Сгоревшая яичница

Жарю яичницу. Жир брызжет. Ожёг. Боль. Звонок в дверь.
Открываю - Алексей. Такой же, как раньше. Бог!

Вдыхаю и не выдохнуть. А он вздрогнул:
- Ты?
- Ты? - повторяю эхо.
- Я. - И смеёмся.
- Алёшка...
- Ну, здравствуй, здравствуй.
Делаю шаг назад:
- Входи.
Пауза - вечность. Выглядит здорово: свежо и молодо. Обнимаю его:
- Любовь моя...
- Но...
- Алёшка, любимый, откуда ты, как? - Перебиваю его.
Молчит. Стоим. Гарь.
- Яичница!!! - Кидаюсь в сторону кухни.
- Постой, – он держит меня за кончики пальцев, – постой...
- Пожар... сейчас... будет, подожди, – улыбаюсь.

Бегу в кухню. Стул падает. Выключаю огонь. Боль в коленке. Слёзы.
«Боже! - шепчу. - Боже».
Форточка распахивается. Тёплый запах талой земли. Весна. А по ногам - холод.
Выхожу. Молчим.

- Ты - жена Руслана? Или я ошибаюсь?
- Не ошибаешься.
- Любишь его?
- Ты знаешь.
Молчу. А он смотрит в глаза. Как раньше. В них - холод и боль. Я знаю, что это за холод.

Руслан боялся Алёшку. И не я была причиной. Руслан всегда считал себя хитрым. Большие деньги, большие долги. Подлец наверняка снова переоценил чужое терпение. Надеялся, что Алексей не сможет.

- Закрой дверь. - Говорит мой гость, будто хлопает дверью. Закрываю. Проходит, каменный и неотвратимый, садится. А я падаю на колени у его ног, голову кладу ему на ладони. Вдыхаю. Тёплый запах талой земли. Запах весны.
- Алёшка...
- Ты хоть знаешь, чем занимается твой муж?
- Нет. Но он говорил, чем занимаешься ты.
- ?..
- Ты ветеран... и киллер. Смешное какое-то слово. Совсем не про тебя.
- И ты знаешь зачем я пришёл?

По ногам - холод. Беру за руку. Тёплая.
- Знаю, Алёш. А ты помнишь, как это было с нами?
- Этот мерзавец Руслан и ты?! Как это может быть?
- Я теперь вспоминаю, что поначалу боялась тебя. Ты казался мне злым.
- Ты вышла за него потому, что хотела сделать мне больно. Женская глупая месть. Кому ты сделала хуже?
- Алёш, ты помнишь...
- И мне, действительно, очень больно...
- ...как мы гуляли до утра, я была такой счастливой?!
- ...но не потому, что я ревнив...
- О чём мы говорили тогда? О чём я говорила?
- ...а потому, – он дотрагивается до кожи у меня за ухом, и меня продевает озноб, – что теперь надо выбирать, кто из нас с тобой останется жить. - Он поднимает руку, смотрит на часы. - Времени мало, минуты четыре, не больше.

- Ты помнишь, о чём? - всё-таки спрашиваю я, – не может быть, чтобы только о любви.
- Не помню.
- Я знаю, что ты любил меня. Или нет?
Он молчит. Смотрит в глаза и молчит. И я понимаю, что он уже выбрал, кто из нас...

Я не видела его столько лет. Наверно, у него совсем другая жизнь, другая любовь. Возможно сейчас, где-нибудь кто-то ждёт его так же, как я когда-то ждала. Я чувствую в его на миг ускользнувшей и потом потяжелевшей руке холод металла. Оружие. Но мне нестрашно. Это у него другая любовь, а у меня она осталась прежней. И я двигаю эту тяжёлую, податливую руку к своей груди. Я смотрю на него и мне сладко видеть любимые черты.
Это лицо.
Эти глаза.
Как я любила их целовать.

Я слышу тихий лязг металла. Наверно, предохранитель.
- А я так любила тебя... Люблю. Почему счастье было таким коротким, Алёша? Всего четыре месяца?
- Судьба? - спрашивает он.
- ...а потом ты уехал, и я, знаешь, я умерла.
И я умерла.