Зелёные цветы Николая Рубцова, Гоголя и Шевченко

               

1. Русско-украинские связи Николая Рубцова. Любовь к Гоголю. Украинские мотивы в лирике. Обучение в Литинституте в семинаре Николая Николаевича Сидоренко, дружба с поэтом Александром Черевченко.
2. Рубцов о Шевченко.
3. Загадка названия сборника стихов Рубцова «Зелёные цветы». Трактовка смысла названия «Зелёные цветы» в работах современных рубцововедов.
4. О связи названия «Зелёные цветы» с украинской темой в контексте рубцовской лирики. Образ «зелёные цветы» в «Гетьмане» Гоголя.
5. Образ-символ «цветы Тараса Шевченко». Связь этого образа у Шевченко с народной, культурной европейской и христианской традицией. 

Не надо, не надо, не надо.
Не надо нам скорби давно!
Пусть будут река и прохлада,
Пусть будут еда и вино.
Пусть Вологда будет родная
Стоять нерушимо, как есть.
Пусть Тотьма, тревоги не зная,
Хранит свою славу и честь.
Болгария пусть расцветает
И любит чудесную Русь.
Пусть школьник поэтов читает
И знает стихи наизусть.

Эти строчки выдающегося русского национального поэта Николая Рубцова легли в продолжение мыслей, высказанных в статье русского историка украинского происхождения Николая Костомарова «Кобзарь. Тараса Шевченко. 1860»: «Какое сочувствие возбуждают его творения, можно видеть из того, что великороссияне, …никогда не видевшие в глаза Малороссии, читают и выучивают их наизусть».
Видимо, уже школьником Николай Рубцов читал стихи Тараса Шевченко, о котором говорил: «… вот Тарас Шевченко! Сколько он пережил! А его поэзия добрая!» (Людмила Дербина. «О Рубцове»).
Связь Рубцова с поэзией Шевченко очевидна. Прежде всего, их объединяет страстное чувство любви к родной земле. По терминологии Льва Гумилёва оба великих поэта являются пассионарными личностями.
Рубцов был абсолютно лоялен к Украине, если не сказать больше. В его квартире висел единственный портрет. Это был портрет Гоголя. В стихотворениях Рубцова мы находим ключевые слова, характеризующие украинскую ментальность «хата», «бандура», «горилка»:

И всё же, глаза закрывая,
Я вижу над крышами хат,
В морозном тумане мерцая,
Таинственно звёзды дрожат.

… за дружбу наших душ
Я принёс сегодня не горилку –
Вот стихи. Когда уеду в глушь,
Не поспать над ними почему ж,
Поминая пьяного курилку!

Загуляет под бандуру всё село угрюмое…
Голова моя –
Не дура.
Что-нибудь да думает.

У Рубцова можно найти даже украинизмы:

Чтобы в старости ни сталось,
Я представить не могу,
Что на склоне лет усталость
И меня согнёт в дугу!


Пусть в дальнем домике твоём
Никто ни с кем не лается.
Пусть только счастье входит в дом
И всё, что пожелается.

В техникумовском сочинении Рубцова «О родном уголке» есть упоминание об «украинских ночах». В Литературном институте Рубцов учился в семинаре Николая Сидоренко и дружил со студентом из Харькова Александром Черевченко, с которым делил общую комнату в общежитии Литинститута на улице Добролюбова, хлеб и вино.
Издатель трёхтомного собрания сочинений Рубцова Валентина Зинченко утверждает, что дороги странствий Рубцова прошли и через Украину.
Особенно тесно творческая взаимосвязь Рубцова с Шевченко чувствуется в поэме «Разбойник Ляля», где мы найдём темы народной волььницы, общие с «Тарасом Бульбой» и «Гайдамакими».
Как и у Шевченко, творческий метод Рубцова предусматривает проявление историзма как проявление народности и народность как проявление историзма.
Очень сильно на Шевченко, как и на Рубцова, влияла западно-европейская культурная и христианская традиция, проявившаяся в верности заветам Григория Сковороды, который, в свою очередь, находился под сильным влиянием францискианства.
В результате этих влияний сформировалась эстетика Рубцова и Шевченко.
Безусловно, на Рубцова, как и Шевченко, также влияло искусство архитектуры.
Особо следует отметить влияние на Рубцова и Шевченко  украинского барокко.
Деревянную резьбу, живописное и каменное архитектурное узорочье они перенесли в свою лирику.
Образно-символически творчество Рубцова и Шевченко представлялось наиболее чутким их современникам, точнее, современницам, как прекрасный сад, полный цветов. Так,  автор книги «Наедине с Рубцовым» Нинель Старичкова рассказывает, что, посылая поэту открытку с фото полевых колокольчиков, она написала в ней: «Где звенишь, колокольчик?»   
Варвара Репнина призналась Шевченко в одном из своих писем: «Я непременно примусь за малороссийский язык; я хочу насладиться всеми Вашими цветами».
Образ-символ цветов находим  в программных произведениях Рубцова и Шевченко: поэмах «Разбойник Ляля» и «Гайдамаки».
У Рубцова цветок - символ обретения «потерянного рая»:

Будет сад с тропинкою в лиманы,
С ключевою влагою канала,
Чтоб всё время там  цвели тюльпаны,
Чтоб всё время музыка играла.

То же цветок-символ значит и у Шевченко:
Всэ йде, все минаэ – и краю немаэ.
Куди ж воно дилось? Видкиля взялось?
И дурень, и мудрый ничого не знаэ.
Живэ… умираэ… одно зацвило,
А другэ завяло, навики завяло…
И листья пожовкле витри разнеслы.
А сонечко встанэ, як перше вставало,
И зори червони, як перше плили.
Попливуть и потим, и ти билолиций,
По синьому небу вийдеш погулять,
Вийдешь подивиться в жолобок, криницю
И в море без краэ, и будишь сиять,
Як над Вавилоном, над його садами
И над тим, що будэ с нашими синами.

Созвучно финалу «Гайдамаков», в котором Шевченко обращается к потомкам, стихотворение Рубцова, посвящённое Тотьме, где лирический герой, любуясь цветком маттиолы, вспоминает о своей маленькой дочери Лене:

Сорву я цветок маттиолы
И вдруг заволнуюсь всерьёз:
И юность и плач радиолы
Я вспомню, и полные слёз
Глаза молей девочки нежной
Во мгле, когда гаснут огни…
Как я целовал их поспешно!
Как после страдал безутешно!
Как верил я в лучшие дни.

Полтавская писательница Рената Смирнова считает, что стихотворение Шевченко «Маленькой Марьяне» посвящено его дочери Екатерине Толстой, в замужестве Юнге – по документам дочери художника и скульптора графа Фёдора Толстого:

Рости, рости, моя пташко,
Мий маковий цвите,
Розвивайся, поки твоэ
Серце не разбите.

В статье одного современного автора, не признающего Шевченко гением и даже большим талантом, тем не менее, говорится, что из стихов Шевченко можно набрать букет неувядаемых строк, который будет цвести вечно.
Первый посмертный сборник стихов Рубцова, вышедший в свет в 1971 году, был подготовлен и назван автором «Зелёные цветы» по одноименному программному стихотворению:

Светлеет грусть, когда цветут цветы,
Когда брожу я многоцветным лугом
Один или с хорошим давним другом,
Который сам не терпит суеты.

За нами пыль и шумные хвосты –
Всё улеглось! Одно осталось ясно –
Что мир устроен грозно и прекрасно,
Что легче там, где поле и цветы.

Остановившись в медленном пути,
Смотрю, как день, играя, расцветет.
Но даже здесь… чего-то не хватает…
Недостаёт того, что не найти.

Как не найти погаснувшей звезды.
Как никогда, бродя цветущей степью,
Меж белых листьев и на белых стеблях
Мне не найти зелёные цветы.

Смысл названия стихотворения замечательно интерпретирован в статьях рубцововедов Леонида Вересова. Юрия Кириенко-Малюгина, Любови Федуновой.
Любовь Федунова пишет в статье «Таинственность «Зелёных цветов» в поэзии Николая Рубцова»: «Уходят из нашей памяти «зелёные цветы» детства и юности, но мы возвращается к ним снова и снова, так как невидимые струны души поэта соединяют нас всех в одно многострадальное и терпеливое сердце, даруя тайную свободу духа, надежду и мечту о счастье.
Когда-то Лев Толстой искал со своими братьями зелёную палочку счастья, чтобы сделать счастливыми всех людей на земле. Николай Рубцов искал «зелёные цветы», которые бы открыли ему тайну творческой силы художника».
Никто из исследователей стихотворения «Зелёные цветы» не обратил внимания на южную окраску этого образа. Мы же вместе с Рубцовым отправимся «цветущей степью» в Украйну, где найдём на божнице, в покуте «зелёные цветы», которые упоминаются на страницах незаконченного романа Гоголя «Гетьман».
«Зелёные цветы» у Рубцова – это отражение небесной, вселенской красоты, вечной красоты, без которой жизнь для поэта Николая Рубцова была немыслима:

Взойдёт любовь на вечный срок,
Душа не станет сиротлива.
Неувядающий цветок!
Неувядающая нива!

Стихотворением «Цветок и нива» Рубцов, словно, даёт оптимистичный ответ на печальные строки Шевченко:

Тяжко, дити.
Вик одинокому прожить.
А ще Гирше, мои квити.
Неривню в свити полюбить.

Рубцов, как будто, адресует Шевченко собственные строки Великого Кобзаря из финала «Гайдамаков», обращённые к Солнцу, началу всех начал и символу материнства в славянском фольклоре:

Ти вичный без краю! … люблю розмовлять,
Як с братом, з сестрою, розмовлять с тобою,
Спивать тоби думу, що ти ж нашептав.

Поэзия Рубцова и Шевченко – это разговор братьев-славян, транслирующийся в Вечность.