Гостья

На пороге квартиры возникла тень. Ей, как сути неодушевленной, не было необходимости думать куда ступить, но даже она в первый миг ощутила чувство брезгливости и скользкого отвращения. Запах пота, спиртного и порченных продуктов крепкой и удушающей волной бил в ноздри, перекрывая дыхание. Тень заслонила лицо рукавом, пытаясь сквозь призрачную ткань смягчить поступающий воздух и, разглядывая в темноте путь, переступила через что-то смятое и липкое. В темноте зажужали потревоженные мухи. Наверное, разлили это что-то давно.
 В глубине комнаты кто-то слабым голосом пропищал и тень больше не мешкала, расправила спину и быстро шагнула вперед. В бледном свете, лившимся через окно, предстала картина : брошенные вещи на полу, смятая, но не разобранная кровать, поперек которой лежало тело. В глубине у стены детская кроватка, в которой кто-то ворочался. Слышались шорохи и слабые всхлипы.
 На какой-то миг тень в недоумении застыла на месте, в ее руке возник лист ветхого пергамента. Прочитав его и сверившись, тень в нерешительности переводила взгляд с одной кровати на другую. И уже была готова шагнуть к телу, лежавшему, как смятый тюк, на кровати. Но оно шевельнулось, перевернулось на спину и, захрапело похрюкивая. Тень с облегчение вздохнула и убрала пергамент в складки своего одеяния.
 Она проследовала к детской кроватке. В ней находился младенец. Он лежал на боку, весь съежившийся и собравшийся, и поминутно всхлипывал во сне. В этой детской в общем-то позе он выглядел удивительно взрослым. Таким несчастным он показался гостье. Счастливые маленькие дети обычно спят, раскинув свои конечности в разные стороны, занимая все пространство вокруг, а этот малыш свернулся в глубок и забился в угол кроватки. Дыхание его было хриплым, редким и очень слабым. Если бы не всхлипы во сне, то его вообще было бы не слышно. Это тело уже устало бороться за жизнь в одиночку...
 На спинке кроватки висело покрывало, а под тельцем младенца находилось сбитое мокрое одеяло. Грязная рубашонка задралась и закрутилась вокруг худенького тела. У ребенка было все для того, чтобы согреться, но некому было дать ему это тепло. Та, что могла и должна была, уже какой день в пьяном угаре была не способна видеть, как тает ее голодное дитя.
 Тень стояла у кровати ребенка, склонившись и наблюдая. Теперь она уже не была черной и непроницаемой. Она была светлой и мерцающей в свете лившемся из окна. Окно было приоткрыто. Отдернутая занавеска, наполовину сорванная, слабо колыхалась в потоке ночного воздуха. Всхлипы прекратились, да и хриплое дыхание становилось все незаметнее. Гостья осторожно вынула ребенка из колыбели и завернула его в светлый подол своего широкого одеяния. Дитя прижалось к ее груди и успокоилось. Зато прекратился храп на кровати, где лежала женщина. Как-будто всхлипы и стоны ребенка убаюкивали ее. А теперь их выключили. Женщина пробудилась и села на кровати.
- Эй! Ты кто такая? Что ты делаешь с моим ребенком?- Хриплым прокуренным голосом спросила женщина. Она попыталась встать на ноги, но зашаталась и опять плюхнулась на кровать.
Гостья что-то ворковала над младенцем и, не оборачиваясь к женщине, спросила в ответ:
- А ты кто такая?
- Я? Я- Мать!- недовольно и с вызовом прокричала женщина.
- Разве? Скорее уж я- Мать.- спокойным голосом ответила ей гостья.- Я забираю его. Рядом с тобой он мучается, он не выдержит.
- Что? Да ты кто такая вообще?
Гостья повернулась к женщине лицом и та в ужасе замерла на месте. Нет, в светлом, немного уставшем облике незнакомки не было чего-то ужасающего, но оно напугало женщину своей непреклонной холодностью и безжизненностью. Женщина угадала, кто перед ней. Гостья со своей ношей проследовала к ее кровати и она в страхе отползла от края. Гостья села рядом, качая ребенка. Женщина на ощупь нашла край одеяла и натянула его перед собой до самых глаз.
- Ты не справилась. Ты любила себя больше, чем его.- бесцветно произнесла гостья.
- Я? Ты думаешь я не страдала? Не пыталась?- оправдывалась женщина. В ее голосе зазвенели негодующие нотки.
- Нет. У тебя уже было самое-самое. Зачем ты хотела другого? Он был тебе в тягость.
- Нет!- поспешно возразила женщина и жалобно попросила:- Не отбирай его у меня. Я исправлюсь, я буду стараться.
- Уже поздно. Смотри, ему хорошо.- сказала гостья.
Женщина, преодолевая страх, приблизилась и заглянула через плечо гостьи. Ее малыш мирно и беззаботно спал, посасывая пальчик.
- Верни его мне.
- Не могу. Я не Бог, чтобы воскрешать. Разве ты не видишь, что его сон уже вечный?
- Бог? Его может вернуть бог? Я буду молиться.- торопливо затараторила женщина. Но мысли ее были сумбурные и она ничего не могла вспомнить.
- Тут нужны чувства и вера. А слова все равно какие.- подсказала гостья.- Но ты уверена, что сможешь? Твой ребенок был безнадежен. Ведь ты убивала его уже так долго. Он никогда не будет здоровым или умным или сильным. Он будет больным и слабым. Что тебя пугает?
- Смерть. Ведь он будет гнить и мерзнуть в черной холодной земле. Он будет страдать и мучиться. Он будет отторгнут от меня.
- Страдать, мерзнуть?- Смерть усмехнулась.- Нет, этого нет у меня. Я, как мать, утешаю и успокаиваю, забираю боль. То, что ты перечислила, вы ощущаете тут. Вы боитесь смерти или завидуете тем, кто уже ушел?
В женщине проснулась злость:
- Забирай! Да он и не нужен мне! Он связал меня, мешал жить и наслаждаться!- она кричала и не понимала, что в ее словах правда, а что сказано лишь от бессилия.
Гостья встала и прошла к окну. Уже бесстрастным и холодным голосом она сказала:
- Хорошо, что ты хоть проветриваешь комнату. Прибери тут.
И она растаяла со своей ношей среди сумеречного света комнаты.
 Когда женщина очнулась, голова у нее гудела, во рту было так мерзко, а перед глазами все плыло. Она что-то смутно припомнила из происшедшего ночью и заставила себя встать. Нетвердой пошатывающейся походкой она проковыляла к детской кровати. Внутри нее, свернувшись в калачик на боку лежал ее ребенок. Заботливая рука прикрыла его тело покрывалом. Малыш был мертв.
 Потом, на вопросы как все случилось, женщина сухо и отрешенно рассказывала, что приходила Мать и это она забрала ребенка.


Рецензии