низине крайние дома. В платье с подолом, заправленным за пояс, но, тем не менее, цепляющимся за всякие ветки, Марилена аккуратно протиснулась через упругий кустарник и шагнула в горячий свет. В то же мгновенье солнце померкло в черном пятне, и огромный конь заставил девушку вскрикнуть!
Марилена сидела в траве. Холодная и свежая вода из расколотого кувшина намочила ногу и завернутый подол платья. Девушка опустила руку, которой защищаясь прикрыла лицо. Слепящее небо очертило силуэт всадника, глаза в мгновение привыкли к свету, проступили цвета. Все тело Марилены сковал панический ужас. Широко открытые глаза замерли, не смея моргнуть. Девушка никогда не видела его прежде, но поняла, кто он.
Колдун верхом на породистом черном коне был, словно статуя, без движения, высокий, по властному и безэмоциональному лицу невозможно понять мысли. На солнце отливали антрацитом его длинные волосы, контрастируя со светлой кожей. Марилена с дрожью медленно выдохнула, не в силах оторвать взгляд от стеклянно-стальных глаз. Она никогда прежде не встречала такого неотвратимо цепкого, непреклонного взгляда. Колдун смотрел в самую глубину ее зрачков. Это длилось лишь мгновение.
Конь отшагнул назад. На солнце блеснули множество перстней и камней браслета - всадник едва заметно двинул пальцами свободной руки, лежащей на колене. Разбитый кувшин, соединившись, встал на траву. Конь развернулся. Марилена за край схватила глиняную посудину и вскочила. По пестрой поляне, залитой светом, удаляясь шла тонкая золотоволосая девушка в воздушном белом платье. Она казалась ангелом из сна, сияющим на фоне темной зелени леса и мелких цветных искр полевых цветов. Всадник догнал ее. И Марилене, скорее отшагнувшей обратно в кусты, бросилось в память, как то худенькое светлое создание, будто наполненное солнцем, протянуло ему цветок.
Мариана, сидя у окна, голубой ниткой вышивала кружево сорочки, лежащей на коленях. Сестра, забежавшая в дом вся в слезах, с рыданием заметалась по комнатам и бросилась задергивать шторы на окнах.
-Что случилось, Марилена? – вскочила девушка, отложив пяльцы и иглу. Ее ресницы испуганно захлопали.
-Боже мой, Боже, - со стоном опустилась та на пол, закрыв ладонями заплаканное лицо. В комнате повис полумрак. Мариана опустилась рядом на колени. – Я видела его, - прошептала Марилена, её частое дыхание дрожало, раскрасневшееся лицо было мокрым от слез, платок сбился, из-под него беспорядочно вылезли длинные светло-каштановые пряди. – Мариана, - трясущиеся пальцы пытались вытереть слезы, которые вновь текли из глаз. – Кувшин разбился. Он… он заколдовал его. Я принесла домой. Не надо было брать!
Сестра, широко раскрыв глаза, побелела. Марилена вскочила и выбежала на порог, открыв прежде запертую на засов дверь. Мариана следом.
Посреди двора на пыльной тропинке стоял одинокий кувшин.
-Надо отнести его Изольде, - быстро нашла выход Мариана. – Все, не плачь. Пошли сейчас же. Она, должно быть, уже вернулась покормить кота.
Изольда была дома. Мариана коротко и сбивчиво рассказала произошедшую историю, по крайней мере ту ее часть, которую она узнала со слов растерянной сестры, и предложила старухе взять кувшин.
-Почему бы и нет, - поставила Изольда кувшин на полку. – Но ты, красавица, зря глазки не выплакивай. Господин Малколм не такой, что делает подлости.
-Ц-ссс, - девушки съежились и спиной двинулись к двери. –Мы не хотим знать ... как его зовут .
В тот же вечер Марилена, успокоившись и настроившись, обошла всю деревню вдоль и поперек. Она боялась, что колдун слышит ее мысли, потому старалась не думать, а делать. Сердце дрожало, но цель была превыше страха. На закате Марилена отыскала место.
«Здесь течет тот же ручей и близко подходит к земле», - облегченно вздохнула девушка и устало опустилась на пожухшую траву, захотелось даже прилечь, настолько ее вымотал этот день. Но осталось еще сходить к старосте.
Завтра на указанном Мариленой месте начали копать новый колодец, и к обеду в деревне появилась вода.
3.
Лето шло к концу. Люди уже давно облюбовали новый колодец, никто не ходил к ручью.
Близилась осень. Горожанки начали задумываться о теплых сорочках. После обеда Марилена вновь принялась за шитье. На очереди лежали три заказа. Страшная встреча с колдуном постепенно забылась. Иголка быстро делала мельчайшие стежки, протягивая лиловую нитку по белому хлопку.
-Марилена! Марилена! – разбил тишину тревожный крик. Девушка высунулась в раскрытое окно, сердце забилось часто. - Несчастье. Идем скорее! - протянула к ней руку запыхавшаяся женщина. - Грету засыпало стеной сарая.
К глазам подступили слезы. Маленькая белокурая Грета была всеобщей любимицей, нежная, улыбчивая, голубоглазая, этакая куколка...
Бросив шитье, Марилена выскочила во двор, и вместе с соседкой побежала вниз по улице.
Во дворе Марты и Клауса собрались соседи, пугающее молчание говорило о том, что никто ничем не может помочь. Марилена протиснулась в центр толпы. На широкой скамье, вся в пыли, лежала белокурая девочка. Ее лицо и руки были в ссадинах, глаза закрыты. Рядом на коленях, обнимая маленькое тело, в слезах тихо выла Марта. Ее рука гладила пыльную золотистую головку.
-Она умерла? – дрожащим шепотом спросила Марилена.
-Сердце бьется, - встретились со взглядом девушки мокрые зеленые глаза женщины рядом.
-Но малышка уже не встанет, - голосом, полным обреченности, добавила Катарина, соседка Марты. – Головка разбита. Ее ударило прямо по темечку.
Марилена прикусила губу, но слезы из глаз все-таки побежали по щекам. Мысленно девушка зашептала молитву.
-Что случилось? – раздался позади робкий голос старухи Изольды. Люди молча пропустили ее. Изольда на секунду оторопела, увидев рыдающую Марту у неподвижной дочери. – Не смотри. Ты тоже был таким, - прижала она сильнее своего серого кота, сверху закрыв передником. – Совсем маленькая. Жалко, - добавила Изольда нерешительно, будто намекая на что-то. – А господин Модэн может ее вернуть.
Стоящие рядом люди отшагнули от Изольды, замерев и будто съежившись, а Марта подняла на нее заплаканное лицо.
-Не врешь? - прошептала мать. В мокрых раскрасневшихся глазах загорелся огонек последней надежды.
-Господин Модэн возьмет за это большую плату, - ответила Изольда. - Но ведь жалко девочку...
Марта вскочила с колен и, взяв Грету, переложила ее на руки своей старой матери.
-Я за нее все отдам. Я за нее умру, - и уже в следующую секунду она бежала по улице в сторону леса. Соседи, еще более испуганные, тяжело вздохнули и перекрестились.
-Что теперь будет? - с горечью и страхом прозвучало в толпе.
Тихо плачущая бабушка понесла внучку в дом. Люди пошли следом. Лишь Изольда в нерешительности постояла недолго на прежнем месте и побрела прочь с котом на руках.
-Помнишь, как тебя раздавило забором в бурю этой весной? Сиди дома в плохую погоду, - сказала она своему ему, любопытно выглядывающему из передника. - Хозяин говорил, что оживление стоит очень дорого. Не знаю, какую бы цену он назвал, если бы не моя хорошая служба.
Дом Клауса и Марты был полон. Люди молчали, неподвижно столпившись у молельного угла. Под иконами горела свеча.
Рядом с Гретой, лежащей на кровати, сидела бабушка, держа девочку за неподвижную маленькую руку. Она уже протерла ее пыльное лицо, отряхнула платье. Не смотря на ссадины, казалось, что малышка спит. Золотистые ресницы едва касались бледных щек.
Тетка Марилены и Марианы, местная знахарка Бариука, лечащая односельчан травами, сидя у ног девочки, прижалась ухом к груди Греты. Все вокруг замерли в предчувствии страшного. Какое-то время она слушала, потом закрыла лицо руками и прошептала:
-Не бьется.
Женщины в голос заплакали, среди них и Марилена, на коленях стоящая у икон. Мужья, обняв, попытались как-то утешить жен. Девушке некому было уткнуться в плечо. Сестра на рассвете повезла в город готовую вышитую одежду. Родители умерли два года назад, друг за другом, с разницей месяц. Воспоминание об этом накатило волной необъятной печали, оно было еще свежо, вспыхнув перед глазами яркими черными красками похорон.
-О Боже, - прошептала Марилена, уже не сдерживая слез и опустив лицо на ладони.
-А где же Марта? Где моя доченька? - как в никуда спросила бабушка. - Вернется ли она?
Все женщины зарыдали еще громче. Бариука обняла старушку.
Шло время. Часть людей разошлась, больше не в силах выдерживать царящий в доме траур, кого-то ждали дети и дела. Но ни у кого не повернулся язык спросить про похороны. В глубине души люди не верили, что ситуация, в которую будет вовлечен хозяин, останется неизменной. Хотя не могли даже предполагать варианты ее развития.
Близился вечер. Марилена не спешила возвращаться домой, не хотела остаться одна. Она ждала Марту. Её начинал охватывать страх. Вспомнилась встреча с колдуном. Нет, девушка не верила, что он может оживить умершего. Волнение за Марту усиливалось.
В какой-то момент страх охватил все естество, и Марилена, не находя себе места, вышла на крыльцо. Её взгляд шарил по тропинке и лесному кустарнику, начинающим погружаться в багряные сумерки. Вспомнились слова Изольды. «Зачем она так сказала?» Вопрос оставался без ответа. Марилена подняла глаза к небу. Сердце билось тяжело и тревожно. Вдруг будто теплый звенящий ветер коснулся всего ее тела. А в доме загалдели голоса, восторженно, радостно, удивленно. Девушка обернулась, колени задрожали, но она быстро вошла.
-Бабушка, где мама? Бабушка, почему ты плачешь? - сидела на кровати Грета, теребя за руку старую женщину. Та пыталась вытирать слезы. - Где мама? Где мама?- на девочке не было ни единой царапины.
-Скоро придет, - старалась улыбнуться бабушка.
Грету покормили и уложили спать. Теперь никто не покидал дом. Ждали Марту. За окнами опускался фиолетовый полумрак. Сидели в тишине. Грета спала. Обсуждать хозяина замка и его дела никто не имел привычки.
Скрипнула дверь. Все вздрогнули, бабушка побелела. Изольда под руку завела Марту.
-Почему так тихо?! - громыхнул голос женщины. - Неужели он обманул меня? Грета!
-Мама, - поднялась с кровати разбуженная девочка. Марта присела и обняла подбежавшую дочь.
-Я теперь не вижу тебя, но это чепуха, - ласково прижала Марта к сердцу свое дитя.
Новость о возвращении Марты мгновенно разнеслась по деревне. Люди, объединенные сперва общим горем, а теперь неоднозначной радостью, не смотря на позднее время, пришли в дом Марты и Клауса и принесли угощения. Бабушка поставила сразу два чайника и достала все, что есть, на стол. Никто не спросил Марту, что происходило с ней в замке. Всем было достаточно ее спокойного улыбающегося лица и крутящейся под ногами Греты. Мужчины пили за здоровье хозяев, родителей и детей. Марта, опустив ресницы, благодарила, улыбалась и кивала, обнимая дочурку.
Давно спустилась густо-синяя звездная ночь. Марилена медленно шла домой. От каждого шороха, каждого шума девушка вздрагивала оглядываясь. Все вокруг жило и дышало. Мир оказался гораздо огромнее и чудеснее, чем тот, что виделся ей раньше. Хаос в голове был похож на тысячи бурь, бушующих одновременно. Марилена даже предположила, что колдун слышит любые мысли о себе. Но она не могла не думать. Он оживил человека. Безграничная сила. Откуда он берет ее? Ледяной страх сжал сердце. Черная магия, погубленная душа? Но отчего же такое мнение? Он спас Грету, а ведь мог бы отказать. А если его сила от Бога? Нет, ведь он колдун... Не просто сила подвластна ему, а высшее знание. Как иначе он мог вернуть душу в человека и забрать зрение?
Перед глазами Марилены едва двинулась крепкая рука в переливе цветных камней, перстень на каждом пальце, широкий браслет. Погруженная в мысли, Марилена закрыла за собой калитку двора. Ее не отпускал образ колдуна, пронзительный взгляд холодных стальных глаз, цепких, как рыболовный крюк. Взгляд, пробирающий до глубины души. Девушка, задвинув засов двери, разулась, зажгла лампу и, настроив фитиль поярче, обернулась по сторонам. Тишина, ночь. Родные стены показались непривычно просторными. Завтра вернется сестра.
Было бессмысленно пытаться уснуть сейчас. Девушка прибавила в лампе огонь и вернулась к работе. Она попыталась сосредоточится на узоре, который делала сегодня десяток раз. Но уже через минуту рука с иголкой замерла.
Мысли неслись лавиной. В тишине ночи солнечная картина из памяти стала еще ярче: невысокая тонкая девушка в белом платье, сияющие золотистые локоны, колдун берет цветок из ее руки. Марилена погрузилась в мысли, сорочка и пяльцы легли на колени, мерно горела лампа, оставляя молчаливый полумрак в углах просторной комнаты. Образ воздушной, светлой девушки не выходил из головы. «Неужели она колдунья? - возник новый вопрос. - Он забрал зрение Марты. Как он это сделал? Какое оно? Куда он его дел, и для чего оно нужно ему? Или он подарит его этой девушке?»
Марилена усмехнулась сама себе. Напряжение и страх постепенно утихали. Девушка протяжно вздохнула и откинулась на спинку деревянного кресла.
Все жители деревни знали от стариков, что раньше с хозяином замка жил отец. Потом уехал. О причине никто не ведал. С того времени минуло порядка полувека.
Марилена отложила шитье на стол - сегодня было не до него - и подперла щеку рукой. «Безграничная сила, - шли мысли по кругу, вновь и вновь возвращаясь к колдуну. - Видит ли Изольда его хоть изредка? Поднимает ли она глаза, когда он обращается к ней? Каково это, находиться каждый день рядом с тем, кому подвластны жизнь и смерть? Человек ли он? Демон? Чем он платит за такую силу? Кто научил его, кто привел в мир, непостижимый для простого смертного? Ведь когда-то он был ребенком. Неужели мать хотела для него судьбы, в которой он отлучен от Бога? Кто решил, что маленький мальчик станет колдуном? Отец, который научил его всему, что знал? Через что пришлось пройти, чтобы получить власть над смертью? Боже, нужны ли мне ответы на эти вопросы? Неужто я хотела бы обладать подобной властью? Нет. И не стоит смотреть в сторону соблазна, опасный путь заманчив. Мы - обычные люди, а они - великие грешники». Девушка перекрестилась, подошла к иконам, зажгла свечу и опустилась на колени.
4.
Летняя жара начала забываться. Природа отдыхала, готовясь к ветреной прохладе зимы. Благоухали поздние цветы, радуя глаз крепкими яркими бутонами. В кронах, нарушая монополию зеленого, загорелись первые желтые и красные листья. По голым полям, подбирая потерянные при уборке зерна, пошли на прогулку стайки птиц.
В середине осени, в годами закрепленный день, из замка прибыли две пустые телеги. Одну из них необходимо было наполнить в известной мере соленым мясом, мукой, медом, другую — целиком различными фруктами. С кучерами всегда приезжал один и тот же управляющий из замка. Жители деревни видели его раз в год, потому при встрече сразу же замечали, как изменилась внешность мужчины. Год от года он стал почти седой.
Староста заранее готовил продукты к отгрузке, селяне собирали для хозяина самое лучшее и были рады угодить. Земель Модэна никогда не касались королевские поборы, насильный призыв на очередную войну и чистка инквизицией, лютующие в других краях страны. Наполнение телег проходило без лишних разговоров. Но на этот раз управляющий обратился к людям:
-Скажите, сумеет ли кто в деревне вышить платье для господ?
С ответом на секунду замешкали, но потом сказали про Мариану и Марилену.
Вечером Изольда постучала в дом к девушкам и предложила от имени хозяина работу. Марилена замерла, стараясь не показать нахлынувший страх, а сердце забилось часто. Мариана бросила на сестру испуганный взгляд. Отказать они не смогли.
На следующий день старуха принесла совершенно новое светло-голубое платье из легкой ткани, с необшитым подолом и кружевами, на стройную невысокую фигуру, катушку белых шелковых ниток, а также листы с рисунками вышивки. Марилена залюбовалась на узоры, изящные и гармоничные. Автор обладал немалым талантом и подошел к делу без спешки. Обычно заказчицы показывали образцы, часто простые к исполнению. В этот раз было по-другому.
-Художник из города рисовал? - спросила девушка Изольду.
-Господин Модэн.
И пожалела, что задала вопрос. Спустя неделю усердной совместной работы двух сестер небесно-голубое платье, вышитое шелковой нитью, было готово. С белыми, гладкими узорами оно стало невероятно красивым и будто воздушным. Марилена, аккуратно свернув, вместе с листами и остатками катушки, в обед отнесла его Изольде. Вечером старуха пришла с оплатой за работу. Она передала удивленной Марилене синий бархатный мешочек, стянутый тесемкой.
-Подожди, - остановила девушка Изольду, ощутив непривычный вес кошелька. Она аккуратно высыпала содержимое на скатерть стола. Блеснули монеты, всего их было три, но золотые! Остальное - граненые розовые камешки и бордовое ожерелье. Подошедшая Мариана удивившись замерла. В доме не водилось украшений, тем более таких дорогих. Марилена в первую секунду не нашлась, что сказать, но потом:
-Это много. Мы говорили про двадцать серебром. Забери, - отодвинув монеты, сгребла она драгоценности в мешочек и протянула Изольде.
-Госпоже очень понравилось. Хозяин щедр, - объяснила старуха.
-Этим можно заплатить за десять, двадцать таких платьев. Возьми, - не отводила протянутую руку девушка. -Золота больше, чем достаточно.
-Не обижай господина Модэна, если он добр, - подсказала Изольда. От имени колдуна сердце Марилены вздрогнуло в испуге.
-Хорошо, - подчинилась она и положила мешочек с камнями на стол. Такой поворот разговора поверг девушку в тревожное замешательство. - Если хозяйке понравилась наша работа, мы готовы выполнить новый заказ, - учтиво и смиренно добавила Марилена.
-Госпожа - не хозяйка, не жена, - поправила Изольда. - Она - воспитанница, бедная сиротка. Семь лет назад хозяин подобрал ее маленькой девочкой на дороге в чужой стране. Она просила милостыню.
-У хозяина очень доброе сердце, - вынужденная обсуждать колдуна, прошептала Марилена. Сестра в стороне с удивлением слушала.
Изольда улыбнулась, собрав морщинки на худых щеках. - Не нам судить о его доброте. Мы не способны понять его. Мы обычные смертные люди.
-Да, обычные смертные люди, - погасла Марилена.
Старуха ушла. Сестры переглянулись и протяжно выдохнули. На столе лежал мешочек с драгоценностями. Что делать с ними? Где в деревне носить их? Осталось только убрать на черный день.
-Будем надеяться, что он окажется столь же милосердным, если ей не понравится наша работа, - не в силах промолчать, но все же не называя колдуна, грустно улыбнулась Марилена. - Столь же милосердным, как тогда на дороге...
Минуло около недели. Сестры сидели у окна и вышивали синими нитками тонкую сорочку для городской госпожи. Хлопнула дверь.
-Марилена! Мариана! - раздался в прихожей крик запыхавшейся соседки.
-Что случилось? - девушки оставили шитье.
-Священники из города забирают вашу тетку.
-Бариуку?! - побелела Марилена.
-Вчера она была в городе и посоветовала кому-то лечиться травой. На нее донесли.
Сестры бросили шитье на стол.
Все знали, что телега инквизиции, везущая тяжелую огромную клетку, идет медленно. И если Бариука дома и сестрам удастся ее предупредить, то женщина будет спасена. Ситуация была ужасающей, она обрекала Бариуку на разлуку с семьей и крах всей привычной жизни, но давала шанс миновать очищающего пламени костра.
Соседка запыхавшись отстала. Мариана и Марилена с ветром, поднимая пыль, неслись по окраинной дороге. До дома тетки оставалось всего несколько проулков. На перекрестке они на бегу оглянулись направо.
Параллельно по центральной улице медленно двигалась телега с огромной клеткой, сопровождаемая людьми в черных балахонах. Их головы в капюшонах, тенью скрывающих лица, обернулись на бегущих девушек. Толпа, следующая за телегой, беззвучно ахнула.
Страх овладел сестрами. Ноги остановились сами собой. Девушки взялись за руку, понимая, что сейчас еще есть шанс успеть к тетке на полминуты раньше. Черные балахоны махнули рукавами, показывая, что видят девушек. Успеть к Бариуке и дальше уйти с ней единственным путем, в лес. Один из монахов, скинув капюшон, глядя на Марилену и Мариану, чиркнул ладонью поперек горла.
Преодолев подъем на холм, у начала густого лесного кустарника Изольда , отряхнув штиблеты от пыли, остановилась и обернулась. Внизу, по центральной улице селения медленно двигалась телега с большой металлической клеткой, собирая боязливую толпу.
-Ай-яй-яй, - сокрушенно прошептала старуха. - За Бариукой. За кем еще-то? За Бариукой. Кто же тогда будет лечить нас? - и торопливо пошла в лес.

Люди стояли в стороне, опасаясь попасть под руку молчаливым мужчинам в черном. Муж с разбитым лицом прижимал к себе плачущего малолетнего сынишку. Знахарка шарила глазами, мечась внутри клетки и хватаясь за перекрещенные прутья.
-Это ошибка! Ошибка! - кричала она.
Мариана, рыдающая, закрыла лицо руками, не в силах что-либо сделать. Взгляд Бариуки встретился с мокрыми глазами Марилены.
-Прости нас, - провыла девушка. В толпе закричал маленький ребенок. Монах скрипнул бортом телеги и ударил по штырю задвижки, завершив подготовку к отъезду. Марилена прижала кулачки к сердцу, слезы текли из глаз, она была настолько бледна, что казалось, сейчас потеряет сознание.
-Мама! - рванулся к телеге сын Бариуки, но отец удержал его, вновь прижав к себе. Никто не услышал звук копыт позади. Знахарка затихла, испуганная, монахи, взглянув на нее, обернулись в сторону взгляда арестантки. Следом — вся толпа. И повисла тишина.
Высокий, черный, словно тьма, конь в сбруе, украшенной бордовыми камнями, отливающими огнем, прошел среди расступившейся толпы по-хозяйски неспешно. На нем восседал владелец этого селения и окружающих земель.
-По какому праву и кто посмел без моего ведома забрать человека из моей деревни? - нарушил напряженную тишину низкий, властный и абсолютно безэмоциональный голос.
У людей вокруг, казалось, перехватило дыхание, настолько зловещая тишина повисла над толпой. Марилена широко открытыми мокрыми глазами увидела на противоположной стороне за колдуном белокурую Грету в первом ряду, на плечах девочки - руки испуганной бабушки. И взгляд вернулся к всаднику на черном скакуне.
Монахи уважительно сняли капюшоны.
-По обвинению в колдовстве, - голос ответившего был неуверенным, похожим на хрип, лицо побледнело, глаза не решались взглянуть в лицо спросившего. - Мы не думали, что она... что вы заступитесь за.., - монах сглотнул и низко опустил голову. - Простите, господин Модэн.
Вскрикнув, Марилена бросилась к телеге - никто из черных балахонов не шелохнулся - взобралась к клетке, быстро раскрутила замок и распахнула дверь. Знахарка рванулась наружу. Девушка и Бариука присоединились к семье - мужу, сыну и сестре - и плача обнялись.
-Клетку перековать в полевой инвентарь, коней и телегу передать старосте. Чужаки, прочь, - распорядился колдун.
Конь, топнув черным копытом, грациозно развернулся, блеснув на солнце роскошной сбруей, и медленно зашагал прочь.
Модэн обернулся на толпу слева, неподвижную, с широко открытыми глазами. В памяти людей в эти секунды запечатлевалась каждая деталь образа господина, они видели его впервые. Блеснули пряжки сапог и браслет на левой руке, без участия лежащей на колене. Осанка всадника была уверенной и расслабленной, уголок губ, кажется, чуть двинулся в высокомерной улыбке. Глаза колдуна смотрели на маленькую Грету. Девочка же, как ангел белолицая и златокудрая, глядела на Модэна не моргая, будто завороженная, и улыбалась. Вытерев слезы, дрожа от радости и страха, Марилена провожала взглядом уходящего всадника. Она думала в эту секунду о чуде, которое сотворил колдун, и о том, что сейчас он любуется на дело своих рук. Ей хотелось бы знать, какие чувства скрыты в эти секунды под каменным лицом, возможно ли попытаться оправдать погибель души, давшую безграничную власть, воскрешением чужого невинного дитя? Её глаза, чайно-карие, может быть, слишком смелые, вцепились в полупрофиль колдуна, не отпускающего Грету. Медленно повернувшись в седле, Модэн бросил взгляд прямо в них.
Завтра был дождь. Послезавтра, на закате солнечного дня, Марилена сидела в деревянном кресле у тихого чуть потрескивающего камина и задумавшись ела яблоко. Полчаса назад она закончила платье, которое с рассветом начала Мариана. Сестра прилегла отдохнуть и уснула, устав после слишком раннего вставания и долгого шитья. Спускались фиолетовые туманные сумерки. Прибравшись на кухне, девушка решила последовать примеру Марианы. День выдался утомительным. Она расстелила кровать и начала расшнуровывать свое светло-зеленое платье. На несколько мгновений ее взгляд коснулся вечереющих синих окон, за которыми в безветрии молчал сад. Поддавшись странному желанию, Марилена подошла и остановилась глазами на знакомом с детства орешнике. Ветка дерева качалась, будто с нее мгновение назад спорхнула птица. Девушка соединила шторы.
5.
В город пришла новая столичная мода. Молодая жена богатого торговца мясом, узнав самые свежие тенденции, торопилась успеть к скорому дню рождения. Сестры красными нитками быстро вышивали цветы на желтых атласных лентах, заказ был срочный. Мариана, хоть и сосредоточенная, казалось, думала о чем-то другом.
Вдруг, подняв глаза к сестре, она тихо сказала:
-А как он в конце посмотрел на Бариуку... Словно увидел в ней ведьму.
Сердце Марилены вздрогнуло, иголка замерла. Она мельком взглянула в глаза сестре. И промолчала, ничего не ответив. Забытая история вспомнилась спустя долгое время...
Слова сестры гложили девушку весь день. Поздним вечером, когда давно стемнело, она сидела в кресле, вновь и вновь вспоминая появление Модэна у дома Бариуки, нежданное, по странному поводу. На столе горела лампа. Сестра спала. Ощутив спиной взгляд, Марилена выпрямилась и замерла на несколько мгновений. Ощущение, будто кто-то заглядывает в окно, не покидало ее, сердце начинало набирать ход, стуча в груди тяжело и предательски испуганно. Медленно поднявшись, девушка сделала несколько шагов к окну, взяв со стола портновский мел. За стеклом молчала ночь, яркий свет половинки растущей луны обрисовал неподвижные деревья и цветы, серые в темноте. Среди ветвей и листвы Марилена разглядела на фоне неба темный силуэт неподвижной птицы. Глупые мысли, которые в голове рождала эта ситуация, заставили девушку склонить голову вправо в попытке лучше разглядеть ночные образы. Сердце набирало ход. Птица была неподвижна. Но она смотрела в окно.
-Чур меня, - поддалась Марилена легкой панике, не до конца осознавая бредовость собственных страхов, заправленных, как сиропом, тонким лунным светом. Не отрывая взгляд от птицы, она провела мелом по пересечению рам, нарисовав крест. Вторая рука вытянула из-под платья шнурок и прижала крест к груди. Птица не шевельнулась. - Уходи. Я не твоя, - мысленно ругая себя за суеверие, не до конца осознавая действия, почти беззвучно сорвалось с губ Марилены.
И ее лицо с внимательными карими глазами, чуть дрогнувшие ресницы, длинные распущенные перед сном волосы, мутно-зеленое простое платье отдалились, уйдя вниз вместе с нитями веток.
Малколм Моден, обхватив себя руками, словно озябнув и пытаясь согреться, стоял на балконе. Лес под звездным небом был похож на неподвижное облачное море, окутанное лунным светом. Там, впереди, за деревьями спала деревня. Легкий прохладный ветер коснулся тяжелых длинных волос колдуна. В лунном свете они и браслеты с кольцами отливали холодным серебром. Высокий и статный, Модэн был неподвижен, замерший взгляд упирался в перила балкона, казалось, что его брови чуть сведены, а губы сжаты, едва-едва.
Позади по темному залу приблизились тихие шаги с шорохом платья. Колдун не обернулся, но напряжение ушло с его лица.
-Я волновалась за тебя, - невысокая совсем юная девушка заботливо накинула ему на плечи широкий длинный плед. Ее лицо в свете луны выглядело неестественно бледным, волосы, собранные в затейливую прическу - мутно-белыми, а платье - серо-фиолетовым.
-Время сна, - удерживая покрывало, медленно развернулся Модэн. Девушка пошла в зал. Колдун уходя бросил вдаль и темноту неторопливый ястребиный взгляд.
Осень день за днем прогоняла зелень и жар лета. Завтра пошел дождь, тихий, настырный, холодный. В деревню по начинающей раскисать дороге приехала крепкая большая телега, запряженная двумя статными пегими жеребцами. К одной старой женщине переезжали из соседнего селения сын с женой и внук. Непогода стояла с утра, но переезд не стали откладывать. Однако в ожидании ясного неба было решено сегодня не делать второй рейс за оставшимися вещами. В доме, отпустив родителей и брата к бабушке, остался старший сын с семьей. Младший же, проезжая мимо дома Марианы и Марилены, увидел двух веселых девушек с платками на плечах, под навесом крыльца жующих яблоки. Она из них, с более заостренными чертами лица, показалась ему особенно симпатичной. Девушки же, увидев незнакомого парня, заглядывающегося на них из-под просмоленного покрывала, прячущего от дождя вещи на телеге, рассмеялись и убежали в дом.
Малколм Модэн расслабленно и неподвижно сидел в кресле у камина. Двери на балкон были плотно закрыты. За их стеклами бесконечной ватной дымкой висело серо-голубое небо.
С утра колдун дал обучающее задание Алине, в очередной раз радуясь тому, насколько быстро девушке удается осваивать грамоту. Воспитанница оказалась внимательной ученицей. Ее искреннее любопытство порой заставляло улыбнуться и забыть про груз прожитых лет. Дни стали интереснее, и сегодняшний обещал быть насыщенным. Помимо занятий с воспитанницей, Модэн ждал новости. Уже вторую неделю он чувствовал, что скоро в жизни появятся приятные дела. С утра это ощущение стало особенно ярким. Это добавляло жизни смысл.
Тихо трещал огонь, уютный и успокаивающий, красно-рыжий, бегающий по ржавым дышащим поленьям. Блики мелькали на плитке у камина.
Из боковой двери вышла девушка в нежно-розовом платье с множеством пышных юбок, легкая и воздушная. Она прошла через огромный зал по узорному персидскому ковру, застилающему пол, прижимая к себе деревянный планшет.
-Посмотри, правильно ли я написала? Присела она рядом с креслом на маленькую табуретку, подавая колдуну записи на плотном светлом холсте, нарезанном листами. Он взял длинный металлический карандаш-стержень с туго накрученным шнурком, привязанный к планшету. Девушка смотрела, как Модэн исправляет буквы.
-Красивый, легкий слог, - похвалил колдун. Алина вновь радовала. Открылась дальняя дверь. Ни Модэн, ни воспитанница не обернулись.
-Обед готов. Прикажете подавать? - спросила служанка в сером скромном платье и длинном белом фартуке. Колдун бросил взгляд на часы над камином.
-Накройте для хозяйки, - коротко ответил он. Служанка быстро неслышно удалилась.
-Ты не заболел, мой господин? - взяла колдуна за руку девушка, мгновенно отложив на пол планшет. - Вчера ты стоял на ветру, - она трепетно притронулась ладонью ко лбу Модэна.
-Нет, мой ангел, Алина, - поцеловал он ее пальцы, отняв маленькую руку от своего лица, всегда внутренне отзываясь обезоруженной добротой на ее заботу. - Иди.
Девушка послушно взяла планшет, поднялась и ушла через зал в дальнюю дверь.
В это время Мариана и Марилена в теплых платьях и ярких расшитых платках шли по воду, неся каждая по большому ведру. Колодец, в который к осени вернулась вода, находился в конце улицы, на перекрестке, под раскидистым опадающим дубом.
-Здравствуйте, девушки, - догнал сестер тот самый парень, который вчера в дождь проезжал мимо их дома на телеге и выглядывал из-под покрывала. Он оказался стройным и подтянутым, в глазах светились доброта и прямолинейность. И немножко детства. Девушки озорно переглянулись.
-Здравствуйте, господин, - хихикнули они, продолжая идти.
-Меня зовут Оскольд. А вас? - парень шел следом, стараясь поравняться с ними.
-Мариана...
-Марилена.
Девушки улыбались.
-Вы идете воды? - продолжал разговор Оскольд.
-Вы на удивление умны, - ответила Марилена, и они с сестрой едва сдержали смешок, не замедляя шаг.
-Бабушка говорила мне, что здесь дружелюбные люди, - обидчиво выдохнул парень и остановился.
Сестры рассмеялись.
-Идем, - потянула его за рукав Марилена.
Когда позже девушки сидели за вышивкой, она поделилась с сестрой:
-Мне кажется, ты ему приглянулась, - имея в виду Оскольда, который любезно нес их полные ведра всю обратную дорогу и звал вечером гулять.
-Глупости, - улыбнулась Мариана. - Он одинаково заглядывался на тебя и на меня.
-Он на секунду взял тебя за кончик косы, когда ты ставила ведро на колоду, - рассказала Марилена с улыбкой.
-Ах, мое сердце вспыхнуло, с первого взгляда, когда я увидела его под просмоленным покрывалом, растрепанного, будто проснувшегося от того, что телегу тряхнуло о камень у нашего двора, - восторженно закатила глаза Мариана, прижав ладони к груди.
Сестры рассмеялись.
А Малколм Модэн, задумчивый, сидел у камина и смотрел на огонь. Пламя, словно мыслящий живой ветер, облизывало и окутывало уже черные поленья. Колдун едва слышно вздохнул. Природная одаренность и опыт сделали его сильным и мудрым. В груди Модэна билось сердце, которому было уже много лет. В своей длинной жизни оно видело всё. С годами сердце стало спокойным, бой размеренным. Но еще не так давно...
Модэн протянул к огню свою крепкую ладонь. Языки пламени дрожа потянулись к ней и начали трепетно ласкать пальцы и кольца, переливаясь желто-красным.
Прижав ладонь к щеке, Модэн закрыл глаза, греясь, и откинулся на спинку кресла. После ухода Алины мысли колдуна постепенно, оставив ожидание новости, обратились к воспоминаниям о юной непокорной девушке, смелой, как огонь, и непреклонной, как вода. Не нужно было глубоко искать, чтобы понять суть, лежащую на поверхности. Две встречи на несколько мгновений, наблюдение за монотонной работой с иглой, этого достаточно. Тем более для того, у кого за плечами десятилетия жизни и магический опыт. Но было приятно вспоминать.
«Жизни обычных людей непредсказуемы, - шепотом звучало в голове колдуна. - Лишь в судьбах великих есть предопределенные события. Хватает пары взглядов, чтобы понять, что вмешалась судьба. Нам не быть вместе».
Модэн проснулся от настойчивого стука в стекло. Уже стемнело. Большой зал освещался лишь пламенем камина, почти полностью погрузившись в теплую темноту. С улицы билась крупная птица. Колдун, мгновенно забыв о сне и взбодрившись, пустил ее, и она, как у себя дома, села на стол и замерла. Захлопнув стеклянную дверь, Модэн с пальцев зажег пять свечей в канделябре, разогнав тихую дрему зала. Птица была серой совой, попавшей под мелкий моросящий дождик где-то поблизости. Вот она, долгожданная новость. Колдун снял с лапки просмоленный мешочек и вынул письмо.
«Уважаемый М.М., великий мастер Огня! С нетерпением жду нашей встречи. Приглашаю тебя на мою свадьбу с прекрасной Анхеликой Веларьес, сеньоритой Теплый Ветер. Свадьба состоится в моем замке семнадцатого декабря, спустя два дня мы отправимся на побережье Испании в имение моей неповторимой будущей жены и продолжим празднество там. Приезжай пораньше. Жду ответ.
Твой Андрэ д. К., м.В..»
-...Анрэ Де Кюи, мастер Воздуха, - мысленно дочитал письмо Модэн. Улыбка тронула губы. Он тут же подвинул ближе перо и лист, отрезал небольшой кусочек и мелко написал:
«Дорогой А. д. К., мастер Воздуха! Очень рад этой светлой вести. Я всегда говорил, что вы с Анхеликой созданы друг для друга. Буду в твоем замке к полудню 15 декабря.
М. М., м. О..»
-Полетишь утром, - погладил он сову. Та распушила перья и пискнула, довольная похвалой и радуясь теплу после сырого ветреного неба. - Салма, - колдун позвал служанку едва слышно, продолжая гладить сову, чтобы она скорее обсохла от его горячих рук. Через несколько секунд открылась дальняя дверь зала, в темном проеме появился свет. Женщина с глубокими блестящими глазами и чуть крючковатым носом держала в руке лампу. - Покорми сову и определи в птичник, - распорядился Модэн. - И позови госпожу, если не спит.
Птица вспорхнула и, хлопая крыльями, направилась за Салмой.
Минут через пять в боковую дверь вошла Алина в светлом бархатном халате, подпоясанном широкой лентой. Без пышной юбки девушка выглядела совсем юной, маленькой и худенькой. На ногах - тапочки из мягкого меха.
-Ты звал меня, господин? - опустилась она на табуретку. Модэн вновь сидел в кресле у камина.
-Да, - улыбнулся он. - Я получил письмо от друга. Он приглашает меня на свою свадьбу. Ты поедешь со мной.
-Ах, неужели!? - от неожиданности и радости вскочила и захлопала в ладоши Алина.
-У тебя есть праздничное платье?
-То, что сшили к семнадцатилетию. Я надену его по такому случаю.
-А перчатки и туфли к нему готовы?
-Да, - закивала и расплылась в улыбке Алина.
-Замечательно, - заключил, довольный, Модэн. - Мы отправимся десятого декабря и проведем в пути почти пять дней.
-А можно я сошью тебе рубашку? Ты наденешь ее на праздник, - спросила юная воспитанница.
-Хорошо, - ответил колдун.
-Мы отдадим ее на вышивку, - добавила восторженная Алина, вся уже в мечтах о предстоящем событии, жаждущая видеть незнакомое.
Новость, словно камешек, оставивший круги на воде, спешащие к берегам и несущие ветер... Колдун не стал противиться событиям. Они пойдут по нарастающей, он знал.
-Хорошо, - помолчав секунду, таинственно улыбнулся Модэн.
6.
Желтея, тихо облетали деревья. Спокойное осеннее солнце сменилось дождями.
В деревне открылась кузница. Там трудились Оскольд и его отец. Парень начал часто заходить к Мариане. Теперь уже не было сомнения в том, какая именно из сестер ему нравится.
-Мариана, сегодня погуляем? - парню никак не уходилось, он оперся на калитку. Вчера в ней были поменяны петли, старые покосились. Озорные карие глаза девушки смотрели в его голубые.
-Не знаю. Нет, - ответила она улыбаясь. - Холодно, - и, игриво развернувшись, убежала домой.
В это время Малколм Модэн сидел у горячего камина и вязал спицами большую, теплую косынку из пушистой овечьей шерсти. Через боковую дверь забежала Алина.
-Я дошила! - развернула она белую шелковую рубаху с широкими рукавами и рядами кружев вместо манжет и воротника. Девушка довольно улыбалась.
-Ну-ка развернись, - забрал колдун у нее рубаху. Девушка встала спиной, разведя руки в стороны. Модэн развернув приложил косынку к плечам Алины. Боковые уголки доставали до запястий. - Еще три ряда, и готово, - добавил колдун.
-Нарисуй узор, я сегодня же отдам рубашку Изольде, - не терпелось чувствовать праздник Алине.
-Иди покушай. Я закончу вязание и сделаю чертеж, - дал указание восторженной и еще более похудевшей девушке колдун.
На закате в дом Марианы и Марилены постучалась старуха Изольда.
-Новый заказ? - встретили ее настороженные сестры.
-Сорочка, - расправив в воздухе, Изольда положила на стол шелковую мужскую рубаху. Сердце Марилены ёкнуло. - А это узоры, - следом достала старуха из мешочка свернутые в трубочку листы. Девушка растянула пружинящую бумагу. На листе молочного цвета было символически изображено солнце, в круге, словно на гербе. - Это на спину, - пояснила Изольда и добавила про узор, идущий по контуру круга. - Слева направо, - Марилена пригляделась к несимметричным завиткам и поняла.
-Забери, - положила она листы на стол и отшагнула. Бумага завернулась в трубочку.
-Нитки: позолоченная и черная, - раскрыла сухую морщинистую ладонь старуха. В ней лежали две катушки.
-Нет! Мы не будем это вышивать! - Марилена прижала под платьем нательный крестик. Мариана, тихо стоявшая чуть в стороне, непонимающе смотрела на происходящее. - Забери эти дьявольские слова из нашего дома! - голос девушки перешел на крик.
-Не все ли тебе равно, Марилена, что там написано? - негромко участливо спросила Изольда.
-Что ты говоришь? - девушка шептала, ее лицо начинало краснеть. - Или ты ему душу продала?!
-Бог с тобой, Марилена, - отмахнулась Изольда.
-Не говори о Боге! - перебила вскричав Марилена. - Не говори о Боге, когда эта колдовская дрянь лежит на столе в моем доме! Прочь! Забери! Уходи!
В гневе девушка оказалась страшна и непреклонна.
Изольда, испуганная, схватила рубаху и рисунок и съежившись отступила:
-Я не стану выражать непокорность господину. Завтра к рассвету иди и сама скажи ему, - голос старухи был тихим и нерешительным. - Если вы передумаете, я до восхода дома...
Марилена махнула резкими руками «прочь!». Изольда быстро ушла. Мариана обхватила сестру.
-Давай вышьем, Марилена, давай вышьем, - затараторила она. - Потом пойдем покаемся. Ну неужели это такой большой грех? Будем неделю строго поститься. Месяц. Просидим день на коленях в церкви, - по щекам Марилены, сжавшей челюсти, побежали слезы.
-Нет. Нет. Нельзя, - прохрипела она в ответ. - Завтра я пойду к нему, - девушка вытерла слезы быстрым движением, мысленно добавив: «Это по мою душу».
Ночная тьма медленно отступала. Но зима давала знать о своем приближении: привычное утро запаздывало. Марилена в платье и теплой накидке тихо вышла из дома, плотно притворив дверь. Солнце еще не появилось на горизонте. Небо едва начинало светлеть в той стороне, откуда должна прийти заря.
Когда Мариана проснулась от крика соседского петуха, постель сестры была уже пуста. Девушка в сорочке выскочила на порог. В гору к лесу виднелась светлеющая дорога, на ней - никого. В слезах Мариана захлопнула дверь. Марилена не сдержала обещание разбудить сестру. Потому что отлично знала ее характер и понимала, что та не отпустит ее одну...
Дорога к замку, как назло, в этот раз оказалась очень короткой. Миновав ручей и рощицу за ним, подойдя к воротам из темного дерева и блестящей ковки, Марилена замерла. За ночь она не сомкнула глаз и слово в слово отчеканила те несколько фраз, которые решила сказать Малколму Модэну. Это, казалось, придавало решимости. Но. Шли минуты, а девушка не могла заставить себя поднять руку и постучать узорным дверным молотком. Размытое по небу, поднималось солнце. Начиналось сырое утро. Ворота, камни, кусты и дорога тускло заблестели в холодной испарине. Марилена сжимала в руке, спрятанной под накидкой, нательный крест на груди и смотрела на молоток двери.
Позади послышались шаркающие шаги. Девушка обернулась. Да, это подходила Изольда. Они обменялись молчаливыми взглядами.
Старуха протянула Марилене сверток. Та отрицательно качнула головой.
-Тогда на и пошли, - отвергнутое шитье все же оказалось в руках девушки. Рубаха Модэна. Марилена сглотнула. Изольда толкнула дверь. Та была не заперта.
За воротами оказалась большая площадь с рядами стриженного кустарника и чистой мостовой. Мягкие шаги старухи и боязливая поступь Марилены звучали на удивление громко. И нигде ни души. Окна серого каменного замка, вблизи кажущегося не столь пугающим, были темны.
-Ах неженки. Кто же приготовит завтрак для господ? - беззлобно проскрипела старуха. Не успела Марилена оглянуться, как, пройдя по одной из каменных дорожек, они уже стояли на ступенях у двери с козырьком крыльца. Старуха постучала.
-Доброе утро, - открыла высокая черноволосая женщина в белом фартуке. Из двери пахнуло теплом и ароматом свежей сдобы. - Это твоя помощница?
«Как ведьма», - пронеслось в голове Марилены, мельком поймавшей блестящий черный взгляд служанки.
-Нет. Швея из селения, - ответила старуха. Тяжелая деревянная дверь закрылась за спинами вошедших. Внутри было жарко и светло, горели яркие лампы. Пол коридора застилал чистый старенький коврик. Сделав еще один вдох, девушка поняла, что в печи почти готов яблочный пирог. - Она к хозяину. Проводи.
И Марилена с Изольдой разошлись в разные стороны.
Служанка имела неслышный быстрый шаг и ровную осанку. Марилена, спешащая следом, в сотый раз рисовала себе картину встречи с колдуном. Коридор повернул, выведя в просторный зал, стены которого в большом количестве украшали картины в резных рамах. Следом служанка нырнула в темно-синие бархатные шторы, новый коридор.
«Скорее всего, когда меня введут, он будет восседать в огромном богатом кресле. Посмотрит на меня свысока и скажет: «Как смешна твоя вера в сравнении с моей силой», - мысли усталой Марилены текли горько и медленно.
Девушку оставили в большой комнате. По центру стоял длинный стол из темного дерева и стулья с высокими спинками. И везде: на стенах, на столе, в огромных напольных подсвечниках, напоминающих кованые деревья, горели свечи. Девушка сняла накидку и потопталась на месте.
Шло время. В ожидании и тишине оно тянулось особенно медленно. Бешено колотилось сердце, но усталость давала о себе знать. Душно.
Марилена открыла дверь и вышла. Далекое окно в конце коридора манило уйти поскорее домой, но подобное действие сейчас являлось для девушки непозволительной роскошью. Какое-то время она постояла в коридоре. Здесь было прохладнее и меньше режущего глаза жаркого света. Вернувшись в комнату, девушка оставила открытой дверь. Ожидание нервировало.
Не в силах стоять на месте, Марилена обошла вокруг длинного стола и остановилась у закрытого шторой окна. Освещение комнаты с серыми стенами и темной мебелью составляли яркие горячие свечи. Девушка чуть отодвинула одну из тяжелых бархатных штор. За ней была ручка балконной двери. Марилена растянула шторы в стороны, впустив в комнату слабый дневной свет. Погода стояла хмурая, отголоски спрятанного в сырых облаках солнца были слабее десятков горящих свечей. Но, получив неожиданное ободрение, девушка не задернула шторы обратно, а, наоборот, подняв задвижку и дернув ручку, распахнула огромное окно и дунула на ближайшую свечу ветвистого канделябра. Огонек метнулся и вспыхнул вновь. Марилена дунула сильнее. Пламя легло под напором, но тут же вернулось, став прежним. Девушка удивилась - свечи горели мерным ярким огнем - крепче подхватила сверток и накидку и резко дунула вновь.
-Удивительно настойчивое, - голос за спиной заставил отскочить и мгновенно обернуться, - стремление навести свой порядок в чужом доме, - так же спокойно, как начал, договорил Малколм Модэн. Он стоял перед ней, высокий, и смотрел в глаза. Руки девушки опустились, едва не выронив накидку и сверток.
-Простите, господин, - сорвалось с побледневших губ. Рама захлопнулась. Шторы закрыли окно сами собой.
-Ты не можешь выполнить заказ?
Такого вопроса девушка не ожидала. Сердце сжалось, но еще сильнее пугало то, что не хватало сил оторвать взгляд от лица колдуна. «Как безумно он красив», - не повиновалась ей мысль. Замерев, Марилена смотрела в серые глаза, глубоко, в самые зрачки. И этот взгляд был ей знаком, то самое ощущение, взгляд птицы за окном. Модэн же рассматривал еще более пристально, нежели девушка, и на душе у него становилось невыносимо тяжело. «Она в сотни раз красивее, чем я помню ее», - констатировал колдун мысленно, и его стихия , внезапно резко вспыхнув, на мгновение вышла из-под контроля, но уже в следующее мгновение он заставил ее подчиниться.
-Господин Модэн, - с дрожью почти прошептали бледные губы Марилены, ладонь прижалась к груди, чувствуя под тканью платья нательный крест, - я взываю к вашему великодушию, - голос девушки чуть окреп, взгляд, оторвавшись от лица колдуна, уперся в его грудь, и Марилена увидела под полой рубахи на золотой цепи золотое солнце. По спине пробежал озноб, хотя в комнате стало чрезвычайно жарко. И девушка продолжила говорить заученный текст. - Вера не позволяет мне выполнить ваш заказ, - Марилена вновь подняла взгляд в его лицо. Наступило долгое мгновение тяжелой тишины. И вновь на лице колдуна не читалось ни единой эмоции. - Будьте милосердны, - тише попросила девушка и, подойдя к столу, опустила сверток.
Колдун медленно подошел и остановился у нее за спиной. Марилена замерла, не в силах обернуться. Модэн молчал. И это было невыносимо. Пусть бы лучше он обрушил свой гнев, чем эта мучительная тишина. Впрочем, причина была вовсе не в вышивке, Марилена чувствовала это, пусть и не могла объяснить. Она съежилась. Он, высокий и пугающий, стоял за спиной.
- Я умоляю вас, будьте великодушны, - девушка прижала к себе накидку, на глазах выступили слезы, - верните мне прежнюю жизнь.
Слеза, сорвавшись со скулы, упала в черный шерстяной ковер.
-Прекрати плакать, - приказ был негромким, спокойным, но не терпящим неподчинения. - Я не сделал тебе зла. Твои домыслы говорят о слабости веры.
Эта короткая фраза заставила Марилену задуматься. Она глотнула и повернулась к колдуну, подняв взгляд. Модэн стоял совсем близко. Их разделяло расстояние в кулак. В ответ за свои слова он, склонившись к ней, открыто смотрел в ее глаза, будто ожидая ответа.
И внезапно, словно помешательство, на девушку нахлынула сладкая нежность и непреодолимая тяга к Модэну, эти чувства затопили ее с головой всего за мгновение, но уже в следующую секунду, словно вынырнув, Марилена вспыхнула убийственной ненавистью к нему. Мир перевернулся с ног на голову.
-Ложь, - твердо прошептала девушка и с терла слезы дрожащей рукой. Модэн смотрел на нее близко-близко, контроль над собой оказался потерян, колдуну хватило того, что Марилена всего лишь обернулась к нему. Внутри Модэна, вырвавшись из подчинения, бушевал оживляющий согревающий огонь. Но вместе с тем росло противоположное чувство. - Ненавижу, - забыв о страхе, выдохнула Марилена, широко распахнув ресницы и глядя в его глаза.
-Взаимно, - прошептал колдун. Но девушка, поглощенная чувством, не содрогнулась от этого слова. В ней горело желание войны, затмив все страхи. - И сейчас в тебе столько же зла, сколько во мне, - криво улыбнувшись, словно наслаждаясь наблюдением за развитием ситуации, добавил Модэн. Готовая выцарапать ему глаза, Марилена глядела в самые зрачки, в глубину, как в бездонную черную пропасть. - А все потому, - продолжил колдун, выдержанный тон негромкого голоса звучал, как далекий молот, - что в каждом человеке в меньшей или большей степени есть способность к колдовству. В тебе ее особенно много.
-Нечисть! - выдохнула Марилена. Приход в замок Модэна показался ей в эту секунду огромной ошибкой, сердце сжалось в ощущении западни.
-Заметь, это ты считаешь возможным использовать магию во зло, - приблизил Модэн еще сильнее свое лицо к лицу девушки, словно стараясь рассмотреть каждую ее ресницу. Марилену будто обдало горячим воздухом. - Ты любишь воду, не так ли?
Вопрос прозвучал как обвинение, по телу пробежала ледяная дрожь.
-Ложь. Ты не собьешь меня, - прошептала она.
-Как знаешь, - так же непоколебимо согласился колдун и прижался губами к ее губам, обхватив ладонью затылок Марилены. Она попыталась отпрянуть, но не успела отвернуться или оттолкнуть его, и лишь вздрогнула от обжигающе горячего на своих губах. В следующее мгновенье Модэн откачнулся от нее. По его губам и подбородку стекала вода. Он медленно вытер ее рукавом, произнося:
-Вода... Это ты, Марилена. Я не обжег тебя?
Марилене показалось, что сейчас она задохнется. Девушка, прижав уползающую накидку, попыталась схватиться за воздух, но уже было поздно что-либо делать.
-Будь ты проклят!!!- отшатнувшись, прокричала она.
Модэн внутренне вздрогнул, зная истинную цену этих слов, неизвестную девушке. Подобное колдун не терпел в своем доме.
-Прочь! - проорал он, и Марилену обдало горячим воздухом, свечи в комнате вспыхнули еще ярче, пламя потянулось к ней!
Девушка, сжав челюсти, чтобы не закричать, бросилась без оглядки в открытую дверь, не чуя ног. Она бежала, не понимая куда. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, словно над головой с размаху занесли меч.
-Стой! - громыхнул голос Модэна. Марилена замерла в середине широкой лестницы, в глазах стояли слезы. Она дрожа обернулась. Колдун смотрел с верхней ступени. - Если хочешь вернуть прошлое, не страшись будущего, - его голос вновь был безэмоционален. - Выбирай свою жизнь, - девушка моргнула, слезы замерли на ресницах. - Десятого в полдень ты едешь со мной и юной Алиной на праздник, - его взгляд приковывал. - Возьми с собой лучшее платье, - из груди Марилены вырвался стон. - После ты не сможешь оставить все, как прежде, и решишься, как быть дальше. До встречи, - Модэн скрылся за углом стены. Марилена оглянулась вниз, на ступени. Сердце било в висках. Высохшую после слез кожу стянуло. Еще не в силах осознать, что произошло, она, ошарашенная, медленно побрела по лестнице. Накидка выпала из рук. Девушка подобрала ее, но пальцы будто не слушались. Она шла по ступеням. Край накидки все же волочился по ним.
-Позвольте проводить вас, - вынырнула из коридора нижнего этажа знакомая темноволосая служанка. - Хозяин велел через главный вход.
Марилену с поклоном выпустили из огромных дверей, набросив на плечи ее теплую накидку. На громадном каменном пороге девушку встретил сырой леденящий ветер. Дверь за спиной закрылась.
Марилена не спеша, потерянно оглядываясь по сторонам, спустилась по широким ступеням. Голова отказывалась думать и понимать. Дверь ворот, у которой она совсем недавно стояла в нерешительности, открыл услужливый дворецкий.
Лес затрепетал голыми ветвями, тихий ветер тронул волосы, на груди выглядывающие из-под капюшона накидки. Взошедшее солнце затерялось в серой дымке неба. День обещал быть пасмурным. Марилена медленно ступала по каменистой тропе, ведущей вниз. Бросив взгляд на стеклянную струю, девушка миновала ручей. В какое-то мгновенье она остановилась, ветер зацепил подол накидки, пробежав по желто-серой траве, и исчез где-то в затрепетавших кустах. Девушка подняла голову в серое, сырое небо. Капюшон упал. Ее бледные губы дрогнули в слабой горькой улыбке.
-Вода, - грустно прошептала Марилена. - Моя любимая вода, - и закрыла глаза. С высоты посыпались мелкие редкие капли дождя.
7.
Однажды много лет назад после знойного дня закатное небо заполонили густые грозовые тучи. Казалось, они далеко, и непогода не застанет деревню, пролившись торопливыми струями за холмами, куда ушло янтарное солнце. Но рванул резкий ветер. Не прошло и десяти минут, дождь хлынул стеной, почерневшее небо вспыхнуло красными полосами. От небывалого грома содрогнулся в ужасе каждый житель селения. Испуганные старушки бросились к иконам, шепча молитвы.
Давно погас вечер, гроза не утихала. Ветер трепал деревья и задувал дождь в трубы каминов. Старожилы не могли припомнить на своем веку такой непогоды и решили, что чем-то прогневали Бога. Этой ночью никто не спал.
В доме, окруженном стихией, заметался свет.
-Марилена! - пробился мужской голос сквозь шум дождя и канул в очередной раскат грома.
Девочка лет шести стояла на тропинке посреди двора. Очередная вспышка молнии осветила ее насквозь промокшую маленькую фигурку, вода, в секунду пронзившая её волосы и сорочку, хлестала в лицо, а она щурясь подставляла небу ладошки.
Новая вспышка и раскат грома сотрясли землю.
-Марилена! - раздался тот же голос. Мужчина с лампой, вынырнувший из непогоды, схватил девочку и унес в дом. Её вытирали и кутали, а она улыбалась, размазывая по рукам воду маленькими пальчиками. Ей одной не было страшно в ту грозовую ночь.
О сколько раз после Марилена радовалась дождю, кружилась, танцевала, запрокинув голову, под летящими с неба каплями. Она любила промокать насквозь и медленно выжимать свои длинные волосы, смотреть в колодец по ночам, считая в нем звезды, умываться из холодного ручья, наслаждаясь свежестью воды, пасти стадо, потому что рядом река. И счастью, переполняющему ее в эти минуты, не было предела. «Скоро будет дождь», - ощущала девушка, как внутри, особенно в летнюю жару, разливается предчувствие желанного и прекрасного.
Сестра, белая как полотно, встретила Марилену у калитки.
-Всё хорошо, - тихо ответила та, сама не до конца веря в это. - Я пойду сейчас в церковь, - глаза Марианы округлились. - Он сказал, что я ведьма. Но ты же знаешь, что это неправда. И чтобы доказать ему, я поеду с ним на какой-то праздник.
-Нет! Я никуда тебя не пущу! - вцепилась в руки сестры Мариана.
-Так надо, - выдохнула измученная Марилена. - Только тогда он оставит меня в покое.
-А если...
-Никаких если, - отрезала девушка.
Остаток дня и всю ночь Марилена провела в молитвах на коленях в церкви в соседнем селении. Она дала милостыню нищему, поставила свечи всем святым. В голове птицами в клетке бились мысли. Девушка хотела бы не думать, полностью отдавшись молитвам на вечерней службе. Но страх не отпускал. В душе металось сомнение. Противиться своей любви к воде Марилена не могла, бессмысленно было пытаться обманывать себя, говоря, что вода для нее ничего не значит. Но любить воду, как небо, ветер, лес и людей - разве это грех?
Девушка, никогда не касавшаяся колдовских дел, твердо знала за собой правду - она не ведьма. Но отчего тогда так беспокойно? Колдун знает о ее тяге к воде. И пусть. Может, он все знает обо всех на его земле. «Нет, он не собьет меня. Пусть остается при своем», - мысленно прошептала девушка. Вспомнились стальные глаза, пристально глядящие ей в самое сердце. Они получили отклик. Какая-то струна, тонкая и нежная, отозвалась в ответ на ищущий взгляд. Но что он искал, это пугающий взгляд?...
Марилена склонилась на коленях перед иконой Богоматери и закрыла усталые глаза. Уже давно настала ночь.
-Может быть, ты хочешь покаяться? - склонился к ней старый священник. Заплаканная девушка отрицательно кивнула головой.
-Я молю о спасении, - ответила она. - Наш хозяин хочет забрать меня себе.
Священник промолчал несколько секунд и добавил:
-Бог тебе в помощь.
Утром шатаясь после двух бессонных суток Марилена вернулась домой. Измученная, тихая сестра напоила ее горячим чаем с пирогом и уложила в постель. День стоял хмурый, но в доме было тепло и уютно. Для себя Марилена решила, что готова выдержать любые испытания. Её сердце согревала несломляемая вера. Выплакать, выстрадать, но выстоять. Опустив ресницы, девушка провалилась в сон.
Чудное место. Ветер, полный тонкой живительной влаги, теплый и солнечный, мягкий, словно пух.
Чудное ощущение. Сладкое удовольствие завладело всем телом. Марилена стояла в бегущей прозрачной воде на теплых, гладких камнях. В двух шагах перед ней начиналось яркое спокойное небо, оно простиралось без края сразу же за живой колышущейся пенной границей, с которой срываясь летела вода.
Сила потока обнимала ноги, которые наслаждались движением воды, ласкающей их по колени. Ситцевое платье, заправленное подолом за пояс, было тонким и легким. Ветер тронул разбросанные по плечам пряди русых волос.
Улыбка.
Свобода.
Марилена смотрела на живую, переливающуюся стеклянно-небесным блеском границу воды. Тело охватывала нега. По венам текло удовольствие. Стихия, любимая  каждой клеткой тела, растворяла в себе энергетическое естество Марилены, рождая в нем блаженство.
Далеко впереди рисовали горизонт пологие темно-зеленые холмы с линией деревьев. Справа, пропитывая дыхание ветра, светило солнце. И Марилена медленно повернула к нему голову.
Он сидел на камне на берегу. Солнце в небе рисовало круг за его спиной.
Ветер колыхнул пряди волос Марилены.
Он смотрел на нее, яркий, горячий, полный света и блеска. И нет. Он не был колдуном. Босые ноги упирались в камень. Широкие холщовые штаны, синяя рубаха. Крепкая осанка. Он не был колдуном. Только мужская сила.
Нет, не чувствовалось, что он колдун. Он сидел на камне. Руки спокойно лежали на коленях. Запястья опоясывали свободные браслеты из граненых камней разной величины: красных, багровых, солнечно-оранжевых, алых, словно рассвет. На каждом пальце перстень. На груди между полами синей рубахи на длинной цепи золотое солнце.
Взгляды встретились. Показалось, что он стоит рядом, совсем близко. Но он был там. За границей. На берегу.
Нет, это не имело значение, и теперь этот взгляд невозможно было разорвать.
Он встал с камня, продолжая глядеть на девушку. Вода вздохнула от его шага. Он подходил ближе. Нет, он не был колдун. Дуновение ветра качнуло его длинные черные блестящие волосы, как и пряди Марилены. Солнце осталось на берегу, в небе за камнями.
Нет, Марилена не была в силах выдерживать дальше этот взгляд. Она закрыла глаза, опустив голову и чувствуя, как он подходит ближе. Еще ближе. Еще ближе. По коже пробежала дрожь. Он стоял за спиной. Она подняла ресницы.
-Никаких преград, - прошептал он ей на ухо и, появляясь из-за спины, дернул за руку на себя.
И в падении с водопада Марилена обхватила его за шею. Бело-голубая вода ударила его в спину и сомкнулась над головами. Он прижимал её к себе.
Двое вынырнули, жадно глотнув воздух. В следующее мгновение мокрые щеки притронулись, а губы соприкоснулись.
Чудесное новое ощущение. Волшебное.
Марилена чувствовала, как он целует, и не решившись поднять ресницы, отдалась наслаждению. Мокрые руки девушки обнимали его шею, ощущая скользящую рубаху и тяжелые от воды волосы.
Живая влага вокруг качнулась. Она обнимала двоих, дыша и двигаясь.
Марилена открыла глаза. Его мокрые губы продолжали ласкать, ресницы были опущены. Ах, как нежно.
За спиной, громыхая и растворяясь в беззвучии, шумел водопад. Вокруг — бело-голубое прозрачное озеро с пологими песчаными берегами, окруженное изумрудными знойными деревьями. Чудесное место.
Он целовал. Забывая себя, в тесных объятиях и сладкой неге теплой воды Марилена отдалась желанию.
Она разрешила ему сделать все, что он захочет.
Синюю рубаху прибило к берегу. Сладкая тяжесть желанного тела прижала Марилену к теплому мокрому песку.
Вцепившись в его плечи, она безотрывно целовала горячие губы. Сильные крепкие руки лаская скользили по ее мокрой коже.
Один огонь на двоих. Он сжигал их изнутри.
Дыхание, превращающееся в стон.
Они хотели еще сильнее прижаться друг к другу и сцепились в объятьях, не отрывая продолжающих ласкать губ и языков.
Огонь хотел свободы. «Сейчас»,- мысленно прошептала Марилена. Нега в ней готова была плеснуть через край. Оставив губы, он медленно опускался языком по ее шее к обнаженной груди.
Платье прибило к берегу. Ей не было стыдно.
И вдруг, словно вспышка, мысль пронзила сознание Марилены.
«Ах что же я делаю? - дрогнувшие ресницы поднялись. Его губы коснулись обнаженной груди, горячее дыхание - кожи. - Вчера был бал, - прозвучал в голове ответ, как внезапно пришедшее воспоминание. - Завтра мы расстанемся навсегда. На прощание».
Она видела его на себе. Желание стать с ним единым целым стало всеобъемлющим. Горячие руки коснулись ее бедер.
Он поднял на нее прекрасные бездонные серые глаза лица, очерченного черными мокрыми волосами. Капли на плечах и груди. Марилена провела пальцами по его щеке. Он поцеловал их. Она обняла его коленями. Закрыв глаза и громко выдохнув, он ласково провел ладонями по голове девушки и прикоснулся к ее губам своими горячими.
На мгновение подняв ресницы, Марилена увидела на голубой колышущейся глади поземку огня...
Тишина. Темно и тепло. Голова была тяжелая. Подушка сбитая. В сознание вернулось воспоминание о предстоящем. И внутри непробиваемой стеной поднялась вера, укрепленная бессонной ночью молитв.
-Я смогу, - прошептала Марилена и медленно села. Глаза болели, она провела по ним вялой рукой. - Он не собьет меня. И я спокойно вернусь домой.
Сон девушка не вспомнила.
8.
Десятое декабря выдалось солнечным и сухим. Марилена шла в гору по пустынной лесной тропинке. Прохладный ветер покачивал голые ветви деревьев, шелестел сухой желто-серой травой. В теплой накидке, со свертком платья в мягкой тканевой сумке, девушка толкнула дверь ворот. Утренняя молитва помогла ей настроиться и добиться, пусть и не слишком уверенной, но настойчивой внутренней гармонии.
Дворецкий не ждал у ворот. Калитка отворилась без скрипа. Во дворе на каменной брусчатке стояла крепкая черно-синяя карета с желтым солнцем на каждой двери, запряженная двумя статными вороными жеребцами. Кучер причесывал одного из коней, не обращая внимания на девушку.
Марилена прошла мимо кареты и поднялась по главным ступеням. Секунду помедлив, она толкнула дверь. Как только девушка шагнула за порог, слева невесть откуда появилась уже знакомая служанка в аккуратном сером платье и белоснежном фартуке.
-Добрый день, госпожа, - Марилена лишь взмахнула ресницами, не сумев ответить, растерявшись от непривычного обращения. - Разрешите помочь вам, - служанка взяла мягкую сумку девушки. - Следуйте за мной.
В эту секунду спокойствие Марилены пошатнулось. Сердце предательски начинало частить. Обнимающее тепло, пропитывающее все внутри этого здания, мгновенно проникло под накидку. Девушка скинула капюшон. Позади осталась лестница на второй этаж. Служанка, пропуская Марилену, распахнула дверь.
Посреди огромного, светлого зала стоял Модэн. Он держал, обнимая, тонкую легкую белокурую девушку, которая висела у него на шее, не доставая туфельками до пола.
-Я так рада, - воодушевленно выдохнула она, и колдун отпустил ее на ковер, спрятав ножки в аккуратных туфельках в подоле пышного платья.
-Вот и наша гостья, - указал Модэн на Марилену.
-Добрый день, - растерянно поздоровалась девушка. На какие-то мгновенья ее взгляд вцепился в Алину. «Колдунья, которая была на поляне в мою первую встречу с Модэном. Несомненно, это она», - поняла Маридена. Та улыбалась, широко распахнув голубые глаза, ее лицо говорило о восприятии мира как чего-то удивительного.
-Алина, - представил Модэн. Белокурая девушка присела в изящном реверансе. - Марилена, - в ответ та, хоть и не была научена, повторила причудливый поклон. - Замечательно. Все в сборе, - заключил колдун. - Салма взяла твое платье? - обратился он к Марилене. Девушка встретилась с ним взглядом, кивнула и поняла, что не может отвести глаз. - Тогда можно ехать.
Алина почти побежала к двери зала. Марилена резко развернулась и моргнув последовала за ней. Сердце сжалось. За спиной шел он, ощущение не обманывало. Девушка мысленно перекрестилась.
Модэн и Алина сидели в карете напротив Марилены. Кресла, мягкие, обтянутые золотисто-красной парчой, со спинками, были очень удобными, на полу лежал плетеный ковер, окошки на дверях прикрывали бархатные бордовые шторы с бахромой и завязками на случай желания полюбоваться пейзажами в дороге. Роскошь была чрезвычайно красивой.
Алина, положив голову на плечо Модэна, нежно улыбалась. Кучер, убрав складную ступеньку господ, занял свое место, и кони тронулись. Оказалось, у замка есть еще одни ворота, с северной стороны. Под сиденьем Марилены стоял небольшой резной сундук, за подолом Алины - еще один, и, наконец, на петельке бантика на крючке вешалки на стене висела маленькая выпуклая шкатулка.
-А долго мы пробудем там? - не решившись поднять глаза, спросила Марилена.
-Мы вернемся через четырнадцать дней, - завораживающе-низкий голос Модэна был спокойным. - Я велел Изольде передать твоей сестре.
-Спасибо, - забота и предупредительность колдуна оказались неожиданными. Девушка обернулась в окно. Карета двигалась по лесной дороге.
-Мы будем ехать четыре часа и остановимся на ночь отдохнуть, - добавил Модэн.
Марилена вздрогнула неожиданно для себя, не осознав причину, и обернулась в лицо колдуну. Необъяснимое ощущение настороженности, возможно, излишней, впрочем... Алина обхватила руку Модэна, сильнее прижалась. Он, следя за взглядом Марилены, легко улыбнулся и положил ладонь свободной руки на тонкие маленькие пальцы воспитанницы.
«Проклятый», - в приливе внезапной ненависти мысленно выругалась Марилена. Карета плавно качнулась и будто поплыла. Лес за окнами превратился в мелькающие мимо деревья.
-Мы просто поехали быстрее, - пояснил в ответ на испуганно-вопросительный взгляд Марилены колдун. Девушка глотнула и побледнела. Под накидкой рука нащупала нательный крест. Карета свернула и выехала в поле. Справа показалось знакомое соседнее селение. Алина расстегнула и спустила с плеч бархатную с меховой опушкой накидку. Марилена, борясь с гневом, охватившим все ее естество, уперлась взглядом в колени и начала мысленный разговор с Богом.
Поездка проходила в тишине. Спустя какое-то время, не прерывая в десятый раз произносимую молитву, Марилена развязала бант накидки и спустила ее с плеч. И внезапно поняла, что в карете стало тепло.
Модэн, упершись затылком в мягкую стену, смотрел в потолок. Алина спала на его плече.
И вдруг в Марилене вспыхнула всеобъемлющая нежность к колдуну. Девушке захотелось зажмуриться, эмоция была похожа на помешательство. Рядом на коленях в обтягивающих дорожных брюках лежали руки Модэна, украшенные золотом и камнями, крепкие сильные ладони. Длинная куртка была расстегнута, белую рубаху на груди до горла шнуровала черная кожаная нитка. Золотое солнце, видимо, было спрятано под тканью.
Алина хмыкнула во сне. Модэн снял с крючка на стене маленькую бархатную подушку, положил в свой край сиденья и аккуратно опустил спящую девушку, подняв с пола ее ноги с подолом пышного платья, а сам пересел к Марилене. Алина свернулась калачиком. Марилена и колдун посмотрели друг другу в лицо. Мгновение, и внутри медленно начала подниматься ненависть. Но у девушки не было сил оторвать взгляд от серых глаз Модэна. И он оцепенел. Марилена сузила глаза. Колдун потянул посвободнее шнурок у шеи, не отводя внимательный неморгающий взгляд. Ненависть достигла точки кипения.
-Гори в аду, - прошептала девушка.
-Не получится, - внешне Модэн был спокоен. - Так же, как тебе утонуть.
И оба отвернулись в разные стороны.
Марилена вновь принялась усердно молиться. Колдун достал из-под сиденья планшет с тканевыми листами и металлический карандаш.
Мимо летели деревья, казалось, солнце от быстрой езды горело ярче, а небо выглядело чересчур бирюзовым. Карета качалась плавно, словно лодка. Девушка, успокоившись в молитвах, уже долгое время смотрела в окно. Алина спала. В какое-то мгновение Марилена аккуратно и чуть опасливо обернулась на колдуна. Модэн обеими руками короткими штрихами рисовал по-детски милое лицо спящей Алины. Правая рука делала серые линии основного контура, левая бледно-рыжие полутона. Ужаснувшись этому дьявольскому умению, Марилена перекрестилась, внутри у нее похолодело. Колдун бросил на нее взгляд. Девушка отсела ближе к стене. В ответ еще один краткий взгляд и улыбка.
-Одержимый, - краснея прошептала Марилена.
-Прекрати, - Алина спала, Модэн ответил спокойно и едва слышно.
-Нет, я буду креститься и молиться, - испугавшаяся девушка была непреклонна.
-Прекрати говорить злое, - будто бы небрежно бросил Модэн, казалось, он не хотел вступать с ней в разговор и перескакивал взглядом с листа на лицо спящей Алины, делая новые штрихи и оттенки. Марилена склонила голову на грудь и мысленно застонала. Внутренне провыв несколько минут, она вернулась к молитве, стараясь ни в чем не винить колдунов и прося помощи себе и их заблудшим душам. Когда девушка успокоившись вновь подняла глаза , колдун сидел, откинувшись на спинку сиденья, и поглядывал в окно. На его колене из-под портрета спящей Алины Марилена увидела второй рисунок, это было ее изображение в полупрофиль на фоне шторки окна. Сердце подскочило и сжалось. Марилена схватила край планшета, в то же мгновение Модэн уже держал его за другой угол, глядя ей в глаза.
-Отдайте, - негромко, максимально сдержанно, попросила девушка.
-Но ведь это мое, - так же тихо ответил колдун.
-Перестаньте, - Марилена начинала злиться и не отпускала планшет. Она смотрела в лицо Модэна, ей казалось, он смеется над ней.
-Почти то же я какое-то время прежде сказал тебе.
-Отдайте мой рисунок, - Марилена, сжав челюсти, дернула планшет на себя.
-Я его нарисовал, - голос Модэна был спокойным, взгляд непреклонным, рука в браслетах крепко держала край планшета.
-Я не разрешала рисовать себя, - девушка хлебнула воздух и отпустила планшет, к глазам подступили слезы, она поняла, что спор не имеет смысла. Обида и безвыходность заставили ее крепче сжать челюсти, нет, она не хотела плакать, но.
-Не надо. Возьми, - Модэн положил рисунок ей на колени. Но это лишь подхлестнуло слезы. Марилена прижала к себе лист и опустила голову. И прикусила губу. Слезинка капнула на платье.
Модэн тяжело выдохнул, вдавив ногти в ладони.
-Перестань, пожалуйста, - хриплым шепотом произнес он.
-Зачем я здесь?- подняла на него Марилена большие мокрые глаза. Колдун резко отвернулся и позвал:
-Алина.
Марилена нашла его реакцию странной.
-Не будите ее, - успокаиваясь, вытерла она глаза и нос.
-Алина, - настойчиво повторил колдун, по-прежнему не глядя на Марилену. Спавшая девушка открыла глаза и подняла голову.
-Почему ты плачешь? - спросонья удивилась она. - Нельзя. Перестань, - взгляд Алины коснулся Модэна. - Нельзя, - девушка ласково взяла Марилену за руки и пересела к ней. Колдун же занял прежнее место Алины, отвернувшись в окно. - Улыбнись, - попросила юная девушка и обняла Марилену за плечи.
-Всё, я не плачу, - удивилась та ее нежности, вытирая слезы. Она бросила взгляд на Модэна. Его пальцы в перстнях были с силой сцеплены в замок. Когда колдун обернулся, его лицо было безэмоциональным и властным, как тогда, в первую встречу.
Всё оставшееся в пути время Алина сидела рядом с Мариленой и читала ей наизусть стихи. Модэн молчал, закрыв глаза и упершись затылком в стену.
Карету вновь тряхнуло, пейзаж за окнами побежал с обычной скоростью. Степь сменилась отдыхающим зимним полем. Еще пару минут и показались первые городские дома. Улица длилась и длилась. Карета проехала площадь с гуляющими парами и пустынным зимним фонтаном. Прежде Марилена не видела такого большого города. Слева и справа пробегали магазины и дома с аккуратными палисадами. Встретились несколько карет, не таких ярких и без гербов, но не менее богатых. Алина, припав к окну, во все глаза рассматривала людей, дома и деревья. Казалось, ей интересно абсолютно все.
Подковы цокали по брусчатке. Скоро карета въехала в красивый богатый квартал.
Модэн, глядя на ползущие мимо изящные каменные заборы, выпрямился и произнес:
-Уже сейчас мы сможем отдохнуть, мой ангел Алина.
-Я так рада, так рада, мой господин, - с улыбкой ответила восторженная воспитанница.
Марилена ненавязчиво наблюдала за Алиной. Любопытство юной девушки подкупало откровенностью и детской непосредственностью. В какое-то мгновение она ощутила короткий и тяжелый взгляд Модэна. Их глаза встретились. Лишь на пару секунд. За эти короткие мгновения Марилена не успела испугаться или смутиться. Уже через миг глаза колдуна обратились к юной воспитаннице, и невозможно было не заметить, как резко потеплел этот секунду назад ледяной взгляд.
Гостей ждали и радушно приняли в теплом богатом доме с красивейшими ступенями и ухоженными, спящими до весны клумбами и деревьями. Смеркалось. Был накрыт праздничный стол. Алину и Марилену усадили на почетных местах. Для одной из них это был поистине королевский ужин. Никогда прежде девушка не видела подобного обилия блюд. Восхищали гравировкой серебряная и стеклянная посуда.
Хозяйка и Алина завели разговор о звездах и знаках. Их с любопытством слушали малолетние сын и дочь. Марилена не понимала ничего из обсуждения и не принимала участия. Она размышляла над вопросом, умеют ли дети колдовать. Медленно жуя, девушка переводила взгляд с хозяйки на Алину и обратно, на хозяина, сына и дочку. Все эти люди не выглядели пугающе и не производили на Марилену того паралитического воздействия, которое имел Модэн. Время от времени девушка бросала взгляд на свободный стул справа от Алины. Модэн на ужин не пришел.
Комната Марилены оказалась просторной, уютной и очень красивой.
Девушка сидела на краю широкой кровати. Рядом на столике горела свеча. Сон не шел. События дня, переживания и разлука с домом смешались в единый клубок тревожащих, не находящих покоя воспоминаний и мыслей. Марилена встала и медленно прошлась по темной комнате. Пол застилал теплый мягкий ковер. Девушка остановилась у окна. В небе россыпью блестели звезды. Тихая ночь. Марилена задула свечу и растворила половинки рамы. Тепло. Здесь стояла совсем другая погода, нежели дома.
Окно второго этажа выходило в сад, укрытый домом от улицы. Его почти касались ветви дерева, изредка шурша оставшимися от осени редкими сухими листьями. По тропинке в глубине сада тихо пробежал кто-то в светлом. Марилена уперлась локтями в подоконник вглядываясь. Послышались неразборчивые голоса. Вновь появилось светлое пятно. Оно приближалось. И спустя уже несколько секунд девушка различила в темноте людей. Сердце предательски сжалось. Модэн нес на руках Алину. Её шелковая кружевная сорочка отливала белым жемчугом в звездном сумраке, как и золотистые распущенные волосы. Еще несколько шагов по тропинке, и колдун с драгоценной ношей скрылся из поля зрения Марилены, войдя из сада в дом. Девушка сомкнула рамы, села на кровать и закрыла лицо руками. «Вот так, - прозвучало в ее голове. - Конечно, он мерзавец. Другого не скажешь о таких отношениях с сиротой, - девушка легла в платье, свернувшись калачиком. На душе стало необъяснимо горько. Ей захотелось оказаться на месте Алины на руках колдуна. Но взамен печали внутри мгновенно поднялись злость и ненависть к Модэну. Сердце ударило в виски. Марилена резко села. - К чему вся эта ярость, гнев и желание вражды? Грех. Пустое, - продолжались ее мысли. - Даже лютая ненависть не способна изменить того, что меня тянет к нему. Очень, - призналась, наконец, себе она. - Пусть так. Время поможет мне. И вдали от него я забуду этот соблазн, - девушка грустно улыбнулась и вновь закрыла лицо руками. Она хотела покоя.
9.
-Просыпайся, - тихий мягкий голос Алины разбудил Марилену. - Пора продолжать путь. Отдохнешь в карете.
Марилена разомкнула веки. Алина в светло-зеленом платье сидела на краешке кровати, она казалась бледной, под глазами лежали туманные тени. Марилена села, она тоже была в платье.
- Ты так устала, что даже не смогла раздеться, - волосы Алины уже были вновь сплетены в затейливую прическу. - Пора умываться и завтракать. Скоро ехать. Господин уже ждет нас.
Марилена спросонья не сразу поняла, что речь идет о Модэне. Нет, она не хотела его видеть. Не хотела видеть его такое же, как у Алины, бледное после бессонной ночи лицо.
Модэн действительно выглядел усталым, но не бледным, скорее хмурым. Впрочем, видимо, он никогда не отличался внешней эмоциональностью.
Алина, как и вчера, мирно склонила голову ему на плечо. Марилена уперлась в высокую мягкую спинку сиденья и опустила тяжелые ресницы усталых глаз. Ладонь накрыла нательный крест под платьем.
Внезапно очнувшись от череды туманных путаных мыслей, Марилена поняла, что спала. Напротив, прислонившись к Модэну, с опущенными ресницами спокойно дышала Алина. Глаза колдуна также были закрыты, а губы беззвучно шептали. Марилену будто парализовало, она замерла и не моргая смотрела, широко раскрыв глаза и не в силах вдохнуть. Модэн резко поднял ресницы. Девушка глотнула и побелела. Взгляд его стальных глаз проник ей в самое сердце, но лицо не выражало никакой эмоции.
-Прости меня за поцелуй. Я не имел права, - прошептал он. - И еще. Я видел тебя вчера ночью в окне. Прости.
Марилена лишь моргнула в ответ. Модэн отвернулся к окну и закрыл глаза.
Обедали у высокого мужчины средних лет, хозяина таверны, в уютной просторной гостиной на втором этаже. Девушкам накрыли отдельный стол. Опытной рукой он был искусно украшен фруктами и сладостями.
Хозяин дома и Модэн сидели отдельно. Они ели мясо и пили вино. До девушек долетали обрывки негромкого разговора на чужом языке. Модэн больше слушал.
Пообедав, девушки ушли в сад.
-Ты понимаешь, о чем они говорят? - робко спросила Марилена Алину.
-Немного. Это внутренний язык магов огня. - девушка чуть нахмурилась. - Я ведь еще не посвящена стихии, - и добавила. - Там что-то нехорошее.
Впрочем, по Модэну невозможно было понять, плохие или хорошие новости он получил. А по Алине стало ясно, что ее господину не помеха любые, даже самые неожиданные и ужасные события. «Как за каменной стеной», - постаралась больше не думать на эту тему Марилена.
На пятый день пути впереди осталась одна ночь отдыха. Назавтра к обеду гостей ждал заветный дом, готовящийся к большому празднику. Алина еще сильнее затрепетала от предчувствия будущих впечатлений. Марилена передумала горы мыслей, успокоилась и ждала наступления времени, когда вернется домой. Дорога утомила ее. «Я никогда прежде не уезжала так далеко от дома», - девушка глядела в окно на бегущие мимо деревья, становилось одиноко и грустно. За все дни в пути, после того, как колдун извинился, она и Модэн не перебросились ни словом. Его равнодушная холодность утвердила Марилену в своей правоте. Сила веры заняла первое место. Извинение Модэна указало на ненужность страха, и девушка начала жить ожиданием встречи с сестрой. Она старалась не смотреть на колдуна и особенно в его бездонные серые глаза.
К обеду шестого дня пути карета, неспешно въехавшая на плотную мелкую брусчатку, оказалась у витых ворот изящного замка. Как и вокруг дома Модэна, здесь не было глубокого рва с водой, подъемного моста и пик на стене. Ворота в ярких атласных лентах, распахнутые, встречали гостей. И карета оказалась в ухоженном огромном дворе, обсаженном аллеей. Алина, затаив дыхание, прижалась к стеклу дверцы. Марилена опустила глаза на свои колени.
Вечером, лежа на огромной постели с шелковым бельем, Марилена теребила бретельку своей тонкой ситцевой сорочки, которую взяла на случай надеть под платье, если выдастся холодная погода. В просторной светлой комнате было уютно, тепло и светло, но не жарко, как в замке Модэна.
За ужином, проходившем в роскошном зале с красивейшими шторами, вязаными тончайшей нитью, Марилена мельком познакомилась с некоторыми гостями, приехавшими на свадьбу. Никаких особых эмоций эти люди не вызвали. Девушка ожидала почувствовать себя среди них совершенно чужой и даже не удивилась бы некоторой враждебности. Но нет. Гости беззаботно болтали о дороге, погоде, домашних делах и предстоящем празднике. По внешности было видно, что здесь собрались непростые люди. Но все отличие их от обычных смертных сводилось к сосредоточенности взгляда и непривычной уверенности в себе. Ну и еще к какому-то едва уловимому вызываемому их присутствием ощущению, которое Марилена не могла объяснить.
Спускался фиолетовый вечер. На столике у кровати горели три толстые свечи, тихие, полусонные, с изящном приземистом канделябре. Девушка, отдыхая после дороги и сытного роскошного ужина, вспоминала знакомство с хозяевами замка. «Андре де Кюи, мастер Воздуха. Воздуха, - бежали в голове мысли. - Модэн. Мастер Огня.., - перед глазами из памяти появился образ хозяина замка: выше среднего, стройный, быстрый, пепельные волосы и проницательные голубые глаза, остроносый. - Невеста - «прекрасная сеньорита Анхелика. Госпожа Теплый Ветер, - прозвучали в голове слова де Кюи. - Теплый Ветер значит снова Воздух. И они женятся. Они даже чем-то похожи. Оба стройные, остроносые, взгляд живой и быстрый. Но у нее кожа персиковая, а волосы, как смоль, аж синие. Даже чернее, чем у Модэна. Алина рядом с ней совсем белая, - мысли начинали превращаться в путаницу. - У де Кюи все руки завешаны камнями, даже сильнее, чем у невесты. Значит, камни нужны для колдовства. Возможно, в них содержится магическая сила, - это предположение показалось Марилене любопытным. Девушка повернулась на бок. - Анхелика де Кюи. Интересно звучит, - перед глазами вновь возникли образы хозяев замка. - Они действительно похожи, - и где-то в самой глубине сердца голос прошептал, что Модэн - абсолютная противоположность девушки, укрепленной верой и влюбленной в воду... И мысли тут же побежали дальше, к другой теме. - Его задели мои слёзы? Вправду? Неужели он настолько справедлив, что, причинив мне боль своей властью, терзался угрызениями совести, понимая, что не имеет права на подобные поступки? Но если это правда, то тогда получается, с другой стороны, что он любит Алину и поэтому так нежен с ней. Не может же справедливый человек так низко пасть, чтобы уважать меня и развлекаться с наивной девушкой, боготворящей его. Впрочем, может. Он колдун».
Часы давно пробили полночь. В темноте, у огромного окна стоял Малколм Модэн. Замок спал, нигде ни звука, свет горел разве только у истопника, следящего за печью круглые сутки. Колдун смотрел вниз, за подоконник, почти касаясь лбом стекла. Там, далеко, светились неподвижные огоньки дворовых фонарей. Высота окна и темнота ночи не мешали Модэну изучать взглядом голые деревья и камни мощеных аллей, кустарники и скамейки.
Колдун до последнего откладывал откровенный разговор с собой. Дни, проведенные с Мариленой в дороге, наполняли его душу счастьем. О, как приятно было бы жить в радужном самообмане, иной раз ненадолго усыпляющем разум при взгляде на девушку. Но необходимость преодолеть внутренний конфликт в действительности не существовала. Потому что всё изначально было предопределено. Сердце протестовало, но разум с присущей ему рациональностью не питал надежд. Колдун всё давно понял. Жизненный опыт и знание силы стихий много дней назад идентифицировали все его чувства. Но по-человечески ему хотелось коснуться счастья, пусть даже мимолетно, украсть у судьбы по-настоящему волшебные моменты, ведь Модэн знал, какое продолжение имеет его с Мариленой история. Будущее с той, о ком болело сердце, не существовало.
Едва слышным, легким шагом она оказалась сзади. Оборачиваться не имело смысла, колдун без того знал, кто это, лишь только девушка появилась в темноте в дальнем краю длинного коридора. Она переживала все дни в дороге, не смогла сегодня спокойно уснуть и пошла искать его. Он не шелохнулся. Секунду помедлив, робкая рука коснулась спины колдуна.
-Что за адские мысли посетили тебя, Алина? - повернулся он, наклонившись к девушке. Блестя, в ответ не моргая смотрели большие светлые глаза.
-Я могу помочь тебе, мой господин, - Алина взяла Модэна за руку. - Прости меня за горькие слова, о которых ты молчишь: она не любит тебя, - девушка обняла его за пояс, положив голову на грудь. - Как можно не любить тебя?
Модэн замешкавшись замер. Но уже в следующую секунду пришел в себя:
-Что ты говоришь, Алина? - взяв за плечи, отстранил он девушку, в темноте всматриваясь ей в лицо. - Неужели я был слеп, и ты.., - он замолчал, проникая взглядом в самую глубину ее зрачков.
-Нет, нет, - прошептали бледные губы. - Но я не хочу, чтобы ты страдал, мой господин, мой благодетель, - Алина не отрывала от колдуна печальных глаз. - Мне больно оттого, что больно тебе, - девушка дрожащими пальцами провела, едва касаясь, по локону волос, лежащих на плече колдуна. - Забудь ее. Она лишила тебя покоя, но не дала счастья.
-Как много ты понимаешь, - губы Модэна едва дрогнули в печальной улыбке. - Разве я не оберегал тебя от несправедливости жизни?
-И растил во мне силу, - решимость и жертвенность девушки удивляли. - Ты для меня всё, мой господин. Я знаю, ты о ней мечтаешь, - в ее глазах, не по-детски серьезных на юном лице, отражалась ледяная грусть Модэна. - И если я могу тебе помочь.., - девушка взяла в руки ладонь колдуна. Сведя брови, он улыбнулся.
-Мой ангел, Алина, - поднес он к губам её маленькие пальцы и поцеловал. - Иди спать, пока я не отругал и не наказал тебя за столь непристойное предложение... Спасибо, - Модэн еще раз поцеловал руку девушки. Алина отшагнула спиной, забирая свои пальцы из теплой ладони колдуна. Она моргнула, не отрывая взгляд.
-Прости меня, мой господин, - прошептала девушка и, опустив голову, пошла прочь. Её сердце, отзывчивое, откровенное, по-детски жертвенное и благодарное, переполняла бескрайняя, как море, грусть Модэна.
10.
После завтрака, на котором к гостям присоединились прибывшие утром, все разошлись отдыхать, в основном в гостиную. Марилена вернулась в комнату. Она чувствовала себя неловко среди колдунов. За завтраком началось подробное и жаркое обсуждение фаз луны. Девушка не поняла почти ничего из разговора и поспешила незаметно удалиться. Ей не хотелось даже краем слуха касаться подобных запретных тем, чтобы не впасть в соблазн узнать больше. Сидя на кровати, Марилена заскучала по сестре и задумалась, каково Мариане одной выполнять заказы. Сердце заскулило по дому.
Неожиданно к девушке зашла, сразу же закрыв за собой дверь, Анхелика Веларьес. Её внимательный изучающий взгляд создал атмосферу некоего заговора.
-Почему теперь ты так жестока с ним? Вы, конечно, абсолютно разные. Но его любовь стоит вечности.
-О чем ты говоришь? - растерялась Марилена и насторожилась. Она совсем не ждала колдунью у себя в комнате.
-Ваши стихии несовместимы, - Анхелика уже сидела на кровати рядом с девушкой, глядя ей в глаза своими угольными. - Но, подумай, похоже, он может свести свою вражду к тебе до ощущения постоянной новизны.
Марилена вскочила.
-Ты о Модэне? Какие стихии? Я не понимаю, - слова испанки выбили её из колеи. Анхелика улыбнулась.
-О как ты неопытна. Ты не видишь? - повисла тревожная пауза. Глаза испанки завладели вниманием девушки. - Может быть, тебе всё равно. Твоя магия слаба, - дыхание Марилены замерло, глаза округлились. - Но для Малколма присутствие противоположной стихии столь близко невыносимо. Представь, как сильно он любит, если ласково общается с тобой, - Анхелика следила за реакцией девушки. - Поначалу я решила, что ты играешь с ним, притягивая и приручая своим равнодушием, но ты, оказывается, совсем не умеешь общаться с мужчинами.
-Я ничего не понимаю, - растерялась Марилена, к горлу подступил ком. Что-то желанное, страшное и прежде непонятное обрушилось на нее.
-Ты ворожила его? - подвинулась вперед, ближе к девушке испанка, слишком любопытная и откровенная.
-Что ты! - отпрянула та. - С чего ты взяла, что я колдую? - волнение заполнило сердце. - Что за глупости ты говоришь! - а в внутри проснулась забытая, убаюканная смирением тяга к Модэну, надежда, как волшебная роза, в мгновение ока, начала раскрывать свой бутон, маня все новыми и новыми лепестками.
-Нет, похоже, он тебе нравится, - склонила на бок голову с лисьими глазами Анхелика. - Управляешь ли ты своей стихией?...
Стоп.
Марилена закрыла зардевшие щеки ладонями.
-Боже, что я здесь делаю? - ей захотелось вернуться в достигнутое с огромным трудом равновесие. Мысли перепутались, вернулся страх. - Что тебе нужно, Анхелика? Это он тебя просил говорить со мной? - естество воспротивилось отсутствию права выбора.
-Я не знаю, что тебе ответить, - встала с кровати, расплываясь в белозубой улыбке испанка. - Мне кажется, мы где-то друг друга не поняли, - она вглядывалась в лицо девушки, будто ожидая чего-то. - Нет, Малколм меня ни о чем не просил... А зачем ты здесь, если он не нравится тебе? Я уж было обрадовалась, что ему, наконец-то, улыбнулось счастье после стольких лет страданий и одиночества.
Сердце начинало стучать в висках Марилены. Она ничего не хотела знать о Модэне, иначе поток мыслей невозможно будет остановить. Боже, откуда это искушение?
-Я ничего не знаю, - прошептала девушка. - Я, может быть, ты думаешь, колдунья, - голос ослабел, стало душно. - Но мне пришлось поехать сюда, чтобы доказать ему, что я не такая и не хочу ей быть.
Улыбка сошла с посерьезневшего лица Анхелики, брови приподнялись.
-Ты шутишь?... - испанка растерялась. - В тебе сила стихии Воды, это невозможно игнорировать. И ты хочешь сказать, что...
-Вот! - перебила ее Марилена, вынув на шнурке нательный крест. - Вы не носите этого?
-Удивительно, - Анхелика погрустнела и опустилась на кровать. - И ты всю жизнь будешь игнорировать свою магическую силу?
-Бог поможет мне, - уверенно ответила Марилена.
Испанка смотрела ей в глаза:
-А как же любовь? - этот вопрос переполняла боль.
Анхелика ушла, и Марилена осталась одна. В душе поднялись все прежние страхи. Но нет, не любовь первой нахлынула на девушку, а роковая, неизбежная предопределенность. Колени, ослабев, дрожали. Незнакомая колдунья сказала ей о непонятной магической силе стихии Воды. «Может быть, Модэн подговорил ее, а сама Анхелика ничего не чувствует, - бежали в голове мысли. - Но ведь он - прав, - захотелось завыть и заплакать. - Слезы. Модэн - сильный маг. Огонь. Вода для него ненавистна, - приходящее секунда за секундой понимание тревожило еще сильнее. - Модэн терпит мое присутствие, потому что любит? - сердце сжалось. - Поэтому он так резко отвернулся, когда я заплакала. Он подавлял в себе злость».
Но теперь Марилене показалось, что ее слезы тогда сильно ранили его. Да, с тех пор Модэн не сказал ей ни слова.
11.
Гости прибывали. После обеда приехали трое веселых испанок и итальянец, совсем молодой, но, судя по особому обращению к нему, очень уважаемый сильный маг - сеньор Тициано, мастер Воздуха. Сразу по прибытии к нему на поклон, засвидетельствовать почтение пришли почти все ранее приехавшие гости. В числе многих были Анхелика Веларьес и Андрэ де Кюи. В стороне остались Малколм Модэн, Пэтэр Хуг - светловолосый стройный педант - и Анастасия Павловна Лаврова - крепкая и веселая дама средних лет. Марилена предположила, что суть в силах стихий, которым поклоняются колдуны. Краем уха она слышала, что Анастасия Павловна занимается Водой и Огнем. О женихе с невестой девушка знала, что их стихия - Воздух. Им же занимался и сеньор Тициано, причем достаточно преуспел. Логично считать, что большинство друзей на этой свадьбе - тоже маги стихии Воздуха...
Завтра настал день свадьбы. С раннего утра гостей еще прибавилось. Закипело веселье, туда-сюда бегали слуги с подносами. Залы заранее уставили сотнями свечей, чтобы продолжать пиршество всю ночь. Немного успокоившись в молитвах, Марилена отвлекла себя вопросом: будут ли жених и невеста венчаться?
Андрэ, Анхелика и многочисленные гости отправились в ближайшую церковь. Уже на подходе к храму Марилена не смогла не остановиться, широко распахнутыми глазами рассматривая уходящие в небо купола и огромные витражные окна. Архитектура чужой страны восхитила ее. Когда девушка вошла, сердце еще чаще забилось в восторге, она удивилась, как высоки своды церкви и как прекрасно убранство. Эта красота будто сняла камень с души, вера позволила вздохнуть полной грудью и забыть, что в двух шагах впереди стоит Модэн.
Анхелика и Андрэ обвенчались. Родители молодоженов сидели за отдельным столом. Веселые, довольные, они увлеченно разговаривали и, видимо, были давно знакомы.
Праздник продолжался. Из белого пышного платья и удивительно красивейшей длинной фаты молодая жена переоделась в ярко-красное шелковое с испанскими мотивами. Когда она вернулась, гости встречали ее аплодисментами расступаясь. Зазвучала игриво-страстная мелодия гитары. Анхелика улыбнулась, топнула каблучком и, как струна выпрямившись, вскинула руки и начала танцевать. Гости захлопали в ритм. К одинокой гитаре присоединились еще две и кастаньеты. В освобожденное для танца место к Анхелике вышли три гостьи испанки. Музыка закружила и их. Через минуту танцевал весь зал. Страстная мелодия лилась без конца. Марилена улыбаясь завертелась под ее чарующие звуки. Вдруг девушка поняла, что осталась одна танцевать с испанками: гости снова расступились. Это не смутило Марилену. Отдавшись музыке, она плясала от всей души, пристукивая каблуками и делая руками иностранные движения, ничем не уступая жгучим брюнеткам. Музыка оборвалась с последним аккордом. Гости захлопали. Испанки и Анхелика показали на Марилену. Все вокруг аплодировали. Улыбаясь и раскрасневшись почти в тон своего алого бархатного платья, Марилена сделала реверанс и скрылась среди гостей. Она не видела, какими влюбленными глазами смотрел на нее Модэн! Она не знала, что его рука лежит на груди, потому что болит сердце... Но это видел другой человек.
Когда часы пробили одиннадцать ночи, пришлось остановить кипевшее веселье, по местному обычаю наступило время дарить подарки. Было принято преподносить их молодой жене, а не мужу, хотя принимали подарки они вдвоем.
Первыми поспешили к Анхелике три испанки, по-видимому, давние подруги. Они гибко поклонились. Молодая жена представила их:
-Сеньора Эсмеральда де Капульо Ураган из Пулики. Сеньора Костика де Капульо Лунный Ветер из Лас-Пьеро. Сеньорита Франческа Мемини, ученица сеньоры Костики, - самая молодая из троих чуть склонила голову, услышав свое имя, по плечу скользнула прядь жгуче-черных кудрей, - очень способная, - добавила Анхелика. Испанки хлопнули в ладоши. Гости расступились, пропуская крепких слуг. Те несли очень широкий рулон ковра. Положив перед хозяйками, они с усилием толкнули его, и всем открылся край яркого персидского узора.
-Прими в подарок от нас, прекрасная Анхелика де Кюи. Этот ковер был соткан специально к твоей свадьбе, - они подошли и по очереди поцеловали молодую жену. Андре с улыбкой и интересом рассматривал развернутый край ковра.
Следующим молодоженов поздравил мастер воздуха Тициано Фаберро. Все беззвучно ахнули, когда он протянул Анхелике шнурок с маленьким, светлым, как слеза, камешком. - Желаю мира и согласия в вашей семье, а также стремиться к гармонии на нашей планете, - сказал Фаберро и поцеловал испанку в щеку. Та прижала к груди подарок. Марилена поняла, что, по-видимому, этот маленький камешек имеет большую магическую силу.
Подошли и поклонились сестры с Запада Элизабет и Маргарет. Их слуги принесли два рулона шерстяной ткани и тонкую льняную скатерть, вышитую золотой нитью. «Сестры Два Ветра», - повторяла за Анхеликой Марилена, запоминая гостей.
-Поздравляю вас. Будьте счастливы. Примите скромные подарки, - продолжил церемонию Пэтэр Хуг, господин Желтый Свет. Слуги занесли узорные высокие часы и золотые канделябры с горящими красными праздничными свечами.
Анастасия Павловна Лаврова, Северная барыня, госпожа Северная Вода и Холодный Огонь приближалась к молодоженам с добрыми словами:
-Посмотрите, какая прекрасная пара! - гости зааплодировали. - Пусть же мастер Андрэ всегда будет столь же мудрым и великодушным, а красавица Анхелика - великолепной и горячей, как море у берегов Испании. И всегда добро пожаловать ко мне в Новгород!
Быстрые ловкие слуги накинули на плечи молодоженов длинные песцовые шубы, положили на рулоне ковра шкуру с головой медведя, поставили два приковывающих взгляд высоких резных кресла из кедра.
Следующим двинулся к Анхелике Малколм Модэн. Провожая его взглядом, Марилена не смогла воспротивиться мысли, и в голове шепотом прозвучало: «Как он красив». Он шел, спокойный, властный, высокий, улыбаясь и держа в руке маленькую шкатулку, перевязанную бантом.
-Счастья вам. Примите от чистого сердца подарки, - слуги быстро поднесли к молодоженам сундучок, который ехал под сиденьем Марилены. Под откинутой крышкой мгновенно отразили свет камешки разных цветов: алые, красные, нежно-розовые, лимонные. Модэн прикоснулся губами к персиковой щеке Анхелики, отдавая шкатулку, и пошел обратно к гостям. Испанка приподняла крышку и недоумевая показала содержимое мужу. Андрэ, казалось, ахнул и удивился. Он взял шкатулку из рук жены, закрыл и сказал:
-Спасибо, Мастер Малколм.
-Хитрец. Что же он подарил? - обратились к Модэну любопытные взгляды гостей. Становясь рядом с Алиной, колдун улыбнулся краешком губ.
К молодоженам подошел Киран аль Беро. «Огонь», - почему-то сразу же, увидев его, поняла Марилена. Этот гость отличался от большинства еще и внешне: смуглый с яркими карими глазами, хищный профиль, цветная восточная одежда - шелковый халат, обувь с загнутыми вверх носками.
-Примите с юга теплые подарки, - он хлопнул в ладоши. Гибкие слуги в шароварах и воздушных белых халатах забежали в зал между расступившимися гостями, занося высокие золотые амфоры с тонкими горлышками. В воздухе мелькнули прозрачные платки и легли на прежние подарки.
«Киран аль Беро, господин Огненная Пустыня», - повтором прозвучало в голове Марилены. Неприятное ощущение шевельнулось в сердце девушки при виде этого человека. Она перевела взгляд на Модэна. Он, склонив голову, слушал Алину, которая шептала ему на ухо, привстав на цыпочках. Аль Беро вернулся на свое место. Церемония продолжилась.
Через полчаса пол перед молодоженами был заставлен подарками. На плетеных южных столах лежали рулоны шелка, блестела посуда из зеленого стекла, золотые канделябры соседствовали с раскидистыми цветами в изящных горшках. Вправо к стене были сдвинуты ковры и стулья. Подарки оставили в этом зале. Гости, закончив дарение, перешли в соседний, где уже были накрыты свежие столы, и праздник продолжился. И лишь подарок Фаберро Анхелика сразу же повесила себе на шею, а шкатулку Модэна Андрэ спрятал во внутренний карман камзола.
В начале пятого утра де Кюи взял засыпающую на ходу Анхелику на руки. Его проводили аплодисментами, и веселые усталые гости разошлись по своим комнатам.
-Ах, замечательная свадьба, - взяла под руку Марилену Анастасия Павловна Лаврова, продолжая идти по коридору, видимо, ее комната была в одном крыле со спальней девушки. Полноватая крепкая женщина в роскошном иностранном платье была добродушна и весела. - Даже забываешь обо всех проблемах, - она улыбалась. - А ты, девочка, чья ученица?
Переполненную впечатлениями и усталую Марилену ничуть не задели эти слова, Анастасия Павловна почему-то была симпатична ей, впрочем, девушка подозревала причину.
-А почему вы спрашиваете? - вместо долгих отрицаний ответила Марилена.
-Секрет, значит секрет. Не буду выпытывать, - женщина была совершенно беззлобной, и девушке вдруг захотелось поговорить с ней.
-Я слышала, вы занимаетесь Огнем и Водой. Как это у вас получается?
-Ах! Это целая история! - Анастасия Павловна прижалась к руке Марилены. - А ты, я вижу, подруга невесты, но почти никого здесь не знаешь. Но разве тебя интересует Огонь? Вряд ли с твоей силой стихии Воды получится заняться им.
Нет, Марилена в этот раз не расстроилась из-за очередных слов о ее магических способностях. Усталость.
-А почему же у вас получается? - девушка смотрела в зелено-карие глаза колдуньи.
-Ах детка! Ты хочешь охватить необъятное, - Анастасия Павловна улыбалась. - Моя родина - Россия - страна великой гармонии. Она позволяет мне держать в одной руке чашу с Огнем, а в другой - с Водой. Но это нелегко и далеко не у всех русских магов получается совместить несовместимое, лишь у нескольких, - колдунья и девушка остановились у высокой двери. - Прости, но и веселье утомляет. Увидимся завтра. А ты не трогай Огонь. Занимайся Водой. И добьешься небесных высот, - женщина обняла Марилену, как родную, и неторопливо скрылась за дверью.
-Анастасия Павловна! - застучала та в закрывшуюся дверь.
-Да, - выглянула добродушная женщина.
-А я могу бросить заниматься магией? Могу? Я не хочу, - в лице девушки не было ни грусти, ни мольбы, лишь тревога и усталость, и Марилена для себя уже все решила, независимо от слов колдуньи, она знала, что не смотря ни на что пойдет до конца.
-Не хочешь? - удивилась Лаврова. - Но почему?
-Не хочу, - не стала разъяснять девушка.
-Всё же я не понимаю. Наставник, значит, отпускает тебя. Ты боишься, что потом пожалеешь, что бросила? Но с твоими способностями ты всегда сможешь возобновить обучение...
-Нет. Я хочу бросить, прекратить, - перебила Марилена, она ждала, глядя колдунье в лицо.
-Что ж, тогда бросай, - кивнула Анастасия Павловна. - Но если ты так сильно хочешь заниматься Огнем, едем со мной в Россию. Может быть, что-то и получится. А как тебя зовут, девочка?
-Неважно, - отшагнула спиной Марилена. - Мое имя вам ни о чем не скажет, и вы его больше нигде не услышите. Спокойной ночи, - и, опустив голову, тихо пошла прочь.
Лаврова в недоумении закрыла дверь, проводив взглядом тонкую фигуру в алом платье, одинокую среди стен и свечей.
Ковер прятал звук шагов Марилены, поддерживая заговор тишины, захватившей замок. Дорога до спальни была недлинна, но за время этого короткого пути десятки вопросов в голове Марилены нашли ответы. Главное для себя девушка узнала: все неясные для нее, но видимые многим способности совершенно не обязывали ее стать ведьмой. Значит, со спокойной душой можно ехать домой. Путь выбран. И колдовству на нем нет места.
Теперь Марилену больше всего волновало и задевало, как смеют маги, слуги дьявола, с таким спокойствием, крестясь, входить в церковь?! И Модэн, носящий на груди золотое солнце - знак Огня - абсолютно бесстыдно и бесстрашно, осенив себя крестным знамением, вошел в Божий храм...
12.
Проснулась Марилена в начале первого часа дня. В теле никак не хотела расшевелиться дремотная вялость. Девушка поднялась с кровати, постояла секунд пять и, не в силах сопротивляться самой себе, вновь залезла под одеяло.
Через какое-то время в комнату заглянула служанка.
-Вы проснулись, госпожа? Я вновь выгладила ваше платье. Умывание готово. Хотите что-нибудь съесть или выпить?
-Как тебя зовут? - чуть приоткрыла один глаз Марилена. Ей было неудобно общаться с девушкой как со служанкой.
-Луиза, госпожа, - учтиво едва поклонилась та.
-Гости уже собрались?
-Нет, еще только без четверти час. Праздник начнется в пять, - вошла служанка. - Сейчас встали уже господа Модэн и де Кюи. Хозяйка тоже недавно поднялась, ждет просящих.
-А кто это и что они будут просить? - заинтересовавшись негромко спросила Марилена.
-Насколько я знаю, это любой, кто осмелится. Из обычных людей. Все в округе знают, что у хозяина свадьба. Эта такая традиция. Там, откуда вы приехали, так не делают?
-Я о подобном не слышала, - расплывчато ответила Марилена, сон отошел. - Как ты думаешь, кто-нибудь придет?
Служанка пожала плечами.
-Наш священник хочет построить еще одну церковь. Сегодня хорошая возможность.
-Ладно, Луиза, иди, - погрустнела Марилена и вздохнула. - Я сейчас встану.
Служанка ушла. Девушка села на кровати и, как гребнем, провела пальцами через волосы. «Любовь, ненависть, вера, богохульство, колдовство, добрые дела, любовь, - кружило в ее голове. - Зачем же он крестится, если не верит в Бога? Видимо колдовская сила не позволяет ему ничего не бояться».
Два часа, отведенные для просящих, прошли. В замок де Кюи с этой целью пришли семь человек: священник - он просил помочь построить еще одну церковь; женщина с хилым, больным сыном-подростком; муж с женой, дом которых недавно сгорел в грозу, а пятеро маленьких детей остались без крыши над головой; девушка-сирота - она была худа, руки начало сводить в судороге; и нищий бродячий певец - он мимоходом прослышал о подобном действе и зашел засвидетельствовать почтение. Больной паренек здесь же окреп, священник, погорельцы и музыкант получили щедрые подарки в золотых деньгах и драгоценных камнях, сироту Анхелика и Андрэ определили на кухню, велев откормить ее и в ближайшие две недели ничем не занимать.
Пир должен был продолжиться в пять, но в три часа все гости уже были в сборе, и молодая жена предложила прогуляться верхом по окрестностям замка. Погода, несмотря на зиму, стояла солнечная и теплая. Марилену - она никогда прежде не каталась на лошади, но сейчас из любопытства с восторгом поддержала эту идею Анхелики - усадили в дамское седло, и конь медленно пошел вслед за остальными, его поводья болтались, едва сжатые рукой девушки. Вокруг сиял безветренный простор, ограниченный стеной голого зимнего леса. Под копытами лежала поникшая желто-зеленоватая трава.
«Рядом сильная река» , - само собой пришло понимание к Марилене. Сердце радостно затрепетало. Лес слева от гуляющих поднимался по каменистому холму. Среди гостей девушка увидела Алину. Та с широкой радостной улыбкой осматривала окрестности, прикрепленная ремнем к седлу. Рядом на статном черном жеребце ехал Модэн. В теплом бархатном камзоле и кожаных перчатках, не смотря на разделявшее их расстояние, он показался Марилене близким и домашним.
За поворотом с холма гостям предстала ярко-голубая, блестящая мелкой рябью широкая, спокойная река с белыми песчаными берегами. Кони и люди остановились в изумлении. На противоположной стороне ждал весны обнаженный серо-коричневый лес, высокие деревья очерчивало солнце. А слева, из-за изгиба прячущейся за густой голый кустарник реки слышался бесподобный шум воды. Кони поднялись еще выше по белому песчаному берегу. Марилена замерла. Перед ней в трехстах шагах летел с кручи, будто начинаясь из самого неба, великолепный сияющий водопад. Каменная стена холма не выступала сквозь падающий поток. Он полноводно, широко и беспрепятственно, будто не спеша, с миллиардами бело-золотистых капелек-брызг падал в прозрачное овальное озеро, окруженное пологим песчаным берегом и уходящее в медлительную реку.
И в сознании Марилены, как гром среди ясного неба, вспыхнул сон. И если бы она стояла в тот миг, то, наверное, упала бы на подкосившихся ногах, потерявшись в ослепившей ее эмоции, затмившей мир вокруг. Это был водопад из сна, теперь потерявшего границу с явью. Девушка вспомнила, что произошло после того, как она и Модэн полетели вниз с теплым потоком воды, его синюю рубаху в прибое на берегу, его губы, его мокрые пальцы на ее коже, его тело.
Марилена резко вдохнула и вновь увидела перед собой водопад.
-Это безумие. Я схожу с ума, - прошептала она. Рука прижала к груди крест. Под ним бешено колотилась сердце. - Нет, - ответ нашелся сам собой. Взгляд вцепился в голые осенние деревья. «Во сне было лето, - продолжила спасительная мысль. - Лето, а вчера эта самая свадьба, бал...»
Понимание совпадения сна и реальности заставило содрогнуться от ужаса. Сжавшись в комок, Марилена медленно несмело обернулась и среди гостей нашла взглядом Модэна. Он неподвижно сидел на коне, стоящем на сыром берегу начала реки, вытекающей из озера, у самой кромки воды и смотрел на неспешный поток. Над камзолом выглядывал белый воротник рубахи. Белый.
«Всего лишь сон. Неправда, - успокаивая себя, мысленно прошептала Марилена. - Больше никогда я не появлюсь здесь, не повториться свадьба де Кюи и Анхелики. Это лишь сон. И он не сбудется», - девушка перекрестилась. Модэн замерев, словно статуя, продолжал смотреть на текущую мимо реку, находясь от нее в непосредственной близости. Конь под Мариленой терпеливо ждал. Девушка, опустив ресницы, склонила голову и медленно, тяжело выдохнула.
С простором и ветром внутри, словно повзрослевшая на много лет, Марилена вернулась в замок. Пир продолжился. Веселая и зовущая, звучала музыка, длинные столы ломились от яств. Но время как-будто остановилось.
Казалось, еще час назад у водопада всё было решено, но. Минута за минутой память по одному и тому же кругу возвращала девушку в сон. Чувство, будто пережитое наяву, укоренялось в сердце, и стоило опустить ресницы даже на мгновение, на нее смотрели глаза Модэна, когда он...
Марилена начинала сходить с ума. Она узнала ласки Модэна, узнала, как он целует, его прикосновения, и прогнать из головы эти грешные мысли не могла даже молитва. И девушке показалось, что она тонет. На столе стояли удивительные ароматные блюда, блестящие бокалы, графины с хмельным золотым и бордовым питьем, но глаза будто не видели этого. «Он околдовал меня, - шепотом прозвучало в голове. - Когда же это произошло? - вспомнились горячие губы Модэна в тот единственный раз. «Прости меня за поцелуй», - тут же ответил на вопрос Марилены в памяти его голос. - Колдун был искренен... Но сейчас ли решать, сказал он правду или солгал?! - девушка опустила голову и мысленно завыла. - Что же делать? Что делать? Что делать? - сердце сжалось сильно-сильно. Западня, капкан, безысходность, тьма... - Ах, как больно.., - она перевела взгляд на танцующих посреди зала. Среди их стройного пестрого ряда Модэн и Алина, держась за руку, отшагивали павану. - Он любит меня и спит с ней. Вот и ответ на всё».
Близилась ночь. За окнами догорал закат. В зале сияли тысячи свечей. Марилена сидела за столом, опустив голову, никто не нарушал ее мысли. Она понимала, что выхода нет, что эту немыслимую тягу нужно просто пережить. Время лучший лекарь. Всеобщее веселье в конце концов плеснуло через край ее нервного напряжения.
Марилена поднялась и направилась к двери зала. Ей хотелось тишины, больше не было сил терпеть бескрайнюю радость чужой свадьбы. Среди танцующих под испанские ритмы она увидела кружащую улыбающуюся Алину, взгляд невольно задержался. Тонкие белые руки девушки в воздушном нежно-розовом платье были сжаты в некрепкие кулачки, сияя от браслетов и перстней. «Нарядил её», - ревностно и невыносимо печально мелькнуло в голове Марилены.
-Можно пригласить тебя на танец? - голос заставил вздрогнуть, перед девушкой замерла открытая ладонь. Модэн.
Марилена подняла тяжелую голову. Его серые глаза были печальными. Сердце ёкнуло, пол под ногами поплыл и замер. Марилена глотнув опустила взгляд на протянутую ей руку. Ах, какой он был сейчас теплый, близкий и родной. И его ладонь, сильная, красивая. Без единого кольца. И без браслетов. Под краем манжета рукава выглядывал плотный бинт.
«Этого больше никогда не будет», - решилась Марилена и дрогнувшими пальцами вместо того, чтобы взять Модэна за руку, сдвинула широкий свободный манжет его рубахи, обнажив бинт. Колдун отдернул руку. Глаза девушки вопросительно, смиренно и не обязывая смотрели в его моргнувшие. Мыслей больше не было.
-Я не могу. Мне плохо, - ответила Марилена на уже далекий вопрос. Голос дрожал, подтверждая слова.
-Потому что ты здесь? - его интонация и лицо были абсолютно человеческими, казалось, он сочувствует.
-Нет, - девушка не разрывала соединивший их взгляд. О, сколько боли было в нем...«Вот он, желанный и недоступный», - бессильным шепотом прозвучало в голове.
-Что-то случилось? - неожиданно шагнув ближе, чуть наклонился к ней Модэн. Девушка резко опустила голову. Он стоял слишком близко.
-Нет, - ответ прозвучал отрешенно. А по коже едва ощутимо побежало непонятное чувство, тепло смешалось с дрожью и страстным желанием новизны, непреодолимо тонущими в согласии быть ведомой, но бешено сопротивляющимися этой тяге.
-Посмотри мне в глаза, - то ли попросил, то ли приказал Модэн.
-С какой стати? - беззлобно, безэмоционально ответила Марилена, глядя на его туфли. Колдун шагнул еще ближе. Слишком близко, затмевая мир. - Дай мне уйти! - оттолкнула его в грудь Марилена и, не поднимая головы, быстро пошла к двери из веселящегося полного музыки зала. Она хотела бы заплакать, но глаза были сухи, хотела бы завыть, но голос пропал. Ревность и злость остались где-то далеко.
«Куда делись ненависть, невозможность находиться рядом с ним? Что он сделал с собой? - девушка вспомнила непривычно обнаженную перебинтованную руку Модэна. - О Боже! Как я буду ехать с ним столько дней в одной карете?»
Стемнело. Без лишних мыслей, просто смирившись с ситуацией и не желая ей никакого развития, Марилена проплакала в комнате несколько часов. Слезы принесли ей облегчение. Сон не шел, и умывшись девушка решила вернуться на праздник. В мягкой полутьме коридора она спускалась по широкой лестнице. Веселая Анхелика шла ей навстречу.
-Куда ты пропала? - издалека обратилась к ней испанка. - Веселье в самом разгаре! А завтра в обед мы с Андрэ полетим ко мне домой.
Марилену почему-то не удивило слово «полетим», впрочем, тени от редких свечей спрятали бы эмоции на ее лице .
-А разве вы не собирались праздновать здесь еще один день? - поинтересовалась девушка.
-Только что пришло письмо, - в руках Анхелика держала маленький свернутый кусочек бумаги - мой брат вернулся из скитания. Его не было дома почти три года.
-А почему он уходил? - ни к чему не обязывающий разговор шел как-то сам собой.
-Он искал себя. Ему только двадцать один, - расплылась в улыбке испанка.
-Как же вы его отпустили? - склонила голову на плечо Марилена.
-Разве его можно было удержать?! Он мужчина, - ответила усмехнувшись Анхелика, поднимаясь по ступеням.
Марилена же спустилась с них. Каблуки колдуньи звонко стучали, шуршал шелк. Казалось, разговор закончен.
-Марилена, - вдруг негромко окликнула Анхелика. Девушка обернулась. Испанка замерла на полуслове, глядя за спину Марилене. Та вновь обернулась. В начале коридора стоял Модэн. Он смотрел на них, опущенная рука за чашу держала стеклянный бокал. Казалось, мужчина застал их в самый неподходящий момент и в мгновение понял ситуацию. Следующий его шаг был резким.
-Астину хэркэ тиорэ марфэ, та капирэ сирэс адэ акермеонэ, Анхелика? - злобно приближался он, глядя на испанку.
-Шастэ акермеонэ! Ти та нэнсэру! Дикварэ! - вспылила в ответ со ступеней колдунья, беззлобная дочь своей горячей крови.
-Тапиру! - темпераментно взмахнул свободной рукой Модэн.- Сэ меоро акермеонэ, хвиру та бэро! - указал он на себя. - Ти та нэнсэру, - словно цитируя, произнес колдун.
-Хвиру та бэру, - завершили он вместе с Анхеликой, успокаиваясь и будто мирясь.
-Ах, - выдохнула испанка, пожала плечами в ответ на взгляд Марилены и пошла прочь.
-О чем вы говорили? - обратилась девушка к Модэну. Ситуация повергла ее в растерянность.
-Неважно, - ответил он, казалось, заметив бледность ее лица в полутьме коридора. - Завтра мы уезжаем, после обеда, - качнувшаяся прозрачная жидкость в его бокале блеснула.
-И всё же я хочу знать, о чем вы говорили, - Марилена не соглашалась оставлять свой вопрос без ответа. Сейчас она чувствовала в себе силы к общению с колдуном и была рада продлить этот странный разговор, участницей которого она невольно оказалась. Модэн остановился за несколько шагов от нее.
-О тебе, - внезапно легко сдался он. Интонация была спокойная, сообщающая. Такой закрывают эмоции и чувства. - Обо мне, - пауза. Марилена моргнула, ее измученная мысль не поспевала за происходящим. - О моей любви к тебе. Я сказал Анхелике, чтобы она не мешалась не в свое дело. Ти та нэнсэру, хвиру та бэру — не лезь в его дело, он сам разберется. Тебя интересует что-то еще?
Ошарашенная Марилена вдохнула и поняла, что не может произнести ни слова, голос пропал и не подчинялся ей, руки задрожали. Модэн смотрел в глаза девушке. В его зрачках отражались далекие коридорные свечи.
-Воды? - протянул бокал и подошел он к Марилене. Их глаза не отрывались друг от друга. Колдун снова оказался слишком близко, но в этот раз девушка ловила каждый его вздох, каждый взмах ресниц. - Больше никогда не будет так, ка сейчас, - прошептал Модэн. - И даже если тут что-то есть, - он притронулся пальцем к центру ее груди , где находится сердце, - этому не суждено сбыться, - его глаза были настолько грустными, что, казалось, если бы мог, он заплакал. - Еще час или два я смогу быть рядом с тобой, а потом - снова вражда. Ты вернешься домой, я больше никогда не потревожу тебя, - отдал он в слабую руку Марилены бокал. - Вода. Третий за сегодня - это выше моих сил, - девушка замерев молчала, глядя в глаза колдуна. - Да что же с тобой? - легонько тряхнул он ее за плечи, взял бокал из растерянной руки, быстро поставил на пол и, обняв прижал Марилену к себе. Девушка закрыла глаза. Понимание того, что она и Модэн готовы навсегда замереть в этом объятии, но тому не суждено сбыться, окончательно раскололо ее болящее сердце, из-под ресницы по щеке покатилась слеза. - Не вера разлучает нас с тобой, - его голос был тихим и горьким. - Четыре стихии мира, созданного Богом, продолжают жизнь природы своим противостоянием и взаимодействием, это - вечное движение. Противоположные стихии несовместимы. Мы принадлежим как раз им, - колдун выпустил девушку из объятий. - Сила, - он указал на себя, глядя на Марилену, - это огромная ответственность, возможность быть влиятельным соучастником земной гармонии. Может быть, за нее мы платим счастьем.., - теплые нежные пальцы Модэна вытерли слезу со щеки девушки. Марилена вновь увидела под опустившимся рукавом бинты на запястьях колдуна. - Царапина, - поймал он ее взгляд. Девушка несмело взялась за край рукава и подняла манжет. Бинты продолжались до локтя. Сердце сжалось от увиденного. - Если бы это могло помочь нам постоянно быть вместе, - грустно улыбнулся Модэн и прижался щекой к затылку Марилены. - Я знаю, что буду любить тебя всю твою жизнь, - прошептал колдун и, разомкнув объятья,  пошел прочь, больше не глянув в лицо девушке. Из груди Марилены вырвался громкий тяжкий стон, из глаз хлынули слезы. Девушка, задыхаясь в рыдании, смотрела в след уходящему колдуну, поднимающемуся по ступеням, и бессмысленно было его окликать. Он уходил.
Дрожащей слабой рукой она подняла с темного пола и прижала к груди бокал с горячей водой.

Попав в пекло войны за власть, невиновный найдет судьбу жертвы или соучастника, согласный станет убийцей. А полководец в финале превратится в художника. Он нарисует новую карту.
2.1.
-Приезжайте в гости, - улыбались темные глаза Анхелики. Прощались в замке. Здесь не было традиции провожать карету.
Алина захлопнула за собой дверь. Девушки оказались в карете вдвоем. Кони тронулись.
-А.., - запнулась Марилена.
-Господин полетит в Испанию, - негромко ответила Алина на ее вопросительный взгляд. Марилена прижалась к окну. Надо было принять сейчас понимание прошлой встречи как последней. Нет, сознание не соглашалось. Нет.
Замок и аллея за окном убегали назад. Дыхание замерло, сердце сжалось. Он - ее мечта, ее боль - остался там.
Карета выехала из ворот замка. Марилена обернулась в лицо Алины. В ответ смотрела юная голубоглазая девушка с тихим грустным взглядом. Марилена сжала челюсти и заплакала, не скрывая слез и позволяя им свободно течь по бледным щекам.
-Если хочешь, я что-нибудь передам ему. Твои слова, - негромко предложила робкая Алина.
-Не надо, - прошептала Марилена, слизнув с губы слезу и продолжая беззвучно плакать. - Он все знает.
И, схватив подушку, согнувшись зарыдала в голос.
Бесконечный путь. Молчаливая Алина с любопытством смотрела в окно либо спала. На ночи путниц ждали те же дома, где знали и уважали Малколма Модэна. К концу четвертого дня пути Марилене показалось, что она сходит с ума. Уже без слез, бледная, словно высохшая, она не моргая смотрела в окно. Всё стало очень просто. Не надо ничего решать. Выбора нет.
-Надень накидку. Холодно, - встревожилась Алина. Марилена шагнула со ступени кареты на камень двора. Порыв пронзающего зимнего ветра взметнул юбку платья и волосы.
-До свиданья, - прошептала она и медленно направилась к знакомым воротам. Взгляд казался стеклянным.
Алина, накинув капюшон, в помощью кучера соскочила со ступеней, рванувшись было за Мариленой, но замерла через несколько шагов. Новый порыв ветра заставил ее поежиться. Взгляд провожал гостью, и не было смысла окликать ее. Марилена закрыла за собой незапертую калитку. Печальная Алина пошла к ступеням. Служанка уже ждала у дверей.
Марилена с опущенной головой, волоча по дороге накидку, шла к селению. Ветер холодом обжигал ее кожу, но девушка не чувствовала его. Каждые несколько шагов стеклянными глазами она оглядывалась на замок. Сердце рвалось туда, где вскоре окажется Модэн. Уже не хотелось домой, к сестре. Но невозможность остаться в замке, дождаться его хозяина и изменить безвыходную ситуацию ходила безмолвным призраком по опустошенной душе. Девушка прошла мимо ручья, не глянув на него. Замок начинали скрывать голые трепещущие на ветру деревья. Когда с холма показались крыши, она свернула накидку в ком. Над головой висело серое, пустынное небо.
Мариана в теплом платке, одна среди молчащего селения, стояла на дороге у дома и смотрела на тропу, уходящую в гору, в нелюдимый, пасмурный лес. Увидев сестру, она бросилась навстречу.
-Что такое? Почему ты не одета? - обнимая Марилену и забирая у нее из рук накидку и мягкую сумку, затараторила она.
-Мне не холодно, - прошептала та в ответ на быстрое, заботливое укутывание. Мариана скорее повела сестру домой, пытаясь согреть по дороге ее ледяные руки.
-Почему ты такая бледная? - со слезами, уже стоя в коридоре, обняла Мариана дрожащими ладонями щеки сестры.
-Ты такая же, - невесело улыбнулась Марилена. - Не бойся. Он не причинил мне зла, - голос девушки был тихим и отрешенным. - Просто тяжело. Я очень устала.
И она не стала есть, и, пусть еще был не вечер, легла в постель. Под теплым одеялом ей оказалось зябко. Больше не плакалось, хотелось забыться сном, не думать и не помнить. В замке де Кюи Марилена скучала по сестре, мечтая вернуться к прежней жизни. Теперь же получилось, что даже после долгожданной встречи с сестрой покой не пришел.
И Марилена заболела. Жизнь, прежде сиявшая множеством красок, стала серой и туманной, как зимнее небо. Радость потерялась, смысл погас. Девушка молчала и больше не улыбалась. Вышивка, которая ранее занимала и доставляла удовольствие, теперь стала рутиной. Пальцы так же ловко делали стежки, но торопливая, любопытная мысль уже не бежала вперед, рисуя в воображении готовый узор.
К племянницам несколько раз приходила Бариука. Она пыталась вылечить Марилену. Травяные чаи не помогли.
-У тебя не тело болит, - в один из вечеров подытожила знахарка. Мариана в это время чем-то занималась во дворе. Получилось укромно поговорить. - Расскажи, что тебя терзает? Где ты была так долго?
Но Марилена не ответила, лишь коротко мотнув головой, будто все в порядке. Она еще сильнее похудела, под печальными глазами, потерявшими блеск, залегли синие тени.
Скоро Мариана повезла в город вышитые вещи. Она заранее прибралась, чтобы дом радовал глаз сестре, тепло натопила камин и печь на кухне и наготовила разные кушанья; накрытые полотенцем, они стояли на столе. Уезжая девушка умоляла сестру поесть, пока она будет в городе, и обещала постараться вернуться сегодня же. Но Марилена знала, что сестра не успеет, дорога длинна, заказов на разнос много, темнеет рано, значит, на ночь ее ждет постоянный приют у родственников старосты.
После полудня Марилена, с утра занявшаяся шитьем, отложила наволочку и иглу. День выдался пасмурный, глаза устали, настроение, и без того нерадостное, стало еще печальнее под серым, низким небом. В воздухе дышала вода, близился дождь, отзываясь предчувствием в противящемся сердце. Марилена не хотела думать об этом, запрещая себе чувствовать, потому что больше не ощущала радости от чудесного знания и любви к воде. Сырая, легкая стихия наступала. Зимнее потепление поползло туманом по саду. Марилена никак не могла найти себе место. Она отрешенно бродила по дому, откусывая малюсенькими кусочками яблоко и медленно жуя. Блюд, приготовленных сестрой, коснулась улыбка ее бледных губ, и не более. Полотенце вновь накрыло пирожки, горшок с тушеным мясом и укутанную в теплый платок кастрюлю с кашей. С сумерками закутавшись девушка уснула. Ее разбудило ощущение тепла, будто в доме свет, жарко и уютно, вернулась Мариана. Не сразу очнувшись от забытья темного сна, она подняла ресницы.
В полутьме слабого света в ее старом деревянном кресле сидел Модэн. Капли дождя блестели на его волосах и одежде. В канделябре на столе горели свечи. Их огонь отливал в светлых глазах. Марилена, вцепившись в колдуна взглядом, села на постели.
-Это правда или сон? - прошептала она, не отрывая от него глаз. Колдун сосредоточенно смотрел на девушку.
-Не вставай, - тихо произнес он, заботливой и властной интонацией давая понять, что не примет возражения.
-Но я хочу, - прижала она кулачки к сердцу. Модэн поднялся с кресла, подошел и опустился рядом на колени. Марилена, повернувшись на бок, упала тяжелой головой на подушку, не отрывая глаз от его лица.
-Ты снова что-то сделал с собой? - прошептала она.
-Послушай, - сказал колдун. - Я запрещаю тебе болеть. Завтра утром, поднявшись с постели, ты начнешь жить, как прежде, снова радоваться каждому дню, - его голос был совершенно спокойным.
-Я не смогу, - моргнула Марилена, болезненно улыбнувшись. Она смотрела в глубину его серых глаз, мечтая никогда не прерывать этот взгляд.
-Я приказываю.
-Ты не можешь мне в этом приказать... Я без тебя ничего не хочу, - девушка робко коснулась виска Модэна, ощутив настойчивое тепло, исходящее от колдуна. Он моргнул. Пальцы Марилены нежно двинулись вниз по скуле. Колдун громко выдохнул. - Поцелуй меня, - прошептала она привстав. Ее ладонь закрыла щеку Модэна.
-Нельзя, - выдохнул он. - Опасно. Ты слишком слаба.
Глаза девушки непонимающе распахнулись. А в следующую секунду она резко отдернула руку, почувствовав ожог. Модэн же отшатнулся назад, закрыв глаза и мотнув головой, как при внезапном приступе боли. Он поднялся с колен и сделал несколько шагов по комнате. Напряжение, еще мгновение назад граничащее со злобой и болью, отступило. Его серые, вновь спокойные глаза обратились к Марилене. Девушка, прикусив губу, перевела свой взгляд с лица на руки колдуна. Браслетов и перстней не было. Ни единого.
-Сними камзол, - прошептала она.
-Перестань, - без лишних эмоций отрезал колдун, понимая ход ее мыслей.
-Покажи мне свои руки.
-Прекрати, - отказал Модэн. Марилена села и спустила ноги с кровати.
-Покажи, я приказываю, - с горечью в голосе повторила она. Колдун на секунду закрыл глаза сопротивляясь.
-Ты уверена, что хочешь это видеть? - не согласный, спокойно спросил Модэн, и сделал выжидающую паузу. Моргнув девушка слабо, но уверенно кивнула.
Колдун скинул с плеч камзол, вынул запонки и, глядя в глаза Марилене, до локтя закатал рукава. Его предплечья стягивал туго и многократно намотанный бинт, на запястьях и выше сквозь него проступали следы крови. Ужаснувшись девушка закрыла губы рукой, не в силах оторвать взгляд. Модэн, одернув рукава, быстро надел камзол. К глазам Марилены подступили слезы. Она дернулась было к колдуну, но тут же опомнилась, оставшись сидеть на кровати.
-Не плачь, пожалуйста, - попросил он. И в этот раз ему нельзя было отказать.
-Извини, я не буду, - Марилена не отрываясь смотрела на Модэна. Он же в ответ ловил каждое ее движение, каждое слово. - Не делай так больше. Я не буду болеть.
Теперь, обреченная этими словами, девушка понимала, что никогда больше не сможет увидеть его так близко. Нет, конечно, сможет, разрываясь между любовью и лютой ненавистью. Но нужно ли это? Удивительно, как сильно изменилось понимание ситуации в ее голове со дня того единственного поцелуя. Страх обжечься и буря неуправляемых, злых эмоций. Теперь она знала причину всего этого. Увы, любви было недостаточно, чтобы преодолеть магическое естество тела.
Модэн подошел к кровати и вновь опустился на колени. Несколько секунд двое молча смотрели друг на друга. Марилена запоминала каждую черту, сейчас она могла смотреть на него не украдкой. Ярко-черные в слабом свете волосы на плече, на синем бархате камзола, дождь уже высох на них и на ткани одежды, печальные серые глаза, прямые, широкие брови, светлая кожа, бледные губы, четкая линия крепкой скулы. Он моргнул. Пальцы двоих на секунду коснулись.
-Мне пора.
-Еще чуть-чуть, - попросила девушка. Её взгляд остановился на его руках. Вокруг косточек пальцев с двух сторон краснели небольшие полоски свежих ран. В прошлый раз их не было, помнила Марилена. - И это тоже, чтобы прийти ко мне?
-Нет, - прошептал Модэн. - Это от боли в сердце.
И двое вновь замерли, глядя в глаза друг другу. С каждой секундой прощание становилось больнее.
-Неужели ничего нельзя сделать? - пыталась найти выход в комнате с замурованной дверью девушка. Ее губы дрожали, а глаза не моргая смотрели в серые, еще более скорбные, нежели у нее. Марилена знала ответ, но не могла не спросить.
Колдун поднялся.
-Не вставай, - его голос дрогнул. Повисла прощальная пауза. - Ты пообещала не болеть...
Против воли сделав несколько шагов спиной, Модэн быстро вышел в темноту дверного проема. Марилена дернулась за ним, вскочив с постели, и замерла, понимая бессмысленность этого преследования. Тихо хлопнула дверь. Сжав челюсти, девушка обняла себя, душа подступившие к горлу слезы.
-Нет, нет, нет, - сопротивляясь действительности, шепотом повторила она. Сердце не соглашалось отпустить любимого.
В комнату робко шагнула ошарашенная Мариана в теплой накидке, прижав к груди дорожную сумку.
Марилена, взглянув на сестру, кинулась в коридор и выскочила на порог. Ночной двор был пуст. Девушка оглянулась по сторонам, ища тень движения, и подняла голову в небо. На фоне желтой половинки луны в сторону леса и замка улетала птица.
2.
Аджмаль молился, еще и еще раз даря поклоны всемогущему богу и прося помощи своей рожающей жене.
Солнце, стоящее в зените, било в окна горячим светом. Срок пришел. Сегодня утром Шатаме, по совету повитухи до последнего дня гулявшая по саду, закричала, повиснув на руке мужа.
-Быстро разродится. Все будет хорошо, - закрывая дверь в спальню, проговорила скрипучим голосом старуха - домоуправительница Табиба, сестра повитухи. Шатаме стонала на кровати. Повариха поставила греть воду. Аджмаль схватился за голову. Женщины выпроводили его в соседнюю комнату.
Прошло два часа. Крики Шатаме начинали сводить с ума. От мысли о том, какую боль испытывает жена, мужчине сводило челюсти. Но он ничем не мог помочь своей Шатаме, своему чудесному, любимому, единственному цветку.
Бог не давал детей девять лет. Аджмаль, будучи старшим сыном, много раз слышал от отца настойчивое пожелание взять вторую жену. Братья не думали о женитьбе. И пусть отец не собирался покидать этот мир еще не одну сотню лет, он желал видеть продолжение своей крови и требовал от старшего, женатого сына, родить ему внука, мальчика.
Аджмаль упал в новом поклоне. Он уже давно сидел на коленях. Предчувствие счастья наполняло его сердце, но пока дитя не появилось на свет, страх не отпускал мужчину. Он боялся за жену и младенца. Все в груди трепетало. Крики Шатамэ убивали. И, если бы любимая назвала его имя, он в ту же секунду поспешил к ней.
За толстой деревянной дверью началась суета. Голоса Табибы и ее сестры, повитухи Шурук, загалдели наперебой. Аджмаль, на коленях сидящий на молитвенном коврике, обернулся. Шатамэ закричала, громко, протяжно, почти воя. И затихла. Мужчина замер с остекленевшими глазами, дыхание остановилось. Тишину прервал пискливый, тревожный и радостный крик ребенка. Если бы Аджмаль не занимался магией огня, в этот миг у него на глазах выступили бы слезы.
Мужчина, вскочив с пола, рванул к двери заветной комнаты, но в ту же секунду остановился, поняв, что, возможно, сейчас его там еще не ждут. Дитя продолжало громко пищать, его тонкий голос слился с радостными стонами и вздохами жены. Аджмаль вознес хвалу небу, закрыв лицо руками. Пальцы дрожали. Присев в кресло у стены рядом с дверью, молодой отец глубоко вдохнул, губы задрожали в улыбке. В голове родился вопрос: кого же подарил им Аллах - сына или дочь? Аджмаль был одинаково рад тому и другому. Открылась дверь. Мужчина вздрогнул.
-Господин, - выглянула Табиба, - госпожа зовет вас, - и , склонив голову, пропустила спешащего хозяина в комнату.
Шатаме, взмокшая и румяная, укрытая расшитой простыней, полусидела на постели. Ее раскрасневшиеся глаза сияли счастьем. На коленях, закутанное в белое тонкое покрывало, лежало малюсенькое смуглое дитя. Аджмаль замер. Его сердце екнуло, ресницы дрогнули. Тонкие пальцы любимой нежно гладили драгоценный сверток.
-О Боже, - прошептал молодой отец и аккуратно, будто крадучись, не отрывая глаз от ребенка, подошел к кровати, почти не дыша.
-Девочка, - робко прошептала сияющая Шатаме.
-Ямина. Благословенная, - дал ребенку имя Аджмаль. Повитуха и домоуправительница тем временем тихо покинули комнату, унося с собой тазы с водой и полотенца. Муж и жена нежно взялись за руку, Аджмаль сел на край кровати. Дитя, казалось, спало, зажмурив глазки. - Как ты себя чувствуешь, любимая? - ласково сжал он пальцы жены.
-Все хорошо, - улыбнулась Шатаме. Было видно, как сильно она устала, в шоколадных рысьих глазах краснели прожилки, губы высохли и побледнели. Аджмаль прижал к своей щеке ее тонкую, изящную руку. Счастью в его сердце не было предела. - Напиши отцу, обрадуй его. Пошли гонца к моим родителям. Они непременно захотят приехать к нам.
-Да, да, - закивал Аджмаль, в глубине сердца не желающий ни с кем делиться своей радостью и ощущающий новый смысл своей жизни.
-Позови Табибу, любимый. И пусть она возьмет мне попить, - попросила Шатаме.
Аджмаль очень быстро, почти бегом отправился на кухню. Служанки стирали полотенца, повариха жарила мясо, усталые Табиба и Шурук сидели на лавочке в уголке у стены. Увидев хозяина, они вскочили и склонили головы.
-Табиба, отнеси хозяйке воды, - распорядился Аджмаль, - Шурук, идем со мной, - счастье переполняло сердце молодого отца, он решил наградить повитуху в особой щедростью.
Аджмаль знал, что старуха живет на окраине города одна. Ее муж умер пару лет назад, а две дочки давно уехали в семьи к мужьям в предгорье.
-Мансур, - выглянул из окна во двор Аджмаль, мужчина на лавке под пальмой оглянулся. - Иди в кабинет, - и продолжил бодро шагать по коридору. Следом семенила старая Шурук, склонив голову. На пороге комнаты она остановилась, не смея войти с господином. Аджмаль достал из стола большую деревянную шкатулку и кошелек-мешок и щедро отсыпал золотых монет, под завязку.
-Слушаю, господин, - вошел Мансур. Его лицо было особенно загорелым, так как часто приходилось бывать на солнце, мужчина сопровождал служанок на рынок, занимался садом и порядком во дворе.
-Возьми в кладовой пять пластин вяленого мяса, кувшин вина, бочонок меда, мешок муки и мешок риса, бутылку масла и насыть сумку разных орехов. Отвези в дом Шурук, - распорядился Аджмаль и вышел из кабинета. - Аллах возблагодарит тебя за заботу о моей жене, - вложил он в руки старухи мешочек с золотом.
-Да благословит великий бог вашу семью, господин, - благодарно еще ниже, по прежнему не поднимая глаз, склонилась Шурук. - И даст вам еще много дочерей и сыновей, и сохранит вашу первую дочь, даст ей крепкого здоровья, красоты и богатого, любящего мужа.
Сердце Аджмаля откликнулось трепетом на доброе пожелание старухи. Мансур повел Шурук за собой, а молодой отец поспешил к жене и дочери.
Шатаме дремала, Ямина по прежнему лежала у нее на коленях. У кровати сидела Табиба. Когда хозяин вошел, она подскочила с табуретки.
-Сиди, сиди, - прошептал Аджмаль. Домоуправительница, устало вздохнув, опустилась на прежнее место. Мужчина подошел к кровати и замер, любуясь женой и маленькой дочкой. Ресницы Шатаме подрагивали в тревожном сне. Дитя тихо, едва заметно дышало, так же будто бы зажмурив глазки. Табиба еще ниже опустила голову, Аджмаль только сейчас увидел, что от усталости. - Иди, отдохни до вечера, - шепотом распорядился он. Старуха благодарно кивнула. - Пришли Румману.
Несколько минут в тишине молодой отец любовался своей новорожденной дочкой, но так и не решился притронуться к ней. Чудо случившегося было для него настолько удивительным, что никакая магия не шла в сравнение. «В грядущую красную луну нужно непременно заговорить камень для оберега Ямине, - решил Аджмаль. - И приготовить для Шатаме питье, прибавляющее сил и молодости. Нужно порыться в библиотеке у отца».
Тихо вошла Руммана и, с улыбкой глядя на спящее дитя, опустилась на табуретку. Аджмаль, постояв еще пару секунд в нарушенном единении с драгоценным даром неба, отправился в кабинет, писать письма мужьям сестер, родителям и братьям.
Птица от отца прилетела под вечер. Почти одновременно с ней с юга прибыл брат Захран, родной с Аджмалем по матери, старшей жене отца.
Захран привез подарки Шатаме и Ямине: золото и ткани. Брату он прихватил лучшее вино, гость жил в предгорье южного склона и помимо магии занимался виноделием. Поначалу обрадованный теплыми словами и поздравлениями, полученными в письме от отца, Аджмаль заметил в лице младшего брата необходимость поговорить и понял, что причиной приезда стало не только известие о рождении племянницы.
Повидав Ямину - Руммана вынесла младенца к мужчинам - Захран предложил уединиться в тихом месте, чем заронил тревожное волнение в сердце счастливого брата. Двое ушли в кабинет.
-Что случилось, брат? - сразу перешел к делу Аджмаль.
-Я получил письмо от матери, - начал Захран.
-Она больна? - привстал с испуге старший брат. Они сидели рядом на мягкой кушетке.
-Слава богу, здоровье ее в порядке, - поспешил успокоить Аджмаля Захран. - Ты помнишь, я говорил, что отец после свадьбы весной снова летал в Долину Царей?
-Опять эта история с книгой Ра? - как бы отмахиваясь от надоедливого разговора, качнул головой Аджмаль. Тема была изучена тысячу раз. Отец много лет безуспешно искал книгу заклинаний, якобы написанную богом Солнца. О ней ходили удивительные легенды. Поиски вели многие маги уже несколько сотен лет. Реакция брата на слова заставила молодого отца насторожиться. - Он ее нашел???
-Нет. Не думаю, что она все-таки существует. Я тысячу раз говорил, что такой сильный артефакт не может быть спрятан, не оставляя магического следа, - Захран был как никогда серьезен. - Отец нашел другую интересную вещь.., - старший брат сузил глаза. - Маятник двух стихий. Храм оказался разрушен. И он беспрепятственно взял его с алтаря.
-Захран, ты шутишь?
Но брат не шутил.
-Только жрец Времени имеет право пользоваться маятником. Храм в Египте давно запечатан и заброшен. Тысячи лет он был заметен песком. Прошлой зимой после сильного дождя его крыша провалилась, кто-то заметил яму и продал эту новость человеку, оставленному отцом руководить раскопками. Вчера отец летал в Тетапатон.
-Что ты хочешь сказать этим? - Аджмаль смотрел в темно-карие глаза брата, решительные и предостерегающие.
-Он ходил в Верхний Храм.
-Нет, - не веря качнул головой старший брат.
-В Храм Воды, - Захран оказался непреклонным. - И то, что он взял там, с помощью Маятника можно обратить против стихии огня.
-Не может быть...
-Мама не стала писать тебе, зная, что ты слишком мягок к отцу и Шатаме скоро родит. Четырнадцатого полнолуние. Я напишу отцу, что хочу приехать к нему заговаривать камни.
-И ты думаешь, что он откажет тебе, потому как будет заниматься вещью, которую взял в Храме Воды.., - понял ход мыслей Аджмаль.
-Более того, я уверен, что он не посвятит меня в это свое путешествие в Тетапатон, - не отводил горячего взгляда Захран. Старший брат обхватил голову руками. - Ты знаешь, сила всегда была его главной целью.
...Отец действительно отказал Захрану в приеме к полнолунию, сославшись на планируемый отъезд. Сын не поверил в причину отказа.
Спустя неделю Аджмаль получил письмо от приятеля за морем. Тот сообщал, что убит его хороший знакомый с двумя учениками, занимавшийся магией огня. И добавлял, что в тот самый день люди видели стаю ворон в стороне дома колдуна... Старший брат сразу же отписался Захрану.
В этот раз в дом к Аджмалю приехали Захран и Фарук, младший брат от второй жены отца, Тафиры. Слуги принесли в кабинет питье и еду, и мужчины уединились.
-Фарук, твое имя говорит о рассудительности. Скажи, как ты видишь эту ситуацию? - обратился к брату Аджмаль.
Младщий брат, стройный, невысокий, лет двадцати пяти, выглядел не по годам умным.
-Я ездил к матери на днях. Новость, которую мне довелось узнать, заставила меня немедля обратиться к Захрану, - второй младший брат также считал Аджмаля слишком мягким по отношении к отцу. - Кашеру, новая любимая жена нашего отца, проболталась, что хозяин хвалился великими планами по обретению силы и говорил, что скоро станет единственным магом стихии огня в Африке и Европе. Но это еще не все. Отец сказал ей, что собирается посвятить своих учеников.
-Всех? - удивился Аджмаль. Фарук кивнул и добавил:
-Это целая армия.
-Заметьте, братья, он не зовет нас к себе, - высказал Захран опасение, уже засевшее в сердце каждого. Мужчины посмотрели друг на друга.
-А Касид, сын Сейлы? Отец держит его при себе? Обучает? Он ценит его больше нас? - задал логичный вопрос Аджмаль. У мужчин был младший, четвертый брат от третьей жены отца. Мальчику едва исполнилось семь, в то время как Аджмалю было уже тридцать девять.
-Мать говорит, отец хочет ребенка от Кашеру. Теперь она его любимая жена. Отец общается только с ней и больше не возит жен на рынок и к женам друзей, - ответил Фарук.
-Не может быть, - откинулся на спинку кресла Аджмаль. - Мне кажется, мы недопонимаем ситуацию.
-Мне кажется, мы не знаем нашего отца, - как всегда прямолинейно смотрел в глаза старшему брату Захран. - У тебя родилась дочь, род в третьем поколении опять не считается продолженным, - Фарук кивнул. - Мой сын Мидхат от служанки никогда не будет признан отцом. За шесть лет отец ни разу не поинтересовался им и никогда его не видел.
-Мы неправы, братья, - попытался остановить безрадостные рассуждения Аджмаль. - Нам нужно поговорить с отцом.
-Ты отлично знаешь, брат, - обратился к Аджмалю Фарук, - что Касид — способный мальчик, он с детства проявляет большие способности к магии. Почему же тогда отец хочет посвятить учеников, а не своего сына?
Повисло молчание.
-Я скажу матери, она отравит Кашеру, - тяжело вздохнул Захран, предлагая выход из ситуации.
-А после отец убьет наших матерей и Сейлу, посчитав, что те приревновали его к молодой жене, - поспешил отговорить брата Аджмаль.
-Дело не в Кашеру, - заключил Фарук. - Она - всего лишь веселая, глупая девчонка. Дело в нашем отце. Почему он не сказал нам, что нашел Маятник? Зачем он взял его? Зачем летал в Тетапатон? Почему решил посвятить стихии всех учеников? Я отвечу, - Фарук тяжело вздохнул. - Отец хочет власти, не тратя сил на заговоры камней и саморазвитие, и не остановится ни перед чем, чтобы заполучить ее. Он взял маятник, чтобы с легкостью убивать себе подобных магов огня. Именно поэтому мы узнаём все новости от наших матерей, а не из первоисточника. Отец хочет сына от Кашеру. Все остальные для него - лишь дорога к безграничной власти.
-А ученики - орудие для достижения собственных целей. После того, как они выполнят свою функцию, он посвятит их стихии и убьет, заполучив совсем свежую силу, - добавил Захран.
Аджмалю нечего было возразить на слова братьев. Он любил отца, но понимал, что Фарук прав. Ближе к вечеру Аджмаль отправил письмо, в котором звал отца на праздник по случаю рождения дочери. Он писал, что приглашены родители и родственники Шатаме, друзья и братья. На такой праздник отец не мог не приехать...
Отец прилетел в назначенный день. Без жен. Со свитой учеников - стайкой воронов. Аджмаль сразу заметил, как изменилось его лицо. За время, которое они не виделись, черты заострились, став хищными, выражение ожесточилось.
Три брата: Аджмаль, Захран и Фарук встретили отца на пороге и проводили в дом. Они ожидали увидеть матерей. Разве рождение внука не повод встречи семьи? Впрочем, праздник никто не готовил. Братья старались выглядеть естественно. Ученики остались во дворе.
Отец и сыновья расположились в зале на удобных низких диванах. Слуги принесли вино, фрукты и кальян.
-Мне кажется, отец, или ты невесел? - завел разговор Аджмаль.
Отец, маг, который выглядел едва ли взрослее старшего сына, ответил:
-Ты прав. Я ждал внука. Он, возможно, изменил бы мои дальнейшие планы.
-Что ты имеешь в виду? - насторожился Аджмаль. Черты его красивого смуглого лица замерли.
-Теперь это не имеет значения, - но прежде, чем отец успел двинуть рукой, лежащей на колене, три огненные искры от трех сыновей ударили его в лицо, и он с воплем кинулся на пол. Следом на ковер без звука упали Аджмаль, Захран и Фарук. Позади замерли три ученика с кинжалами. Еще двое мигом подняли хозяина. - Проклятье, - прохрипел тот. Господина усадили на диван. Одна из искр попала в глаз, две в щеку. Веко залипло кровью, красные слезы, в том числе из дырок в щеке, текли на скулу. Захран, скрипя зубами, приподнялся на дрожащей руке. На ковре под ним растекалось темно-алое пятно. - Старик оказался хитрее, - злорадно рассмеялся отец. Побледневший Фарук перевернулся на спину. По ткани платья на животе расплывалась кровь. - Почему вы медлили? - обратился он к сыновьям. - А вы!? - ругая проорал он на учеников.
-Отец, - прошептал Аджмаль, не в силах приподняться. Сраженный кинжалом, он упал лицом к дивану, на котором расположился гость. - Пожалей Шатаме и Ямину.
-Женщины не участвуют в моей войне, - встав колдун подошел к среднему сыну, упершемуся спиной в сиденье дивана и зажавшего рану под ребром. - Только мужчины. Из непокорных сыновей остался Касид, - присел он к Захрану, глядя на него здоровым глазом. - А еще Мидхат, который наверняка захочет отомстить за отца, - заломал колдун дернувшуюся было ослабевшую руку сына. - Я помню о нем...
Шатаме вздрогнула и закрыла лицо рукавом, когда в спальню вошли отец мужа и несколько молодых незнакомых мужчин. Ее голова была непокрыта, сердце забилось в страхе: что происходит? На кровати рядом лежала Ямина в яркой пеленке.
-Собирайся, - распорядился отец. Женщина увидела на его пальце рубиновый перстень мужа. - Возьми дитя и служанку.
3.
Наступило самое холодное время зимы. Марилена и Мариана сидели вплотную к окну при зажженных лампах и обшивали кружева. Рано темнело.
Разговор сестер в ту ночь, когда в дом приходил Модэн, продлился до рассвета. Ошарашенная встречей с колдуном на крыльце своего дома, торопившаяся к больной сестре Мариана даже не вспомнила после об усталости и сне. Марилена, проводившая птицу, со слезами вернулась в дом. Она больше не могла держать в себе боль и тихо, неторопливо начала рассказ о своей любви. Девушка мысленно вернулась в первый день, когда случайно - хотя больше она не верила в случайности - столкнулась с колдуном на залитой солнцем поляне. Теперь история о том, как спешно тогда прошел поиск колодца, чтобы больше не ходить к ручью, вызвала у нее слабую ностальгическую улыбку.
-Помнишь, как он оглянулся на Бариуку, прогнав монахов инквизиции и уезжая?
Мариана кивнула. В ее глазах отражалась ледяная боль сестры. Она уже поняла, что за болезнь изводит сестру.
-Он обернулся ко мне, - призналась Марилена. - Неспроста. Он знал, что будет дальше. Если не знал, то предощущал. Но, как и я, не мог пропустить мимо, хотел прожить эти радость и боль, прочувствовать сердцем... Мне кажется, я повзрослела на целую жизнь...
История продолжилась вышивкой рубашки. Девушка вспомнила ту странную дрожь в груди, когда в голове мелькнула мысль о том, что этот белый шелк касался кожи Модэна. Узоры, как и для платья воспитанницы, рисовал хозяин. Красивые, четкие, приковывающие взгляд. Марилена не стала ничего утаивать. Впервые девушка рассказала сестре о том, что произошло в замке колдуна, когда она понесла обратно рубаху, чтобы отказаться от вышивки. Теперь еще больнее ранили воспоминания о единственном поцелуе и противоречивых эмоциях, вспыхнувших в душе, о проклятье, брошенном в порыве злости. Марилена узнала причину особо яростной злости, обрушившейся тогда на ее голову.
-Я была наивна. Бросалась словами. Зря. После общения со знакомыми и друзьями Малколма, я поняла, что не стоит безрассудно относиться к проклятьям. Впрочем, причина оказалась еще и во мне, - губы Марилены дрогнули. Быстрыми пальцами она стерла слезу со щеки.
-Но ведь ты не ведьма.., - точно знала растревоженная сестра.
-Формально. Во мне есть сила...
Марилена вернулась к отъезду на свадьбу. «Счастливые дни», - грустно улыбнулась она мысленно, вспоминая карету и сидящего напротив колдуна, его шепчущие губы с опущенными ресницами. В рассказе девушка не упустила ни единой детали пребывания в замке де Кюи, чтобы сестре стало понятно, как видят магию колдуны и откуда они берут силы.
-Значит, каждый сам решает, во зло или на благо пойдет колдовство, - замерла Мариана с распахнутыми глазами. Сестра кивнула в ответ и тяжело вздохнула.
-Мои внутренние противоречия между верой и магией были основаны на неверной трактовке источника незнакомой мне силы. Что добро - то и правильно. А чтобы не сбиться в определении добра, нужно сверяться со святыми книгами, - Марилена пошла на кухню поставить воду для чая. Ночь двигалась к завершению. От усталости и тревоги девушек начал пробирать легкий озноб. Да и перед финальным разговором с Малколмом, который предстояло дальше рассказать сестре, девушке захотелось глотнуть воды. В горле пересохло от сдерживаемых слез.
Горячий чай придал сил. Мариана и Марилена сели у окна, обнимая ладонями согревающие чашки. Пирожки, приготовленные вчера для больной сестры, оказались теперь очень кстати. Девушки медленно откусывали маленькие кусочки, запивая чаем, глядя друг на друга и думая каждая о своем, но об общем.
-На второй день свадьбы мы поехали верхом на прогулку, - негромко и мечтательно проговорила Марилена. - Это был день, когда мне открылось все. Счастливый и страшный день.
С рассветом, запаздывающим в зимние утра, проплакавшись после завершения рассказа Марилены, сестры занялись привычными домашними делами. Жизнь брала свое, продолжая движение. С час просидев за вышивкой у пасмурных окон, сделав лампу поярче, девушки позавтракали. Постепенно усталость, вязкая, как мед, убаюкала сестер. Мариана и Марилена прилегли, укрывшись пледом. Вдвоем им было тепло и уютно. Тяжелые веки налились сном.
Проснувшись после обеда, Марилена почувствовала себя рядом с сестрой не так одиноко, как прежде. Видимо, ночная беседа пошла на пользу измученной душе. Против воли девушки жизнь продолжалась и требовала жить. Рядом спокойно дышала Мариана, исхудавшая за время отлучки и болезни сестры.
«Я обещала не болеть, - опустила Марилена ресницы, вспоминая ночной визит Модэна. Глаза были сухи. - Не верю, что мы не будем вместе. Не верю», - из отдаленного уголка сердца прошептал с надеждой тихий голос.
Инквизиция продолжала жечь колдунов. Новости об этом постоянно приходили из города. Мариана для себя добавила, что некоторые из сожженных, судя по рассказам очевидцев, не имели никакого отношения к магии стихий. Они были бесноватыми. Другие же, похоже, оказались просто случайными жертвами наподобие Бариуки.
И еще в народе пошла странная тревожная молва, будто с запада надвигается зло. А на западе шептались, что страх пришел к ним с юга. Никаких конкретных сведений люди не говорили. Казалось, к весне пора вернуться надежде и ожиданию чуда. Но, наоборот, в народе появилось волнение и предчувствие несчастий. Слыша такие слова, Марилене вспоминался разговор на языке магов с хозяином одного из домов по дороге на свадьбу Андрэ и Анхелики де Кюи, невольно подслушанный Алиной.
Модэну не спалось. Тревога и настороженность не покидали его, усилившись к ночи. Колдун сел на постели и начал анализировать свои ощущения. Замок спал. Свечи горели только в коридоре. В воздухе витал привкус чужой магии, далекий, незаметный, слабый, едва различимый. «Мне не грозят бедой незваные гости, - понимал он. - Возможно, кто-то движется ко мне, чтобы предложить сделку или о чем-то попросить». Модэн вышел в яркий, светлый коридор и тихонько заглянул в комнату напротив. Внутри было темно и тихо. Колдун вошел, притворив дверь. Подойдя к кровати, он бросил взгляд в большое, занавешенное легким тюлем окно. В далеком звездном небе висела половинка убывающей луны. Пространство просторной комнаты было устлано мягким темным ковром. У противоположной стены в ночи прятался шкаф.
Модэн опустился на колени у изголовья. Алина мирно спала в широкой, светлой постели, укрытая перекомканной простыней. Волнистые локоны, раскиданные по подушке, мягко блестели в слабом лунном свете. На лице отдыхало спокойствие. Колдун отечески улыбнулся, глядя на девушку. Вспомнилась первая ночь, проведенная в замке маленькой Алиной, когда он привез напуганную девочку к себе. Он тогда долго просидел рядом, вспоминая Арнику. В сердце смешались радость и горькая боль: спустя годы он все-таки нашел дочь ученицы своей невесты, настало время попрощаться с Арникой, поиски были закончены. Маленькая Алина спала тревожно, время от времени вздрагивая и что-то неразборчиво говоря во сне. Быстро летели годы. Девочка выросла. А вместе с ней и любовь Модэна к ней как к своему дитя. Почувствовав тревогу, колдун в первую очередь пришел проверить, все ли в порядке у Алины.
Еще несколько минут просидев у изголовья кровати Алины, Модэн поднялся и тихо вышел из комнаты. Не спалось. Он последовал в зал - по пути за его спиной гасли свечи - и в темноте опустился в привычное кресло. Тлевший камин мягко вспыхнул, затрещав тонкими ветками. Тревога не проходила, засев глубоко в сердце, едва заметная, но не покидающая. Соединив пальцы, Модэн сосредоточился и начал размышлять. На стенах, полу и потолке дрожали блики от драгоценностей на его руках. Неразборчивость ощущений не позволяла сосредоточиться.
«Никакой маг не войдет в этот замок, - шли мысли в голове колдуна. - Может быть, дело в том, что где-то рядом сила чужой стихии? - мгновенно сердце дрогнуло, вспомнив о Марилене. Да, в ней очень много нераскрытой силы воды, но здесь было другое. Что? Модэн сосредоточился и распознал колдовство. Марилена не может иметь к этому отношение. - Скоро все прояснится, - заключил колдун. - Подождем».
В эту ночь Марилене не спалось. И сестра, видя, что она легла, но не гасит свечу, всё выглядывает из-под одеяла и кутается, тоже не засыпала.
-Я боюсь, - наконец, тихо призналась Марилена. - Произойдет что-то страшное. Оно уже близко.
-Бог с тобой, - села на кровати сестра. - С чего ты взяла?
Ветер за окном, не на шутку разыгравшийся в эту ночь, колыхал деревья, поскрипывали ветки.
-Что-то страшное, - повторила Марилена. В ее глазах дрожал испуг. - Что же делать? - девушка оглянулась по сторонам, будто что-то ища.
-Но что ты имеешь в виду? - закуталась Мариана в плед, тревога начала передаваться ей, в сердце закралась настороженность.
Марилена замерла прислушиваясь и повернулась к окну. Девушки встретились взглядами. И встали. Обув тапочки, они подкрались к окну. Мариана задула свечу на столе. Марилена медленно раздвинула шторы и почти прижалась лбом к стеклу. За неспокойными ветками садовых деревьев в звездном черном небе висела неподвижная половинка луны. Черное зацепило ее край...
-Птица, - замерев прошептала Марилена.
-Может быть, это он? - так же тихо спросила сестра, прижавшись к плечу девушки.
-Нет, это был не ястреб, - едва слышно выдохнула девушка и вновь уперлась лбом в стекло окна. Повисло молчание. - Там кто-то в саду! - схватила Марилена за руку сестру. Её голос по-прежнему был шепотом. Девушки прижались к стене у штор.
-Что ты видела? - обхватила Мариана локоть сестры.
-Не знаю. Что-то темное.
-Может быть, это все-таки он?- дыхание испугавшейся Марианы становилось частым.
-Нет, - прошептала Марилена. - Я бы знала.
Девушки крепко взялись за руки.
Цокнуло о стекло. Марилена и Мариана вздрогнули, вжавшись спинами в стену. Удар повторился. «Боже!» - в ужасе мысленно прокричали они. Третий удар, и стекло разлетелось в осколки. В комнате, совсем рядом порхнули крылья. Мариана вскрикнула. Сестра закрыла ее собой. В темноте, в звуке уличного ветра гаркнул ворон. Дунуло холодом. Входная дверь ударилась о стену.
«Что это?» - пронеслось в голове Марилены. Дверь захлопнулась. Шаги. Множество ног. В кухне чиркнул свет. В зал вошли несколько молодых мужчин. На соприкосновении большого и указательного пальцев каждой из рук, протянутых перед собой, у них горело пламя. Оно осветило девушек, вжавшихся в стену. За спинами вошедших из темноты вместе с принесенным светом появились еще мужчины. Толпа. Все они смотрели на девушек. Мариана вцепилась в локти закрывающей ее сестры.
-Что вам нужно? - крикнула Марилена.
-Ахеро тэ мэо? - раздался голос среди чужаков.
-Каплекеро, - ответил кто-то.
-Асти да си, и бамэро хугу, - добавил выступивший на свет.
Незваные гости двинулись к Марилене. Та схватила подсвечник. Толпа накинулась. Девушка ударила первого. Её поймали за руки. Мариана с размаху залепила в лицо самому грубому. Марилена визжа вырывалась, ее схватили. Мариану толкнули, она упав ударилась о ножку стола, толкнув его в стену. Сестру, кричащую, потянули к двери.
-Нет!!! - разрезал тишину крик Марианы. Девушка, вскочив с пола, кинулась следом.
-Анэ тэару! - словно толкнув воздух, резко двинул рукой, указав пальцем ей в лицо, один из уходящих последними. И темные фигуры, хлопнув дверью, исчезли, забрав с собой свет. Мариана качнувшись сделала шаткий шаг и, закрыв глаза, провалилась в темноту.
Марилену схватили за руки и ноги, ее держали крепко, брыкания никак не помогали. Ночь задрожала от ее полного ужаса, леденящего душу крика. Как из ниоткуда, рядом появилась беззвучная карета. Мужчины впихнули в нее Марилену, и с захлопнувшейся дверцей мир звуков замолк. Колеса не скрипели. Конь быстро пошел по воздуху, минуя голые кусты.
4.
Еще никогда Марилене не было так страшно. За передним стеклом зияло пустое место кучера, открывая взору звезды. В окне левой двери висела половинка луны. Кони беззвучно, плавно и невероятно быстро неслись в темноту  сквозь ветер ночного неба. Вокруг пустота. А позади не отставали черные птицы, то и дело теряющиеся в ночи и появляющиеся вновь. Девушка изо всей силы обеими руками к груди прижала нательный крест. Ее стрясло от ужаса, голос пропал.
В молитвах Марилена встретила рассвет. Она сидела на золотистой парче кресла, согнувшись, в одной ночной рубашке. В карете было очень тепло. В глазах от волнения и бессонной ночи проявились красные прожилки. Лоб гудел.
Солнце, казалось, отставало от кареты, пытаясь его догнать. Усталые, реже машущие крыльями, позади летели вороны. Марилена уже пересчитала их. На фоне ярко-голубого неба они с контрастом выделялись дружной, черной стаей. Закончив молитву, девушка вернулась мыслями к своей судьбе. «Что будет дальше? Для чего все это?» - ответа не было. Все, что сейчас понимала Марилена - карета летит на запад и принадлежит магу огня. Непривычное, навязчивое тепло угнетало дыхание.
Ближе к обеду кони свернули. Солнце ударило в стекло левой двери. Внизу какое-то время тянулись голые зимние поля. Но скоро на сердце девушки разлилась надежда. Она узнала ощущение радости и ждала.
Земля закончилась мягким пологим берегом. Дальше, покуда хватало взгляда, лежала сияющая на солнце сине-бирюзовая вода. Марилена припала к окну двери. Спасение!
«Они не бросятся за мной в воду! - пронзила сознание мысль. - А я никогда не утону!!! А если попытаются вытащить меня из воды, я их утоплю!!!» Уверенность была настолько сильной и радующей, что не теряя ни секунды, девушка толкнула дверь. Не поддалось. Еще! Еще! Девушка припала к стеклу. Снаружи на двери не было никакой задвижки. Она толкнула снова, уже плечом. Бесполезно. Марилена кинулась к левой двери, в глаза слепило солнце. Теперь она сразу ударила плечом. Увы.
-Проклятье, - прошептала девушка, оглянувшись на воронов. В следующую секунду она стянула атласную наволочку с маленькой подушки на сиденье, прижала ткань к стеклу и изо всей силы ударила по ней рукой. Еще! Еще! Сердце опустилось. Наволочка упала из дрожащих пальцев. Стекло, как паутиной, покрытое трещинами, быстро обрело прежнюю прозрачность, вновь став целым. -Боже, - провела ладонями по взмокшему лицу Марилена, опустилась на колени и начала молиться.
Совсем скоро манящее бирюзовое море, сияющее жемчужным блеском, перешло в обрывистый берег и следом в безжизненную желто-оранжевую землю. Она лежала вокруг без края и предела. Марилена почувствовала, как эта земля отталкивает ее. Вражеские магические владения стихии огня...
И вдруг карета начала снижаться. Сердце в страхе, как птица в клетке, затрепетало в груди. Девушка не моргая припала к переднему окну. Внизу, на горизонте песчаной пустыни, вырастало окруженное стеной здание. Издалека отсвечивал на солнце белый вытесанный камень. По приближении высокие деревянные ворота открылись, а вороные кони ступили на песок. Карету тряхнуло, и она поехала по земле. Кони вошли во двор.
Мелкая брусчатка. Уходящий в горячее небо огромный слепяще-белый дом. Беззвучие забилось в висках, сводя Марилену с ума. Двор был пуст. И вдруг перед дверцей остановившейся кареты появился смуглый мужчина. Он дернул ручку на себя - о как легко она поддалась - и на Марилену пахнула удушающая жара. Схватив за руку, мужчина грубо вытянул девушку из кареты. Та, споткнувшись, встала на брусчатку. Босая. Тапочки остались дома. Горячо. Позади кареты толпой стояли смуглые, молодые мужчины в длинных светлых халатах и мягкой обуви с загнутыми вверх острыми носами. Секунду назад туда опускались вороны.
Адский зной, в мгновение впившись в каждую клетку, лишил Марилену сил. Ноги ослабели. Девушку потянули к ступеням дома. Перед глазами поплыло. Марилена попыталась сглотнуть, но в горле пересохло, дыхание превратилось в сип. Спотыкаясь о ступени, она, дергаемая за руку, поднялась на порог. За спиной закрылись двери. В здании было темнее, но так же невыносимо жарко, даже хуже. Голова вспыхнула невыносимой болью. Подкосившись Марилена опустилась сначала на одно колено, упершись рукой, а потом упала лицом на пол.
-Састэ меорэ, - раздался сквозь боль в голове девушки мужской голос. - Патиру та умо интэ сикарэ тиу, - продолжил он. -Э кирасамо.
Марилену резко дернули вверх. Открыть глаза не хватило сил.
Ощупывая ладонями пол вокруг себя, мягкий, теплый, Марилена почувствовала, что головная боль отступила. Медленно сев, девушка подняла ресницы. Изображение поплыло. Прямо перед ней в просторной комнате стояла низкая, широкая кровать в пестром покрывале. Больше никакой мебели здесь не было. Под девушкой на полу лежал яркий, узорный, огромный, на всю комнату ковер.
Высокий, как в башне, потолок приковывал взгляд желто-солнечным квадратиком окна с едва различимыми из-за слепящего света прутьями решетки. Марилена стерла пот со лба и лица и прищурилась. Добраться до этого маленького окошка можно было, лишь научившись летать. Девушка медленно обернулась на дверь: толстое, темное дерево. Без внутренней ручки.
И всё вокруг: ковер, стены, дверь, кровать - пронизывал горячий воздух. Марилена с хриплым стоном протяжно выдохнула - очень жарко - и вновь провела ладонью по щеке. Нет, это был не пот. И сейчас она увидела, что и рука, и все тело - мокрые. Белую сорочку большими пятнами пропитывала...
-Вода, - едва слышно прошептала Марилена пересохшим ртом. Она еще раз медленно оглянулась.
«Адское место, - прозвенела в голове пугающая мысль. - Сколько еще воды сможет вытечь из меня в этой жаре, прежде чем я..?»
Мариана распахнула ресницы, встрепенулась и резко поднялась с пола. В окнах сиял солнечный день. Некоторое время девушка стояла неподвижно, не понимая, что происходит. Она не могла ничего вспомнить. Что случилось? И почему так холодно???
И вдруг, заставив вздрогнуть, память вернулась к девушке. Окно разбито. Постель сестры пуста. Мариана выбежала на порог. По дороге, цепляясь друг за друга, шли дети. Вернувшись в дом, девушка сжала челюсти. Осознание ситуации приходило постепенно. Из глаз хлынули горькие слезы.
Мариана быстро надевала теплое платье. Пальцы дрожали.
-Мариана! - вдруг раздался из прихожей веселый голос Оскольда. И после паузы: - Что-то у вас прохладно...
-Я сейчас, - бросила в ответ она. Слова получились дрожащими. «Совершенно не вовремя,» - подумалось ей о приходе парня.
-А что у тебя с голосом? - вошел в комнату настороженный парень. Мариана как раз одернула юбку. Он замер, томно глядя на нее.
-Прекрати так смотреть на меня! - провизжала девушка и села на кровать, быстро натягивая гольфы. Оскольд, словно его ударили, замер и моргнул.
-А где Марилена? - выдыхая застрявший в нем секунду назад воздух, спросил парень.
-Отстань! - пробежала мимо в коридор Мариана, набросила накидку и попыталась завязать бант, но пальцы не подчинялись.
-Да что случилось? - встал перед ней Оскольд. Девушка нервно затянула узел и шагнула к парню.
-Уйди, - сдвинула она его в сторону и ступила на порог.
-Да нет, подожди, - поймав за руку, заставил ее зайти обратно Оскольд и закрыл дверь.
-Уйди прочь! - скинула Мариана его руки. В глазах девушки появились слезы.
-Никуда ты не пойдешь, пока не расскажешь мне всё! - не отпускал ручку двери Оскольд, не давая Мариане выйти. - Что случилось?
Девушку затрясло, она больше не могла держать горе в себе, из глаз хлынули слезы.
-Марилену украли, - выдохнула она.
-Что? - переспросил ошарашенный парень. Марилена закрыла лицо руками и в голос зарыдала. - Но... Когда?...
-Ночью пришли люди, - вытирая щеки и пытаясь остановить слезы, продолжила рассказывать она. - Держали на руках огонь. Они схватили Марилену. Птица разбила окно и открыла им дверь, - все, что говорила девушка, было похоже на глупый вымысел. - Один из них заколдовал меня. Что-то сказал, и я упала. И очнулась только что...
Парень несколько секунд не мог промолвить ни слова, осознавая сказанное Марианой.
-Куда же ты идешь?! - наконец, выдохнул Оскольд. В его лице читалась растерянность.
-В замок, - полушепотом ответила девушка и вытерла рукавом слезы, окончательно успокоившись.
Парень остолбенел. Его сердце сжалось от противления действительности, а глаза округлились. Он знал историю о Катарине и маленькой Грете.
-Он найдет Марилену, - уверенно закивала Мариана. - Её украли колдуны. Он просто прикажет, и они вернут ее, - как ключ к спасению, прошептала она.
-Я пойду с тобой, - шагнул к девушке, склонив голову над ее плечом, Оскольд. - Он прикажет, конечно. Только что он с тебя за это спросит? Да и кто, кроме него, мог украсть ее здесь, на его земле?
-Нет, - отрицательно мотнула головой Мариана. - Ты не знаешь многого, - добавила она тише. - Он ничего не спросит, - интонация ее слов была печальной. - Он ее любит.
Оскольд дрогнул.
Мариана быстро прошла в дверь мимо него.
Сегодня выдался солнечный день с ясным ярко-голубым небом. Парень, задвинув защелку, последовал за девушкой, спешащей вниз по ступеням во двор.
Малколм Модэн проснулся задолго до рассвета. Прошедшая ночь не утомила, пусть и была разорвана бессонницей и тревогой. Ощущение присутствия чужого колдовства исчезло. Это почему-то лишь сильнее насторожило колдуна.
«Обошло стороной. Такого не бывает, - знал по опыту Модэн. Он вновь сидел в кресле у камина, где и провел ночь. К утру огонь разгорелся, сопротивляясь холоду солнечного, морозного дня за стенами замка. Изольда пришла с первыми лучами. Колдун спросил ее о свежих новостях. Старуха ответила, что в селении все, как прежде. - Нет, что-то не так», - знал Модэн. Ближе к обеду колдун вдруг обернулся на окно, быстро подошел к балкону, взялся за ручку двери и замер, прислушиваясь к свои ощущениям. Сердце зачастило. Ему показалось, что если он сейчас выглянет во двор, то увидит Марилену, стоящую на ступенях парадного входа.
-Господин Модэн, к вам госпожа Мариана, - раздался спокойный голос служанки. Колдун обернулся на Салму в главных дверях зала.
-Проси, - ответил он. В комнату быстро вошла девушка и остановилась, сделав несколько шагов. Модэн сразу же узнал ее.
-Я... господин, - сбивчиво начала Мариана, - прижав к груди кулачки. Ее лицо было заплаканным. Девушка смотрела на колдуна, словно он был чем-то, сделанным не из плоти.
-Что случилось? - без приветствия спросил Модэн. Сердце колдуна сжалось в тревоге, но ни один мускул лица не дрогнул.
-Марилену украли сегодня ночью, - заплакала Мариана.
Модэн положил ладонь на грудь, где сердце. Секунду он простоял, словно не понимая сказанных слов. «Зачем? - прозвучала в его голове мысль. - Неужели в ней так велик потенциал силы воды? »
-Как это произошло? - взял себя в руки колдун, обращаясь к фактам. Эмоциям сейчас было не место. Ситуация выбила из колеи и растревожила болящую душу, ищущую покой. Он смотрел на Мариану и видел, чья она сестра; девушки были одинаковые во многом, кроме того, что любил в Марилене Модэн.
Мариана вытерла слезы, протяжно вдохнув.
-Марилена говорила, что ей страшно, что произойдет что-то страшное, - сбивчиво начала рассказывать девушка. - Потом мы задули свет, и она выглянула в окно, - Модэн напряженно и внимательно слушал. - Марилена увидела там птицу. Я сказала, что это, наверное, ...вы, - последнее слово было произнесено тише. - Она ответила «нет», что она бы знала, если бы это были вы.
-Присаживайся, - сосредоточенный и готовый к решительному действию колдун, подойдя к письменному столу, отодвинул стул. Мариана, скованная, подошла и села. Модэн опустился напротив, положив сцепленные в замок пальцы на стол. Девушка на секунду задержала взгляд на его многочисленных драгоценностях на руках.
-А потом, - продолжила Мариана после недолгой паузы, - птица разбила стекло и пролетела в коридор. Было темно. И вдруг, - она осмелившись посмотрела в глаза колдуна, - вошли люди, мужчины. В руках они вот так, - Мариана протянула вперед руку, соединив пальцы, словно держит цветок, - несли огонь, - Модэн шевельнулся и моргнул, его браслет едва слышно стукнул о полированную гладь стола. - Потом один из них что-то сказал на чужом языке, и они кинулись к нам, - Мариана вновь заплакала. - И они забрали Марилену! А меня.., - девушка вытирала текущие по щекам слезы, - он что-то сказал и показал пальцем … ударило в лоб, и я упала.
-Анэ тэару.., - негромко произнес Модэн. Он смотрел в сторону. Его брови были сведены.
-Что? - не поняла Мариана.
-Анэ тэару, - повернулся к ней колдун. - Это простейшее заклинание несмертельного устранения противника.
-Вы их знаете? - спросила девушка.
-Заклинания или тех, кто украл Марилену? - Модэн не хотел съязвить. Фраза прозвучала отстраненно. Колдун сосредоточенно думал, остановившись взглядом на огне камина.
Девушка заплакала еще горче.
-Не плачь, - поднялся Модэн из-за стола. Он не смотрел на нее. - Я верну Марилену.
-А почему ее украли? - быстро подошла к колдуну Мариана. Она уже не боялась, единственно в нем ища помощь.
-В ней есть сила, - был ответ. - Магическая сила. Много, - Модэн обернулся в глаза девушке. - Марилена не занимается волшебством, значит, не сможет защититься. Тот, кто украл ее, заберет эту силу и станет гораздо могущественнее...
-Но Марилена останется жива? - боязливо спросила Мариана.
-Нет, - ответил колдун. - Я должен скорее вернуть ее.
5.
Мариана и Модэн договорились, что, когда стемнеет, колдун придет в селение, к ней в дом. «Там начинается след», - так сказал он девушке.
Мариана и Оскольд вернулись домой. Девушка дрожала, парень решил не оставлять свою возлюбленную. Он быстро сбегал в кузню к отцу, и, чтоб не вызвать лишних вопросов, сказал, что девушка приболела и ему нужно побыть с ней.
Спокойствие Модэна вселяло в Мариану надежду. Колдун же, как только гостья покинула зал, направился в библиотеку. Он долго сидел в кресле за широким дубовым столом, медленно листая большую книгу в тяжелой золоченой обложке. Шло время. Стол заполнялся книгами. Вокруг на деревянных полках-стойках молчала огромная библиотека. Всё, что в ней хранилось, касалось магии, в основном, Огня. Но имелось у Модэна и кое-что о воде и других стихиях, все главные положения и их следствия, которые требовали никогда не забывать о себе.
Солнце быстро ушло с неба, на прощанье отгорев на горизонте красным заревом. Короткий день миновал. Спускалась ранняя зимняя ночь. Модэн уже какое-то время сидел у камина и думал. Когда стемнело, колдун поев собрался в дорогу и сказал Алине, с тревогой следящей за его действиями:
-Я уезжаю, мой ангел. Возьми, - он положил в ладонь Алины маленькое колечко с крупным бордовым камнем. - Если от меня в течение полугода не будет никаких вестей, проведи обращение, как я тебя учил, - Модэн смотрел в широко раскрытые голубые глаза девушки. Она испуганно моргнула. - Не покидай замок, не принимай гостей.
-Разве ты можешь не вернуться? - бежала за ним вслед Алина. Колдун спускался по ступеням. Тревога и детская любовь в голосе девушки ранили его сердце.
-Я сделаю всё, чтобы мы снова встретились, - остановился и взглянул в испуганные глаза Алины Модэн.
-Ты не скажешь, почему уезжаешь? - тихо, полуутвердительно-полувопросительно выдохнула она.
-Нет, - погладил он девушку по голове. На секунду воцарилась тишина. - И не плачь. Ты будешь принадлежать стихии Огня.
Алина проводила колдуна до ворот замка. Его черный конь быстро скрылся в сгущающейся тьме, но еще какое-то время девушка простояла у открытой калитки, кутаясь в теплую накидку. Вернувшись в замок, в комнаты, залы, коридоры, она, схватившись за голову, в голос завыла от горя, но ни одна слезинка не вырвалась из ее глаз.
Оскольд и Мариана ждали Модэна. На столе горела одинокая свеча. Они перекусили кашей и пирогом, чтобы хоть как-то скоротать ожидание, хотя кусок не лез в горло. Во дворе едва послышался стук копыт, и девушка выбежала на порог. Модэн соскочил с коня и вошел в дом. Колдун медленно прошел по коридору, будто рассматривая что-то невидимое на полу или в воздухе. Войдя в спальню, он остановил взгляд на разбитом стекле окна. В комнате было прохладно.
-Мы не стали ничего трогать, - пояснила Мариана.
-Правильно, - кивнул колдун.
В нескольких шагах от него замер парень лет двадцати. Он несмело, но с любопытством смотрел на колдуна. Модэн обернулся к Мариане.
-Дело обстоит хуже. Тебе придется ехать со мной.
Глаза девушки округлились. Она моргнула.
-Я поеду, - тихо согласилась Мариана. - А в чем состоит это «хуже»?
-Марилену украли зная, что я поеду за ней, но с расчетом, что не скоро сумею найти, - ни один мускул не дрогнул на лице колдуна. - Мариана, им нужен я, а не твоя сестра. Они с легкостью убьют ее.
-О Боже, - прошептала девушка, в ужасе замерев, и часто заморгала, чтобы сдержать слезы. Ее крепко сжатые в замок руки задрожали.
-Промедление может стоить ей жизни. Ты можешь помочь мне без труда идти по следу и найти Марилену гораздо раньше, чем они будут ожидать меня увидеть, - стало ясно, в голове колдуна появляется план действий. - Марилену украли не ученики, а обращенные маги. След специально затерт с помощью заклинаний. Он очень слабый.
-Я поеду вместо нее, - закрыл собой Мариану Оскольд.
-Это поступок настоящего мужчины, - сдержанно похвалил Модэн. - Но вы с Мариленой не двойняшки. Ты не подходишь. А Мариана станет тем, кто не даст следу потеряться для меня. Впереди фронт сырой непогоды.
Оскольд понимал, что колдун говорит о вещах, непонятных для простого человека, сейчас следовало довериться слепо. Он посмотрел в глаза Модэну, потом обернулся к Мариане. Девушка шагнула из-за плеча защитника.
-Мы поедем втроем, - настоял Оскольд.
-Ты будешь для меня обузой, - тоном, не терпящим возражения, исключил Модэн.
-Оставайся, - тихо согласилась девушка, взяв парня за руку и пытаясь унять дрожь своих пальцев в его теплой большой ладони.
Оскольд привел из дома лучшего коня. Что он сказал родителям, посвятил ли их вообще в ситуацию, осталось неизвестным. Прощаясь парень робко поцеловал Мариану в щеку и крепко прижал к себе. Девушка сдержала слезы.
-Я присмотрю за домом. Найдите Марилену. Возвращайтесь втроем, - прошептал он, отпуская руку Марианы.
Кони и всадники растворились в темноте. Селение спало, нигде ни огня. С каждой секундой звук копыт удаляясь становился все тише. Скоро он исчез. Какое-то время Оскольд простоял у калитки двора Марилены и Марианы, потом ушел в дом и принялся за ремонт окна с разбитым стеклом. Он понимал, что все равно не уснет. Ему хотелось побыть там, где совсем недавно они вдвоем находились с Марианой.
Над деревьями, трепещущими в зябком ветре, показалась луна.
6.
Беспощадное слепящее солнце стало мягче, пойдя на закат. Цвета уже не удивляли яркостью, на куполе потолка появилась тень решетки маленького квадратного окна. Кажется, жара чуть спала. Собравшись с силами, за день Марилена немного привыкла к невыносимому зною. Она думала о Модэне, в подробностях вспоминая встречу в серой комнате в пасмурный день. Там тоже было жарко. Но теперь в мыслях девушка поддерживала и подбадривала себя рожденными в той встрече эмоциями. С течением времени они претерпели метаморфозы, превратившись в дорогие и живительные. Закатное солнце не позволило легче дышать. Но сорочка и кожа постепенно высохли.
Вечером принесли еду. И заперли дверь. Это вновь был мужчина, но не из тех, что летели за каретой, угрюмый, постарше, в цветной одежде и платке, намотанном на голову.
На большом узорном металлическом блюде лежали мясо и бобы в подливке. Пахло аппетитно и непривычно. Там, где жила Марилена, так не готовили.
Очень хотелось есть. Решив, что похитители, если бы собирались, уже убили бы ее, и потому нет смысла отравлять пищу, девушка, предварительно понюхав, жадно выпила содержимое большого металлического кубка. Сладковатое питье было теплым, не дав освежающего наслаждения от его употребления. Но все же внутри разлилась живительная влага. С полминуты Марилена просидела с закрытыми глазами, чувствуя блаженство. Когда же оно разлилось по всему телу до кончиков пальцев, девушка принялась за мясо и бобы. В животе перестало урчать, сил прибавилось.
Оставив на ковре посуду, Марилена, теперь уже спокойно и сосредоточенно, нежели днем, начала обходить комнату, ощупывая гладкие белые стены, сложенные из идеально подогнанных друг к другу каменных кирпичей. День пошел на убыль. Сквозь решетчатое окно под потолком в комнату проникал красный закатный свет. Марилена шла по ковру босыми ногами, ведя ладонью по стене. Рука чувствовала сопротивление тепла.
Щелкнул засов. Девушка резко обернулась, сжавшись, готовая к сопротивлению. Открылась тяжелая деревянная дверь. Тот же мужчина, что и принес ужин, наклонившись забрал посуду.
«Темный, как черт», - мысленно выругалась Марилена, заметив за его спиной неосвещенный коридор и мысленно рванувшись туда в надежде найти прохладу.
-Скажи своему хозяину, пусть даст мне одежду! - прокричала девушка. Мужчина бросил на нее быстрый, внимательный взгляд ярких, черных глаз. Дверь тихо закрылась. Щелкнул засов. Марилена, опустившись на колени, склонила тяжелую голову. «Что сейчас с Марианой? - вновь, уже не первый раз за этот день вернулся тревожный вопрос. В ответ тишина. Но уже спустя секунды в воспрянувшем сознании прозвучала спасительная мысль. - Когда Малколм узнает, что меня украли, то найдет и заберет из этого ада».
Светящийся шар со скоростью кометы летел сквозь ночь.
Кони рассекали воздух и тьму. Там, где они были секунду назад, спустя мгновенье не оставалось и следа горячего света. Именно такая спешка полностью устраивала Марилену и подогревала надежду в ее сердце. Девушка не видела смысла вдумываться в способы Модэна и полностью доверилась ему. Скорость коней была ужасающей, но едва ли стоило замечать, что они не бегут по земле и нет никакой тряски, лишь плавное покачивание. Плотный, теплый ветер бил в лицо, заставляя склонить голову и сощуриться, тьма слева и справа сменялась тьмой, и только луна в небе оставалась неизменной и недостижимой, горькая половинка золотого диска.
Закутавшаяся в теплую накидку, в толстом платке на голове, рабочих холщовых штанах Оскольда, Марилена забыла думать о страхе. Она, пытаясь успокоиться и отвлечься от ужаса ситуации с похищением сестры, размышляла о том, что никогда прежде даже мысленно не допустила бы предположить подобные перемены в своей жизни. Разве возможно придумать то, что случилось с Мариленой?
Ветер, бьющий в лицо, начал смягчаться и терять давление, свет вокруг сгущаться. Кони внезапно пошли шагом, оказавшись в темноте. Огненный шар, сжавшись до размера яйца, завис у плеча Модэна, касаясь лучами ткани куртки колдуна. Мариана оглянулась, вглядываясь во тьму. Впереди, едва различимый в ночи размытыми очертаниями, стоял лес. Колдун смотрел в небо. Копыта затоптавшихся на месте коней застучали по камню.
-Они ехали через лес? - выдохнула девушка, удобнее устроившись в седле.
-Они летели небом, - ответил Модэн. Девушку почему-то не удивили такие слова.
-Значит, мы потеряем время?
-Нет, - колдун казался абсолютно спокойным. - Не обгоняй, - он плавно поднял руку. Огненный шарик, ждавший команды хозяина, нырнул ему под ладонь, перелив света из золотого ушел в белый. - Онэ, - коснулся Модэн головы своего коня, будто отдав ему частицу магического огня, - дитэ, - жеребца Марианы, тот фыркнул. - Сати, - соединил колдун ладони. Ночь поглотила мир.
Через секунду между пальцами колдуна прорвался свет. Его тугие лучи били в стороны, разрезая тьму. Глаза Марианы широко распахнулись, но уже в следующее мгновенье сощурились, спасаясь ресницами от слепящего огненного шара, растущего между ладонями Модэна. - Пэтро кардионэ мэру да коро, пэтро да монэ сиару но моро, - медленно, громко и ритмично произнес колдун и с силой ударил огненный шар в сторону леса. Марилена едва успела поймать взглядом резкое движение Модэна - мелькнула черная в слепяще-желтом свете рука колдуна, и кони рванули вперед. Вцепившись в поводья, девушка, сжав челюсти, не отрывая взгляд и не моргая, во все глаза смотрела на абсолютно черный, словно призрак, силуэт скачущего впереди всадника на коне в пылающем, слепящем желто-красном свете. Время остановилось. Скорость сдавила виски. Но ветер не бил в лицо, будто стена огня, летящая впереди, брала сопротивление воздуха на себя, защищая спешащих за ней. Глаза заслезились от слишком яркого света, но не смотреть было невозможно.
Неизвестно, сколько времени прошло. Мариана, опустив ресницы и продолжая сквозь веки видеть впереди источник света, мысленно молилась. Руки девушки крепко сжимали поводья. В сердце закрался беспощадный страх за сестру. Возможно, сказалась усталость, ведь уже давно наступила глубокая ночь, а девушка не отдохнула ни секунды с того самого момента, когда очнулась дома на полу. Тревога, заставившая сердце биться часто-часто, не уснула ни на миг за весь этот долгий день.
Вдруг свет потемнел, Мариана распахнула глаза. Огненный шар начал сужаться, будто убегая далеко вперед и оставляя позади не поспевающих за ним всадников. Еще мгновенье, и он метнулся в сторону. Кони резко остановились, закружив на месте в поглотившей пространство темноте. Кровь ударила Мариане в голову. Девушка, резко согнувшись, закрыла лицо рукой, упершись лбом в гриву и выдыхая.
Огненный шарик, теперь уже будто догоняя, на огромной скорости появился далеко позади всадников и остановившись замер на раскрытой, уверенной ладони обернувшегося Модэна. Колдун накрыл его второй рукой. И наступила кромешная тьма.
Через несколько мутных секунд отдышавшаяся Мариана подняла голову и разглядела в небе впереди бледную луну в сырой дымке. Обернувшись она увидела за спиною расплывчатые очертания темного леса.
В руке колдуна, словно цветок, между двумя пальцами появилось пламя яркой свечи. Девушка, на секунду потерявшись, вздрогнула, увидев в глазах Модэна пляшущий отраженный огонек.
-Ты в порядке? - приподнял колдун ее голову за подбородок. На лице девушки не было крови, она успешно перенесла перегрузку скоростью. - Молодец, - сдержанно похвалил он. Мариана неожиданно для себя ощутила манящее уютное удовольствие от прикосновения его теплых пальцев.
-Что мы будем делать, когда узнаем, кто украл Марилену? - робко спросила она.
-Когда мы найдем Марилену, я буду убивать, - на лице Модэна не дрогнул ни один мускул, он выглядел абсолютно спокойным. - Мне принадлежит почти треть силы стихии Огня. Вторая часть у мага Сиу Тамику из Японии. Ему моя сила не нужна, он гораздо ближе к совершенству, чем я. Оставшаяся треть раскидана между прочими, кто занимается Огнем. Их бесконечно много. Одни - примитивные колдуны, другие достигли в магии определенных высот, - Мариана внимательно слушала, широко распахнув глаза. - Наша планета в постоянном движении вырабатывает силы всех стихий, но они необработанные. Мастера, как я, могут использовать свободную стихию, которой принадлежат. Научиться такому нелегко, это требует времени, но оно того стоит. Для остальных магов этот неисчерпаемый потенциал труднодостижим или недоступен. Потому порой они убивают друг друга, чтобы взять уже готовую силу, сконцентрированную в человеке, и заговоренные полные силы стихии камни, - в каждом слове колдуна сквозили опыт, грамотность и ответственность, отягощенные властью.
Мариана моргнула. Ей показалось, что она поняла, почему сестра полюбила Модэна.
-Ведь вы сможете спасти Марилену? - девушке захотелось услышать в ответ короткое «да».
-Её не украли бы, не подготовив подвоха.
Огонек в его руке погас. Мариана подняла глаза к луне, подернутой легкой дымкой облака. Модэн подхлестнул коня. Руки девушки сжали поводья. Вспыхнувший огненный шар охватил всадников. Девушка прищурилась и через секунду начала молитву, пригнувшись к гриве плавно качающегося от колдовского полета жеребца.
7.
«Наверно, если бы выжать мою сорочку, то получился бы не один такой бокал, как мне принесли пить, - вспоминала Марилена прошедший горячий день. Она сидела на ковре у темной двери, запертой снаружи, зная, что с другой стороны молчаливо сторожит терпеливый конвоир. - Как же мне выбраться отсюда? - стены комнаты-тюрьмы погружались в сумрак. Наступала тихая ночь, прогретая каждым камешком стены, каждой ниточкой ковра и покрывала кровати. Угнетающая, настораживающая тишина.
Марилена с надеждой вспоминала место, куда ее водили в туалет. Тяжелая деревянная дверь - девушка притронулась к ее теплой шероховатой поверхности - скрывает коридор с длинным, узким, ярким ковром, уходящим в темноту; в коридоре нет окон, лампы не горят. Марилену привели в комнату с огромными зеркалами и оставили одну. Первым, что увидела девушка, был кран с водой, которой она жадно напилась и умылась. Здесь же в белом гладком камне находился неглубокий пустой бассейн, абсолютно сухой. В стене справа, словно окно выше привычного уровня, располагалась узорная деревянная перегородка из витых веток и листиков, с обратной стороны завешенная плотной светлой тканью. Оттуда послышался женский смех - Марилена настороженно замерла - и непонятные разговоры на чужом языке. Напившись воды и смочив горячую голову, девушка попробовала дотянуться до деревянной резной решетки. Она, найдя на цыпочках равновесие, уже влезла на каменную притолоку и просунула руку к шторе, вдруг щелкнул засов двери. Марилена спрыгнула на пол и подошла к выходу. Смуглый мужчина, бросив наблюдательный взгляд, пропустил ее в коридор и, как конвоир, повел в комнату.
«Что за ведьмы там сидят? - вертелся вопрос в голове Марилены. Она смутно помнила мужской голос, который слышала, когда ее ввели в дом. - Нужно что-то делать. Завтра снова будет невыносимо жаркий день». О том, для чего ее привезли сюда, девушка старалась не думать.
Мариана и Модэн летели сквозь ночь. Колдун отчетливо чувствовал в воздухе недавнее присутствие Марилены. След был совсем свежий, примешанная в него магия сокрытия не подавляла полностью отголоски стихии девушки и ее индивидуальной, любимой Модэном человеческой энергетики. Мариана, находящаяся в непосредственной близости, дергала в сердце колдуна тонкую струну необъяснимого ощущения, держа в постоянном внимании. Каждую секунду чувствуя голос ее крови, он безошибочно шел по следу любимой.
Модэн думал о предстоящей схватке. Риск жизнью Марилены был недопустим, и потому в голове колдуна все настойчивее звучала мысль о необходимой встрече с ненавистным ему человеком, единственным, кто мог бы помочь. От этого на сердце Модэна начинала ныть старая, но не зажившая рана. Глядя в стену огня, торящую дорогу двум всадникам, и держа под контролем окружающее пространство, поглощенное ночью, колдун анализировал слабости стихии Огня и собирал в голове мозаику разрозненной информации.
Колдун вспоминал недавнее время, размышляя, кто мог знать хоть что-либо о его знакомстве с Мариленой. Уже много лет он не замечал чужих магов в окрестностях своих земель. Да и о чем могли бы узнать шпионы, если он и Марилена виделись всего несколько раз и общались лишь дважды, в его замке и в доме сестер после свадьбы Андрэ? В общей картине заметно выделялась важная деталь - направление пути, по которому они с Марианой сейчас двигались. След шел сугубо сушей. Снова и снова продумывая варианты, Модэн приходил к одному и тому же ответу, имя ему было Киран аль-Беро.
Ночь длилась и длилась. Кони двигались маршрутом солнца, давно ушедшего за горизонт и сдавшего права дня. Белесая пелена тумана, разбавляющая тьму, скоро исчезла, и уже, наверное, час лил сильнейший холодный дождь. Огненный шар, поначалу наполнившийся горячим паром, скоро перестал справляться с небесной непогодой. Модэн не снизил скорость. Одежда быстро промокла до нитки, ледяные капли пробрали до самых костей. Движение летящих с силой магии коней превратилось в столкновение со сплошной сопротивляющейся стеной воды.
Конь резко перешел на бег и остановился. Мариана, хватая ртом воздух, оглядывалась по сторонам, стирая мокрыми дрожащими руками с лица воду и стараясь увидеть в непроглядной ночи Модэна. Колдун вынырнул из продрогшей ветреной тьмы.
-Мы немного отдохнем! - прокричал он сквозь шум дождя. - Идем! Там пещера!
Конь Марианы будто вслепую двинулся в сторону. Девушка схватила узду. Голова закружилась.
Кони прошли под деревьями - на секунду дождь ослабел, падая более крупными каплями. Мариана сжала челюсти. Без защиты огненного шара холод в мгновенье добрался до самого сердца.
И вдруг сверху перестало капать. Копыта застучали по камню. Мариана в темноте на секунду обернулась на звук стены дождя позади, начиная различать в темноте расплывчатые силуэты. Маленький огонек-свеча на пальцах колдуна превратил мрак в голову лошади и каменную стену пещеры. Девушка отдышавшись огляделась, сдвигая со лба насквозь мокрый платок. Её конь прошел еще несколько шагов. Огонь на руке Модэна превратился в светящийся шар, очертив в неярких красках просторную пещеру с округлым высоким природным потолком и плоским полом, по центру особенно выровненным для хода телеги и тачки.
-Ход горнодобытчиков, - голос колдуна оказался хриплым. Цокнуло о камень. На полу вспыхнул огонь. Широкий и высокий, словно костер, он окружал перстень. Мариану нестерпимо потянуло к теплу. Девушка, закостеневшая во время пути от напряжения и холода, дернулась в сторону и спрыгнула с коня. Боль ударила в ноги. С одежды быстрыми каплями лило на пол. Мариана спустила с головы мокрый платок, открывая свободу слуху и прикосновению холода. В несколько быстрых шагов она оказалась почти вплотную к костру, вдохнув живительный горячий воздух, кожу на лице будто закололо мелкими иголочками. Модэн отвел коней чуть в сторону, сняв со своего жеребца оба рюкзака, висевшие у того по бокам. Один из них он протянул девушке. Тогда Мариана увидела, что колдун дрожит, а зубы у него стучат.
-Проклятый дождь, - прошептал он. В глазах горел огонь, заставив девушку вздрогнуть уже не от холода. - Снимай мокрую одежду и закутайся.
Девушка усталой рукой схватила узел и опустила на пол. Модэн же обошел костер и остановился спиной к Мариане. Онемевшие пальцы девушки с трудом развязывали мокрый бант тяжелой от воды накидки. Колдун опустил на пол плащ и расстегивал длинный теплый камзол, с которого капало. Тишину нарушало дрожащее дыхание.
Мариана опустила ресницы, почти теряя сознание от усталости и благодатного ощущения тепла и света, она стянула текущую струями шерстяную кофту и отпустила на камень пола. Земля под ногами качнулась. Холодная мокрая рубаха прилипла к телу. Хотелось скорее снять ее. Развязав узел, девушка потянула за его содержимое. Наружу вылезла часть мягкой пушистой серо-белой шкуры. Мариана вытянула ее всю. Шкура оказалась размером с ковер. Модэн не оборачиваясь бросил на пол камзол. Девушка наклонившись скрутила волосы. Потекла струя воды. Накинув на голову шкуру, Мариана отвернулась и, расшнуровав рубаху, стянула ее по плечам, кутаясь в мех. Скинув штаны и ботинки, она залезла в теплый сухой ковер, завернув все края и сев. Щека прижалась к холодным коленям. Силы покидали, не давая согреться. Девушка с головой закуталась в шкуру. Из кожаного клубка выглядывали только усталые глаза. Бесплотный костер оживлял и усыплял. Подняв взгляд, Мариана увидела, что Модэн со склоненной головой сидит на коленях в полупрозрачном огне другого костра. Сердце сжалось. «Так нужно», - ответила на ужас от увиденного рассудительная усталая мысль. Девушка в испуге закрыла лицо краем шкуры.
Разложенные кругом на камне пола, вокруг колдуна горели перстни. Ресницы были опущены, губы беззвучно шептали. В камнях колец и браслетов на расслабленных руках, лежащих на коленях, играя переливался огонь. Костер охватывал колдуна с головой. Волосы и одежда Модэна светлея быстро высыхали. И не более. Огонь не причинял колдуну никакого вреда.
Шло время. Кожаный клубок грелся у огня. Стало ясно, что девушка уже не сидит на коленях, а лежит на боку, свернувшись калачиком. За стеной темноты монотонно шумел дождь.
Модэн, долгое время неподвижный, вдруг шевельнулся, поднял голову и обернулся на Мариану. Её глаза, выглядывая из шкуры, смотрели на него. Колдун почему-то улыбнулся.
-Ты согрелась? - посреди огня вставая с колен и отряхивая штанины, спросил он.
-Да, - расслабленно, полусонно протянула девушка. Колдун в огне уже не пугал ее. - Никогда еще не встречала такого теплого, - Мариана указала взглядом на свой костер. Модэн, выйдя из пламени, накрыл поднятым с пола мокрым камзолом несколько горящих перстней. Огонь не погас, по-прежнему призрачно горя уже сквозь вещь. Ткань быстро высыхала. То же колдун сделал со своим плащом. Мариана уже давно чувствовала, что даже каменный пол под ней нагрелся от горящего кольца. Походный уют показался невообразимо приятным, возможно, от излишней усталости; тянуло в сон, тревожное сердце, помнящее про сестру, все-таки просило отдых. Мариана не знала, что думать. Сознание, противясь усталости, требовало продолжить путь. Но девушка не решалась спросить колдуна, когда они вновь выдвинутся в дорогу. Ей казалось, что у него есть план, который ей, возможно, не удастся понять...
Модэн поднял мокрую накидку девушки, которую она, как и остальную одежду, обессиленная после ночной езды, не выжала и лишь положила для сушки рядом с костром. На каменный пол закапала вода. Монотонный голос колдуна, заговорившего на непонятном языке, нарушил молчание в пещере. Модэн взмахнул накидкой над пламенем, из которого вышел. Мокрая вещь в тяжелом взмахе упала на горящие перстни, не загасив бесплотный огонь и высыхая с каждой новой секундой. За накидкой последовали остальные вещи, сиротливо сушащиеся у костра.
-Если бы не дождь, мы уже добрались бы до моего знакомого, - Модэн, отряхнув надел камзол, и, подстелив свернутую в несколько раз бурую шкуру, опустился на колени около Марианы. Костер пляшущим светом отливал на его лице. Кони фыркнули в темноте позади, колдун повернувшись бросил им перстень, загорелся новый костер. Жеребцы цокая потоптались на месте и замерли греясь. Конь Оскольда был связан уздой с черным скакуном Модэна, который беспрекословно с полумысли подчинялся хозяину.
Вялый взгляд Марианы задержался на голове колдуна. Его жесткие прямые волосы антрацитом отливали в свете костра, совершенно сухие. Девушка провела под шкурой по своей голове и удивилась. Она не вытирала волосы, но они были сухи.
-Это колдовская шкура, да? - несмело спросила Мариана.
-Нет. У меня нет ничего колдовского, - нежно, по-отечески улыбнулся Модэн. - Просто теплая.
Девушка заулыбалась в ответ и закрыла лицо мехом, оставив только глаза. Мариана уже второй раз видела Модэна улыбающимся. «Ему идет радость, - с капелькой грусти подумалось ей, - в эти секунды он особенно красив».
Наступила тишина, шумящая ночным дождем. Ресницы Марианы опустились сами собой.
-Остыла. Надевай, - протянул колдун девушке ее высушенные вещи. Минуту назад он забрал их из костра. Мариана, высунув руку из шкуры, взяла одежду. Модэн, опустив голову, отвернулся на темный вход в пещеру. На фоне костра лошадей мелькали капли дождя.
Девушка нырнула в шерстяную рубаху, рубаху Оскольда, и неожиданно для себя самой с интересом подумала о Модэне. Она быстро натянула брюки отца, срочно найденные в сундуке перед отъездом, носки, кофту и засунула ноги в ботинки. Все вещи были теплыми, это рождало в теле живительную радость.
-Дождь скоро должен закончиться, - подпер лицо рукой колдун, продолжая смотреть на вход в пещеру. - Еще немного отдохнем и продолжим путь. Можешь пока поспать. Если получится.
-А можно спросить? - Мариана кутаясь завернула в шкуру плечи. Она сидела, уже полностью готовая в дорогу, и встряхнув положила рядом накидку, взгляд зацепился за носки ботинок и пламя костра за ними. - Я ведь никогда не думала, что мы будем разговаривать... Что вообще когда-нибудь встречу вас..., - ей было неловко, но появившийся в голове вопрос просился к ответу. - А сколько вам лет?
Модэн, повернувшись к девушке, едва заметно улыбнулся.
-А сколько мне должно быть? - в ответ спросил он. Мариана помнила рассказы старожилов о хозяевах... Прежний хозяин, отец колдуна, уехал из замка более ста лет назад...
-Ну... девяносто, - негромко и нерешительно предположила она, понимая, что цифра звучит неправдоподобно и явно неверна.
-Сто семьдесят четыре, - поправил Модэн. - Плохо, что в моей деревне не знают день рождения и возраст хозяина, - вторая фраза была сказана не всерьез, но Мариана будто не слышала ее, будучи под впечатлением названной колдуном цифры.
-А госпоже Алине? - глаза девушки округлились.
-Грядущим летом будет семнадцать, - Модэн задержал взгляд на лице Марианы. Цвет кожи, глаз, волос у сестер был одинаковым, энергетика схожей. Колдуну еще сильнее захотелось спешить вслед за Мариленой. «Только бы ее не пытали, только бы ей не делали больно», - сдержанно, чтобы не дать волю злости и ошибке, мысленно прошептал Модэн.
С полчаса прошло в тишине. Мариана, свернувшись клубочком на шкуре и укрывшись ее краем, чуть-чуть задремала. «Там кто-то есть, кто-то есть», - шепотом повторял голос напуганной сестры. Темнота. Запах потушенной свечи. Лязг разлетевшегося стекла. Мариана распахнула глаза.
Дождь притих, показалось девушке.
-Пора в путь, - проговорил Модэн. Мариана подняла голову. Заныло в висках . - Скоро мы сможем отдохнуть, - колдун встал, встряхнув, накинул и завязал плащ. Девушка села - шею ломило - и поднялась на ноги. Пол покачнулся, Мариана на секунду закрыла глаза, беря себя в руки. Взяв за край и свернув легкую, уютную шкуру, она затолкала ее в мягкую сумку. Поверх крепко завязанного шерстяного платка девушка набросила капюшон накидки. Вся одежда до сих пор была теплая. Модэн помог Мариане сесть на коня и начал гасить перстни.
Было так же темно, рассвет еще не близился. В пасмурном небе ни единой звезды. Половинка луны осталась там, где ясно. Притихший дождь едва заметно моросил. Мелкие капли мягко касались лица, будто густой прозрачный туман. Над головами прошумели голые ветви деревьев. Модэн, едущий первым, обернулся. В темноте горели его зрачки. На секунду Мариана испугалась. Кони остановились под деревом. Колдун смотрел в небо.
Прошла минута. Еще одна. Модэн молчал. Тревога начала закрадываться в сердце девушки. Горящие зрачки обернулись.
-Вода в небе размыла след, - прозвучал в темноте голос колдуна. - Пришло твое время. Не пугайся.
Горячая сильная рука схватила запястье Марилены, девушка еще не успела понять слова колдуна. Вздрогнув, она потеряла связь с реальностью, вибрация пронзила ее тело, уже не понимающее, где находится, сидит, стоит или летит. Черная, как смоль, тьма, обступила со всех сторон. Еще мгновенье, и из груди вырвется крик.
-Двинулись, - вновь появились в ночи две желтые точки, Модэн легонько тряхнул за плечо Мариану, вернув в реальность. Девушка протяжно выдохнула, приходя в себя. Внезапная путаница в голове не позволила ей понять, что произошло, мысли замерли. Но была ясна команда колдуна, и Мариана чуть наклонилась вперед, крепче сжав вожжи.
И вновь мелкий дождь подул в лицо, заставив прищуриться. Белый пар заполнил пространство вокруг, затмив ночь. Какое-то время огненный шар, как и прежде в начале пути, высушив захваченный им воздух, спасал от дождя своим теплом. Но скоро защита ослабла. На первое место колдун ставил скорость.
Шло время. Мариана вытирала с опущенного подбородка стекающую теплую воду, чтобы та не бежала на шею под платок под капюшоном накидки. Впереди в огне вел за собой черный силуэт Модэна.
Пальцы сжимали поводья, плавно покачивался конь. Граница между небом и землей исчезла. Пригнувшись к гриве, Мариана закрыла глаза. Холод не касался кожи. Спину, ноги, голову окутывала легкая, теплая одежда. Вода не проникала сквозь нее. «Что нас ждет? - молотом стучал вопрос в голове девушки. Вернулся страх за сестру. - Что сейчас с Мариленой? Боже, спаси и сохрани ее».
Конь перешел на бег и резко остановился, закружив на месте. Мариана, быстро вытирая воду с глаз и второй рукой сжимая уздечку, завертела головой по сторонам, ища в ночи Модэна. Вокруг - лишь тьма. Сердце подскочило в груди.
-Сворачиваем, - рядом вынырнул из темноты колдун с горящими зрачками. - В получасе езды дом моего знакомого.
Шумно выдохнув, девушка лишь кивнула в ответ. И снова полет. И те же мелкие надоедливые капли, стекающие на подбородок.
Спустя какое-то время дождь прекратился. Кожу начал кусать холодный, сырой ветер.
И вновь кони перешли на бег, а огненный шар и колдун исчезли в ночи. Мариана увидела в темноте впереди точки света, частые и яркие, словно далекие окна за деревьями. Справа загорелись зрачки Модэна. Его конь подошел к девушке, выпрямившейся в седле. Колдун зажег на пальцах яркий огонь. Слева от Марианы стоял высокий граненый камень - широкая мощная плита с высеченными буквами, очерченными дрожащей тенью. Вокруг зябко шумел темный лес, пряча верхушки деревьев в пасмурном небе. Модэн смотрел на далекие огни.
-Наверное, как раз обед, - обернулся он к девушке. - Сними крест, Мариана. Оставь здесь, на камне. Его никто не возьмет, - девушка замерла от неожиданности. - Заберем на обратном пути.
-Как это? - растерялась она. - Я никогда его не снимаю. Никогда-никогда.
-Ты мне доверяешь? Отвечай быстро, - отрезал Модэн.
-Да, - ситуация была безвыходной.
-Тогда делай, что я велю.
-Но ведь нельзя, - сжалась в комок Мариана. Колдун ожидая смотрел ей в лицо.
Мариана, опустив ресницы, скинула капюшон, и, развязав платок, на ветру сняла свой нательный крест. В глазах девушки замерли слезы.
-Клади на камень, - кивнул Модэн. Мариана протянула к плите руку с крестом в кулачке.
-А может, взять с собой? - взглянула она с последней надеждой в глаза колдуна.
-Нет, - запретил тот.
8.
Две темные фигуры верхом на конях остановились у высоких, крепких деревянных ворот. На фоне черного сырого неба были видны очертания остроконечных башен замка с горящими тут и там квадратными окнами.
-Кто пожаловал? - скрипнула задвижка в двери ворот. Мариана все-таки поняла вопрос на странно ломаном языке.
-Господин Модэн, мастер Огня, - громко ответил колдун. - Доложи хозяевам.
-О, господин Модэн! Добрая ночь! Прошу! - обрадовался привратник. В темноте заскрипели петли.
-А, Севро, это ты! - узнал сторожа Модэн. Дверь открылась, впуская гостей. Кони вошли во двор. Мариана разглядела в темноте очертания мужчины в капюшоне. Ей показалось, что в его глазах мелькнул красный огонек.
-Давайте я возьму ваших коней, - торопился услужить привратник. - Ана! - оглянувшись крикнул он во весь голос.
В темноте невдалеке открылся светящийся прямоугольник двери с четко очерченной женщиной на пороге. Свет обрисовал крепкие каменные ступени.
-Гости.., - прозвучал мягко ее голос. - Господин Модэн! Входите! Добро пожаловать! Немедля доложу хозяевам! - И Ана исчезла за краем прямоугольника света.
Мариана спрыгнула с коня, под ногами оказалась брусчатка. Модэн взял ее за руку, уводя за собой. Девушка оглянулась. Привратник держал под уздцы коней.
Пропустив Мариану в тепло и свет, Модэн закрыл за собой дверь. По спине девушки почему-то пробежала дрожь.
По ярко-коричневым деревянным ступеням колдун и Мариана поднялись в широкий очень светлый коридор. Стены здесь были увешаны портретами и многочисленными разветвленными канделябрами с десятками свечей, обиты бархатом, пол устилал темно-бордовый ковер с узором по контуру. Девушка шла рядом с Модэном, в удивлении от пестрой роскоши комнаты. Ее неуклюжая одежда совсем не шла к этому цветному интерьеру. Тепло дома начинало проникать под накидку, и это доставляло удовольствие. Из распахнувшейся дальней двери, резной, красного дерева, появился высокий мужчина.
-Малколм! - замерев, расплылся он в широкой улыбке. Сердце Марианы сжалось от ужаса.
-Встречай гостей! - весело ответил Модэн.
-Добро пожаловать! - через несколько секунд хозяин замка стоял около колдуна и рассматривал девушку.
-Прекрасная Мариана, моя спутница, - представил ее Модэн и обратил взгляд на гостеприимного хозяина. - Влад Дракул, князь Тьмы.
Тот широко улыбался, глядя на Мариану. Видимо, гости в этом доме были редки. Девушка в ужасе сжалась в комок, ей захотелось закричать. Ровные, белые зубы Дракула, как на подбор, блестели, и, как у зверя, явно выделялись клыки, острые и крепкие.
-Прошу в зал! - гостеприимно предложил он и вместе с Модэном и Марианой направился к распахнутой двери. Девушка вцепилась в локоть колдуна, не упуская из вида ни одно движение хозяина замка.
В зале горел большой красивый камин, обрамленный белесыми и желтыми камнями, здесь было тепло, как летом. Яркие свечи, гладкий стол для множества гостей, мягкие стулья с высокими спинками, шелковые стены, огромный ковер на весь пол - всё говорило о богатстве владельца.
-Сейчас будет накрыт стол, - радостно хлопнул в ладоши Дракул. Мариана и Модэн отдали верхнюю одежду служанке, которая вызвала у девушки опасение. - Присаживайтесь ближе к огню, - сразу же добавил гостеприимный хозяин и опустился в одно из пяти кресел у камина. Модэн откинулся на высокую спинку и расслабленно выдохнул. Мариана с опаской села. - Рассказывайте, что же вас привело ко мне? - спросил хозяин замка. «О Боже, - мысленно взмолилась Мариана и взглянула на Модэна, - ведь он сказал «сейчас, наверное, обед», - правая нога, в напряжении упираясь в пол, в любой момент была готова оттолкнуться, чтобы начать бег. -Ты не был у меня с самого дня свадьбы, уже девять лет, - продолжил Дракул. Девушка сглотнула.
-И как здоровье твоей милейшей Нины?- поинтересовался Модэн.
-Ах, ты же знаешь, она любит приключения, - прижал ладонь к сердцу хозяин. - Недавно повадилась гулять на солнцепеке. Обгорела. Пришлось лечить. Уже неделя, как не придумала ничего нового. Ожидаю чего-нибудь внезапного.
-Уж не обо мне ли вы разговариваете? - вошла через боковую дверь высокая стройная женщина. Глаза Марианы округлились.
-Прекраснейшая Нина, - встал, приветствуя ее, Модэн.
-Ах сиди, - расплылась та в улыбке. - Ты же знаешь, эти ненужные правила этикета вызывают у меня неловкость.
-С Малколмом приехала Мариана, - представил гостью Дракул. Девушка кивнула. - Нина, моя жена.
Мариане сложно было ненавязчиво разглядывать чету Дракулов, страх приковывал к ним внимание. Помогало то, что внимательные взгляды хозяев замка были обращены к Малколму Модэну.
Оба, муж и жена, были высокие и очень стройные.
-Так что же привело вас? - переспросил хозяин дома. Естественно, дорожный вид гостей располагал к беспокойству. - Что-то случилось?
Девушка смотрела на Дракулов: ярко-черные прямые волосы, у нее собранные в изумительную прическу, правильные, изящные черты лица, но...
-Да, ты прав, несчастье привело меня, - Модэн тяжело выдохнул.
...Почти белые лица, бледно-розовые губы на фоне смоли волос и живые ярко-голубые глаза у него, а у жены — зеленые. Бледные руки с длинными утонченными пальцами.
В лице Дракула читались готовность сочувствовать и внимание. Нина замерла.
-Украли мою невесту, - сдержанно сообщил Модэн. Дракул чуть было не ахнул. Нина прижала ладони к груди. - Ночью из ее дома. Это сделали маги. Мы идем за ней по небесному следу. Он затерт, но Мариана — сестра-двойняшка моей невесты. Она помогает мне идти быстрее, помогает мне чувствовать. К тебе свернули чуть-чуть отдохнуть и узнать, может быть, ты что-нибудь слышал? Путь ведет нас на северо-запад. Говорят, там творится что-то неладное.
Дракул тяжело вздохнул.
-Малколм, как же мне помочь тебе? - свел он брови. - Я знаю немного. Меня не интересуют стихии, ты в курсе. То, что я слышал, это захват территории, вытеснение Воды, естественно, Огнем. Всё это идет откуда-то из Испании. Но источник не там, а на севере Африки.
-А имена? - сузил серые глаза Модэн, но, казалось, он знал ответ.
-Ни единого. Среди людей прошел страх. Моего государства это не коснулось. Но обычные люди никого не называют, - ответил Дракул.
-Но всё это не просто так! - вмешалась в разговор Нина. - Они заманивают тебя, чтобы убить! Забрать твою силу! - жена владельца замка схватила колдуна за руку, она была взволнована и встревожена.
-Я понимаю это, милая Нина, - нежно улыбнулся Модэн на её заботу. - Моя невеста не настолько интереса для тех, кто занимается Огнем, а украли ее именно такие маги.
-Что же делать? - смотрел в глаза колдуна Дракул.
-Предусмотреть всё, собрать максимальную силу, - сдержанно ответил Модэн.
-А как же девушка? Она не сможет защититься. Ведь это война, - указал кивком на Мариану Дракул. Та, отвлекшаяся от страха на разговор и уже согревшаяся, расстегнула теплую кофту.
-Мариана помогает мне лучше чувствовать след и выиграть время. И не более. Я не подвергну ее опасности. Надеюсь, мое скорое появление будет неожиданностью для врага.
Девушка моргнула.
-Я слышал, ты нашел дочь ученицы Арники, - внезапно изменил тему разговора Дракул.
-Да, - голос Модэна вдруг стал тише, в нем почувствовалась горечь. - Семь лет назад. Я искал Алису, но безуспешно. Видел ее в зеркале в темнице, но так и не смог ничего узнать, - Мариана теперь не моргая смотрела на колдуна. Он опустил голову и продолжил. - Я много раз возвращался в Вирноу, объехал все окрестности. Её искали через церковь. Видимо, она назвала себя другим именем или, что кажется вероятней, сошла с ума. Не знаю, - Модэн на секунду закрыл глаза. - Потом, видимо, ее отпустили, через какое-то время родилась Алина, а Алису сожгли за колдовство, - колдун потер ладонью грудь, где сердце. - Моя вина. Я не сумел разыскать ее вовремя. Уже гораздо позже до меня дошли обрывочные вести об Алине и судьбе ее матери.
-Перестань, - не согласился Дракул. - Твоей вины здесь нет. Благодари судьбу, что ты нашел дочь воспитанницы Арники. Но ты понимаешь, что можно прийти на битву с абсолютной гармоничной силой? - вдруг вернулся к первоначальной теме разговора Дракул. - Она остановит время, и все встанет на свои места, - хозяин замка будто говорил о чем-то болезненном для Модэна. Колдун поднял глаза:
-Понимаю... Но я не хочу видеть его. И он не поможет мне, - Мариана напряглась, вслушиваясь в слова Модэна и вглядываясь в его сильный и сосредоточенный профиль.
-Столько лет прошло.., - попытался сгладить Дракул.
-Двадцать пять, - уточнил горько колдун. - Я пойду к нему. Он меня прогонит, обзовет, может, ударит, и на этом наша встреча закончится. Да, ему все равно там, в негаснущем постоянстве, ему всё надоело, он собрал достаточную гармоничную силу. Но только он не поможет мне.
-Надо попробовать, - вцепился взглядом глаза в глаза Дракул. - Это может решить всё. Ты только представь... пусть даже он поделится частью, камнями с возвратом.
-Он не даст мне и чистый янтарь, - не отвел взгляд Модэн, слишком спокойный.
-Что же делать? - сокрушительно опустил лоб на ладонь Дракул. - А Сио Тамику? Если объединить ваши силы?! - он явно переживал и не скрывал этого.
-Ты мечтатель, Влад, - криво улыбнулся Модэн. - Ему это не нужно.
-А если заберут твою силу, твою огромную силу, в плохие руки, что он будет делать? - пытался зацепиться хоть за что-то Дракул.
-Сио Тамику очень совершенен, Влад, практически на пути к негаснущему постоянству. Пока он не собирается оставлять эту жизнь. Ему смена власти грозит лишь интересными наблюдениями. В итоге, если он посчитает поведение противоборствующего мага неподобающим законам гармонии, то легко распылит его силу и присоединит к своей. 318 лет его жизни прошли не зря.
Дракул прикусил бледную губу.
Мариана опустила голову. Она не понимала многого из разговора, но главное было ясно. И костер надежды в душе девушки дрогнул под порывами жестокого ветра действительности.
-Но от меня ты все-таки отправишься к отцу, - заключил Дракул. Мариана обернулась к Модэну.
-Да, - колдуну была явно неприятна эта тема.
Служанки распахнули красивейшую скатерть и принесли подносы с тарелками. Заблестели хрустальные бокалы, отражая в переливе огоньки множества свечей и ламп.
-Давайте пообедаем, прошу, - пригласил к столу Дракул. - Вам надо отдохнуть.
Мариана вместе со всеми поднялась с кресла. Она сняла толстый шерстяной свитер и осталась в белой рубашке, заправленной в широкие холщовые брюки с подвернутыми штанинами. Усталость вновь накатила волной, тепло комнаты сыграло злую шутку. Начало клонить в сон.
-Иди, - отпустил хозяин одну из служанок, оставшуюся у стола. Модэн подвинул Мариане стул. Все сели. Нина сразу же начала отщипывать крупный виноград. - Для дорогих гостей — лучшее вино, - отметил Дракул. Мариана нехотя окинула взглядом стол. Он сиял богатством: блюда из мяса, салаты и соусы, фрукты, разноцветное питье в хрустальных графинах. - Выпьем за успех Малколма Модэна, - уверенно произнес хозяин замка и налил себе и жене в бокалы непрозрачную красную жидкость. Модэн наполнил свою и Марианину чашу из другого графина, просвечивающегося золотистым. Подняли бокалы. Стекло звякнуло в чоканье. Нина сделала глоток и, опустив ресницы, улыбнулась. И вдруг Мариана поняла. Выскользнув, бокал из ее руки встал на стол.
-Боже мой, - выдохнула девушка, ее взгляд, перескочивший с тонких пальцев Нины Дракул, сжимающих граненую ножку изящного стеклянного кубка, остановился на губах хозяйки замка. Модэн резко обернулся.
-Что случилось? - встревоженно подскочил Дракул.
-Это кровь.., - выдохнула Мариана, ее голос дрожал, взгляд вцепился в бокалы гостеприимных хозяев. Обхватив ошарашенную девушку за плечи, Модэн быстро вывел ее из-за стола к окну в другой край комнаты.
-Успокойся, - негромко спокойно проговорил колдун. - Естественно, это кровь. Уважай хозяев замка.
-Но они, они же убийцы, - уперлась локтями в его грудь Мариана, будто пытаясь вырваться из крепкого объятья, но не решающаяся бежать. В ее карих глазах замерли слезы. Дрожащие губы прошептали: - И вы так спокойно...
-Что за глупости? - встряхнул ее Модэн, пристально глядя в глаза. - Они никого не убивали. Это проклятье на две тысячи колен.
Девушка не слышала колдуна.
-Они пьют кровь. На мне нет креста, - слеза сорвалась с ресниц Марианы и побежала по щеке, выдох превратился в стон.
-Мариана, - Модэн сильнее тряхнул девушку за плечи. - Они не убивают людей, кроме тех, которые проникают в их государство. Иначе эти люди убьют их. Они не могут не пить кровь. Но это кровь того самого барашка, жаркое из которого подано всем. Разве больше зла? Мы едим его мясо, они — его кровь.
Мариана медленно вдохнула и вытерла слезу.
-Вы не лжете? - прошептала она, пристально глядя в глаза Модэну.
-Что? - сдвинулись брови колдуна.
-Извини, - появилась рядом Нина, обращаясь к Мариане. - Мы не знали, что тебе так сильно жаль животных, иначе не подали бы на стол мясо.
-Нет, это вы извините меня, - чуть отшагнула девушка, но все же не отводя глаз и глядя в бледное лицо хозяйки замка. - Я просто очень устала.
-Ну поешь хоть что-нибудь... И идите отдыхать, - обратилась Нина уже к Модэну.
9.
-Я не останусь одна, - вцепилась в руку Модэна Мариана.
В небольшой уютной спальне горела яркая свеча на столе, пышная широкая кровать была расстелена, окно закрыто темной бархатной шторой.
-Ты ведешь себя, как ребенок, - спокойно попытался высвободить руку колдун. - Тебе ничего не угрожает.
В его серых глазах блестел огонек свечи.
-Я все равно не усну. Разве можно отдохнуть в этом жутком месте? Давайте уедем, - взмолилась девушка, в ее глазах вновь замерли слезы. На лице читалась мука.
-Всё. Успокойся. Я останусь с тобой, - резко снял камзол Модэн.- Раздевайся, ложись, - он подошел к окну и, отодвинув краешек шторы, стал смотреть в сырую темноту. Мариана, быстро скинув тяжелую одежду, легла, по шею накрывшись одеялом. Модэн обернулся на свечу и моргнул. Огонек исчез. Темнота.
-Оставьте свет, пожалуйста, - раздался негромкий жалобный голос девушки.
-Не нужно, - мягко отказал колдун. - Успокойся. Здесь тихо и уютно. Тепло, очень хорошо. Спи.
В темноте зашуршала одежда, звякнули браслеты. Модэн лег рядом и укрылся. Тело Марианы, с наслаждением ощущающее легкое, как пух, одеяло, в блаженстве утонуло в перине, в висках нервно била кровь. Браслеты и перстни колдуна - он не снял их - неотчетливо светились в темноте.
-Мы не заперли дверь, - прошептала девушка.
-Прекрати или я уйду. Твое беспокойство должно иметь границы, - эмоции, казалось, не были присущи Модэну.
-Я без креста, - тихо добавила девушка.
-Никто тебя не тронет, - повернулся колдун на бок и закрыл ее шею горячей и расслабленной ладонью. И девушка опустила ресницы, положила свою руку на его пальцы, чувствуя тепло его кожи и камни перстней. Модэн касался лбом затылка Марианы, и сердце у него заныло. «Марилена, - звучало в голове колдуна. - Только бы ей не делали больно».
Закутанная в покрывала и одеяло Мариана, ее тело рядом, ощущение того, что она - сестра Марилены, еще сильнее бередили сердечную рану колдуна. Да, он понимал, что они с Мариленой никогда не будут лежать вот так же в одной постели. В виске отголоском памяти кольнула боль от прикосновения любимой. Маленькие пальцы Марианы обхватили мизинец Модэна. Колдун опустил ресницы, он вспоминал Марилену. Он вновь увидел ее в ту первую встречу, в белом покосившемся платке и легком платье, подолом заправленном за пояс, и мягких, серых башмаках. Тогда она показалась ему просто странной, необычной... Она смотрела ему в спину в день приезда инквизиции за одной из сельских женщин, которая не имеет к колдовству никакого отношения. Модэн почувствовал тогда ее взгляд каждой клеткой тела, и, не сдержавшись, обернулся, чтобы увидеть эти леденящие обжигающие глаза...
Её красота заставляет забыть обо всем. Безусловно, Марилена не понимает, что ее холодные карие глаза способны прожечь взглядом рану до самого сердца, что они и сделали...
Она прелестна. Взгляд целеустремленного ребенка и гордой упрямой женщины. Её губы.
Сердце забилось чаще.
Единственный поцелуй. Глупый ребячий поступок. Память на всю жизнь. Холод воды и страх, будто утонешь...
10.
В замке не открывали шторы.
В комнате царил дремотный полумрак. Проснувшись, колдун не поднял ресниц, не веря своим ощущениям и боясь разрушить сон наяву. Он чувствовал Марилену, прижавшуюся к нему, обнявшую расслабленной рукой и спящую, и слышал, как мирно бьется ее сердце. Его рука гребнем лежала в длинных волосах девушки, на ее затылке. Лоб Марилены упирался ему в скулу.
Колдун глотнул. Нет, он не спит, это точно. Теплое нежное тело Марилены отдыхало в его объятии. Призрак горькой реальности маячил в сознании. Но Модэн не хотел размыкать веки. Ресницы дрогнули. Нет.
Сладкой дрожью по коже пробежало воспоминание о прошедшей ночи.
Модэн глубоко вдохнул и медленно выдохнул. «Неужели это правда? Он чувствовал рядом Марилену. Она была робкой только в начале. Сердце поспешило набирать ход. Под опущенными веками колдуна вспыхнули картины прошедшей ночи. Сладкие губы девушки магнитом не отпусками его губы, волосы, раскиданные прядями по подушке, блестели медом в свете свечи. За шею Марилена крепче прижимала его к себе, ее дыхание превратилось в стон, когда он вжал ее в перину.
Колдун выпрямил пальцы в волосах девушки и нежно провел рукой от затылка по ее шее. Все ощущения были реальными. По коже побежала страсть.
-Нет, это сон, - Модэн открыл глаза. На его плече спала Мариана. Пальцы вновь коснулись ее шелковых волос, в висках било сердце. Заманчивая мысль мелькнула в голове - понимание, что с Марианой сейчас он сможет сотворить все то, о чем с Мариленой мог только мечтать. Закутанная в простынь девушка находилась магнетически близко. Несколько прикосновений колдовства — и она сама захочет все, что нужно мужчине. Но.
Сердце взвыло от осознания давнего одиночества, больно, резко, удушающе, перечеркнув желание тела.
Модэн резко поднял руку от волос Марилены, будто обжегся, и отстранился, прикусив губу. Он не хотел будить Мариану, ему нужно было время наедине со своими мыслями, но, когда он шевельнулся, девушка обхватила во сне его шею, сильнее прижавшись к колдуну. Его ресницы дрогнули.
-Просыпайся, - тихо проговорил Модэн. Закутанная в простынь, под поползшим покрывалом, она почти целиком лежала на колдуне.
-Который час? - голос Марианы был надтреснутым.
-Начало восьмого.
Девушка открыла глаза.
-Нужно вставать, - дернувшись, она мгновенно села. Волосы упали ей на лицо. Колдун коснулся взглядом ее обнаженных плеч.
-Одевайся, - повернул он голову в сторону и опустил ресницы. И вновь вспомнил сон. Десятки раз ему уже снилось подобное о себе и Марилене. Но еще никогда явь при пробуждении не была так похожа на сон.
-Вы спите? - прошептала Мариана. Колдун открыл глаза. Перед ним стояла стройная длинноволосая девушка в белой мужской рубахе и широких холщовых, много раз стиранных штанах. - Там служанка, - кивнула она на дверь. - Спрашивает, что нам надо?
-Пусть передаст хозяевам, что мы позавтракаем и сразу же уедем, - ответил Модэн.
Солнце уже поднялось. Но небо было хмурым, где-то в пепельной дымке спрятав дневное светило. Колдун знал, что у Влада и Нины в подобную погоду есть привычка не отдыхать сутками.
Модэн с Марианой и провожающие уже стояли во дворе, привратник выводил коней.
-Слушай, друг, - проговорил негромко, приблизившись почти вплотную к колдуну, Влад Дракул, - ты же знаешь, я не хочу тебя потерять. Если вдруг будет совсем туго, если что-то пойдет не так, необратимо.., - Дракул смотрел прямо в глаза Модэну, - возьми. За это на нас и лежит проклятье на две тысячи колен. Дьявол не прощает несдержанного слова. Но ведь жизнь-то одна, - он держал в руке маленькую книгу в черной кожаной обложке.
-Нет. Спасибо, - сжал руку друга колдун. - С меня он возьмет только душу, а на это я не согласен. Надеюсь, мы еще встретимся, - Модэн хлопнул Дракула по плечу и взял узду подведенного коня. Мариана уже сидела в седле. Она с двояким чувством оглянулась на провожающих ее и Модэна вампиров. В теплых меховых накидках с капюшонами, печальные, они молчали.  Кони двинулись в дорогу, по камню двора застучали учащающиеся копыта.
-До встречи! - прокричал вслед уезжающим Влад Дракул. Модэн обернувшись махнул ему рукой.
С высокого серого каменного столба на повороте к замку Мариана забрала нательный крест на крепком тоненьком шнурке. В стене леса справа от дороги бросались в глаза поваленные деревья, образуя туннель, уходящий в чащу.
-Нам сюда, - указал Модэн.
И снова полет. Но теперь уже не столь пугающий. Огненный шар вокруг колдуна на коне был едва заметен, дневной свет, пусть и пасмурный, вырисовывал каждую черту одежды Модэна, каждый волос бесстрашного скакуна. Дождя не было, это позволяло свободно дышать. Вскоре кони остановились. Незнакомое место, серо-желтая сырая степь, позади далекий черный лес.
-Здесь мы свернули к Дракулу.
Мариана огляделась, выравнивая дыхание и успокаивая сердце. Модэн поднял голову в серое небо. Он какое-то время пристально смотрел в ватную дымку.
-Проклятый дождь, - сорвалось с его губ. Конь колдуна подшагнул к Мариане, горячая рука схватила девушку за запястье, нырнув пальцами под рукав. Мир дрогнул. Волна парализующей вибрации ударила в плечо девушки и сковала сердце. Мариана хлебнула воздух ртом, теряя картинку перед глазами. Тьма.
-Очнись. Всё, - притронулся к щеке Модэн, прогнав темноту, появившись вместе с пасмурным днем и сырым ветром и возвращая Мариану в реальность.
-Нам туда, - указал колдун на темно-синие холмы на горизонте. Зрачки Модэна пугающе блестели. - Не обгоняй.
11.
Марилена, обхватив голову, с ногами сидела на низкой широкой кровати без спинок. Тюремную комнату заливало пламенное солнце. Рядом с девушкой лежали узорно вышитые золотой ниткой сине-желтые одежды. Марилена уже потрогала тонкую ткань, посмотрела вещи. Это были странный, длинный, ниже колен балахон, штанишки и огромная летняя накидка, в которую можно закутаться с головы до пят.
Девушка поняла, что пока ее явно не собираются убивать. Над ней не издевались и хорошо кормили. Настороженное сердце немного успокоилось.
Возле двери дежурил конвоир, который водил девушку в туалет, сразу же отзываясь на стук.
Когда солнце прошло зенит, Марилена в сине-желтом балахоне, из-под которого выглядывала сорочка, и накидке, повязанной на поясе, забарабанила в дверь. Скрипнула задвижка, и молчаливый конвойный повел девушку в туалет.
Марилена уже много раз слышала за высоким деревянным окном ванной женские разговоры на чужом языке, и сейчас решила побраниться со своим охранником и выиграть время для действия. Умываясь и наслаждаясь блаженством свежести после невыносимой жары комнаты, Марилена наполняла бассейн среди белого камня пола, заткнув слив деревянной пробкой, которая без дела лежала посередине чаши. Его глубина была не больше полуметра, но тем не менее перспектива лечь в него всем телом притягивала магнитом. Быстро бежала теплая вода. За стеной вновь раздались женские голоса.
Дверь ванной открылась, заглянул конвоир. Девушка провела рукой по мокрому лицу.
-Хэго, - смуглый навязанный спутник кивнул в сторону двери. Марилена махнула ему руками: прочь! - Хэго сиэро, - повторил мужчина и войдя попытался подхватить девушку за локоть. Та увернулась, негрубо оттолкнув его. Со второй попытки он все же схватил ее.
-Не пойду! - отпихнула его девушка, шагнула в бассейн и села, зачерпнула ладонями воду и умыла лицо.
-Хайде миера! - рассмеялся конвоир, махнул рукой и ушел. Дверь закрылась, скрипнул засов.
Марилена резко встала, с одежды потекла вода. Шагнув из бассейна и быстро кое как выжав на себе бестолковое платье, она, бросая взгляд на дверь, залезла на притолоку и посмотрела в решетчатое окно. С обратной стороны его занавешивала кофейно-желтая легкая ткань. Голоса звучали отчетливее. Девушка просунула руку между деревянным узором решетки и взяла пальцами штору. Она начала медленно собирать ее в сторону. Разговор же по ту сторону стены продолжался. Когда Марилена убрала часть ткани, ее взору предстала большая комната, а в ней - сидящие на коврах и подушках женщины в одеждах, по фасону таких же, как ее. Все женщины — их было пять — отличались возрастом — от пожилой седовласой до совсем юной. Самая молоденькая игриво повернулась к окну, из-за которого смотрела Марилена.
-А, се трамо нишу та чего! - удивилась, расплывшись в улыбке, она, указывая на выглядывающую из-за деревянной решетки девушку.
-Асте марео! - ответила ей другая.
-Рису.., - улыбалась первая, поднявшись с пола и подойдя к окну. Марилена неподвижно переживала происходящее. Сердце заколотилось чаще. Было неизвестно, что ожидает впереди, но женщины на первый взгляд показались ей безобидными.
-Хэго, - позвала подошедшая, махнув к себе рукой. Тут только Марилена заметила, что у решетчатого окна с обратной стороны имеется что-то вроде маленького балкона с ведущими к нему ступеньками. По ним быстро поднялась темнолицая любопытная девушка и полностью отодвинула штору. Марилена убрала руку, продолжая молчаливо наблюдать. Сердце с каждым мгновением билось все чаще. Пауза. Темные глаза с той стороны пригляделись внимательнее, и смуглая незнакомка сдвинула деревянную резьбу в сторону, раскрыв для девушки окно.
-Сейла, се меоре. Ди на керасо умто, - обернулась она к остальным. - Тайро, - протянула она к Марилене руку. Секунда нерешительности, и девушка взялась за нее. Сейла, уже поднявшаяся на балкончик, подхватила Марилену под вторую руку, и двое втянули девушку в окно.
-Пати патеро, - что означало «мокрее мокрого» рассмеялись женщины, трогая одежду Марилены.
-Асти на кераму, - подняла край повязанной на пояс накидки Сейла. Марилена вытянула ткань из ее руки и молча, настороженно рассматривала молодых женщин. Те, взяв девушку за руку, свели ее с балкона. Под ногами лежали мягкие узорные ковры. Они были неоднократно расстелены друг на друга. В комнате стояла солнечная жара, свет сиял из окон с потолка. И Марилена после влажной живительной ванной вновь почувствовала, как удушающая высокая температура иссушает тело. А на подолах осталась вода.
Женщины, усадив Марилену, опустились на ковер среди подушек. Их темные глаза-угольки смотрели с интересом. Девушка быстро переводила взгляд с одного лица на другое.
-Абе пераму.., - протянула слова сидящая слева от Марилены, подняв высоко русую прядь ее длинных волос. Девушка поняла, что женщины сравнивают ее с собой. Самая молодая, отделив локон, смотрела на упругий жгуче-черный кончик своих волос. А Марилена выдохнув чувствовала живительно-мокрую ткань на коленях. Ей захотелось кожей впитать эту воду. Жара начинала першить в горле. Подол высыхал, приобретая менее яркий цвет.
Женщины быстро заговорили между собой. По их взглядам, интонации и жестам, Марилена поняла, что они удивлены и обсуждают ее внешность, принимая себя за эталон. Не прошло и минуты, девушку подняли с ковра, развязали накидку на поясе и замотали ею с головы до пят, оставив только глаза.
-Херамо не сино, - одобрила самая старая женщина.
Накидку сняли и девушку опять усадили на подушки. Женщины, словно веселые заговорщицы, придвинулись поближе.
«Нужно срочно что-то придумать. Скоро придет мой конвоир», - торопились спотыкаясь мысли в голове Марилены. Глаза забегали по комнате.
-Кашеру, - указала на себя молоденькая, что начала тащить Марилену через окно. - Кэу? - притронулась она к девушке. Та посмотрела на ее палец.
-Можно я у вас пройдусь? - негромко спросила она. - Вы здесь живете, да? А мне надо уйти, - Марилена поднялась. Женщины тоже встали. Марилена, косясь на них, пошла к двери справа, завешенной ковром. Женщины, почти окружив, толпой последовали за ней. Девушка приподняла край ковра и заглянула в соседнюю комнату. Там, на огромном пространстве среди подушек и персидских паласов, стояли сундуки, отсвечивало на белую стену ярким бликом высокое овальное зеркало в узорной оранжево-лаковой оправе, около него блестели драгоценностями открытые шкатулки. Под потолком слепили солнцем большие окна в практически не видной на свету решетке.
«Деревянная», - поняла Марилена. Но даже такую она не сумела бы выломать, слишком высоко, не достать. К тому же было ясно, что решетки не выдвигаются, как на окне в ванную, а, наоборот, их можно закрыть изнутри еще и ставнями.
-Вар кэу? - раздался крик мужчины. Марилена вздрогнула. Резко распахнулась дальняя дверь в коридор. Женщины, обернувшись, завизжали и закрыли рукавами лица. На пороге, сузив глаза, стоял конвоир Марилены. - Пастэ сиу, - двинулся он в комнату, указав на девушку. Та вцепилась в руки женщин, стоящих перед ней и заверещавших при первом же шаге мужчины еще громче.
-А хайдаку нэару, шэкана макера! - грубо, словно ругая, прокричала в ответ старшая из женщин и, схватив атласную подушку, кинулась с нею на вошедшего. - Нэ мерамо ин то хэмо харем, шэкана макера, имажа пакра!
А остальные визжали.
-Ай, - только и кричал мужчина. А крепкая старая женщина продолжала изо всей силы лупить его и толкала к двери. - Ай! Пастэ сиу, хэжэно, - прозвучало уже с мольбой.
-Гэту омрэ эжу, па мэно анамо ишари, - выпихнула его из комнаты старуха и закрыла дверь. «Женщина останется с женщинами, как велел нам бог», - были ее слова.
12.
В жестоком напряжении наступил вечер. Каждые несколько минут Марилена вздрагивала от мысли, что сейчас за ней придут, и в этот раз не конвоир, а его хозяин...
Солнце, уползающее на запад, сменило палящий желтый свет на душный красный. Женщины потянули за руку неподвижным клубочком свернувшуюся на подушках Марилену.
-Хэгу, - негромко позвала та, которую звали Кашеру, самая молодая, любопытная, с большими темно-кофейными блестящими глазами.
«Это значит «идем»», - поняла Марилена и поднялась. Женщины спокойно вышли из комнаты - девушка ужаснулась, все это время дверь не была заперта! - и двинулись по светлым коридорам из белого камня. По полу тянулась мягкая узорная ковровая дорожка. Девушка жадно оглядывалась по сторонам. Сердце бешено заколотилось. Коридор вывел в залитый солнцем двор.
«Стены! Везде стены!» - метнулся по сторонам загнанный взгляд Марилены. Гладкая стена из белого камня, казалось, была такой же высоты, как огромное здание. И девушка не знала, что это лишь ограда женской половины дома. За ней же, очерчивая владение, высилась та самая уходящая в небо стена, которую Марилена видела при въезде через главные ворота.
Во дворе, под живой крышей из вьющегося виноградника, был накрыт роскошный стол. Он блестел золочеными амфорами и металлическими блюдами с цветными камнями по кайме.
Женщины вместе с собой усадили Марилену за стол.
Самая старая что-то негромко сказала, все вместе ответили и принялись за еду. Марилена даже не глядела на мясо, еще какие-то непонятные блюда, она взяла гроздь винограда и, отщипывая ягодку за ягодкой, наслаждалась чудесным соком, хотя и теплым. Мягкая кожурка легко жевалась.
Марилена теперь знала женщин по именам. Игривая и самая молодая именовалась Кашеру. Чуть старше, лет двадцати пяти, была Сейла, с тонким носом, четко высеченными чертами лица, длинношеяя, стройная, как тростинка, и такая же, как все, смуглая. Третья, лет тридцати, Шатамэ, выглядела спокойной и слишком воспитанной. В минуты задумчивости в ее глазах светилась печаль. О Тафире на первый взгляд можно было подумать, что она мать молодых женщин. Разница в возрасте не менее двадцати лет была очевидна. Но, не смотря на идущие к закату года, черты лица и осанка Тафиры сохранили неуловимую красоту. В глазах горело мягкое покорное тепло. Поступь ее была такой же легкой, как у молодых. Самая старшая женщина, практически седая, выглядела сильной, но прожившей нелегкую жизнь. Звали ее Мадина.
Марилена, опустив голову, ела виноград и печально размышляла о своем будущем. Она ждала Малколма, надеясь, что он ее выкупит, обменяет на что-то или отберет силой. Ситуация терзала неопределенностью.
Сквозь кудрявые виноградные лозы на стол, женщин и белую брусчатку двора ложилась неподвижная дырявая тень, пробитая солнечными пятнами и точками. Марилена посмотрела на свои руки. Абсолютно никакой разницы в ощущениях, хоть тень, хоть свет. Безветренная жара.
В доме заплакал ребенок.
-ЧЧ, чч, чч, - раздался голос Мадины, успокаивая, и Марилена обернулась на сидящих с ней. Сейла и Шатамэ, выпустив из тонких пальцев еду, посмотрели друг на друга. Их губы дрогнули, из глаз вырвались слезы.
-Анамо, сади мазиру ашатэ манэ джару, - прошептала Сейла, закрыв лицо ладонями.
-Асади мазиру, - монотонно повторила Шатамэ.
-Анаму ду тэ, сара шэраму эс мар кашо, - словно предостерегая и поправляя, прошептала Кашеру, взяв Сейлу за руку. Женщины, опустив ресницы, продолжали тихо плакать. Тафира молча склонила голову.
-Что такое? - не понимая, встревожилась Марилена. Сердце вновь забилось чаще. - Нас всех убьют?
Мадина посмотрела на нее взглядом человека, прожившего много лет и смирившегося.
Сейла и Шатамэ не вытирали слезы. Они стекали по щекам и, срываясь со скул, падали на стол и руки. Марилена сжала зубы, но уже в следующую секунду не выдержала и тоже заплакала. Соленая слеза побежала по коже чудесным ощущением воды. Девушка стерла ее и увидела, что на руке ничего нет: пальцы была сухи. Она притронулась к щеке, там тоже не было и следа слезы.
«Проклятая жара», - мысленно прошептала Марилена и опустила лоб на ослабевшие и дрожащие от переживаний руки.
-Еще пару часов, и солнце войдет в зенит, - Модэн обвел взглядом посветлевшее дымное небо. Он и Мариана остановились посреди бескрайнего голого желтого поля. - Когда мы перейдем те невысокие горы, - колдун указал на горизонт. Вдали вырисовывались очертания каменистых холмов, - я покину тебя ненадолго.
-Насколько? - испуганно поймала его взгляд Мариана.
-Максимум на час, - погладил коня по шее Модэн. - Но я думаю, всё не займет более пяти минут, - он отвел глаза.
-Куда вы пойдете? - осмелев спросила девушка.
-К отцу, - колдун был безэмоционален.
-Вы думаете, он откажет? - в неуверенном голосе Марианы звучала мольба.
-Я уверен, - ответил Модэн. - Пора в путь, - конь колдуна шагнул, опережая лошадь Марианы. - Держись.
13.
-Тебе не кажется странным, что отец и Роксолана так внезапно уехали? К утру дозреют камни на браслеты к свадьбе. Почему отец передумал принять участие в их посвящении? - Малколм в халате лежал на кровати поверх покрывала. Рядом - изящная золотоволосая девушка в сорочке. Она, напротив, была укрыта покрывалом по грудь. Сорочка не скрывала обнаженные плечи. Свободные игривые бретельки, обшитые рюшками, сползли вниз. Двое смотрели друг другу в глаза, лежа на одной подушке. Их лица светились любовью. Пальцы рук были сцеплены.
-Мастер Роберт не собирался никуда ехать, - удивленно двинулся краешек розовых губ девушки. - Он планировал к выходным дать распоряжение конюху, чтобы тот выгнал его коней на выпас к реке за холмом. Да и погода к вечеру не задалась. Не понимаю, какая срочность заставила его уехать в дождь?
-Зачем сегодня Роксолана поехала с тобой в город? - возлюбленная отца всегда вызывала в Малколме негативные эмоции, мужчина считал ее насквозь лживой и не верил ни единому слову. Он допускал, что красотка добилась расположения отца - одного из сильнейших магов стихии огня - не без помощи темных сил. Ее поведение, чересчур раскованное и самоуверенное, отталкивало Малколма, видевшего в Роксолане лишь желание наживы. Но из уважения к отцу сын вел себя с его любовницей всегда корректно.
-Она сошла на площади, - голубые глаза девушки с нежностью смотрели в серые. - Торговые лавки были ей явно неинтересны. Мы заранее условились, где кучер должен ждать.
-И Роксолана ничего не привезла из города?
-Нет, - девушка на секунду замялась, будто обдумывая, стоит ли говорить что-то, просящееся на язык. - Когда я прошла рынок, решила зайти на дальний ряд, знаешь, где торгуют живностью.., - мужчина кивнул, внимательно слушая. - Хотела купить меда, - она вновь замялась, будто подбирая слова. - Там я заметила Роксолану. Она стояла под навесами гостиницы, подняв капюшон, будто прячась, и говорила с мужчиной в накидке, скрывающей лицо, - девушка моргнула, ожидая реакцию любимого.
-Арника, ты уверена? - свел брови Малколм.
-Да. Я узнала ее накидку, синий шелк с золотой вышивкой, второй такой нет.
Мужчина перевалился на спину, положив ладонь возлюбленной себе на грудь. Он смотрел в потолок. В глазах мелькнул огонек. Мерно горели свечи ветвистого низкого канделябра на тумбе у изголовья.
-Она видела тебя? - обернулся Малколм к девушке.
-Нет. Я сразу же ушла обратно в фруктовый ряд, когда заметила их, - в глазах девушки маячил вопрос. - Как ты думаешь, с кем она встречалась?
-Она провела с этим человеком тайно много часов, - начал размышление вслух мужчина. - Следом появилась резкая необходимость отъезда, - он, начав с шеи под затылком, как гребнем, ласково провел пальцами через золотистые мягкие кудри Арники.
-Это был не любовник, - следовала за ходом мысли Малколма девушка.
-Да. Иначе бы она не спешила уезжать.
-Тогда кто? - голубые встревоженные смотрели в сосредоточенные серые.
-Роксолана ждала его с утра и много часов, - продолжал рассуждать мужчина. - Он приехал скрытно. Потому что привез ей что-то запрещенное, - золотистые ресницы Арники распахнулись в удивлении и испуге. - Он химик. Сегодня ночь красного полнолуния. Роксолана хочет убить отца.
В следующую секунду Малколм и Арника вскочили с постели.
-Я поеду с тобой! - схватив со стула платье, побежала следом девушка.
-Нет! - мужчина вихрем залетел в свою комнату и, скинув халат, начал быстро одеваться. Арника, закрыв глаза, отвернулась, впервые увидев его без одежды. - Ральф, срочно готовь коня!!!! - проорал он. Конюх, естественно, не услышал бы хозяина, не будь этот приказ отдан еще и в сознание слуги. Вскочив со стула на кухне, едва не перевернув чашку с молоком, уже собравшийся было идти в спальню Ральф побежал в конюшню, схватив по пути лампу.
Арника скинула сорочку и нырнула в платье. Одернув его, она резко потянула шнурки на пояснице и завязала на бант. Уже одетый Малколм бросился к шкафу и схватил с крючка накидку.
-Ты не поедешь один! - преградила путь к двери девушка.
-Арника! - прокричал мужчина, с легкостью преодолевая заслон ее маленькой тонкой фигуры. Девушка схватила Малколма за руку.
-Любимый! - взмолилась она. - Это опасно. Я поеду с тобой.
-Нет! Нет! - на бегу отрезал он. - Если Роксолана убила отца, она сможет обратить его силу против меня не раньше завтрашнего обеда, ведь я его сын. У меня хватит сил расправиться с ней. Ты можешь пострадать.
Двое сбегали по центральной лестнице.
-Я не пущу тебя одного! - золотые волны локонов Арники подскакивали на ступенях. Лестница привела в фойе.
-Нет! - Малколм натянул сапоги, босая девушка обулась в ботинки и схватила с вешалки тонкую вышитую красным узором серую накидку. - Нет! - остановил ее руки, готовые набросить накидку на плечи, мужчина. - Нет, - уже тише повторил он. - Ты останешься дома. Я разобью рубин и через два часа буду в замке Дерси, - его горящие глаза требовали подчинения. Губы Арники задрожали. - Если Роксолана вправду решила убить отца, я надеюсь, что она будет готовить зелье, когда пройдет обряд натяжения нитей жизни и луна будет уже в полной силе. Надеюсь, я успею.
-Будь осторожен, - на цыпочках девушка обхватила шею любимого, он заключил в объятья ее тонкую фигуру. Губы соприкоснулись в нежном поцелуе. Сняв с указательного пальца перстень с темно-красным камнем, Арника надела его на мизинец Малколма. - Разбей мой рубин, побереги свою силу. - Мужчина отшагнув набросил накидку на плечи и откинул за спину длинные волосы, прощаясь взглядом. - Спеши. Спаси отца.
Малколм бросился к выходу, служанка подвинула засов и распахнула дверь, выпуская хозяина. Золотоволосая Арника, замерев, не моргая смотрела вслед любимому, исчезнувшему в призрачном лунном свете двора. Ее губы беззвучно шептали заклинание.
Высокая привлекательная блондинка с длинными красивыми волосами притворила за собой дверь - стало темно - и с пальцев зажгла свечи. Посреди вытянутой комнаты без окон стоял длинный, тяжелый деревянный стол, на нем - колбы, горелки, пробирки, щипцы, металлические миски и ложки. Девушка прошла в другой край комнаты, попутно зажигая свечи, и взяла с полки книгу.
Уверенно раскрытая на нужной странице, та легла на стол. Рядом, у края толстой кожаной обложки, девушка аккуратно опустила прядь из нескольких длинных темно-каштановых волос.
Пара минут - и уже зажжена горелка, разложены металлические ложки и выставлены в определенном порядке закрытые стеклянные флаконы. Один из них, принесенный с собой, задержался в красивых пальцах, словно самый ценный.
Блондинка элегантно опустилась на стул. Подол длинного золотисто-голубого платья с высоким поясом лежал на полу, стукнул каблук одной из туфель, украшенных цветными камнями. Впрочем, в любой позе и в любой одежде красавица была хороша. Она окинула взглядом завершенное приготовление и выдохнула с легкой улыбкой. Мерно горели свечи.
Чуть выгнувшись вперед, девушка принялась вновь, внимательно и спокойно читать одну из раскрытых страниц. Её ярко-голубые глаза, блестящие и теплые, казалось, таили в глубине что-то хладнокровно-змеиное. Но внешне их обладательница была прекрасна и соблазнительна. Любой мужчина украсил бы ее еще сотней перстней с драгоценными камнями и тысячами браслетов помимо тех, что переливались в ярком пламени свечей на изящно-ловких белых руках.
Блондинка поднялась со стула и шнурком завязала длинные блестящие волосы, откинув хвост за спину. Высокая металлическая миска опустилась в кольцо штатива. Ее дно начал облизывать огонь. Налив полмиски воды, женщина сосредоточенно дождалась кипения. Затем она открыла первый флакон, набрала пол-ложки белого порошка и стала медленно сыпать его в воду. Постепенно варево превратилось в белый раствор, абсолютно непрозрачный. Блондинка набрала чайную ложку темно-коричневого порошка из второго флакона, убрала пальцем горку, сровняв края ложки с содержимым, и высыпала третий компонент в кипящий раствор. Медленно размешав, она отшагнула, сторонясь пара. От волнения уверенные руки начали чуть подрагивать, а ресницы сосредоточенно приопустились. Через какое-то время варево превратилось мутную, что не видно дна, воду. Девушка в неторопливом азарте чуть прикусила нижнюю губу и открутила крышку следующего флакона, взгляд на несколько секунд коснулся страницы открытой книги. Каштановые волосы по-прежнему лежали отдельно на главном месте.
Размешав ложку еще одного беловатого порошка, блондинка быстро сняла с пальца перстень и опустила в варево, сразу же убрав от пара руку. Она перевернула песочные часы, стоящие здесь же на столе, и чуть поодаль медленно села на стул, собрав в бантик губы и безотрывно глядя на кипящую жидкость. Быстро сыпался песок, но медленно шло время ожидания.
Упала последняя песчинка. Девушка вновь перевернула часы. Её пронзительный взгляд сосредоточился на вареве, губы беззвучно задвигались.
Скоро время в часах истекло. Блондинка взяла заранее приготовленную ложку с длинной ручкой, выловила кольцо и выложила его на металлическое блюдце. Перстень источал пар от покрывавшей его мутной жидкости и вдруг оделся тончайшей пленкой льда и хрустнул: лопнул камешек.
Сдерживая улыбку, девушка раскрутила следующий флакон, тот самый, удостоившийся ее особого внимания. И новой, сухой ложкой набрала чуть-чуть, на кончик, розоватого вещества из мелких, словно соль, крупиц. Быстро размешав, она провела левой рукой по правой, попавшей под пар, цедя воздух сквозь зубы. И вновь ожидание.
Постепенно варево начало терять цвет. И когда его на вид уже невозможно было отличить от воды, блондинка долила в наполовину выкипевшую миску флакончик оранжевой жидкости, последний из неиспользованных. Найдя внутри стола салфетку из ткани, она обернула руку и новой ложкой размещала кипящий раствор.
Устало опустившись на стул, девушка вцепилась взглядом в миску на огне, но уже через несколько секунд чуть отодвинула стул еще дальше, чувствуя холодящие все внутри пары. Издалека поглядывая на цвет раствора, она провела пальцами по красивому лбу - он заболел.
-Скорее бы уже, - сорвалось с ее сладких губ.
Постепенно варево стало розоватым. «Красное, бордовое, две минуты кипятить и вынуть волос», - ободряюще повторялось в голове женщины.
Когда раствор приобрел цвет вина, блондинка скрутила и завязала узлом те самые несколько каштановых волос, которые лежали на столе у книги, и вновь обмотав руку салфеткой, аккуратно отпустила их в медленно кипящее зелье. И перевернула часы. И снова провела взглядом по странице открытой книги.
Минуты длились чрезвычайно долго, но беззвучно упали последние песчинки. Девушка резко стала со стула. Всё той же обернутой рукой она взяла новую ложку и выловив выложила волосы на блюдце рядом с треснувшим кольцом. Те, едва перестав парить, начали леденеть белея.
И рассыпались.
-Ах, как холодно, - вытерла блондинка пот со лба и поставила перед собой кубок, до этого ждавший своей очереди в стороне. Здесь же стояла чаша с золотисто-желтым жидким медом. Набрав ложку, она размешала его в горячем вареве и на некоторое время отошла к двери. Казалось, ей стало плохо. Часы пробили два. Упершись локтем в косяк, закрыв глаза и отдышавшись, блондинка вернулась к зелью и, взглядом погасив огонь, аккуратно перелила варево в кубок, взяв миску салфеткой.
-Ах, готово, - облегченно выдохнула девушка и медленно помахала салфеткой над зельем и миской. - И даже пар рассеялся. Теперь осталось подождать, пока остынет, и вино готово, - она опустилась на стул, вновь протерев холодный пот на лбу.
-Ну и где она?! - громыхнул в полной тишине гневный голос сына ее любовника и будущего мужа. Блондинка резко обернулась на дверь. В глазах мелькнул страх. По коридору приближались быстрые шаги.
-Проклятье! Что привело его среди ночи?! - блондинка захлопнула книгу, бросила расколовшееся кольцо в угол и быстро поставила флаконы в стол, поглубже, смешав с другими, стоящими там же. Распахнулась дверь. В комнату вошел Малколм Модэн.
-И что ты хочешь увидеть?! - недовольно прорычал за его спиной мужчина, такой же высокий, но старше годами, лет сорока, с глазами той же формы и длинными темно-каштановыми волосами. На нем был до пола роскошный домашний халат.
Малколм Модэн не моргая смотрел на блондинку. А она вызывающе и уверенно в ответ. На плечах колдуна лежал дорожный плащ в мелкой мороси дождя, в лице - настороженность. Длинные черные волосы доставали до пояса.
-Что ты делаешь? - спокойно поинтересовался Модэн.
-Готовлю для себя омолаживающее питье, - высокомерно ответила та. Краешки ее губ тронула улыбка. - Или женщина не должна быть всегда красивой и сегодня не красное полнолуние? - она грациозно присела на стул, выставив вперед правую ножку.
-Полнолуние, - подтвердил колдун, не отрывая взгляд от ее блестящих смеющихся глаз. - Тебе мало натянутых струн жизни? Не вижу, чтоб тебе угрожала старость.
-Роксолана, иди в спальню, - прервал противостояние шатен.
-Подожди, отец, - отрезал Модэн, преградив тому путь к блондинке.
-Перестань, Малколм! - убрал его руку мужчина. - Ты просто не можешь видеть кого-то на месте своей матери!
-Не смей трогать память моей матери! - прошипев резко обернулся в глаза отцу Модэн. Блондинка встала со стула. - Не смей подходить! - крикнул он ей. - Неужели ты не видишь, что она, - колдун кивнул на Роксолану, - насквозь лжива?!
-Хватит! - взревел отец.
-Слепец! В конце концов она убьет тебя! - разгоряченные лица отца и сына оказались совсем близко.
-Может быть вы оставите спор до утра, милый? - по-кошачьи ласково, изящно двинув руками, произнесла Роксолана, склонив голову на плечо. Малколм Моден посмотрел на нее, спокойно подошел и взял со стола бокал.
-ЭТО ты готовила? - утвердительно спросил он. - Я выпью это, - колдун обернулся к отцу. Ресницы Роксоланы дрогнули.
-Это не предназначено для мужчин, - с прежней долей высокомерия и насмешки произнесла она. - Ты отравишься.
-Да? - приподнялись брови Модэна. - Значит, я отравлюсь? А ты станешь красивее? Куда же больше? - сделал он грубый акцент на последнем слове и плеснул содержимое бокала в лицо Роксолане.
Безумно взвыв, блондинка ртом глотнула воздух и отняла от лица стекленеющие ладони.
-Роберт.., - в ужасе широко распахнув ресницы, прошептала она, хватаясь взглядом за любовника. Её глаза, нос, щеки и губы начинали становиться прозрачными , словно их поедал лед. В несколько мгновений золотистые волосы побелев с хрустом осыпались и на пол с грохотом рухнуло застекленевшее тело в мягком платье. Голова и руки откололись, в угол отлетели стеклянные крошки пальцев.
-Что-то эта змея не стала краше, - спокойно заключил Малколм.
Роберт Модэн не дыша смотрел на обломки тела на полу, и, когда он, шагнув чуть ближе, поднял взгляд в лицо сына, тот увидел глаза, полные ненависти, и, ошеломленный, на секунду потерял дар речи.
-Я убил бы тебя сейчас, не будь ты моим сыном, - могильным голосом выдавил Роберт Модэн. Малколм моргнул в ответ, не веря в то, что видит и слышит и не в силах найти слова. - Убирайся и знай, что я отомщу, - прохрипел он. - И ты еще не одну ночь будешь выть от боли так же, как я, оплакивая Роксолану.
Малколм выдохнул и вновь взял бокал.
-Жаль, здесь не осталось ни капли, - с трудом проговорил он, его рука дрожала. - Надо было выпить мне. Тогда бы ты с ней был счастлив. А она приготовила бы для тебя еще.
-Замолчи!!! - громыхнул отец. Над перстнями занесенного кулака полумесяцем резануло желтое свечение.
-Ну попробуй убить меня, своего сына, - пошел на вызов раздавленный ситуацией Малколм. - Я буду защищаться. Да, я слабее. Но, как оказалось, умнее. А ты, похоже, готов простить ей всё, даже собственную смерть, - старший Модэн, дрожащий от напряжения, крепче сжал кулак, свечение уплотнилось. - Ты хочешь убить меня за то, что я спас твою жизнь, отец?
-Ты мне больше не сын, - монотонно, словно ударами молота, ответил тот. Малколм Модэн мотнул головой, откинул за спину длинные волосы с левого плеча. Он едва не покачнулся.
-Ты отрекаешься от меня? - гранича с шепотом, его голос едва не сорвался.
-Вон, - отрезал отец, - и помни мои слова: ты не одну ночь будешь готов погубить себя от горя.
Малколм прошел мимо него и, остановившись в дверях, обернулся:
-В любое время можешь позвать меня, - в его глазах горела боль. - Нужен будет лишь твой волос, и я приготовлю для тебя такое же ледяное вино, - взгляд сына упал на остекленелое тело за ногами отца. - Она хотела силы, потому что была слаба. Для нее хватило попадания на кожу.., - взгляд вернулся в лицо отца. - Пусть я убил, забери ее силу себе, - Малколм на секунду замолчал. - Удивительно, что спасши тебе жизнь, я нашел в тебе врага.
И он ушел.
А через два месяца, за неделю до свадьбы, в кровь бился лбом о стену в зале родового замка, мечтая о смерти, потому что отец убил его невесту Арнику.
С того времени прошло 25 лет.
14.
Успокоившись за десяток лет, Роберт Модэн ушел в негаснущее постоянство, состояние константы, неподвижности, где время замерло, где можно жить в собственном сне. Жизнь перестала интересовать его, надоела. Он поднялся выше обыденности, стал другим, отринул эмоции и чувства, планы и мечты, он изменился, но...Но не забыл своей Роксоланы. И не простил невинного сына.
-Это замок Дэрси, - Модэн и Мариана верхом смотрели вниз с холма. Перед ними простиралась огромная долина. Среди мутной желтизны пожухшей травы стоял замок, окруженный высокими стенами, но издалека было видно, что ворота открыты, а двор за ними пуст. Вокруг - полузасохшие старинные деревья. - Подождешь меня у въезда. Тебе нельзя за стены.
Модэн и Мариана спустились в долину. Ветер был теплый, трава - серо-желтой и сухой, ни птиц, ни других звуков, ни одной живой души. Только шаги лошадей. Дороги к замку тоже не было.
Колдун оставил Мариану и своего коня у ворот и сам, лишь перешагнув через линию стен, исчез на глазах у девушки и оказался посреди того же широкого двора, но залитого ярким солнцем. Вокруг, в дрожащей, как струна, тишине, наливались соком зреющие апельсины и персики, цвели длинные, яркие, пышные клумбы. Все здесь было знакомо с детства...
Модэн миновал двор и поднялся по ступеням главного входа, перила которых были обвиты темно-зелеными виноградными лозами со зреющими сочными кистями плодов. Колдун прошел по длинному светлому центральному коридору, и начал медленно подниматься по каменным ступеням. Всё вокруг сияло чистотой и нереально-теплым светом. Боковые лестницы расходились в противоположные стороны. Модэн продолжил путь по главной. На секунду остановившись у высокой, обитой шелком и золотистыми украшениями двери, он толкнул ее и вошел в знакомый зал. Здесь ничего не изменилось.
Полубоком к вошедшему, рядом с беззвучно горящим камином в кресле, откинувшись на огромную мягкую спинку, сидел Роберт Модэн. Его глаза были закрыты, а дыхание единственным, что нарушало всеобщую неподвижность. Прямые жесткие каштановые волосы спадали с плеч. На руках — перстни и браслеты. Он медленно открыл глаза, глядя на Малколма.
-Уже прошло 25 лет, - начал пришедший. - Ты сказал, что мы квиты.
-Да, - ответил Роберт Модэн. Голоса были слишком плотными среди нереальной оглушающей тишины. - Но я не простил тебя.
-Пусть так, - согласился Малколм. - Но ты отомстил. И не важно, прав ты или нет, я пережил такую же боль, - он сделал несколько шагов ближе. - Помоги мне. Я здесь, чтобы просить о помощи.
-Вот как ты заговорил, - поднялся из кресла Роберт Модэн. Его губы искривились в злорадную улыбку, резко противоречащую солнечному теплому месту, сияющему вокруг. - Думал ли ты, что может наступить такой момент, когда делал пустым мое сердце, не позволив другой женщине занять в нем место твоей матери?
-Прошу тебя, не начинай с начала, - с болью в голосе проговорил Малколм, сейчас он уже не искал правду, сердце дрогнуло от воспоминания о смерти Арники и похолодело от мысли, что умрет Марилена. Колдун понимал, так будет, если он погибнет . - Я прошу тебя, помоги мне, - повторил Малколм. - Не дай моим врагам шанса погубить меня. Поделись своей силой. Я верну твои камни, - Роберт Модэн подошел вплотную к сыну, глядя ему в глаза, в самые зрачки. - Не дай своему роду, своей фамилии исчезнуть.
-Ты не дал ей шанса продолжиться, - был ответ.
-Я прошу тебя, прекрати, - не сдавался Малколм. Неужели даже здесь ты не прозрел? Не ужели ты думаешь, что она не убила бы тебя?
-Не тебе решать, кому жить, кому умирать...
-Хорошо, - вновь согласился сын. - Реши ты, жить мне или умереть. Сейчас твоя очередь, - Малколм смотрел в глаза отцу.
-Мне все равно, что станет с тобой, - равнодушно и высокомерно ответил тот.
-Если тебе все равно, значит, ты не желаешь мне ни жизни, ни смерти, ни добра, ни зла, - это была последняя попытка воззвать к разуму отца. - Я прошу тебя: прояви великодушие, помоги мне, - сын по-прежнему не отводил взгляд . - Когда-то ты был готов отдать за меня все.
Роберт Модэн медленно моргнул.
-Ты говоришь, уже прошло 25 лет? - сузил он глаза. - Уже 25 лет у меня нет ни любимой женщины, ни сына. Обращайся за помощью к своей матери.
-Когда мы с ней встретимся, ее помощь будет уже не нужна мне, - равнодушно, хоть сердце и заболело, произнес Малколм, делая шаг спиной, и добавил. - Мне надо было позволить Роксолане убить тебя. Я без труда одолел бы ее, и тогда Арника была бы жива, не сгорела на костре ее ученица. И пусть я не узнал бы той новой любви, которая дала смысл моей нынешней жизни, - Малколм сделал еще несколько шагов спиной, продолжая смотреть в глаза начинающему злиться отцу, и замер у двери, - но и жизнь невинной девушки, ради которой я прошу сейчас твоей помощи, не подверглась бы опасности. Я спас тебе жизнь, а ты мою искалечил, - он обернулся и вышел из зала. Хлопнула дверь, неожиданный звук. По перилам и ступеням, как в меняющемся сне, поплыла волна цвета. Малколм быстро спускался в коридор, по ворсу ковра пробежала рябь. Колдун сжал челюсти, бросив взгляд на входную дверь, до нее осталось всего несколько шагов. «Ненавижу, - прозвучало в его голове. - Ты мой отец, но все же как сильно я ненавижу тебя. Ты убил мою Арнику».
Входная дверь хлопнула еще громче. Модэн ускорил шаг. Цветы и деревья в саду тронул ветер, воздух, став плотным, сжал виски. Цвет вокруг потускнел, мир отца превратился в серо-синюю пародию на жизнь, с неба на сад рухнула тьма. Колдун резко обернулся, защищаясь взмахнув рукой над головой, рассыпав звездный след света от камней браслета и останавливая обезумевший воздух вокруг себя. На пороге стоял отец. Его темная фигура, едва различимая на фоне черной огромной двери, казалась статуей. Новый порыв ветра, дернувший деревья и кусты, заставил съежиться. Каких-то двадцать шагов до ворот за спиной...
-Дай мне уйти, - прошептал Модэн.- Я знаю заклинание, я заберу тебя с собой, если ты убьешь меня здесь, в своем мире. Я разрушу все. Дай мне уйти, - его глаза горели красным.
Отец разжал пальцы напряженной руки, блеснули камни перстней и браслетов.
Малколм отступал. Ветер пробежал по траве.
-Дай мне уйти, - повторил он. Нет, ему нельзя умирать сейчас. Прийти сюда оказалось большой ошибкой. Мысль о судьбе Марилены больно резанула по сердцу. Отец не шелохнулся.
Еще несколько шагов спиной по серому мелкому камню, Малколм чиркнул рукой перед собой, вновь рассыпав свет, оставляя в памяти с детства знакомый двор. Звездная пыль вспыхнула фрагментом прозрачной стены, и колдун с резкого разворота шагнул в распахнутые ворота.
Мариана вздрогнула, увидев Модэна, внезапно появившегося из пустоты. Тот рывком ушел к стене, словно укрывшись за ней от кого-то. Для девушки двор, заросший сухой травой, был все так-же пуст, в темных окнах замка молчала безлюдная тишь.
-Мы отклонились от маршрута, - проговорил Модэн, садясь на коня и стараясь мысленно вернуться к душевному равновесию. - Возвращаемся.
-Он не помог тебе? - чуть заметно задрожали губы Марианы.
-Мы зря потеряли время, - бросил Модэн взгляд на замок, решив, что обязательно должен вернуться и убить отца. - Но благодаря тебе мы его нагоним, - он взял девушку за запястье, заставив вздрогнуть от необъяснимой вибрации, которая побежала по руке от ладони колдуна. Модэн смотрел Мариане в самую глубину зрачков, у той все потемнело перед глазами, голова закружилась, тело начало терять опору. Рука Модэна резко дернула девушку встряхнув. Все закончилось так же внезапно, как началось. Колдун смотрел в небо.
-Что это было? - осмелилась спросить в этот раз испуганная Мариана. Горячая рука отпустила ее.
-Ты маяк, я проводник. Я вернулся на след Марилены.
И они рванули уже другой дорогой, оставив прежнюю, от которой отклонились через горы в долину.
Мысли об отце уже покинули голову Модэна. Теперь он думал только о Марилене.
«Только бы они не делали ей больно...»
На протяжении всего остального пути погода была сухая. Модэн и Мариана летели на магической скорости, лишь порой делая короткие передышки, чтобы Мариана могла немного прийти в себя. Впрочем, девушка не подавала признаков усталости и держалась очень мужественно.
Ближе к вечеру небесный след привел Модэна и Мариану в Испанию.
Остановившись на проселочной тропе, колдун поднял голову в солнечное безоблачное небо. След уходил на юг, в сторону моря.
-Не так далеко отсюда, севернее лежит земля Веларьес. Это родители моих друзей. Марилена ездила со мной на свадьбу Анхелики Веларьес. Там дадут нам отдых, и дальше я отправлюсь один.
-Один? - встрепенулась Мариана. - А вдруг что-то случится?
-То ты не сможешь помочь, - серые глаза колдуна были спокойны.
-Значит, я останусь ждать? - проговорила она с трудом, перебарывая подкатившие к горлу слезы.
-Ты и так очень помогла. Без тебя я бы шел по этому пути не меньше недели. А дальше - сухо и солнечно - и след настолько явный, что нет смысла подвергать тебя опасности, - заключил Модэн.
-Потому что скоро путь закончится, - прошептала Мариана, проглотив слезы и сумев не заплакать.
-Да, - кивнул колдун. Он был спокоен.
Кони свернули и понеслись на север. Солнце повисло над горизонтом, разливая рубиновые лучи, когда впереди показались ухоженные скошенные поля, пустые зимой грядки виноградников с натянутыми веревками, и в конце концов за пологим невысоким холмом взору предстало большое имение. В загоне топтались лошади. По двору передвигались люди, каждый был занят своим делом. Кони Модэна и Марианы не сбавляли бег. Всадников заметили издалека. Их вышел встречать хозяин дома.
Мариана и Модэн спешились, поздоровались, и колдун повел разговор по-испански. Спустя минуту хозяин - это был отец Анхелики Себастьян Веларьес - позвал путников в дом. После огромной теплой ванны Мариану переодели в одно из уже не модных платьев Анхелики, служанка - молоденькая смуглая девушка - умело зашнуровала его на спине. К тому времени стол уже был накрыт. Солнце прощалось последними лучами, утопая в фиолетовом сумраке наступающей ночи.
Мариана жадно ела, словно целый год не держала во рту и маковой росинки. Голод подстегивало волнение. Модэн и хозяева разговаривали по-испански. Колдун время от времени, сведя брови, что-то спрашивал.
-Вы знаете, мастер Малколм, мы занимаемся Воздухом, - рассказывал дон Себястьян. - Но черные вести о происходящем вокруг все же не проходят мимо нас, даже если они касаются Огня. Среди людей поселился страх. Он пришел с юга. Обычный народ боится колдовства, а маги, даже самые мелкие ведьмы, практикующие заговоры, не имеющие отношения к стихиям, сторонятся друг друга. Впрочем, моя супруга знает об этом больше. Я редко выезжаю из имения.
Мать Анхелики - дона Флора, сидящая рядом, - вздохнула и начала свое повествование.
-Говорят, будто недавно на юге, в Африке, против отца-колдуна пошел сын. Мы слышали только об одном колдуне оттуда — это Киран аль-Беро. У него есть взрослые дети, - Модэн кивнул. Догадка вновь подтверждалась. - Он убил своего сына и даже одного или двух малолетних сыновей. Все его дочери замужем, - продолжила дона Флора, Анхелике передались ее живые, черные глаза. - Не знаю, как могли появиться такие слухи. Но это еще не все. На прошлой неделе в приграничной Португалии были убиты несколько колдунов, занимающихся Огнем. Говорят, что это тоже он.
-Я видел его на свадьбе Ахелики и Андрэ, и след ведет к нему. Думаю, всё, что говорят - правда, - спокойно заключил Модэн. - Может быть, вы слышали что-то еще? Любые подробности могут оказаться полезными.
-Я расскажу вам всё, до мельчайших деталей, - встревожилась дона Флора и начала собирать отрывочные сведения, стараясь не упустить ничего из когда-либо услышанного ею о надвигающемся страхе и колдунах с юга. - У Кирана аль-Беро порядка двадцати пяти учеников. Много лет назад он искал способных мальчиков по северу Африки и югу Португалии. Теперь это, должно быть, целая армия, пусть их и меньше тридцати. Сейчас он живет в Марокко, недалеко от побережья, но сам из гор Эр-Риф, это глубже на материке. В древние времена там была библиотека колдовских знаний. Из тех же мест Рашид аль Абнид, мастер Воды, который сейчас живет в Португалии в селении Дикара. Между аль Абнидом и аль Беро очень сильная неприязнь - естественно - противоположные стихии. Но они не сталкиваются. Аль Абнид занимается астрономией, а аль Беро заговорами и управлением предметами.
-Это очень важный момент, - отметил Модэн. - Спасибо, что вспомнили, - колдун сосредоточенно слушал.
-Да, говорят, он летает на ковре, может приказывать животным, а в том месте, где аль Беро родился и учился, даже камни слышат колдовские слова и готовы подчиниться, - добавила дона Флора. - Он оборачивается вороном, и никогда ни с кем не делится колдовской силой. И еще. Он очень не любит воду. Наверное, как и вы, мастер Малколм. На свадьбу Анхелики он добирался через Персию по материку, хотя мог бы перелететь узкий пролив и впятеро сократить путь.
Дона Флора рассказывала, когда она впервые услышала о Киране аль Беро, о том, что Андрэ Кюи, муж ее старшей дочери, познакомился с ним в Египте. Тот интересовался заклятиями фараонов и носил на шее золотой круг - знак Солнца. Аль Беро оказался внимательным собеседником, и так как интересы Огня и Воздуха не сталкивались, то де Кюи пригласил его на свою свадьбу, не забывая о том, что хитрых людей нужно держать не за спиной, а на виду. К тому времени аль Беро и де Кюи были знакомы уже почти десять лет, хотя практически не виделись.
Наступила теплая, тихая ночь, время сна. Жильцы и гости дома разошлись по комнатам. Мариана никак не хотела ложиться. Она понимала, что с рассветом уедет Модэн, ей казалось, тогда тревоге уже не будет предела. Девушка кусала губы при мысли о сестре. Она молилась Богу, чтобы Модэн победил и привез Марилену обратно. Неизвестность когтями терзала ее сердце. Где сестра и что сейчас с ней? Мариана упорно гнала плохие мысли, но в некоторые минуты они окружали ее, беря в плен, и хотелось закричать, сопротивляясь и не веря. Девушка сидела на кровати, обхватив голову руками и зажмурившись, мысленно вновь и вновь повторяя молитву. Она хотела хоть как-то помочь сестре, но понимала, что ничего не может сделать, что колдун не пойдет ни на какие уговоры и не возьмет ее с собой...
Малколм Модэн стоял у окна в тихом зале. Двор молчал в неярком свете половинки уходящей луны. Лампы в доме давно не горели. В памяти в который раз звучали слова доны Флоры , заставляя сердце колдуна вновь и вновь сжиматься от стона: «Позапрошлой ночью на востоке в небе видели карету, запряженную скакунами. За ней летела небольшая стая птиц. Парочка влюбленных заметила это на фоне луны, и утром новость разнеслась по всей округе. Те летели высоко без единого звука».
Мариана открыла глаза с первыми лучами солнца, и сердце сразу же зачастило. Но зимой светило встает поздно. Не понятно, на что надеясь, девушка бросилась из спальни, поправляя на бегу незашнурованное платье. В доме шла привычная работа. Малколм Модэн давно уехал.
15.
Крылья рассекали воздух. Слепящее и всесильное солнце вставая светило слева, оживляя бескрайнюю воздушную гладь ярко-голубого неба. Черный жеребец остался в конюшне семьи Веларьес. Ястреб летел по следу энергетики Марилены, словно вдыхая знакомый и любимый, манящий запах кожи девушки. Готовые к весне поля сменялись спящими стрижеными виноградниками, внизу мелькали тонкие ленточки рек. Но постепенно ко вкусу окружающего мира прибавилась неприятная, холодная, сырая свежесть. «Еще рано, - знал Модэн, - еще не море». Стороной на горизонте справа лежала небольшая деревня. Внизу по-прежнему простиралась плодородная земля. «Владения Рашида аль Абнида, - предположил он, еще ярче ощущая привкус холода с каждой секундой. Но тут же отметил. - Нет. Ученики аль Беро не полетели бы над землями врага, природой настроенного на войну с ними. Сам Аль Абнид где-то рядом».
Небо и земля по-прежнему блистали простором и чистотой, без единого признака жизни. Минута бежала за минутой. Ястреб продолжал лететь в магическом полете, но внутри Модэна росла все большая настороженность. И птица взмахнула раскидистыми полосатыми крыльями, стряхнув колдовство, и уже медленно, рассекая воздух, плавно поплыла над долиной, внимательно присматриваясь к небу и земле. На горизонте поднимались пологие холмы. Их левая сторона сочно освещалась желто-оранжевым солнцем, а правая стояла в синей тени. Ястреб продолжал движение и в начале почувствовал, а потом увидел далеко в небе над холмами точку — птицу, представителя противоположной стихии. Теперь, чтобы продолжить путь, требовалось лишь проявить культурную сдержанность.
Встречная птица приближалась. Ястреб рассмотрел ее цветное оперенье, тонкое тело и изящные сизые крылья. И снизился вслед за ней. Двоих разделяло не более десяти шагов.
Птица обернулась человеком, высоким стройным мужчиной, арабом в длинной белой одежде, с покрытой головой. На его музыкально красивых смуглых руках переливались перстни и браслеты с белыми, прозрачными и голубыми камнями.
-Рашид аль Абнид, - произнес колдун, притронувшись рукой к груди и чуть склонив голову, при этом не отрывая взгляд пытливых черных глаз от Модэна.
-Малколм Модэн, - ответил тот, так же поклонившись.
-Вы говорите по-испански? - спросил аль Абнид.
-Да,- коротко ответил Модэн.
-Вы летите ко мне, мастер Модэн? - поинтересовался араб. - Разве у нас есть что-то общее? Южнее, в той стороне, куда вы направляетесь, лежат мои земли, - Модэн, неожиданно резко ощутив неприязнь к собеседнику, мгновенно задушил ее в себе, почувствовав, что аль Абнид ведет беседу с железным самообладанием.
-Нет, мастер аль Абнид, - ответил колдун. - Я лечу в гораздо более южные районы. Прошу прощения, если вторгся в ваши владения. Меня ведет небесный след.
-На юг, - приопустил смоляные ресницы аль Абнид. - К аль Беро. Но кто оставил вам этот след, если над моими землями не пролетали слуги Огня?
За спиной араба по всей линии с востока на запад сгустился белея воздух. Туман.
-Значит, след огибает ваши владения, - по-прежнему спокойно ответил Модэн, на секунду сжав челюсти, воззвав к собственному самообладанию.
-И как давно вы знаетесь с аль Беро, мастер Модэн? Я слышал о вас, как о достойном человеке, - в интонации аль Абнида все же проскользнула неприязнь. И Модэна задело это, как и слова колдуна.
-Я не знаюсь с тем, о ком вы говорите, - почти сквозь зубы ответил он. - Я лечу по следу, чтобы вернуть украденное у меня, - за спиной Модэна по линии плеч и до самых горизонтов зашевелился горячий воздух. Стена на стену - туман и зной.
-Ах украденное? - повторил араб. - Это похоже на аль Беро, - съязвил он. - Вы позволите мне проводить вас, чтобы отношения между нами остались прозрачными и без претензий? Вы убедитесь с верности моих слов, я ваших.
-Это лучшее из мудрых решений, - кивнул Модэн, восхищаясь самообладанием и тактичностью аль Абнида.
Совсем скоро след Марилены действительно свернул, влево. И красивая изящная, пестрая птица сделала в небе прощальный круг, провожая ястреба. Модэн вновь перешел на магический полет, и через какое-то время почувствовал приближающуюся холодную бездну. Совсем скоро на горизонте показалась бело-голубая кромка моря, слепяще-сияющая, словно алмазный обод. И уже издалека его ледяное дыхание, накатывая и отступая волнами, покрыло ознобом сердце Малколма Модэна. Море манило и страшило. Оно хотело жертву, хотело демонстрации силы. От края до края, покуда хватало взгляда, оно покрывало сушу, будто бы говоря: «Тебе не найти другой путь, не миновать меня. Лети ко мне. Я погашу твой жалкий огонь».
Малколм Модэн ступил на сырой белый песок. Прозрачная неспешная волна подкатила к самым носкам сапог и бесшумно отползала обратно, отталкивая и зовя за собой.
Теплый, соленый, влажный ветер холодом коснулся кожи. Модэн спрятал пальцы в рукава, скрестив руки на груди. Море, величественное и спокойное, дышало смертью.
Никогда прежде у колдуна не было необходимости преодолевать водное пространство, не считая многочисленных мелких речушек, которыми исчерчена центральная Европа. Никогда в жизни у него не появлялось желание полетать над сильной полноводной рекой или озером.
Бесшумная волна вновь подкралась к носкам сапог, но в следующую секунду убежала назад, будто маня. Модэн поднял глаза к горизонту. Вода, из белесой превращаясь в бирюзовую и еще далее в синюю, ужасала бескрайней громадой. Начинаясь у берега, она уходила в небесную даль, не зная границ и силы, способной совладать с непреклонной стихией волн и глубины в открытом пространстве. Сердце колдуна сковал холод. Но промедление длилось лишь секунду.
«Моя Марилена хранит в себе силу стихии воды. И даже это не разлучает нас», - мысленно твердо произнес Модэн, и ястреб, как паруса, вскинул полосатые крылья и вспорхнул над лижущими берег волнами. Взмах за взмахом птица набирала высоту, преодолевая тяжесть сырого воздуха, которым давило море, становящееся под ней все глубже и глубже.

Через смерть свою
Я тебя люблю.
3.1.
Ветер и шум воды навязчиво звенели в голове Малколма Модэна, давя в виски.
Море. Оно тянуло вниз, нависая тяжестью на крыльях, словно пытаясь восстановить нарушенную гармонию, затушив в холодной темноте нечто враждебное.
Ястреб взмыл еще выше. Солнце, столь же бескрайнее, как синяя гладь под ним, разливалось в небе над головой. Его слепящие живительные лучи пронизывали воздух, наполняя его теплом жизни. С каждым новым взмахом крыльев все ярче чувствовалось приближение к Марилене, и в какой-то момент колдун перестал думать о море.
Модэн хорошо знал карту Европы и Африки. Желанная суша не заставила слишком долго ждать. Далеко на горизонте появилась темная линия. Она тянулась, с каждым взмахом крыльев разрастаясь и превращаясь в землю. Уже скоро нарисовались нечеткие очертания рельефа.
Волны бились о подножие высокого каменистого берега, который начал вырастать огромной отвесной скалой, голыми белыми камнями, отливающими на солнце. Появилось присутствие чужого колдовства. «Граница земель аль Беро», - понял Модэн. След Марилены, яркий и ароматный, говорил о том, что девушка уже совсем близко.
Ястреб стряхнул волшебство и взмыл высоко в небо в плавном внимательном полете, расправив крылья.
Земля была пустынна. Солнце здесь грело с любовью, щедро. Благодатные места для стихии Огня, стоит забыть о море у подножия берега. Ни единого зеленого куста или дерева. Только горячие камни.
Малколм Модэн чувствовал, что вторгается в непосредственные, близлежащие земли колдуна, и, значит, Аль Беро уже в курсе его появления здесь. Но теперь, обратившись к рассудку и отринув эмоции, ястреб не спешил, он неторопливо летел вперед, точно по следу Марилены, внимательно осматривая местность. На горизонте, в залитом солнцем воздухе, резко снизившись к земле, мелькнули несколько летевших вразнобой птиц. Ястреб успел разглядеть их. Вороны. В панике удаляясь, они растворились в золотисто-голубом небе. «Неужели аль Беро настолько слаб либо неопытен, что неспособен сам отследить меня на своей земле и посылает слуг? – поначалу удивился Модэн. - Или же причина в чем-то другом…»
Аль Беро почувствовал приближение чужой магической силы. Огонь. Сердце в мгновение забилось чаще. Глаза сосредоточенно сузились.
«Если это Модэн, то почему так скоро?» - в ту же секунду возник в голове пугающий вопрос. Колдун стоял у стены, занятой книгами с пола до потолка. В распахнутый солнечный балкон впорхнули три вороны, тут же обернувшись людьми.
-Господин, - едва переводя дыхание, произнес один из низ, - мы видели птицу. Со стороны моря. Это Модэн.
Аль Беро опустил в пол тяжелый взгляд. Самообладание не было его сильной чертой, но в этот раз он с блеском проявил его.
-Действуем по плану, - спокойно, четко распорядился колдун, не разняв скрещенных на груди рук в браслетах с яркими желто-оранжевыми камнями. – Отправляемся в Тэтапатон.
Дверь в комнату женщин распахнулась. На пороге стояли несколько мужчин в белых одеждах, из тех, что привезли сюда девушку. Мгновенно обернувшаяся Марилена вздрогнула, узнав их.
-Варе джару, хегу та тему, - сообщил один из них. Женщины, молча закрывшие рукавами лица, не поднявшись с ковров, смотрели на пришедших.
-Хегу, мааре тиашкан, - с добротой в голосе Мадина взяла за руки Марилену, намереваясь повести к мужчинам в дверях.
-Нет! – с криком отшатнулась та и вскочила с ковра. Мужчины, не медля ни секунды, ворвались в комнату и, схватив за руки и ноги, вытащили прочь вырывающуюся девушку.
В коридоре, пройдя этаж и лестницу, они попытались поставить Марилену на ноги, чтобы вести за собой, но та уперлась, пытаясь отбиваться, и ее повалив вновь оторвали от пола и быстрым шагом понесли дальше.
Марилена в ужасе закричала. Ее несли головой вперед, волосы волочились по ковру. С каждой секундой становилось всё жарче. Руки мужчин обжигали кожу, намертво вцепившись и уже не позволяя вырываться. Высоко над головой белел потолок. Распахнулись узорные перевернутые вверх тормашками двери, и Марилену, дернув за руки, развернули и поставили на пол. Тяжелая боль ударила в середину лба. На секунду все перед глазами побелело поплыв. По коже пробежал обжигающий озноб, и по всему телу, отнимая силы, выступила испарина. Девушка пошатнувшись выдохнула. В появившихся красках на нее смотрел высокий худощавый человек. Его взгляд был хищным, а лицо… знакомым.
-Ты! – прошептала Марилена и кинулась к аль Беро, чиркнув ногтями правой руки по его щеке прежде, чем неожидавшие слуги схватили ее, оттянув от хозяина. Колдун тоже оказался не готов к такому поведению пленницы. Отняв пальцы от пострадавшей щеки, он увидел кровь. - Он уже здесь?! Он рядом, да!? – проорала девушка, тщетно пытаясь вырываться из тисков крепких пальцев. – Малколм! – аль Беро неподвижно смотрел на заложницу, раскрасневшуюся и мокрую, словно окунутую в воду секунду назад. – Малколм, убей его!!!
Внешне колдун не выказывал ни единой эмоции, но несломляемая агрессия девушки оказалась для него чрезвычайно раздражающей. Его ресницы едва заметно дрогнули.
-Анэ тэару! –указал он пальцем в лоб Марилены, желая вернуть тишину.
-Да будь бы хоть дьявол, ты все равно сгоришь в аду!!! – содрогнулся от ответного визга девушки горячий воздух.
Заклинание не подействовало!
-Анэ тэару! – повысил голос разозлившийся аль Беро, вновь, уже резче, с силой указав пальцем в ее лоб.
-Малколм!!! – разнесся по каменному дому безумный крик Марилены. Неведомая сила сдавила ее виски, девушка задыхаясь, как в истерике, задрожала всем телом, по мокрому лицу потек пот. Один из державших ее слуг пошатнулся и упал на пол.
-Шайтан! – выругался аль Беро и с силой и злобой прижал большой палец к красному, мокрому лбу трясущейся девушки – второй слуга вцепился Марилене в волосы, чтобы она не смогла отвернуться – и сухо, злобно повторил в третий раз: - Анэ тэару!
Тело девушки обмякло, голова упала на плечо, глаза сами собой закатились, глядя на потолок. Марилена безропотно слышала, как колдун что-то сказал слугам на непонятном языке. Её положили на палас и после короткого разговора быстро несли по коридору с нескончаемыми белыми потолками, потом солнце ударило в глаза, горячая тень, захлопнулась дверь. Марилена лежала на ковре, она узнала внутреннюю обивку стен кареты.
«Куда меня увозят?» - слабым шепотом прозвучало в голове. Язык, с трудом подчинившись, притронулся к сухому небу. Не было сил шевельнуться, не то, чтобы подняться. Сухие губы соприкоснулись и разомкнулись. Протяжный вдох причинил боль, словно в груди было обожжено. Марилена перевела мутный взгляд с сиденья вниз на беспорядочно разбросанные рядом со щекой пряди своих волос. Качка сказала о том, что карета поехала быстрее. Полное беззвучие. В сердце кольнул отголосок ночи похищения. В мгновенье качка прекратилась.
«Летит, - поняла девушка. Пальцы, лежащие на животе, дрогнув почувствовали мокрую ткань. – Моя вода, - Марилена в бессилье опустила ресницы. Все ее тело, иссушенное внутри, снаружи покрывала испарина. Ещё один болезненный вдох. – А если в тот раз действительно не жара высушила платье, а это получилось у меня? - пронеслась в голове обнадеживающая и пугающая мысль. Марилена не подняла ресницы. Обезвоживание лишало сознания, в глубине сердца мелькнул страх близкой смерти. Девушке не осталось ничего, кроме постараться сосредоточиться – это оказалось нелегко. Ощущение воды на коже стало четким и манящим. – Я хочу ее обратно, - беззвучно, эхом в собственном сознании прошептала она. Ярко вспомнился прохладный вкус воды, всегда любимой и радующей, Марилена притронулась языком к нёбу и тихо, медленно глотнула. Выдох превратился в сиплый стон. Но в следующую секунду с неизвестно откуда появившейся слабой, призрачной силой, она пошевелила рукой и, сжимая слабый кулачок, провела пальцами по платью на животе. Ткань была суха. Распахнув ресницы, Марилена неторопливо втянула воздух. Вдох получился свободным. Сомкнув сухие губы и упершись локтем в пол, она села, прижавшись спиной к сиденью кресла. Платье и кожа рук и ног – девушка провела подрагивающими пальцами по щеке – были сухи. «Я сделала это, - сжав зубы, мысленно процедила Марилена. В ее глазах краснели прожилки. – Я могу сопротивляться».
Модэн медленно летел по следу Марилены, внимательно осматривая территорию врага, готовый к подвоху и западне. Пока что внизу и до горизонта белела безжизненная пустыня. Солнце в зените силы стояло над головой.
Колдун понимал, что решено всё будет сегодня. Он окинул взглядом небо. Планов действия не было, и в предстоящей схватке Модэном было назначено обязательным и достижимым любыми средствами только одно: Марилена должна остаться жива. Колдун верил, что в нужный момент он сумеет все сделать правильно, полагаясь на собственную магическую силу и понимая, что аль Беро слабее.
Ястреб активнее замахал крыльями, с легкостью разгоняясь в сухом горячем воздухе. Через несколько минут на горизонте что-то блеснуло, и с приближением из песка начали вырастать огромные стены из белого камня.
«Но где же Марилена?! – забилось чаще сердце Модэна, ощущение следа говорило, что девушки здесь нет...
Ястреб, поднявшись выше в небо, подлетел к строению. Поперек хода движения встала невидимая стена магии. Колдун не церемонясь сломал ее, применив жесткое заклинание, и пересек границу двора. Не встретив дальнейшего сопротивления, Модэн без труда вошел на территорию дома аль Беро. Все здесь было пропитано мятежной агрессивной магией. И еще чувствовался привкус чужих безнадежных слез...
Половина дворца, прилегающая к воротам, оказалась абсолютно пуста. Среди желтого песка и белого камня зеленели несколько раскидистых пальм. Ястреб свернул над второй половиной дома, окруженной дополнительной стеной. Двор в ней был украшен раскидистым виноградником. Далеко внизу, подняв головы в небо, стояли женщины. Колдун ощутил их грусть и тревогу, будто они безнадежно звали на помощь. – Марилены, аль Беро и учеников здесь нет, - заключил Модэн осмотр дома врага. Ястреб сделал еще один круг, и сердце вместе с магическим чутьем заставило его обернуться на юго-восток. – Они направились в горы, в родные места аль Беро, туда, где камни слышат заклинания».
Ястреб, взмахнув крыльями, вновь двинулся по следу Марилены.
2.
Карета неслась с бешеной скоростью, разрезая солнечный воздух. Бесконечная голубизна неба за окнами слепила резким светом. Марилена, вцепившись в ручку двери, в злобе и отчаянии смотрела вниз. Там в едином желто-белом цвете, словно неподвижная, лежала пустыня. А впереди кареты, направляя черных скакунов, лишь изредка взмахивая крыльями, летели вороны. «Этот - он,» - вцепилась взглядом в одного из них девушка. То был действительно Киран аль Беро.
В тревоге и молитве прошло несколько минут.
«Он убегает, - Марилена кинулась к заднему окну, вглядываясь в залитую солнцем даль. Бескрайнее небо было пустынным. - Но куда? – вопрос в голове девушки остался без ответа. – Он что-то задумал. Ловушку… - беззвучие в карете давило в виски. – Малколм, - прошептала Марилена и прижала ладонь к нательному кресту на груди.
Солнце сдвинулось вправо. Карета сменила направление движения. Тревога начала съедать Марилену изнутри, и девушка вернулась к молитве. Она вновь бросила взгляд в заднее окно, надеясь увидеть вдалеке птицу. Нет, даль была ослепительно пуста. Безлюдный песок без единого следа по-прежнему простирался внизу до горизонта. Прикусив косточки пальцев, девушка одну за другой повторяла молитвы. Она просила за Малколма Модэна. Сердце колотилось в груди, будто готовилось выпрыгнуть. Пальцы дрожали.
Скоро карета начала набирать высоту, и Марилена увидела впереди горы, серыми каменными хребтами тянущиеся к небу. Они сменили безжизненный песок, в подножиях покрытые густой зеленью леса.
Внезапно необъяснимая светлая сила заставила девушку в радостной надежде метнуться к окну.
Нет, она не увидела там любимого, в знакомом облике птицы догоняющего похитителей. У обрыва высокой скалы, волшебно сияя, лежало зеркало огромного округлого озера, светящегося отраженным голубым небом. В то мгновенье Марилене показалось, что она вынырнула из живой воды. Манящая красота водоема приковала взгляд, ищущий спасение и надежду. А вокруг поднимались горы – серые камни, пересеченные густыми тенями. Карета рванула вниз. Марилена притронулась пальцами к стеклу, протестуя расставанию с чудесным зеркалом неба. Озеро скрылось за краем скалы.
Карета быстро опускалась. Нервно оглядываясь по сторонам, девушка увидела в горе ступени, а внизу – плоские крыши, двор и каменные дороги, ведущие в разные стороны. Кони сделали резкий поворот. Слева вырос дом, сложенный из тесаного серого камня, и колеса покатили по гладкому двору. Вороны исчезли из видимости. Дом замер, смуглый мужчина резко распахнул дверь.
Выдохнув Марилена вышла сама. Темно-серый пол двора грел ноги сквозь тряпочную обувь. Колдун и ученики молча замерли рядом. Аль Беро кивком указал на отсутствующую дверь высокого каменного дома. Девушка отрицательно качнула головой. Двое схватили и поволокли ее к темному проему. Марилена сжала челюсти – больше не будет воли слезам - и взглянула в небо. Там, высоко перед ней - девушка знала и чувствовала - почти у самого солнца лежало невидимое отсюда, но такое манящее озеро.
Марилену, толкая в спину и обступив со всех сторон, вели узкими темными коридорами, освещаемыми огнями на руках колдунов. Толпа провожатых, окружающая девушку, беззвучно ступала по камню пола. Каждый косился на Марилену. Та, не смотря на явный численный перевес в сторону похитителей, еле сдерживала себя, одолеваемая желанием наброситься на любого из них и выцарапать ему глаза. «Противоположность стихий», - неожиданно поняла она глубокую причину своей едва контролируемой ярости.
Впереди показался свет. Скоро Марилена и колдуны вошли в комнату без окон с полупрозрачным потолком. Девушка, взглянув на него и замешкавшись, ощутила необъяснимую легкость, а мужчины почему-то сжали челюсти. Марилену толкнули, чтобы она не задерживала движение. Следующая комната была такая же пустая, с таким же потолком, сквозь который солнце разливало нежный, приглушенный голубоватый свет. И Марилене захотелось поднять руку и, хоть на секунду отринув тревогу, притронуться к этому полупрозрачному стеклу высоко-высоко над своей головой.
Следующая комната была огромным залом. В центре на полу лежал маленький коврик. Марилену поставили на него.
-Стой здесь, - приказал аль Беро. Девушка вновь подняла взгляд вверх, потолок манил ее, давая надежду и будто бы говоря: смотри, за мной небо. Оторвавшись от чудесного голубого стекла, Марилена присмотрелась к слугам аль Беро. Они в каком-то неведомом ей заранее оговоренном порядке становились в определенных местах. Девушка мысленно пересчитала их и добавила колдуна.
«Мерзавцы. 27 на одного, - сжалось ее сердце. В груди заныли мука и давящая, непринимаемая безысходность. - Я должна что-то сделать, - до боли прикусила губу Марилена. - Я должна помочь Малколму, - и внутренний взор девушки метнулся к поднебесному озеру на скале. - Здесь где-то рядом есть вода из этого озера, - поняла Марилена, не осознавая весь ужас этой догадки. - Я должна помочь Малколму».
Ястреб метнулся ввысь. На наплывающей внизу скале полированным слепящим стеклом лежало озеро, огромное и спокойное. Модэн чувствовал колдовство воды, сейчас нейтральной, ничейной, оставленной без присмотра. На дальнем берегу у продолжающей подниматься выше скалы стояли каменные строения - дом хозяина этого озера. Но магическая защита чудесного места была сломана, и Модэн понял, что владельца здесь давно нет. Теперь аль Абнид живет далеко на севере, на другом материке. Но двор и дом, и озеро, и каждый камень помнили его. Ястреб, чиркнув крылом, свернул влево, описывая плавный полукруг. «Каменная библиотека жизни», - гласила на старинном языке надпись на скале. Модэн знал, что на этом языке слова «жизнь» и «вода» пишутся одинаково. «Здесь наверняка остались старинные заговоренные камни в память о предках, камни, хранящие атмосферу этой стихии».
За уплывшей назад скалой с краем озера взгляд падал в пропасть. Там внизу, в маленькой каменной долине между скалами, виднелись прямоугольники плоских крыш. Здесь манило ощущением огня и сладко пахло Мариленой. Ястреб резко сорвался вниз.
3.
Да, дозорный - позор сильного колдуна - следил за местностью и небом.
Издалека раздался его отраженный отголосками эха крик. Марилена вздрогнула. По темному коридору с улицы к хозяину бежал слуга.
-Стой здесь! – повторно приказал аль Беро девушке. Та сжала челюсти, руки затряслись. Среди слуг колдуна пробежало волнение. - Са тара! – уловив полный ненависти взгляд, произнес аль Беро и чиркнул рукой, словно подсекая Марилену поперек. Скрученная судорогой и не в силах произнести ни звука, Марилена упала на ковер. Она глотнула ртом воздух и не смогла сдержать появившиеся на глазах слезы боли, они метнулись к уху через переносицу.
-Киан!!! - ворвался в проем боковой двери запыхавшийся дозорный. Это значило «птица». Он вцепился взглядом в аль Беро.
-Ши ты рама, - «все по местам» - негромко произнес колдун и проверяя коротко обернулся на Марилену. Та беззвучно корчилась и плакала от боли, горя и безвыходной злобы. Зависла тишина, и вдруг раздался странный звук, будто что-то упало. Мокрые глаза Марилены замерли, широко открытые. Аль Беро на секунду замер. Слуги, казалось, похолодели. На каменном полу без движения, не видяще глядя в потолок, лежал дозорный.
-Тэштэ хаи! – что значило «уберите его», грубо скомандовал аль Беро. Двое схватили бездыханное тело под руки, быстро оттащили в соседнюю комнату и вернулись. Марилена проглотила слезы и завыла сквозь сжатые челюсти.
Аль Беро и ученики замерли и медленно обернулись на негромкие размеренные шаги, раздающиеся издалека из длинного, темного каменного коридора. Шедший не зажигал свет. Слуги в напряжении прижались к стенам.
«Боже, не допусти, не допусти его смерти!» - в припадке нервного помешательства и бессилия мысленно прокричала Марилена.
Двое слуг у дверного проема упали на пол бездыханные.
Аль Беро, едва дыша, внешне спокойный, словно статуя, сделал полубоком шаг к Марилене и замер.
Переступив порог, с нахлынувшей жарой в комнату шагнул Малколм Модэн. Он взглядом обвел находящихся здесь, непоколебимо и властно отметив лежащую на коврике Марилену в слезах, закутанную в восточную накидку. В трех шагах от девушки, встретившись взглядом с Модэном, стоял аль Беро. Он медленно протяжно выдохнул, челюсти сжались, казалось, колдун сопротивляется невидимым тискам, давящим ему в виски. Щелкнул треснув камень перстня на мизинце Модэна. Еще семь или восемь учеников, те, что стояли ближе ко входу, практически одновременно без единого стона упали на пол. Аль Беро побагровел, не отрывая взгляд от ужасного и желанного гостя. Здесь, в этой небольшой комнате, столкнулись две одинаковые стихии. Хозяин оказался слаб, чтобы нападать, ему осталось сопротивляться наступающей и давящей, как плотный, тугой воздух, силе гостя. До скрипа зубов сжав челюсти, аль Беро кратко моргнул, сосуды в его голове едва выдерживали натиск гостя, казалось, еще один шаг Модэна, и они лопнут. Из носа побежала кровавая слеза. Но торопиться было нельзя, ведь шанс победить всего один...
Модэн давно понял, что место не просто выбрано неслучайно, все здесь подготовлено для встречи с ним. Аквамариновый потолок неприятно давил. Видимо, он был сделан из заговоренных камней библиотеки Жизни. Что еще украл аль Беро оттуда?
Четверо слуг бездыханными рухнули на пол. Аль Беро дрогнув медленно вдохнул и выдохнул, в глазах проявились красные прожилки, на шее выступили вены. Модэн пристально следил за ним. Чего он ждет? Слуги, стоящие за спиной хозяина, сильнее вжались в стены, неподвижные и понимающие, что скоро их черед. Аль Беро чуть сузил глаза.
Движение пальцами не ушло от внимания Модэна, он резко отклонился вправо — в воздухе мимо плеча резко мелькнуло зеленое, появившееся как из ниоткуда, и ударилось о противоположную стену. Колдун схватил его взглядом, чтоб оценить угрозу...
Ошибся.
Боль от чужой враждебной магии, давно незнакомая, леденящим холодом вспыхнула в сердце, в ту же секунду отозвавшись морозом в каждой клетке. Глаза проследили путь предмета, отскочившего от вытесанной серо-желтой стены. Но теперь это было уже не важно.
По полу звеня прокатилась длинная зеленая каменная игла и замерла.
В мгновение битва оказалась проигранной. Не глядя Модэн сжал конец каменной иглы, торчащей из груди, и бессильно опустил руку. Зрение затуманилось, взгляд вцепился в лицо внутренне улыбающегося аль Беро. Еще одна игла с резким движением пальцев врага ударила в грудь. Моргнув Модэн обратился к мокрым глазам Марилены. «Не может быть. Я не спас тебя», - прозвучало в его голове.
Теперь уже не сдерживая наслаждения от победы, аль Беро с размаха резким движением руки отправил третью иглу, лежащую под рукавом в ладони ученика у стены, в грудь пошатнувшегося Модэна. Она вонзилась, заставив жертву сделать шаг спиной, чтобы удержаться на ногах. Мутнеющие серые глаза еще видели слезы, текущие из глаз любимой. Они на секунду коснулись взглядом зеленых каменных игл, сквозь камзол глубоко проткнувших плоть, и свет начал меркнуть. Подняв голову и с трудом фокусируя взгляд на потемневшей фигуре аль Беро, колдун прохрипел:
-Вор.
На мгновенье повисла тишина. Качнувшись, Малколм Модэн рухнул на каменный пол.
Зал огласили ликующие возгласы учеников аль Беро. Их хозяин выдохнул, вытер кровь под носом и медленной походкой победителя, даже не взглянув на погибших, приблизился к лежащему Малколму Модэну. Несколько секунд он с улыбкой смотрел на свою жертву, а потом присел на корточки и начал снимать с неподвижных рук браслеты и перстни. Неторопливо, позволяя себе в полную силу насладиться драгоценными мгновениями победы, он надевал камни Модэна на свои руки, подпирая собственными кольцами болтающиеся на тонких пальцах перстни поверженного колдуна. Слуги ожидающе затихли, и вдруг вскричали еще громче, еще и еще и, покинув свои места, ликуя окружили хозяина.
«Боже, не может быть, - зажмурилась Марилена. Она забыла о себе и страхе за собственное будущее. Боль в теле перестала для нее быть болью. Сейчас стал важен только любимый человек и ничего кроме. - Это неправда, неправда, неправда, - твердила она мысленно. - Этого не может быть, - слезы ручьями потекли из-под мокрых ресниц. - Боже, сделай чудо. Ведь ты справедлив. У нас не было счастья, - голоса на чужом языке слились в единый гул. Марилена сжала челюсти. Перед закрытыми глазами в памяти на полу лежал тот, к кому стремилась душа. - Нет, - пытаясь сопротивляться действительности, мысленно прошептала девушка. Вспомнились беззащитные руки Модэна в окровавленных бинтах. - Нет, - повторила Марилена, но этот протест прозвучал еще слабее, а сердце начинало холодеть от мысли о том, что любимый умер. - Я не верю. Этого не может быть. Ты не можешь умереть. Ты же колдун, - и сердце сжалось от неправды этих слов. Девушка потеряла сознание.
6.
Марилена очнулась, когда ее под руки подняли с пола. Боли в теле больше не было, но и сил поднять голову тоже. Горячие руки слуг аль Беро обжигали. Девушку, обессиленную, медленно поволокли к дверному проему соседней комнаты. Голова Марилены упала на левое плечо, сердце вздрогнуло от увиденного, но сил вскрикнуть или даже простонать не нашлось.
Слуги аль Беро, уже не обращая внимания на поверженного колдуна, протащили Марилену мимо лежащего на полу Малколма Модэна. Из его груди, окруженные ярко-красной кровью, торчали три зеленые каменные иглы. На неподвижном лице в ореоле черных разбросанных при падении волос, медленно моргнули глаза, повернувшись к Марилене. Сколько боли было в них! И сердце Марилены взвыло от счастья: «Он жив!»
Прохладный, приятный камень пола. Слуги положили Марилену на спину, голова повернулась на бок, представив взору мертвого дозорного слева от входа. Глазами, единственным, что могло двигаться, девушка заметила нишу в углу комнаты. Каменный пол имел углубление, словно для большой лужи. Взгляд поднялся к потолку. Там, по окружности ниши, шла труба, испещренная дырочками.
Послышались шаги. В дверной проем по полу за руки затащили Малколма Модэна.
«Боже, где же ты? - из красных глаз Марилены хлынули слезы. - Разве можно позволить убить такую любовь?!»
Затылком, спиной и пятками сапог волоча по пыльному каменному полу, Модэна втащили в комнату. Двое выдохнули и вновь, крепко взявшись за запястья жертвы, поволокли дальше. Они остановились в нише, бросив там свою тяжелую ношу. Уходя один из учеников, смуглый и худощавый, встретившись взглядом с плачущими глазами Марилены, неподвижно лежащей щекой на камне пола, криво ухмыльнулся и показал кивком головы на Модэна. Девушка моргнула. Он рассмеялся. Через переносицу и по виску Марилены покатилась новая слеза.
«Мерзавцы. Бог спросит с вас, - мысленно прошептала девушка. Сердце взвыло. - Малколм, Малколм, не умирай», - повторяло оно.
Модэн не двигался. Слуги ушли. Марилена попыталась поднять голову, чтобы взглянуть в лицо любимого, но бессильное тело не подчинилось.
-Малколм, - позвала она, но шевельнувшиеся губы остались беззвучными. «Он не может умереть. Он не может умереть», - мысленно повторяла Марилена. Она видела подошвы сапог колдуна, правую руку без браслетов и перстней и темную ткань одежды.
В комнату вошел аль Беро. Он молча смотрел на Модэна, встав к девушке спиной и разделив Марилену и колдуна.
«Будь ты проклят!!! - мысленно взорвалась Марилена, бессильная даже сжать кулаки. Из глаз хлынули новые слезы. Аль Беро сделал шаг к Модэну. - Нет!!! - опять беззвучно прокричала девушка. Слезы текли ручьями по ее мокрому лицу. Аль Беро обернулся.
-Ах мы плачем? - с сарказмом произнес он. Марилена со стоном выдохнула. Колдун поймал ее взгляд. Девушка смотрела на его руки. Перстни Модэна, чтобы не спадали, он надел выше своих колец. Широкие браслеты Модэна висели на его костяшках пальцев. Аль Беро усмехнулся и медленно, в раскачку вышел из комнаты.
Марилена в голос зарыдала.
-Малколм, - наконец, простонала она. Пальцы Модэна шевельнулись.
-Не плачь, - еле слышно прошептал он.
-Малколм, не умирай, - со слезами выдохнула девушка. - Я тебя умоляю. Не умирай...
Модэн медленно поскреб по камню ногтями слабых пальцев.
В соседней комнате слышались шаги и спокойный разговор на чужом языке. Шаги удалялись.
-Я виноват, - через силу прошептал Модэн. - Марилена, прости меня. Из-за меня ты оказалась на свадьбе.., - его дыхание было хриплым.
В глазах Марилены замерли новые слезы:
-Какая глупость. Ты думаешь, меня заботит моя жизнь? - камень под щекой девушки уже был мокрым. - Я молюсь за тебя и только за тебя.
-Нет, - почти беззвучно протестовал Модэн. - Молись за себя. Я обрек тебя на смерть. Если бы я мог выкупить твою жизнь своей смертью...
-Нет! - прокричала Марилена. Голос резким эхом разнесся в пустой комнате. - Не смей умирать!!! - из остатка сил прошептала она, сжав челюсти, и в голос завыла. Голова взорвалась от боли, и, как и всё тело, была невозможно тяжела.
В комнату вошел аль Беро. Черный по самые пяты плащ из тяжелой шкуры с длинной шерстью покрывал его плечи.
-Полюбив тебя, он был обречен с самого начала, - резюмировал колдун. На его хищном лице под безэмоциональной маской светилось нескрываемое победное злорадство. - Огонь и Вода несовместимы, - аль Беро подошел к Марилене. Он смотрел на нее, неподвижно лежащую на полу, с высоты своего роста. - И теперь вода убьет его. Несколько часов, и магическая сила духа Малколма Модэна уйдет из его ослабшего тела, - он говорил совершенно равнодушно. - Естественно, я не оставлю ее без присмотра, так же, как он - силу подруги своего отца. Жаль, я не знаю способа, которым он убил ее. Не пришлось бы так долго ждать.
Аль Беро отшагнул. Его пальцы держали длинный, новый железный ключ. Сильнее закутав плечи плащом, колдун вставил его в маленькое, не обращающее на себя внимание отверстие в откосе двери и повернул. Где-то в глубине, в стене раздался щелчок, Марилена интуитивно перевела взгляд на большой овал трубы на потолке, из дырочек брызнула вода. Девушка в ужасе ахнула, широко раскрыв глаза. За прозрачным водопадом дрожаще вырисовывался лежащий в нише Малколм Модэн.
-Нет, умоляю, не надо, - умоляюще простонала Марилена, силясь поднять голову. Киран аль Беро, наслаждаясь ее мучениями, подошел ближе, глядя в заплаканные глаза.
-Вода будет литься пять часов, - спрятав в шкуре шею, сказал он. - Посмотрим, что тогда останется от твоего колдуна. Впрочем, - криво ухмыльнулся аль Беро,- помучайся еще немного, с полчасика, и я избавлю тебя от страдания видеть его мертвым, - и он ушел.
5.
Вода лилась тонкой стеной, окружая лежащего в неглубокой луже Малколма Модэна. Её холод медленно и настойчиво проникал в тело колдуна, изнутри убиваемой той же силой.
«Маг стихии Воды помог аль Беро, - уверенно почувствовал свою гибель Модэн, но тут же понял другое.- Нет. Это вода из озера библиотеки Жизни, озера аль Абнида, - затылок и сердце начинали неметь, - Боже, неужели Марилена погибнет вместе со мной? - он лихорадочно думал, возможно ли что-то сделать, чтобы любимая осталась жива, но в голове не появилось ни одной спасительной мысли. Из его груди торчали три прозрачно-зеленые иглы. Вокруг них медленно, но бесповоротно увеличивались кровавые пятна. - Неужели с помощью воровства он убьет меня и ни в чем не повинную девушку? Боже, ты позволишь ей умереть?... Ты позволишь убить эту невероятную, подаренную тобой, обреченную, но не погибшую любовь?»
-Малколм, - раздался откуда-то извне, словно из поднебесья, голос Марилены. Поглощаемый холодом и парализованный ледяной болью, Модэн моргнул и не смог ответить. - Малколм, не умирай, - просил ее голос.
«О нет! - внутренне вздрогнул Модэн. - Я теряю ощущение реальности. Так быстро...»
-Не умирай, - простонал любимый голос.
«Был бы шанс, если вынуть из груди эти изумрудные иглы. Еще какое-то время я смог бы продержаться. Я смог бы поднять Марилену в пределы стихии Воды, к озеру на скале, там ей не будет страшен аль Беро, там он ее не достанет, она сможет защититься, - вспыхнула в голове спасительная мысль. - Но эти иглы... Они отнимают все мои силы».
-Малколм, ты слышишь меня? - срывающийся в истерический стон, с эхом прозвучал все тот же, самый дорогой на Земле голос. Колдун понимал в эту секунду, что любимая, парализованная болью, лежит сейчас на камне в нескольких метрах от него. Осознание этого - злоба и бессилие - заставило его челюсти сжаться. Но мрак полностью заслонил все перед глазами колдуна, и ответить Модэн уже не смог. Холод окружил его сердце. «Боже, сделай чудо. Пусть Марилена останется жива,» - прошептал он в гаснущем сознании.
Слез больше не было. Любимый не отвечал, но Марилена не верила, что он мертв. Ногтями слабых непослушных пальцев она проскребла по каменному полу. «Я должна сделать всё, я должна сделать больше, чем могу, чтобы спасти его,» - мысленно взвыла девушка. Она, зажмурившись и сжав челюсти, оторвала голову от камня пола и, перевалившись на бок, уперлась локтем в попытке встать. Высоко над головой полупрозрачный потолок лил нежно-фиолетовый свет. «Солнце пошло на закат,» - поняла Марилена. Она смотрела на камень потолка, его огромную переливающуюся площадь. Он казался таким близким, словно можно легко дотянуться рукой, он дышал, он звал, давал надежду. «Вода. Моя любимая вода, - повторила девушка слова, уже сказанные ею однажды. - Это магия, - поняла она. - Это мой камень».
Девушка, дернувшись вперед, села, упав головой на согнутые колени, а руками уперлась в пол. Ноюще-болящее тело предавало.«Вставай!» - приказала она сама себе. Раздались неторопливые шаги. Марилена подняла голову. В проеме двери стоял один из слуг аль Беро. В меховом плаще, в руке он держал кинжал. Побелев девушка выдохнула. Мужчина сделал спокойный шаг к ней.
-Са тара! - чиркнула рукой перед собой Марилена. Словно споткнувшись, он, падая ничком, с размаху ударился лбом о каменный пол. Выроненный кинжал стукнувшись отлетел в сторону. Кинувшись вперед, девушка, тяжело дыша, подползла, схватила оружие и, сжав челюсти, развернулась и добралась до живительной воды. Сквозь ее прозрачную стену она вползла в прохладную лужу, мгновенно почувствовав прибавившуюся силу и оставив как в другом мире шевелящиеся расплывчатые стены темнеющей комнаты.
-Малколм, Малколм! - сев на колени, подняла Марилена голову Модэна. С его черных волос стекала вода. Глаза были закрыты.
-О Боже! - перевела она взгляд на окровавленную с торчащими иглами грудь колдуна. - Очнись! Очнись! Тебе нельзя быть в воде! - схватив в обнимку под шею и плечо, она с трудом приподняла и посадила Модэна. Его голова безжизненно упала на грудь. - Ты не можешь умереть! Малколм! - держа его в упор своим плечом , Марилена подняла голову колдуна, прижавшись к его щеке. - Боже мой! - простонала она. Модэн хрипло вдохнул.
-Марилена, - прошептал он, открыв глаза. Его лоб упирался в ее лоб, в прояснившемся  взгляде вспыхнула лихорадочная надежда. Губы девушки дрожали, а дыхание едва сдерживало слезы. - Вынь из меня иглы, - так же едва слышно произнес Модэн.
-Нет! - округлились глаза девушки. - Нет, - запротестовала она. - Тогда ты умрешь, пойдет кровь, - ее голос срывался.
-Нет. Это камни, эти иглы убивают меня, - веки колдуна опустились и через секунду вздрогнув вновь открыли серые измученные глаза, взгляд которых указывал на длинные концы торчащих из окровавленной груди зеленых каменных иголок.
Марилена взялась за одну из них - посмотрела в глаза Модэну, будто спрашивая подтверждения, он ждал - и дернула. Колдун, стиснув зубы, не издал ни звука. Девушка бросила окровавленную иголку в лужу воды - ее розоватый шлейф унесло к стене - и зажала пальцем рану. Нет, кровь не хлынула. И вновь взглянув в глаза колдуну, Марилена дернула следующую иглу и еще одну. Блестящий зеленый камень звякнул о пол, быстрая вода смыла кровь. Модэн бледной рукой, убирая пальцы девушки от ран, прикоснулся к окровавленной груди, медленно глубоко вдохнул и со стоном выдохнул. В его глазах загорелась жизнь.
-Вставай, тебе нельзя быть в воде, - Марилена рывком поднялась на ноги, с силой помогая колдуну встать. Он обхватил ее за плечи, упершись подбородком в лоб девушки. - Мы должны спастись, - она, поддерживая колдуна, бросила быстрый взгляд на проем двери, расплывающийся за тонкой стеной воды - тот был пуст, слуга аль Беро, сраженный ей, лежал на полу неподвижный - и остановила взор на дымчатом зовущем потолке. - Не смей умирать, - добавила девушка, вцепившись в ткань его камзола на спине.
-Ты совсем не чувствуешь моей стихии, - прошептал Модэн. Колдун опирался на Марилену, и это было совсем не то объятие, о котором он мечтал. А вокруг - только вода, вода и холод. И силы, на которые он рассчитывал, если бы из груди были вынуты заговоренные иглы, оказались слишком слабы, настолько слабы, что Модэн, хоть и поднялся, едва стоял на ногах.
-Разве это значит, что ты перестал любить меня? - девушка перевела взгляд на мокрые волосы колдуна, уходящие за спину по его шее, упираясь в мужчину и не давая ему упасть.
-Нет.
-Я убила человека, - дрожа прошептала Марилена. - Я, - она осеклась, - я сама собой научилась колдовать... Я сказала слова, которые говорил аль Беро, и так же разрезала воздух рукой. И он упал. Он здесь рядом, на полу, - Модэн положил пальцы ей на плечи. - Скажи, что еще я смогу сделать? - колдун сильнее обхватил плечи девушки, казалось, он начал терять сознание.
-Я молил Бога о твоем спасении, - голос Модэна стал твердым. Он понял, что его молитва услышана, открывшаяся в Марилене сила магии космической вспышкой родила в его сознании спасительную мысль, теперь он знал, что делать. - И это чудо произойдет, - он смотрел ей в глаза - двое уперлись лоб в лоб, близко-близко. - Скоро сюда придет аль Беро. Он не сможет применить магию сквозь эту тонкую стену заговоренной воды, - девушка вздрогнула. Она увидела в глазах любимого обреченность. - И он не сможет быстро уйти отсюда. Впрочем, он даже не поймет, что произошло. Это будем знать лишь я и ты, лишь ты, - Марилена смотрела в глубину бездонных серых глаз Модэна и не могла понять, что происходит, и найти слов. - Эта маленькая долина со всех сторон окружена высокими горами. На скале прямо над ней лежит огромное озеро, принадлежавшее магу стихии Воды, - так же шепотом продолжил он. - У меня хватит сил открыть ему дорогу, а ты должна его позвать, - девушка моргнула. - И оно сорвется вниз. Аль Беро и его слуги не смогут выжить, а тебя вода сама вынесет на поверхность, - колдун любовался на ее заплаканное лицо.
-И мы спасемся, - еще не веря возможности счастья, запутавшись в ощущениях, тихо выдохнула Марилена, она не отрывала взгляд от глаз любимого.
-Нет, только ты, мое солнышко, - нежно ответил Модэн. - У меня не хватит сил выплыть. Впрочем, даже если бы они были, то я не смог бы. Я отдаю себя противоположной стихии. Это смерть.
Марилена моргнула.
-Нет, - тихо отрезала она, губы задрожали.
-Да.
-Нет.
Послышалось множество шагов. Марилена обернулась, не отпуская любимого.
-Ах чудеса, - с издевкой усмехнулся аль Беро. Он в меховой накидке стоял почти у самой стены воды. - Наша русалка ожила. И долго вы собираетесь стоять вот так? Пока смерть не разлучит вас? - колдун видел, что Модэн едва стоит на ногах.
Марилена сквозь прозрачный водный поток смотрела в ненавистное лицо. Слез больше не было. Она хотела мести.
За спиной колдуна топтались слуги.
-Я убила твоего ученика, - голос девушки оказался чересчур дерзким.
-У меня осталось еще четырнадцать, - спокойно ответил аль Беро и отшагнул от воды, фыркнув и съежившись на секунду. Сквозь ее колышущуюся, но прозрачную стену Марилена пробежала глазами по толпе слуг, находящихся в комнате. Воздух уже стал лиловым от уходящего солнца. Несколько учеников аль Беро перевернули лежащего на полу собрата. Девушка видела, что его лицо разбито. Еще трое мужчин в теплых меховых плащах по пяты вошли в комнату, остановив взгляд на Модэне и переведя его на товарища с окровавленным лицом.
На какие-то секунды повисла пауза. Для только что вошедших - удивленная, для остальных - ожидающая, а для аль Беро - полная интересных размышлений по поводу того, убить ли девушку сейчас, бросив в грудь кинжал, или позволить ей увидеть, как упадет ее колдун после пары часов среди заговоренной воды. А прозрачная стена тихо шумела о каменный пол, с журчаньем убегая в сток.
-Не позволь мне умереть бессмысленно, - прошептал Модэн на ухо Марилене в эту самую паузу. Девушка вцепилась взглядом в его глаза. Нет, она не была согласна. - Мне все равно не спастись, - добавил он еще тише, - а ты, ты должна остаться жить, ведь я люблю тебя, - колдун сцепил свои холодные пальцы с тонкими дрожащими пальцами Марилены. - Я открою дорогу, - прочитала девушка по его губам, - позови озеро.
Серые глаза Малколма Модэна заслонили перед Мариленой небо. И одновременно с тем, как опускались черные ресницы колдуна, девушка закрывала глаза. «Нет!!! - кричало сердце Марилены. - Нет, я не позволю!!! - воспротивилась вся ее сущность. Губы Модэна и Марилены соприкоснулись. Каждый из двоих хотел бы, чтобы этот поцелуй длился вечно. О таком мечтают влюбленные, которым не довелось быть вместе, влюбленные, впервые осознавшие, чего были лишены.
Модэн прервал поцелуй. Он перевел измученный взор на аль Беро и слуг, с издевкой во взглядах наблюдающих за обреченными на смерть пленниками. И губы колдуна беззвучно произнесли короткую фразу. Еще раз. Еще. Магия отозвалась болью в виске, как в раннем детстве, когда он пробовал заклинания, что не под силу слабому колдуну.
-Пора, - прошептал Модэн Марилене и накрыл холодной ладонью голову девушки.
-Иди ко мне, - выдохнув, мысленно произнесла Марилена, вцепившись в мокрую ткань на плечах колдуна. Она прижалась к любимому еще сильнее и не смогла заставить себя открыть глаза. Она поняла, что озеро услышало ее.
Каменная челюсть горы, тысячелетия служившая скалистым берегом, обрывающимся пропастью над маленькой долиной, дрогнув, сорвалась вниз. Камни еще не успели долететь до земли, еще не обрушились смертью на метнувшуюся в ужасе пару запряженных в карету коней, когда отражающее божественную живую, безоблачную синеву поднебесное озеро всколыхнулось. Как от ветра, по зеркальной глади побежала рябь, и вопреки всем законам притяжения вода шагнула через остаток сорвавшегося в пропасть высокого берега. И озеро все до капли хлынуло со скалы.
Свет над долиной поглотила холодная мокрая темнота.
6.
Впереди среди мягкой, упругой, теплой сини горел расплывчатый путеводный свет. И тело, как пушинка, рвалось ему навстречу.
И было ясно, что разожми руку, и неведомая сила сама вытолкнет тебя туда, где можно вдохнуть. Но.
Заставив забыть о дыхании, пальцы в стальной хватке сжимали самое дорогое, то, ради чего стоило стремиться к зовущему над головой свету. Эта драгоценность тянула вниз, словно камень. Воздуха в легких совсем не осталось, свет звал, говоря, что не станет больше ждать. Но пальцы не разжались.
Вынырнув Марилена ртом глотнула воздух и с кашлем выплюнула воду, одной рукой с трудом пытаясь удержаться на плаву. Вокруг простиралась бескрайняя сине-красная закатная гладь.
-Алина!!! - содрогнул скалы безумный крик девушки, разносясь многократным эхом.
Молоденькая худенькая, бледная блондинка, сидящая в кресле своего благодетеля у тлеющего камина, резко выпрямилась, оглянувшись на балконное окно.
«Я нужна ему», - поняла она и бросилась к запретной комнате своего господина. Там стояло зеркало выше человеческого роста. «Ты слишком слаба, чтобы смотреть в него. Оно отнимает много сил, - говорил ей Малколм Модэн. - Не входи сюда». Девушка ворвалась в комнату, на секунду замерла перед своим отражением и прижала ладонь к зеркальной глади. По руке в самое сердце пробежала вибрация, в голове загудело, давя в виски.
В стекле появились скалы в закатном солнце.
Вдохнув, не отрывая взгляд и не моргая, девушка сделала шаг назад. Ее голубые глаза были широко раскрыты.
Камни. Снова камни. Пологое гладкое плато, заканчивающееся обрывом. Взгляд вниз: сильно иссеченная береговая линия, озеро в огне уходящего солнца. Ближе. Еще ближе. Два человека на берегу. Алина вскрикнула, закрыв лицо руками.
Две звезды пронеслись над скалами в багровеющем небе. Они исчезли где-то над горным озером, в которое с разных сторон света вели каменные дороги и вырубленные в скалах ступени, будто в селение удивительных подводных жителей.
Девушка, сидящая на камнях на берегу, обернулась, хотя и не слышала шагов.
-Вы.., - сорвалось с ее сухих белых губ. Анхелика де Кюи, вздрогнув и лишь на секунду замешкавшись, бросилась к лежащему головой на коленях Марилены Малколму Модэну. Андрэ де Кюи замер, глядя на друга. Глаза на белом лице колдуна были закрыты, губы — пугающе бледно-синими, и становилось ясно, что Модэн не дышит. Его рука, неудобно повернутая на камне берега, была неподвижна.
-Малколм, - взяла колдуна за холодные белые пальцы Анхелика. В ее глазах замерли слезы.
-Его сердце не бьется, - опустила голову Марилена. - Я почти захлебнулась, но не отпустила его. Но его сердце не бьется.
Ее дрожащие пальцы сжимали прядь длинных черных волос. Казалось, девушка стояла на грани безумия.
В руках Андрэ, словно ковер, взвился и завис в воздухе огромный цветной платок.
-Анэ пастэ куиро ра дастэ, - отчеканил он, и вместе с Анхеликой они без труда переложили Модэна на послушно опустившийся к камням платок. Марилена схватила любимого за руку и тихо заплакала.
-Садись с ногами, - направила ее к платку Анхелика.
-Малколм оживил девочку, - как зачарованная, влезая на платок, вдруг обернулась к испанке девушка. - Оживите его, - ее дрожащая рука сжала запястье Анхелики.
-Мне этого не дано, - с грустью ответила та.
-Те да ромэ, - притронулся к краю платка Андрэ.
-Оживите его, - посмотрела в глаза колдуну Марилена.
-И мне не дано. Это умеют лишь избранные, - платок поднялся над камнями берега, в глаза ударил красно-оранжевый свет уходящего солнца. - Но есть надежда... Нужно торопиться.
Марилена бросила проклинающий взгляд на бескрайнее багряное в закатном свете озеро, на дне которого покоились ее враги. По воде пробежала поземка огня.
7.
Алина стояла на крепостной стене замка, примыкающей к башне. Ее взгляд был устремлен на запад. Уже спустился вечер. Сухое синее небо пророчило чернильную ночь в звездах. Ветер развевал золотистые кудри девушки и, казалось, пронизывал голубые, как ясное летнее небо, глаза. На худых плечах болталось сшитое до отъезда господина и благодетеля светло-бирюзовое платье. Девушка дрожала и не чувствовала холод. Было не до платков и накидок.
В небе над лесом мигнули две звезды. В мгновенье огромный цветной платок и два ярких огня оказались над головой Алины. Девушка рванула по стене к ведущим вниз, в башню ступеням. Платок и звезды влетели в распахнувшиеся двери балкона.
Запыхавшаяся Алина ворвалась в зал и замерла. У камина на цветном платке неподвижно лежал Малколм Модэн. Справа, у ног колдуна стояли Андрэ и Анхелика де Кюи, они молчали, у изголовья сидела на коленях Марилена, гладя голову колдуна. Алина нерешительными, но твердыми шагами подошла к до глубины детской души любимому ею благодетелю. Пальцы ее тонких рук дрожали. Неживое лицо Модэна заставило ее сердце похолодеть, и она сжала челюсти, чтобы на закричать в голос от горя.
Марилена подняла на Андрэ де Кюи стеклянные молящие глаза:
-Почему мы бездействуем? Вы же сказали, что есть надежда.
Анхелике показалось в это мгновение, что девушка сошла с ума, настолько странно прозвучала интонация ее голоса.
Андрэ перевел взгляд на Алину. Марилена тоже обратила взор на худую девушку с налившимися слезами глазами на бледном лице. Алина моргнула и сглотнула.
-Постарайся, дочка, - скрывая в голосе боль, попыталась подбодрить Анхелика.
-Должна быть плата, - дрожащим шепотом ответила Алина. - По условию должна быть плата, - она смотрела на испанку, ища помощи хоть у кого-то. - Она должна быть нужна мне.
-Возьми, что хочешь, у меня. Ты точно помнишь, как он оживил девочку?- с последней надеждой поднялась с колен Марилена.
-Это сделала я, - тихо ответила Алина. - Я взяла зрение. Я была слепа.
Марилена обреченно выдохнула, она была готова отдать свою жизнь взамен на жизнь любимого, но в этом Алина не нуждалась. А больше у нее ничего не было.
-Возьми, - сняла с шеи шнурок Анхелика. - Это камень, подаренный Тициано Фаберро на свадьбе, ты помнишь? - и потянула вперед раскрытые ладони.
-А что я буду делать с ним? - задрожали губы Алины, она искала помощь в глазах испанки. - Помогите мне. Подскажите мне, - обратилась она ко всем присутствующим здесь. - Скорее. Время идет. Бесплатно можно оживлять только животных.
-Тициано Фаберро - великий маг, - торопилась  объяснить Алине Анхелика. - Даже если ты не принадлежишь стихии Воздуха, ты Огонь или Вода, лишь бы не Земля, этот камень даст тебе огромную силу, - испанка не убирала протянутых к Алине рук с бусинкой-камушком на шнурке. Марилена увидела сияние вокруг бело-голубой бусины в руках испанки. В ушах зазвенело, виски сдавило. Волшебный камень сиял все сильнее.
-Да? - обратилась Алина к Андрэ.
-Это действительно так, - подтвердил колдун.
Алина схватила камень из раскрытых ладоней Анхелики и, скомкав в руке шнурок, упала на колени рядом с Модэном. Маленькая бледная рука легла на его грудь, где уже высохло кровавое пятно на камзоле, ресницы сомкнулись.
-Господин мой, - произнесла она голосом, от которого все похолодели. - Я говорю тебе, - ты попал на неверный путь. Оглянись. Ты увидишь себя, свое тело, - Алина замолчала.
Повисла тишина. Анхелика, сжавшая челюсти от ужаса, и Марилена, замершая в надежде, смотрели друг другу в глаза.
-Вернись в свое тело. Тебя здесь ждут, - продолжила Алина. Повисла пауза. Девушка прошептала. - Он говорит: обратного пути нет, я отдал свою силу и добровольно принял смерть.
Марилену будто свело в судороге в протесте.
-А я говорю тебе, - все присутствующие вновь вздрогнули от голоса Алины, - ты не должен уйти. Твоя Марилена вытащила тебя из бездны. Ты умер не от ран, а добровольно отдал силу своей стихии. Забудь, что ты маг. Ты не пробыл в воде столько , чтобы дух навсегда распрощался с телом, поэтому ты еще здесь. Вернись. Вернись! Я приказываю! - недолгая тишина, и Алина вдруг продолжила торопливо: - Подожди. Подожди! Не слушай тот голос! Обернись! Вернись!!! - заорала Алина так, что голуби на башне в испуге вспорхнули в небо. Анхелика в ужасе схватилась за голову.
Марилена поняла, что любимый уходит. Земля под ногами покачнулась, разверзшись бездной в вечном падении. Девушке казалось, что голова сейчас лопнет. Она не могла, не могла допустить, не могла смириться с таким финалом. Нет!!!
Алина резко поднялась с колен и обернулась к Марилене.
-Я его больше не вижу, - ее губы дрожали, казалось, она сейчас потеряет сознание.
Марилена дернула шнурок из ее руки и сжала в ладонях. Камень засиял сквозь пальцы. У Анхелики и Андре расширились глаза. Алина отступила, прижав руку к сердцу.
Марилена рухнула на колени рядом с Модэном и, обхватив его голову, опустив ресницы, прошептала ему на ухо:
-Я люблю тебя. Я умру без тебя. Вернись.
Она не знала, что еще сделать и как дальше жить, все потеряло смысл. Дальнейшая жизнь, без любимого человека, для нее не существовала как таковая, и в эту секунду девушка пожелала себе смерти. Марилена не прогнала отчаяние, не вспомнила о том, что оно грешно. Она хотела лишь одного - чтобы он жил, тот, кто стал сосредоточением любви ее жизни.
Тепло под ладонью обогрело умирающее сердце Марилены, хриплое дыхание коснулось шеи. Рыдание Алины огласило молчащий зал.
Модэн открыл глаза и медленно моргнул. Слабая рука легла на грудь, касаясь раны. Марилена отвела его пальцы и положила на рану свою ладонь.
-Здесь все заживет, - прошептала она. Губы дрогнули в неудавшейся улыбке, взмах ресниц прогнал слезы из глаз.
Андре обнял за плечи покачнувшуюся Анхелику, Алина с рыданием вытирала мокрые раскрасневшиеся щеки.
Упершись ладонью в пол, Модэн медленно поднялся на ноги, оглядев присутствующих, и остановил свой взгляд на лице Марилены. Ее глаза, бледно-чайные, совсем другие, нежели всегда, смотрели в его серые и усталые. Свет магического камня пытался прорваться между сжатыми пальцами кулака.
Слабая болезненная улыбка коснулась губ Модэна. Он обнял Марилену - ей показалось, что она ждала этого всю свою жизнь - и прошептал:
-Любовь — самое сильное волшебство.