Змея

Конца рабочего дня пятницы ждали с нетерпением. Впереди был двухдневный выходной, когда можно поехать на природу - к реке, в лес. Мы, как только кончился рабочий день, собрав свою компанию по ранее оговоренному плану, выехали в Подольск, вернее в небольшую деревеньку под Подольском, где нас уже ожидал сытный обед и после него, как предполагалось, мы дружно бежали к пруду и быстро раздевшись, бросались в воду.
Так было и на этот раз. Стояла жара, и обед не дал особого удовольствия, скорее надо было окунуться в пруд, откуда уже слышались ребячьи крики и всплески купающихся.
Иван Степанович, как и все, быстро последовал к пруду, но купаться, почему - то не спешил. Он степенно разделся, походил босыми ногами по влажному песку, даже вошёл в воду выше щиколотки, похлопал водою и вышел на берег. Вновь подошёл к лежащей на берегу одежде, достал папиросу и закурил. Дым медленно поднимался в согретом воздухе, а Иван Степанович лениво следил за его подъёмом. Некуда было уже спешить, казалось, цель уже была достигнута - тепло, ласковые солнечные лучи, плещущая вода и находящаяся рядом семья. Всё располагало к спокойствию и блаженству.
Отойдя в сторонку, он  блаженно выпускал изо рта дым, блуждал взглядом по песку, Тут он заметил на песке изогнутую палку, и чтобы она не мешала, уже шагнул, было к ней, что бы её отбросить, но эта палку вдруг, задвигалась, свернулась, пружиной, и из её средины вынырнула голова змеи. Иван Степанович остановился, и неприятный озноб молнией пробежал по спине. Потом, успокоившись, взял метровую палку и, держа её в вытянутой руке, начал тыкать в неё, что бы она уползла. Но змея не собиралась уползать. Свернувшись ещё больше в спираль, она подняла ещё выше голову и на каждое движение Ивана Степановича, из её раскрытого рта высовывался тонкий извивающийся язык, и слышался шипящий звук. Это начало теперь забавлять Ивана Степановича.
Сколь  долго продолжалось бы это занятие, не знал и сам Иван Степанович. Знала только змея. При очередном тычке палкой, змея, сжатой пружиной выпрямилась, стрелой полетела к Ивану Степановичу и вонзила свои острые зубы в его руку. Иван Степанович  испугаться не успел, как змея, подняв свою голову, уже плыла по воде.
Только тут он закричал, да так зычно и испуганно, что все купающиеся повернули к нему головы.
-Змея! Змея меня укусила! - кричал он и махал руками, зовя всех на помощь.
Быстро выскочив из воды, родственники в суматохе начали советовать, что надо делать.
-Надо, не теряя времени, отсосать кровь из раны, - закричал зять Ивана Степановича.
Отсосать то отсосать, все это слышали и только теперь вспомнили, но не так это просто взять и отсосать? А вдруг змеиный яд проникнет к ним в кровь? Поэтому все стояли в замешательстве и переводили взгляды друг на друга. Видя, что никто это сделать не решается, зять быстро взял руку Ивана Степановича и прилип своими губами к  еле кровоточащей ране. Все стояли в полном молчании.
-Надо всё же немедленно везти его в больницу, -  наконец вымолвила дочь.
-Всё правильно ты говоришь, но ведь он сам водитель машины, да ещё и бокал вина выпил, а больше у нас и некому отвезти его.
-Ничего не надо, вот сейчас уже отсосали яд и, больше нет никакой опасности, - хорохорился уже Иван Степанович, но на лице его была видна жалкая улыбка.
После бурного спора всё же решили подождать до завтрашнего дня, да  другого выхода уже и не было.
Придя домой, Иван Степанович теперь почти не сводил взгляд с руки. Место укуса, естественно, покраснело, и надо было дальше наблюдать за поведением руки.
Ночью краснота всё больше и больше занимала площадь руки и двигалась в сторону локтя. Иван Степанович не сомкнул глаз и как сыч смотрел на свою руку. В три часа ночи он не выдержал и разбудил зятя.
-Вставай, - тихо, чтобы не разбудить остальных, прошептал он.
-Что случилось? – спросонья, не разобрав, в чём дело, встрепенулся зять.
-Поедем в больницу. Рука продолжает опухать.. Хмель у меня прошла, да и дорога чистая, - так же тихо пролепетал Иван Степанович.
В приёмной больницы, несмотря на самый утренний час, никто не спал. Ему сделали укол, толи два и увели в палату для последующего лечения. Зятю ничего не оставалось делать, как идти в машину и коротать там до наступления дня, и решить вопрос, как отогнать машину домой.
В больнице Иван Степанович был под постоянным контролем и чуть ли не ежечасно медицинская сестра, по указанию лечащего врача, проверяла состояние руки и размер опухоли. Место опухоли было красным и вспухшим. Казалось, прикоснись к ней хоть пальцем, как она в то же мгновение может лопнуть, как только что отваренная сосиска от прикосновения к ней вилкой или ножом. Врачи надеялись, что опухоль, дойдя до локтевого сустава, под действием применяемых лекарств, дальше не пойдёт, и весь процесс пойдёт на спад.
В следующую ночь опухоль всё же перевалилась через локоть. Лечащий врач был в удручающем состоянии. Значит, медикаменты были бессильны, что-либо сделать, а другого средства у них не было, кроме как ампутировать руку, если краснота не остановится у плечевого сустава.
Были вызваны жена и дети.
-Нам не удалось остановить опухоль, - начал говорить перед собравшимися родственниками лечащий врач. - Мы сделали всё от нас зависящее, но болезнь продолжает прогрессировать и если она пройдёт через плечевой сустав, то там заражённая кровь пойдёт прямо в сердце и…- тут он развёл руками.  -Я для того и созвал вас, что бы вы знали, что мы будем бороться за его жизнь, вплоть до ампутации руки.
-Вам виднее, - согласились родственники, - лишь бы он остался жив.
С тяжёлым чувством расходились родственники по домам.
Врач прошёл в палату к Ивану Степановичу. Осмотрел опухшую руку и как бы, между прочим, сказал:
-Ну что, Иван Степанович, если опухоль дойдёт до плеча, то ты вынужден будешь распрощаться с рукой - и испытывающе посмотрел на него.
-Что, удалите что ли? – и тоже впился глазами во врача.
-Здоровье дороже. И без руки люди живут, - как само собою разумеющееся спокойно ответил врач.
-Нет, нет и ещё раз нет! - боясь, что врач и дальше будет продолжать говорить ещё более страшное, скороговоркой выпалил Иван Степанович.
-Ну, как же так…
-Как будет, так пусть и будет, - не дав договорить врачу, горячо воскликнул Иван Степанович.
Дальнейшие переговоры не привели  ни к чему. Сошлись на компромиссном варианте - ждать.
Покраснение дошло до плеча. Иван Степанович теперь знал, чем дело может кончиться и, больше чем врач, ожидал. Он смотрел на руку то ли с просьбой, то ли с жалостью, старался легко гладить её и всё чаще и чаще посматривал на часы. Казалось, он уже готов был идти к врачу, то ли искать слова сожаления, то ли дать согласие на операцию, но что - то в последний момент его останавливало.
К утру, после второй ночи, опухоль, вплотную подойдя к плечу, вроде как приостановилась, то ли под взглядом Ивана Степановича, то ли чувствуя своё бессилие. Болевая граница начала еле заметно блекнуть, и отступала в сторону локтя.
Радости Ивана Степановича не было предела, особенно после того, как и врач подтвердил его предположения.
Через неделю Ивана Степановича выписали из больницы и, довольный исходом лечения, он вышел на работу.
Зная обо всём случившимся, я долго не заводил разговор с ним на эту тему. Когда в душе у него уже всё улеглось, я всё же, улыбаясь, в шутку спросил  у него:
-Ну, что, Иван Степанович, пойдём, змей потравим?
-Что ты, что ты! - смеясь, замахал он обеими руками, - пусть они там кучками лежат, я их теперь за сто вёрст обойду.