Алхимик. Часть 1. Глава 1

  Снежные хлопья, кружась, падали на землю. Белоснежные сугробы в высоту были с человеческий рост, если не больше, и за ними абсолютно ничего не было видно. Тропинки, засыпанные снегом, спрятались от человеческих взглядов, и различить их на земле можно было лишь по зеленым аркам, которыми украшались все дорожки в главном парке Эстазара.
  Всего лишь за одну ночь улицы изменились до неузнаваемости: еще вчера на улице повсюду был лед, голые ветки деревьев, замерзшие, торчали во все стороны, а сосульки, свисавшие с крыш маленьких домов, казалось вот-вот упадут и разлетятся на тысячу мелких осколков. А уже сегодня выпало настолько огромное количество снега, что никакой лед и никакие сосульки уже не пугали людей.
  Казалось, что снегопад обошел стороной все города поблизости, чтобы до самых крыш засыпать именно Эстазар. И именно в тот день, когда Альберу ни за что на свете нельзя было опаздывать к профессору на лекцию.
  Альбер, как только выглянул на улицу, сразу понял, что дела обстоят хуже некуда.
  Он минуту наблюдал за теми прохожими, что пробирались по высоким сугробам по тропинкам; смотрел, как бедные дети, которым проходилось передвигаться по снегу почти что вплавь, разве что не со слезами на глазах продолжали двигаться; как девушки в длинных и пышных юбках пытаются огромными, насколько это возможно, шагами перебраться через снежный завал. Альбер понял, что если он не выйдет из дома немедленно, то не доберется до профессора вовремя.
Холщовая сумка еще с вечера была собрана: внутри уместились несколько книг и тетради, а еще перо и чернильница, которые Альбер держал в специальной шкатулке, где они точно были в безопасности, и где не было риска случайно запачкать вещи чернилами.
  Альбер ни с кем не прощался, он хотел тихо выбраться на улицу, чтобы никого не разбудить, но дверь завалило снегом со стороны улицы настолько, что у Альбера все же не получилось выбраться из дома, не привлекая к себе чужого внимания. За мучениями Альбера наблюдала его старшая двоюродная сестра. Виктория.
  – Ты веришь в карму? – усмехнувшись, спрашивала Виктория, скрещивая руки на груди.
  – Отстань. – Пробубнил Альбер, толкая дверь. – Лучше помоги.
  – А я верю. – Сообщила девушка. – Это карма, Альбер. – Кивая головой, сказала Виктория. – Нельзя было прогуливать занятия весь год, а на интересный урок взять, и прийти вовремя.
  – Я не прогуливал, ясно? Просто был занят. – Серьезно ответил Альбер, толкая дверь. Плодом его мучений стала узкая щель, в которую юноша и попытался протиснуться, но не удалось. Альбер продолжил толкать. Виктория встала за спиной брата.
  – Не хочешь воспользоваться чем-нибудь из того, чему научил тебя профессор?
  – Не выйдет. – Покачал головой Альбер. Идея воспользоваться магией даже не приходила ему в голову.
  – Я могу помочь. – Но эту фразу сестры юноша пропустил мимо ушей.
Дверь скрипнула и, наконец, поддалась. Альбер протиснулся в щель и сразу же упал в снег.
  – Чтоб тебя! – выругался он. Альбер поднялся, и вприпрыжку начал продвигаться к парку, где утренние гуляки уже протоптали мало-мальски пригодную для ходьбы тропу.
  – Альбер! – крикнула Виктория вдогонку брату. Юноша обернулся.
  – Удачи, Альбер! – смеясь, крикнула девушка.
  Альбер улыбнулся и махнул сестре рукой, а потом развернулся, и еще быстрее поскакал через сугробы.

  Альбер не успел в школу вовремя, он опоздал к началу урока, который вел его любимый профессор, но все же не пропустил начало лекции, которая должна была начаться в зале сразу после урока.
  Конечно, Альбер не любил религию и историю. По крайней мере ту, которую давали учить в учебниках. Профессор, к которому так спешил Альбер, преподавал другую религию и историю. Религию и историю магического мира.
  Альберу нравился язык, древний язык, на котором иногда говорил профессор, и когда он рассказывал об истории королевств, то иногда не сдерживался, и вставлял какое-нибудь диковинное слово, которое после отказывался переводить. Профессор преподавал религию, отличную от ныне существующих. Та религия и история, которым учил он, рассказывали о том, что касалось магии, потому что у магии, как узнал Альбер, свои боги, своя история и свои легенды. И если в обычных учебниках об этом рассказывалось мало и не совсем так, как было на самом деле, то профессор рассказывал… Истину. Так он объяснял Альберу свои рассказы.
  Так же профессор объяснял, что Истина – это часть лишь магического мира; определенные правила и законы мира магии, его история, которая, увы, на протяжении времени изменилась до неузнаваемости.
  И Истина только одна. И эту Истину обычные люди изменили сами, желая оградить себя от магии, создав совершенно иную картину мира, которая, как и всегда бывает с историей, будет больше соответствовать их представлениям, чем правде.

  Альбер учился в обычной школе, где магию считали очередной сказкой для детей, не больше. Здесь не было специальных классов для тех, кто обладал магическими способностями, не было специальных уроков по зельеварению и правилам обращения с волшебными палочками; и зелья, и палочки использовались редко для творения заклинаний. Например, двоюродная сестра Альбера, Виктория, прекрасно обходилась забавными словами на древнем языке, и легкими взмахами рукой. Таким же набором жестов обходилась и ее мать, и мать самого Альбера. Так же Альбер прекрасно знал, что с годами магические способности развиваются, и можно будет обходить и без заклинаний, и без жестов; так, например, справляется отец Виктории, дядя Альбера. Он рассказывал, что ему стоит только подумать о чем-то магическом, и все случается само собой, а жесты и заклинания – всего лишь сила привычки. Главное тренировки.

  Профессор, преподавая ту религию и историю, частью которой являлся он сам, и частью которой были все люди, наделенные магическими способностями, преподносил все свои рассказы как небылицы и легенды, появившиеся во время войны между королевствами Улнар и Рам-Карут. Королевства эти были стерты с лица земли более века назад, и сейчас на их месте возведены города и небольшие поселения, ставшие домом для тех, кто когда-то проживал в этих королевствах до того, как война разрушила их.
  Причиной войны стали Древние Земли, окружавшие Улнар с северной стороны, которые служили основным источником дохода для жителей Улнара, и которые привлекали короля Рам-Карута теми богатствами, что таили в себе. Но Улнар процветал не за счет тех богатств, о которых мечтал король соседнего королевства, – Улнар использовал плодородные возможности земли, чтобы в любое время года жители королевств не страдали от голода. Целью короля Рам-Карута были те драгоценности, что, по слухам, хранились под землей, в тоннелях.
  Но правда ли Древние Земли таили внутри себя сокровища, или это были всего лишь слухи, – так и не удалось узнать ни королю Рам-Карута, ни королю Улнара. Первый не пережил войну, а второй запретил разорять Земли ради поисков клада.
  Так или иначе, несмотря на то, что королевства еще существовали, жертвы были настолько велики, что, в конце концов, пришли в запустение. Позже на территориях разорившихся королевств образовались отдельные поселения, которые сейчас разрослись до огромных городов.

  Но сегодня профессор обещал рассказать не просто историю о возведении городов и войнах, разорявших их, не о предводителях королевств и не о мотивах королей для начала войны. Профессор обещал рассказать историю о богах магического мира и их историю. Поэтому Альбер так спешил.
  Альбер узнавал об уроках от друзей; как только они начинали упоминать в разговоре профессора, или вскользь повторяли его лекции, обсуждая их или придумывая для них свое продолжение, Альбер догадывался, что буквально со дня на день в школе появится профессор. О точной дате его прибытия юноша узнавал у преподавателей.
  Сам профессор не работал в школе. Он преподавал историю в Университете в Альграсте, а в Эстазар приезжал по старой памяти – здесь он провел свое детство и юность, прежде чем перебраться в Альграст для продолжения учебы. Родители этого человека, уже совсем старики, на переезд не соглашались, и так и прожили всю свою жизнь в Эстазаре, как потомки тех, кто когда-то жил на землях Рам-Карута. Сейчас этих людей уже не было в живых, но профессор продолжал приезжать в Эстазар и вскоре его пригласили в школу. На постоянную работу он согласиться не мог, все же его дом был в Альграсте, но проводить свободные уроки для старших ребят он соглашался с удовольствием.
  Звали профессора Валтасар Дален. Сейчас ему пятьдесят пять. Он маг, но на практике применяет свои навыки редко, чаще он всего лишь обучает других. Он ожидает школьников в просторной зале, где по праздникам устраивают концерты, в остальное же время это место пустует. Визиты профессора нечасты, но всегда увлекательны и интересны. Желающих послушать его истории огромное количество, и не только среди старших учеников; на его лекции приходят и маленькие дети, и даже учителя. Уроки зачастую отменяют в честь приезда профессора, поскольку почти вся школа собирается в зале, чтобы узнать что-нибудь интересное.
  Сегодня собрался полный зал. Маленьких детей сажали на стулья ближе к сцене, старшие занимали места за ними. Учителя занимали свободные места у окон. Сидячих мест не хватало на всех, и, конечно, можно было бы принести еще десяток стульев или поставить длинные скамейки, но большинство все-таки обходилось без этого: места на стульях занимали маленькие дети и учителя, а старшие ребята могли занять или оставшиеся свободные места, или садились прямо на пол. Это не было проблемой.

  Когда Альбер прибежал в школу, коридоры уже были пустыми. Это значило, что все уже собрались в зале. Юноша скинул с плеч теплое пальто, стряхнул с сапог снег, и со всех ног помчался в зал, из-за закрытых дверей которого уже доносился голос профессора: он благодарил всех за то, что они пришли, просил прощения за свое долгое отсутствие в связи с праздниками, и озвучивал тему своей сегодняшней лекции.
  Альбер вбежал в зал как раз тогда, когда профессор заканчивал с приветствиями и извинениями. Юноша тихо пробрался ближе к сцене, он сел по левую сторону от сцены, у самого окна.
  Альбер достал из рюкзака тетрадь, достал свою шкатулку, в которой хранил чернила и перья, разложил все перед собой и поднял взгляд на профессора.
  – Итак, раз уж все собрались, я начну. – Сказал профессор, глядя на Альбера, словно именно ради него и растянул свою приветственную речь, чтобы юноша успел к началу истории. Голос его звучал мягко, и сразу привлекал внимание слушателей. – Сегодня я расскажу о Зоратосе.
  Альбер поспешил записать это слово в тетрадь, красиво выводя каждую букву черными чернилами.
  – Возникшая около пяти тысяч лет назад, эта религия дала начало новым, ныне известным, и в настоящее время более распространенным религиям, которые исповедуют по всему миру. Названа эта религия в честь первичного, Единого бога – Зоратоса. Именно он, по преданию, создал мир, и именно он создал и добро, и зло в этом мире. Он создал растения, животных, людей. Зоратосом людям был дан дар: способность творить магию. Одни приняли это, другие отказались от магии, предпочитая вести спокойную жизнь без вмешательства волшебства – выбор оставался за людьми.
  Единый бог правил всем живым на земле, правил миром Подземным, и Высшим миром, поддерживал равновесие в мире людей. Он не требовал к себе поклонения и не требовал жертв. Он был против войны. Главной целью всей жизни он называл путь к справедливости, честность, верность, правду. Согласно Зоратосу, победа добра над злом истинна, и обязательно зависит от участия в этом противостоянии человека. Разделение на миры было условным; все они мирно сосуществовали друг с другом.
Профессор откашлялся. Этот звук, совершенно не сочетаемый с его мягким и вкрадчивым голосом, каким он вел рассказ, вывел слушателей из транса. Среди маленьких началось активное обсуждение только что услышанных слов. Но Валтасар обладал достаточным терпением, чтобы без раздражения дождаться, когда же публика обратит на него внимание, закончив обсуждение его рассказа.
  Детей усмирила их учительница, и когда все снова повернули головы к рассказчику, он продолжил.
  – Спустя века у Зоратоса родились два сына – Узват, старший сын, и Тантар, младший. В детстве близнецы были неразлучны. Но все дети рано или поздно вырастают. Когда выросли братья, Зоратос объявил, что вскоре передаст власть над всем миром своему старшему сыну. Конечно, Узват был счастлив, что после отца станет Единым богом. Но эта новость не была приятной для Тантара – ведь ему в таком случае не останется ничего, кроме как быть подле старшего, быть за его спиной. Но Тантар был не настолько глуп, чтобы заявить о своей обиде отцу или брату напрямую. Он действовал тайно.
  Тантар дождался дня коронации. В те мгновения, когда Зоратос уже отрекся от власти, а Узват еще не принял ее, миры остались предоставлены сами себе, и над ними никто не был властен. Именно в этот момент Тантар и спустился в Подземный мир, чтобы захватить его. И это у него получилось. Когда Узвата короновали, он сразу почувствовал, что мир разделился, и что Подземный мир не подчиняется Единому богу.
  Профессор замолчал. Публика вся обратилась в слух, он чувствовал это. Казалось, все слушатели дышат в унисон. Дален сделал глубокий вдох. И продолжил рассказ.
  – Тантара захватили темные силы. Спускаясь в Подземный мир, он ожидал, что это он станет хозяином, но вышло иначе. Темные силы поглотили Тантара, питаясь его ненавистью и обидой, и в разы усиливая эти чувства. В конце концов Тантар открыто объявил Узвату войну, пообещав свергнуть его с трона и занять место Единого бога. Но случись такое, и Зло окончательно победило бы. И Узват дал отпор.
  Но зло всегда остается злом. И Тантар, питаясь ненавистью не только своей, но и ненавистью душ, заточенных в Подземном мире, почти что одержал победу над Узватом. И Узват прекрасно понимал, что проиграет, если не предпримет крайние меры. Такими мерами стало создание Узватом четырех Хранителей, целью которых было защитить Высший мир от сил зла. И когда Хранители встали на защиту добра, Узват принес жертву. Он принес в жертву себя.
  Та вспышка силы, которую породил Узват, принеся себя в жертву, сильно ослабила оба мира. Но главное, что это сработало: Тантар ослаб, и продолжать битву не мог. Но мир добра потерял своего бога. И Тантар пошел к отцу, чтобы тот признал его силу и передал ему власть.
  Зоратос объявил Тантару, что не сделает так, как того хочет младший сын. Что ему было послано пророчество, в котором говорится о появлении в мире людей человека, способного воскресить силу Узвата и победить Зло. Тантар хотел отомстить отцу за такие слова, но Зоратос предвидел это; Отец всего живого замуровал себя в алмазном гробу, защиту которого не удалось пробить Тантару. И тот ушел.
  Подобно старшему, Тантар создал, с помощью сил Подземного мира, себе последователей – трех Всадников. И Стража, который стал правой рукой Тантара.
Дален замолчал, не зная, стоит ли рассказывать обо всем подробнее, или на сегодня публике хватит и этого. Валтасар вздохнул, улыбнулся, позволил себе расслабиться. На сегодня хватит, – решил он.
  – Я думаю, мы закончим на сегодня. – Сказал профессор, спускаясь со сцены в зал. – У всех будет время, чтобы обдумать услышанную историю, а завтра, если пожелаете, мы снова соберемся здесь, в это же время, и вы сможете задать интересующие вас вопросы, или послушать о Зоратосе более подробно. – Когда профессор закончил говорить, он уже стоял около дверей, и готовился уйти.
  – Вы так быстро уходите? – удивилась одна из учениц старшей группы, поворачиваясь корпусом в сторону профессора.
  – Да, юная леди. Мне пора. Я бы задержался у вас сегодня, и мы могли бы продолжить общение, если бы погода была более благоприятной. Но боюсь, что кареты, запряженные лошадьми, преодолеют расстояние, разделяющее Эстазар и Альграст ненамного быстрее, чем если я пойду пешком. А сегодня вечером мне необходимо быть дома. Но завтра я снова буду здесь. А теперь прошу вас меня извинить. До свидания.
  Профессор откланялся и вышел из зала. Быстрым шагом Дален пересек небольшой холл перед входом в зал, спустился с лестницы на первый этаж, так же быстро прошел по коридору школы и добрался до выхода. На улице ситуация не изменилась. Разве что солнце засветило ярче, и, по сравнению с тем, какая температура была на улице часом ранее, сейчас стало теплее.
  Валтасар поправил воротник пальто, надел перчатки. Ему снежное полотно, лежавшее на дороге, доходило до колен. Но профессор был не из тех, кто боялся замерзнуть или промокнуть: он пошел напролом, и не сбавлял скорость ни на секунду, несмотря на сложное и вязкое препятствие – чистый, только что выпавший белый хрустящий снег.