Тишина

— Ты ведёшь себя так, будто все проблемы мира лежат на твоих плечах, — любила говорить она, — дело в том, что самая большая проблема — ты сам.
Теперь же осталась только тишина.

— Постарайтесь не волноваться, глубоко дышите, — говорит мне доктор.
Я киваю, пропуская его слова мимо ушей. В голове ничего, совсем пусто.
— Соболезную вашей утрате, — продолжает он.
Его сухой голос — голос человека, много раз сталкивавшегося со смертью, принимающего её за данность, продолжал звучать, но я уже не слушал.

Мир постепенно терял тона с каждой снежинкой. Белый шум падающего снега стирал из памяти следы её существования.
— Проживи ещё немного, — повторяла она, — совсем чуть-чуть.
Совсем немного и белый снег превращается в серый, смешиваясь с грязью.

Падающей со стола чашкой привычная жизнь разбилась вдребезги, когда нам сообщили диагноз.
— Со мной всё будет в порядке, — сказала она тогда улыбаясь.
Её тонкие запястья как стрелки отсчитывали время, с каждым днём приближая неизбежное. Снегопад за окном укрывал мир больничной простынёй, когда она сидела в полутьме своей палаты. Совсем немного и снег тает, оставляя после себя лишь грязь.



Тишину квартиры нарушают только стрелки часов, равнодушно отсчитывая время.
— Да пошла ты к чёрту! — кричу я куда-то в пустоту.
Я вспоминаю её взгляд, смотрящий на меня с безразличием.
— Ты ведёшь себя так, будто все проблемы мира лежат на твоих плечах! — кричу я.
Вспоминаю её бледные руки, сложенные на животе.
— Моя самая большая проблема — это ты!
Вспоминаю, как она сидела на своей постели, завороженно наблюдая за падающим снегом.
— Ты ведь не смиришься до самого конца? — спросила она тогда.
— Нет, не смирюсь — отвечаю я в пустоту.
— Со мной всё будет в порядке, — сказала она с улыбкой.
— А что будет со мной?
Но в ответ только тишина.


— Улыбнись, — как-то сказала она, — мир ведь не погибнет, если ты просто улыбнёшься.
— Он уже погиб, — говорю я.
Теперь осталась только тишина.