Девочка с желтыми волосами1

В детстве у меня умер отец. Он лежал в гробу высохший и непохожий на самого себя, словно какая-то мумия, или сдохшая бабочка в парке в «живых бабочек».. С желтой кожей,  с заострившимся уменьшившимся носом. Зрелище жуткое . Еще более жутким было чувство собственного отстранения, ужаса и одиночества, и понимания того, что я тоже умру однажды.
Примерно тогда же, когда мы собирались поехать на кладбище, залезая в маленький душный автобус , я увидел эту девочку. Она была в желтом парике и глядела на меня с плаката трамвая, проезжающего мимо. Глаза ее казались удивительно живыми, голубыми и смотрящими сквозь меня.
Тогда я не понял, что это девочка -смерть. Но ее белое полуобнаженное тело на фоне синего моря   и фиолетовых гор казалось мне жутко привлекательным . Настолько  же сексуальным, насколько и красивым.
Потом я сто раз видел ее, когда ездил в школу и обратно. Она подмигивала мне с рекламных плакатов. Ей все было нипочем.
В школе я сидел  рядом с девочкой с каштановыми волосами. Мы учились в одном классе, она жевала жвачку и часто раздевалась до топика. Так, что были видны налитые груди. Мы сидели на соседних партах, и я часто долго смотрел на нее, представляя в различных позах. По партам скользили солнечные зайчики, прыгая по ее тетрадке и плечикам..  Однажды на школьном вечере классе в  седьмом. (я почувствовал приступ вдохновения) я написал длинное любовное письмо, которое она показала всем одноклассницам  -- подругам, посмеялась над ним, а потом выкинула в мусорную корзину.
   На выпускном в девятом мы танцевали под медляк. Ее руки лежали на моей плечах, ее длинные пухлые пальчики слегка касались меня.. Наутро моя рубашка пропахла ее духами и воняла ими примерно месяц. Я то и дело перенюхивал ее, удивляясь, было ли это на самом деле, или мне показалось. Обычно, она не проявляла ко мне никакого ответного интереса . В тот выпускной мы пошли гулять и она иногда поглядывала на меня нежными глазами. Но на этом все кончилось. Еще в школьном кабинете мы разбились на пары, и она как бы негласно была с другим парнем.
Она рано лишилась девственности, но лишил ее не я. Это сделал кто-то другой. Ее вообще хотело полшколы. Ходили слухи, что она беременна, но это придумали завистливые конкурентки.
   Потом я уехал в другой город и стал там учиться, а потом в другой. Одноклассников я почти не видел. Потом услышал, что она вышла замуж и родила ребенка, растолстела и работает в милиции, больше ее я никогда не видел. я учился в другом городе, потом работал завел семью.
С женой у меня не очень ладилось. После года романа и двух совместной жизни, мы как то стали отдаляться друг от друга. Может она чувствовала, что больше всего я люблю девочку с каштановыми волосами, оставшуюся в далеком прошлом, ну или ее робкий призрак. Жене я не изменял.

   Я ни о чем не думал кроме работы. Тем удивительнее, что однажды я снова встретил девочку с каштановыми волосами. Тут я прошу внимания, чтобы пояснить этот факт. Это, разумеется, была не та, с которой я учился в школе, но ее, если говорить точно, физическое воплощение ( сходство было идеальным), хотя фактически это была  другая девушка.  Ее идеальная копия. Сходство, повторяюсь, было один в один. То есть: брови, нос, губы. И выражении..  Да- да выражение.
Я встретил ее на улице и меня окатило жаром, потом холодом. Далекий призрак моей юности (ничуть не постаревший) ждал меня на перекрестке побалтывая о  чем-то в гаджет.
   
   Я проследовал за ней, уже не будучи уверен, девушка это, или галлюцинация. Призрак шел дальше и дальше, квартал за кварталом, пересек улицу Танкистов и ул. "Девятое мая", прибился к остановке. Я замер в нерешительности, следовало подойти и завязать беседу, но меня охватила почти юношеская робость.  Я стоял, не зная, что делать, отмечая необычное сходство и продолжая переживать странное чувство боли, радости  и дежавю. Вероятно, все бы на этом и закончилось и призрак бы уехал или растворился в толпе. Но тут подошел общий знакомый и заговорил с ней. Я тоже приблизился. Так мы и познакомились. Молодые люди ехали на тусовку и я напросился  с ними.
Было лето, и мог позволить себе погулять.

   Мы, говорю, познакомились.  Ее звали Даша. Чем больше я смотрел на нее, тем больше убеждался в сходстве. Были, конечно, некоторые различия в характере, но меня это не беспокоило, и в отличии от той, первой, этой я, кажется, был интересен.
   В тот день мы оказались у нее дома. Небольшая тусовка. Несколько пьяных хиппи валялось по углам. А девочки  танцевали на кухне. Мы пили вино и разговаривали. Парня у нее, похоже, не было, я все ждал, когда останусь с ней наедине, чтобы ее поцеловать. Но этого не получалось. Остальные цветы жизни, суетясь вокруг,  мешали мне наладить контакт.Внезапно Даша свалилась с головной болью и мы продолжили тусить без нее.
   Я проснулся там же, где лег, на кухне, рядом с шумящим холодильником и остатками трапезы.. Кто-то варил кашу, кто-то поигрывал на пустых бутылках. Даши видно не было. Позже она проснулась и мы смотрели старые ее альбомные рисунки. Надо, было, впрочем, идти на работу.
После я неделю названивал ей, но мы так и не встретились. Даша придумывала какие-то нелепые отговорки. Зачем тогда брала трубку? Я этого не понимал.  Иногда мы договаривались, но встреча отодвигалась.  Все это продолжалось около двух недель.
-- Забудь о ней чувак,-- сказал мне лохматый тип, когда я, расстроившись , вертел телефон после очередного сброса. Это был человек оборванного вида, судя по виду, он только что клянчил мелочь на улице, а сейчас ел в кафе пельмени из пластиковой тарелки.
-- Ты кто?-- спросил я.
-- Я твой друг.-- сказал он,-- и прошлое лучше не возвращать.  Тем более, если его и не было.
   Потом он опять погрузился в тарелку с пельменями и больше меня не тревожил, я так и не понял, кто это был, и что он имел ввиду.
   Я вышел на улицу, решив стереть ее номер, что и сделал без особых проблем . Было немного больно, но не сильно, как при укусе  маленького пуделя.. Она позвонила через  четыре дня . ночью.
   Мы решили встретиться и сходить на спектакль. Потом между нами начала происходить какая-то ерунда. Стоило мне приблизиться к ней,  что –то приключалось, то я вывихивал лодыжку, то мы попадали в небольшую аварию. То на меня вдруг нападала собака. Короче, до ее квартиры мы так и не добрались. Злополучие преследовало нашу пару. Если говорить точнее – меня.
   А потом я встретил девушку-смерть.
   Это было днем, когда я шел по улице, набирая дашин телефон. Она сняла трубку и что-то стала мне сбивчиво объяснять. Что у нее кто-то приехал и между нами все кончено. Я так и не понял, кто и почему.
Телефон заглючил. Я остановился и потряс  его, и не заметил, что стою на трамвайных путях.
   Зазвенел гудок и я почувствовал несильный удар.  Это был трамвай, но почему-то не железный и твердый, а какой-то мягкий и обволакивающий словно диван…  Потом произошло нечто странное -- трамвай, ударив, как бы поехал дальше, сквозь меня, а я, постояв на том месте, где он меня стукнул, тоже пошел себе дальше. Голова кружилась, ветер пах кровью и духами девушки с почти забытого мной школьного вечера.
   Я прошел пару кварталов и увидел девочку-смерть. Она стояла, прислонившись спиной к стене на углу..   У нее были белобрысые короткие волосы. Прическа за пару сотен евро, черный сексуальный плащ. Ноги в колготках. Одну из них она выставила вперед , сквозь разрез . Она будто только что спрыгнула с какого-нибудь дешевенького порножурнала. Глаза голубые.  Выставляя ногу вперед она повертывала ее на каблуке и курила.  Достаточно симпатичная, если не знать подробностей.
   Я понял, что она ждет меня и остановился.
-- Привет,-- сказал  я.
-- Привет, сказала она,-- Давно не виделись.
--  Да.—сказал я.
Глаза ее заботливо меня оглядели.
-- Все кончено,-- сказал я,--  я потерял любовь.
-- Не переживай,-- сказала она, -- это бывает.
-- Нет.  Это конец. Я нашел ее  и опять потерял. Вдобавок еще меня сшиб трамвай. Даже не знаю, что сейчас со мной. Даже смотреть боюсь.. Тело размазало, наверное, по асфальту. Сбежались  люди, смотрят… Голова там, руки, ноги. Разлетелось все…
-- Не переживай, все еще срастется,-- сказала девочка- смерть.
-- Не бойся обернуться. Твое время еще не пришло.- Она взглянула на квадратный с сигаретную пачку таймер, достав его из бокового просторного кармана.
Я обернулся и увидел себя лежащим на асфальте, из-под головы вытекала лужа крови. Все же остальное было нормальным. Ну,  то есть я имею в виду, все было более нормальным чем могло было быть в такой ситуации.  Руки, ноги  целы и на месте.
   Я очнулся уже в больнице. Голова перебинтована. Врачи улыбались и говорили, что я безмозглый, что башку поцарапало, но жить буду. Я решил, что дашу следует забыть.    Трамвай это слишком.. Все бы хорошо но попутно врачи обследовали все органы и обнаружили рак. Меня послали на химиотерапию и я пожалел что не умер.

   Меня удивила реакция жены. Она сказала, что не хочет жить с живым трупом, собрала детей и слиняла в другой город.

   Я остался проходить курс химиотерапии, с каждым днем я бледнел и худел, выпадали волосы и шатались зубы. Каждый день приносил новый ужас. (я имею ввиду свое отражение в зеркале.)  Да и лица соседей по палате не внушали никакого оптимизма. Если же кого-то выписывали , они возвращались снова.  Живые ходячие трупаки противные.  Ни одного нормального человека. Люди умирали и знали, что умирают и ни на что не надеялись. Словно впереди была только смерть, пустота и ничего больше. Сплошной незаполненный белый больничный лист.

Мне это все не нравилось. Я улучил момент, взял вещи и ушел.

   Я вернулся домой. Снял все деньги, какие были, купил продуктов,  заперся  в квартире, плакал и жаловался на судьбу. Видеть никого не хотелось. Смотрел старые фильмы по интернету, листал с книги из книжного шкафа, оставшегося со студенчества. Иногда дрочил на порно -- с этим надо было быть осторожным  -- тут можно было умереть от истощения, еще до всяких болезней.  Можно было снять девочку, но женщины вызывали во мне отвращение.

   Так я коротал свои дни и ждал, что умру. Но я все жил и жил, а смерть не приходила.
   
   В конце-концов запасы кончились, появился голод, а счет за квартплату стал таким огромным, что это было уже страшнее смерти и я отправился искать работу. До бывших коллег мне дозвониться не удавалось. Все слышали, что я уже умер, и пугались моего голоса, словно им позвонили с того света, или вдруг они услышали шуршание призрака в старом дедушкином  шкафу. Мне, впрочем, и самому так казалось. Мой голос был сух и когда я говорил с ними, я словно видел как длинная рука мертвеца протягивается через мобильную связь и трогает моих знакомых за белые красивые воротники.
   Я шел по улице,  думая, где взять денег и ветер мел по асфальту осенние листья.
   Вернулся домой, взял с полки гитару, вытер с нее пыль, настроил. В юности я играл в группе, правда прошло бог знает сколько времени. Я  помнил всего несколько аккордов и еще меньше песен. Я вышел в город, встал на перекрестке,  стал петь – мне накидали немного мелочи. Я купил кефиру и пару булочек  в ближайшем супермаркете. Утолил голод. 

   Пошел на набережную и лег  там под  деревьями, зарывшись в листья. Небо было синим,  верхушки деревьев желтыми. Несколько детей играли на площадке. Я расслабился и почти уснул.  Потом проснулся чуть посвежевшим.. Стало  темнее.  Мальчики и девочки  в красных гольфах, вскрикивая, все так же прыгали над серым асфальтом, гоняя мяч.

   Кто-то приблизился ко мне – мальчик и девочка. Мальчик был в черном полупальто, девочка в какой-то нелепой розовой куртке с длинными рукавами и короткой джинсовой юбке. Они улыбались.

-- Добрый день!-- сказал мальчик. Я приподнялся и увидел, что у него есть редкая неровная   борода и что он не мальчик. Просто я так воспринял из-за нарушенного сном зрения. Девочка была в белом парике. Они улыбались.

-- Мы слышали, как вы поете, нам понравилось. Мы продюсеры, занимаемся поддержкой бедных музыкантов и художников. Хотите придти к нам на вечер творческих людей?
Я подумал, что не хочу,  а песни не мои, а знаменитого музыканта. Но его они, видимо, просто не слышали.

-- Мне надо подумать,-- сказал я, перевернувшись и рассчитывая, что они уйдут, мне видеть никого не хотелось, но они продолжали стоять.  Я встал, отряхнулся, и мы пошли по набережной втроем. Мальчик мрачно шутил и отхлебывал виски из небольшой серой фляги, мелькал его треугольный локоть, а девочка смеялась, пританцовывала и трогала меня пальцами. Это было забавно, они казались мне клоунами, но это были первые люди, мною заинтересовавшиеся за последние несколько месяцев.

   Мы пришли в кафе и посидели там, разговаривая об искусстве и травя анекдоты.
-- Короче, приходи,-- сказала девочка, и они удалились.
Мне стало одиноко и почему-то холодно. Я оглянулся. В кафе никого не было и только девочка- смерть сидела в углу, поедая молочный коктейль и чуть согнувшись.
Она немного изменилась, была в темном, под глазами синие круги и я не сразу ее узнал.  Как будто  она долго и тяжело болела.
-- Ну что, как дела?-- спросил я.
-- Все хорошо. Работы, знаешь, много. Все силы выматывает, -- сказала она, поднимая глаза с покрасневшими капиллярами. – а так неплохо.
Лицо  у нее было как у долго голодавшей студентки. Если же на этом не концентрироваться, она была даже красива.
-- Меня тут в гости зовут, --сказал я, -- что посоветуешь, идти или нет?
-- Почему бы и нет?-- сказала она.
  -- Не знаю, -- сказал я,-- странные они какие-то. Да и привык я уже к одиночеству.
-- Иди раз зовут. Подумай, что ты теряешь? Ведь ты почти уже умер..
-- Ты так считаешь ?
-- Ты сам так считаешь... Что еще с тобой может случитьcя?! Подумай сам.. Я  бы на твоем месте приняла приглашение.
 – Хорошо, -- сказал я,-- я тебя послушаю, но, знаешь, я никому  не верю последнее время. Даже если мне люди хорошее делают.
-- Бывает,-- сказала девочка-смерть, качая ногой. – Я тебя понимаю, со мной то же самое. Люди бывает, зовут  меня, в любви признаются, а как придешь к ним, ругаются, проклинать начинают. Хрен поймешь их. Только не смейся, я ведь не всегда убиваю, кого люблю, и у меня бывают свободные отношения, вне работы. Искренняя любовь, так сказать. Вот с Джимом Мориссоном, например. Или с Чикотило.  Или с Егором Летовым.

Прозвенел гудок трамвая и я недослушал, что у нее там с Егором Летовым было..

-- Понимаю,-- сказал я . – Знаешь, я к тебе привык. Ты, похоже, одна меня понимаешь и не кидаешь никогда. Может, встретимся как нибудь в кафе, посидим?
-- Не знаю, я не уверена, ты не один такой. Не знаю… И не факт, что тебе понравится.
-- Молодой человек!  Кафе закрыто не хотите удалиться? – подошла официантка.
-- Да,-- сказал я,-- сейчас. Стал собирать вещи, а когда обернулся, чтобы подать руку, смерти уже не было.

Я пришел на вечер. Это была тусовочная квартира вроде той,  у Даши только больше, с  длинным коридором и множеством комнат и народу до фига. Люди в масках свиней, макак и волков. Много музыки, много табачного дыма , нюхали какой-то порошок и падали на пол. Достаточно весело, я даже порадовался, что не умер. Немного одиноко только. Ни с кем толком не знаком, а девочки все разобраны.
   Подрейфовав по комнатам, я прибился в кресло рядом с большим лопухообразным растением и наблюдал за происходящим. Меня постепенно охватила апатия. Праздник между тем разгорался и разгорался и в какой-то момент, достигнув пика, притих. Дикая музыка сменилась медленной. Разгоряченные люди раскрепостились, и, разбрелись по углам , диванам и креслам.
   Я сидел и смотрел на них. И можно сказать боялся. Правда меня никто толком не знал и поэтому, возможно, не трогал. Я думал, что стоит уйти, но было как-то неловко. Противно, впрочем, не было.
    Через полчаса ко мне приблизилась худая длинная девочка с костлявыми лопатками в розовом парике.  Из одежды на ней были только парик и клетчатые колготки.
-- Привет,-- сказала она. И погладила меня пальцами по щеке. – Поговорим?
Она села напротив. Достала белый лохматый цветок из вазы и стала гладить себя по шее.
-- Знаешь, -- сказала она, --наше сознание не всегда четко определенно, оно постоянно куда-то плывет, и то, что мы не хотим, когда это получаем, мы на самом деле хотим. Суть в том, чтобы это принять, раз мы это хотим.
-- Ты, конечно, очень умные вещи говоришь,-- сказал я,-- только я не совсем понимаю, к чему это.
-- Тебе привет от Даши,--сказала  она мне и снова потрогала меня по щеке. Пальцы ее были приятны. Тело же ее совсем меня не привлекало.
-- От Даши? -- Удивился я.
-- Да она просила тебе передать, что… -- она замолчала, цветок упал ниже и теперь гулял, где в районе ног. Она тихонько завсхлипывала, словно собралась плакать.
-- Что?—спросил я.
-- Что  ты ее никогда не увидишь.
   Я почувствовал себя расстроенным, встал с кресла и пошел к выходу, до двери нужно было пройти несколько комнат. Где-то были люди, где-то нет. Меня, впрочем, все это уже не интересовало.
   В последней ко мне подбежала девочка с синими волосами. Я узнал в ней свою протеже. Только цвет волос был другой.
-- Уже уходишь? Пойдем кое-что тебе покажу!
   Она оттащила меня в угол комнаты. Там был диван, ковер на стене, и большая декоративная сабля в искусственных алмазах.
Мы упали на диван и стали целоваться. Она оказалась сверху, а  снизу. Было прикольно, но я все равно хотел ее скинуть и пойти дальше.
-- Ты не узнаешь меня? Нет? Она слегка выпрямилась, я  внезапно увидел слабый отклик знакомых мне очертаний, словно отпечаток лица на стершейся монете... Я схватил ее за бедра. Они были мягкими и очень соблазнительными.
    Она сняла легкую куртку и я увидел небольшую грудь и живот. Немного повозившись мы слились. Она застонала. Было хорошо. Предметы покачивались в танце.  Так еще никогда не было.  Я  вдруг увидел всю свою жизнь в обратной перспективе.
    Девочка-смерть сидела  в кресле рядом и наблюдала за нами, покручивая тонкий мундштук. Я хотел позвать ее присоединиться, но она улизнула.


;