Об участии гр. А. П. Толстого

в распространении «Букваря южнорусского» Т.Г. Шевченко


Граф Александр Петрович Толстой (1801-1873) – известный русский военный, государственный и религиозный деятель, вошёл в историю русской литературы девятнадцатого века как друг Николая Васильевича Гоголя, который жил в последние годы и умер в доме графа Толстого в Москве на Никитском бульваре.
Граф Толстой был также хорошо знаком с А.С. Пушкиным, А.С. Хомяковым, М.П. Погодиным, Т.И. Филипповым и другими культовыми фигурами русской литературы, связанными со славянофильством.
Косвенное знакомство связало Толстого и с Тарасом Шевченко.
Биография графа А.П. Толстого достойна пера писателя-романиста. По рассказу Тертия Филиппова, написавшего воспоминания о нём, к сожалению, не законченные, граф усмирял морских разбойников на Каспии, брал турецкие крепости в войне 1828 года, был шпионом в пользу России, дипломатом, губернатором, Обер-прокурором Святейшего Синода и членом Государственного Совета.
Александр Петрович великолепно знал европейские языки, но в свою французскую речь любил вставлять русские народные пословицы и поговорки. В светском обществе его прозвали за это «Ерёма».
Александра Осиповна Смирнова вспоминала, что в доме графа на Никитском устраивались обеды с блюдами русской кухни, во время которых велись разговоры на опасные для правительства темы.
Графиня Анна Георгиевна Толстая - супруга графа сообщает, что во время Великого Поста им с Гоголем подавалась тюря, которую они ели с великим удовольствием.
В доме графа на Никитском бульваре, по рассказу Филиппова, постоянно толпились странники и богомольцы из самых низов общества. Граф был богат, но хотел всё, что имел, раздать бедным и стать монахом.
И этому человеку пришлось принимать участие в судьбе «Букваря Малороссийского», изданного Кобзарём для бедных.
А.И. Миллер – автор книги «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX века) – СПБ, Атейя, 2000 – в главе второй «Первые годы царствования Александра II» приводит чрезвычайно интересную информацию, связанную с распространением «Букваря южнорусского», изданного в 1861 году в Санкт-Петербурге в количестве 10000 экземпляров на средства поэта и художника Тараса Григорьевича Шевченко. И касается связи этого события в культурной жизни Российской империи с личностью графа А.П. Толстого.
Букварь, изданный огромным по тем временам тиражом, предназначался для распространения в сельских школах Малороссии. Впрочем, украинские буквари продавались и в столицах Российской империи: «В начале 1862 года в Петербурге и Москве можно было свободно купить шесть украинских букварей (!) разных авторов, в том числе Кулиша и Шевченко», - пишет А.И. Миллер.
Далее читаем: «Украинские активисты даже попытались использовать церковные структуры для распространения «Букваря» Шевченко в народных школах. В начале 1861 года группа харьковских украинофилов отправила 6000 экземпляров букваря Шевченко киевскому митрополиту Арсению для использования их в народных школах… Митрополит, однако, проявил осторожность и 19 апреля отправил обер-прокурору Святейшего Синода А.П. Толстому запрос о том,  стоит ли ему принимать этот дар  и вообще о мнении правительства насчёт использования малорусских букварей в народных школах. Толстой 20 июня переадресовал запрос Арсения начальнику III  отделения В.А. Долгорукову. Долгоруков в свою очередь  тут же передал письмо Толстого министру народного просвещения Е.В Путятину, который запросил справку от подчинённого ему Главного управления цензуры. Последнее сообщило, что «по цензуре нет распоряжения, чтобы не позволять печатать буквари на малороссийском языке. Только постановлено правилом, чтобы сочинения на малороссийском наречии, писанные собственно для распространения между простым народом, печатались не иначе как русскими буквами…»
Интересно, что Обер-прокурор Святейшего Синода гр. А.П.Толстой не решил самостоятельно вопрос, поставленный перед ним митрополитом Арсением, а адресовал его в Третье отделение, то есть тайную полицию, учреждённую в России Императором Николаем Первым.
Видимо, гр. Толстой воспринимал Тараса Шевченко не как литератора и художника, а как фигуру политическую, поднадзорного Третьего отделения. Третье отделение, впрочем, никак на запрос Толстого не отреагировало, и послало его в профильное министерство, что говорит о том, как не очень была мрачна политическая атмосфера после крестьянской реформы. Шевченко воспринимался столичным обществом как один из её пламенных вдохновителей.
После возвращения из ссылки Шевченко был невероятно популярен в Петербурге в предреформенное время. Об этом пишет в своих воспоминаниях А.И. Макшеев – генерал и один из руководителей экспедиции по исследованию Аральского моря, любезно деливший с ссыльным поэтом и художником, привлечённым для участия в экспедиции как рисовальщик, кибитку и каюту: «В Петербурге Шевченко чуть не носили на руках, он оказался знаменитостью, но я с ним не виделся. Он не нашёл нужным  навестить старого товарища, с которым в трудную эпоху своей жизни делил хлеб и соль и не имел никогда ни малейшей неприятности, а я не счёл возможным ехать на поклон к знаменитости, в которой желал видеть прежде всего человека. Только раз мы встретились издали на каком-то  представлении в огромном зале Руадзе, и Шевченко послал мне глазами и рукою дружеское приветствие, на которое я ответил ему тем же. Вскоре он скончался» (В.И. Аринин. Гении и вологжане. Вологда, 2014).
История эта отчасти напоминает историю Максима Максимыча и Печорина.
Из всего сказанного выше следует, что никаких препятствий в Российской империи для печатания и распространения «Букваря южнорусского» не было.