Выручил

  Сергея Шмакова знали все работники конструкторского бюро.  Работники охраны завода знали его как сына начальника отдела кадров, а это хоть и не самая высокая должность, но многие заискивали перед ним.   
     Вот и на этот раз, сослуживцы отдела, где работал Сергей, хотели использовать известность Шмакова и упросили его сходить за территорию завода и купить в магазине спиртного, вносить которое, было строго запрещено. Да Сергей и не отказывался, не ломался как сдобный пряник, а понимая необходимость в данном деле,  взял деньги и вышел за завод.    Заискивая перед ним,  как перед сыном начальника, у него не требовали пропуска. 
   Только войти в  завод с нагруженной сумкой  он уже не смог. Дело в том, что пока Сергей был в магазине, сменился вахтёр, и стояла теперь бойкая девушка, голова которой была забита различными инструкциями - кого и как пропускать. Перед Сергеем с нагруженной сумкой, фиксатор вертушки она не убрала, как это делали другие вахтёры, а потребовала пропуск.
   Сергей, не привыкший к такому обращению, пренебрежительно легонько толкнул крыло вертушки. Видя такое поведение, контролёр ещё и спросила:
   -Что вы вносите в завод?
   - Что надо, то и несу, - самодовольно буркнул Сергей и вновь боком толкнул вертушку.
   - Вот и показывайте, что вам надо, - настаивала девушка.
   Сергей дёрнул носом, но показывать не стал и стоял, вперив свои самодовольные глаза на девушку. Та поняла, что он не собирается показывать содержимое сумки и нажала какую-то кнопку. Буквально, как из - под земли, открылась боковая дверь и один за другим поспешно вышли в форме охраны трое мужчин, среди которых был  и сам начальник охраны Долгодумов, высокий и плотный мужчина.  Они все знали Сергея.
       -Что случилось, Серёжа? - спросил  сразу Долгодумов.
       - Получается недопонимание, - сразу ответил Сергей и гордо поднял голову.
    Конечно, зная Сергея, Долгодумов  и пропустил бы его с сумкой, но вновь поступившая девушка, как сыч бросала взгляд, то на начальника, то на задержанного. Долгодумову ничего не оставалось делать, как соблюсти перед контролёром инструкцию, которую  совсем недавно читал сам и проверить сумку Сергея.
   -Ну, покажи, чем ты хочешь обогатить завод? – с несвойственной ему улыбкой сказал начальник.
      Сергей  нехотя раскрыл сумку, которая была наполнена аккуратно уложенными бутылками пива, вина, водки.
   Не хотелось  Долгодумову писать протокол, но должность требовала, да и как не писать, когда за каждым его движением следила контролёр. Не напиши его, дело могло бы получить широкую огласку. Кто знает характер этой девушки.  Пришлось сумку  со спиртным изъять, и в протокол написать: «вносил в завод спиртное».

    Наутро Долгодумов стоял недалеко от приёмной  начальника отдела кадров 
с отчётом в руках  о происшествии за сутки. Так требовал сам Шмаков, чтоб за каждые сутки у него лежали сводки о дисциплинарной жизни завода
      Долгодумов так ушёл в свои мысли, что не заметил поздоровавшегося с ним Верхоглядова.
  Верхоглядов известный в заводе человек тем, что  работал почти во всех подразделениях завода и из-за своего острого языка  и своенравного характера, нигде не  уживался. У него был особый нюх на своего начальника, и когда он только успевал собрать данные о его промахах, пусть и давних, и  козырял ими в нужный для него момент. Руководству он порядком  поднадоел своими выходками и с удовольствием бы его выгнали с завода, но  не было такой статьи, которую бы он нарушил и по которой мог быть уволен.,  а сам       с завода он не уходил, Одни называли его  правдолюбцем, другие сплетником, третьи приклеили кличку «юрист». Своеобразный и скользкий человек с хорошей памятью
  Обычно Долгодумов встречал  Верхоглядова со своеобразной приветливой улыбкой, подавал крупную и крепкую руку для приветствия и слегка сжимал её, словно этим говорил - могу и крепче, но не хочу.
     Пройдя метров пять, Верхоглядов от удивления остановился,  оглянулся и  возвратился к так и стоявшему до сих пор с отрешённым взглядом  Долгодумову.
   - Глядя на твоё личико можно подумать, что ты пришёл получать увольнение, - пошутил  Верхоглядов.
    - Откуда ты знаешь? – испуганно проговорил Долгодумов, словно Верхоглядов действительно угадал его мысли.
    - У меня фамилия такая, да на лице твоём написано!
    - Вот это точно. Иду и несу голову на плаху, ноги не идут, а идти надо, - грустно проговорил Долгодумов.
   - За какое наказание твоя голова должна отлететь?
   - И говорить не хочется, - Долгодумов безнадёжно махнул рукой и подал ему протокол вчерашнего происшествия. - На, почитай!
    Верхоглядов взял бумагу и стал  читать. Долгодумову стало видно, как его брови медленно поднимаются вверх. Закончив читать, Верхоглядов зачем-то посмотрел на обратную сторону листа, словно  убеждаясь, всё ли  написано, и  не отрывая взгляда с чистой стороны листа, сказал:
  -Да-а.  Ну и что, ты несёшь этот пасквиль отцу на его сына? Да он, действительно, с тебя голову снимет, а протокол этот сожжёт и пеплом твою отрубленную голову посыплет.
   -Понимаю, а что делать? Поэтому стою и думаю.
   - Думай- думай, у тебя и фамилия такая, Долгодумов. И что ты надумал?
   - Да ничего, - и невесело посмотрел на Верхоглядова.
   -Положение твоё, действительно  «ах»! Но… не безнадёжное. Я могу тебе дать совет, и за исход, как мне кажется,  ручаюсь.
   - Да ты что?- воспрянул вдруг Долгодумов, и в глазах его появились искорки жизни. – Только я почему-то не верю в положительный исход, - и глаза его начали потихоньку угасать.  - Ты скажи, хотя, как будешь спасать мою безнадёжную голову?
 - Так вот слушай, - после недолгого молчания проговорил Верхоглядов и повернул лист протокола чистой стороной. - Протокол надо переписать, почерк твой, а вот эти слова «вносил в завод спиртное» убери, а вместо них напиши »выносил с завода спиртное после посадки рейсового самолёта» Как будто ты прилетел заводским самолётом.. Ты этими словами оправдываешь сына Шмакова, Сергея. Наверняка, сын уже сообщил  отцу о протоколе, и отец его строит планы, как оправдать своего сына - дурня. Понимаешь, у него сейчас тоже головная боль и он тоже волнуется не меньше твоего. Он ожидает тебя и боится одновременно. Представляешь,  ты приходишь, подаёшь ему протокол. Он знает, что произошло и вдруг видит, что там написано другое. Ты  ему сам разгадал ребусы. Он тебя, как девушку, в губы будет целовать, и станешь ты ему первым другом, он увидит в тебя руководителя, он оценит твой талант.
  -А как же контролёр?- еле выговори от волнения Долгодумов.
  - Чтобы не упасть лицом перед контролёром, то напиши ей благодарность. Она будет польщена, что за поимку нарушителя  за короткий срок получила похвалу. А может Шмаков сам даст ей за хорошую работу и премию выдаст, пусть небольшую, символическую.
Не забудет он и тебя, ну а ты в знак благодарности и меня не забудешь за хороший совет.
     Глаза у Долгодумова заискрились, ноги  нетерпеливо прыгали и порывались бежать. Он почти вырвал у Верхоглядова протокол и побежал переписывать протоколол заново