Часть 1 - http://www.proza.ru/2017/10/15/1926
Часть 2 - http://www.proza.ru/2017/10/17/1966
Часть 3 - http://www.proza.ru/2017/10/19/1979
Часть 4 - http://www.proza.ru/2017/10/20/1539
Приятного чтения)
****************************************************
(ЭПИЗОД 5 - приоритет)
Илларт ступил в освещенный круг костра.
Стоило ему сделать первый шаг из тени, как последние отголоски аплодисментов тут же утихли. Посмеивающиеся ликвидаторы посерьезнели, а те, кто развалился в особенно комфортных позах, подобрались и даже наполовину привстали со своих мест. На виара ожидающе смотрели одиннадцать пар глаз.
— Я проверю часовых и вернусь через три минуты. К этому времени костер должен быть погашен, — распорядился Илларт, — а все вы будете мирно посапывать в своих спальных мешках. До рассвета осталось всего шесть часов, а завтра утром вы нужны мне отдохнувшими. Нам предстоит охота. Все ясно?
— Так точно, виар! — хором отозвались ликвидаторы.
— Тогда вперед.
Илларт редко повышал голос на подчиненных, поскольку привык использовать другие методы. Чаще всего он просто говорил, что именно хочет получить, и ликвидаторы исполняли его приказы. Так произошло и сейчас. Когда Илларт, удостоверившись в бдительности часовых, снова пришел к костру, ликвидаторы забрались в свои спальники и лежали так, словно спят уже несколько часов. Раскатав свой спальник на земле, Илларт улегся и мгновенно уснул.
Казалось, прошло всего несколько секунд, но нет — ночная тьма сменилась предрассветными сумерками, а часовой уже тряс виара за плечо. Поборов секундную дезориентацию, Илларт выбрался из спальника (что очень делать не хотелось, несмотря на теплое весеннее утро), быстро собрал вещи и бросил рюкзак под большой раскидистый дуб. Внезапно вспомнил старую шутку и усмехнулся.
«Как понять, что ликвидатор загнал свою добычу? Очень просто — он бросает рюкзак на землю.»
Рюкзаки ликвидаторов были сконструированы так, чтобы вместить в себя как можно больше необходимого, но занимать при этом как можно меньше места, а потому были весьма удобны в использовании. И в полете. Рюкзаки крепились к каркасу на спине и практически не мешали разведчику в воздухе или на земле, но бой отличался от обычных условий тем, что требовал полной свободы передвижения. По этой причине ликвидаторы, осознав, что цель от них не уйдет, обычно сбрасывали рюкзаки в кучу и отправлялись на дело. Замаскированные ветками, листьями или заклинанием, рюкзаки преданно дожидались своих хозяев и подбирались ими на обратном пути.
Отряд ликвидаторов постепенно просыпался, и на рюкзак Илларта посыпались другие. Наконец, последний рюкзак увенчал собой хаос под деревом, и вперед вышел Веритас. Окинув критическим взглядом объекты перед собой, маг поднял руку, закрыл глаза и как следует сконцентрировался.
Пространство вокруг сваленных друг на друга сумок начало смазываться, словно они лежали на дне пруда, поверхность которого беспокоили волны. Очертания рюкзаков медленно растворялись, сливались с землей и древесной корой, а потом Илларт и вовсе перестал их видеть.
— Сделано, — объявил маг, щелкнув пальцами. — Я навел простое заклинание иллюзии, но этого более чем достаточно. Пробить его сможет только другой маг, о простом человеке или о звере не стоит и говорить.
— Отлично, — ответил Илларт. — Отряд, ко мне!
Последние секунды перед броском обычно отводились на уточнение плана или напутственную речь. Поскольку Илларт не брезговал ни тем, ни другим, все члены отряда мигом собрались вокруг него.
Их было тринадцать: одиннадцать ликвидаторов и два мага, Веритас и Ирия. Веритас, закадычный приятель Дрейка, был хорошо знаком Илларту, но его коллегу он видел впервые. Светловолосая худенькая Ирия стояла рядом с Веритасом и была ниже его примерно на полголовы, но являла собой еще одно доказательство того, что мастерство от габаритов не зависит. Девушка, в свои двадцать лет получившая ранг адепта, обладала обширными познаниями в области магии и богатым арсеналом магических действий, словом, ни в чем не уступала Веритасу. Единственное, в чем Веритас действительно ее превосходил, так это в искусстве левитации. Веритас мастерски умел контролировать воздух, а потому даже не нуждался в летном костюме. Ирия в этом не преуспела, однако компенсировала это упущение развитыми навыками исцеления.
Вместе с Веритасом Ирия была включена в отряд ликвидаторов. Обычно в отряде ликвидаторов вообще не было магов, но в некоторых случаях штаб включал их в рейды, если магу требовалась ликвидационная практика или… или если рейд обещал быть тяжелым. Учитывая послужной список и квалификацию магов, Илларт не сомневался, что практика им не нужна, а это означало только одно — сегодня будет серьезная драка.
Самое время напомнить ликвидаторам о противнике.
— Объектом нашей охоты является лаксин, — тихо и четко объявил Илларт собравшимся. — Все мы знаем его особенности: прочная чешуйчатая кожа, длинный хвост с шипом на конце, острейшие когти на лапах, ядовитые зубы с мощным парализатором. Эта ящероподобная тварь весит свыше семи сотен килограмм, но двигается очень быстро, особенно если чувствует угрозу, поэтому надо действовать осторожно.Мы зайдем с воздуха полукругом, огнем шипометов и магией выгоним его на открытое пространство. Затем в бой вступите вы, — Илларт указал на Дрейка, Иши и Колма.
— Что нам нужно делать?
— Перезарядите свои шипометы вот этим, — Илларт отстегнул с талии три ленты шипов и протянул Дрейку. — Эти дротики смазаны смесью на основе экстракта катрийского пятицвета. Один из мощнейших транквилизаторов, во всяком случае, лучше я не встречал.
— Блеск, — тихо и одобрительно пробормотал Дрейк.
— Не тратьте снаряды напрасно. Их всего тридцать, а нам необходимо вырубить лаксина, чтобы закончить рейд без риска. Но я должен предупредить вас, — произнес Илларт, интонацией выделяя важность заявления, — что не знаю точно, как он действует на лаксина. Экстракт катрийского пятицвета испытывали на многих тварях. Я лично видел, как эта смесь вырубила альторна за неполных три минуты, но мы имеем дело с лаксином! Если у лаксина иммунитет на эту смесь или на даже на отдельный ее компонент, то этот план не сработает. Тогда без риска не обойтись — придется убить зверя более привычным способом. План понятен?
Ликвидаторы закивали.
— А теперь вспомните правила проведения рейда.
— Быть осмотрительным, — ответил Дрейк.
— Знать своего противника. Знать место сражения лучше противника, — отозвался Зен.
— Не рисковать зря, — подхватил Руп.
— И быть милосердным. По возможности, — закончил Веритас.
— Верно, — Илларт обвел собравшихся взглядом. — Мы не пропускали следов и знаем, в какой стороне наша цель. Мы уже были в этих лесах и помним, что дальше деревья редеют, и мы легко сможем найти свободное пространство для выстрела. Снотворные дротики позволят нам держаться на расстоянии, так что, если все пойдет по плану, лаксин только и сможет, что скалить зубы. Когда он уснет, мы подойдем к нему без всякого риска, а потом — Илларт акцентировал внимание поднятым вверх пальцем. — убьем его во сне. Одним точным ударом. Быстро и безболезненно. Если снотворное не подействует, придется сойтись с тварью в бою. Будем использовать приемы, которые отрабатывали на тренировках. Все ясно?
Пусть ликвидаторам и было ясно, они не могли до конца понять, почему Илларт так печется о милосердии. На фоне кровожадности монстров, которых было необходимо истребить, на фоне убитых ими людей и множества погибших ликвидаторов заявления Илларта о милосердии звучали неестественно и как минимум претенциозно. Ну как можно относится милосердно к чудовищу, которое убьет тебя при первой же возможности? Такой взгляд на вещи не могло разделить подавляющее большинство ликвидаторов, в том числе и члены отряда Илларта. Но они искренне уважали своего виара, а потому все согласно кивнули.
— Тогда взлетаем!
Легкий шорох активированных крыльев, а затем — свобода полета. Ликвидаторы знали направление, а потому быстро сформировали наиболее популярный боевой порядок — широкий полумесяц, прекрасно подходящий для поиска цели. Илларт летел в центре. Корректируя курс полета, он смотрел на землю и время от времени проверял боевое построение отряда. Глянув вправо, виар увидел рядом с собой Веритаса, левитация в исполнении которого, как и всегда, выглядела впечатляюще: не совершая видимых действий, маг не отставал от ликвидаторов и быстро летел вперед, словно подхваченный гигантской невидимой рукой.
Четырнадцать фигур, словно тени, стремительно рассекали собой пространство, нарушая тишину лишь редкими взмахами крыльев — в-в-вух, в-в-вух. Ориентиром для них служили многочисленные следы, оставленные лаксином на земле и на деревьях. Бросая взгляды вниз, Илларт начал чувствовать сомнение.
Лаксин как существо, чей ареал обитания располагался лишь на западном краю Северных Королевств, был не так популярен, чтобы про него много рассказывали на лекциях. Лекторы ограничивались лишь общей информацией: как лаксин выглядит, где водится, чем питается и как его умертвить. После лаконичных замечаний о том, что лаксин имеет красочный воротник, который расправляет при атаке, лекторы обычно переходили к более распространенным животным и монстрам, например, к роуне или хаватаку.
Ни один лектор на памяти Илларта не рассказывал о странностях поведения лаксина, а странностей было предостаточно. Виар не сомневался, что лаксин учуял преследование, но вчера, когда ликвидаторы напали на след и стали быстро нагонять зверя, тот бросился в леса. Ожидаемо, думал Илларт. Зверь пытается использовать скрытность, затеряться среди деревьев, пусть даже лес не является его родной территорией. Удивило виара другое: вопреки его планам, лаксин пересек самую густую чащу и теперь стремглав мчался на открытое пространство, к западной границе белого леса. Может, такова оборонительная тактика лаксина и удивляться тут нечему?
Второй странностью было поведение лаксина. Любое существо, которое когда-либо преследовал Илларт, старалось оставить как можно меньше следов, старалось двигаться как можно быстрее, но лаксин действовал по принципиально новому шаблону. Путь его бегства был отмечен глубокими бороздами в земле (ух и большие, должно быть, когти!), разоренным подлеском и широкими царапинами на коре деревьев. Более того, зверь не просто царапал кору — судя по характеру следов, лаксин прямо-таки набрасывался на деревья, словно они ему как-то угрожали. Борозды в земле были оставлены отнюдь не быстрым бегом. Они располагались под разными углами, словно лаксин, добравшись до очередной полянки, обегал ее кругом и намеренно распахивал землю когтями. Царапины, следы на земле… что это — просто метки? Лаксин делал это с какой-то целью, и цель эта для него крайне важна, иначе бы он не тратил на эту несуразицу оставшееся время своей жизни.
Наконец, все прошлые цели Илларта старались производить как можно меньше шума. Все, но только не этот лаксин. Не успел Илларт разобраться со своими сомнениями, как до ликвидаторов донесся отголосок грозного рева. Лаксин был где-то впереди. Теперь на землю можно было не смотреть, достаточно лишь лететь на звук его рыка… и вот он повторился, но звучал теперь гораздо явственнее.
Долго лететь не пришлось. Уже через пять минут погони среди деревьев мелькнул серебристый розблеск — восходящее солнце отразилось от полуметрового шипа на хвосте лаксина. Рассматривая зверя, Илларт мысленно кивнул: лаксин был именно таким, каким его описывали зоологические трактаты. Он походил на пантеру, только был как минимум вчетверо больше, обладал длинным смертоносным хвостом и темно-зеленой чешуйчатой шкурой.
Лаксин двигался среди редких деревьев и перепрыгивал через овраги с поистине змеиной ловкостью, мчался вперед что есть сил. Молнией проскользнув сквозь кучу валунов, он вдруг остановился. Поднял морду. Зарычал и бросился прочь.
Как бы ни был он быстр, ликвидаторы приближались. Нагнав лаксина, отряд рассредоточился. Уподобившись стае разъяренных орлов, ликвидаторы пикировали на бегущего зверя с флангов, обстреливая его из шипометов и стараясь вынудить лаксина повернуть левее, где через пару сотен метров начиналась открытая безлесная земля. Шипы непрерывно сыпались с небес, но прочная шкура из чешуек, расположенных внахлест, позволяла лаксину не реагировать на это. Он продолжал бежать, игнорируя даже шипы, пущенные прямо перед ним специально для психологического эффекта.
Видя безрезультатность атаки, Илларт повернул голову вправо и коротко кивнул. Веритас и Ирия, которым был адресован условный сигнал, включились в бой.
Веритасу не нужно было тратить время на взмахи крыльями, он просто скользнул по воздуху в сторону цели. Подлетев ближе и зависнув в эффектной позе, маг широко раскинул руки, и между ними с негромким треском перекинулась молния. Голубой разряд перескакивал с ладони на ладонь все быстрее и быстрее по мере сближения рук, и маг вдруг смял его в кулаке. Кулак засветился, заискрился, и Веритас раскрыл его в сторону убегающего лаксина.
Молния ударила его точно в середину спины. Ящероподобная тварь замедлилась, пошатнулась, помотала головой. Затем подобралась и вновь ринулась вперед.
Помня о просьбе Илларта быть милосердным, Веритас бил не в полную силу. Заряд молнии, брошенный магом, должен был посеять в звере страх, заставить его сменить направление, но единственным результатом атаки мага стало увеличение скорости лаксина. Словно одержимый, он рвался вперед. Не остановила его и атака Ирии. Пролетая мимо лаксина, девушка-маг указала на дорогу впереди него рукой, словно бросая что-то. Загадочным снарядом оказался огненный шар — красно-белая сфера устремилась вниз, соприкоснулась с землей и взорвалась, объяв пламенем широкую площадь. Сухой кустарник и редкий подлесок моментально занялись, но лаксин не обратил внимания ни на взрыв на своем пути, ни на возрастающее пламя — просто пронесся сквозь огненные языки и помчался дальше.
Вот и еще одна странность. Всякое живое существо за редким исключением боится огня, старается его избегать. Лаксин же даже не сбросил скорость. Причины его поведения оставались для Илларта загадкой, но он не мог долго думать об этом, потому что перед ликвидаторами стояла задача поважнее. У них были снотворные дротики, но на ходу их использовать не получится. Надо заставить лаксина остановиться… или просто убить его грубым способом.
Прежде чем Илларт успел дать Веритасу согласие на удар молнией в полную силу, лаксин вдруг замедлился. Добежав до отдельно стоящего дерева, он обошел его кругом и внезапно замер, встав между деревом и подлетающим отрядом. Лаксин стал поднимать голову, но еще прежде, чем он взглянул на ликвидаторов, Илларт понял, что будет дальше.
«Вызов».
Так было всегда. Любая охота, любая погоня приводили к тому, что цель бросала Илларту вызов. Переломный момент любого ликвидационного рейда, вызов мог быть абсолютно любым. Упираясь спиной в тупик и визжа от страха или крепко уперев лапы в землю и грозно выступив навстречу опасности, зверь в конце концов вступал в бой — в отчаянной попытке избежать смерти или в стремлении показать, кто здесь главный. Множество вызовов было брошено отряду Илларта. Часть из них закончилась для монстров бесславной смертью, другие же продали свои жизни подороже. Некоторые вызовы были пронизаны желанием спастись, некоторые источали намерение померяться силами или защитить свою территорию. Были вызовы, сутью которых был концентрат кровожадности, но нынешняя цель Илларта подготовила ему еще одну странность, не виданную прежде.
Вызов лаксина был великолепен. В его гибком теле, застывшем в позе обороны столь решительно, будто никакие шторма не сдвинут его с места, в его гордой стати, в его вонзенных в землю когтях и раскачивающемся хвосте было столько угрозы и решительности, что открывшаяся Илларту картина заслуживала того, чтобы стать главной иллюстрацией какого-нибудь легендарного эпоса. В нарастающем рыке лаксина звучала предупреждающая нота, недвусмысленно обещающая скорую смерть любому нападающему. Вызов лаксина был доверху наполнен готовностью действовать, и ярче всего эта готовность проявилась в финальном движении зверя — словно повинуясь внутреннему сигналу, лаксин вдруг выпрямился, запрокинул голову, и вокруг его шеи раскрылся потрясающий воротник, явивший в лучах солнца сине-красный узор атаки. Прекратившийся на мгновение рык превратился в оглушительный рев, в который лаксин вложил всю свою звериную сущность, всю свою ненависть и презрение к жалким охотникам.
Ликвидаторы пролетали над неподвижной целью и один за другим ложились на правый поворот — и вот уже весь отряд вращается над лаксином по широкой окружности. Зверь, скаля зубы в ответ на постоянный обстрел, поворачивался из стороны в сторону, но не убегал. Заметив это, Илларт дал знак Дрейку и Колму.
Пара ликвидаторов, прочитав по губам виара все необходимое, выделилась из роя кружащих фигур. Набрав высоту и ринувшись в пике, Колм пролетел прямо над лаксином на низкой высоте с таким расчетом, чтобы отвлечь внимание зверя на себя.
Имитация атаки сработала. Лаксин сосредоточился на Колме, не отрывал от него глаз, подобрался для броска… и совершенно не замечал Дрейка Кови. Воспользовавшись тем, что зверь привстал и повернул голову вслед пролетевшему Колму, Дрейк прицелился в приоткрытое брюхо чудовища и трижды выстрелил.
На такой скорости и высоте проверить попадание было невозможно, однако в реве лаксина внезапно зазвучали нотки боли, что говорило о меткой стрельбе. Дрейк и Колм тут же взлетели обратно к отряду. Первый пункт плана атаки был выполнен, и теперь осталось лишь дождаться снотворного эффекта от катрийского пятицвета.
Экстракту потребовалось даже меньше полутора минут. Из рыка лаксина постепенно пропадала свирепость, а из позы — устойчивость. Мотнув головой, семисоткилограммовый зверь, в конце концов, тяжело упал на бок и отключился.
Выждав немного, ликвидаторы друг за другом приземлились вокруг темно-зеленой фигуры монстра, который даже в беспомощном состоянии внушал опасения. Поза упавшего лаксина позволяла увидеть его брюхо и два шипа, глубоко вонзенных в светлую чешую. Ликвидаторы осторожно подбирались ближе с оружием наготове. Кулак Веритаса вновь засветился — маг придерживал молнию на взведенном состоянии и не сводил глаз с неподвижного зверя. Никто не решился подойти к поверженному зверю ближе, чем на двадцать шагов.
И осторожность сослужила ликвидаторам хорошую службу. Стоило Илларту подумать, что все складывается как нельзя лучше, как лаксин зашевелился. Могучие лапы пришли в движение, дыхание с рокотом вырывалось из гортани монстра, поднимая облачко пыли. Ликвидаторы не успели даже удивленно вздохнуть, как ящер поднялся на ноги. Постепенно нарастающий рык не оставлял сомнений — как только лаксин сфокусирует на ком-нибудь взгляд, тут же бросится в бой.
Во всю мощь своих легких Илларт закричал:
— Взлетайте! Немедленно взлетайте!
Повторять дважды не пришлось. Уподобившись выпущенным из лука стрелам, ликвидаторы в спешке поднимались в воздух. Адреналин придавал их движениям дополнительную скорость, но Илларт с неизбежностью понял, что этого не хватит. Пусть лаксин находился далеко от них, пусть он еще не избавился от сонной одури, но его мускулистые лапы уже налились силой, а значит, лаксин мог прыгать. Уникальная способность лаксина совершать мощные прыжки позволила бы ему добраться до цели даже в воздухе. Ликвидаторы еще какую-то секунду будут взлетать на нужную высоту — и какую-то секунду будут находиться в смертельной опасности.
Если только не отвлечь лаксина от выбора целей.
— Эй, ублюдок чешуйчатый! — крикнул Илларт. Виар расправил крылья и поднял над головой, стремясь занять как можно больше места. — С тобой разговариваю! Да-да, сюда смотри, зверюга треклятая!
Лаксин, уже было напружинившийся для прыжка, опустил голову вниз и посмотрел на виара. В глазах ящерицы промелькнуло нечто вроде удивления, но он тут же замер, злобно ощерился. Припавший к земле, медленно и плавно переносящий свой вес с лапы на лапу, не отрывающий взгляда от своей жертвы, лаксин вдруг напомнил Илларту кота, подкрадывающегося к ничего не подозревающей птичке.
Не успело это необычайно яркое сравнение развеяться, как лаксин взвился в прыжке, стремясь пришпилить ликвидатора к земле когтями. Выждав, Илларт метнулся в бок. Раздался оглушительный рев; длинный шипастый хвост стегнул землю, виар едва успел откатиться в сторону. Встав на корточки, Илларт прыгнул назад и что было сил взмахнул крыльями. Заговоренные крылья сгенерировали толчок, буквально отбросивший Илларта прочь от зверя. Пролетев не меньше пятнадцати метров, он попытался приземлиться, но не сумел удержаться на ногах и упал, по инерции проехавшись на спине.
Пятнадцать метров? Пустячное расстояние для такого монстра. Лаксин, повернув голову, вновь сфокусировался на поднимающемся виаре, а затем с поразительной быстротой помчался в атаку. Секунда — и лаксин был уже перед ним, и Илларт, похолодев, увидел поднятую над собой когтистую лапу. Он дернулся в сторону — и огромные когти пропахали землю в том месте, где Илларт только что стоял.
Увертливость виара только добавляла зверю запала. Лаксин замахнулся, собираясь прибить надоедливую букашку, но о существовании других ликвидаторов ему напомнил Колм, на всей скорости пикирующего тела врезавшийся в лаксина. От столкновения монстра повело в сторону, и Колм тут же вонзил клинок своего «рукава» ему в плечо. Лаксин заревел, неистово дернул лапой, сбрасывая с себя ликвидатора. Не успел Колм подняться с земли, не успел Илларт кинуться на помощь, как лаксин круто развернулся, и его хвост увесистым ударом отшвырнул Колма в сторону. Закричав, Илларт активировал клинки и бросился на лаксина, но зверь не обратил на это внимания. Лаксин снова прыгнул, намереваясь добить оглушенного Колма.
Но Веритас был быстрее. Камнем упав с небес, он приземлился рядом с Колмом и выпустил молнию, которую до сих пор удерживал в кулаке. Раздался треск; театр боя осветило голубоватым сиянием, когда молния перехватила лаксина в воздухе, и Веритас тут же свободной рукой схватил Колма за шиворот…
…и они исчезли. Контуры их тел дрогнули, а затем две фигуры просто сжались в точку и испарились.
Мгновением позже на это же самое место упал лаксин. Молния попала в туловище и заставила передние лапы зверя неконтролируемо сокращаться, из-за чего он не смог приземлиться как следует и неуклюже завалился набок, оглашая округу разочарованным ревом. Не мешкая, Илларт прыгнул к нему. Взмах крыльев придал ускорение, руки сомкнулись на рукоятях клинков, взгляд отыскал уязвимое место на шее монстра.
Но лаксин снова обрел подвижность и успел шарахнуться в сторону. Приземлившись, Илларт мгновенно перекатился и встал в боевую позицию. В семи шагах от него стоял лаксин, замерший и собранный для новой атаки. Прежде чем кто-то из противников сделал хоть шаг, в землю перед ящером врезался огненный шар.
Последовал впечатляющий взрыв, такой яркий и мощный, что все прочие детали сражения на секунду утратили значимость. Казалось, весь мир теперь состоял из красно-белых язычков пламени и из звериного крика, до краев наполненного болью. Вспышка погасла, и перед глазами Илларта предстал лаксин: ослепленный, застигнутый врасплох волной невыносимого жара, лаксин поднялся на дыбы и застыл в странной позе, опершись на могучий хвост и задние лапы, приподняв передние перед собой. Огонь сработал безжалостно — над равниной разносился протяжный вой страдания.
Илларт прыгнул второй раз. И не промахнулся.
Пролетев между приподнятыми передними лапами лаксина, Илларт всадил оба клинка ему в шею, прямо у основания черепа. Сталь погрузилась в плоть до отказа, на руки Илларту рекой хлынула кровь. Вой лаксина прервался, его исполинская пасть приоткрылась, по чешуйчатому телу пробежала дрожь. Какое-то время он еще держался вертикально, но затем его лапы безвольно опали, и медленно, словно во сне, laxinus uraie пошатнулся и рухнул.
Предсмертная дрожь сотрясла его тело, и он затих навсегда.
При падении Илларт не сумел удержаться на шее лаксина и теперь лежал рядом. Стоило мозгу осознать, что опасности больше нет, как адреналин мигом выветрился из вен, так что Илларт не торопился вставать. От бесконечных уклонений и бросков тело стало словно деревянным, ладони были липкими от крови поверженного ящера, а в ушах до сих пор звучал отголосок его страдальческого воя.
Услышав звуки складывающихся в каркас крыльев, Илларт медленно поднялся. Кивнув подбегающим ликвидаторам в знак того, что с ним все в порядке, Илларт набрал в грудь побольше воздуха и позвал:
— Веритас!
— Здесь! — голос мага донесся откуда-то издали.
Как впоследствии объяснил маг, лучшим укрытием, до которого он сумел додуматься за пару секунд, оказалось то самое дерево, к которому спешил лаксин. Поэтому приземлившись рядом с Колмом, Веритас вцепился в его костюм и телепортировался вместе с ликвидатором прямо за дерево, надеясь спрятаться за его широким стволом.
Сейчас Колм лежал на земле, раскинув руки и ноги на манер звезды. Крепежные ремни на его груди были ослаблены, челюсти его были крепко сжаты, а волосы прилипли ко лбу. Было заметно, что он старается как можно меньше двигаться. Маг сидел рядом с ним, опершись на землю коленом.
— Что с ним? — приблизившись, спросил Илларт.
— Сломаны ребра, — тихо ответил Веритас. — по меньшей мере два с левой стороны. Лететь в таком состоянии он не сможет.
— Подлатаешь его?
— Я сделаю, — вызвалась Ирия, подходя к ним.
Веритас поднялся, освобождая ей место, и встал рядом с Иллартом. Пока Ирия деактивировала «боевые рукава» и задавала Колму вопросы о его самочувствии, маг спросил виара:
— Ну? Как все прошло? Весь конец сражения я пропустил.
— Бой закончился быстро. Наша победа — во многом заслуга Ирии. Это ведь она метнула огненный шар прямо под ноги лаксину.
— Вот как? — воскликнул Веритас, глядя на Ирию. Осторожно сняв с Колма нагрудную часть костюма, девушка-маг прикоснулась к его коже в тех местах, где скрывались повреждения, и закрыла глаза. — Молодец Ирия! Я еще в полете заметил, что она набирает силу для магического действия. Значит, она метнула шар, отвлекла лаксина, а ты воспользовался этим и завалил его, да? — спросил маг, повернув голову к виару.
— Точно, — подтвердил Илларт и продемонстрировал руки, красные от звериной крови. — Должен поблагодарить вас за помощь, ребята. Без ваших магических способностей нам пришлось бы туго.
Веритас удовлетворенно кивнул в ответ на похвалу:
— Всегда пожалуйста. Что будем делать дальше?
— Поскольку наша цель ликвидирована, рейд можно считать оконченным. Подождем, когда Колм сможет подняться, слетаем за рюкзаками и вернемся в Эс’Талакейн.
От этих слов настроение отряда ощутимо поднялось. В эти земли (а сейчас они находились на западном краю Белого леса, в самой дальней точке ленных земель Эс’Талакейна) их привели целых три ликвидационных рейда, которые отряд Илларта выполнял последовательно. Несмотря на простоту первых двух рейдов и скорость, с которой они завершили третий и заключительный рейд, охоту на лаксина, ликвидаторы потратили на вылеты больше времени, чем обычно. Они давно не были в столице. Беготня по лесам, выслеживание, полеты и будоражащая кровь схватка — это все, конечно, здорово, но ликвидаторы уже успели соскучиться по веселому смеху и музыке, доносящимся из таверн. Осталось только подождать, пока Ирия верно составит исцеляющую формулу и вернет Колма в строй. Осталось немного, повторяли друг другу улыбающиеся ликвидаторы, и мы полетим отдыхать!
Илларту были знакомы эти настроения. Он и сам был не против заглянуть в «Драконье логово» и пропустить кружку-другую, и его даже не отпугнуло бы вечное ворчание Фейвана, хозяина таверны. В перерыве между глотками вина можно будет рассказать Окире о рейде и — это вызовет куда больше интереса — о реакции лаксина на снотворную смесь с экстрактом катрийского пятицвета. Илларт будет просто обязан вспомнить об этом, ведь девушка сама попросила его об этом еще перед вылетом.
Сколь ни были соблазнительны эти мысли, Илларт еще не закончил рейд. Остался последний и, быть может, самый важный вопрос.
Повысив голос, Илларт обратился к отряду:
— Всем оставаться на местах! Руп, идем со мной.
Руп удивленно поднял брови, но послушно двинулся вслед за виаром. Вместе они подошли к дереву, к которому зверь так стремился попасть.
— Мне кажется странным поведение лаксина, — начал Илларт без предисловий. — Только завидев нас, он бросился сюда. Он не просто избегал преследования, но целенаправленно стремился попасть на эту полянку, к этому дереву. Ты наш лучший следопыт, Руп, и хорошо знаешь бестиарий. Не скажешь, чем вызвано такое поведение твари?
— Трудно сказать наверняка, — немного помолчав, ответил Руп, — вполне возможно, что, увидев нас у себя на хвосте, лаксин отказался от бегства и решил дать бой. Тогда тот факт, что он остановился именно здесь, будет простым совпадением. Другой вариант состоит в том, что это может быть его родное место. Может быть, где-то здесь находится вход в его пещеру.
Илларт подумал о возможном доме лаксина за секунду до того, как Руп озвучил свое предположение. Кивнул ликвидатору, Илларт спросил:
— Если здесь действительно расположена пещера, какова вероятность встретить другого лаксина?
— Я думаю, опасности нет. Лаксины ведь одиночки. Конечно, сейчас весна, и лаксины образуют пары именно весной, но вряд ли это наш случай — мы здесь малость пошумели, и будь здесь другой лаксин, он бы показался.
— Он может затаиться в пещере, попытаться переждать угрозу.
— Может, — согласился Руп, — но вероятность мала. Лаксины привыкли не прятаться, а защищаться. Игра в прятки для такого зверя будет крайне нетипична.
— С одним странным лаксином мы уже виделись, так что будь наготове, — произнес Илларт и жестом приказал Рупу осмотреть дерево с левой стороны, а сам двинулся правее.
— А что ты думаешь о прочих странностях? — внимательно осматривая корни, спросил виар. — Лаксин бежал во всю прыть, но все же задерживался, чтобы оставить метки на земле и деревьях. Ты не встречал нечто похожее?
— Ни разу, — откликнулся Руп. — А вы, господин виар?
— Тоже.
Они разделились, обходя дерево с разных сторон. Этому дереву, по оценке Илларта, было как минимум три сотни лет: высокое, толстое, узловатое, с широкой кроной разлапистых веток. Давным-давно Илларт слышал, что огромную массу собственного ствола этот вид деревьев поддерживает при помощи извилистых доскообразных корней, но вживую это выглядело куда интереснее. Корни не просто обозначались на почве сложным рисунком, но поднимались над землей едва ли не на метр, образуя лабиринт из деревянных стен. Илларт забрался на один такой корень-стену и двинулся дальше, перепрыгивая с корня на корень и не забывая смотреть по сторонам. Безрезультатные поиски вдруг прервал взволнованный возглас Рупа:
— Есть! Виар, сюда!
Илларт спрыгнул на землю и, оббежав дерево, встал рядом с Рупом. Вначале виар не увидел ничего, но потом, хорошенько всмотревшись туда, куда указывал ликвидатор, заметил вход в пещеру. Он скрывался между особенно мощными корнями у самого основания дерева и был расположен так хитроумно, что вход можно было увидеть только под углом.
— Такой маленький? — вырвалось у Илларта, когда они с Рупом подошли ближе. — И как эта ящерица туда пролезает?
Вход в пещеру и впрямь был невелик: низкий свод, за которым начинался узкий тоннель. Чтобы не биться головой о земляной потолок в этом проходе, человеку пришлось бы согнуться вдвое.
— Лаксин очень гибкий, для него это не проблема, — тихо ответил Руп. — Но это только лишь вход. Внутри должно быть просторнее.
Внутри…
— Отряд! Ко мне! — раздалась отточенная команда виара.
Через секунду перед Иллартом и Рупом уже собрался весь отряд, за исключением Ирии и Колма.
— План дополняется, — сообщил виар. — Руп обнаружил обиталище лаксина. Прежде чем мы уберемся отсюда, я хочу понять, почему лаксин так странно себя вел, поэтому мы должны исследовать пещеру. Зен, Иши, Кэтрисс — останетесь у входа в пещеру, будьте начеку. Руп и Веритас — идете со мной. Остальные охраняют Ирию и Колма. Выполнять!
Ликвидаторы разошлись по местам, переводя оружие в боевой режим. Илларт повернулся к входу в пещеру. Рядом с ним стояли Руп и Веритас.
— Скажи, маг, — спросил виар, — тебя учили фиксировать чужое присутствие?
Вместо ответа Веритас вытянул правую руку, повернув ее ладонью вверх, и что-то прошептал. В дрогнувшем воздухе вдруг появился небольшой шарик, словно сотканный из света, который неторопливо вращался, зависнув над ладонью мага. Веритас щелкнул пальцами — и миниатюрное солнце устремилось вниз и исчезло в глубине тоннеля.
— Поисковый световой маячок, — пояснил маг. — если вернется обратно, значит, пещера пуста. Если не вернется, значит, где-то под землей есть что-то живое. Если вдруг тоннель засветится — немедленно убегаем.
— А как работает это заклинание? — полюбопытствовал Руп.
— Если все сделать правильно, светлячок будет искать живое существо в той области, куда его направить. Если не найдет — возвращается к магу и ждет его команды.
— А если найдет, что тогда?
— Если светлячок чувствует живое существо, он подлетает к нему и распадается на множество маленьких светящихся искорок, которые облепляют найденную цель. Эти искры безвредны, но светятся очень ярко, так что захваченный ими объект будет как на ладони. На самом деле, — Веритас не мог удержаться от пространных объяснений даже перед лицом опасности, — это заклинание, называемое «Изобличающий свет» предназначалось не для проверки помещений, а для обозначения целей перед атакой. Стоит указать светлячку направление, и он тут же полетит вперед и обозначит светом любого, будь то маскирующийся зверь, движущийся противник или вор, пытающийся удрать через темный переулок. Весьма полезно. Но маги быстро смекнули, что возврат светлячка можно использовать как индикатор чужого присутствия, а потому стали использовать светлячка и для проверки. Засады, заброшенные строения, пещеры, пустынные дороги — если светлячок вернулся к тебе, значит, путь свободен. Если он не вернулся — значит, кого-то нашел и подсветил, пусть даже ты этого не видишь.
— Сколько он держит подсветку цели?
— Зависит от мага и сил, вложенных в заклинание. Этот, — Веритас мотнул головой в сторону тоннеля, — будет подсвечивать найденную цель чуть больше четырех минут.
— Этот светляк реагирует на живых существ?
— Верно.
— А на…
— Нет, на насекомых он не среагирует. Светлячок чувствителен к достаточно большим и сложным существам, таким как человек, волк, олень или лаксин. Не переживай, Руп, я знаю, что делаю. Светлячок не будет реагировать на мелкую живность, он покажет нам присутствие лаксина или кого-то равнозначного. Выдохни, проверка надежная.
— Если она такая надежная, как ты говоришь, — настаивал Руп, — то зачем ты предупредил нас, что при виде света из тоннеля мы должны немедленно бежать?
— Потому что, если мы видим свет из тоннеля, значит, светлячок обнаружил лаксина, и тварь очень близко.
Если у Рупа были еще вопросы, то он их задать не успел — из пещеры вылетел шарик света, подлетел к Веритасу и остановился, слегка покачиваясь из стороны в сторону.
— Прекрасно! — отметил маг. — Господин виар, пещера пуста. Никаких других лаксинов в ней нет.
Илларт постарался не выдать своего удивления. Он уже думал, как отряд будет выкуривать из пещеры второго лаксина, как они будут расправляться с внезапным подкреплением, но полученные новости разрушили эти планы. Версия с вторым лаксином, возможно, брачной парой для первого, была хоть немного логичной, потому что тогда у цели Илларта появлялась причина для странностей — лаксин стремился защитить себе подобного, свою пару. Но раз пещеру пуста… почему лаксин так торопился сюда?
— Желаете произвести визуальный осмотр? — спросил Веритас, все еще поддерживая заклинание светлячка.
— Да, — решил Илларт. — Мы втроем спустимся внутрь.
Веритас кивнул, а потом указал светлячку на Рупа. Маленький сгусток света ринулся вперед и, подлетев к ликвидатору, превратился в небольшое облако искр, которые завращались вокруг ликвидатора с неуловимой скоростью и тут же осели на его одежде. Не прошло и пары секунд, как летный костюм Рупа светился так, словно он надел кольчугу, выкованную из солнечных лучей.
— Что это ты творишь? — выкрикнул Руп, безуспешно пытаясь стряхнуть свет со своей одежды.
— Ты же слышал виара, — усмехнулся маг. — Нам нужно произвести визуальный осмотр в темной пещере, а для этого необходим свет. Полезай первым, будь добр.
— Первым пойду я, — Илларт пресек дискуссию. — Руп идет вторым, Веритас замыкает. Вперед.
Судя по углу наклона тоннеля, пещера лаксина находилась достаточно глубоко под землей. Съехав по наклоненному земляному полу, ликвидаторы очутились в начале длинного извилистого хода, который был намного шире и просторнее входа. Дальний конец тоннеля и видневшиеся отсюда повороты утопали во мраке, но Руп приподнял руки, и на стенах тут же забегали солнечные блики. Света хватало ровно настолько, чтобы передвигать ноги и не спотыкаться.
Виар, маг и человекоподобное световое пятно осторожно пробирались вперед. В стенах коридора то и дело открывались пустоты, обозначающие новые повороты, но Илларт их игнорировал, продолжая вести свой маленький отряд по центральному пути. Разглядывая земляной пол под ногами, ощупывая стены ладонью и принюхиваясь, Илларт толком и не знал, что именно хочет здесь обнаружить. Может, чьи-то останки, которые можно будет идентифицировать и тем самым раскрыть пару исчезновений человека в этой местности? Вряд ли. Логика говорила Илларту, что здесь им делать нечего, но наитие, которому виар так редко доверял, бескомпромиссно заявляло — иди вперед.
Центральный коридор внезапно повернул налево. Заглянув за поворот, Илларт скомандовал:
— Руп, идешь первым.
Оценить изменившиеся параметры тоннеля можно было и без света, поскольку звук голоса виара приобрел новое звучание, словно его изменила акустика пространства. Предположение Илларта подтвердилось, стоило Рупу сделать пару шагов.
Перед ними открылся вход в круглое помещение, которое, судя по всему, использовалось лаксином как спальня. Вдвое превосходящее тоннель по высоте и втрое — по ширине, логово зверя было почти идеально закруглено и в своем центре чуть приподнималось, являя присутствующим странную конструкцию в виде сваленных вкруг веток, натасканного с поверхности мха, пары камней и земли. Лежбище лаксина отдаленно напоминало блюдце тем, что углублялось посередине. Глядя на него, Илларт с легкостью представил себе зверя, свернувшегося на этой лежанке клубком.
В неверном свете заклинания взгляду открылись свисающие с потолка корни, царапины на стенах и даже несколько костей, разбросанных вокруг лежанки. С каждым осторожным шагом Илларт видел все больше, и, наконец, подойдя к лежбищу лаксина, увидел то, о чем должен был догадаться еще на поверхности. Среди веток и мха лежал овальный предмет с беловато-фиолетовой шероховатой поверхностью.
Яйцо лаксина!
Озарение обрушилось на Илларта с силой рухнувшего снаряда катапульты. В одно мгновение странности в поведении лаксина испарились, потому что последний, завершающий кусочек головоломки сложил их в полностью понятную картину.
Лаксин увеличил потребление пищи, поскольку готовился обеспечивать молодняк, но в процессе пропитания ушел далеко от родной берлоги, потому что в этих местах мало подходящей для такого зверя добычи. Это и вынудило зверя нападать на домашний скот ближайшей деревни. Должно быть, завидев ликвидаторов, лаксин посчитал их угрозой своему потомству, а потому поспешил в родную берлогу. Лаксин завидел отряд и кинулся бежать, но его вел вперед не инстинкт самосохранения. Пробиваясь сквозь чащу, смахивая со шкуры летящие дротики и молнии, бросаясь прямо в жар горящего подлеска, лаксин выполнял команду, закодированную глубоко в его подсознании инстинктом родителя. Боевые кличи, борозды в земле и растерзанные деревья — не более чем предупреждения, оставленные лаксином на универсальном языке демонстрации силы.
"Не приближайтесь. Это моя земля, моя территория. Не приближайтесь. Я буду стоять до конца. Услышьте мой громкий рев и обойдите меня стороной. Посмотрите на разрушения, мною устроенные, посмотрите на шрамы земли и древесной коры, мною оставленные, и поймите — если вы не отступитесь, я сделаю то же самое с вашими телами."
Лаксин остановился у дерева и бросил ликвидаторам вызов потому, что ему больше некуда было бежать. Его главная ценность находилась где-то под землей, скрытая сетью коридоров и темнотой подземных тоннелей. Кружившиеся над головой ликвидаторы загнали зверя в угол, и поэтому лаксину оставалось лишь одно — защищать свое потомство и собственный дом любой ценой.
И этой ценой оказалась его жизнь.
Виар отряда ликвидаторов замер. Илларт стоял неподвижно, чуть приоткрыв рот, смотрел на стену пещеры напротив, но не видел ее.
"Решай, Илларт, — произнес у него в голове прохладный голос. — Теперь ты понимаешь его. Теперь ты знаешь, в чем причина поведения лаксина, почему он показался в деревне и почему стремглав бросился сюда. От лица всей принципиальной части твоей личности спрошу: действительно ли лаксин заслуживал смерти?"
Во взгляд виара вернулась осмысленность. Наклонившись, он торопливо подхватил яйцо лаксина и поспешил к выходу, бросив на ходу своим спутникам короткое «идем». Троица быстро отыскала выход и с помощью магии Веритаса выбралась наружу. Бережно удерживая овальный предмет у себя на согнутой левой руке, Илларт пронесся мимо удивленных ликвидаторов, стороживших вход в пещеру.
Услышав команду виара, ликвидаторы спешно подошли к нему. Среди них Илларт заметил и Колма с Ирией, которая выглядела несколько устало. Дождавшись всех и собрав на себе тринадцать вопросительных взглядов, Илларт опустился на одно колено и осторожно опустил яйцо лаксина на землю.
Неопределенные междометия, вздохи и взлетевшие брови подсказывали, что ликвидаторы ожидали подобного развития событий меньше всего. Какое-то время они молча смотрели на находку Илларта, а затем перевели взгляды на виара.
— Вот что мы обнаружили под землей, — начал Илларт, — и вы уже наверняка догадались, что именно это послужило причиной странного поведения лаксина. Найденное яйцо несколько меняют наше задание, так что я вижу перед нами как минимум три варианта развития ситуации. Колм, какой вариант выполнения задания самый очевидный и простой?
— Разбить это яйцо, предотвратив появление потомства, — тихо ответил Колм.
— Верно, — подтвердил Илларт, глядя на Кома ничего не выражающим взглядом. — Нетрудно определить, что этот вариант мне не нравится.
— А просто оставить его здесь, в пещере, разве нельзя? — спросил Руп.
— А чем это отличается от первого варианта? — слегка раздраженно спросил Зен. — Он же детеныш. Вылупится и попросту умрет от голода.
— Как раз-таки нет, — возразил Руп. — В отличие от большинства хищников и монстров, лаксины самостоятельны уже с рождения. Конечно, их шкура не так прочна, зубы не такие большие, и поэтому мать и присматривает за ними три месяца, пока молодняк не окрепнет. Но если мать по каким-то причинам этого сделать не может, — Руп бросил взгляд на труп лаксина, лежащий в отдалении, — лаксин сможет себя обеспечить самостоятельно. Его клыки, например, оснащены ядом с первого дня жизни, а уже на третий день маленький лаксин станет таким же быстрым и прыгучим, как и взрослый. Неплохо, верно?
— Действительно, — подхватил Веритас. — Руп абсолютно прав. Учитывая вышесказанное и то, что детеныш будет размером примерно… — маг оценивающе взглянул на яйцо, — с крупного кота, можно с уверенностью сказать, что малыш-лаксин сможет с легкостью охотиться на птиц и другую мелкую живность. Он далеко не так беспомощен, как ты думаешь, Зен.
— И именно поэтому оставлять его нельзя, — сказал Илларт. — Потенциальной добычи в этих краях не так много, поэтому-то лаксин и пришел в деревню за домашним скотом. По этой же причине детеныш пойдет туда же, так что этот вариант отпадает.
— Господин виар, — спросил Руп, — а каков третий вариант?
Илларт коротко объяснил, ответив на все вопросы, которыми его засыпала удивленная команда. Заручившись согласием отряда на изменение плана их ликвидационного рейда, Илларт дал команду действовать, и двенадцать фигур раскрыли крылья и взлетели в небо. Покружив немного, они направились к месту их вчерашней стоянки.
Рядом с Иллартом стоял Веритас.
— Начинаем?
— Начинаем, — кивнул Илларт.
Два мощных взмаха механических крыльев — и виар был уже в двух десятках метров над землей. Оставшийся на земле Веритас неотрывно смотрел на разноцветное яйцо, до сих пор стоящее перед на земле. Брови мага сошлись на переносице, губы были крепко сомкнуты. Вдруг и он, и яйцо поднялись в воздух.
Илларт рискнул улыбнуться: удалось! Конечно, Веритас очень хорош в магическом искусстве, но множественная левитация — сложный прием, требующий удвоенной концентрации. Немногие маги способны поднять в воздух не только себя, но и другие предметы. Оставалось лишь надеяться, что мастерство Веритаса не подведет и дальше.
Удостоверившись, что все в порядке, Илларт перевел взгляд на Веритаса и произнес одними губами: «Следуй за мной». Затем развернулся и полетел прочь от павшего лаксина, от могучего дерева, в сторону, противоположную улетевшему отряду. На запад.
Курс, который выбрал Илларт, нельзя назвать знакомым — ликвидатор летел в этих местах второй раз в жизни. Илларт помнил, что в восьми часах пути налево можно услышать ласковый шепот морских волн, а в нескольких часах полета направо взглянуть снизу вверх на вершины Алиерских гор, громады которых было видно даже отсюда. Илларт помнил также и то, что последнее поселение людей осталось далеко позади, в той самой деревне, где начал пропадать скот. Проносившиеся под ликвидатором равнины были совершенно безлюдны, равно как и местность, что лежала впереди.
Вспомнив свой план, Илларт понял, что лучшего и желать нельзя.
Мерно хлопали крылья. Рядом с Иллартом летел маг, поддерживающий левитацию вокруг яйца лаксина. Пересекая серые равнины, а за ними холмы и даже болотистые низины, эта странная процессия за два часа непрерывного движения достигла предгорий и двинулась дальше, меж исполинских утесов. Несмотря на неприветливость этих земель, память подсказывала Илларту, что осталось немного. Они уже почти на месте.
Эту мысль подкреплял и замеченный ликвидатором ориентир — гигантская скала или, как сам называл ее Илларт, скала Каменного Перста. Облетев ее по широкой дуге, Илларт увидел то, что сполна вознаградило все его труды.
За скалой открывался потрясающий вид на горную долину, под благотворным влиянием весны буквально утопающую в зелени. Она была так широка, что казалась бескрайней; везде, куда мог посмотреть Илларт, вверх вздымались деревья, образуя прекрасное лесное покрывало. Где-то (в особенности, ближе к горным склонам) лес уступал место нагромождению огромных камней, но примерно в середине долины становился лишь гуще. Неудивительно, ведь центром этого природного великолепия было горное озеро, чуть вытянутое с севера на юг и с высоты напоминающее чародейское зеркало. Лес подступал к кромке воды, впрочем, оставляя пространство и для равнин, сплошь покрытых травой и вереском. В лучах солнца, недавно миновавшего зенит, поблескивали серебристые нити ручьев, впадающих в озеро и вытекающих из него.
Наскоро составив план, целью которого было перемещение лаксина подальше от людей, Илларт не смог придумать места лучше. Он был совершенно прав в своей оценке, утверждая, что в этих землях цивилизация не появится еще очень долго. Сокрытая в горах долина была безлюдной, принадлежала природе и только ей, так что лаксин будет в относительной безопасности. Где-то здесь должны быть его собратья — ибо гористая местность южных отрогов Алиерских гор отмечалась в географических трактатах как ареал обитания лаксинов.
Виар и маг перелетели озеро и приземлились на противоположном берегу. Удерживая свой груз в невесомости, Веритас оглянулся и спросил:
— Куда?
— Ммм… сюда, — ответил Илларт, указывая на дерево, понравившееся ему больше других.
Маг, неотрывно смотря на разноцветное яйцо, слегка повел головой в сторону дерева. Яйцо, удерживаемое в невесомости силой магии, дрогнуло, а затем мягко и плавно подлетело к дереву и осторожно приземлилось меж его корней. Эффект левитации был снят, но Веритас еще не закончил: подняв раскрытую ладонь в сторону яйца и нахмурившись, маг наложил на него заклинание иллюзии.
С затаенным восторгом наблюдая за тем, как яйцо лаксина медленно исчезает и как бы растворяется в окружающей его обстановке, Илларт спросил Веритаса:
— Сколько продлится это заклинание?
— Пять дней, — ответил Веритас, переводя дух. — Это максимум, который я могу ему дать. Пять дней это яйцо будет скрыто от зрения, слуха и обоняния хищников, тут обитающих. Я связал заклинание не с лаксином, но со скорлупой яйца, так что оно прекратится, когда лаксин вылупится.
— Прекрасная работа, маг, — восхищенно отметил Илларт. — Будем надеяться, что лаксин вылупится в течение пяти дней.
— Больше мы для него ничего не сделаем. Осталось только убраться отсюда.
— Ты уверен, что справишься? Все-таки ты поддерживал левитацию больше двух часов без перерыва, а потом выложился на иллюзию. Сил хватит?
— Не стоит беспокоиться, — доверительно произнес Веритас, выпрямившись и скинув с себя маску усталости. На секунду он напомнил Илларту медика, который объясняет паникующему пациенту, что тревожиться не о чем. — Конечно, я потратил много сил на иллюзию и на левитацию, но теперь вопрос не в силах, а в концентрации, а уж этого у меня в достатке. Правда… я бы все же немного отдохнул, — маг виновато улыбнулся. — Так мы снизим степень риска.
— Разумеется. Думаю, полчаса ничего не изменят. Что тебе нужно для восстановления?
— Простое бездействие. Будет лучше, если мы поднимемся на высокое открытое место, но это необязательно.
— У меня есть такое место на примете, — улыбнулся Илларт и указал Веритасу на вершину скалы Каменного Перста.
— Вижу, — проследив направление взглядом, Веритас оживился. — Туда я смогу перенести нас прямо сейчас.
— Тогда действуй.
Почувствовав, как Веритас крепко схватил его за ворот костюма, Илларт внутренне собрался и даже задержал дыхание.
Уже третий раз в жизни Илларт участвовал в телепортации, но даже сейчас не мог полностью успокоиться, ведь он в точности знал, какие невообразимые ощущения вызывает этот магический маневр: контуры предметов вокруг подернулись дымкой, и мир, дрогнув, закрутился в сумасшедшем калейдоскопе с невероятной быстротой. Чувство равновесия мгновенно оставило Илларта, он не знал, где низ, а где верх; осталось лишь ощущение давления и дрожь, наталкивающие Илларта на мысль, что прямо в это чудесное мгновение он, даже не имея возможности увидеть это, перемещается сквозь пространство с аномальной скоростью.
Странное наваждение усиливалось, а затем резко прекратилось, и Илларт, почувствовав под собой твердую поверхность, едва устоял на ногах. Вместе с Веритасом они оказались на вершине Каменного Перста, которая представляла собой такую ровную площадку, будто давным-давно какой-то великан срезал вершину скалы исполинским лезвием. Илларт оглянулся: берег озера, начальная точка их телепортации, теперь виднелся далеко внизу.
Веритас подошел к краю и без всякой боязни сел, свесив ноги в пропасть.
— Как же так, — проговорил Илларт, садясь рядом. — Ты смог телепортироваться сюда без отдыха, но для нашего возвращения к отряду должен немного подождать. Я слышал, что затраты энергии при телепортации не зависят от расстояния, разве не так?
— Это верно, — подтвердил Веритас. — Расстояние не влияет на затраты энергии (вернее, почти не влияет), но здесь есть другая переменная. Гораздо проще телепортироваться в то место, которое ты видишь, чем в то, которое ты вспоминаешь. Для второго варианта риски увеличиваются, поэтому лучше немного отдохнуть и собраться с силами.
— А зачем тебе понадобилось именно такое место? — спросил Илларт, озираясь по сторонам.
— На самом деле это было необязательно, — слегка улыбнулся Веритас. — Просто это связано с индивидуальными способностями любого мага. Для успокоения ума, аккумуляции энергии и восстановления концентрационных способностей разума маги используют медитацию. Отличная вещь. Но дело в том, что эффект медитации может усиливаться в силу некоторых обстоятельств (например, одиночество, поза, местность, время суток и так далее), и эти обстоятельства для каждого мага уникальны. Кто-то медитирует ночью в парке, прислонившись спиной к дереву, кто-то любит медитацию около источника огня в позе лотоса. Ну, а я, — Веритас развел руки в стороны, — предпочитаю вот это. Пространство, открытое всем ветрам. Пока мы здесь, каждый вдох наполняет меня новыми силами.
Установилось молчание. Либо причина была в усталости, либо на них действовала успокаивающая атмосфера этого места, но Илларт и Веритас не спешили нарушить тишину. Затем их диалог продолжился, и в какой-то момент Веритас спросил:
— У меня есть вопрос. Я подозреваю, что в нем есть глубокий аспект личного, поэтому не обижусь, если ты просто промолчишь в ответ.
— Спрашивай.
— Я присоединяюсь к вашим рейдам вот уже третий раз и всегда слышу от тебя призыв быть милосердным. Почему тебя так заботит милосердие, когда вы имеете дело с чудовищами, так и мечтающими вонзить в вас свои клыки?
— Хороший вопрос, — подумав, сказал Илларт. — Не перестаю удивляться твоей проницательности, маг. Ты прав насчет личного подтекста вопроса…
— Тогда прости, что лезу не в свое дело, — поспешно сказал Веритас.
— О, не страшно, — продолжил Илларт. — Я вовсе не против рассказать тебе, но для ответа потребуется время. Слишком сложно упорядочить свои мысли.
На каменной площадке под куполом мира вновь повисло молчание. Илларт помедлил, пытаясь найти верные слова. Наконец, он набрал в грудь побольше воздуха и заговорил.
— Правду говорят, что статус ликвидатора изменяет человека. Имея за плечами двадцать лет ликвидационной практики, могу лишь подтвердить: невозможно раз за разом вступать в бой, преследовать тварей, которых нормальные люди могли видеть только в кошмарных снах, и, несмотря на все это, остаться прежним. Ты постоянно подвергаешь себя опасности. Каждую минуту рейда, каждую секунду. И доказательством служит то сражение с лаксином пару часов назад. Ведь если бы твое умение телепортации, Колм был бы мертв. Если бы не Ирия, я мог бы быть мертв! И таких примеров в моей практике сотни. Все они позволяют сделать простой до безобразия вывод — опасность постоянна. А как организм человека реагирует на опасность, Веритас?
— Включает стрессовый режим. Бей или беги.
— Именно. Бей или беги — один из фундаментальных природных алгоритмов, построенный на страхе.У нормального человека страх является реакцией, припасенной организмом на крайний случай. Ускоряющийся пульс, глубокий вдох, мобилизация мышц — все это и многое другое является ответом человека на опасность. Но когда опасность становится привычным делом, страх видоизменяется. Руки перестают дрожать, пульс с каждым боем частит все меньше, даже если ты столкнулся нос к носу с самой жуткой тварью на свете. Со временем страх превращается из внутренней дрожи в прилив сил… но платой за такое изменение является уменьшение твоей возможности владеть собой. Ты хорош в бою, но о спокойствии в обычной жизни можешь забыть. Это происходит постепенно, незаметно, но со временем ты начинаешь неестественно сильно реагировать на обыденные мелочи — помню, как однажды я инстинктивно активировал клинки, когда меня дружески хлопнули по плечу, шутка ли! — и смотреть на все вокруг через призму статуса ликвидатора. Идешь по улице, а сознание на автомате подмечает лучшие укрытия, способные спасти тебя от внезапной стрельбы, замечает все приоткрытые двери, через которые удобно сбежать, а в таверне, когда тебе подают горячее, ты, даже не дав себе подумать, подозрительно принюхиваешься — вдруг учуешь запах яда. Сознание, еще вчера бывшее тебе другом, теперь рисует в темных углах жуткие силуэты… Вот так, столкнувшись лицом к лицу со смертью и ее коварством, ликвидатор перестает принадлежать сам себе.
Прошло не меньше минуты, прежде чем Илларт продолжил.
— Я не протестую против этого, да и не протестовал никогда, ведь страх, пусть и обостренный, всегда будет спутником человека, всегда будет помогать ему отличать опасное от безопасного. Но здесь все не так просто. Здесь есть одна проблема, столь глубинная, что мне потребовались годы для ее изобличения. Дело в том, что страх — далеко не единственная эмоция, вызываемая профессиональным искажением сознания ликвидатора. Рядом со страхом плечом к плечу шагает злоба. Злоба является высшим накалом стресса. Стоит ей появиться — и «беги» превращается в «бей». Для ликвидатора, который запросто рискует жизнью, злоба становится таким же привычными состояниями, как и страх. Подобно страху, злоба видоизменяется. Из аффекта, гнева и взрыва ярости злоба превращается в спокойное и даже злорадное удовлетворение от того, что твой клинок достигает цели. Каждый новый рейд преподносит новую цель, и на протяжении времени они сливаются в непрерывную череду преследований и убийств, всегда убийств, ведь такова наша судьба — в конце концов, либо убьешь ты, либо убьют тебя. Проблема в том, что в постоянных смертельных поединках ты в конце концов начинаешь привыкать к убийствам. Ты начинаешь приветствовать их, воспринимая лишение жизни как единственный и даже желанный способ достижения победы, но это неправильно! Убийство никогда не будет желанным для человека, если у него есть хотя бы остатки разума! Убийство — печальная необходимость, вытекающая из безвыходной ситуации, когда напротив тебя стоит нечто, угрожающее роду человеческому. Не думай, Веритас, что я защищаю монстров. Я не стану отступать, и, если придется, направлю клинок в самое сердце твари, как делал это сотни раз. Все, что я хочу сказать — убийство может считаться приемлемым только тогда, когда иных вариантов не остается. Пусть убийством заканчиваются почти все рейды, ремесло ликвидатора не должно быть направлено на убийство!
Но если убийство станет для тебя привычным, ты перестанешь ценить жизнь. Когда речь идет о жизни монстров, проблем нет, но в нашем мире многие твари обладают разумом, а иногда и человекоподобной внешностью. Некоторые существа — например, призраки — вообще проистекают из человеческой природы. Веритас, ты как никто должен понять мою мысль. Слишком многие твари походят на человека! Разумом, телом, природой. И если ты пренебрегаешь их жизнью, то где гарантия, что однажды ты не пренебрежешь жизнью человека? В моей жизни был день, когда я сознательно причинил другому человеку боль, хотя он был беззащитен. Прислоненный к дереву, бессознательно свесивший голову, хрипящий от боли… ты, верно, уже понял, о каком событии идет речь.
— Айдемская резня?
— Айдемская резня. Пусть тот урод и спровоцировал меня, но я избивал его, и мне это нравилось. Я наслаждался каждым мгновением, каждым ударом, каждой каплей крови, которой этот ублюдок оросил землю. Я избивал его, а затем без всякого внутреннего колебания… убил его. Разве это нормально? И что будет дальше? Может, мне проделать то же самое с хамом, публично меня оскорбившим? У меня есть все возможности — и отточенные рефлексы, и способности, и знание уязвимых мест… Что случится, если страх и злоба внутри меня однажды посчитают такого человека врагом? Этот день будет страшен тем, — Илларт вздохнул, — что я забуду предназначение ликвидатора и стану обыкновенным убийцей.
Ликвидатор существует не для потоков крови и погребальных саванов. Да, чаще всего его деятельность сводится именно к этому, но цель ликвидации не в этом! И неправы те, кто называет предназначением ликвидатора убийство монстров. Ликвидаторы существуют для того, чтобы сражаться там, где не сражаются другие. Чтобы рискнуть там, где не рискнет никто. Чтобы, рискуя и сражаясь, защитить тех, кто сам себя защитить не может! И поэтому дело ликвидатора — защита.
И помнить об этом мне помогает милосердие.Как это ни парадоксально, но милосердие для меня не означает, что я волнуюсь за этих зверушек, — Илларт мотнул головой в сторону лесной долины, где они оставили яйцо лаксина. — Милосердие для меня важно потому, что оно не позволяет мне забыть, каким ликвидатором и каким человеком я хочу быть. Я хочу быть ликвидатором, который помнит о своем предназначении. Я хочу быть человеком, который помнит, что сила дана нам не для того, чтобы демонстрировать ее на других. Я должен помнить об этом каждую секунду, пусть даже вся моя работа сводится к убийствам. Я просто хочу быть уверен, что всегда смогу определить, заслуживает ли существо боль, страдание или смерть. Для этого нужно контролировать насилие, оставляя его в рамках необходимого.
И зачем же мне милосердие? Просто я хочу остаться собой.
Илларт умолк. Он впервые раскрывал свои сокровенные мысли так подробно. Разумеется, за годы близости они с Окирой много раз обсуждали нечто подобное, но Окира знала Илларта как никто другой, а потому чувствовала его внутренние мотивы интуитивно, что избавляло виара от необходимости проговаривать все вслух. Сегодня же, стремясь объяснить Веритасу свои мысли, Илларт позволил себе сказать все, что хотел, и теперь чувствовал себя так, словно прибрался в давно заброшенном доме, каждая вещь в котором теперь стоит на своем месте.
— Спасибо за откровение, — тихо произнес Веритас. — Я высоко ценю твое доверие, Илларт. Это было весьма… содержательно. Мне кажется, я теперь гораздо лучше понимаю, что из себя представляет ликвидатор. Отныне буду шутить в адрес Дрейка поменьше. Хм, милосердие… любопытно, любопытно…
— Что именно любопытно?
— Когда я слышу это слово, то сразу представляю себе помощь раненым, покровительство, исцеление и так далее. Все эти образы соединены общей чертой — альтруизмом. Милосердие означает помощь бескорыстную, без всякой награды. Из сострадания и жалости ты совершаешь нечто полезное для других. Но милосердие, которое описал мне ты, совсем другое. Оно эгоистическое. Ты хочешь быть милосердным не для того, чтобы спасти монстра, но для того, чтобы сохранить свое «я». Щадишь противника исключительно для своей выгоды.
— Верно подмечено, — ответил Илларт.
В установившемся молчании было слышно только гудение ветра, в нетерпеливых порывах которого растворялись минуты, одна за другой. Время шло, маг все сидел без движения, но потом потянулся и сказал:
— Ну, я отдохнул. Готов телепортировать нас назад.
Илларт кивнул, но не торопился подниматься. Видимо, маг поймал его настроение, потому что тоже остался сидеть на краю пропасти.
— А ты расскажешь это своему отряду? — неожиданно спросил Веритас. — Я уверен, вопросы о милосердии так и вертятся у них на языке, просто они не решаются их задать. Думаю, им было бы полезно услышать то, что услышал я.
Это предложение застало Илларта врасплох.
— Почему бы и нет? — немного подумав, ответил он. — Я много раз говорил им о милосердии, но никогда не объяснял суть. Даже не думал, что должен объяснить.
— Может быть, ты подсознательно не хотел раскрывать свои личные переживания перед группой людей. Ведь принцип милосердия ты вычитал не в учебнике, ты вывел его сам. Знаешь, что я понял из твоего объяснения? Из твоего тона, из того, как осторожно ты упомянул об Айдемской резне? Я понял, что когда-то давно тебе было очень больно. Пусть ты превозмог это, и превозмог успешно, но рассказать об этом ликвидаторам — значит, признаться в том, что ты способен испытывать боль. Я думаю, ты подсознательно не хотел говорить, потому что считаешь такое признание недостойным лидерской позиции виара.
Вновь Илларт ответил не сразу. Поборов инстинктивное желание возразить, он усмехнулся: а Веритас-то неплох! Наверное, среди множества книг, которые он прочел в Храме Знаний, была и книга по человеческой психологии.
— Скорее всего, — кивнул Илларт. — Думаю, я просто хотел избежать неловкостей. Поэтому ничего им не объяснял и оправдывался тем, что со временем они все поймут сами. Думаю, сегодняшний день идеально подходит для того, чтобы прекратить это.
— Ты объяснишь им все сегодня?
— Да. Кажется, я задолжал им хороший рассказ.
Таким был конец беседы виара и мага. Конечно, они поговорили еще немного, но все последующие фразы были лишены изначального смысла, а потому, произнесенные, тут же канули в Лету. Беседа виара ликвидаторов и мага закончилась — и закончилось время их пребывания здесь, на вершине Каменного Перста, пусть и некому было напомнить им об этом. В этом месте, удаленном от цивилизации и поднятом в небеса, не было никого, но, если бы здесь был случайный наблюдатель, способный увидеть вершину скалы, он не смог бы сдержать удивленного возгласа.
Ибо поразительным было происходящее: две фигуры, сидящие на самом краю пропасти и неторопливо о чем-то беседующие, вдруг поднимаются на ноги, и один из собеседников протягивает другому руку. Тот ее пожимает — и вдруг их тела втягиваются в одну точку и пропадают без следа.
Словно их и не было.
*********
Еще один рассказ окончен. Пока что я нахожусь в режиме творческого поиска, но совершенно уверен - все последующие истории будут связаны с этими героями, с этой Легендой.
Заходите ко мне на огонек, и в свое время я поделюсь с вами новыми историями)
Дело ликвидатора - финал
© Copyright: Эрик Стейн, 2017
Свидетельство о публикации №217102102040
Свидетельство о публикации №217102102040
Рецензии