Алхимик. Часть 1. Глава 2

  Утром следующего дня в зале собралось не меньшее количество слушателей, чем днем ранее.
  Публика встретила профессора теплыми приветствиями, он отвечал тем же; и стоило только Далену подняться на сцену, как ему задали первый вопрос:
  – Профессор! Тот человек, который должен был воскресить силу Узвата и победить Тантара – он нашелся? – спросил мальчик двенадцати лет.
  Валтасар обернулся к слушателям, положил пальто на стул, который стоял у занавеса, поправил пиджак. Он встал на середину сцены. Взгляда он не отрывал от мальчика, задавшего этот вопрос.
  – Вы, возможно, не поверите мне… но насколько я знаю, история до сих пор не закончилась. Появись на земле такой человек, Тантар не допустил бы, чтобы он воскресил Узвата, не так ли?
  – И что он сделал бы? – спросил другой мальчик, приблизительно того же возраста.
  – По слухам, чтобы предотвратить воскрешение силы Узвата, Тантар и создал Стража. Он, подобно ищейке, должен найти в мире людей человека, наделенного магическими способностями, который послужит его повелителю своеобразным сосудом. Тантару, чтобы избавиться от врага, необходимо появиться в мире людей, но он бесплотен, и для поддержания жизни ему потребуется слишком много сил. Все изменится, если у Тантара появится сосуд. Тогда у него будет физическая оболочка, и он сохранит свою силу. Тантар использует эту оболочку, чтобы добраться до источника опасности, убьет его, и захватит власть над всем живым.
  – А если спустя еще тысячу лет снова родится человек, наделенный такими возможностями? – спрашивала девушка из старшей группы.
Валтасар пожал плечами:
  – Возможно, он и родится. Я не знаю, насколько реально то, о чем говорят легенды. – Профессор заломил руки за спину и сложил их вместе. Он нахмурился, и начал медленно ходить от одного края сцены к другому, ожидая дальнейших расспросов.
  – Расскажите про сосуд! – попросил кто-то. Автора вопроса Валтасар не определил, потому что не смотрел в зал, а разглядывал пейзаж за окном.
Сегодня погода была такая же, как и вчера, разве что дорожки в парке и дорогу к школе расчистили от снега. На улице было тепло и солнечно, и Валтасара взяла некая тоска по свежему воздуху, который он вдыхал еще пять минут назад, пока шел к школе.
  – Профессор? – позвал взрослый женский голос. Дален обернулся. Его звала одна из преподавательниц, как бы намекая на то, что молчание профессора слишком затянулось.
  – Да. Что ж, сосуд. Думаю, даже самые маленькие мои слушатели понимают значение этого слова. Это емкость, которую мы наполняем водой или сыпучими веществами. Но сосуд, о котором говорится в легенде – человек. Созданиям вроде Тантара сосуд не нужен, когда они находятся в своем мире. То есть, пока Тантар в Подземном мире, где нет ничего материального, ему ничего не грозит. Но здесь, в мире людей, все материально. И бесплотный дух может провести здесь некоторое время, но это займет слишком много сил, которые трудно и долго восстанавливать. И чем сильнее бесплотное существо, тем сложнее ему находиться тут, в материальном мире. Поэтому ему и нужен сосуд – человек, способный выдержать ту силу, которой владеет Тантар, чтобы тот безопасно мог существовать в мире людей.
  – И ему нужен такой сосуд для того, чтобы добраться до человека, который может воскресить силу его брата?
  – Верно. – Согласился профессор.
  – А если в тот момент, когда на земле появится тот, кто может воскресить Узвата, не будет подходящего сосуда?
  Валтасар задумался, пытаясь вспомнить, что он знает об этом.
  – Это всего лишь мое предположение, но с момента зарождения религии прошло столько времени, и столько времени прошло с тех пор, как Узват принес себя в жертву. Мне кажется, за это время вполне мог появиться на земле тот человек, который подошел бы Тантару в качестве сосуда.
  – Но человек не может жить так долго! – возмутилась маленькая девочка из первого ряда, болтавшая в воздухе ногами.
  – Сосуд, пока он нужен созданию из другого мира, более вынослив в физическом плане, а жизнь в нем поддерживает само создание, завладевшее им. Другими словами, сосуд не умрет, пока он нужен Тантару. И вполне допустимо, что сосуд сейчас жив, и Тантару осталось лишь дождаться, когда Страж сообщит ему, что найден тот человек, речь о котором идет в пророчестве Зоратоса.
  – И тогда Тантар воспользуется сосудом, чтобы добраться до врага. – Больше утвердительно, нежели вопросительно, произнесла девушка из старшей группы, которая до этого уже задавала вопрос. Профессор согласно кивнул.
  – А куда пропал Узват? – и Валтасар обернулся на голос.
Автором вопроса был Альбер. Еще со вчерашнего дня он никак не мог понять, как бессмертный, по своей сути, бог мог принести себя в жертву, и, если он смог так поступить, куда же он исчез.
  Профессор набрал в грудь побольше воздуха, но прежде чем ответить, сказал Альберу:
  – А ведь это интересный вопрос, молодой человек. Я ведь, кажется, так и не рассказал вчера, что случилось с Узватом после того, как он принес себя в жертву. Верно?
  Альбер кивнул. Подтвердили это и другие слушатели.
  Валтасар начал рассказ:
  – Вы слышали, хоть кто-нибудь, о Забвении – месте, которое является перекрестком, точкой соприкосновения всех миров?
  Зал стих. Некоторые замотали головой, другие же остались сидеть неподвижно, ожидая продолжения истории.
  – Забвение, согласно той религии, о которой я говорю, своеобразное место пересечения мира Подземного и Высшего и мира людей. Там не существует никаких богов, и ни силы Света, ни силы Тьмы не властны там. Над Забвением нет Хозяина. И, согласно преданиям, именно Забвение захватило Узвата.
  – То есть, Узват сейчас в этом самом Забвении? – не унималась девушка из старшей группы.
  – Да. А, поскольку там не властна его сила, он не может выбраться самостоятельно.
  – Но Вы сказали, – снова начала девушка, – что над Забвением не властна ни одна сила. Так как тогда Узвата можно вытащить оттуда?
Профессор усмехнулся, и опустил взгляд, размышляя над ответом.
  – Знаете, – наконец сказал Дален, – я не настолько много знаю об этом, чтобы ответить Вам. Возможно, именно тот человек, о котором говорит пророчество, единственный, кто сможет подчинить Забвение.
  – Это не удалось самому Узвату, но удастся обычному смертному? – неодобрительно нахмурив брови, спрашивала девушка. Но это скорее был риторический вопрос. Ответа она не ждала. Но профессор не мог промолчать.
  – Увы, – пожал плечами Валтасар. – Я не настолько просвещен, чтобы знать абсолютно все.
  – А откуда они вообще взялись? Все эти предания. – Вопросы задавала все та же девушка.
  – Какая же Вы любопытная. – Похвалил Дален. – Вы далеко пойдете. Но вернемся к вопросу. – Валтасар выпрямился и прошелся по сцене от одного ее края к другому, затем, когда вернулся снова на середину, ответил:
  – Если вы помните предыдущие мои рассказы и помните историю о войне между Королевствами, то… впрочем, не важно, помните ли вы это. Главное то, что еще до войны Зоратос, как религия, была единственной существовавшей в мире. Единому богу поклонялись и возводили в его честь Храмы, в Храмах содержалось множество летописей о возникновении этой религии на земле. Но война, разрушившая все три Королевства, унесла с собой и эти Храмы и те бумаги, о которых я говорю. Хочу заметить, что после той войны Зоратос начал забываться, и именно в те времена единая религия разделилась на те, о которых вы слышите и знаете сегодня. Так же, как и разделились на деревни, а позже и города, те величественные королевства. – Валтасар задумчиво обвел взглядом зал и скрестил руки на груди.
  Сегодня ему трудно было собраться с мыслями; он все время думал о том, что ждало его за стенами школы – о снеге, свежем воздухе, парке, где он, по пути в школу, наблюдал за тем, как еще совсем маленькие дети учились лепить снеговиков, а взрослые даже играли в снежки. Валтасар Дален вспоминал поездку домой, в Альграст. Встречу с женой и дочерью. Но тут его снова позвала преподавательница.
  Женщина громко и демонстративно закашлялась, прикрываясь ладонью.
  Дален обратил на нее свое внимание.
  – Милая леди, Вы никогда не задумывались над тем, что мне уже пятьдесят пять, что я уже начинаю забывать некоторые вещи и мне, может быть, свойственна некоторая рассеянность? – голос профессора оставался мягким, но последние слова он произнес, не скрывая раздражения.
  Женщина потупила взгляд под пристальным взглядом профессора.
  Валтасар глубоко вздохнул. Нет, ему не свойственна была сентиментальность и рассеянность, даже не смотря на возраст. И помнил он все очень хорошо. Ему казалось, и он был в этом уверен практически на все сто, что сегодня ему просто-напросто не хочется ничего говорить. Но он продолжил.
  – На чем же я остановился… – пробубнил себе под нос профессор. – А! Конечно же! Итак, после войны не осталось Храмов. И все рукописи оказались уничтожены. Но это рукописи. Всего лишь бумага, которая, если бы ее не уничтожила война, сама стерлась бы в порошок с течением времени. А то, что сохранилось и до наших дней – скрижали. Приверженцы Зоратоса не могли не увековечить своего бога на каменных плитах и не сохранить их. Именно по тем скрижалям, которые нашли на руинах Рам-Карута, и разгадали тайну самого первого Бога, появившегося на земле. – Валтасар шумно выдохнул и поклонился публике.
  – Простите, дамы и господа. Милая леди, – поклонился Дален той преподавательнице. – Дорогая Всезнайка. – С этими словами профессор улыбнулся школьнице, которая сегодня больше других задавала ему вопросы. – Но, думаю, время наше подошло к концу. Я обещаю вернуться через неделю, может, через две. Я расскажу вам о языке, который был известен много веков назад, и который, подобно Зоратосу, уже давно забылся.
  Валтасар взял пальто, спустился со сцены. Такое поведение было для него не в новинку, поэтому слушатели спокойно восприняли уход профессора, и никто не стал задавать ему лишних вопросов. Зал проводил профессора взглядами, никто не двинулся с места.
  Лишь Альбер быстро собрал свои пожитки и со всех ног рванул к дверям, чтобы нагнать профессора в коридоре.
  – А, Альбер. – Поздоровался профессор. Альбер кивнул в ответ. – Для тебя у меня другая история.
  И Дален жестом пригласил молодого человека пройтись с ним по парку.

  – Как поживает твоя сестра Виктория? – поинтересовался Валтасар. Альбер в это время натягивал на себя свое меховое пальто.
  – Неплохо, господин Дален. Весьма. – Не без гордости похвалил Викторию Альбер. Когда он надел пальто, то закинул за спину сумку, и поравнялся с профессором.
Дален никуда не спешил. Шагал он медленно, но широко. Руки он заломил за спину, сцепил их вместе. Выпрямился. Серо-голубые глаза с интересом наблюдали за происходящим вокруг.
  – Как ее успехи? Я советовал ей учиться концентрации, хотя, зная ее, думаю, в этом не было необходимости. И все же, Альбер: как ее успехи?
  – О, отлично, профессор! Она куда лучше меня разбирается во всех тех заклинаниях, которым нас учат родители. А те книги, которые Вы ей посоветовали прочитать, она прочитала по нескольку раз! – засмеялся Альбер.
  – А твои успехи? – лукаво улыбаясь, спрашивал Валтасар.
  – Признаться, я не смог прочитать ни одной. – Пристыжено опустив взгляд, ответил Альбер. – У меня дела совсем плохи. Профессор, я великолепно помню все ваши советы и те истории, которые Вы рассказываете, но на практике я оказываюсь бессилен.
  – Тогда я советую учиться концентрации тебе. – Улыбался профессор.
  – Да, конечно. Я стараюсь, – закивал Альбер. – Я очень хочу научиться.
  – Тогда у тебя все получится. – Сказал профессор тоном, не допускающим возражений.
  Валтасар и Альбер свернули с широкой дороги и теперь шли по тропинке, сквозь лесную чащу.
  – Альбер, я сказал, что у меня есть для тебя особенная история. Но прежде чем рассказать ее, я хочу спросить, есть ли у тебя вопросы ко мне.
Альбер нахмурился.
  – Я многое рассказал за эти два дня. – Начал пояснения профессор. – И все это – правда. И все это касается тебя, потому что ты тоже часть этого. Вопросы о том, что и откуда взялось – хороши, но такие вопросы относятся к темам, которые касаются прошлого. А для тебя это – настоящее. И будущее. И я спрашиваю, Альбер: у тебя есть ко мне вопросы?
  Молодой человек задумался. Он никак не мог собраться с мыслями, и, подобно профессору, думал о чем-то отвлеченном.
  Но все-таки, после недолгих раздумий, Альбер задал такой вопрос:
  – Профессор, сосудом для Тантара может стать кто угодно, кто наделен магической силой, да? – профессор кивнул. – Значит, это не обязательно должен быть, скажем, мужчина?
  – Извини? – опешил профессор. – К чему ты ведешь?
  – Это так? – настаивал Альбер.
  – Ну, думаю, да. Я думаю, что если от этого зависит твое существование, то тебе будет все равно, чье тело использовать, а?
Альбер кивнул, в голове его формулировался следующий вопрос.
  – Родители опасаются за Викторию. – Начал Альбер. И тут-то для профессора все стало ясно:
  – Ты боишься, что Тантар выберет именно ее?
  – А разве это невозможно? – воскликнул Альбер. – Она сильная колдунья, куда сильнее своих ровесников. И очень умная. И много чего знает. И о том, что Тантару подойдет такая сила, беспокоюсь не только я.
  – Конечно, конечно! – воскликнул профессор, размышляя над словами юноши. – Но ведь она не первая, кто обладал подобными талантами, разве нет? Ее отец куда сильнее ее, и опытнее, и находчивее, и даже выносливее в физическом плане!
  – Но этот снегопад! Помнится, когда Тантар в прошлый раз решил испытать возможный сосуд, погода тоже вытворяла черте что. Может, Страж снова почувствовал силу, силу Виктории, и Тантар готовится прийти? Поэтому и повалил такой снег.
  – Ваши родители придерживаются того же мнения?
  – Ну… не знаю. – Выдохнул Альбер. – Не знаю, какого они мнения относительно снега, они ведь по-своему чувствуют «неладное». Это лишь я строю предположения, опираясь на поведение погоды.
  – И это умно, Альбер. – Похвалил профессор, словно до этого Альбер больше ничего не говорил. – А что касается твоей сестры, то, по-моему, нет причин волноваться. Как будто до этого не было таких снежных дней! – как-то мечтательно и с улыбкой произнес профессор, осматривая природу вокруг.
  Их окружали голые деревья, покрытые снегом, ветки торчали в разные стороны; зимние птицы прилетали и усаживались на ветки, перекрикивались друг с другом, улетали дальше. Валтасару это все навевало чувство спокойствия. Снежные сугробы служили своеобразной «полосой препятствий» для маленьких детей, которые резво вскарабкивались на вершины и весело хохоча скатывались кубарем вниз.
  Альбер красоты окружающего мира предпочитал не замечать, упрямо смотря лишь на человека рядом с собой. Но профессор больше ничего не говорил. Альбера тяготило это молчание и обижало. Подобного равнодушия со стороны профессора Альбер не ожидал.
  Профессор молчал, Альбер не нашел, что сказать, поэтому в тишине решил обдумать слова Далена и найти в них хоть какое-нибудь утешение. Мало-мальски, но он удовлетворился словами профессора, и решил спросить его об истории, которую тот собирался рассказать.
  – Моя история для тебя – о Тенях Подземного мира, и Хранителях Высшего.
Альбер, как бы его не заботила сестра, сейчас весь обратился в слух.
  – Твоя тетрадь тебе не понадобится?.. Мы можем занять беседку, она в двух шагах отсюда.
  Альбер недолго думал, прежде чем согласиться. Валтасар и Альбер прошли в беседку, уселись поудобнее. Юноша достал из рюкзака свою шкатулку и тетрадь, перья и чернильницу он вытащил на скамейку, саму шкатулку отставил в сторону.
Альбер открыл тетрадь, и Валтасар краем глаза заметил на желтых листках рисунки. Их Альбер рисовал, пока Валтасар читал свои лекции. Все эти рисунки относились к историям профессора; Альбер никогда не успевал их записывать, что-то он постоянно упускал. Поэтому нашел альтернативу: пока профессор Дален рассказывал свои истории, Альбер делал наброски, иногда делал пометки на полях. А, по возвращению домой, делал из набросков красочные иллюстрации к рассказам Далена, а запоминать истории старался на слух.
  Юноша листал тетрадь, и Валтасар видел множество фигур, нарисованных черными чернилами на желтой бумаге. Про себя профессор отметил, что у Альбера очень богатое воображение и большой талант к рисованию. На нескольких страницах Валтасар даже заметил некоторые слова, написанные на древнем языке.
  – Я могу взглянуть? – полюбопытствовал профессор, протягивая руку к тетради. Альбер не без страха отдал тетрадь Далену, оставив ее раскрытой на тех страницах, где были изображены герои недавней истории профессора – Узват и Тантар.
  – О-о… – выдохнул профессор, рассматривая фигуры двух братьев, которых узнал по подписям на полях тетради.
  Боги, о которых рассказывал Дален, по представлению Альбера выглядели примерно так: Узват, старший брат, – широкоплечий, высокий, хорошо сложенный, с зачесанными назад волосами, по длине доходящими примерно до плеч; одетый в тяжелую броню. С выведенными аккуратными линиями витиеватыми узорами на наручах и поножах, и такими же узорами на нагруднике. Судить о цвете одеяния, так же как и о цвете волос, было невозможно из-за того, что весь рисунок был выполнен черными чернилами. Рассмотреть лицо было невозможно из-за маленького размера страницы, на которой рисовал Альбер. По этой же причине нельзя было увидеть некоторые детали одежды, но даже со всеми этими недостатками рисунок был хорош.
  Тантар, Хозяин Подземного мира, одет был не в доспехи: на нем был длинный плащ. Фигура Тантара немного стройнее, но не менее высокая и крепкая. Волосы – такой же длины, как у старшего, и взъерошенные. На лицо спадали несколько прядей. Как сумел разобрать Валтасар, на ноги у Темного бога были надеты высокие сапоги до колена.
  Оба создания вырисовывались Альбером детально, но из-за небольшого размера страницы тетради эти детали было невозможно рассмотреть.
  – Знаешь, Альбер, я думаю, что тебе следует нарисовать этих двоих на бумаге большего размера. – Высказал свое мнение профессор. – Я, конечно, мало что понимаю в подобном искусстве, но твои рисунки мне очень нравятся!
  – Спасибо. – Кивнул Альбер.
  – И еще: в Эстазаре при художественной школе есть неплохой магазин. Советую сходить именно туда, – улыбаясь, сказал Валтасар. Альбер кивнул.
  – Тогда, пожалуй, начнем, а, Альбер?
  – Да, профессор. – Согласился Альбер, открывая тетрадь на чистой странице.
Дален вздохнул, собрался с мыслями, и начал рассказ.
  – Хранители, созданные Узватом, олицетворяют четыре благих намерения, которые Зоратос, Единый бог, считал самыми важными: Справедливость, Честность, Верность, Милосердие. Эти четверо – неразделимые Духи-Воплощения, призванные оберегать Высший мир и его приверженцев от посягательств Тантара и его Теней. Что же касается Тантара, его созданиями стали Всадники и Страж. И если Страж был создан для того, чтобы помогать Тантару в Подземном мире, а в мире людей появляться только в случае крайней необходимости, то Всадники исполняли роль крыс и паразитов.
  Всадники представляют собой низшие создания, а им, как низшим, на поддержание сил в мире людей требуется совсем немного энергии. Поэтому они, по первому повелению Тантара, поднимаются сюда. С их приходом в мире начинается разруха – войны, болезни, бесчисленные жертвы, природные катаклизмы, разрушающие целые селения, дохнет скот, погибает урожай. Цель подобных набегов – потешить собственное самолюбие. А с другой стороны – каждое появление Всадников приносит свои плоды: умирают люди, а каждая душа, которую удается затащить в Подземный мир, питает Тантара и делает его сильнее.
  Но в Подземном мире Тантару подчиняется абсолютно всё, в отличие от Высшего мира, где руководят Хранители. А Хранители проповедуют мир и свободу. Тантар же заставляет обитателей Преисподней подчиняться ему. Но, я думаю, это тебя не удивило, а?
  Альбер оторвал взгляд от тетради и посмотрел на профессора.
  – Нет, профессор.
  – Конечно. Конечно. Итак, поскольку мы разобрались с Хранителями – Узвата, и Всадниками и Стражем – Тантара, я перейду к следующей части истории.
  Ты сам знаешь, что; Зоратос подарил людям. И, это ты тоже знаешь, магия жива до сих пор. После войны, которую затеял Тантар, магические способности многих ослабли, потому что Зоратос всегда придерживался мнения, что магия должна служить во имя добра. И Узват защищал магию, пока существовал сам. Но после того как Узват принес себя в жертву ради спасения мира от Зла, магия разделилась. Теперь уже ее использовали не только во благо. И Тантар воспользовался этим; ведь ему тоже пришлось несладко. Теперь каждый сам выбирает себе сторону, и зачастую это происходит само собой, даже не нужно много стараться. Колдуй так, чтобы Тантар обратил на тебя внимание, и рано или поздно он пришлет за тобой Тень.
  – Тень. – Повторил Альбер, не отрывая взгляда от тетради, в которой рука его кропотливо выводила тонкую линию.
  – Да. Я уже сказал, что Тантару в Подземном мире подчиняется абсолютно всё и вся, – не то что Хранителям в Высшем мире, которые желают всем свободы, – не стали исключением и Тени – демоны, которые, по сути, старше даже самого Тантара. Эти Тени – неприкаянные души грешников, и они никогда не найдут себе покоя, пока у них есть хоть малейший шанс выбраться из Преисподней. Кстати, хочу заметить, Альбер, что Всадники – те же Тени, разве что более сильные и…
  Профессор задумался над словом, которое могло бы описать этих существ точнее всего. И сказал так:
  – Более сильные и сообразительные.
  – Сообразительные?
  – Да. Понимаешь, они… хитрее, что ли. У них больше сил и энергии, они более изворотливы и запросто могут завладеть человеческим телом, будь то даже простой смертный, потому что их сила ничтожна по сравнению с силой Тантара, и их силу может выдержать почти любой.
  – Я понимаю, профессор. Но вот что я хочу спросить: если этих Теней так много, почему бы Тантару не выпустить их всех на свободу? Тогда он мог бы захватить мир людей намного быстрее, разве нет?
  – Это, конечно, каверзный вопрос, Альбер! – засмеялся профессор. – Я не знаю, что об этом говорится в книгах, которые хранятся в Университете Альграста, но мое мнение таково: если Тантар выпустит Теней на свободу, он не сможет ими управлять. Он их не создавал, как Всадников и Стража, он их подчинил. Когда Тени на земле по одной, то им ничего не остается, как подчиниться Хозяину, но если их будет много?
Я уже сказал, они довольно изворотливые создания.
  – Тантар, повелитель Подземного мира, не сможет справиться с тучкой Теней? – усмехнулся Альбер, откладывая в сторону перо.
  – О, Альбер! Я высказал свое мнение, и только-то. Но, по правде говоря, если он может их подчинить, то почему бы ему их не выпустить? Только как это ему поможет?
  – О Тенях в книгах тоже ничего не сказано?
  – Сказано, но ничтожно мало. Я рассказываю историю, хоть и не знаю, как было на самом деле. Так всегда. История – это факты. А то, о чем ты спрашиваешь, вот здесь. – Профессор постучал пальцем по виску. – Понимаешь? Мотивы, побуждения, маневры и их исполнение, если о них не написано на бумаге, остаются в голове. И мне, как и всем, кто изучает историю, остается лишь строить предположения относительно всего, что происходит у героев этой истории в головах.
  Валтасар сцепил пальцы в замок и подпер голову, а локтями уперся в колени.
  – Покажи, что там у тебя. – И профессор потянулся к тетради. Альбер неохотно показал Далену свои свежие наброски.
  – И что это?
  – Ну… это вот будущий Страж, – усмехнулся Альбер, указывая на очертания фигуры на странице слева. – А это – Всадники. – Сказал Альбер, обводя контуры фигур на правой странице.
  – Угу… А Хранители?
  – Я думаю, что у Хранителей есть что-то общее с этими, – Альбер кивнул на наброски в тетради.
  – Интересное сравнение. И, должен отметить, уместное. Ну что, – выдохнул профессор, возвращая тетрадь Альберу, – продолжим в следующий раз?
  – Почему? – удивился Альбер. – Ведь мы только начали!
  – Обстоятельства не позволяют мне долго задерживаться в Эстазаре, Альбер. Личные обстоятельства. – Грустно улыбнулся Дален. – Но я обещал вернуться, значит, вернусь.
  – В следующий раз Вы будете рассказывать свои истории у нас в гостях! – почти что пригрозил юноша.
  – Ты меня приглашаешь? – удивился Валтасар.
  – Да. Я не думаю, что родители будут против. Да и Виктория будет рада похвастаться.
Профессор встал и поправил пальто. В это время Альбер уже убирал в шкатулку чернильницу и перья, затем он убрал все в рюкзак и тоже встал.
  – Альбер. – Дален протянул юноше руку. Альбер пожал ее. – Я надеюсь, что, когда я приду к вам в гости, не только Виктория будет в центре внимания.
Альбер сразу понял, что; профессор имеет в виду.
  – Да, было бы неплохо, – уклончиво ответил Альбер.
  – Очень неплохо!
  Валтасар, снова жестом, пригласил Альбера пройтись с ним по парку; потом профессор свернул на тропинку, ведущую к конюшне, где профессору уже должны были подготовить скакуна для возвращения в Альграст, а Альбер свернул в противоположную сторону. К дому.