Театр Асурдов - 20

ТЕАТР АБСУРДОВ-20.

Лет 20 назад написал под впечатлением " Затерянного Мира " Конан Дойла и " Плутонии " Обручева большой рассказ. Просто фантазии на тему того, что внутри Земли есть другой мир, обитаемый и разумный. Тогда, 20 лет, это было абсурдом, учитывая то, что у нашей планеты жидкое и раскалённое ядро, но сейчас уже много говорят о том, что мы не совсем правильно понимаем мир, и что об обитаемых внутренностях Земли когда-то писал ещё Рене де Карт.
Кто его знает...


                Идите  и  делайте, оправдание  вы  найдёте  позже.
                Контр-адмирал  Грейс  Хоппер
       Ночь была более чем прохладной для самого начала осени, даже учитывая бОльшую приближенность штата к Северному полюсу. Луна не сочла нужным появляться на небе, а звёзды тоже преступно не грели.
       И слишком мало светили, чтобы их можно было за это уважать. Их коллективного света не хватало даже на то, чтобы помочь старому человеку разобрать большие буквы дорожного указателя, а запылившиеся фары уже давно ничего не освещали, кроме дороги прямо под колёсами загнанного автомобиля.
       Джон зажёг спичку и прочёл надпись.
       …- « Вот так... - злорадно подумал он. – Одна спичка против тысяч звёзд... Было бы чем восхищаться... »
       Возвращаясь к своей такой же немолодой машине, Джон бросил уже погасшую спичку в посверкивавшую звёздами лужу на обочине.
       Звёзды в ней нервно замигали.
       …- « Свиньи тоже иногда видят звёзды, - нравоучительно подумал Джон, садясь за руль утомлённого « лендровера ». – Отражённые в грязных лужах... И чем же они хуже тех, кто смотрит на них ночи напролёт, высоко задирая головы?.. »
       Звёзды на небе мерцали. Они были не согласны с философией старины Джона, но находились слишком далеко от Земли и всех проблем тех, кто на ней жил и работал.
       До фермы Рональда оставалось ещё около десятка миль - почти предельная дистанция для старенького автомобиля, отмахавшего уже без малого тысячу.
       Дремавший на холостом ходу двигатель ревматически заскрежетал, недовольно фыркнул; дорожный указатель послушно отстал, и слился с погрузившейся на своё дно ночью. Дорога была пустынна и весьма запущена: чувствовалось, что люди не особенно жаловали эти малоплодородные места. Только сумасшедший или его любимый сын могли избрать их для своей жизни и работы. Джон ещё не имел счастья знакомиться с пустыней, но инстинктивно предполагал, что там гораздо уютнее.

       …Просёлочная дорога резко пошла вниз, проваливаясь в долину, окружённую невысокими холмами. Далеко впереди, у подножия одного из этих холмов, светились электрические фонари.
       …- « Пустая трата денег... - мысленно и привычно проворчал Джон по поводу света. - Какой кретин полезет в это Богом и Дьяволом забытое место со злым умыслом? Найти здесь просто живого человека – и то счастье, а везти отсюда на материк краденых свиней... Дешевле сделать из них бекон прямо тут. С хорошим вином... »
       От мыслей о еде и выпивке у Джона засосало под ложечкой. Ел он в последний раз часов шесть назад. Не стал ночевать на дороге, хотел к утру добраться до места.

       ...Он остановил пропитанную пылью машину под освещавшим ту же дорожную пыль фонарём. В доме рядом совсем не было света - Рональд усердно утрамбовывал головой подушку. Единственный сын и наследник богатейших традиций по откармливанию породистых свиней не устраивал родному папаше пышной встречи.
       Да Рональд и не знал о его приезде. Джон решил прибыть инкогнито - ему очень хотелось посмотреть, насколько наследный сын самостоятелен в работе. Собственная технология - вещь немаловажная, ведь на вкус мяса свиньи заметно влияет даже её сиюминутный эмоциональный настрой. Доброе слово и ласковый шлепок придают ему особый привкус, не говоря уже о состоянии свинарника и внешнем виде его хозяина...
Ферма сына тонула во мгле; добротно сделанный забор шёл куда-то к холмам.   Двухэтажный дом серел за низкими воротами, надворные постройки почти сливались с окружающей темнотой. А в темноте с хрюканьем и повизгиванием бессонничали свиньи.
       Джон по звуку определил, что это где-то в полумиле отсюда.
       И совершенно молчали собаки.
       …- « Разгильдяй... – опять хронически проворчал Джон в усталых мыслях. - Чем тратить зря немалые деньги на электричество, лучше завёл бы себе пару хороших волкодавов… »

       Свиньи продолжали ночной дебош. Что они там такое не поделили в столь позднее время? Джон, проживший с хрюшками больше времени, чем с людьми, и знавший свинские повадки лучше человеческих, мог по звукам и интонациям переводить их речь почти на английский. Сейчас он слышал любопытство свиней, нашедших что-то необычное.  Любопытство, смешанное с перебранкой, неизбежной при делёжке добычи.
       - « Что они там выкопали в столь поздний час?.. » - непонятный интерес свиней передался и Джону, превысив в нём желания крепко обняться с сыном, хорошо поесть и завалиться спать, вместе взятые. Свиньи давно стали Джону близкими родственниками, иногда даже более близкими, чем родная жена и единственный сын.
       Он вновь залез в свою усталую машину, и медленно поехал вдоль глухого забора на звук. Несколько раз он останавливался и глушил двигатель автомобиля, чтобы не сбиться с курса, но, к его радости, просёлок вёл именно туда, куда требовалось.   Протерев тряпкой запылённые почти до смерти фары и посветив ими, Джон быстро нашёл в заборе ещё одни ворота, легкомысленно закрытые на щеколду, вылез из машины и пошёл на шум. Ружьё он взял просто машинально, видимо, на это его решение повлияли глубокая ночь и глухие незнакомые места. У себя дома он ограничился бы одной палкой.

       Свиньи ночевали под открытым небом и отчаянно воевали. Они истошно визжали, они яростно грызлись, они упорно толкались. Свет подожжённого пучка сухой травы выхватил из темноты десятка три хорошо откормленных животных, сгрудившихся в огромную кучу.
       Экстерьер свиней Джону понравился. Любимый сынок держал отцовскую марку: « Pigs of Tapper and... »
       Хрюшки устроили такой страшный бедлам, что могли поднять на ноги не только Рональда, но и соседнюю Канаду. Это грозило весьма дурно сказаться на их конституции, и тем самым - на товарном виде. Размахивая догорающим факелом, как палкой, Джон принялся разгонять безобразную скотскую демонстрацию.
       Свиньи повиновались чужому весьма неохотно. Они признавали только своих, однако Джон добрался-таки до камня их преткновения.

       К его удивлению, это был не огрызок картофелины, не эхо Клондайка в виде золотого слитка, и даже не сундук с упрятанными драгоценностями благословенных времён Дикого Запада. Хрюшки хорошо поработали, поэтому почти ничего не пришлось очищать.
       Под ногами Джона лежал большой металлический щит, закрытый прозрачной, на вид пластмассовой крышкой. По щиту в несколько рядов шли кнопки, ручки и рычаги, снабжённые непонятными, светящимися в темноте значками. Значки не напоминали ни букв знакомых Джону алфавитов, ни даже цифр. Они вообще не напоминали ничего из того, что Джону приходилось видеть в своей затянувшейся жизни.
       Это могло иметь отношение только к наглым и весьма бесцеремонным военным.
       - « Хорош сыночек!.. - опять чуть раздражённо подумал Джон. - Убухал денежки, а земля-то занята! Чего ещё можно ждать от края света и недозрелого сына?!. »
       Джон зажёг очередной травяной факел и огляделся. Любопытствовавшие свиньи смотрели на него с неодобрением, но он впервые в своей жизни отдавал предпочтение не им. Его сейчас интересовал щит, лежавший у основания полугоры – полухолма высотой футов в двести. Для подземной военной базы лучшего места здесь было не найти.
       И угораздило же Рональда... С этими военным не оберёшься хлопот! И судебные тяжбы не принесут ничего, кроме убытков. Джону ещё не приходилось слышать о том, чтобы гражданское частное лицо когда-либо выигрывало процесс у армии.
Он опустился на корточки и посветил догоравшим факелом сквозь прозрачную крышку.
       Щит больше всего походил на пульт управления.
       Хорошенькое дело! Под самым пятаком у Рональда и курносыми носами его свиней сидят в бункере весёлые ребята цвета хаки, и ни цента не платят за аренду чужой земли! Джон что-то не помнил, чтобы Рональд сообщал ему в письмах или по телефону о своём сотрудничестве с US ARMY.
       О, благословенная Америка, законные хозяева у тебя есть только в « Билле о правах »!
       - « Надо поскорее продавать ферму... - заволновался Джон. – Вместе с землёй... Пока никто не узнал обо всём этом... Если кто пронюхает, чёрта с два вернёшь себе хотя бы гнутый дайм! Ладно, свиньи умеют только хрюкать, а мы с Рональдом способны держать языки за зубами... Обратно присыпать эту штуку землёй ничего не стоит, и поди потом, доказывай, что мы сжульничали! Да не знали мы об этом ничего! Вот так! Просто захотели вложить деньги в другое, более прибыльное дело! »
       Свиньи хрюкали от негодования, но ещё больше - от любопытства.
       Джон пощупал землю по краям утопавшей в неё прозрачной крышки. Пальцы его провалились в какую-то щель, что-то негромко щёлкнуло, и крышка неожиданно поднялась, откидываясь в сторону.
       Всё обнажилось и вдруг слабо, но разборчиво осветилось изнутри: ручки, рычаги, кнопки...
       Джон осторожно потрогал пальцами один из непонятных рычагов, имевший явную тенденцию поворачиваться. Рука его сейчас действовала не совсем вопреки желанию, а рычаг поддался слишком уж легко... И в душе желчному от природы Джону жутко хотелось хоть чем-нибудь досадить тем, кто жрёт львиную долю его налогов...

       ...Низкий хриплый рёв, перешедший в грохот и душераздирающий скрежет, затряс землю под ногами. В трёх десятках футов от оцепеневшего Джона она вдруг разверзлась, и широкая длинная трещина ударила в ночное небо ярким жёлтым светом…
       Джон мгновенно всё понял. В подземной шахте стояла ракета, и он на резервном пульте нажал рычаг её пуска... Сейчас сдвинется крышка, ракета уйдёт в небо, и, если её не собьют...
       Куда она нацелена? На Россию? На Китай? Оттуда, куда она уронит свою водородную бомбу, стартуют другие ракеты.
       Наведённые на Америку...

       …Сознание безысходности сковало старые ноги. Джон смотрел в медленно расширяющуюся ослепительную трещину, даже не пытаясь что-то изменить. Дёргать ручку обратно уже не имело смысла - ракета с запущенным двигателем просто взорвётся прямо в шахте, если ту закрыть крышкой. Это означало бы мгновенную смерть. Термоядерный взрыв прямо под ногами - это слишком шикарная погибель для отжившего своё свинаря... Пусть уж ракета уйдёт из шахты. Кто-то ведь следит за ней и наверняка попытается уничтожить её в каком-нибудь безопасном месте...
       Джон совершенно не думал о том, что его самого сейчас до состояния испорченной ветчины к завтраку сожжёт огнём ракетных двигателей, он лишь заслонился рукой от брызжущего из глубин земли яркого света, и тут вдруг стало тихо... Так тихо, что он даже услышал визг перепуганных свиней, удравших к самому дому Рональда.
       - « Мясо точно придётся скармливать солдатам... – по неизлечимой инерции мелькнула у Билла грустная мысль. - Оно будет жёстким и совершенно безвкусным... »

       Было невероятно и подозрительно тихо, если попытаться абстрагироваться от дебоширящих свиней. Не ревели двигатели ракеты, не орали и не разбегались во все стороны вояки. Только этот странный свет из-под земли... И ничего больше.
       Джон оглянулся на дом сына, откуда теперь доносилось не только всё  свинское, но ещё и что-то человеческое. В окнах встревожено горел свет: только пьяный до беспамятства, и покойник, уже зарегистрированный в мэрии, не проснулись бы от такого землетрясения. По двору пометался луч фонаря, и стал приближаться - Рональд явно увидел полыхающее основание холма.
       Он из осторожности остановился ярдах в тридцати, направив на чужого фонарь, но, по-видимому, разглядеть его мешал яркий свет, бивший из широкой трещины под холмом. Джон ничуть не сомневался в том, что Рональд сейчас вооружён.
       - Кто здесь?.. - услышал старик ещё сонный и, скорее недовольный, чем испуганный голос. Определённо, Рональд решил, что весь этот ночной фейерверк устроил какой-то непрошеный гость.
       - С родственниками следует быть слегка повежливее... – привычно проворчал Джон, уже слегка охладевший к недавним странным событиям в ракетной шахте.
       - Отец?!. - в голосе Рональда наконец проснулось удивление. - Ты откуда здесь?..
       - Всё оттуда же... - Джон был хронически ворчлив. - Из штата Небраска, если ты о таком слыхивал. Двое суток добирался, чтобы поскорее попасть на это поросячье торжество...
       Рональд почти налетел на него своей широкой грудью. От только что выбравшегося из-под одеяла тела соблазняюще пахнуло сонным теплом, и Билл почувствовал, что сам он смертельно устал. И от бессонной ночи, и от её незапланированных нервов.
       - Что это, отец?.. - спросил Рональд, слегка отстранившись. – Откуда такой свет?
       - Не успел узнать, - буркнул Джон. - Но думал, что это ядерная ракета в шахте. Ждал, когда она наконец взлетит и ответит мне на некоторые возникшие вопросы...
       - Какая ракета, отец?! - рассмеялся Рональд. - Салют в честь твоего приезда?!
       - Подарочек для русских... - не совсем уверенно сказал Джон. - От нас с тобой и дяди Сэма…
       - Отец, ты в детстве слишком переиграл в холодную войну! - опять засмеялся из темноты Рональд. - Всё это безобразие было очень давно, и так же давно кончилось.
       - Насчёт кончилось я бы пока не стал слишком торопиться, - проворчал Джон. - Кончилось, но, похоже, не всё...
       Рональд подошёл к светящемуся краю, осторожно глянул вниз, и отшатнулся так резко, что ему даже пришлось отойти на несколько шагов назад, чтобы не упасть.
       - Нет, отец, это не ракета... - сказал он растерянно, – это что-то гораздо интереснее.
       Джон шагнул к нему.
       - Не надо! - голос Рональда был ломок, но резок. - Тебе туда лучше не заглядывать...
       - Что там может быть такого, что наполнит до краёв штаны ветерана вьетнамской войны?.. - Джон обошёл предупреждающе вытянутую навстречу руку сына и заглянул в щель.

       ...Это была гигантская труба, уходившая вертикально вниз, быть может, к самому центру Земли. Во всяком случае, выглядела она минимум на десяток миль длины. Её гладкие, отполированные до блеска стены отражали ярчайший свет, бивший из глубины трубы, очень похожий на свет полуденного Солнца. Точно дыра проходила сквозь всю Землю, и Джон действительно видел Солнце, которое сейчас светило над Австралией.
       - Зря ты сомневаешься, - сказал он. - На ракету очень даже похоже. С хвоста...
       - На чью?.. - голос Рональда стал глухим.
       - Только « зелёных  тарелочников » нам  с тобой здесь и не доставало! - Джон чуть не сел на землю, поняв намёк сына.
       - Надо загнать под замок свиней, - сказал Рональд. - Не дай Бог, они сюда свалятся...
       - Свиньям тут уже не интересно, - Джон оглянулся на дом Рональда. - Свинья любопытна желудком, а не глазами.
       - Откуда же всё это взялось?.. - Рональд снова осторожно заглянул в светящуюся щель.
       - Оттуда... - Джон показал рукой на щит. - Там есть кнопки и рычаги, а у меня хватило глупости их потрогать...
       Рональд сначала вслепую посветил фонарём вниз, потом уже целеустремлённо присел.
       - А если все это опять закрыть?.. - он подёргал рычаги, понажимал кнопки, но ответной реакции не последовало.
       - Заклинило, - сказал он наконец с сожалением. - Теперь ни закрыть, ни открыть до конца.
       - Ты хочешь иметь собственный колодец к самому Дьяволу? - язвительно спросил Джон.
       - Я хочу сначала хорошенько во всём разобраться... - Рональд был упрям, как и его отец когда-то.
       - Позвони в Нью-Йорк или в Вашингтон, там тебе помогут, - едко посоветовал Джон.
       - Успеется, - сказал Рональд, вставая. - Сначала я попытаюсь в чём-то разобраться сам.
       Он вдруг сорвался с места и побежал к дому.
       - Я сейчас, отец! - услышал Джон из вкрадчивой темноты.
       Он, пока мог,  проводил сына взглядом, и подошёл к светящемуся краю. На этот раз не так близко.
       Труба к центру Земли имела в диаметре не меньше двухсот ярдов и, как Джон понял, холм был всего лишь её крышкой.
       Сдвигающейся крышкой. Что-то не сработало в механизме, и она застопорилась почти в самом начале движения, образовав щель длиной футов в триста и шириной максимум футов около десяти.
       Джон представил себе полностью открытую дыру в Ад. С самолёта или спутника это должно было выглядеть очень эффектно. Особенно безоблачной ночью.

       ...Рональд, пыхтя, тащился обратно и, судя по тяжёлому дыханию, не пустой.
       - Что там у тебя? - спросил Джон, тщетно вглядываясь ослеплёнными светящейся трещиной глазами.
       - Телескоп, - сказал Рональд. – Давнее детское увлечение, если ты ещё не забыл.
       - Глаза поджаришь! - сказал Джон уверенно. - Слепой свинарь - это же абсурд!
       - Нет, есть тёмный фильтр, - успокоил отца Рональд. - И я буду всё проецировать на белый экран.
       Он пошёл со своей нелёгкой ношей туда, где щель сходила на нет, и стал возиться с громоздкой конструкцией.
       Прилаживал он её минут десять, потом Джон вдруг увидел светлое пятно круглой формы на более тёмном экране, прикреплённом к телескопу.
       - Увеличение минимальное, десятикратное... - сказал Рональд таинственным тоном.
       - И что?.. - не понял Джон.
       - Пока ничего. Но очень похоже на Солнце! Только на нём уже были бы видны тёмные пятна.
       Рональд что-то со скрежетом повернул на телескопе, и светлое пятно стало вдвое больше.
       - Двадцать раз увеличение...
       - И что?.. - повторил Джон, смысливший в свиньях гораздо больше, чем в телескопах и астрономии.
       - Что-то теперь есть... - сказал Рональд оживлённо. - Вот тут, с краю. Какие- то царапины на « Солнце »...
       Он в темноте что-то снова ржаво повернул, и пятно увеличилось ещё сразу вдвое.
       - Пятьдесят раз...
       - Ещё ... - попросил Джон. Он тоже увидел это нечто. Его уже разбирало любопытство, странным образом не привязанное к любимым им всю жизнь свиньям.
       - Сто раз увеличение, - сказал Рональд, послушно поворачивая свои невидимые ручки. - Поле зрение телескопа маленькое, целиком изображение не входит. Я поведу по его краю.
       Светлое пятно дёрнулось, его пульсирующий край стал медленно поворачиваться.
       Джон непроизвольно кашлянул.
       - Дерево... - негромко сказа Рональд.
       - На Солнце?!
       - Нет, на другом краю трубы.
       Джон и сам всё это уже прекрасно видел. Изображение было в самом центре, и это действительно подозрительно походило на дерево с сухими, скрюченными ветвями.
       - А сильнее?.. - попросил он.
       Рональд сделал изображение ещё больше, но так было только хуже. В центре пятна извивал своими многочисленными щупальцами расплывчатый осьминог.
       - Двести с лишним раз, - сказал Рональд и вернул меньшее увеличение. – Так, мне кажется, видно гораздо лучше. Воздух в трубе горячий, мешают текучие потоки.
       Они помолчали, глядя на экран.
       - Сколько до него, как ты думаешь? - спросил Джон, имея в виду, конечно, дерево.
       - Всё зависит от его размеров. Если это секвойя, то миль пятьдесят, а если сухая ветка, то ярдов семьсот.
       - Это ветка, - сказал Джон уверенно.
       - Или секвойя... - добавил Рональд.
       - В центре Земли растут секвойи?
       - И сияет Солнце... - вздохнул Рональд.
       Джон заглянул в щель, но свет слепил глаза.
       - Не нравится мне всё это... Ох, как нет… В школе нас ничему этому не учили...
       - А мне в колледже вдалбливали, что внутри Земля жидкая... - добавил Рональд.
       - Может, мы это и видим? - с надеждой спросил Джон. – Но не особо понимаем.
       - Пятно слишком уж большое, - возразил Рональд. - Труба, похоже, в длину миль двадцать, и там, на её краю, растёт дерево... А ведь там должно быть градусов четыреста по Фаренгейту! Деревья при такой температуре не растут, а горят...
       - Ерунда какая-то получается! - согласился Джон. – До полного безобразия -  чушь!
       - Это не ерунда, отец, а гораздо хуже...
       - Ты ещё не надумал позвонить в Вашингтон Президенту? – насмешливо спросил Джон.
       - Не раньше утра!
       - Ты что-то придумал?
       - Я хочу хоть в чём-то утвердиться и убедиться самостоятельно, - Рональд уже опять мчался к дому.
       Джон опустился на холодную землю. Из трещины в ней веяло теплом, Солнцем и летом, она притягивала, как костёр на снегу. В темноте ночи успокаивались свиньи, гремел чем-то родной Рональд, и иногда подавали сонные голоса ночные птицы.
       Если разобраться, усталости в Джоне было уже больше, чем любопытства. Ревматизм и радикулит заговорили о себе в полный голос, а Джон привык к ним прислушиваться. Свои болезни он считал главными жизненными достижениями, деньги шли уже вслед за ними.
       - « Старость делает дряблыми не только мышцы в теле, но и мысли в голове... Молодость способна многое сделать, а старость – гораздо больше понять... Что есть мудрость? Это всего лишь правильные выводы даже из неверных предпосылок... Вот перед нами труба... Ведёт куда-то... Или откуда-то... Вход или выход... »
       Джон смотрел в после-полуночную темень, поминутно задрёмывая. Все эти ночные переживания, конечно же, были не для него. И не для свиней... А ему бы сейчас в тёплое кресло с горячим глинтвейном в пузатом бокале. И обжигающий бифштекс...

       ...Из ночи внезапно вынырнул непонятно кудахчущий Рональд…
       Джон уже почти спал. Сон легко стирает чёткие границы между реальностью и бредом, поэтому человек, издающий куриные звуки, воспринимался как что-то, само собой разумеющееся. Хотелось самому радостно кудахтать, кукарекать и нести пасхальные яйца...
       - Э–э-э... - услышал он сочувственное. - Да ты совсем у меня скис, отец! Иди к себе в машину или давай прямиком ко мне в дом! Там тепло и в некоторых местах даже мягко.
       Джон строптиво встрепенулся.
       - Не указывай, - проворчал он. - Лучше будем решать, что нам делать. Времени у нас не так много - эту штуку быстро засекут. Со спутников или с самолётов.
       - Если уже не засекли... Поэтому я и тороплюсь с главным! - Рональд сбросил на землю с плеча увесистый тюк и протянул отцу притихшую курицу. - Я сначала хотел использовать свинью, но свиньи не приучены летать. И у моих подопечных слишком жирное сердце, оно не выдержит. У курицы шансов гораздо больше.
       - Ты хочешь послать туда куриную почту? - Джон улыбнулся. - У тебя получится гриль...
       - Не думаю. Мне не даёт покоя это дерево на краю... - Рональд ткнул пальцем в закорючку на экране телескопа. - При желании на нём можно увидеть даже листья...
       - Но ты же сам сказал, что там всё должно гореть! И даже хорошо обугливаться.
       - По науке - да. И по той же самой науке в эту трубу из недр Земли должна была хлынуть раскалённая лава...
       - Газетчиков бы сюда! - сказал Джон мечтательно. – « Вулкан  Таппер! »  « Чудо  на  южной  границе  Канады! » « Свиньи, откормленные  на  вулканической  грязи! »
       Курица в руках Джона вдруг ожила и стала проявлять признаки нетерпения парашютиста - новобранца.
       - Сейчас она нам всё подробно раскудахтает. Или хотя бы что-то немногое. - Рональд взял у Джона покорную птицу за крылья и без подготовки швырнул её в яркую Бездну.
       Кудахтанье провалилось сквозь землю, удаляясь и затихая. Рональд установил на проекционном экране телескопа самое минимальное увеличение.

       …Курица, выглядевшая на светлом фоне тёмной подвижной кляксой, суетливо трепыхала крыльями, и металась по трубе от одной её стенки к другой. Глупая птица, очевидно, воспринимала эти стены как дно, как надёжную опору. Несколько минут она медленно уменьшалась в размерах, пока не превратилась в чёрную точку.
       Рональд нетерпеливо и несколько суетливо сменил увеличение телескопа на чуть-чуть большее.
       - До неё уже мили две. Слишком медленно опускается, ей бы пока сложить крылья.
       - Поросёнок летел бы быстрее... - проворчал Джон. – И ответил на вопросы раньше…

       ...Курица устала минут через двадцать, когда до неё было миль пять. Она сдалась на милость Судьбы и воздушных потоков, и лишь встряхивалась, когда её сносило на стены трубы.
       - До неё примерно десять миль, - комментировал Рональд. - Живая. Дёргается...

       ...Курица парашютировала около часа, когда на телескопе было почти максимальное увеличение.
       - Послушай, - сказал Джон, у которого уже устали старые глаза. - А может, она застряла?..
       - В чём?.. В воздухе?..
       - Ну, может, там плёнка какая-нибудь или сетка... Что мы об этом деле знаем?
       - Да нет, она, вроде, уменьшается в размерах, – не согласился с ним Рональд.
       - Так сколько же можно падать?! - возмутился Джон. - Миль двадцать уже -  не меньше!

       …Пятно на экране резко вытянулось и двинулось от центра к краю. Рональд продвинул трубу телескопа.
       Пятно дошло до бликующего обода и исчезло в его отсветах.
       С минуту они вглядывались, полагая, что птица снова стала рикошетить об стенки трубы, но экран был пуст: только светящееся пятно и загадочная закорючка на его краю.
       - Ты был прав, - сказал Рональд. - Миль двадцать… – И именно там всё кончается….
       - До чего двадцать миль? - не понял Джон.
       - До места её посадки, - пояснил Рональд.
       - И что будет теперь? Летающий поросёнок? Куры слишком уж медлительны!
       - Нет, поросёнок - это кирпич, - сказал Рональд. - Он там кому-нибудь свалится на голову или вернётся на наши.
       - У тебя в доме есть лестница длиной в двадцать миль? - язвительно спросил Джон.
       - У меня есть кое-что получше. - Рональд протянул руку и подтащил к себе за лямку принесённый им из дома тюк.
       - Что это? - спросил Джон.
       - Парашют от моего дельтаплана.
       - Ты рехнулся, сын мой! - возмутился Джон. - На парашюте в жерло вулкана?!.
       - Курица обошлась без него, - спокойно ответил Рональд. - И это вовсе не вулкан - слишком уж уютно и притягательно. Я подумал, что это больше похоже на базу инопланетян.
       - И ты сам хочешь залезть в их жадные зелёные лапы?! - вспыхнул Джон от негодования. - Лучше бы ты больше занимался свиньями и меньше смотрел на звёзды!
       - Одно другому не мешает, отец.
       - Не мешало. До сих пор...
       - Если со мной что случится, ты позаботишься о моих любимых свиньях, - сказал Рональд с отчаянной решимостью. - У тебя это получается гораздо лучше, чем у меня. А меня по-прежнему к звёздам тянет сильнее, чем к свинарнику...
       Джон молчал и Рональд не видел его лица, но он знал, что молчание отца не предвещает ничего хорошего.
       - Только не пытайся меня отговаривать, - торопливо сказал Рональд. - Скоро сюда явятся очень решительные люди, знающие, что нужно делать, и тогда нам с тобой здесь не останется места. Я должен спешить, чтобы меня не опередили, а ты их подождёшь здесь. Или... свяжешься с ними... и попросишь их поторопиться...
       - Ты мой единственный наследник... – с трудом выдавил из себя Джон, и в его голосе не было больше ни хронического отеческого гнева, ни даже осуждения.
       - Я постараюсь им и остаться, - пошутил Рональд. - Уж больно это заманчиво - иметь такую прорву свиней. Там... - он топнул по земле ногой, - мне вряд ли предложат что-либо подобное...
       - А может, тебе всё-таки подстраховаться верёвкой? - спросил Джон озабоченно.
       - Двадцать миль длиной? У меня нет столько! И сколько всё это будет весить? Плюс ещё я... Мой трактор не потянет, машина - тем более. И всё это долго, отец! Кошмарно долго! У нас с тобой просто нет времени на столь основательную подготовку! Возможно, в нашем распоряжении остались только минуты!
       - А почему ты так не хочешь уступить этот риск другим? - спросил вдруг Джон.
       Рональд помолчал, обдумывая ответ.
       - Отец, я - типичный американец. У меня в крови основной компонент нашей нации - жажда быстрой Славы. Я хочу, чтобы обо мне поскорее узнала вся Америка! И весь мир - желательно тоже! Со свиньями мне бы это не удалось. Извини...
       Рональд нацепил на себя парашют и молча защёлкал невидимыми пряжками, замками и карабинами.
       - А как же ты оттуда вернёшься?.. – бесцветным голосом вдруг спросил Джон.
       - Пока не знаю, – как-то беспечно ответил Рональд. – Для меня сейчас гораздо важнее попасть туда. А там посмотрим… - ещё беспечнее сказал он. – ОНИ помогут, или наши, которые скоро придут сюда.
       Рональд был уже готов к любому подвигу ради Славы. Даже смертельному…
       - Возьми, - сказал он, протягивая отцу плоскую коробочку радиостанции. - Не убирай её далеко от дыры. Если у меня всё получится, я потом подойду к краю с другой стороны.
       - Помни, что мне не хотелось бы становиться бездетным... Я слишком стар для того, чтобы заводить себе новых сыновей и наследников... - в голосе Джона была почти мольба. – Ты - моя единственная радость и надежда в глубокой дряхлости...
       - Не отпевай меня до моего срока, отец. Это очень плохая примета. И я ещё надеюсь поймать там свою собственную курицу. Спланировала же она там куда-то...
       Рональд подошёл к краю и заглянул в дыру.
       - Хорошо, что оттуда дует ветер, - сказал он. - Скорость падения будет меньше. Я хочу раскрыть парашют вовремя. А ты тут хорошенько присматривай за мной. Там всё очень просто... - он показал рукой на телескопе. - Револьверная головка, окуляры легко поворачиваются вокруг своей оси. Но передатчик, думаю, лучше.

       ...Он провалился в дыру так быстро и неожиданно, даже не попрощавшись, что у Джона болезненно кольнуло сердце. Рональд никогда не отличался особой смелостью, и сейчас в его поступке тоже было что-то почти трусливое, а не героическое. Это был порыв, мгновение отчаянного мужества, которое он, видимо, долго в себе ловил. Так самоубийца, поймав именно этот момент, торопливо прыгает с крыши небоскрёба, боясь, что в следующую секунду он может передумать…
       Джон инстинктивно метнулся к зияющей в земле трещине, закрыл ничего не видящие от ослепительного света глаза, и только тут вспомнил про телескоп сына.

       Увеличение было минимальным, но Рональд занимал почти весь экран, и падал, широко раскидав руки и ноги.
       …- Спокойно, отец... - услышал Джон из радиостанции его шипящий голос. - Всё пока нормально... Скорость падения нарастает, но не думаю, что она будет больше двухсот миль в час. Сильный встречный поток тёплого воздуха. Течений вроде нет, меня никуда не сносит. Не хотелось бы мне встречаться со стенками...
       - Что-нибудь там видно? - Джон тоже стал забывать о своих любимых свиньях.
       - Почти ничего. Скорость слишком велика - слезятся глаза. А на тебя обернуться не могу, боюсь сорваться в штопор.
       - Сколько сейчас до тебя?
       - А сколько прошло? - ответил Рональд вопросом на вопрос. - Минута уже есть? Тогда мили две-три. Думаю, минут за пятнадцать-двадцать я эту кротовую нору осилю. Меня хорошо слышно?
       - Сносно. Ревёт только что-то...
       - Это встречный ветер, отец. А скорость, вроде, больше не нарастает... Кажется...
       Джон сменил на телескопе увеличение.
       - Всё так же? - спросил он на всякий случай.
       - Как обычно. А у тебя как?
       - Можно сказать, пока тихо. Свиньи вот только митингуют... Обижаются, что не они теперь зарабатывают Славу.
       - Если никто не нагрянет и от меня полчаса не будет никаких вестей, свяжись с кем-нибудь сам...
       - Давай лучше о женщинах... - предложил Джон, которому не хотелось говорить о плохом.
       - О чьих? - голос Рональда почти не имел интонаций. - О твоих или о моих?..
       - О своих я и без тебя знаю... - буркнул Джон. – Давай хоть немного поговорим о твоих.
       - А моя к тебе утром заявится! - обрадовал Рональд отца. - Мисс она решительная, так что тебе придётся отпихивать её от края! Чтобы не прыгнула вслед за мной...
       - Тут есть люди? - удивился Джон. - А я думал, что ты откармливаешь свиней для койотов.
       - Да есть тут один живой посёлочек. За холмами. Маленький, но с женщинами...
       - То-то у тебя свиньи голодные...
       - С тобой они отведут душу… Ты всегда умел ублажать свиней лучше, чем женщин...
       - Это мы ещё посмотрим...
       - Лучше не надо, отец! Я сильно ревнивый. Боюсь, отобьёшь... А я к ней привык…
       - И не сомневайся! - пообещал Джон.

       …- Сколько прошло? - перебил его Рональд. - Минут десять? Значит, я уже где-то посередине. Трудно что-либо разглядеть - глаза слепнут от слишком яркого света.
       - А как же парашют? - забеспокоился Джон. – Ты не боишься с ним промахнуться?
       - Успею вовремя открыть, - поспешил его успокоить Рональд. - В телескоп мы здесь никаких преград не видели, да и курица спокойно спланировала. Куда-то...
       - На сковородку... - проворчал Джон.
       - Нет, я отчётливо видел в телескоп, как она махала крыльями. Целеустремлённо...
       - Что-нибудь изменилось? - опять обеспокоено спросил Джон. – Вокруг и впереди тебя?
       - Да, есть перемены. Труба стала как будто чуть шире. Раньше Солнце заполняло её почти целиком, а теперь оно болтается в ней, как бейсбольный мяч в пустой кастрюле.
       - Край близко. Чего?..
       - Света, - сказал Рональд. - Похоже, я сегодня установлю новый мировой рекорд. Наверное, никто ещё не падал с нераскрытым парашютом двадцать миль!
       - А может, ты его откроешь?.. - спросил его Джон осторожно. - Так, на всякий случай...
       - Рано, отец! Пока ещё рано! Тогда рекорд скорости достанется моей курице.
       - Ну, смотри... - не стал настаивать Джон. - У меня последнее, самое большое увеличение...
       - Осталось мили две-три. Минутное дело!
       - А у меня тут поднимается шум, - сказал Джон озабоченно. - Светает и где-то поблизости гундосит геликоптер.
       - Дождались... Вовремя они! Отец, будь с ними, пожалуйста, повежливее. И объясни им, что они немного опоздали...

/ / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /  / / / / / / / / / / / / / / / / / / /

       ...Он вылетел из трубы в небо, как герои Жюля Верна из жерла пушки, нацеленной на Луну. В какой-то момент Рональд вдруг почувствовал, что больше не падает, что произошло непонятное изменение в гравитации, и он уже взлетает в чужое небо, подчиняясь полученной большой инерции.
       Он впервые обернулся и увидел под собой огромную дыру, окружённую зелёными полями, реками и озёрами, от которых он теперь удалялся с немалой скоростью.
       От неожиданности и удивления Рональд дёрнул кольцо.
       Вытяжной парашют рванул из укладки основной, тело крутануло, перемешав верх с низом, и Рональд закачался на стропах под ярким куполом.
       Всё тут же встало на свои места. Небо было вверху, земля внизу, и он опускался на неё с высоты около мили.

       …Под ним расстилалась прекрасная равнина. Возделанные поля разбегались от дыры, из которой он только что вылетел, и тонули в голубой дымке, поднимаясь от низины к холмам, и Рональд не сразу понял, что просто видит мир, расположенный не на внешней, а на внутренней поверхности сферы. Солнце отражалось в воде каналов, рек и озёр, вокруг мелькали удивительные птицы, а в дымке вдали угадывались геометрически правильные контуры огромного города.
       Это был мир - сосед, мир, находившийся в том же доме, что и его родной, отгороженный от него только тонкой стенкой в двадцать миль толщиной, и ещё каким-то непонятным измерением, в котором совершенно случайно открылась дверь...
       Всё полетело кувырком! И классическая физика, и представления о внеземных цивилизациях! Он был совсем рядом, этот чужой мир, а не возле других звёзд, и, возможно, Рональд был первым жителем Верхней Земли, явившийся сюда через чёрный ход. Для него наступило время чудес и великих открытий. И для всего человечества - тоже...

       …- Отец... - сказал Рональд, подтягивая стропы парашюта, чтобы спланировать на поле возле дыры. ( Где-то  там  уже  гуляла  его  курица. ) - Это неслыханно... И это прекрасно!..

     Пальму  первенства  тоже  нужно  иногда  поливать  своим  потом
                или  чужой  кровью...