Алхимик. Часть 1. Глава 4

  Прошло около двух недель с того злополучного дня, когда Виктория похвасталась своим талантом перед семьей, а у Альбера ничего не получилось. Погода с того дня стала еще хуже: к горам снега прибавилась пасмурность и жуткий холод. Но погода успокоилась спустя пару дней. А Альбер еще больше убеждался в том, что погода так себя ведет из-за Виктории.
  Когда в начале третьей недели Альбер отправился в школу, то не мог не заметить, как Виктория радовалась своему очередному удачному заклинанию. На этой же неделе Элой собирался съездить с дочерью в Салем, поговорить с магом из Академии по поводу обучения Виктории. Уж у кого, а у нее дела шли в гору. А вот у Альбера с трудом получалось добираться до школы – так он не хотел туда идти.
  Но простые человеческие науки ему давались с большей легкостью, чем магия. Альбер хорошо знал математику. Но никак не мог справиться с историей. С обычной историей.
  Когда на уроках вся группа начинает изучать лягушек и чучела животных, Альбер больше беспокоится о том, что сегодня ждет его дома за ужином.
  Но все же школа была более легким наказанием для него, чем дом.
  Сегодня, по возвращении домой, Альбера ждал профессор. Его-то он встретил с радостью.
  – Альбер, – протягивая руку для рукопожатия, говорил профессор. – Наслышан о твоей сестре.
  – Да уж. Она молодец. – Отвечая на рукопожатие, говорил Альбер.
  – Ее еще нет дома, а твоя мать только недавно ушла за продуктами к ужину. Оказывается, меня здесь никто не ждал, а? – подмигнул профессор. – Ты не предупредил, что пригласил меня в гости? – Альбер замешкался. – Ну ничего. Расскажи мне, ты был в школе?
  – Да. – Альбер снял пальто и бросил вещи в комнату.
  Жестом он пригласил профессора в небольшую комнатку, гостевую.
  – Я про художественную школу. – На всякий случай пояснил профессор.
  – Да, был. – Подтвердил Альбер.
  Дома никого не было, кроме них. Альбер не знал, куда делись Грета и Элой с дочерью, и спросил, не говорила ли об этом профессору Ингима.
  – Как я понял, они в скором времени собираются наведаться в Салем? Но нет, она толком не объяснила мне ничего. Только то, что они готовятся к отъезду.
Альбер кивнул.
  – Знаете, у нее отлично получилось превратить камни в землю. – Сообщил юноша, чтобы профессор не стал спрашивать его о результатах его похода.
  – А твои успехи?
  – Я поджег стул.
  – Так сразу? – усмехнулся Дален. – Ты продвинулся.
  – Ненамного. Поджигать мебель у меня получалось и раньше.
  – Как тебе художественная школа? – быстро спросил профессор. Альбер чертыхнулся.
  – Не присмотрел ничего такого. – Отмахнулся Альбер. Голос его звучал настолько уверенно, что он сам удивился этому.
  – Разве? – нахмурился профессор. – Мне казалось, там стоящие товары.
  «Да уж, стоят они достаточно», – подумал Альбер.
  – Я подумал, что меня устроит и то, что у меня уже есть. – Уклончиво ответил Альбер.
  – Может, поговорим о погоде? Знаете, в тот день, когда Викторию восхваляли за ее успехи, был жуткий мороз и много туч.
  – Тучи?
  Но тут домой вернулись Элой и Грета, за ними с радостными криками вбежала Виктория. У Альбера от злости свело зубы. Почему же у нее все так хорошо получается?
  – Альби! – позвала Виктория счастливым голосом. Юноша съежился в кресле, услышав это детское прозвище. – Альбер?!
  – Да. Мы здесь! – крикнул он в ответ. Но Виктория уже стояла в дверях гостевой комнаты. Она поздоровалась с профессором, и уже, кажется, забыла, что ей нужен был брат. Виктория начала рассказывать Далену о своем успехе. А Альберу оставалось лишь тихо сидеть на кресле, надеясь на то, что про него забыли.
  – Добрый вечер, профессор Дален! – веселый голос Элоя заполнил комнату. Смех Греты налетел следом.
  – Мы только что вернулись от господина Лута, он обещал написать рекомендации для Вики! – Грета опустилась на подлокотник кресла, в котором сидел Альбер, и весело смотрела на свою дочь.
  – Вики уже через пару месяцев может поехать в Салем, не правда ли чудо?! Я всегда знала, что моя дочь – настоящий талант!
  Альбер выскочил из кресла, уступив место Грете, но она посадила туда Викторию, которая, излучая счастливые лучи по всей комнате, продолжила взахлеб рассказывать о себе.
  Около двери стояла Ингима. Она зашла в дом только что, но так тихо, что ее никто не заметил бы, даже будь в доме гробовая тишина.
  – Привет, мам.
  – Альбер, какая радость, что ты уже дома. – Улыбалась она в ответ, стягивая с себя длинный шарф. – Давно они вернулись?
  – Нет. За несколько минут до тебя.
Альбер помог матери снять пальто, прекрасно понимая, что большего толку от него ей не будет.
  – Спасибо. Не поможешь с готовкой? Виктории сейчас не до этого.
Альбер кивнул в ответ, и отправился на кухню, как только повесил мамино пальто в прихожей.

  Когда с готовкой было покончено, все сели за стол. Ради профессора Виктория не постеснялась рассказать историю своей поездки за рекомендациями еще раз, а Грета с радостью сообщила, что если у ее дочери все получится и она устроится в «Золотом городе», то возможно следом за ней и она с Элоем переедет в Салем.
  Внутри у Альбера все бесновалось. Не столько от зависти, сколько от злобы… на самого себя.
  Зато он решил, что ему во что бы то ни стало научиться магии. Пусть он спалит не один стул, но научится!
  Но на это пламя, разгоревшееся в груди Альбера, когда он принял это решение, вылила ведро воды Грета, жалуясь профессору, что «этот мальчишка совсем отбился от рук».
  – Он пропускает школу. – Категорично заявила она с таким гордым видом, что Альбер, будь он действительно настолько плохим, мог бы и крикнуть на нее.
  Этот разговор Грета затеяла, как только Ингима вышла с кухни следом за братом, чтобы достать чайный набор, который они обычно хранили в шкафу гостевой комнаты.
  – Ну, он не настолько и плох. – Вмешалась Виктория.
  – О, Вики! – вздохнула Грета. – Посмотри на своего брата и скажи, кто из вас едет в Салем учиться? Кто и как учится здесь? Я понимаю, что без отца ему тяжело…
  – У него есть дядя! – вспыхнула Виктория.
  – У Элоя есть ты!
  – Девушки! – вмешался профессор. – Не будем об этом. Я рад за Викторию, но говорить так об Альбере… Грета. Не надо.
  – А что «не надо»? Вы не хуже меня знаете, как обстоят дела у Альбера с учебой. – Надулась та в ответ.
  Альбер молча вышел из-за стола.
  Он зашел в комнату за рюкзаком и пальто, а когда вышел с вещами в руках, уже подавали чай.
  – Не подавитесь, Грета! – крикнул Альбер, и в тоне его так и сквозило раздражение, если не ярость. Он вышел на улицу, не дожидаясь реакции Греты на его слова.
  Он слышал, как из кухни к двери подходит его мать. Она наверняка хочет узнать, куда он собрался в такое время. Поэтому Альбер дал деру, перескакивая через сугробы с такой скоростью, что сам себе удивлялся. Он знал, что дверь уже открылась, и, возможно, Ингима видит своего сына. Но он не оборачивался. Он прыгнул в сугроб, надеясь спрятаться за ним и переждать некоторое время.
  Только куда идти потом?

  Грета никогда не поощряла увлечение Альбера рисованием. При этом сама, толком не зная магию, все время бранила его за то, что он не учится колдовать. Рисунки денег не принесут, а магия, если ее правильно применить, поможет заработать, так она говорила ему и Виктории.
  – Только не надо использовать магию так, как это делал отец Альбера. – Иногда говорила она дочери.
  С другой стороны она радовалась, что у него ничего не выходит.
  – Возможно, он не пойдет по стопам отца… – задумчиво произносила она, когда разговаривала с Элоем об успехах его племянника.
  Нет, Грета не была злой. Просто требовательной. Но при этом жуткой занудой и грубиянкой. Она вела себя так исключительно по отношению к тем, кто был ей не особо приятен, но никогда не вела себя так с дочерью, мужем, и многими друзьями.
А из-за страха перед Ингимой Грета не позволяла себе говорить подобные замечания в ее присутствии. Уж если что, то Ингима без колебаний и стеснения ответит Грете.
  Но, к несчастью Альбера, Ингима почти никогда не становилась свидетельницей подобных заявлений Греты, и вообще отличалась большим терпением к этой женщине. Все-таки жена брата.
  Альбер так не мог. Порой, терпеть Грету становилось невыносимо, и Альбер предпочитал избегать эту ворчунью всеми возможными способами. Как поступил и сейчас.
  Пусть она вдоволь наговорит про него гадостей, но он, по крайней мере, не будет этого слышать.

  Когда Альбер все же принял решение вернуться домой, было уже очень поздно. На улице было темно, ни в одном доме уже не горел свет. Но глаза Альбера уже привыкли к темноте, и, хоть и с трудом, Альбер видел, куда ему надо идти.
  Он провел все это время на улице и вдоволь нагулялся по морозу. Он оказался рядом с домом. Здесь, как и в домах рядом, свет уже не горел.
  Альбер с облегчением выдохнул: значит, его не ждут на разборки. Он вошел в дом очень тихо. Вернулся в свою комнату и тут же лег в кровать. И сразу уснул.

  Утром Альбер встал очень рано. Собрал вещи и выскочил на улицу, даже не завтракая. Не зная точно, сколько сейчас времени, Альбер решил не торопиться в школу. Он прогуливался по парку, когда наткнулся на профессора. Тот направлялся к городской конюшне, где его ждал экипаж.
  – Доброе утро. – Поздоровался Альбер, подходя к Далену. Профессор встретил его протянутой рукой. Альбер пожал ее, а потом собирался прощаться.
  – Постой-ка. У меня к тебе деловое предложение. – Профессор положил руку Альберу на плечо и повел его в ту сторону, куда направлялся сам.
  Он не стал спрашивать Альбера, почему он так рано ушел из дома, и что он намерен делать.
  – У меня в Салеме тоже есть связи. Я знаю того человека, который будет обучать Викторию, и твой дядя попросил поговорить с ним о дочери. Все-таки я появляюсь в Салеме чаще него. Но к тебе у меня другой вопрос. – Профессор убрал руку с плеча Альбера.
  – В «Золотом городе» живет мой старый знакомый. Теперь уже состоятельный банкир, хотя вроде бы он хотел стать судьей… Так вот, если тебе нужна работа, если хочешь уехать из Эстазара, предлагаю устроиться к нему в качестве, скажем, конюха. У него отличная конюшня, но за ней некому следить. Платить он будет достаточно, не волнуйся.
  – А мама? А Грета? Узнай она, что я буду работать в том городе, где собирается учиться ее дочь…
  – А-а! – отмахнулся профессор. – Ты согласен?
  – На работу? – оживился Альбер. – Да. – Уверенно ответил он. – Согласен.
  – Я поговорю с ним, как только окажусь в Салеме. – Сообщил профессор. – А ты пока подучись немного. Лошади у него очень уж хорошие, чтобы он их плохому мастеру доверял, – улыбался Дален.
  Когда профессор попрощался с Альбером и уже отошел на достаточное расстояние от места расставания, Альбер крикнул ему в след слова благодарности.

  В школу Альбер добрался без опозданий и послушно отсидел все уроки. По приходу домой он первым же делом рассказал матери о предложении профессора.
  – Работать? – встрепенулась Грета, сидевшая в другом конце комнаты. Ее Альбер не заметил, когда вошел. – Иди работай. Хоть польза матери от тебя будет.
  Но Альбер, казалось, не замечал ее слов.
  Тем временем Ингима мотнула головой в сторону выхода: она хотела обсудить все без свидетельницы.
  – Я ничего не знаю толком, Дален мало что объяснил. – Пожимал плечами Альбер. – Может правда из этого толк выйдет…

  За ужином помимо обучения Виктории в Академии «Золотого города» обсуждали так же и возможный переезд в Салем Альбера.
  Юноша пересказал то, что ему сказал профессор. Грета не выдержала первой.
  – Если ты совсем забросишь школу, то никакой работы, кроме конюха, ты никогда себе не найдешь.
  – Не волнуйтесь за меня. – Спокойно ответил Альбер. – Я женюсь на богатой девушке, которая будет меня содержать. – Улыбнулся Альбер, намекая этими словами на те разговоры, которая вела Грета с дочерью, что Виктория обязательно найдет себе богатого жениха в Салеме.
  – Посмотрела бы я, кто за такого неуча замуж пойдет.
  – Обязательно Вас с ней познакомлю, Грета. – Улыбался Альбер своей самой беззлобной улыбкой. Грета в ответ лишь насупилась, но промолчала.
  А после обеда Альбер ушел к себе в комнату. Он снова решил закрыть дверь и потренироваться с магией. В прошлый раз у него получилось, пусть и не очень хорошо.
  На этот раз Альбер потратил на подготовку меньше времени. Да и холодный рассудок, судя по прошлому разу, не так уж и важен. Главное, как стало ясно, наоборот, больше эмоций.
  Альбер вспомнил сегодняшний обед. И вчерашний ужин, где Грета только и делала, что тыкала в Альбера пальцем, говоря, какой же он «неуч».
  «Сама не лучше», – подумал Альбер, чувствуя, как внутри у него разгорается пламя.
  – Иштгейр. – И пламя вспыхнуло у него в руках сразу же.
  Чем больше он думал о злых словах Греты, тем сильнее и ярче горело пламя. С оранжевого оно поменяло цвет на ярко-алый. Альбер уже начинал чувствовать его теплоту. Тепло сменилось жаром, и, в конце концов, пламя начало причинять своему Создателю едва терпимую боль. Но колышущееся на руках пламя настолько очаровало Альбера, что он практически не замечал, как этот огненный комок обжигает ему руки.
  «Она не желает мне зла», – вдруг подумал Альбер. Злоба мгновенно иссякла. А следом и контроль над огнем. И в тот же момент жар пламени охватил его руки и обжег все ладони.
  Альбер попытался скинуть пламя с рук, но оно не слушалось его. Он опустил руки и пробовал смахнуть огонь, но красные языки лишь обожгли его кожу выше запястий. Альбер старался не кричать от боли, хотя терпеть это было невыносимо.
  Как назло именно в эти минуты в комнату постучались. По голосу, звавшему его, Альбер определил, что это был его дядя.
  «Только тебя тут не хватало!» – разозлился Альбер, и пламя вспыхнуло с новой силой. На этот раз Альберу не удалось сдержать крик.
  Элой застучал в дверь активнее, тревожась о том, что происходит в комнате Альбера.
  Смотря на свои руки сквозь пламя, Альберу казалось, что с них уже начинает слезать кожа. Он пытался успокоиться и успокоить пламя. И тут он подумал о том, что если ему удастся вылезти через окно на улицу, то там он потушит пламя в снегу.
  Открыть окно оказалось проблемой: любое движение причиняло боль. Но пламя медленно угасало на руках юноши.
  А когда от его гнева и раздражения ничего не осталось, пламя спало. До снега он так и не добрался, он даже не открыл окно. Пламя исчезло само по себе. Остались лишь окровавленные обожженные руки. Альбер снял белую рубашку, в которую был одет, и натянул темную, с длинными рукавами, сшитую из грубой ткани.
  В таком виде он открыл дверь Элою.
  – Что случилось?!
  – Ничего. – Отмахнулся Альбер. Элой попытался попасть в комнату, но Альбер крепко держал дверь ногой.
  – Альбер. – Грозно сказал Элой. – Впусти меня.
  – Ничего не случилось! – упирался юноша.
  – Не заставляй меня. – Пригрозил Элой. Альбер сделал вид, что не понимает, о чем речь.
  Элой одной лишь силой мысли заставил дверь открыться, и Альбер был бессилен против этой магии. Он пытался удержать дверь руками, но ожоги дали о себе знать.
  – Что с тобой?
  – Ничего.
  – Что случилось?! – почти что кричал Элой.
  – Ничего!
  Но заметив, как Альбер неуклюже двигает руками, Элой схватил племянника и засучил рукава на его рубахе силой мысли. Юноша стиснул зубы и зашипел от боли, словно его окатили холодной водой.
  – Что это? – Альбер промолчал. – Откуда это, Альбер?
  – Как будто и так не видно. – Грустно ответил юноша.
  Дядя потащил его к себе в комнату.
  – Почему ты не подошел ко мне? Ты что, думаешь, Огонь так легко подчинить? – ругался Элой, рыская в своем шкафу в поисках лекарства. Голос его звучал громко и грозно, но не зло.
  – Его проще всего вызвать. – Сказал Альбер.
  – С чего ты взял? – нахмурился Элой.
  – Достаточно разозлиться. И произнести заклинание.
  – Альбер. – Элой выпрямился и замер. – Я объяснял, что для Огня нужен холодный рассудок. Эмоции запрещены.
  – Да почему? Если на эмоциях это получается лучше?!
  – Потому-то и нужен. Эмоции нужны Земле, потому что она холодная стихия. А Огонь – Огонь горячий. Чтобы от него была польза, и не было вот такого, – Элой кивнул на руки Альбера, – нужно понимать, что ты делаешь. Быть собранным. Бесстрастным. Спокойным. И эмоции не нужны. Эмоции питают огонь, особенно гнев.
Элой продолжил поиски лекарств.
  – Гнев плохой помощник. Ты слышал рассказы Валтасара?
Альбер кивнул. Тем временем Элой достал из шкафа все необходимое и подошел к племяннику, чтобы наложить повязки.
  – Тантар спустился в Преисподнюю, чтобы завладеть ею. Завладеть Огнем. И что с ним произошло? Огонь завладел им. Потому что он шел туда с одной мыслью: отомстить. Так же и ты. Если ты хочешь подчинить себе что-то или кого-то, а не оказаться подчиненным, держи себя в руках. Да, эмоции хороший источник для пламени. Но оно могло погубить тебя сегодня.
  Голос Элоя звучал спокойно и рассудительно. Такими же были и его движения, когда он обрабатывал ожоги Альбера.
  – В этом и состоит вся сложность, Альбер. Подчинить Огонь, не справившись с огнем внутри себя, не удастся.
  Настал момент тишины. Несколько минут Альбер сидел и наблюдал, как Элой накладывает повязки ему на руки. И молчал. Они оба молчали.
  Он заговорил потом, когда все было сделано:
  – Сила Огня настоящий дурман. Стоит сдаться ему, и захочешь вызвать его снова. Захочешь увидеть вновь его силу, ощутить эту боль, что он способен причинить. А потом все может кончиться тем, что эту боль ты захочешь причинить не только себе, но и окружающим. Не злись на Грету, она не такая уж и хорошая колдунья, чтобы давать такие советы и говорить о таких вещах. И уж тем более не стоит думать о ней, когда вызываешь Огонь. Если вдруг он выйдет из-под контроля и захватит тебя, я не хочу, чтобы ты причинил ей вред. Я все-таки люблю ее.
  – Ясно. – Понуро опустил голову Альбер. – Никакой магии из моих рук. И никогда.
  – По крайней мере в ближайшие дни не надо экспериментов с огнем. Лучше займись Водой. Лучше уж ты затопишь дом, чем спалишь его. – Элой попытался улыбнуться.
  – Поможете мне?
  Элой замолчал на минуту.
  – Я пока занят с Викторией. Мы получили рекомендации, но еще необходимо съездить с ней в Академию. Пока я буду занят с Вики в Академии, вы с мамой отдохнете от Греты, она ведь не бросит свою дочку в такой ответственный момент.
  – Ладно. – Расстроился Альбер. – Я понял.
  – Поговори с мамой. – Элой потрепал Альбера по голове.
  – Она, по-моему, только рада тому, что я не колдую. – В полголоса ответил юноша.
  – Ну, не знаю. Я поговорю с ней об этом.
  – Нет. Я сам попрошу. Спасибо.
  Альбер вышел из комнаты дяди и вернулся к себе. Руки жутко болели. А из-за бинтов ощущения были еще противнее. Но рубашка не касалась обожженной кожи, от этого было немного легче. Меньше раздражения.
  Уже вечером руки начали заживать, боль стихла.
  Альбер начал было думать о том, чтобы повторить эксперимент с магией. Но передумал, когда вспомнил разговор с Элоем. Если уж Огню действительно требуется холодный рассудок и спокойствие, то Альберу и правда придется заняться чем-то другим.

  В течение еще нескольких дней в семье Альбера не происходило ничего необычного: Виктория отчаянно тренировалась, чтобы в Академии показать себя с лучшей стороны. Ее родители готовились к поездке. Самому Альберу было все равно, что там происходит у Виктории, а Ингима редко попадалась на глаза сыну, чтобы он мог поговорить с ней. Да он и не особо желал этого. Ведь если она сама не пришла к нему, значит, Элой ничего ей не рассказал. А Альберу нарываться на допрос не очень-то хотелось.
  Вскоре приехал профессор с хорошими новостями для Альбера:
  – Я поговорил с приятелем. Он очень даже не против лишней рабочей силы. А, и еще: Элой, Грета! Мы поедем в Салем все вместе. Вам все-таки надо самим наведаться в Академию, а?..