Прогресс

ПРОГРЕСС:
[ лат., progressus движение вперёд ]
Изменение к лучшему; направление
развития,  для которого характерен
переход от низшего к высшему, от
менее совершенного к более совершенному.
Новый словарь иностранных слов. – Мн.: Современный литератор, 2005. – 1088 с.

                - 1 -

У любого спроси: «Знаешь ли, что такое прогресс?». И любой  ответит, что знает. Или даже добавит: «Козе понятно».
Но попросите кого-то привести пример этого самого прогресса. И тогда окажется, что пример этого прогресса у каждого будет свой: от космонавтики, современного телевидения и компьютерной техники до липучек на нашей обуви и одежде. И вот удивительно – каждый божий день в нашу жизнь незаметно вторгается новый прогресс, которого мы поначалу возможно даже не замечаем.
Ведь и «молния» на одежде тоже совсем недавно была прогрессом в сравнении с теми же пуговицами. Я уж не упоминаю здесь мобильные телефоны, которые также стали или становятся для нас обыденностью. А, если бы кто-то заикнулся хотя бы лет двадцать назад, про такие супернавороченные телефоны и планшеты, какими пользуются теперь наши школьники, то его приняли бы за великого фантаста, типа Жюль Верна или нашего Алексея Толстого с его «Гиперболоидом инженера Гарина».
Когда-то наша школьная учительница попросила наш восьмой класс написать домашнее сочинение на тему: «Как я представляю своё прогрессивное будущее?». Помню, что я тогда долго над ним потел, часто останавливался, окончательно запутавшись в своих мыслях, таращил при этом глаза в окно, как будто пытаясь разглядеть там это наше прогрессивное будущее. И, действительно, мои старания не пропали даром. На классном разборе тех сочинений наша учительница отметила то моё нестандартное видение прогрессивного будущего:
- Федя, - произнесла Марья-Ванна, наша замечательная учительница русского языка и литературы, - что-то я не поняла твоё отношение к «колбасе» в твоём прогрессивном будущем.
- Вот ты написал, что ребята в то прекрасное время  смогут ехать на «колбасе» троллейбуса без опаски попасть в руки милиции, которая не будет их за это ловить и наказывать.
- Во-первых, что это у тебя за колбаса такая? А, во-вторых, ты так на самом деле думаешь? - серьёзно спросила она меня, когда я поднялся из-за парты.
- У нас, Марь-Ван, сутра в троллейбус не сядешь – так набиваются… А с «колбасы» милиция гоняет, да ещё и уши надерут, - оправдывался я перед школьной учительницей.
- А про саму колбасу, может быть, поподробнее расскажешь?
- А, что про неё рассказывать-то? Все знают … Это, когда пацаны к лесенке сзади троллейбуса, что на крышу ведёт, прицепились и висят.
- Да, несправедливо получается, что милиция их гоняет, - выдержав паузу, как будто задумавшись, произнесла Марья-Ванна.
В общем, что каждый понимает прогресс по-своему, я осознал ещё в несовершеннолетнем возрасте.
Вот я теперь прохожу мимо строящегося дома, рядом с которым стоят два высотных крана, экскаваторы, огромная бетономешалка на автомобильной платформе – удивляюсь его темпам роста и говорю себе:
- Разве это не прогресс даже в сравнении с тем, как велось строительство в пока ещё не очень далёкие девяностые годы. Я уж не сравниваю с тем, как строились дома, называемые теперь «хрущёбами», то есть во времена моей замечательной учительницы, Марьи-Ванны.
Но мне кажется, что самый-самый большой прогресс ассоциируется у каждого с чем-то своим, возможно даже личным. Вот и я лично считаю, что наибольшего прогресса достигло за мою жизнь – это, пусть вам не покажется странным или смешным, дело брадобрея. Да, именно то, что связано с бритьём волос, где бы оно там ни было. Ведь, как  было раньше, например, при Петре I?
Берёт брадобрей в руки секиру … Раз и борода у брадобрея в кулаке. Правда, хорошо-то хорошо, если секира очень острая. А если затупилась, то просто беда. Придётся брадобрею отсекать бороду на плахе, крепко размахнувшись секирой. Кто бы такое бритьё собственной бороды выдержал, не дрогнув?

                - 2 -

Я прекрасно помню наш трёхстворчатый шкаф, который мои родители всегда называли шифоньером. Он был сделан столяром на заказ с двумя зеркалами на крайних дверках и с тремя вставными ящиками под дверками шкафа. В одном из таких ящиков шифоньера всегда находились отцовские бритвенные принадлежности и инструменты. А самыми главными среди них были две опасные бритвы в пеналах чёрного и красного цвета.
Когда я, будучи школьником, брал в руки один из этих пеналов и вынимал из него бритву, то раскрытая бритва казалась мне чудищем, готовым произвольно, в любую минуту, захлопнуть свою страшную пасть. Именно пасть, напоминающую мне пасть того самого крокодила с реки Лимпопо, описанного Корнеем Чуковским. Её лезвие было очень прочным и острым, а сталь ближе к острию утончалась профильным овалом, так что, складывая бритву – её лезвие оказывалось в пазу ножен и фиксировалось, не проскакивая их.
В том же ящике шифоньера находился оселок с очень тонкой наждачной поверхностью, пригодной разве что, для заточки и правки опасных бритв. Там же было и специальное деревянное устройство, длиной порядка сорока сантиметров. Вдоль всего этого устройства - точильного агрегата был натянут широкий кожаный ремень. Это, вроде бы самодельное устройство, также было предназначено для заточки затупившихся бритв. Отец обычно устанавливал этот агрегат на столе или держал его за круглую ручку, а другим концом прижимал к стене. При этом в свободную руку он брал бритву и, направляя лезвие под углом к плоскости ремня, несколько десятков раз проводил им по этому кожаному ремню. Его рука с бритвой чертила полукруг в воздухе и шла то вперёд и вдоль точильного агрегата, то возвращалась назад, а её пальцы при изменении направления движения каждый раз переворачивали плоскость лезвия бритвы.
Помазок у отца был из мягкого, но упругого волоса. И держал он его в специальной нержавеющей металлической посуде. Перед бритьём он наливал в эту посуду из чайника горячую воду, обмакивал в воду помазок и, постукивая им по мыльнице с находящимся в ней мылом, взбивал густую пену.
- Если пена ровно ложится и не стекает с лица вместе с каплями воды, то и бритва лучше берёт, - говорил он, показывая взглядом на раскрытую опасную бритву, уже приготовленную для бритья.
Рядом с этой бритвой у него стояло раскладное круглое зеркальце и пузырёк с «Тройным» одеколоном. Тройному одеколону отец отдавал предпочтение всю свою жизнь, как к доступному и эффективному средству останавливать кровь при случайных порезах. Потом, густо намылив помазком лицо, он медленно начинал водить бритвой по лицу, периодически обмакивая её лезвие в приготовленную заранее горячую воду. Лезвие, наклонённое своей плоскостью под острым углом к щеке, двигалось по ней бульдозером, собирая пену и срезая щетину. Ручка бритвы при этом составляла с лезвием угол девяносто градусов, а саму бритву он держал тремя пальцами правой руки за ось вращения на стыке лезвия бритвы и этой ручки-ножен.
Опасная бритва – это, конечно, не клинок кавалерийской сабли времён гражданской войны, которым умудрялись бриться тогда наши славные предки, но побриться без порезов отцу редко удавалось. Для прижигания мест порезов он наливал полную пригоршню тройного одеколона, и практически умывался им, а потом на пару-тройку минут прикладывал к лицу полотенце. Вот таким сложным был для мужчины, кажется ещё совсем недавно, процесс избавления от бороды. В то же время, брился отец периодически не менее трёх раз в неделю.
Всё это было, да и было сравнительно недавно. А безопасные бритвы-станки появились уже потом. Правда, периодически бриться опасной бритвой отец перестал лишь тогда, когда в свободной продаже появились лезвия из нержавеющей стали для безопасной бритвы, с какими-то дополнительными добавками, кажется палладием, способные побрить человека более одного раза, не сильно при этом затупившись.
Не знаю, как бы мне усложнила собственную жизнь опасная бритва в Советской Армии, если бы не подоспевший технический прогресс. Поэтому говорю абсолютно искренне: «Хвала техническому прогрессу и, пришедшему с ним станку – безопасной бритве!»
А Советская Армия относилась к щетине на лице военнослужащих крайне отрицательно. И я бы не советовал, будучи в то время в строю, испытывать на себе взгляд армейского старшины, если растительность на вашем лице явно превысила размеры дозволенности писанных или не писанных уставных стандартов.
Когда я подарил отцу бритвенный станок с набором износоустойчивых лезвий из нержавеющей стали с добавлением палладия, то отец отнёсся к моему подарку абсолютно равнодушно. Он тогда ещё не собирался менять привычку бриться опасной бритвой, хотя уже иногда пользовался подаренной ему ранее электрической машинкой для бритья. Но подаренный мной бритвенный станок отцу понравился. На конце металлической ручки этого станка было рифлёное колёсико, вращение которого приводило к открыванию створок на противоположном конце этой ручки, что в свою очередь позволяло вставлять новое лезвие между открытыми створками. Это новшество было по-настоящему достижением конструкторской мысли, и давало возможность не разбирать станок каждый раз на несколько отдельных частей.

                -3 -

Следующий шаг в бритвенном прогрессе совпал в нашей стране уже с началом рыночных реформ. А бритвенный станок фирмы «Gillette» со съёмными насадками из нескольких лезвий – магазином лезвий, стал следующей вехой этого прогресса.
К сожалению, моему отцу уже не пришлось бриться этим техническим чудом. Я нисколько здесь не ёрничаю, называя настоящим чудом станки и кассеты для них фирмы «Gillette». Очень удобно достать из кассеты бритвенный картридж с набором износоустойчивых лезвий и одним движением присоединить его к станку. А потом взять баллончик с пеной для бритья и, не пользуясь никакими замечательными помазками из самого лучшего волоса колонка, набрать пену в собственную щепоть и размазать по своему лицу. Прогресс, однако!
Иногда я думаю, как бы отнёсся мой отец к такому брадобрейскому прогрессу? А, подумав, делаю заключение: «Разумеется, положительно!». Хотя осознаю, что он вряд ли выбросил бы свои опасные бритвы с многочисленными приспособлениями и оселками для их точки и доводки, наступи этот прогресс намного раньше.
А вот, встречая ежедневно на экране телевизора героев с недельной щетиной, отец искренне бы удивился такой моде. И удивился бы не потому, что он такой ретроград и консерватор, а потому что борода – это не очень удобно и довольно хлопотно.
Пробовал сам когда-то в студенческих стройотрядах отпускать себе бороду. Ну и что в ней хорошего?
Красоты от этого прибавляется на полмизинца, а хлопот на большой палец. Не знаю, как у других, а у меня борода ещё и чесалась постоянно. С тех студенческих пор я и не пытаюсь бороду отращивать, да и другим этого не советую.
Нет уж, я обеими руками за прогресс в деле брадобрейства.  Да и отец, думаю, поддержал бы такой прогресс обеими своими руками, которыми он сдерживал фашистов на подступах к блокадному Ленинграду.
Вот я смотрю на сохранившуюся в моём альбоме со времён Великой отечественной войны фотографию отца, и вижу на ней на фоне искорёженного железа, чисто выбритых двоих военных в полевой армейской форме. Это мой отец со своим другом – старшим лейтенантом. Повторюсь, пожалуй, ещё раз: «Вижу чисто выбритых в блокадном Ленинграде …» А на обороте фотографии рукой моего отца написано: «Ленинград, 1943 г.».

21 октября 2017 года.