Военный правитель Ливана

                «В то время все ливанцы сотрудничали с Сирией с
                благословения США, Франции и даже Святого Престола.
                Все, кроме меня. Именно за это меня и выгнали»
                М. Аун

     Вступление

15 апреля 2009 г., в Великую Среду, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Литургию Преждеосвященных Даров в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя. На богослужении присутствовала ливанская делегация во главе с бывшим премьер-министром Ливана и лидером партии «Свободно-патриотическое движение» генералом Мишелем Ауном.

В этот же день ливанская делегация была принята председателем Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата епископом Волоколамским Илларионом. В разговоре с генералом Ауном епископ Иларион затронул вопросы сохранения и развития христианской цивилизации на Ближнем Востоке, подчеркнув, что укрепление христианской общины — залог межрелигиозного мира и спокойствия в регионе. Генерал Аун отметил глубокое уважение христиан Ливана к Русской Православной Церкви, высказал убежденность в необходимости развития религиозных и культурных связей.

В конце 2009 года российская пресса сообщила, что делегация российских военных экспертов изучает в Ливане вопрос о пригодности местных военных аэродромов для базирования МиГ-29, поставка которых планировалась в 2010 году. Визит в страну военной миссии состоялся в соответствии с договоренностями, достигнутыми на межправительственном уровне, согласно которым Россия передаст ливанским ВВС в качестве дара 10 истребителей. По словам руководителя парламентского большинства Саада Харири, возглавившего коалиционный кабинет, "ливанцы даже не могли мечтать о таком подарке". Впоследствии, по просьбе ливанской стороны, истребители были заменены вертолетами. Напомним, что этому предшествовали израильские военные учения близ ливанской границы, постоянные нарушения ливанского воздушного пространства, а также развертывание новой системы противоракетной обороны «Железный купол» на северной границе Израиля, хотя первоначальный план предусматривал ее развертывание на юге страны для перехвата ракет, запускаемых из сектора Газа. А также заявления ликудовцев что война с «Хезболлах» в Ливане - это «всего лишь вопрос времени», и что такой конфликт будет включать и Сирию. Затем, впервые за 65 лет дипломатических отношений, в феврале 2010 года последовал визит президента Ливана Мишеля Сулеймана в Москву. Накануне поездки в Москву Сулейман сказал: «Россия на протяжении столетий была на стороне нашего государства, была с нами во все те непростые моменты, которые пережил Ливан... Хотел бы выразить надежду, что Россия будет и дальше, в этом у меня никаких сомнений нет, на стороне Ливана в том, что касается решения тех судьбоносных вопросов, которые стоят в настоящее время перед нашим государством".

В течение нескольких последних лет мы наблюдаем повышенную внешнеполитическую активность, как правящей коалиции Ливана, так и ее оппозиции. Лидер христианской оппозиции генерал Мишель Аун, некогда возглавлявший антисирийскую борьбу, в 2006 году вступает в коалицию с просирийскими шиитскими партиями "Хизбалла" и "Амаль", а затем встречается с руководителями Сирии и Ирана. Шаг неожиданный и названный противниками популистским. Лидер партии христиан-маронитов идет на такой неожиданный шаг, несмотря на антисирийские настроения многих христиан-маронитов, несмотря, но то, что половина христиан уже желают покинуть страну и несогласие с такой позицией главы Маронитской Церкви. Этот шаг приводит к временному расколу в рядах Ливанских христиан-маронитов. В стране происходят стычки между сторонниками генерала Мишеля Ауна с одной стороны, и активистами партии «Катаиб» и «Ливанских сил» - с другой. Генерала не смущают обвинения прозападных партий в дружбе с просирийскими и проиранскими силами. Он открыто заявляет: «Соединенные Штаты работают над дестабилизацией Ливана, после того, как они дестабилизировали ситуацию в Афганистане, Ираке, Сомали и т.д. Я действительно верю в то, что американцы желают новых столкновений в этой стране». Он быстро становится лидером не только христиан-маронитов, но политическим лидером всей оппозиции страны. На парламентских выборах 2009 года его коалиция получает 57 мест из 128, против 71 места правящей коалиции.

Итак, в "ближневосточной Швейцарии" происходят изменения. Появился лидер, который под оранжевыми знаменами начал успешно объединять крупнейшие кланы страны: христиан-маронитов и мусульман-шиитов. Кто же он, вернувшийся через 15 лет изгнания и снова оказавшийся на вершине политической жизни страны, и почему его одни ненавидят, а другие считают спасением страны?


Путь к власти

Мишель Аун родился в 1935 году в Харет-Храйке, южном пригороде Бейрута в бедной маронитской семье. Родители были глубоко религиозны, мальчик с детства был знаком с Библией. Получил среднее образование в католических школах.

Затем учился на артиллерийского офицера во Франции в военной школе Шалон-сюр-Марн. Куда был принят без посредничества, отказавшись от помощи г-на Генри Трэбулси со словами, обращенными к отцу: «Вы не думаете, что я буду оставшуюся часть жизни заложником его милости; в этом случае я никогда не буду знать действительности своего успеха: было это из-за моей квалификации и способностей или из-за посредничества, я отказываюсь быть принятым в результате посредничества». Продолжил образование в артиллерийской школе в Форт-Сил, штат Оклахома, США (1966 г.) и в Высшей военной школе во Франции (1978—1980 гг.). Владеет английским, французским, испанским и итальянским языками.

Служил артиллерийским офицером в ливанской армии. В период гражданской войны в Ливане неизменно поддерживал центральную власть. Пьер Рафул в своей книге «Лидер», посвященной генералу Ауну, описывает множество историй из его биографии, показывающих положительные, по мнению автора, стороны этой личности. Наиболее известной является история, когда после неудачного государственного переворота сирийской Социалистической Национальной партии в канун нового 1961 года на молодого лейтенанта Мишеля Ауна была возложена ответственность за двух арестованных руководителей государственного переворота Хэйр-Алла Чоки и Фуэда Авада. Аун запретил передавать арестованных в Бюро Разведки для пыток, назвав пытки противозаконными. Чтобы он не мешал, его отправили для выполнения задания в Сидон. Когда Аун узнал об истинной причине его назначения и пытках мятежников, то был сильно рассержен и назвал этот акт нацистским и недопустимым. Доктор Хэйр-Аалла Чоки помнил с благодарностью благородное поведение Ауна. Он написал статью в феврале 1989 года, под заголовком "Аун духовный лидер армии".

В 1969 году, капитан Мишель Аун письменно выступил против Каирского Соглашения, сказав что, принимая это соглашение, он изменяет своей военной присяге. Письмо дошло до штаб-квартиры армейского руководства, и капитана Ауна вызвал командующий. Командующий спросил: «Что происходит, капитан Аун, почему Вы говорите о политике и создаете проблемы?». Аун ответил: «Сэр, у меня не было никакого намерения говорить о политике, или создавать проблемы для Вас. То, что я написал, было ответом на Вашу просьбу офицерам высказать свое мнение о Соглашении. Если Вам не нравится то, что я написал, разорвите письмо, и положите конец этой проблеме».

Аун не одобрял Мелькартское соглашение, считал что это хрупкое перемирие скоро развалится и даже написал пьесу о столкновениях ливанской армии с палестинцами. В 1974 году в день артиллерии эту пьесу представила группа от ливанской армии. О чем писал журнал Аль Шераха.

Аун участвовал в столкновениях с палестинцами и в своем дневнике записал: «Мои сражения были не против палестинской революции, но с посягательствами на закон, и покушениями на мир и безопасность в моей стране».

В конце 1974 года Аун привез с собой начальника Военной полиции Сидона (тогда еще младшего лейтенанта) с группой офицеров к расположению выходящему на палестинский лагерь Tel-Az-zatar в пригороде Бейрута, и приказал им полностью изучить подступы, входы и выходы этого лагеря. Указывая на лагерь, Аун сказал офицерам: «Если палестинцы будут продолжать свои злодеяния, и ливанское руководство будет сохранять свою небрежную и безразличную позицию, игнорируя главные опасности, первое сражение будет здесь и очень скоро».

Когда в 1975 году в стране начался военный кризис, Аун был раздражен тем как руководство решало проблемы безопасности страны и представил армейскому руководству обширный доклад о снижающемся уровне безопасности, где предложил свои практические решения. По мнению его сослуживцев, все, что он предсказал в своем докладе, сбылось в течение последующих 10 лет.

В 1976 году, после того, как сирийские войска вошли в Ливан, полковник Мишель Аун раскритиковал позицию руководителя ливанского Бюро Разведки Жуля Бостэни. Аун открыто сказал: «Сирийцы обольстили полковника Бостэни, они использовали его, как и других, чтобы достигнуть своих целей». Аун добавил: «Но не будут играть никакой существенной роли Бостэни или другие ливанские официальные лица или военнослужащие, пока сирийские войска остаются в Ливане. Сирийцы использовали Бостэни и затем, от него избавились». Аун уточнил дальше, говоря: «Вход сирийцев, израильтян или любых других иностранных войск в Ливан - откровенный и прямой акт оккупации, это ослабит власть государства и парализует армию Ливана. Решение, как я его вижу, через арабо-международное соглашение, которое приведет к серьезным обязательствам, по которым накладывается эффективное эмбарго на поддержку всех фракций, вовлеченных в войну. Эффективное дело, которое усилит способности ливанских войск, армии, полиции и сил безопасности». Аун закончил, говоря: «Я чувствую жалость к полковнику Бостэни, его роль закончена, он потерял свое доверие».

В начале 1980-х годов Аун командовал «Охранной бригадой», расположенной на «Зеленой линии», разделявший Восточный и Западный Бейрут, христиан и мусульман. Участвовал в вооруженных столкновениях с сирийскими военными формированиями. Мишель Аун стал единственным командиром из христиан, кто, успев повоевать против сирийцев, переключился на израильскую армию вторжения. Генерал оборонял президентский дворец — Баабду, — и лишь персональный приказ главы державы Ильяса Саркиса "снял" Мишеля Ауна с позиций. Он оказался единственным, кому можно было поручить формирование первой многоконфессиональной части — знаменитой 8-й бригады. В 1983 году его бригада разгромила возле города Сук аль-Гарб отряды друзской Прогрессивно-Социалистической партии Ливана, которые при поддержке сирийских войск воевали против ливанского правительства и ливанской армии. Слава генерала росла стремительно.

С 1984 года – он уже командующий вооружёнными силами, самый молодой в истории Ливана генерал на этом посту. Сосредоточил свои усилия на сохранении силы и единства армии. Принципиально не давал интервью СМИ (исключая журнал вооруженных сил) в период 1984 – 1988 гг.
Будучи командующим вооруженными силами, за несколько месяцев до отставки президента Амина Жмайеля в 1988 году, генерал Аун встретился с американской официальной делегацией в районе Аль-Рабиех. В составе делегации были Дэйвид Ньютон, Дэйвид Саттерфилд и военный атташе США в Ливане, г-н Ренекиа. Делегация сообщила генералу Ауну, что было достигнуто соглашение между послом США, г-ном Ричардом Мерфи, и сирийским президентом Хэфезом Асадом, о назначении г-на Мишеля Аль-Дахера Президентом республики Ливан. Аун ответил: «Это замечательно, что достигнуто соглашение между вами и сирийцами, мы искренне рады за вас. Но в отношении ливанского президента, мы просим провести свободные выборы под покровительством ливанской армии. Мы просим помощь Вашингтона в этом вопросе, и у нас нет никакого возражения на выборы под наблюдением американцев. В моей должности армейского главнокомандующего я с радостью приму результаты выборов. Вы (американцы) должны быть очень осторожными в том, что Вы просите, потому что это - опасный прецедент. Вы признаете сирийскую роль в Ливане в течение неограниченного периода времени. Соответственно, я настаиваю, чтобы вы избежали признания такой роли Сирии, которая приведет к неограниченной сирийской гегемонии в Ливане. То, что вы пробуете навязать, будет опасным прецедентом и установит несправедливую модель для других мест в мире в будущих международных отношениях». Американская делегация отклонила предложение Ауна и подчеркнула тот факт, что сирийско-американское соглашение является заключительным, и соответственно нет никакого шанса вообще ни для какого изменения или даже небольшой модификации. Аун сказал членам делегации: «Ваше решение толкает нас на военный путь, потому что мы отказываемся отдавать нашу власть и независимость. Мы были бы благодарны вам за помощь в проведении свободных президентских выборов, но не за назначение нам президента». В тот день в резиденции генерала Ауна было много военных и государственных сановников, обсуждали позорное соглашение Мерфи-Асада. Его старшая дочь Мира была разъярена и спросила отца: «Папа, почему они хотят назначить нам президента, разве мы не знаем, как выбрать его самостоятельно?» Аун, пытаясь успокоить ее, ответил: «Все могущественные страны поступают подобным образом с маленькими беспомощными странами». Через несколько часов генерал Аун передал свою позицию президенту Амину Жмайелю через полковника Симона Кэсиса, главное Бюро Разведки. Он также уведомил доктора Самира Джааджаа, руководителя Ливанских Сил через г-на Надера Сукэра, который вернулся сказать Ауну, что доктор Джааджаа находится в полном согласии с его позицией. Аун поручил Отцу Джорджу Нехме и генералу Габи Арсони посетить Бкерке и осведомить его блаженство Патриарха Сфейра о взятой позиции. Его блаженство был в полном согласии с этой позицией, и попросил, чтобы эти посланники сказали генералу Ауну что занятая им позиция является исторической. В тот же день ливанским армейским руководством был выпущен соответствующий пресс-релиз. После объявления о пресс-релизе генерал Аун сказал приближенным: «Помните этот день, он должен стать началом новой эры. Очень немногие будут в состоянии сопротивляться, но они должны быть способными продолжить борьбу. С этого дня никому не позволено давать нам приказы или принимать решения от нашего имени… С этого дня не будет больше осмеяния и предательства Истины, каждый факт должен быть открытым, и люди должны быть полностью осведомлены о том, что творится в стране. В этот день мы скажем что и кто хороший или плохой, нет больше компромиссов на нашем существовании и правах, все граждане должны быть равными во всех правах».

Таким образом, к концу 1988 года в ливанском руководстве сложилась мощная военная фракция, возглавляемая командующим армией генералом Ауном. Эта фракция выражала популярные в стране настроения недовольства ливанскими милициями и политическим истеблишментом, который считался виновным в развале Ливана, и видела выход в установлении контроля ливанской армии над всей страной.


У руля

В разгар гражданской войны президент Амин Жмайель собрался уходить в отставку. Консультации с парламентскими фракциями и политиками не дали результата – да и не могли дать: страну раздирали на части. И президент решается на неординарный шаг: он 22 сентября 1988 года, за пятнадцать минут до истечения своих полномочий, называет новым главой кабинета генерала Мишеля Ауна, командующего вооруженными силами. Аун формирует правительство, но в стране его признают не все: премьером должен быть "по формуле" мусульманин-суннит, и такой человек есть – Салим аль-Хосс, за которым стоит Сирия. До сих пор спорят – считать ли назначение Ауна конституционно законным или это – закулисный путч. В результате в разных источниках генерала именуют то премьером, то временно исполняющим, а то и вовсе – военным правителем. Его назначению не был рад и Самир Джааджаа, руководитель Ливанских Сил.

Тем не менее, внешним миром Аун рассматривался как законный правитель.

Спустя несколько недель после назначения генерала Ауна премьер-министром, ливийский посол в Ливане во время встречи с ним сказал: «Я выражаю общие поздравления от имени Ливийской республики и полковника Муаммара Каддафи, и Полковник просит, чтобы Вы приняли этот чек, как начальную помощь для Вашего Превосходительства».

Аун отказался принять чек на миллионы долларов. Он сказал послу: «Я действительно благодарен его Превосходительству Полковнику за Ваш очень ценимый жест. Пожалуйста, скажите Полковнику от моего имени, что я хотел бы, чтобы наши отношения носили другой характер. Мы просим, чтобы он помог Ливану, сокращая его финансовые и другие пособия ливанским милициям, мы ужасно нуждаемся в помощи. Наши братские отношения, я надеюсь, будут основаны на прочной базе и взаимном убеждении..., финансовая помощь тогда была бы соответствующей».

При каждой встрече с послом США Джоном Маккарти тот предлагал ему назначить консультантов, указывая на конкретные кандидатуры. Аун отказывался, а однажды ответил ему: «Вы, г-н Посол могли быть одним из моих консультантов по определенным вопросам, но нет никакой потребности назвать любое лицо в особенности как консультант». Однажды он сказал Пьеру Рафулу: «Вообразите, все, о чем заботится г-н Маккарти - это убедить меня назначать консультантов, и что является странным, так это то, что он предлагает назначить тех, которые питаются в кухне посольства. Кажется то, что он не мог взять от меня непосредственно, он пытается взять через предложенных консультантов».

Презентация генерала Ауна на арабской Встрече на высшем уровне, проведенной в Тунисе длилась нескольких часов. Генерал дал всестороннюю оценку ливанского конфликта в его региональных и международных измерениях. Он призвал арабов поддержать объединенный прочный Ливан, его владычество, независимость и свободы. Он призвал их также приложить все усилия для спасения Ливана, или иначе они ответят за последствия. Он предостерег, что трудности Ливана будут скоро испытаны их собственными странами, если не разрядить Ливан. Арабские руководители не скрывали восхищения патриотизмом генерала Ауна. Пьер Рафул пересказал такой разговор между саудовским Министром иностранных дел Принцем Соудом Аль-Файселом, и его американским коллегой, г-ном Джеймсом Бейкером:

Аль Файсел: Я узнал, что Вы назначили г-на Маккарти новым послом в Бейруте. Если я не ошибаюсь, он предоставил в последнее время отчет, в котором подчеркнул необходимость в выводе сирийских войск из Ливана.
Г-н Бейкер: Мы никогда не просили, чтобы он так сделал, или сказал. Но Вы лично знаете г-на Маккарти, время от времени он говорит, что приходит ему на ум, или что крутится в его голове. Мы попросим, чтобы он был очень тверд с Ауном, и между прочим, как Вы видите Ауна?
Аль-Файсел: Наши друзья в Ливане говорят, что этот человек очень популярен, даже среди шиитов. Определенно, не с Набихом Берри или Хизболлой, но Вы знаете наш образ мыслей, и наши понятия. Аун требует вывода всех иностранных войск из Ливана, включая израильтян. Этот вопрос создал значительный феномен ливанского национализма, которого мы никогда не видели прежде. Г-н Бейкер, чтобы быть честным с Вами, когда мы, арабские руководители, встречались в последнее время с Ауном и Салимом Хоссе в Тунисе, мы единогласно голосовали за Ауна. Человек обратился к нам как к ливанцам и арабам, не как христианин, в то же время доктор Хосс пытался играть на наших мусульманских эмоциях, чтобы мы поддержали его.
Г-н Бейкер: Такое отношение кажется очень мудрым, но Вы должны понять нашу позицию, Аун разрушил все наши планы. Мы уведомили и французское правительство и Генерального секретаря ООН г-на Декуэяра, о том что они дали ливанцам, я имею в виду Ауна и его людей, слишком много поддержки. Мы попросили, чтобы они оба успокоились. Соответственно, французские морские суда возвратились в Тулон, и с этого времени мы ничего не слышали от г-на Декуэяра. Этот человек, Аун стал более крупным чем его размер.

Там же, в столице Туниса, генерал Аун встретился с Ясиром Арафатом в доме ливанского посла. Они говорили 45 минут и были очень довольны встречей. Они решили положить конец ливано-палестинской борьбе и инициировать начало диалога и сотрудничества.

Возвратившись со встречи генерал Аун сказал: «Арабы обладают чувством справедливости и благородством в отношениях. Я был открыт с ними относительно всех значимых проблем. Они были очень восприимчивыми и полностью согласны с моими концепциями и с правильностью моих предложений. Встречи были плодотворны и важны, мы завоевали доверие и дружбу поддерживающих нас арабов. Мы выиграли палестинскую карту, и арабы теперь уверены, что мы свободны». Он добавил: «Но я боюсь колебаний в выполнении арабами обещаний из-за гегемонии американской администрации над большинством процессов принятия решения арабами. Американская гегемония над арабами подобна тому, что Сирия пытается наложить на Ливан… Они хотят управлять и управлять нашими решениями».

В начале 1989 года "военный правитель" делает попытку объединить страну, подчинить все фракции единому государственному центру. Начинает борьбу против контрабанды, наркотиков и похищения людей, разрушая экономическую базу непокорных вооруженных милиций. Отдается приказ зарыть все нелегальные порты, через которые осуществлялся вывоз наркотиков. С 10 февраля начинается конфронтация между армией и Ливанскими Силами. 14 февраля объявляется мобилизация в обоих лагерях. 20 февраля в президентской резиденции проходит встреча генерала Ауна с Самиром Джааджаа, с целью уладить противоречия между ними. Достигнуто шаткое перемирие. 23 февраля Аун берет под контроль Бейрутский порт, принадлежавший Ливанским Силам.

У армии и Ливанских Сил был тогда общий враг – оккупационные сирийские войска. После достигнутого перемирия межу армией и крупнейшей в стране христианской милицией пришло время разобраться с сирийцами. В то время Сирию называли менеджером ливанского наркотрафика. Попытка в начале марта закрыть нелегальные порты, контролируемые мусульманами, привела к обстрелу сирийцами территорий, контролируемых ливанской армией. 14 марта начинается война, именуемая "Халеб аль-Тахрир" – Освободительная война, в результате которой погибло около 1000 человек. Война велась в основном в форме артиллерийских перестрелок. Аун не боялся военного превосходства сирийцев, он надеялся на то, что освободительную войну поддержит народ и когда американские военные, задолго до этого, спрашивали его, как он собирается победить более сильного противника, он приводил в пример американцам их поражение во Вьетнаме.

В мае 1989 года, Лига арабских государств уполномочила Высокий Комитет по Ливану, составленный из саудовского Короля Фахеда, алжирского президента Бенджидида, и марокканского Короля Хассана, разработать решение по Ливану. В июле 1989 года, комитет выпустил отчет, заявляя, что его усилия достигли "тупика" и обвинил в этом непримиримость Сирии. Только к сентябрю комитету удалось договориться о перемирии для обсуждения путей дальнейшего примирения в Таифе. Этому предшествовал разгром ливанской армией объединенных силы друзов Валида Джумблата, коммунистов и палестинцев под командованием Абу Мусы, поддержанных сирийской бронетехникой и артиллерией 13 августа 1989 года возле города Сук-эль-Гарб.


Сразу после победы в Сук-эль-Гарб с генералом Ауном встретился посол США Маккарти в президентском дворце Баабда. Встреча была бурной, Маккарти не мог управлять своим гневом, произносил ругательства и вел себя враждебно, забывая о дипломатической этике. Пьер Рафул так описывает эту встречу: г-н Маккарти обратился к Ауну с запугиванием, потребовал остановить конфронтацию Ливана с Сирией и принять американский план. Аун прервал посла, чтобы спросить, попадает ли Ливан в список приоритетов США.

Г-н Маккарти: Ливан в настоящее время не находится в списке наших ближневосточных интересов.
Генерал Аун: Но мы существуем и защищаем нашу землю и наши права на свободную и приличную жизнь, несмотря на разделения, созданные оккупацией.
Г-н Маккарти: Вы в настоящее время не играете никакой роли, потому что взаимные программы и интересы не включают Вас.
Генерал Аун: мы даже были когда-либо у вас на повестке дня?
Г-н Маккарти: Нет, насколько я знаю.
Генерал Аун: мы собираемся быть среди Ваших интересов в будущем?
Г-н Маккарти: Я не знаю, это зависит от обстоятельств и развития событий.
Генерал Аун: Дайте нам гарантию целостности Ливана или хотя бы промежутка времени, когда Ливан будет в вашей программе интересов.
Г-н Маккарти: Я не могу так сделать.
Генерал Аун: Вы говорили многим, с кем общались, что я - препятствие для решения кризиса.
Г-н Маккарти: Да.
Генерал Аун: г-н Маккарти, я готов оставить все и уйти, если Вы выберете свидетелей и в их присутствии дадите мне гарантии, даже словесные, что Ливан останется независимой и свободной страной. Тогда я публично сообщу ливанцам, что посол США дал мне, гарантии, что Ливан останется независимой, свободной страной и что моя миссия закончена. Когда это будет сделано, я соберу свои вещи и немедленно оставлю президентский дворец.
Г-н Маккарти: Я не могу сделать этого.
Генерал Аун: Пока по Вашему мнению Ливан был аннулирован, не играет никакой роли и не находится в сфере интересов Вашингтона, почему тогда Вы пришли ко мне?
Г-н Маккарти: Я пытаюсь спасти Вас.
Генерал Аун: Нет, сэр, Вы пытаетесь разрушить нас согласно своему расписанию, но мы решили умереть тем способом, которым захотим и когда захотим.

Генерал Мишель Аун провел несколько долгих встреч с представителем Арабского Комитета, г-ном Ахтаром Аль-Ибрахими, во время которых изучались многочисленные решения ливанского кризиса. Генерал Аун в течение многих дней интенсивно совещался с ливанскими руководителями, официальными лицами и всеми заинтересованными. Он смог достигнуть соглашения по предложенному решению, одобренному Патриархом Сфейром, парламентариями и доктором Самиром Джааджаа. Аун договорился 23 сентября 1989 года обсудить с Аль-Ибрахими вывод сирийцев из Ливана.

23 сентября во дворце Баабда состоялась встреча сановников региона, контролируемого правительством, с членами парламента, проживающими в этом регионе. Участники обсудили позиции для предстоящих переговоров в Таифе и были единодушны по следующим пунктам:

1. Сконцентрироваться на выводе иностранных войск.
2. Отказ от обсуждения вопросов, имеющих отношение к внутренним делам Ливана.
3. Никаких президентских выборов вне Ливана.
4. Независимо от того, что соглашение достигнуто, оно должно быть обсуждено и одобрено в Ливане.

Во время обсуждений Аун предостерег парламентариев от отступления от национальных интересов в Таифе, когда они увидят себя принужденными согласиться на проект. Парламентарий Огюст Бэгус ответил сердито: генерал Аун, Вы думаете, что мы - дети, чтобы сделать так?

В Ливане прошли демонстрации с требованием, чтобы вопросы участия членов парламента в Таифских переговорах решал генерал Аун. Аун сказал демонстрантам: «Не приемлемо объявить войну против несправедливости, гнета, диктатуры и ограничений на свободу, и затем сделать точно противоположное. Если я остановлю членов парламента силой на пути в Таиф, и я способен сделать так, некоторые из Вас будут протестовать против моей практики и назовут меня диктатором».

10-ого октября 1989 года, генерал Аун обратился к членам парламента, чтобы они покинули Таиф и возвратились в Ливан. Он повторил свое обращение несколько раз в течение девяти дней, но оно не находило отклика. 20-го октября он объявил публично о своем несогласии с проектом Таифского Соглашения. 23-го он провел пресс-конференцию и обратился к людям Ливана, говоря: «У Вас есть два выбора, Таиф находится на одной стороне, а я на другой, Вы должны выбрать. Если Вы выберете Таиф, то я немедленно уйду в отставку и вернусь в свой дом, но если Вы отказываетесь от Соглашения, мы можем продолжить борьбу вместе».

22 октября 1989 года 58 из 63 депутатов договорились принять Таифское Соглашение, согласно которому Сирия разворачивала в Ливане дополнительные войска, вместо их вывода.

4-го ноября Аун издал указ, согласно которому распустил парламент и потребовал назначить новые выборы под наблюдением ООН.

5-го ноября распущенный парламент встретился на военной базе Kleyate и выбрал Рене Моавада новым президентом республики.

В этот же день толпы демонстрантов направились к резиденции маронитского патриарха, требуя от него выразить четкую позицию относительно Таифских соглашений. Аун срочно направил туда Пьера Рафула для обеспечения порядка, но было уже поздно, группа демонстрантов ворвалась в резиденцию и напала на патриарха, устроив там погром. Патриарх нашел убежище в Dimane. Он возвратился позже по требованию генерала Ауна. Когда Рафул доложил об этом, Аун ответил: «Уважаемый Пьер, то, что произошло, является большим бедствием, и они определенно будут использовать это в своих интересах».

Генерал Аун положительно оценивал Моавада как личность, но возражал против его незаконного назначения распущенным парламентом. Моавад попросил сирийцев вывести свои войска из района Батруна как жест доброй воли. Вместо этого они потребовали от Моавада ввести новый кабинет определенных лиц. Моавад отказался. Сирийцы приписали Моаваду высказывание, что ливанцы и сирийцы – это один народ. Он публично заявил, что это высказывание сфабриковано. После этого Аун сказал, что жизнь Моавада в большой опасности и посоветовал ему через общего друга отказаться от поездки в Западный Бейрут.

22 ноября 1989 года Моавад был убит в Западном Бейруте, на территории, контролируемой сирийскими войсками. В его бронированный автомобиль было заложено около 200 кг тротила. Жена Моавада обвинила в убийстве ее мужа генерала Ауна.

24 ноября распущенный парламент выбрал новым президентом Илиаса Храуи.

28 ноября в ответ на перемещения сирийских войск к восточным границам тысячи ливанцев пришли к президентскому дворцу и дежурили возле него день и ночь, создавая живой щит.

24 декабря начались переговоры между Ауном и Самиром Джааджаа, которые в начале были успешными. Генерал Аун требовал объединить оружие Ливанских Сил с Армией, фактически превращая милиции в армейскую структуру, и предлагал должности в своем правительстве.

После внезапного отказа Самира Джааджаа 30 января 1990 года Аун отдал приказ верным ему частям атаковать позиции «Ливанских Сил». 40% ливанской армии, христиане, воюют вместе с шиитами против сирийцев и «Ливанских сил» – христианского ополчения. Христианские районы стали местом кровопролитных столкновений, погибло около 1,5 тысяч человек. В тот период Патриарх Сфейр выступил против генерала Ауна, пытавшегося на последнем этапе гражданской войны «железной рукой» восстановить порядок в стране. Война, названная «войной братьев» сильно ослабила обе стороны.

3 апреля 1990 года Самир Джааджаа присоединяется к просирийскому президенту Храуи, в Ливанских Силах происходит раскол. В последствии, в 1994 году, просирийские власти, которых поддержал Самир Джааджаа, посадят его в тюрьму, присудив ему три пожизненных срока (через 11 лет его выпустили по амнистии), а Ливанские Силы распустят.

В августе 1990 года Сирия отказалась поддержать вторжение Ирака в Кувейт и встала на сторону антисаддамовской коалиции. Взамен США и Израиль «закрыли глаза» на установление полного контроля Сирии над Ливаном и устранение Ауна с политической арены. С 1 августа начинается блокада сирийцами восточных районов Ливана, с целью вынудить Ауна сдаться. В стране проходят акции протеста против блокады.

12 октября сирийским агентом Франсуа Алаль предпринята неудачная попытка убить генерала Ауна в президентском дворце.

13 октября 1990 года сирийские войска вошли в Восточный Бейрут с использованием авиации и блокировали территорию, контролируемую Ауном, начав её обстрел артиллерией и Градами с земли и бомбардировку с воздуха. Это был единственный случай, когда Сирии позволили применить в Ливане авиацию без контроля Израиля. После мощного огневого налёта, в котором сирийскую артиллерию поддержала артиллерия «Ливанских Сил» сирийские войска штурмовали Баабду и резиденцию генерала Ауна, в операции учавствовало более 300 танков. Генерал вынужден был отступить, на бронетранспортере доехал до французского посольства и оттуда обратился к верным ему войскам с предложением сдаться подразделениям просирийского генерала Эмиля Лахуда во избежание кровопролития.

Генерал был вынужден принять предложение Франции о политическом убежище в её посольстве. Президент Франции Франсуа Миттеран заявил, что безопасность Ауна — «дело чести». После десяти месяцев пребывания в посольстве просирийские власти Ливана разрешили генералу покинуть страну и уехать во Францию.

Против Ауна в Ливане было возбуждено уголовное дело. Его обвинили во многих преступлениях и в случае возвращения в страну Аун подлежал аресту и суду.

Через 15 лет все обвинения с генерала были сняты и он торжественно, под ликование многотысячного митинга вернулся в Ливан, и сразу же оказался в центре круговорота политической жизни страны.

06.11.2010