Алхимик. Часть 1. Глава 3

  По настоянию профессора Альбер все-таки выкрал время, чтобы отыскать в Эстазаре художественную школу.
  Находилась эта школа в часе пути от дома Альбера. Юноша ушел рано утром, как всегда решив прогулять занятия; но, чтобы никто ничего не заподозрил, Альбер пошел в парк, как шел всегда по пути в школу, а потом свернул с дороги и пошел тропинками через рощу, подобную той, где он гулял с профессором.
  Альбер вышел из парка и попал прямо на площадь. Последний рабочий день означал, что скоро в Эстазар приедут торговцы, обычно появлявшиеся на выходных. Но некоторые начинали торговлю на день раньше, рассчитывая заработать больше.
  Итак, Альбер вышел на площадь. В обе стороны от него тянулись торговые лавочки, открытые для покупателей. У прилавков даже появлялись иногда любопытные господа, но чаще прибегали дети, рассматривая лежащие на столах диковинные игрушки, привезенные из других краев. Альбер, решив, что ему пока некуда торопиться, подошел к одному из прилавков. Тут продавали меховые одежды, сапоги, варежки, муфты и шапки. За прилавком стояла женщина, одетая в меховую жилетку и шапку, демонстрируя свой товар. Альберу здесь искать было нечего, и он пошел дальше.
  За следующим прилавком стоял мужчина с густой черной бородой и длинными волосами, одетый в меховое пальто с кожаными вставками на груди. Темно-зеленые глаза прятались за кустистыми бровями. Понять выражение его лица было невозможно не только из-за густой бороды, но и из-за капюшона, надвинутого на лицо. Мужчина тихо раскуривал трубку, и Альбер, как только подошел к прилавку этого мужчины, сразу же почувствовал острый запах табака, с примесями каких-то диковинных трав.
Судя по тому, как мужчина был одет, Альбер решил, что он приехал с севера. Об этом же говорили и его товары: охотничьи ножи, катаны, а так же рога и шкуры диких животных. Впрочем, там были не только шкуры и рога, но и сувениры из них – сумки, рюкзаки, та же одежда и обувь, ожерелья из клыков, бокалы, вырезанные из белой кости с причудливой резьбой по всей поверхности.
  Альбер не без интереса разглядывал оружие и трофеи охотника, который тем временем повторно набивал трубку. Юноша смутно различал запахи ягод и трав, но знал, что нигде в Эстазаре и близ него не растет нечто подобное. Запах был пряный, но мягкий, Альберу этот запах чем-то напомнил мяту, и, возможно, гвоздику.
  Следом за Альбером к прилавку «гостя с севера» подошел молодой человек, старше Альбера лет на десять. Он спрашивал как раз о курительных смесях, и мужчина отложил в сторону трубку, и, ни слова не говоря, из-под прилавка достал несколько маленьких тряпичных мешочков размером с ладонь. Он разложил эти мешочки перед покупателем и снова взялся за трубку. Молодой человек тем временем выбрал один из мешочков, положил его себе в карман, а продавцу заплатил несколько монет, которые тот не торопясь убрал к себе в кошелек.
  Мужчины распрощались. Северянин вопросительно посмотрел на Альбера, но юноша уже развернулся и пошел дальше. А дальше продавали или сувениры, или одежду. Ближе к центру площади Альбер разыскал среди закрытых лавочек две-три открытых, которые торговали разными вкусностями и напитками. Поскольку народу на площади было не так уж и много, – а тех, кто готов был потратиться на покупку, еще меньше, – торговцы и торговки не старались привлечь внимание прохожих.
Альбер спокойно прошел через всю площадь и оказался у дороги.
  Снега как было много, так и осталось, разве что его отгребли с дороги на обочины.
  Рано утром в Эстазаре на улице редко когда встретишь большое количество гуляк – разве что дети, спешащие в школу, и взрослые, торопящиеся на работу, будь то кузницы, кухни, школы или торговые лавки. Среди них Альбер выделялся хотя бы тем, что никуда не бежал. Он мирно прогуливался по улицам, рассматривая все вокруг.
Альбер перешел вымощенную камнями дорогу, поднялся на мост. Под мостом протекала река Айрала, сейчас, правда, замерзшая.
  Мост дугой поднимался вверх и спускался на другой берег, но спуск вел не к дороге, а к самой реке. Когда Альбер свернул с моста и пошел вдоль реки, на соседнем берегу он видел двухэтажные дома, окна которых еще были завешаны шторами. На треугольных крышах толстым слоем лежал снег, печные трубы едва просматривались за белыми сугробами.
  Альбер свернул направо, перешел через широкую улицу, и теперь шагал по дороге, заваленной снегом – в этом скверике снежный покров земли никому не мешал. На месте привычных дорожек были протоптаны узкие тропинки.
Юноша шел, чуть беря влево, оставляя памятник королям Рам-Карута, на землях которого и выстроили Эстазар, по правую руку.
  Каждая из фигур королей была высечена из гранита, одежду украшали драгоценные камни. На поднятых к небу мечах у трех из фигур были выгравированы слова на древнем языке. У одного из королей меч был направлен острием вниз, король опирался на него обеими руками, плащ развевался за его спиной – эта фигура стояла перед всеми, потому что принадлежала королю Ноэлю, самому первому королю Рам-Карута. Одна фигура стояла боком, одетая в длинную рясу и с раскрытой книгой в руках, – это был король Аларик, третий правитель Королевства, всю свою жизнь с трепетом и благоговением относившийся к Единому богу и по повелению которого в Рам-Каруте были выстроены Храмы. Рядом с королем Алариком – могучая фигура короля Раймона, пятого короля Рам-Картута. Раймон скончался еще совсем молодым – ему было всего двадцать четыре, когда во время путешествия в южные страны он подхватил местную болезнь и умер, так и не добравшись до юга. Но прославился он тем, что был отличным дипломатом и новатором. Фигура следом – король Невен, правящий до самой старости, но не отличавшийся особым желанием развивать свое Королевство. Зато благодаря королю Невену Рам-Карут укрепил свои позиции мирного королевства, самого сильного из всех.
  Этот статус потерял свою силу, как только на трон взошел последний  король, Стиганд. Вспыльчивый характер короля не позволял ему сидеть на одном месте. Зная, что Улнар прячет за пазухой Земли, Стиганд незамедлительно предпринял попытку атаковать. И погиб в бою. Вместе с его жизнью оборвалось и существование Королевств.
  Стиганд возвышался на постаменте; верхом на лошади с поднятыми передними ногами, в плаще и с мечом в руке, поднятой к небу.
  Альбер благополучно миновал творение из камня, даже не посмотрев на него. Он спустился вниз по дороге и оказался на следующем мосту.
  Молодой человек добрался до высоких каменных домов, что находились по другую сторону моста. Здесь людей было еще меньше. Разве что дети скатывались со снежных сугробов прямо на дорогу, забирались обратно и с хохотом скатывались снова.
Школа, к которой направлялся Альбер, была еще далеко. Из-за снега на дороге этот путь казался еще более долгим и утомительным. Альбер уже не чувствовал собственных ног от холода, когда наконец они привели его к зданию школы Изобразительных Искусств. Но Альбер помнил, что ему нужна не столько школа, сколько магазин. И этот магазин молодой человек без труда нашел в торце здания.
  Внутри все пропахло бумагой и чернилами, словно он пришел не в художественную мастерскую, а в библиотеку.
  Его сразу же заметила хозяйка магазинчика и предложила свою помощь. Альбер растерянно признался, что сам не знает, что ему нужно найти. И женщина обещала помочь.
  Альбер рассказал, чем он занимается и что хочет сделать. И хозяйка помогла ему подобрать необходимые предметы. Но покупать Альбер ничего не стал хотя бы потому, что при себе у него не было и монеты.
  – Какая группа? – спросила женщина.
  – Я не из этой школы. – Пожал плечами Альбер. – Но вы можете сказать мне, сколько все это будет стоить? Я зайду как-нибудь попозже. Наверное.
  – А-а-а… – протянула женщина, и задумалась. – Ну что ж, думаю, ты уложишься в тысячу пятнадцать сиалов.
Альбер посмотрел в сторону, на один из прилавков, а потом медленно кивнул.
  – Спасибо. До свидания.
  – Так мне тебя ждать? – крикнула женщина в след уходящему Альберу.
  – Не в этот раз, извините. – Пожал плечами Альбер и вышел на улицу.
  Тысяча сиалов! Не так уж и много, если есть работа. Увы, но Альбер не отличался особой трудоспособностью и ответственностью, чтобы хоть где продержаться дольше месяца. А его вечные прогулы и опоздания касались не только школы, но и всего остального. Он зачастую не мог прийти вовремя к обеду, не то, что на работу. Но деньги ему понадобились, при этом срочно. Так же он знал, что никто из его семьи ему таких денег не даст. Когда так резко наступили холода, сейчас всех будет больше заботить одежда и еда, а не бумаги и краски. И юноша это прекрасно понимал.
  Домой он шел с единственной мыслью в голове: когда приедет профессор, все, чем похвастается Альбер – своей прогулкой до художественной школы.
  Уже ближе к дому Альбер проникся философией безденежья, ведь если нет денег, жить проще, хоть и бестолковее. Зато есть много времени на собственную жизнь, и никому ничего не должен. Если не работать, это рано или поздно приведет к бродяжничеству и попрошайничеству. Каждый кусок хлеба и глоток воды будет для него настоящим подарком, а найденный на улице чистый лист – Божьим даром.
  Но только не сейчас. Сейчас ему нужны были деньги, пусть это и считается атрибутом бездушных людей. Тысяча – не так уж и много.
  Если только денег у тебя полные карманы. Но это был не тот случай.

  По возвращении домой Альбер застает дома праздник, Виктория научилась кое-чему, относящемуся к материальной магии: изменение предметов. Пусть и на время, но она быстро и ловко превратила твердые камни в маслянистый кусок почвы. Так же быстро эти камни вернули себе свой истинный вид, но это была ее маленькая победа.
  – Посмотри-ка, Альбер! – радовалась Грета, мать Виктории. – Какая прелесть! Если так дальше пойдет, то из этого камня получится настоящий бриллиант!
Альбер кивнул в ответ, хоть и не до конца понял, говорит эта женщина о камнях в руке дочери, или это был завуалированный комплимент самой Виктории.
  Уж кто-кто, а сам Альбер не сомневался: он-то до конца жизни останется простым булыжником.
  Юноша бросил пальто на стул в своей комнате, рюкзак, который всегда носил с собой, оставил на кровати. В кои-то веки он не опоздал к ужину.
  За столом активно обсуждался талант Виктории.
  – Нужно поговорить с профессором. У него ведь есть связи, он знает, где сейчас самые лучшие учителя. – Воскликнула Грета.
  – Да уж. Насколько мне известно, Академия в Салеме учит магов. Конечно, неофициально. – Сказал ее отец.
  Отец Виктории, приходившийся Альберу дядей, не хуже профессора знал, где преподают магию. Пока что он учил ее сам, но на Альбера у него не хватало терпения, и пока он рассказывал ему только теорию. Когда дело доходило до практики, у Альбера ничего не получалось, а Элой, пусть и обладал выдержкой и недюжинным терпением, быстро сдавался.
  – Ты знаешь там кого-то? – живо поинтересовалась Грета, отрываясь от еды.
  – Ну, когда я проходил обучение в Эллиорне, один из моих друзей, что учился группой старше, собирался переехать в Салем. Говорил, что «Золотой город» самое неприметное место для приметного занятия.
  – Поговоришь с ним? – тут же спросила Грета.
  Альбер повернул голову на дядю. Виктория скромно опустила взгляд и разглядывала содержимое своей тарелки. Характером и скромностью девушка пошла точно не в мать, что не могло не радовать. И Альбер втайне восхищался сестрой.
  Элой отложил в сторону вилку и поднял взгляд к потолку. Потом ответил:
  – Да, думаю, с ним можно поговорить. – И он приступил к еде.
  Мать Альбера, Ингима, все это время молчала. Потупивший взор ее сын тоже не издавал ни звука.
  – В Салеме у нее появится отличная возможность познакомиться с кем-нибудь. –
  Лукаво улыбалась Грета, глядя на дочь.
  Альбер лениво посмотрел на сестру, подперев рукой подбородок. Альберу было удобно разглядывать всю свою семью. Обеденный стол был овальной формы, и по часовой стрелке за ним сидели Виктория, ее отец, сам Альбер, Ингима, его мать, и Грета. Юноше оставалось лишь поворачивать голову, чтобы взглянуть на кого-либо.
Он не мог смотреть в глаза лишь одному человеку, сидящему за обеденным столом: собственной матери.
  Он все время удивлялся тому, как у талантливой колдуньи мог родиться такой бездарный сын. Его отец тоже был чародеем, только предпочитал зарабатывать на жизнь своей магией. Творил себе заклинания и порчи, продавал всякие смеси из трав, пока его не обвинили в шарлатанстве. Магия в Эстазаре была не самым достойным занятием. В нее здесь просто мало кто верил. Чтобы не подставлять свою семью, отец его сбежал, когда Альберу было девять. Но факт оставался фактом – родители Альбера были сильны в магическом искусстве. А сам Альбер…
  А если посмотреть на родителей Виктории? Только ее бабушка, по материнской линии, активно занималась колдовством. Ее мать почти не училась этому, разве что простейшие заклинания. Но отец… Дядя Элой был куда сильнее даже собственной сестры, Ингимы.
  Но, черт побери, он был родственником Альбера! Почему же, при наличии такой талантливой родни, у самого Альбера ничего не выходит?!
  Юноше никак не давал покоя этот вопрос. Он ведь занимался. Тренировался. Учил заклинания, знает древний язык (пусть и не очень хорошо), на котором произносятся все заклинания, да и сил у него больше, чем у этой девчонки! Что же не так?..
Тем временем разговор продолжался. Викторию уже сосватали к какому-то богатому адвокату. Потом заговорили о свадьбе с банкиром. Потом Виктории предложили выйти замуж за военного, а потом…
  – Положить добавки? – в полголоса спросила Ингима у сына. Альбер поднял голову на мать.
  – Нет. Я пойду. – Альбер молча вышел из-за стола и вернулся к себе в комнату.
  «Ладно, – решил он, – я попробую». – И он закрыл за собой дверь. Подпер ее стулом.
  Он готовился создать небольшое пламя. Овладевать стихиями обучали в первую очередь. Все дельнейшие заклинания будут успешны, если уметь управлять «фундаментом» заклинаний. Те же перевоплощения камней в землю относятся к Земле, а если не знать, как управлять этой стихией, то никакие камни в землю не превратятся.
  Чтобы изменить камень и превратить его в воду – нужны соответственные знания о стихиях Воды и Земли.
  А уж для бриллианта Виктория должна манипулировать всеми стихиями, но это потом.
  Сейчас Альбер настроился на то, что попытается разбудить небольшое пламя. Как учил его дядя, пламя – горячая стихия. Но чтобы управлять им, нужен холодный рассудок, бесстрашие. Малейший сбой может привести к печальным последствиям. Альбер, конечно, не отличался особым бесстрашием и холодностью. Но это самая сложная стихия для него, и поэтому именно Огню его учили в первую очередь. Элой, правда, не очень долго продержался с племянником, тут его холодный рассудок не выдержал.
  – Ну ладно. – Альбер попытался сосредоточиться на будущем успехе, а не прошлых неудачах. Для пущей серьезности он закрыл глаза и расслабился всем телом.
«Интересно, я должен чувствовать что-то особенное? – подумал он. Но сейчас не об этом. – Сосредоточься», – приказал он себе.
  – Итак… – он знал, что управлять огнем необходимо головой. Но почему именно в такой ответственный момент ему в голову лезли всякие посторонние мысли – он понять не мог.
  Он открыл глаза, поднял руки на уровень груди. Сложив ладони, он чуть потер их и сцепил в замок. Потом снова разогрел руки, но на этот раз сложил их домиком.
Как же начать? Он давно этим не занимался. Он практически никогда не занимался магией в одиночку. Итак. Холодный рассудок. Бесстрашие. Руки есть, слова он еще помнит. Осталось только как-то соединить это все и получить огонь.
  – Иштгейр. – прошептал Альбер.
  Ничего.
  Холодный рассудок тут же ушел на второй план.
  – Ишт-гейр! – прошипел Альбер медленно. Снова безрезультатно. Он повторил это слово несколько раз. Когда счет пошел на второй десяток, от холодного рассудка не осталось практически ничего, и Альбер со всей силы пнул ногой стул, которой подпирал дверь.
  Стул тотчас же вспыхнул красным пламенем.
  – Вот же …! – выругался Альбер.
  «Значит, так? Нужно было давно его пнуть!» – ругался про себя Альбер.
Чем же его тушить? Бежать на кухню? Тогда все узнают, что он тут натворил. А это спровоцирует скандал.
  Альбер кинул на стул покрывало и сбил пламя. К его удивлению, оно довольно быстро исчезло. Стул был цел. Пламя пропало, а огонь, созданный магией, не дымил, следовательно запаха тоже не было.
  На сегодня с Альбера хватило экспериментов; он убрал от двери стул, вернул на место покрывало. Он решил заняться более спокойными и безопасными делами.
  Например, рисованием.