Мой хранитель

  Я православной веры, крещёный. Хорошо помню, как в детстве мать меня перед большими праздниками приводила в церковь и заставляла крестится. Мне нравилось, когда батюшка давал мне на ложечке маленькую сладенькую ягодку, когда я причащался. Но я не понимал, зачем это нужно, просто повторял, о чём меня просила мать и что делали другие люди. Я обожал пасху, но только потому, что в этот день подавали на стол вкусные вещи: красивую пасху из творога в особой деревянной разборной упаковке, где были большие буквы ХВ. Нравилось помогать матери красить яйца в луковой шелухе. Помню, как на красную горку в желобке на земле катали яйца, как стукались тонкими концами яиц  с напарником, стараясь разбить яйцо противника. Мне просто нравились все эти игры и вкусная еда, и больше ничего. Я не верил в это время в существование бога, потому что нам уже с детского сада, затем в пионерах, в комсомоле и партии больше 40 лет  буквально вбивали в мозги мысль о том, что никакого бога нет, что церковь выдумали попы. А в комсомоле, и тем более в партии, преследовали тех, кто посещал церковь. Я помню, как в школе уже в 10 классе один парнишка после того, как он рассказывал ученикам в подшефном 2 классе о том, что бога нет, что это всё выдумки и вечером с матерью шёл в церковь на службу. Поэтому вся эта не искренность, ложь, обман коробили меня. Ведь он сам не верил в бога и только в угоду матери шёл в церковь. Меня в этом возрасте мать уже не просила идти с ней на службу в церковь. Она прекрасно знала, что я никогда бы не пошёл.
    Все годы работы до 2000 года я не ходил в церковь, всё время отдавали работе. Но самое главное нас не тянуло в божий храм. Мы были молодые и здоровые.
   И вдруг грянули девяностые годы. Начали ремонтировать все заброшенные и разрушенные храмы и все вдруг ринулись в церковь, начали отставать заутренние службы по 3-4 часа, усердно молится, в качестве благотворительности вносить в казну храма огромные деньги, все сразу стали глубоко верующими людьми.  Служителей церкви не стало хватать.
    Как-то раз я зашёл в наш собор вместе с женой. Шла служба. Мне стало интересно посмотреть на людей, на батюшку.  Прихожане были разные. Одни хмурые, молча слушали молитвы и не крестились. То ли не хотели, а может стеснялись. Другие, наоборот, часто крестились, но делали это машинально, невпопад с молитвами и даже накладывали крест не на грудь, а куда-то в бок. Но главное я не увидел одухотворённых лиц, которые бы от души крестились, внимательно слушали молитву, чувствовали таинство и божественность. Некоторые быстро заходили в храм, покупали много свечей, подходили к каждой иконе, отбивали поклоны, прикладывались к иконе и скорей подходили к другой.  Так они пробегали все иконы, зажигали  и ставили свечи, а потом  быстро уходили из храма. Складывалось впечатление, что все они приходили в церковь не по зову души, а по необходимости сходить в храм. И это ведь не дети, которых порой насильно приводили в храм.
   Да и сами батюшки как то поспешно, с безразличием проводили службу. Особенно, когда их   приглашали домой прочитать молитвы за упокой души. Они вечно торопились, потому что их ждали ещё покойники в других домах, а может и ещё какие-нибудь дела. Я как-то раз попытался с батюшкой поговорить в доме родственников жены. Но он извинился и уехал.
     Мы с женой были знакомы с одним священником. Он к нам на дачу несколько лет приезжал покупать мёд. Один раз приехал вместе с семьёй. Очень милая семья. Мы часто общались с ним по разным вопросами я как-то раз  спросил у него
     -А вы сами глубоко верите в существование бога?-  Я знал, что он в прошлом был кадровым военный, служил в Афганистане. А когда возникла большая потребность в служителях церкви, епархия стала в ускоренном темпе готовить новые кадры. Вот тогда он и пошёл в священники.
   Батюшка внимательно, долго смотрел на меня и ответил
    - Вы служите институту и государству, а мы Богу. Но в целом вы и мы служим нашей Родине и народу- больше я не стал ему задавать подобных  вопросов.  Но он ушёл от прямого ответа.
    После смерти нашей единственной дочери в 2011 году мы стали часто ходить в храм. Заказывали сороусты, молитвы за упокой. Стоять всю службу у нас не было сил, ноги сильно болели. Мы садились в сторонке на скамейку, слушали священника и наблюдали за прихожанами. Прихожане стали совсем другие. Очень много было молодёжи. Я часто видел, как молодые девушки, женщины и, нередко, мужчины молились перед иконами с большим усердием и долго, долго. При этом лица у них были какие-то озарённые, даже счастливые. Кроме молитв они ещё что-то рассказывали. Они уходили их храма очень довольные.  Мы любили приходить в собор после службы, когда уже было мало народу. Жена подходила к иконе Николая Угодника, ставила свечку и молилась. А я так и не научился ни одной молитвы. Но мне было приятно сидеть в храме, душа отдыхала, я успокаивался и приходило какое-то умиротворение.
    Однажды мы договорились с нашим знакомым священником  о  том, чтобы он нас обвенчал. Он рассказал, что венчанные пары обязательно встретятся и узнают друг друга в ином мире,  а души не венчанные никогда не встретятся.  Мы никого не приглашали на обряд венчания, ни из родных, ни из знакомых. Ведь нам было по 75 лет и кому интересно смотреть на больных стариков. Нам очень понравился обряд. Священник был такой вежливый, всё предварительно рассказал и когда мы ходили вокруг алтаря, жена споткнулась /она ходила с тростью/ и батюшка буквально поймал её. В храме никого не было. Только 3 пожилые женщины стояли вдалеке и смотрели на нас. После окончания обряда они подошли к нам и поздравили.
   Через 3 года ушла из жизни моя любимая, дорогая жена. Мы прожили 59 лет. Я остался один. Разбирая её вещи, мы с внучкой нашли 6 общих тетрадей. Это были её студенческие стихи, рассказы и дневники. Это были необычные стихи и, особенно, дневники. Они написаны так искренне, с такими порывами чувств, что никого не оставляют равнодушными.  Они выложены с сети и изданы в двух книгах. Отпечатали больше 300 экземпляров и спрос на них всё не уменьшается.
   Жена очень хотела написать книгу о жизни нашей семьи. Но что-то не позволило ей это осуществить. Я решил выполнить её пожелание. Когда набирал книгу я  вспомнил и проанализировал  разные эпизоды из моей жизни. Ведь действительно со мной были десятки случаев, когда я находился на грани жизни и смерти. До этого я никогда не задумывался, почему я всегда выкручивался из безвыходных ситуациях, почему я остался живой. Я попытаюсь сгруппировать эти случаи и понять, кто и как  мне помогал выходить из безнадёжных случаев.
   Уже в возрасте 3 лет /1940 год/  я попал в больницу с диагнозом сепсис, или общее заражение крови. Врач матери сказал, что шансов выжить мне никаких нет, но в больнице оставили. Целый год меня оперировали в разных частях тела. Нагноения шли по всему телу от шеи до ног. Их вскрывали и присыпали стрептоцидом. Всё тело было покрыто шрамами, которые сохранялись до 60 лет.  Изуродовали коленный сустав, три года я не ходил и на всю жизнь остался инвалидом. Врач сказал матери, что это чудо, что я выжил.
   В военные годы я переболел многими детскими болезнями: корь, дифтерия, менингит, желтуха, причём последнее заболевание было в оккупации в глухой деревне без медицинской помощи.  И каждый раз на грани жизни и смерти. Вы скажите - это дела случаев. Но когда таких случаев бывает много, то это наводит на мысль, что кто-то помогал. Конечно, возможности человеческого организма беспредельны. И в критических ситуациях включаются какие-то дополнительные резервы.
    Но основные случаи, которые сохранили мне жизнь, не зависели от моего организма.  Так при переходе по мосту через реку Дон, когда нас беженцев немцы выселили из Воронежа и гнали на запад, начали расстреливать каждого пятого идущего человека. Дело в том, что при ночёвке около реки кто-то из нашей колонны ночью убил немецкого офицера. Кто убил не нашли и никто не признался. В нашей семье было трое: я, старшая сестра /9 лет/ и мать. При подходе к мосту мать спрятала меня под зимнее пальто, чтобы было больше шансов проскочить в четвёрку живых людей. Буквально перед моей сестрой расстреляли женщину. Нас погнали дальше. На станции Курбатово, после того, как мы пробыли в сортировочном концлагере, нас посадили на поезд, в котором везли разбитые танки, пушки и другую технику с фронта на ремонт. В середине этого состава беженцев посадили в пять открытых вагонов. Ночью началась бомбёжка, все стали выпрыгивать и бежать в поле. Охраны никакой не было. Мы остались на месте. Утром увидели, что весь состав разбит, уцелели только три вагона с беженцами. Нам опять повезло, помог мой ангел-хранитель.
   Или ещё случай. Мы возвращались в Воронеж после оккупации. Подошли к реке Дон, моста не было. Было начало марта 1943 года. Собралось много беженцев, но никто не решался переходить реку, лёд потрескивал и слышался какой-то гул. Мы уже двое суток ничего не ели, нечего было обменять на еду. Мать решилась бегом бежать на другой берег. Я сидел в санках, так как не ходил и не выздоровел после болезни желтухой. Мы успели. Только  сели отдохнуть на другом берегу, так сразу раздался пушечный выстрел, лёд стал разламываться и пошёл ледоход.  Вы скажете опять повезло. Не знаю.
   А сколько у меня было аварий и поломок автотранспорта на дорогах, я не берусь пересчитать. И везде я отделывался лёгкими ушибами и синяками. Я помню, когда после быстрой езды на трассе я выехал на просёлочную дорогу и с автомобиля слетело переднее колесо со шпилек. Подобное было и с мотоциклом  вовхозе, когда я спускался с горы и переднее колесо улетело в овраг. Все эти аварии были после ремонта транспорта в мастерских. А все поломки автомобиля, когда я не мог их сам устранить, почему-то случались в городе или при поездки на дачу около города. А ведь я много ездил в окружающие города, почти всё лето выезжал в наши леса за 20-30 км.
   Или ещё случай в совхозе, где работал после института. У меня долгое время был перерыв в практике вождения автомобиля. И вот я взял у гл. агронома старенькую служебную «Волгу», у которой руль имел такой свободный ход, что мне было непонятно как он ездил по дорогам. Это был выходной день, встречных машин не было и я решил как-нибудь доеду в другое отделение. Поднимаясь на высокую гору мотор заглох, тормоза провалились, ручной тормоз, конечно, не работал и я своим ходом спускался с горы. Я заволновался и не успел включить скорость, кюветы были очень глубокие. В конце горы скорость машины была не меньше 50 км. Как я попал на маленький мостик всего на одну машину, для меня осталось загадкой, так как дорога была не прямая, а с поворотами. Под мостом протекала маленькая речка на глубине 4 или 5 метров, а берега все из естественного камня известняка и все с острыми краями. Мы бы разбились на смерть или остались инвалидами. Со мной была жена и маленькая дочка. Кто мне помог? Ответа нет.
   И последний случай. Осенью 2015 года я лёг в больницу подлечить обструктивный бронхит. На второй день, когда были готовы все анализы крови меня переводят в хирургическое отделение. Через 3 часа я уже был на операционном столе. Узи брюшной полости показало, что у меня перитонит, нагноение жёлчного пузыря. Когда врачи вынимали пузырь при операции, с него тёк гной и они боялись, что он лопнет у них в руках. Но я ведь до операции не чувствовал никаких болей в брюшной полости и не было повышенной температуры. Мне промыли весь кишечник. Я после операции был 7 суток в бреду. Когда очнулся, то узнал, что моя жена лежит в реанимации после неожиданной операции /перитонит брюшной полости/. К вечеру второго дня у ней остановилось сердце. Наша дочь тоже попала на операцию с перитонитом брюшной полости и тоже скончалась в реанимации, а ведь ей было всего 52 года. Почему я остался живой, а мои самые дорогие мне дочь и жена ушли из жизни?  Кто меня спас, кто мне подсказал лечь во время в больницу? Ответа нет.
    Все мне говорят, что у тебя такая судьба. А что такое судьба человека? Это история жизни, которую нельзя изменить и обязательно пройти все её этапы. А раз она где- то записана, значит её кто-то создал и написал. А может она запрограммирована в генах каждого человека? Но пока что, наука не может ответить на такой вопрос. И пока я верю, что у меня есть ангел-хранитель. А ведь не у каждого человека есть ангел-хранитель. Люди не честные, которые приносят горе другим людям, которые не верят в бога, с теми часто случаются трагические случаи. Буквально вчера я нашёл в сети, что у кого есть ангел-хранитель, у того на ладони рядом с линией жизни есть ещё одна параллельная линия. У меня нет этой дополнительной линии. Но я жизнь свою прожил честно, никому никогда не делал умышленно зла, тем более никому не мстил, кто мне приносил обиды и горечи. В церковь ходил редко. Никогда не соблюдал посты, не исповедовался и не причащался /за исключением в детстве/. И всё же я верю, что меня всю жизнь оберегает ангел-хранитель.