Живин День. Глава 13. Жертва

  «Фьорвик» тем временем боролся в море с жестоким штормом. Нерада забилась под скамью на корме, не помня себя от страха. Вокруг бушевали свинцовые волны вперемежку с потоками дождя. Всякий раз, когда лодья проваливалась в водяную яму и над ними нависала чёрная громада вала, ей казалось, что они погибнут. Но лодья, словно птица, вновь и вновь взлетала на гребень волны и снова затем скользила вниз, в чёрную бездну.
Временами, волны захлёстывали судно, и тогда она хватала ведёрко и принималась вычёрпывать воду, но тут же вода набиралась снова.
  Так прошёл целый день. Руки у неё ломило от холода, в глазах всё плыло от усталости. Начало темнеть, а берега всё не было видно. Море стало практически неотличимо от неба. Наконец, зоркие глаза рулевого уловили различия в нескольких оттенках темноты.
«Вижу берег!» - крикнул он. Водяные валы стали ещё выше. Корабль ветром стремительно несло к берегу, и велика была опасность, что в темноте его разобьёт о прибрежные скалы. Гребцы пытались развернуть судно вдоль берега, но ветер дул с такой силой, что оно дало сильный крен и зачерпнуло бортом воду. Выбор у «Фьорвика» был небольшой – или перевернуться – или разбиться о камни.
«Мы утонем, и Камень утонет вместе с нами, утонет и надежда Арконы» - подумала Нерада и достала камень из-за пазухи. Он светился необыкновенно ярким, почти солнечным светом. И тут её осенило – она вылезла из-под навеса и на четвереньках поползла с кормы на нос судна. Её швыряло из стороны в сторону, она цеплялась за всё, что только можно было одной рукой, а в другой сжимала светящийся Камень.
  Нерада добралась до носа корабля, обхватила левой рукой резную фигуру дракона, украшавшую нос, и как можно выше подняла над головой правую руку с Камнем. Каждый раз сердце её сжималось от ужаса, когда лодья падала в ревущую пучину, её окатывало водой с головы до ног, шапку давно уже смыло, и длинные косы мотались по ветру. Но Камень сиял в её руке всё сильнее и сильнее, словно луч самого солнца, освещал всё вокруг.
  Стали видны очертания суши. Вот показались острые камни, через которые с грохотом перекатывались валы. Но рулевой в белом свете уже приметил узкий проход между ними в тихую и безопасную бухту на пустом берегу. Лодья вошла в бухту, затем вскоре послышался глухой удар – днище уткнулось в песок.
  Нерада всё продолжала сидеть, вцепившись в деревянного дракона на носу корабля, пока не почувствовала, как чьи-то сильные рук бережно пытаются её от него отцепить. Это был урман, хозяин судна.
- Ланд, - произнёс он. - Ланд. Ходить.
Урман осторожно подвёл её к борту лодьи и передал вниз, где Нераду подхватили другие сильные руки. Так её передавали люди, стоявшие в воде, словно драгоценную ношу, пока не поставили на песок. Лодью разгрузили, вытащили на берег и корабельщики окружили княжну, словно ожидая, что она скажет.
Она молчала, по-прежнему сжимая Камень в кулаке. Молчание нарушил рулевой, которого звали Кряж.  – Это тот самый Камень? – спросил он. Нерада кивнула.
- А ты? Та самая?
Нерада снова кивнула. От волнения у неё пропал дар речи.
  И в следующее мгновение, несмотря на то, что смертельно устали, люди ликовали, кричали, прыгали, обнимали друг друга.
Урман не сразу понял, что происходит, почему-то его поцеловали прямо в обвисшие усы. А когда понял – достал из-за пазухи серебряное наручье и протянул обратно Нераде.
  Когда всеобщее веселье улеглось, на берегу разожгли огромный костёр, приготовили немудрёную трапезу и устроились на ночлег. Измученные штормом люди мгновенно заснули, согретые теплом огня. Только Нераде никак не удавалось уснуть. Она смотрела в ночное небо, на котором уже разошлись тучи и высыпали звёзды, и всё думала о том, как ей вернуть Камень в храм Свентовита.
  Вдруг, ей показалось, что её кто-то позвал. Она не сразу откликнулась, думая, что ей мерещится, но зов становился всё настойчивей. Девушка потихоньку встала, чтобы не разбудить спящего рядом Бажена, и пошла в ту сторону, откуда доносился голос.
Она отошла от берега на приличное расстояние и оказалась в дубовой роще. Где-то между деревьев мелькнул огонёк. Нерада подошла поближе, и увидела, сидящего у костра сгорбленного старика, который показался ей, удивительно похожим на ворона. Старик поприветствовал её и тут к изумлению своему Нерада заметила на его груди вороний оберег.   
- Откуда ты знаешь, что это я?
- Я звал тебя, и ты пришла, – отвечал старик.
- Но я не знаю тебя.
- Ты забыла старого Варуну? Впрочем, что с тебя взять, память у тебя девичья, – старик помешал палочкой угли.
- Прости, я совсем не помню тебя.  – Нерада поёжилась от ночной прохлады и потянулась к огню. - Как ты здесь оказался? – спросила она у Варуны.
- Это место называется Воронья губа. Моя вотчина, – объяснил старик. - Аркона совсем рядом, за соседним мысом.
- Ты ведь не случайно здесь меня поджидаешь. Я знаю, ты тогда увёз меня из Арконы и спрятал у цыган. А потом, я оказалась у бабки. Но зачем? Почему ты не отдал меня лютоборам? Мы вместе смогли бы прогнать ведьму и я стала бы Правительницей Арконы.
- Ты не была готова. Вспомни, чародеям помогло твоё упрямство и своеволие. На троне должна оказаться действительно Правительница, а не капризная девчонка. Власть испортила тебя с детства, поэтому пришлось всё начать заново, всё с чистого листа. Ты должна была приучиться к простой, человеческой жизни, к преодолению трудностей,а затем пройти испытания и стать достойной.
- Я никогда не смогу стать достойной, Варуна. Я не хочу быть княжной, я домой хочу, в лес, к бабке. Мне не пройти эти испытания. - Нерада заплакала, уткнувшись лицом в ладони.
- Ну два из них ты уже прошла. Первое, когда ты нашла Альяра, пошла за ним "на ту сторону", не испугалась, а потом вылечила его. Второе, когда помогла кораблю причалить к берегу и спасла мореходов. Но теперь предстоит самое сложное испытание. Выдержишь - будет у Арконы настоящая княгиня.
- Ты всё-всё знаешь, о, мудрый Варуна! Ты поможешь мне? – попросила Нерада, вытирая слёзы.
-  Я знаю, что ты намерена сделать, - отвечал Варуна, - Ты хочешь вернуть Камень в Храм. Это надо сделать утром Живина Дня, с первым лучом солнца. Ты положишь Камень на жертвенник, и он так там и останется, защищая землю от Нежити. Но Храм осквернён и в Арконе правят не только упыри, но и люди, запятнавшие себя убийством.
- Что же делать?
- Через покаяние, кровь и огонь возможно возвращение святыни и благоденствия. И не надейся на Камень – на людей надейся.
- Как это?
- А вот так, – строго сказал Варуна, - Главное, чтобы люди за тобой пошли, чтобы они тебя поддержали, а одной тебе не справиться.
- А что делать, чтобы люди пошли?
- О себе не думай и не бойся ничего. И ещё, чтобы уничтожить Навью, возможно,  придётся пожертвовать самым дорогим. Ты готова?
- Я готова, - прошептала Нерада, холодея от ужаса. -  А если я не справлюсь, Варуна? – воскликнула она в отчаянии.
- Если ты не справишься, значит  - никто не справится. Остерегайся коварства упырей, Горислава.  Предательство может быть там, откуда и не ждёшь. Будь осторожна. У тебя есть Врамиров оберег?
- Да, вот он! – Нерада достала из-за пазухи серебряного ворона.
- Надень его.
- Он такой сильный, что сможет защитить от злых чар?
- Тот, кто носит такой же, любит тебя, его любовь сильней колдовства. – улыбнулся Варуна. С моря наплывал утренний туман и силуэт Варуны становился всё прозрачнее, словно таял в тумане.
- Он не простит меня.
- Уже простил. – фигура старика растворилась в дымке.

Нерада проснулась на своём месте, там же где  засыпала, на берегу, неподалёку от лодьи и никак не могла понять – сон это был или на самом деле всю ночь говорила она с Варуной. Вороний оберег висел у неё на груди. Хмурое утро нехотя разгоралось. Корабельщики уже занимались починкой судна, готовилась на костре еда.
- Доброе утро, княжна, завтракать будешь? – рядом присел Бажен.
- Как называется это место? – спросила она у него. Тот пожал плечами, - Не знаю. А тебе, не всё ли равно?
Нерада отыскала Кряжа и задала ему тот же самый вопрос.
- Похоже, Воронья губа. Мы немного не добрались до Арконы, надо пройти по берегу, посмотреть, пока отлив.
Нерада отправилась вглубь и вскоре очутилась в дубовой роще. Под огромным раскидистым дубом чернел круг от костровища. Неподалёку стояла небольшая, покосившаяся избушка.
- Что ты тут ищешь? – спросил неотлучно следовавший за ней Бажен.
Нерада потрогала  поседевшие от пепла угли  - они были ещё тёплые.
- Да это же Варунова избушка! – воскликнул юноша, - Точно! Меня Альяр зимой сюда посылал, чтобы деду отнести еду и одежду.
- И что отнёс? – спросила Нерада.
- Отнёс, - заверил Бажен, - только Варуну я не застал. Оставил всё в избушке, на столе. Потом ещё раза три приходил, но никого не видел.
Где-то поблизости каркнул ворон. Девушка вздрогнула и подняла голову. Но только ветер шелестел в ветвях деревьев.
- Он умер, Варуна-то. – произнесла она.
- Как умер? Когда? – удивился Бажен.
Нерада пожала плечами. – Не знаю, наверное, давно. Посмотри, в доме уже много лет никто не живёт.
Бажен приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Действительно, было похоже, что жильё покинуто людьми уже давным-давно  - просела крыша, покосились стены, по углам выросла сорная травка.
- Чепуха какая, Альяр рассказывал, что навещал деда, разговаривал с ним, ночевал здесь, - рассуждал Бажен с недоумением, - И я ему еду сколько раз приносил – кто-то забирал.
- Кто-то забирал… - как эхо отозвалась Нерада, зябко поёживаясь.

  До Арконы добрались без происшествий. Нерада встала на нос лодки и подняла вверх руку с Камнем. Камень горел ярким солнечным светом, заливая всё вокруг. Этот свет увидели с пристани, с окрестных селений, с посадских домиков. Люди бросали свои занятия и спешили на пристань подивиться на это чудо.
Когда с «Фьорвика» выбросили на причал канат, на берегу уже было множество народа. «Это тот самый Камень? Свентовитов Камень?»  - отовсюду слышались возгласы.
Уже стемнело, а люди всё шли и шли. Корабельщики с «Фьорвика» без устали рассказывали о своём чудесном спасении у берегов Вороньей губы и о явлении пропавшей княжны Гориславы. Люди дивились на Камень, и его золотистый свет отражался отблеском надежды на их лицах. Они окружали Нераду, а она не знала, куда деться от этого всеобщего ликования, её мучил стыд. Она думала о том, чтобы сказали эти люди, если б узнали, какую на самом деле роль она сыграла в пропаже Камня. Нерада твёрдо решила повиниться после возвращения Алатыря, и пусть тогда народ сам решает, достойна ли она править Арконой.
А пока рассказала о том, что с ней приключилось, о том, как встретил её чуйский княжич и как предложил помочь вернуть, и престол, и Камень. Люди дивились – столько лет им вещали про злых лютоборов, укравших реликвию и вот, оказывается, они добром её отдают.
Не забыла Нерада поведать и про Врамиров подвиг, что не украл, а сохранил он бесценное сокровище, уберёг от лиходейства, передав его в надёжные руки. Многие слушали её и передавали услышанное из уст в уста.

Молва катилась по всему городу, отовсюду стекались желающие поглядеть на волшебный Алатырь и на вернувшуюся княжну.
С тревогой ожидала Нерада появления упырей, но по ту сторону городской стены всё было тихо, никто не являлся из кремля и ворота были закрыты.
Было решено, лишь только начнёт светать, собрать всех арконцев  в кремле на вечевой площади, объявить о возвращении Камня и законной государыни, а затем выгнать Нежить из храма Свентовитова.
 
Но в княжеском тереме не спали. Ночь напролёт сидела княжна Злата у своего волшебного зеркала и ворожила.

На ночь Нерада осталась в горнице для приезжих на погосте, неподалёку от пристани, вместе со своими корабельщиками, которые являлись теперь чем-то вроде её личной дружины.
Обретался поблизости  и Бажен, который, конечно же, не сдержал обещания, и не отправился к родителям, как только «Фьорвик» вернулся в Аркону.
  Вначале, когда они сбежали с Лисьего носа, он был счастлив.  Бажен воображал, что теперь, вероятно, сможет дождаться от Нерады ответных чувств. Но это оказалось лишь иллюзией. Девушка, окружённая людьми, думала только о том, как выполнить свою миссию, вернуть народу святыню и восстановить законную власть в городе. Несчастному юноше, казалось, что он остался не у дел.
Всё чаще ему мнилось, что вся причина кроется в Камне – без него Нерада была бы простой девахой, расположения которой можно было бы очень легко добиться. Но этот Камень воистину явился камнем преткновения.
Желание завоевать Нераду стало для Бажена самым значимым в жизни, постепенно вытеснив здравый смысл, а также чувства долга и совести. Он уже переступил раз через узы дружбы, когда помог Нераде бежать от Хорта, ничего не сказав ни Альяру, ни другим ватажникам, и теперь назад дороги не ведал. В этом тоже крылась одна из причин, почему он не отправился к своим родителям – он знал, что они не одобрят его поступка.
Бажен надеялся, что когда Нерада вернёт себе в городе власть, его тоже провозгласят героем. А победителей, как известно – не судят.
  Но тщеславные надежды его постепенно таяли, как дым, он чувствовал себя позабытым, позаброшенным и потому, несправедливо обиженным.
Ему казалось, что его заслуга, относительно побега в Аркону, недооценена со стороны Нерады. Он ожидал расточения похвал и почестей, какой-то неизмеримой благодарности, а всё осталось по-прежнему. Напротив, теперь, окружённая множеством людей, Нерада становилась для него  всё более недосягаемой.
  Он гладил и целовал пуговицу, подаренную Нерадой, всё более чувствуя своё одиночество. Чтобы снова стать центром внимания нужно было сделать что-то из ряда вон выходящее, совершить подвиг. Например, самому вернуть Камень в храм Свентовита с первым лучом солнца, очистив его тем самым от скверны.
Мысль эта преследовала его, становилась всё более навязчивой и невыносимой. Она словно пришла откуда-то извне. Словно кто-то настойчиво его уговаривал.
«Если не сейчас, то завтра будет поздно», - думалось Бажену. И вот, ему уже казалось, что эта дума – его собственная.
Он дождался, пока Нерада заснёт, потом неслышно прокрался к ней в опочивальню. Девушка спала в одежде, и заветный Камень висел у неё на поясе в кожаном мешочке. Осторожно, стараясь, не разбудить её, Бажен достал Камень из мешочка  и положил вместо него серый галечный голыш, обкатанный морем.
Нерада пошевелилась, приоткрыла глаза и пробормотала что-то во сне, но не проснулась. Неслышно пробрался Бажен в темноте между спящими людьми и покинул погост, устремившись к кремлёвским воротам. Дух у него захватывало от собственной храбрости, он уже рисовал себе картины собственного триумфа, мнил себя героем, которого ликующая толпа возможно провозгласит новым воеводою или даже князем.
  Калитка в кремлёвских воротах была не заперта, стражей не было видно, но Бажена это даже не насторожило. Напротив, радуясь такой удаче, юноша беспрепятственно пересёк вечевую площадь. На мгновение он замешкался, его охватило сомнение и страх, промелькнула мысль, что это геройство больше напоминает воровство и предательство, но искушение было слишком сильным.
Двери храма были заперты тяжёлым засовом, отодвинуть который стоило Бажену немалых усилий. Внутри храма было ещё темно, но слабый предутренний  свет проникал сквозь большие полукруглые окна. Бажену вдруг стало невыносимо жутко, он почувствовал, что в храме ещё кто-то присутствует и этих кого-то очень много. Ужас охватил его, и возникло невыносимое желание убежать без оглядки, но ноги, словно свинцовые приросли к полу.
Он вздрогнул от внезапного грохота – за ним закрылась дверь в храме. В эту минуту Бажен увидел в мутном полумраке белую женскую фигуру и услышал чарующий голос.
- Это ты Бажен? Не бойся, ты правильно сделал, что пришёл, я ждала тебя. Подойди ко мне.
Вдруг полумрак храма осветили факелы, и юноша увидел себя со всех сторон окружённым людьми в чёрных клобуках. Перед ним, прямо напротив фигуры Свентовита стояла Злата, прекрасная, в белом платье, с волосами, распущенными по плечам. В горле его пересохло от страха, ноги сделались ватными.
«Вот и всё», - подумал он и сделал несколько шагов навстречу ей против своей воли, точно повинуясь неведомому зову.
Он вспомнил слова Альяра – «Ты – чистый, но если муха на тебя сядет, чистоте конец».
- Ты хочешь быть с любимой девушкой - продолжала Злата своим воркующим голосом, - и это вполне осуществимо. Отдай мне Камень, и я положу его на жертвенник, чтобы его коснулись лучи солнца, а ты сможешь забрать Нераду, уехать с ней туда, где вы вместе будете счастливы.
- Но ты же… - он хотел сказать «упырь», но не осмелился. Бажен нерешительно сделал шаг назад. - У меня нет Камня!
- Что ж, Бажен, - воскликнула она, - Ты, не заслуживаешь награды. Я бы наградила тебя бессмертием, но ты не хочешь принадлежать к избранным, а посему тебя ждёт другая участь.
Бажен даже не почувствовал как сзади к нему неслышно подкрался Гинда.  Он достал остро отточенный нож с широким лезвием и молниеносным движением перерезал юноше горло. Злата подхватила, выпавший у него из руки мешочек с Камнем. Потом взяла стоявшую на жертвеннике золотую чашу и подставила под струю хлещущей крови, пока Гинда держал за волосы голову несчастной жертвы.
- Пейте! – воскликнула она, обращаясь к своим воинам в чёрных клобуках, - Это кровь жертвы, принесённой во славу Чернобога, в посрамление свентовитово. Скоро, скоро прольётся здесь и твоя кровь, - торжествуя, произнесла она, обращаясь к деревянной статуе Свентовита, - в которой ты сам и захлебнёшься!
Её хохот раскатился по эхом, отразившись от стен залы и слился с остервенелыми криками утренних чаек. Ещё трепещущее тело юноши положили на жертвенник, Гинда рассёк ему тем же ножом грудную клетку, и Злата достала из неё окровавленными руками дымящееся сердце.
- Съешьте это любящее сердце! – кричала она, разрезая сердце ножом на куски, - и ваша сила станет несокрушимой, как сама любовь!
Когда оргия кончилась – тело Бажена сбросили вниз, в пучину моря, ревущую у скал. Упыри покинули храм через потайной ход. Солнце так и не взошло, мутный рассвет лёг на залитый кровью после ужасной трапезы жертвенник. Деревянный Свентовит смотрел на это выжженными дырами глаз из которых сочилась влага.

Продолжение: http://www.proza.ru/2017/10/21/2303